А испытывал он радостное возбуждение, необычный подъем духа, вызванный не надвигающимся опасным поединком, но смутным ощущением, что он проходит обряд инициации, сдает вступительный экзамен на приобщение к миру избранных героев и странствующих искателей приключений. С этого вечера ему не придется просто слушать у камелька байки об участии в прославленных битвах или сраженных чудовищах, он и сам сможет поведать о победе над потусторонним противником. Крепко сжимая рукоятку меча, Венделл двинулся вперед осторожно, но без колебаний.

Рука поднялась чуть повыше и теперь висела в воздухе над алтарем. Она пылала холодным зеленым огнем, почти не дававшим света. Была она самого обычного вида и не больше, чем может быть рука крупного и мускулистого мужчины. Правда, Венделлу не удавалось толком ее рассмотреть. Дюжий бицепс переходил во внушительное предплечье, которое завершала внушительная кисть. Кисть эта сжимала короткий меч с широким плоским клинком. Меч как меч, только из какого-то сверкающего металла. Венделл приблизился, поднимая фонарь, чтобы лучше осветить алтарь, и не без труда различил на нем какую-то плоскую бурую фигню. И ничего хотя бы отдаленно смахивающего на грааль.

Однако его внимание сосредоточивалось на руке. Она все еще висела неподвижно, и он начал опасаться, что первый выпад придется сделать ему. А может, она только и ждет, чтобы он угодил в какую-нибудь ловушку? Он повел фонарем взад-вперед, не разверзается ли у его ног бездна, не остановился ли он над раскрытым колодцем? Но не увидел ничего, кроме ровного каменного пола. Ну, хотя бы простора для боя вполне достаточно.

Когда он приблизился на расстояние в две длины меча, рука пришла в движение.

Внезапно и без всяких тонкостей она с молниеносной быстротой нацелилась пырнуть Венделла в сердце. Несмотря на внезапность и быстроту этого удара, парировать его было несложно. Но Венделла ошеломила сила удара: отбив его, он еле удержался на ногах.

Рука промелькнула мимо него в сиянии зеленого огня. Меч скрылся во мраке, но она описала широкую дугу, точно зеленая комета, и с невероятной скоростью нанесла новый удар, который он тоже отбил, но упал на колени от толчка. Рука описала еще одну дугу и вернулась для удара даже с еще большей быстротой. Венделл принял мгновенное стратегическое решение — схватил фонарь и кинулся бежать.

«Помни, — наставлял его Шарм, — чем бы оно ни оказалось, оно обязательно будет очень старым. С сотнями, если не с тысячами лет за плечами. В те времена они просто махали мечом как ни попадя. И понятия не имели о наших современных хитрых приемах. Не теряй хладнокровия, и ты разрубишь в фарш любое, что бы тебе там ни встретилось».

Венделл побежал ко входу в галерею, остановился в полутора шагах от стены подземелья и повернулся. Теперь, когда за спиной у него была стена, он почувствовал себя гораздо увереннее. Меч устремился на него, но на этот раз он просто отступил в сторону, и увлекаемый инерцией меч с оглушительным лязгом ударился о камень, отлетел назад и на миг застыл в неподвижности. Венделл шагнул вперед и рассек мечом призрачную руку. Лезвие прошло сквозь нее без малейшей задержки, и рука, в целости и сохранности, начала описывать новую дугу. Венделл почти не удивился и решил на руку больше внимания не обращать, а заняться мечом. Рука действовала без обиняков — водила меч назад и наносила прямой колющий удар. Вновь и вновь она переходила в нападение, и всякий раз Венделл парировал, однако позволял ей оттеснять его все глубже и глубже в галерею. Бой приобрел нуднейшую монотонность, однако рука не знала утомления, а сколько еще мог одиннадцатилетний мальчик отражать ее удары? Венделл начинал уставать, и настало время пустить в ход припасенный прием.

В сущности, очень простой. Венделл однажды видел, как Шарм применил его в бою с людоедом.

Когда рука вновь сделала выпад, паж не отбил его, а скользнул по клинку своим клинком вверх, пока гарды не уперлись друг в друга, а тогда, навалясь всем весом, подтолкнул плечом меч противника вверх по стене. Бросив фонарь, он левой рукой ухватил рукоять. Его пальцы прошли сквозь зеленый кулак. Их обожгло словно огнем, но он стиснул зубы, стиснул рукоять и рванул что было мочи. Все это произошло менее чем за секунду. Древний клинок переломился у рукояти.

Рука расплылась облачком зеленого тумана. Венделл выпрямился, и обломок клинка, звеня, упал на пол. Паж отшвырнул рукоять.

— Фу-у! — сказал он, еле переводя дух. — А вообще-то ерунда, ничего такого особенного.

Он огляделся, почти жалея, что в миг торжества его никто не видит. Скажем, какая-нибудь девчонка. Но кроме него, в подземелье не было ни одной живой души. Герои обречены одиночеству.

Венделл вновь направился к алтарю. На алтаре стояла грубо вырезанная деревянная плошка. Очень старая, очень обшарпанная, очень мелкая. Он недоверчиво взял ее в руки.

— Только и всего? Дурацкая деревяшка?

Из темноты донеся шум, и в часовню хлынула вода.

Венделл сунул плошку в карман и помчался к выходу.

— Э-э-й, послушайте! Не надо! — сказал Шарм неловко. Он не терпел женских слез. Если на то пошло, то он не терпел и мужских слез, хотя это было совсем другое. Если по какой-то причине мужчина пускал слезу, его следовало потрепать по плечу, угостить парой пива, а в будущем держаться от него подальше. Однако если плакала женщина, полагалось предложить ей помощь и утешение, а как это сделать, если заплакала она из-за тебя?

— Ну-ну, все не так уж плохо! — Он пошарил в карманах, ища носовой платок, чтобы одолжить ей, но не нашел его. А Золия продолжала рыдать.

— У вас макияж потечет! — Рыдания стали громче. — Я же не сделал вам больно, ведь так? А если сделал, то прошу прощения. — Он встал рядом и попытался взять ее за руки. Но Золия закинула их ему на шею, омочив ее горячими слезами.

— Ты не понимаешь! — всхлипывала она. — Всю мою жизнь меня унижали и презирали. Мачеха и ее дочки меня ненавидели. Я была никем, пока меня не нашла Эсмерельда. И вот теперь, когда перед нами открылась возможность стать кем-то, ты отнимаешь ее у нас! — Она отчаянно прижалась к нему и незаметно подобралась рукой к его карману.

— Не принимай к сердцу! — уговаривал принц, поглаживая ее по спине не совсем по-братски. — Мы же не собираемся уничтожить грааль. Он останется цел и невредим. Если вам с ней надо будет сотворить какие-нибудь чары, мы что-нибудь придумаем. Обязательно.

— Но Эсмерельда…

— Забудь про Эсмерельду Она дурно на тебя влияет. Послушай, я знаю много чародеев, которые способны заклясть Эсмерельду, даже пальцем не шевельнув. И у них есть свои источники силы. Если хочешь учиться на фею, я дам тебе рекомендательные письма к двум-трем. А если тебе все-таки понадобится грааль, так сможешь взаймы взять этот.

— Как бы не так! — Золия шмыгнула носом. — Твоя подружка-принцессочка хочет зацапать Грааль, чтобы восстановить свое королевство. Ты отдашь его ей, а чуть она его заполучит, то уж не выпустит из рук!

— Что ты, глупенькая! Энн мной не командует, и у меня нет ни малейшего намерения отдавать Грааль… — Он умолк на полуслове, и Золия почувствовала, что он замер. Ее пальчики забрались к нему в карман и нащупали ключ.

— Энн… — медленно произнес Шарм. — Значит, она последовала за мной сюда. Это ее лошадь привязана возле изгороди! — Он грубо сжал плечо Золии и заглянул ей в лицо. — Она здесь! Где она?

Золия дала ему коленом в пах.

Шарм увидел звезды. Когда звезды рассеялись, Золия стояла в дальнем конце комнаты и заливалась безумным смехом. Она показала ему зажатый в руке ключ.

— Энн! — прохрипел он. — Где она?

— У Эсмерельды, и теперь уже дохлятина, Шарм! С кровью принцессы Эсмерельда обретет всю силу, которая ей требуется. — Она презрительно фыркнула. — С Граалем или без грааля.

Шарм ринулся на нее. Она швырнула ключ в рот и проглотила.

— Будь проклята!

— Пожелай своей подружке доброго пути, Шарм!

Принц оглядел дверь. Опустил плечо и со всей мочи ударил по панели. Дверь не дрогнула. Золия снова захохотала:

— Толщина двери четыре дюйма, мой принц, а стены вырублены в скале. Мы просидим тут, пока Эсмерельда нас не выпустит.

Шарм не ответил. Растирая плечо, он прихромал к кровати.

— Я рада, Шарм, что все обернулось именно так. Я чувствовала, что вот-вот не смогу больше изображать развратницу.

Принц отбросил простыни и взял в руки ножны с мечом. Медленно-медленно обернулся и поднял их повыше, чтобы ей было хорошо видно.

Смех Золии оборвался. Глаза у нее стали огромными.

— Ты не посмеешь… — прошептала она.

Шарм грустно посмотрел на нее.

— Мне невыносимо пойти на это, но я пойду! — сказал он и извлек меч из ножен.

Портновскими ножницами Эсмерельда срезала с Энн всю ее одежду и принялась зеленым мелком чертить каббалистические знаки по ее телу. Иногда красным мелком она ставила крестики над артерией, по-видимому, отмечая места, где кромсать. Во всяком случае, разметив так руки и ноги Энн, она подставила под край стола большое ведро. Никогда еще с Энн не случалось ничего столь унизительного, омерзительного и жуткого, а то, что Эсмерельда, орудуя мелками, напевала и нещадно фальшивила, отнюдь не могло послужить утешением.

— В столешнице выдолблены желобки, — объяснила голубая фея. — Кровь побежит по желобкам, сольется вон в той впадине, а из нее попадет в ведро.

— Техника на грани фантастики! И что только они не наизобретают потом?

— А, так мы отпускаем сарказмы? Отлично, отлично. Я восхищаюсь девушками с характером. Теми, кто готов плюнуть в лицо смерти.

Энн слегка оживилась. Эсмерельда поспешно зажала ей рот ладонью.

— Деточка, это вовсе не было приглашением плеваться. Если попытаешься, мне просто придется заткнуть тебе рот кляпом до начала кромсания.

Энн кивнула, и Эсмерельда убрала ладонь. Принцесса сказала:

— Вам понадобится еще ведро для вашей собственной крови, когда Шарм снесет вам голову с плеч.

— Принц Шарм, — ответила Эсмерельда, — в настоящую минуту вытряхивает остатки своих куриных мозгов и не хочет, чтобы его беспокоили.

— Но потом он узнает и отомстит за меня. Лучше снимите эти цепи.

— Как бы не так! Я знаю, за какие нитки дергать, чтобы Шарм плясал, как мне будет нужно. После полуночи я стану самой могущественной колдуньей во всех двадцати королевствах.

— Неужели вы никогда не думали о том, чтобы употреблять свое умение на благо людям, а не во вред им?

— Нет. Никогда, — ответила Эсмерельда, вновь беря серебряный нож. — Сделай глубокий вдох, деточка.

Энн сжала губы и затаила дыхание. Глаза у нее были плотно зажмурены. Она ждала первого прикосновения ножа, твердо решив не визжать. Она ждала леденящего прикосновения холодного металла, нажима острия, мучительного ощущения ножа, кромсающего ее плоть. Она ждала… Боже великий, почему эта старая дура так копается?

Энн открыла глаза. Принц Шарм улыбался, наклоняясь над ней. Ухмылялся, как напроказивший первоклашка. Он поднес свой меч поближе к ней.

— Энн, а я говорил вам, что наконец догадался, для чего нужна закрученная штучка в рукояти? Это отмычка!

— Я — сказала Энн, — очень счастлива видеть вас.

— Я так и подумал. — Шарм ногой перекатил труп Эсмерельды на спину. Ее черты хранили изумление, растерянность, отразившиеся на ее лице, когда меч Шарма вонзился ей в сердце со спины. — Так и не узнала, что с ней стряслось, — пробормотал принц. — Ну и стерва! Почему женщина, обладающая оккультными талантами, посвящает свою жизнь творению зла? Что ей это дает?

— Она что-то упоминала про займы под очень низкие проценты.

— М-м-м-м-м. Не слишком веская причина. Ну да от фей всего можно ждать. Но, Энн, что вы вообще тут делаете? Я полагал, вы остались в замке праздновать свадьбу счастливой парочки.

— Послушайте… э… тут, случайно, не найдется одеяла? Я немножко продрогла.

Принц огляделся:

— Нет. А! Сейчас сниму плащ с Эсмерельды.

— И думать не смейте!

— Ну ладно. — Шарм стянул рубашку и укрыл Энн, потом начал шарить по карманам покойницы. — Вы не видели, куда она спрятала ключ от оков?

— Нет. А ваша отмычка не подойдет?

— С оковами я справляюсь хуже. Главное препятствие, когда сражаешь и спасаешь, это дверные замки. — Принц быстро обшарил полки. — Вот что. Я возьму нужные инструменты у Венделла, и мы их собьем. Я мигом.

Он подошел к двери и остановился, положив ладонь на ручку.

— Только никуда не уходите.

Энн приподняла голову и посмотрела на свои цепи.

— Обещаю.

— Шучу. — Он нажал на ручку. Водяной вал высотой фута в два распахнул дверь и хлынул внутрь комнаты.

— Вода? — сказала Энн. — Что-то, видимо, случилось с Граалем!

— Его уволок Венделл. — Шарм выхватил из ножен Разящий и выдвинул отмычку. Сурово сжав губы, он ввел ее в замок браслета на левом запястье Энн. — Ну, во всяком случае, мы знаем, что Венделл благополучно выбрался наверх.

— Угу… А вы сумеете их снять?

— Э? Конечно, конечно! Не тревожьтесь. Раз-два — и готово! Никаких проблем. Расслабьтесь. Сущий пустяк. — Отмычка царапнула по металлу. — Черт!

Вода прибывала в комнату с ужасающей быстротой. Она закручивалась у колен Шарма, лилась за голенища его сапог. Намочила панталоны и уже добралась до его пояса, когда он снял первый браслет. Второй поддался быстрее, потому что принц уже знал, что надо делать. Однако к этому моменту вода на пару дюймов поднялась над крышкой стола, и Энн пришлось опереться на локоть, пока он возился с замком. Теперь Шарм помог ей встать на ноги, и она стояла на столе в воде по щиколотку, а он возился с ножными браслетами. Вода была очень мутной, и ему пришлось действовать на ощупь, вода же тем временем поднялась до его груди, а затем и шеи.

— Шарм, — сказала Энн. Ее голос дрогнул. — По-моему, ничего не получится. Лучше оставьте меня.

— Не порите чушь! — Принц глубоко вдохнул и ушел под воду с головой. Несколько секунд спустя Энн почувствовала, что одна ее нога освободилась. Шарм вынырнул и стряхнул капли с волос. — Видите! А на последний у меня времени с избытком.

Он вновь исчез под водой. Энн чувствовала его пальцы на своей лодыжке. Она ждала, наблюдая, как вода все выше поднимается к потолку. Шарм снова вынырнул, ловя ртом воздух. Она сказала:

— Оставьте меня! Через минуту вода зальет факелы, и вы не сумеете найти дорогу наружу.

— Осталась самая чуточка, — обещал Шарм и скрылся в мутной пучине.

Энн дышала коротенькими всхлипами. Факелы быстро гасли в ледяной воде, и вокруг нее сомкнулась маслянистая тьма. Вода дошла ей до плеч, и она встала на цыпочки, вытягивая шею. И ей вдруг захотелось узнать, действительно ли тонуть так страшно, как говорят все. Хорошо хоть, что Шарм остался с ней. Она вовсе не хотела, чтобы он погиб, но ей не хотелось умирать в одиночестве. Принц вынырнул где-то рядом с ней, откашливаясь и отплевываясь.

— Принц Шарм! — Она повысила голос, перекрикивая шум воды. — Я должна вам что-то сказать. Что-то очень важное. Мне следовало бы сказать вам раньше. Не знаю, почему я молчала, но я должна, должна сказать вам сейчас.

— О, Бога ради! Вы же не собираетесь сказать, что любите меня, а?

— Да, черт вас возьми! Именно это я и хотела сказать.

— Поберегите дыхание! — Раздался всплеск. Энн попыталась огрызнуться, но ей в рот потекла вода, и пришлось ее выплевывать. Вода почти достигла ее носа, и она заболтала руками и свободной ногой, чтобы немного всплыть. Затем почувствовала, как Шарм схватил ее свободную ступню и поставил себе на плечо. Другая ее нога вытянулась до пределов возможного. Когда ее лицо показалось над поверхностью, она сделала последний глубокий вдох, прежде чем вода вновь поглотила ее лицо. Внезапно ее нога освободилась, и она всплыла вместе с Шармом к потолку.

— Ну вот, — сказал Шарм, стараясь стянуть сапоги. — Дышите поглубже. Сейчас поплывем.

Воздушное пространство над их головами стремительно сужалось — еще минута-другая, и вода начнет лизать потолок.

— Куда поплывем? — спросила Энн. Тьма была хоть глаз выколи.

Она почувствовала, как Шарм схватил ее за руку.

— Просто плывите, я помню дорогу.

И он ее действительно помнил. Но как он умудрялся эту дорогу находить, Энн так и не поняла. Он увлекал ее за собой по черной воде, иногда стукая о потолок, но каждый раз находил воздушный карман, когда ей уже казалось, что легкие у нее вот-вот лопнут. Наконец, они вынырнули в провал с лестницей, той самой, по какой она спустилась в подземелье много часов назад. Вверху сияло звездное небо. Они цеплялись друг за друга в мутной воде, собираясь с силами, а потом вскарабкались вверх по ступенькам, еще не залитым водой. На площадке весело пылал костер, а рядом с ним сидел Венделл и чистил меч. Увидев их, он покачал головой:

— Для субчика, который всегда жалуется на свои любовные неудачи, государь, вы тут насобирали слишком много девчонок! — Он вытащил одеяло из седельной сумки и подал его Энн. — Привет, Энн!

— Привет, Венделл! Благодарю тебя.

— Золия тоже оттуда вылезла. Я отдал ей запасное одеяло, так что вам, государь, придется остаться в мокром. Она ведь тоже была совсем голая.

— Лиса, а не девушка, — сказал Шарм. — Мне, правда, очень не хотелось от нее отказываться.

— Пожалуй, мы теперь знаем его предпочтения, — сообщила Энн Венделлу. — Он явно клюет на рыжих. А куда она девалась?

— Ушла с Медведем. Медведь сторожил вход, пока я туда лазил.

— Венделл, — спросил Шарм, — ты добыл Грааль?

— Само собой.

— Отличная работа. Какие-нибудь трудности?

— Рука с мечом. Ерунда, ничего такого особенного.

— Станет особенным, когда за дело возьмутся менестрели. Это он?

— Угу.

— Вот эта деревяшка?

Энн осмотрела Грааль.

— Оливковая древесина. Да, это, несомненно, грааль плодородия.

Шарм опустился на камень.

— Жаль, мы не сообразили забрать волшебное зеркало. За него хотя бы можно было взять хорошую цену.

— Нам был нужен Грааль! — отрезала Энн. — Венделл, лошади все еще стоят привязанные за терновой изгородью?

— Ваши да. А мою я привел сюда, чтобы не тащить на себе сумки.

— Отлично. Забери грааль и оставь нас пока одних. Встретимся с тобой на заре в гостинице.

— Желаю повеселиться, — сказал Венделл, опять засунул грааль за пазуху туники, пристегнул меч к поясу и ушел, осторожно пробираясь в темноте между обломками. Энн выждала, пока он не исчез из вида, а тогда подошла к Шарму и села к нему на колени.

— Ну, — сказал Шарм, — может быть, все-таки объясните, что вы делали… м-м-м-м-м-мпф…

Энн поцеловала его. Поцелуй был долгим, горячим и глубоким. Едва Шарм оправился от первоначального удивления, как начал наслаждаться им сполна. Когда же она наконец оторвалась, чтобы перевести дух, он сказал, слегка пыхтя:

— А я думал, вам положено быть невинной, чистой, целомудренной и непорочной.

— Все в порядке, — ответила Энн, снова его целуя. — Мы ведь поженимся. Утром я вам объясню, что и как.

Теплое солнечное утро пять суток спустя. Они вернулись в Иллирийский замок и теперь сидели на одной из многочисленных террас.

— Только и всего? — говорил Шарм. — Было неплохо? Только «неплохо»?

Энн успела расстегнуть рубашку Шарма и теперь покусывала его грудь.

— Было прекрасно. Мне понравилось. Но поцелуи — все-таки самое в этом лучшее. Не понимаю, почему бы нам не целоваться больше, а без остального обойтись?

— Никак невозможно! То есть обходиться без остального. А целоваться больше — это пожалуйста.

— Ну и хорошо, — сказала Энн, поерзала у него на коленях и теплыми руками обвила его шею.

— Я не имел в виду прямо сейчас. — Она вложила язычок ему в губы, и он решил не возражать.

Десять минут спустя она оторвалась и положила голову ему на плечо.

— Аврора говорит, что выбирает пятнышко на потолке, сосредоточивается на нем и отключается. Не успеет оглянуться, как все уже позади.

— Р-р-р! — Шарм откинулся и зажал лицо в ладонях. — Нет! Не делай этого! Обещаю, потом будет лучше!

Энн взобралась на него.

— По-моему, ты и сейчас просто чудесен! — Она начала покусывать его ухо. — Но одного тебе никак нельзя! — прошептала она, щекоча теплым дыханием его кожу. — Тебе нельзя сегодня совать руку мне под платье.

— О? — Шарм погладил ее бедро. — Почему бы это?

— Потому что я не надела панталончики, — еле слышно шепнула Энн, зажала в зубках его мочку и легонько подергала. — И потому будет очень-очень неприлично, если ты сунешь руку… о-о-о-о!.. вот сюда.

Они продолжали возню еще несколько минут, но потом Энн оттолкнула его и одернула платье.

— Аврора!

Шарм застегнул рубашку и поднял с земли две книги. Хотя к его поясу по-прежнему был пристегнут меч, выглядел он очень безмятежно и весело. Он еще раз поцеловал Энн. В щеку. Потом встал и поклонился Авроре:

— С добрым утром, ваше величество.

— С добрым утром, Шарм. — Аврора поставила сумочку на скамью. — Много времени я у вас не отниму, я ведь понимаю, что вам хочется побыть вдвоем. Энн, мне просто хотелось бы обсудить с тобой подробности с устройством бала. Боюсь, Шарм, твоей рыженькой приятельнице на этот раз придется остаться без приглашения.

— Не могу сказать, что я очень огорчен. Однако: я, к сожалению, так занят.

— Аврора дает бал в нашу честь! — перебила Энн.

— А! Ну да, я буду счастлив присутствовать…

— Ты очень любезен. И… э… Шарм, не поговоришь ли ты с Венделлом? Он очень расстроен.

— А… да. Я был так занят, что никак не мог найти для него время после нашего возвращения. И вообще я его не видел.

— Он избегает тебя с той минуты, как узнал о случившемся. То есть он избегает всех.

— Вероятно, ему просто хочется немного побыть одному.

— Сегодня утром он не стал завтракать, — сказала Энн. — А вчера не обедал.

— Хм-м-м… Это уже серьезно. Ну, Мандельбаум разберется с ним.

Энн переглянулась с Авророй.

— Мандельбаум как будто все это время чем-то очень поглощен. И вообще Венделлу необходимо поговорить с тобой.

— Хм-м… Ну ладно. Вы знаете, где он?

— У реки, ловит рыбу. Вот возьми! — Энн вложила ему в руки пакет. — Я испекла печенье, чтобы ты ему отнес.

— Спасибо. — Он ее поцеловал. — Я скоро. До свидания, Аврора.

Венделла он нашел над водой в укромном уголке с удочкой в руке и сел рядом с ним. Венделл словно его не заметил.

— Как клюет?

— Лучше некуда. — Венделл не повернул головы.

— Поймал что-нибудь?

— Нет.

— Ну что же…

Пауза.

— Хочешь печенья? Энн испекла.

— Какое?

— Овсяное.

— Ясно.

Они помолчали. Молчание тянулось и тянулось. Наконец Шарм сказал:

— Послушай, мне кажется, ты расстроен, верно?

— С чего вы взяли?

— Послушай, Венделл, рано или поздно это должно было кончиться. Мы же не можем тратить всю жизнь на то, чтобы рыскать в поисках приключений. Рано или поздно надо остепениться, стать ответственным членом общества.

Венделл хранил молчание еще минуту, а его лицо краснело все больше и больше. Наконец он вскочил и швырнул удочку в реку.

— По-вашему, мне только это надо? — закричал он на Шарма. — По-вашему, я только это и люблю?

— Ну а что же?

— Да вас же, вас! Посмотрите на себя. Вы же были самым великим принцем за всю историю нашей страны! Вами все восхищались. Вы были моим героем и героем каждого мальчишки в двадцати королевствах. А теперь вы никто. Были принцем Шармом, должны были стать королем Шармом и позволили им отнять у вас все это? Даже не попробовали бороться! И теперь вы просто еще один простой рыцарь и вам наплевать!

— Венделл!

— Вам и на меня наплевать! Только посмотрите на меня! Седьмой сын герцога. И вы знаете, что меня ждет? Да ничего! Ни земель, ни титула, ни наследства! Мне даже приличного образования не дадут. На прошлой неделе люди меня уважали — знали, что я езжу с вами и потом буду посвящен в рыцари. А теперь я буду приживалом в поместьях моих братьев, буду смеяться их шуткам, чтобы они не озлились на меня и не перестали выплачивать мое содержание. — Он поднял камешек и швырнул его в воду.

— Венделл, ты знаешь, что я тебя люблю. Чего ты хочешь от меня?

— Вы могли бы начать войну!

— Чего-чего?

— Я вам помогу! — Венделл бросился к Шарму и обнял его. — Отправимся на юг. Соберем войско. У Медведя есть свои люди. Он нам поможет. И по меньшей мере семь королей поддержат вас! Дадут вам деньги, оружие, дружинников. А когда мы будем готовы, то пойдем на Иллирию…

— Венделл!

— Вы заставите своего отца признать вас законным принцем и наследником трона. Вынудите вернуть вам ваше право первородства. А если он откажется, мы отберем у него трон. Мы это сможем! Я буду драться бок о бок с вами, государь. Я вас ни за что не подведу!

— Венделл, я уже король.

— Чего-о-о?

Шарм высвободился из его рук.

— Венделл, мы с Энн вчера поженились. Я теперь король Триволии.

Венделл плюхнулся на землю. Шарм понял, что мальчику трудно освоиться с этой новостью.

— Триволии? С какой это стати?

— Они там нуждаются в короле, Венделл. Народ любит Энн, но страна в очень тяжелом положении, и ей одной не справиться. Руби всегда была слишком поглощена магией и не могла стать хорошей правительницей. Пыталась править с помощью чар и заклятий и такого наворотила! Однако она узнала про грааль.

— Опять Грааль!

— И это действительно грааль плодородия. Вспомни, какой зеленой была долина вокруг Дикого Шиповника! Вспомни, как, по словам Авроры, девушки в Аласии только и делали, что беременели. И всему причиной был грааль. Однако, как объяснил Мандельбаум, он мужской талисман. И чтобы его задействовать, нужен король.

— Но вы же меняете Иллирию на какую-то грязную дыру!

— Иллирия во мне не нуждается, Венделл! Папане всего сорок. И при удаче ему царствовать еще лет двадцать, а то и больше. А я все это время буду сидеть сложа руки? Но Триволия в большой беде. Страна гибнет. Почва — дрянь, поля не приносят урожаев, леса гибнут, скот не дает приплода. Народ там нуждается в помощи. Мы с Энн думаем, что при содействии грааля, если хорошенько потрудиться, нам удастся вернуть стране благосостояние.

— Так Энн же не королева! Королева там — королева Руби.

— Руби отрекается от престола в пользу Энн. Она намерена остаться здесь и изучать магию под руководством Мандельбаума. Да и вообще, кроме магии, ее ничто не интересует.

Венделл погрузился в размышления.

— Так, значит, они с самого начала так и задумали! Королеве Руби требовался не просто грааль, но и вы к нему в придачу. На спор: она сама распустила слухи, будто замышляет убить Энн, просто чтобы заманить вас туда.

Шарм сел рядом с ним и положил книги на траву. Сорвал стебелек и ногтем большого пальца разделил на две половинки.

— Не знаю, Венделл. И думается, никогда точно не узнаю. Может, Руби с самого начала знала про Аврору и Золию. Может, она все подстроила. А может, у Энн были свои замыслы и она манипулировала событиями, меняя планы с изменением ситуации. Она ведь очень умна!

— Во всяком случае, знает, чего хочет. И верна своему народу. Это хорошо. Наверное, вы могли бы найти жену куда хуже.

— Уверен, Венделл, она высоко оценит этот вотум доверия! — Шарм щелчком отправил травинку в реку. — Думаю, дедуля знал про Грааль и хотел, чтобы он так там и оставался. Вот и не позволил папане, собрать бригаду чародеев и преодолеть изгородь. По-моему, Мандельбаум тоже следил за Граалем. И тоже хотел, чтобы его не трогали, пока не испугался, что к нему подберется кто-нибудь вроде Эсмерельды. А иногда мне кажется, что никто ничего не знал и что все это — лишь рандомизация и случайные совпадения.

— Может, просто вам на роду написано ввязываться в приключения. А книжки вам на кой?

Шарм показал их ему:

— «Экономика» и «Политическая теория». Папаня поручил своим министрам натаскать нас в тонкостях управления страной, прежде чем мы туда отправимся. И столько всего! Основы сельского хозяйства, финансов, дипломатии и военного дела. Иллирия гарантирует защиту границ Триволии, так что поначалу нам не придется ухать деньги в армию. А папаня счастлив, что обзаводится буферным государством на севере.

— Значит, и король счастлив. Все получают, что хотят.

Шарм ухмыльнулся и встал.

— И ты тоже, Венделл.

— Это как же?

— В Триволии неспокойно, Венделл. В горах рыщут разбойники. Плюс мирным жителям не дают покоя мандрагоры.

— Да ну их! С мандрагорой даже я справлюсь. Запросто.

— Рад это слышать. Ведь король все время занят государственными делами. Он не может шастать по стране, гоняясь за разбойниками и мандрагорами. Ему необходим паладин, который будет сражаться за него.

— Государь! Вы это серьезно?

— Ну конечно. Начнешь проходить обучение сразу же, как приедешь с нами в Триволию, а когда тебе исполнится четырнадцать, будешь посвящен в рыцари. И… — Шарм отстегнул пояс с мечом, — тебе понадобится хороший меч.

Венделл благоговейно взял меч из его рук.

— Принц Шарм! То есть король Шарм! Вы дарите мне Разящий?

— Я знаю, ты его не опозоришь, Венделл.

— Я ничего такого не заслужил! — Венделл крепко его обнял.

— Еще как заслужил, малыш. А теперь пойдем отсюда, тем более что клев в этом месте никуда.

— А я и удочку бросил! — сказал Венделл, глядя на реку. — Ну да ладно!

— Мне надо передохнуть от зубрежки. Что бы нам такого сделать, а?

Венделл задумался, а потом мечтательно кивнул:

— По-моему, пошли обедать!