- Мы-то три дня уже на сухарях и воде сидим... Так вот, добавьте к этому потерявшихся союзников из Вонги. Стоим себе в чистом поле против всей оравы Медового Кота. Соотношение - пять, если не шесть, к одному. Все, что мы сумели сделать, - это немного задержать их. А Синьява, естественно, на второй же день взял город и вывесил тело графа на башне. Хорошо еще, что тот согласился до осады передать нам наследника. Славный такой парнишка лет десяти. Его теперь отправят в Андрессат к родственникам. Там у старого графа он будет в безопасности.
      - Синьява преследовал вас? - спросил Стэммел.
      - Преследовал? Как бы не так! Мы еще напали на его арьергард, когда основные силы стали штурмовать город. Только потом, когда они развернулись и ударили по нашим рядам с трех сторон, мы отступили. Очень уж тяжко было. Да и обоз пришлось бросить. А этих чертовых ополченцев мы нашли преспокойно стоящими лагерем в лесу. Но случилось это уже после того, как Сильван пал. Естественно, Влади обменялся с их капитанами парой любезностей. Так те болваны еще и заявили, что не хотят с нами дело иметь и что Синьяву они перехватят сами. Можете себе представить, что из этого вышло.
      - И что же?
      - Когда Синьява, оставив в Сильване гарнизон, ушел на Коури, мы были уверены, что даже ополченцы сумеют изрядно потрепать его по дороге. Все-таки там были отряды не только Вонги, но и Сореллина, и Амбелы. Но оказалось, что часть ополченцев Вонги - сторонники Синьявы. Они отказались вступать с ним в бой. А узнав об этом, и другие отряды решили не связываться с Медовым Котом в одиночку. В общем, Коури он взял. Разграбив город, он ушел дальше. Последнее, что я слышал, это то, что Совет Фосса все-таки возмутился и выслал нам в помощь свои отряды. Но вот когда они доберутся сюда и захотят ли вступать в бой, это еще вопрос. Ополченцы, одним словом.
      Стэммел согласно кивнул и поинтересовался:
      - Тут-то хоть все тихо?
      - Не скажи. Синьява оставил в Сильване какую-то банду головорезов. Они могут бесшумно снимать часовых, нападать на патрули. Если не утроить посты, будешь каждую ночь терять по несколько человек. Пропадают бесследно. Потом находим только куски - то ступню на тропинке, то руки в кустах на опушке.
      - Никого не удалось схватить?
      - Да все не удается. Эх, поймать бы...
      На следующий день колонна, пополнившаяся ротой Влади, вышла к Иммерресту, одному из крупнейших притоков Иммера. Река была глубокой, и офицеры решили не рисковать и не переправляться на плотах и лодках, а пройти вверх по течению, где, по словам Хальверика, не доходя до Вонги, был брод.
      В тот же день диверсанты Синьявы впервые напали на колонну. Это случилось при свете дня. После обеда в строю недосчитались трех человек. Поиски в прибрежных кустах ничего не дали. Пакс слышала, как ополченцы Плиуни что-то судачили по поводу "типичных наемников-дезертиров", но даже не захотела доказывать им обратное. Она-то знала, что Харрек, ветеран, прослуживший больше десятка лет, ни за что не покинул бы роту.
      Ближе к вечеру Алиам Хальверик, подъехав к Стэммелу, поинтересовался, не видел ли тот его старшего капитана, и, получив отрицательный ответ, явно заволновался. Пакс тоже забеспокоилась: почему офицер пропал? Неужели его захватили в плен и убили? Но как? При свете дня? На привале по колонне передали приказ никому не отходить из зоны видимости своих подразделений. Пакс увидела стоявших рядом Пелана и Алиама Хальверика. Никогда еще на лице последнего Пакс не видела такого мрачного выражения. Старший офицер роты, старший из оставшихся в живых его сыновей, пропал. Вспомнив о страшных пыточных приспособлениях, Пакс покрылась холодным потом.
      Вскоре после наступления темноты Стэммел передал Пакс, что герцог вызывает ее к себе. У входа в шатер она столкнулась с еще несколькими солдатами. Поздоровавшись, они вошли внутрь, где их ждали герцог и офицеры роты.
      Пелан обратился к вошедшим:
      - Я вызвал сюда тех, кого порекомендовали капитаны, - самых отважных и ловких. Но то, о чем я вас прошу, выходит за рамки обычной солдатской работы. Во-первых, те, кто пойдет на задание, должны быть абсолютно здоровы: если у кого простуда или болят раны - отказывайтесь сразу. Во-вторых, мне нужны только добровольцы.
      Солдаты всем своим видом выражали готовность выполнить любой приказ. Герцог повторил:
      - Если кто-то откажется, это не будет расценено как трусость. Ничего постыдного в этом нет.
      В этот момент один из добровольцев чихнул и был немедленно отослан обратно в когорту. Он попытался протестовать, но Пелан был непреклонен:
      - Если ты чуть простужен, - сказал он, - значит, можешь чихнуть в самый неподходящий момент. А рисковать мы не можем.
      Повинуясь строгому знаку Кракольния, его солдат неохотно вышел из шатра.
      Пелан обвел взглядом остальных.
      - Итак, я расцениваю вас как добровольцев, - помолчав, сказал он. Далее. Как вы уже могли догадаться, сын Алиама Хальверика, старший офицер его роты, пропал. Я больше чем уверен, что его похитили диверсанты Синьявы. Убивать его сразу они не станут - слишком уж он ценный пленник. Но будут пытать - он много знает.
      Пакс поняла, к чему клонит герцог, но не могла взять в толк, как им удастся проникнуть в лагерь Синьявы. Словно прочитав ее мысли, Пелан продолжил:
      - Сами вы в лагерь Медового Кота не пойдете. У меня есть там свои люди, которые, по крайней мере, могут свободно передвигаться по лагерю. Они сделают все возможное, чтобы освободить Кэйла... капитана; если им не удастся спасти его живым, они выкрадут тело. Ваша задача - встретить этих людей на том берегу реки: нельзя, чтобы их видели близко к нашему лагерю или хватились в их отрядах, - и доставить сюда капитана Кэйла. Насколько я знаю, некоторые из вас неплохо управляются с лодкой.
      - Так точно.
      Вперед шагнули Гэм и Амисси из когорты Кракольния и Питер - ветеран из одного с Пакс взвода.
      - Отлично. Остальные будут выполнять ваши распоряжения, касающиеся переправы. А теперь взгляните все на карту. Мы сейчас здесь. Вы пойдете через эту рощу, найдете большой каменный амбар, обойдете его, пересечете фруктовый сад, затем - ползком - вот это небольшое поле и выйдете к реке. На берегу увидите большую раскидистую иву. На полмили вокруг другого такого дерева нет. У ее корней будет привязана лодка. На другом берегу пристанете к высокой - в три человеческих роста - скале, обойдете ее слева и там будете ждать. Старайтесь не шуметь. Над водой звук слышен очень далеко. Ни в коем случае не разделяйте группу. Поодиночке или по двое вас либо перережут, либо захватят живыми. Ваш пароль для тех, кто доставит к реке Кэйла, будет такой: "Как добраться до Хавенсфорда?" Отзыв: "Это через горы, два дня пути". Любой другой ответит, что Хавенсфорд лежит в часе пути вниз по течению. На всякий случай, хотя надеюсь, что это вам не понадобится, сегодняшний пароль патрулей Синьявы - "Персик", а отзыв "Слива". Не перепутайте.
      Никто не стал спрашивать, как герцогу удалось узнать меняющийся каждый день пароль. Все предпочли несколько раз повторить его про себя.
      Выждав немного, Пелан продолжил:
      - Пойдете с оружием, но без щитов. И чтобы ничего блестящего на себе. Вернетесь к рассвету или чуть позже. Если попадете в засаду на этой стороне реки - поднимайте как можно больше шума. Я хоть и не буду выдвигать вслед за вами прикрытие, чтобы не выдать наш маневр, но лагерь будет наготове, если что-нибудь случится. Теперь вот что: если Кэйла вам привезут живым, но возникнет опасность попасть в плен всем вам, не допустите, чтобы его схватили во второй раз. Ни в коем случае - любой ценой. Ясно? Любой ценой - это значит убить его в самом крайнем случае. Все поняли? Тогда вперед, выполняйте.
      Выйдя из шатра, Пакс поняла, что не слышит ничего, кроме шума крови в висках. Она с трудом разобрала предварительные указания гребцов: не дергаться, сидеть спокойно, руки за борт не опускать. Наконец их небольшая группа нырнула в лес из расположения роты Влади, чтобы не вызывать лишних разговоров у своих караульных.
      Следуя инструкциям герцога, они даже в полной темноте легко сориентировались на местности и без всяких приключений добрались до ивы на берегу. Заметили ли их шпионы Синьявы, оставалось только гадать. Общаясь лишь жестами, гребцы усадили всю группу по очереди в лодку. Изрядно осевшая, но не перегруженная, она, повинуясь умелым действиям гребцов и рулевого, беззвучно заскользила по водной глади.
      Пакс даже не поняла, как Питеру удалось в темноте вывести лодку именно к нужному им камню. Быстро выскочив на берег, солдаты заняли позицию у подножия скалы. Казалось, целая вечность прошла до того, как до них донесся стук копыт, который, приблизившись вплотную, стих. Амисси, говоря с южным акцентом, негромко спросил:
      - Как добраться до Хавенсфорда?
      - Это через горы, два дня пути, - последовал столь же тихий ответ.
      В темноте Пакс разглядела лишь две неясные тени с головами, скрытыми капюшонами. Незнакомцы полувели, полунесли третьего человека.
      - Он живой? - шепотом спросил Амисси.
      - Живой, но... - Незнакомец вздохнул.
      Пакс и еще двое из группы подошли к нему и взяли на руки застонавшего Кэйла Хальверика.
      28
      - Нельзя же быть таким беспечным, господин капитан, отходить от своей колонны так далеко. Это чистое безумие. - Голос, говоривший это, был мягок и почти ласков, чего нельзя было сказать о веревках, опутывавших ноги и руки Кэйла. Капитан предпочел не отвечать, и голос продолжил: - Ваше счастье, что мои люди не оказались быстры на руку и не убили вас на месте. А вообще-то мы нечасто принимаем гостей вашего ранга, капитан.
      Кэйлу ничего не было видно сквозь мешковину, наброшенную ему на голову и завязанную на шее. Он прикинул, что о его офицерском звании похитители догадались лишь по его форме и сбруе коня. Оставалось надеяться, что они не знали, какой именно капитан попал им в руки.
      - Надеюсь, вы меня слушаете внимательно, капитан. - Голос стал чуть более жестким.
      Что-то твердое - носок сапога или тупой конец пики - ощутимо ткнулось ему в грудную клетку. Кэйл молчал. Через мгновение более сильный удар пришелся в то же самое место. Хрустнуло сломанное ребро, и Хальверик не сдержал прорвавшегося сквозь зубы стона.
      Прежде чем он пришел в себя, чьи-то руки подняли его с земли и резко затянули петлю у него на горле. Одновременно два пальца сильно надавили ему на глаза. Кэйл дернулся. Петля на шее затянулась еще туже. Он попытался не реагировать ни на что, но, когда отсутствие кислорода помутило рассудок, его тело инстинктивно задергалось, отчаянно и безнадежно борясь за жизнь. Вместо облегчения он, уже теряя сознание, ощутил несколько сильных пинков в живот... Когда сознание и слух вновь вернулись к Хальверику, мягкий голос продолжил:
      - Как видите, капитан, я должен быть уверен в том, что ваше драгоценное внимание целиком поглощено нашей приятной беседой. Имею я право на такое нахальство?
      Кэйл молчал, и веревка на его шее вновь затянулась. Не контролируя себя, он захрипел.
      - Вы сказали "да", капитан? Вы уж говорите почетче во избежание недоразумений.
      Кэйл с трудом поборол в себе искушение выдать этому негодяю все, что он о нем думает; слишком уж ярко вспомнился ему погибший младший брат Селиам. Но, сжав зубы, Хальверик молчал.
      На этот раз ему перекрыли дыхание до полной потери сознания...
      - Кэйл, Кэйл, очнись, - сквозь пустоту донесся до него все тот же голос.
      Очнувшись, Хальверик потянулся за кинжалом, как всегда делал это в тот момент, когда просыпался, но обнаружил, что его руки связаны. Горло горело, боль пронизывала живот и грудную клетку. Было темно. Он лежал связанный по рукам и ногам, с ужасом понимая, что похитители знают о нем все.
      Голос все так же негромко продолжал:
      - Кэйл, Кэлиам Хальверик, старший из живых сыновей Алиама Хальверика, его заместитель в роте, его наследник, как я понимаю.
      Кэйл понял, что лежит голый на холодном полу. Чья-то рука коснулась его и пробежала по одному из старых шрамов. Хальверик вздрогнул и постарался убедить себя, что это от холода.
      - Кэлиам Хальверик, много ли ты стоишь в глазах своего отца? Живым и почти невредимым, если не считать одного кусочка твоего драгоценного тела.
      Чужая рука крепко, до боли сжала его мошонку.
      - Боюсь только, что враги вашей семьи смогут заплатить мне больше твоего папаши и мне придется отослать ему лишь обрубок некогда полного сил сына, а твои руки, ноги, глаза, уши и язык я раздам страждущим конкурентам. Что молчишь, Кэйл? Начнем, пожалуй, отсюда...
      Рука еще сильнее сжала чувствительное место.
      Кэйл заставил себя улыбнуться под мешком.
      - У меня достаточно взрослых сыновей, и с женой я натешился всласть, как мог бодро ответил он из-под мешка, закрывавшего ему голову.
      - Ну, разумеется. Ты женат, и у вас пятеро сыновей и три, нет - четыре, с младшенькой, дочери. Но неужели ты думаешь, что у меня на севере нет своих людей? И хватит ли тебе пятерых сыновей, если больше ты сделать не сможешь?
      Кэйла прошиб ледяной пот. Он судорожно пытался подавить тревогу, убеждая себя, что его семья в безопасности. Но как, как они узнали все так точно? Неужели кто-то из роты его отца оказался предателем?
      После долгой паузы голос продолжил:
      - Твой отец, Кэйл, совершил страшнейшую ошибку, связавшись с этим обреченным безумцем - герцогишкой Пеланом. И если ему дорог его сын, то пусть Алиам хотя бы на время откажется от этого союза.
      - Вряд ли он забудет одного из сыновей, убитого тобою в спину, только из-за того, что ты грозишь ему мучительной смертью другого.
      - Какие мучения! Ты пока что цел и невредим. Ребро ты мог сломать и свалившись спьяну с коня. Так ты говоришь, что твой отец решил отомстить за... неужели это был твой брат? Я бы не стал его убивать, знай я, что это не наемный капитанишка, а такая важная птица.
      Кэйл надеялся, что Синьява будет считать убийство капитана единственной причиной, побудившей Хальверика выступить против него. По крайней мере это был очевидный и ясный мотив. Об остальных планах отца он предпочел бы не распространяться.
      - Потеря одного сына вовсе не означает, что ему будет легче потерять остальных. Скорее наоборот: ты и твои дети стали еще дороже и ближе старику Хальверику. Давай вместе убедим его в том, что его упорство обрекает тебя на смерть - причем не столь быструю, какой умер твой брат. Нет, как жаль, что я не знал, кто это. И все же он был бы жив, выдай он мне ваших пленных из роты Пелана. Так нет же, вы, северяне, вечно выдумываете всякую чушь типа кодекса чести...
      Безо всякого предупреждения на грудь Кэйла пролилась какая-то кипящая жидкость.
      - Ой! - с притворным удивлением воскликнул невидимый собеседник. Какой я неловкий. Все пролил.
      Боль и отвращение переполнили чашу терпения Кэйла.
      - Мерзавец! - крикнул он. - Ты просто бесчестный трус. Твои солдаты повинуются тебе только из страха за свои семьи. А у тебя даже не хватает смелости показаться вместе с ними в бою, когда ты бросаешь их против нас.
      Сильные удары обрушились на Хальверика со всех сторон, но он продолжал выкрикивать, пока не потерял сознание:
      - Тупой, трусливый и подлый негодяй!
      На этот раз он очнулся от страшной боли. Кэйл с трудом осознал, что висит, зажатый в узком пространстве, и может шевелить лишь головой. Связанные руки онемели, при каждом вдохе кололи в груди сломанные ребра. Эта боль была хоть и сильной, но привычной. Другая, рождающаяся раскаленной точкой между ног и пламенем заливающая всю нижнюю половину тела, напомнила ему о том, что произошло. С неожиданным спокойствием Кэйл подумал: хорошо бы истечь кровью и умереть. Жаль, что я не смог посильнее разозлить его, тогда он убил бы меня на месте. Неожиданно мысль Хальверика вернулась к его семье. Пять сыновей, вспомнил он. Больше не будет. Но этого достаточно, чтобы отомстить за него.
      Неожиданно кто-то коснулся его ноги, и голос - другой, с северным акцентом, - произнес:
      - Ты Хальверик?
      Кэйл напрягся, не зная, отвечать ли. Это могло оказаться ловушкой. Чья-то ладонь провела по его ноге, и второй голос произнес:
      - Святой Фальк, да они его...
      - Тсс, - оборвал его кто-то.
      Кэйл почувствовал, как его рук коснулось холодное лезвие; через мгновение пали сжимавшие его веревки, и он бессильно повалился куда-то вниз. Кто-то аккуратно подхватил его и посадил на пол. Дикая боль пронзила его тело, и он, не сдержавшись, застонал.
      - Тихо! - строго прошептал первый голос. - Скажи, ты Хальверик?
      Кэйл кивнул, а затем, сообразив, что в темноте его знак мог остаться незамеченным, выдавил из себя шепотом: "Да".
      - Тогда сцепи зубы и молчи. Мы понесем тебя.
      Борясь со страшной болью между ног, Кэйл скрипел зубами и пытался следить за тем, что с ним происходит. Вот скрипнула какая-то дверь, и ему в лицо ударил свежий ночной воздух. На время его положили на землю, и он попытался пошевелить онемевшими руками. Словно поняв его, один из невидимых спасителей стал растирать ему кисти и ступни. Затем его снова подняли на руки и понесли.
      - Только тихо, - повторил тот же голос. - Пока молчи, разговоры потом.
      - Черт, - прошептал второй. - Кровь. Нужны тряпки.
      Какая-то мягкая ткань легла на рану между его ног. Нечто напоминающее бинт наскоро обмотало пояс и ноги Кэйла. Затем на него через голову надели тунику, на ноги натянули широкие штаны. Кто-то дал ему хлебнуть из фляги холодной воды. Кэйл только сейчас понял, что у него во рту застыл какой-то странный привкус - кровь, смешанная со рвотой. Сделав несколько глотков, он услышал:
      - Сейчас пойдем. Будет больно. Терпи и молчи.
      Темнота чуть рассеялась. Кэйл увидел рядом какие-то тени. Кто-то взвалил его себе на плечи и понес. От боли Хальверик снова чуть не впал в забытье. Остановились его спасители, судя по звукам и запаху, у полевой коновязи.
      - Придется верхом, - чуть громче произнес незнакомец. - Слишком далеко. Пешком не успеть.
      - Не смогу, - прохрипел Кэйл, в ужасе от одной мысли о седле.
      - Тихо! Придется. Или так - или смерть с одного удара. Кости у тебя, не считая ребер, целы. Значит, сможешь...
      - Святой Фальк! - прошептал второй. - Мы так никогда...
      - Не психуй, Джоури. Давай дурман.
      На этот раз к губам Кэйла поднесли флягу с действительно убивающим боль, пахнущим травами снадобьем. Четко отсчитав три глотка, незнакомец убрал флягу:
      - Больше нельзя, - сказал он. - Ты не должен отключаться, пока мы не проедем мимо часовых.
      Кэйл кивнул. Через минуту боль ослабла, словно отодвинулась куда-то. Его поставили на ноги, затем подвели вплотную к нему коня и вставили его ногу в стремя. Чужие руки помогли ему перенести вторую ногу через спину коня. Одновременно кто-то сел позади седла на круп и, обхватив Кэйла за талию, поддержал его в вертикальном положении. Как при всем этом он не потерял сознания, Кэйл и сам не понял.
      - Откинься на меня, и поехали, - сказал человек, сидевший сзади. Когда доберешься до часовых, тебе придется проехать мимо них одному. Несколько десятков ярдов, не больше. Я пересяду на другую лошадь. - Говоря это, человек приладил к тунике Хальверика плащ с капюшоном. - Запомни: мы - ополченцы из Вонги. Возвращаемся с посланием в наш город. Я - сержант. Ты - рядовой. Молчи, как солдат-первогодок. Если спросят твое имя, ответишь - Сим. Но вообще-то не должны, если только сержант в этот момент не придет проверять, как караул несет службу. Если что-то случится, положись на нас. Второй раз ты в плен живым не попадешь. Все понял? Тогда поехали.
      Уже на ходу Кэйл, полуобернувшись, спросил:
      - Кто вы?
      - Пока что - сержант и рядовой ополчения Вонги. Как-нибудь в другой раз поговорим подробнее. А теперь держись. Почти приехали.
      Впереди замаячили факелы, и человек за спиной Кэйла спрыгнул с коня. В первый момент Хальверик чуть не упал. Но каким-то чудом, уцепившись за седло, сумел удержаться верхом и даже чуть присесть.
      Раздался оклик часового. Ему ответил уже знакомый голос, говоривший на этот раз с типично южным произношением. О чем шел разговор, Кэйл не разобрал. Сжав зубы, он все свои силы тратил только на то, чтобы не упасть с коня. Сколько они проехали, миновав костер, Кэйл не знал и боялся оглянуться. Казалось, прошла вечность, прежде чем его спутники вновь обратились к нему:
      - Можешь ехать верхом?
      - Кажется, да, - сам удивившись своему ответу, прохрипел Кэйл; ему впервые показалось реальным то, что происходит, он поверил, что спасение возможно. - Только не галопом, - даже пошутил он.
      - Тир! Конечно, нет... Может, привязать тебя поперек седла?
      - Нет, я смогу, - ответил он.
      - Смотри не упади. Если что, лучше скажи - мы тебя привяжем.
      - Не упаду, - еще не очень веря себе, сказал Хальверик.
      Сколько они ехали, Кэйл не решился бы определить. Четверть часа? Всю ночь? Боль заслонила собой время. Вдруг чьи-то руки подхватили его, помогли слезть с коня... Послышались другие голоса, и Кэйл вновь подумал о какой-то ловушке. Но, приблизившись, один из незнакомцев сказал:
      - Все будет хорошо, сэр. Сейчас мы переправим вас через реку, а там и до наших рукой подать. Вы просто лежите спокойно, берегите силы.
      - Но кто... кто вы? - с трудом выдавил из себя Кэйл.
      - Никаких имен на этом берегу, сэр, - последовал ответ.
      Множество рук подхватили его и переложили на что-то твердое и покачивающееся.
      - Удачи вам, сэр, - послышался голос первого из спасителей. Как-нибудь увидимся.
      - А вы... разве вы не идете с нами?
      - Нет, мы отправляемся в Вонгу. Спектакль продолжается.
      - Великий Тир! - воскликнул кто-то другой. - Опасная у вас роль, ребята. А что, если вас раскусят и схватят?
      - Если и раскусят, то не схватят. Кинжалы у нас всегда при себе. Да бросьте вы переживать, братцы. Осенью еще посидим с вами в кабаке, выпьем по кружке эля. Давайте плывите к своим.
      Кэйл шепнул:
      - Что... что я могу для вас сделать?
      - Главное вы уже сделали, капитан. Вы молчали, когда было нужно, и не упали не вовремя в обморок. Это был главный подарок для всех нас - меня, Джоури, да и для вас.
      Раздался удаляющийся стук копыт, и Кэйл почувствовал, что поверхность, на которой он лежит, вновь закачалась. Ну конечно, подумал он, река, лодка... Толчок носа лодки о берег вывел его из дремоты новой вспышкой боли. Затем его бесконечно долго несли на прикрепленной к двум жердям парусине. Таким долгим путь ему показался оттого, что каждый шаг отдавался в его теле жалящим укусом боли.
      Кэйл лежал, закрыв глаза, когда же он разомкнул веки, восход был уже близок. Он смог наконец разглядеть несших его солдат. Цвет формы было не разобрать, но форма шлема, покрой туник...
      - Вы...
      - Из роты герцога Пелана, сэр. До лагеря осталось совсем немного. Потерпите. Извините, что получилось так долго.
      Кэйл улыбнулся: интересно, как они представляли себе его недовольство тем, что спасение несколько затянулось?
      - Мой отец... он знает?
      Солдат покачал головой:
      - Не знаю, сэр. Герцог мог сообщить ему, когда мы ушли, а быть может, он ждет нашего возвращения.
      Кэйл снова замолчал. Он не знал, сколько времени провел в плену, да и не очень-то интересовался этим. Теперь, попав в лагерь Пелана, он вновь будет в безопасности, как в своей роте.
      Послышался окрик часового и ответ сопровождающих его солдат. Затем знакомый голос одного из капитанов Пелана произнес:
      - В шатер герцога, быстрее!
      Наконец покачивание стихло, и Кэйл понял, что лежит на чем-то мягком, вдыхая резкий запах каких-то лекарств. Ему стоило немалых усилий открыть глаза. Солнечный свет пробивался сквозь натянутую парусину. Рядом с кроватью стоял герцог Пелан, мрачно уставившись в пол. Кэйл облизал губы и попытался заговорить. Пелан тотчас же поднял глаза и посмотрел на него.
      - Кэйл, ты в безопасности. Отец скоро будет здесь. Мои врачи...
      - Мой господин... я благодарю вас...
      Герцог жестом оборвал его:
      - Никаких благодарностей... Я рад, что ты... Могло быть и хуже.
      - Это был Синьява?
      Герцог кивнул и, повернувшись к двери, позвал врача. Тот вошел и стал хладнокровно готовить инструменты и препараты.
      - Мой господин... - прошептал Кэйл.
      - Да, Кэйл, я слушаю.
      - Вы не могли бы... Подождите моего отца снаружи...
      - Тир! Кэйл, я видал самые страшные раны и не свалюсь в обморок.
      Хальверик покачал головой:
      - Я прошу вас... не смотрите.
      Их взгляды снова встретились, и Кэйл увидел в глазах Пелана слезы, за которыми разгорался огонь той ненависти, которая уже была ему знакома по прошлому году, когда Пелан получил известие о нападении Синьявы на форт и пленении его солдат.
      Когда герцог заговорил, голос его был неестественно спокоен:
      - Хорошо, Кэйл, как скажешь. Если я тебе понадоблюсь, позови. Я буду в соседней комнате.
      - Мой господин...
      - Да?
      - Если бы я мог терпеть хоть чье-либо присутствие... то этим человеком были бы вы... И все же, пожалуйста, уйдите.
      Герцог кивнул ему и вышел. Врачи дали Кэйлу какого-то дурманящего снадобья, которое облегчило физическую боль, но не душевные страдания. Пока медики делали свое дело, Кэйл мучительно думал, пытаясь убедить себя в том, что ему предстоит с этим смириться. Никогда больше у него не будет детей - но их уже девять, из них пять сыновей. Дослужился он до старшего капитана, выиграл много сражений, достойно командуя ротой в отсутствие отца. К сожалению, с военной карьерой ему предстоит расстаться. Слишком хорошо Кэйл понимал, как быстро разносятся слухи и что через несколько дней все будут в курсе случившегося с ним. Кто же будет выполнять приказы оскопленного офицера?
      Словно со стороны он увидел, как врывается в комнату его отец. По выражению его глаз Кэйл понял, что отец уже все знает. Но первые слова Алиама потрясли его:
      - Благодари богов, сынок, - сказал тот, - что они забрали у тебя единственное, что не понадобится тебе как командиру, моему заместителю и наследнику.
      Видимо, даже сквозь боль и ужас случившегося лицо Кэйла выразило удивление, вызвавшее у отца улыбку. Алиам, усмехаясь, продолжил:
      - Что? Об этом-то ты, видать, и не подумал? А теперь соображай, Кэйл: руки-ноги на месте? На месте. Что тебе еще нужно? Мозги, глаза, уши - все на месте, все при тебе. Командный голос - никуда он в твоем возрасте от тебя не денется. А что до того, что пропало... Да посуди сам - Эзиль М'Дьерра не хуже нас с тобой командует ротой. И, я тебе ручаюсь, яиц у нее отродясь не водилось! Если не веришь, спроси у нее сам при случае. Только спрашивай издалека, а не то точно без башки останешься.
      Алиам Хальверик засмеялся, но затем сказал уже совсем другим тоном:
      - А теперь поблагодари богов за то, что мы не взяли с собой твоего старшего сына Алиама. Случись с ним что, мы бы себе этого не простили... Пойми, Кэйл, я вовсе не пытаюсь шутить над тобой, над тем, что случилось. Я понимаю тебя, понимаю так, как только может понимать человек, которого эта беда обошла стороной. Но я понимаю и то, что это не смертельно ни в каком смысле. Наследников у тебя предостаточно, да и я не считаю, что потерял сына из-за того, что он полегчал на какой-то кусок плоти, даже столь важный.
      - Я... я думал, что ты будешь убиваться...
      - Естественно, буду. Но не убиваться, а убивать. И до этого мерзавца я доберусь. Я ему живому яйца поджарю и принесу их тебе на блюдечке, если ты не доберешься до него раньше. Но главное, что ты жив. Ты - Хальверик, мой старший сын, наследник и заместитель в роте. А для этого у тебя по-прежнему есть все необходимое.
      - Отец, он сказал, что у него есть люди на севере. Он знает многое о нас, о наших семьях...
      - Неужели ты думаешь, что я не приму необходимых предосторожностей? Гонцы уже отправлены. Лучше скажи, сколько тебе еще предстоит проваляться в постели?
      - Э-э... не знаю. Врачи ничего не сказали.
      - Между прочим, ты мне нужен. И чем скорее ты встанешь на ноги, тем лучше. Колдовским снадобьем тебя поили?
      - Даже не знаю, отец.
      - Ладно, я сам у них спрошу. И выше нос, сынок. Черт побери, ты только представь себе рожу этого мерзавца, когда он узнает, что ты снова командуешь ротой вместе со мной! Ох как он пожалеет о том, что сделал! Ладно, я сейчас вернусь, нужно поговорить с лекарями.
      Из соседнего помещения донеслись звуки яростного спора. Кэйл понял, что врачам приходится нелегко. Наконец полог вновь откинулся, и в комнату вошли два лекаря, колдун герцога, жрец Фалька и сам Хальверик, продолжавший настаивать:
      - А мне наплевать, кто из вас что будет делать и в каком порядке. Но мне сын нужен здоровым сегодня же!
      - Но, господин...
      - Это невозможно.
      - Ему нужно...
      - Я не возьму на себя...
      - Молчать! - раздался окрик входящего в помещение герцога. - Алиам, мои врачи - к твоим услугам. Как лечит маэстро Вертифьюджи, я не понимаю, но он тоже приложит все усилия. Единственное, что я предлагаю, - оставить его в покое до завтра. Пусть чуть очухается...
      - Ничего, он куда быстрее очухается, если эти шарлатаны от науки и от магии сделают сейчас же все, что в их силах.
      - Ладно, согласен, - вздохнул герцог и, обернувшись к жрецу, колдуну и врачам, сказал: - Приступайте.
      - Слышали? Приступайте! - словно раненый медведь, зарычал Алиам Хальверик. - Я знаю, что яйца вы ему заново не прирастите, но кости поправить можете. Это вполне в ваших силах. Так что за дело!
      Кэйл очнулся полный сил, но страшно голодный. Отец и герцог сидели в той же комнате и что-то обсуждали, склонившись над картой. Заметив открытые глаза Кэйла, Пелан кивнул Хальверику. Тот обернулся к сыну.
      - Ну как? - спросил он.
      - Жрать хочу, - последовал ответ.
      - Вот это дело, мой мальчик. Все лекари в один голос предупреждали, что если так пойдет, значит, ты идешь на поправку.
      Герцог послал слугу за едой, и Алиам продолжил:
      - Я принес тебе одежду, сынок, и старую кольчугу. Одевайся и выходи к нам. Мы подождем тебя в той комнате. Там и стол накроем.