- Извините, сэр.
      - Им нужно два метра, два вонючих метра. Жадные свиньи. Думаю, они просто сами не представляют, что они там обнаружат, и им нужно побольше свободного места, но здесь резать точно нельзя. А если я пошлю к ним специалиста-техника, мне придется снять его с основных работ, но это может спасти жизни людей... Ну хорошо. Передайте им вот что.
      Она тут же набросала несколько условных планов с учетом непредвиденных обстоятельств и опять отправила Эсмей в медчасть. Эсмей хотела было спросить, почему бы майору не связаться с медиками по внутренней связи, но время для вопросов было неподходящим.
      За восемь часов до окончания прыжка весь основной экипаж, в том числе и Эсмей, отправили спать. В каютах специально распыляли снотворные вещества. Эсмей прекрасно понимала, зачем это делается. Усталые, издерганные люди делают много лишних ошибок. Но она внутренне сопротивлялась сну, вызванному химическими средствами. Что если что-нибудь произойдет и те, кто не спит, забудут или не успеют распылить пробуждающие вещества?
      Эсмей продолжала думать об этом, даже когда проснулась. Чувствовала она себя отдохнувшей и полной сил. В каютах негромко звенели колокольчики. Все как надо, но никто не заставит ее изменить отношение к такому отдыху.
      "Коскиуско" вышел из прыжка с почти нулевой относительной скоростью, самый безопасный способ для такого массивного корабля. Эсмей не успела еще вернуться в офис Питак, когда стало известно, что буксир с "Рейтом" находится в двадцати тысячах километрах от них. Опасное расстояние.
      - Ошибись они менее чем на десятую долю процента в конечной скорости, и мы бы точно воткнулись в него вместе со всеми его конвоями, - проворчала Питак. - Но зато уже скоро можем приступить к работе. Не исключено, что успеем спасти несколько лишних раненых из передних отсеков.
      Уже работала коммуникационная связь прямого луча, в радиотелефонную рубку "Коскиуско" потоком лилась информация, ее следовало расшифровать и направить в соответствующие отделы. Целый час или около того Эсмей провела за просмотром данных, направленных в отдел КУ; она пересылала их далее по назначению. Потом Питак нашла ей другую работу.
      - Проверьте то, что они пересылают в отделы Управления и маневрирования и Специальных материалов. Вы здорово замечаете то, что другие могут пропустить, случается, кто-то наверху путает, куда что отправить, и наши материалы попадают в какой-нибудь другой отдел.
      В комнате совещаний Питак было две модели корабля СЛП тридцатой серии, одна виртуальная, другая напольная, сделанная из проволоки. Старшие инженеры отдела КУ обсуждали обе модели и, по мере поступления новой информации, делали какие-то изменения, относящиеся к "Рейту". Эсмей часто посматривала на них, стараясь разобраться во всем. Она часто видела объемные компьютерные изображения корпусов кораблей, но впервые в жизни - проволочную модель в уменьшенном масштабе. Эта модель на полу достигала почти пяти метров в длину. Похоже на игрушку. Правда, пробоина у борта свидетельствует, что это не игрушка.
      Она подумала, не безопасно ли приступать к ремонту столь близко от линии выхода из пространственного прыжка. А что если еще кто-то решит воспользоваться той же линией? Но это не ее забота. Она встряхнула головой, стараясь сбросить с себя бремя проблем, и снова вернулась к просмотру информации, направляемой в отдел Спецматериалов. Вот, и это уже ее забота, запрос на изготовление четырех двадцатиметровых кристаллических волокон. Она проверила отправителя... Может, из отдела КУ, именно это от нее хотела Питак. Но нет, оказалось, запрос посылал специалист по оценке повреждений на борту "Рейта", он хотел восстановить линии связи. Она подозвала Питак.
      - Ага! Молодчина. Нет, дорогуши, не пытайтесь нас опередить, - сказала Питак, выделила запрос и перенаправила его в адрес капитана Севеша. - Вечно они стремятся влезть не туда. - Теперь она улыбалась Эсмей. - Решили, что помогают нам, сами додумываются, что надо в первую очередь, но при этом совершенно не представляют, что за чем следует делать. Мы ничего не можем начинать в Спецматериалах, пока не узнаем масштаба всех повреждений на структурном уровне. Если же они преждевременно начнут работать над заказом, который сейчас не так уж необходим, они не смогут сделать того, что действительно нужно, и тогда простой в работе.
      - А что нужно делать в начале? - спросила Эсмей. По всему было видно, что Питак не торопится вернуться к напольной модели.
      - После оценки повреждений и эвакуации экипажа надо убрать обломки и прочий мусор, вечно что-нибудь пропустишь, пока не расчистишь все до конца, причем берется и неповрежденное пространство примерно метров на десять, не меньше. Меня совершенно не интересуют все эти их разговоры о диагностическом оборудовании, ничто не сможет заменить простого разреза, когда виден весь скелет. Любое серьезное повреждение, как на "Рейте" требует восстановления от самого структурного уровня, подобно строительству нового корабля, но даже сложнее, потому что тут мы стараемся сохранить и спасти что-то из старых уцелевших структур... Так мы экономим время и материалы, но получается похуже, чем когда строишь все сызнова. Наугад могу сказать, что первое, что нам понадобится от Спецматериалов, - это гораздо более длинные кристаллы, пучки кристаллов на смолистой основе, в отсек нулевой гравитации. Они станут стабилизирующими лесами для последующего ремонта. Потом нам понадобятся большие каркасы., а им понадобится не одна неделя, чтобы изготовить все, что нам нужна Никто еще не догадался, как в одной партии выращивать удлиненные и кольцевые каркасы. Одновременно отделы формовки могут заняться мелкими работами, каркасами для люков и самими люками. Но очередь кристаллов линий связи наступит намного позднее.
      - Понятно...
      Теперь она лучше понимала, зачем Питак поручила ей не такую важную на первый взгляд работу. Эсмей многое знала о корпусах кораблей, но никогда не задумывалась над тем, что работы по ремонту должны выполняться в столь строгой последовательности. Теперь, стоило Питак об этом заговорить, она увидела, насколько это важно.
      - Как насчет небольшого приключения? - спросила Питак.
      - Приключения?
      - Мне нужно, чтобы кто-нибудь обследовал пролом корпуса, а все мои помощники заняты. Вам понадобится скафандр для работы в открытом космосе.
      Выйдете с первой командой, возьмете видеокамеру и передатчик, запишете и снимете все, что необходимо.
      - Да, сэр. - Чувство радости в Эсмей боролось со страхом.
      - Часов через шесть все будет готово.
      Эсмей не работала в открытом космосе со времен Академии, да и то тогда она выходила в космос с учебного шаттла, зависшего в километре от большой станции в зоне видимости крупной планеты. Здесь же далеко даже до местной звезды - она кажется маленьким диском и дает совсем мало света. Яркие огни "Коскиуско" освещали ближайший борт "Рейта", отбрасывая резкие темные тени. Эсмей старалась не думать об окружающей ее пустоте и о том, что творится у нее внутри. Вместо этого она рассматривала поврежденный корабль. Она никогда не видела корабль снаружи в открытом космосе, только видеоизображения. Довольно поучительно.
      Как и большинство боевых кораблей Династий, "Рейт" имел удлиненную закругленную форму: определенный компромисс инженерных задач. Технология установки щитов требовала плавных изгибов корпуса. Оптимальная форма корабля, для того чтобы щитовая защита была максимально эффективной, сферическая. Но корабли сферической формы плохо зарекомендовали себя в бою, они обладали пониженной маневренностью. Лишь большие коммерческие фрахтовые перевозчики грузов изготовляли корабли сферической формы. У них гораздо важнее маневренности была потребность в увеличении внутреннего пространства корабля и повышении его защищенности от обычных космических обломков.
      А патрульный корабль типа "Рейта" должен был иметь более овальную форму, с явно выраженной продольной осью. Нос корабля должен быть закругленным, лишь слегка более острым, чем корма. Но вместо этого Эсмей увидела покореженную, сморщенную обшивку, обгоревшую и расплавившуюся; она ярко блестела в темноте, в то время как в исправном состоянии должна была иметь темно-матовую окраску. Ближе к корме двигатели, казалось, не пострадали, хотя она слышала, что в отделе Управления и маневрирования беспокоились о том, как удалось "Рейту" совершить пространственно-временной прыжок с поврежденным корпусом.
      Она посмотрела через плечо. Резкий поворот мгновенно привел к тому, что она завертелась вокруг страховочного троса, как детская игрушка. Огромный корпус "Коскиуско" загораживал от нее близкие звезды, она бы даже не смогла точно сказать, где сияют внешние рабочие прожекторы, а где звезды.
      Кто-то ткнул ее в плечо. Верно. Пора заняться работой. Она сосредоточилась на корпусе и больше не отвлекалась на окружающее пространство. Она уже могла различить бледные следы на обшивке. Интересно, это царапины от оружия врага или сам корпус? Пробоина зияла, как темная бездна. Страшная, с острыми обломанными краями. Что-то задело ее за шлем, и она замерла. По плечу ударило, ее тут же снесло с места. Через секунду она уже оправилась и поняла, что это, наверное, небольшой обломок корпуса, может, даже кусочки льда, образующиеся из-за непрекращающейся утечки воздуха.
      Она ударилась о красную полосу пристежного страховочного троса, всего в десяти метрах от места крепления. Кто-то спереди уже устанавливал первые крепежи для рабочих лесов. Надо сосредоточиться на работе. Эсмей защелкнула замок на ремне безопасности, прикрепила второй стабилизирующий ремень. Теперь если она и закрутится, то только в одной плоскости.
      Она направила видеокамеру на пробоину. Работа шла вовсю, и ей теперь было легче не думать о том, что ее окружает. Майору Питак нужны подробности, как можно больше. "Не торопитесь, - напутствовала ее майор. - Медленно снимайте все, сначала с расстояния в десять метров, пока не убедитесь, что все необходимое уже на пленке. Вы не помешаете команде, устанавливающей леса, но сможете многое увидеть. Нам может помочь даже самая мельчайшая подробность. Абсолютно все".
      И Эсмей висела в пространстве, снимала миллиметр за миллиметром край пробоины. Все? Теперь она снимет эти бледные следы, расплавленную обшивку и то, что теперь торчит наружу: покореженный борг, какая-то странная выпуклость в передней части пробоины. Она уже отсняла полкуба, и все на одном месте. Команда по установке лесов смонтировала основной каркас. Эсмей посигналила их руководителю, знаками объяснила, что хочет прикрепиться к одному из поперечных ремней, и получила от него "добро".
      Не так уж здесь плохо, подумала она. Как только привыкнешь к невесомости, даже интересно. Чуть оттолкнешься - и уже скользишь вдоль ремня... Рука наткнулась на красный ограничитель. Плечо болело, а сама она опять крутилась вокруг ремня и ругала себя, что забыла - ведь передвигаться надо медленно. Когда она справилась с ситуацией, то заметила, что кто-то смотрит на нее через окошко шлема. Можно представить, что о ней думают. Еще один кретин лейтенант учиться передвигаться в невесомости. Она с удовольствием бы извинилась за свое поведение, но внутренней связью можно было пользоваться лишь в крайних случаях.
      Теперь она находилась с другой стороны пробоины. Отсюда можно было лучше увидеть детали, а может, просто ярче светили прожекторы. Эсмей заставила себя заглянуть в дыру... Мертвых тел она не увидела. Казалось, там были только покореженные механизмы и обшивка. Словно раздавленная детская машинка... Сломано, разбито... разрушено. Она медленно снимала все на камеру и заодно пыталась понять, что к чему. Выпуклость спереди явилась результатом отрыва передней части каркаса, он выскочил вперед, как разорвавшиеся ободы бочонка, а с ним вместе и обломки поврежденного борга.
      Питак наверняка захочет узнать, на какое расстояние выпирает сломанный каркас. Это можно вычислить с "Коскиуско", но тогда будет нужен прибор близкого сканирования, и он наверняка будет занят. Эсмей посмотрела на выпуклость и пожалела, что майора не было рядом. Если бы только облететь выпуклость с другой стороны... Но там не было тросов. Она хотела было попросить начальника натянуть трос специально для нее, но передумала. Они и так заняты по горло, чтобы еще выполнять прихоти любопытного лейтенанта. Нет, она сама натянет трос, если у нее это получится. Скорее всего нет, но попытаться можно. К костюму прикреплено четыре дополнительных троса, как у всех... Так что остается только закрепить крюки.
      Эсмей оставила большую видеокамеру, даже не спрашивая себя, зачем это делает. Она не собиралась срываться с троса и уплывать в космос, просто хотела оставить камеру там, где ее всегда легко найти. Ей хватит и маленькой камеры, встроенной в шлем. Потом она закрепила один из своих ремней на кольце безопасности и приблизилась к корпусу корабля. Ее короткий ремень скользил по тросу. Трос удерживался на месте двойным прицепным якорем. Она продела один из своих длинных тросов сквозь кольцо якоря. Это дольше, чем просто прикрепиться к кольцу, но зато надежнее.
      Эсмей оперлась ботинком о корпус и надавила. Ничего не произошло. Она надеялась, что внутренняя искусственная гравитация на борту "Рейта" каким-то образом поможет ей удерживаться на корпусе, но, наверное, система давно вышла из строя. Можно закрепить специальные краги на ботинках, а можно просто... Второй способ легче, а краги прикрепить она всегда успеет.
      Правой рукой она достала из сумки с инструментами небольшой якорь, закрепила его на среднем пальце перчатки и осторожно оттолкнулась левой рукой. Медленно она проехала до конца своего троса, протянула руку и прицепила якорь к корпусу. Все как надо. Теперь можно крепить крюк. Левой рукой она продолжала держаться за якорь, другой искала крюк в сумке. Вот он. Когда она медленно протянула руку с крюком вперед, ремень на поясе натянулся до отказа и дернул ее в обратном направлении. Она выработала его до предела. Эсмей быстро закрепила крюк на якоре, вытащила соединительное кольцо, прикрепила к нему длинный трос и вставила кольцо в отверстие крюка.
      Дальше было сложнее. Она открепилась от троса лесов и теперь полностью зависела от собственного умения крепить якоря и крюки. Она напомнила себе, что никогда не была большим специалистом по работе в открытом космосе... Если что-то случится, она не сможет должным образом отреагировать. Но тут же внутренне посмеялась над своей сверхосторожностью. Она всегда прислушивалась к своему внутреннему голосу, ну и что хорошего из этого вышло? Сначала ее считали занудой, потом объявили ненормальной радикалкой.
      Эсмей казалось, что она карабкается вверх по скалам у себя в долине или по Стене на "Косе". Подтягиваешься, цепляешь якорь, потом устанавливаешь крюк, закрепляешь кольцо за крюк и двигаешься дальше. Двадцать крюков, и она добралась до конца выступа. Вместо носовых наконечников защитных щитов, которые обычно ненамного выступают над поверхностью корпуса, словно маленькие блестящие шишечки, зияли рваные дыры. Эсмей включила подсветку маленькой видеокамеры, чтобы получше рассмотреть эти дыры. Что-то блеснуло впереди. Сколько обломков! И бесспорно, майору Питак понадобится подробная съемка. Она установила еще один крюк, аккуратно пристегнулась к нему, пододвинулась поближе.
      И тут же отпрянула так, что отлетела от корпуса, до самого конца своего страховочного троса. Она постаралась вернуться в прежнее положение, чтобы еще раз посмотреть... Может, их там две?
      А она вообще уверена, что это то, о чем она думает? Может, эта штука из военного запаса "Рейта" просто случайно зацепилась на корпусе... Эсмей никак не могла успокоиться. Она заставила себя дышать ровнее. Мина. Это была мина, в точности как из учебника о вражеском оружии, который она изучала на корабле-транспортнике по пути к станции Сьерра.
      Она подобралась к своему последнему крюку, слишком уж быстро, и потому со всей силы ударилась о корпус корабля, ее бы точно отбросило назад, но она успела ухватиться одной рукой за крюк и внешний трос, а второй за внутренний. Жаль, что на ботинках нет краг, ее качало из стороны в сторону. Наконец качать перестало. Очень осторожно она протянула руку внутрь и установила еще один крюк. Двадцать... двадцать два... двадцать семь, и каждый нужно устанавливать медленно, внимательно, аккуратно. Она уже несколько раз подумывала о том, не связаться ли с начальством по внутренней связи, но можно ли считать мину достаточно серьезной причиной? Никто сюда приближаться не будет, команда по установке лесов работает у пролома корпуса, а потом она всех предупредит.
      Она вернулась к тросу лесов, прикрепила к нему свой ремень безопасности. Ей казалось, что прошло очень много времени, как минимум полсмены. Но по хронометру получалось, что меньше часа. Она захватила большую камеру и попробовала найти начальника рабочей группы. Она не может вернуться на борт "Коскиуско", не предупредив их. Вот он, она заскользила по тросам, пока наконец не добралась до него, постучала ему по плечу, а потом по экрану для сообщений. Шлем кивнул ей в ответ. Эсмей быстро нарисовала носовую часть корабля, странную выпуклость и отметила место, где обнаружила мину. "МИНА", - большими буквами написала она.
      Он отрицательно покачал головой, она кивнула. Он ткнул рукой в большую видеокамеру и нарисовал вопросительный знак. Она замотала головой, указала на маленькую камеру в шлеме. "ИДИТЕ ЗА МНОЙ", - написал он и заскользил по тросам к устройству связи. Пока она была в носовой части, они успели проложить кабель от одного корабля к другому и установили прямую связь между кораблями. Эсмей пристегнулась к устройству вслед за начальником.
      - Что значит "мина"? - спросил он. - И почему вы работали так далеко? У вас хватило длины троса?
      - Вы видели выпуклость в носовой части у пролома? - спросила Эсмей. - Я отправилась туда, чтобы заснять все для майора Питак. Я сама проложила трос, монтировала якоря с крюками. И когда обогнула выступ и снимала поврежденные узлы защитного щита, я включила свою подсветку и увидела мину.
      - Мину, говорите. - В его голосе звучало сомнение.
      - Она точь-в-точь похожа на картинки из учебников. Мина вражеская. "Сметтиг", серия "Г", так мне показалось.
      - А какой запал, видели?
      - Нет, - ответила она. Она не хотела больше ничего говорить, но не могла не сказать: - Я отпрыгнула в сторону и потеряла контакт с корпусом.
      - Значит... Вы не все засняли?
      - Нет. - Она не уверена вообще, хорошо ли ей удалось заснять мину. Сколько времени она смотрела на нее, пока ею не овладела паника.
      - Если это мина... - И он глубоко вздохнул, как вздыхает усталый человек, не желающий лишних осложнений на свою голову. - Что ж... Черт побери. Конечно, вам следует доложить об этом. Если это действительно мина, нам нужно принять соответствующие меры... - Голос его замер, он не был уверен, что же делать дальше. Посмотрел на нее, и ей сразу же расхотелось что-либо говорить. Офицер-то она, ей нужно принимать решения. Вот что значит не прислушиваться к себе, горько подумала она. Кому на борту "Коскиуско" она должна доложить о мине? В первую очередь, наверное, майору Питак, но ведь это вражеская мина на корпусе корабля, подлежащего ремонту.
      Реакция Питак, когда Эсмей наконец-то соединилась с ней, была совсем неутешительной.
      - Вы думаете, что видели мину... вражескую мину. - (Монотонно, без эмоций.) - И вы не знаете, удалось вам ее заснять на видеокамеру или нет.
      - Да, сэр. Я... слишком сильно отпрянула назад. Я испугалась...
      - Естественно. - (Это уже поэнергичнее.) - Знаете, Суиза, у вас просто нюх какой-то на всякие крайности. Вражеская мина. Кто бы мог подумать.
      - Подумать? - Что это в голосе майора, насмешка или удивление? Или что-то еще?
      - Думать полезно, Суиза. Значит, так, в первую очередь передайте начальнику, чтобы он как можно дальше отвел свою группу от носовой части. После этого снова пробирайтесь к носу и снимите все как следует. Надеюсь, воздуха вам хватит...
      - Ух... да, сэр, - ответила Эсмей, быстро взглянув на измерительные приборы.
      - Хорошо. - Долгое молчание. Эсмей уже подумывала отключиться, но вдруг снова раздался голос Питак: - Я пока доложу нашему капитану, а он сообщит капитану "Рейта" о том, что совершенно неопытный молодой офицер, впервые вышедший в открытый космос, предполагает, что нашла на корпусе его корабля вражескую мину, и хотя ей не удалось все хорошо заснять с первого раза, она попробует сделать это со второй попытки и, если не подорвется, представит нам качественные изображения этого предмета. А заодно и подскажет, что с ним делать.
      - Да, сэр.
      - Отвечать было не обязательно, Суиза. Как вы думаете, вы совершили все возможные ошибки или все-таки что-нибудь пропустили?
      - Я не взорвала мину, - вырвалось у Эсмей. В ответ раздался резкий смех.
      - Хорошо, Суиза... Отправляйте команду домой, а сами раздобудьте мне хорошие снимки. Я же попробую расшевелить саперов.
      Начальник группы по установке строительных лесов с большим удовольствием выслушал приказ младшего офицера. Он даже ничего не сказал в ответ. Эсмей не стала дожидаться, когда они все соберутся и покинут опасную зону. Она достала краги для ботинок и проверила, чтобы это были именно те, которые нужны, а не те, что намертво цепляются за обшивку. Никакого желания навечно украшать корпус корабля у нее не было. Потом с помощью одного из тросов и дополнительных крепежей она закрепила видеокамеру на спине.
      На этот раз добраться до носа корабля было легче, ведь все крюки уже стояли на месте, да и на ногах у нее были краги, так что это тоже давало дополнительную точку опоры. Часть пути она даже шла по корпусу корабля, стравливая один из тросов. Она заметила, что проложила далеко не прямую линию, хотя прямая линия была короче. Смотрела она только на крюки, крепежи и трос и так добралась до двадцатого крюка. Тут сзади ее осветил мощный поток света, затмивший гораздо более слабый луч от ее фонарика-"циклопа", и она проскочила мимо очередного крюка. Она обернулась, окошко шлема автоматически потемнело, и она увидела, что один из мощных прожекторов, установленных на "Коскиуско" и освещавших до сих пор пролом в корпусе, теперь был направлен на носовую часть корабля. Видимо, майор Питак добралась до капитана...
      Она снова осторожно протянула руку к крюку и надежно закрепила трос. В более ярком свете края разорванных носовых узлов защитного щита отбрасывали неровные тени на темный корпус корабля. Теперь все выглядело по-другому... Она не видела мину, но знала, что она где-то рядом. Еще один крюк, еще и еще...
      ИИИИИИИРРРРП! Эсмей резко остановилась и уперлась ногами в корпус корабля. Ее внимание привлек скулящий назойливый звук. Впереди блеснул красный свет... Что-то случилось... она уперла подбородок в выключатель внутренней связи.
      - Не двигайтесь, - раздался голос. - Посмотрите вниз, на уровень коленей... но не двигайтесь.
      Эсмей посмотрела вниз, но шлем мешал. Что-то-что-то двигалось. Что-то маленькое, величиной с кулак, темное, блестящее, оно крепилось к проволочной ножке, тоже блестевшей в свете прожектора... ей хотелось наклониться и посмотреть, куда ведет эта проволочная ножка, хотя она уже знала куда.
      - Не двигайтесь, - снова повторил голос. - Может, повезет, и он примет вас за часть корпуса.
      Она уже хотела что-то ответить, но голос снова сказал:
      - И молчите. Мы не знаем его сенсорных характеристик.
      Маленький черный яйцевидный предмет на проволочной ножке, запрограммированный чувствительный элемент умной мины, поднялся выше... сейчас она могла хорошо разглядеть его, а он, судя по всему, ее. Она покрылась испариной, пот струился по спине, по животу, и было очень щекотно... Ей хотелось почесаться. Но еще больше хотелось бежать, бежать отсюда прочь.
      Она часть корабля. Она... Автоматический ремонтный робот. Сейчас ее отключили, она не работает... Она старалась не дышать, а сенсор все приближался, он раскачивался на своей ножке, очерчивая в воздухе конус за конусом. Она сама занималась сканирующими технологиями и знала, что может быть внутри этого маленького предмета. Он уже мог зарегистрировать ее термопрофиль и определить, что перед ним находится "человеческое существо в костюме для работы в открытом космосе", если был на это запрограммирован. Он мог уже знать плотность ее скелета, частоту дыхания, даже цвет глаз.
      И если сенсор все это сделал, ее уже можно считать мертвой, хотя ее еще не убили.
      Маленький сенсор на ножке продолжал вращаться... Но теперь он снова опустился. Она не знала, что это может значить. Может, умная мина убирает свой сенсор перед тем, как взорваться? Она видела его теперь лишь краешком глаза, потом он вообще исчез из поля ее зрения... А ей совсем не хотелось наклоняться и рассматривать, куда это он запропастился.
      - Извините, лейтенант, - снова раздался голос в наушниках. - Наш прожектор отбросил вашу тень на критическую линию сенсора. Но вы абсолютно правы - это мина, и мина вражеская.
      Абсолютно права, ну и что?
      - Мы уже отправили вам на подмогу команду по оценке опасного оборудования, - продолжал голос. - Постарайтесь не двигаться.
      Ей и не хотелось двигаться, она вообще не знала, сможет когда-нибудь еще двигаться или нет. Через несколько минут у нее затряслись подколенные сухожилия, но она изо всех сил старалась не дрожать. Насколько чувствителен сенсор? На какое движение может он среагировать? Кажется, до этого она двигалась больше, но он ведь не отреагировал... Ею уже овладела паника, и ничем ее не остановить.
      Она устала от постоянного напряжения, но вдруг в наушниках опять раздался голос:
      - Вы прекрасно проложили трос, лейтенант. Не двигайтесь... мы уже видим вас, остался один крюк.
      Ей хотелось повернуться и посмотреть на них, увидеть дружеские лица, пусть под шлемами и пусть после этого она больше ничего в жизни не увидит... Но она продолжала стоять без движения.
      - Боюсь, что, если мы резко погасим свет, сенсор может снова отреагировать, а мы ведь не знаем, как он запрограммирован.
      Голос ничего больше не сказал, но ей и не надо было. Она помнила, что некоторые мины запрограммированы на взрыв после нескольких сигналов тревоги, даже если сенсор при этом ничего не обнаружит. Может, он уже и сработал, когда она первый раз с силой отпрянула назад.
      - Кажется, он настроен на поиски чего-то определенного, мы явно не отвечаем этим характеристикам.
      Ей уже хотелось, чтобы голос замолчал. Может, мина реагирует на малейшие колебания. Но ведь они должны наблюдать за миной, у них наверняка есть какой-то план...
      - "Рейт" прислал нам информацию о том, что происходит в зоне пролома. Они эвакуируют экипаж. - Пауза. Эсмей старалась ни о чем не думать. И снова: - Как у вас с запасом воздуха? Ответ дайте в виде одной буквы: Д достаточно, М - мало, К - критически мало, и количество остающихся минут.
      Эсмей посмотрела на контрольный прибор и сама поразилась, как мало воздуха осталось.
      - М, - ответила она. - Шестнадцать.
      - Я бы назвал это "критически мало", - продолжал голос. - Вот что мы сделаем. Кто-нибудь подойдет к вам сзади, очень осторожно, стараясь не отбрасывать лишней тени. Он подключит к вам резервный баллон. Не двигайтесь. Он сам все сделает.
      - Да, сэр, - ответила Эсмей. Она не отрываясь смотрела на контрольный прибор, осталось пятнадцать минут. Красная критическая зона.
      - Дышите медленно, - продолжал голос. - Вы не занимаетесь физическим трудом, воздуха вам должно хватить на дольше.
      Страх сжигает кислород. Она вспомнила несколько ёмких высказываний, подобных этому. Если нужно медленно дышать, чтобы экономить кислород, делать это неимоверно сложно... Она старалась думать о чем-нибудь другом. Почувствует ли она сама, как к ней сзади приблизится человек? А сенсор мины? Но дышать медленнее не получалось. Она попробовала думать о своей долине, это было годами проверенное средство, чтобы расслабиться, но, когда прибор высветил цифру "четырнадцать", она судорожно вздохнула. Не нервничай. Не смотри на прибор. Он или покажет "ноль" или не покажет.
      Она не заметила, как к ней подошли. Почувствовала лишь слабый толчок, от которого ее слегка качнуло вперед. Она напряглась. Потом что-то несильно ударило ее сзади по шлему, и новый голос в наушниках произнес:
      - Все нормально, Суиза. Не качайтесь... а я прикреплю баллон...
      Толчки, удары, она старалась не двигаться, чтобы не привлечь внимание сенсора. Потом посмотрела на контрольный прибор. Девять. Что же, она простояла в ожидании шесть минут? Видимо, да. Снова мигнул прибор. Восемь. Она слышала скрипы и щелканье, это ее невидимый спаситель пытался в таких сложных условиях подсоединить кислородный баллон.
      - Что показывает прибор? - спросил голос. Она посмотрела. Семь. И ответила:
      - Семь.
      - Черт побери, - выругался голос. - Он должен... Ох.
      Она не знала, к чему относилось это "ох", но ее это просто взбесило. Как они смеют, что бы это ни значило? Она старалась вообще теперь не смотреть на прибор, но ее преследовал какой-то назойливый звук. Казалось, прошло много времени, но прибор все еще показывал "шесть", и вдруг стрелка резко передвинулась в зеленую область.
      - Показания прибора? - спросил голос.
      - Зеленые, - ответила Эсмей.
      - Цифра, - спросил голос с упреком.
      Эсмей проглотила "уух", которое чуть у нее не вырвалось, и постаралась сосредоточиться на показаниях прибора.
      - Сто семь.
      - Хорошо. Теперь я попробую подсоединиться к вашей телеметрической системе. Вы провели в космосе гораздо больше времени, чем то, на которое рассчитан ваш скафандр.
      Еще серия назойливых звуков. Эсмей уже было все равно. Она дышала. Кислород у нее не кончится.
      - У вас снизилась температура, - сказал голос. - Включите обогреватель скафандра.
      Она сделала, как ей сказали, и от подошв вверх стало подниматься тепло. Судороги в коленях почти прекратились, похоже, дрожала она просто от холода, а вовсе не от страха. Хотелось верить. Но ведь вспотела-то она по-настоящему.
      Глава 13
      - У нас есть проблема, Суиза, - сказал голос в наушниках. "Могли бы сказать что-нибудь повеселее", - подумала Эсмей. Если эта мина единственная и она взорвется, она причинит вред только передним отсекам, а оттуда и так уже всех эвакуировали. Ну и еще вам, конечно. Какие уж тут комментарии.