В порыве отчаяния она крепко прижалась к нему.

– Я хочу видеть, как появятся мои малыши! – продолжала она.

– Успокойся, Рэйчел, тебе нельзя расстраиваться. Это вредно для детей, – заботливо сказал Хэнк.

Он представил себе, через какие невероятные трудности ей предстоит пройти, и понял, что она нуждается в поддержке больше, чем он предполагал.

– Не могу представить себе, что несколько месяцев буду ходить, как бегемот, натыкаясь на мебель, опрокидывая тарелки со стола, – всхлипывая, говорила Рэйчел, орошая слезами рубашку Хэнка.

Он скрыл улыбку в ее волосах. Ему нравилось, когда она преувеличивала. Он обожал ее способность бросаться в объятия жизни, не сдерживая своих эмоций, расплескивая их свободно и непосредственно. Он сам никогда не мог себе позволить, так открыто проявлять себя, просто не осмеливался на это.

– Все будет гораздо проще, Рэйчел, – пытался заверить Хэнк.

– Откуда ты можешь знать? Ты же мужчина! – прокричала она, едва не оглушив его.

– К сожалению, ничего не могу с этим поделать, – сдержанно проговорил Хэнк. – Но с этого момента я буду с тобой.

Рэйчел на мгновение замерла, а затем подняла на него полные слез глаза.

– Да, я так решил, – подтвердил он.

– Но как?

– Просто, – ответил Хэнк, быстро обдумывая, каким образом он сможет устроить это. – Мне придется нанять кого-то опытного и квалифицированного для работы с клиентами.

Он задумался. Кто мог бы делать эту работу для него? Ему нужен кто-то с проницательным умом, способный мгновенно и правильно оценить ситуацию.

Отложив на время решение этой проблемы, он продолжал создавать атмосферу надежности и спокойствия вокруг нее.

– Я могу устроить так, чтобы всю бумажную часть работы брать сюда, в «Пинк Стоунз». Ты оказалась в этой ситуации не без моего участия, поэтому я должен быть рядом, когда тебе нужна помощь.

Как по волшебству, ее слезы высохли, и теперь Рэйчел смотрела на мужа сияющими, полными доверия глазами. Его сердце дрогнуло.

– Ты хочешь сказать, что вернешься в «Пинк Стоунз»? – прошептала она.

Хэнк застыл в изумлении и замешательстве. Его глаза были прикованы к чарующим губам Рэйчел.

Она вздохнула и с наслаждением потянулась.

– О, Хэнк! Это же просто чудесно!

Как поступил бы любой страстный мужчина в подобной ситуации? Хэнк даже не сразу осознал, что целует ее, и поцелуй был долгим и упоительным. Рэйчел обвила руками его шею, и теперь он не мог сбежать от нее.

И он не хотел сбегать. Снова почувствовав в своих объятиях ее мягкое тело, он отдался во власть страсти и теперь покрывал поцелуями шею и плечи возлюбленной.

Прикоснувшись к ее упругой, пополневшей груди, он вздрогнул.

Вскоре они оказались без одежды. Как это случилось, никто из них не заметил.

Хэнк так нуждался в ее любви, так жаждал прикосновений Рэйчел. Ему хотелось хоть на миг представить себе, что они по-прежнему любят друг друга. А что, если он обманывается? В любом случае, он уже не мог остановиться. И не хотел. Да и она наверняка не позволила бы ему прекратить эти сумасшедшие ласки.

– А разве нам можно? – с опаской спросил Хэнк.

– Да, я читала об этом в книгах, – прошептала Рэйчел.

Он не смел спорить. Незаметно для себя он оказался лежащим на спине. Как в тумане, Хэнк наблюдал за движениями все еще гибкого тела Рэйчел, слушал ее стоны. Пронзительная нежность охватила его, и он закрыл глаза. По телу пробежала мучительно-сладкая дрожь, и, прижав Рэйчел к себе, он достиг наивысшего пика наслаждения.

Почувствовав, как, удовлетворенно вздыхая, она легла рядом, он внезапно опомнился. Что он наделал?

Уютно прижавшись к мужу, Рэйчел доверчиво заснула. Не в силах пошевельнуться, Хэнк принялся всматриваться в ее лицо. Как ему теперь выбраться из этой ситуации? Что, если она неправильно поняла его?

Постепенно его мышцы расслабились, и он погрузился в сон.

Посреди ночи, услышав ее нежные бормотания во сне, Хэнк несколько раз просыпался и начинал размышлять, как сможет объяснить ей, что, в сущности, в их отношениях ничего не изменилось. Он будет любить детей, но не ее.

– Я считаю, – весело щебетала она утром, пытаясь разгладить складки на его костюме, – что при любых обстоятельствах будет мудро, если мы побыстрее, со всем разберемся.

Она откусила большой кусок от своего тоста, намереваясь продолжить начатую тему, но он перебил ее.

– Разберемся с чем?

– Как с чем? Разберемся с покупкой пеленок, одежды и прочего. А ты что подумал?

– Не знаю, поэтому и спросил.

Увлеченная своими планами, Рэйчел не обратила внимания на его резкий тон.

– Итак, я сейчас составлю список и отправлюсь делать покупки, потому что пока я все еще в подходящей форме для этого. Через пару месяцев я не смогу протиснуться в двери магазинов или сквозь толпу на улицах. Придется посылать отряд полицейских, чтобы расчистить мне дорогу.

– Точно, – сказал Хэнк, даже не улыбнувшись.

Рэйчел бросила на него короткий взгляд. Он выглядел напряженным и был на редкость немногословным.

– Тебя беспокоят расходы на двоих детей? – встревожено спросила она.

Он отодвинул тарелку со своим нетронутым завтраком. Внезапно мысль о Долли мелькнула в его голове. Ему нужен человек, хорошо знающий его бизнес, кто-то, кого не нужно обучать всему. Конечно, принимая во внимание ее поведение, Долли была не слишком подходящей кандидатурой, но у него не было выбора.

Хэнк решил, что четко поставит ей свои условия. Они прекрасно работали вместе и теперь смогут восстановить свои деловые отношения. Для того чтобы иметь возможность спокойно жить в «Пинк Стоунз», ему нужна Долли.

– Я должен назначить кое-какие переговоры, – небрежно бросил он. – Что там с моим костюмом?

– Осталось повесить его на полчаса для просушки.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Хэнк. – Очень, тронут, что ты рано встала, чтобы постирать и погладить мою рубашку. Очень, признателен тебе.

Рэйчел только пожала плечами.

– Я теперь должен работать, как никогда, чтобы обеспечить детей. Пойду, просмотрю почту, – сухо добавил он.

Раскрыв рот, она наблюдала, как он вышел из кухни и направился в свой кабинет. Он был в каком-то странном оцепенении.

Рэйчел тихонько захихикала. В ее уме тоже творилось что-то непонятное. Дети перевернули их жизнь вверх дном, пробили бреши в рациональных планах Хэнка.

Еще совсем недавно Хэнк решил жить отдельно от нее, а теперь вдруг оказалось, что они снова будут рядом. Еще немного, и он поймет, что они принадлежат друг другу. Она только должна дать ему время привыкнуть к этой новой ситуации.

Вечером Хэнк позвонил, чтобы сказать, что придет поздно, и чтобы она его не ждала. Внезапно Рэйчел атаковали сомнения, и когда около полуночи она, наконец улеглась в постель, то почувствовала, что не может заснуть, потому, что ждет его.

Посреди ночи, услышав, как скрипнула половица, Рэйчел выбралась из постели и увидела, что он вынимает из шкафа простыню, подушку и одеяло.

– Хэнк, что ты делаешь? – удивленно спросила она.

Он обернулся. Его волосы были взлохмачены, он выглядел уставшим.

– Прости, я не хотел тебя будить, – пробормотал он. – Решил устроиться на ночь в комнате для гостей.

Рэйчел подошла к нему и положила руки ему на плечи. Ее сердце трепетало от страха. Если он отвергнет ее сейчас, значит, он, был с другой. Ревность и сомнения разрывали ее на части.

Ей нестерпимо хотелось узнать, где он был и с кем, и она отчаянно боролась с собой, пытаясь заставить себя не думать об этом.

Он прикоснулся губами к ее виску, но его руки не пошевельнулись, чтобы обнять ее, и продолжали безвольно висеть вдоль тела.

– Я очень хочу спать, – устало проговорил он. – Мне пришлось целый день проводить переговоры.

– Ну и как, успешно? – с надеждой спросила она.

– Думаю, что да, – ответил он, опуская глаза. Она просияла.

– Вот и прекрасно. Скоро ты сможешь расслабиться.

– Нет, Рэйчел. Это только значит, что я буду жить здесь, и ты сможешь в любой момент обратиться ко мне за помощью. Так или иначе, мне придется чертовски много работать. Слушай, давай обсудим это утром.

– Тогда раздевайся и ложись в нашу постель, – начальственным тоном приказала Рэйчел.

Он провел усталой рукой по лбу.

– Что, болит голова? – с сочувствием спросила она.

– Да.

– Ложись в постель, – повторила она.

Хэнк был слишком уставшим, чтобы сопротивляться. Она мягко подтолкнула его, и он как бревно рухнул в постель и уставился в потолок. Рэйчел погасила лампу и осторожно погладила его по лбу. Если он не отреагирует, тогда все ясно. Пожалуйста, люби меня, отчаянно молила она про себя.

Рэйчел нежно прикоснулась губами к вискам Хэнка. Он весь сжался, а затем вдруг повернулся к ней и стал целовать ее. Она с радостью обмякла в его руках, и он умело овладел ею.

Страсть охватила их обоих. Рэйчел верила, что Хэнк вернется к ней, и отдавалась ему со всей готовностью женщины, чья любовь ничем не омрачена.

Пресыщенная и удовлетворенная, она лежала в его объятиях и мечтала о будущем, когда почувствовала, как мышцы Хэнка незаметно напрягаются. Она бросилась целовать его, чтобы заставить расслабиться, успокоиться и забыть обо всем, но его губы оказались крепко сжатыми и не отвечали на ее поцелуи.

Она провела рукой по его телу, зная, с какой готовностью он обычно отзывался на ее прикосновения, как любил, когда она гладит его.

– Я устал, – отрезал Хэнк и повернулся к ней спиной, обрывая всякую возможность контакта.

Не желая соглашаться с тем, что ее снова отвергли, Рэйчел пыталась найти этому объяснение. Он, должно быть, на самом деле смертельно устал. Большинство мужчин вообще были бы не способны заниматься любовью в таком состоянии, и только такой страстный мужчина, как Хэнк, нашел в себе силы для этого.

Ласково гладя его по плечу, Рэйчел продолжала убеждать себя, что причиной этого странного отказа была усталость, и запрещала себе искать другие причины. Он просто в растерянности, решила она.

– Спи, – нежно прошептала она, всем телом прильнув к любимому.

Ей так хотелось, чтобы этот период неопределенности поскорее закончился, и они снова зажили вместе, как нормальные супруги.

Когда, наконец ее дыхание восстановилось, тело Хэнка тоже расслабилось. Он никак не мог понять, как случилось, что он нарушил данное себе обещание. Разозлившись на собственную слабость, он забрался под мятые простыни. Рэйчел умела искусно возбуждать его. Если он привыкнет удовлетворять свои сексуальные желания с ней, то она решит, что он может дать ей что-то большее. Но он для нее – не более чем помощник. Рано или поздно ей придется понять это и смириться.

В какой-то момент Хэнку показалось, что он должен сказать ей о том, что Долли снова будет работать его агентом, но, поразмыслив, он решил, что это только обозлит Рэйчел. Они должны найти разумный, цивилизованный способ существовать вместе, а любое упоминание о Долли может повредить этому. И все же его чувства по отношению к Рэйчел и к тому, что между ними произошло, были смешанными и неясными.

Хэнк проснулся по будильнику на своих наручных часах еще до рассвета, тихонько пробрался в гостевую ванную, подставил свое тело под ледяные струи душа, а потом надел вчерашнюю одежду.

Он ненавидел надевать несвежую одежду. Это напоминало Хэнку о том, что в школе, его дразнили неряхой, потому что ему приходилось носить одну и ту же рубашку всю неделю. Кроме того, он отчетливо помнил, как однажды вечером пытался постирать свою рубашку в раковине и, к своему ужасу, утром обнаружил, что она еще не просохла. То ощущение влажной рубашки на теле и смех одноклассников навсегда остались в его памяти.

Но как бы ни были тяжелы эти воспоминания, он не рискнет пробраться в спальню за чистой рубашкой, потому что не хочет разбудить Рэйчел.

Он принес в кабинет свой завтрак, достал папку с документами и, пытаясь отвлечься от мыслей о глупости, которую совершил прошлой ночью, принялся их просматривать, готовясь к встрече с представителем компании-партнера.

Несколько часов спустя дверь в кабинет открылась, и Хэнк услышал, как по полу зашлепали босые ноги Рэйчел и зашуршала ее шелковая одежда.

– Боже мой! – весело воскликнула она. – Ты проснулся с первыми петухами! Я поражаюсь твоей выносливости.

Он продолжал внимательно изучать бумаги, пытаясь не реагировать на ее появление.

– Дело не в выносливости. Я просто должен работать.

– Это действительно так срочно? – осторожно спросила Рэйчел.

Хэнк наугад перелистнул несколько страниц и в раздражении нахмурился.

– А как иначе мы сможем выжить? Слушай, если тебе действительно что-то нужно, говори, потому что я в середине очень важного процесса.

Снова послышалось шуршание одежды, и оно неумолимо приближалось. Краем глаза Хэнк увидел длинную шифоновую юбку с рисунком из экзотических цветов, делавшую Рэйчел, еще более невесомой, чем до беременности. В воздухе витал аромат апельсинового шампуня. Заманчивые образы вторгались в сознание Хэнка, как назойливые пчелы.

– Я принесла тебе чаю, – прощебетала Рэйчел.

В поле его зрения появилась кружка, а за нею обнаженная, загорелая рука, и ему пришлось тут же подавить сильное желание прижаться к этой руке губами.

Не отрывая взгляда от своей рабочей папки, Хэнк старался не отступать от своего решения.

– Я бы хотела переговорить с тобой, – вздыхая, обронила Рэйчел.

По его спине пробежали мурашки. Сопротивляться было очень трудно.

– Что ж, если коротко...

– Мне нужно твое полное внимание, – низким голосом сказала она. – Я получу его, или мне придется отобрать у тебя папку, и выкинуть эти чертовы бумаги?

Хэнк раздраженно хмыкнул, сложил руки на груди и повернулся к жене. Его лицо было серьезным, но мысленно он боролся с нестерпимым желанием прикоснуться к Рэйчел. Она откинула назад волосы, открывая всю прелесть своего сияющего лица. Ее влажные глаза глядели из-под густых черных ресниц, кожа на щеках казалась нежно-золотистой, а губы раскрылись в обворожительной улыбке, обнажая жемчужно-белые зубы.

На ней была короткая блузка, похожая на блузки индийских женщин, которая только частично скрывала ее пышную грудь.

Хэнку снова пришлось сделать усилие, чтобы остаться невозмутимым.

– Хотела говорить – говори! – рявкнул он.

Рэйчел закусила губу.

– Зачем ты перебрался в свободную комнату? – напрямик спросила она.

– Мне нужно было выспаться.

Он снова устремил взгляд на бесконечные колонки цифр, надеясь, что на этом разговор будет исчерпан. Рэйчел провела рукой по его лбу, будто убирая с его лица невидимую прядь, и он почувствовал, что тает.

– Разве тебе не было хорошо прошлой ночью? – соблазнительным тоном прошептала она и стала водить рукой по его затылку и шее, возбуждая каждый нерв его тела.

Хэнк тихо чертыхнулся. Похоже, она не понимает намека. Ему придется сказать об этом вслух. Он грубо схватил и отвел ее руку в сторону, затем встал, отошел от Рэйчел на несколько шагов, и остановился спиной к ней.

– Я – мужчина, – холодно сказал он, обращаясь к шкафу с папками. – Конечно же, я получил удовольствие.

– Тогда спи со мной.

Хэнк обернулся, и в глазах его сверкнул недобрый огонек. Для нее все было так просто.

– Тогда я буду относиться к тебе, как к шлюхе. Ты этого хочешь? – грубо спросил он.

Глаза Рэйчел округлились. Она отступила на шаг.

– Хэнк, как ты можешь!

– Мы вместе решили, что нам делать. Мы должны жить отдельно.

– Но я думала...

Она запнулась, увидев, как он раздраженно подошел к своему рабочему столу, уселся за него и принялся вертеть в руках шариковую ручку.

– Похоже, мы неправильно поняли друг друга. Я нуждался в сексе, и ты оказалась рядом.

– И это все?

Он пожал плечами.

– Когда строители закончат квартиру, мы будем жить отдельно, и у каждого будет своя жизнь.

– Нет, Хэнк, я так не хочу...

– Рэйчел! – крикнул он и резко повернул к ней голову, упрямо глядя ей в глаза холодным, безразличным взглядом, лишенным всякой любви. – Прошлой ночью я совершил ошибку. Я смогу жить здесь только отдельно от тебя, поэтому мы должны установить границы и не переступать их. У нас, был хороший секс в прошлом, и это прошлое продолжает вмешиваться в новый порядок вещей. Но я не могу просто использовать тебя. Я не хочу спать с тобой. Мы не сможем быть вместе, потому что ты не доверяешь мне, а без доверия никакие отношения невозможны. Поэтому не жди от меня ничего, кроме уважения и поддержки, которых достойна мать моих детей.

– Это действительно то, что ты чувствуешь? – дрожащим голосом спросила она.

– Да, и я не могу выразиться прямее.

– Хорошо. Я поняла. Спасибо.

Он видел, как краска сползла с лица Рэйчел. Она повернулась и, тяжело ступая, медленно вышла. Пытаясь побороть в душе странную боль, он сказал себе, что это – к лучшему. Теперь все будет на своих местах, и он сможет посвятить свое время работе и приготовиться к появлению малышей.

Никакого секса с Рэйчел, никаких соблазнов. Безопасность отчуждения манила. Это, несомненно, было то, чего он хотел.

Облегченно вздохнув, он потянулся к телефону и набрал номер Долли.