Женщина была теперь настолько же бледна, насколько еще несколько минут назад ее лицо было красным, напоминая раскаленное железо. Пакс бросила на нее злой взгляд и развязала мешок, врученный ею Сабену. В нем оказались три черствые буханки, на которые был вылит кипяток, чтобы из мешка шел пар, сыр, от которого воняло плесенью, и связка гнилого лука.
      - Хороши же у твоей курицы лапы, - заметила Пакс, швыряя луковицы под ноги хозяйке.
      Затем, сложив принесенную из дома еду в вывернутый наизнанку мешок, Пакс предупредила:
      - Тебе лучше посидеть сегодня дома и никуда не высовываться. Боюсь, что соседи могут неправильно понять весь этот шум. - Повернувшись к Сабену, она спросила: - Слушай, приятель, как насчет веревки?
      - И то верно, - согласился он.
      Пакс, приставив острие меча к горлу женщины, заставила ее стоять неподвижно, а Сабен тем временем связал ей руки за спиной. Затем, подтолкнув хозяйку к изгороди, он усадил ее спиной к столбу и связал ноги. Пакс сняла с женщины платок и, скомкав его, вставила ей в рот этот импровизированный кляп.
      - Дети наверняка быстро развяжут ее, но пока они отсидятся на чердаке да откроют задвижку, мы успеем дойти до дороги.
      - Точно, - согласился Сабен. - И пойдем спокойно ко мне домой. Помнишь, что я тебя на свадьбу пригласил? У нас на севере знаешь как гуляют на свадьбах?!
      Посчитав, что больше запугивать женщину нет смысла, они завязали мешок с продуктами и, постучав по дверям и ставням дома, чтобы запугать детей на чердаке, направились по тропинке, ведущей к дороге. Отойдя за первый поворот, они свернули в лес и, спустившись к реке, стали ждать Канну, наскоро перевязывая рану на плече Пакс. Появившаяся Канна несла на плече лук, несколько стрел в колчане торчали из-за ее спины.
      Поприветствовав ее, Сабен заметил:
      - Надо же какая милая семья у этого дядюшки. С твоего позволения. Канна, я оставлю себе этот меч. Не для того, чтобы в одиночку нападать на армию Синьявы, а просто на случай встречи с остальными родственниками нашего милого свинопаса.
      - По крайней мере еда у нас есть, - сказала Канна. - Жаль, конечно, что мы так засветились.
      - Извини, Канна, я должна была ждать команды, но мне показалось, что ты можешь не заметить обоих нападавших, а одному Сабену пришлось бы туго.
      - Да нет, ты все сделала правильно. Кстати, что тебя поджидало в доме, помимо ужина?
      - Два официанта. Один - парнишка с дубиной, я загнала его на чердак, а второй - видимо, сам дядюшка с двумя кинжалами. Он-то меня и зацепил, метнув один из них.
      - Нужно перевязать получше, - сказала Канна, осмотрев повязку. - Рана еще не закрылась и кровоточит. А нам нельзя оставлять кровавый след.
      - Слушай, - вспомнила Пакс, вновь перевязывая рану, - мы же не перевязали тебя вчера. Как твое плечо?
      - Отлично. Уже почти не чувствую. Давайте быстрее. Сейчас переберемся через реку и быстро уходим отсюда.
      Однажды им уже доводилось пересекать эту речку, но по мосту, когда их когорта, не прячась, маршировала по дороге. Теперь же, подойдя к берегу и почувствовав, как от воды тянет холодом, они поежились.
      - Ничего не поделаешь, - вздохнула Канна. - Хорошо хоть, что здесь не широко.
      Чуть в стороне, судя по молодой растительности на обоих берегах, виднелся заброшенный после постройки моста старый брод. Сняв сапоги и носки, они ступили в воду, оказавшуюся такой ледяной, что у Пакс заныли ноги. Вода доставала им до середины голени, затем до колен, затем еще чуть выше, но тут Пакс поняла, что позади уже большая часть реки. Действительно, дно стало подниматься, и вскоре трое друзей уже выбрались на противоположный берег, стуча зубами и шепотом чертыхаясь. Не остановившись ни на минуту и даже не откусив по куску хлеба, они переобулись и отправились дальше через лес, вдоль дороги.
      За ужином они наскоро проглотили остатки черствого хлеба, добытого Сабеном еще в первый день, а затем вволю поели свежего хлеба с ветчиной и сыром. Пакс почувствовала, что силы быстро возвращаются к ней.
      - Ну а теперь, - сказала Канна, залив последний кусок водой из фляги, вперед что есть сил, на юг. Даже сегодня, пока не темно, можно попробовать пройти еще немного. Если дозоры Синьявы набредут на эту ферму, я думаю, что женщина с удовольствием заложит нас. Надеяться, что они поверят вашим сказкам про свадьбу на севере, не стоит. Провести эту тетку можно, а вот с офицерами Синьявы так просто номер не пройдет. Итак, идем как можно быстрее и прячемся от всех по-прежнему, не высовываясь ни на дорогу, ни в открытые поля.
      К тому времени, когда сгустившиеся сумерки сделали дальнейшее продвижение слишком медленным и шумным, они уже намного обогнали колонну. Никаких всадников на дороге не появилось - можно было предположить, что патрули Синьявы либо не дошли до стоявшей на отшибе фермы, либо же ее обитатели, оставшиеся в живых, постарались скрыться в лесу, не рискуя связываться с вооруженными всадниками ради того, чтобы рассказать им о беглых солдатах.
      Канна поглядела на небо, которое поднявшийся ветер расчистил от облаков, и сказала:
      - Я думаю, мы сможем добраться до наших, если будем и дальше идти впереди колонны. Главное теперь - не задерживаться. Наверное, если двигаться осторожно, то можно идти даже при свете луны и звезд. Чем больше расстояние между нами и Медовым Котом, тем лучше. Если повезет, то уже послезавтра мы подойдем к Ротенгри.
      Пакс чувствовала себя разбитой и сонной. По-прежнему болели сломанные ребра, ныла раненая рука. Но все же она выдержала еще два часа ночного перехода. Наутро, встав с первыми признаками приближающегося рассвета, друзья наскоро перекусили, чтобы не перегружать желудки, и вновь быстрым шагом направились на юг. В первые часы Пакс часто с беспокойством оглядывалась, но ничего опасного или подозрительного не увидела.
      После обеда впереди замаячил большой, плотно поросший лесом холм. Пакс тотчас же вспомнила лес у Ротенгри. Не сговариваясь, она и ее спутники прибавили шагу, желая успеть до темноты спрятаться среди деревьев. В последние часы они шли по полям, прерывавшимся лишь негустыми перелесками да каменными изгородями, и были бы слишком хорошо видны всякому непрошеному наблюдателю. Единственное, что настораживало и пугало Пакс, то, что в лесу им будет труднее держать нужное направление. После перехода через реку они пошли не вдоль дороги, петлявшей между холмов, а напрямую к Ротенгри, ориентируясь по солнцу, желая побыстрее сообщить герцогу о приближающемся, теперь уже ясно, по какой дороге, Синьяве.
      Зайдя в лес и пройдя сколько можно было до наступления сумерек, друзья устроились на ночлег под высоким кедром. В тот вечер они вновь поели досыта, зная, что завтра, ну, может быть, еще день спустя, они окажутся в расположении роты, где можно будет не думать о еде.
      На рассвете Пакс проснулась от странного шума. Открыв глаза, она с ужасом обнаружила, что небо затянуто тучами и с этого серого покрывала сеет мелкий холодный дождь. Канна выглядела мрачнее, чем сами тучи.
      - Плохо дело, - сказала она. - Без солнца мы не сможем найти дорогу, если у тебя, Пакс, нет в запасе каких-нибудь примет местности.
      Пакс медленно покачала головой:
      - Нет... Все, что я знаю об этом лесе, это то, что он большой и, судя по словам крестьян из-под Ротенгри, полон разбойников.
      - Вот-вот, - сказал Сабен, - именно бандитов нам сейчас для полного счастья и не хватает. Нет, девочки, нельзя так сидеть и ждать. Нужно что-то придумать, сориентироваться как-то, идти назад...
      - Еще чего, - буркнула Канна. - Этак мы заблудимся и окажемся вообще неизвестно где, уйдем в другую сторону от Ротенгри.
      Сабен молча разломил хлеб, нарезал мясо и предложил позавтракать. Набив рот, он вдруг буркнул:
      - Одно утешает: в такую погоду разбойники, наверное, сидят себе в своих землянках или фортах и не высовываются. Знают, что ни один нормальный человек не станет шататься по дорогам, а тем более по лесу в такой дождь.
      Пакс ела, что-то обдумывая, и вдруг осторожно спросила:
      - Слушай, Канна, а что если... - Канна подняла глаза. - А что, если попытаться найти дорогу? Не могли мы слишком далеко от нее уйти. Колонну мы обогнали намного, а теперь они и вовсе еле ноги передвигают в этой грязи. Если не сможем выйти на дорогу напрямую, можно вернуться назад, идя просто вниз по склону, а выйдя из леса, ориентироваться по тому, куда ведут тропинки между деревьями.
      - А что? Неплохая мысль. - Сабен явно обрадовался возможности заняться делом и не сидеть сложа руки.
      - Можно, конечно, - сказала Канна, - хотя я все равно боюсь, что мы заблудимся, если пойдем через лес, а возвращаться - это значит быть ближе к Синьяве, что, скажем прямо, вовсе не вызывает у меня восторга.
      - Если будем сидеть тут, он сам подойдет к нам поближе, а мы упустим свой шанс. К тому же, в дождь его дозорные тоже не очень хорошо видят, что делается вдалеке.
      - Согласна, вы правы, - кивнула головой Канна. - Давайте прикинем: дорога оставалась от нас справа, а мы пришли вот отсюда - помните то сухое дерево с дуплом? А раз так, то идти надо, я думаю, сюда, - показала она пальцем. - Согласна, Пакс?
      - Все точно. Я так же думаю.
      Они шли по лесу, мокрые до нитки. Дождь все так же равномерно моросил, не ослабевая, но и не превращаясь в непроходимую стену ливня. Пакс вспомнила свой первый переход под дождем - три дня пути от Вереллы. Ей стало интересно, помнит ли Сабен о тех днях, но, увидев задумчивое и отстраненное выражение его лица, спрашивать не стала.
      Примерно через час они подошли к высокой скальной гряде. Штурмовать ее под дождем у Пакс не было никакого желания. Да и в сухую погоду со свежими силами это было бы слишком опасным предприятием.
      Канна почесала в затылке:
      - Если мы будем обходить гряду справа, то скорее выйдем к дороге, но, боюсь, слишком близко к колонне. Если же пойти влево, то мы можем сделать слишком большой крюк, особенно если дорога вскоре поворачивает.
      - Придется бросать монету, - сказал Сабен после того, как некоторое время все трое молча продумывали все "за" и "против" обоих вариантов.
      Канна достала из кошелька монету, шепнула: "Святой Гед, направь нас на правильный путь", подбросила ее в воздух и зажала сверкающий кружок в кулаке.
      Сабен сказал:
      - Если башня - идем вправо.
      Канна разжала руку. С ее ладони глядела в небо башня сореллинского замка.
      - Вправо - так вправо, - безучастно произнесла Канна, явно уставшая постоянно принимать решения и бояться, что выбор сделан неправильно.
      Сначала, двигаясь вдоль отвесных скал, они даже вернулись чуть назад, по затем вновь пошли примерно в том же направлении, что и раньше. Пакс гадала, как далеко осталось до дороги и не нарвутся ли они прямо на оцепление вражеской колонны.
      Когда впереди замаячил какой-то просвет, на разведку отправилась Канна. Через некоторое время она вернулась с довольной улыбкой на лице.
      - Дорога. И к тому же изрядно раскисшая. Так что они теперь еле ноги переставляют в этой грязи.
      - А ты уверена, что это именно та дорога? - забеспокоилась Пакс.
      - Да. И совершенно точно. Помните, когда мы шли на север, то обратили внимание, что на склоне скалы выросла корявая сосна, в которую попала молния? Ствол почернел и обуглился, но на одной ветке все равно появились зеленые иглы. Вспомнили? Ну так вот: это те самые скалы, и я видела эту сосну. Двух таких быть не может. Несомненно, дорога та самая. Я... я думаю... мне кажется, что мы все-таки сумеем добраться до наших... Святой Гед, помоги нам... Ладно, вперед, осталось немного.
      Дело шло к полудню. Они шли, на ходу жуя хлеб, стараясь ни на минуту не сбавлять скорость. Дорога тянулась справа от них, мелькая светлым фоном за деревьями. Канна улыбалась, Сабен что-то мурлыкал себе под нос. Пакс чувствовала, как с каждым шагом опасность отступает все дальше. Она думала о горячей еде, сухой постели, чистой одежде. Скалы, которые им пришлось обходить, остались далеко позади. Впереди показались новые холмы. И хотя ноги всех троих путников гудели от усталости, никто не обращал на это внимания - такой близкой и реально достижимой казалась теперь их цель.
      18
      Бандиты выросли словно из-под земли. Только что трое солдат спокойно шли по, как им казалось, совершенно пустому, безлюдному в такую погоду лесу, как вдруг с трех сторон из кустов им навстречу шагнули восемь хорошо вооруженных человек - все в кольчугах или доспехах, двое к тому же со щитами. Пакс выхватила из-за спины прикрепленный к вещмешку меч, добытый в схватке на ферме. Канна не успела натянуть лук - на нее набросились сзади двое бандитов, и она была вынуждена вступить в рукопашную схватку, не имея даже мгновения, чтобы выхватить кинжал. Пакс оказалась лицом к лицу с тремя противниками, один из которых сразу стал обходить ее так, чтобы оказаться сзади. Длинный меч давал Пакс больше шансов, чем клинок Сабена, впрочем - чисто теоретически. Пакс отбила удар двух мечей и увернулась от просвистевшей рядом с ее головой сабли. Выскочив из кольца, она посмотрела на Канну. Та отчаянно боролась с двумя бандитами, катаясь по земле. Один из противников снова стал обходить Пакс, другой сделал выпад и попытался достать ее колющим ударом. Пакс была вынуждена отступить, не имея возможности даже оглянуться.
      Сабен хрипло вскрикнул, а в следующий момент до Пакс донесся сдавленный голос Канны:
      - Беги, Пакс! Ради святого Геда, беги! Беги же!
      Сделав еще один шаг назад, Пакс почувствовала, что ее нога не нашла опоры и проваливается куда-то. Пакс покатилась вниз по склону оврага, по дну которого бежал тонкий ручеек. Сверху раздался взрыв хохота, веселые крики и шелест опавшей листвы - кто-то заскользил по склону вслед за нею. Попытавшись встать, Пакс поставила ногу на неустойчивый камень и снова упала, успев рассмотреть, что к ней приближается лишь один из бандитов. Он осторожно спускался, аккуратно ставя ноги и проверяя опору при каждом шаге. Вдруг Пакс сообразила, что выронила меч при падении. Не беда, мысленно успокоила она себя, найдем, тем более что этот парень не торопится. Тут ей на память пришли последние слова Канны. Поняв, что другого выбора у нее нет, Пакс огляделась, выбрала направление - вверх по течению ручья - и, глубоко вздохнув пару раз, бросилась бежать. Ее преследователь вскрикнул и метнул ей вдогонку меч, промахнувшись едва ли больше чем на локоть, но Пакс даже не обернулась, чтобы подобрать оружие. Она поняла, что даже с мечом в руках не сможет отбиться от восьмерых нападавших. Ее единственное спасение было в быстрых ногах. Внимательно глядя перед собой, чтобы ни в коем случае не оступиться, не подвернуть ногу, она изо всех сил бежала по дну оврага. Ярдов через пятьдесят противоположный склон стал более пологим, и Пакс метнулась вверх, цепляясь руками за траву и корни деревьев. Сзади раздавались взволнованные, злые крики; несколько стрел просвистело рядом с нею, вонзаясь в деревья и землю, но, к счастью, ни одна не попала в цель.
      После такого безумного старта Пакс вскоре перешла на равномерный бег, гадая, есть ли у бандитов лошади. Несколько раз она падала, но продолжала бежать, не уверенная в правильности выбранного направления. Постепенно силы Пакс истощились, и она перешла на шаг, забирая все больше вправо, чтобы вновь выйти к дороге. Стало темнеть. Ее грудь разрывалась от боли и учащенного дыхания. Ветки царапали ее лицо, руки и ноги. Куда-то подевался плащ, Пакс промокла насквозь, но не замечала ни холода, ни усталости. Идти, твердила она себе, идти вперед.
      Оказавшись на дороге, она замерла и несколько мгновений стояла неподвижно, словно вспоминая, зачем она так искала это место и куда ей идти дальше. Вдруг память вспышкой молнии вернулась к ней. Вздрогнув, Пакс огляделась и побежала по обочине, там, где земля не так раскисла под дождем. В темноте дорога едва просматривалась между двумя рядами деревьев. Дождь поредел, а затем и вовсе прекратился. В ушах Пакс проносился последний крик Сабена и возглас Канны: "Беги!" И она бежала, бежала, задыхаясь, кашляя, закусив губы от боли и с трудом сдерживая душившие ее рыдания.
      Через некоторое время Пакс осознала, что бежит уже не через лес, а между двумя широкими полями. Перепрыгнув через тянущуюся вдоль дороги канаву, она продолжала бежать по поросшему травой пастбищу. Через несколько миль ее ноги неожиданно чуть не по щиколотку увязли во вспаханной земле - пришлось возвращаться на дорогу. Ночь стала светлее. Пакс с удивлением подумала, что близится рассвет, но, подняв глаза, увидела, что ветер расчистил небо и сквозь разрывы в тучах засверкали звезды.
      Впереди замелькал огонек. Костер! Затем рядом с ним показался еще один, затем - чуть в стороне - еще и еще. Это не могло быть не чем иным, как внешним периметром долговременного лагеря. Задыхаясь, мучаясь от боли во всем теле, Пакс все-таки побежала быстрее, боясь, что именно сейчас, в последний момент, что-нибудь помешает, ей выполнить то, ради чего она проделала весь этот путь, а ее друзья, скорее всего, заплатили жизнью.
      - Стой! Кто идет? - раздался резкий окрик.
      Пакс остановилась и чуть не повалилась на дорогу, потеряв равновесие. В темноте раздались шаги двух пар ног, и другой голос произнес:
      - Пароль!
      Пакс попыталась вспомнить, какой пароль был в тот день, когда их отряд уходил в далекий форт, но потом сообразила, что это бесполезно. Тяжело дыша, она молча стояла посреди дороги.
      Сильная рука схватила ее за руку, а в грудь уперлось острие копья.
      - Отвечай! Ты кто?
      - Из роты герцога Пелана, - выдохнула Пакс. - Срочно, к герцогу.
      - В такое-то время? Не смеши людей. Проспись, воин. Ну и надо же так напиться - даже к своим дорогу не найти.
      Кто-то поднес от костра факел и осветил Пакс.
      - Ну и видок у тебя, подруга, - присвистнул часовой, державший ее.
      - Не похоже, чтобы она была из роты Пелана. Герцогские солдаты в таком рванье не ходят, - сказал другой.
      - А что у нее на руке? Повязка? - заинтересовался тот, который принес факел. - Слушай, ты что - ранена?
      - Ерунда, - дрогнувшим голосом сказала Пакс. - Пожалуйста... пропустите меня... Мне срочно нужно увидеть герцога. Это очень важно.
      - Ну, вечернюю поверку ты пропустила. Если тебя волнует наказание, то сержант тебе влепит, сколько у вас положено, и герцог вряд ли поможет. Скорее наоборот... - усмехнулся часовой.
      - Слушай, Сим, - обратился к нему солдат с копьем. - А нам-то зачем вся эта возня? Ну что за радость караулить ее до утра? Пусть ребята Пелана сами разбираются со своими самовольщиками.
      - А ты уверен, что она из их роты? Я что-то не разберу через эту грязь - та ли на ней форма или просто что-то похожее.
      - Да вроде бы та. Слушай, если мы не передадим им их бойца, у нас будут неприятности. А если она не имеет к роте никакого отношения, они быстрее разберутся.
      - Верно. Но я не пойду. Веди ее сам, я не хочу потом отмываться да вшей выскребать. Ну и дела! Вот ведь мусорный мешок... Если это чудище из герцогских, то, знать, у Пелана совсем плохи дела. Поиздержался герцог...
      - Я прошу вас, - слабым голосом произнесла Пакс; ее ноги дрожали, она боялась, что потеряет сознание. - Быстрее! Это очень важно. Герцогу нужно знать... Вы должны...
      Солдат дернул ее за руку и, огрызнувшись, потащил за собой:
      - Я тебе ничего не должен. По крайней мере, пока не выяснится, кто, черт тебя побери, ты такая.
      Пакс, с трудом передвигая ноги, поплелась мимо темных палаток и каких-то временных навесов. Наконец их кто-то окликнул. Голос показался Пакс знакомым, она бросилась вперед, но стражник дернул ее за руку, чуть не уронив:
      - Ишь ты, какая прыткая, - буркнул он и громким голосом сказал: - Я Арвор из сореллинского ополчения. Тут какая-то девчонка вышла на наш северный пост. Говорит, что она из ваших. Грязная, как трубочист, нам и не разобраться. Так что принимайте.
      - Сейчас посмотрим. - Второй голос явно принадлежал Баррани; подойдя поближе, она спросила: - Эй, ты кто такая?
      - Барра... это я... Пакс...
      К ее лицу поднесли факел, и Баррани вдруг воскликнула:
      - Пакс?! Кости Тира, откуда ты взялась?! Ты же уходила с... - Она осеклась, бросив взгляд на сореллинца.
      Тот понял намек и сказал:
      - Ладно, я пошел. Раз она из ваших, значит, дальше сами разбирайтесь.
      - Да... спасибо, Арвор, - сказала ему вдогонку Барра и снова повернулась к Пакс. - Давай рассказывай, Пакс, что случилось?
      - Вызови сержанта, Барра... Мне нужно к герцогу... Срочно... Понимаешь, срочно!
      - Ты что, с ума сошла? Да кто же его станет будить из-за тебя? Слушай, да ты же насквозь мокрая. А это что? Ты ранена?
      Пакс кивнула, а Барра продолжила:
      - Сейчас перевяжем, переоденешься, а с герцогом не шути. Завтра все расскажешь.
      Пакс молча сделала шаг в сторону лагеря и чуть не упала. Подхватив ее, Барра сказала:
      - Ладно, ладно. Сейчас вызовем сержанта. - Обернувшись к костру, она крикнула: - Малек!
      - Что?
      - Постой за меня, мне тут нужно кое-кого отвести к дежурному по лагерю.
      - Договорились. Уже иду.
      Пакс, опираясь на плечо Баррани, с трудом доплелась до палатки, где их с удивлением встретил сержант Воссик. Барра, усадив Пакс у очага, наскоро пересказала, как сореллинский часовой сдал ей Пакс на руки. Воссик стал о чем-то спрашивать Паксенаррион, но та почти потеряла сознание и отвечала лишь после долгой паузы, когда слова сержанта наконец дошли до ее сознания.
      - Пакс, ты что - убежала? Нарушила обещание, данное Хальверику?
      - Н-нет, - выдавила она.
      - Но что случилось, Пакс? Пакс, ты меня слышишь? Ответь, Пакс.
      - К герцогу... - повторила она, чувствуя, как, преодолевая волю, слипаются ее глаза. - Срочно... Доложить герцогу...
      - Похоже, такая дорога под дождем и по холоду не пошла ей на пользу, сказал Воссик. - Она, наверное, бредит. Сели, дай ей кружку сиба и позови врача на всякий случай. Барра, раздень ее и укрой теплым одеялом.
      Пакс вздрогнула и попыталась встать. Воссик, положив руки ей на плечи, остановил ее.
      - Пожалуйста, - взмолилась она. - Отведите меня к герцогу. Это действительно срочно. Это очень важно для него.
      - Что важно? Что срочно? Успокойся, согрейся, отдохни.
      Пакс тряхнула головой и попыталась освободиться:
      - Нет, сэр... сейчас... срочно...
      В ее глазах показались слезы.
      - Да что за спешка? - сержант, видя ее состояние, явно старался скрыть нараставшее раздражение. - Если это так важно, скажи мне.
      - Это... Синьява... Медовый Кот.
      - Что?! - во весь голос крикнул Воссик, а потом уже тише переспросил: Что тебе о нем известно? Кто приказал тебе передать сообщение герцогу?
      - Никто... Отведите меня к герцогу! Скажите ему, что это касается Синьявы и нашей когорты... пожалуйста.
      Что-то почувствовав, Воссик мрачно сказал:
      - Хорошо, Пакс. Я разбужу герцога, если это действительно касается Синьявы. Но учти, если ты что-то путаешь...
      - Нет, сэр... срочно... очень важно...
      Пакс попыталась встать, и Воссику пришлось помочь ей, чтобы она не упала. Набросив на нее свой плащ, сержант приказал кому-то из солдат помочь ему отвести Пакс к шатру герцога. Вдвоем они практически донесли ее до места.
      Часовые у шатра, не веря своим глазам и ушам, переспросили дежурного, правильно ли они поняли его приказ.
      - Именно так, - повторил Воссик. - Будите герцога, или я подниму на ноги пол-лагеря. Тогда вам будет за невыполнение приказа дежурного по лагерю!
      Один из часовых нырнул в шатер, а второй продолжал неподвижно стоять, пожирая глазами сержанта и повисшую на плече сопровождающего солдата Пакс. В шатре зажглась лампа, затем она скрылась где-то в глубине, видимо за внутренней войлочной стеной. Первый часовой молча вылез из двери и занял свой пост, встав по стойке "смирно", явно ожидая худшего. Полог над дверью вновь приоткрылся, и из шатра высунулся один из слуг герцога.
      - Он сказал "заходите", - прошептал слуга.
      Воссик впихнул Пакс в дверь и вошел следом. Второй слуга быстро двигался по периметру помещения, зажигая один за другим масляные светильники. Но и без этого в шатре было уже достаточно светло, чтобы разглядеть герцога. Пелан стоял у своего рабочего стола, набросив на плечи подбитую мехом мантию. Его волосы и борода были всклокочены, а глаза сверкали стальным блеском.
      - Надеюсь, Воссик, дело действительно настолько важное, что ты решил разбудить меня, минуя капитана твоей когорты?
      - Так точно, мой господин, я... я уверен в этом, - сказал Воссик и закашлялся. - Мой господин, это Пакс из когорты капитана Ферраульта. Она настаивает, что ей нужно сообщить вам что-то о Синьяве. Я сначала не хотел ее пускать, но когда она назвала это имя...
      Герцог жестом перебил сержанта и быстрым шагом подошел к Пакс.
      - Медовый Кот?! Что ты о нем узнала? Почему ты покинула форт? Что, в конце концов, случилось?
      - Мой господин... Он идет сюда... По дороге... Большой отряд, мой господин...
      - Тебя послал капитан Ферраульт? - резко спросил герцог.
      - Нет, сэр... мой господин... Он, наверное, захвачен в плен... или погиб... Я не знаю.
      - В плен? Как? Чушь! Хальверик не передал бы наших Синьяве ни за какие деньги!
      - Мой господин... он... он напал на форт... Наверное, уже взял его... они убили капитана из роты Хальверика, захватили в плен наших и их...
      - Кто - Синьява? Откуда ты знаешь? Как тебе удалось вырваться?
      Пакс начала отвечать, но почувствовала, что падает на пол.
      - Нас не схватили... мы видели...
      Воссик усадил ее на ковер, покрывавший пол шатра. Пакс услышала какие-то голоса вокруг себя, но была уже не в силах что-либо ответить.
      - Она ранена? - спросил герцог.
      - Не знаю, мой господин. Но она промокла, замерзла и жутко измотана. Но когда она упомянула Медового Кота, я осмелился потревожить вас...
      - Все правильно, Воссик. Молодец. Теперь так: первое - вызови ко мне всех капитанов.
      - Слушаюсь, мой господин.
      - Второе - усилить караулы по расписанию тревоги. Почему - пока не объясняй. И вообще никому ничего не говори о том, что слышал от Пакс. Третье - вызови врача и передай на кухню, пусть приготовят поесть что-нибудь горячее для меня.
      - Есть, мой господин.
      - Все, выполняй.
      Пакс даже не почувствовала, как слуги герцога снимают с нее мокрую тунику, растирают полотенцами и закутывают в теплое меховое одеяло. Она пришла в себя только тогда, когда врач влил ей в рот глоток какой-то обжигающей горло жидкости.
      - Не люблю я пользоваться этим зельем, - услышала она голос герцога. Но нам очень нужно выяснить, что там случилось. Она тяжело ранена?
      Пакс открыла глаза и увидела врача, прижимавшего к ее губам кружку. Чем бы ни было это лекарство, но оно развеяло туман в ее мозгу, согрело окоченевшие руки и ноги и притупило боль во всем теле.
      - Раны нетяжелые - сломана пара ребер да порез на левой руке от ножа или меча, но неглубокий. Еще ссадины и синяки. Но главное - общее состояние. Ей нужно спать, мой господин. Спать, спать и еще раз спать.
      Встретившись глазами с Пакс, врач спросил:
      - Ну что, получше стало? Допивай.
      Пакс сделала еще несколько глотков.
      Взяв пустую кружку из ее рук, врач поднес к ее губам другую - полную горячего сиба. Выпив половину, Пакс огляделась. Рядом с нею стоял герцог, уже облаченный в свою верную кольчугу; за его спиной толпились офицеры роты.
      Врач поднялся и негромко сказал:
      - Мой господин, она будет в состоянии говорить с вами несколько минут. Надеюсь, этого хватит.
      - Если нет, нальем ей еще.
      - Это было бы неразумно. Ей обязательно нужно поспать.
      - Вы свободны, можете идти, - жестко сказал герцог. - Да, и оставьте это снадобье здесь.
      - Но, мой господин...
      - Я не меньше вашего желаю здоровья хорошему солдату, маэстро Визаниор, но мне нужно знать то, что она должна мне сообщить, чтобы не потерять намного больше таких же солдат. Все, идите.
      Врач встал. Оказалось, что Пакс лежит на кровати.
      Лицо врача перед ее глазами сменилось лицом герцога.
      - Ну, Пакс, - начал он, - ты была в форте, когда гарнизон сдался роте Хальверика. Я видел твое имя в списке на выкуп. Что случилось? Ты убежала, нарушив данное Хальверику слово?
      Пакс покачала головой и, к своему удивлению, довольно легко заговорила:
      - Нет, мой господин. Мы ждали, пока нас выкупят. Большая часть роты Хальверика ушла, а оставшиеся обращались с нами почти как с равными и отпускали нас за пределы форта. Как-то раз мы пошли собирать ягоды, а к форту подошел отряд, большой отряд, целая армия. Капитан когорты Хальверика выехал им навстречу, но... он упал с коня, возвращаясь обратно. У них были арбалеты, и, хотя я не видела его вблизи, думаю, что он убит. А потом они начали облаву на тех, кто не успел скрыться в форте. Одних убили, а многих взяли в плен.
      - Кроме тебя?
      - Насколько я знаю, мой господин, мы...
      - Вы? Кто? Сколько?
      - Трое, мой господин. Сабен, Канна и я. Мы были в густом малиннике, и они нас не нашли. Потом мы уползли в лес и...
      - Что с фортом?
      - Они бросились на штурм, но мы слышали, что стража успела опустить решетку и захлопнуть ворота. Потом мы мельком видели на стенах наших солдат с оружием в руках бок о бок с бойцами Хальверика. Поняв, что ничем не сможем им помочь, мы отправились на юг, чтобы предупредить...
      - Так ты добиралась сюда от самого форта?
      Пакс кивнула.
      - Без оружия? Пешком?!
      - Да, мой господин.
      - Сколько дней ты была в пути? Когда начался штурм форта?
      Пакс тщательно посчитала в уме: