— Мужчина из семьи Маккензи подтверждает это! — проговорил Дэвид. Фин подошла к Джейку.

— Что бы вы тут ни говорили, моя любовь не ослабеет, — сказала она с некоторой укоризной. — А вы не разлюбили меня, узнав, что я дочь Пола?

— Не говорите глупостей, — проворчал он, совсем как тот Джейк, каким она его уже знала — и все равно любила. — Вы же не ваш отец…

— Но тогда…

— Вы можете меня выслушать? — сказал Джейк жестко. — Тогда посмотрим, что вы скажете.

Фин покачала головой.

— Мама права, и я говорю вам то же самое — мои чувства не изменятся.

— Посмотрим, — сказал он безжалостно. — Предлагаю всем пройти в дом…

— А почему бы не посидеть в саду, Джейк? — предложил Дэвид. — То, что вы собираетесь нам сказать, и здесь не потеряет значения.

Они с Дженни вошли в сад и уселись в шезлонги.

Пристально посмотрев на Фин, Джейк тоже пошел в сад. Фин медленно последовала за ним. Она так любила его сейчас, когда его боль стала почти осязаемой. Что же тут удивительного, ведь этот страшный пожар был с ним все эти десять лет!

Казалось невероятным, что все произошло именно так, как он рассказал, что Анджела действительно задумала расстаться с ним таким страшным способом — но это объясняет по крайней мере, почему Голливуд и все с ним связанное стали так отвратительны ему, что он покинул его без колебаний и не собирался туда возвращаться.

Не собирался до недавнего времени. Но об этом они поговорят позже. Сейчас, когда ему предстояло снова пережить боль прошлого, она просто хотела быть около него.

Фин села на траву у его ног, положила руку ему на колено и прижалась к нему. Он посмотрел на нее, смущенный такой ее смелостью, но Фин не отвела глаза, давая ему понять, что не собирается отодвигаться, что ей нравится чувствовать его рядом. Джейк, казалось, понял и оценил это.

— Мне было всего двадцать три года, — начал он, — когда я приехал в Голливуд, а к двадцати шести я уже снял три фильма, имевшие успех.

— Большой успех, — уточнил Дэвид, который помнил эти фильмы. Джейк кивнул.

— Я встречал Анджелу на разных вечеринках, был наслышан о ее профессионализме, но официально нас друг другу не представляли. И когда мы наконец познакомились, это было, как… — Он словно заново переживал все это. — Она была очень красива, ее взгляд словно гипнотизировал тебя, заставлял верить, что ты для нее единственный. — Он прерывисто вздохнул. — Как и многие мужчины до меня, я поддался ее обаянию, не заподозрив в ней никакой фальши. Мне казалось, что и она меня любит. Так мы стали Золотой Парой Голливуда.

Он выглядел изможденным — воспоминания как будто выматывали его.

— И когда же «золото» начало тускнеть? — осторожно поинтересовался Дэвид.

Джейк с некоторым усилием овладел собой, его рука машинально сжала руку Фин, лежавшую у него на колене, но он даже не заметил, что делает ей больно. Эта боль была приятна ей.

— Почти сразу как мы поженились. Анджела любила все делать так, как она хочет, а когда это не выходило, впадала в такую ярость, что не могла владеть собой. И тогда ей начинало казаться… Боже мой, чего она только не выдумывала!

Фин допускала, что Голливуд таит в себе множество соблазнов, особенно для такого красивого и известного мужчины, как Джейк. Однако, насколько она его знала, у него были твердые представления о долге и обязанностях. Она не сомневалась, что он не изменял Анджеле, даже если у той было на этот счет другое мнение.

— Анджела выросла в этом искусственном мирке и привыкла к тому, что студии потакали любому ее капризу. Она не имела никакого представления о реальной жизни, о реальных человеческих отношениях. А брак — это уже нечто очень реальное. Особенно брак со мной, — с грустью признался он. — Увы, я никогда не был комнатной собачонкой, к тому же должен был думать о собственной карьере и не мог часами с обожанием глядеть на нее и повторять, как она прекрасна — а именно это она и слышала всю жизнь. Для этого и жила. После шести месяцев совместной жизни я понял, что дальше так продолжаться не может. Приступы ярости повторялись все чаще, претензии ее становились все более смехотворными. Но когда я предложил разойтись, она проглотила пузырек снотворного.

Фин внимательно посмотрела на Джейка, догадываясь, что он пережил, когда Анджела попыталась покончить с собой. Сама она видела в этом поступке лишь злобную месть избалованной женщины, которой не дали сделать, как она хочет, а не крик о помощи, каковым является всякая попытка самоубийства.

— Студия, конечно, замяла эту историю, — сказала Дженни, немного знакомая с миром кино.

— Естественно, — подтвердил Джейк. — Она же Анджела Рипли, такая же безупречная, как звезда эстрады Дорис Дэй, если не больше. К тому же она выпила не так много таблеток, чтобы действительно уйти из жизни, ей просто нужно было напугать меня и добиться своего. — Джейк подтвердил то, о чем уже догадалась Фин. — И это стало повторяться всякий раз, как только ей начинало казаться, что я собираюсь заговорить о разводе. Она бы, наверное, не пережила, если бы кто-нибудь узнал, что ее брак оказался неудачным. У нее все должно быть безупречно! В течение двух лет она угрожала, что покончит с собой, и я жил в постоянном страхе, что в следующий раз доза окажется смертельной. — Он беспомощно пожал плечами. — Я не мог любить истеричку, какой оказалась Анджела, но это не значит, что я продолжал бы жить как ни в чем не бывало, если бы у меня на совести была ее смерть.

— Но она все равно превратила вашу жизнь в ад. — Фин озадаченно покачала головой, удивляясь, как он мог это вынести. Хотя что ему было делать?

— У меня оставалась моя работа. Я был так загружен, что не хватало сил думать, каким кошмаром стала моя жизнь. У Анджелы один любовник сменялся другим. Однако она настаивала на том, чтобы на людях мы изображали счастливую пару, каковой нас все считали. Возможно, она в конце концов убедила себя, что так оно и есть, и была, вероятно, уверена, что я все еще люблю ее.

Истинно голливудская трагедия, грустно подумала Фин. И это печально. Печально для Анджелы. Печально для Джейка.

Фин улыбнулась ему, ее пальцы крепко сжали его ладонь. Ей так хотелось сейчас обнять его и сказать, как она его любит.

Он улыбнулся в ответ, хотя ему было не до улыбок.

— В течение почти трех лет я ухитрялся не снимать ее. Однако Анджела была лакомым куском для Голливуда, и я… ну, короче, студия решила, что пора нам сделать фильм вместе. У меня не было никакой возможности отказаться, разве что объявить всем, почему я не хочу работать с Анджелой, почему меня тошнит, когда я нахожусь рядом с ней. Но я напрасно волновался. — Он иронически усмехнулся. — Она увидела один раз Пола Холлиуэлла и тут же решила, что он-то ей и нужен. А если Анджела чего-то или кого-то хотела, она своего добивалась. Он… Простите меня, ради Бога, — осекся Джейк, сообразив, что говорит об отце Фин и муже Дженни. — Но если это может вас утешить, когда Анджела положила на него глаз, у него уже не было выхода.

— Насколько я знаю, он в таких случаях и не искал выхода, — сухо заметила Дженни, — хотя здесь, как я думаю, было что-то более серьезное.

— Да, Анджела наконец нашла кого-то, ради кого могла отказаться сохранять видимость брака и готова была отпустить меня. Но не так, как это сделал бы нормальный человек. — Он ловил ртом воздух. — Если бы мы разошлись официально, ей пришлось бы признать, что наш брак стал фикцией, поэтому ее больше устраивала роль безутешной вдовы, над которой трясутся ее коллеги по будущему фильму. Вот у нее и родилась идея. Я гибну во время пожара — и никакого развода, никакого дележа имущества, никакого пятнышка на ее имидже.

— У нее, конечно, была ненормальная психика, — с трудом проговорила Фин, понимая, что Джейк находился на волосок от гибели.

Он горько усмехнулся.

— О да, бесспорно. И в тот вечер это обернулось против нее самой. Пол пришел к нам, и, как я говорил, я случайно услышал их спор, из которого понял, что Анджела разливает по полу на нижнем этаже бензин и стоит только поднести спичку, как все мгновенно вспыхнет. Пол стал останавливать ее. Я был в это время наверху, в спальне, но шум разбудил меня, и я вышел как раз вовремя. — Он печально покачал головой. — Когда я услышал, о чем они спорят, даже я не мог поверить, что она способна на такое. Они продолжали спорить, а когда Анджеле возражали, она превращалась в злобную кошку, пускала в ход ногти, зубы, ноги, могла запустить в вас чем угодно. Пол был изумлен не меньше меня — вероятно, он еще не видел ее в ярости. Она начала швырять в него все, что попадало под руку туфли, настольную лампу, безделушки, подсвечник, причем свечи она уже зажгла, готовясь поджечь дом. Да-да, и подсвечник, — подтвердил он, видя, что у Фин перехватило дыхание. — Но они спорили так, что, казалось, ничего вокруг себя не замечают, а когда увидели, то было уже поздно. Я закричал им, но ничего уже нельзя было сделать. Сам я едва успел выпрыгнуть в окно спальни. В результате сломал лодыжку. Анджела и Пол погибли.

— О Господи! — Дженни была потрясена. — Это так ужасно, Джейк.

— Но я повторяю, что Пол не виноват. Я даже убежден, что он перепугался, увидев эту новую для него Анджелу, и, вероятно, сразу же порвал бы с ней. Если бы остался жив.

— Благодарю вас, Джейк. — В глазах Дженни были слезы.

— И что потом, Джейк? — спросил Дэвид. Джейк с трудом вернулся к действительности.

— Что потом? Я бежал из Голливуда, пытался вообще про него забыть. Но мне это не удалось, — печально признался он, — иначе сейчас я не ломал бы голову, возвращаться ли мне в Голливуд, чтобы снимать фильм по собственному сценарию.

Фин подняла на него глаза.

— Если вы вернетесь, то не один. Она уже знала, что, независимо от того, что было у него в прошлом, она теперь всегда будет с ним. Ведь он любит ее. И она его любит.

Ее слова, казалось, причиняют ему боль.

— Ведь они же сжуют вас и выплюнут! В ответ Фин безмятежно улыбнулась.

— Я еду с вами, Джейк.

— Вы…

— Мне кажется, вам нужно поговорить вдвоем, — сказала Дженни, поднимаясь.

Она подошла к Джейку и ободряюще улыбнулась ему.

— Я очень переживаю за вас, Джейк, и все-таки не судите о Фин, исходя из своего печального опыта. Фин не Анджела, Джейк.

— Слава Богу!

— Нет, я хотела сказать…

— Я понял вас, Дженни. — Джейк притянул к себе Фин. — Но я столько лет жил один, что не уверен… Нет, не могу я, чтобы она из-за меня страдала. — В его голосе было отчаяние. — Я очень люблю Фин и очень не хочу расставаться с ней, но я должен сделать этот фильм, чтобы покончить с прошлым. Может быть, когда я вернусь…

— Нет, — решительно возразила Фин, — я еду с вами.

— Но…

— Женщины из семьи Маккензи, Джейк, — напомнил Дэвид, положив руку ему на плечо. — Поэтому мой вам совет — сдавайтесь, так будет легче для вашего самолюбия. Ваше поражение неизбежно!

— Ну и что же теперь? — повернулась к нему Фин, когда ее мать и Дэвид уехали.

— Фин, ты не понимаешь…

— По-моему, это ты не понимаешь. Я люблю тебя. Я хочу быть рядом. И в тяжелую минуту, и в радостную. А в Америке я обязана быть с тобой.

Он угрюмо смотрел на ее такое юное и потому прекрасное лицо.

— А что будет, когда они узнают, что ты дочь Пола Холлиуэлла?

— Они не узнают… Если мы поженимся до отъезда, — прибавила она нерешительно, боясь, что слишком давит на него. Но она любила Джейка и хотела быть его женой. — Тогда я буду для всех Дэлтон, — пояснила она деловито, — а не Холлиуэлл и не Маккензи.

Джейк еще несколько секунд глядел на нее мрачно, потом глаза его потеплели, он рассмеялся и обнял ее.

— У меня такое ощущение, что ты всегда будешь женщиной из семьи Маккензи.

Теперь все хорошо, думала Фин, с радостью отдаваясь поцелуям человека, которого любила и который любил ее. Ведь самым замечательным было то, что он любит ее.

— Когда я проснулся тогда утром, — Джейк неохотно оторвался от ее губ, — и ты мне сказала, что ты из «Маленького народца», — он снова поцеловал ее, — я подумал, что с тобой будут трудности.

Фин засмеялась.

— А я, когда увидела твою великолепную наготу и почувствовала, как заколотилось у меня сердце, уже знала, что у меня будут трудности с тобой.

— Но когда же ты… А, теперь понятно, почему ты кинула мне джинсы, когда я собрался вылезать из постели. Я знал, что еще поволнуюсь из-за тебя, когда стал говорить тебе о таких вещах, о которых никогда не говорил. Я никому не рассказывал об Анджеле, а тебе вдруг сказал. И про сценарий сказал. Я уже тогда понял, что люблю тебя, Фин Маккензи.

— Кстати, о моем имени. — Фин казалась смущенной. — Пора уже сказать тебе то, чего тут никто не знает.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Мое настоящее имя Эльфин.

Джейку стоило больших усилий удержаться от смеха, но в конце концов он все-таки расхохотался.

— Эльфин! То-то ты шипела всякий раз, когда я называл тебя эльфом или феей! Откуда же у тебя такое имечко?

— Отцу хотелось чего-нибудь необычного, — поморщилась Фин.

— Да, это действительно необычно, — согласился Джейк, стараясь сохранять серьезность, но это ему не удалось, и он снова улыбнулся.

— Мама переделала меня в Фин и не стала спорить.

— Значит, Эльфин, — поддразнил ее Джейк, обнимая еще крепче. — Ну что ж, в крайнем случае я могу пустить в ход и это оружие, если моя Маккензи станет слишком задаваться.

— Надеюсь, этого не случится, — улыбнулась Фин.

— Я тоже надеюсь, — согласился Джейк. — А у тебя не возникло желания порепетировать?

— Но у нас нет репетиций по субботам.

Значит, Джейк их не бросит, порадовалась Фин.

Джейк с такой силой прижал ее к себе, что она поняла, чего он сейчас хочет.

— Я говорю про другую репетицию…

— Нам не нужна репетиция, Джейк. Мы ведь с самого начала ничего друг перед другом не разыгрывали…

Его лицо стало серьезным.

— Я люблю тебя. Фин. Я очень тебя люблю. И сделаю все, чтобы ты была счастлива.

— Я знаю, Джейк. — Фин нежно прикоснулась к его лицу. — Но это вещь взаимная. Мы будем счастливы, если каждый из нас сделает счастливым другого.

— Посмотрите на Дэниэла, — позвала Фин, глядя на малыша, который пытался просунуть голову в сетку детской кроватки, стоявшей в углу просторной гостиной.

Трое взрослых повернулись к мальчику — Дженни и Дэвид в качестве счастливых родителей, а Джейк озабоченно, пока не убедился, что годовалый Дэниэл просто интересуется своей племянницей, младенцем трех недель от роду.

За прошедшие полтора года в жизни каждого из них произошли большие перемены. Джейк снял фильм, имевший огромный успех и заставивший режиссера задержаться в Америке почти на год. Но они с Фин поспешили вернуться, когда в назначенный срок родился Дэниэл, брат Фин, здоровый младенец, весивший при рождении почти три с половиной килограмма.

Радость Фин и Джейка стала еще больше после того, как выяснилось, что у них тоже будет ребенок. С той минуты, когда крошечная светловолосая, как ее бабушка, Эмма громким криком возвестила о своем появлении, она стала предметом всеобщего обожания.

Дочь Фин и Джейка родилась в Англии, где Джейк работает над новым фильмом. Живут они в доме, построенном в стиле тюдор, неподалеку от Дэвида и Дженни.

Джейк обнял Фин, и они долго смотрели на свою дочку.

— Миссис Дэлтон, говорил ли я вам сегодня, что люблю вас? — Джейк наклонился к ее уху, чтобы остальные не могли его слышать.

— Конечно! — Фин подняла на него сияющие глаза. — Но я не возражаю, если вы скажете это еще раз.

Он так и сделал. И повторял это снова и снова.

Как предсказывала Фин, они были счастливы, потому что каждый сумел сделать счастливым другого.

Примечания