Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Эссе, статьи, рецензии

ModernLib.Net / Москвина Татьяна Владимировна / Эссе, статьи, рецензии - Чтение (стр. 16)
Автор: Москвина Татьяна Владимировна
Жанр:

 

 


      За двадцать лет, с 1985 по 2005 год, освоено все - производство собственных сериалов и копирование западных реалити- и ток-шоу, индустрия популярной музыки и эстетика гламурных журналов; слово «пиар» стало обиходным, а технология политики сделалась профессией. Каждый день тысячи людей появляются в эфире с рассказами о своей жизни, образуя гигантский массив болтовни, взбаламученного житейского моря, где малым каплям не приходится и мечтать о собственной участи. К «грязи реальной» добавляется к тому же «грязь фантастическая» - многие подобные рассказы сочинены, инсценированы креаторами эфира. Протест бесполезен, ведь в больших системах индивидуальное поведение отдельных частиц не важно - так учит физика, а социальная «физика» только подтверждает справедливость этого правила. Курс на забалтывание бытия, обесценку слова - в сущности, на тотальную компрометацию Логоса - выполняется неукоснительно. «Своя жизнь» - жизнь, которую можно публично рассказать, не стесняясь обнаруживать даже интимное, которую за деньги разрешают подсматривать, - теряет цену. Поэтому цену приходится срочно набивать. Для набивания цены требуются герои, обязанные показывать, как им удалось из этой залапанной и опозоренной жизни выжать счастье и успех - или хотя бы фарт и кайф.
      И тут в Новороссии обнаруживается весомый дефицит: дефицит мифологии. Героев, готовых положить частную жизнь на алтарь мифа, достаточно - но где тот алтарь и каков этот миф? К тому же не всякий миф можно накормить собой. К примеру, новороссийский миф Безопасности не предполагает участия в нем частной жизни граждан. Он на том и стоит, что за видимой стороной государства скрывается то, что «на самом деле», и это «самое дело» неизвестно и непостижимо. Шайка таинственных рыцарей ведет страну секретным путем - куда-то, - а все, что творится в обозримом пространстве, есть сложный отвлекающий маневр. (В эту игру, конечно, отдельному индивидууму не пристроиться.) Кроме того, миф Безопасности чисто мужской, женщинам он чужд, а смутное подозрение, что судьба России на этот раз зависит от женского выбора, с ходом времени нарастает: недаром героинями новорусских мифов становятся по большей части женщины. Рассмотрим два пламенных примера - «эффект Волочковой» и «казус Собчак».
      Анастасия Волочкова, балерина вагановской школы, классического репертуара, переходит из Мариинского театра в Большой. Вскоре Большой театр расторгает контракт с Волочковой, и та обращается в суд и в СМИ за справедливостью. Возможно, законных оснований для расторжения контракта и не было - судя по всему, театр стремился прежде всего изгнать чужака. Вибрации Волочковой явно грозили разрушить классический мир балета, поменять тип славы, положенной здесь от века. Слава в классическом балете, строго ограниченная кругом знатоков и любителей, находится в прямой, ясной, неумолимой связи с талантом и трудом. Здесь не может быть никаких фантомов: что заслужил, то и получил. Волочкова же откровенно жаждала другой, безграничной, поп-культурной славы, основанной на обожании мифологического образа. И она ее получает, становясь эдакой «бедной Настей» - простой хорошей девушкой, которая танцует и которую обидели злые люди (кстати, тут же варганится сериал «Место под солнцем», где Волочкова играет несправедливо гонимую девушку-балерину, жертву интриг).
      Творятся чудеса: красивая, ухоженная, злая, тщеславная, надменная, не знающая сомнений в себе женщина в глазах миллионов выглядит хорошей, несчастной, обиженной. Ее надо поддержать, защитить, и вот уже толпы бушуют вокруг «бедной Насти» с воплем «Мы тебя любим». На чем основан мираж? Как всегда, на реальности - в любой профессии девушкам не так-то просто добиться успеха. Девушки - жертвы, так положено, а хорошие девушки - хорошие жертвы. Офелия гибла и пела, и пела, сплетая венки. Вдобавок в дело были замешаны мифические лишние килограммы (дирекция объявила, что Волочкова весит больше положенного) - и удар пришелся в самую болевую точку, в самый острый женский психоз. «Они» отказывают женщинам в праве на счастье из-за проклятых «лишних килограммов»! «Бедная Настя» оказывается в эпицентре сражения полов. Пусть действительность плодит чудовищ в девичьем образе, символические очертания образа не могут быть поколеблены, а потому Волочкова становится символом хорошей девушки, обиженной именно мужским миром - как назло, должностные лица Большого театра, боровшиеся с бедной Настей, имели такую степень лицевой выразительности, которая вполне могла бы им позволить участие в картинах Роу и Птушко в качестве второстепенной нечисти. Новое «Морозко» для бедной Настеньки написал, можно сказать, сам народ - сама Волочкова вряд ли полностью осознавала суть событий.
      Ксения Собчак, напротив, богатая девушка, у нее все есть, ей не надо бороться за место под солнцем в мужском мире. Большой сильный мужчина, ее отец, Анатолий Собчак (как мы помним, именно он благословил брак Аллы и Филиппа) как бы передал ей отвоеванное пространство по наследству. Богатая девушка - гадкая девушка: именно такая фря в русских сказках равнодушно проходит мимо яблоньки и печки, просящих о подмоге, и не умеет сготовить Морозке путного пирожка. Ксения Собчак долгое время там и обитает, в отстойнике для богатых девушек, и народ, терпеливо читая о похищенных у нее драгоценностях на сумму 100 000 у. е. (или 200 000 у. е.- какая разница?), спокойно ждет неминучей кары. Дамы пожимают плечами, недоумевая, как особа с лошадиным лицом и вечными черными корнями у обесцвеченных волос умудрилась стать «профессиональной содержанкой» (так пишут газеты, я тут ни при чем, честь девушки для меня - святое). И вдруг происходит волшебное превращение - Ксения нисходит к людям, и, забросив сладкую жизнь, как честный наемный работник берется вести реалити-шоу «Дом». Теперь она уже не пройдет мимо яблоньки! Она соединилась с жизнью сказочных человечков прочными узами. А человечки, обитающие в реалити-шоу, воистину сказочные. Они разлучены с действительностью абсолютно. Их существование уже не подчиняется законам физики и экономики, в нем действуют феи, ангелы, бесы, домовые, лярвы, мавки и прочие любители поиграть в людишек. И Ксения Собчак становится чем-то вроде мавки/лярвы/феи. В этом качестве она прекрасно ускользает от осуждения и порицания - от мавки можно шарахаться или стараться задобрить, но хулить ее глупо и небезопасно.
      Да, развитой мифологии в Новороссии мало, но площадка под нее подготовлена, проведен полный нулевой цикл, что ли. «Модель исчезновения» построена, испытана и готова к воплощению. Герои этого периода - переходные, они, сделав свое дело, сгинут, передав знамя другим. Основные свойства построенной модели просматриваются легко.
      Казалось бы, функция судьбы передоверена от неизвестных инстанций к телевидению, которое распоряжается деньгами, славой и любовью. (Это не настоящие деньги, слава, любовь, а игровые знаки, фишки, условные обозначения.) Телевидение же - дело рук человека, и потому человек вроде бы вправе рассчитывать на реальный элемент сознательного моделирования игры. Но я думаю, телевидение вовсе не заменитель судьбы, а всего лишь ее очередная арена, сцена, площадка. А сама судьба как была, так и осталась изобретением демонов, желающих лишить человека его единственного богатства - свободной воли. Конечно, можно сказать, что по своей свободной воле человеки построят такую дрянь, что и демонам мало не покажется. Но все-таки играть в свою игру как-то почетнее и ответственнее, чем фигурировать в чужой. Тем более, это воистину чужая игра - ее креаторы озабочены прежде всего нарушением нормального обмена веществ человеческой жизни, превращением ее в неестественную, вычурную штучку. Элемент дурного волшебства, неизменный в этой игре, когда вследствие ничтожных затрат вы достигаете существенных целей - получаете деньги, находите полового партнера, узнаете тайны собственной жизни, - успешно приканчивает реальность. Люди не ощущают опасности, они вообще не понимают, что происходит. Они по-прежнему хотят простых, необходимых вещей - а если для обретения их надо съесть червяка в комнате с такими же придурками на глазах у миллионов зрителей, то что же делать, такова нынче плата за проезд. Подумаешь, ерунда какая! «Они» больше не требуют, чтобы ты горячо любил свою Родину, жил, учился и боролся, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия (текст клятвы вступающих в ряды пионеров Советского Союза), не расстреливают за «валютные спекуляции», не нависают грозовой тучей над половыми играми. Можно выиграть на фу-фу приличные деньги и купить, например, машину. А что машина, купленная на деньги от фу-фу, это не машина, а олицетворенное фу-фу, кто же это знает. Чтоб это знать, надо быть мудрецом, сторонящимся демонских забав.
      Итак, модель исчезновения проходит испытания в походных условиях: это что-то вроде чудодейственной мясорубки. На входе: сырая человечья жизнь, с мечтами, грехами, ошибками и подвигами, с яростным желанием созидания, с иллюзиями любви, с действительной заботой о близких, с азартом, ложью и смутной печалью истины, со временем и пространством. На выходе - искусственный фарш, без цвета, вкуса и запаха, без времени и пространства. Вместо творчества здесь - спецпроекты: литературные, кинематографические, театральные, шоу-бизнесовые, где фигура единоличного творца уже не актуальна. Вместо любви - сложная игра, которой обучают в школе гламура: на экзамене надо рассказать двадцать пять признаков, по которым вы понимаете, что ваш парень вам изменяет, двенадцать причин, по которым нельзя отказываться от орального секса, а также написать сочинение на вольную тему «Сколько должно быть сумочек в гардеробе у настоящей женщины, если она уже сделала липосакцию и копит на блефаропластику?». Там, где модель работает - человек исчезает.
      Радиус действия модели пока ограничен, но постоянно растет по мере поглощения очередных порций мяса.
      Кто хочет жить по своей и Божьей воле, пусть поторопится.

НОВАЯ ДРАМА

      Если понимать под новой драматургией всю совокупность пьес нового, то есть неудаленного, нашего, ближнего времени, то здесь есть предмет для профессионального разговора. Но, кроме новой драмы, существует «новая драма» - сообщество предприимчивых людей, сочинивших свой способ построения современников в шеренгу попарно. Лидеры блока «новая драма» желают контролировать театральный процесс. С этой целью одни пьесы объявляются «новой драмой» (чем-то ценным, модным, прогрессивным), а другие остаются за бортом корабля современности.
      Ничего удивительного, если вспомнить, что всегда в театре любого времени шел какой-то хлам имени этого времени. И вот «новая драма», не заморачиваясь на какие-то там разборки с законами действия, просто учит и провоцирует драмоделов на изготовление этого хлама. Что главное для этого хлама? Подольститься к московской черни, пощекотать ее приятнее. Что самое приятное сейчас для этой черни? А изображение поганой жизни, лишенной света. Эстетическая «прописка» поганой жизни - вот главная задача блока «новая драма». Не драма им нужна, а нужно возвеличить, оправдать, умножить ничтожную, извращенную, опустошенную, темную жизнь. Под лозунгами «дадим правду на сцене!» сбивают с толку молодежь, которая перестает учиться, изучать образцы. Недаром в бездарное, убогое это пространство вбиваются крупные деньги - в хорошее дело деньги не вбиваются, на хорошее дело их еле-еле наскрести можно.
      Старообрядцы, когда приезжали их агитировать за новую веру, совещались и выпускали пару ответчиков - сурового вида, и борода комковата и празелень. Ответчики чинно кашляли и отвечали: «НЕ ПРИЕМЛЕМ». После чего разговор прекращался.
      Вот и я говорю «новой драме»: «НЕ ПРИЕМЛЮ». Вот весь мой разговор.
      Порядочному интеллигентному человеку жить в России очень трудно, во всяком случае, начиная с 1917 года. Даже элементарно выжить, шкурку сберечь - непросто. На этой земле хозяйничают другие, чужие люди, и жизнь здешняя - чужая жизнь. Эту мысль Александр Рогожкин проводит убедительно и последовательно, в двух временных пластах: перед нами фильм о жизни Дома искусств в двадцатые годы и съемки этого фильма в годы нулевые века двадцать первого. В сравнении с чекистскими кошмарами наше время смотрится как забавный фарс, в центре которого уморительный продюсер (актер Андрей Ташков) и нелепый вроде бы, но себе на уме режиссер (актер Леонид Громов). Одно плохо: люди измельчали, надорвались как-то, пытаясь эту чужую жизнь сделать своей. Люди были интереснее, честнее, ярче, круче, красивее, талантливее - в годы двадцатые. А жить лучше сейчас. «Вот тут и вертись!» - как говорил учитель Медведенко у Чехова. Хорошее оригинальное произведение, что с сериалами бывает редко. Жаль, что порезали в эфире. Зато Рогожкин издал «Свою чужую жизнь» как повесть. Есть книжка, тоже хорошая, я читала.
      Художество - наука точная, и анализ современного общества, сделанный Садиловой, сродни химическому. Нет ни господ, ни слуг, но лишь те, кому повезло или не повезло, а что касается содержимого всякой черепной коробки, то по этой части на русских просторах доктор Фрейд отдыхает давно, запуганный доктором Чеховым. Адская смесь инфантилизма, униженности, хитроумия, житейского аппетита и жарких идиотских фантазий - психология страшной «няни» - великолепно воплощена Мариной Зубановой. Жесткий, честный, реалистический ответ честного реалистического кино - сладкому миру придурочных грез вроде суперсериала «Моя прекрасная няня».
      По сравнению с трагическим накалом и эпической мощью «Утомленных солнцем» даже признанная удача Никиты Михалкова - «Неоконченная пьеса для механического пианино» - кажется школьным сочинением. «Утомленные солнцем» - это русский вариант «Гибели Богов» с исключительным проникновением в тайну русской истории и русского человека, вбирающий, кажется, все достижения европейского кинематографа двух последних десятилетий.
      Шутник
      Опыт эстетической атрибуции В. В. Жириновского
      Знакомясь с высказываниями о В.В.Жириновском тружеников фантомных профессий - политологов, социологов, политтехнологов, обществоведов, - я постоянно ловила себя на чувстве, описанном в романе «Идиот» Ф. М. Достоевского. Князь Мышкин сетовал там на речи атеистов, оставляющих у него стойкое ощущение, что они говорят «не про то». Вот и аналитические статьи про «феномен Жириновского», «секрет успеха Жириновского», как будто в чем-то и верные, словно расположены в других ментальных и эмоциональных полях, чем те, на которых гуляет наш герой. Конечно, кто спорит, политический деятель, способный сказать другому политическому деятелю: «Ты бы помолчал, чучело!» - является феноменом, обладает «секретом успеха», и успех этот не из числа обыкновенных. Новейшая услуга известной компании мобильной связи: вы можете заказать поздравление любимой девушке «голосом Жириновского». Никому в стране не надо объяснять, что такое голос Жириновского, интонации Жириновского, лексика Жириновского - даже на имитации этого и на подражании этому многие «двуногие, безрогие» скромных дарований зарабатывают на прожитье. Если судить по количеству пародий и отражений, то придется признать, что на современном политическом Олимпе России нет личности более крупной и оригинальной, чем этот «шестой ребенок»1.
      Между тем среди интеллигенции всех уровней и вообще среди людей с интеллектуальными претензиями восхищаться Жириновским не принято. Наслаждение от пребывания лидера ЛДПР в эфире проходит по ведомству сомнительных удовольствий. В этом же ряду стоят котлета с макаронами, сборники анекдотов «про это», песни Кати Лель, полные блондинки в бархатных платьях, самозабвенная утренняя мастурбация и хоровое исполнение кантаты «Ой, мороз, мороз» на поминках. Как правило, интеллигенция не понимает Жириновского и живо ощущает в нем, несмотря на всю его эстетическую прелесть, нечто враждебное и чужое.
      Что именно?
      Владимир Вольфович по всем формальным признакам принадлежит как раз к интеллигенции. Он не варвар или невежда, он образованный человек, юрист, владеет несколькими языками, в том числе русским - и блистательно. Что бы он ни выкрикивал в экстазе, он не перепутает падежи, не поставит неверное ударение. Речь его остра, живописна, ритмична, прошита энергичными стежками уморительных афоризмов и убийственных определений. Но при этом он существует вне всех форм и норм интеллигентной среды, вне кумиров ее, идеалов, желаний, страхов и надежд. Через и сквозь все это Жириновский обращается к своей аудитории, к «бедным русским»2, от которых он далек так же, как Москва от Индийского океана. «Бедные русские» это знают прекрасно. Им ни разу не пришло в голову потребовать от своего любимца исполнения хоть какого-нибудь предвыборного обещания или попенять ему на это неисполнение. Они давно усвоили правила игры. Его игры. Потому что это - его игра.

1

      Противники Жириновского часто попадают впросак, пытаясь поймать его на нелогичности, непоследовательности, противоречии между словом и делом. Однажды я видела, как на программе «К барьеру!» (НТВ) банкир Лебедев укорял Жириновского якобы имеющейся у того обширной жилплощадью в Москве. Нормальный ход банального мышления: раз Жириновский позволяет себе всех обвинять в продажности и воровстве, не сказать ли врачу «исцелися сам», не посоветовать ли «господину Жириновскому сперва покаяться и сдать тридцать три московские квартиры, а потом уже защищать бедных русских»? Чудак человек. И невдомек ему, что вовсе не на демагогии социальной справедливости построил себя Владимир Вольфович, и плевать аудитории, сколько у него квартир - три, тридцать три, триста тридцать три. Сидит сейчас у черно-белого телевизора (купил в 1979-м, когда еще не так пил и жена не ушла) дядя Коля с настойкой боярышника или средством для чистки ковров, отхлебывает, хмыкает и бурчит: «Ну и чего, ну и квартиры у Вольфовича… а че, вам, значит, все, а Вольфовичу - ничего?!»
      У других оппонентов Жириновского тоже в заводе дохлый вид спорта - выяснять, что в таком-то месяце и году говорил Жириновский и как при этом голосовала его партия, какие вопиющие к небесам обнаруживались нестыковки. Аудитория честно в это не въезжает, поскольку всем ясно как Божий день, что Жириновский говорит одно, а делает другое. Что бы с нами со всеми сталось, если бы он делал, что говорит! Или говорил, что делает!
      Нет, никто никаких дел Жириновского и знать не хочет. И никакой компромат на него невозможен. Во-первых, никто ничему не удивится. Во-вторых, не поверит. Ибо - не нужно, совсем не нужно. Все обычные критерии требовательности «бедных русских» к политикам заканчиваются там, где начинается Жириновский. Он надышал, обворожил, выговорил, наволхвовал себе уж такую особенную территорию, зону, сферу и является в эфир вместе с ней, и все нападки здравого смысла ему - как об стенку горох.
      Кто его знает, как обстоят дела в плотной реальности. Наверняка, надо думать, Владимир Вольфович там своего не упустил. Недаром астролог Линда Гудмен заметила о типичных представителях зодиакального созвездия Телец, к которым относится и наш герой: «Вряд ли вы когда-нибудь встретите Тельца в очереди за бесплатным супом». В любом случае материальное благополучие Жириновского имеет бесспорную и честную основу самоотверженного, неистового, абсолютно самостоятельного труда. Пятнадцать лет политического творчества, ораторского искусства, личным артистическим гением, потом и криком заработанная проходка на четырех выборах в Госдуму! Да какая проходка - с запасом, с ветерком. Ни разу не пришлось Владимиру Вольфовичу волноваться, перешагнет он треклятый пятипроцентный барьер или нет. Народным политическим артистом становится человек, не сильно похожий на среднестатистического русского, оригинальнейшая личность, позволяющая себе вести себя по законам вольной художественной импровизации. Под обвинения в клоунаде, нацизме, психических и сексуальных отклонениях и семи смертных грехах Жириновский три пятилетки осуществляет мечту принца Гамлета - он, именно он, связывает разорванную нить времен, и по нему можно изучать историю новейшего российского парламентаризма. Правильно сказал о нем однажды Борис Немцов - «классик».

2

      Эволюция? Нет, не то слово. Не идет оно Владимиру Вольфовичу. Я бы употребила куда более подходящее ему великолепно античное - «метаморфозы». Каким он выскочил когда-то к своему народу, смех вспомнить. Какой-то истероид в кудряшках сомнительного рыжего оттенка, личико блинчиком и речи - диарея врасплох. Кайф в нем, конечно, был уже тогда. Среди гранитных физиономий, изрыгающих чугунные казенные речи, появилось все-таки живое лицо. Говорил он о самом себе, с чувством и аппетитом. «Родился я в Алма-Ате, в 1946 году, мама русская, отец юрист». Страна первый раз утерла слезы от смеха, а Владимир Вольфович начал победоносное шествие по ту сторону разума.
      Говорят, проект «ЛДПР» возник в недрах КГБ для воплощения идеи управляемой демократии. Я в этом сомневаюсь. Мне кажется, это Жириновский возник в недрах КГБ и сказал, что у него есть проект. Излагал он его приблизительно часов шесть. После чего у тогдашнего тамошнего руководства что-то щелкнуло в голове. Реальность куда-то поплыла, и руководство, неопределенно улыбаясь, прошептало что-нибудь вроде: «Это очень интересно, Владимир Вольфович, давайте попробуем. Детали позже»…
      Рыжина с него давно сошла, уступив место благородной серебристости. Нынче Жириновский - одно загляденье. Римские патриции отдыхают. Профиль чеканный, фас лепной, губы высокомерной скобкой, костюмчики сидят как влитые, интонации отшлифованы до алмазного блеска.
      И глаза из-под насупленных бровей - умные-преумные и хитрые. Дядя Коля доволен: «Ишь ты, Вольфович-то какой стал… полированный».
      Да, изрядная произошла шлифовка-полировка, так и тут наш герой - в ногу с народом. И мы научились отличать Армани от Берлускони, и тыкать пальцами в компьютерные клавиши, и баловаться боулингом, дайвингом и серфингом. Но, шлифуясь-полируясь, многие утратили, если имели, одно дивное свойство, которое Жириновский сохранил в неприкосновенности, - дар искренней, моментальной и остроумной реакции на ситуацию.
      Помню какое-то 1 мая. Происшествий нет, выборов нет, телевизионщики от скуки бегают по известным людям и спрашивают, как они собираются проводить праздники. Наш сидит на даче, говорит, что ждет родственников. «А вы любите родственников, Владимир Вольфович?» Мгновенно, без паузы: «Нет, не люблю. А за что их любить? Злые, завистливые. Но ничего не поделаешь, родные! Родная кровь!»
      В чем прелесть этого ответа, который никто из публичных политиков не позволил бы себе никогда? А вот в этом. В его неожиданности, невероятности. Это классическая реприза, и за способность Жириновского спонтанно продуцировать подобные тексты его и обожают все СМИ разом. Но при этом реприза имеет вид искренности, продиктованной подлинным чувством. Это личное чувство - и оно же массовое. Миллионы россиян собираются встретить Первомай с родственниками, которых терпеть не могут, но: «Ничего не поделаешь, родные! Родная кровь!» А Жириновский берет и откровенно формулирует скрытые эмоции этих миллионов. Вот что такое талантливая демагогия. Это не ругательство, а искусство разговаривать с массами и для масс, и здесь лидеру ЛДПР не было и нет равных.
      Но массы массами, а любой ценитель словесности не может не заметить в речах Жириновского и лексическую, и ритмическую изысканность. И еще что-то, какие-то веселые вихри энергичного, насмешливого и незлого духа, пляшущего без явной корысти, для собственного удовольствия. Вот идет последняя перед выборами 2003 года программа «Свобода слова» (НТВ). Парад амбиций, потоки заверений, мартиролог проблем. Всерьез озабочен продовольственной безопасностью России солидный руководитель Аграрной партии Михаил Лапшин. Но он знает (пиарщики подсказали), что нельзя все время народ грузить, надо иногда чего-нибудь пошутить, не так, разумеется, как злодейский Вольфович, а по-доброму, по-крестьянски. И Лапшин говорит, что на плакате партии изображена девушка, красивая, здоровая, а почему она такая красивая и здоровая? Потому что кушает только отечественные продукты.
      Что-то в этом киче зацепило Жириновского. «Ну, и где ваша девушка? - осведомляется он. - Нет девушки. И хлеба нет. Ничего нет. Одна ложь. Коровы сдохли, трава завяла. (Лапшину.) Водички попей, успокойся! Ничего нет, всюду красные бароны сидят. Себе наворовали и сидят. В хлеву. Чучела. И одна ложь. Развалили страну! Где девушка? Ничего у них нет. И не будет. (С удовольствием глядя на возмущенное лицо Лапшина.) Валидольчику ему дайте, валидольчику! А то он тут у нас окочурится еще…»
      Вот что это за текст? Это, откровенно говоря, черт знает что, а не текст. Разве ж так можно вести себя в приличном обществе, да еще будучи в эфире федерального канала! Но публика и по ту, и по эту сторону экрана начинает как-то странно себя вести. Чего-то люди сгибаются пополам, машут руками, едва переводя дыхание.
      Невозможно объяснить, почему все это так безумно, так невыносимо смешно. Словами этот эффект не передать. Но ясно, что шутник что-то сделал сейчас с этим солидным пожилым мужчиной, который с таким титаническим самоуважением к себе относился, такое себе выработал попечительное лицо, с оттенком строгой ласковости, так на словах хлопотал о чем-то полезном и правильном. А все прахом пошло. Подлый арлекин сбил с господина шляпу, загоготал, кувыркнулся - и кажется уже, что нет никакой Аграрной партии и не было никогда, а есть - на самом деле - надутые, важничающие чучела…
      «Валидольчику, валидольчику!»

3

      Известно, что В. В. Жириновский написал несколько книг. Читать их скучно, нет там искомой радости, какие-то геополитические фантазмы, и вообще, без этого голоса сочиненные им (или, скорее, кем-то записанные) слова не живут. Но одна книга Жириновского все-таки доставила мне минуты чистого счастья.
      Она издана несколько лет назад и представляет собой проект сексуального обустройства России. Авторство книги сомнений не вызывает. Такого никто, кроме нашего героя, измыслить не мог.
      Вначале автор яркими красками рисует ужасное положение отечественных девушек. Наша девушка никем не защищена, ни семьей, ни обществом. Она постоянно подвергается сексуальному насилию, о ее замужестве никто не заботится, она вынуждена зарабатывать на пропитание неквалифицированным трудом. Кроме того, выйти замуж нынче очень трудно - женщин гораздо больше, чем мужчин. И некрасивых куда больше, чем красивых. Что же делать? А делать вот что. У каждой, даже самой непривлекательной, девушки есть капитал - молодость и невинность. Это хороший товар. На него всегда может найтись покупатель. Но нужен не случайный мародер, не растлитель, а порядочный господин с хорошим материальным положением. Он должен предложить девушке свое попечение, помощь, заботу - в обмен на молодость и невинность. И, когда она согласится, подарить девушке Серебряное колечко, которое она отныне будет носить - для того чтобы все знали: девушка обустроена, у нее есть покровитель и ее девственность побывала в надежных руках. А то ведь сейчас не разобрать, искренне недоумевает автор, кто девушка, кто не девушка. Покровитель носительницы Серебряного колечка обязан следить за ее судьбой, он может впоследствии выдать воспитанницу замуж, и таким образом вместо помоечного хаоса современных внебрачных отношений воцарятся покой и порядок. Но бывает так, печалится автор, что девушка уже потеряла девственность в результате насилия или неосторожности. И некому вручить ей Серебряное колечко. Но и тут есть выход, а как вы думаете! Всем несчастным девушкам, утратившим невинность в результате насилия или неосторожности, готов вручить Серебряное колечко лидер ЛДПР Владимир Вольфович Жириновский прямо в центральном офисе своей партии. Но на этом гений нашего героя не останавливается. Возникает следующий вопрос: а что делать зрелым женщинам в расцвете лет, если они потеряли тем или иным образом мужа, или не имеют его, или имеют, а толку никакого? Сколько вреда Родине причиняют гормональные страдания женщин, готовых изливать любовь и ласку и даже некоторые материальные блага на, увы, отсутствующих партнеров! И здесь мы имеем выход: следует учредить негласный институт пажей, то есть молодых людей, которые собираются сделать карьеру и нуждаются в помощи и покровительстве. И все это они без труда могут получить от прекрасных зрелых дам по взаимному согласию, без обиняков и путаницы, на основе общей пользы… Как вы думаете, за кого я голосую на выборах?!

4

      Часто приходится слышать, как Жириновского называют талантливым актером. Это не совсем так или даже совсем не так.
      В обстоятельствах реального искусства, где он должен «исполнять роль», Жириновский тускнеет, гаснет, теряет себя. Он снимался в кино - например, в плохонькой видеокомедии Валерия Комиссарова «Корабль двойников». Ничего не было похожего даже отдаленно на нашего, настоящего Жириновского. Ему было неловко, непривольно. То, что придумал режиссер, по кипению страстей и плотности человеческих лиц и амбиций не могло идти ни в какое сравнение с обычной для нашего героя средой, с политической действительностью. Разреженный воздух недодуманной, полусмешной комической халтуры расхолаживал Жириновского, привыкшего к другим температурам существования. И к окружающим его актерам он относился снисходительно, с презрительно-легкой симпатией, как столичный генерал относится к бедным, но честным провинциальным родственникам.
      В отечественных картинах нет-нет да и появляются персонажи, наделенные вроде бы некоторыми чертами нашего героя. Политические проходимцы, опасные популисты, полусумасшедшие демагоги, готовые на все ради избирательских процентов (укажу, например, на роль, которую играет Владимир Ильин в фильме «Стрингер»). Смотреть неинтересно. Первообраз бурлит водопадом, а его искусственные отражения - как маленькие лужицы.
      В чем-то актерский труд и публичная деятельность Владимира Вольфовича схожи. Зритель ждет от него представления, выходок, реприз, нуждается в заветном и привычном его поведении. Но различие существенно. Жириновский не актер, он - то, что бывает у больших актеров в минуту вдохновения, он - художественный образ, причем художественный образ, существующий в реальности. Эфир эту - политическую - реальность организует и транслирует, но не производит. Эту реальность создают энергичные, властные, амбициозные люди, собирающиеся вместе для битвы своих самолюбий. Они на самом деле влияют на жизнь, на положение страны, на распределение денег и мест, на умы, на информацию. И шутник играет здесь, а не в специальных, для игры отведенных, условных местах, на которые билеты продают.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52