Паксенаррион никогда в жизни не приходилось видеть сразу столько выставленных на продажу вещей и такое количество людей — как покупающих и продающих, так и просто спешащих по своим делам. Перед ее глазами мелькали то женщины в странных балахонах, подбитых мехом, то связки ковров, сменяемые сверкающими полированными медными горшками всех размеров. Вот четыре могучих, сильных человека пронесли на плечах большой ящик с занавесочками на боковых стенках; вот на медленно бредущем муле проплыла женщина в зеленой бархатной одежде, наигрывающая что-то на маленькой арфе. Вот ребенок, плотный и широкоплечий, почти квадратный; когда колонна обгоняла его, Пакс обернулась и от удивления чуть не споткнулась, сбившись с шага: за поясом у ребенка был большой топор, а на грудь с подбородка спускалась широкой лопатой седая борода.

— Ну что уставилась? — буркнул Боск. — Гнома не видела?

Пакс как-то не приходило в голову, что гномы могут оказаться чем-то более реальным, чем персонажи легенд и сказок. Она попыталась смотреть только перед собой, но долго не выдержала. Вот мимо прошел человек в красно-синих лохмотьях, руку которого обвило странное животное без шерсти с длинным чешуйчатым хвостом. Вот пробежали вдоль улицы двое мальчишек с лотками, наполненными дымящимися лепешками непривычной серповидной формы.

С ближайшего перекрестка донесся дробный топот, и Стэммел приостановил движение колонны. Из-за угла вылетели шесть всадников в сверкающих доспехах на огромных, больше, чем у герцога, скакунах. Казалось, мостовая вздрагивает под мощью их копыт. Стэммел убедился, что вслед за шестеркой кавалеристов не последует еще кто-нибудь, столь же опасный для уличного движения, и только потом дал команду двигаться вперед. Пакс, никогда не видевшая таких больших лошадей, гадала, бывают ли еще больше.

Пройдя еще немного, колонна резко свернула вправо, а еще через квартал — влево. На этой улице было меньше народу и не так много магазинов, но зато здесь в нос била потрясающая смесь запахов: коптящееся и жарящееся мясо, свежеиспеченный хлеб, эль, вино, специи… Желудок Пакс забурчал, протестуя против такого искушения. Перед домами прямо на улицах были выставлены столы и табуретки. За одним из столов Паксенаррион заметила преспокойно обедающую чету гномов. Еще один бородатый «ребенок» пересек улицу прямо перед колонной новобранцев.

На одном из перекрестков Стэммел повернул вправо, и, пройдя по узкой улочке, колонна оказалась у подножия высокой стены из белого камня. Некоторое время отряд шел вдоль стены, за которой не было видно ничего, кроме островерхой башенки какого-то здания. Не показывалась на глаза и охрана, несомненно скрытно наблюдавшая за подступами к стене.

Вскоре колонна вновь свернула налево и оказалась в квартале, где было меньше магазинов и торговцев. Длинные заборы здесь редко прерывались крепкими воротами. За одними из таких ворот Пакс разглядела большой двор со множеством стойл и длинной коновязью, большим навесом над площадкой, где паковались и приторачивались к спинам мулов, ослов и лошадей вьюки.

Караванный квартал выходил на большую площадь со сквером и фонтаном в центре. Какая-то женщина в коротком платье наполняла водой кувшин; рядом с ней маленький мальчик весело играл с огромной, больше него самого, собакой. Рядом с фонтаном неподвижно замерли, положив руки на мечи, два стражника, в чьи обязанности входило предотвращать загрязнение или отравление воды, как пояснил Стэммел.

Обогнув колонну, площадь галопом пересекла лошадь в золотистой упряжи, на которой сидела верхом стройная высокая фигура… с нечеловеческим лицом, как осознала Пакс, когда неведомый всадник уже скрылся из виду.

Затем отряд прошел по неширокой улице, разделенной надвое рядом деревьев, и оказался перед очередными воротами. Ехавший впереди колонны капитан Понт успел переговорить со стражниками и встретил новобранцев вопросом:

— Ну что? Никто не потерялся в толпе?

— Никак нет, сэр, — ответили за своих подчиненных сержанты.

— Хорошо. Я договорился насчет обеда в одной таверне за вторыми воротами. Стэммел, помните «Золотого Гуся»? Теперь это заведение называется «Подмигивающий Кот». Название поменял племянник старика Пенстона, унаследовавший таверну этой зимой. Ведите отряд туда, а нас вызывает к себе вице-регент. Ждите нас у таверны.

— Есть, сэр. Стоит развьючивать мулов?

— Не думаю. Мы управимся быстро. Просто покормите животных.

— Слушаюсь, сэр.

За воротами отряд оказался на широком мосту с каменным, высотой по пояс парапетом. Неподвижное черное зеркало воды лежало далеко внизу. Пакс даже не смогла бы сказать, быстро ли двигалась вода по течению или нет. Чуть поодаль реку пересекал другой мост, а впереди, на другом берегу, возвышалась новая стена. Отряд вновь прошел во врезанные в сторожевую башню ворота.

В этой части города дома были победнее и пониже, многие — частично или полностью деревянные. Улицы были столь же многолюдны, но бархат и меха попадались в толпе реже, зато босые ноги мелькали чаще; кое-где по мостовой звонко цокали вырезанные из дерева башмаки. Стая бродячих собак рылась в куче отбросов, вываленной прямо посреди улицы. Из дверей таверн доносился запах дешевого кислого пива. На одном из перекрестков танцевала полубезумная женщина. Один из капралов вежливо, но настойчиво отвел ее ближе к домам, явно не желая, впрочем, заработать проклятье из уст потревоженной юродивой.

Еще одни ворота, прощальные оклики стражников — и колонна оказалась за городскими стенами. Впереди лежали разбросанные по полям домики крестьян и вытянувшиеся вдоль дорог постоялые дворы и лавки купцов-перекупщиков. Кое-где виднелись открытые загоны, в которых мирно стояли коровы или хрюкали, ковыряясь в оттаявшей земле, свиньи. Пакс, на родине которой все изгороди были либо живыми кустами, либо грудами наваленных друг на друга камней, с любопытством разглядывала дощатые заборы, за которыми в промежутках между досками виднелись ряды телег и повозок или привязанные к столбам лошади и мулы.

Около большого двухэтажного каменного здания, над входом в которое хитро прищурился рыжий кот, нарисованный на дубовой доске, Стэммел остановил колонну. Сержант скрылся за дверью, и Пакс осмотрелась: невысокая земляная насыпь отделяла этот постоялый двор от дороги. На гребне ее росли невысокие, с толстыми стволами деревья. По другую сторону дороги возвышался забор еще одного трактира, поодаль виднелись крыши крестьянских домов.

Выйдя из здания, Стэммел сказал:

— Внутри слишком много народу, поэтому пообедаем здесь, во дворе. Боск, пусть командиры отделений получат пищу на остальных.

Пакс с любопытством проследовала за Стэммелом в трактир. Такого большого заведения ей еще не доводилось видеть. В длинном зале с низким потолком было шумно и душно. Хозяин провел вошедших на кухню, где его помощники выложили на подносы жареное мясо, хлеб, сыр и сухофрукты. Взяв свой поднос, Пакс, озираясь по сторонам, пересекла зал и вышла во двор. Еда была вкусной, и новобранцы быстро управились с обедом; вторые номера отделений отнесли подносы назад в трактир. Так как офицеры до сих пор не появились, капралы разрешили новобранцам посидеть под деревьями и отдохнуть. Те сразу же стали делиться впечатлениями:

— Ну и как тебе город? — поинтересовался Сабен у Пакс.

— Не знаю… Не такой, каким я его себе представляла.

— А гнома видела?

Пакс кивнула:

— Я даже не предполагала, что они действительно существуют… А ты не знаешь, кто… или что это было на той лошади с золотой упряжью?

— Нет, я не обратил внимания, — замялся Сабен.

— Так уж и скажи, что не знаешь, — усмехнулся Боск и пояснил: — Это был эльф, или, судя по фигуре, альфара. Так называются женщины этого народа. Хорошо еще, что вы хоть пальцами тыкать не стали. Скорее всего, это проскакал гонец от Госпожи Лесов Лионии, получившей послание от Совета.

— Эльфы? — переглянулись Сабен и Пакс. — А мы еще встретим эльфов или гномов и других таких?..

Боск сплюнул:

— Надеюсь, что нет. Ну их, эту нечисть. Да и не особо они дружелюбны к людям. Так, в чем необходимо, сотрудничают, общаются… Но я им не доверяю. Какое нам до них дело…

— Не скажи. Боск, — вступил в разговор Девлин. — Признай, что эльфы — отменные воины.

— Если уж пришлось бы выбирать, лучше дайте мне гномов. Не то чтобы они мне были по душе, но зато эти ребята понимают, что такое дисциплина, и не знают усталости. А эльфы — эти то воюют, то поют. Стоит какой-нибудь дурацкой мысли засвербить у них в голове — их уже не доищешься. Танцуют себе где-нибудь. А еще они думают, что знают все на свете, и лезут к тебе со своими идиотскими рассказами и советами. А спросишь их о том, что тебе нужно, никогда ответа не дождешься.

— Не знаю, — задумчиво возразил Девлин. — Я лет пять назад познакомился с несколькими эльфами. Ты в тот год оставался в Северной крепости, помнишь? Так вот, одна альфара, будь она хоть трижды нечистой силой, такую красавицу еще поискать надо… Так вот, она очень красиво пела и даже иногда напевала некоторые песни на нашем языке: о началах, о том, откуда пошли эльфы, о битвах далекой древности… Это звучало как-то странно, но очень красиво. По крайней мере мне нравилось.

— Дело твое, — коротко буркнул Боск, — но не станешь же ты отрицать, что часть эльфов давно пошла по дурной дорожке…

— А, квакномы? Но их-то уже почти не осталось.

Новобранцы, затаив дыхание, слушали этот разговор. Наконец кто-то спросил:

— А мы будем проходить через земли гномов?

— Если бы мы шли летом, напрямую через перевалы, то да. А сейчас мы обогнем их горы. Так что пещер мы не увидим, но по дороге отсюда до Вальдайра вы еще на них насмотритесь.

— А карлики — это то же самое, что и гномы? — спросил Сабен.

— Гед! Нет, конечно. Ты им только такого не ляпни. Мы через несколько дней будем проходить через владения принца Альдонфулька, одно из государств карликов. Они совсем не похожи на гномов, хотя тоже любят камни и живут подчас в пещерах. Видел того гнома в городе — поперек себя шире? Карлики тоже невысокие, но намного стройнее. Кстати, законы и правила они соблюдают даже получше, чем гномы, да и воюют не хуже. Да и с мозгами у них получше: говорят они мало, но уж если что-то утверждают, то можешь смело верить этому.

— Значит, тебе они нравятся? — поинтересовалась Пакс.

— По крайней мере больше, чем другие древние народы. А что мне от них надо — организованные, храбрые, честные. Кстати, некоторые из них верят в Геда.

Пакс раньше и в голову не приходило, что и сам Боск был последователем Геда.

После полудня солнце скрылось за облаками, подул ветерок. Почувствовав, что замерзает, Пакс встала, чтобы, подвигавшись, согреться.

— Скорей бы уж в дорогу.

— Только дождемся капитанов. Надеюсь, они долго не задержатся.

— А где они сейчас?

— Наверное, у вице-регента. Обычно их приглашают пообедать во дворце. У регента всегда есть что передать герцогу.

— А мы проходили мимо дворца? — спросила Пакс, припоминая дорогу.

— Помнишь белую стену, вдоль которой мы шли, пока не оказались на площади с фонтаном? Это и была дворцовая стена. А самого дворца снаружи не видно.

— Ты никогда не бывал внутри?

Боск покачал головой:

— Я — нет. А вот Стэммел бывал там пару раз. Говорит — дворец как дворец, ничем не отличается от любого другого. А я видел дворец короля в Роствоке.

— Это в Паргвуне? — спросил Вик. Боск кивнул, а Вик продолжал: — Я слышал, что там есть комната со стенами из полированного, как зеркало, золота. А еще там стража носит золотые шлемы с драгоценными камнями, и в ушах у них по рубину.

— Золотой комнаты я не видел, — сказал Боск, — а вот серьги в ушах у них мужчины носят. По-моему, у стражников действительно рубины, но только в одном ухе. Что касается шлемов — я видел только отлично отполированную бронзу, и все. А вот что у них есть — просто обалдеешь: в приемном тронном зале с потолка свисает… ну, как бы его назвать… светильник, что ли, но на сотню свечей, если не больше. Такой же огромный подсвечник висит и в столовой у герцога, но там он совсем другой — под ним висят какие-то прозрачные граненые штуки, вроде алмазов, но намного больше, которые отражают и преломляют свет — будто сразу несколько радуг пересекается прямо в зале. Вот это зрелище, я тебе говорю. Мне объяснили, что эти подвески — из какого-то особого сорта стекла, которое можно вот так огранить. Нет, вы бы видели — разноцветный дождь, сотни цветов, все искрится, переливается!..

Пакс попыталась представить себе такую вещь — и не смогла. Она ведь даже не видела герцогской резиденции в учебном лагере. С этими мыслями она ходила по двору, то энергично приседая, то затевая шутливую борьбу с сослуживцами, чтобы согреться на холодном ветру.

Наконец на дороге показались два всадника, и Стэммел приказал новобранцам строиться в походную колонну.

— Приносим извинения за задержку, — сказал, подъехав к сержанту, капитан Понт. — Вице-регент настоял, чтобы мы присутствовали при опечатывании его письма герцогу. Ферраульту придется ехать вперед, а с колонной останусь только я. Вы готовы к маршу?

— Да, сэр, — ответил Стэммел. — Насколько я понимаю, погода скоро переменится. Нужно выступать немедленно.

— Как насчет плащей? — поинтересовался Девлин, оглядываясь на изрядно озябших новобранцев.

— Ничего, на ходу согреются. А плащи нам еще понадобятся сухими, — ответил Стэммел. — Если мы не успеем добраться до Малого Моста, боюсь, крыши над головой у всех я не смогу гарантировать.

Капитан Ферраульт с охраной скрылся из виду, погнав своего коня галопом. Вслед за ним по дороге бодрым шагом потянулась колонна новобранцев. Мимо проплыли последние каменные здания — первые трактиры, встречавшие путников на подъезде к городу. Из окон одного из трактиров высунулось несколько голов, недовольно проводивших колонну взглядами, а затем бросивших солдатам в спину:

— А, вороны-падальщики пожаловали.

— Чьи это?

— Какого-то герцога Не-Помню-Как-Зовут с севера. Они там все из себя благородные, титул на титул нанизывают. Шли бы побыстрее в Ааренис и подыхали там, чем тут сшиваться.

В трактире раздался смех. Пакс заметила, как напряглась спина Стэммела. Но сержант не проронил ни звука. Капитан, видимо, ничего не слышал.

Дорога шла, неторопливо изгибаясь между полями — черными и еще не просохшими по весне, отделенными то изгородями из жердей, то каменными заборами. Домики крестьян были каменными внизу, а вторые этажи были сложены из отесанных бревен. За каждым домом виднелся небольшой сад.

В следующие два дня Пакс пришлось выучить куда больше, чем хотелось бы: все, что нужно знать о переходах в плохую погоду. Начался мелкий, но постоянный дождь. Дорогу покрыл слой жидкой грязи. Час за часом дорога промокала все больше, и к вечеру новобранцы брели уже по щиколотку в этой жиже. Сапоги начали промокать. Пакс почувствовала, как влага просачивается сначала между пальцами, затем распространяется по всей стопе, и вскоре уже вода хлюпала в сапогах при каждом шаге. По шерстяным носкам влага быстро поднялась до отворотов голенищ. Туника тоже промокла насквозь, а затем струйки воды побежали по спине и по бокам новобранцев. Но Пакс больше беспокоило, не заржавеет ли ее меч в ножнах. Эти мысли помогали отвлечься от холода и сырости, проникавших, казалось, до самых костей. Вскоре грязь стала ощутимо сдерживать продвижение колонны. Даже Пакс в первой шеренге заметила, насколько труднее стало преодолевать перевороченную колесами тяжелых телег густую жижу. Каждой следующей шеренге дорога давалась все с большим трудом.

Вечерело, и Пакс начала задумываться, где им предстоит провести ночь. Обычно к этому времени новобранцы уже начинали разбивать лагерь. Она огляделась. С обеих сторон дорогу обступал густой, с голыми деревьями лес. Грязь все больше налипала на сапоги, превращая их в гири. То и дело кто-нибудь из новобранцев поскальзывался и сбивался с шага, некоторые падали. А дождь, казалось, лишь усиливался. Темнело, все труднее было рассмотреть дорогу.

Мимо Пакс проехал капитан и обратился к Стэммелу:

— Похоже, до темноты мы не доберемся до Малого Моста по этой грязи. В конце колонны строй уже сломался, не потерять бы кого. Впереди, за поворотом, есть место для лагеря. По крайней мере там ветер будет потише.

— Да, сэр. Вы имеете в виду старую стоянку караванов?

— Точно. Там чуть подальше даже ручей есть.

Капитан развернул лошадь и направился к хвосту колонны, откуда донеслись его ободряющие команды. Пакс обрадовалась, услышав, что скоро привал. Следующие двести шагов показались ей бесконечными. Наконец Стэммел остановился и стал вглядываться в плотные заросли деревьев и кустов вдоль дороги.

— Видишь тропинку? — спросил он.

Пакс едва разглядела узкий просвет в чаще.

— Идем только по тропинке — в колонну по одному, — сказал Стэммел. — Нам не нужно, чтобы местное население обозлилось на нас.

Пакс последовала за сержантом. За нею — отделение за отделением — потянулся сначала их взвод, а затем и остальные. Несколько раз повернув, тропинка вывела их на открытую площадку с достаточно сильным для стока воды наклоном. Стэммел расположил свой взвод под выстроившимися в ряд кедрами по правую руку от тропинки. Новобранцы дрожали и стучали зубами от холода. Всем страшно хотелось есть. Наконец кто-то достал из одного из вьюков просмоленные факелы, и над поляной поплыли первые огоньки.

Пакс в ожидании Стэммела решила не сидеть сложа руки. Если отряд остановится здесь на ночь, то потребуется зажечь костер, окопать место ночевки, чтобы отвести из-под себя воду, в общем — работы невпроворот.

Видя, что Стэммел занят разговором с капитаном, Пакс решила переговорить с остальными командирами отделений. Мотивировав свои мысли тем, что сидеть без дела — только зря мерзнуть, она предложила каждому отделению заняться чем-нибудь — сбором дров для костра, окапыванием или подготовкой места для ночевки. Работа закипела, хотя никто точно не знал, будет ли ужин и суждено ли им уснуть в такой сырости и холоде.

Вскоре зажглись основные костры — по три на каждый взвод. Поляна, окруженная плотной стеной кедров, была неправильной продолговатой формы. В стороне виднелась другая, совсем маленькая прогалина, где Стэммел приказал выкопать траншею для туалета и отходов. Пакс и Малек вместе с Воском отправились на поиски ручья и долго перелезали с камня на камень, пока наконец не услышали, как прыгнувшая при их приближении лягушка плюхнулась в воду. Вернувшись с полными котелками, они сразу же повесили их над огнем и отправились за водой во второй раз.

Боск достал из одного вьюка пакет с какими-то пахучими кореньями и сухими травами. Высыпав их в котелки, он объяснил, что этот отвар, называемый «сиб», будет готовиться довольно долго, но в итоге может заменить им горячую похлебку.

— Эта штука придает сил и помогает согреться в непогоду, почти не дурманя, — сказал он.

Пакс помешивала в котелке, наслаждаясь теплом костра. Кто-то передал ей ее долю сухарей и солонины.

— Никогда в жизни не думал, что человек может так промокнуть, — раздался голос второго номера из ее отделения.

Пакс согласно хмыкнула и впилась зубами в кусок мяса.

— Мы-то ладно, — подхватил кто-то с другой стороны костра. — А видели бы вы, на что похожи ребята из взвода Кефера. По пояс в грязи по меньшей мере. Сколько еще будет продолжаться это мучение?

Пакс дожевала сухарь и запила его глотком холодной воды.

— Пока дождь не кончится, я так думаю. Нам еще повезло, что мы шли первыми. А если завтра порядок поменяют…

Раздался протестующий голос Кери:

— Еще чего! Сам герцог сказал, что мы — первые.

— Да, это честь для нас. Но сейчас речь идет уже о том, что мы оказываемся в неравных условиях. Во-первых, это нечестно, и, во-вторых, все равно весь отряд будет идти медленнее — дожидаясь измучившихся замыкающих.

— Может быть, к утру подсохнет…

— Может быть.

Пакс, посидев немного у костра, сняла сапоги и разложила мокрые носки на теплых камнях. Из темноты в круг света шагнул Стэммел. Новобранцы стали подниматься, но сержант остановил их:

— Сидите, сидите. Ну как дела? Как сиб варится?

Взяв из рук Пакс ложку, он попробовал густой напиток.

— Нет, еще с полчасика. Смотрите, не спалите сапоги. И кстати, я хотел поговорить с вами о порядке строя на завтра…

Пакс вскинула голову:

— Мы как раз обсуждали, поменяете вы нас или нет.

Стэммел удивился:

— Интересно, а кто первым предположил это? Ты, Пакс? Так вот, ты угадала. Сейчас нам не до почета. Дело в грязи. Последнему взводу приходится тяжелее других, и он задерживает всю колонну.

Пакс кивнула:

— Мы так и думали. А как мы будем меняться?

— Через каждые два часа. Надеюсь, это меньше вымотает всех. Обоз пойдет впереди — мулам с их узкими копытами по такой грязи за нами будет не угнаться. Наш взвод с утра пойдет замыкающим, затем вторым, затем первым.

Кто-то спросил:

— А почему мы не можем идти по полям, если дорога так раскисла?

Стэммел покачал головой:

— Нет. Мы не должны вытаптывать поля. Это одно из железных правил герцога, и поэтому-то мы и проходим по всем этим территориям без всяких проблем Крестьяне не видят в нас врагов, а это уже немало.

— Далеко нам идти? — спросила Пакс.

— Завтра?

Пакс кивнула.

— Мы сейчас в часе ходьбы по сухой дороге от Малого Моста. А следующий сносный ночлег можно найти только в Пяти Дворах. Это — в хорошем дневном переходе от Моста. Сколько мы будем тащиться по этой грязи — понятия не имею. Посмотрим.

Пакс перевернула подсыхающие сапоги:

— А здесь всегда так?

— Частенько. В это время года дожди льют повсюду от Вереллы до подножия Гномьих гор. Там, на перевалах, посуше будет, а когда спустимся на южный склон — тут уж настоящая весна, для вас, северян, считай, почти лето. А этот участок пути — дней пять-шесть — обычно всегда проходишь под дождем. Совет Вереллы должен был бы что-то сделать с дорогой, учитывая, сколько караванов проходит по ней, но никто ничего не ремонтирует с тех пор, как умер старый король. Все отдано на откуп тем землевладельцам, по чьей территории проходит дорога. Деньги-то они берут, да делать ничего не хотят.

Пакс вспомнила увиденный накануне город — совсем другой мир — и вдруг, сама удивившись своей смелости, спросила:

— А почему тот человек в трактире назвал нас падальщиками?

Стэммел недовольно буркнул:

— Что, и вы слышали? Нечего обращать внимание на всякую шваль. А имел он в виду, что вороны слетаются на поле боя и едят мертвечину. Вот некоторые и зовут нас так, считая, что наемники и мародеры — это одно и то же.

Пакс подумала и спросила:

— А кто эти люди? Одеты они были очень богато. И почему они так отозвались о герцоге? Он же настоящий герцог, правда?

— Эти-то? Главари городских банд. Они думают, что за их драгоценности и шелка люди примут их за потомков благородных родов… Чушь! А что касается нашего герцога — я что-то не припоминаю, чтобы кто-либо пытался оспорить принадлежность ему этого титула. По мне, он герцог как герцог, куда более достойный того, чтобы следовать за ним в любых передрягах, чем иной принц, который в седло-то сам влезть не может, да и меч достает только с помощью слуг.

Решив, что сиб уже достаточно проварился, Стэммел добавил в каждый котелок по поварешке меда. Выпив полную кружку горячего, тягуче-сладкого напитка, Пакс почувствовала, как тепло растекается по всему ее телу — от головы до пальцев ног. Ее взводу, как наименее уставшему, выпало первым выставлять караул. Дождь поначалу, казалось, ослаб, и Пакс уже понадеялась на улучшение погоды, но к концу ее смены стало ясно, что надежды не оправдались — небо не прояснилось, а дождь зарядил с прежней силой.

Сменившись, Пакс получила свой плащ из плотно упакованного и завернутого в промасленный холст вьюка. Все предосторожности помогли лишь частично. Плащ не вымок, но отсырел насквозь. Пакс нашла место под деревом, где густая листва кедра не давала дождю лить прямо на нее, но легла уверенная, что не сможет заснуть.

Сигнал к подъему прозвучал совершенно неожиданно, вырвав Пакс из глубокого сна. Вскочив на ноги, она задела головой ветку и получила холодный душ. Медленнее, чем обычно, лагерь просыпался, и новобранцы с мрачными лицами вставали в строй. Проверив, все ли из ее отделения проснулись, Пакс заняла свое место в первой шеренге, с сожалением глядя на грязные вымокшие сапоги. Она уже прикинула, что будет экономнее идти босиком и сохранить сапоги в целости, но Стэммел наотрез отказался от такой бережливости в ущерб собственным ногам, приказав ей не заниматься глупостями.

Последняя смена часовых уже готовила кашу и разогревала сиб. Горячая еда согрела Паксенаррион, и, чуть повеселев, она села у костра, дожидаясь команды к построению в колонну.

Вскоре отряд, вновь колонной по одному, вышел на дорогу. Солдаты взвода Кефера встали во главе общего строя. Дорога напоминала недоеденный, остывший пудинг. Ступив на нее, новобранцы сразу же увязли в грязной жиже на несколько дюймов. В низинах грязь была еще гуще. Взвод Стэммела начал отставать, но, когда Пакс попыталась ускорить шаг, несколько человек тотчас же поскользнулись и чуть не упали. Стало ясно, что колонне придется идти, приноравливаясь к скорости последнего — самого медленного взвода.

Кто-то затянул строевую песню, которую подхватили несколько голосов. Когда одни выдыхались, мелодию и — главное! — ритм подхватывали другие. Так колонне было легче держать строй. Ноги Пакс устало ныли от ежесекундного переставления тяжелых, словно железных, сапог, становившихся, как ей казалось, тяжелее с каждым шагом. Неожиданно Паксенаррион с радостью обнаружила, что ее взвод почти догнал идущих впереди. Но радость сменилась разочарованием: просто-напросто головной взвод попал в такую топкую грязь, что с трудом передвигал ноги.

Капитан Понт, проезжавший в это время рядом с нею, разразился проклятьями:

— Медные сапоги Тира! Я ведь предупреждал Совет и местного землевладельца, что в следующий раз, когда мои солдаты увязнут здесь, я сам отремонтирую дорогу по своему разумению… Ладно, слушай… э-э… Пакс, если не ошибаюсь.

— Так точно, сэр.

— Нужно набросать в эту яму камней. Видишь вот эти изгороди?

Капитан показал на тянувшиеся вдоль дороги и уходившие перпендикулярно к ней в поля каменные изгороди, служившие ограничительным забором при выпасе коров и овец. Пакс кивнула.

— Так вот, когда подойдет череда вашего взвода — начиная с твоего отделения, забросайте промоину камнями. Эти чертовы скряги фермеры больше потеряют, вытаскивая свои телеги из ямы, ломая ноги мулам и волам, чем от того, что кусок изгороди станет чуть пониже. В конце концов, мы каждый год платим дорожный налог, а грязь как была, так и есть. Приступайте, ребята!

Граница промоины прорисовывалась четко: в нее мул проваливался по брюхо. Первые камни, казалось, были проглочены этой бездонной ямой, но мало-помалу она начала заполняться, и вскоре взвод Стэммела перешел через нее по уложенным сверху плоским камням, почти не замочив ног.

Затем они снова оказались по щиколотку в грязи, но краткий отдых и перемена мест словно придали всей колонне новые силы. Вновь зазвучали маршевые песни. «Кедровая долина» сменяла столь же длинную «Дочь кочевника», и отряд медленно, но упорно продвигался вперед. Наконец на горизонте показалась река — такая же свинцово-серая, как и небо. У ее берегов прилепился небольшой городишко, который новобранцы готовы были благословить за одно то, что на подходе к нему жидкое месиво дороги сменило твердое гравийное покрытие.

Колонна остановилась на поливаемой дождем центральной площади, и капитан Понт скрылся за дверями единственного постоялого двора в городке. Оглядевшись, Пакс увидела, что впереди дорога упирается в мост, который, видимо, и дал селению его название.

Обеденный отдых в зале трактира пролетел как один миг. Успев лишь поесть горячего, но нисколько не высохнув и не согревшись, новобранцы вновь оказались под дождем, маршируя в строю по направлению к мосту.

За мостом городские кварталы кончились. Но не перемена пейзажа волновала новобранцев, а то, что вскоре гравийная дорога уступила место осточертевшей всем раскисшей дороге проселка.

Оставшаяся часть дня вымотала всех до предела. Дождь то стихал, то возобновлялся, зато ледяной ветер дул без перерыва. Грязь была повсюду — то густая и липкая, как каша, то больше похожая на жидкий суп, — но ни один шаг не давался солдатам легко. К вечеру у Пакс болели не только ноги, но и все тело. Ее уже не интересовало, заржавеет ли ее меч и где они будут спать. На каждом привале она валилась на обочину как подкошенная. Когда стало смеркаться, очередную перестановку взводов в колонне произвели без отдыха.

— Надеюсь, что мы успеем до ночи попасть в Пять Дорог, — словно откуда-то издалека донесся до Пакс голос Стэммела.

Колонна продолжала устало месить грязь. Сгустились сумерки, и новобранцам стали видны лишь спины товарищей да дорога на шаг-другой вперед. Вскоре темнота поглотила и это, и отряд шел, ориентируясь не столько на глаз, сколько на ощупь. Строевая песня давно умолкла. Пакс не смогла бы сказать, сколько они шли так, в полной темноте, — четверть часа или полночи. Вдруг цепочка огоньков показалась на горизонте. По мере приближения они превращались в светлые пятна — сначала бесформенные, а затем явно прямоугольные. «Окна», — с явным усилием сформулировала мысль Пакс. Но это открытие ничуть не обрадовало ее, наоборот, девушка почувствовала себя еще более уставшей и замерзшей.

Наконец дорога вновь стала твердой — отряд вошел в городок. Цепочка факелов, отражавшихся от мокрой брусчатки, преградила колонне путь. Мимо Пакс проехал на лошади капитан Понт. Вскоре из темноты показалась группа вооруженных людей, державших в руках факелы. Пакс вздрогнула, а ее рука потянулась к оружию. Послышались голоса, но о чем говорил капитан Понт с местными ополченцами, Паксенаррион разобрать не могла. Ко взводу подошел сержант Стэммел, держа в руках факел.