Это означало, что Россия не могла развиваться, не могла строить электростанции и заводы, не могла увеличивать свою экономическую и военную мощь, так как для всего этого требовались люди, их нужно было брать из сельского хозяйства, но тогда оставшиеся крестьяне не смогли бы прокормить работающих в промышленности. Это был тупик. К концу 20-х годов, несмотря на нэп, товарность сельского хозяйства упала до 37 %. Крестьяне практически съедали все, что выращивали, и два человека, занятые сельским трудом, были едва способны прокормить одного горожанина даже одним хлебом.

Как поднять товарность сельского хозяйства, все понимали — нужно было поднять производительность труда. Как поднять производительность труда, тоже было ясно — путем механизации сельского хозяйства. В принципе СССР был к этому готов: приступали к строительству тракторных заводов, закупали технику за рубежом.

Но возникал вопрос: кому дать технику? О том, что трактор должен получить крестьянин-единоличник — "фермера, не могло быть и речи. У него бы не хватило денег на такую покупку, и он бы никогда не окупил его на своем крошечном наделе.

Очевидны были три пути.

Первый — быстро восстановить в сельском хозяйстве крупного землевладельца. Он бы купил трактора и комбайны, и поля, которые обрабатывали 50 человек, стали бы обрабатывать всего 5, а 45 высвободились бы для промышленности. Даже если бы во главе государства стояли не коммунисты с их представлениями о буржуазии и всеобщей справедливости, а какое-то нейтральное правительство, то с точки зрения управления индустриализацией страны перед ним возникли бы сложнейшие проблемы. Ведь рабочие руки стали бы высвобождаться непредсказуемо: помещику плевать на судьбу тех, кто остался без земли и работы. Любое правительство постаралось бы избежать ситуации с миллионами безработных и обездоленных людей. Коммунистам этот путь не подходил в принципе.

Второй путь был очень соблазнительным и теоретически хорошо проработанным, к примеру, экономистом Чаяновым. Это путь кооперации. Он кажется настолько хорошим, что его надо рассматривать вместе с третьим путем — коллективизацией сельского хозяйства. Упрощенно изложим идею кооперации: крестьяне, продолжая владеть каждый своим наделом земли, своим тягловым и продуктивным скотом, сообща покупают технику (за наличные или в кредит), скажем, из расчета один трактор на 10 человек, который обрабатывает поля всех по очереди. Упрощенно изложим и идею коллективизации: крестьяне отказываются от своих наделов, тяглового и продуктивного скота, передают все это в общее пользование и становятся работниками коллективного хозяйства, получая от него доход пропорционально количеству и качеству своего труда.

Если говорить о количестве сельхозпродукции, полученной от одной деревни, а следовательно, и от всего сельского хозяйства, то кооперация по сравнению с колхозом имеет очевиднейшие преимущества. Обработку своего личного участка земли крестьянин проведет гораздо тщательнее, чем колхозного поля. Он обиходит своих быков и лошадей лучше, чем конюх на колхозной конюшне. Его хозяйка за своими коровами, телками, бычками и свиньями присмотрит лучше скотницы, доярки или свинарки на колхозных фермах. А это, без сомнения, дало бы 10—15 % прироста сельхозпродукции по сравнению с колхозом на той же земле.

Это настолько очевидно, что просто глупо обвинять большевиков и Сталина: дескать, они этого не видели или не учитывали личного фактора в работе. Все видели и все учли в отличие от критиков коллективизации. Последние забывают, что кооперация не дает повышения товарности и не высвобождает людей для промышленности. С помощью трактора крестьянин-кооператор весной обрабатывает свой надел не за 20, а за 2 дня, покос успеет произвести не за 10, а за один день и так далее. Работа его становится легче, но она есть, и бросить свой надел он не может. Он не может стать сталеваром или шахтером, инженером или офицером. Для крестьянина кооперация — облегчение труда, для страны — тупик. А колхоз — это источник трудовых ресурсов. С ростом степени механизации и производительности труда в сельском хозяйстве крестьян не сгоняли с земель, как это случилось бы при помещике, они не болтались без дела, будь они кооператорами, а уходили на работу в города, но только тогда, когда там появлялось для них рабочее место. До этого момента 70 трудодней в год делало их полноправными колхозниками, и колхоз давал им средства к существованию. Да, и у Сталина были своры научных консультантов, но Сталин отличался от тех, кто был после него, тем, что сам понимал, что делает. И он, ведя страну по пути коллективизации, достиг того, чего хотел.

Перед тем как перестройщики уничтожили СССР, в нем жило едва 5,5 % населения мира, а в сельском хозяйстве работало только около 15 % трудоспособного населения. И наше сельское хозяйство при крайне неблагоприятном климате в 1989 году произвело 11 % мирового производства зерна, то есть вдвое больше среднеми-рового показателя в расчете на душу населения. Производство хлопка составило 15 % — почти в три раза больше, картофеля 27 % — почти в пять раз больше, сахарной свеклы — 36 %.

По производству продуктов питания на душу населения СССР прочно вошел в пятерку самых высокоразвитых стран мира, несмотря на то что климат в СССР для сельскохозяйственного производства во много раз хуже, чем в любой из этих стран.

В 1989 году было произведено (килограмм на душу населения):

Продукт США Великобритания ФРГ Япония Среднее СССР

Зерно 842 380 462 114 556 683

Мясо 122 68 97 31 90 69

Молоко 268 263 400 60 180 374

Сахар-песок 24 22 50 7 23 29

Масло животное 2,0 2,6 6,0 0,6 2,2 6,3

Рыба 24 17 3,4 97 38.9 40

А теперь посмотрим на карту: Великобританию омывает теплый Гольфстрим, северная граница Германии находится на широте Смоленска и Рязани, все ее земли расположены на широтах Украины, север Японии южнее Астрахани, юг Японии — широты Египта, но с мягким морским климатом, север США на 150 км южнее широты Киева; сама территория США — это настолько благодатная для сельского хозяйства земля по климатическим условиям, что наши крестьяне о такой и мечтать не могут. Что делать, СССР с географическим положением не повезло очень крупно: ни морей на границах, ни дождичка в мае.

Тем не менее колхозное сельское хозяйство СССР со своих скудных земель обеспечивало граждан СССР лучше, чем США, Германия, Великобритания и Япония в среднем обеспечивали своих граждан. Это видно из последних двух колонок таблицы. Только по мясу отставание, но правительство СССР не собиралось останавливаться на достигнутом. Это западные страны считали, что у них уже все хорошо с питанием, а в СССР так не считали и разработали продовольственную программу, которую перестройщики не дали внедрить.

Но и без этой программы сельское хозяйство СССР производило указанные в таблице продукты питания на 2200 миллионов калорий в год на душу населения. Это на треть больше того, что давали западные страны (1600 миллионов калорий), а по белкам на четверть больше (67,8 килограмма в год против 54,9 в среднем по США, Великобритании, Германии и Японии).

Некоторые читатели заметят, что у этих стран пусть земли и хорошие, но их мало, не на чем выращивать. Ничего подобного! В США платятся огромные деньги (свыше 20 млрд долларов в год) фермерам, чтобы они не засевали свои земли и этим не сбивали высокие цены на продовольствие.

Причина в экономике. В СССР плановая экономика имела цель обеспечить питанием каждого, повторяю, каждого гражданина. А на Западе — только людей с достаточным количеством денег.

Оцените и условия, в которых мы работали. На таких географических широтах и в таком климате в других странах люди либо вообще не живут, либо практически не занимаются сельским хозяйством. Две тяжелейшие разрушительные войны на своей территории, отвлекавшие огромные трудовые ресурсы и повлекшие за собой уничтожение национальных богатств. Только Великая Отечественная война унесла треть тех богатств, что накопили все наши предки начиная от Рюрика.

Можно поражаться и восхищаться упорству наших дедов и отцов, которые в этих неимоверно тяжелых условиях воевали, строили и создавали. То же они делали и раньше, но именно плановая экономика существенно повысила эффект от их работы. Это послужило примером и для других стран, Запад попытался тем или иным путем тоже планировать свою экономику.

Но ведь нельзя слепо копировать, нужно понимать смысл того, что ты делаешь. Скажем, после войны изрядно обнищавшая Великобритания стала по примеру СССР национализировать целые отрасли экономики, не понимая, что в экономике СССР главное не то, что она государственная, а то, что плановая. А для создания плановой экономики, повторяю, не имеет значения, какое это предприятие: государственное или частное. Главное, чтобы все предприятия действовали по единому плану, а не в слепой анархии рынка. В результате гораздо более разрушенный Советский Союз отказался от карточек в 1947 году, а Великобритания — лишь в начале 50-х.

Гораздо более осмысленными можно считать действия японцев, которые не стали увлекаться национализацией, а планово сосредоточили усилия на приоритетных отраслях: металлургии, кораблестроении, электронике.

Сегодняшнее катастрофическое положение экономики СССР и бывших стран СЭВ, отказавшихся от системы планирования, свидетельствует о превосходстве плановой экономики над всеми рыночными идеями. Можно утверждать и объяснять всем, что человек будет жить, если будет дышать, а ведь может найтись и экспериментатор, который заткнет себе рот или перетянет шею петлей, чтобы посмотреть, что получится. Так и перестройщики: провели эксперимент, уничтожив систему планирования, и смотрят, что получится. Получилось то, что и должно было получиться: в СССР и странах СЭВ произошел катастрофический сброс производства, резко уменьшился выпуск товаров.

Похоже, однако, что не все представляют себе, как отказ от планирования вызывает уменьшение производства товаров, необходимых народу. Поэтому, воспользовавшись упрощенной схемой, рассмотрим это на примере нашего завода. Мы покупаем руду, кокс, электроэнергию, другие материалы и производим ферросплавы. Причем необходимо купить все, без какого-то одного компонента наша продукция не получится, тогда и остальное становится не нужным. Ферросплавы добавляются в сталь при ее выплавке. Жидкую сталь разливают в слитки, на прокатных заводах слитки прокатывают в стальной лист, балки, трубы и прочее, что называют одним словом — прокат. Прокат поступает на машиностроительные заводы, где из него изготовляют различные детали, а из них автомобили, холодильники и прочее, прочее, прочее.

В плановой системе каждый завод обязан был поставлять продукцию другому по плану. Ни на одном из заводов не было резервов производства, то есть не стояли лишние станки, не толпились за заборами предприятий безработные, готовые в любую минуту встать за эти станки и изготовить дополнительную продукцию. Все работали на пределе возможного (читатели старшего и среднего возраста помнят, что в Уголовном кодексе была статья, по которой человека, длительное время не работавшего, можно было посадить в тюрьму). С точки зрения структурной организации экономики плановая система обеспечивала свою цель — давала возможный максимум товаров.

Но вернемся к примеру. Представим, что один из поставщиков нашего завода, например поставщик кокса, освободился от плана, то есть от обязанности поставлять нам сырье. Всего один из нескольких тысяч поставщиков, поставляющих на завод продукцию десяти тысяч наименований. Цена кокса (в твердых рублях) составляла 36 рублей за тонну, в себестоимости ферросилиция расходы на кокс не превышали 22 рублей при цене ферросилиция 170 рублей. Предположим, что коксохимики решили продать кокс (всего одну тонну) за границу, а не нашему заводу.

В те времена среднестатистический работник получал в среднем 10 рублей в день. Не получив тонну кокса, завод не произвел 1,7 тонны ферросилиция на сумму 284 рубля, из которых за вычетом стоимости тонны кокса 262 рубля — стоимость других материалов и услуг, покупаемых для производства ферросилиция. Но нет кокса — нет ферросилиция, заводу нечем заплатить своим рабочим (их труд не нужен), и нет смысла покупать остальные материалы, энергию, услуги. Если 262 рубля разделить на 10 рублей дневной зарплаты, то окажется, что только после первого передела ушедшая из плана тонна кокса оставляет одного среднестатистического работника без работы на 26,2 дня, не давая произвести продукции на сумму почти в 10 раз больше своей стоимости. Но это только первый передел.

Расход ферросилиция при производстве тонны стали составляет 8 килограммов на тонну, или на 13 копеек. Но не получив это количество ферросилиция, сталеплавильщики не выплавят сталь, стоимость которой примерно 160 рублей за тонну. Не получив 1,7 тонны ферросилиция, они не выплавят примерно 212 тонн стали на сумму 34000 рублей. Соответственно сталеплавильщики не затребуют труд доменщиков, огнеупорщиков, энергетиков и других на эту сумму. Без работы останется 100 среднестатистических работников в течение 34 дней! Это только после второго передела кокса в товар для народа. Опустим остальные переделы и подойдем к последнему, допустим, к легковому автомобилю. На него нужно примерно 2 тонны стали на сумму около 400 рублей. Отсутствие плановых 212 тонн стали, не полученных из-за отсутствия тонны кокса, означает недовыпуск 106 плановых легковых автомобилей. При их цене 10000 рублей — это незатребованный труд на сумму 1060000 рублей, или труд 1060 человек в течение 100 дней!

Цена кокса 36 рублей за тонну по отношению к зарплате равна примерно четырем человеко-дням. Таким образом, из-за того, что один человек четыре дня работал не на план, а налево, 1060 человек осталось без работы на 100 рабочих дней — почти на пять месяцев. Убрав из плана продукцию на 36 рублей, рыночник не дает сделать ее на 1060000 рублей!

Автор надеется, что из этого примера читатели поймут, почему американский экономист Леонтьев получил Нобелевскую премию за разработку планирования западной экономики, и «оценят» степень кретинизма советских экономических академиков-рыночников.

Сделаем промежуточные выводы. Что значит плановая экономика? На любом заводе, в любом цехе, на любой фирме есть руководитель (директор или коллективный орган), который принимает на себя всю ответственность за Дело предприятия, оценивает его, решает, как его лучше и с наименьшими затратами исполнить, и делит Дело между своими структурными подразделениями. Это и есть планирование. Разница в экономике СССР и Запада заключалась именно в этом: первая управлялась из единого центра, а западная нет. В этом состояло огромное преимущество СССР перед Западом. Но одновременно это был и тяжелейший недостаток. Организована-то экономика СССР была хорошо, но ведь надо было ею эффективно управлять. Управление же было бюрократическим, причем бюрократический маразм все время возрастал.

В последние годы все говорили, что в СССР некачественные и несовременные товары, каких-то товаров мало, а какие-то покупатель брать не хочет, люди стремились покупать только импортные товары, и в этом вина вроде бы прямо ложилась на нас, руководителей предприятий. И действительно мы виноваты: ведь мы эти товары производили. В книге уже достаточно написано о влиянии бюрократизма на Дело, но я позволю себе привести еще один пример, на этот раз образный, чтобы вы лучше узнали, в каких условиях приходилось работать капитанам советской промышленности и почему их труд был так малоэффективен.

Представьте, что вы — директор советского завода в то время. Чтобы лучше это сделать, мысленно уменьшим завод до размеров квартиры. А каждый знает, что нужно делать в собственной квартире. Итак, завод принадлежал государству, т.е. всему народу, и ваша квартира принадлежала государству — всему народу. На заводе вроде был хозяин — директор. В квартире был хозяин без всяких «вроде» — вы. Перед директором стояла задача обеспечить потребителей продукцией, для ее исполнения ему доверялся завод определенного типа, стоимости и т.д. И перед вами стояла и стоит задача — обеспечить жизнь вашей семьи, для исполнения этой задачи вам предоставлялась квартира с нужным количеством комнат и нужного метража. У директора потребители, и у вас потребители, у директора государственные средства производства, и у вас такие же. Только директор сначала тратит деньги на обеспечение своих потребителей, а потом уже платит налог государству из прибыли. А вы (если считать зарплату прибылью) сначала платите налоги (квартплату), а уж потом тратите деньги, скажем, на ремонт квартиры, покупку линолеума и т.д. Но главное различие между директором и вами в том, что квартирой управляете вы сами, а наш директор управлял заводом под диктовку бюрократического аппарата. Вы исходите из интересов семьи, а он — из указаний начальства и только после этого из интересов потребителей.

Представьте, что вы в своей квартире поставлены в те же условия, что советский директор завода. Какой бы была тогда ваша жизнь и жизнь потребителей — членов вашей семьи. Возьмем какой-нибудь пустяк, например, у вас износилась прокладка кухонного крана. Что вы сделаете? Если вы хозяин квартиры, то вы либо замените ее сами, либо возьмете бутылку белой или красного и позовете знакомого слесаря, либо вызовете сантехника из ЖКО и заплатите ему рубль (по тем ценам) за работу.

А как вы будите действовать, если станете советским директором завода-квартиры или председателем колхоза-квартиры? У орды бюрократов для вас всегда готово «нельзя». И на замену прокладки вам придется испросить разрешения по всем бюрократическим законам. Читателю придется набраться терпения, чтобы мысленно (слава Богу!) пройти этот путь. Итак, вы идете к управдому и просите разрешения потратить заработанный вами рубль на замену прокладки. Но управдом не знает, много это или мало. Вдруг придут его проверять и скажут: «Тебе доверили беречь государственные средства, а ты разбазарил целый рубль!». Поэтому он вам разрешения не даст, и вы пойдете выше и выше, пока не дойдете до т. Рыжкова Н.И. — тогдашнего предсовмина СССР. (Когда завод в 1989 году покупал за свои деньги мясной цех для Ермаковского райпотребсоюза за сверхплановый металл, я уже почти дошел до т. Рыжкова Н.И., но именно тогда он разрешил давать такие разрешения своим министрам, и я пошел по второму кругу.) Премьер пошлет вас к министру коммунального хозяйства, чтобы тот ему подсказал, можно ли тратить рубль на прокладку или это все-таки дороговато. Но тот это тоже не знает. Поэтому он пошлет вас к своему заместителю, который ведает кухнями, а тот — в управление кухонного водопровода, а тот — в главк вентилей, а тот — в отдел прокладок, а тот —к главному специалисту по резиновым прокладкам. Последний потребует, чтобы принесли разные справки, и примет решение, что менять прокладку надо, но сколько это стоит, он не знает, будучи узким специалистом, и решить этот вопрос должны в экономическом отделе министерства. В том отделе вы находите экономиста, который определяет цену ремонта. Он относится к своей работе добросовестно и, действуя по инструкции, требует, чтобы вы принесли ему проект замены прокладки со сметой работ. В проектном институте вы заключаете договор, по которому они всего за 10 рублей и один год сделают проект. Но предварительно они должны знать технологию, то есть знать, как будут менять прокладку. В технологическом институте всего за 10 рублей и один год вам обещают разработать технологию. Когда все это будет сделано, то экономист по прокладкам абсолютно точно рассчитает, рубль или не рубль стоит замена вашей прокладки. Государство не потеряет ни одной лишней копейки! Когда все будет подсчитано, экономист задаст, а министр утвердит норматив, то есть ту часть стоимости прокладки, которую вы ежегодно можете тратить на ее ремонт. Теперь у вас есть разрешение потратить деньги на прокладку, осталось за две копейки ее купить. Обычно вы это делаете в магазине «Хозтовары», а завод — в Госснабе. Вы направляетесь туда. А специалист Госснаба, узнав о вашем желании, думает:

«Прокладки — народное достояние, если я буду их давать кому попало и как попало, то меня могут выгнать с работы». Поэтому он просит вас утвердить норму, то есть количество прокладок, которое вам разрешается покупать и тратить за год. Вы опять идете в министерство, оно вас посылает в институт, и там ученые, все эти буничи, Шаталины, Явлинские, всего за 10 рублей и за год подсчитают вам норму. Но в Госснабе не знают: может у вас уже есть прокладка, и поэтому они потребуют баланс, то есть вы должны предоставить им справку, где было бы указано, сколько и какие прокладки находились у вас в доме на начало этого года, сколько вы собираетесь купить и истратить денег и сколько у вас останется на конец года. Кроме того, Госснаб ведь не знает, есть ли у вас вообще кран, может быть, вы воду из колодца носите и прокладка вам не нужна. Но даже если кран есть, то, может, в городе нет воды. Поэтому с вас также потребуют справку о том, что у вас на кухне есть кран, а в кране есть вода. Затем понадобится справка, что вы сдали пищевые отходы и макулатуру. (Для того чтобы нашему заводу заказать металлорежущий инструмент, нам потребовалось: утвердить в Новосибирском институте нормы на каждое сверло, каждую фрезу, каждый тип резца и т.д.; предоставить балансовый отчет, где указать наличие и остаток каждого вида инструмента (отдельно сверла 6 мм с цилиндрическим коротким хвостовиком, отдельно сверла 6 мм с цилиндрическим длинным хвостовиком, отдельно сверла 6 мм с коническим хвостовиком и т.д.); предоставить справку, в которой подтверждено наличие у нас на заводе станков, справку о том, что мы сдали победитовые пластинки, справку о том, что мы сдали старые напильники. Только после этого Госснаб принял у нас заявку!) Вы уже поняли, что бюрократы гоняют вас по инстанциям не просто так, а для того чтобы в государстве ни одна копейка даром не пропадала!

Но пока вы ходили по институтам и управлениям министерства, к вам в квартиру пришел народный контроль и возопил так, чтобы все его услышали и поняли, насколько он полезен государству: «Как, из крана теряется государственная вода?!!» И тут же наложил на вас штрафа размере вашего оклада и перекрыл воду. Затем пришел пожарный инспектор и возмутился: «Как в квартире нет воды, а вдруг — пожар?!» И отключил в квартире электроэнергию и газ. Поскольку у вас нет воды, то, разумеется, в туалете не функционирует бачок. А это вызвало повышенный интерес еще одного борца за народное счастье. К вам пришел инспектор из Госкомприроды и запричитал: «Бедные советские дети! Живут в такой вони!», после чего он выбил окна в квартире, чтобы освежить воздух, и опечатал туалет. За ним пришел инспектор госгортехнадзора: «Как, советские дети живут на сквозняке, без света и газа?! Это противоречит инструкциям по технике безопасности!». И он опечатал квартиру, а вашу семью из нее выселил. Вы приезжаете домой, а ваша семья в подъезде дрожит от холода. Что делать? Вы находите слесаря, который за червонец готов поставить прокладку немедленно. Поскольку в Сбербанке вам денег не выдают, так как у вас еще нет норматива расходов на эту прокладку, то вы берете свой талон на водку (на заводе — лимиты или фонды), покупаете бутылку водки, и слесарь делает прокладку. Вы вселяете обратно семью, вставляете стекла, меняете размороженные батареи отопления и т.д. Стук в дверь, и на пороге инспектор финансового отдела. Он объявляет, что вы дали слесарю на ремонт прокладки 10 рублей (бутылка водки), а надо было рубль. Поэтому он вынужден предъявить вам экономические санкции и перечислить в бюджет разницу между 10 рублями и рублем. Следом за ним к вам вваливается инспектор Госснаба и кричит, что вы фондируемый материал (бутылку водку) реализовали на сторону. Поэтому он вас штрафует на стоимость этой водки. Разумеется, не оставил вас без внимания и самый доблестный защитник нашей экономики — прокурор… (В середине 80-х годов телевидение, радио и газеты рассказывали о таком случае. В одном колхозе было поле, засоренное камнями. Агроном нанял шабашников, они очистили поле от камней, и уже в первый год урожай с этого поля полностью перекрыл затраты на шабашников. Агронома за это посадили в тюрьму на три года и взыскали с него лично 15 тысяч рублей, которые колхоз заплатил шабашникам.) …Так вот, прокурор заявляет: «Ты, негодяй, допустил, чтобы твою семью оштрафовали на стоимость бутылки водки, а я очень люблю твою семью и забочусь о ней, поэтому с тебя лично через суд будет взыскана стоимость бутылки водки в пользу твоей семьи». И суд, конечно, с вас взыскивает. Дальше… А может быть, уже хватит? Скажите, как бы вы жили в своей квартире в таких условиях хозяйствования? Советская экономика много лет работала именно в таких условиях, и ей было не до потребителя, не до Дела, не до эффективности, решалась главная задача — вообще выжить.

Как вы считаете, что нужно было сделать в экономике, чтобы лучше обеспечивать наших потребителей, чтобы заполнить ваши дома высококачественными товарами? То, что написано выше, я рассказывал многим людям и задавал этот же вопрос. Я не знаю, как на него ответите вы, но мне ни один не сказал, что нужно продать заводы и землю в частные руки. Все сразу же заявляли: «Надо разогнать эту банду!» Это правильно по сути, но не правильно по способу исполнения.

Разогнать, сократить аппарат пытались цари. Николай I сетовал: «Россией управляю не я, Россией управляют столоначальники» . Ленин приходил в бешенство при виде работы аппарата. (Голодающей Москве французы предложили неиспользованные военные запасы консервов за бумажные рубли, которые тогда ничего не стоили. Но Моссовет этот вопрос так запутал, что в конце концов он дошел аж до ЦК! Я читал записку Ленина по этому вопросу, и мне помнится, что чуть ли не в каждой строчке там стояло слово, начинающееся на букву «г·. Люди умирают, а они советуются, а не дорого ли будет за бумажки покупать!) Сталин хладнокровно одобрял смертные приговоры аппарату. И что толку? Горбачев начал карьеру генсека сокращением министерств, но… в 1985 году управленцев было 10,5 %,а в 1988 году — уже 11,2 %.

И уж совсем развернулась бюрократия, дорвавшись до власти. Советского Союза нет, а в Москве все правительственные здания так же забиты чиновниками. В армии Ельцина генералов больше, чем во всей Советской Армии, а в министерстве обороны чиновников на две тысячи больше, чем в советские времена. Что поделаешь, их власть!

Энтузиазмом здесь Делу не поможешь. Бессмысленно ругать бюрократов. Нужно точно и целенаправленно изменить, дел ократизировать систему управления, свято придерживаясь принципов управления людьми на каждом шагу.

Сделаем выводы по разделу. Если у нас есть хотя бы чайная ложка ума в голове, то экономику нам следует сделать плановой и поставить цель: обеспечить необходимыми товарами весь народ. Такая экономика у нас и была. Ее единственный недостаток состоял в полнейшей бюрократизации управления. Только этот тормоз, и никакой другой.

Что надо иметь находясь на месте законодателей (конечно, мысленно), мы поняли: необходима плановая экономика, Дело которой — обеспечить весь народ товарами и услугами в максимально возможном количестве. Это Дело мы, законодатели, поручим своему подчиненному — главе исполнительной власти страны. Разумеется, мы обязаны обеспечить порученное Дело, то есть утвердить соответствующие законы. Какие потребуются законы и как они обеспечат Дело, нам объяснит глава исполнительной власти, и когда мы его поймем, то, разумеется, примем законы.

У главы исполнительной власти много Дел, и Дело экономики он, вероятно, кому-либо поручит также целиком, возможно, председателю Госплана. Штаб председателя, его аппарат, будет оценивать обстановку и готовить варианты решения Дела. Будут оценены людские ресурсы на перспективу (сколько работников уйдет на пенсию, сколько придет в промышленность молодых), запасы природных ресурсов, трудозатраты по их задействованию, технические ресурсы, их производительность и соответствие сегодняшнему дню, обеспеченность народа товарами и услугами, потребности и срок эксплуатации товаров и многое, многое другое, что необходимо для планирования Дела экономики. Будет выработано несколько вариантов выполнения Дела, из которых глава исполнительной власти изберет один и предложит его на утверждение законодателям. Возможно, законодатели будут недовольны планом, возможно, они сочтут, что план обеспечения каждой семьи благоустроенной квартирой к 2005 году не годится, план доведения потребления мяса до 80 кг в год на человека к 2000 году народ не устраивает и т.д. Конечно, будут обсуждения, конечно, глава исполнительной власти и председатель Госплана будут объяснять депутатам, почему выбраны именно такие сроки, что является тормозом развития экономики, что определяет те или иные цифры плана. Возможно, они и согласятся с депутатами, но потребуют дополнительно обеспечить Дело, например, принять закон об увеличении продолжительности рабочего дня либо о продаже части национальных богатств за рубеж и т.д. В конечном итоге законодатели примут вариант плана и от имени народа оформят его своей властью, примут и необходимые исполнителям законы.

Этот план и его исполнение будут теперь конкретным Делом председателя Госплана. Он разделит это Дело на Дела своих подчиненных, то есть выдаст конкретные задания отраслям и предприятиям. Все это обычно для СССР, и до сих пор в сказанном не было ничего нового. Но сейчас мы подошли к моменту, когда в плановую экономику необходимо внести первое изменение. Перейдем с депутатского места в кресло председателя Госплана. Как происходило и происходит планирование?

Например, возникает потребность обеспечения всего народа эмалированными кастрюлями. Работники Госплана подсчитывают: одной семье в среднем требуется пять кастрюль, срок их эксплуатации пять лет, то есть каждой семье в год необходима одна новая кастрюля; в стране 90 млн семей, в год требуется 90 млн кастрюль, а с учетом возможного экспорта 100 млн. По географическим соображениям рационально построить три завода в разных районах страны: с производством 40 млн штук в год (завод А), 30 млн (завод Б), 20 млн (завод В). На изготовление одной кастрюли идет килограмм стали 08КП, следовательно, дополнительно надо ставить прокатный стан производительностью не менее 100 000 тонн стального листа; на этот стан необходимо подать 110 000 тонн заготовки, для чего увеличить объем производства слябов на 120 000 тонн, для чего увеличить производство стальных слитков стали 08КП на 140 000 тонн, для чего построить или увеличить мощность сталеплавильных печей на 150 000 тонн.