— Я боюсь говорить.

— Не бойся.

— Шамбалы!

— Я тоже так думаю.

— Для чего они созданы?

— Я не знаю.

— Я тоже. Пока…

Бродя между ступ, мы попытались проанализировать их взаиморасположение, чтобы провести аналогию с предстоящим путешествием в Город Богов. Но вскоре мы поняли бессмысленность затеи, поскольку многие переносные чугунные ступы, как сказали работники комплекса Сваямбанат, иногда переносятся с места на место, чтобы облегчить движение туристов. Любопытно было то, что некоторые малые ступы с изображениями глаз имели на вершине набалдашник, другие — нет.

— К чему бы это? — спросил меня Равиль.

— Не знаю…. вполне возможно, что… не знаю, короче!

А сейчас, в связи с информацией Друнвало Мелхиседека о древнем корабле, можно предположить, что под некоторыми малыми пирамидами Города Богов могут храниться дополнительные древние корабли, а под некоторыми — нет. Далее мы проанализировали дополнительную, как бы изолированную часть комплекса, расположенную на склоне холма. Эта дополнительная часть комплекса состояла из главной белой малой ступы (без набалдашника) с изображениями глаз и еще нескольких небольших ступ.

— Интересно, почему эта часть комплекса ступ изолирована? — думал я. — Не существует ли дополнительной изолированной части Города Богов?

Здесь примечательным было и то, что посреди бассейна с водой стоял на постаменте позолоченный монумент человека необычной внешности, над головой которого высилось что-то наподобие конуса.

— Кто он? — спрашивал я самого себя, не находя ответа. Забегая вперед, я, дорогой читатель, все же скажу, что по результатам нашей экспедиции и в самом деле существует дополнительная изолированная часть Города Богов, в которой тоже есть монументы древности и где жили последние из атлантов (до 7 — 8 века нашей эры), умевшие пользоваться тантрической силой Кайласа и Города Богов. Но об этом Вы прочитаете дальше в этой же книге.

Уже устав от впечатлений, я напоследок решил еще раз обойти комплекс ступы Сваямбанат, чтобы не упустить чего-нибудь. Со мной пошел Селиверстов. Остальные остались ждать.

— Что это за абракадабра? — я показал на монумент, изображавший что-то наподобие ракообразного существа и сделанный то ли из бронзы, то ли из латуни.

— Не знаю, — ответил Селиверстов. — Моллюск может быть какой-нибудь или рак?

— Сомнительно, вообще-то, чтобы в этом религиозном комплексе был воздвигнут монумент моллюску или раку.

— Да уж. Да и… клешней у рака не бывает со стороны головы и хвоста.

— Тогда что это?

— Давай спросим у служителей храма.

— Давай.

В течение полутора часов мы опросили нескольких религиозных служителей, которых было легко узнать по экзотической одежде. Среди них был даже самый главный служитель храма, в кабинет которого мы с трудом проникли. Но никто из них ничего не знал.

— Не знаю, — отвечали они.

— Ну, как же так?

— А вот так.

Тогда я поделился своим негодованием с одним из служителей невысокого ранга, высказав, что работники храма, вообще-то, должны знать все о своем храме. У этого человека были умные глаза.

Он хитро улыбнулся и пояснил, что все знания об этом храме изложены в тибетских текстах, которые хранятся в специальном помещении и недоступны для европейцев. Эти тексты написаны на санскрите, который, к сожалению, главные служители храма не знают или знают только буквы, но слов не понимают.

— А почему они не учат санскрит? — спросил Селиверстов.

— Они учат в религиозной школе, но не запоминают.

— Как же так? — удивился я.

— Они сразу забывают.

— Почему?

— Эти древние знания, изложенные на санскрите, никому не нужны, никто не спрашивает, поэтому они и забывают санскрит. А для обиходного общения достаточно того, что переведено на непальский или английский языки.

— Неужели никто не спрашивал о предназначении монумента, похожего на ракообразное существо?

— Никто.

— Странно.

— Я вот что могу Вам порекомендовать, — сказал служитель невысокого ранга. — Вокруг главной ступы ходит молодой человек в оранжевой одежде с чашей в руке, собирая благотворительную помощь. Он очень много знает. У него есть образование и он очень способный. Он несколько лет работал в хранилище древних тибетских текстов. Работы там было мало, поэтому он больше занимался изучением санскрита по учебнику и прочитал очень много тибетских текстов. Его уволили за то, что он начал читать те тексты, которые никто не должен был читать. А сейчас он просто ходит, собирая деньги.

— Где он? — глаза мои загорелись.

— Где-то ходит здесь.

— Помогите нам найти его.

— Пойдемте, пойдемте.

Когда мы его нашли, я представился, стараясь придать своему голосу максимум доверительных мягких интонаций. Парня звали Кирам.

Доверительные отношения между нами все же возникли. Чувствовалось, что Кираму была приятна востребованность его знаний. Он был и в самом деле умен.

Мы подошли к той самой ракообразной «абракадабре», и я его спросил:

— Кирам, что это? Я не знаю, но мне кажется, что этот монумент очень важен. Он установлен на таком видном месте, на таком постаменте…

— Вы правы, сэр! Это очень важный монумент.

— Что это?

— Это машина древних.

…?

— Это строительная машина.

— Какая?

— Строительная.

— А что строили с помощью нее?

— Горы.

— Что?

— Горы. Так написано в тибетских текстах. Написано, что эта машина летала и обтачивала горы, придавая им форму.

Я на мгновение замолк и сразу понял, что под словом «горы» скорее всего, имелись в виду древние монументы (например, гора Кайлас) которые создавались из гор путем их обтачивания и реконструкции.

— А как эта машина обтачивала горы? Кусала их клещами, что ли?

— Нет, нет, — глаза Кирама блеснули. — Это не клешни. Горы обтачивала невидимая энергия, выходящая из того места, где клеш ни смыкаются. Камни и пыль летели оттуда, куда подлетала эта машина. И эта машина делала то, о чем подумает человек. Она могла уйти в глубину земли, делая тоннель, могла скользить по склону, делая борозду и многое другое.

— Какая энергия приводила в действие эту машину?

— Энергия мысли человека.

— То есть психическая энергия?

— Да.

— А как?

— В текстах написано, что мысль человека концентрировалась внутри машины и приводила ее в действие. Куда бы ни посмотрел человек и куда бы ни захотел он ее направить, машина летела туда и выполняла все, что захочет человек. Когда человек уставал, машина подлетала к нему обратно.

— М… да…. — я обратился к Селиверстову, — не зря Елена Блаватская писала, что человек — самая мощная энергетическая машина, поскольку он может использовать принцип — «я — микрокосм макрокосма».

Кирам добрыми и умными глазами смотрел на нас. Он не был закрепощен религиозными обязательствами, поэтому не говорил вездесущее здесь слово «Секрет». Его английский язык был удивительно богат.

— Кирам, а священную гору Кайлас построили с помощью такой же машины?

— Я не знаю. Я, ведь, не все тибетские тексты прочитал, — ответил он.

— Кирам, — я взял его за руку и крепко сжал, — скажи, эта машина настоящая, пришедшая из древности или просто монумент, сделанный в ее честь? — задал я главный вопрос.

— Я не знаю. Возможно, она настоящая, принесенная из Харати.

— Харати?

— Да. Но главное не в этом.

— А в чем?

— В том, что надо знать заклинание (мантру), чтобы запустить в действие эту машину. Без мантры эта машина будет бездействовать.

Вы знаете эту мантру?

— Конечно, нет.

Никто и никогда не записывает мантры. Они, мантры, передаются из уст в уста по большому секрету и только тем людям, которые любят других людей.

Я на мгновение отвлекся и представил, что если бы современные люди узнали эту мантру, то нашлись бы те, которые использовали бы эту древнюю машину в качестве мощнейшего оружия. Это оружие было бы почти неуловимым, так как мыслью можно было бы перенести его куда угодно. Например, можно было бы достигнуть резиденции президента из-под земли.

— Кирам, но ведь секрет этой мантры не должен быть утерян!

— Он не утерян. Его знают.

— Где?

— В Шамбале.

Я только было начал проявлять свой интерес к Шамбале, как Кирам заторопился, — ему надо было сдать собранные благотворительные деньги. Мы договорились с ним о следующей встрече.

Когда мы, найдя Равиля и Рафаэля, пошли уже домой, Селиверстов проговорил:

— Эх, а мы забыли Кираму в чашу деньги положить.

Поздно вечером в районе нашей гостиницы я нашел международный телефон и позвонил в Москву академику Анатолию Евгеньевичу Акимову — Крупнейшему ученому по вопросам тонких энергий. После того, как я объяснил ему всю ситуацию с машиной древних, он воскликнул:

— Один к двум, значит, да?!

— Да, я измерял, — ответил я, удивляясь тому, что Акимова прежде всего заинтересовало соотношение ширины и длины цилиндрического корпуса машины древних.

— Дело в том, — слышался голос из Москвы, — что только цилиндрическая конструкция с соотношением ширины и длины, как один к двум способна обнулять торсионные поля. Внутри такого цилиндра возникает пограничное состояние, когда торсионное поле отсутствует. Любая другая конструкция не способна обнулять торсионное поле, любая другая конструкция имеет внутри себя правое или левое торсионное поле.

— А как же эта машина приводится в действие мыслью человека?

— Такой цилиндр можно считать объемным резонатором (или концентратором), внутрь которого беспрепятственно может войти (ведь поле внутри отсутствует!) другой вид энергии (например, психическая энергия) и сконцентрироваться там. Говоря более быстро закрученные поля, имеющие тонкоматериальную (тонко энергетическую) природу и характеризующиеся чрезвычайно высокочастотными колебаниями. Психическая (ментальная) энергия имеет такую же природу.

Другим научным языком, ментальное (психическое) воздействие человека может возбудить внутри этого объемного торсионного резонатора правое или левое торсионное поле.

— Анатолий Евгеньевич, я все-таки врач, а не физик, поэтому переспрошу…

— Давайте, давайте.

— Я понял так, что человек может как бы внести свою мысль внутрь этого цилиндра, а цилиндр удерживает ее в себе. Так?

— В принципе, верно, хотя не совсем научно.

— А как же передвигается машина?

— С помощью энергии мысли. По воззрениям целого ряда современных ученых мысль обладает колоссальной энергией. Мы просто пока не умеем регистрировать эту энергию, пока не создано достаточно точных приемников. Но мы над этим работаем. Тем не менее, я могу привести целый ряд примеров, косвенно доказывающих энергетическую мощь мысли. Например, феномен некоего Антипова.

— Кто такой Антипов?

— Этот человек проживает в Пензе. Несколько лет назад он сильно заболел, а после выздоровления у него открылись удивительные способности. Я сам видел, как Антипов брал одну за другой три плиты по 40 кг каждая и прикладывал их к груди. Эти три плиты общим весом 120 кг неведомым образом удерживались, как бы повиснув в воздухе. У меня есть видеокассета, я все это снял.

Вы сами можете убедиться в этом, созвонившись с Антиповым и съездив в Пензу.

— Но… я сейчас в Непале, — вздохнул я.

— Да уж. А то, что касается попыток научного объяснения феномена Антипова, здесь напрашивается вывод о возможности воздействия торсионным полем человека, противоположным гравитации. Энергетических возможностей мысли человека хватает на то, чтобы противодействовать гравитации и удерживать предмет весом 120 кг , — пояснил академик Акимов.

— Насколько я понял, — вставился я, — для приведения в действие машины древних тоже мог использоваться антигравитационный эффект психической энергии человека. В этом случае машина поднималась в воздух и следовала туда, куда вела ее энергия мысли человека, способная сконцентрироваться внутри цилиндрического корпуса машины. Поэтому сказочное описание действия машины древних типа «… машина летела туда, куда мысленно направлял ее человек и делала то, о чем он подумает…» может иметь место в реалиях. Так ли это?

— В принципе это так.

— А какова роль четырех «клешней» по обеим сторонам цилиндра?

— Вне всякого сомнения «клешни» играют роль проводников для формирования диаграммы направленности для 4х-лучевого из лучения. Ментальная (психическая) энергия, сконцентрированная внутри корпуса-цилиндра, через эти проводники направляется в одну точку, оттуда она выходит в пространство, будучи способной выполнять механическое действие. Это должно быть так, если я правильно понял Ваше объяснение по телефону.

— Анатолий Евгеньевич, завтра я проявлю пленку, напечатаю фотографию и вышлю ее Вам по Е-mail. Здесь эта услуга существует, — прокричал я в трубку.

— Хорошо, я буду ждать, — ответил академик Акимов.

— Еще один вопрос, — заторопился я, понимая, что столь длинный разговор по международному телефону обойдется нам в копеечку, — Вы говорили о 4х-лучевом излучении, проводимом через четыре «клешни» в центральную точку. Какое излучение Вы имели в виду?

— Излучение может быть инфракрасным, ультрафиолетовым, рентгеновским и так далее. Все зависит от частоты колебаний. На пример, рентгеновское излучение является более высокочастотным, чем ультрафиолетовое, не говоря уж об инфракрасном. Но существуют еще более высокочастотные, вернее сверхвысокочастотные излучения. К таким излучениям относится тонкоматериальное (или торсионное) излучение, к диапазону колебаний которого, по ряду серьезных воззрений, относится психическая (ментальная) энергия. Именно такая энергия должна излучаться из точки соединения четырех проводников.

— То есть излучается энергия мысли человека?

— С некоторыми популярными допусками можно сказать и так.

— Неужели энергия мысли человека может быть столь мощной, что может дробить камни, обтесывать горы, делать в земле тоннели? — с недоумением спросил я.

— Вне всякого сомнения, — ответил Акимов. — Все зависит от диапазона колебаний, способных реализовать механический эффект воздействия излучаемой энергии.

В этот момент я не знал, что вскоре в Городе Богов под древними пирамидами мы увидим неестественные для здешних гор груды пыли, похожей на ту пыль, которая получается при обтачивании камня. Я буду заворожено смотреть на эту пыль, понимая, что здесь обтачивались не камни, а целые горы. И только тогда я в полной мере осознаю энергетическую мощь машины древних, а вернее энергетическую мощь человека.

Кроме того, дорогой читатель, я не удержусь и, забегая вперед, скажу, что в Городе Богов мы обнаружим еще одну машину древних, но принципиально другой конструкции и огромного размера.

— Алло! Алло! Москва! Анатолий Евгеньевич, что-то хрипит.

Слышно? Ну, вроде, сейчас слышно. Последний вопрос — как Вы относитесь к тому факту, что энергия мысли человека внедрялась в цилиндр машины древних с помощью мантр (заклинаний). Это не сказка?

— Нет, не сказка. Мантры произносятся с определенным психическим настроем и определенным тембром голоса, которые резонансно усиливают тот диапазон вибраций, который необходим Для работы указанной Вами машины. Без соответствующей мантры машина, скорее всего, не заработает, — ответил Акимов.

— Ясно.

— И вот что… Алло! — голос Акимова на мгновение прервался. — Слышно?

— Да, слышно.

— Имейте в виду, что у людей предыдущих цивилизаций технократические методы были, как говорится, не в моде. Люди прошлых цивилизаций располагали большей Силой Духа, поэтому в своей деятельности полагались преимущественно на нее, создавая автоматы, основанные на ментальном принципе. Не удивляйтесь тому, что энергию можно получить не только из нефти и газа, но и от мысли.

— Спасибо, Анатолий Евгеньевич! Завтра я вышлю по E-mail фото и перезвоню Вам.

Я и в самом деле выслал фотографию по E-mail. Академик Акимов получил ее. Мы с ним еще раз поговорили по телефону, добавив к сказанному некоторые детали, но суть разговора осталась той же.

Сергей Анатольевич Селиверстов, когда мы на следующей день подъехали к ступе Будханат, с укором посмотрел на таксиста и сказал:

— Не слишком ли много просишь?

Таксист сделал невинные глаза, всем своим видом показывая, что такая такса (раз в пять больше!) является естественной и обычной. Пока они торговались, мы уже рассматривали необычные глаза на ступе Будханат.

— Интересно, а эти глаза куда смотрят? — задался вопросом Равиль.

— Скорее всего, тоже на Кайлас, — высказал предположение Рафаэль Юсупов.

— А я вот думаю, послышался голос догнавшего нас Селиверстова, — что таксистам надо бы смотреть не только в карман пассажиру, но и в глаза Шамбалы, изображенные здесь.

Я достал компас и начал определять направление взгляда глаз на ступе Будханат. Сделав несколько измерений, я убедился, что «северные» глаза на этой ступе отнюдь не смотрят на священную гору Кайлас (тогда было бы 60° западного склонения), а смотрят куда-то в другом направлении.

— Получается 12° западного склонения от линии «север-юг», — проговорил я. — Равиль, измерь ты тоже.

Несколько минут спустя Равиль сказал:

— Точно 12°. К чему бы это?

— Деваться некуда, надо звонить Шамилю Цыганову в Россию, в Уфу. Здесь бывает много туристов, должен быть и пункт международной связи, — сказал я. Только Шамиль сможет по математической модели глобуса точно рассчитать направление взгляда глаз на ступе Будханат и ответить на вопрос — куда же смотрят эти глаза? Пошли!

Нам опять повезло — Шамиль оказался дома. А еще через полчаса, когда мы перезвонили ему, Шамиль горделиво сообщил:

— Глаза на этой ступе смотрят… Алло! Непал…! Слышно?

— Да, да, Шамиль, говори!

— Глаза на этой ступе смотрят на остров Пасхи. То склонение, равное 12°, которое Вы указали, выводит именно туда, может быть чуть-чуть восточнее. Но с математической точки зрения можно сказать, что эти глаза практически точно смотрят на остров Пасхи.

В этот момент в моем воображении всплыла мысль, невесть откуда появившаяся еще в предэкспедиционный период. Эта мысль, помню, даже увлекла меня. Суть ее состояла в том, что на Земле существует два Города Богов: один — в районе острова Пасхи (затонувший) и второй — на Тибете (в районе священной горы Кайлас).

— Так, так, так, — стал приговаривать я с трубкой в руке.

— Алло! Алло! — послышался голос Шамиля.

— Ладно, Шамиль, спасибо! Это очень интересно! Если не позвоним, то встретимся после экспедиции. Всем привет.

Сейчас я уже четко осознавал, что, по всей видимости, комплекс ступы Сваямбанат (на Mоnкеy Tеmрlе) символизирует тибетский Город Богов, а комплекс ступы Будханат, где мы находились — Город Богов в районе острова Пасхи. Я надеялся, что мы вскоре воочию увидим тибетский Город Богов, а вот Город Богов в районе острова Пасхи… мы, наверное, никогда не увидим, он покоится в пучине Тихого Океана. Зато здесь, в Непале, мы можем хотя бы символично понять особенности этого Города Богов и сравнить его с другим Городом Богов. Эти два комплекса ступ были созданы здесь неспроста; почему-то именно тут, в Катманду, по никому неведомому плану (Шамбалы?) были воздвигнуты эти грандиозные комплексы, чтобы люди хотя бы в догадывались о том, что когда-то было эволюционно и исторически очень важно. Что? В этот момент я не понимал этого, но где-то в подсознании копошилось зовущее слово «матрица», даже… две матрицы.

И еще, чего я не мог осознать в тот момент, это то, что именно здесь, в Катманду, находится Харати, загадочный Харати. Но об этом, дорогой читатель, Вы прочитаете во второй главе этой книги.

— Ну, мужики, пошли обследовать эту ступу, — зычно сказал я. — Эта ступа, вернее весь ее комплекс, мне кажется, символизирует другой Город Богов, тот, который утонул в районе острова Пасхи. Интересно, чем отличается комплекс ступы Будханат от комплекса ступы Сваямбанат? Это отличие может символично говорить об отличительных чертах двух Городов Богов. Мне так кажется…

Первым долгом мы сравнили главную ступу комплекса Будханат с главной ступой комплекса Сваямбанат. В принципе обе главные ступы имели единый план построения: тот же купол, то же четырехгранное сооружение с теми же глазами, та же ступенчатая пирамидальная конструкция и тот же набалдашник над ней. Но ступа Будханат отличалась не только направлением взгляда глаз, но и тем, что ее пирамидальная конструкция была не конусообразной, а четырехгранной, напоминавшей типичную ступенчатую пирамиду. Отсюда можно было сделать гипотетический вывод, что главный монумент затонувшего в районе острова Пасхи Города Богов представляет собой гигантскую четырехгранную ступенчатую пирамиду, не похожую на конусообразную священную гору Кайлас.

А все остальные предположения, высказанные в ходе анализа ступы Сваямбанат, могли иметь отношение и к ступе Будханат: купол, скорее всего, символизировал земной шар, четырехгранное сооружение с глазами — подземный город, населенный людьми предыдущих цивилизаций, пирамидальная конструкция — надземную пирамиду, возвышающуюся над подземным городом, а набалдашник на пирамидальной конструкции — корабль древних. Кто его знает, может все так и есть. А может быть, я ошибаюсь.

Меня, вполне понятно, будоражила мысль о предназначении этих двух Городов Богов, но в тот момент я не мог найти ответа. Но даже тогда, когда я буду бродить среди невероятных монументов тибетского Города Богов, я не смогу ответить на этот вопрос. И только после того, когда нам удастся создать карту-схему тибетского поднебесного Города, возникнет вполне обоснованная гипотеза о роли этих монументальных древних сооружений, и я осознаю, как создавалась жизнь на Земле.

Комплекс ступы Будханат был не столь насыщен малыми ступами, как комплекс Сваямбанат. Я насчитал здесь всего лишь 11 малых ступ, в то время как в комплексе Сваямбанат их было 108. Шесть из одиннадцати малых ступ располагались вокруг главной ступы Будханат; они не имели изображений необычных глаз и чем-то напоминали православные религиозные сооружения.

Еще пять малых ступ было вынесено на восточную сторону от главной ступы Будханат и представляли собой как бы дополнительный комплекс, схожий с тем, какой мы видели в пределах комплекса Сваямбанат. Две из этих пяти ступ имели изображения необычных глаз, три — нет. Складывалось впечатление, что гипотетический Город Богов в районе острова Пасхи тоже, как и тибетский Город Богов, имел дополнительную, несколько вынесенную от основного комплекса часть.

Весь комплекс ступы Будханат был расположен на четырех ярусах. Каждый ярус, кроме последнего, имел специфическую форму, похожую на мистическую янтру и представлял собой фигуру, состоящую из 20 углов. Я оббегал каждый ярус, стараясь осмыслить их предназначение, но так ничего и не понял. Когда я, подсчитав углы, садился на бетон зарисовывать очередной ярус, ко мне подходили дети и с любопытством вглядывались в рисунок. Они, дети, конечно же, как и я, ничего не понимали в этом рисунке, но, ввиду еще не утраченной после реинкарнации душевной чистоты, чувствовали больше, — глаза их непрерывно следовали за движениями моего карандаша, стараясь разглядеть в появляющейся на листе бумаги мистической фигуре что-то знакомое, то, что было еще совсем недавно близким и родным там, откуда они пришли сюда. У них, наверное, что-то щемило внутри, но память о вечном прошлом осталась далеко — Далеко — за божественным барьером «Sо Hm», отгородившим Землю от главного.

Число 108, как выяснилось, имело место и здесь — на ступе Будханат. На верхнем ярусе вокруг основания купола ступы я насчитал 108 ниш, внутри каждой из которых были сделаны фигурки восьмируких людей, всевозможных необычных зверей и многих других существ фантастического вида. — Кто они — эти необычные люди и звери? — думал я. — Плод фантазии или символизация тех существ, которые когда-то жили на Земле?

Мне вначале стало мерещиться, что именно такие люди и звери жили в физическом мире на Земле в незапамятные времена, но какое-то глубинное противодействие, которое я ощущал в душе, отвергало это. Я стал прислушиваться к внутреннему чувству, но оно было столь расплывчатым и неясным, что я окончательно запутался и, перейдя на банальный тип мышления, сказал самому себе:

— Фантазии все это!

Я еще раз прошел по кругу, разглядывая фигурки в нишах, и еще раз сосчитал количество ниш. Но глубинное душевное противодействие не оставляло меня. Оно даже стало мучить, и я никак не мог ощутить привычной душевной легкости и свежести.

— "Да что это! — глупо сказал я самому себе.

А потом мысли уплыли куда-то вдаль, и мне стало казаться, что вокруг нас существует еще один мир, невидимый для нас и неведомый нам. Бог сделал так, чтобы эти миры были разделены. В этом необычном и невидимом для нас мире живут необычные и невидимые люди и звери и… что именно они изображены в виде статуэток в нишах ступы Будханат.

— Ох, и расфантазировался я, — проговорил я вполголоса.

Я, как обычный и заурядный человек, конечно же, не имел способностей проанализировать эти глубинные мысли, идущие из подсознания, да и туповатая человеческая гордость не давала мне возможности углубиться в чувства. Я упрямо мотал головой, стараясь внедрить эти глубинные ощущения в рамки общепринятых представлений. Но у меня это не получалось. А я старался сделать это еще, еще и еще раз. А зря. Если бы я этого не делал, то концепция голографической формы жизни на Земле родилась бы раньше, а не после долгих мучительных размышлений над материалами экспедиции, когда уже факты, натуральные факты подсказывали мне, что этот невидимый и неведомый мир должен не только существовать на Земле, но и должен быть очень мощным и значимым и даже, я бы сказал, родоначальным для нашей физической формы жизни.

А в тот момент я пространно смотрел на эти ниши и ничего не понимал. Меня больше всего будоражила мысль о том, что по всем нашим предположениям на Земле существовало два Города Богов, расположенных на противоположных концах земного шара — в районе острова Пасхи и на Тибете. Почему два? Я не знал. Я даже и подумать не мог, что это связано, прежде всего, с гипотетической голографической формой жизни на Земле, и что голографические люди тоже имели грех перед Богом, великий грех. Но об этом Вы, дорогой читатель, прочитаете в четвертом томе этой книги.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.