Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Семь дней чудес

ModernLib.Net / Детская фантастика / Мошковский Анатолий / Семь дней чудес - Чтение (стр. 6)
Автор: Мошковский Анатолий
Жанр: Детская фантастика

 

 


– Ого, – возмутился Боря и тотчас убрал приборчик, – барин какой! Тебе лакеи нужны?

– Могу обойтись и без лакеев, – сказал Костик, – если ты согласишься завязывать мне бантики на шнурках и подносить еду.

– Да знаешь, что я с тобой сделаю! – Выскочив из-под одеяла, Боря легонько двинул его по заднему месту голой пяткой.

Утром Боря едва плелся в школу. Впереди, как всегда, шли ребята с портфелями, ранцами, сумками. Было поздновато, и они торопились. Но Хитрый глаз заставил их поубавить шаг; воздух огласился зевотой, и Боря быстро обогнал всех. В классе его поразило вот что: со всех сторон доносились кашель и чиханье. Громче всех кашлял Андрей.

Глеб не расставался с носовым платком, так сильно текло у пего из носа. Митя во время разговора усиленно чихал на Витю, а Витя на Митю, и они сердились.

А Стасик совсем не пришел в школу: уж очень он был худенький, слабенький, и, видно, простуда свалила его в постель. На Наташку он не смотрел – просто неловко было вспоминать, как старалась она вчера для него…

И вообще все было очень плохо.

ОТЧАЯНИЕ

Ясное дело, ребята ничего не помнят. Смотрят обычно, не очень, конечно, нежно и ласково – этого никогда еще не было! – но и не очень сердито. В общем, равнодушно. И ни о чем не догадываются.

Ну хорошо, он вроде бы сильнее их… А толку? Чего он добился? Лодка, его великолепная лодка до сих пор лежит па дне этого проклятого пиявочного пруда! А то, что все они кашляют, сморкаются и вздыхают, а Стасик совсем слег – разве это победа? Бить его за это надо, и хорошенько бить!

Внезапно к Боре подошел Глеб.

– Слушай, ты не знаешь, где мой лайнер? – тихо спросил он.

– Откуда же мне знать?

– Весь дом перерыл – нет. Он мне так нужен. И тут Боря не вытерпел:

– Зачем нужен? Чтоб ржавел?

– Нет. И запомни: если он у тебя, жалеть потом будешь! – зло блеснул глазами Глеб и сжал кулаки.

Он еще грозит ему, он, которого Боря с такой легкостью превратил в последнего труса!

И Боря слегка провел по Глебу карманом, и кулаки у того сразу разжались и губы растянулись от длинной зевоты.

И Андрей, наверно, не страшен ему теперь.

Боря спросил у него с наигранной веселостью:

– Ну, как делишки?

– Так себе. – Андрей с вялой улыбкой потянулся, хотя обычно не только не вступал с Борей в разговоры, но и вообще старался не смотреть па него. А теперь он говорил доверчиво, дружелюбно. Вон как потеплели его глаза! И с лица исчезла всякая натянутость. Хоть возьми и расскажи ему, в чем дело… Но разве можно! А если подтрунить над ним – не обидится?

– А как твоя куртка? – спросил Боря.

– А что?

– Ты счастливец, что имеешь ее.

– Почему?

– А потому, что если вдруг будешь когда-нибудь умирать с голоду, сваришь ее в котле с водой, она как-никак немножко съедобная, и будешь жевать – надолго хватит!

Андрей расхохотался.

Его губы утратили твердость, стали мягкими, беспечно добрыми, и это было так непривычно, что Боря даже огорчился: Андрей немножко перестал быть Андреем – поскучнел, поглупел. А Наташка… Подумать только, Наташка посапывала на своей парте, и довольно громко, и ее никто не будил.

И они ничего не помнят, ничего-ничего! Они даже забыли про вчерашнюю катастрофу на пруду! И, вспомнив о лодке, Боря так расстроился, вот-вот слезы потекут… Но плакать, владея таким мощным Хитрым глазом, – разве это не позор?

– А вы знаете, – крикнул он в отчаянии, – что подводная лодка не вернулась на базу и утонула в пруду?! Вы это знаете?

– Ты разыгрываешь нас! – сказал Глеб и обернулся к Андрею, точно тот был его лучшим другом.

Неужели этот проклятый Хитрый глаз так смягчил, сгладил, отменил их вражду?

– Честное слово, нет! – Боря ударил себя кулаком в грудь. – Она утонула. Утонула, потому что Геннадий забыл запрограммировать возвращение ее и не правильно передвинул какие-то рычажки управления…

– Ну и остряк ты стал! – Андрей зевнул, подмигнул Глебу, положил голову на плечо и, кажется, уснул.

– Захотел нас подурачить? – сказал Митя. – Но…

– Но не выйдет! – продолжил Витя.

Боря отошел от них. Он говорил им правду, а они не верили. Дурачил – верили, а сказал правду – не хотят верить, и еще засыпают у него на глазах. А ведь без них не достать лодки!

– Вы люди или нет? – крикнул Боря.

– А ты? – спросил кто-то.

– Она на дне пруда, эта лодка, – устало, со вздохом сказал Боря, – и надо достать ее… Помогли бы… Одному ведь трудно. Понимаете?

В классе раздался хохот. Боря схватил с парты портфель и выскочил из класса, потом из школы. Он больше не мог. Им даже лень противоречить, спорить! Ненавидеть! Они ничему не верят, ничего не хотят. И даже если ты будешь погибать, им, наверно, лень будет шевельнуть пальцем!..

Боря бежал по тротуару. Люди перед ним едва тащились и мешали ему, а одна старушка, с картошкой в авоське, почти остановилась, преградив ему путь. Боря хотел обойти ее справа, но она тоже подвинулась вправо, он подался влево, и она передвинулась влево.

Боря чертыхнулся, прыгнул с тротуара на проезжую часть улицы и побежал. У подъезда столкнулся с тетей Феней. Дворничиха энергично подметала тротуар, пока не попала под Хитрый глаз. А как попала под него, метла ее точно застыла в воздухе и ветер понес в лицо Бори пыль. Он чихнул и отскочил в сторону.

Уже в кабине лифта Боря вытащил из кармана приборчик и решительно нажал кнопку с цифрой «5».

«5»-ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?

Боря водворил на место приборчик и вошел в квартиру.

– Костик, ты здесь? – и прислушался к тишине.

– Здесь, – донеслось из их комнаты, и Боря заглянул в нее.

Костик сидел за маленьким столиком и, по-взрослому подперев кулачками лоб, рассматривал какую-то сложную радиосхему на листе бумаги. Вид у него был страшно задумчивый. Углубленный.

– Это что еще такое? – спросил Боря, больше привыкший к его художествам.

– Да вот Гена нам предлагает…

Боря прямо вздрогнул, услышав это имя.

– Ты… Ты был у него?

– Был… А что?

Его встречи с Геной пугали Борю. Нет того, чтоб Костику дружить с этим собаководом, птицеводом и черепаховодом, так ему понадобился сам Гена…

– Ну и что он тебе предлагает?

– Провести в нашу квартиру телефон, и он будет не обычный, а с каким-то усовершенствованием…

Не хватало еще! Гена подкатывается к нему, чтоб забрать назад свои вещи… У Бори так и заныло все, только он вспомнил, что подводная лодка на дне грязного пруда; у нее, может, уже вышли из строя сложнейшие механизмы, открывающие люк и пускающие ракеты, регулирующие работу двигателя. И еще было неприятно, что Глеб завел разговор о пропавшем из дому лайнере. Не миновать драки…

– Не надо, – сказал Боря.

– Почему?

– Занимайся рисованием, это у тебя больше выходит…

– Нет, не больше!

Это вывело Борю из себя, и он повернулся к Костику, к его глазам с точечками зрачков – хитрющим и веселым.

И сразу исчезла из глаз брата хитрость, растаяла живость, и они стали холодные, почти ледяные. Точно крепкий мороз застудил журчащую воду ручейка. Личико все задергалось, зрачки еще больше сузились. А нос… Его нос, маленький курносый нос, начал быстро краснеть.

Боре стало не по себе от его голоса, от его красного носа.

– Я буду делать, что хочу! – Личико Костика злобно скривилось, и он, встав с табуретки, надвинулся на Борю.

Боря слегка отступил.

– Но-но, – сказал он, – потише.

– А чего потише? Вот как стукну сейчас., тогда будешь знать, как потише…

– Что-то ты сегодня разошелся?

И вдруг Костик схватил Борю за куртку и так потряс, что голова его мотнулась из стороны в сторону и он едва не прикусил язык. Ого сколько, оказывается, силы в этом малыше!

Боря стал поспешно отрывать от себя его руки.

– Но-но, ты… Хочешь заработать?..

– Хочу. – Костик еще крепче ухватил его за куртку, ухватил так, что она туго натянулась, сжав все тело, и Боре даже стало трудно дышать. И тут он рассердился:

– Уходи, ну? Я не хочу с тобой шутить!

– И я!

Боря ткнул его, правда не очень сильно, кулаком в грудь и получил затрещину. Боря обомлел. Лицо его пылало.

Костика так и распирало всего от злобы к нему, и нос его, как гребень у индюка, еще больше покраснел.

– Слушай, я не хочу с тобой ссориться, – сказал Боря. – Чего ты на меня вдруг взъелся?

– И не один я! И не вдруг!

– Замолкни! – сказал Боря, а сам подумал: «Неужели это Гена подговорил его?» – Ты ничего не понимаешь!

– Зато ты все понимаешь! – Костик кинулся на него, но Боря выставил колено и не подпустил его к себе. Тогда Костик схватил с Бориной полки маленький жестяной истребитель и швырнул в него – Боря едва успел прикрыть ладонью глаза.

Больше он не мог. Он выскочил из комнаты и побежал на кухню.

И все это из-за кнопки, которую он нажал пять минут назад? Не может быть!

В дверь позвонили. Боря открыл и увидел тетю Лену, Наташкину мать.

– Мама дома? – спросила она.

– Нет.

– А газета с таблицей лотереи у вас сохранилась?

– Пожалуйста. – Боря принес ей газету и спросил:

– А Наташа дома?

– Дома… Простыла вчера… Может, навестишь ее?

Через минуту он увидел Наташку – в синем халатике и, видно, в наскоро надетых тапочках.

– Входи, Боря, входи…

Боря вошел, и тут, судя по всему, карман его глянул на Наташку. Она примолкла, отошла в глубину комнаты, села на тахту и посмотрела на пего исподлобья. И.., и нос ее тоже стал слегка краснеть.

– Ну, что скажешь? – спросила она.

Боря пожал плечами и вымученно улыбнулся:

– А.., а.., а что тебе сказать?

– А то, как ты Вову обманул! Как колотишь Костика! Как насмехаешься над Александрой Александровной! А сам боишься всех! Тебе верят, а ты… Бессовестный!

«Что она говорит? Ведь это все не правда, почти не правда!» – подумал Боря и все-таки обмер от ее слов. Ему стало не по себе: кто-кто, а Наташка никогда но обижала его, говорила ему и о нем в классе только хорошее, и даже гораздо больше, чем он заслуживал.

– Откуда ты взяла? – спросил Боря. – Совсем я не насмехаюсь и не боюсь. А вот ты, ты мне даже немножко… – И тут же Боря осекся: нечего ей это говорить. – Откуда ты взяла?

– Оттуда! И не прикидывайся овечкой, я вижу тебя насквозь!

Из-под ее челочки Борю жгли круглые, огромные, занимавшие половину лица глаза, и, говоря все это, Наташка выбрасывала вперед свою маленькую тонкую руку, и чувства ее были так сильны, что длинный и красный, как перец, нос ее подрагивал, а худые коленки подскакивали над краем тахты – то одно, то другое.

Боря съежился, прижался спиной к стене и, не выдержав, выбежал из квартиры. За ним захлопнулась дверь.

«Что мне теперь делать? – подумал Боря. – Кто меня защитит? У кого попрошу почитать книгу?»

И все из-за кнопки. Ни одна не хочет помочь ему. Не хочет, и все. И сколько же будет лежать па дне пруда лодка?

На улице было тепло и солнечно.

У дома два их жильца прогуливали на поводках собак: одна – белая, мохнатая, как овца, вторая – совершенно гладкая, черная. Собаки дружелюбно обнюхивали друг друга, и морды у них при этом были улыбчивые. «Умницы», – подумал Боря и уставился на них.

И в ту же секунду собаки зарычали, бросились друг на друга, залязгали зубами, и в стороны полетели клочья шерсти – белой и черной. Боря отскочил к подъезду, а хозяева закричали на них, натянули поводки и, упираясь каблуками в тротуар, стали растаскивать разъяренных собак.

«Пойду-ка я лучше домой», – подумал Боря, вспомнив вдруг огромные, полные ненависти Наташкины глаза и крики Костика. Он твердо решил ни на ком больше не пробовать приборчик. Никогда. Ни за что. Хватит того, что было!

Переступив порог квартиры, он переложил приборчик в задний карман. За столом, как и вчера, было шумно. У мамы, отца и Костика было хорошее настроение. И только мама слегка рассердилась на Борю за то, что уже пятый день не может он вымыться в ванной, – неужели и об этом надо просить?

– Мама, ну хоть сейчас! – сказал Боря.

– Очень хорошо… Я прошу тебя.

Боря раньше других допил чай, взял чистое белье и побежал в ванную. За стеной слышались шутки отца, смех мамы и Костика. Боря повесил брюки на крючок, влез в ванну, задернул прозрачную занавеску, чтоб вода не брызгалась по всей ванной, и встал под душ.

Теплый дождик уперся ему в голову. Боря блаженно зажмурился и слушал, как тугие струйки бьют в макушку, в плечи, в спину и, щекоча кожу, сбегают вниз. Внезапно смех на кухне прекратился.

За стеной затопали ноги, кто-то крикнул, и у Бори упало сердце: приборчик! Он потянулся к брюкам, чтобы взглянуть на его положение в кармане.

Не успел. Дверь в ванную, с шумом отворилась.

– Так вот ты где! Опять ты всех задираешь! – отец отдернул занавеску.

И не успел Боря что-то сообразить, решить, сказать, как отец замахнулся. Но тут появилась мама. Она вцепилась в отцовскую руку и стала вытаскивать его из ванной:

– Не смей, Витя, не смей! Я сама его накажу!

Дверь захлопнулась, шум продолжался в коридоре. Борю вдруг прорвало, слезы хлынули двумя потоками по щекам. Он заревел в голос, – так было горько и обидно.

Он выскочил из ванны и повернул брюки так, чтобы Хитрый глаз смотрел в другую сторону. Нет, этого было мало. Дрожащими руками он вытащил из кармана приборчик и, роняя на него слезы, посмотрел на кнопки, уже знакомые ему и совсем новые… Скорей, скорей другую! И Боря, коротко вздохнув, нажал маленькую белую кнопку с черной цифрой «7».

ЗВЕЗДЫ

И с ужасом посмотрел на приборчик: Хитрый глаз казался сейчас особенно черным и ядовитым…

Страшно было и краем глаза глянуть в него, даже на его отражение в зеркале: а вдруг оно обдаст его волной и подействует?

Боря с величайшей осторожностью засунул приборчик в карман брюк так, что Хитрый глаз был направлен в пол. И быстро смыл с себя мыло. В квартире было тихо, семейство благополучно допивало на кухне чай, и никто уже, конечно, не помнил о том, что было только что.

Весь вечер Боря ходил в нерешительности по дому. Опять попробовать? Нет, ни за что, ни за что! Потом, услышав во дворе визг и смех, высунулся из окна. Ребята играли в прятки.

А если на полсекунды?..

Ни за что!

Но ведь совсем безопасно… Нельзя!

Скоро уснул и слабенько засопел Костик, и Боря просто не знал, что делать. Ведь он наставит приборчик на такой короткий срок, что и произойти ничего не успеет…

Боря незаметно направил приборчик в сумеречный двор. На полмига! И если б за эти полмига Хитрый глаз подействовал на ребят как-нибудь не так, они бы ничего не сделали Боре. И никому другому.

Однако ничего не случилось. Только смеха чуть поубавилось.

Вдруг Костик перестал сопеть. Не проснулся ли?

Боря спрятал приборчик и покосился на брата.

Глаза у него были закрыты, а голова на подушке неудобно повернута к нему, точно он специально подсматривал за ним. Не сказал ли ему Гена о своих подозрениях?

Ох как надо его остерегаться!

Утром Боря проснулся раньше брата и направил на него – ведь совсем неопасно! – из-под подушки приборчик. Костик и не шелохнулся, только брови его дрогнули на переносье и кожа на лбу нахмурилась, а губы сжались.

Внезапно он зашевелился и проговорил:

– Нет! Я вам сказал – нет! Я приказываю изменить курс!

Боря так и присел па кровати, услышав это.

– До земли не дотянуть… Сядем на льдину! – Глаза Костика были туго сомкнуты, лоб по-прежнему мучительно напряжен. – Что-что? Ничего, выдержит! Вы слышали? – крикнул Костик, так крикнул, что кровать его скрипнула и пошатнулась. – Я начальник экспедиции и все беру на себя!

Вдруг он открыл глаза, и Боря чуть не вскрикнул. Глаза брата ослепительно вспыхнули и ярко засветились, точно в них горело по звезде. И еще в них была отвага и решительность. И губы его еще не успели разжаться.

Вот так кнопка!

Боря пристально смотрел на брата. Костик оглядел комнату, залитую солнечным светом, теплую, уютную, с книжными полками и картинками на стенах, и па лице его появилась досада.

– Ты куда это летел? – спросил Боря. – Самолет вышел из строя?

– Да, – угрюмо ответил брат. Куда делась его беспечность, вечная готовность улыбнуться и нашалить. В лице его – спокойствие, во взгляде – новая, непонятная цель. Словно он знал что-то такое, чего Боря не знает и не в силах узнать.

– Как же вы теперь? – спросил Боря. Костик отвернулся к стенке: 9 –Меня еще могут вызвать отсюда телеграммой…

– Чудак! Во сне же все… И твой самолет, может, лежит уже на дне Ледовитого океана…

Сказал это Боря и вспомнил про свою лодку, настоящую лодку, которая лежит сейчас в настоящем иле настоящего пруда. Водить самолет и отдавать во сне храбрые приказы – это каждый сможет, а вот вытащить лодку…

Вдруг Костик рывком откинул одеяло и сел на кровати. Глаза его снова вспыхнули, да так, что Боря моргнул.

– Долго будешь валяться? – В голосе брата зазвучало презрение. – Долго, я спрашиваю?

Только этого не хватало! А что, если схитрить, притвориться, что он во всем готов слушаться малыша?

– Кость, а ты мог бы включить меня в свою экспедицию? – робко попросил Боря.

– Тебя? – Костик пристально посмотрел на него своими горящими глазами. – Пожалуй, нет.

– Что так? Я бы так хотел!

– Не подойдешь. Нам нужны верные и твердые люди…

– Ну, Кость, – взмолился Боря. – Я исправлюсь… Даю тебе слово!..

– Тогда и будем говорить. – Брат вскочил с кровати и пошел мыться.

Ничего себе, у Костика просто мания величия!

На кухне все было готово. Отец, обжигаясь, торопливо пил чай, спешила и мама. Приглаживая после умывания мокрые на макушке волосы, Боря легонько задел ее Хитрым глазом. Мамино лицо оставалось прежним, только глаза, как и у Костика, засветились и тоже ярко вспыхнули. И все. Значит, эта кнопка ничем ему не грозит! Боря осмелел и задержал Хитрый глаз на отце. И опять – вспышка! И лицо отца стало суровей, и чай он пил медленней и не обжигаясь. И в глубине его глаз тоже ярко горели две спокойные, уверенные звезды. И это было так красиво, так неожиданно и загадочно!

И у Наташки, наверно, вспыхнут!

Первым ушел отец, потом мама, за ней Костик. Боря надел куртку с Хитрым глазом, собрал портфель. Но он не уходил. Чуть приоткрыв дверь, он ждал, когда выскочит Наташка. Тогда-то и он выйдет, и они будто случайно встретятся, и он разыграет удивление… Ждать пришлось долго, в куртке было жарко, и даже глаза заболели смотреть на ее дверь – темную, молчащую, с синим почтовым ящиком. Ну что она там? Опять выскочит в последнюю минуту и они рысью помчатся к школе? Или захворала?

Но Боря ждал.

Потом он набрал на телефонном диске ее номер и услышал тоненький голосок: «Да, я слушаю».

Ух как хотелось крикнуть: «Ну выходи же! Выходи, я устал тебя ждать!»

Но Боря ничего не крикнул, а быстро положил трубку на рычаг, словно она жгла его руку. Значит, здорова. И не успел Боря это подумать, как скрипнула ее дверь, и, не убедившись даже, что это Наташка, а не ее мама или папа, он прыгнул через порог и захлопнул свою дверь, отрезав все пути к отступлению.

И, суетясь, дергая руками, шмыгая носом, подбежал к кнопке вызова лифта и нажал. Так сильно нажал, что чуть не раздавил. И вот появилась Наташка. Боря повернулся к ней, к ее огненно-красному пальто, к ее широкой – до ушей и даже шире – улыбке.

– Здравствуй. – Боря открыл перед нем тяжелую дверь подошедшего лифта.

– Доброе утро.

И он увидел в ее глазах звезды. Да, да, звезды! Две яркие и зеленые, они так и сияли, освещая ее лицо, и тоже вспыхнули! Лицо ее странно преобразилось; Боря не мог выдержать ее взгляда. Минуту еще ничего, можно, а потом ему становилось вдруг почему-то так совестно, так стыдно, – и он упирал глаза в землю.

Почему?

Они вышли из подъезда и зашагали вдоль дома к Весенней улице.

Наташка держалась сегодня более прямо, чем всегда, и не старалась заглянуть ему в глаза, и не посмеивалась своим мелким частым смешком. Что-то в ней стало другим, будто, как и Костик, она узнала какую-то тайну, которую не знал он, и не торопилась поделиться ею, И куда-то исчезла ее суета. И нос хоть и оставался по-прежнему длинным, но он уже не стремился так лихорадочно вперед, чтоб первым все пронюхать…

А может, она оставалась прежней, просто он не замечал раньше?

Боря шел с Наташкой и не знал, о чем с ней теперь говорить, и она не лезла, как обычно, с расспросами, со своими девчоночьими охами и ахами, не жалела его и не предлагала новых книг. И так странно было идти с ней, совсем другой Наташкой, и ему почему-то показалось, что, шагая вместе, уже не он, а она делала ему одолжение…

И все, все это потому, что в глазах у нее горели звезды, которые время от времени вспыхивают, а у него нет этих звезд!

А ведь, если разобраться, звезды у нее не совсем настоящие, их дал ей Хитрый глаз. Ей дал, а ему нет. И у него вдруг появилось странное чувство, что эта кнопка насмехается над ним, слегка предает его…

В школе Боря сел за парту и перевел дух.

Спрятать приборчик подальше? Еще попробовать?

Вот вошел Андрей. Боря повернулся к нему.

У Андрея тоже вспыхнули карие звезды. Он оглядел класс и тотчас спросил у Вовы:

– Получил свой лайнер?

Вова промолчал.

– А собачку? –Ну чего молчишь?

Вова почесал круглую голову, вздохнул и отвернулся от Андрея.

– Ну говори, не бойся… Получил?

Боря на всякий случай отвел от Андрея Хитрый глаз: как бы опять не помешал.

– Получил, – промямлил Вова.

– Что? – не отставал Андрей.

– Мяч и ручку со стержнями… Лайнер теперь его, что там говорить…

– Я кого-нибудь другого подыщу ему, – отозвался Боря, – дядя Шура раздумал давать того щенка…

– Врать ты горазд! – опять вспыхнул звездами Андрей. – И умеешь играть на слабых струнках человека. «Собачку дам»… У Попугая научился?

– А тебе что? – обиженно спросил Боря и грудью лег на парту, потому что не хотел, чтоб Хитрый глаз зажигал у других эти звезды. Ведь против него действует! Они еще хуже относятся к нему, и Наташка, Наташка все это слышит…

Боря лежал на парте и смотрел на классную доску. И думал. В нем собиралась обида и боль: вон какие все стали храбрые… Уж лучше б никогда не находил он этого приборчика! Уж лучше бы…

Что лучше бы? Нет, не лучше! Это здорово, это замечательно, что нашел он его!

Да, да. Сейчас они все убедятся в этом.

НАКОНЕЦ-ТО!

Они храбрые? Хорошо! А не могут ли они стать еще храбрее?

Весь последний урок Боря старательно водил по ребятам Хитрым глазом. Класс изменился: ни подсказок на арифметике, ни кривлянья девчонок, ни шушуканья, ни обстрела друг друга из стеклянных трубочек жеваной промокашкой… Только звезды, звезды сверкают у всех в глазах!

Тишина. Спокойствие. Внимание, А когда прозвенел с урока звонок, никто не запрыгал, не захлопал партами. И только ушел учитель, Боря встал – заставил себя оторваться от сиденья! – и открыл рот – заставил себя открыть его! – и громко – заставил так зазвучать свой голос! – сказал:

– Андрей, слушай меня!

И не только Андрей, весь класс притих.

– Недавно на пруду, – продолжал Боря, – произошло кораблекрушение – погибла лодка.., подводная… Чудо, а не лодка!..

– Неужели? – Звезды еще ярче разгорелись в глазах Андрея, вспыхнули, как магний, и взглядом, полным иронии и удивления, он посмотрел на Борю. – Что ж ты не достал ее?

Боря растерялся. И не один Андрей, весь класс жег его прямыми и беспощадными звездами.

– А как? Как ее можно достать?

– Нырять.

– Но ведь еще холодно! И неизвестно, где она лежит…

Боря с новой силой стал водить Хитрым глазом по Андрею, по мальчишкам и даже по девчонкам, чтобы не визжали, не отговаривали мальчишек.

– Ребятки, вы слыхали? Ему прохладно! – повернулся к классу Андрей.

И класс покатился со смеху.

– А может, нырять еще и мокро? – едко спросил у Бори Глеб, тускло мерцая глазами-звездами: ярче, ярче – вспышка! Подумать только: Глеб, Попка-дурак, вспыхивает…

От нового взрыва хохота качнулась люстра.

– Тише вы, сейчас я нарисую его! – Стасик выскочил из-за парты к доске. – Нарисую его храбрую физиономию…

– Не надо! – сказала вдруг Наташка, и Боря со страхом посмотрел на ее разгоревшееся лицо, в ее необыкновенно яркие зеленые глаза. – Разве это по-мужски – смеяться над одним? Вот увидите, и Боря скоро не будет бояться нырять в холодную воду, и будет сам принимать трудные решения, и лучше понимать, с кем надо дружить… Но ведь он так любит технику!

– Ну и что? – сухо спросил Андрей. – Какое это имеет отношение ко всему, что случилось?

– Самое прямое! – крикнула Наташка. – Как ты не понимаешь? И вы тоже, – она обратилась к классу, – вы тоже не понимаете?

Класс не отвечал.

– Знаете, что я предлагаю? – в полной тишине спросила Наташка.

– Знаем, – сказал Андрей, – можешь садиться… Итак, ровно через тридцать минут всем быть у пруда. Захватите с собой полотенца, маски для ныряния. Ты, Наташа, возьми одеколон для обтирания, ты, Вова, принеси надувной матрас, а с вас, Коля и Стасик, по полушубку… Итак, ровно через тридцать…

Боря молчал, прятал глаза. Ну и Наташка!..

Все решится сегодня, и все зависит от него, Бори, от его терпения и выдержки. И от Хитрого глаза!

Все стали выходить из класса, но и теперь Боря посылал вдогонку им невидимую энергию приборчика. Ребята шли по коридору спокойно, совсем не так, как в тот день, когда он направил их к пруду испытывать лодку, – тогда это была разноголосая толпа длинноухих…

Боря ни к кому не подходил, он издали направлял на ребят Хитрый глаз. Он даже прошел часть дороги за Андреем – к его дому: он – главный, и что будет, если он не придет?

Потом Боря повернул к пруду. Туда уже сходились ребята. Боря тихонько стоял в сторонке. Плохо было ему. Хоть сам лезь в воду! И полез бы. Но кто же, кто же тогда поддержит в них храбрость и решимость?

Хорошо все-таки быть храбрым, независимым! Но без Хитрого глаза, а самому по себе. Тогда не надо было бы все время хитрить, мучить себя и других и бояться каждой кнопки…

У воды на травке лежали два больших полушубка. Рядом с ними Андрей качал ногой насос, и гигантский синий матрас для плавания оживал, расправляя складки, и каждую минуту толстел и приподымался над землей. Стасик с Вовой протирали стекла масок.

Митя и Витя деловито ходили вокруг пруда и пытались проникнуть взглядом в воду.

– Начнем? – Андрей кончил качать. – Нырять будем вчетвером, каждый в своем квадрате, и чтоб не баламутить воду…

– А как же Боречка? – неожиданно спросил Глеб. – Так и будет стоять в сторонке?

– Это его личное дело, – резко прервал его Андрей. – Ты будешь нырять в правом углу пруда.

– А Боречка? Ради него ведь стараемся…

– Надевай маску и иди первым! – приказал Андрей, и Боря, глотнув обиду, направил на обоих Хитрый глаз.

Надо было терпеть и не поддаваться. Терпеть до последнего.

– А я предлагаю силой раздеть его и заставить пырять! – не унимался Глеб.

– Какой принципиальный! – со смехом сказала Наташка и потрясла бутылочкой, в которой забулькал тройной одеколон. – Отправляйся скорей в пруд и не бойся! Уж потом я так разотру тебя…

– А кто боится? – запетушился Глеб, кольнул Борю глазами-звездами и стал сбрасывать с себя одежду.

«Ну и Наташка! – опять подумал Боря. – Как все-таки по-разному действует эта кнопка на ребят! Одни его ругают, другие – наоборот. И Глеба терпят. Забыли про его обман, что ли? Или простили?»

– И чтоб воду не баламутил! – повторил Андрей. – Ничего тогда не найдем.

Мальчишки, в ластах и масках, вошли в воду, поплыли и стали осторожно нырять. И сквозь воду светились их звезды!

– Ну, есть? – спрашивал Вова, когда кто-нибудь из ребят выныривал.

– Нет!

Ребята снова погружались.

И тут Боря впервые подумал, и эта мысль обожгла его болью: а что, если они найдут лодку и Андрей отдаст ее Вове? Ведь отдаст… Отдаст, и дело с концом! А потом Вова вернет ему тот мяч и трехцветную ручку с запасными стержнями…

Точно. Так оно и будет. А он-то, дурак, думал, строил планы.

Лучше уйти отсюда, убежать!

Но его ноги словно приросли к земле, и он не уходил, не убегал. С горьким упрямством продолжал он водить Хитрым глазом по ребятам, по тем, кто был на берегу, на воде и под водой, кто, отдыхая, придерживался за матрас.

– На берег! Новая очередь в воду! – отдал команду Андрей, и все четверо поплыли к берегу. И пока они вытирались полотенцами, делали зарядку, кутались в полушубки и давали Наташке растирать свои замерзшие спины и грудь, в воду вошли другие ребята и стали прочесывать новые квадраты пруда.

И вдруг Боря увидел лодку. Это была она, она! Она высунулась из воды и приподнялась вверх – узкая, грозная, с острым носом и маленьким винтом на корме. Ее держала над водой чья-то рука, –Урра, урра! – закричал он и запрыгал по берегу. – Нашли! Ур-ра!


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8