Временно сдаваясь, она щекой прижалась к его груди. А когда Андреас обнял ее крепче, услышала ровное биение его сердца. Так было уже много раз в ее жизни – в бытность ребенком, другом, потом любовницей.

Воспоминания, как кадры кинопленки, сменяли друг друга. Долговязая школьница с расцарапанными коленками, тогда она преуспела в танцах и получила первую премию на фортепьянном конкурсе. Но ничто не могло сравниться с близостью, возникшей между ними в последние три месяца, это было волшебство, настолько завораживающее, что равного ему не могло быть в мире…

Элеана ощутила его губы на своих волосах, и дыхание ее стало ровным и спокойным.

Когда она проснулась, сквозь шторы пробивался дневной свет. Элеана лежала на краю огромной постели в главной спальне, покрывало было откинуто в сторону. Недоуменно оглядев себя, она обнаружила, что на ней надеты лишь тонкие кружевные трусики.

Тут дверь комнаты открылась, и на пороге показалась высокая фигура Андреаса.

– А, проснулась. Голова прошла?

– Ты остался? – Голос ее прозвучал тихо и неуверенно.

Судя по всему, он только что вышел из душа: волосы его были влажны и спутаны, бедра обвязаны полотенцем.

– Ты не очень-то хотела, чтобы я уходил.

О Боже! Ее взгляд упал на лежащую рядом смятую подушку. Неужели они…

Нет, разумеется, этого не могло быть. Она бы помнила… Так ведь?

– Андреас…

Слова замерли у нее на губах, – сбросив полотенце, он натянул на себя трусы, потом брюки. Каждое движение сопровождалось завораживающей игрой мышц. Не в силах произнести ни звука, Элеана смотрела, как Андреас надевает рубашку и застегивает пуговицы.

Заметив, что за ним наблюдают, он улыбнулся. Улыбка вышла теплой, даже слишком теплой для того, чтобы предназначаться человеку, с которым находишься в ссоре.

– Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей расческой?

Она открыла и закрыла рот, как рыба, вытащенная из воды, но слова не шли.

Поэтому она беспомощно махнула рукой в направлении ванной.

Увидев, что Андреас скрылся за дверью, Элеана начала лихорадочно соображать, чем бы прикрыть наготу. Он вошел как раз в тот момент, когда она сбросила с себя простыню, и ей пришлось торопливо натянуть ее обратно.

– Я приготовлю кофе, – сказал Андреас. – И чего-нибудь поесть. Десяти минут тебе хватит?

– Да. Спасибо, – кивнула она и удивилась своему разочарованию, когда Андреас вышел из комнаты.

А чего еще можно было ожидать? Что он подойдет к ней и поцелует? Начнет соблазнять? И все же где-то в глубине души Элеана желала его… очень желала.

Через десять минут она спустилась в кухню, наполненную ароматом свежеприготовленного кофе. Андреас как раз выкладывал омлет на тарелки, где уже лежали поджаренные ломтики хлеба, только и ждущие того, чтобы их намазали маслом.

– Ого, – удивилась Элеана, окинув стол оценивающим взглядом. – У тебя здорово получается!

– Готовить завтрак?

Одетая, она могла держаться с ним на равных.

– Наряду со многим другим, – признала Элеана и подошла к кофеварке.

Черный, крепкий, с двумя кусочками сахара – для начала дня лучше не придумаешь.

– Тебе налить?

– Налей, пожалуйста. – Он поставил тарелки на стол. – Иди поешь.

Элеана села на табуретку и заглянула в свою тарелку.

– Мне слишком много.

– Ешь! – приказал Андреас.

– Ты совсем как Катерина.

Протянув руку, он поймал ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Нет, я совсем не такой.

Поцелуй был чувственно нежен и необычайно ласков, и, когда он осторожно отстранил ее, она испытала искреннее сожаление.

– Мне пора. Не забудь, сегодня вечером мы идем на прием к Маннингам. Я позвоню днем, и мы договоримся о времени.

До свадьбы оставались считанные дни, напряжение возрастало. Катерина как будто неожиданно обнаружила множество дел, которые требовали немедленного разрешения, и к концу дня Элеане стало казаться, что уик-энд на Тасмании ей просто приснился.

Желая чувствовать себя как можно более уверенной, Элеана выбрала длинное, обтягивающее платье, глубокий вырез которого позволял любоваться ее слегка загорелой, золотистой кожей. Минимум драгоценностей – тонкая золотая цепочка, простой золотой браслет и ажурные сережки. Вечерние туфли на высоких каблуках довершали картину. Элеана внимательно изучила свое отражение в зеркале.

Черный цвет всегда считался в одежде классическим, неподвластным капризам переменчивой моды. Она нашла, что выглядит прекрасно. А если кто-нибудь обратит внимание на легкие тени под глазами, у Элеаны найдется объяснение и этому: из-за множества обязанностей перед свадьбой невеста просто обязана выглядеть несколько утомленной.

Андреас обещал забрать ее в половине восьмого, хозяева приема, на который они собрались, жили далеко от их дома. Элеана отдала бы все, что угодно, лишь бы не ехать, у нее не было никакого желания встречаться с многочисленными светскими приятелями и знакомыми. Но, увы, альтернативы не существовало.

Как только машина подъехала к дому, она быстро спустилась по ступеням и заняла место рядом с водительским. Андреас бросил на нее беглый взгляд, и Элеана усомнилась, способен ли он по-настоящему понять, сколько усилий стоит ей выглядеть безмятежной. Нервы ее были явно не в порядке, она чувствовала себя марионеткой, чьими движениями управляет искусный кукловод.

Знакомый запах одеколона, как всегда, возбуждающе подействовал на нее, заставил трепетать от желания.

– Как ты себя чувствуешь?

Всего несколько слов, всего-навсего дань вежливости, но почему-то сердце Элеаны сжалось.

– Прекрасно. – Что еще она могла сказать.

Интересно, приглашена ли Сарита? Она надеялась, что нет, хотя это было вполне возможно. Даже более чем возможно, ведь день свадьбы приближался, а это означало, что сопернице придется использовать даже малейший шанс.

Час пик на дорогах уже миновал, но, несмотря на это, дорога отняла у них почти час. Элеана решила прервать затянувшееся молчание:

– Ты уверен, что наше присутствие на этом приеме обязательно?

Андреас бросил на нее пристальный взгляд.

– Если ты беспокоишься о том, что встретишься там с Саритой, то не стоит.

У нее не будет возможности устраивать сцены.

– Неужели ты думаешь, что способен остановить ее? – скептически спросила Элеана.

Он вновь обратил свое внимание на дорогу.

– Увидишь.

– Надеюсь. – Вечер, кажется, обещал быть не таким уж скучным.

Они подъехали к нужному дому как раз вовремя, и Элеана с интересом посмотрела на стоящий возле него длинный ряд сверкающих машин. На первый взгляд гостей должно было быть не меньше тридцати.

Пятидесяти, поправила она себя, когда хозяин провел их через гостиную на крытую веранду. У нее был достаточный опыт в подобного рода мероприятиях, поэтому ей не составило труда смешаться с толпой приглашенных, время от времени обмениваясь с кем-нибудь из них ничего не значащими фразами.

Держа в одной руке бокал шампанского, Элеана заверила миссис Маннинг, что все приготовления закончены, что человек, занимающийся организацией свадьбы, – бриллиант чистой воды и что она с нетерпением ожидает дня бракосочетания.

В течение следующего часа ей пришлось повторить это множество раз. Все еще сжимая тот же самый бокал, Элеана подошла к столу с закусками и, взяв одну тарталетку с икрой, потянулась за второй.

– Не хочешь оставаться на ужин?

– Как ты догадался? – Она мило улыбнулась незаметно подошедшему Андреасу.

На его губах появилась легкая ответная улыбка.

– Надо было предупредить меня.

– Зачем?

Желание коснуться ее было непреодолимым, и он ласково провел кончиками пальцев по щеке Элеаны.

– Мы можем отправиться куда-нибудь и поужинать…

Ее глаза вспыхнули и стали похожими на глубокие темно-серые озера.

– Пожалуйста, не надо…

– О, привет! Рада вас видеть.

Услышав эти слова, Элеана тут же узнала женский голос и, повернувшись, изобразила на лице вежливую улыбку.

– Сарита!

Та ревниво оглядела Элеану и перенесла все внимание на объект своей страсти, с видом собственницы положив руку с превосходно наманикюренными ногтями на рукав его пиджака.

– Неприятности в раю, дорогой?

– С чего ты это взяла? – спросил Андреас, вежливо снимая ее руку. Тон был любезным, но взгляд – холодным и жестким.

– Язык жестов, дорогой, – пояснила брюнетка.

– Разве? – На его губах появилась ничего не значащая улыбка. – В таком случае с грустью приходится констатировать, что тебе недостает опыта.

Браво! – мысленно зааплодировала Элеана. Если забыть о том, что это касается ее лично, словесная дуэль становилась очень даже интересной.

– Ты знаешь, что это неправда.

– Только по слухам. – В голосе Андреаса появились опасные нотки, и только глупец мог не заметить их.

– Дорогой, что с тобой? Неужели у тебя такая короткая память?

– Мы с тобой часто встречались, часто сидели за одним столом. Вот и все.

Сарита с любопытством посмотрела на Элеану.

– Как скажешь. – Она рассмеялась и покачала головой. – Вопрос в том… поверит ли тебе Элеана. – Затем вновь повернулась к Андреасу. – Пока, дорогой. Желаю счастья в семейной жизни.

Вызывающе покачивая бедрами, Сарита скрылась в толпе гостей.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, – сказала Элеана вслух и мысленно добавила: «И выпить еще бокал шампанского. Это поможет успокоить нервы, уменьшить впечатление от безобразной сцены, свидетельницей которой я только что стала».

Железные пальцы Андреаса сцепились на ее запястье.

– Я пойду с тобой.

– А я предпочла бы побыть одна.

– И доставить Сарите лишнее удовольствие?

Дорожки сада заливал яркий электрический свет. Гости сгрудились возле бассейна, раздавались звуки музыки, приглушенный смех.

– Можешь поверить, меня сейчас меньше всего волнует удовольствие Сариты.

Хватка его стала крепче.

– Я никогда еще не лгал тебе, дорогая.

– Все когда-нибудь случается в первый раз.

Он помолчал несколько секунд, прежде чем сказать:

– Я не позволю злобным интригам Сариты разрушить наш союз.

Подозрительная мягкость его голоса должна была бы насторожить ее, но сейчас Элеане было не до таких тонкостей.

– Союз? – с вызовом переспросила она. – Не будем обманывать себя. Наш так называемый союз есть не что иное, как обоюдовыгодное деловое партнерство. Ее понесло: слова срывались с языка легко, в голове не возникло и мысли о возможных последствиях. – Партнерство, скрепленное священными брачными узами, но направленное на сохранение весьма преуспевающей финансовой империи. – Улыбка ее выглядела чересчур лучезарной, чтобы быть искренней…

Реакция Андреаса была быстрой, и Элеана оказалась совершенно неготовой к тому, что произошло дальше.

– Что ты себе позволяешь! – воскликнула она разъяренно, когда он подхватил ее и перекинул через плечо.

– Везу тебя домой.

– Отпусти меня!

Его молчание свидетельствовало о твердой решимости, и она в отчаянии что было силы ударила его кулаком по ребрам. Никакого эффекта – Андреас не отпустил ее до тех пор, пока не донес до машины.

– Мерзавец! – выкрикнула она, не обращая внимания на выражение его лица, которое заставило бы отступить и человека не робкого десятка.

– Залезай в машину! – скомандовал он, открывая дверцу.

Глаза Элеаны полыхнули гневом.

– Не смей мне приказывать!

Хрипло выругавшись, Андреас притянул ее к себе, наклонился и поцеловал.

Она попыталась было сопротивляться, но он крепко удерживал ее голову. И Элеана сдалась, мысленно проклиная предательски слабеющее тело. Руки, только что колотившие по его плечам, замерли и сомкнулись у Андреаса на затылке.

Губы обмякли, она прильнула к нему, уже не думая о том, что всего несколько секунд назад ненавидела этого человека.

Почувствовав, как содрогнулось его тело, как напряглось, Элеана испытала ответный импульс желания. Она будто уносилась куда-то, теряя ощущение времени и пространства, до тех пор пока Андреас не ослабил объятия.

Он поднял голову, посмотрел ей в глаза и в последний раз ласково поцеловал в губы.

Теперь уже Элеана была не способна ни на что, кроме как послушно сесть в машину. Почти всю дорогу до дома она молчала. На несколько самых обычных вопросов Андреаса ответила односложно.

Перед ее мысленным взором снова и снова представал образ Сариты, в мозгу слышался ее голос, вспоминались слова, сказанные брюнеткой.

Свернув с центральной улицы, машина затормозила на стоянке. Заглушив мотор, Андреас отстегнул ремень безопасности и открыл дверцу.

Элеана вопросительно взглянула на него.

– Почему мы остановились?

Он протянул руку и расстегнул ее ремень.

– Ты забыла, что не поужинала?

Одна мысль о еде вызвала тошноту.

– Я не голодна.

– Тогда просто выпьем кофе.

Недовольно посмотрев на него, Элеана встретилась с решительным и твердым взглядом.

– Может, мне тоже можно сказать что-нибудь? Или ты решил установить диктатуру?

– Ты похудела, бледна, под глазами тени.

– А мне-то казалось, что я выгляжу прекрасно, – возразила Элеана.

– Либо мы ужинаем здесь, либо совершаем набег на наш холодильник.

Это значит, что он войдет в дом вместе с ней, станет вести себя как хозяин в кухне, а потом… Ей не хотелось думать о том, что будет потом.

Позволить ему остаться означало смириться…

Ничего не поделаешь, вздохнула она, потянувшись к дверной ручке.

Это был знакомый греческий ресторанчик, где их хорошо знали, поэтому сразу же провели к облюбованному ими столику в глубине зала. Приглушенно звучала музыка, затрагивающая потаенные струны лущи.

Андреас попросил принести кофе, но Элеана отказалась. Кофе по-гречески слишком крепок.

– Чай. И очень слабый, – сказала она и с удивлением услышала, что он заказал рагу из баранины с маслинами. – Но… но я не хочу есть.

Это было одно из самых любимых ее блюд. И, когда оно появилось на столе, Элеана невольно задержала на нем взгляд, вдыхая пряный аромат, поэтому не стала спорить, когда Андреас, наколов кусочек на вилку, дал ей попробовать.

Вкус был изумительный, и, взяв другую вилку, она тоже принялась есть. На что, видимо, и рассчитывал Андреас. Хлеб был горячий, с хрустящей корочкой.

Элеана даже выпила бокал красного вина.

– Ну как, лучше?

Трудно было не улыбнуться в ответ. Она уже ощущала расслабляющее действие вина, несколько снявшего напряжение.

– Да.

– Еще чаю?

Элеана отрицательно покачала головой.

– Хочешь посидеть еще или пойдем?

Сколько она ни старалась, понять что-нибудь по выражению его лица оказалось невозможным. Ясно было, что Андреас чего-то ждет, но чего именно?

Элеана перевела взгляд на площадку, где уже танцевали несколько пар.

Какая-то часть ее существа жаждала физического контакта, его объятий, тогда как другая полнилась мучительной болью – слишком свежи были воспоминания об убийственных намеках Сариты.

– Обожаю эту музыку. Она такая жизнерадостная.

Осознает ли она, какая тоска слышится в ее голосе? – подумал Андреас.

Какой хрупкой и ранимой выглядит? Ему захотелось ударить кулаком по столу, а еще лучше, сомкнуть пальцы на горле Сариты.

Больше же всего он желал бы оказаться с Элеаной в спальне и заниматься с ней любовью до тех пор, пока у нее не осталось бы ни тени сомнений в искренности его чувств. Однако весьма сомнительно, что она предоставит ему такую возможность. Во всяком случае, сегодня.

Так что оставалось лишь занять выжидательную позицию. Но завтра, мрачно пообещал Андреас самому себе, я получу все необходимые доказательства. И будь я проклят, если стану ждать хоть один лишний день!

Потянувшись через стол, он взял руку Элеаны, поднес ее к губам и поцеловал каждый палец по очереди.

– Потанцуем?

Ее охватила такая дрожь, что она испугалась, как бы он этого не заметил.

Боже, разве можно рискнуть по собственной воле прийти к нему в объятия!

А что потом? Что? Позволить Андреасу отвести ее домой и уложить в постель? Но это ничего не решит. Хуже того, лишь усугубит положение.

– Неужели танец со мной представляет для тебя такую проблему? – мягко спросил он, глядя в ее до предела расширившиеся глаза.

– Да, представляет.

В его взгляде блеснул огонь, уголки рта приподнялись.

– Поверь мне, это взаимно.

Элеана не отвела глаз, а ведь еще час назад была от него в ярости. И от Сариты. В особенности от Сариты!

Тут Андреас коснулся губами ее виска, и она сдалась. Неужели так будет всегда? – мелькнула предательская мысль. Одна улыбка, одно прикосновение губ… А разве этого недостаточно – влечения и сексуального удовлетворения без всякой любви? Многие женщины довольствуются меньшим. Гораздо меньшим…

Андреас вывел ее на танцевальную площадку, обнял, и она уже была не в состоянии сосредоточиться ни на чем, кроме своих внутренних ощущений и музыки, будоражащей чувства и заставляющей сердце биться быстрее. Хотелось закрыть глаза и полностью отдаться чудесному моменту.

Однако волшебство длилось недолго. Потом оркестр сделал перерыв, и они с Андреасом вернулись к столу.

– Хочешь еще выпить?

– Нет, спасибо, – отказалась Элеана.

Он попросил счет, расплатился, и они вышли на улицу.

До дома было недалеко. И через несколько минут машина уже въезжала в ворота.

Андреас отстегнул ремень и открыл дверцу.

– Нет никакой необходимости… – начала было Элеана.

– Не спорь! – сказал, как отрезал, он и вышел из машины.

Войдя в дом, она повернулась к нему и ощутила текущий между ними ток сексуальной напряженности.

– Тебе надо только попросить меня остаться, – тихо сказал Андреас.

Элеана подняла на него невыразимо грустный взгляд. Это казалось так легко – лишь протянуть руку и проследовать туда, куда он ее поведет.

На какое-то мгновение она заколебалась. Отказать ему означало отказать самой себе. И все же были слова, которые необходимо было сказать, а Элеана сомневалась, что найдет именно те, самые нужные.

– Знаю.

Протянув руку, Андреас ласково провел кончиками пальцев по ее щеке.

– Иди спать, дорогая. Утро вечера мудренее. – С этими словами он повернулся и направился к двери.

Несколько секунд спустя она услышала шум включенного двигателя и увидела красные огоньки, удаляющиеся в темноту.

Андреас уехал, хотя Элеана ожидала, что он всеми правдами и неправдами будет пытаться затащить ее в постель. Его поведение неожиданно разочаровало ее, даже причинило боль, как ни отказывалась она признаться себе в этом.

Но если бы Андреас стал настаивать на том, чтобы остаться, Элеана приказала бы ему убираться вон. Тогда почему она чувствует себя обманутой?

О Боже, это просто смешно!

Внутренне содрогнувшись, Элеана заперла входную дверь и направилась в спальню.

– Мама, – взмолилась она, – мне не нужно столько нижнего белья!

– Ерунда, дорогая, – решительно заявила Катерина. – Стела Паламос прислала деньги, настаивая на том, чтобы ты купила на них именно белье.

Элеана окинула взглядом изысканные вещицы, выставленные в витрине бутика.

Натуральный шелк, французские кружева, каждый экземпляр стоил столько, что семья среднего достатка могла бы прожить неделю.

После бессонной ночи, проведенной в метаниях по кровати, терзаемая головной болью, она меньше всего желала вступать в споры с матерью.

– В таком случае не стоит разочаровывать ее.

Прошел час, прежде чем Элеана вышла из магазина с покупками и, взяв мать под руку, повела ее по направлению к ближайшему кафе.

– Давай сделаем перерыв и выпьем по чашечке кофе.

– А заодно проверим список.

Если я еще раз услышу слово «список», то точно сойду с ума, подумала Элеана.

– Но, кажется, ничего не упущено.

– А духи! Нечто особенное, – с энтузиазмом воскликнула Катерина. Специально ко дню свадьбы!

– Но я пользуюсь…

– Знаю. И они прекрасно тебе подходят.

Войдя в кафе, они выбрали столик возле окна и сделали заказ.

– Однако сейчас тебе нужно что-то из ряда вон выходящее. Этот аромат должен будет у тебя ассоциироваться с самым чудесным днем твоей жизни.

– Мама… – начала было Элеана, но, взяв ее руки в свои, Катерина прервала всякие возражения.

– Любая мать мечтает о дне свадьбы ребенка с момента его появления на свет. Особенно дочери. Я хочу, чтобы твоя свадьба прошла безукоризненно, насколько это вообще возможно. – Глаза Катерины заблестели, казалось, она пытается сдержать слезы. – С Андреасом тебе предстоит безоблачная жизнь, полная любви.

Неразделенной любви, мысленно поправила мать Элеана.

Хотя многие удачные браки основывались и на меньшем. Не глупо ли рассчитывать на большее? На полную уверенность в том, что Андреас не посмотрит ни на одну женщину, кроме нее? Что она единственная, которая ему нужна, и всегда будет таковой?

Гоняться за призраками – занятие весьма опасное. И если избавишься от одного, где гарантия, что не появится другой?

– Наша с отцом свадьба была скромной по необходимости, – продолжила Катерина. – Родители просто дали нам денег, и мы могли потратить их по своему усмотрению. Более разумным казалось вложить значительную их часть в дело.

Элеана с симпатией сжала руку матери.

– Знаю, мама. И ценю все, что ты для меня делаешь. – Их любовь друг к другу была бесспорной, хотя Элеана многое отдала бы, чтобы перестать быть в глазах матери ребенком и общаться с ней на равных, как с близким другом.

Однако Катерина была воспитана в других традициях, и Элеана могла лишь надеяться, что когда-нибудь в будущем эта ее мечта осуществится.

Около трех часов, когда она наконец-то переступила порог родительского дома, раздался телефонный звонок. Подняв трубку, Элеана услышала глубокий, протяжный голос Андреаса:

– Добрый день.

Сердце ее екнуло.

– Мы только что вернулись с покупками.

– Я заеду за тобой около семи.

Понимая, что к разговору прислушивается мать, Элеана постаралась придать своему голосу полагающуюся теплоту.

– Может быть, мне что-нибудь приготовить?

– Не надо, мы поужинаем в другом месте.

– Хорошо. До встречи. – Она положила трубку на место.

– Андреас, – угадала Катерина, и Элеана согласно кивнула. – Прекрасный человек. Тебе повезло с ним.

Ответ на это мог быть только один:

– Я знаю.

Было почти пять, когда они расстались, и, сев в машину, Элеана отправилась к себе. Дом был пуст и тих. Поднявшись в спальню, она оставила там пакеты с покупками и надела купальник.

Бассейн как будто ожидал ее. Вытянув руки над головой, она нырнула в прохладную воду и, энергично проплыв несколько раз от одного края до другого, лениво перевернулась на спину.

Вылезать не хотелось, но пришлось. Подплыв к бортику, Элеана выбралась из воды и, вытершись полотенцем, подошла к ближайшему шезлонгу, в котором с наслаждением вытянулась.

Открывающийся перед ней вид был просто чудесным. В это время дня море приобретало интенсивно-синий цвет, у горизонта сгущающийся почти до индиго.

Внизу, у причала, были пришвартованы изящные белоснежные яхты, а чуть дальше расположилась целая флотилия мелких рыбацких суденышек.

Расслабившись, Элеана закрыла глаза и подставила лицо ласковым, теплым лучам солнца. Все это действовало усыпляюще, и вскоре уже она почувствовала, как погружается в легкую дремоту.

Там и нашел ее часом позднее Андреас, после того как со все возрастающей тревогой обыскал весь дом. Облегчение, испытанное им при виде лежащей в шезлонге Элеаны, было столь велико, что раздражение, накопившееся за время поисков, мгновенно исчезло.

Он молча смотрел на спящую. Элеана выглядела такой умиротворенной, что будить ее совершенно не хотелось. И Андреас медлил, не желая нарушать очарование момента.

Подойти бы к ней ближе, ласково провести кончиками пальцев вдоль тела, коснуться губами щеки, найти губы и увидеть, как затрепещут ресницы, как потеплеют при виде него серые глаза…

Увы, при теперешнем положении вещей вряд ли можно было надеяться на то, что во взгляде Элеаны отразятся желанные эмоции.

– Элеана…

Ей снился чудесный сон, но звук собственного имени разбудил ее… и сновидение превратилось в реальность. Антураж нисколько не изменился, как и мужчина, стоящий на расстоянии вытянутой руки от нее. Вот только их отношения были совсем иными, не такими, как в волшебном видении.

– Неужели так поздно? – воскликнула она, вскакивая.

В темно-сером костюме, светло-голубой рубашке и шелковом галстуке Андреас выглядел весьма импозантно.

– Я только приму душ и переоденусь, – заторопилась Элеана, отводя глаза в сторону, чтобы не видеть виновника своего смятения.

Пропустив Элеану, он последовал за ней в дом, прошел в кухню и, вынув из холодильника бутылку воды, открыл крышку. Затем, слишком возбужденный, чтобы сидеть или стоять на месте, начал прохаживаться по огромной гостиной.

Здесь кое-что изменилось. Появились подушки на креслах и диванах, развешенные по стенам акварели. Линии были четкими, колорит приглушенным, но комната приобрела уютный вид, став местом, где можно было хорошо отдохнуть.

Посмотрев на часы, Андреас увидел, что прошло только пять минут. Чтобы принять душ, высушить волосы, одеться и подкраситься, Элеане понадобится не менее тридцати.

Сорока пяти, поправился он, когда она вновь вошла в гостиную.

Платье цвета морской волны делало более заметным легкий загар и подчеркивало светло-каштановые волосы. А умелое употребление косметики придавало выразительность и глубину дымчато-серым глазам.

Выдержать его взгляд оказалось нетрудно, гораздо сложнее было успокоить участившееся сердцебиение. Тем не менее голос Элеаны прозвучал спокойно и размеренно:

– Пойдем?

Доверчивой, открытой, чудесной девушки, которую он знал еще неделю назад, больше не существовало. По крайней мере, для него. Куда-то исчез свойственный ей ранее искренний, звонкий смех. Взгляд стал сумрачным и озабоченным, пропала и непритворная теплота улыбки.

Сегодняшняя встреча с Саритой была тяжелой, но ради любимой он переживет не только это. От поспешности, с которой мерзавка согласилась на предложение, ему стало не по себе. Однако откладывать дело в долгий ящик Андреас не собирался и подробно объяснил ей, что сделает, если она еще хоть раз доставит Элеане какое-либо беспокойство.

Для того чтобы развеять сомнения невесты, Андреас предпринял экстраординарные усилия. Теперь он был полон решимости представить доказательства своей невиновности.

– Прежде чем мы отправимся, я хочу, чтобы ты прочитала вот это. – Андреас протянул ей конверт. – Возьми, Элеана.

– А не может это подождать?

– Нет.

Взгляд его был непреклонен, на скулах играли желваки.

– Прошу тебя. Просто прочти.

Открыв конверт, Элеана вынула содержимое. Сверху лежал листок с данным под присягой признанием, подписанным совершенно незнакомым ей именем.

Свидетель, однако, не нуждался в представлениях: имя Уэсли Беллами было у всех на слуху.

Бегло пробежав текст глазами, Элеана остановилась и медленно перечитала заверенные показания в том, что Сарита Хейден обратилась в фотоателье Десмонта Хэша со специальным заданием сфотографировать ее и Андреаса Спилиану в заранее оговоренных компрометирующих его обстоятельствах, обязуясь уплатить за каждый негатив изрядную сумму.

Мысленно вспомнив полученные от Сариты снимки, Элеана догадалась: Андреас был мишенью, Сарита – стрелой.

Она подняла на него глаза.

– Никогда бы не поверила, что она дойдет до такого.

Взгляд Андреаса посуровел.

– Не думаю, что она нас когда-нибудь еще побеспокоит. Об этом я тоже позаботился.

– Принял профилактические меры? – спросила Элеана и увидела, как потемнели его глаза от плохо скрытого гнева.

– Да.

Удивительно, порой одно слово действует сильнее, чем целая речь.

– Понимаю.

Она действительно начинала понимать, но это было еще не все.

– Прочитай второй документ, – попросил Андреас.

Элеана отложила листок с показанием. Под ним находилось еще несколько, заполненных юридическим текстом, весьма трудным для восприятия непосвященного. Однако Элеана уловила смысл: любое имущество, в какой бы форме оно ни находилось, унаследованное от любого из ее родителей, должно было оставаться в ее исключительном распоряжении. Со своей стороны Андреас Спилиану принимал на себя финансовую ответственность за концерн Паламоса и Спилиану.

Возникал естественный вопрос:

– Но почему?

– Потому что я тебя люблю.

Элеана словно окаменела. В комнате воцарилась мертвая тишина, длившаяся, казалось, бесконечно. Затем каким-то образом ей удалось выдавить из себя еле слышным шепотом:

– Если это хитрая уловка, то лучше уходи отсюда.

Она была не в силах скрыть охватившие ее эмоции. И выражение лица Андреаса смягчилось, преобразив его в человека, за которого можно было отдать жизнь.

– Я люблю тебя. Люблю! – с чувством произнес он. – Ты для меня дороже всего на свете. – Коснувшись пальцами ее подбородка, он проследил его контуры. Глаза Андреаса потемнели, голос снизился до невнятного бормотания:

– Раньше мне казалось, что любовь, которую мы разделяли с Глорией, уникальна. Но я оказался не прав. – Склонив голову, он прислонил ее к голове Элеаны. – Существовала ты. Всегда существовала. Привязанность возникла с момента твоего рождения. Уважение – за время превращение из ребенка в женщину. Восхищение – после того, как ты решила сама строить свое будущее.