– Ой! – Она замерла, когда из темноты на террасу, освещенную лунным светом, внезапно выступила чья-то тень. Лихорадочно бьющееся сердце не успокоилось, несмотря на то что она узнала мужчину, который неподвижно стоял рядом, внимательно глядя на нее мерцающими глазами. Переведя дыхание, она спросила:
      – Разве почетному гостю не следует находиться в толпе приглашенных и веселиться вместо того, чтобы…
      – …наслаждаться тишиной и покоем на террасе? – договорил за нее Бо Гэрретт.
      Сама она вышла именно ради этого. Собственно, у нее теплилась слабая надежда, что, оказавшись в одиночестве, она сможет ускользнуть, так что хозяйка, Мэдлин Уайлдер, не заметит ее исчезновения. В ее планы вовсе не входило столкновение с почетным гостем, который тоже предпочел сбежать с вечеринки!
      – Вас ищут, – сообщила девушка.
      – Неужели? – равнодушно откликнулся Бо.
      Темнота скрывала черты его лица, и лишь чересчур длинные темные волосы отливали серебром в лунном свете.
      – Вряд ли я подобающе одет для того, чтобы играть роль почетного гостя, вам не кажется? – с нескрываемым раздражением осведомился он, указывая на незатейливый свитер и брюки, которые в сумраке казались черными. – «Приходи, пожалуйста; кое-какие друзья заглянут ко мне, чтобы пропустить рюмочку»! – Он очень похоже изобразил экзальтированную манеру Мэдлин. – Да там собралась по меньшей мере половина деревни! – Он с отвращением кивнул на дом, откуда доносились громкие голоса и звон бокалов.
      – Пожалуй, – согласилась она, подходя к перилам. Мартовская луна заливала сад холодным таинственным светом. – Вообще-то это уже третья вечеринка, которую Мэдлин устраивает в честь вашего приезда в Абертон. Вы же не появились на первых двух.
      Почему-то ей было легче разговаривать с этим привлекательным мужчиной под покровом темноты, которая приглушала чувственность, отчетливо заметную на телеэкране, когда он вел ток-шоу, пользовавшееся шумным успехом в течение последних десяти лет.
      – Если бы не боязнь показаться невежливым, ноги моей здесь бы не было, – резко сказал он. Учитывая, как он разделывался – словесно, конечно, – с гостями своей передачи, вежливость отнюдь не является его характерной чертой, подумала девушка. Именно непредсказуемость того, что произойдет в шоу Бо Гэрретта, которое шло в эфир без предварительной записи, являлось причиной его неизменной популярности.
      – Бедная Мэдлин! – посочувствовала она женщине, добрые намерения которой иногда, к сожалению, приводили к нежелательному результату.
      Бо Гэрретт презрительно фыркнул.
      – Вы, очевидно, местная жительница, поэтому я задам вам вопрос, ответ на который безуспешно пытался получить сегодня. Сад у старого дома священника находится в ужасном состоянии. Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы привести его в порядок?
      Она слабо улыбнулась.
      – Что же вам отвечали на ваши вопросы?
      – «Джез Логан, старина!» – передразнил он. – «Не традиционная, но великолепная работа».
      – Это майор, – угадала девушка.
      – «У меня был не сад, а настоящий первобытный хаос. Теперь там царит идеальный порядок», – снова передразнил Бо.
      – Это Барбара Скотт из деревенского магазина, – предположила она.
      – «Джез – настоящее сокровище!»
      – Бетти Бут, жена священника.
      – И, по словам нашей хозяйки, «Джез – просто прелесть!» – презрительно закончил он.
      У девушки вырвался приглушенный смешок.
      – Молодец, Мэдлин!
      – Нет, погодите, я думаю, что не совсем правильно передал ее слова, – поправился Бо Гэрретт. – На самом деле она сказала: «Джез сделала из моего садика просто прелесть!»
      Она снова хихикнула; только Мэдлин, благослови ее Бог, может назвать садиком участок земли площадью, в один акр вокруг величественного старого дома.
      – Так в чем же заключается проблема? Ведь вам уже дали совет? – с любопытством спросила она.
      – Моя «проблема», как вы ее назвали, в том, что у Джез Логан, похоже, слишком женский вкус, – отрезал Бо Гэрретт. – Меньше всего на свете мне нужен традиционный деревенский стиль – уйма газонов с пестрыми цветочками и парадная дверь, увитая розами.
      – Скажите, мистер Гэрретт, – нахмурившись, спросила она, – если вы испытываете такое презрение к деревенской жизни, для чего же приехали сюда?
      – Неужели не понятно? – недовольно проговорил он, повернувшись так, что в лунном свете Джез отчетливо увидела правую половину его лица, изуродованную багровым рубцом, тянувшимся ото лба до подбородка – напоминание об автокатастрофе, едва не унесшей его жизнь четыре месяца назад.
      Уловив горечь в словах Гэрретта, девушка поняла, что шрамы, оставшиеся в его душе, вероятно, оказались более разрушительными, чем внешние следы катастрофы.
      – Не очень, – пожала она плечами и мягко добавила:
      – Шрамы рубцуются, мистер Гэрретт.
      – Мне это говорили…
      – Джез задумчиво рассматривала его.
      – Скажите, мистер Гэрретт, вы когда-нибудь жили в деревне?
      Он настороженно посмотрел на нее.
      – Нет…
      – Я так и думала, – кивнула она. – Деревенские жители – народ любопытный. – Уж ей-то это известно по собственному опыту. – Если вы приехали сюда в надежде найти тишину и спокойствие, то ошиблись. – В ее словах прозвучала легкая грусть.
      – Я не собираюсь удовлетворять чье бы то ни было любопытство. – Он с презрением подчеркнул последнее слово.
      – Желаю удачи, – вырвалось у нее.
      – Что, интересно, вы хотите сказать этим?
      – Ничего особенного. – Она пожала плечами. – Кроме…
      – Кроме чего? – последовал нетерпеливый вопрос.
      – То, чего здешние люди не знают, они просто выдумают. – Ей ли не знать этого?!
      Он фыркнул, направляясь к двери.
      – Ну и пусть!
      – О, они сделают это, можете быть уверены, – тихо произнесла она, оставшись на террасе, когда Гэрретт, явно намереваясь принести извинения хозяйке дома и удалиться, направился в шумную гостиную.
      Но, мелькнула у нее мысль, если Бо Гэрретт думает, что видит ее в последний раз, он жестоко ошибается.

      – Почему вы не сказали мне на вечеринке в пятницу, что работаете у Джез Логан?
      Девушка отвела взгляд от счетов, в беспорядке разбросанных на столе в довольно неопрятной комнате, которая считалась ее офисом, и пожала плечами.
      – Вы не спросили.
      Бо раздраженно хмыкнул.
      – Знаю, что не спросил. Но вы могли бы и сами сказать, – с упреком заявил он.
      Ничуть не смутившись, она улыбнулась и откинулась на спинку стула.
      – Вам нужно иметь в виду кое-что еще. Живя в деревне, мы проявляем большое любопытство к посторонним людям, но редко сообщаем какие-либо сведения о себе. В любом случае, все значительно хуже, чем вы думаете. – Она встала. – Видите ли, я не работаю у Джез Логан. Я и есть Джез Логан, – представилась девушка и протянула ему руку.
      Бо Гэрретт не шевельнулся и руки не подал. Вместо этого он нарочито медленно осмотрел ее с головы до ног. Его взгляд задержался на заляпанных грязью сапогах, потрепанных джинсах, слишком свободном голубом джемпере с протертыми до дыр рукавами. Серые глаза со стальным оттенком критически рассматривали ее лицо и длинные, черные как вороново крыло волосы, взлохмаченные сильным ветром.
      Несмотря на то, что Джез приходилось в любую погоду работать на открытом воздухе, свежестью и белизной ее кожа напоминала лепесток магнолии. У нее были решительный вздернутый подбородок, большой улыбчивый рот, маленький курносый нос. Темно-синие глаза были опушены густыми ресницами – такими же черными, как длинные непослушные волосы, которым она, устав от бесполезной борьбы, предоставила полную свободу.
      – Не традиционная, но великолепная, – насмешливо пробормотал Бо Гэрретт, вспоминая одну из характеристик Джез.
      Та улыбнулась.
      – Майор немного старомоден, – пояснила она, ничуть не обидевшись.
      – Способна упорядочить первобытный хаос, – сухо продолжил Бо Гэрретт.
      Она пожала плечами.
      – Если вам придется посетить деревенский магазин – кстати, он битком набит товарами, – вы увидите, что Барбара одержима порядком. – Даже банки с супом обязательно должны выстраиваться в прямую линию.
      – Настоящее сокровище, – язвительно проронил он.
      Джез кивнула.
      – Бетти никогда ни о ком не скажет плохого слова. Но не забудьте, что есть еще и «прелесть», – весело напомнила она.
      На него явно не произвело впечатления то, что она помнит их разговор. Напротив – его завораживающе красивое лицо помрачнело.
      Возможно, следовало представиться ему тогда, но ей было интересно выяснить мнение людей без предвзятости, которая могла появиться у Бо Гэрретта, знай он, кого обсуждает. Хотя не похоже, что он потрясен.
      Днем шрам был намного заметнее, однако не лишал его привлекательности, а придавал сходство с пиратом.
      Если бы не шрам, его можно считать одним из самых красивых мужчин, которые когда-либо появлялись на телеэкране. Высокий, мускулистый, подтянутый. Темные, чересчур длинные волосы на висках запорошила седина.
      Разве удивительно, что Мэдлин, вдова с восьмилетним стажем, которой всего сорок пять лет, жаждала заполучить его на вечеринку? Она не только гордилась тем, что оказалась первой женщиной в деревне, принявшей в своем доме знаменитость. Бо Гэрретт – самый подходящий претендент на роль мужа, который когда-либо появлялся или появится в этом захолустье.
      Не питая страсти к телевидению и популярным журналам, публикующим великосветские сплетни, Джез не знала, женат ли он. Но глядя на него, она ясно поняла, что горькие морщинки вокруг глаз и рта не сулят ничего хорошего любой женщине, которая проявит к нему матримониальный интерес.
      Слава богу, она не входит в число этих женщин. Содержание садового центра и занятия ландшафтным дизайном не оставляли ей времени для любви, не говоря уже о муже и детях.
      – Джез… – Сухое обращение Гэрретта вернуло ее к действительности.
      Она поджала губы и слегка покраснела.
      – Уменьшительное имя от Джезмин, – с отвращением пояснила она. – Не советую называть меня так. Последний человек, который назвал меня Джезмин, до сих пор ходит с синяками.
      Легкая улыбка смягчила резкие черты его лица.
      – У меня такое же отношение к имени Богард, – поморщившись, заметил он. – Родители должны нести ответственность за имена, которые дают своим бедным, ничего не подозревающим детям, не так ли?
      Она согласно кивнула.
      – Если у меня когда-нибудь будет ребенок, я назову его Мэри, если родится девочка, и Марк, если это будет мальчик, только потому, что это простые надежные имена.
      Бо Гэрретт нахмурился.
      – Я заметил, что садовый центр называется «Дж. Логан и сыновья».
      – Это мой отец, – коротко пояснила Джез. – Его звали Джон. Но никаких сыновей нет. Только я. – Она с вызовом посмотрела на Бо. – Отец в шутку добавил «и сыновья».
      – Понимаю, – пробормотал он, явно не поняв, что в этом смешного. – Вы сказали, его звали Джон? – Он прищурившись посмотрел на нее.
      – Мой отец умер три года назад, когда мне было двадцать два года и я только что закончила колледж. Яоставила эту вывеску, потому что… ну, потому что она всегда была здесь, – неуверенно закончила Джез, зная, что на самом деле причина была иной.
      Вывеска служит ей напоминанием. О чем – она не вполне уверена. Но одно ей точно известно: каждый раз, глядя на нее, она укрепляется в решении сделать садовый центр успешным предприятием.
      – А ваша мать? – тихо спросил Бо Гэрретт.
      Невеселая усмешка появилась у нее на лице.
      – Она бросила нас, когда мне было семнадцать лет.
      – Простите. – коротко извинился он.
      – Ничего страшного. – сухо откликнулась Джез, садясь за стол. Она не собирается рассказывать, что ее мать уехала не одна и через три месяца вместе со своим любовником погибла в автокатастрофе на юге Франции. – Знаете, мистер Гэрретт, – она оценивающе взглянула на него, – вам это хорошо удается. Стоит ли удивляться, что ваше телешоу имеет успех, если вы обладаете удивительной способностью заставить незнакомого человека рассказывать о себе.
      – Вероятно, нам следует вернуться к основной теме, – скрипучим голосом заявил Бо. – Вы уже знаете о моей проблеме. Вопрос заключается в том, есть ли у вас время сделать что-либо с запущенным садом.
      – Конечно, – ответила Джез не менее сухо. – Вероятно, вы хотите, чтобы я заехала к вам днем и прикинула стоимость работ?
      Он удивленно поднял темные брови.
      – Разве вам не нужно сначала заглянуть в свою записную книжку или что-нибудь в этом роде?
      Она, не мигая, встретила его взгляд.
      – Нет.
      Его брови поднялись выше.
      – И вы не хотите узнать, какой работой вам предстоит заняться?
      Она скупо улыбнулась.
      – Я думаю, что мы могли бы обсудить это на месте.
      В серых глазах промелькнула насмешливая искорка.
      – В данный момент вы не завалены делами, не так ли? – протянул Бо.
      По правде сказать, в средине марта у нее почти нет работы.
      Еще слишком рано заниматься уходом за газонами или клумбами постоянных клиентов, а цветы и другие растения она выращивает в теплицах. Кроме того, у нее нет никаких заказов на ландшафтный дизайн. Если бы Бо Гэрретт заплатил наличными за работу, которую она должна сделать для него, это позволило бы оплатить пару счетов из тех, что скопились у нее на столе.
      – Почти нет, – не задумываясь, согласилась Джез. – Но так всегда бывает в марте. Хотя это прекрасное время года для того, чтобы расчистить сад и произвести планировку, – уверенно добавила она.
      На его губах появилась ироническая ухмылка.
      – Я вам верю.
      Джез внимательно посмотрела на него.
      – А мне не верится, что вы купили старый дом священника.
      Когда месяц назад появилось объявление о продаже, вся деревня сгорала от любопытства, кто может приобрести такое уродство. Дом был большой, очень старый и чрезвычайно запущенный, так как последние пять лет в нем никто не жил. Люди, которые арендовали его, переехали в более удобный коттедж на краю деревни, утверждая, что в доме, продуваемом всеми ветрами, холодно, крыша течет, а электропроводка и канализация никуда не годятся.
      Теперь Бо Гэрретт внимательно посмотрел на Джез.
      – А что, есть какая-нибудь причина, по которой мне не следовало делать этого?
      – Дом очень ветхий, – неуверенно сказала она.
      – Утром строитель принялся за работу, – возразил он.
      – Мне кажется, что отсюда очень неудобно ездить в Лондон, – предположила Джез.
      Последние десять лет его ток-шоу выходило в эфир в лучшее время – в десять часов вечера по пятницам, главным образом из-за того, что ему удавалось брать увлекательные интервью; однако в успехе телепередачи привлекательная внешность Богарда Гэрретта играла по-видимому не последнюю роль. Но Абертон находится в нескольких сотнях миль от столицы.
      – Да, – бесстрастно согласился он, поджав губы и с вызовом глядя на нее.
      – И не слишком ли велик ваш дом для одного человека? Если, конечно, вы не собираетесь привезти сюда свою семью, – подумав, добавила девушка. Она тоже умеет выуживать информацию…
      – Не собираюсь, – отрезал Бо. – А теперь не вернуться ли нам к проблеме сада? – Эти слова прозвучали как просьба, но холодный тон говорил о том, что он не намеревается обсуждать свою личную жизнь с ней. Или с кем-либо другим.
      – Я уже сказала, что заеду к вам днем и мы сможем обсудить все, что нужно сделать. После этого я начну работу.
      – Прекрасно, – сухо согласился Гэрретт и повернулся к выходу. У двери он остановился. – Надеюсь, вы будете более пунктуальны, чем строитель – он должен был приступить к работе неделю назад.
      – И явился сегодня утром! – восхищенно сказала Джез. – Это просто замечательно. Вы, должно быть, произвели на него хорошее впечатление.
      Бо Гэрретт скривился.
      – Нет. Я просто дьявольски надоел ему – звонил каждый день, чтобы узнать, когда же наконец он займется делом.
      Она рассмеялась.
      – А знаете, может быть, деревенская жизнь подойдет вам, мистер Гэрретт. Очевидно, вы умеете найти подход к нерадивым работникам, – объяснила она в ответ на его вопросительный взгляд.
      – Это не имеет к нему никакого отношения, – нетерпеливо возразил он. – Просто не терплю дураков.
      Даже после такого короткого знакомства в это легко поверить!
      Деннис Дейвис, единственный строитель в округе, славился полнейшим равнодушием к явке на работу в назначенное время. Джез пришлось дожидаться несколько недель, пока Денис заделает ей течь в крыше одного из сараев.
      Она сочувственно улыбнулась.
      – Могу уверить вас, мистер Гэрретт, что если я обещаю быть у вас в половине третьего, то появлюсь именно в это время.
      – Называйте меня Бо, – коротко предложил он.
      Джез почувствовала, что краснеет. Может ли она позволить себе такую вольность со столь известной в стране персоной?
      – Джез. – Несмотря на неловкость, ей пришлось сделать ответный шаг. – Итак, в два тридцать, – быстро добавила она, пытаясь скрыть смущение.
      – Прекрасно, – согласился Бо. – У меня закончился кофе, так что я, пожалуй, зайду в магазин по пути домой, – сообщил он, и снова в его серых глазах промелькнула смешинка. – Надеюсь, мне удастся быстро сбежать оттуда.
      Бо Гэрретт ясно дал Джез понять, что ему не только известна педантичная аккуратность Барбары Скотт, но также и то, что она – заядлая сплетница. Без сомнения, Барбаре будет нелегко расстаться с Бо Гэрреттом, впервые появившемся в ее магазине.
      Джез улыбнулась, оценив его чувство юмора.
      – Может быть, вы в конце концов привыкнете к деревенской жизни.
      – Почему-то я начинаю сомневаться в этом, – неприязненно возразил он.
      Джез стояла в дверях, наблюдая, как он, не глядя по сторонам, идет к черному «рейндж-роверу», стоящему посередине грязной дороги. Отъезжая, Бо поднял руку, прощаясь с Джез.
      Но улыбка сбежала с ее лица, как только машина исчезла из виду. Нахмурившись, она вернулась к столу, на котором лежали неоплаченные счета, в то время как ее мысли вертелись вокруг последнего замечания Бо Гэрретта.
      Она тоже почему-то сомневалась, что он сможет привыкнуть к деревенской жизни.
      Следовательно, возникает вопрос: что он вообще собирается делать здесь?

      – Извините за опоздание! – выпалила Джез, как только Бо Гэрретт открыл дверь. – Я выехала так, чтобы прибыть к двум тридцати, но пришлось остановиться и заменить колесо, и тогда…
      – Помедленнее, Джез, – прервал ее Бо. – И успокойтесь, – посоветовал он, взглянув на ее раскрасневшееся лицо. – У вас грязь на щеке.
      Она нетерпеливо потерла рукой щеку, на которую могла попасть грязь.
      – На другой, – возразил Бо. – Послушайте, входите, – нетерпеливо проговорил он. – Ванная комната вон там. Кухня на другой стороне коридора. Идите туда, когда приведете себя в порядок.
      Надо же, чтобы это случилось с ней именно сегодня! И это после того, как она уверила Бо Гэрретта в том, что он может положиться на ее пунктуальность.
      До его дома оставалось всего полмили, когда Джез поняла, что фургон не слушается ее. Съехав на обочину, она увидела, что одна из передних покрышек спустила…
      – Мне очень жаль, что я опоздала, – снова извинилась Джез, входя в кухню спустя несколько минут. Она остановилась как вкопанная, глядя на преобразившееся помещение.
      В последний раз, когда она была здесь, большая кухня выглядела такой же запущенной, как весь дом. Линолеум на полу потрескался, шкафы и плитка на стенах были неприятного серого цвета, черное покрытие столов производило гнетущее впечатление, а печка, как все остальное кухонное оборудование, была старой и ненадежной.
      Сейчас на смену линолеуму пришли каменные плиты приятного сочного цвета, появились кухонные шкафы из светлого дуба и ярко-желтая облицовка стен, от новой кухонной печи шло благословенное тепло.
      – Вот это да, – восхищенно пробормотала Джез. – Здорово!
      Бо Гэрретт наливал кофе в кружки. Повернувшись к ней, он сказал:
      – Я не мог въехать сюда, пока кухня была в ужасном состоянии. – Поставив на стол кружки, молочник и сахарницу, он жестом пригласил девушку сесть.
      Джез опустилась на стул, постепенно успокаиваясь в теплой уютной кухне.
      – Ничего удивительного, – кивнула она, добавив сливки в кружку и с удовольствием сделав глоток несладкого кофе. – Эта кухня всегда была холодной и неприветливой.
      – Всегда?.. – тихо повторил Бо Гэрретт, сев на стул напротив нее.
      Джез подняла на него глаза – этот человек все замечает.
      – Гмм, – у нее вырвался печальный вздох. – Я могу сказать вам, прежде чем вы узнаете от кого-нибудь другого, что мой дедушка был последним священником, жившим в этом доме. Человек, который принял приход после него, переехал в новый дом на другом конце деревни – туда, где сейчас живет семья Бут. Но ребенком я проводила здесь много времени.
      – Понимаю, – задумчиво произнес Бо Гэрретт.
      Джез посмотрела ему в глаза.
      – Понимаете?
      – Не совсем. – Бо поморщился. – Но если я проживу здесь достаточно долго, уверен, что так или иначе услышу большинство местных сплетен, – с отвращением пояснил он.
      В этом можно не сомневаться. Услышит, так или иначе.
      – Как прошел ваш визит в магазин? – Джез резко изменила тему разговора.
      Гэрретт тоскливо улыбнулся.
      – Согласно моему предсказанию. Слава богу, после того, как я пятнадцать минут отбивался от вопросов миссис Скотт, которые принимали все более личный характер, меня спасло появление другого покупателя.
      Улыбнувшись, Джез кивнула.
      – И вы немедленно воспользовались этим, чтобы спастись бегством.
      – Вот именно, – мрачно согласился он.
      – Не стоит принимать это близко к сердцу, – беззаботно посоветовала она. – Лет через двадцать они потеряют к вам интерес.
      – Чудесно! – с чувством сказал Бо Гэрретт. – Я представлял себе деревенскую жизнь несколько иначе. – Он разочарованно покачал головой.
      – Птичек, щебечущих в зеленых изгородях, детишек, весело играющих на лужайках, соседей, приветливо болтающих друг с другом через забор? – усмехнулась Джез.
      – Что-то в этом роде, – сухо подтвердил он.
      – Ну, так тоже бывает, – уверила она. – Но не в марте. Слишком холодно. А за щебетанием птиц, веселыми играми детей, дружеской болтовней соседей вы обнаружите связывающие всех нас сплетни.
      – Я могу прекрасно обойтись без них, – резко заявил Бо Гэрретт.
      Она пожала плечами.
      – Я пыталась предостеречь вас в тот вечер.
      – Немного поздно, вы так не думаете? Ведь я купил дом, – проворчал он.
      – Пожалуй, – грустно согласилась Джез. – Но не волнуйтесь. Если вы собираетесь жить здесь, то быстро привыкнете к ним.
      – Да, собираюсь, – прямо сказал Бо. – Но я намереваюсь пребывать в спокойном уединении, и у меня нет ни малейшего желания давать местным жителям повод для сплетен.
      Возможно, сейчас не время говорить ему, что на самом деле не нужно ничего делать, чтобы стать темой для сплетен! Одно известие, что он звезда национального телевидения, поселился в деревне, привело обитателей Абертона в сильнейшее волнение и породило множество предположений. Последнюю версию Джез услышала утром, когда почтальон принес ей письма: Бо Гэрретт приехал в деревню, чтобы залечить душевные раны, нанесенные несчастной любовью. Женщина его жизни порвала с ним, после того как в результате автокатастрофы лицо Бо было обезображено. Джез не думала, что эта версия более достоверна, чем слухи, будто бы он приехал, чтобы собрать материал для книги. Какая книга, если она собственными ушами слышала от Бо Гэрретта, что он жаждет покоя и уединения?!
      – Может быть, взглянем на сад? – предложила Джез, решив, что уже достаточно сказано о любопытстве деревенских жителей.
      – На джунгли, вернее. – Бо поднялся. – Хотя я надеюсь, что когда-нибудь смогу назвать их садом, – заметил он, когда они направились к выходу.
      Он прав: сад на самом деле похож на джунгли, с тяжелым сердцем согласилась Джез. В траве высотой едва ли не до пояса годами накапливался мусор; все заросло сорняками; несколько деревьев нужно спилить; теплица, за которой когда-то любовно ухаживала ее бабушка, почти развалилась.
      Джез не могла не вспомнить, как в детстве играла в этом саду. Она пряталась в кустах, наслаждалась пикниками с бабушкой и дедушкой на зеленой лужайке, качалась на качелях под яблоней, мечтая о времени, когда у нее будет собственный дом, собственная яблоня с качелями и дети, весело играющие под ней.
      Сейчас, в двадцать пять лет, она перестала верить, что мечты когда-нибудь станут явью…
      – Катастрофа, не так ли? – послышался раздраженный голос Бо Гэрретта.
      Джез заставила себя встряхнуться. Она здесь для того, чтобы работать, а не предаваться грустным воспоминаниям.
      – Я бы не сказала, – возразила она. – Но мне придется убрать весь мусор, прежде чем мы начнем приводить сад в порядок.
      – Тогда вы более оптимистичны, чем я. – Гэрретт покачал головой. – Иногда я спрашиваю себя, о чем я думал, покупая это, – пробормотал он.
      Джез посмотрела на него.
      – Искали собственный рай? – глухо предположила она, чувствуя, что возвращение в старый дом взволновало ее больше, чем ей хотелось признаться. – Простите. Мне не следовало…
      – Не имеет значения. – Он резко отвернулся. – Вы можете начать в среду утром?
      – Да, конечно…
      – Тогда считайте, что вас наняли. Теперь, если вы не возражаете… У меня есть дела.
      Джез вовсе не возражала, потому что у нее возникло острое желание сбежать из этого дома. Для одного дня воспоминаний более чем достаточно.
      – Вам нужно знать, сколько будет стоить работа…
      – Просто делайте ее, – нетерпеливо сказал Бо Гэрретт, стремясь поскорее закончить разговор. – И пришлите мне счет.
      – Э-э-э… – Джез сделала гримасу, смущенно отводя глаза. – Мне потребуется, чтобы сюда доставили контейнер для мусора, и еще…
      – Джез, если вам нужен задаток, чтобы покрыть первичные расходы, почему вы его не попросите? – раздраженно перебил ее Бо.
      – Потому что ненавижу просить деньги у людей, вот почему! – Она сердито посмотрела на него, почувствовав себя уязвленной.
      – Тогда стоит ли удивляться, что покрышки на вашем фургоне лысые, что ваш бизнес рушится на глазах, а одежда, которую вы носите, украсила бы пугало! – язвительно заявил он и, широко шагая, пошел в кухню.
      Потеряв дар речи, Джез беспомощно смотрела ему вслед, потрясенная тем, что он внезапно набросился на нее.
      Тот факт, что каждое слово Бо Гэрретта – правда, вовсе не служило ей утешением.
      Фургон действительно старый, он достался ей после смерти отца, как и садовый центр. Что касается одежды… Она не может вспомнить, когда в последний раз могла позволить себе купить что-то новое.
      Но чтобы Бо Гэрретт сказал ей это!..
      – Извините, – услышала она тихий голос у себя за спиной.
      Джез замерла и поспешно смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Нельзя, чтобы Гэрретт увидел, что довел ее до слез.
      – Джез…
      – Не нужно извиняться за то, что вы сказали правду. – Она быстро повернулась к нему, старательно избегая его взгляда.
      Бо Гэрретт покачал головой и тяжело вздохнул.
      – Я немного… Мне не следовало срывать на вас свое плохое настроение.
      Прежде чем ответить, Джез провела по губам кончиком языка.
      – Возможно, мне тоже следовало быть посдержаннее. – Она поморщилась. – Это все из-за этого места. Я…
      – Что? – Бо Гэрретт устремил на нее требовательный взгляд.
      Джез почувствовала, что серые глаза завораживают ее; так, наверное, чувствует себя кролик, когда попадает в свет фар, – загнанным в ловушку, загипнотизированным, неспособным пошевелиться.
      Стремление сохранить неприкосновенность личной жизни заставило ее отвести глаза и рассмеяться.
      – Ничего особенного, – беспечно сказала она.
      У него был такой вид, будто ему хочется возразить, но так как Джез явно не желала вдаваться в подробности, он пожал плечами и протянул ей чек.
      – Возьмите. Этого должно хватить на первоначальные расходы.
      Взглянув на чек, который он вручил ей, Джез поняла, что сумма, указанная в нем, вероятно, покроет стоимость всей работы.
      Гордость боролась в ней с нуждой – и нужда победила. В конце концов, решила Джез, работу она сделает, и ее труд будет стоить приблизительно столько, так что она никого не обманет. Кроме того, если она примет чек сейчас, это будет означать, что ей не только удастся оплатить большинство неотложных счетов, но и поесть что-нибудь другое вместо консервированных бобов и тостов с помидорами.
      Представив себе жареного цыпленка, Джез почувствовала, что у нее потекли слюнки.
      – Спасибо, – глухо сказала она, засовывая чек в карман джинсов. – Итак, в среду, в восемь утра.
      Гэрретт поморщился от громкого стука, донесшегося со двора. Когда Джез приехала, Деннис все еще возводил леса, готовясь чинить крышу.
      – Приезжайте в девять, – предложил Гэрретт. – Раз этому месту суждено превратиться в строительную площадку, я хочу наслаждаться покоем хотя бы до девяти часов.
      Так как он принял приглашение Мэдлин и побывал в прошлую пятницу у нее на вечеринке, покоя в ближайшем будущем ему не видать, подумала Джез. Каждая хозяйка в деревне, начиная с Барбары Скотт и заканчивая Бетти Бут, хорошенькой молодой женой приходского священника, будет приглашать его на обед или ужин. Он не сможет отказаться. Хотя Джез чувствовала, что Бо Гэрретта не особенно беспокоит, обижает он людей или нет. Но это его проблема. Ее непосредственная задача – обналичить чек, чтобы у нее наконец-то появились деньги.
      – Мне это подходит, – откликнулась она и, уже собираясь уйти, заметила: – На вашем месте я бы присматривала за Деннисом. У него есть привычка возводить леса, а потом забывать, для чего они предназначены.
      Бо решительно сжал губы.
      – Со мной этот номер не пройдет.
      Вполне возможно, решила Джез, возвращаясь к фургону. Даже Деннис, всячески старающийся увильнуть от работы, должно быть, уже понял, что Бо Гэрретта лучше не выводить из себя.
      Ей тоже следует иметь это в виду, если она не хочет потерять работу. Если бы только старый дом священника не пробуждал у нее ярких воспоминаний. Воспоминаний о том, что она предпочла бы забыть.

      – Что, черт подери, вы делаете? Услышав гневный вопрос Бо Гэрретта, Джез нахмурилась и повернулась, пытаясь удержать руках большой камень.
      – Что вы сказали?
      Утро было ветреное, но через завесу волос, упавших ей на лицо и глаза, она разглядела, что он решительно направляется к ней.
      – Я спросил, – раздраженно проворчал Бо, – понимаете ли вы, чем занимаетесь? – Взяв из рук Джез камень, он с силой швырнул его в тачку.
      Отведя волосы с глаз, она посмотрела на него.
      И пожалела, что сделала это.
      Не потому, что Бо Гэрретт был мужественно привлекателен в выцветших джинсах и темно-синем свитере. Но он был так разъярен, что багровый шрам на его лице проступил с ужасающей отчетливостью. Она испуганно сделала шаг назад и провела по губам кончиком языка.
      – Не волнуйтесь, я не собираюсь выбрасывать эти камни…
      – Мне наплевать, если вы разобьете эти камни на мелкие кусочки и развеете по ветру! – резко прервал он ее. – Я хочу знать, почему вы вообще их таскаете!
      Джез пришла в замешательство.
      – Но я же сказала вам, чем буду заниматься. Мне нужно убрать мусор, иначе я не увижу, какую работу необходимо произвести.
      Она приехала в старый дом около часа назад; Бо Гэрретт, очевидно, уехал, потому что на подъездной дороге его машины не было. Один только Деннис прилежно стучал молотком на крыше. Поэтому Джез вошла в сад через боковую калитку. Она почти наполовину заполнила контейнер, который доставили день назад, старыми велосипедами и всяким мусором, не имевшим никакой практической пользы. Ее удивило, как могла попасть в заросли сорняков ванна – насколько Джез знала, Бо Гэрретт сделал ремонт только в кухне, – но как бы там ни было, ванна последовала в контейнер вслед за другим мусором.
      Бо Гэрретт смотрел на нее с явным неодобрением.
      – Я полагал, соглашение о работе, которую вам предстоит сделать, подразумевает, что вы воспользуетесь чьей-либо помощью.
      Джез удивленно подняла брови.
      – Чьей, интересно?
      – Кого-нибудь, кто должен выполнять тяжелую работу, – нетерпеливо пояснил он.
      – А-а-а, – понимающе протянула Джез. – Мужчины, вы имеете в виду?
      – Ну конечно, я имею в виду мужчину, – подтвердил он с едва сдерживаемым раздражением. – Мне не пришло в голову, что вы будете сами заниматься непосильным трудом.
      – Мистер Гэрретт…
      – Бо, – отрывисто поправил он.
      – Бо, – согласилась она. – Кроме старого Фреда в садовом центре никто не работает. Всю работу выполняет один человек…
      – И причем женщина, – мрачно добавил он.
      – И в этом проблема? – догадалась Джез.
      – Конечно, в этом! Я не могу допустить, чтобы вы собирали весь этот хлам и грузили его в контейнер…
      – Я вожу его на тачке, – возразила она.
      – Вы возили его на тачке, – уточнил Бо не менее раздраженным тоном.
      Джез ободряюще улыбнулась ему.
      – Я знаю, что не очень рослая, но поверьте, силы у меня достаточно.
      – Возможно, – с сомнением сказал Бо. – Но я ни за что не позволю вам в одиночку расчищать этот хаос. – Он обвел рукой заросший сорняками сад.
      Но Джез ни за что не хотела тратить драгоценные деньги на наемного работника. Тем более что не сомневалась – она может сама расчистить участок.
      – Я вам помогу, – сухо заявил Бо, словно прочитав ее мысли.
      Бо Гэрретт, телезвезда национального масштаба, элегантно одетый холеный горожанин, который по результатам опросов входит в пятерку самых сексуальных мужчин на телевидении, собирается ворочать камни и убирать мусор, как простой чернорабочий?
      Хуже того – он собирается ворочать камни и убирать мусор, как простой чернорабочий, вместе с ней!
      Возможно, она похоронила надежды на любовь и брак, но это вовсе не означает, что мужчины оставляют ее равнодушной и она не в состоянии ощутить сексуальную привлекательность одного из них – Бо Гэрретта. Джез покачала головой.
      – Не думаю, что это хорошая мысль…
      – Почему? – нетерпеливо спросил Бо.
      Ей не хотелось называть ему настоящую причину: в поношенных джинсах и рваном свитере, с раскрасневшимся и потным лицом она чувствовала себя такой же женственной, как один из ржавых велосипедов, которые выбросила в контейнер.
      Джез пожала плечами.
      – В страховку не входят травмы, которые вы можете получить…
      – К черту страховку! – в сердцах вырвалось у него. – Это мой сад, и мусор тоже мой, и если я хочу помочь избавиться от него, это моя проблема, а не ваша!
      В его взгляде Джез ясно увидела вызов.
      – Не уверена, что страховая компания посмотрит на это с вашей точки зрения… – Она умолкла, поняв, что ее протесты бесполезны, так как Бо решительно направился к груде камней в углу сада и поднял самый большой.
      – Откуда они могли взяться здесь? – недовольно пробормотал он, швырнув камень в тачку.
      – Альпийская горка моей бабушки, – объяснила Джез.
      – Как это я не догадался! – Бо бросил на нее унылый взгляд, продолжая загружать тачку.
      – Просто, – глаза Джез блеснули, – она очень любила свою альпийскую горку.
      Он выпрямился, прежде чем поднять очередной камень, и вопросительно поднял брови, насмешливо глядя на нее.
      – Вы будете помогать или собираетесь стоять здесь весь день и смотреть на меня?
      От смущения Джез покраснела.
      – Извините. Мне просто не верится, что вы на самом деле делаете это. – Она тряхнула голо вой и подняла небольшой камень.
      – Так поверьте, – пробормотал Бо сквозь зубы, швыряя огромный валун. – Кроме того… – он выпрямился и вытер грязные руки о джинсы, – вы же не думаете, что, увидев, как вы возитесь здесь одна, я мог спокойно зайти в дом и углубиться в чтение газеты?
      Джез пожала плечами.
      – Вы могли сделать вид, что не видели меня.
      – Нет, – резко возразил Бо Гэрретт, – не мог. – Нахмурившись, он посмотрел на оставшиеся камни. – Если мы свалим их в контейнер, там не останется места для мусора.
      – Этого делать не надо, – живо возразила Джез.
      Он еще больше нахмурился.
      – В таком случае, что вы намереваетесь делать с ними?
      – Не беспокойтесь, – рассмеялась она. – Я не украду их, чтобы использовать в другом месте.
      Бо возмущенно покачал головой.
      – Я вовсе не думал об этом. Джез усмехнулась.
      – Тогда я отвечу на ваш вопрос. Я собираюсь сложить их в теплице.
      Он поморщился.
      – Последний раз, когда я заглядывал туда, там было множество окурков и пустых банок из-под пива. Местные подростки, наверное, устраивали там небольшие пирушки.
      – Все это уже в контейнере.
      Бо крепко ухватился за ручки тачки и покатил ее к теплице.
      – А для чего, интересно, мы будем хранить эти камни? – нетерпеливо осведомился он, почти не задыхаясь, хотя тачка была очень тяжелой.
      – Для того, чтобы когда-нибудь я устроила другую альпийскую горку. – Джез сделала вид, будто не заметила, как он нахмурился, когда она начала помогать переносить камни в теплицу. В конце концов, ведь он платит ей за это.
      – Вот оно что, – насмешливо откликнулся он.
      После этого они дружно работали в приятном молчании.
      Ну… настолько приятном, насколько это могло быть возможно для Джез, которая остро чувствовала присутствие Бо Гэрретта.
      Если бы неделю назад какие-нибудь шутники сказали ей, что не кто иной, как Бо Гэрретт будет работать бок о бок с ней, она бы рассмеялась им в лицо!
      – Я думаю, пора сделать перерыв и выпить кофе, – решительно заявил Бо десять минут спустя, когда все камни были аккуратно сложены в теплице.
      – Да, но… – Протесты замерли у нее на языке, когда он повелительно посмотрел на нее с высоты своего роста. Несомненно, гости его телевизионной программы точно так же умолкали под действием этого взгляда.
      – Кофе. Сейчас. В доме, – коротко скомандовал Бо.
      – Джез насмешливо подняла брови.
      – А Деннис к нам присоединится? Бо язвительно скривил губы.
      – Сомневаюсь.
      Она покачала головой.
      – Тогда не стоит беспокоиться обо мне. В фургоне есть термос с кофе.
      Сделав это признание, Джез смутилась и не поняла почему – ведь уезжая на работу на целый день, она всегда берет с собой термос и завтрак. А благодаря чеку Бо Гэрретта она смогла положить в сэндвичи кое-что поинтереснее, чем варенье.
      – Приберегите его для следующего раза, – равнодушно сказал он и, не дожидаясь ответа, пошел к дому.
      Потому что он привык, чтобы ему повиновались, мелькнула у Джез грустная мысль, когда она неохотно поплелась следом за Бо. Ему придется отвыкать от беспрекословного послушания I других людей, если он намеревается остаться в Абертоне.
      Но не в данном случае, призналась себе Джез, испытывая некоторое смущение и легкое чувство вины, потому что ей было слышно, как Деннис работает на крыше. Она с удовольствием выпьет кофе, если он окажется таким, каким Бо угостил ее в понедельник.
      Так и оказалось. Восхитительный аромат быстро наполнил теплую кухню. Джез разулась и в носках подошла к столу, оставив грязные ботинки на пороге.
      – Ммм, как хорошо пахнет. – Она с благодарностью взяла дымящуюся кружку, которую Бо поставил перед ней на стол. – Я не хотела показаться невежливой, но вы удивили меня, предложив свою помощь, – неуверенно начала Джез. – Просто последний раз, когда я видела вас на экране, вы брали интервью у Кэтрин – не помню ее фамилии, – которая получила премию «Оскар».
      В глазах Бо Гэрретта появился холодный блеск.
      – Красивая женщина. – сдержанно заметил он, отходя, чтобы взять свою кружку.
      – Очень, – кивнула Джез и нахмурилась, догадываясь по его напряженной спине, что вызвала недовольство.
      Она не собиралась раздражать Бо упоминанием о его телевизионном шоу, но, судя по внезапной холодности, ей это удалось.
      – Мистер… Бо, – поправилась Джез, когда он уставился на нее сердитыми серыми глазами. – Извините, если я…
      – Как скучно будет жить здесь несколько следующих недель, если вы будете извиняться каждые десять минут, – резко проговорил Бо, скривив губы в невеселой усмешке и бросив на Джез вызывающий взгляд.
      Она почувствовала, что краска смущения заливает ей лицо.
      Теперь он внимательно рассматривал ее, и она покраснела еще больше.
      – Знаете, вы похожи на Кэтрин, – пробормотал Бо.
      – Ага, просто вылитая, – насмешливо подтвердила Джез, но он не улыбнулся. Несколько долгих минут она, нахмурившись, смотрела на него, но он отвечал ей таким же пристальным взглядом. – Вы пытались изменить тему разговора, – в конце концов сухо заявила она.
      – Это правда, – не смутившись, согласился Бо, и ничто в выражении его лица не говорило о том, что он хочет подтвердить или опровергнуть утверждение о ее сходстве с красивой актрисой.
      Конечно, Джез не восприняла это всерьез: с непослушными темными волосами, с лицом, на котором нет ни малейшего следа косметики, в неряшливой одежде, она не имела никакого сходства с красивой элегантной актрисой, которая производила фурор каждый раз, когда появлялась на киноэкране. Это была уловка, чтобы отвлечь девушку от разговора о телевизионной программе Бо Гэрретта.
      Хотя она так и не поняла, почему упоминание об очевидном успехе, вызвало у него недовольство…
      У нее вырвал тяжелый вздох.
      – Я думаю, что ваше замечание, связанное с Кэтрин Зета-Джонс, было не совсем благородным.
      – Перерыв закончился, – отрывисто возвестил Бо. – И я был вполне благороден, сделав это замечание, – насмешливо добавил он, прищурившись. Она вновь покраснела от его пронизывающего взгляда. – Видимо, все дело в ваших губах, – протянул Бо, когда Джез решила, что больше ни секунды не выдержит столь пристального изучения своей особы. – Верхняя губа имеет совершенный изгиб, в то время как нижняя – чувственно пухлая.
      Совершенный изгиб?.. Чувственно пухлая?..
      Джез инстинктивно провела кончиком языка по совершенному изгибу верхней губы и чувственно пухлой нижней. У нее перехватило дыхание, когда она заметила, что взгляд Бо Гэрретта прикован к ее губам.
      Ей двадцать пять лет, но опыта у нее не больше, чем у грудного младенца. Особенно, если это касается такого мужчины, как Бо Гэрретт с его харизмой. Она редко ходила на свидания, когда была подростком, еще меньше, когда ей исполнилось двадцать лет. Джез не припоминала, чтобы кто-нибудь смотрел на нее таким откровенным, по-мужски оценивающим взглядом. Не очень приятное ощущение!
      Джез тряхнула головой, чтобы избавиться от этой мысли.
      – Мне кажется, вам нужно проверить зрение.
      Улыбка, которую вызвали у Бо ее слова, была самой искренней за все время их знакомства. Он блеснул белыми зубами, серые глаза заискрились теплым светом, и в выражении внезапно помолодевшего лица появилось что-то мальчишечье.
      Вот это да! – ахнула про себя Джез, чувствуя, что он совершенно очаровал ее.
      И это не доведет до добра ни ее, ни кого-либо другого.
      Бо качнул головой.
      – Вы хотите сказать, что к старости я стал близорук?
      К старости! Когда он так улыбается, то выглядит не старше тридцати пяти лет и к тому же очень привлекательно. Слишком привлекательно для того, чтобы она могла сохранить присутствие духа.
      Джез поспешно допила остывший кофе и быстро поднялась из-за стола, стараясь не встретиться с Бо взглядом.
      – Мне пора приниматься за работу, – неуверенно пробормотала она.
      – Джез?.. – тихо окликнул ее Бо, когда она решительно направилась к двери. Остановившись, Джез сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и, расправив плечи, повернулась к нему.
      – Да?
      Мягко ступая, Бо Гэрретт прошел по комнате и остановился перед Джез, вопросительно глядя на нее.
      – Уверен, что я не первый мужчина, который говорит, как вы красивы…
      – Ну, теперь вы заходите уже слишком далеко. – Она нахмурилась, ощущая глубокое разочарование.
      Бо Гэрретт начинал нравиться ей; его старомодный взгляд на то, что поднимать камни – «мужская работа», не обидел ее; наоборот, она оценила это по достоинству. Но в данный момент он проявляет умышленную жестокость.
      – Спасибо за кофе, мистер Гэрретт, но развлечения закончились. Я возвращаюсь к работе, – коротко заявила она, отворачиваясь от него.
      Сильные пальцы впились ей в плечо. Бо Гэрретт остановил Джез и заставил повернуться к нему лицом, испытующе глядя в синие глаза, горевшие от негодования.
      С тех пор как сбежала ее мать, жить в деревне было очень нелегко. Джез по горькому опыту знала, что у деревенских жителей долгая память. Но она родилась здесь и не собиралась бежать отсюда из-за каких-то злобных сплетен. И действительно, со временем болтать стали меньше, потом пересуды стихли. Поэтому ей не нужно, чтобы горожанин Бо Гэрретт, совершенно не знающий местных нравов, принялся мучить ее!
      Бо, казалось, был в замешательстве.
      – Джез… – начал он и умолк, так как в этот момент кто-то постучал в заднюю дверь.
      – Эй! Дома есть кто-нибудь? – Не дожидаясь ответа, Деннис заглянул в комнату.
      И увидел, что Джез и знаменитый Бо Гэрретт стоят слишком близко друг к другу для людей, которые, как думают в деревне, почти не знакомы.

      Счета, счета, ничего кроме счетов. Но что это?
      Дрожащей рукой Джез взяла листок бумаги и, не веря своим глазам, прочитала единственное напечатанное на нем предложение. Всего четыре слова, которые, тем не менее, произвели на нее должное впечатление.
      «Какова мать, такова дочь».
      Она ничем не походит на мать. Ничем!
      Джез швырнула письмо на заваленный бумагами стол и, поднявшись, принялась беспокойно расхаживать по комнате.
      Что это означает? В чем кто-то считает ее похожей на мать?
      Конверт! – мелькнула у нее мысль. На нем должен быть адрес и марка с почтовым штемпелем, который укажет место и время отправки письма.
      Но ее попытка сыграть в детектива провалилась – адрес напечатан на компьютере, а марки нет вообще. Значит письмо не отправлено по почте.
      Джез почувствовала отвращение от мысли, что анонимку написал кто-то из местных. Она с омерзением подумала, что, возможно, знакома с человеком, способным на такой гнусный поступок.
      – Здесь есть кто-нибудь?
      Джез сразу узнала голос и, поспешно схватив письмо и конверт, засунула их в ящик стола в тот момент, когда Бо Гэрретт вошел в комнату.
      – Да, – слегка задыхаясь, откликнулась она и загородила собою стол – как будто проклятое письмо может выскочить из ящика и предстать перед глазами Бо.
      Может, следует показать его Гэрретту? Может, если она поделится с кем-нибудь, это не будет казаться таким…
      Какая глупость! – с раздражением одернула себя Джез. Неприятное письмо – страшно неприятное, откровенно говоря, – но оно совершенно не касается Бо Гэрретта. Нечего даже думать о том, чтобы поделиться с ним или кем-либо другим.
      Бо, нахмурившись, смотрел на нее.
      – У вас все в порядке? Она проглотила ком, вставший в горле, и заставила себя расслабиться и улыбнуться.
      – Конечно.
      Хмурое выражение не исчезло с его лица.
      – Вы немного побледнели…
      – Возможно, я просто голодна. Кроме того, – грустно добавила она, – я получила счет за электричество.
      Бо насмешливо улыбнулся.
      – Веская причина. – Он понимающе кивнул. – Кстати, о голоде. Я как раз направляюсь в паб поужинать. Увидев, что у вас горит свет, я подумал, не захотите ли вы, как и я, отдохнуть сего дня вечером от готовки?
      Джез удивленно посмотрела на него. Неужели Бо Гэрретт приглашает ее на ужин? Пусть даже в паб…
      Да, несомненно. И ей легко догадаться – почему.
      Сегодня они расстались в состоянии, которое трудно назвать дружеским. Джез, воспользовавшись неожиданным появлением Денниса, спаслась из кухни бегством. И ушла из сада ровно в пять часов, не попрощавшись с Бо Гэрреттом.
      Очевидно, ему стало стыдно за утреннее поддразнивание.
      Не увидев никакой реакции с ее стороны, Бо насмешливо поднял брови.
      – Паб. Ужин, – медленно и четко произнес Гэрретт. – Я угощаю, – добавил он, так как Джез продолжала молча смотреть на него. Последнее замечание вызвало краску на ее лице.
      – Я не нуждаюсь ни в чьей благотворительности, мистер Гэрретт, – язвительно заявила она. Меньше всего в вашей,говорил ее тон.
      Бо раздраженно нахмурился.
      – Я не занимаюсь благотворительностью, мисс Логан, – резко возразил он. – Я просто предлагаю вместе поужинать. Мне хочется убедиться, что завтра у вас будет достаточно сил, чтобы очистить мой сад от очередной кучи мусора.
      Джез поняла, что получила по заслугам, ее несдержанность вызвана анонимным письмом, которое не могло не потрясти девушку.
      – Кроме того, – отрывисто заявил Бо Гэрретт. – я ненавижу есть в одиночестве.
      Ну, если так!..
      – Извините. Я не хотела показаться неблагодарной. Ужин в пабе – это заманчиво, – вежливо сказала она, принимая приглашение.
      Он поможет ей отвлечься от мыслей об ужасном письме, которое немедленно отправится в мусорное ведро, как только она возвратится домой.
      – У вас есть время подождать, пока я переоденусь? – Собственно, полчаса назад Джез уже сняла рабочую одежду, но несмотря на безупречную чистоту, выцветшие джинсы и старый свитер отца, которые она надела, смотрятся ни чуть не лучше.
      Бо отрицательно покачал головой.
      – Вы прекрасно выглядите. Меня заверили, что в пабе подают великолепные бифштексы, – добавил он.
      – Вам никогда не приходила в голову мысль стать актером? – поинтересовалась она, когда, заперев офис, шла за ним к «рейндж-роверу».
      – Никогда! – содрогнулся Бо. – А вы подумывали о чем-то ином, кроме дела вашего отца? – с любопытством спросил он.
      Джез устремила на него задумчивый взгляд, но в этот момент в машине вспыхнуло яркое внутреннее освещение.
      – Да будет свет! – воскликнула она. – Нет, я никогда не думала о том, чтобы заняться чем-нибудь другим. Я люблю садоводство; мне нравится собирать семена, выращивать саженцы, наблюдать, как они превращаются в красивые цветущие растения. Моя бабушка – та, у которой была альпийская горка, – сухо напомнила Джез, – тоже любила садоводство. Наверное, можно сказать, что это у нас в крови, – насмешливо добавила она. И почувствовала, что эта самая кровь стынет у нее в жилах.
      Как сказано в анонимке, она еще и дочь своей матери.
      Нет, ничего подобного, решительно подумала Джез. Ее мать была легкомысленной, безответственной, но главное – эгоистичной женщиной; Джез полагала, что этих черт характера у нее нет.
      – О чем вы сейчас думаете? – Бо искоса взглянул на нее, когда они подъезжали к пабу.
      – Ни о чем, – покраснев, ответила Джез. Она ни за что не расскажет этому человеку о своих мыслях.
      Интересно, женат ли Бо Гэрретт? Но даже и не женат, у нее нет сомнений в том, что она принадлежит к типу женщин, которых он находит привлекательными. Бо намного старше и не только по возрасту – его жизненный опыт гораздо больше, чем ее. У него привлекательная аристократичная внешность, высокомерная манера поведения… Она, Джез Логан, конечно, неровня Бо Гэрретту. К тому же, работая на телевидении, он годами находился в центре внимания; его окружали красивые искушенные женщины.
      – Вы не будете ужинать с женатым мужчиной, если вас волнует это, –насмешливо протянул Бо.
      – Как вы догадались? – ахнула она.
      – Это было совсем не трудно, Джез, – уверил он. – На днях вы спросили, присоединится ли ко мне моя семья. – Он пожал плечами. Машина подъехала к стоянке у паба, и Бо, не выключив зажигания, повернулся к Джез, мрачно глядя на нее. – Я был женат один раз, но с этим покончено много лет назад, – резко сказал он. – С тех пор я не был монахом, но в настоящее время в моей жизни никого нет.
      – Вам вовсе не нужно рассказывать мне об этом. – Джез не могла посмотреть ему в глаза, чувствуя, как горят у нее щеки.
      – Вы правы, – согласился Бо, открывая дверцу и выходя из машины. – Но я подумал, что вам в любом случае будет интересно, – презрительно добавил он, – учитывая ваши предостережения о том, что люди в этой деревушке любят посудачить.
      Джез медленно последовала за ним. Естественно, у нее нет желания ужинать с женатым мужчиной, как бы невинно это ни выглядело. Достаточно того, что разговоры о ее семье не прекращаются уже много лет. Но все-таки неприятно сознавать, что проницательный Бо почувствовал ее опасения.
      – Я, должно быть, кажусь вам ужасно неопытной, – пробормотала Джез, когда они шли к пабу.
      – Освежающе наивной, – весело поправил ее Бо, протягивая руку, чтобы открыть перед Джез дверь.
      «Наивная» звучит как неотесанная и глупая, с горечью подумала Джез, входя в со вкусом обставленный и освещенный паб, в котором было тепло от огня, пылавшего в камине.
      Бо Гэрретт с интересом огляделся.
      – Я даже не подозревал, что такие места еще существуют, – с удовлетворением произнес он.
      – Добрый старый деревенский паб, – с улыбкой кивнула Джез. – Мне говорили, что здесь хорошее пиво, – лукаво добавила она.
      Показалось ли Джез, или действительно разговоры на мгновение смолкли, когда они проходили по залу? И если так, чьим появлением это вызвано – Бо Гэрретта или ее?
      – Добрый вечер, Джез, – тепло приветствовал Том, добродушный хозяин паба. – Ты у нас редкая гостья, – добавил он.
      Главным образом из-за того, что она не может позволить себе часто приходить сюда. Хотя вряд ли местные жители снисходительно отнеся к тому, что одинокая женщина зачастит в паб.
      Однако теплое обращение Тома как будто положило начало приветствиям, и еще несколько человек поздоровались с ней, пока Бо заказывал напитки. Джез убедилась, что их приход действительно вызвал перерыв в разговорах.
      Возможно, у нее просто разыгралось воображение после получения глупого анонимного письма?
      – Они производят впечатление добродушных людей, – заметил Бо, когда они устроились за столиком и принялись изучать меню. Джез знала многих посетителей. Большинство из них действительно были дружелюбными. Но ведь один из них мог оказаться автором письма…
      Нет, это глупо; лучше думать, что это дело подростка, которому нечем заняться. Нельзя же подозревать всех! И она занялась меню.
      От перечисления блюд у нее потекли слюнки: курица по-домашнему, пирог с ветчиной, филе с жареным картофелем, грибами и луком. Она не может вспомнить, когда в последний раз ела бифштекс!
      – Макароны с овощами, пожалуйста. – Джез выбрала самое дешевое блюдо и решительно закрыла меню.
      – Неужели? – Бо недоуменно поднял темные брови. – Что касается меня, то я закажу бифштекс.
      Джез проглотила слюну. Она любит макароны, иначе не стала бы их заказывать, но сидеть и смотреть, как Бо поглощает сочное мясо со всякими приправами… Какая пытка!
      – Надеюсь, вы не вегетарианка? – с интересом осведомился он.
      Несколько лет назад она подумывала об этом. Но стоило ей только почувствовать запах жареной свиной грудинки, как она понимала, что никогда не станет настоящей вегетарианкой. И подтверждение тому – ее реакция, когда Бо упомянул бифштекс.
      – Нет, – печально призналась Джез. – С вашей стороны очень любезно пригласить меня на ужин, Бо, и мне бы не хотелось…
      – Два бифштекса, – обратился Бо к официантке, дочери Тома, которая подошла к их столику, в то время как его жена Белла занималась стряпней на кухне. – Умеренно прожаренный? – спросил он Джез.
      – Да, спасибо, – чувствуя неловкость, согласилась Джез. – Как идут приготовления к свадьбе, Шэрон? – поинтересовалась она у официантки, чтобы скрыть смущение, вызванное повелительной манерой, с которой Бо заказал еду.
      – Прекрасно, – коротко ответила Шэрон, высокая длинноногая блондинка, которая не скрывала, что не может дождаться, когда закончится ее работа в пабе отца. Через три недели она собиралась выйти замуж за местного фермера. – Будет готово минут через пятнадцать. – Ее голос заметно потеплел, когда она обратилась к Бо.
      Джез не слушала, что он ответил, притворившись, будто ее внезапно заинтересовал эстамп на стене. Она с тяжелым сердцем призналась себе, что мнение, которое сложилось о ней у некоторых людей, никогда не изменится. Ее мать убежала с чужим мужем, и поэтому на Джез смотрели с подозрением, когда дело касалось чьего-нибудь приятеля или мужа. Нелепо, конечно, но факт остается фактом.
      Она повернулась к Бо в тот момент, когда он с восхищением смотрел вслед Шэрон. Ее чрезмерно узкая черная юбка была достаточно короткой, чтобы являть взору присутствующих стройные длинные ноги.
      А почему бы ему не восхищаться другой женщиной? По сравнению с его собственной спутницей, облаченной в мешковатый джемпер и залатанные джинсы, Шэрон является воплощением элегантности!
      На лице Джез появилась насмешливая улыбка, когда Бо почувствовал, что она смотрит на него. Он вопросительно поднял брови, задумался. В глазах его мелькнула ирония.
      – Это присуще всем мужчинам, – пожав плечами, сказал он вместо извинения.
      – Шэрон очень хорошенькая, – уклончиво ответила Джез.
      – Даже если бы она была похожа на Годзиллу, то с такими ногами, как у нее, этого никто бы не заметил! – ухмыльнулся Бо.
      У меня тоже неплохие ноги, раздраженно подумала Джез. Но так как она постоянно носит джинсы или брюки, то редко имеет возможность продемонстрировать их. Может быть, в следующий раз…
      В следующий раз? Она опомнилась. Какие глупые мысли! Не будет же Бо регулярно водить ее ужинать! У нее нет никаких шансов.
      – Почему вы заказали макароны, хотя на самом деле хотели бифштекс?
      Джез не сразу поняла, что Бо застал ее врасплох, неожиданно изменив тему разговора. Но как объяснить ему, не вызвав жалости, что она всегда выбирает самое дешевое блюдо в тех редких случаях, когда ее куда-нибудь приглашают?
      – Я не хотела злоупотреблять вашей щедростью…
      – Джез, кто внушил вам такое чувство самоуничижения, что вы не осмеливаетесь даже заказать блюдо, которое вам хочется? Кто бы это ни был, ему не место в вашей жизни, – сурово. казал Бо. – «Имея таких друзей, вы не нуждаетесь во врагах», – презрительно процитировал он.
      Не один какой-то человек, а целый ряд обстоятельств вызвал у нее стремление быть как можно незаметнее. Но она не намерена рассказывать об этом Бо Гэрретту.
      – Мне кажется, вы придаете всему слишком большое значение. Бо, – насмешливо ответила она. – Просто меня так воспитали. Я думаю, что невежливо злоупотреблять чьей-либо щедростью.
      – Давайте уясним одно, Джез. – Повернувшись на стуле, Бо Гэрретт сурово посмотрел ей в лицо. – Я вовсе не проявляю щедрость. Это вы делаете мне одолжение, потому что, напоминаю, я ненавижу есть в одиночестве.
      – Ну, в таком случае, – облегченно вздохнула она. – мне, возможно, захочется взять что-нибудь на десерт.
      – Вот так-то лучше, – одобрительно кивнул он. – Кто знает, может быть, завтра вы даже сможете выкорчевать несколько кустов.
      Она совсем забыла, что работает на него. Ей следует помнить, что это – единственная причина, которая заставляет его проявлять к ней интерес.

      Но, несмотря на благие намерения, в течение примерно получаса Джез не удавалось сосредоточиться на этой мысли, потому что Шэрон, казалось, из кожи вон лезла, чтобы Бо запомнил ее. Покачивая округлыми бедрами, она принесла их заказ и, кокетливо улыбаясь Гэрретту, перечислила приправы, которые он может взять к бифштексу. Спустя десять минут она появилась вновь, чтобы воркующим голосом осведомиться, нравится ли ему мясо.
      Если бы кто-нибудь поинтересовался мнением Джез, ей пришлось бы признаться, что единственным недостатком, омрачающим великолепный ужин, она находит постоянное вмешательство молодой особы, которой следует помнить, что через три недели она выходит замуж.
      – Все замечательно, спасибо, – приветливо ответил Бо на вопрос Шэрон. Все еще улыбаясь, он повернулся к Джез и поймал ее хмурый взгляд. – Она просто проявляет дружелюбие, – пояснил он, пожав плечами.
       Дружелюбие! Расскажите вашей бабушке!Шэрон умышленно ведет себя так, чтобы вызвать у нее раздражение. Девушки вместе учились в школе, и Шэрон была одной из тех, кто особенно злобно дразнил Джез, когда ее мать сбежала с чужим мужем. Джез не сомневалась, что Шэрон мало изменилась с тех пор.
      – Джез, людям знакомо мое лицо, и поэтому они и воображают, будто я их приятель, – добавил Бо.
      Джез постаралась успокоиться, понимая, что принимает слишком близко к сердцу навязчивую услужливость глупышки Шэрон, которая получила бы удовольствие, узнав, что ее поведение огорчает Джез. Кроме того, упрекнула себя она, у нее не свидание с Бо Гэрреттом – они всего лишь ужинают вместе, потому что он не любит есть в одиночестве.
      – Думаю, вы недооцениваете собственную привлекательность, Бо. – Ей не удалось удержаться от насмешки. – Но в отношении дружелюбия Шэрон вы не нравы: она умышленно ведет себя вызывающе, потому что мы с ней никогда не ладили.
      Бо взял ее за подбородок и заставил поднять голову.
      – Я не сказал, что все это только из-за моего шоу, – насмешливо протянул он.
      Джез рассмеялась, зная, что он ожидает этого. Возможно, Бо нравится создавать у окружающих впечатление, что он холодный и высокомерный человек, но она чувствует, что это совсем не так. Он самоуверен и, несомненно, самодостаточен. Безжалостные вопросы, которыми он засыпает своих гостей на ток-шоу, свидетельствуют о том, что он не терпит дураков. Однако Джез уже поняла, что под высокомерной оболочкой скрывается отзывчивый и заботливый человек. Она почувствовала, что пьянеет не только от красного вина, но и от тепла, исходящего от камина, хорошей еды и общества привлекательного, умудренного опытом мужчины.
      – Мне следовало спросить у вас раньше, – внезапно охрипшим голосом произнес он, напряженно вглядываясь в ее раскрасневшееся лицо. – Может быть, кому-нибудь не понравится, что вы пришли поужинать со мной?
      – Кому-нибудь не понра… – Джез почувствовала, что густая краска залила ее лицо, когда она поняла смысл вопроса. – Нет, – коротко ответила девушка. – Таких нет.
      Бо не отводил от нее серых глаз.
      – А были?
      – Нет… – Джез проглотила вставший в горле ком, не понимая, к чему приведет этот разговор. Если вообще приведет к чему-либо.
      Бо неодобрительно покачал головой.
      – Это лишь подтверждает мое мнение, что в Абертоне явно не хватает настоящих мужчин.
      – Почему вы так думаете? – спросила Джез сквозь смех, вызванный этим неожиданным замечанием.
      Бо поморщился.
      – На вечеринке у Мэдлин, мне бросилась в глаза диспропорция в количестве мужчин и женщин. У меня возникло чувство, будто я подвергся оценке на предмет пригодности в качестве мужа. Причем на нескольких уровнях, – насмешливо добавил Бо. – Начиная с хозяйки.
      Джез порадовалась, что к тому времени сама она уже ушла. Ей бы очень не хотелось, чтобы Бо подумал, будто она относится к женщинам, лелеющим в отношении его матримониальные планы.
      – Бедняжка Мэдлин, – сочувственно произнесла она. – Очень приятная женщина, правда?
      Когда мать Джез внезапно исчезла со своим любовником, Мэдлин оказалась в числе тех немногих, кто проявил доброту к дочери Джени Логан. Джез не ожидала, что женщина, которая старше ее на двадцать лет, способна на такое.
      – Очень приятная, – передразнил Бо и наконец отпустил ее подбородок. Поднеся стакан к губам, он сделал глоток и с удовлетворением сказал: – Между прочим, вы оказались правы. Пиво хорошее.
      Тема исчерпана, догадалась Джез. Бо Гэрретт отклоняет любые предположения по поводу того, что он стремится обрести в Абертоне нечто большее, чем спокойную жизнь.
      Не является ли это предостережением ей и всем женщинам, подобным Шэрон и Мэдлин?.. Вероятно нет, грустно подумала Джез. Вряд ли он пригласил бы ее на ужин, если бы хоть в малейшей степени чувствовал угрозу своему статусу холостяка.
      Что ж, поистине бодрящая мысль. Теперь она более уверенно…
      – Привет! – нарочито веселый голос прервал ее размышления.
      Деннис Дейвис. Джез, натянуто улыбаясь, посмотрела на него.
      Ровесник ее отца, ненадежный и неисполнительный строитель, самый главный сплетник в деревне. У нее было мало шансов, что ужин со знаменитостью пройдет незамеченным, но теперь, после появления в пабе Денниса, к пяти часам следующего вечера все жители Абертона будут знать, что дочь Джона Логана провела вечер со знаменитым Бо Гэрреттом. Хуже того – это могут назвать свиданием!
      – Дейвис. – Бо равнодушно кивнул ему.
      Ничуть не смутившись, Деннис глупо ухмыльнулся:
      – Вот зашел выпить пинту пива по дороге домой.
      Бо поднял брови, насмешливо глядя на него.
      – Я думал, что вы закончили работу два часа назад.
      – Да, на вашей крыше, – с готовностью подтвердил Деннис, который все еще был в заляпанном краской комбинезоне. – Я прекращаю работать на крыше, когда темнеет, но есть много внутренних работ, которыми можно заняться в это время.
      Насколько Джез было известно, единственная «внутренняя работа», которой Деннис занимался в пять часов, заключалась в посещении некой замужней леди в соседней деревне. Деннис жил вместе с сестрой Маргарет, старой девой, и совместное проживание вполне устраивало их. Но это не означало, что у него не может быть подружки.
      В деревне Денниса называли оригиналом, прощая ему под этим предлогом более чем предосудительное поведение. Джез, помня свою мать, называла его совершенно иначе.
      – Понятно, – сухо заметил Бо, который, очевидно, уже достаточно хорошо знал Дейвиса и понял, что отнюдь не работа препятствует тому вовремя возвратиться домой. – Что ж, не будем мешать вам наслаждаться вашей пинтой, – добавил он, видя, что Деннис не склонен отойти т их столика. Деннис неохотно кивнул.
      – Тогда я оставлю вас вдвоем. – Прежде чем уйти, он бросил на Джез многозначительный взгляд.
      – О господи! – вырвалось у нее, когда они остались вдвоем. – Наш невинный ужин превратился в нечто совсем другое, когда Деннис начнет болтать о нем.
      – Ну и пусть! – язвительно обронил Бо. – Может быть, это избавит остальных женщин от желания повиснуть у меня на шее.
      Другими словами, ее можно использовать как щит.
      Не очень лестно. К тому же, пострадает ее репутация.
      – Не думаю, что их интересует ваша шея, – ехидно возразила Джез.
      Бо помрачнел и поднес руку к шраму на лице.
      – Лицо не очень-то привлекательное, – резко сказал он.
      Кажется, у них обоих есть болезненные точки…
      Джез спокойно и внимательно посмотрела на него.
      – Я уверена, что пластическая операция сделала бы шрам менее заметным, если он так сильно беспокоит вас.
      – Он не беспокоит меня, – отрезал Бо холодно и высокомерно.
      – Но ваша телевизионная программа…
      – Я же сказал, что он не беспокоит меня, – раздраженно повторил Гэрретт.
      – Но…
      – Если вы закончили ужинать, мы можем уйти, – прервал ее Бо. Оттолкнув тарелку, он поднялся из-за стола.
      Джез пожалела, что затронула больную для него тему.
      – Я закончила, – спокойно сказала она, – и с удовольствием прогуляюсь, если вы…
      – Не говорите глупости, – последовал язвительный ответ. – Я привез вас сюда, и я отвезу вас домой.
      – Это не Лондон, Бо…
      – Я прекрасно знаю это.
      – Здесь совершенно безопасно…
      – Дело не в опасности, – раздраженно заявил он, выходя из паба. – Хотя это тоже имеет значение.
      – В чем же тогда дело? – Она надеялась, что, поддразнив Бо, сможет улучшить ему настроение.
      Подойдя к стоянке, он посмотрел на нее.
      – Вы действительно хотите знать?
      – Я действительно хочу знать, – твердо сказала она.
      – Ну, хорошо. Дело в том, что, судя по вашему усталому виду, вы не сможете пройти полмили до дома. Честный ответ, подумала Джез и насмешливо улыбнулась.
      – Знаете, на самом деле я намного сильнее, чем выгляжу.
      – Надеюсь, – мрачно буркнул Бо. – Иначе до конца недели вы не управитесь с садом.
      Кажется, он не только не питает особенной веры в ее способности как ландшафтного дизайнера, но и покровительственно относится к. Еще не было случая, чтобы она не выполнилa работу, за которую бралась, и доказательство тому – похвалы довольных клиентов, которые он слышал. Нахмурившись, Джез пристально посмотрела на него.
      – И поэтому вы пригласили меня поужинать с вами?
      Бо устремил на нее холодный взгляд.
      – А вы как думаете?
      Джез открыла рот, чтобы отпустить язвительное замечание, но в этот момент завернувшая на стоянку машина ослепила их ярким светом фар.
      Они смотрят друг на друга, как враги! Ей не нужны его благотворительность и щедрость. Кстати, она хотела сама расплатиться за себя, но он не стал ее слушать.
      Тогда она решила, что мелочно спорить с ним, а сейчас, когда посторонние люди выходят из подъехавшей машины, у нее нет возможности сделать это. Но она еще выскажется на эту тему!
      – Джез! Как я рада видеть тебя! – Она сразу узнала голос Мэдлин Уайлдер.
      Джез обернулась и увидела, что Мэдлин в сопровождении майора выходит из «ягуара».
      – И Бо здесь! – радостно воскликнула Мэдлин, хрупкая блондинка с кукольным личиком, выглядевшая гораздо моложе своих сорока пяти лет. На ней был элегантный костюм из розовато-лилового шелка. – Как чудесно – мы сможем вместе поужинать.
      – Боюсь, что нет, – спокойно ответил Бо и, сделав шаг вперед, с видом собственника взял Джез под руку. – Мы уже поужинали.
      – Ах, как жаль… – На безупречно гладком лице Мэдлин появилось разочарование. – Но, может быть, вы выпьете с нами перед уходом? – с надеждой спросила она.
      – Да-да, старина, присоединяйтесь к нам. И ты, Джез, тоже, – с некоторым опозданием добавил майор.
      Никто, даже самые заядлые сплетники, за двадцать лет, которые майор прожил в деревне, не смог точно установить где он служил…
      – Очень жаль, – проговорил Бо, – но мне предстоят кое-какие дела.
      – Неужели? – спросила Мэдлин с неподдельным интересом. – Что вы?..
      – Боюсь, нам надо уйти, – твердо прервал ее Бо, сжав руку Джез.
      – Да, – оживленно подтвердила девушка. – Мне… мне тоже надо заняться делами. – Она не лгала, потому у нее всегда были дела. – Может быть, в другой раз, – добавила Джез, пытаясь смягчить резкость Бо.
      – Ну конечно, – спокойно согласился майор.
      Он был на двадцать лет старше Мэдлин и последние годы проводил романтическую кампанию по всем правилам военного искусства, пытаясь завоевать благосклонность очаровательной вдовушки. Но успех явно не сопутствовал ему. Мэдлин была очень привлекательной и богатой женщиной, в то время как майору – несомненно, довольно приятному человеку – подходило определение «старый козел». Но «совершенно безобидный», как однажды призналась ей Мэдлин.
      Майор был явно доволен, что Джез и Бо не помешают ему провести вечер с Мэдлин.
      – Приятно было снова увидеть тебя, Бо, – Мэдлин привстала на цыпочки и легонько поцеловала его в левую щеку. – Джез, – ласково сказала она и повторила ту же процедуру, обдав девушку запахом дорогих духов.
      – Уф, – с облегчением пробормотал Бо, когда они наконец заняли места в «рейндж-ровере». – Не знаю, что происходит, но каждый раз, когда я вижу эту женщину, мне хочется бежать без оглядки.
      У Джез вырвался тихий смешок.
      – Трус… – Она недоверчиво покачала головой.
      – Несомненно, – без колебаний подтвердил Гэрретт, включая зажигание. – Я приехал сюда, чтобы избавиться от хищных женщин, действующих из самых лучших побуждений, а не сталкиваться с ними постоянно, – мрачно заявил он, прежде чем сосредоточить свое внимание на дороге.
      Джез оставалось только гадать, что он думает о ней. Очевидно, не считает ее хищницей. Но видит ли в ней женщину?
      Сомнительно, усмехнулась она про себя. Он относится к ней как к младшей сестре, о которой нужно заботиться, и уверен, что она не может создать угрозу его холостяцкой жизни.
      Она того же мнения. Но совсем по другой причине. Ей не нужны осложнения, которые могут возникнуть, если любишь кого-нибудь и вручаешь ему свое сердце. Именно такое мнение сложилось у нее о любви и супружеской жизни из-за распавшегося брака родителей.
      Тогда почему она испытывает чувство разочарования от того, что Бо не видит в ней женщину и даже не находит ее привлекательной?
      – Что еще я сказал или сделал не так? – устало вздохнул Бо.
      – Абсолютно ничего, – коротко уверила она.
      – Значит, вы все-таки приехали сюда работать?
      – Нет, – ответил он. – Я сказал это только для того, чтобы избавиться от «странной парочки».
      Джез неодобрительно нахмурилась. Ей не понравилось, как он назвал майора и Мэдлин.
      – Вы можете быть чрезвычайно язвительным, не так ли? Мэдлин – одна из самых приятных женщин, которых я знаю, а майор совершенно безобиден. И они не парочка, – укоризненно добавила Джез.
      Бо насмешливо скривил губы.
      – Она просто жалеет его и время от времени дарит немного человеческой доброты, разве не так? – резко спросил он.
      Джез задохнулась от негодования.
      – Я беру назад свои слова, – сказала она, когда он остановил машину у садового центра. – Вы не язвительный, вы по-настоящему злой! – вырвалось у нее.
      В конце концов, что он знает о них? О майоре. О Мэдлин. Даже о ней. И все-таки уже критикует всех и находит в них массу недостатков.
      Бо повернулся и посмотрел на нее. Насмешливая улыбка заиграла у него на губах.
      – Все это я уже слышал раньше, – протянул он равнодушно. – Я никогда не стремился завоевать дешевую популярность.
      Это было очевидно по подбору гостей для его телевизионной программы, и манере, в какой он интервьюировал их.
      – В чем дело, Джез? – насмешливо осведомился Бо, прервав ее размышления. – Решили, что на самом деле я не такой уж приятный человек?
      – Мне кажется, что я никогда не уверяла вас в обратном! – вспыхнула она.
      Он беззаботно пожал плечами, и его глаза блеснули в темноте.
      – В таком случае еще одно оскорбление не будет иметь большого значения, не так ли? – язвительно произнес Бо и, прежде чем она успела догадаться, что означают его слова, потянулся к ней, прижал к себе и решительно поцеловал.
      В этот момент Джез поняла, что менее всего чувствует себя оскорбленной! Она изумлена. Потрясена. Зачарована… Жаркая волна пробежала по ее телу. Поддавшись внезапной слабости, она прильнула к Бо, поцелуй которого вызвал у нее непривычные ощущения.
      – О! – вздохнула она, не зная, сколько прошло времени, когда он наконец поднял голову и оттолкнул девушку.
      – Я говорил, что у тебя очень соблазнительные губы, – хрипло произнес Бо, вновь кладя руки на рулевое колесо. – Теперь выбирайся отсюда – пока я не сделал того, что на самом деле шокирует тебя.
      Джез довольно неизящно «выбралась» из «рейндж-ровера» и, не оглядываясь, поспешила к своему маленькому коттеджу. Взревел мотор, и машина сорвалась с места на огромной скорости.
      Чем вызван поцелуй? Может быть, Бо на самом деле чувствует к ней влечение? Джез не знала. У нее не было достаточно опыта, чтобы понять такого человека, как Бо Гэрретт. Может быть, в таком случае лучше держаться подальше от него?
      Легче сказать, чем сделать. Ведь ей предстоит работать в его саду!
      Хотя после столь катастрофического завершения проведенного вместе вечера она не думала, что ему захочется проводить слишком много времени в ее обществе…
      Только позже, намного позже, когда Джез уже лежала в постели, тщетно пытаясь уснуть, она вспомнила о полученном утром анонимном письме, которое из-за неожиданного появления Бo забыла уничтожить.

      – Не хочешь ли ты, черт подери, объяснить мне, что происходит?
      Джез изумленно посмотрела на полуоткрытую дверь. На пороге стоял Бо. Она поспешно запахнула халат.
      Как он узнал?
      И что он узнал?
      Если память не изменяет ей, утром она первым делом уничтожила письмо. И все-таки Бо здесь! Стоит у нее на пороге в девять часов вечера и требует, чтобы она объяснила ему, «что происходит»!
      Хотя Джез работала в его саду большую часть дня, она увидела Бо только сейчас. Девушка покачала головой.
      – Я не понимаю, что… – Слова замерли у нее на языке, когда Бо, нахмурившись, решительно вошел в дом. – Входи, не стесняйся, – недовольно пробормотала она, закрывая за ним дверь. Ей показалось, что от силы и мощи, исходящей от Бо, ее домик стал еще меньше.
      – Я пришел не вовремя? – Он вопросительно поднял темные брови, бросив взгляд на ее махровый халат и, очевидно, заметив, что кроме этого на Джез, которая стояла босиком, больше ничего нет.
      Она покраснела.
      – Я принимала ванну, когда ты постучал в дверь. – Вернее, заколотил, мелькнула у нее мысль. Она подумала, что где-то пожар.
      – Вот как, – немного смущенно произнес он.
      – Да, – сухо подтвердила Джез. – Если хочешь подождать в гостиной… – Она открыла дверь в соседнюю комнату, радуясь, что успела затопить там камин, который придавал убогой обстановке более уютный вид. – Я… я пойду оденусь.
      Губы Бо скривились в насмешливой улыбке. Задумчиво посмотрев на нее, он пробормотал:
      – Не утруждайся ради меня.
      Джез одарила его негодующим взглядом.
      – Я «утруждаюсь» ради себя.
      Он пожал плечами.
      – Ну, тогда иди. Я воспользуюсь твоим предложением и подожду здесь. – С этими словами Бо направился в гостиную.
      Джез не стада мешкать и устремилась вверх по лестнице. Она быстро достала свежее нижнее белье, джинсы и джемпер и, одевшись, почувствовала себя значительно увереннее. Общество Бо в любое время вызывает у нее некоторый страх, но, стоя перед ним полураздетой, она почти совсем потеряла уверенность в себе, которая так нужна после того, что произошло прошлым вечером.
      Джез не могла понять, что заставило Бо поцеловать ее. Часами она лежала без сна, проигрывая в уме то, что случилось накануне, и, встав, как обычно, в семь часов, почувствовала себя усталой и раздраженной. Мысль о предстоящей встрече с ним не воодушевляла ее.
      Как оказалось, можно было не волноваться: ни «рейндж-ровера» Бо, ни его самого не было весь день. Он так и не появился, когда она ушла в четыре часа.
      Но сейчас он здесь – и явно огорчен чем-то. Что же его беспокоит?
      Есть только один способ узнать…
      Бо смотрел на огонь, когда несколько минут спустя Джез тихо вошла в комнату и остановилась, ожидая, когда он оглянется и увидит ее.
      Почему-то у нее перехватывает дыхание каждый раз, когда она видит его, и сердце начинает лихорадочно биться, если Бо рядом.
      Он выглядел не к месту в ее непритязательной маленькой гостиной, в которой хватало места лишь для продавленного старого дивана, такого же кресла и стола, заваленного журналами и каталогами по садоводству.
      Словно почувствовав присутствие Джез, Бо поднял глаза, и свет от огня резко высветил шрам, пересекавший его лицо от глаза до подбородка.
      – Завораживает, – меланхолично пробормотал он.
      Джез почему-то не сомневалась, что Бо имеет в виду ее.
      – Теперь чувствуешь себя лучше? – насмешливо осведомился он, повернувшись спиной к огню.
      – Да, спасибо, – чопорно ответила Джез, надеясь, что румянец на ее щеках он может приписать действию тепла от камина. В глубине души она чувствовала, что Бо знает, какой эффект он производит на нее.
      Разве у него могут оставаться какие-либо сомнения после того, как она откликнулась на его поцелуй прошлой ночью?
      Джез выпрямилась и, не дрогнув, встретила его взгляд.
      – Что я могу сделать для тебя?
      Он ухмыльнулся.
      – Думаю, мне лучше не отвечать на этот вопрос.
      Она нетерпеливо вздохнула, услышав откровенную насмешку. Очевидно, тот поцелуй не имеет для него никакого значения.
      – Бо…
      – Итак, – он жестом заставил ее замолчать, – ты можешь начать с рассказа о том, почему мне пришлось выслушивать намеки и подшучивания Денниса Дейвиса, когда вечером я возвратился домой. Почему миссис Скотт, увидев меня в магазине, заметила, как я… добр,что про являю такой интерес к бедняжкеДжез. И почему Мэдлин Уайлдер, выразив сожаление по поводу несостоявшегося совместного ужина, приложила все усилия, убеждая меня, что ты заслуживаешь встретить «достойного молодого человека». Между прочим, сомневаюсь, что она имела в виду меня, – язвительно заключил Бо.
      Джез почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, когда Бо объяснил, что привело его к ней в дом. Пожалуй, она бы предпочла, чтобы он говорил об анонимном письме…
      Деннис никогда не нравился ей. А вот Барбара Скотт действует из самых лучших побуждений – в этом Джез уверена, да и Мэдлин искренне печется о ней. Но это вовсе не дает им права лезть не в свое дело.
      – Могу я предложить тебе кофе или чай?
      Она попыталась уклониться от разговора, лихорадочно думая, как ответить Бо. – Боюсь, что в доме нет более крепких напитков.
      – Джез…
      – Я предпочту кофе, – беззаботно продолжала она. – Если, конечно, у тебя есть время…
      Бо пожал плечами, ни на секунду не отводя от нее глаз.
      – Сегодня вечером мне больше нечего делать, – медленно произнес он.
      – Как лестно! – парировала Джез с наигранной веселостью.
      – Если тебе нужна лесть, Джез, то я не тот человек.
      – Почему-то я так и думала, – сухо ответила она, выходя в кухню.
      Интересно, почему Деннис, Барбара и Мэдлин не могли придержать язык? – с негодованием думала она, готовя кофе и ставя кружки на стол. Ее жизнь и так достаточно трудна, чтобы усложнять ее вмешательством Бо.
      – Священник и его жена – родители твоего отца или матери?
      Кружка едва не выпала из рук. В последнюю минуту Джез удалось поймать ее, и она резко обернулась, чтобы посмотреть на Бо, который, казалось, заполнил собой крохотную кухню. Она не слышала, как он вошел, и удивилась, что такой рослый человек может двигаться бесшумно.
      – Почему ты спрашиваешь? Он пожал плечами.
      – Просто чтобы поговорить о чем-то.
      Джез не считала, что Бо относится к людям, которые любят «просто поговорить»…
      – Моей матери, – медленно сказала она.
      Бо кивнул.
      – Мне показалось странным, что сын священника стал садовником, – пояснил он.
      Джез молча смотрела на него несколько секунд, а затем разразилась насмешливым хохотом. Он не в состоянии понять, как сын приходского священника может стать профессиональным садовником? Тогда ему вовсе не понять ее мать, дочь пастора.
      Бо бросил на нее испытующий взгляд.
      – Я сказал что-то смешное?
      Джез успокоилась и медленно покачала головой.
      – Да нет. Но кем, по-твоему, должны становиться дети священников? Тоже священника ми?
      Бо прислонился к шкафу.
      – Я никогда не задумывался об этом, – признался он. – Просто мне показалось, что это странный выбор.
      То, что он задумался об этом сейчас, обеспокоило Джез. Она не хочет, чтобы он интересовался ею или членами ее семьи…
      – Каково это – быть внучкой священника? – непринужденно спросил он.
      – Утомительно, – призналась она. – Дедушка и бабушка всегда считали, что мое поведение должно быть безупречным. Деревенские дети постоянно дразнили меня.
      – Теперь я понимаю, что у тебя, возможно, возникали проблемы.
      Проблемы? Иногда они превращались в настоящее мучение, потому что родители были всегда заняты, и выходные дни и каникулы она проводила у бабушки и дедушки. Они, несомненно, любили свою единственную внучку и желали ей самого лучшего, но совершенно не понимали ее.
      – Могло быть хуже, – равнодушно пожала плечами Джез, беря поднос, чтобы отнести его в гостиную.
      Бо внимательно посмотрел на нее.
      – Могло быть хуже?
      – Конечно. – Она ослепительно улыбнулась. – Тебе не трудно открыть мне дверь?
      – Нет, конечно, – насмешливо сказал Бо, открывая дверь в гостиную. – У тебя здесь уютно, – одобрительно добавил он. – Возможно, я лучше чувствовал бы себя в коттедже, чем в огромном старом доме.
      – Возможно, тебе вообще следовало оставаться в Лондоне, – сухо заметила Джез. Она подала ему черный кофе, решив, что молоко и сахар он может добавить сам.
      – Почему ты так говоришь? – прищурился Бо.
      Она рассмеялась и опустилась в кресло.
      – Ты не вписываешься в деревню. – Ничего страшного, если она отплатит ему той же монетой; меньше всего ей хочется возвращаться к причине его визита. – Скажи честно, Бо. Почему ты живешь здесь? – намеренно вызывающе добавила она.
      Он сердито блеснул серыми глазами.
      – «Скажи честно»… Не лезь не в свое дело, Джез!
      – Такого ответа я и ожидала.
      – Тогда зачем спрашивала?
      – Просто хотела узнать, права ли я.
      Он опустился на диван и налил молока в кофе.
      – Ты все еще не ответила на мой вопрос.
      Джез удивленно подняла брови.
      – На какой? – спросила она, прекрасно помня, о чем Бо спросил ее, но не испытывая ни малейшего желания отвечать.
      Она не сомневалась, что шуточки Денниса, одобрение, высказанное сплетницей Барбарой, и сочувственные замечания Мэдлин связаны с тем старым скандалом…
      Бо, прищурившись, испытующе посмотрел на нее.
      – Почему ты «бедняжка Джез»? Почему я «добр», что пригласил тебя в паб? И почему Мэдлин думает, что ты «заслуживаешь» достойного молодого человека?
      Она покачала головой и неопределенно улыбнулась.
      – Если я не разучилась считать, ты задал не один, а три вопроса.
      Он поджал губы.
      – Если я не ошибаюсь, ответ на них один и тот же!
      Он не ошибается, но крайне неприятно думать, что он знает это.
      Она пожала хрупкими плечами.
      – Вот что происходит, когда родился и вырос в деревне и живешь в ней всю жизнь. Люди воображают, что у них есть право обсуждать твою личную жизнь.
      Ее ответ не убедил Бо.
      – А как насчет недомолвок и намеков Денниса? – без обиняков спросил он.
      Она совсем забыла, как вел себя Деннис! Хотя о причине легко догадаться: Деннис думает, что какая мать, такая…
      Джез резко выпрямилась. Краска сбежала с ее лица, и синие глаза потемнели от гнева.
      Нет!
      Не может быть, чтобы Деннис прислал ей ту анонимку! Или все-таки может?..
      – Деннис воображает, что он светский человек, – сдержав эмоции, насмешливо сказала она. – Как и ты, очевидно…
      Бо все еще пристально разглядывал ее.
      – Почему у меня такое чувство, что ты умалчиваешь о чем-то?
      Услышав негодующие нотки в его голосе, Джез широко раскрыла глаза.
      – Ты сам многое скрываешь, но я же не жалуюсь.
      Он откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее.
      – Ну, хорошо. Дай-ка мне подумать, – казалось, Бо размышляет. – Мне тридцать девять лет. Я единственный ребенок. Мои родители еще живы. Они живут в графстве Суррей, если тебя это действительно интересует, – сухо добавил он. – Я учился в школе-интернате недалеко от Вустера, затем в Кембриджском университете. Изучал политику – опять-таки, если это интересует тебя. – Он насмешливо поднял брови. – Политике я предпочел журналистику и последние двенадцать лет работаю на телевидении.
      Джез внимательно смотрела на него, ожидая, когда он продолжит свое «резюме». Но тщетно. Казалось, ему больше нечего сказать.
      – Ну? – наконец не выдержала она и нахмурилась.
      – Что «ну»? – Бо с невинным видом поднял брови.
      – Ты зря трудился, рассказывая все это, не так ли?
      Он пожал плечами.
      – Здесь столько же информации, сколько сообщила мне ты, когда я попросил тебя объяснить, что происходит.
      Туше, молча признала Джез. Этот человек действительно слишком умен – себе и другим в беду.
      – Возможно, – спокойно согласилась она. – Но ты не объяснил, почему живешь здесь, хотя работаешь в Лондоне.
      Его веки дрогнули, лицо помрачнело.
      – Потому что больше не работаю там, – отрывисто сказал он.
      Джез нахмурилась.
      – Я не понимаю, – покачала она головой. – Телестудию перевели сюда?
      – Джез, возможно, я знаю тебя не очень давно, – ледяным тоном произнес Бо, – но все-таки достаточно, чтобы понять, что ума тебе не занимать.
      Она покраснела от удовольствия. Это определенно был комплимент.
      – Да, но… – Джез умолкла и резко втянула в себя воздух. Ее внезапно осенило.
      Бо Гэрретт был ведущим большинства ток-шоу в течение последних десяти лет, но, насколько ей известно, ни одна программа с его участием не вышла в эфир после катастрофы, в которую он попал четыре месяца назад.
      Он уверял ее, что шрам не волнует его, это не значит, что все относятся так к его изменившейся внешности…
      Неужели телестудия решила закрыть его программу, потому что он больше не был безупречно красивым ведущим?

      – О чем ты думаешь? Джез подняла глаза и увидела, что Бо, прищурившись, смотрит на нее. Невольно она устремила взгляд на багровый рубец, пересекавший его лицо. Надо признать, красивого в этом мало, подумала она, но со временем он посветлеет, и, возможно, останется лишь серебристый лед. Со временем… но его-то, по всей видимости, и не хватает в мире телевидения.
      – Джез, – обратился к ней Бо.
      Слегка вздрогнув, она испуганно взглянула на него, забыв, что он все еще ожидает ответа. Но что она может сказать? Что, по ее мнению, люди, которые приняли решение закрыть шоу только из-за шрама на его лице – идиоты? В данных обстоятельствах все это явно недостаточное утешение за унижение, которое ему пришлось пережить после перенесенных страданий.
      – Думаю, мне пора уходить, – неожиданно встав, сухо объявил Бо. – Спасибо за кофе, Джез, хотя я не могу поблагодарить тебя за разговор, – добавил он, – который явился бесполезной тратой моего времени.
      Джез тоже поднялась.
      – Жаль, что не смогла быть полезной тебе. Его лицо расплылось в улыбке.
      – Тебе совсем не жаль, – возразил он. Джез пожала плечами.
      – По правде сказать, нет. Но все равно было приятно увидеть тебя. – Особенно если учесть, что она весь день думала о том, как они встретятся после вчерашнего поцелуя.
      – Неужели? – Бо с сомнением поднял брови. – Боюсь, я не очень хорошо обошелся с тобой, когда мы расстались прошлой ночью, – охрипшим голосом добавил он, испытующе глядя на нее проницательными серыми глазами.
      Джез покраснела. Увидев, что она смутилась, Бо криво улыбнулся.
      – Я знаю, это не оправдывает меня, но, боюсь, я действительно не очень хорошо привыкаю к новому окружению, – мрачно пояснил он. – Конечно, я не должен был вымещать на тебе свое плохое настроение.
      Она с любопытством посмотрела на него.
      – К чему не привыкаешь?
      Бо невесело ухмыльнулся.
      – От тебя ничего не скроешь, Джез! – Он покачал головой. – Ты представляешь собой странное сочетание ума и невинности…
      – Наивности, ты хочешь сказать, – презрительно фыркнула она.
      – Вовсе нет, – медленно произнес он, оценивающе глядя на нее. – На самом деле, Джезмина Логан…
      – Мне казалось, я предупредила тебя, чтобы ты не называл меня так, – гневно напомнила она. Мать всегда настаивала на ее полном имени…
      – Предупредила, – беззаботно согласился Бо, не потрудившись договорить предыдущую фразу, о чем Джез очень сожалела. Ей было бы интересно узнать, что последует дальше. Но, судя по тому, что Бо поставил кружку на стол и направился к двери, беседовать он больше не хотел.
      У двери он остановился.
      – Завтра я уеду на несколько дней, так что если тебе что-нибудь нужно…
      Уедет? Но ведь он только что приехал!
      У нее сжалось сердце. Она будет скучать по нему; ей будет не хватать света, которым он осветил в ее серую жизнь.
      Джез выпрямилась и постаралась придать своему лицу безразличное выражение.
      – Нет, кажется, мне ничего не нужно, – сказала она с легкостью, которой не чувствовала.
      Куда он едет? Кого собирается увидеть? Родителей, которые живут в Суррее? Или кого-то еще?
      Это не имеет значения. У нее нет права расспрашивать его – особенно после того, как она поняла, что ей нужно ответить на собственные вопросы.
      Каким образом присутствие этого мужчины стало столь важным для нее за такое короткое время? И почему?
      – Джез? – Бо вопросительно посмотрел на нее. На его лице появилось странное выражение.
      Она заставила себя весело улыбнуться, чувствуя однако, что ей не удалось обмануть его.
      – Мне правда ничего не нужно от тебя, – уверила его Джез.
      Его губы скривились в иронической ухмылке.
      – Ты знаешь, как уязвить мужчину, не так ли, Джез? – поддразнил он ее.
      – Ха-ха-ха, – сухо пробормотала она, зная, что он шутит.
      Бо тихо рассмеялся.
      – На самом деле, Джез, учитывая, что других женщин обуревают матримониальные устремления, ты очень благотворно действуешь на мое эго – оно никак не может раздуться, когда ты рядом, и поэтому я твердо стою на ногах.
      Тогда он совершенно не понимает ее! По правде сказать, каждая клеточка ее тела, каждый нерв оживает, когда она с ним.
      Джез грустно улыбнулась.
      – Всегда пожалуйста.
      Бо ухмыльнулся в ответ.
      – Так я и думал. – Он кивнул. – Я… эй, а это что такое? – Он наклонился и поднял что-то с коврика у двери.
      – Что там? – быстро спросила Джез, охваченная страшным предчувствием.
      Бо пожал плечами.
      – Какое-то письмо. Ты что? – запротестовал он, когда Джез выхватила конверт у него из рук. – Что это?
      Джез крепче сжала конверт.
      – Если мне повезет, то внутри окажется оплаченный счет. – Она пыталась отшутиться, чувствуя, что ей это плохо удается. Но нельзя ни с кем обсуждать эти письма, тем более с ним. Джез открыла дверь.
      – Желаю приятно провести время, Бо, – беззаботно сказала она.
      – Тебе того же, – рассеянно ответил он, все еще хмуро глядя на нее. – Джез…
      – Господи, какой холодный вечер! – Она сделала вид, что дрожит от холода.
      Бо посмотрел на темное небо, по которому неслись облака.
      – По прогнозу в конце недели ожидается снегопад.
      – Этого еще не хватало! – с чувством воскликнула Джез.
      Он усмехнулся:
      – Не очень хорошо для растений?
      – Совсем нехорошо. Б-р-р. – На этот раз она непритворно вздрогнула. – Осторожнее на дорогах завтра.
      Бо поморщился.
      – Говоришь сейчас, как моя мать.
      – Я думаю, что когда ты рядом, мое эго тоже не может раздуться! – негодующе воскликнула она. Его мать, надо же!
      – Я думаю… – начал Бо. Протянув руку, он ласково провел ею по бархатистой щеке Джез и увидел, что девушка покраснела.
      Не в силах шевельнуться, Джез провела кончиком языка по пересохшим губам, завороженная нежным взглядом Бо, смягчившим его обычно высокомерное лицо.
      – Ты думаешь?.. – повторила она.
      Бо внезапно вышел из транса. Выпрямившись, он отдернул руку от ее щеки.
      – Я думаю, что твоему эго не помешало бы немного вырасти, – резко сказал он. – Даже больше, чем немного.
      Джез сердито сверкнула потемневшими глазами.
      – Ты…
      – Джез, только слепой не заметит, что у тебя комплекс неполноценности величиной с гору, – безжалостно продолжал Бо. – Почему – не имею представления…
      – Как ты смеешь? – Она задохнулась от возмущения. Кем он себя вообразил? Психологом-любителем? Он не имеет права!
      – И я намереваюсь узнать – почему, – мрачно заключил Бо.
      Джез внезапно замерла. Едва дыша, она со страхом смотрела на него, сжимая в руке непрочитанное письмо, которое внезапно показалось ей невероятно тяжелым.
      – Что ты хочешь сказать? – едва выговорила она.
      – То, что сказал, Джез, – отрубил Бо. – Должна быть причина, по которой одна половина Абертона жалеет тебя, а другая смотрит с подозрением.
      Да, именно так к ней относятся в деревне. И этому человеку не потребовалась и недели, чтобы понять это…
      Джез презрительно скривила губы.
      – У тебя слишком богатое воображение…
      – Неужели? – резко спросил Бо. – Что ж, посмотрим!
      – Что ты имеешь в виду?
      – Я не совсем уверен, – признался Бо. – Но одно становится мне все яснее… – он нахмурился.
      Что? Джез затаила дыхание. Письмо, казалось, жгло ей пальцы. Он невесело улыбнулся.
      – Мне следовало получше познакомиться с деревенской жизнью, прежде чем покупать здесь дом. Я думал, что Лондон – минное поле сплетен и вымыслов, но его не сравнить с Абертоном!
      Джез ахнула.
      – По-моему, ты немного несправедлив!
      – Неужели ты так думаешь? Учитывая все обстоятельства, это очень великодушно с твоей стороны. Я здесь чужой, живу в деревне всего несколько дней, и, несмотря на это, уже несколько человек не постеснялись обсуждать со мной тебя.
      – Это не совсем так, – с негодованием возразила Джез. – В словах Барбары, Бетти и Мэдлин не было ничего обидного, а что касается Денниса… Он был другом моего отца…
      – Тем более, – холодно заявил Бо.
      – Да, – нетерпеливо согласилась Джез. – Но папа был очень уязвлен тем, что мать бросила его…
      – А ты? Сколько лет было тебе? Семнадцать. Тот возраст, когда требуется любовь и руководство матери. Но вместо этого тебе достались жалость или предубеждение…
      – Ты не понимаешь, Бо, – устало прервала его Джез.
      Потому что он не знает всю историю – и она не намерена рассказывать ее.
      – Не понимаю, – вздохнул он. – Твоих родителей нет в живых, бабушки и дедушки тоже, так какого черта ты все еще живешь здесь?
      Джез в изумлении посмотрела на него. Никто никогда не задавал ей подобного вопроса. И теперь она не знает, что ответить.
      Куда она может уехать? Ведь она родилась и выросла в Абертоне.
      Но достаточно ли это веская причина, чтобы оставаться в деревне?
      – Поразмысли над этим, – посоветовал Бо.
      Она вымученно улыбнулась.
      – Я думаю, тебя это не касается. Ты очень щедро раздаешь советы, говоришь, что мне следует или не следует делать. Для человека, который… – Джез умолкла, закусив нижнюю губу. Она поняла, что необдуманные слова едва не сорвались с ее губ.
      – Ну, продолжай, – тихо произнес Бо.
      Она едва не перешла опасную черту, но Бо обидел ее.
      Джез покачала головой.
      – Забудь об этом, – сказала она, стараясь не встречаться с ним взглядом.
      Бо заглянул ей в лицо.
      – Нет, не думаю, что забуду, – насмешливо произнес он. – Что ты, интересно, напридумывала, пытаясь попять, почему я приехал в Абертон?
      У Джез перехватило дыхание, и краска начала заливать лицо.
      – Я… – виновато начала она.
      – Осторожнее, Джез, – язвительно предостерег Бо.
      Она бросила на него сердитый взгляд.
      – Вы здесь не на своем шоу, мистер Гэрретт, – огрызнулась Джез. – Кажется, вы больше не имеете… – Она испуганно умолкла, поняв, что едва не проговорилась. – Извини. Я не имела в виду…
      – Нет, имела, – возразил Бо, отчужденно и высокомерно глядя на нее. – Но у меня нет настроения удовлетворять любопытство сплетников – и твое тоже – и объяснять, почему я приехал сюда. Тебе холодно, – сказал он, заметив, что девушка дрожит.
      Только эта дрожь была вызвана отнюдь не холодом, а ледяным презрением, которым веяло от Бо.
      – Да, – спокойно подтвердила Джез. – Желаю приятного уикенда, – тихо добавила она.
      Бо насмешливо поклонился и вышел на улицу.
      – И тебе того же, – протянул он.

      – Но куда ты поедешь, Джез? – озабоченно глядя на нее, спросила Мэдлин. Она была явно удивлена.
      Джез заглянула к ней по пути домой. Большую часть дня она проработала в саду Бо Гэрретта, стараясь избегать разговоров с Деннисом Дейвисом, продолжавшим трудиться над крышей, и теперь у нее возникла потребность в женском обществе и совете. Мэдлин была единственным человеком, с которым она могла поговорить. Кроме того, подошло время послеобеденного чаепития, и Мэдлин, несмотря на весьма неэлегантное одеяние Джез, была рада выпить чаю со своей неожиданной гостьей.
      Пожав плечами, Джез взяла предложенную ей чашку.
      – Собственно, я еще не обдумала все это, – помолчав, ответила она. – Дело в том, что… мой садовый центр едва выживает. Да и Тед Соумс – фермер, чей сын через три недели должен жениться на Шэрон, – всегда хотел присоединить мою землю к своей обширной ферме, и… один человек предположил, что мне неплохо было бы уехать отсюда.
      Мэдлин предложила Джез испеченные экономкой пшеничные лепешки с кремом и вареньем. С лукавой улыбкой она посмотрела на девушку.
      – И этот человек, вероятно, Бо Гэрретт? – спросила она, с задумчивым видом подняв искусно подведенные брови.
      Джез почувствовала, что краснеет. Но не по той причине, которая могла прийти в голову Мэдлин. Она покраснела от гнева. Чем больше она думает о словах Бо, тем сильнее сердится. Кем он себя воображает, упрекая ее? А сам, по всей видимости, смирился с тем, что его программу закрыли, и уполз, поджав хвост.
      – Вы с ним стали довольно близки за последнюю неделю, – с теплым чувством заметила Мэдлин.
      Джез недовольно поджала губы.
      – Вовсе нет. Как вам известно, я работаю на него. – О чем, конечно, знает уже вся деревня.
      У Мэдлин вырвался сухой смешок.
      – Милая девочка, я уверена, ты понимаешь, в какое волнение пришли все наши жители, когда узнали, что вы ужинали вдвоем.
      – Вряд ли это можно назвать ужином – мы просто зашли в паб, чтобы вместе поесть, – раздраженно ответила Джез.
      – Тебе не нужно оправдываться передо мной. – Мэдлин дружески сжала ей руку. – Я крайне неодобрительно отношусь к сплетням, уверяю тебя. Конечно, все разговоры происходят из-за того, что это Бо Гэрретт. Джез покачала головой.
      – Он такой же мужчина, как все остальные.
      Мэдлин бросила на нее по-девичьи лукавый взгляд.
      – Такой ли, Джез? – протянула она.
      Ну хорошо. Бо Гэрретт не похож ни на одного мужчину, с которыми ей приходилось – или придется – встречаться. Просто сейчас она не испытывает к нему дружеского расположения.
      – Он слишком стар, чтобы вызывать у меня романтический интерес, – твердо сказала Джез. – А мысль о том, что он может заинтересоваться мною, просто смехотворна.
      – Дорогая, ты как всегда недооцениваешь себя. – Мэдлин неодобрительно покачала головой и, изящным движением поднеся фарфоровую чашу к губам, сделала глоток. Она выглядела очень красивой в шелковой кремовой блузке и коричневом брючном костюме.
      На самом деле между двумя такими не похожими женщинами не могла завязаться настоящая дружба, и все-таки с Мэдлин Джез чувствовала себя свободнее, чем с кем-либо еще и делилась с ней своими тайнами.
      – Я так не думаю. – Джез демонстративно посмотрела на слишком большие для нее рабочие брюки и старый отцовский джемпер отвратительного зеленого цвета, который был ей совершенно не к лицу.
      Мэдлин внимательно посмотрела на нее.
      – Ты собой не занимаешься, вот чем дело. Если бы я смогла убедить тебя поехать со мной в Лондон, чтобы привести в порядок волосы и сделать макияж, а потом сходить в один миленький магазинчик…
      – Довольно, довольно! – рассмеялась Джез. – Во-первых, у меня нет денег, чтобы позволить себе…
      – У тебя скоро день рождения, и я могла бы…
      – Нет, спасибо, Мэдлин, – твердо прервала ее Джез, зная, какое предложение собирается сделать миссис Уайлдер. – Это не только потому, что у меня нет денег, – грустно продолжала она. – Я бы глупо чувствовала себя, смущалась бы. Я бы не была самой собой.
      – Но это пошло бы тебе на пользу, – настойчиво возразила Мэдлин. – У тебя чудесные волосы, Джез. И твоя фигура…
      – Не надо, пожалуйста! – Джез громко рассмеялась. – Мне нужно было всего лишь узнать, что вы думаете о моей идее продать землю и уехать.
      Вдова призадумалась.
      – Не думаю, что это плохая мысль, – пробормотала Мэдлин. – Все зависит от причины, конечно… Джез, что-нибудь случилось? – Она озабоченно нахмурилась.
      Джез замерла на стуле, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной.
      Случилось ли что-нибудь?!
      Второе письмо, которое она вскрыла, убедившись, что Бо ушел, оказалось более обидным, чем первое: «Найди себе собственного мужчину и не отнимай чужого, как твоя мать».
      У Джез снова возникла уверенность, что аноним имеет в виду Бо Гэрретта – просто потому, что нет другого мужчины, с которым она бы общалась более или менее тесно, – и намекает на то, что у Бо перед кем-то есть обязательства.
      – Нет-нет, – уверила она Мэдлин. – Ничего не случилось. Просто… просто я никогда не думала о том, чтобы уехать. А теперь, когда… ну, я сама не знаю, почему эта мысль не приходила мне в голову. Это было бы прекрасно. Новая жизнь, вдали отсюда и от всего, что произошло… Я думаю, Мэдлин, что мне нужно начать все сначала.
      Улыбка Мэдлин была полна сочувствия, так как она прожила в деревне достаточно долго и знала, что жизнь Джез была далеко не легкой.
      – Конечно, в этом есть своя положительная сторона, – кивнула она и нахмурилась. – Я прижилась здесь. Но так происходит не всегда. Где ты, например, будешь работать? Где поселишься?
      Джез грустно улыбнулась.
      – Я могла бы найти работу в каком-нибудь садовом центре – и ради разнообразия регулярно зарабатывать деньги. Что касается жилья, то продав коттедж и землю, я смогу купить небольшой домик.
      Мэдлин бросила на нее задумчивый взгляд.
      – Ну, кажется, ты действительно обдумываешь этот план. Не могу сказать, что это плохая мысль, но… я буду скучать по тебе, – печально добавила она и тут же задумчиво посмотрела на свою гостью.
      – Ты уверена, что Бо Гэрретт не имеет отношения к твоим решениям?
      Джез замерла.
      – Совершенно уверена, – заявила она решительно и заставила себя улыбнуться, увидев, что Мэдлин не на шутку удивлена ее горячностью.
      – Гмм. Что ж, поживем – увидим, – недоверчиво пробормотала владелица поместья.
      – Нет, честно, Мэдлин, – уверила ее Джез. – Я закончу работу, которую делаю для него, и после этого, вероятно, мы больше никогда не увидимся.
      – На твоем месте я бы не была слишком уверена в этом, – с загадочным выражением произнесла Мэдлин.
      Но Джез не сомневалась – в будущем она намеревается поддерживать отношения с Бо Гэрреттом исключительно на деловой основе; этот мужчина слишком любит отпускать замечания, касающиеся ее личной жизни, и они ей совсем не нравятся.
 
      – Готова?
      Джез в недоумении смотрела на Бо Гэрретта, стоявшего у нее на пороге в распахнутом темном пальто. На нем были черный смокинг, белоснежная рубашка и галстук-бабочка. Он потирал руки, пытаясь согреть их.
      Она озадаченно моргнула.
      – Готова к чему? – вырвалось у нее, хотя она и догадывалась.
      Утром позвонила Мэдлин и пригласила ее на ужин. Джез с удовольствием приняла предложение; в субботу в садовом центре было много работы, и ее не радовала перспектива возиться на кухне, после тяжелого трудового дня.
      Поэтому, заперев офис, она долго принимала ванну. Затем достала из шкафа единственное приличное платье – то самое, которое надевала на прошлую вечеринку у Мэдлин. Это было маленькое черное платьице, подходящее для любых торжественных случаев. Джез купила его, когда училась в колледже; оно было уже не очень новое, но классического стиля, который не выходит из моды, – прямое, с короткими рукавами и юбкой до колен. Кроме того, больше ей нечего надеть.
      Бо Гэрретт восхищенно взирал на нее. Только что вымытые темные волосы блестящей волной струились по ее спине, короткая юбка не скрывала стройных ног, лицо преобразилось от скромного макияжа.
      – Ехать к Мэдлин, конечно, – сказал Бо.
      Джез нахмурилась.
      – Но я думала… Ты же говорил, что уезжаешь на уикенд, – напомнила она, отчаянно пытаясь представить, какой будет вечеринка, если приглашен Бо.
      Джез ожидала, что ей предстоит встретиться с несколькими светскими друзьями Мэдлин, которые часто приезжали из Лондона. Она уже познакомилась с некоторыми из них, но никак не ожидала, что в их числе окажется будет Бо Гэрретт.
      – Я уезжал, – коротко ответил Бо. – Вижу, что ты готова. Не хочешь взять пальто? Прогноз оказался верным.
      Да, синоптики не ошиблись. Вечерний воздух был морозным. Но сейчас не это беспокоило Джез.
      – Мэдлин позвонила мне и попросила заехать за тобой, так как погода не очень хорошая, – сурово сказал Бо, словно догадавшись, в чем заключается предмет ее беспокойства. – Нет смысла ехать на двух машинах, – решительно подытожил он.
      Нет, конечно, но у Джез появилось ощущение, что отнюдь непогодные условия заставили Мэдлин позвонить Бо. Она умышленно сводит их.
      – Ну давай же, Джез, пошевеливайся! – нетерпеливо повторил Бо. – Холодно ведь.
      – Войди, пока я буду надевать пальто, – неуверенно пригласила его Джез и побежала по лестнице, чтобы взять из платяного шкафа зимнее пальто. Оно было ярко-красного цвета и довольно длинное. Поддавшись внезапному порыву, она купила его пять лет назад и обнаружила, что это одна из тех вещей, которые не снашиваются.
      – Красный цвет тебе к лицу, – провозгласил Бо.
      – Спасибо, – неуверенно ответила она, выходя в дверь, которую он услужливо распахнул перед ней.
      Бо тихо хихикнул, идя за ней.
      – Никогда не встречал женщину, которая бы так нелюбезно откликалась на комплименты, – насмешливо пояснил он, когда Джез искоса посмотрела на него.
      Она наградила его сердитым взглядом.
      – Возможно потому, что когда они исходят от тебя, я вовсе не уверена, что это комплименты.
      Бо схватил ее за руку и заставил повернуться. В лунном свете Джез отчетливо увидела, что он хмурится.
      – В чем дело, Джез? – спросил он после продолжительного молчания.
      – Холодно, – пожаловалась она, пытаясь высвободиться, но он лишь крепче сжал ее руку. – Мы опоздаем, – нетерпеливо сказала Джез, испытывая желание избавиться от его пронзительного взгляда, который, казалось, проникал в ее потаенные мысли. Она вовсе не хочет, чтобы он догадался, о чем она сейчас думает.
      Во-первых, еще не прошло потрясение, вызванное его неожиданным появлением. Во-вторых, Бо поразительно красив в смокинге и белоснежной рубашке, а что касается запаха его лосьона… он творит с ее пульсом странные вещи.
      Бо покачал головой.
      – Десятью минутами раньше или позже – какая разница? – пожал он плечами. – Так что же случилось, Джез?
      – Ну почему все задают мне этот вопрос?
      – Вероятно, потому что беспокоятся о тебе, безапелляционно заявил Бо. – «Все» – это Мэдлин и я? – сухо уточнил он. – Уверен, остальным наплевать, что происходит с тобой.
      Джез почувствовала, что краснеет.
      – У тебя нет абсолютно никаких оснований, чтобы… О! – задохнулась она, когда Бо неожиданно завладел ее губами.
      Доверчиво прильнув к мускулистому телу Бо, Джез почувствовала, что согревается и оттаивает от поцелуя.
      Она хочет этого мужчину. Последние несколько дней Джез убеждала себя в том, что Бо Гэрретт – высокомерный и самоуверенный человек, но все эти мысли исчезли, когда она оказалась в его объятиях.
      – Неужели нет? – хрипло переспросил Бо, нетерпеливо тряхнув головой. – Признайся, кто-нибудь был добр к тебе хотя бы раз в жизни?
      Джез сжалась словно от боли.
      – Как ты смеешь…
      – Как я смею? – гневно повторил он. – Я скажу тебе…
      Момент безумия прошел так же быстро, как зачался. Меньше всего она хочет, чтобы этот мужчина жалел ее!
      – Тебе слишком нравится высказывать людям свое мнение, – язвительно заявила Джез, решительно вырываясь. – И будь добр – больше не целуй меня, – добавила она ледяным тоном.
      – Неужели? – Бо с вызовом посмотрел на нее. – А если я не могу удержаться?
      Синие глаза Джез сверкнули.
      – Тогда я бы настоятельно посоветовала тебе не поддаваться искушению.
      Бо долго смотрел на нее и затем пожал плечами.
      – Может быть, – насмешливо протянул он. – Но это зависит от того, дашь ли ты мне повод, – поддразнил, он Джез, открывая дверцу «рейндж-ровера».
      В будущем, пылая негодованием, решила Джез, она приложит все усилия, чтобы не давать ему повода.
      Ни единого!

      – Бо, милый! Женщина, метнувшаяся к Бо, едва не сбила Джез с ног, обдав ее запахом крепких духов. Испустив радостный визг, она устремилась в его объятия.
      Распростертые объятия, с раздражением от метила Джез. Ее раздражение усилилось, когда высокая стройная блондинка приникла к губам Бо в долгом поцелуе.
      – Камилла, – услышала Джез сухое приветствие Бо – когда он смог наконец пошевелить губами.
      – Единственная и неповторимая, – бойко подхватила белокурая красавица, с видом собственницы просовывая руку под локоть Бо и победоносно улыбаясь.
      Она смотрит на Бо так, будто готова съесть его, решила Джез, недовольно хмурясь.
      А он ни в малейшей степени не огорчен бурным приветствием – он улыбается, глядя на Камиллу и, кажется, совсем забыл о Джез.
      Джез открыла сумочку, вынула бумажный носовой платок и протянула его Бо.
      – Возьми. Этот цвет губной помады тебе не идет, – язвительно сообщила она в ответ на его вопросительный взгляд.
      Камилла выхватила платок у нее из рук и, тихо смеясь, медленно провела им по губам Бо, ухитряясь сделать этот жест даже более интимным, чем поцелуй.
      Я сдаюсь, раздраженно решила Джез и, повернувшись к ним спиной, направилась в гостиную, стараясь совладать с обуревавшими ее эмоциями.
      Ревность.
      Ей никогда не приходилось испытывать ее, в она не сомневалась в том, что ощущает.
      Джез чувствовала не только боль, но и унижение. Как она может ревновать мужчину, который то приводит ее в бешенство, то заставляет таять от его поцелуев? Очень легко, потому что ты влюбилась в него, немедленно ответила она сама себе.
      Она резко остановилась. Влюбиться в Бо Гэрретта? Неужели она совершенно сошла с ума?
      – Джез! – тепло приветствовала ее Мэдлин. – Ты уже видела? – Она болезненно поморщилась, когда Бо и красавица Камилла вошли в гостиную, и бросила встревоженный взгляд на Джез. – Мне так жаль, – вздохнула она, прикоснувшись к руке девушки в знак утешения.
      Джез удивленно посмотрела на нее.
      – Чего, скажите бога ради?
      Мэдлин с сокрушенным видом покачала головой.
      – Я и подумать не могла, что Камилла знакома с Бо, пока несколько минут назад не упомянула, что он – один из гостей. Поделом мне! – Повернувшись, Мэдлин неодобрительно посмотрела на красотку, оживленно беседовавшую с Гэрреттом. – Похоже, вечер у нас испорчен, потому что Камилла вряд ли скоро отпустит Бо.
      – Мэдлин, я понимаю, почему вы попросили Бо заехать за мной и привезти сюда, – мягко упрекнула Джез хозяйку дома. – Но у вас сложилось ошибочное впечатление в отношении… в отношении нас обоих, – твердо закончила она.
      Мэдлин лукаво улыбнулась.
      – Я просто старалась помочь.
      – Знаю, – вздохнула Джез. – Но, как видите, – она заставила себя обернуться и посмотреть на Камиллу и Бо, которые весело болтали, не обращая внимания на окружающих, – он для меня недосягаем.
      – Не говори глупости, Джез. Таким мужчинам, как Бо, быстро надоедают красивые пустышки, хотя я обожаю милую Камиллу.
      Пустышка или нет, но Камилла, в коротком облегающем платье без бретелек, выгодно подчеркивающем все, что надо, заставляет Джез чувствовать себя монашкой.
      – Ничего, – успокоила ее Мэдлин. – Времени достаточно.
      – Для чего?
      – Пойди поздоровайся с Бутами. – Мэдлин не дала ей договорить, потянув к приходскому священнику и его хорошенькой молодой жене, которые стояли у камина, беседуя с другой парой.
      Джез обрадовалась возможности пообщаться с Бутами. Ей всегда нравилась эта супружеская пара – высокий, импозантный Роберт, которому было не менее сорока пяти лет, и светловолосая Бетти, ровесница Джез.
      – Как чудесно, правда? – Бетти, очень миленькая в бледно-голубом платье, сияла улыбкой. – Мы всегда очень заняты по воскресеньям; как приятно, что Мэдлин позвонила нам днем и пригласила на ужин после вечерней службы.
      Джез, внучка приходского священника, хорошо знала, как много у Роберта обязанностей, и понимала, почему Бетти радуется непредвиденному изменению заведенного порядка. Ее муж держался слегка отстраненно, хотя был явно доволен, что может доставить своей хорошенькой жене неожиданное удовольствие.
      – Я тоже рада приглашению, – улыбнулась Джез. – В садовом центре всегда много работы в конце недели.
      – Рад это слышать, – сказал Бо, присоединяясь к ним. – Я принес тебе бокал шампанского, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Джез, протягивая ей бокал искристого вина.
      Она удивленно моргнула. Куда, интересно, девалась красавица Камилла?
      Бо иронически улыбнулся, заметив ее ищущий взгляд.
      – Камилла воссоединилась со своим женихом, – не скрывая насмешки, объяснил он.
      Бедный жених!
      – Кстати, – мягко упрекнул ее Бо, – не очень вежливо было с твоей стороны так неожиданно бросить своего кавалера.
      – Моего кавалера? – от негодования Джез широко раскрыла глаза. – Прости, но…
      – Ты прощена, – прервал ее Бо, когда она попыталась возмутиться. – Попробуй шампанское. Оно восхитительно. – Он снова протянул Джез бокал. Его серые глаза смеялись, так как он видел, что при Бутах она вынуждена подавить очевидное желание высказать все, что думает о нем.
      Джез взяла бокал и сделала глоток, чтобы вернуть присутствие духа и не поддаться искушению стереть наглую ухмылку с красивого лица Бо, отвесив ему пощечину.
      – Я обожаю эти торжественные ужины, – нарушила Бетти наступившее молчание. – Хотя не завидую поварихе Мэдлин, которая должна накормить так много людей, – с сочувствием добавила она.
      В гостиной собралось уже по меньшей мере двенадцать человек, большинство из них – лондонские друзья Мэдлин.
      – Вы извините нас, не так ли? – вежливо произнес Роберт, увидев, что Мэдлин знаком приглашает его подойти к ней.
      – Конечно, – улыбнувшись, кивнул Бо.
      Джез едва дождалась, когда священник с женой оставят их вдвоем. Она сердито повернулась к Бо.
      – Что ты имел в виду, сказав, что ты мой кавалер?
      Он поднял темные брови.
      – Ты ведь приехала со мной?
      – Да. Но…
      – Мы здесь для того, чтобы поужинать, так? – невозмутимо продолжал Бо.
      Джез вздохнула.
      – Да. Но…
      – И я не сомневаюсь, что Мэдлин – благослови Бог ее доброе сердце – посадит нас рядом.
      Джез поморщилась.
      – Вероятно, благослови Бог ее доброе сердце.
      Бо пожал плечами.
      – Тогда я – твой кавалер.
      – Бо, ты же прекрасно понимаешь, что просто подвез меня. – По крайней мере ей нужно попытаться прояснить ситуацию. – Это не обязывает тебя проводить со мной весь вечер.
      Он поднял темные брови.
      – Разве?
      Джез, нахмурившись, посмотрела на него, и он ответил ей благодушным невинным взглядом, который менее всего соответствовал его характеру.
      Она одарила его насмешливой улыбкой.
      – Не повредит ли это твоему имиджу?
      – Очень, – беззаботно согласился он. – Но так как здесь больше нет никого, с кем бы мне хотелось провести время, похоже, тебе не удастся отделаться от меня.
      Судя по завистливым взглядам, которые начали бросать на нее другие представительницы прекрасного пола, у Джез возникло ощущение, что она единственная женщина, желающая отделаться от него. По причинам, которые известны только ей.
      Похоже, она действительно влюбилась в этого мужчину.
      – Что-то не так?
      – Нет, все в порядке. – Джез намеренно отвернулась от Бо, чтобы посмотреть на гостей, заполнивших гостиную. – Ты часто бываешь на таких приемах?
      Бо равнодушно поморщился.
      – Нет, последние две недели я нигде не бывал. – (С тех пор, как он приехал в Абертон…) – Как и в Лондоне, если можно было избежать этого, – сухо добавил он, явно не желая вдаваться в подробности.
      – Мне трудно в это поверить, – возразила Джез.
      Бо решительно покачал головой.
      – Я бы не появился здесь сегодня, если бы Мэдлин не сказала, что ты придешь.
      Джез быстро посмотрела на него, но кроме насмешливой искорки в серебристо-серых глазах ничего не заметила.
      – А какое это могло иметь значение? – Она попыталась притвориться равнодушной, но предательски дрогнувший голос выдал ее.
      Почему ее персона могла повлиять на решение Бо пойти на эту чертову вечеринку? Это может быть только в том случае, если его тянет к ней. Возможно даже, он тоже влюбился в нее…
      Какие нелепые мысли приходят в голову! Очевидно, полбокала шампанского слишком много для нее. Потому что никогда такой человек, как Бо, не влюбится в нее. Если у него есть какое-то чувство к ней, так это жалость. А она обойдется без нее, большое спасибо…
      – Забудь о том, что я спросила, – поспешно сказала Джез, услышав, что Мэдлин приглашает гостей к столу, и поставила бокал на каминную полку.
      Бо удержал ее руку.
      – Что если я не хочу забыть? – хрипло спросил он.
      – Тогда смирись с тем, что забыла я, и покончим с этим, – язвительно ответила она.
      Бо подумал и медленно покачал головой.
      – Нет, не думаю, что мне это удастся. Позже мы обязательно вернемся к этому, – мягко пообещал он.

      – Теперь можешь перестать скрежетать зубами от ярости, Джез, – тихо проговорил Бо, когда они отъезжали от гостеприимного дома Мэдлин.
      Нет, не может. Если она перестанет скрежетать зубами, то начнет говорить. А если она начнет говорить, одному Богу известно, что она выскажет!
      Предположение Бо оправдалось: Мэдлин действительно посадила их рядом, но, к несчастью, она неумышленно поместила рядом с Бо и Камиллу. А Камилла не из тех женщин, которые позволяют мужчине уделять внимание кому-то, кроме нее.
      – Ты уверен, что Джеральд – ее жених? – осведомилась Джез, не увидев никаких подтверждений этому в течение нескольких последних часов, так как Камилла полностью игнорировала жениха, демонстрируя все свои впечатляющие прелести одному Бо.
      – И да, и нет. Камилла, скорее, прикрытие для него. Это выгодно обоим. Отец Джеральда хочет, чтобы тот женился, – медленно произнес Бо, делая глоток вина. – Джеральд имеет важные связи в кино и на телевидении, а Камилла – честолюбивая молодая леди. Поэтому она помогает ему, играя роль его невесты, а…
      – …он, в свою очередь поможет ей с карьерой, – презрительно договорила за него Джез.
      Она провела лучшую часть вечера, страдая от ревности, которую у нее вызвала женщина, обручившаяся с мужчиной ради карьеры! Может быть, Камилла подумывает о том, чтобы использовать и Бо в своих интересах?
      – Умница, – похвалил Бо, искоса взглянув на Джез. – Да, Камилла весьма честолюбивая молодая леди. Жаль, что она попусту тратит время на меня, – жестко добавил он.
      Джез испытующе взглянула на него. Он хочет сказать, что Камилла зря тратит на него время, потому что просто не интересует его? Или он имеет в виду что-то еще?..
      Бо поджал губы.
      – Как ты уже догадалась, я больше не связан с этим миром, – с горечью вырвалось у него.
      Ну еще бы, она уже догадалась, но у нее нет уверенности, вызвано ли это его желанием или необходимостью.
      – Как бы там ни было, – Бо выпрямился, – Мэдлин перемолвилась со мной относительно того, что я «забиваю тебе голову». – Он вопросительно поднял темные брови.
      Несколько секунд Джез непонимающе смотрела на него, наморщив лоб. Уж не предостерегла ли Мэдлин, добрая душа, Бо, чтобы он не играл с ее, Джез, чувствами? Только не это, пожалуйста…
      – Да, по-видимому, ты обсуждала с ней, следует ли тебе уехать отсюда, – продолжал Бо. – И это после того, как ты сказала, чтобы я не лез не в свое дело. А я ведь только упомянул об этом.
      – Ты не просто упомянул… ты насмехался надо мной! – вспыхнула Джез, не в силах удержаться от грубости. – Да, может быть, я и обсуждала кое-что с Мэдлин, но ведь тебя это не касается, не так ли?
      Бо равнодушно пожал плечами.
      – Все зависит от того, захочу ли я, чтобы это касалось меня. Что ты на это скажешь?
      Джез задохнулась от негодования. Жаль, что в темноте он не видит, как она испепеляет его гневным взглядом.
      – Когда ты сначала… сделал это предложение, – она решила перефразировать свое обвинение, – оно показалось мне нелепым. Но, поразмыслив, я решила, что, пожалуй, его можно серьезно рассмотреть.
      – И?
      – Я все еще рассматриваю его, – огрызнулась Джез.
      – Мне гораздо приятнее наблюдать, как растет трава, чем пытаться получить от тебя прямой ответ, – не остался в долгу Бо.
      – Добро пожаловать ко мне в садовый центр, – фыркнула Джез. – Ты убедишься, что в это время года она растет очень медленно.
      – Знаешь, Джез, – медленно произнес он с улыбкой, – с тобой никогда не соскучишься.
      – Я рада, что гожусь хотя бы на то, чтобы избавить тебя от скуки, – язвительно сказала девушка.
      Хотя в глубине души она была довольна – если Бо не находит ее скучной, это уже хорошо.
      – Пригласи меня на чашечку кофе.
      Джез хмуро повернулась к нему, поняв, что они подъехали к ее дому и Бо смотрит на нее в ожидании ответа.
      Она провела кончиком языка по губам, не зная, хорошая ли это мысль. Каждый раз, когда Бо попадает к ней в дом, все заканчивается тем, что он целует ее.
      Возможно, все-таки, это хорошая мысль!
      Ей нравится, когда Бо целует ее. Может быть, слишком нравится?
      – Ну же, Джез, пригласи меня. Рискни хотя бы раз в жизни, – хрипло пробормотал Бо.
      Джез медленно перевела дыхание.
      – По правде сказать, я немного устала…
      – Тогда кофе приготовлю я.
      – Завтра понедельник…
      – Я не возражаю, если ты начнешь работу немного позже.
      – Мне не очень хочется кофе…
      – Ладно. Забудь о кофе и просто пригласи меня.
      Он смел все ее возражения!
      – Джез. – Рука Бо легла на ее щеку. Большим пальцем он ласково провел по ее мягким губам. – Пригласи меня, – настойчиво повторил он. Несмотря на темноту, она видела, как горят его глаза.
      – Я…
      – Я иду, – твердо сказал Бо. Он вышел из машины, прежде чем она успела что-нибудь сказать.
      Джез присоединилась к нему на заснеженной подъездной дорожке и, не глядя на него, принялась шарить в сумочке, ища ключ. Уходя из дома, она не выключила неяркий наружный свет.
      – Ты похожа на испуганного кролика, – резкий голос Бо нарушил ночную тишину.
      Джез подняла голову и сердито посмотрела на него, найдя наконец ключ от двери.
      – Наверное, потому что я чувствую себя, как испуганный кролик, – раздраженно откликнулась она.
      Он замер и прищурился. Серые глаза холодно блеснули серебром.
      – Я пугаю тебя?
      – Да! Нет!
      Бо мрачно смотрел на нее.
      – Решай, Джез. Да или нет? – Инстинктивно он поднес руку к шраму.
      Она могла ответить «да», и Бо немедленно ушел бы; но, судя по тому, как его рука машинально скользнула по багровому рубцу, он бы неправильно истолковал причину ее страха.
      – Нет, – с нетерпеливым вздохом сказала Джез. – Не ты пугаешь меня, а… – Она умолкла, не смея признаться, что из-за страха перед чувствами, которые Бо вызывает в ней, она избегает оставаться с ним наедине.
      Бо стоял так близко, что они почти касались друг друга. Почти.
      – Джез, ты веришь мне, когда я говорю, что никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль? – спросил он, глядя ей в глаза.
      Ей стало трудно дышать, колени подгибались.
      Если Бо займется с ней любовью – его взгляд говорит о том, что он хочет этого; – а потом оставит ее… Разве это не причинит ей боль?
      Джез покачала головой.
      – Умышленно – нет, но ты все равно причинишь ее.
      Он смотрел на нее несколько секунд, затем у него вырвался вздох разочарования.
      – Ты права, умышленно я бы не сделал этого, – хрипло согласился он.
      Джез, внезапно прозрев, ясно поняла, чего хочет. Она хочет этого мужчину, хочет его целиком и полностью. С ослепительной отчетливостью перед ней предстала вся тщетность попыток, которые она делала, чтобы разобраться в своих чувствах. Это была бесполезная трата времени, потому что она любит Бо.
      Он отступил, и Джез сделала шаг к нему, зная, что весь вечер был преддверием этого момента – начиная с той минуты, когда три часа назад она открыла дверь и почувствовала безмерную радость, увидев его.
      Джез поднялась на цыпочки, чтобы прижать свои губы к его губам. Несколько страшных для нее секунд Бо стоял совершенно неподвижно, но затем крепко обнял Джез, впившись в ее рот.
      Она обхватила его шею, перебирая пальцами густые темные волосы у него на затылке. Слившись в тесном объятии, они наслаждались поцелуем.
      Джез почувствовала, как напрягаются ее потяжелевшие груди, а пламя оплетает бедра, моля об утолении всепожирающего жара. И все это время их поцелуй не прерывался.
      У нее вырвался вздох, когда рука Бо проникла под пальто и опустилась на ее грудь. Этот вздох перешел в стон наслаждения, когда кончиком большого пальца он принялся ласкать ее напрягшийся сосок. Жаркая волна удовольствия, словно ртуть, пробежала по всему телу, охваченному неожиданной слабостью. Внезапно какая-то машина выехала из-за коттеджа, ослепив Джез ярким светом фар, подействовавшим на нее, как холодный душ. Очевидно, и Бо пришел в себя.
      Момент эмоциональной близости, возникшей между ними, прошел, и Бо снова скрылся за стеной гордого высокомерия, которой он иногда предпочитал отгораживаться от окружающих.
      Она выпрямилась, пытаясь насмешливо улыбнуться и надеясь, что Бо не заметит боль в ее глазах.
      – Я так и знала, что это не самая удачная мысль.
      – И ты была права, – согласился он, резко отступив и засунув руки в карманы.
      Джез кивнула.
      – Увидимся завтра, – с наигранной непринужденностью сказала она, решив дождаться, когда Бо уедет, и дать волю слезам.
      – Да, вероятно, – неохотно согласился он. – Джез…
      – Просто уезжай, Бо, – попросила она, зная, не вынесет, если придется стоять и выслушивать объяснения по поводу того, что он не хочет серьезных отношений.
      Бо сокрушенно покачал головой.
      – Я не хочу…
      – Уезжай, пожалуйста, – сухо повторила Джез, чувствуя, что находится на грани срыва. – Считай, что это было просто… неуместное любопытство.
      Он нахмурился.
      – Ах, вот как!
      – Безусловно, – подтвердила Джез. – И не волнуйся, больше это не повторится.
      Бо шумно вздохнул.
      – Не то чтобы ты не нравилась мне, Джез… Я просто не уверен… Возможно, я не останусь здесь и… – Бо пожал плечами.
      Ему не нужно говорить ей, что, если он возвратится в Лондон и продолжит свою карьеру, в его жизни не будет места для Джез.
      – Ты не обязан объяснять мне что-либо, Бо, – сухо сказала она. – Это же я поцеловала тебя… Помнишь?
      – Только после того, как я заставил тебя понять, что именно это я собираюсь сделать, если ты пригласишь меня к себе.
      – Тогда, вероятно, мы правильно поступили, когда не вошли в дом и не убедились, какой опасности избежали.
      – Ты удивительная молодая леди, Джез!
      В том-то и беда. Возможно, проблема заключается в ее молодости. И неопытности. И явной уязвимости. Все это не очень-то подходит такому умудренному опытом мужчине, как Бо Гэрретт.
      – Спасибо, – чопорно отозвалась она. – И к тому же очень уставшая, поэтому ты не будешь возражать, если…
      – Нет, конечно, – Бо быстро сделал шаг назад, по-прежнему не вынимая рук из карманов. – И не забудь то, что я сказал раньше. Ты можешь не приниматься за работу рано утром.
      – А-а-а, это! – Джез понимающе кивнула, почувствовав облегчение от столь невинного разъяснения. – Но если ты уже подумываешь об отъезде… – ее голос дрогнул от страшной мысли, что Бо может уехать из Абертона, – может быть, стоит вообще прекратить работы? Нет смысла платить деньги, если ты не собираешься жить здесь, – неохотно добавила она. Если ей придется возвращать деньги…
      – Нет, давай пока оставим все как есть, – успокоил ее Бо.
      – Береги себя, – коротко сказала она на прощанье, входя в дом. К счастью, на этот раз Бо не заявил, что она напоминает ему мать.
      Какой злополучный вечер! Эта Камилла, красотка, которая увивалась за Бо в течение всего ужина. Собственная безумная ревность. Беззастенчивый поцелуй, которым она одарила Бо. Открытие, что она любит его.
      Только одно вызывает у нее радость – на коврике у двери не оказалось очередного анонимного письма.

      Вечером письма не было. Но к утру аноним исправил свое упущение.
      В половине восьмого Джез устало спустилась по лестнице, чтобы выпить в кухне чашку кофе. Она плохо спала ночью, металась и переворачивалась с боку на бок, вновь переживая смущение, в которое повергла Бо и себя своим поцелуем. Очередной белый конверт, лежавший на коврике перед дверью, отнюдь не улучшил ей настроения.
      Единственное слово, напечатанное на листке бумаги, гласило: «Сука!»
      Чудесно. Как раз то, что ей хотелось услышать. Именно это прекрасно подбодрит ее в ясное, морозное утро.
      Неужели этот человек никогда не спит? Он подполз к ее дому или ночью, или рано утром, чтобы она увидела письмо, как только встанет. Кто он?
      Никто из тех, кого она знает, не способен на это, решила Джез. Войдя в кухню, она разорвала конверт и бросила его в мусорное ведро.
      Не нужно гадать, почему ее назвали сукой – анониму, очевидно, известно, что она была на вечеринке у Мэдлин вместе с Бо.
      Половина деревни уже судачит об этом. Джез по опыту знала, как легко распространяются слухи. Но это не помогло ей определить, кто посылает письма. Немного утешала надежда, что, возможно, это некто, к кому она тоже не испытывает симпатии.
      Им может быть даже водитель машины, ослепившей их светом фар.
      У нее определенно развиваются признаки паранойи. Нельзя же обращать внимание на проезжающие автомобили, подозрительно смотреть на всех, с кем она разговаривает, и следить за каждым своим словом. Это может привести к…
      Джез едва не выронила чашку, когда в коридоре раздался громкий звонок. Даже осознав, что это телефон, она долго не могла унять лихорадочное биение сердца.
      Кто может звонить ей так рано? Быть может, анонимному мучителю надоело посылать письма, и он решил высказать ей все по телефону?
      Есть только один способ выяснить это. Стиснув зубы, Джез подняла трубку.
      – Да?
      – И тебе доброго утра, Джез Логан, – услышала она насмешливый голос Бо. – Плохая была ночь? – сочувственно осведомился он.
      И утро такое же, подумала она, едва не расплакавшись от облегчения. Это уже никуда не годится.
      – Нет, не сказала бы. Чем могу помочь? – собравшись с силами, бодро спросила Джез.
      На другом конце линии воцарилось молчание, как будто Бо обдумывал ответ.
      – Земля замерзла, – коротко сообщил он. – Прогноз погоды не сулит никаких изменений, поэтому, думаю, тебе нет смысла работать сегодня в саду.
      От этих слов сердце у нее упало.
      Чем она будет заниматься весь день? Счетами? Уходом за растениями вместе со старым Фредом? Всем тем, чем занималась до того, как Бо Гэрретт приехал в Абертон, ответила она себе.
      Да, но сегодня у нее нет желания делать это. Она хочет…
      – Нет смысла работать, – непринужденно повторил Бо, – но я приготовлю ланч, если ты явишься к половине первого.
      Джез была изумлена.
      – Ты приготовишь мне ланч? – медленно переспросила она.
      – Думаешь, не смогу? – сухо осведомился Бо.
      – Нет, я не это имела в виду. Я просто… ты…
      – Ты ставишь меня в тупик, Джез Логан. Она широко раскрыла глаза.
      – Неужели?
      – Да, – вздохнул Бо. – Я не привык к такому состоянию. Я веду, вернее, вел упорядоченную жизнь. По причинам, которые известны только мне, я решил внести в нее некоторые изменения. Но они не предусматривали встречу с такой женщиной, как ты.
      Джез не смогла даже сделать вид, что понимает, о чем говорит Бо: все ее мысли были заняты приглашением на ланч.
      – Я с удовольствием приеду, – весело сказала она и показала язык мусорному ведру, в котором валялась третья анонимка. Она не позволит негодяю диктовать ей, куда она должна ходить и с кем встречаться. – С такой женщиной, как я? – беззаботно повторила она.
      – Не выпытывай, Джез, – попросил Бо. – На сегодня хватит. Кроме того, разве не достаточно, что вопреки здравому смыслу я приглашаю тебя на ланч?
      – Как изысканно вы выражаетесь, мистер Гэрретт! – поддразнила его Джез, чтобы скрыть радостное волнение, вызванное мыслью, что она все-таки увидит Бо. Даже если это произойдет «вопреки здравому смыслу».
      – Так ты приедешь или нет?
      Приедет. Обязательно. Хотя и не представляет, что советует ему сделать «здравый смысл».
      – Приеду, – подтвердила Джез. – Что-нибудь привезти?
      – Только себя, – ворчливо ответил Бо.
      Джез почувствовала, как по спине пробежала знакомая дрожь возбуждения. Возникло ощущение какого-то внутреннего тепла, которое она не могла объяснить.
      – В таком случае увидимся в двенадцать тридцать, – глухо сказала девушка, прежде чем положить трубку.
      Некоторое время она стояла в коридоре, предаваясь счастливым мечтам о предстоящей встрече с Бо и размышляя, как ей одеться, чтобы не выглядеть слишком нарядной и в то же время не такой неряшливой, какой она обычно предстает перед Бо.
      Внезапно Джез с ужасающей отчетливостью вспомнила, что Бо не уверен, останется ли он в Абертоне. Что она будет делать, если он вернется в Лондон? Ведь она любит его!
 
      – Мы можем поесть в кухне, если ты не возражаешь, – сказал Бо. – Это самое теплое помещение в доме и к тому же пока единственное пригодное для жилья.
      Она была рада этому, потому что, только подъехав к дому, вспомнила, как угнетающе действует на нее мысль войти внутрь. Слишком много воспоминаний пробуждает в ней этот дом, но кухня преобразилась так сильно, что ничем не походит на ту, что осталась у нее в памяти. Выходя из машины, она почувствовала, что ее охватывают дурные предчувствия, которые неизменно возникали, когда она приезжала к бабушке и дедушке.
      – Что такое? – резко спросил Бо. Джез заставила себя улыбнуться.
      – Ничего, – покачала она головой. – В кухне будет замечательно.
      Бо, прищурившись, посмотрел на нее.
      – Ты не была счастлива здесь, – вздохнул он.
      Она широко раскрыла глаза.
      – Что ты имеешь в виду?
      Бо пожал плечами.
      – Качели в саду. Детские обои в одной из спален. Иллюзия, не так ли? В этом доме не было счастья.
      В горле Джез встал ком. Она засунула руки в карманы новых джинсов.
      – Да, – неохотно подтвердила она. – Я… ты должен понять. Мои бабушка и дедушка старались делать все, что было в их силах, но им…
      – Но им это не удалось, – договорил за нее Бо. – Ни с твоей матерью, ни с тобой.
      На лице Джез появилось страдальческое выражение.
      – Они были хорошими людьми…
      – Правда? – Неожиданно он оказался слишком близко к ней.
      Опасно близко, решила Джез и сделала шаг назад.
      – Да, – твердо сказала она. – Но когда родилась моя мать, им было уже за сорок и они не имели представления, как воспитывать ребенка. А мама… – Она покачала головой. – Лучше я сама расскажу, потому что кто-нибудь обязательно доложит тебе. – В ее голосе прозвучало презрение.
      – Почему? – резко спросил Бо.
      – Потому что люди всегда делают это…
      – Я таких людей не знаю. Джез вздохнула.
      – Здесь все по-другому.
      – В этом ты права, – мрачным тоном произнес он.
      Джез посмотрела на него сквозь навернувшиеся слезы.
      – Ты пригласил меня на ланч, чтобы расстроить?
      – У меня и мысли такой не было, – уверил ее Бо. – Но, кажется, мне это удалось, – сокрушенно признался он.
      – Боюсь, тебе придется приготовиться… – устало вздохнула Джез, чувствуя, что свидание получается совсем не таким, как ей хотелось. Если бы только они встретились в другом месте!
      Бо внезапно замер, испытующе глядя на нее.
      – Что ты хочешь этим сказать? – спросил он, и Джез насторожилась, поняв, что едва не проговорилась.
      Для такого проницательного человека, как Бо, этого достаточно. У нее еще не прошло потрясение, вызванное третьим письмом.
      – Ничего, – быстро проговорила Джез. – Ты прав, Бо. Этот дом… – Она махнула рукой. – Прости, я глупо веду себя… Итак, что у нас на ланч?
      – Ну, так сильно расстроив тебя, я вообще не заслуживаю еды, – грустно признался Бо. – Я просто… Кто-то должен присматривать за тобой, Джез.
      Она насмешливо посмотрела на него.
      – Тебе не кажется, что для нашего времени это довольно шовинистическое высказывание?
      – Я сказал «присматривать», а не опекать, – сухо возразил Бо.
      Джез лукаво улыбнулась, радуясь, что темой разговора больше не является ее семья.
      – Некоторые феминистки могли бы сказать, что это одно и то же.
      – Они были бы не правы, – заявил он. – Я сам себе хозяин, но не возражал бы, если бы кто-нибудь присматривал за мной. Заботился, то есть.
      – Неужели? – удивилась Джез, испугавшись, что они ступили на еще более зыбкую почву, чем прежде.
      Бо, казалось, тоже понял это. Их взгляды встретились, и внезапно возникшая напряженность была нарушена резким звонком.
      – Таймер, – поморщился Бо и открыл духовку. – Черт! – пробормотал он, схватившись за горячую ручку.
      – Я думаю, что ты, возможно, прав. Кому-то нужно присматривать за тобой, – тихо сказала Джез, беря прихватку и заглядывая в духовку.
      – На упаковке написано, что ее нужно готовить сорок пять минут, – послышался сзади нее ворчливый голос Бо.
      Оказалось, он имел в виду лазанью. Восхитительный запах наполнил кухню, когда Джез выдвинула противень.
      – Все правильно, – подтвердила она, поставив противень на плиту.
      – Салат в холодильнике, а жареный картофель в духовке, внизу, – с вызовом заявил Бо.
      Джез улыбнулась.
      – Я имела в виду экономку, когда сказала, что кто-то должен присматривать за тобой, – насмешливо пояснила она. – Меня удивляет, как ты обходишься без нее.
      – Я ненавижу, когда в доме есть посторонние, – твердо сказал Бо. – Моя бывшая жена утверждала, что человек с моим положением должен иметь экономку. Ее нежелание заниматься хозяйством я, возможно, могу понять, но так никогда и не понял, что такое «человек с моим положением», – поморщившись, добавил он.
      Тогда только он не понимает этого, подумала Джез.
      – Я чувствовал себя гостем в собственном доме, – с отвращением продолжал Бо. – Вероника с экономкой обсуждали меню, и в результате мне часто подавали еду, которую я не хотел есть. Мне даже не разрешалось поваляться на моих собственных диванах, иначе я мог «устроить беспорядок»! Как только Вероника ушла, я позаботился о том, чтобы экономка немедленно последовала за ней.
      Судя по его рассказу, их супружеская жизнь походила на вечный бой.
      – Вы долго были вместе? – спросила Джез.
      – Десять месяцев, три дня и шесть часов, – последовал мрачный ответ.
      Определенно, это была война. Джез с трудом удержалась от улыбки, вызванной его горячностью.
      – Похоже, твоя семейная жизнь была не очень веселой, – спокойно заметила она.
      – В ней было столько же веселья, сколько в посещении зубного врача, – признался Бо. – По этому я решил, что больше никогда не женюсь.
      У Джез возникло ощущение, что последнее замечание прозвучало не только как констатация факта, но и предостережение для нее.
      Не то чтобы она даже в самых безумных мечтах помышляла о том, что Бо может жениться на ней. Но узнать о его непритворном отвращении к браку, высказанном в таких откровенных выражениях, было несколько огорчительно.
      Телефон на стене зазвонил.
      – Подними трубку, пожалуйста, – нетерпеливо попросил Бо, раскладывая лазанью на тарелки.
      Джез нахмурилась, не будучи уверена, следует ли ей делать это. Что если звонит какой-нибудь лондонский друг Бо? Или подруга? Как она объяснит свое присутствие в его доме?..
      – Джез! – Бо нахмурился, указывая взглядом на продолжающий звонить телефон.
      Пожав плечами, она сняла трубку.
      – Да? Молчание.
      – Алло! – повторила Джез.
      Снова молчание.
      Ее охватило дурное предчувствие, и по спине пробежала дрожь. Она слышит, что кто-то дышит в трубку, но кто бы это ни был, он просто не хочет разговаривать с ней.
      – Алло! – повторила она более уверенно и не удивилась, когда на другом конце линии положили трубку.
      – Кто это?
      – Никто. Должно быть, ошиблись номером. Потому что у нее нет никаких сомнений в том, что звонивший набрал правильный номер. Он просто не ожидал, что вместо Бо трубку поднимет она.
      Потому что она совершенно уверена, что тот, кто посылает ей анонимные письма, достаточно хорошо знает Бо, иначе он бы не позвонил ему.
      Потому что была убеждена, что она только что разговаривала с человеком, который посылает ей анонимные письма.

      – Сядь! – приказал Бо. – Опусти голову между колен, – хмуро добавил он, как только Джез бессильно опустилась на стул.
      Одно из двух – или сесть, или упасть. Реакция наступила, как только она поняла, что звонил ее мучитель. Краска схлынула с лица, ноги задрожали. Взглянув на Джез, Бо выронил противень и бросился к ней.
      Опустившись на корточки перед стулом, он с беспокойством смотрел на Джез, которая начала выпрямляться; не очень-то удобно сидеть, согнувшись пополам, в новых джинсах.
      – Что случилось? – требовательно спросил Бо.
      Она покачала головой.
      – Я… Это…
      – Это из-за звонка, – резко сказал он. – Кажется, ты сказала, что ошиблись номером?
      – Да, – глухо подтвердила она. Сердитая морщина пересекла его лоб.
      – Тогда почему ты побледнела как полотно? Она невесело улыбнулась:
      – Ты всегда делаешь такие комплименты?
      – Обычно я более сдержан, – сухо уверил он. – Должно быть, ты пробуждаешь во мне все самое лучшее.
      Попытка Бо вызвать у Джез улыбку увенчалась успехом.
      – Прости. Я не знаю, что со мной происходит. Я прекрасно чувствовала себя, и вдруг…
      – Телефонный звонок, – мрачно произнес Бо. – Кто звонил? Ты услышала что-то неприятное?
      – Я же сказала, что это была ошибка, – повторила Джез, отвернувшись, и заметила противень с лазаньей. – Ланч остывает.
      – К черту ланч! – огрызнулся Бо. – Джез, ты едва не упала в обморок, и если ты воображаешь, что я собираюсь спокойно есть, не получив никакого объяснения, то ошибаешься.
      – Очень жаль. Вероятно, мне стало плохо, так как я голодна, – живо ответила Джез, совсем не чувствуя уверенности, что сможет съесть что-нибудь, находясь в таком состоянии. Однако она твердо решила не говорить Бо правду.
      Потому что Бо не удовлетворится ее объяснением. Он потребует, чтобы она рассказала все, что произошло в течение двух последних недель. И бог знает что он сделает, когда узнает об этих ужасных письмах.
      – Джез? – Он бросил на нее предостерегающий взгляд.
      Она с невинным видом широко раскрыла глаза.
      – Что, Бо?
      – Ты что-то скрываешь от меня.
      – Таинственная женщина, вот кто я, – насмешливо согласилась Джез. – Я очень хочу есть, Бо, – грустно улыбнулась она.
      Несколько секунд он напряженно смотрел на нее, затем нетерпеливо вздохнул и поднялся.
      – Хорошо. Сейчас я накормлю тебя, – сдался он. – Но затем потребую объяснений.
      Джез уже достаточно хорошо знала его и поняла, что он не оставит ее в покое. Но пока она будет завтракать, у нее хватит времени подумать, как объяснить свое полуобморочное состояние. Правду, конечно, она не скажет…
      – Я потребую правду, – добавил он со значительным видом, словно прочитав ее мысли.
      Следующие полчаса Джез, чувствуя на себе пристальный взгляд Бо, изо всех сил старалась создать впечатление, будто наслаждается едой, несмотря на предчувствие, что ее стошнит, как только она уедет.
      – Ну вот, поели, – нетерпеливо провозгласил Бо. – Время пришло. Объясняй, – приказал он.
      – Но мы еще не закончили…
      – Бо невесело улыбнулся.
      – Наверное, потому что нам обоим не хочется есть. Не увиливай, Джез, – решительно добавил он, видя, что она собирается возразить. – Я хочу знать, что происходит, – мягко сказал Бо.
      Именно его мягкость подействовала на нее роковым образом: на глаза навернулись жгучие слезы и потекли по лицу, прежде чем она успела сдержать их.
      – Джез! – простонал Бо.
      Он быстро подошел к ней и, притянув к себе, обнял, что заставило ее расплакаться еще сильнее.
      Джез прижалась щекой к груди Бо и, обхватив его за талию, приникла к нему.
      Наконец ее рыдания стихли, и Джез почувствовала, как Бо, обнимая ее одной рукой, ласково гладит другой по голове, бормоча что-то успокаивающее.
      Она не шевелилась, наслаждаясь близостью. Он потребует объяснений, как только отпустит ее, но она не изменит решения, которое приняла час назад, и ничего не расскажет ему.
      – Ладно, Джез, – тихо пробормотал он. – Я буквально слышу, как шевелятся извилины у тебя в мозгу, потому что ты пытаешься придумать объяснение, которому я мог бы поверить.
      Я не должна давать тебе какие-либо объяснения.
      – Нет, должна, – мягко возразил он.
      – Нет…
      – Да, Джез, ты должна, – четко произнес Бо и, отстранив ее, пристально посмотрел ей в глаза.
      – Я подумала, что звонила… звонила женщина, которая была неприятно удивлена, когда услышала мой голос, и поэтому повесила трубку.
      Бо прищурился.
      – Даже если так, почему это должно было расстроить тебя?
      Да, действительно, почему? Если бы она не была влюблена в него, несостоявшийся разговор ничуть не огорчил бы ее. Однако она любит Бо, но не хочет, чтобы он узнал об этом.
      У Джез перехватило дыхание.
      – Я… ты так хорошо относишься ко мне. Я… я не хотела бы создавать проблемы между тобой и… и…
      – И особой, которая повесила трубку, услышав женский голос, – сухо договорил за нее Бо.
      – Вот именно, – тотчас согласилась Джез, обрадованная тем, что он понял ее мысль. Бо решительно покачал головой.
      – Я не знаю ни одной женщины, которая могла бы поступить так.
      Она удивленно посмотрела на него.
      – Не знаешь?
      – Нет, – уверенно ответил он.
      – Ну, – протянула Джез, – в таком случае…
      Ей ненавистно обсуждать с Бо анонимные письма. Хотя после того, что произошло сегодня, придется поговорить об этом с кем-то.
      Джез отмахнулась от него.
      – Откуда мне знать, Бо? Это твой телефон, – усмехнулась она.
      Бо отпустил ее и отступил назад.
      – Это так, – согласился он. – Ладно, давай подойдем к этому с другой стороны. Ты приехала, ты собиралась рассказать мне что-то о своей матери…
      Да, в качестве репортера Бо далеко не исчерпал себя.
      Ей удалось рассмеяться.
      – Это нечестно, Бо, – упрекнула его Джез и бросила взгляд на часы. – Кроме того, мне пора идти. Я не могу оставлять бедного Фреда одного на весь день.
      Бо сложил руки на груди и ехидно взглянул на нее.
      – Укоры совести в отношении бедного Фреда явно немного запоздали, не так ли? – проворчал он.
      – Да будет тебе известно, что утром ко мне пришли два клиента, – сухо сообщила Джез.
      – Ух ты! – насмешливо воскликнул Бо.
      Джез пожала плечами.
      – Это только начало, – отрезала она. – Спасибо за ланч, Бо, он был…
      – Полным провалом, – сказал он. Джез подняла темные брови.
      – В каком смысле?
      – Тебе это неинтересно, – с обидой вырвалось у него.
      Джез нахмурилась.
      – Нет, интересно. Я признаю, что вела себя немного глупо, но…
      – Джез, ты ничего не сделала, понятно? – Бо больно схватил ее за плечи и слегка встряхнул. – На самом деле, – сквозь зубы произнес он, – черт меня подери, если я могу найти в тебе что-нибудь, что мне не нравится.
      – Ты хочешь найти во мне что-то, что не нравится тебе? – недоуменно переспросила она.
      Ей показалось, что Бо побледнел. Его щека задергалась.
      – Да, я хочу именно этого! – огрызнулся он. – Может быть, ты разговариваешь во сне? Или храпишь? – добавил он, когда Джез отрицательно покачала головой. – С другой стороны, все это не так уж важно. Но должно же быть что-то..
      – Комплекс неполноценности «величиной с гору»? – напомнила она.
      Бо расхохотался.
      – Джез, ты не должна помогать мне.
      – Прости! – она скорчила уморительную гримасу.
      Он усмехнулся, глядя на нее.
      – Понимаешь, даже когда я не очень справедливо отношусь к тебе, вместо того чтобы рассердиться, ты делаешь так, что я начинаю смеяться. Что мне с тобой делать? – озадаченно пробормотал он.
      У Джез перехватило дыхание. Она почувствовала, что атмосфера неуловимо изменилась, но в чем состоит это изменение? Бо ослабил свою хватку и принялся ласково поглаживать ей руки. Его гнев и раздражительность исчезли. На смену им пришло другое чувство, которое она не может определить, но нет сомнений в том, что он больше не сердится.
      Джез провела кончиком языка по пересохшим губам.
      – Что тебе делать со мной? – смущенно прошептала она.
      Бо нетерпеливо потряс головой.
      – Джез, то, что я действительно хочу делать с тобой, чертовски испугает тебя.
      – Нет…
      – Да, – резко возразил он. – В этом моя проблема. С другой женщиной я бы просто удовлетворил свое любопытство и пошел дальше.
      – Но не со мной?
      – Нет, не с тобой. – Бо снова вздохнул. – Джез, тебе двадцать пять. А мне через два месяца будет сорок…
      – Значит сейчас тебе только тридцать девять, – возразила она, чувствуя, как лихорадочно забилось сердце.
      – Какая ты педантичная, – пробормотал Бо.
      – Вовсе нет, – тихо сказала она. – Понимаешь, через два месяца мне исполнится двадцать шесть.
      – Десятого мая.
      – Я родилась десятого мая, – кивнула Джез.
      В ее глазах промелькнула смешинка: выражение лица Бо свидетельствовало: он явно не обрадован тем, что они родились в один день.
      – Нет, это уже слишком! – возмутился Бо.
      – Что?
      – Все! – он раздраженно отступил от нее. – Я приехал в Абертон, потому что устал от Лондона, от людей и от жизни, которую вел там. И буквально через несколько дней натыкаюсь на тебя! Кто-то там, – его взгляд устремился к небесам, – явно имеет на меня зуб.
      Джез пожала плечами.
      – В таком случае, не следует ли предположить, что этот «кто-то» находится здесь? – Она опустила глаза.
      Бо потрясенно умолк, и грустная улыбка появилась на его лице.
      – Может быть, но я очень сомневаюсь в этом, принимая во внимание, что здесь находишься только ты, Джез…
      – Бо, – твердо сказала она, делая к нему шаг. Несмотря на то, что у нее не было уверенности в том, как закончится этот разговор, Джез поняла, что она нравится Бо и, судя по всему, больше, чем ему хочется признаться в этом.
      Он с опаской взглянул на девушку.
      – Что? – Из-за ее волнующей близости Бо не удалось придать своему тону агрессивность.
      Она застенчиво улыбнулась.
      – Ты мне тоже нравишься, – робко призналась Джез.
      У Бо вырвался слабый стон. На мгновение он закрыл глаза.
      – Джез, нельзя просто так говорить мужчинам, что они тебе нравятся…
      – Почему?
      – Потому что так не делают, – с раздражением объяснил Бо. – Джез, по сравнению со мной – ты сущий ребенок. Бога ради! Я был женат, я не был святым ни до, ни после брака, в то время как ты…
      – В то время как я?.. – тихо повторила Джез.
      Выражение его лица смягчилось, когда он посмотрел на нее.
      – Ты чистая. Неиспорченная. Молодая, полная жизни, с мечтами, которые еще не сбылись…
      – Мне не кажется, что твои мечты уже сбылись, – тихо сказала Джез, едва дыша от волнения.
      Сердце ее выбивало лихорадочную дробь.
      Бо невесело улыбнулся.
      – Возможно, у меня были совсем другие мечты.
      Джез внимательно посмотрела на него – на настороженные серые глаза, циничное выражение, застывшее на лице, на напряженную позу.
      – Нет, думаю, они были такими же, как у меня, – медленно произнесла она. – Просто жизнь немного потрепала их.
      – Вот видишь, – с горечью откликнулся Бо. – Тебя не переубедишь.
      На губах Джез заиграла пленительная улыбка.
      – Потому что я права, а ты упорно не желаешь признать это.
      Он ухмыльнулся.
      – Когда ты успела стать такой мудрой, Джез Логан?
      Ее не смутил насмешливый тон Бо.
      – Не возраст делает человека мудрым, а жизнь, которую он прожил, – спокойно ответила она.
      Бо испытующе взглянул на нее.
      – И жизнь, которую ты прожила, дала тебе мудрость, которая несвойственна твоему возрасту, – догадался он.
      – Да, – просто ответила Джез.
      У нее нет опыта или светскости, возможно, присущих тем людям, с которыми Бо проводил время, но знания человеческой души у нее не меньше, чем у него.
      – Джез! – Потянувшись к ней, Бо обнял девушку и властно завладел ее губами.
      Весь сегодняшний день и, вероятно, предыдущий вечер вели к этому моменту. Невозможно было устоять перед влечением, возникшим между ними, и Джез, обвив руками шею Бо и запустив пальцы в его густые темные волосы, приоткрыла губы.
      Она любит этого мужчину. Больше всего на свете хочет прожить с ним всю оставшуюся жизнь.
      Но если это ей не суждено, тогда она должна быть с ним хотя бы сегодня! Джез расстегнула рубашку Бо, наслаждаясь ощущением его кожи, поросшей тонкими темными волосками. Прервав поцелуй, она приникла губами к его груди и у Бо вырвался глухой стон, когда язык Джез легко заскользил по его телу, возбуждая его чувственность.
      Она руководствовалась исключительно инстинктом, зная лишь то, что хочет дотрагиваться до Бо и мечтает о его прикосновении. Ей хочется раствориться в нем, хочется…
      Внезапно наверху послышался стук, громкое проклятье, скрежет, и затем что-то с грохотом рухнуло на землю перед дверью кухни.

      – Какого черта! – недоуменно моргнул Бо. Так же, как он, Джез была ошарашена этим неожиданным вмешательством, но оба сразу вычислили возможный источник грохота.
      – Деннис! – встревожено вскричала Джез.
      – Дейвис, – сердито пробурчал Бо.
      Они бросились к двери и, выбежав наружу, посмотрели на крышу.
      Деннис Дейвис балансировал на гребне.
      – Извините. Шифер выскользнул у меня из рук, – объяснил он.
      Хорошо, что вопреки их опасениям Деннис сам не свалился с крыши. Но чем он там занимался?
      Взглянув на Бо, Джез поняла, что его интересует тот же вопрос.
      – Убирайся с моей крыши! – прорычал он.
      Деннис оторопел.
      – Но…
      – Немедленно! – ледяным тоном приказал Бо. Джез прикоснулась к его руке.
      – Бо, я уверена, что это просто случайность.
      – Случайность, которой не должно было быть, – отрубил он, не отводя глаз от Дейвиса, который осторожно спускался вниз. – Теперь убирайся с моей территории, – добавил Бо, когда тот подошел к ним.
      Деннис все еще не мог опомниться.
      – Но я сделал только половину работы, – хмуро возразил он.
      – Только начал, ты хочешь сказать, – язвительно проговорил Бо. – Забирай свои инструменты и уходи. И можешь не возвращаться, – сурово добавил он.
      Деннис повернулся к Джез.
      – Это была всего лишь случайность, – залебезил он.
      – Которая, кстати, весьма убыточна для тебя, – присовокупил рассерженный Гэрретт, прежде чем Джез нашлась, что ответить.
      – Я помешал вам? – Деннис с любопытством воззрился на Бо, который сжал пальцы в кулак.
      – Убирайся! – сдавленным от ярости голосом повторил он.
      Деннис еще раз посмотрел в лицо Бо, перевел взгляд на Джез и, выразительно подняв брови, повернулся и ушел.
      Она тоже посмотрела на Бо и поняла, почему Деннис задал этот вопрос. Из-под расстегнутой рубашки Бо виднелась грудь, поросшая темными волосами. Грудь, которую она целовала и ласкала всего несколько минут назад…
      Краска бросилась Джез в лицо, когда она поняла, что эта волнующая новость быстро распространится по деревне. Можно не сомневаться – Деннис постарается приукрасить.
      Джез покачала головой.
      – Я не уверена, что тебе следовало прогонять Денниса.
      Бо помрачнел.
      – Да ведь он ничего не умеет делать! Что, если бы ты стояла внизу? Черт, он мог убить тебя!
      – Так же как и тебя, – глухо сказала Джез, чувствуя, что от одной этой мысли ей становится плохо.
      Бо сделал к ней шаг.
      – Джез…
      – Привет, – послышался дружелюбный голос Мэдлин.
      – Застегни рубашку, – успела пробормотать Джез. Ей удалось загородить собой Бо, чтобы дать ему время привести себя в порядок.
      Как всегда, Мэдлин выглядела превосходно. На ней были темно-красный брючный костюм и шелковая белая блузка. Казалось, пребывание гостей, проведших у нее весь уикенд, ничуть не утомили хозяйку.
      – Я только что встретила Денниса Дейвиса. У него был очень расстроенный вид, – сообщила она, поцеловав их обоих в знак приветствия.
      – Я уволил его за некомпетентность, – заявил Бо, подходя к Джез и становясь рядом с ней. Его рубашка была застегнута на все пуговицы.
      – Боже мой! – сочувственно воскликнула – Я ведь пыталась предупредить тебя, что он ужасный лодырь.
      – «Идиот» было бы более точной характеристикой. – презрительно буркнул Бо.
      Мэдлин бросила на Джез вопросительный взгляд. Джез не знала, что ответить.
      – Он, конечно, не стоит того, чтобы я забыл о манерах, – раздраженно вздохнул Бо. – Входи. Мэдлин, и выпей с нами кофе.
      – Замечательно, – с готовностью откликнулась та. – Я только что отвезла последних гостей на железнодорожную станцию и пожелала им счастливого пути. Возвращаясь, увидела фургончик Джез и решила заглянуть к вам.
      Джез все еще ощущала неловкость, вызванную словами Бо «выпей с нами кофе» – как будто они – пара.
      – Тебе повезло, что ты не приехала несколькими минутами раньше, – сказал Бо, беря кофейник. – Шифер мог свалиться прямо тебе на голову, – мрачно пояснил он.
      – Боже мой, так вот что сделал Деннис! – испуганно воскликнула Мэдлин. – Послушайте, я не помешала вам завтракать? – спросила она, увидев остатки еды на столе.
      – Вовсе нет, – твердо ответила Джез, быстро прибираясь. – Вообще-то я собиралась уходить, – заявила она, чем вызвала недовольный взгляд Бо.
      Хочет ли он, чтобы и она выпила кофе, или у него просто нет желания оставаться наедине с Мэдлин?
      Что бы это ни было, Джез сжалилась над ним.
      – Но кофе выпью с удовольствием, – сухо сказала она. – Я собиралась позвонить тебе днем, Мэдлин, – добавила Джез, когда они сели за стол, – чтобы поблагодарить за приятный вечер.
      Мэдлин просияла.
      – Весело было, правда?
      Джез не назвала бы тот вечер веселым, но Мэдлин ни в чем не виновата.
      – Да, спасибо за прекрасную вечеринку, – подхватил Бо. – Мы должны ответить тем же. Ты умеешь готовить, Джез? – Он насмешливо поднял брови.
      Она недовольно нахмурилась. Интересно, понимает ли он, что творит?
      – Что-нибудь, кроме «Выньте лазанью из пакета и отправьте в духовку»? – подсмеиваясь над собой, добавил он.
      – Я уверена, что ты недооцениваешь себя, Бо, – улыбнулась Мэдлин.
      – Ничего подобного, – парировал он. – Но если нам удастся уговорить Джез заняться стряпней, надеюсь, ты сможешь поужинать с нами в субботу вечером?
      Сначала ему следовало бы спросить Джез, хочет ли она готовить им ужин.
      Потому что ответ был бы отрицательным. Мэдлин, конечно, не принадлежит к числу деревенских сплетниц, но если ужин состоится, о нем неминуемо узнают все, а Джез вовсе не хочет этого.
      – С удовольствием, – вежливо согласилась Мэдлин. – Джез? – игриво спросила она.
      Мэдлин, очевидно, это забавляет так же, как Бо, и в данных обстоятельствах Джез не может винить ее – ведь она еще не рассказала своей приятельнице об анонимных письмах.
      Справедливости ради нужно признаться, что и Бо не знает о них…
      – Прекрасно, – коротко кивнула Джез, намереваясь отказаться, они с Бо останутся вдвоем. И перед тем как уйти, она выскажет все, что думает о нем.
      Наконец Мэдлин бросила взгляд на часы и извинилась.
      – Мне нужно к парикмахеру, – объяснила она, поднимаясь из-за стола. – Но я увижу вас обоих в субботу.
      – Мы будем с нетерпением ждать тебя, – откликнулся Бо.
      – Ты, возможно, будешь с нетерпением ждать, – сердито повернулась к нему Джез, как только услышала, что машина Мэдлин отъехала от дома. Она негодующе сверкнула синими глазами. – О чем ты думал, приглашая Мэдлин отужинать с нами?
      – Успокойся, – сказал Бо, убирая со стола. – Я думал, что окажу тебе любезность, предложив устроить ужин здесь. Вот и все.
      – Окажешь мне любезность? – не веря своим ушам, повторила Джез.
      – Конечно. Ты же не станешь отрицать, что этот дом больше, чем твой коттедж, и в нем удобнее принимать гостей, – невозмутимо пояснил Бо. – Мне казалось, что мы с тобой должны в свою очередь пригласить миссис Уайлдер на ужин.
      Возможно. Учитывая, сколько раз Джез побывала на чаепитиях и обедах у Мэдлин, она задолжала ей больше, чем один ужин. Однако ей совсем не нравится мысль принимать гостей вместе с Бо.
      – В чем проблема, Джез? – беззаботно спросил он. – Уверен, вдвоем мы сможем приготовить что-нибудь съедобное.
      – Дело не в этом. – Она раздраженно покачала головой.
      – Тогда в чем? – Склонив голову набок, он вопросительно посмотрел на Джез.
      В том, что она любит его, и для нее будет настоящей пыткой прийти к нему в субботу и готовить ужин, словно они действительно супружеская чета.
      – Просто я не думаю, что это удачная мысль, – с тихой грустью призналась она.
      Бо пожал плечами.
      – Мэдлин не нашла в ней ничего необычного.
      Он прав. Но это значит, что люди начинают привыкать к тому, что они с Бо – пара. А это еще больше усложнит ее жизнь, когда Бо примет окончательное решение и уедет из Абертона… Джез сердито посмотрела на него.
      – Ты мог бы посоветоваться со мной, прежде чем приглашать ее.
      – Не было возможности – Мэдлин была рядом, – насмешливо возразил Бо.
      Джез поджала губы.
      – Даже в этом случае…
      – Что? – поддразнил ее Бо, подходя ближе. – Знаешь, Джез, можно подумать, что это со мной ты не хочешь ужинать в субботу вечером. Хотя до инцидента с Дейвисом у меня было другое мнение. – Бо сердито сжал губы, вспомнив о злополучном происшествии.
      Джез почувствовала, что краснеет. Она не сомневалась, что, не урони Деннис шифер, Мэдлин застала бы их в весьма неподходящий момент.
      Рука Бо легла на ее щеку. Большим пальцем он ласково провел по губам Джез.
      – Когда мы в следующий раз займемся любовью, я хочу, чтобы это произошло в удобной постели и без постороннего вмешательства.
      – В следующий раз?
      Неужели будет следующий раз?
      Чувственный взгляд Бо сулит это. Но что будет с ней, если Бо уедет в Лондон?
      Джез отступила назад, и Бо настороженно посмотрел на нее.
      – Не думаю, что это хорошая мысль, – спокойно сказала она, пытаясь принять невозмутимый вид, несмотря на лихорадочное биение сердца.
      Она любит этого мужчину и больше всего хочет заняться с ним любовью. Но какие чувства он испытывает к ней? Она знает только, что нравится ему, о чем он явно сожалеет. Не очень надежная основа для начала.
      – Нет? – сухо осведомился он.
      – Нет, – подтвердила Джез, решительно кивнув головой. – Но ты прав в том, что я в долгу перед Мэдлин, – весело призналась она. – Этот дом действительно больше, чем мой коттедж. Просто…
      – Тебе неприятно быть здесь хозяйкой. Мне следовало подумать об этом, – виновато пробормотал Бо. – Я должен был догадаться. Сегодня же позвоню Мэдлин и скажу, что планы изменились.
      Для Джез это было бы самое лучшее, но она почему-то подумала, что в доме Бо Мэдлин будет удобнее…
      – Нет, оставь все как есть, – сдалась она и вздохнула. – Я привыкну к этой мысли. – Она с печальной улыбкой взглянула на Бо. – Но теперь мне действительно надо уйти; у меня сегодня еще много работы. – К тому же она решила, что в ближайшем будущем должна держаться от него как можно дальше.
      Чтобы разобраться в своих чувствах, ей нужно время – и расстояние. Любовь к Бо невероятно усложнила ее жизнь…
      – Если тебе будет легче от этого, Джез, – мягко проговорил Бо, – знай, что я так же выбит из колеи, как ты.
      Нет, ей не стало легче. Потому что у Бо есть решимость, сила воли – и возможности скрыть в глубине своего сердца то, что он испытывает к ней, в то время как она неспособна на это.
      Джез невесело улыбнулась.
      – Нет, не будет.
      Он поморщился.
      – Почему-то я так и думал. Но по крайней мере я попытался.
      Джез посмотрела на груду грязных тарелок.
      – Хочешь, я помогу тебе убраться?
      – Нет.
      – Я… ну, хорошо, – кивнула она. – Спасибо за завтрак. Я… увидимся.
      Она будет ждать следующей встречи. Они словно два магнита, одновременно притягивающие и отталкивающие друг друга. Вопрос в том, какая из этих сил окажется, в конечном счете, сильнее.

      – Но, Джез, кто мог сделать такое? – негодовала Мэдлин.
      Приехав домой после ланча с Бо, Джез обнаружила, что на коврике возле двери ее ожидает еще одно письмо. На этот раз на белом листе бумаги было трижды напечатано одно и тоже слово, причем ярость анонима явно возрастала: «Лгунья, лгунья, ЛГУНЬЯ».
      Появление двух писем в один день так потрясло девушку, что она бессильно опустилась на ступеньки и некоторое время сидела в оцепенении.
      Вскоре хлынули слезы. Жгучие слезы обиды и непонимания текли по ее лицу. В какой же кошмар превратилась ее жизнь.
      Но когда слезы иссякли и боль немного утихла, в ней вспыхнул такой сильный гнев, что она поняла: время молчания закончилось, пора поговорить с кем-нибудь об этих ужасных письмах. В течение последних нескольких лет Мэдлин была ее союзницей, и, решив, что Мэдлин уже возвратилась домой из салона красоты, Джез поехала к ней.
      – И ты говоришь, что было несколько таких писем? – нахмурившись, с тревогой спросила Мэдлин.
      – Да, – неохотно подтвердила Джез. – Сначала я… я подумала, что это чья-то неудачная шутка…
      – Невероятно, чтобы кто-либо находил смешным подобное занятие, – негодующе фыркнула Мэдлин, сжав письмо. – Что ты сделала с остальными анонимками? – все еще хмурясь, поинтересовалась она.
      – Выбросила в мусорное ведро, – вздохнув, призналась Джез.
      – Напрасно. Теперь нет никаких доказательств, что они существовали, – мягко упрекнула ее Мэдлин.
      Джез удивленно посмотрела на нее.
      – Неужели кто-то может предположить, что я все выдумала?
      – Да, – неохотно согласилась Мэдлин. – Ты рассказала Бо о письмах? – легкая морщинка прорезала молочную белизну ее лба.
      – Нет конечно, – взволнованно ответила Джез.
      – Так я и думала, – задумчиво кивнула Мэдлин.
      – И я не хочу, чтобы он узнал о них, – подчеркнула девушка.
      – Но почему?
      – Потому что… потому что… как это будет выглядеть? – раздраженно спросила она. – Он уже сказал, что деревенская жизнь разочаровала его, и, если он узнает об этих письмах, то немедленно уедет.
      Мэдлин покачала головой.
      – Я думаю, ты недооцениваешь его, Джез. Уверена, он позаботился бы… взял бы ситуацию под контроль, возможно, даже встретился бы лицом к лицу с анонимом. – Она особо выделила последние слова.
      Вполне возможно, что Джез недооценивает Бо, но, тем не менее, у нее нет ни малейшего желания, чтобы он узнал об этих письмах и с том, что их причиной явилась завязавшаяся между ними дружба. Он может просто решить, что лучший способ избавиться от анонима – разорвать с ней все отношения.
      – Джез, нужно обратиться в полицию…
      – Нет. – Она взволнованно поднялась и, выхватив из рук Мэдлин письмо, поспешно скомкала его. – Я только… мне просто нужно было рассказать о них кому-нибудь. Мэдлин, обещайте, что это останется между нами.
      – Но, Джез…
      – Пожалуйста, Мэдлин!
      В ответ прозвучал вздох.
      – Хорошо, обещаю. Но только при условии, что ты дашь мне слово хорошенько подумать о том, чтобы сообщить в полицию, – твердо добавила женщина. – Это ужасно, Джез! Ведь существует вероятность, что письмами дело не ограничится.
      Джез побледнела и замерла, устремив на приятельницу встревоженный взгляд.
      – Что вы имеете в виду?
      Вдова пожала плечами.
      – Подумай хорошенько, Джез. Писем приходит все больше, они становятся более злобными. Теперь может последовать опасность для твоей собственности… или для тебя лично.
      – Но я просто… не могу поверить… – Джез ошеломленно потрясла головой. – Неужели вы в самом деле думаете, что до этого может дойти?
      – А ты так не думаешь? – мягко спросила Мэдлин.
      Джез с трудом проглотила ком в горле.
      – Нет, – твердо ответила она. – Я не думаю, что кто-то может быть настолько недоброжелательным из-за… из-за того, как вела себя моя мать, – вырвалось у нее. – Это ужасно. И обидно. Кроме того, Бо свободен, – уверенно добавила Джез. – Почему же я не могу дружить с ним?
      – Да, конечно. Но разве ваша дружба не перерастает в более близкие отношения? Тебе не кажется, что все это происходит потому, что вы – пара?
      – Но мы не пара! – резко возразила Джез.
      – Нет, конечно. – Глаза Мэдлин блеснули. – Послушай, – обратилась она к Джез, как будто ей в голову пришла неожиданная мысль. – Ты не думаешь, что Деннис Дейвис может иметь какое-то отношение к этим письмам? Или его противная сестра? Бо ведь уволил сегодня Денниса, а такой обозленной старой девы, как Маргарет Дейвис, я никогда не видела.
      Джез уже думала об этом с тех пор, как получила последнее письмо, и хотя она считала, что Маргарет Дейвис такая же неприятная, как и ее брат, мысль о том, что пожилая леди способна на подобные поступки, не укладывалась в голове.
      – Я сомневаюсь, что она умеет пользоваться компьютером.
      – Прекрасно умеет, – живо возразила Мэдлин. – Именно она рассылает счета Денниса. – Быстро поднявшись, она подошла к бюро, стоявшему в углу гостиной, где они пили чай. – Вот. – Она достала письмо и, развернув его, показала Джез последний счет, от «Денниса Дейвиса, строителя».
      Он был набран на компьютере и напечатан на похожей – возможно, такой же – бумаге, что и письма, полученные Джез.
      – Это ничего не доказывает. В настоящее время большинство семей имеет доступ к компьютеру, – заметила Джез.
      – Я все же думаю, что тебе следует сообщить в полицию.
      – Нет! – твердо повторила девушка. – Эти письма просто… неприятны. Угрозы в них нет.
      – Но…
      – Нет, Мэдлин, – мягко перебила ее Джез. – Давайте оставим все как есть, хорошо? – попросила она.
      Джез уже начала сожалеть, что поделилась с Мэдлин.
      Она сжала губы, думая о безликом отправителе. Ей с трудом удалось подавить гнев. Если… нет, когда она узнает, кто посылает анонимные письма, она скажет ему в лицо все, что думает о нем. Когда.
      – Честно говоря, я бы предпочла забыть о них, – беззаботно сказала Джез.
      – Но собирается ли сделать это человек, который посылает анонимки? – услышала она прощальную реплику Мэдлин.
 
      – Проснись, Джез! Я думаю, нам пора поговорить. Давно пора, насколько я вижу.
      Она мгновенно узнала решительный, суровый голос. Разве могло быть иначе, если это голос мужчины, которого она любит? Но, выплывая из глубин сна, Джез никак не могла сообразить, где она находится.
      Пытаясь собраться с мыслями, она постепенно осознала, что сидит с закрытыми глазами в собственном удобном кресле перед камином, в котором горит огонь.
      – Джез, настойчиво повторил Бо и вдобавок потряс ее за руку. – Я знаю, что ты проснулась, и не уйду отсюда до тех пор, пока мы не поговорим, так что, пожалуйста, не прикидывайся спящей.
      Как у него это получается? Она не только не пошевелилась – у нее даже не затрепетали ресницы, а он каким-то образом понял, что она уже не спит и знает, что он здесь. Как он, интересно, попал сюда?
      Джез сердито уставилась на Бо.
      – Что ты позволяешь себе, войдя сюда без спроса? – раздраженно осведомилась она. – Я думала, что дом англичанки такая же крепость, как дом англичанина! Очевидно, я ошибалась.
      Он угрюмо ухмыльнулся.
      – Очень хорошо, Джез. Благородное негодование. Жаль, что оно не производит на меня впечатления.
      Это видно. Вторгшись в ее дом, Бо не испытывает ни малейшего смущения. Напротив, у него обычный самоуверенный вид.
      – Задняя дверь была не заперта, – объяснил он.
      – И поэтому ты вошел, – сердито сказала Джез, пытаясь выпрямиться. Толика собственного достоинства не помешает.
      – Я сначала постучал, – пожал плечами Бо. – Ты не появилась, и тогда я открыл дверь…
      – И вот ты здесь!
      – Да, я здесь, – с вызовом подтвердил он. – Джез, скажи, что это такое?
      При виде смятого листа бумаги она почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Час назад, приехав от Мэдлин, она сердито скомкала письмо и швырнула его в угол, но Бо разгладил его и – хуже того – прочитал.
      – Ну? – прервал он затянувшееся молчание.
      Джез пожала плечами.
      – Это всего лишь клочок какой-то старой бумаги. Я не очень хорошая хозяйка. – Поднявшись, она потянулась за листком, но Бо быстро отвел назад руку. – Я собиралась бросить его в огонь, – с наигранной беззаботностью сообщила Джез.
      Бо испытующе посмотрел на нее.
      – Что это значит, Джез? – тихо спросил он.
      – Значит? – иронически повторила она. – Вряд ли это что-нибудь значит. Я даже не помню, что там написано…
      – Джез, – стиснув зубы, произнес Бо. – В данный момент я прилагаю большие усилия, чтобы сохранять спокойствие и рассудительность, но если ты будешь обращаться со мной, как с идиотом, мне это не удастся.
      От справедливого упрека она покраснела.
      – Ты разговаривал с Мэдлин?
      Бо удивленно поднял темные брови.
      – После ланча? Нет, – ответил он. – А нужно было?
      Джез поморщилась, поняв, что поставила себя в еще более затруднительное положение.
      – Нет, конечно. Я просто…
      – Джез, я не уйду, пока не узнаю, что происходит, – уверил ее Бо. – Почему Мэдлин должна была говорить со мной?
      – Не должна, – отрубила Джез. – Я очень просила ее не… – Она замолчала, увидев, что Бо помрачнел. Ей не понравилось, как он засунул руки в задние карманы джинсов, как будто… он опасается, что поддастся искушению и вцепится ей в горло. – Послушай, за последнюю пару недель я получила одно или два нелепых письма, которые мне подсунули под дверь…
      – Сколько? – Он сурово посмотрел на нее. – Одно? Или два? Или больше?
      – Четыре, включая то, которое сейчас у тебя, – призналась Джез. – Вероятно, какой-то ребенок затеял глупую игру…
      – Что говорится в остальных письмах?
      – Ничего, что отличало бы их от других анонимок, – сказала она.
      – Я никогда не получал анонимных писем, – заметил Бо.
      – Ну, тогда я могу уверить тебя, что все это… чепуха. Бессмыслица. Полнейшая бессмыслица!
      – Почему этот человек называет тебя лгуньей?
      – Не знаю. – Она беспомощно покачала головой. – Бо, все это чепуха.
      – Я не буду уверен в этом, пока ты не скажешь мне, о чем говорится в остальных письмах, – обманчиво мягким тоном возразил он. Нервно подергивающаяся щека говорила о его подлинном состоянии. – Покажи их мне.
      Джез прерывисто вздохнула. Я их выбросила. Знаю, знаю, – нетерпеливо пробормотала она, – следовало сохранить письма. Мэдлин уже сказала мне об этом сегодня.
      Бо выпрямился.
      – Мэдлин знает о письмах? – Он стиснул листок, который держал в руке.
      – Да, я рассказала ей, – резко ответила Джез, поднимаясь. Она устала от его взгляда, устремленного на нее сверху вниз.
      Но Бо отплатил ей той же монетой, немедленно усевшись в освободившееся кресло. Теперь она была вынуждена стоять перед ним, чувствуя себя напроказившей школьницей.
      – Ну по крайней мере сегодня ты, кажется, сделала хоть что-то разумное, – язвительно по хвалил ее Бо.
      – Спасибо, – огрызнулась Джез, сверкнув потемневшими от обиды глазами.
      – Почему ты не рассказала кому-нибудь об этом раньше? Почему откладывала? Ты надеялась, что тебя оставят в покое?
      – Да, я надеялась именно на это, – с горячностью подтвердила Джез, отходя к камину.
      – Так не бывает. Ты…
      – Разве ты не сказал, что никогда не получал анонимных писем? – прервала его Джез.
      – Я – нет. Но однажды мне пришлось делать об этом передачу. И все свидетельствовало о том, что анонимы получают наслаждение, видя, как мучаются их жертвы.
      Джез почувствовала, что бледнеет.
      – Так он не отстанет от меня? Бо задумчиво посмотрел на нее.
      – Нет, – вздохнул он.
      Во всяком случае, до тех пор, пока она не порвет с Бо, или пока он не уедет из Абертона.
      – У тебя есть какое-либо предположение о том, что могло послужить их причиной?
      Джез бросила на Бо острый взгляд: он действительно способен читать ее мысли, или она так плохо скрывает их?
      – Джез, когда пришло первое письмо?
      Она тряхнула головой.
      – Я не понимаю…
      – Когда, Джез? – настойчиво повторил Бо. Она поджала губы.
      – В тот день, когда я начала работать у тебя.
      – Я помню, как ты выглядела в тот вечер. Ты отшутилась и сказала, что побледнела потому, что получила счет за электричество.
      – Я действительно получила тогда счет, но и анонимку тоже, поспешно объяснила она. – На нем не было марки, и штемпеля тоже не было; кто-то сам принес письмо.
      – Из этого следует, что человеку, доставившему письмо, несомненно, было известно, в какое время тебя нет дома, – медленно произнес Бо.
      – Да, – согласилась Джез.
      В течение последней недели ее мысли так часто возвращались к этому, что в конце концов она сделала такой же вывод, но не смогла найти ответ на вопрос, кто может питать к ней злобу.
      – В тот день, когда ты начала работать у меня? Гмм. – Бо нахмурился. – О чем говорилось в письме? – настойчиво спросил он.
      – «Какая мать, такая дочь», – процитировала Джез.
      – Что подразумевается под этим? – помолчав, отрывисто спросил Бо.
      Джез невесело улыбнулась:
      – То, что я, конечно, похожа на мать.
      – В чем? – не унимался он.
      – Ну, а как ты думаешь? – огрызнулась Джез.
      – Не имею ни малейшего представления, – парировал Бо. – Ну, ладно. Итак, мать оставила вас, когда тебе было семнадцать лет; но она далеко не первая женщина, которая поступила так…
      – Она уехала с чужим мужем, – прервала его Джез.
      – А-а-а, – протянул Бо. – Ты не говорила мне об этом.
      – Почему я должна была докладывать тебе? – вспыхнула Джез.
      – Просто так. – Он пожал плечами. – Но опять-таки подобное случалось со многими женщинами.
      – В Абертоне она первая совершила такой поступок, – сообщила Джез, вспоминая, как после смерти матери и ее любовника вся деревня месяцами, годами обсуждала скандальное происшествие.
      Бо грустно улыбнулся.
      – Да, могу себе представить. Отправитель этих писем, – продолжал он, – очевидно, полагает, что ты в чем-то стала похожа на мать?
      – Да, вероятно, так, – согласилась она, стараясь не встречаться с ним взглядом. Ей не хотелось увидеть в нем презрение, которое Бо, должно быть, испытывает к ее матери и, воз можно, к ней тоже…
      – Потому что ты не только работаешь у меня, но и ужинала со мной несколько раз? – пробор мотал он.
      – Да, я так думаю. Нахмурившись, Бо покачал головой.
      – Но я не женат.
      – Знаю, – Джез тоже нахмурилась. – Но, кажется, это не имеет значения.
      – Ты права, – согласился он. – Но кого может волновать, женат я или нет?
      Я не знаю! – в отчаянии вскричала Джез.
      – Прости, что расспрашиваю тебя, – мягко обратился к ней Бо, – но, если мы хотим узнать кто этот человек, нужно попытаться рассмотреть дело со всех сторон.
      «Мы», отметила Джез.
      – Происходило ли подобное раньше? – поморщившись, спросил Бо. – Когда у тебя были отношения с кем-нибудь еще? – сухо поясню он, заметив недоуменный взгляд Джез.
      – У меня никогда не было отношений с кем-нибудь еще, и, как ты прекрасно знаешь, с тобой у меня тоже нет отношений.
      – Аноним, очевидно, придерживается другого мнения. Гмм, это интересно, – рассеянно кивнул Бо.
      От негодования Джез широко раскрыла глаза.
      – Я не нахожу происходящее ни в малейшей степени интересным. – гневно заявила она. – Все это меня оскорбляет, приводит в ярость, но ничуть не забавляет!
      Бо сочувственно улыбнулся.
      – Потому что ты не смотришь на это, как я.
      Джез сделала глубокий вдох.
      – Бо, давай забудем об этом на некоторое время. Скажи, зачем ты пришел?
      У нее не сложилось впечатления, что вечером они встретятся. Или снова действуют те магниты, которые против воли притягивают его к ней?..
      Бо резко поднялся, и его лицо помрачнело. Подойдя к камину, он принялся смотреть на огонь. Шрам, пересекавший его лицо, резко выделялся в отблесках пламени.
      – Бо?.. – неуверенно повторила Джез, так как он не отвечал.
      – Я пришел сказать тебе, что в субботу уезжаю из Абертона, – сухо объявил он.
      Джез потрясенно смотрела на него, чувствуя, что кровь отхлынула от ее лица.
      Ее самый страшный кошмар превратился в реальность – и намного скорее, чем она могла себе представить!
      – Джез?
      Она проглотила ком в горле.
      – А как же дом?
      – Дом? – поморщившись, переспросил он. – Ты могла бы жить в нем?
      – Я? – изумилась Джез. – Нет! Но…
      – И я не могу, – резко сказал Бо. – Наверное, продам его. – Он пожал плечами. – В данный момент дом не так важен.
      Тогда что?
      – Джез, я хочу, чтобы ты поехала со мной, – коротко заявил Бо.
      Джез лишилась дара речи.

      – Почему? – наконец спросила она. Несколько долгих томительных минут Джез вглядывалась в лицо Бо, отчаянно пытаясь понять, каким образом обсуждение анонимных писем могло завершиться предложением Бо уехать вместе с ним.
      – Разве это не очевидно?
      Джез отрицательно покачала головой, и шелковистые волосы блестящей волной рассыпались по ее плечам.
      – Мне – нет.
      Бо бросил на нее раздраженный взгляд.
      – Ты всегда так отвечаешь на предложение выйти замуж? – рявкнул он.
      Вот теперь она действительно потрясена. Неужели Бо просит ее выйти за него замуж?
      Да, он делает именно это, поняла Джез, ошеломленно глядя на выражение мрачной решимости, появившееся на его лице. Именно из-за него она не вскочила и с радостными возгласами «Да, да, да!» не повисла у него на шее. Потому что так не выглядит влюбленный мужчина, который просит любимую женщину стать его женой и провести с ним оставшуюся жизнь. Я не знаю, – едва слышно произнесла Джез. – Никто никогда не делал мне предложение. Почему ты просишь меня выйти за тебя замуж?
      Бо нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
      – Джез, подумай. Ты здесь не справляешься…
      – Что? – воскликнула она, с негодованием глядя на него. – Как ты смеешь унижать меня своей жалостью? – неудержимым потоком полились гневные слова. – Как смеешь оскорблять меня, говоря, что хочешь жениться на мне, по такой… такой… прозаической причине? По-твоему, я должна быть благодарна за подобное предложение?
      Бо окаменел.
      – Я не знал, что оскорбляю тебя, – язвительно процедил он. – Думал, ты с радостью воспользуешься случаем уехать отсюда. Брак со мной дал бы тебе эту возможность. Но, если я ошибся…
      – Ты ошибся, можешь не сомневаться, – ледяным тоном подтвердила Джез. – Я уже говорила, что не нуждаюсь в благотворительности… – Она прерывисто перевела дыхание. Никогда прежде ей не приходилось испытывать такую боль. Он предлагает ей рай, но она-то знает, что это всего лишь жалость. Бо насмешливо тряхнул головой.
      – Мне так не кажется.
      – Тогда уходи, пожалуйста, – сдавленным голосом попросила его Джез. – Уходи, – повторила она, не дав ему времени возразить.
      Бо направился к двери.
      – Я уезжаю в субботу днем, – резко сказал он. – Если ты передумаешь…
      – Не передумаю, – уверила его Джез, заставив себя высоко поднять голову и бесстрашие встретиться с ним взглядом. – Я позабочусь с том, чтобы к субботе неиспользованные деньги перевели на твой счет. – Лучше уж голодать в течение месяца, чем быть в долгу у этого человека.
      – Не утруждайся, – презрительно ответил Бо. – Мне они не понадобятся.
      – Мне тоже, – с горячностью произнесла Джез. Он скептически поднял темные брови и ледяным тоном сказал:
      – Как хочешь. Теперь это больше не волнует меня. – И Бо ушел.
      Тот факт, что она не волнует его, а возбуждает в нем лишь чувство жалости, заставил Джез ответить отказом на предложение Бо.
      И тот факт, что он волнует ее слишком сильно, заставил девушку беспомощно опуститься в кресло и залиться горючими слезами.
 
      – Джез, как я рада видеть тебя! – тепло приветствовала ее Мэдлин, когда экономка провела Джез в гостиную. – Как видишь, дорогой Бо тоже решил попить с нами чаю. – Она жестом указала на мужчину, расположившегося в одном из кресел.
      – Джез, – сдержанно приветствовал ее Бо, поднявшись. В черных брюках, синем кашемировом свитере поверх голубой рубашки он показался ей очень красивым. По его лицу, на котором появилась вежливая улыбка, Джез не могла понять, удивлен ли он ее появлением так сильно, как она.
      – Бо, – пробормотала она в знак приветствия.
      – Что же ты не садишься, дорогая? – проворковала Мэдлин, похлопывая по дивану и приглашая Джез сесть рядом.
      – Да, присядь, Джез, – поддержал он Мэдлин. – Если даже это единственное, что я могу предложить тебе.
      Джез бросила на Бо сердитый взгляд и, покраснев, опустилась на краешек дивана. Мэдлин игриво хихикнула.
      – Вы поссорились, не правда ли? Все в деревне говорят об этом.
      Бо сердито посмотрел на хозяйку:
      – «Всем в деревне» не следует лезть не в свое дело.
      Мэдлин улыбнулась.
      – Чужие дела всегда намного интереснее.
      – Вы так думаете? – Бо поднял темные брови. – Мне они кажутся на редкость банальным!
      – И поэтому ты уезжаешь? – В вопросе Джез прозвучал явный вызов.
      – Уезжаешь?.. – хрипло повторила Мэдлин, глядя на Бо. Она слегка побледнела и с обидой добавила: – Но… я не знала.
      – Да, эта новость еще не стала всеобщим достоянием, – пробурчал Бо.
      – Однако Джез знает, – возразила Мэдлин.
      – Но ведь она должна знать, не правда ли?
      – Почему она должна знать? – нахмурилась миссис Уайлдер.
      Он пожал плечами.
      – Потому что она едет со мной.
      Джез вскинула голову и взглянула на него. Что он говорит? Вернее, отдает ли он себе отче в том, что говорит?
      – Что? – едва не задохнувшись, ахнула Мэдлин, поднимаясь с дивана и устремляя на Джез гневный взгляд. – Хитро придумала! – воскликнула она. – И ни словом не обмолвилась! Ни единым словом! Как ты могла, Джез? Как ты могла? – Красивое лицо вдовы исказил гнев, глаза засверкали от ярости, тонкие пальцы сжались в кулак. – Ты так похожа на свою мать, Джез, – язвительно произнесла она.
      – Нет! – вспыхнула девушка.
      – Да, да! – Мэдлин с нескрываемой ненавистью смотрела на Джез. – У нее тоже была эта дикая красота. Необузданная. Как у цыганки, – презрительно скривив губы, заявила Мэдлин. – Муж говорил мне, что сравнивать нас – то же самое, что сравнивать пламя и лед!
      Ее тон не оставлял сомнений в том, кто из них, по мнению Мэдлин, является более привлекательной.
      Джез не могла отвести от нее взгляд. В ее душе смешались отвращение, печаль и жалость.
      Отвращение, потому что после разговора с Бо о возможном мотиве, побудившем анонима посылать ей письма, девушка с болью поняла, что только один человек способен на такое – Мэдлин, чей муж оставил ее ради Джени, матери Джез.
      Печаль, потому что она всегда думала, что Мэдлин питает к ней дружеские чувства.
      И жалость, потому что озлобление и боль, должно быть, терзали Мэдлин все эти годы до такой степени, что у нее деформировались все остальные чувства.
      Глядя на Бо широко раскрытыми глазами, Джез видела, как на его лице отражаются ее собственные чувства. До нее дошло, что Бо каким-то образом вычислил автора ужасных писем и, прежде чем уехать из Абертона, решил бросить обвинение Мэдлин в лицо.
      Бо поднялся и встал между ней и хозяйкой дома.
      – Почему ты делала это, Мэдлин? – мрачно спросил он. – Какой вред могла причинить тебе Джез?
      – Вред? – язвительно воскликнула разъяренная вдова. – Ее мать отняла у меня мужа, украла его!
      – Но Джез не виновата в том, что произойти, Мэдлин, – успокаивающе сказал Бо. – Она была еще подростком, и то, что случилось, вызвало у нее глубокое потрясение и боль.
      Мэдлин устремила на него яростный взгляд.
      – Так ей и надо! Они оба заслужили это – oна и ее отец. Если бы Джон Логан держал свою жену в узде, ничего бы не произошло и я не стала бы вдовой. Но вместо этого мне приходится восемь лет прозябать здесь, создавая видимость благополучия, в то время как деньги, которые муж оставил мне, быстро иссякают…
      – И богатый новый муж исправил бы положение?.. – тихо договорил за нее Бо.
      – Да, – презрительно фыркнув, подтвердив Мэдлин. – Но вместо этого я сижу в деревне наблюдаю, как дочь Джени Логан… – она одарила Джез злобным взглядом, – очаровывает единственного приличного мужчину…
      – Даже не будь Джез, меня бы это не заинтересовало, Мэдлин, – сказал Бо. – Ты просто не мой тип.
      Мэдлин недоверчиво тряхнула головой.
      – Ты говоришь так потому, что она здесь…
      – Нет, – спокойно возразил Бо. – Я говорю так, потому что это правда… А вот этого не надо делать! – резко добавил он, когда Мэдлин сделала попытку расцарапать ему лицо длинными красными ногтями. Схватив ее за руки, Бо удержал обезумевшую вдову.
      – Может быть, вы и в самом деле заслуживаете друг друга, – тщетно пытаясь вырваться, прошипела Мэдлин.
      На ее искаженном лице отразилась целая гамма чувств. Гнев, безысходное отчаяние и боль быстро сменяли друг друга. Наконец боль возобладала, лицо Мэдлин сморщилось, и она разразилась слезами.
      Джез сделала движение, намереваясь подняться, но Бо жестом остановил ее.
      – Тебе нужна помощь, Мэдлин. Профессиональная. Если я позвоню своему другу, психиатру, ты согласишься встретиться с ним?
      Мэдлин подняла на него затуманенный взгляд. Макияж расплылся на ее лице, и теперь она выглядела гораздо старше.
      – Ты также намерен вызвать полицию? – спросила она хриплым голосом.
      – Нет, думаю, в этом нет необходимости, – Бо натянуто улыбнулся. – Мне кажется, что ни я, ни Джез не…
      – Нет, – поспешно уверила их Джез. – Нет, – повторила она мягко, сочувственно глядя на Мэдлин.
      Разве кто-нибудь мог догадаться, что за красивым фасадом, который Мэдлин с удовольствием являла миру, скрывается так много ненависти и злобы?!
      – Мне действительно очень жаль, Мэдлин, что моя мать так поступила с тобой. И жаль, что ты заблуждалась на мой счет, – дрогнувшим от волнения голосом сказала Джез.
      Это была правда. Она знала только, что все закончилось, тайное стало явным, и ей хочется уйти отсюда, чтобы в одиночестве зализывать свои раны.
      Бо отпустил Мэдлин, и та бессильно упала в кресло.
      – Да, нам пора уходить, Мэдлин, – спокойно сказал Бо, нежно притянув к себе Джез. – Я попрошу моего друга позвонить тебе позже, хорошо?
      В глазах Мэдлин стояли слезы.
      – Да. Да… я… прости меня, Джез. На самом деле я… я просто… – Она смущенно тряхнула головой, словно пробуждаясь от сна – или кошмара.
      – Мы уходим, Мэдлин, – поспешно прервал ее Бо, очевидно почувствовав, что Джез едва держится на ногах.
      Он обнял девушку за талию, вывел из комнаты, а затем из дома, прежде чем пережитое потрясение полностью лишило ее сил.

      – Как ты догадался, что это была Мэдлин? – глухо спросила Джез.
      Бо привез ее в коттедж и молча приготовил две чашки крепкого чая, после чего они уютно устроились в гостиной.
      Он сидел в кресле напротив нее. Мрачное выражение еще не сошло с его лица.
      – Чисто случайно, – коротко ответил он. – Утром в магазине Барбара Скотт призналась мне, что ее радует дружба, возникшая между тобой и Мэдлин, несмотря на то, что случилось восемь лет назад. – Бо устремил на Джез осуждающий взгляд. – Неужели ты не подумала, как было важно в данных обстоятельствах сказать мне, что твоя мать сбежала с мужем Мэдлин?
      Джез почувствовала, что краснеет.
      – Мне не приходило в голову, что ты должен знать это, – честно призналась она. – Я никогда не думала… я даже не представляла… – Она замолчала, растерянно качая головой.
      – Но, идя сегодня к Мэдлин, ты уже знала, что эти письма посылает она, не правда ли? – сердито осведомился он.
      – Да, – неохотно призналась Джез.
      – И все равно пошла! – в сердцах воскликнул Бо. – Джез, ты представляла, какой опасности подвергаешь себя? Ты должна была понять, что психика Мэдлин расстроена и ситуация может выйти из-под контроля…
      – Я надеялась, что ошибаюсь.
      – Знаешь, ты чертовски напугала меня, – раздраженно пробормотал он.
      Джез широко раскрыла глаза.
      – Напугала?
      – Вот именно, – подтвердил Бо, резко поднявшись. – Как я могу завтра уехать, если все время буду беспокоиться о том, что еще может произойти с тобой? – с укором спросил он.
      Джез озадаченно нахмурилась.
      Но Мэдлин согласилась принять помощь. Ты думаешь, она может отказаться? – обеспокоено спросила она.
      – Я позабочусь, чтобы она не сделала этого. – Тогда почему ты должен волноваться обо мне?.. – медленно произнесла Джез, чувствуя, что он сбил ее с толку.
      – Потому что я ничем другим не занимаюсь с тех пор, как приехал сюда, – отрубил Гэрретт.
      – Бо… – робко сказала она.
      – Джез! – раздраженно откликнулся он, беспомощно глядя на нее и прижав руки к бокам.
      Она почувствовала, как отогревается ее сердце, наполняясь зарождающейся надеждой на то, что все, возможно, закончится хорошо.
      – Бо, почему ты попросил меня выйти за тебя замуж? – тихо спросила Джез, надеясь, что она не ошибается и ей не придется вновь возводить барьер вокруг своего сердца.
      – Неужели это не очевидно?
      – Ты уже отвечал так, – покачала головой Джез. – Это не очень хорошее объяснение.
      – Неужели? – Бо невесело усмехнулся. – Что ты хочешь услышать, Джез? Сентиментальную чепуху? Ты поверила бы мне, если бы я сказал что-нибудь в этом роде?
      У нее перехватило дыхание.
      – Поверю, если ты скажешь. Он прищурился.
      – Даже если это неправда?
      Он насторожен. Слишком насторожен.
      – Но ведь это правда, Бо? – Впервые за всю свою недолгую жизнь Джез пошла на такой риск, зная, что не вынесет, если он оттолкнет ее. – Я люблю тебя, Богард Гэрретт, – глухо произнесла она, глядя ему в глаза.
      – Ты лю… – не веря своим ушам, пробормотал Бо. – Но на днях ты сказала… ты сказала мне… – Он умолк. – Нет, ты вовсе ничего не сказала кроме того, что не выйдешь за меня, если все, что я чувствую к тебе, – всего лишь жалость. Джез, я не жалею тебя, – простонал он. – Я люблю тебя. Люблю так сильно, что не могу думать ни о чем другом.
      Лед, сковывавший ее сердце, растаял от нахлынувшей любви.
      – Почему ты не смог объяснить мне это в тот вечер? – с болью спросила Джез. Ее глаза на полнились слезами, но на сей раз то были слезы радости. – Почему, Бо?
      Его щека нервно задергалась, подчеркивая багровый рубец.
      – Из-за этого. – Он поднес руку к шраму. – Ты сказала, что считаешь мое предложение оскорбительным для себя, и я… – Он покачал головой, напряженно глядя на нее. – Джез, неужели ты только что призналась, что любишь меня?
      – Да, да, – радостно выдохнула она, бросаясь в его распахнутые объятия. – Я очень сильно люблю тебя. Я хочу всегда быть с тобой.
      – Я намного старше тебя. И этот шрам…
      – Меня совершенно не волнует твой старый шрам, – беззаботно бросила Джез. – Мне жаль, что руководство на телевидении придает ему какое-то значение.
      – Вовсе нет, – возразил Бо. – Я сам отказался продлить контракт.
      От удивления Джез широко раскрыла глаза.
      – Ты сам?
      – Да, – сдержанно сказал Бо. – Но мы сможем обсудить это позже. Намного позже, – хрипло добавил он, наклоняя голову. – Сейчас я хочу поцеловать свою невесту. – Он по-мальчишечьи улыбнулся. – Приятно звучит, правда?
      – Очень приятно, – согласилась Джез, прильнув к нему.
      – Но я… Бо замер, не коснувшись ее губ.
      – Что? – с опаской спросила Джез.
      – Я еще не сделал тебе предложение должным образом, – пробормотал Бо. – Джез, я люблю тебя до безумия, хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь, заботиться о тебе и чувствовать твою заботу обо мне. Ты выйдешь за меня замуж?
      – О да, – не колеблясь, прошептала она.
 
      Прошло много, очень много времени, прежде чем они снова заговорили, лежа на диване.
      – Расскажи мне о своей матери, – попросил Бо раскрасневшуюся от любовных ласк Джез, лежавшую в его объятиях.
      Грустная улыбка осветила ее лицо.
      – Ей было семнадцать, когда мой отец – он старше ее на пятнадцать лет – приехал в деревню и открыл садовый центр. По словам бабушки и дедушки, она всегда была необузданной, всегда стремилась избавиться от удушающей атмосферы пасторского дома, и мне кажется, что Джон Логан явился для нее избавлением. Через три месяца после его приезда мать забеременела и они поженились. Я еще не родилась, когда она поняла, что, избавившись от одной тюрьмы, попала в другую. Но было уже поздно.
      – Должно быть, ты узнала об этом из вторых, наверное, даже из третьих рук?
      – Пожалуй, – грустно согласилась Джез. – Но я знаю, что моя мать была несчастна.
      – Возможно, и все-таки она оставалась с тобой, пока тебе не исполнилось семнадцать лет, – мягко заметил Бо.
      – Это так, – задумчиво сказала Джез.
      – Когда она уехала с Уайлдером… – Бо нахмурился, рассеянно играя ее локоном, – сказала ли она тебе что-нибудь или просто неожиданно исчезла?
      – Она оставила мне письмо, в котором говорила, что сожалеет и, как только они… они устроятся, она пришлет за мной.
      – И? – тихо спросил Бо.
      – Они погибли три месяца спустя, не успев обосноваться где-либо. Бо, ты думаешь?..
      – Я думаю, что мать любила тебя, Джез. – Он склонился над ней, любуясь красотой ее разрумянившегося лица. – Ее родители, как ты говорила, оказались совершенно не способны воспитать дочь, не говоря уже о внучке. Твой отец наверняка прошел через адские муки, зная, что она вышла за него замуж только радо того, чтобы избавиться от чересчур властных родителей.
      Джез обняла Бо.
      – В то время как я выхожу замуж потому, что люблю тебя и хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь, – с подкупающей искренностью призналась она.
      – О Джез! – Бо прижал ее к себе. – Сможешь ли ты покинуть эти места и жить со мной в Лондоне? – с волнением спросил он. – На прошлой неделе я ездил туда, чтобы обсудить новый контракт. Я могу снова заняться любимой журналистикой. Когда после автокатастрофы я долгие недели лежал в больнице, то понял, что мне необходимо изменить свою жизнь, потому что в ней больше нет целей, ради достижения которых нужно бороться. Хотя, должен признаться, я сначала без особой радости отнесся к вспыхнувшей у меня любви к тебе, – признался он, посмеиваясь.
      Джез попыталась скрыть улыбку, но ей это не удалось.
      – Бедный Бо, не испытывая ни малейшего смущения, усмехнулась она.
      – Везучий Бо, – поправил он ее. – Счастливый Бо. Восторженный Бо. Компания предложила шестимесячный контракт, двенадцать программ, любые расследования, которые заинтересуют меня. Но для этого нужно переехать в Лондон. Если ты не согласна, я откажусь…
      – Конечно, согласна, – радостно уверила его Джез, довольная тем, что Бо принимает во внимание ее желания. – Мне безразлично, где жить, лишь бы ты был со мной. К тому же, – добавила она, – я уже договорилась с местным фермером, моим соседом, о продаже земли и коттеджа. Сделка состоится в конце месяца, и…
      – В конце месяца? – недоверчиво прервал ее Бо. – Куда ты собиралась уехать, Джез? Что намеревалась делать?
      – Фермер согласился заплатить мне больше, чем я ожидала, поэтому я подумала, что смогу немного попутешествовать. Возможно, поселилась бы где-нибудь во Франции или Испании. В конце концов, там тоже нужны садоводы.
      – Ты собиралась уехать, не сказав мне, куда направляешься? – не веря своим ушам, простонал Бо.
      – Я не была уверена, что тебе это интересно, – мягко возразила Джез.
      – Вы, мадам, никуда не поедете, если я не буду сопровождать вас, – решительно заявил Бо. – Если ты действительно хочешь путешествовать, то почему бы нам не отправиться куда-нибудь? Это может быть весьма интересно, – задумчиво добавил он.
      – А как же твой новый контракт?
      – С этим можно подождать. Единственное, что имеет для меня значение, это ты, Джез. Ты и твое счастье, – с жаром произнес Бо.
      И единственное, что имеет значение для нее, – это счастье Бо.
      – Тогда мы поедем в Лондон, – весело сказала Джез. – Я никогда не была там, – призналась она. – И может быть, скоро мы подумаем о детях? – Это было ее самое сокровенное желание. Будучи единственным ребенком, Джез мечтала о большой семье, но не имела ни малейшего представления о том, как Бо относится к детям…
      – Мэри или Марк? – усмехнувшись, напомнил он ей.
      Джез улыбнулась.
      – Ну… я могу передумать.
      – Только не передумай любить меня! – решительно заявил Бо.
      – Никогда, – заверила его Джез.