— Я бы на ее месте тоже испытал разочарование, сир.

Король рассмеялся, но потом снова сделался серьезным.

— Запомни, Ричард, брак с вдовой — единственная возможность вернуть твое состояние. Иначе поместья тебе не видать:

— Чрезвычайно благодарен вам за заботу, сир, — сказал Ричард, стараясь по возможности выглядеть беззаботным и никак не проявлять своего критического отношения к задуманному королем плану. — Тем не менее, если вы согласитесь признать законность притязаний вдовы и ее сына на мою собственность, это мало что мне дает. Имение никогда не станет моим по-настоящему.

— К сожалению, ее притязания справедливы, и от этого факта нам не отмахнуться, — задумчиво произнес король. — Должен тебе сказать, что мы уже просмотрели документы — лично. Брачный договор, купчая на поместье и завещание ее мужа составлены по всем правилам — так что придраться не к чему. Наследник, однако ж, может и умереть, и тогда поместье будет находиться в безраздельной собственности мистрис Лонгберн — то есть твоей будущей жены.

Ричард постарался не выказать своего неудовольствия.

— Я, разумеется, хотел бы вернуть свое состояние, сир, но только не ценой жизни невинного ребенка.

Король улыбнулся:

— Благородно, ничего не скажешь. Кстати, у твоей будущей супруги есть и собственное состояние, это не считая поместья Блайтов. В соответствии с брачным договором за ней сохраняется ее приданое, а в случае смерти мужа — принадлежащая ему наличность и вся движимость.

Мальчик наследует только поместье, а всеми деньгами распоряжается его мать. Если ты, Ричард, женишься на ней, то станешь весьма состоятельным человеком и сможешь прикупить себе другое имение.

— Другое? Это не то же самое, что мое фамильное.

— Придется тебе ограничиться этим, — с металлом в голосе произнес король Карл.

— Ваше величество, я не признаю браков по расчету.

— Странно. Ты частенько описываешь их в своих сочинениях, — холодно парировал монарх.

Несмотря на неудовольствие, которое слышалось в голосе Карла, Ричард решил сказать королю правду — не всю, конечно, но хотя бы часть ее.

— Если помните, сир, подобные браки в моих пьесах всегда обречены на неудачу.

— Прекрати, Ричард. Ты разворчался, как старуха, и совершенно упустил из виду, что эта вдова — настоящий лакомый кусочек. Приглашая ее к себе во дворец, мы не имели представления, что она так хороша, а то бы обязательно предложили ей местечко при нашем дворе. Это и сейчас еще не поздно устроить, но ты, Ричард, наш друг, а потому мы уступаем ее тебе. Разумеется, в том случае, если ты от нее откажешься, мы сами о ней позаботимся. Такому бутону незачем заживо хоронить себя в сельской глуши в Лестере.

Ричард подумал, что он, сам того не желая, неожиданно сделался вершителем судьбы этой женщины. Если он откажется от нее. Карл оставит ее при дворе, и она станет добычей сластолюбивых и беспринципных придворных, которыми окружил себя Стюарт.

С другой стороны, Ричарду вовсе не улыбалось повторять печальный опыт родителей, чей брак с самого начала превратился в непрекращающуюся склоку.

Что же делать: оставить молодую вдову на растерзание придворным волкам, которые водятся в Уайтхолле, или обречь себя на несчастливую семейную жизнь?

— Я женюсь на мистрис Лонгберн, ваше величество, — помолчав, сказал Ричард.

Элисса сидела на изящном стульчике в передней личных апартаментов короля и смотрела на высокого человека в черной мантии, который стоял перед ней, заложив за спину руки.

— Насколько я понимаю, предложение его величества вас ничуть не удивило? — спросила она, недовольно поморщившись.

— С чего бы? Королю нравится вершить судьбы людей, — спокойно ответил мистер Хардинг. — Признаться, когда король вызвал вас в Лондон, у меня сразу же возникли соображения такого толка.

— Почему же вы меня не предупредили?

— Я мог и ошибиться.

Элисса напомнила себе, что «железный» Хардинг, несмотря на свой далеко еще не почтенный возраст, считался лучшим в Лондоне адвокатом. К сожалению, этот человек был так же мало способен к проявлению нормальных человеческих чувств, как золоченый стул, на котором она сейчас сидела в роскошной королевской передней.

Повсюду только и говорили что о финансовых затруднениях, которые испытывал его величество, но, глядя на бархатные гардины с тяжелыми золотыми кистями, резную позолоченную мебель, натертый душистым воском наборный паркет и мягчайшие ковры, в которых нога утопала по щиколотку, нетрудно было себе представить, откуда они проистекали.

— Думаю, сэр Ричард тоже ничего не знал о планах короля, — сказала Элисса, вспомнив, как в тот момент, когда Карл предложил им пожениться, на красивом лице господина сочинителя проступило неподдельное изумление.

Потом ей неожиданно пришло в голову, что, быть может, за непроницаемой маской на лице сэра Ричарда Блайта скрывается тонкая, ранимая душа поэта. Но что с того, сказала она себе. Ей-то какое до этого дело?

— Странно, что король не поставил его об этом в известность, — удивился мистер Хардинг. — Ведь сэр Ричард и его величество — большие друзья.

— Если они такие уж друзья, как вы утверждаете, то непонятно, почему его величество не отдал мне приказ передать имение Блайту, — с сарказмом сказала женщина.

— Как же он мог? Ведь имение-то куплено вами на законных основаниях. Если он отберет имение у вас и отдаст его сэру Блайту, то другие дворяне, которые продали свои земли в период междуцарствия, тоже захотят вернуть свои владения и завалят его величество прошениями. Король не может себе позволить платить отступные всем новым владельцам.

— Но если у нас все по закону, почему я не могу отказаться от брака с сэром Ричардом?

— Хочу, сударыня, вам напомнить, что человек, который сделал вам такое предложение, не простой смертный, а король Англии.

— Ну и что? Ведь он не выше закона? Если не ошибаюсь, в Великой хартии вольностей сказано, что никто не может быть выше закона — даже монарх!

— Думаю, что его величество не очень любит заглядывать в эту самую хартию, зато любит награждать своих верных слуг, особенно в том случае, если это не отнимает у него много времени и не стоит ему лично ни гроша.

— Народ этого не поймет. Люди в большинстве своем терпеть не могут королевских любимчиков, — вскинув голову, гордо сказала Элисса. — К тому же этот сэр Ричард Блайт — человек глубоко аморальный и позорит своим поведением нацию!

— Сэр Ричард долгие годы провел вместе с королем в Европе и оказал ему множество неоценимых услуг, — заметил мистер Хардинг. — Кроме того, пьесы Блайта доставляют его величеству большое удовольствие. Король не отстанет от вас, мистрис Лонгберн. Кстати, он уже назначил день свадьбы?

Элисса вскочила с места.

— Свадьбы не будет!

В эту минуту ей показалось, что она разглядела в глазах адвоката проблеск чувства. Однако же в его словах это никак не отразилось:

— Коль скоро король хочет, чтобы вы вышли замуж за сэра Ричарда, считаю, что вам лучше всего поступить в соответствии с его волей.

— Но почему? Имение будет по-прежнему принадлежать моему сыну, и мое замужество не в состоянии ничего изменить.

— Неужели его величество не дал вам соответствующих разъяснений?

— Король сказал только, что благодаря женитьбе сэр Ричард получит по крайней мере возможность жить в своем бывшем имении. Но даже король не может принудить меня…

Она замолчала, увидев, как у мистера Хардинга от удивления поползли вверх брови.

— Неужели все-таки может?

— Ну… зачем понимать все так буквально! Его величество знает множество способов, как воздействовать на людей.

— Но…

Мистер Хардинг качнулся взад-вперед на длинных ногах и засунул руки в карманы.

— Повторяю, сударыня, делайте так, как вам велят. Зачем гневить высочайшую особу?

— А затем, что я не хочу выходить во второй раз замуж.

Тем более за аморального писаку, автора каких-то дурацких водевилей — пусть даже он и друг короля.

— Значит, вы предпочитаете отправиться в Тауэр?

У Элиссы от изумления и страха расширились глаза.

— Если вы не уступите королю, он, поверьте, изыщет какой-нибудь благовидный предлог, чтобы вас туда упрятать.

Говорят, Карл пообещал засадить в крепость самого герцога Бэкингема, а ведь герцог, да будет вам известно, был его ближайшим другом и соратником на протяжении многих лет.

У Элиссы подкосились ноги, и она была вынуждена снова опуститься на стул.

— Поверьте, сударыня, брак с другом короля — не самое тяжелое испытание, какое может ниспослать судьба. Что же касается жениха, то тут вы кругом не правы. В его пьесах нет ничего предосудительного или аморального. Поговаривают, правда, что сэр Блайт часто меняет любовниц, но это худший из его грехов. Сэр Блайт человек чести, щедрый и не злой.

Элисса стиснула на груди руки.

— То обстоятельство, что он лишь меняет любовниц, но ничего особенно дурного не делает, вряд ли заставит меня относиться к нему с большим уважением. Подумайте хотя бы о том, какой пример он будет подавать моему сыну! Его отец…

У Элиссы из глаз потекли слезы, и закончить фразу она так и не смогла. Потом, правда, она взяла себя в руки и вытерла глаза. Она не плакала уже много лет и не собиралась проливать слезы и впредь.

— Я не хочу выходить замуж, и никто меня к этому не принудит — даже король. Поместье же принадлежит моему сыну по закону, а стало быть, никто не вправе его отнять. К этому мне добавить нечего.

Мистер Хардинг пожевал губами, помолчал, а потом, пригнувшись, в упор посмотрел холодными рыбьими глазами на Элиссу.

— В таком случае, мистрис Лонгберн, вы должны мне ответить на один вопрос: что конкретно вы в силах предпринять, чтобы отстоять законные права вашего сына на наследство?

Дверь отворилась, и мистрис Лонгберн вплыла в покои короля.

«Да, — отметил про себя Ричард, — эта женщина красива по-настоящему. Точеная фигура, великолепные формы, а волосы, если их распустить, свешиваются, должно быть, ниже пояса. А какие у нее полные алые губы!» Ричард представил себе, как он целует их, и затрепетал от вожделения.

Впрочем, хотя Ричарду и не составило большого труда вообразить, как хорошо ему будет с ней в постели, жениться на ней он не хотел по-прежнему. На основании собственного горького опыта господин сочинитель знал, что одного только вожделения для гармоничной семейной жизни недостаточно.

Мистрис Лонгберн, присев в поклоне перед королем, перевела взгляд на Ричарда.

— Прошу ваше величество и сэра Ричарда назначить день свадьбы.

Ричарда до такой степени поразили эти слова, что у него перехватило дыхание.

— Стало быть, вы согласны принять наше предложение? — осведомился король.

Ричарду показалось, что в голосе Карла сквозит легкое разочарование.

— Согласна, сир, но прошу со свадьбой не затягивать.

Мне хотелось бы как можно скорее вернуться домой.

— Тебе, сэр Ричард, досталась удивительно добропорядочная невеста — разве не так? — с ухмылкой произнес Карл, поднимаясь со стула. Затем, обратившись к Элиссе, он добавил:

— Хорошо, моя дорогая, все будет так, как вы желаете.

Но свадьба состоится здесь, в Уайтхолле.

— Я, ваше величество, хотел только сказать, что…

— Ты ведь хотел нас поблагодарить, сэр Ричард, не так ли? — спросил король, устремляя на сочинителя пронзительный взгляд небольших серых глаз.

— Да, ваше величество, — понурив голову, сказал сэр Блайт. — Я безмерно вам благодарен.

— Вот и хорошо. А теперь мы оставим вас вдвоем, чтобы вы могли на приволье поговорить о предстоящей свадьбе и обсудить все детали. На столе вино и фрукты — угощайтесь. — Карл, изящным движением руки указав на хрустальный графин и блюда с яствами, вышел из комнаты.

— Думаю, нам следует подчиниться его приказу и немного поесть и выпить, — заявила с усмешкой Элисса, усаживаясь за стол и наливая себе вина.

Хотя она приложила немало усилий, чтобы выглядеть спокойной и уверенной, дрожащая рука, сжимающая ножку бокала, выдавала снедавшее ее напряжение.

— Быть может, вы хотите, чтобы разговор шел в присутствии вашего адвоката? — спросил Ричард, усаживаясь напротив.

— Он уже отправился домой, чтобы приготовить все необходимые документы для подписания брачного договора.

— Даже не выяснив мнение жениха — мое то есть мнение?

— Он набросает только предварительный план, ознакомившись с которым вы сможете дискутировать с мистером Хардингом по каждому пункту сколько вам заблагорассудится.

На лице Ричарда вновь утвердилось непроницаемое выражение.

— Я так и сделаю, не сомневайтесь. Все эти адвокаты — ужасные крючкотворы и могут так запутать даже простейшее дело, что потом ни черта не разберешь. Заранее предупреждаю — не буду подписывать ничего, идущего вразрез с моими интересами.

— И я тоже, сударь. Тем более что законы в этой стране большей частью защищают интересы мужчин. Если женщина не хочет, чтобы ее надули, без адвоката ей просто не обойтись.

— А вы хорошо подкованы по части законов.

— Именно по той самой причине, что у меня умный и опытный адвокат.

— Я тоже не дурак, мистрис Лонгберн.

— Рада это слышать. Нет ничего хуже, чем выйти замуж за дурака Довольно уже того, что вы сочинитель.

— Ну , каждый зарабатывает на хлеб как может. Если бы я не писал пьес, мне пришлось бы голодать.

— Благородному человеку больше пристало бы голодать, нежели писать глупые пьесы.

Ричард откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.

— Вам знакомо чувство голода, мадам?

Она вспыхнула:

— Нет, слава Создателю, голодать мне не приходилось.

— А мне приходилось. Стало быть, я в каком-то смысле эксперт в этой области, а из этого следует, что мне лучше знать, что должен и что не должен делать благородный человек, чтобы выжить.

— Я имела в виду мужчину, сэр Ричард, благородного мужчину, способного совершать мужские поступки.

Сэр Блайт некоторое время внимательно разглядывал вдову Лонгберн, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Поскольку нам в скором времени предстоит стать мужем и женой, позвольте, мадам, дать вам дружеский совет.

Если вы хотите жить со мной в мире, никогда не ставьте под сомнение мою честь.

Элисса сглотнула. Настал момент, который мог сказаться на всей ее будущей семейной жизни.

Подобные критические мгновения ей уже приходилось переживать. К примеру, много лет назад, когда она стояла перед Уильямом, шестое чувство нашептывало ей, что слова, которые она сейчас произнесет, магическим образом скажутся на всей ее семейной жизни и определят ее ход и уклад.

Тогда она была юная, невинная и глупенькая. И тогда она ничего не сказала.

Теперь же она опытная женщина, и слова у нее найдутся.

Одарив Ричарда пронзительным взглядом, она раздельно, чуть ли не по слогам произнесла:

— Сэр, я совсем вас не знаю, но то, что я о вас слышала, не делает вам чести. Боюсь, вы настолько испорчены, — что вам достанет наглости сделать попытку наложить лапу на наследство моего сына или растлить его, как вы растлеваете всех, кто находится с вами рядом. Так вот, если это произойдет, клянусь, вы об этом пожалеете!

Глаза сэра Ричарда блеснули, а на губах появилась сардоническая ухмылка.

— Ну и ну! Не знал, что в вас столько злобы, мистрис Лонгберн. Пожалуй, настала пора узнать, что случилось с вашим первым мужем. Скажите, отчего он умер?

— От воспаления легких. — Она усмехнулась. — Поверьте, я не имею к этому никакого отношения.

— Очень рад, что он не стал жертвой насилия.

— Не заблуждайтесь на мой счет. Ради сына я готова на все. Всякий, кто попытается посягнуть на его состояние, будет иметь дело со мной.

— Позвольте вас заверить, мадам, что я ничего дурного вашему сыну не сделаю.

Ричард неожиданно перегнулся через стол и взял ее руки в свои. Хватка у него была стальная. Должно быть, это оттого, что он писатель, едва заметно улыбнувшись, подумала Элисса в тот момент, когда он подносил ее руку к губам. Нежно прикоснувшись к ее пальцам, он провел губами вверх, отчего по ее телу волной прокатилась дрожь.

Когда же Ричард поцеловал бугорок у большого пальца, у нее перехватило дыхание.

На губах у Ричарда заиграла улыбка прожженного соблазнителя.

— Вот с этого и надо было начинать разговор, — негромко произнес он, радуясь, что ему удалось сохранить самообладание и не выплеснуть на оскорбившую его женщину гнев, который на мгновение завладел всем его существом. — Не скрою, когда вы сегодня утром ускользнули от меня, так и не назвав своего имени, я почувствовал сильнейшее раздражение и обиду, — добавил он.

— Ничего удивительного, — пробормотала Элисса, стараясь не встречаться с ним взглядом, — я ведь даже вас не поблагодарила.

— Вы очень красивая женщина, мистрис Лонгберн, и я очень рад, что мне удалось избавить вас от пьяных болванов, которые к вам приставали.

— Поверьте, я благодарна вам за то, что вы сделали.

Ричард поднялся с места, подошел к Элиссе и, потянув ее за руки, заставил встать из-за стола.

— Э… Мистрис Лонгберн… Элисса… нам с вами нужно очень постараться, чтобы этот брак не стал для нас невыносимым испытанием, — прошептал он, заключая ее в объятия.

Она не оттолкнула его, и он обнял ее еще крепче, ощутив острое, как боль от удара кинжалом, желание близости с этой женщиной.

Потом он ее поцеловал. Ему приходилось целовать многих, но за редким исключением он не испытывал при этом особого восторга и чаще целовался по той только причине, что так хотела его партнерша. Поцелуи получались на удивление одинаковыми, какими-то выхолощенными — они являлись лишь жалкой имитацией проявления страсти и не свидетельствовали о подлинном чувстве.

Когда же он поцеловал Элиссу Лонгберн, то сразу понял, что этот поцелуй отличается от всех прочих. Хотя бы потому, что Элисса… никак не отреагировала на прикосновение его губ. Могло, конечно, статься, что она лишилась при этом чувств, но Ричард подозревал, что ей было просто все равно.

С таким же успехом он мог целовать мумию.

Ричарда охватило отчаяние. Несмотря на повеление короля, у него вряд ли хватило бы душевных сил жить в браке без любви, повторяя шаг за шагом печальный опыт своих родителей. Что ж, какими бы ни были для него последствия, ему придется сказать королю, что…

Неожиданно он почувствовал, что она отвечает на его поцелуй. Ее губы нежно, но крепко прижимались к его губам, руки пришли в движение, и эта хрупкая женщина вдруг обняла его за плечи.

Желание снова пронзило Ричарда, и он изо всех сил прижал Элиссу к себе. Нежно, но настойчиво он гладил ее губы кончиком языка и добился того, что она приоткрыла рот.

Из ее уст вырвался протяжный стон, когда Ричард коснулся ее языка. Казалось, поцелуи разбудили дремавшие в ней страсти.

Муж целовал Элиссу только до свадьбы. В первую брачную ночь он взял ее быстро, грубо и молча. Так он поступал на протяжении всей их семейной жизни, поэтому, когда Ричард заключил ее в объятия, она по привычке затаилась и пребывала в состоянии ступора несколько минут, хотя этот мужчина в отличие от Лонгберна целовал ее со всей страстью.

Она не знала, что поцелуй может быть таким… таким… чудесным. Когда Ричард прижался к ее рту, у нее возникло неосознанное желание ему принадлежать.

На самом же деле она никому не хотела принадлежать — ни Ричарду, ни какому-либо другому мужчине. Она отказывалась быть бессловесной тварью, которую ее первый муж брал, когда хотел, чтобы удовлетворить свою похоть. Кроме того, ни один мужчина не должен был отвлекать ее от забот о сыне, за которого она после смерти мужа несла полную ответственность.

— Вот это мило! — сказал его величество, входя в свои покои. — Быстро же у вас все сладилось.

Ричард и Элисса отпрянули друг от друга и снова заняли свои места у стола. Карл остановился посреди комнаты и с усмешкой посмотрел на жениха и невесту.

— Мы вняли просьбе невесты и решили назначить свадьбу на завтра.

— На завтра, сир? — уточнил Ричард таким будничным голосом, что можно было подумать, будто речь шла о ценах на яйца на лондонском рынке.

— Да, свадьба состоится завтра вечером. После представления твоей новой пьесы. — Король Карл снова усмехнулся:

— До завтра, надеюсь, вы подождать можете?

Элисса с шумом втянула в себя воздух.

— Боюсь, сир, мой адвокат мистер Хардинг не успеет к завтрашнему дню составить текст брачного договора.

Король небрежно помахал над головой рукой, будто отгоняя муху.

— Успеет. В его распоряжении ночь и утро завтрашнего дня. Черт возьми, мадам, вы же сами просили меня поскорее сладить это дело! Да, хочу вас уведомить, что первую ночь вы проведете во дворце.

— Как, здесь? — в изумлении прошептала Элисса.

Король наградил ее покровительственной улыбкой.

— Это самое малое, что мы можем для вас сделать, принимая во внимание, что вы с Ричардом женитесь, повинуясь нашему велению. — Его величество подмигнул ей, как самый обыкновенный простолюдин, и добавил:

— Впрочем, мы уверены, что жених заставит вас в брачную ночь забыть обо всем — в том числе и о том, что вы ночуете во дворце.

— Точно так, ваше величество.

Карл со значением посмотрел на Ричарда.

— Ну и славно. Мы никогда не сомневались в тебе, Блайт.

— Я люблю доставлять радость, сир.

От раскатов высочайшего хохота содрогнулись, казалось, даже стены покоев. Вытирая выступившие от смеха слезы, его величество обратился к Элиссе:

— Что скажете, мистрис Лонгберн? Разве может невеста требовать от своего жениха большего? — Помолчав, король уже без смеха добавил:

— Идите по домам — оба. И чтобы мы до завтрашнего дня вас не видели.

Элисса сразу же устремилась к двери. Она была взволнована до крайности и, обуреваемая противоречивыми чувствами, мечтала только об одном — побыстрее убраться из дворца и оказаться подальше от сэра Ричарда Блайта с его проницательными черными глазами и полными чувственными губами.