Тэсс с Крейгом вошли в огромную комнату со старинными комодами в испанском стиле и невероятной ширины кроватью. Ее высокий подголовник был из такого же дорогого дерева, что и пол с потолком. Ставни единственного окна в комнате были открыты.

Как только Крейг запер дверь, Тэсс взволнованно схватила его за руки.

— Слава Богу, ты… — начала она, но Крейг, с силой прижав палец к ее губам, быстро произнес:

— Бьюсь об заклад, из этой комнаты открывается замечательный вид. А цветы… Ты обратила внимание, что на балконе стоят цветы? Почему бы нам не взглянуть на них? — И он, упираясь рукой ей в спину, буквально вытолкнул ее на балкон. Тэсс не оставалось ничего другого, как облокотиться на чугунную решетку балкона, с которого открывался вид на выложенную булыжником дорогу и одноэтажные домишки. За ними простирались огороженные пастбища — на одних паслись быки, на других — лошади, дальше виднелся лес и высились горы. Легкий ветерок доносил аромат луговых трав, однако Тэсс было не до того, чтобы наслаждаться их благоуханием.

— Я уверен, что в комнате установлены микрофоны, — шепнул Крейг, — но надеюсь, с балкона нас не будет слышно. Ты заметила охрану?

— Да.

— Белого быка?

— В особенности.

— Мы попались, — сказал Крейг, — план отца Болдуина провалился.

— Может быть, он еще сумеет нас спасти.

— Пустые мечтания, — возразил Крейг. — Мы должны надеяться только на себя. Не понимаю, почему Джеррард с Фулано нас еще не убили, однако давай с этого момента забудем про отца Болдуина и будем действовать самостоятельно.

— У Джеррарда с Фулано, наверное, есть причина оставить нас в живых.

— Пока.

— Да, пока, — с дрожью в голосе согласилась Тэсс. — Они что-то затевают, возможно, это связано с сюрпризом, о котором говорил Фулано.

— В любом случае их затея вряд ли будет нам на руку.

— Так что же делать? — спросила Тэсс. — Попытаться бежать?

— При такой-то охране? Будь проклят отец Болдуин, — зло проговорил Крейг, — он вовсе не собирался нам помогать, он всего лишь использовал нас. Мы были бы в большей безопасности, если бы не слушали его.

— Это вчерашний день. Надо думать о сегодняшнем.

— Ладно, — сказал Крейг, — пока придется плыть по течению. Когда стемнеет, может, и отыщется возможность бежать. Через лес в горы. Ночью, когда все заснут, по-моему, стоит попробовать спуститься с балкона. Если кто-нибудь попытается остановить нас, я его отвлеку. В этом случае ты побежишь без меня.

— Никогда, — горячо возразила Тэсс. — Или оба, или никто.

— Тэсс… — Крейг ласково обхватил ее лицо руками и, наклонившись, поцеловал. — Они будут нас преследовать. Нет смысла умирать обоим. Если придется выбирать, я предпочел бы, чтобы спаслась ты, а не я.

Она нежно поцеловала его в ответ и сказала:

— Ты не преувеличивал, когда признался Фулано, что мы пришли к соглашению. Мы просто этого не обсуждали, а на самом деле я хочу быть с тобой до конца жизни. — И она потянула его за руку.

— Куда ты? — не понял Крейг.

— Пойдем в комнату и будем вести себя там как любовники, иначе те, кто подслушивает, могут нас заподозрить. В Вашингтоне ты назвал меня «малышкой». Ты сказал, что так твой отец называл мать. Ну, малыш, давай доведем до конца начатое. Если нам суждено умереть… — Голос ее прервался, и она, всхлипывая, обняла его. — У нас больше не будет времени. Джеррард и Фулано ждут нас в восемь часов. Давай воспользуемся отведенным нам временем. Я очень хочу принять ванну и очень хочу принять ее вместе с тобой.

Она стала расстегивать его рубашку, целуя его соски; по груди Крейга катились ее теплые слезы.

— Ты уверена? — спросил Крейг.

— Я не собираюсь умирать, не испытав твоей любви. Ласкай меня, Крейг, ласкай мне грудь. О Господи, Крейг, я так боюсь.

— Знаю. Я тоже боюсь.

— Не хочу умирать… Да, вот так хорошо. Я очень боюсь, Крейг! Ниже, ласкай меня ниже.

Тесно обнявшись, они медленно двинулись к ванной комнате, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловаться и снять друг с друга одежду, однако им так и не удалось миновать кровать. Чувствуя головокружение и слабость в ногах от неодолимого желания, Тэсс, не разжимая объятий, упала поперек необъятного двухспального ложа, навалившись на Крейга всем телом. Их поцелуи становились все настойчивее, руки — все смелее. Со стонами, извиваясь от нетерпения, они раздевали друг друга. Тэсс рванула молнию на брюках Крейга, он расстегнул пояс на ее джинсах. Сунув руку в открытую ширинку, Тэсс нашла налитый силой пенис и вынула его. По телу Крейга пробежала дрожь сладострастия, он сжал руками ее груди, чувствуя, как твердеют соски. Она ногами скинула с себя джинсы. Крейг провел языком по ее грудям, потом животу, опускаясь все ниже, снимая трусики, целуя ее между ног. Она сорвала с него остатки одежды и перекатилась на спину. Теперь Крейг, лежа сверху, прижимался к ней так тесно, что их тела соприкасались каждым кусочком кожи. Тэсс ощутила во рту его язык, низ ее живота свела сладкая судорога, внутри стало горячо и влажно. Стремясь слиться с ним в единое целое, она продвинула язык дальше, и, когда Крейг наконец вошел в нее, Тэсс было уже все равно — есть ли в комнате микрофоны, слышат ли ее чужие люди. Она стонала от наслаждения, захлестывающего ее волна за волной, и, когда Крейг проник в нее неимоверно глубоко, когда внутри нее взорвалось обжигающее семя, они застонали, на этот раз одновременно. Потом они лежали, откинувшись в изнеможении, мокрые от пота.

Тэсс тяжело дышала. Сердце ее отчаянно колотилось, но постепенно бешеный стук его выровнялся. Несколько минут они не шевелились, затем опять стали целоваться, теперь уже долгими нежными поцелуями. Крейг осторожно ласкал ее груди. Они не заметили, как через пятнадцать минут ими снова овладело желание. Наконец, совсем обессиленные, они сделали то, о чем мечтала Тэсс вначале. Они вместе искупались в неправдоподобно большой ванне.

Время, которое им отвели, истекло.

— Ты готова? — спросил Крейг.

— Нет. Но если у тебя есть какие-то предложения, я с удовольствием их выслушаю.

— Извини, мне нечего предложить.

— Тогда давай покажем им, что мы не боимся.

— Я люблю тебя.

— И я люблю… Поцелуй меня. Да, вот теперь намного лучше.

Когда Тэсс с Крейгом, отперев дверь, вышли из комнаты, они увидели, что напротив нее сидят в ожидании два сотрудника секретной службы. Не говоря ни слова, сотрудники двинулись за ними вниз по лестнице и сопровождали до самых дверей в столовую. Там за таким же огромным старинным деревянным столом, как во всех других залах, сидели Джеррард и Фулано. Они, улыбнувшись, встали, приветствуя гостей, и Тэсс заметила, что Фулано сменил рабочую Одежду на свободные брюки и пиджак спортивного покроя.

Они с Крейгом тоже переоделись, слуга принес одежду за десять минут до того, как они покинули свою комнату. Крейг был одет почти так же, как Фулано. Предложенный Тэсс наряд пришелся ей не по вкусу. Само собой, он выглядел очень красиво: голубой шелковый шарф, голубая блузка, красная хлопчатобумажная юбка и мягкие сандалии, очень удобные и как раз ей впору. Но Тэсс никогда не любила юбки, особенно такие — длиной до щиколоток, которые путаются в ногах при ходьбе, а надеть сандалии означало, что ей пришлось бы снять и оставить в комнате кроссовки, и, самое важное, передатчик, спрятанный в одной из них. Она положила кроссовки в свою вместительную сумку, заподозрив Фулано в том, что он намеренно прислал ей такую одежду, чтобы воспрепятствовать их побегу в лес и дальше в горы.

— Вы чудесно выглядите, Тэсс, — сказал Фулано.

— Gracias, — скромно потупившись, ответила она.

Фулано рассмеялся.

— Вы уже освоили испанский!

— Боюсь, что это единственное известное мне слово. Однако разрешите от души поблагодарить вас. Наряд мне прекрасно подошел, он просто великолепен.

Ставни окон в столовой были распахнуты. Заходящее солнце заливало комнату багрянцем.

— Уверен, вам не терпится узнать о сюрпризе, который я вам обещал, — оживленно проговорил Фулано.

— Я, себя чувствую так, будто у меня сегодня день рождения, и я жду не дождусь подарка, который держат от меня в секрете, — беспечным тоном ответила Тэсс. Подхватив юбку, она села за стол, заметив, что два сотрудника секретной службы расположились возле двери, через которую они с Крейгом вошли. Снаружи под окнами по мощенному камнем внутреннему дворику расхаживали вооруженные охранники.

Джеррард и Фулано снова опустились на свои сиденья, только когда сел Крейг.

— Позвольте вам кое-что объяснить, — сказал Джеррард, — поскольку у меня сложилось впечатление, что вы раньше не бывали в Испании.

— Теперь, когда я ее увидел, могу сказать «к сожалению», — любезно ответил Крейг.

— Прежде всего вам следует иметь в виду, — начал Джеррард, — что распорядок дня в Испании приятно отличается от того, к которому мы привыкли в Америке. Испанцы работают с девяти до часа. Затем у них долгий перерыв на ленч, который, вы, конечно, это знаете, называется сиестой. Они отдыхают, спят, занимаются любовью, одним словом, чем угодно. Затем в четыре часа снова идут на работу и заканчивают около семи, после чего ходят в гости к соседям, едят, пьют и обсуждают дневные события. Днем они только перекусывают, потому что обедают, по американским меркам, очень поздно, часов в десять. То, что они едят днем, называется tapas, и эти закуски — одна из особенностей испанского быта. Сюрприз, о котором мы упоминали, заключается в том, что сейчас их принесут.

Сбитая с толку, потому что ожидала гораздо худшего, Тэсс увидела, как Фулано постучал костяшками пальцев по столу, и тут же появились трое слуг с подносами, с которых начали снимать бесчисленные блюда.

У проголодавшейся Тэсс слюнки потекли от аромата яств, разложенных на роскошном фарфоре. Она предвкушала, как наестся сейчас до отвала не только потому, что голодна, но и чтобы набраться сил на случай, если им с Крейгом ночью выпадет шанс бежать.

— Прежде всего, — торжественно произнес Джеррард, — кальмары. Вы пробовали когда-нибудь печеных кальмаров?

— Это очень вкусно, — подхватил Фулано. — А вот оливки, а это сардины. Не те, к которым вы привыкли в Америке и которые не идут ни в какое сравнение с нашими, свежими.

— А это, — перебил его Джеррард, — кусочки восхитительно вкусной запеченной курицы. Пожалуйста, креветки и, конечно, есть хлеб, есть печеная картошка под майонезом и…

— Достаточно! — остановил его со смехом Крейг, хотя Тэсс знала, что его оживление наигранное. — Если вы зовете это закуской, что же представляет собой обед?

— Нечто потрясающее! — воскликнул Фулано.

— Могу себе представить, — согласился Крейг.

За окнами продолжали расхаживать охранники. Тэсс, бросив быстрый взгляд в их сторону, принялась с преувеличенным интересом изучать ломящийся от еды стол.

— Зачем здесь целая стопка тарелок?

— Каждое блюдо накладывается на отдельную тарелку, — пояснил Джеррард. — Важно сохранить вкус пищи.

— Тогда давайте начнем, я умираю с голода. На столе не было мяса — его отсутствие красноречиво свидетельствовало о вегетарианских убеждениях еретиков. С деланным восторгом Тэсс положила себе оливки, кальмары и все, что попалось под руку, расставив тарелки в ряд перед собой. Tapas — испанские закуски — действительно оказались удивительно вкусными: они были отлично приготовлены и удачно дополняли одна другую.

— Не хотите ли попробовать выдержанные вина? — спросил Фулано. — Испанское вино превосходно. Или, может быть, желаете немного cerveza?

— Простите, что это? — не поняла Тэсс.

— Это по-испански пиво.

— Спасибо, но я предпочитаю воду, — сглотнув слюну, выдавил из себя Крейг.

— Я тоже, — сказала Тэсс. — Мы с алкоголем не ладим, от него у меня кружится голова.

— Знаете, у меня на спиртное такая же реакция, как ни странно, — заметил Фулано и налил в ее керамическую чашку воды из графина.

Тэсс не притронулась к ней, пока Фулано не налил себе из того же графина и не выпил.

— Боже, я ужасно наелся, — сказал Крейг.

— Самое время остановиться. — Фулано прожевал оливку и, положив косточку на край тарелки, добавил: — Помните, впереди нас ждет обед.

— А теперь у нас есть другой сюрприз, — проговорил Джеррард, едва касаясь рта салфеткой.

«Вот оно, — подумала Тэсс. — Осужденные поели, их можно вести на казнь».

— Еще один? — Крейг положил вилку. — Эта чудесная долина, необыкновенный замок, эти tapas — у нас сегодня было столько сюрпризов, а вы говорите, что есть еще?

— Нечто действительно необычное, совершенно особенное. Это случается только раз в году, — сказал Фулано. — Но чтобы увидеть то, о чем я говорю, придется снова полетать на вертолете. Я уверен, что вы еще не отдохнули от предыдущего путешествия, но обещаю, что вы не разочаруетесь и получите неизгладимые впечатления.

— В таком случае забудем, что мы устали. — И Крейг решительно встал из-за стола. Не зная, что он задумал, Тэсс тем не менее последовала его примеру. Сотрудники секретной службы тоже поднялись со своих мест. Фулано, стукнув костяшками пальцев по столу, призвал слуг. Они стали собирать остатки tapas, а Фулано жестом указал Тэсс и Крейгу на коридор, который вел к выходу.

Через пять минут, когда багряный диск солнца коснулся вершин гор, они подошли к вертолету. Забираясь под пристальными взглядами нескольких пар глаз в кабину, Тэсс с тревогой отметила, что не видела Хью Келли, помощника Джеррарда, с того момента, как они прилетели в долину. Где он? Почему его нет с ними?

У нее не было времени на раздумья. Минутой позже, словно точно по расписанию, вертолет поднялся в воздух и, набрав высоту, устремился к северным отрогам гор. Солнце уже скрылось за вершинами, его кровавое сияние окрасило небо в пурпур.

У Тэсс, несмотря на сытость, засосало под ложечкой. Она вцепилась в перекрещивающиеся привязные ремни, ожидая, что вот-вот сотрудники секретной службы набросятся на нее, расстегнут ремни и выкинут из машины в долину. Но все оставались на местах, а вертолет поднимался все выше, приближаясь к потемневшим в сумерках горам.

— Алан говорит, что в Америке вы пережили тяжелые испытания, — сказал Фулано. — Если это вас хоть как-то утешит, могу обещать, что предстоящее зрелище наверняка отвлечет вас от горьких переживаний.

Вертолет уже летел над горным хребтом. Впереди солнце почти полностью опустилось за далекие вершины. Под ними лежала темная долина.

— Мы приближаемся к испано-французской границе, — пояснил Джеррард. — Мы, конечно, не будем ее пересекать. Без предварительного разрешения властей даже я не имею права нарушать воздушное пространство Франции. Но сюрприз, который мы вам приготовили, родом из Южной Франции, много веков назад он прижился в Испании. Это замечательное зрелище.

Вертолет, пронесшись над горными пиками, закружил над темнеющей внизу долиной. Но чем-то она была не похожа на остальные. Приглядевшись, Тэсс увидела сотни мерцающих огоньков, рассыпанных по тонущей во мраке котловине.

— Что это? — удивилась она. — Это же светятся не окна в деревенских домах — огоньки совсем маленькие и отстоят слишком далеко друг от друга. Похоже, это… да, точно, они зажжены в полях.

— Правильно, — подтвердил Фулано. — Это костры. Местные фермеры и крестьяне отмечают праздник.

Джеррард наклонился к ней так, что его привязные ремни натянулись, и спросил:

— Вы знаете, какой сегодня день? Я имею в виду не день недели, а число.

Тэсс, на секунду задумавшись, нерешительно сказала:

— Двадцать второе июня?

— Совершенно верно, это день летнего солнцестояния. Вы видите костры в честь наступления нового благодатного сезона — поры сбора урожая, жатвы посеянных весной надежд.

— Это очень древний обычай, — добавил Фулано, — еще дохристианский, хотя, конечно, как и в случае с Пасхой, истинное значение которой — возрождение природы, к нему со временем примешались элементы христианской религии, вот почему эти крестьяне молятся Святому Иоанну.

Иоанну Крестителю или Иоанну Богослову, ученику Христа, в смятении подумала Тэсс и решила, что скорее всего речь идет о последнем: том самом Иоанне, которому принадлежит последнее евангелие в Библии — несколько Посланий и Книга откровений.

Ее мысль обратилась к фотографиям, лежащим в сумке, в частности, к фотографиям Библии, которую она обнаружила в комнате Джозефа. В ней было вырезано все, кроме писаний Иоанна и постулатов, соответствующих доктринам еретиков, особенно доктрине противоборства сил добра и зла перед концом света.

— Фермеры и крестьяне молятся возле этих костров, — пояснил Джеррард, — держа в руках кресты, сплетенные из полевых цветов и колосьев пшеницы.

Пламя. Пшеница, содрогнулась Тэсс, и в памяти всплыл тот самый чудовищный барельеф, изображавший битву между добром и злом, от исхода которой зависело, оживет природа или погибнет.

Тэсс ужаснулась, поняв, что священный праздник в этой долине был отголоском митраизма, что у ереси более глубокие и широко распространившиеся корни, чем она себе представляла.

Логово, гнездо скверны. Отец Болдуин особенно настойчиво ищет очаги ереси в Испании, хотя его внимание сосредоточено, на горном массиве Пик Европы, лежащем на западе, а не в Пиренеях, расположенных на востоке. Он не знает, что ересь обрела последователей не только в горах на западе, но и по всей Южной Франции и Северной Испании и что в сознании местных крестьян митраические обряды настолько слились с христианскими, что люди не разделяли их и, очевидно, даже не понимали истинного происхождения праздника плодородия, который сегодня отмечали. Впрочем, возможно, они знали его истинное происхождение и значение, и от этого обряд вызывал у них еще большее благоговение и страх. Подобно местным селянам, собравшимся у костров, Тэсс боготворила природу, но сейчас, оказавшись во власти Джеррарда и Фулано, которые боготворили Митру, они с Крейгом могли стать очередными жертвами, приносимыми этому богу природы.

Вертолет начал снижаться, приближаясь к группе отдельно горящих костров.

— Разве мы не возвратимся в замок? — спросил Крейг.

— Пока нет, — ответил Фулано.

— Почему? — низким от скрываемого волнения голосом спросил Крейг.

— Вас ждет следующий сюрприз, — сказал Джеррард.

— Сегодняшний вечер состоит из одних сюрпризов. Это несколько утомительно. Боюсь, мы с Тэсс уже не способны их воспринимать.

— Поверьте, этот сюрприз не оставит вас равнодушными, — настойчиво произнес Джеррард.

Вертолет продолжал спускаться в едва различимую долину, и Тэсс внезапно поняла, что какие-то костры расположены в особом порядке. «Место для посадки!» — подумала она.

Летчик ориентировался на обозначенный кострами квадрат, который в темноте очерчивал ровную площадку на дне долины. В свете мерцающих костров он мягко посадил вертолет на траву и выключил двигатели.

— И что же такое необыкновенное нас ожидает? — поинтересовался Крейг.

— Нечто настолько сокровенное, что лишь очень немногие видели это, — ответил Джеррард.

— Вы меня пугаете. Я коренной житель Нью-Йорка, и горы, долины, костры для меня все равно что Марс.

— Тогда мы приглашаем вас побывать на Марсе, — сказал Фулано. — Обещаю незабываемое впечатление. Впрочем, нет, это слабо сказано: вы будете потрясены.

Распахните ваши глаза и душу. Приготовьтесь увидеть то, что будете помнить всю оставшуюся жизнь.

— Поскольку мы у вас в гостях, — заметил Крейг, — полагаю, что мы можем вам довериться. Я также надеюсь, что как хозяин вы чувствуете определенные обязательства перед гостями.

— Само собой разумеется.

— Хорошо, тогда давайте посмотрим на то, что мы будем помнить всю оставшуюся жизнь.

— Идите за мной.

Они вышли из вертолета.

Тэсс показалось, что ее окутал беспросветный гнетущий душу мрак, хотя квадрат посадочной площадки вертолета освещали яркие костры. Их стелющийся едкий дым перебил аромат травы и луговых цветов.

Возле костров толпились крестьяне в праздничной одежде, держа в руках удивительные кресты, сплетенные из цветов и колосьев пшеницы. Когда в мерцающем свете костров Тэсс увидела эти кресты, она замерла, неожиданно вспомнив слова Присциллы Хардинг. До христианства, прежде чем крест стал олицетворять распятие Христово, языческая традиция ассоциировала его с солнцем. И сейчас Тэсс с пугающей ясностью осознала, что эти освещенные пламенем костров кресты, сплетенные из растений, — творение самой природы, — посвящены солнцу и богу солнца Митре.

Фулано взял у одного из крестьян факел и сделал знак Тэсс и Крейгу следовать за ним через поле. Джеррард тоже с факелом в руках и двое сотрудников секретной службы шли позади. Внезапно к ним стали присоединяться люди из толпы возле костров. Но вместо праздничных нарядов на незнакомцах была будничная поношенная одежда, а в руках — не кресты, сплетенные из цветов и колосьев, а автоматы.

За линией костров поле погрузилось в пугающую тьму. Путь освещало только неровное пламя факелов Джеррарда и Фулано, зловеще напоминавших Тэсс факельщиков на барельефе из спальни Джозефа. У нее замерзли ступни и щиколотки, потому что она промочила сандалии и подол длинной юбки в высокой — до колен — росистой траве. Охваченная паникой, Тэсс чуть было не схватила Крейга за руку и не бросилась бежать в надежде, что, пользуясь темнотой, им удастся ускользнуть. Остановила безнадежность этой авантюры — она понимала, что охранники пустятся в погоню, что к поискам присоединятся крестьяне и что скорее, всего, потеряв в темноте ориентацию, они с Крейгом будут, избегая костров, кружить по незнакомой долине, пока их не поймают.

Тропа пошла вверх. В свете факелов они миновали буковую рощу, обогнули несколько огромных валунов и продолжали подниматься. От ночной сырости Тэсс стало еще холоднее. Подъем становился все круче, и скоро Тэсс уловила смолистый запах сосен.

Неожиданно склон выровнялся. Трава под ногами сменилась камнями. Факелы осветили впереди скрытую кустами узкую расщелину в основании скалы. Подойдя ближе, Тэсс увидела, что это вход в пещеру, который в глубине преграждает поржавевшая железная дверь.

Фулано отдал свой факел охраннику, вынул из кармана ключ и отпер висячий замок на двери. Он навалился на нее плечом, ржавые петли заскрипели, и дверь открылась. Воцарилась зловещая тишина; в темноте ночи слышалось лишь потрескивание факелов и звуки шагов Фулано, скрывшегося за дверью. Через пять секунд тишину нарушило неровное тарахтенье мотора — двигатель чихнул и взревел, оживая. Пещера внезапно осветилась тусклой лампочкой вверху под сводами, и Тэсс поняла, что заработал керосиновый генератор.

Кто— то слегка подтолкнул ее сзади. Обернувшись, Тэсс с удивлением увидела Хью Келли, который скорее всего незаметно присоединился к ним во время подъема к пещере. Где он был? Чем занимался? На нем была такая же простая одежда, как и на охранниках.

— Входите, — сказал он. — Смените обувь и наденьте куртку. В пещере может быть скользко, и еще там холодно.

— Я взяла с собой кроссовки, — ответила Тэсс. Она вынула их из сумки и надела, почувствовав себя гораздо лучшее, чем в промокших сандалиях. И все же она по-прежнему зябко ежилась. Охранники, укрепив факелы в скалах, потушили их. Тэсс и Крейг вошли в пещеру, сопровождаемые следовавшими позади Джеррардом, Келли и охранниками. Сразу при входе, рядом с генератором, Тэсс заметила сложенные в углу Шерстяные куртки. Она надела одну из них и застегнула на все пуговицы, однако, несмотря на это, продолжала дрожать.

Перед ними тянулся узкий туннель высотой всего лишь в человеческий, рост, который футов через десять поворачивал и заканчивался еще одной железной дверью. Когда они, пройдя по туннелю, остановились перед ней, Фулано начал отпирать замок, а Хью Келли тем временем запер первую дверь.

«Вот так, — подумала она. — Нам конец».

— Не волнуйтесь, пожалуйста, — успокаивающе проговорил Фулано, и его голос, несмотря на грохот генератора, прозвучал громко, отражаясь от сырых известняковых стен пещеры. — Мы запираем двери исключительно из предосторожности. В конце концов, сейчас ночь, и учтите, что опасности подвергаетесь не только вы. Мы с Аланом — тоже желанная цель для убийц. Я доверяю крестьянам, но ведь темнота может скрывать и врагов, которые ждут не дождутся, чтобы мы оказались в ловушке в каком-нибудь уединенном месте. Три охранника остались снаружи, чтобы на нас не начали, когда мы отсюда выйдем. Как вы, наверное, заметили, люди Алана из секретной службы не в восторге от нашего путешествия.

— Заметила, — утвердительно кивнула головой Тэсс, уверенная, однако, что агенты скорее присматривали за ней с Крейгом, чем за Джеррардом и Фулано. Тем не менее она сделала вид, будто его объяснения убедили ее, и спросила: — Но что, если снаружи что-то случится? Что, если ваших охранников убьют?

— Мы всегда можем связаться с ними по карманному приемопередатчику. Если они не ответят, — Джеррард сделал решительный жест рукой, словно отметая любые сомнения, — мы воспользуемся другим выходом.

— У вас все предусмотрено, — заметил Крейг.

— Мы стараемся. — Фулано, опять помогая себе плечом, стал открывать следующую дверь. Ее петли пронзительно заскрипели, нижний край заскрежетал по каменному полу. — А теперь сюрприз.

— Одно из величайших чудес света, — подхватил Джеррард. — Лишь немногие видели его. Только те, кто заслуживает этой чести, кто может оценить увиденное, кто бережет нашу планету и хочет спасти ее от погибели. Вы, Тэсс, имеете на это право, потому что любите Землю. Страстно любите, вы доказали это своими статьями.

— Итак, сейчас, — Фулано полностью распахнул железную дверь, — вы увидите тайну. Возможно, величайшую тайну, узрев которую, станете другими людьми.