ГЛАВА ПЕРВАЯ

Арабелла смотрела на огромные двустворчатые ворота, за которыми стоял дом. Всего двое суток назад она сочла бы этот визит невозможным. Но, глядя на длинную подъездную аллею, она все отчетливее понимала – это не только возможно, но и необходимо, если она хочет сохранить отношения с Мерлином. Как бы ни испортили эти отношения отец с братом, Арабелла должна попытаться все уладить. Она до сих пор поеживалась, вспоминая нечаянно услышанный на днях разговор.

– То есть как – он даже не стал тебя слушать? Ты, должно быть…

– Папа, я же тебе сказал, – раздраженно перебил его Стивен. – Я даже не вошел в ворота, черт бы их побрал. Там были две огромные собаки..

– Стивен! Отец! – укорила их Арабелла, войдя в офис и закрыв за собой дверь. – В моем кабинете на другом конце коридора и то слышно, как вы ругаетесь. – Она окинула отца с братом вопросительным взглядом синих глаз. – Что у вас такое происходит?

Лицо отца заливал багровый румянец, и Арабелла знала, что дело тут не только в его несомненной ярости. Часы показывали половину четвертого, а отец больше всего на свете любил не спеша посидеть за ланчем, вволю потягивая свое любимое вино. Удивительно, что он вообще вернулся в офис... .

Что до ее брата Стивена, то он вообще не должен был здесь находиться – вчера отец отослал его по делам, и предполагалось, что он несколько дней будет отсутствовать. Хотя, судя по тому, что Арабелле удалось услышать из их возбужденного разговора, дискуссию вызвала именно неудачная поездка Стивена.

Отец сидел за солидным дубовым столом, обитым зеленой кожей. В свои пятьдесят с лишним он все еще был очень привлекательным мужчиной – только на висках его темные волосы подернулись заметной проседью.

Ледяными серыми глазами он смотрел на сына.

– Пусть брат тебе объяснит, – сказал он, презрительно кивнув на Стивена.

Стивен вспыхнул от обиды.

– Я уже объяснил, что не виноват, что...

– Это ведь ты говорила: «Дай ему более ответственную работу», – раздраженно упрекнул отец Арабеллу. – «Позволь ему доказать, на что он способен», – передразнил он. – И что происходит в первый же раз, как я решил последовать твоему совету? – Он подчеркнул свои слова, громко хлопнув ладонью по столу. – Его вышвырнули вон, как какого-нибудь разносчика! – Отец с отвращением покачал головой. – Как видишь, Арабелла, ничего хорошего. Мы с тобой знаем...

– Давайте остынем и здраво обсудим, что произошло, – примирительно произнесла Арабелла, обращаясь к мужчинам – сама она, как обычно, оставалась бесстрастной. Она не была полностью уверена, что во всем виноват Стивен – отец всегда любил давать ему невыполнимые задания. – Сядь, Стивен, – указала она на стул напротив отцовского стола. Он предпочел остаться в кожаном кресле на другом конце кабинета, и на его красивом юном лице появилось задиристое выражение. Волосы у ее брата были темные, как у отца, а глаза – обычно теплые и синие, как у Арабеллы. «Обычно» – потому что сейчас они сверкали от негодования.

Арабелла вздохнула – она сидела напротив отца, разглядывая эти упрямые, надменные лица. Она безумно любила обоих, но должна была признать, что, несмотря на тридцатилетнюю разницу в возрасте, отец и брат часто ссорились совершенно по-детски, и ей приходилось выступать арбитром. Мистера Атертона раздражала юношеская запальчивость Стивена, а тот считал отца замшелым консерватором: его отношение к бизнесу сильно отдавало викторианством.

Возможно, в последнем Стивен был прав – но отец являлся владельцем престижного издательского дома, принадлежавшего семье уже больше ста лет, и именно старомодное представление отца о жизненных ценностях сделало издательство «Атертон» таким, каким оно теперь стало. Здесь, на третьем этаже здания, где размещался офис компании, вдалеке от шума и суеты редакционного отдела на двух нижних этажах, время словно остановилось. А мебель, казалось, попала сюда – как и во все остальные кабинеты на этаже – прямиком из эпохи королевы Виктории.

Здесь все было именно так, как нравилось отцу – и Арабелле, если честно, тоже. Лишь двадцатипятилетний Стивен испытывал что-то вроде клаустрофобии. Три года назад он закончил университет и, вооруженный дипломом и множеством новых идей, вознамерился наконец перетащить издательство «Атертон» в двадцатый век, пусть даже с помощью пинков и окриков.

Отец принял свои меры: он постарался определить Стивена куда-нибудь, где он мог бы принести наименьший вред. Бедный парень на три года завяз в отделе школьных учебников. Арабелла не могла смотреть, как брат постепенно приходит к тихому помешательству, и поэтому убеждала отца дать ему более интересное занятие. Понадобилось несколько месяцев, чтобы отец наконец согласился; и, судя по тому, что ей удалось понять из их последнего разговора, эта попытка не увенчалась успехом.

– Так что же все-таки случилось? – снова примирительно спросила Арабелла. Она любила брата, хоть ей иногда и казалось, что на самом деле разница в возрасте между ними не два года, а двадцать лет. Должно быть, так получилось из-за того, что их мать умерла пятнадцать лет назад и ее заменила двенадцатилетняя Арабелла. С ролью матери семейства она справлялась вполне успешно – даже слишком, если судить по тому, как на нее полагались отец с братом.

Стивен взглянул на сестру, и его лицо стало менее угрюмым.

– Ну, я сделал то, что попросил отец, – поехал к этому Мерлину...

– Папа, зачем? – Арабелла не могла скрыть возмущения. Писатель, которого они все знали лишь под псевдонимом Мерлин, был известен как их самый несговорчивый автор. И к тому же затворник. Посылать к нему Стивена не только нечестно, но и нелепо. Кроме того, Мерлин был ее автором... – Ты что же, послал Стивена обговорить права на съемку фильма по его книге? – произнесла она с вызовом в голосе.

Теперь пришла очередь отца выглядеть смущенным. В глубоких синих глазах Арабеллы появился блеск, который не могли скрыть даже стекла очков, – это означало, что теперь начинает заявлять о себе ее собственный бурный нрав.

– Ты же сама говорила, что Стивен должен показать, на что он способен...

– Но только не с Мерлином! – Она вскочила, слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте.

Стивен поехал встретиться с Мерлином – с человеком, которого она уже несколько лет хотела увидеть, а он постоянно отказывался от встреч!..

– Почему ты мне не сказал, куда поехал Стивен? – возмущенно спросила Арабелла у отца, хотя ответ был ей и так известен. Отец нарочно ни о чем ей не сказал – он знал, что Арабелла не допустит, чтобы Стивен приближался к «ее» автору. Все редакторы сами работали со своими авторами, и Арабелла не стала исключением, хотя у нее их было больше десятка. Мерлин являлся одним из них... – Если кто-то и должен был поехать к Мерлину, то только я, – сердито заявила она.

Красивое лицо отца приняло страдальческое выражение.

– Я начинаю с тобой соглашаться. – Он бросил еще один уничтожающий взгляд на Стивена.

Арабелла понимала, что отец лукавит: он просто хотел снова уязвить Стивена. Как бы отец ее ни ценил, для него она была прежде всего умелой хозяйкой дома, на которой лежали домашние дела и организация светских приемов. Да, она работала в семейном предприятии и имела собственный кабинет на том же этаже, почти такой же роскошный, как у отца. И тем не менее Арабелла понимала, что отец лишь потакал ее капризу, на самом деле считая, что мир бизнеса, особенно издательского, где в последние годы развелось столько акул, не место для женщины, особенно для такой тонкой натуры, какой, по его мнению, была Арабелла.

Идеи отца были по меньшей мере старомодными, но здесь, в этом кабинете, мало в чем изменившемся со времен ее прадедушки, становилось понятно, почему отец считал бизнес чисто мужским занятием. И разве то, что отец послал Стивена на встречу с Мерлином, не свидетельствует об этом?

Как бы отец ни доказывал обратное, Арабелла знала, что он по-прежнему против ее поездки к Мерлину. Просто устроил еще один экзамен для Стивена, который тот, по всей видимости, провалил. Его визит к одному из ее авторов был нарушением традиции, но об этом отец не сожалел. Да и сам Стивен тоже. К несчастью, отец воспитывал сына по своему образу и подобию, и прежде всего его убеждения сводились к тому, что женщина должна сидеть дома, обеспечивая мужу уют и ограждая его от хлопот.

Девять лет назад, когда Арабелле пришло время поступать в университет, она вдруг оказалась незаменимой в доме. Она-то думала, что отец счел ее достаточно компетентной для важной работы в издательстве, но это оказалось ошибкой. Арабелле хватило нескольких дней, чтобы понять – собственный кабинет был всего-навсего приманкой, чтобы задобрить ее и заставить остаться дома. Дав ей этот кабинет и должность помощника редактора, отец таким образом подсластил ей пилюлю. Даже видеть ее на рабочем месте он ожидал как можно реже – лишь когда это не нарушало размеренного хода его частной жизни.

Неудивительно, что отец не женился снова – теперь она понимала почему. После смерти матери Арабелла делала все, чтобы жизнь мистера Атертона была приятной и легкой, даже чересчур. Ему совершенно не нужно было связывать себя постоянными отношениями с какой-либо из женщин, с которыми он без всяких обязательств встречался последние пятнадцать лет.

В основном Арабелла была осведомлена о занятиях отца, и это не слишком ее беспокоило. Она со свойственным ей тихим упорством добилась положения в издательстве «Атертон», и теперь в ведении у Арабеллы находилось несколько популярных авторов, которые делали ей честь.

Мерлин был одним из них – его открыли случайно, когда лет пять назад он прислал свою рукопись. Мерлин – он с самого начала отказался, чтобы его знали под каким-либо другим именем! – написал головокружительное повествование о тайном агенте, работавшем на англичан во время войны с Наполеоном. И дело не только в том, что это был любимый исторический период Арабеллы – поэтому рукопись дали на просмотр именно ей, – но также и в том, что книга была прекрасно написана. А главный герой, майор Палфри, дьявольски красивый мужчина, с одинаковой легкостью пронзал шпагой противников и завлекал женщин в свои объятия, в то же время ни на минуту не отклоняясь от главной цели – служить Англии. Это был всего лишь приключенческий роман из серии «только для мальчиков», и Арабелла так и оценила его в разговоре с отцом, но чтение книги доставляло удовольствие, а исторические факты, легко переплетавшиеся с главным сюжетом, были безукоризненно точными.

Да и редактировать произведения Мерлина было сплошным удовольствием. После той, самой первой рукописи он присылал по книге ежегодно, все с тем же героем – с Палфри. С героем, в которого, если быть полностью честной, Арабелла была чуть ли не влюблена...

Роберт Палфри, благородный герой давно минувшей эпохи, был высоким, с длинными светлыми волосами, лукавыми голубыми глазами и гибким телом – эта гибкость давала Палфри полное преимущество, закалывал ли он шпагой противника или ласкал красивую женщину. Арабелла ничуть не удивилась, когда несколько месяцев назад одна голливудская кинокомпания предложила издательству вывести Палфри на большой экран. В прошлом году по телевидению с большим успехом прошел сериал с похожим главным героем, и кинокомпания теперь подыскивала собственного героя, чтобы сделать деньги на ностальгической волне. Книги о Палфри идеально подходили для этого.

К сожалению, Арабелле пока не удалось убедить в этом автора. Он даже не ответил на два ее письма, в которых она писала о предложении киношников.

Хотя уже одно это можно было считать ответом. С тех самых пор, как пять лет назад они приняли его первую рукопись, Мерлин оставался совершенно недосягаемым – он не только отказывался покинуть свой дом на юге Англии и приехать в Лондон для переговоров, но и категорически отвергал их предложения самим приехать к нему.

По прошествии этих пяти лет о нем все еще было известно только то, что его зовут Мерлин. Переговоры об условиях контракта велись исключительно по почте и только с самим автором – он отказывался нанять агента, который действовал бы от его имени. Да и переговоров приходилось вести не слишком много – сумма гонорара всегда устраивала обе стороны.

Единственным, что послужило предметом споров, явилось использование автором одного лишь имени «Мерлин». Но писатель оставался непреклонен, и в конце концов Арабелле удалось убедить отца в том, что это только идет на пользу, придавая ореол таинственности облику автора – а следовательно, и повышая тиражи. А им это лишь на руку.

За пять лет Арабелла смогла создать в воображении образ Мерлина: эдакий вспыльчивый старик с длинными седыми волосами, грубоватым загорелым лицом, жилистой фигурой и с темпераментом, соответствовавшим упрямству, которое он с избытком демонстрировал все эти годы.

Арабелле часто приходилось иметь с ним дело, хоть только и по почте – в его письмах никогда не упоминался номер телефона, и, несмотря на дурной характер писателя, она всегда думала о нем с нежностью, как о некоем далеком дедушке. Вот почему решение отца отправить к Мерлину Стивена вызвало у нее глубокое возмущение.

– Папа, ты меня не так понял, – холодно произнесла она. – Я хотела сказать, что ты без моего разрешения не имел права посылать Стивена к моему автору. – Ее спокойные голубые глаза вызывающе посмотрели на отца сквозь стекла очков в черепаховой оправе. Арабелла была высокой молодой женщиной хрупкого сложения. Огненно-рыжие волосы, унаследованные от матери, она убирала в строгий пучок на затылке. А небольшой, чуть заостренный подбородок на выразительном, но не особенно красивом лице был сейчас решительно приподнят.

– Ладно, Арабелла, не становись в позу. – Отец раздраженно вздохнул, увидев в ее глазах гневный блеск. – У нас хватает проблем – вот Стивена выставили из дома этого типа, а тут еще ты со своими...

– Мерлин имел полное право выставить Стивена, – вступилась Арабелла за автора и заметила, что брат поморщился при унизительном для него воспоминании. – Он даже не знает Стивена...

– Он мой сын, черт побери! – вскипел, отец.

– А Мерлину ты кем приходишься? – с раздражением спросила она.

Отец поднялся со своего кожаного кресла с высокой спинкой и надменно выпрямился.

– Издательство принадлежит мне!

Она покачала головой.

– Я не то хотела сказать, и ты это знаешь. Раньше Мерлин имел дело исключительно с А. Атертон...

– Все эти годы он был чертовским занудой, – перебил ее отец. – Мы еще не встречались с автором, с которым так трудно было бы иметь дело. Отшельник, и невидимка в придачу. У меня руки чешутся вообще...

– Эти пять лет книги Мерлина кормили нас, – негромко прервала Арабелла пустую болтовню отца, который готов был предложить отказаться от сотрудничества с Мерлином.

Одна мысль об этом нелепа – без Мерлина они вылетят в трубу. Да, у них имелись другие, менее популярные авторы, и их было множество, но книги о Палфри с самого начала стали мировыми бестселлерами и оставались таковыми по сей день.

Предложить писателю такого уровня искать другого издателя просто потому, что ее старомодный отец считает, что главное – это издательство, а не публикующиеся в нем авторы, было бы финансовым самоубийством. Особенно учитывая предстоящее подписание контракта на фильм. Представление отца об издательском деле отставало от жизни лет на двадцать, и вряд ли он когда-нибудь сможет догнать свое время...

– Есть другие авторы...

– Но они хуже, и ты это понимаешь, – устало произнесла она. – Надо было вам предупредить меня, – добавила она со вздохом. – Я сразу сказала бы вам, чем кончится дело.

Все эти годы Мерлин оставался непреклонным в своем желании сохранять полное уединение, поэтому неожиданный приезд Стивена – будь он из издательства «Атертон» или откуда-нибудь еще – не мог не иметь нежелательные последствия. Хорошо еще, если Мерлин не перейдет в другое издательство. Вот это будет настоящая катастрофа!..

Она опять вздохнула.

– Кому-то придется поехать и успокоить беднягу...

– Я не поеду! – тут же откликнулся Стивен – в это мгновение он очень походил на отца. – Он чокнутый.

– Во всяком случае, сам я этим заниматься не собираюсь, – высокомерно проговорил отец. – Я всегда считал этого типа странным. Его можно выносить только потому, что его книги хорошо покупают.

Тут оба выжидающе посмотрели на Арабеллу. Она должна была это предвидеть. Они были так похожи, и у обоих – ни намека на осторожность. За эти годы отец с сыном привыкли к мысли, что Арабелла сможет вытащить их из любого трудного положения, в которое они влипнут. Проблема состояла еще и в том, что ей это всегда удавалось. Хотя на этот раз дело зашло слишком далеко!

– Я напишу ему письмо...

– Думаешь, этого будет достаточно? – Стивен нахмурился. Казалось, он чувствует себя неловко. – Я... э-э... Боюсь, я немного... пошумел, прежде чем покинуть его владения. И наговорил что-то примерно в том же духе, что сейчас сказал отец. – Он смутился под осуждающим взглядом Арабеллы. – Но он так грубо себя вел, Арабелла, – поспешил оправдаться Стивен. – Я не мог допустить, чтобы он так со мной говорил.

Разумеется, не мог: ведь он – сам Стивен Атертон, сын Мартина Атертона. Боже, когда же эти двое поймут, что вечеринки с шампанским ушли в прошлое, что теперь все зависит от авторов, что без них не будет денег на ту жизнь, которую так любят отец со Стивеном? Хорошо, хоть один практичный человек есть в этой семье. Правда, спасти положение будет трудно даже ей, несмотря на весь ее такт и дипломатические способности.

Арабелла покачала головой.

– Я все-таки пошлю письмо, но после этого приеду к нему сама, – решительно произнесла она. – Напишу сейчас же, – твердо добавила она, – пока Мерлин первый не начнет возмущаться по поводу твоего бесцеремонного вторжения. – Бросив на них раздраженный взгляд, она вышла и направилась в свой кабинет, намереваясь написать письмо и отправить его этим же вечером.

Но Арабелла так и не нашлась, что сказать в оправдание своего брата, и в конце концов решила – что бы она ни написала, все равно это будет не то, что нужно. Поэтому Арабелла просто сообщила Мерлину, что через два дня сама к нему приедет, если только он не станет возражать. Она знала: единственное, что может успеть сделать Мерлин для отмены встречи, – это позвонить ей в офис. Но, так как за эти пять лет они ни разу не сподобились поговорить по телефону, Арабелле казалось маловероятным, что он позвонит.

Так все и вышло, он не позвонил. Наверное, хотел подождать ее приезда, чтобы точно так же вышвырнуть вон!

Но после всего, что натворили отец с братом, у Арабеллы не было другого выхода. Кроме того... надо признать, Мерлин вызывал у нее некоторое любопытство. И возможно – хотя и не обязательно, – что он не лишен благородства в духе своего героя Палфри и не станет применять грубую силу по отношению к женщине...

Герой Мерлина Палфри с самого начала захватил ее так сильно, что постепенно стал своеобразным мерилом, к которому она прибегала, чтобы судить о мужчинах, периодически появлявшихся в ее жизни. Все они неизменно казались Арабелле какими-то неполноценными. Да и не настолько она была глупа, чтобы думать, будто их интересует только она. Издательство «Атертон» и связанное с ним благосостояние, естественно, вдохновляли любого молодого человека – и старая дева, дочь из богатого семейства, казалась выгодной партией.

Но у Арабеллы было собственное представление о мужчине, с которым она хотела бы провести жизнь, – к сожалению, он жил почти две сотни лет назад и являлся полностью выдуманным героем, существовавшим только на книжных страницах и в воображении человека, с которым она, если повезет, скоро встретится.

Мысли о том, что она больше не будет получать рукописей Мерлина, что никогда снова не сможет погрузиться в жизнь Роберта Палфри, было достаточно, чтобы Арабелла сама отважилась поговорить с Мерлином. Пусть даже он отклонит предложение о съемках фильма, лишь бы только не переставал присылать рукописи о человеке, в которого она была почти влюблена...

И вот она в конце пути, у владений Мерлина. Доехав до деревни, неподалеку от которой находился дом, Арабелла без особого труда сумела найти его благодаря пояснениям Стивена. В последние два дня Стивен из кожи вон лез, чтобы хоть чем-нибудь ей услужить, – очевидно, он понимал, что все испортил своей поездкой, и теперь горел желанием хоть что-то поправить.

Как Арабелла и предполагала, звонка от Мерлина в ответ на ее письмо не последовало, так что она собралась в поездку, надеясь, что ей не придется ночевать в какой-нибудь местной гостинице. Она думала, что Мерлин не выдворит ее из дома, как он это сделал со Стивеном два дня назад.

– Берегись двух больших овчарок за воротами, – предостерег ее на прощание Стивен, когда утром она наконец выехала.

Теперь-то она поняла, что он имел в виду, когда назвал их «большими»!

Арабелла в жизни не видела более крупных овчарок. У них был совершенно одинаковый черно-коричневый окрас – должно быть, они состояли в родстве. Но не потому она закрылась в машине, что ее напугали их размеры и громкий лай. Дело было в том, что собаки находились не за этими высокими воротами – они прыгали прямо за окнами ее машины. Кто-то распахнул двустворчатые ворота и выпустил собак на свободу.

Мерлин явно ждал меня, мрачно решила Арабелла, глядя из машины на двух огромных, истекающих слюной тварей.

А они, похоже, и не собирались умолкать, а уж уходить – тем более. Арабелле подумалось, что, если она попытается задним ходом выбраться обратно на дорогу, собаки побегут за ней и, возможно, попадут под колеса. Хоть их поведение и раздражало Арабеллу, ей не хотелось их давить. Если же она поедет вперед, произойдет то же самое или даже хуже. Так что же делать?

Арабелла как-то видела фильм, где главный герой смело пошел навстречу разъяренным собакам и таким образом привел их в полное замешательство. Наверное, такие крупные псы больше привыкли к тому, чтобы люди убегали от них, а не шли навстречу. В конце концов, в фильме ведь это сработало!..

Но это не кино, а реальная жизнь, и у собак наверняка были острые зубы и широченные челюсти, и за считанные секунды они могли разорвать в клочья нежную человеческую плоть. Но, с другой стороны, не может же она просидеть вот так весь день – а самим собакам, похоже, эта игра еще не успела наскучить!

Глубоко вздохнув, она решила взять быка за рога – а точнее, бросить вызов собакам. Арабелла не стала медленно и нервозно выбираться из машины – она просто-напросто распахнула дверцу и через пару секунд уже стояла на посыпанной гравием дорожке, прямо перед двумя овчарками.

Не будь ситуация столь напряженной, выражение на их мордах показалось бы просто комичным. Огромные звери удивленно отскочили на пару метров. Они продолжали лаять, временами замолкая, а Арабелла пристально смотрела на овчарок, пока постепенно не наступила тишина. Прошло несколько минут, и взгляды собак стали озадаченными – это единственное прилагательное, которым их можно было бы описать. Если собаки способны удивляться, то это – ярчайший пример!

– Ну что, вроде успокоились? – насмешливо осведомилась Арабелла, в глубине души благодаря судьбу за то, что осталась цела. – Так как, отведете меня к хозяину или мне самой придется его искать?

Овчарки продолжали вопросительно смотреть на нее – они явно терялись в догадках о том, чего она от них хочет, и все же слова Арабеллы показались им достаточно весомыми. Сама же Арабелла не знала, что делать. Будут ли собаки по-прежнему держаться от нее на расстоянии, если она попытается пойти вперед по ведущей в усадьбу дорожке? Сейчас Арабелла еще не находилась в пределах владений Мерлина – вдруг, если она направится к дому, овчарки начнут защищать его собственность?

Но не может же она стоять здесь весь день и надеяться, что собаки на нее не нападут или что кто-нибудь будет проходить мимо и спасет ее! Никуда не денешься, придется рискнуть. Самое худшее, что они могут сделать, – всего-то навсего разорвать ее на части.

Веселенькие же мысли приходят в голову!

Арабелла зашагала по дорожке. Собаки трусцой побежали за ней. То, что она дерзнула бросить им вызов, явно сбило овчарок с толку. Именно на это она и надеялась.

Дорога заняла больше времени, чем думала Арабелла. И все же она наконец приблизилась к дому, а собаки шли справа и слева от нее, подобно конвоирам, – хотя, надо отдать им должное, они не делали никаких угрожающих выпадов.

Подойдя к дому, Арабелла услышала мужские голоса. Она повернула за угол, и голоса зазвучали совсем близко.

Пройдя этот последний поворот и увидев сам дом, она ахнула – и поразила ее не архитектура дома, а двое мужчин в саду. Мерлин оказался точно таким, каким она его себе представляла. Он сидел на низенькой веранде, выходившей прямо в сад. Это был умудренный жизнью человек лет шестидесяти, с длинными седыми волосами и кожей, за многие годы потемневшей и обветренной. Правда, в своем воображении Арабелла никогда не наделяла его клочковатой бородой, но борода у него оказалась такой же седой и растрепанной, как и волосы.

Но не Мерлин заставил ее ахнуть, а мужчина помоложе, работавший в саду, – высокий, с длинными светлыми волосами. На нем не было рубашки, и Арабелла видела, как напрягаются мускулы на его покрытом золотистым загаром торсе – мужчина сражался с упрямым древесным пнем. Насколько Арабелла могла видеть, его единственной одеждой были линялые джинсы.

Заметив ее присутствие, он выпрямился и посмотрел на нее такими голубыми глазами, каких она еще никогда не видела. Арабелла поняла, что глядит на человека, в которого чуть ли не влюблена. Этот человек сошел со страниц книг Мерлина. Но и плодом его воображения он не был. Роберт Палфри был садовником Мерлина!

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Палфри» пришел в себя от неожиданной встречи гораздо скорее, чем Арабелла. Сощурившись, он настороженно оглядывал ее. Неудивительно, что он быстрее справился со своим удивлением, – ведь не он же встретился с книжным героем во плоти – и какой плоти!

Арабелла сама заказывала иллюстрации для обложек книг о Палфри, и если бы видела этого человека, прежде чем дать художнику его подробное описание, то не могла бы быть более точной. Он...

– Кто вы такая, черт вас возьми? – неожиданно рявкнул он, и резкий тон его голоса вывел ее из оцепенения.

Она была не в состоянии что-либо ответить – сияние его великолепной мужественности лишило ее дара речи. Он был красив и непоколебимо уверен в себе. Настоящий мужчина. И таким он и должен был быть.

– Май, Маргаритка, к ноге! – коротко бросил он собакам, и овчарки, послушно подбежав к хозяину, с обожанием уставились на него.

Арабелла понимала их чувства, она бы и сама с блаженством устроилась у его ног. Ведь в нескольких шагах от нее стоял настоящий Роберт Палфри!

– Я вас спрашиваю, – снова отрывисто произнес он. Его глубокие синие глаза сердито сузились. Казалось, «Палфри» хотел защитить дом и его обитателей от непрошеных гостей.

– Май и Маргаритка? – задумчиво проговорила Арабелла, осознавая, что так и не ответила на его вопрос. Но эти клички показались ей совершенно несовместимыми с такими свирепыми на вид овчарками. Если б кто и стал призывать собак, выкрикивая: «Май, Маргаритка, ко мне!» – вряд ли это можно было принять всерьез. Она представила, что скажет Стивен, когда узнает, что его чуть не растерзали псы с такими веселенькими именами.

В ответ на ее слегка насмешливый тон «Палфри» сжал губы.

– Пусть клички не вводят вас в заблуждение, – резко произнес он. – Эти собаки прекрасно знают свое дело!

Мерлин! Арабелла вдруг вспомнила, зачем она здесь. Оказавшись лицом к лицу с «Палфри», она совершенно потеряла голову.

– Я в этом не сомневаюсь, – спокойно ответила она. – Вообще-то у меня назначена деловая встреча с мистером... э-э... Мерлином, – докончила она робко и взглянула мимо «Палфри» на веранду, где все еще находился пожилой мужчина.

Голубые глаза «Палфри» сощурились еще сильнее.

– Неужели? – В его голосе прозвучала явная ирония.

Разве ее вид не соответствовал деловой встрече? Перед поездкой она уделила своей внешности много внимания. Правда, темно-серый пиджак в узкую полоску остался в машине, но зато на ней была модная белая блузка, колготки нейтрального цвета и черные туфли на невысоком каблуке, что смотрелось вполне по-деловому. Волосы, как всегда, были собраны в пучок, очки, как обычно, восседали на переносице – так что же было не в порядке?

– Да, именно так, – быстро подтвердила Арабелла, уже немного оправившись от встречи с настояшим, живым Палфри. Да и потом, она приехала не к нему, а вон к тому пожилому человеку. Ей уже удалось многого достичь, ее не выставили за дверь, и теперь Арабелла намеревалась в полной мере воспользоваться этой возможностью. После позавчерашней ссоры с отцом и со Стивеном будет просто унизительно, если и с ней произойдет то же самое. – Я сообщила ему в письме, что сегодня приеду, – подчеркнуто добавила она, намекая, чтобы «Палфри» поскорее ушел с дороги – ей надо было остаться наедине с Мерлином. «Палфри» бросил на нее хмурый взгляд.

– Правда?

Сначала Арабеллу привела в замешательство невероятная красота этого человека, но теперь разговор с ним начинал ее утомлять. Ведь она приехала поговорить с Мерлином, а не с его садовником!

– Я бы хотела сказать Мерлину несколько слов. – Она снова бросила взгляд на пожилого хозяина дома, который безразлично слушал их беседу.

– На какую же тему? – немедленно спросил «Палфри».

Здесь определенно творилось что-то странное. С самого ее приезда Мерлин не проронил ни слова, а блондин отнесся к ней с очевидной враждебностью. Садовник явно превышал свои полномочия, если позволял себе говорить за хозяина. Может, он одновременно выполнял обязанности телохранителя? Но даже если и так... Арабелла начала:

– Моя фамилия Атертон...

– Сынок, это из издательства. – Пожилой человек заговорил в. первый раз за все это время. Голос у него был скрипучим, словно старик не очень часто им пользовался. Он поднялся и встал рядом с молодым мужчиной. Вдвоем они смотрелись довольно нелепо: один такой прекрасный и высокий, а другой – старый и сморщенный. – Я верно говорю, мисс?