ГЛАВА 32

Раздалась пронзительная трель будильника. Джо перевернулась на другой бок и открыла один глаз. Было девять тридцать утра.

Прошло всего девять с половиной часов нового года, а она уже совершила две крупные ошибки. Джо застонала и уткнулась в подушку, вспомнив свое вчерашнее поведение. Во-первых, она пыталась соблазнить Конора, когда в комнате находилась его девушка. Во-вторых, она переспала с Шоном, ведя себя, как последняя шлюха. И, в-третьих, у нее было жуткое похмелье. Хорошо, что у нее на сегодня не намечено никаких дел, иначе она просто умерла бы.

Разглядывая потолок, Джо лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Заснуть она больше не сможет, это точно. В голове у нее гудела наковальня, по которой кто-то бил тяжелым молотом. Когда-то перспектива свободного дня в одиночестве радовала ее, как маленькую. Сейчас целый день лишь наедине со своими мыслями пугал Джо.

Она немного полежала, представляя, что делают сейчас ее родные и знакомые. Тим, скорее всего, тянет пиво, мучаясь с похмелья, как она. Родители дуются друг на друга, каждый в своем углу. Джеф готовит завтрак детям. Рози с Джимом шутят и пьют горячий шоколад. Конор с Эммой милуются в постели. Последнее видение ей не понравилось, и она мысленно отправила парочку погулять в холодный парк. Только Шон, скорее всего, тоже один. Но его не мучили угрызения совести и не болела голова с похмелья, как у нее. «Мужчинам наплевать, по любви с ними спят или нет. Они все равно довольны», – горько усмехнулась Джо.

Кое-как она заставила себя встать с постели и добрести до кухни. Выпив крепкого чая и приняв две таблетки аспирина, Джо вернулась в постель. Она то засыпала, то просыпалась. Ей приснился кошмарный сон, в котором она выходила замуж за Мартина. А подружками невесты были Джеф, Шон и Конор в розовых платьях и почему-то все с усами. Они все вместе как раз приготовились фотографироваться на ступенях церкви, когда Джо разбудил телефон. Был уже полдень.

– Привет, ты еще в постели, лентяйка! Я чувствую по твоему голосу, не отпирайся, – весело верещала Рози.

– Ты бы тоже была, если бы тебя мучило такое похмелье, – мрачно ответила Джо, потирая глаза пальцами, сразу ставшими грязными от размазанной туши. – Я больше никогда не буду пить.

– И меньше тоже, – пошутила Рози. У нее явно было прекрасное настроение. – Да, ты вчера явно переборщила с «Кровавой Мэри», детка. Ты ушла, не попрощавшись, поэтому я решила проверить, что ты благополучно добралась домой.

– Какая трогательная забота! – съязвила Джо. – Лучше бы ты не давала мне пить, чтобы я так не мучилась сегодня.

– Господи, детка, я чувствую, у тебя сегодня не самый удачный день. Ты всегда такая после пьянки. Позвони, когда очухаешься, ладно? – быстро отступила Рози.

Рози была права. Ей действительно всегда становилось плохо на следующий день, если она накануне слишком много пила. Но все, что она чувствовала раньше, сущие цветочки по сравнению с тем, что было сегодня.

Джеф привез детей в четыре часа, когда фильм с Бетт Дейвис, который, обливаясь слезами, смотрела Джо, как раз закончился.

– Мамочка, у тебя красный нос и мокрые щеки, – объявила Софи, поцеловав ее.

– Знаю, солнышко, – шмыгая носом, ответила Джо, вытирая рукавом лицо. – Я просто смотрела грустный фильм.

– Ты всегда была сентиментальной, – улыбнулся Джеф, заходя в гостиную. – Помнишь, как ты всегда плакала, когда видела свадебные кортежи?

Джо не успела ответить, так как Томас вбежал в комнату с газетой в руках.

– Вот они, вот! Они идут! – кричал сын, размахивая газетой.

– Я обещал, что мы сводим их с тобой на диснеевские мультфильмы, если они будут где-нибудь идти, – пояснил Джеф.

– Правда? – мрачно буркнула она, хотя после дня, проведенного в одиночестве, идея ей понравилась. Может, наивные мультфильмы со счастливыми концами поднимут ей настроение.

– Мамочка, ну, пожалуйста! – взмолился Томас.

– Я подумаю, – пообещала Джо.

Кинотеатр был переполнен родителями с детьми, уставшими сидеть дома перед телевизорами и отдавшими предпочтение большому экрану. Джо с детьми пошла покупать попкорн, пока Джеф стоял в длинной очереди за билетами.

– Как в старые добрые времена, правда? – сказал Джеф, запуская руку в ее пакетик с соленой воздушной кукурузой, когда погас свет в зале.

– Нет, – пробормотала Джо тихо, чтобы не слышали дети. – Ты никогда раньше не ходил с нами в кино, отговариваясь тем, что хочешь отдохнуть после трудовой недели.

Джеф хотел ответить, но Томас сердито шикнул на них, так как титры прошли и начался мультфильм.

Когда они через полтора часа вышли из кинотеатра, был уже морозный, но очень ясный зимний вечер.

– Смотрите, я курю! – воскликнула Софи, приложив два пальца ко рту, как будто держала сигарету, и выпуская изо рта пар.

– Давайте вернемся домой мимо Палаты общин, – предложил Джеф, вопросительно посмотрев на Джо. – Как вы, дети, дойдете?

Томас и Софи побежали вприпрыжку вперед, делом доказывая свою готовность. Джо запахнула плотнее пальто и пошла за Джефом. Они шли за детьми по темной улице, ведущей к Палате общин.

– Смотри, тот самый высокий забор! – произнес Джеф, показывая рукой в темноту. – Помнишь, как ты злилась, когда я закинул за него твою перчатку?

– Не напоминай. Мы тогда только начали встречаться, и я даже хотела бросить тебя из-за такой выходки. Это было глупо с твоей стороны.

– Я просто хотел произвести на тебя впечатление таким необычным и забавным образом, – обиделся Джеф. – Я же купил тебе новую пару.

– Да, в два раза дешевле, не того цвета и меньше на размер, – хмыкнула Джо. – За исключением всего этого, они были замечательные.

– Как приятно провести вечер со своей бывшей женой, – засмеялся Джеф. – Не надо выпендриваться, она давно знает, какой ты идиот.

Они уже подошли к Палате общин, на площади перед зданием стояла гигантская елка, украшенная ярко горевшими разноцветными огнями, в окружении празднично расцвеченных ларьков. Здесь было что-то вроде ярмарки. Работала даже карусель. Томас с Софи бегали вокруг елки, явно не собираясь уходить.

– Ладно, поиграйте немного, – разрешила Джо.

Через пять минут Джо окончательно промерзла. Тонкое пальто и кожаные перчатки не спасали от холода. Они с Джефом выпили по стаканчику горячего чая, чтобы согреться. Но она все равно притопывала и хлопала в ладоши, слушая бесконечный, скучный монолог Джефа о проблемах на работе. Ее так и подмывало сказать: «Слушай, я все это терпела, когда была твоей женой. Но почему я должна это выслушивать сейчас?» Но Джо удержалась, радуясь в душе, что ей теперь не приходится выдерживать подобное каждый день. Она пропускала то, что он говорил, мимо ушей и не сразу поняла, что Джеф замолчал. И вдруг он сказал то, что ее очень удивило:

– Джо, прости меня.

—Что? – переспросила она, не уверенная, что правильно его расслышала.

– Я сказал, прости меня, – повторил Джеф, глядя в сторону. – Меня мучит то, что я так и не попросил у тебя прощения.

– За что? – уточнила Джо, усомнившись, не пропустила ли она чего-нибудь, когда не слушала его.

– За то, что бросил тебя и детей, – спокойно ответил Джеф. – За то, что разрушил ко всем чертям нашу жизнь.

Было время, когда Джо тоже так считала, но с тех пор много воды утекло. Она не могла позволить, чтобы он считал только себя во всем виноватым.

– Ох, даже не знаю, – сказала она, жестом подзывая к себе детей. – В каком-то смысле, Джеф, ты оказал мне услугу.

– Что ты имеешь в виду? – поразился он. Джо не смогла ему ответить, потому что к ним подбежали дети.

– Карусель! Хотим на карусель! – кричали они.

Они с Джефом прошли за детьми к карусели. Джеф заплатил за билеты, и Томас с Софи побежали на круг. Они долго не могли выбрать, куда им сесть, но, наконец, остановились на паре лошадок.

– Между мной и Канди на самом деле все закончено, – признался Джеф, улыбаясь детям, которые как раз проехали мимо них.

– Правда? Я думала, она просто хочет отдохнуть немного, – заметила Джо, стараясь говорить безразличным тоном.

– Она так и сказала сначала, но потом решила, что больше не вернется ко мне, – Джеф вздохнул. – Она решила, что я слишком старый и скучный для нее.

– Мы такие и есть теперь, – улыбнулась ему Джо.

– Она ушла, – продолжал серьезно Джеф, – и я абсолютно ничего не почувствовал, кроме стыда за то, что был таким дураком, разрушив хороший брак ради такого, – он выговорил последнее слово с такой злостью, что Джо поежилась.

Они немного помолчали, глядя на возбужденных и счастливых детей. Потом Джо стала машинально утрамбовывать левой ногой рыхлую землю.

– Он был не столь уж хорошим, наш брак. Особенно в конце. – После долгих месяцев раздумий, наконец, Джо произнесла это вслух.

– Ты это имела в виду, когда сказала раньше, что я оказал тебе услугу? – спросил пораженный Джеф.

– В каком-то смысле да. На самом деле я считаю, что мы оба перестали стараться как-то заинтересовать друг друга. Не ты один в этом виноват, хотя твоя вина в том, что ты начал искать кого-то на стороне, не попытавшись решить проблему со мной, – объяснила Джо, кинув на него быстрый взгляд, и пошла к остановившейся карусели. Она хотела продолжить разговор, но дети подскочили к ним и стали просить еще денег.

—Так, послушайте, вы оба, – обратился Джеф к детям, доставая кошелек, – я даю вам денег еще на два круга, но больше не просите, договорились?

– Прекрасно умеют вымогать деньги, – сказала Джо, собираясь немного пройтись. Но Джеф удержал ее за руку.

– Ты действительно считаешь, что я оказал тебе услугу? – обиженно спросил он.

– Да, но не потому, что моя жизнь стала без тебя лучше, – мягко ответила она, не уверенная до конца в своей искренности. – Просто потому, что я перестала изображать из себя хорошую жену, мать, дочь, дизайнера, а стала просто жить. И уверена, что ты чувствуешь то же самое.

Джеф какое-то время размышлял, потом кивнул.

– Что-то в этом роде.

Это, конечно, было притворством. Джеф никогда не утруждал себя никакими обязанностями, кроме работы. Он избегал общения с собственной матерью, время от времени убеждаясь по телефону, что она жива и здорова. И если возникали проблемы с детьми, автоматически перекладывал их на Джо, отговариваясь работой. Он никогда не старался быть ни хорошим сыном, ни мужем, ни отцом. Но все это осталось уже в далеком прошлом. Джо не хотела сегодня спорить с ним.

– Когда ты меня бросил, я должна была разобраться в причинах своей неудачи, – вновь начала объяснять она. – Это помогло мне понять, что мы не можем жить для других людей. И, самое главное, научило, что надо больше времени уделять себе, быть немножко эгоистами, что ли. Путь, выбранный нами, должен нас радовать, а не превращаться в рутину, погубившую наш брак.

Джеф нахмурился, обдумывая ее слова. Потом повернулся и посмотрел на нее с надеждой.

– Но все не так уж безнадежно, правда? – произнес он, заглядывая ей в глаза.

– Наше свидетельство о разводе говорит обратное, – быстро ответила Джо, которую его слова застали врасплох.

– Почему бы нам не плюнуть на него и не начать все сначала? – предложил Джеф, беря ее за руку выше локтя и пожимая ее.

– Джеф, я... – начала Джо, но они заговорили одновременно.

– Я знаю, что тебе трудно будет мне теперь доверять, и я заслужил это. Но я теперь совсем другой человек, Джо. Время, проведенное без тебя, многому меня научило. Я стал смотреть на нашу жизнь более объективно, осознав, что потерял. Я стал гораздо лучшим отцом и по-новому оценил тебя, – сказал он, притягивая ее к себе за плечи, так что их лица оказались совсем близко. – Ты очень красивая, Джо, честная и яркая женщина. Ты замечательная, просто фантастическая мать. Я никогда не говорил тебе этого раньше, а, черт возьми, просто обязан был говорить тебе это каждый день!

Глаза Джо наполнились слезами, и одна слезинка покатилась по щеке. Она смахнула ее перчаткой. Она никогда не думала, что спустя столько времени мнение Джефа о ней так ее растрогает.

—Мамочка, мы уже накатались и замерзли, – вмешался в их разговор подбежавший Томас.

– Хорошо, значит, пора идти домой. – Джо надеялась, что сын подумает, что у нее глаза слезятся от мороза.

Джеф взял Софи на руки, и они все пошли самой короткой дорогой домой.

– Мы поговорим об этом в другой раз, – пообещала Джо, кивнув на Томаса, пристававшего к ней с вопросами.

Джеф молча кивнул в знак согласия.

Когда они подошли к дому, Софи уже спала на руках у Джефа, а у Томаса от холода стучали зубы. Пока Джеф относил наверх Софи в сопровождении Томаса, Джо зашла в гостиную проверить автоответчик. Ей пришло в голову, что Шон мог ей позвонить, обдумав все, что произошло между ними. Она на всякий случай плотно закрыла дверь.

Но когда Джо прослушала запись на автоответчике, кровь отхлынула от ее лица и она выронила куртку Томаса из рук.

– Господи, пожалуйста, только не это, – дрожащими губами прошептала она.

ГЛАВА 33

К тому времени, когда она в панике приехала в Оксфорд, отец уже умер. Обширный инфаркт, как констатировали врачи. Спасти его было нельзя. Внезапный приступ, и все кончено.

У Джо просто не укладывалось в голове, как человек, в жизни не болевший ничем, кроме простуды, да и то, наверное, всего пару раз, мог так внезапно умереть.

– Наверное, вы могли все же что-нибудь сделать, – сказала она, уставившись в шоке на молодого врача, сообщившего ей, что несколько раз пытался оживить сердце отца, но безрезультатно.

– Мы испробовали все средства, миссис Майлз, – мягко ответил он. – Надо сделать контрольные тесты, конечно, но я подозреваю, что окончательный результат подтвердит, что у него давно было больное сердце. Странно, что не появлялось никаких симптомов до того, как произошел инфаркт.

Возможно, они были, подумала Джо. Но, зная отца, поняла, что он просто проигнорировал их, считая пустяком. Он ненавидел лечиться, хотя сам всегда очень серьезно следил за здоровьем детей.

Джо нашла мать в кафетерии госпиталя, где та сидела за столом, уставившись на зажатую в руке чашку давно остывшего чая. Без привычного макияжа она вдруг показалась Джо очень старой и беззащитной.

Осторожно высвободив чашку из ее руки, Джо взяла ее за руку. Прикосновение дочери как будто вывело Пэм из транса.

– Привет, родная. Хорошо доехала? – спросила она будничным тоном.

Джо решила проигнорировать этот банальный вопрос, списав поведение матери на шок. Она нежно погладила руку матери.

– Как это случилось, мама?

Мать выдернула руку и положила обе руки на колени. Они никогда физически не выражали своих чувств в семье.

– Я точно не знаю, дорогая, – проговорила она, хватая салфетку и нервно вытирая на столе разводы от чая. – Только что он был жив, а в следующую секунду его уже не стало.

– Расскажи мне, как это все случилось, – попросила Джо, чувствуя себя на удивление спокойной, даже сильной. Может, потому, что знала, как мать нуждается сейчас в ее поддержке. – Начни с самого утра.

Пэм немного успокоилась и стала подробно рассказывать, как у них прошел день. Как тетя Берил и дядя Билл пригласили их к себе и как они решили отказаться. Вместо этого они посмотрели два фильма, но мать не смогла припомнить, какие. Она называла то один фильм, то другой, но так и не сумела вспомнить названия. Джо вздохнула, терпеливо ожидая, когда мать перейдет к делу. Она знала, что для нее сейчас важны любые подробности последнего дня жизни с отцом.

– Твой отец, видимо, хватил тайком пару стаканчиков виски, так как очень расшумелся, когда я сказала, что ему лучше больше не пить сегодня, – проговорила Пэм, поджав губы.

«Бедный отец, – подумала Джо, совсем не удивившись. – Он даже не мог спокойно выпить дома в Новый год, чтобы его не пилили за это».

– Затем позвонила ты и поздравила нас, – продолжала вспоминать мать. – А потом мы прилегли отдохнуть. Часа в четыре твой отец сказал, что пойдет в мастерскую почистить инструменты. Но в этом не было ничего необычного. Он всегда уходил туда на пару часиков в день.

«Его единственное убежище», – подумала Джо.

– Продолжай, – произнесла она вслух.

– Где-то часов в шесть я вышла во двор и крикнула, что чай готов, но он ничего не ответил. Поэтому я надела тапочки... или садовые сапоги?

– Мама, какая разница?

Но мать ее не слышала. Глаза ее наполнились слезами, она запрокинула голову и уставилась в потолок.

– Он просто сидел в кресле, – выговорила она срывающимся голосом. – В кресле перед верстаком. Глаза у него были полузакрыты. Он был еще теплый, – всхлипнула она.

– Мама, не надо, – Джо быстро придвинула свой стул и обняла мать крепко за плечи. На этот раз та не вырывалась.

– Я сначала вызвала «Скорую помощь», потом позвонила тебе, но тебя не оказалось. – Голос Пэм сорвался, и она опять всхлипнула. Слезы покатились по щекам.

– Мы с Джефом водили детей в кино, – пояснила Джо, продолжая обнимать мать и вытирая платком слезы с ее лица, как у маленькой. – Я пришла домой, услышала автоответчик и сразу поехала к тебе. Хорошо, что Софи заснула на руках у Джефа и он зашел с нами домой.

– Я надеялась, что его еще можно спасти, но они сказали, что он умер практически сразу от обширного инфаркта. Я пыталась еще дозвониться до Тима, но его тоже не было, а у него нет автоответчика.

– Не переживай, я нашла Конора. Он его привезет, – успокоила она мать.

Джо догадалась взять свой мобильный телефон в дорогу и каждые пять минут названивала Тиму. Наконец, раз на пятнадцатый трубку взял Конор.

– Привет, это Джо, – начала она срывающимся голосом, – Тим дома?

– Нет. Что случилось, Джо? – сразу забеспокоился Конор.

– Это... у отца сердечный приступ, – всхлипывая, ответила Джо, стараясь сквозь слезы разглядеть дорогу.

– Господи! Он не... он не... – Конор тоже не смог ничего выговорить.

– Хуже всего, что я ничего не знаю. Мать оставила сообщение, что его везут в госпиталь. А я сейчас на дороге в Оксфорд.

– Слушай, – сказал Конор, сразу начиная контролировать ситуацию. – Ты просто постарайся благополучно доехать и больше ни о чем не беспокойся. Тима я беру на себя. Он в местном пабе пьет пиво. Я заберу его и привезу в госпиталь.

Джо рассказала ему, как найти госпиталь в городе, а остальную часть пути ехала на автопилоте, молясь богу, чтобы отец был жив, когда она приедет.

– Пойдем, мама, – предложила Джо, поднимая застывшую мать за руку со стула. – Надо вернуться и узнать, что нам делать дальше.

Через пять минут после того, как они попросили врача выйти к ним, на пороге комнаты ожидания появился очень бледный Тим.

– Как он? – спросил брат, подбегая к ним.

– Он умер, милый. Мама думала, что он еще жив, когда его нашла, но они сказали, что он скончался сразу, он не страдал, – ответила Джо, поднимая сухие глаза на брата.

Это была одна из тех нелепых вещей, которую говорят в таких случаях: «Отмучился, легкая смерть, по крайней мере, он не страдал». Джо впервые в жизни поняла, что ее действительно утешает мысль, что отец умер мгновенно, не успев это осознать.

Ни Джо, ни мать, видимо, из-за шока не могли реагировать сейчас на случившееся эмоционально. Но Тим вдруг громко зарыдал, закрыв лицо руками. Его тело сотрясалось. Джо просто не могла поверить, что этот несчастный рыдающий высокий мужчина – ее легкомысленный брат. Она вскочила на ноги и крепко обняла его, гладя по спине и успокаивая, как сотни раз делала это с Томасом и Софи, когда им было больно. Через несколько минут Тим немного успокоился. Он больше не плакал, но еще всхлипывал и не отпускал Джо, как будто от ее объятий зависела его жизнь. Они были втроем в этой пустой, безликой комнате. Джо услышала, как открывается дверь, и подняла голову, думая, что это врач. Но это был встревоженный Конор.

– Как он? – одними губами спросил он.

– Умер, – тоже беззвучно ответила Джо и почувствовала, как впервые за вечер на глаза наворачиваются слезы. Но она подняла голову и постаралась удержать их. Ей необходимо быть сильной ради Тима и матери. И еще она вдруг поняла, что присутствие Конора здесь кажется ей очень естественным и нужным.

– Мне очень жаль, – сказал он, чувствуя неловкость, что оказался в такой важный для семьи момент рядом. – Я подожду в кафетерии.

Через полчаса Джо нашла его там, листающим без всякого интереса старые журналы.

– Как Тим? – спросил он. Его лицо бледностью напоминало призрак.

– Я оставила их с матерью утешать друг друга. Они просто сидят и держатся за руки. В нашей семье не любят открыто демонстрировать свои чувства.

– Он всю дорогу переживал, что не успеет застать отца в живых, – проговорил Конор, захлопывая журналы.

– Он умер внезапно. Ни у кого не было шанса с ним попрощаться, даже у матери, – пояснила Джо, чувствуя себя так, как будто говорит не об отце. – Спасибо, что привез Тима сам. Вряд ли он доехал бы в таком состоянии без аварии.

– Я был просто обязан это сделать, – ответил Конор, нервно откидывая волосы со лба, как делал всегда, когда нервничал. Джо помнила этот его жест с детства. – Я ведь тоже очень любил Джима.

Джо немного удивилась. Она никогда не думала, как Конор относится к ее родителям. Но сейчас вспомнила, что в детстве он действительно проводил много времени в их семье, особенно когда его отец развелся с матерью.

– Я провел с Джимом больше времени, чем с собственным отцом, – сказал Конор, как будто почувствовав, о чем она сейчас думает. – Для меня он был примером того, каким должен быть настоящий отец, – добавил он. Глаза его заблестели.

– Он был потрясающим отцом, – сказала Джо, кивая и улыбаясь. – Просто не понимаю, почему я не могу отреагировать, как Тим. У меня внутри все как будто застыло.

– Говорят, что так бывает, когда теряешь кого-то очень близкого. – Конор положил свою ладонь на ее руку. – Это просто шок, – мягко произнес он.

Нежное прикосновение его руки подействовало на нее, как электрошокер. Джо поняла, что прямо сейчас она как раз способна не то что разрыдаться, как Тим, а просто завыть, как раненый дикий зверь. Но она не могла себе этого позволить. Джо встала, потянув Конора за руку.

– Пойдем, там есть два человека, очень нуждающиеся в том, чтобы мы были сильными.

ГЛАВА 34

Джо сама понимала, как странно прозвучали ее слова, когда она по телефону сказала Джефу, что похороны прошли замечательно. Но все так и было.

Несмотря на январь, день стоял солнечный и морозный. Народу пришло на удивление много. Приехала Рози с Джимом, был Конор, собрались все старые сослуживцы отца, близкие друзья и все приятели из местного клуба, где он состоял больше двадцати лет. Отца, оказывается, очень любили и уважали. Мать держалась великолепно, даже когда звучали речи. Одну произнес бывший начальник отца Стивен Грин, а вторую Конор. Предполагалось, что выступит Тим, но он в последний момент совсем расклеился и попросил друга заменить его.

Конор, бледный от переживаний и волнения, нервно откашлялся перед выступлением. Он извинился перед присутствующими, что у него не было времени заранее подготовиться, и поэтому он просто будет говорить то, что чувствует.

– По некоторым причинам, которыми я не буду вас утомлять, я не жил с собственным отцом с двенадцати лет, – начал Конор громким звучным голосом, хорошо слышным под сводами церкви без всякого микрофона. – Поэтому в подростковые годы, когда все мы нуждаемся в поддержке и руководстве отца, Джим заменил мне его, – сказал Конор и улыбнулся. – Джо и Тим, наверное, сейчас удивлены. Я никогда не рассказывал им об этом. Я не хотел, чтобы они думали, что я пытаюсь отвлечь внимание Джима на себя. Я никогда не претендовал на это, но он был таким удивительным человеком, что мог бы обогреть своей добротой еще сотню детей. Он часто отзывал меня в сторонку и спрашивал: «Сынок, у тебя все в порядке?» Иногда у меня возникали проблемы, и тогда он всегда меня внимательно выслушивал и давал дельные советы. – Голос Конора дрогнул, прерванный кашлем. – Он даже позвал меня к себе, когда меня постигла неудача в личной жизни и я очень страдал.

Джо удивленно посмотрела на Конора. Она понятия не имела, что отец вообще знал об этом.

– У всех нас есть в душе идеальный образ отца, – продолжал Конор. – Для меня таким стал Джим. Я всегда завидовал в этом Тиму и Джо. Для всех нас эта потеря очень тяжела, но особенно для его семьи. Я приношу им свои соболезнования и хочу, чтобы они в утешение вспоминали, сколько долгих лет посчастливилось им прожить рядом со столь замечательным человеком. А ведь многим в жизни не удается даже повстречаться с таким. Спасибо, – закончил Конор, поклонился и вернулся на свое место.

Джо стояла рядом с могилой и судорожно сглатывала, пытаясь избавиться от кома в горле, не дававшего ей глубоко вдохнуть. Стараясь сдержать слезы, она нашла взглядом хрупкую фигурку матери. Мать застыла, как статуя, и только без конца теребила платок в руках.

—Пойдем, мама, – мягко сказала она. – Нам пора домой.

Дома Пэм устроила, как она выразилась, «скромные поминки». Весь дом блистал чистотой, столы ломились от всевозможных закусок и напитков. На каминной доске стояла большая фотография отца в парадном костюме.

Все тихо переговаривались, но по мере того, как гостиная начала заполняться людьми с кладбища, разговоры стали громче.

– Эта старая толстая мымра – из отдела отца, я ее помню, – шепнула Джо Тиму, кивнув в сторону толстой женщины, жадно кусавшей бутерброд. – Он всегда ненавидел ее, а сейчас она уплетает бутерброды в его доме.

– Она похожа на жабу, – громко проговорил Тим, посмотрев на женщину. – Господи, как я ненавижу такие вещи.

– Не хватало еще, чтобы тебе понравились похороны собственного отца, – произнес Конор, присоединяясь к ним.

– Спасибо за речь, старина, – поблагодарил Тим, хлопая друга по спине. – Ты великолепно говорил. Я никогда не думал, что вы были так близки с ним.

– На самом деле не так уж сильно, – смутился Конор. – Он просто присматривал за мной, зная, что рядом нет мужчины. – Он улыбнулся Джо. – Ты как, в порядке?

– Да, спасибо, – ответила Джо. – Но я тоже ненавижу подобные вещи. Думаю, мне надо немного проветриться.

Джо вышла через кухню в длинный и пустынный сад. Немного в стороне стоял сарай, где отец организовал мастерскую. Дверь его была заперта на замок.

Джо подошла к сараю и пошарила рукой над дверью. Губы ее задрожали. Там отец всегда оставлял ключ. Достав ключ, она с трудом вставила его в замок, так как сильно нервничала. Когда Джо, наконец, вошла в сарай, в нос ей ударил знакомый с детства запах. Пахло сеном, машинным маслом и табаком. Здесь царил полный порядок. Кресло отца стояло у верстака с аккуратно разложенными, вычищенными и смазанными инструментами, он всегда хорошо ухаживал за ними. Здесь было так спокойно и мирно, что с трудом верилось, что отца больше нет в живых.

Зайдя за верстак, Джо увидела под ним маленькую скамеечку, на которой они с Тимом в детстве сидели. Она достала ее и прижала к себе. Как часто она сидела на ней рядом с отцом, задавая вопросы обо всем на свете. Он всегда терпеливо и подробно на них отвечал. Джо задумалась, скучал ли отец по тем временам после того, когда сначала она, а затем и Тим уехали из дома. Оставшемуся наедине с матерью, ему, наверное, не хватало их веселой компании. Некоторые родители спокойно живут одни, но Пэм и Джим, как подозревала Джо, к этой категории не относились.

Джо уже собралась уходить, но вдруг заметила пуловер отца, висевший на гвозде в стене. Сердце ее дрогнуло. Она сама связала его отцу лет шесть назад ко дню рождения. Джо схватила его и зарылась в него лицом. Старая вещь хранила запах отца. Джо вдруг осела на пол и отчаянно зарыдала. Все чувства, сдерживаемые ею с момента приезда в госпиталь, вырвались наружу. Она рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону, стараясь заглушить звук шерстью, прижатой к лицу. Через полчаса пуловер весь промок, Джо громко всхлипывала и не услышала, как кто-то вошел. Но, увидев на полу рядом тень, она подпрыгнула от неожиданности.

– А я гадал, куда ты исчезла, – сказал Конор, подходя к ней.

– Я пришла сюда вспомнить детство, и это оказалось выше моих сил, – сморкаясь в платок и всхлипывая, с трудом проговорила Джо.

– Иди сюда, – позвал Конор, поднимая ее за руку с пола и прижимая к себе.

Спрятав лицо у него на груди, Джо глубоко дышала, стараясь успокоиться. Конор, как маленькую, гладил ее по голове и похлопывал по спине. Она вдруг почувствовала себя очень спокойно в его сильных руках. Ей было уютно и надежно в объятиях человека, ставшего ее самым близким другом в эти тяжелые дни.