— Ну, это глупо.

— Почему?

— Потому что Вернону это не нравится.

— Я знаю. — Листовки — те же, что висели по всему городу, — были расклеены на окнах этого магазина. — Это очевидно.

— Это хорошо, что вам все так очевидно, — сказал Чарли и, что с ним случалось редко, посмотрел ей прямо в глаза этим своим сердитым взглядом. — Потому что вам все равно придется решать, на чьей вы стороне. А Верной тут выигрывает всегда. Вот такие дела.

— Значит, вы на стороне Вернона? — Лекси не смогла скрыть удивления. Чарли Битон производил впечатление убежденного бунтаря, который всегда идет против властей и прочих сильных мира сего.

— Да, черт возьми.

— Значит, вы в одиночестве. Похоже, больше никого на стороне Вернона не осталось, — осмелилась выступить Лекси. Разговор с Чарли получался тяжелым и острым.

Он наклонился к Лекси:

— Возможно, они забыли, что произошло с библиотекой в прошлый раз, ноя-то помню. Все, что построили, в чертов дым превратилось. И Сэм Уорт тоже должен об этом помнить, потому что его родители как раз в ту ночь и умерли.

Лекси была в шоке. Она не рассматривала два этих события в таком контексте.

— Они погибли при пожаре?

— Нет, на горе. Дорожная авария. Она уехала. Он бросился ее догонять. В итоге оба улетели с обочины. Мораль истории — не переходи дорогу Вернону. Ни тогда, ни теперь. — Чарли вернулся за прилавок. — И не держи сторону Сэма Уорта.

Лекси попыталась уложить информацию в голове. Красивая женщина на портрете погибла из-за библиотеки? Лекси понимала, что ей поведали только часть истории. Фло просветит ее относительно остального. Лекси была настроена выяснить все.

Но Фло в тот вечер в гостиницу не вернулась. Лекси осталась ждать, мысленно рисуя Фло в числе прочих поклонниц Сэма Уорта, предлагающих ему на выбор тыквенные семечки, устрицы или еще что погорячее.

Трое рабочих в касках проходили мимо, да и решили зайти, сразу заполнив паб смехом и разговорами. Когда они ушли, Лекси осталась наедине с Найджелом Молчаливым. Теперь он говорил еще меньше, чем до приезда «Гриндстон». Лекси собрала несколько бокалов, оставшихся на столах, и поставила их на стойку бара.

Она чуть не уронила их, когда обнаружила, что Найджел на нее смотрит.

— В чем дело? — спросила она.

— Что у вас с Сэмом Уортом? — спросил он.

— Вы имеете в виду ту помощь, что я оказываю ему с документами?

Найджел окинул ее многозначительным взглядом: меня, мол, на мякине не проведешь.

— Что у вас с ним, кроме этого?

Лекси вскинула подбородок. Кто такой Найджел, чтобы читать ей нотации.

— Допустим, я пытаюсь не упустить свой шанс.

— Мы попадаем в беду не потому, что упускаем момент, а потому, что не можем уйти от прошлого. — Найджел говорил совершенно серьезно, и взгляд у него был потерянный. Лекси была абсолютно уверена в том, что его замечание о прошлом к ней никак не относилось.

— Фло приоткрыла вам свое прошлое. Может, пора приоткрыть ей ваше?

Найджел презрительно хмыкнул, и лицо его на миг исказилось, как от боли.

— Несколько татуировок и пара кожаных штанов? Наша Фло, считай, жизни не видела — разве это переделки? — На мгновение Лекси показалось, что перед ней один из членов группы «Гриндстон». Этот город призраков дал прибежище еще одному британскому изгою.

Лекси набрала в грудь воздуха, чтобы придать себе решимости.

— Вы убили кого-то? — спросила она. Он от неожиданности вскинул голову.

— Нет.

— Сидели в тюрьме?

Найджел с удвоенной силой стал протирать столешницу.

Лекси не стала притворяться, будто знает, насколько плохо может быть в тюрьме, но она точно знала, какой Фло умеет быть великодушной.

— Всего-то? Так рассказали бы обо всем Фло и покончили с этой проблемой.

Найджел смотрел на нее так, будто она посоветовала ему взять и застрелиться.

Лекси поймала себя на том, что думает о прошлой ночи.

— Знаете, что вам сейчас нужно, Найджел? Секс. У вас сразу поднялось бы настроение. — Она направилась к двери. — Кстати, заниматься сексом с женщиной, которая вам нравится, куда полезнее и приятнее, чем сидеть и дуться все время.

— Ну что же, секс с врагом мэра — это полное безумие! — бросил он ей в спину.

Дверь скрипнула, испортив эффект от ее демонстративного ухода, даже если о мэре она думала в последнюю очередь. Ей звонила агент, книга гуляла по Дрейкс-Пойнт. Лекси-Секси могла обнаружить себя в любой момент, и впервые в жизни тело Александры Кларк просто жаждало секса. Секса с Сэмом Уортом. Он дал ей то удовольствие, которое получаешь в конце гениально сделанного фильма. Она, конечно, могла продолжать бороться с собой, чем она, собственно, весь день и занималась, или могла пойти на уступки собственным желаниям. И она знала единственный способ привлечь внимание Сэма Уорта, при котором не страдала бы ее гордость.

Пора было нанести гостинице какой-то материальный урон. Лекси огляделась в поисках камня.

Аякс Уорт всегда поощрял в своем сыне решительность. Хочешь чего-то, так не ходи вокруг да около, а сразу бери быка за рога. Стоя в темноте возле отеля Александры Кларк с термосом, наполненным кофе с бренди в одной руке и спальным мешком в другой, он был как никогда близок к своей цели. Но он оказался совершенно не готов к тому, что объект его желания, покачнувшись на пятках, бросит камень в собственную гостиницу. Камень отскочил от оконной рамы на втором этаже.

— Привет, Александра! Что это вы задумали? Она тихонько вскрикнула и оглянулась.

— Я… Я проверяю, как работает сигнализация. Он подошел чуть ближе.

— Я так не думаю.

Естественно, на ней была юбка до щиколоток и толстый свитер, напоминающий кольчугу. Он, очевидно, весил фунтов пять и вполне подошел бы Сэму. Свитер доходил ей чуть ли не до колен, и рукава пришлось закатать несколько раз.

— Вы так не думаете?

— Не думаю. Я думаю, что вы пытаетесь найти предлог, чтобы вызвать своего любимого мастера.

— Вам ведь приятно так думать, не так ли? А что вы тут делаете?

Он ответил мудро — кстати, мудрость отец его тоже приветствовал в людях.

— Отказываясь от стрельбы, вы теряете больше, чем если бы даже стреляли без прицела.

Она потерла руку о руку и ступила в темноту, туда, где ждал ее он. Он видел, как ее взгляд скользнул по спальному мешку.

— Мы возвращаемся на пляж?

Он усмехнулся. До нее быстро все доходило. Он кивнул в сторону тропинки позади гостиницы и подал ей фонарь.

— Вверх по склону. Вы первая.

Теплый октябрьский день кончился, и началась прохладная октябрьская ночь. Еще немного, и взойдет луна, а пока путь сквозь бурелом и кустарник им осветит фонарь. Шорох ее юбок и учащенное — дорога шла резко вверх — дыхание напоминали о сексе. Но длинные цветастые юбки, блузки с высоким воротником и не по размеру большие свитеры шли вразрез с тем, что он успел о ней узнать. Он знал, что она сексуальна. Он не понимал, почему такая спортивная, отлично сложенная и желанная женщина одевается как британская старая дева. Может, ее одежда как-то укладывалась в ее представление о хозяйке гостиницы, но ей она совсем не шла.

Они подошли к каменным ступеням, и Александра споткнулась. Он хотел было ей помочь, но она сама справилась.

— Простите, на юбку наступила.

— Зачем вы носите такие длинные юбки? — спросил он. Она поднялась на ступеньку.

— Потому что они мне нравятся. Я люблю цветы. Сэм подождал немного.

— Знаешь, я не хочу лезть не в свое дело, может, ты и впрямь скрываешься от закона или что-то в этом роде, но эти юбки, так же как и имя, слишком длинные для тебя. Ты должна быть Али, Алекс или…

Он говорил шутливым тоном, с растяжкой, и ее реакция — то, как стремительно она обернулась, чуть не ударив его фонарем, — застала его врасплох. Свет фонаря уперся ему в грудь. Они оба стояли, тяжело дыша от подъема. Она протянула руку и прижала ладонь к его груди. Может, она хотела его оттолкнуть, но он подался к ней, обласканный ее прикосновением.

— Никаких уменьшительных имен. Александра, и точка.

Взгляд ее горел. Он нажал на кнопку, на которую и не думал жать.

— Александра так Александра, — сказал он.

Затем он наклонился к ней и поцеловал ее, и она тут же откликнулась, откликнулась неожиданно страстно, сразу глубоко впустив его язык. Ему на мгновение показалось, что она хотела его отвлечь, но вскоре поцелуй сам по себе заставил ее забыть о первоначальных намерениях.

К тому моменту как пришла пора продолжать подъем, оба дышали уже в два раза тяжелее. На вершине Сэм прошептал «налево» и показал ей, куда идти. Здесь, на открытой местности, по каменистой тропинке, идущей к небольшой смотровой площадке, оборудованной для туристов, чтобы они могли любоваться Тихим океаном во всей его красе, идти было намного легче. Через пару минут они уже были на месте. Площадку окружали кипарисы. Воздух пах океаном, сухой травой и деревом.

— Дрейкс-Пойнт, — с любовью сказал Сэм.

Он взял у нее фонарь и направил свет на цементную крышу бункера, вырытого когда-то в склоне.

— Я не сторонница того, чтобы публично демонстрировать свою привязанность друг к другу, но здесь, мне сдается, мы просто прячемся.

— Верно. Мы прячемся, — шутливо согласился он и более серьезным тоном добавил: — от Вернона.

— Люди мне советовали его не злить.

— Мудрый совет. — Он повел ее к входу в бункер.

— У этой истории не хватает нескольких частей.

— Главная сюжетная линия тебе известна. Я уезжаю из Дрейкс-Пойнт, ты остаешься, а Вернон не церемонится с теми, кто идет против него.

— Почему наши отношения ставят меня заодно с теми людьми, которых Вернон ненавидит?

— Ты все пытаешься раскрыть мои секреты, Александра, но своими ты не торопишься делиться.

— Сэм — это твое полное имя?

Молодец, девочка. Он ее еще сильнее зауважал.

— Самсон. Моего отца звали Аякс. Он верил, что у мужчин должны быть мужественные имена.

— Интересная мысль. Но Самсон оплошал с Далилой, если ты помнишь.

— У моего отца было чувство юмора. Он видел, что женщины — самая большая слабость мужчин семейства Уортов. Но ведь Самсон обрушил на врагов крышу их собственного дома, не так ли? — Он засмеялся. — Вот такой оборот моему отцу определенно понравился бы. — Он взял ее за руку и потянул к бункеру.

Лекси не шелохнулась. Ее воображение рисовало змей, обвивающих ноги Индианы Джонса, и пауков, бросающихся на его подружку.

— Я туда не пойду.

— Это бункер для наблюдения за морем. После того, что случилось с Перл-Харбор, здесь решили построить наблюдательный пункт, чтобы можно было увидеть приближение врага.

— Там живут пауки и змеи, — сказала Лекси. Ее сексуальные фантазии не включали многоногих созданий.

— Это не бункер, а дворец. А туристы не дают нечисти размножаться.

— Сейчас там туристов нет.

— В этом все и дело.

— Индиана Джонс все время находил змей в подобных местах.

— Ну что ж, можешь использовать их как хлыст. — Он отдал ей фонарь, а сам нырнул внутрь и потянул ее за собой. Влекомая то ли его рукой, то ли собственным желанием, она последовала за ним. Лекси водила фонарем вокруг себя, чтобы убедиться, что по углам не спрятались пауки и прочие твари. Сэм расстелил на полу спальный мешок.

— Дай мне свой свитер, — сказал он.

Лекси молча сняла свитер и протянула Сэму, поеживаясь от ночного холода.

— Он весит фунтов пять, — заметил Сэм, складывая его, чтобы получилась подушка.

— Это ирландский рыбацкий свитер. В моем роду было много ирландских рыбаков. Узор помогает распознать моряка, если его корабль затонет в Северном море.

Сэм воздержался от комментариев, хотя ему очень хотелось сказать, что при таком весе свитер скорее сыграет роль якоря и утянет моряка на дно. Он сел на спальный мешок, стянул туфли и, опершись на самодельную подушку, прислоненную к стене, позвал Александру:

— Иди ко мне.

Лекси присела рядом с ним на колени, он взял из ее рук фонарь и выключил его.

Она затаила дыхание. Ей казалось, что сейчас сюда набегут насекомые, затем ее глаза привыкли к темноте, и она увидела, что Сэм Уорт смотрит на нее. Треугольный сноп света падал откуда-то сверху. Взошла луна.

— Отличное место для женщины, которая предпочитает тактильное визуальному, — сказал он. Он взял ее за талию и приподнял так, чтобы она оказалась на нем верхом. Затем просунул руки под ее рубашку и накрыл ее грудь ладонями. Соски ее стали как камешки, она со стоном прогнулась ему навстречу. Он стал водить круги вокруг сосков подушечками пальцев, слегка потягивая их на себя, и каждое малейшее движение вызывало в ней волну удовольствия. Он пристально смотрел на нее, и эта сосредоточенность возбуждала ее еще сильнее.

Она схватила его за плечи.

— Ты думал об этом, — удивленно сказала она. Она сама себя не вполне узнавала.

— Весь день. На твоем теле есть места, которые я пропустил в прошлый раз. — Он поцеловал ее, неторопливо исследуя внутренность ее рта, наполняя его своим языком. Он прервал поцелуй, чтобы расстегнуть ее рубашку, и опустил ее бюстгальтер так, чтобы обнажились соски. Потом он снял его. Ему нравилась ее грудь — маленькая, аккуратная, спортивная, как все в ней, и очень чувственная. Он взял в рот сначала один сосок, потом другой, каждый раз срывая с ее губ стоны наслаждения.

Лекси потянулась к нему, пробежала ладонью по всей длине его достоинства через джинсовую ткань, и каждое ее прикосновение возбуждало его все сильнее и сильнее.

Сэм сел, отделившись от стены, снял рубашку и футболку и, улегшись снова, просунул пальцы за резинку ее штанишек, слегка оттянул трикотаж и заскользил вдоль ложбинки к центру, к сосредоточению ее желания. Она изогнулась и прижалась к нему, ощущая его эрекцию. Он вытащил руки из ее штанишек и провел ладонями вдоль ее гладких бедер к коленям, слегка нажимая, чтобы распрямить ее ноги, так чтобы она легла на него, прижавшись грудью к его груди. Он обнял ее и прижал к себе. Затем скользнул ладонями по спине, по ягодицам и по бедрам, подхватил полы ее юбки, приподнял ее и просунул руку, чтобы стянуть с нее штанишки. Он стал гладить и мять эти нежные выпуклости, что впервые увидел в свете фар ее машины, когда она общалась с лосем, и слово вспыхнуло у него в голове. «Моя».

Лекси снова села и потянулась к молнии на застежке его джинсов, он помог ей и высвободил свой член. Не дав ей заласкать себя до той степени, когда он уже не сможет контролировать свои действия, он всунул ей в ладонь маленький пакетик. Она встала на колени, и он приподнял бедра, помогая ей стянуть с себя джинсы.

Они лежали лицом к лицу, жар к жару в темноте, и ее юбка целомудренно накрыла их обоих. Она стала ласкать его, и тогда во времени и пространстве образовалась пустота, и этот вакуум затягивал их в себя.

Лекси еще пыталась какое-то непродолжительное время сохранять контроль, но он сжал ее бедра в ладонях и навязал ей свой ритм. И с каждым толчком их тел слово «моя» все ярче вспыхивало у него перед глазами.

Лекси почувствовала, что бешеный ритм, предложенный Сэмом, захватил ее всю — ее сердце, ее дыхание, ее мышцы. Первая волна накрыла ее, и она почувствовала, что летит, — сила гравитации перестала существовать. А потом пошли пик за пиком, целая горная гряда, и Лекси побывала на каждой из вершин.

Потом она прижала лоб к его плечу. Она медленно спускалась с высоты, чувствуя себя легкой как перышко. Где-то на середине долгого и медленного кружения вниз ее посетила мысль о том, что книгу следует переписать на основе опыта с Сэмом Уортом. Может, это будет просто второе издание. Может, ей следует добавить главу о том, как хороший секс может избавить от наркотической и прочей зависимости. Она не могла поверить, что бывает что-то приятнее того, чем они только что занимались.

Ночь была все же холодной, и испарина на спине и плечах быстро высохла. Удивительно, но ей не было холодно. Везде, где соприкасались их тела, она чувствовала тепло. Лекси пошевелилась просто для того, чтобы доставить себе еще одно удовольствие — почувствовать, как кожа скользит по коже. И еще чтобы почувствовать его запах.

Он притянул ее к себе еще ближе, ее спина прижалась к его груди. Одной рукой он обнимал ее за талию, другой — за грудь. Он снова ласкал ее грудь, и это доставляло ему удовольствие. Лекси купалась в его тепле. Между ними была лишь тонкая ткань ее юбки. Она сбилась вокруг бедер и прикрывала только колени. Ягодицы ее оставались обнажены и прижаты к нему, и этот контакт ему, кажется, тоже нравился. Лунный свет струился по их ногам.

— Холодно? — спросил он.

Она поежилась — хрипловатые нотки его голоса действовали на нее как ласка.

— Жарко.

— У меня есть кофе.

— Кофе — это неплохо.

Но никто из них не шевельнулся. К Лекси отчасти вернулась способность мыслить. Дважды у нее был секс с ним, и оба раза в спальном мешке. Конечно, принимая во внимание размеры городка и особое отношение мэра, не стоило выставлять напоказ свои отношения, но секс в спальном мешке имеет привкус временности. И Лекси не была уверена в том, что этот привкус ей нравится.

— У тебя дома нет кровати?

Она почувствовала, что вопрос его насторожил.

— Меня устраивает секс в бункере, — сказал он тоном, в котором явно ощущалась надменность лося-вожака, владеющего целым стадом самок.

— Почему же?

— Поверь мне. Для тебя так будет лучше. У тебя на лбу написано: «хорошая девочка». Ты такого раньше не делала.

— Но ты явно тут не новичок, — тут же выдала она в ответ.

— Я здесь вырос. Хочешь рассказать мне, где выросла ты?

Он что-то делал подушечками пальцев с внутренней частью бедер Лекси… Что-то такое, явно противозаконное. Он нечестно с ней играл.

— Пасифика-колледж, на побережье. Возле Лос-Анджелеса. Моя мать — профессор, читает лекции по классической литературе. Мой отец — тренер по баскетболу. Три моих старших брата играли у него.

— Неплохо для первой попытки саморазоблачения. А у меня на самом деле есть кровать в доме.

Плохой ответ. У него есть кровать, и он, очевидно, не хочет пускать туда Лекси. Она чувствовала себя морально раздавленной. Оказывается, она всего лишь партнерша для секса в бункере. Но ее не должно это волновать. Этот секс в бункере был куда лучше всего того, что у нее когда-либо было, и думать о том, что все это очень временно, — только вгонять себя в депрессию.

— Спальный мешок — для библиотеки, — между тем продолжал Сэм. — По ночам я в основном сплю там.

— Потому что первая библиотека сгорела?

Она почувствовала, как он кивнул.

— Верной. Но никто ничего не смог доказать и никого не осудили.

— Она ведь была застрахована?

— На минимальную сумму. Все пришлось начинать сначала.

Ей не надо было спрашивать, боится ли Сэм очередного пожара. Какое бы прошлое ни связывало его с Верноном, это прошлое все еще было живо. И Чарли Битон дал понять, что Верной тут приложил руку.

— Выходит, что, вместо того чтобы быть там, в библиотеке, ты рискуешь со мной здесь?

— Если ты пытаешься вытянуть из меня приглашение в мою постель, тебе придется более подробно рассказать мне об Александре Кларк.

— Кто сказал, что я пытаюсь вытянуть из тебя приглашение? — ответила она.

Его теплая ладонь накрыла ее грудь, и она как раз поместилась в его ладони.

— Река с виду такая смирная, но стоит отдалиться от берега совсем чуть-чуть, и ты попадаешь на быстрину. И все. Тебя снесло течением.

— Значит, не стоит нам подходить близко к воде.

— Покуда мы оба в Дрейкс-Пойнт, у нас нет шансов — нас затянет. — Он пожевал мочку ее уха.

— Да уж, ты явно не Мистер Открытая Книга.

— Мы сейчас говорим о моей кровати. Поэтому и правила устанавливаю я. Если ты хочешь попасть в мою кровать, ты должна больше рассказать о себе.

Лекси задумалась. Обвившиеся вокруг нее руки призывали к честности. Может, ей не следует говорить о Лекси-Секси, королеве секс-фитнесса, но кое-что из своего прошлого она открыть все-таки может.

— Мои родители блестяще образованны. Мама цитирует древних греков. Папа — Джона Вудена. Мои братья — настоящие атлеты.

— Только братья? Сестер нет?

— Только три брата.

— Они тоже цитируют классиков?

— В основном фильмы. «Звездные войны». «Приключения Индианы Джонса». «Крестный отец». Вот они — канонические Евангелия семейства Кларков.

— Говоришь, «Звездные войны»? Отличишь Вуков от Эвоков?

— Еще спрашиваешь!

— Любимую строчку назови.

— Их много.

— Одной хватит.

— «Пусть Вуки победят». Так всегда говорил мне отец, когда я пыталась разобраться с братьями.

Его рука зависла в воздухе.

— Так ты пыталась гнуть свою линию с братьями?

— Мне это не слишком удавалось — особенно когда они объединялись против меня в банду. У тебя есть братья и сестры?

Он не сразу ответил. Где-то в ночи запел сверчок. Лекси прижалась к Сэму потеснее, чтобы согреться. И он не дал ей замерзнуть. Он медленно потер ее предплечья теплыми ладонями, и, когда она уже перестала ждать ответа, он сказал:

— Чарли Битон и Мег Салливан. Они мне как брат и сестра или что-то к этому близкое. Мы с детского сада дружили втроем.

Лекси была счастлива уже тем, что к Мег Салливан он относится как к сестре. Теперь многое стало понятно, в том числе и почему им так хорошо молчится вместе.

— Итак, твои братья — не из ученой среды.

— Они сообразительные, но интеллектуалами их не назовешь. Они легко ориентируются. Они быстро схватывают, но им нравится получать знания потому, что знания позволят им больше заработать. Не потому, что знания имеют для них цену сами по себе. Короче, мои братья — смесь интуиции моей мамы и трудолюбия моего отца.

— А ты? Что ты за смесь?

Никто раньше не задавал Лекси этот вопрос. Она не была уверена в том, что знает ответ. У нее было такое ощущение, что она получила от родителей то, что осталось от братьев — жалкие остатки.

Сэм ущипнул ее за шею.

— Ладно тебе. Говори.

Ну что же. Я могу всю ночь напролет просидеть за книгой. Как моя мама. У меня иногда бывают внезапные прозрения. Мне нравится упорядоченность и ежедневная работа над собой — как отцу. Изо дня в день он забрасывает в корзину сотни мячей. Но его одержимости у меня нет. Ни его, ни матери. Для них колледж — это все. Это их гордость, их любовь. И они готовы вынести его на своих плечах. Когда комитет по развитию хочет вытащить у кого-то деньги, маму и папу зовут на помощь.

— Может, гостиница станет для тебя тем, чем колледж стал для твоих родителей? Кстати, ты в лотерею деньги выиграла, не пила, не ела или тебе оставила наследство богатая тетушка?

Лекси завертелась в его объятиях.

— Ты что-то говорил о кофе.