- Ничего. Людям свойственно ошибаться. Ты, самое главное, учти наш сегодняшний разговор на будущее.
      Света вернулась на рабочее место. Руки тряслись, как у алкоголика, и страшно не хватало Витькиного антишокера. Сжег живьем...
      Пришел Витька, радостно ощерился во весь рот, но в глазах застыло беспокойство - у Светы был измученный вид. Она плотно прикрыла дверь, подставила кружку:
      - Плесни антишокера.
      - Что, опять что-нибудь случилось?!
      - Хватит прикидываться. Ты потому и явился на час раньше, чтобы присмотреть за мной в случае, если отреагирую на смерть Маленкова каким-то неположенным образом.
      Витька замолчал, отвернулся к окну. Потом молча налил коньяку; таким Света своего "родственника" еще не видела. Разом с него слетела вся дурашливость, он посерьезнел, из придурковатого студента превратился в очень умного взрослого человека.
      - Вообще-то, Маленков здесь ни при чем, - тихо сказал он. - Из-за Вики. Хотел помешать вам сцепиться, потому что кто-то проболтался ей о пикнике. Сашка просто идиот. Он начал делать такие вещи, которых всегда остерегался. И Бог его знает, с какой радости у него так переклинило... Причем дурит только в отношении клуба. В других местах - умница, как и всегда. Но здесь... Пусть он мне яйца оторвет, но я имею свое собственное мнение о его мозгах. И могу высказать это ему в глаза. Он спятил.
      - Я так не думаю. Он подставляет меня, и делает это достаточно тонко.
      Света доверяла Витьке полностью. Как и Валерке с Ольгой. На это были свои основания - Сашка в свою затею не стал посвящать никого, потому как это грозило разоблачением. С Ученым не хотел ссориться никто. Витька, узнав подробности, мог стать союзником. Поэтому вполне связно она изложила свои размышления, свои аргументы, а заодно и свою версию клубных событий. Сообщила о том, какую лажу преподнесла Гончару и Вике. Витька слушал, хмурился, тер лоб ладонью.
      - Подстава? Нет, не думаю. У него просто дурь поперла. У кого-то это случается раньше, у кого-то позже. Но ты, в общем-то, правильно все сделала. Вике не мешает лишний раз наврать, чем позже она заметит, что уже не нужна, тем лучше. Потому что она подставила бы тебя без раздумий, раз даже вслух сказала. Это ты молодец, подстраховалась. И Гончару грамотно наплела, он теперь совсем запутается. Единственное, что хреново - Вика Сашке доложит.
      - Подумаешь...
      - Светик, никогда не сбрасывай со счетов ревность. Сашке лучше сказать правду, потому что он бешеный. Неизвестно, чем это закончится.
      - А если все-таки подстава?
      - Я тебе говорю, ничего подобного.
      Света вздохнула.
      - Витя, если это подстава, то он врет не только мне, но и вам.
      - Ага, и ты ее распознала, а я, опытный разведчик, - нет! И Валерка, у которого интуиция чуть ли не похлеще Сашкиной, тоже ничего не подозревал!
      - Ошибаешься.
      Витька смерил ее уничтожающим взглядом.
      - Никогда не выдавай женские сплетни за Валеркины подозрения. Если бы он почуял подставу, сейчас бы такая каша заварилась, что дай Бог терпения. На Сашку тоже управа есть. Первым делом Валерка ликвидировал бы Вику, благо, разрешение получил. Кстати, от Сашки. И получил задолго до начала работы в клубе. Валерка и поставил ее в пару с тобой, чтобы она прокололась, и ее можно было списать в расход с чистой совестью. Он давно пытается избавиться от нее.
      Света только рот раскрыла.
      - А вторым делом Валерка связался бы с еще одним нашим разведчиком, уровнем повыше. И тот пробивал бы каждый Сашкин шаг. А знаешь, что он вычислил бы сразу? То, что Сашка нарушил запрет отца и поставил тебя на разведку. Тебя вывезли бы из клуба, даже не предупредив, а Сашка таких "пряников" огреб бы, что всю жизнь платил бы тебе пенсию на уровне дохода американских миллионеров.
      - Тем не менее, Сашке ты скажешь то же, что я наплела Гончару. Я выхожу замуж за Эйфеля, и точка. До тех пор, пока сама не уверюсь, что меня не подставляли, я буду держаться этой версии. Если ты ляпнешь Сашке, что я наврала - Вить, я тебя просто обожаю, но я позвоню Ученому.
      Слово вырвалось раньше, чем она успела сообразить, что не должна была упоминать прозвище своего крестного. Витька осел на стул, побелел.
      - Ты спятила?! Ты думай, где и какие имена называешь! - метнулся к двери, выглянул в коридор, шумно вздохнул: - Слава яйцам, никого. Свет, если бы кто-нибудь подслушал нашу беседу, мы бы еще вывернулись. Но вот если услышат фразу типа твоей последней - нам п..ц. Кто тебе сказал это имя? Вика? - убедившись, что Света отвечать не намерена, тяжело вздохнул: Хорошо, будь по-твоему. Я скажу ту версию, которая тебе удобнее. Мне ничего не будет, если сюда вмешаются высшие инстанции, а вот Валерке и Сашке влетит по первое число. И Мишке. Причем Валерке вообще ни за что - ему Сашка приказал работать с тобой. Собственно говоря, это "от" и "до" его идея. Валерку я не подставлю ни под каким видом.
      - Вот и договорились. И учти - я пойму, если вы договоритесь прикидываться, будто не знаете правды.
      Витька молча включил компьютер, начал работать. Света еще сходила покурить с Ольгой, они посмеялись над одураченной Викой, и Света попросила подругу не выдавать ее Валерке. Ольга готова была на все, лишь бы спасти Свету.
      Витька, похоже, обиделся, потому что разговаривал нехотя, целиком уйдя в работу. В шесть вечера собрал свои вещи, повернулся к Свете:
      - Надеюсь, от провожатого ты не отказываешься? Или во мне тоже видишь палача?
      - А что так рано? Обычно до двенадцати...
      - Все. Работа закончена, извольте принимать, хозяйка, - осклабился Витька.
      У Светы тоскливо заныло сердце. Она-то надеялась на несколько дней страховки...
      - Верка уже ушла, деньги ты получишь только завтра.
      - Понятно, что не сегодня.
      И почти всю дорогу они молчали. Лишь у дома Витька еще раз спросил:
      - Ты уверена?
      - Разумеется, - раздраженно ответила Света.
      - Дело твое. Может, ты и права. В конце концов, речь о твоей жизни, а не о моей, - он помолчал. - Хочешь, прогуляемся по району. Завтра нам может и не выпасть возможность поболтать - в клубе особо не потреплешься, а к вечеру Сашка наверняка снимет меня с этой работы. В том, что он психанет, я уверен.
      Света отрицательно покачала головой - боялась, что поддастся на уговоры. Витька пожал плечами, ободряюще улыбнулся, поцеловал ее в щеку и ушел.
      - Хватит курить, - Ираида потянулась в постели, погладила пока еще плоский живот. - Миш, в самом деле. Всю ночь бегаешь. А ведь обещал бросить.
      Гончар, поколебавшись, положил пачку сигарет обратно на ночной столик, но в постель не вернулся. Подошел к окну, посмотрел на открывавшуюся с четырнадцатого этажа панораму ночной Москвы.
      - Миш, что у тебя случилось? - настойчиво спросила Ираида.
      Она была очень чуткой женщиной. Гораздо более чуткой, чем это было бы желательно при его профессии. И донимала расспросами уже неделю. Раньше он всегда делился с ней своими проблемами, хотя это было не совсем правильно. Узнай кто, что он советуется со своей бабой - засмеют. Но он советовался. Ираида была на редкость умной женщиной, хотя и на пятнадцать лет моложе него, и во многом ее подсказки оказывались более точными, чем его собственные выводы.
      После того, как она забеременела, он перестал посвящать ее в свои дела - берег нервы. От первого брака, благодаря Хирургу закончившегося трагически, у него была дочь, не желавшая знать отца. Возможно, второй ребенок заглушит постоянное чувство тоски и злобу на садиста Хирурга. И потерять его Гончар не хотел.
      - Миш, - позвала жена. - Только не говори, что ты бережешь мое здоровье. Ты своим молчанием только портишь его. Ты же знаешь, что ничего нет хуже, чем находиться в неизвестности.
      - Ира, не стоит тебе этого знать. Ничто из того, что происходит, тебя напрямую не коснется.
      - Ох, ну что ты, в самом деле... Полагаешь, меня может что-то удивить или ужаснуть? После пяти лет, которые мы прожили вместе?! Не смеши... Прекрати играть в конспирацию. Я женщина, у меня взгляд на вещи другой, я могу увидеть то, что твои мужики пропустили.
      Все равно ведь уговорит, подумал Гончар. И ситуация сложилась такая, что он готов принять совет даже от пятилетнего ребенка, если он укажет хоть какой-то выход.
      Валька Маленков убит. Просто, без ухищрений, но надежно. Как раз в стиле Эйфеля. И у этого мерзавца даже алиби нет. Но это полбеды. Что, спрашивается, за гешефты он завел с чеченцами? И почему ничего не говорил раньше? Обязан как союзник обозначить направление своей деятельности. Тем более, что измайловский блок по многим пунктам соперничает с чеченской диаспорой. Что-то это похоже на измену...
      На следующий день произошел очередной перехват товара. Четвертый по счету. Гончар неоднократно вспоминал предупреждение Цезаря. И склонялся к мысли, что названная им сумма вовсе не была чрезмерной. Война как таковая еще не началась, а он только на кражах потерял больше семисот тысяч. Не считая гибели людей и испорченных отношений с поставщиками. А что самое обидное - по прежнему никаких указаний на автора.
      Помимо пропаж товара начались проблемы в легальном бизнесе. Прокофьев, банкир, у которого Гончар зарегистрировал две фирмы на подставных лиц, внезапно потребовал возвращения кредитов. Гончар отказался, отправил ребят переубедить упрямого банкира. Ребята вернулись через два часа - без зубов, на костылях. Вроде бы их встретила служба безопасности банка, но действовала как-то странно - чересчур решительно. И, как ответ, на следующий день в "Мальвину" и "Сороку" - обе фирмы со счетами в банке Прокофьева - явились государственные проверяющие. С утра пришли пожарники, моментально нашли тщательно спрятанную самодельную электропроводку, закрыли магазин и выписали сумасшедший штраф. Не успели сотрудники перевести дух, как в двери постучались санинспектора. И эти тоже знали, что искать: просроченные продукты. Тоже штраф. В "Сороке", помимо этого, взяли продавца за обвес.
      В отношении магазинов у Гончара не было никаких сомнений: работа Цезаря. Хромой, который сохранял неплохие отношения с измайловцами, предупреждал, что стоит ждать чего-то в этом духе. Бог его знает, как он узнал обо всех недостатках фирмочек, черт разберет, как он вообще вычислил их существование - это уже неважно. Обе фирмы придется закрывать, потому что ни одна не стоила вложений, которые потребовались бы для приведения их в достойный вид. Лучше закрыть такие времянки и сосредоточить усилия на сохранении хороших фирм.
      Неприятно то, что все свалилось одновременно, хотя ничего загадочного в этом не было: Цезарь всегда славился своей разведкой, и подгадал начало боевых действий к общим головным болям. Действовал размеренно, отлаженно как всегда. Таким образом, Гончара громили с двух сторон. Не дай Бог, еще менты выкопают что-то серьезное - придется закрывать лавочку, потому что войну даже по двум направлениям он не потянет, не говоря уж о трех.
      Почему-то Гончар склонялся к мысли, что между пропажей груза и чеченским гешефтом Эйфеля имеется прямая связь. По уровню профессионализма груз вполне могли упереть чеченцы. По наводке Эйфеля. Сам почерк наводил на мысль о безжалостных фанатиках-горцах. И покушение на Вальку тоже могло быть их рук делом: Эйфель продумал детали, решив, что незавершенное убийство точно черным не припишут, а чечня выполнила. Но вот что заставило Эйфеля пойти против союза, причем до такой степени, что он объединился даже с извечными врагами? Это же что-то из ряда вон выходящее. Гончар еще понял бы, если б Эйфель переметнулся к Ученому. Но чечня...
      Понятно, что нужно чеченцам и почему они вдруг начали боевые действия. Для чеченцев нет нечестных способов зарабатывания денег, и они ненавидят русских. Этого вполне достаточно для объявления войны. На Организацию не полезли - не те статьи дохода, да и с Ученым никогда они не ссорились. Его они боялись. Поэтому обратили внимание на Гончара.
      Эйфеля могли использовать втемную. Хотя сомнительно - мозги у него неплохие. Значит, он в сговоре с ними. Почему? Неужели действительно из-за давней ссоры с Алексом? Глупость какая. Тем не менее, это единственная причина. Но почему с чеченцами? Почему не с Ученым? С тем, казалось бы, сам Бог велел объединяться для мести. У одного - давние обидки, у второго процесс. Есть точки соприкосновения. Но почему-то... А хотя, вполне может быть, что в игре участвуют три стороны: чеченцы, Эйфель и Цезарь. Хоть последний и врет о своей полной непричастности. Уж больно слаженно они действуют. Эйфель привлек внимание милиции к клубу, Цезарь давит по легальной части, чеченцы крадут наркоту. Ах, как хорошо они придумали...
      Если это подтвердится, Эйфеля надо ликвидировать. Жаль, парень способный, но если способности направлены во вред, то лучше от них избавиться. Черт подери, как Ученому удается держать в узде своих детей? Вот бы узнать секрет... Цезарь умнее Эйфеля, и уж точно куда более говнистый. Но против Ученого не бунтовал никогда. Всегда и всюду они стояли плечом к плечу. Как Ученый добился этого?
      Ираида слушала его, грызя орешки, лениво потягивалась и совершенно не понимала, чего это ее муж так разнервничался из-за пустяков?
      - А не может быть так, что все это - дело рук одного Цезаря? Не дает мне покоя мысль, что уж слишком явно подозрение падает на Лешку. Прямо даже в голову никто другой не приходит. Не думаешь, что подстава?
      - Вряд ли. Нет, возможно, на него списывают больше, чем сделал, но в чем-то он так или иначе замешан.
      - Тогда дождись сбора. Все равно до этого момента Лешка будет скрываться от ментов. Выведи его, потребуй ответа. А предварительно поспрашивай его девчонку. Сдается мне, она там тоже свою роль играет. Как минимум связная между ним и... Ну, хорошо, обзовем неизвестного противника "чеченцами". Хотя я сильно сомневаюсь в том, что они хотя бы по слухам осведомлены о наших проблемах. И пусть сбор решает судьбу Эйфеля. А пока постарайся переиначить все планы, о которых он мог знать или подозревать. Если такое будет продолжаться, то его просто подставили, а предал кто-то другой. С Цезарем замирись, причем через его голову. Приди к Ученому, поговори, разбери по словечку весь процесс. Где прав, стой на своем, где виноват, покайся. Если ты найдешь с ним общий язык, Цезарь из игры вынужден будет выйти. Уже легче.
      - До сбора я к Ученому ехать не имею права. Это не мое личное дело, и не только мой бизнес.
      - Ох, осталось-то три недели! Это ерунда. Можешь вообще все законсервировать до первого числа, большой потери не будет, - она помолчала. - А от Светы избавься. Как можно быстрее. Желательно до сбора. Как только поймаешь хоть на чем-то подозрительном - убери даже без допроса, чтобы не дать возможность выкрутиться. Эта дама врать способна так, что даже на разделочном станке Хирурга всех убедит в своей невиновности. Она доведет тебя до серьезных неприятностей.
      - Ага, убрать ее, чтобы тут же нарваться на разборку с разъяренным Эйфелем. Тут же выяснится, что чеченцы хотели предложить действительно выгодное дело или задумали войну с Ученым, а нас в союзники зовут. И Света совершенно невинна.
      - Вот именно. Слишком невинна и слишком непорочна. В течение года работает в гадючнике, и все чистенькая, как ангелочек. Это говорит прежде всего о том, что у нее мозги на нужном месте. И эти мозги - вовсе не на твоей стороне.
      - Все равно. Не стоит она разборки. Если Эйфель виноват - другое дело. Не хочу я иметь лишнюю головную боль.
      - Миш, ну что, мне учить тебя, как это делается? В конце концов, придумай, как свалить все на Цезаря. Цезарю придется объясняться с Эйфелем, и ты от этого только выиграешь.
      Совет был гениальным.
      - За что ты так не любишь эту девочку? - улыбаясь, спросил Гончар. Женщины обычно ненавидят соперниц, но я вроде повода не давал...
      Ираида поморщилась.
      - Я терпеть не могу женщин такого типа. Она гораздо умнее, чем кажется, а прикидывается последней дурой. Я от таких всегда жду подвоха. Такая девица будет плакать якобы от страха, а на самом деле просто ждать, пока ты к ней спиной повернешься. И в спину она ударит не из природной подлости, а потому, что понимает: лицом к лицу шансов на победу у нее нет. Она расчетлива, очень трезво оценивает и свои, и твои силы. И даже под пытками таких расколоть сложно: она знает, что никакими признаниями спасения не заработает. Поэтому молчит. Я сама отношусь к такому типу, поэтому и ненавижу соперниц себе под стать.
      - Не обращай на нее внимания. В конце концов, главное действующее лицо - Эйфель, она на вторых ролях. Сначала я разберусь с ним.
      - И еще один совет. Перенеси ставку в другое место. Сейчас, до сбора.
      - К сожалению, это невозможно. Я не успею как следует подготовиться. Да и нет у меня другого надежного помещения. Из остальных фирм госинспекции не уходят. Не при ментах же сбор проводить.
      - Тогда... Тогда проверь своих лишний раз. Пусти какую-нибудь дезу. Скажем, что ты должен получить партию героина на миллион баксов. Скажи кому-нибудь одному, так, чтобы при вашем разговоре никто не присутствовал. И посмотри на результат.
      Гончар ласково потрепал ее по голове. С женой ему повезло, это факт.
      Отелло турецкого происхождения.
      Хорошо, что она догадалась прихватить зонтик - после обеда небо затянуло свинцовой пеленой, зарядил дождь. У служебного входа налило лужу, Света с трудом перебралась через нее. Сегодня ей ехать одной - Ольга накануне уволилась. Витька же больше ее не провожал - как он и ожидал, Саша снял его с этой работы. Оставалась только Вика.
      Вику после "примирения" она возненавидела еще больше. Какой же двуличной тварью она была - словами не передать. И, самое главное, она вдруг возомнила, что им просто необходимо стать подругами. При каждой возможности тащила в курилку, где заводила чисто женский треп о мужиках. Света терялась - будучи девственницей, в этих вопросах она ориентировалась лишь теоретически. Поймать ее на вранье было пара пустяков, однако Вика предпочитала верить. Возможно, ей доставляло удовольствие делиться познаниями по этой части.
      Были в таком общении и некоторые положительные стороны. Вика вдруг прониклась полным доверием к Свете и рассказывала такие вещи, от которых волосы вставали дыбом. Только от нее Света узнала, насколько жестокими были люди, которых она раньше считала друзьями. Даже в клубе таких подробностей о Цезаре и Ученом не знали. Оказалось, сожжение надоевшей любовницы - еще цветочки. Кровавым Цезаря прозвали за куда более страшные вещи.
      - Свет!
      Она обернулась, вздрогнув.
      - Чешешь, ничего не видишь, - упрекнул Витька. - Я тебя заметил еще у клуба, ты уставилась себе под ноги и ноль внимания на меня.
      Света неподдельно обрадовалась.
      - Какими судьбами? Случайно мимо проходил?
      Витька разом помрачнел.
      - Если бы случайно... Светик, только, ради Бога, не надо высказывать ничего мне. Я человек подневольный, мне что говорят, то я и делаю. Я знаю, тебе это не понравится, ты хорошая девчонка, но по-другому я тоже не могу.
      - Что-то случилось?
      Витька замялся.
      - Вика во всех подробностях расписала Сашке твои похождения.
      - Ты хочешь сказать, что он послал тебя грохнуть меня?
      Витька вытаращил глаза:
      - Господь с тобой, только этого еще не хватало... Нет, конечно. Для этих целей у него другие люди. В общем, Сашка Вике не поверил, спросил меня. Мол, я-то видел все своими глазами, - Витька тяжко вздохнул. - Взял я грех на душу, наврал.
      - Ну и молодец.
      Витька скорчил гримасу.
      - Я бы так не сказал. Если бы ты видела Сашку в тот момент, ты бы многое поняла. Я думал, он меня убьет. Он сказал, что я должен был грохнуть Эйфеля, но любой ценой не допустить, чтобы тот дотронулся до тебя хоть пальцем. Налетел я на неустойку.
      - Бог ты мой, из-за меня пострадал...
      - Да ладно, это ерунда. Переживу. Факт тот, что мне он тоже не поверил. Если бы ты не закатила ему тогда истерику, может, он и схавал бы это. А так, хоть и говорит, что от баб всего можно ждать, но не верит, что ты действительно влюбилась в Эйфеля. Он требует, чтобы ты сама ему все объяснила.
      - Еще чего! Я вообще видеть его не хочу.
      - Свет, придется, - твердо сказал Витька.
      - Интересно, а если я не пойду? Ты силой меня потащишь?
      - Рядом с клубом - нет. Подальше отойдем, там видно будет.
      Света смотрела на него с немым изумлением.
      - У меня приказ - привести тебя в условленное место. Свет, пойми - я и так меж двух огней оказался, - Витька чуть не плакал, уговаривая ее. - Я и его приказ нарушить не могу, и тебе свинью подложить. Ну что мне, надвое разорваться? Поговори с ним, что тебе стоит? Свет, я тебя очень прошу, не надо выступать. Он и так последнее время дурной ходит, а тут еще ты добавила... С ним уже разговаривать страшно стало. Одному из наших так вломил за ерунду, что парень в больницу загремел. Сделай с ним что-нибудь, в конце концов. Ну объясни, почему вдруг распустила такую сплетню. Тебе он ничего не сделает. И все простит. По крайней мере, мы хоть дело до конца спокойно доведем.
      - Ага, а мне потом следить за каждым своим словом и жестом, как бы не обидеть чувствительного Цезаря? Это ты называешь "спокойно довести дело до конца"? Если уж на то пошло, если бы не его выверты, проблем бы не было в принципе. Витя, и мне надоело во всем зависеть от вас. Надоело выполнять идиотские приказы. Я сама заварила кашу, сама и расхлебаю. Без вас. Это дело я прекрасно доведу конца своими силами. Сашка мне сейчас только мешать будет. А если Вика узнает, что мы помирились, она еще и подставит меня. Как ты думаешь, мне это надо? И вообще, хватит держать меня за дурочку, у меня своя голова на плечах имеется. И до сих пор я на нее не жаловалась.
      Витька, чувствуется, совсем офигел от такой наглости, но от прежней установки не отступал.
      - Свет, послушай совета старого панка: скажи правду. Не надо ему врать.
      - Ну да, это я уже слышала - кто врет Цезарю, долго не живет. Вить, а тебе не приходило в голову, что мне на самом деле может нравиться Эйфель?
      Витя пожал плечами.
      - Глупо. Ты начинаешь врать себе.
      Они подошли к пятиэтажке, вошли в подъезд.
      - Здесь? - шепотом спросила Света, чувствуя, как начинает дрожать все внутри.
      Витька кивнул.
      - На последнем этаже, - заметив, как она изменилась в лице, спросил: Боишься?
      Света криво усмехнулась:
      - Да как тебе сказать... По слухам, он от Хирурга только возрастом отличается, а по части жестокости они на равных.
      Витька недовольно поморщился.
      - Чушь. Ладно, если тебя это успокоит, я подожду здесь, а не на улице.
      Света отдала ему сумочку и зонт - чтобы не мешали в случае бегства, шагнула к лестнице.
      - Свет, только про свои чувства к Эйфелю не говори. Иначе я за последствия не ручаюсь. Он бесится при одном упоминании его имени.
      Света кивнула. Подниматься было тяжело - лифта нет, а ноги тряслись. Несколько раз она останавливалась, больше всего мечтая повернуть назад. Ей было страшно.
      На четвертом этаже она увидела его - стоял на пятом, прислонившись спиной к перилам, курил. Волосы распущенные, он иногда встряхивал головой, отбрасывая их назад. С величайшим трудом Света преодолела последние ступеньки, остановилась. Саша исподлобья глянул на нее тяжелым взглядом; увидев тени, залегшие под глазами, Света едва не выложила сразу все.
      - Я жду объяснений, - сухо и с угрозой начал он.
      И все было испорчено. Откровенничать расхотелось сразу, взыграло самолюбие.
      - А тебе не кажется, что я не обязана что-то объяснять?
      - Не кажется.
      - Тогда смирись с фактом.
      Его движение она проглядела. Схватив за отвороты плаща, он сдернул ее с места, бросил спиной на перила, перегнул так, что она держалась на весу только за счет его железной хватки. И тут же поняла, что имел в виду Витька, назвав его бешеным. Ноздри короткого носа дрожали, губы сжаты, а в глазах сверкала такая ярость, что ей стало плохо.
      - Какая же ты стерва... Значит, ты с Эйфелем использовала меня втемную? Хоть бы думала, что врешь. Эйфель от меня шарахается, как от чумы. И мозгов вертеть мной у него не хватит точно. Только ты могла сказать такое. Или, хочешь сказать, на такое хватит твоих куриных мозгов? Тебе не приходило в голову, что за такие сплетни я могу и рассчитаться? Скажем, просто взять и отпустить. Высоты как раз хватит, чтоб ты свернула себе шею.
      Он усмехнулся, слегка разжал пальцы; Света коротко вскрикнула, чувствуя, что падает, но он тут же поймал ее, отшвырнул от перил к стене.
      - Ладно, живи, дрянь.
      И стоял, насмешливо глядя на ее потрясенное лицо.
      - Так что на самом деле подвигло тебя на такие чудеса фантастики?
      Подошел вплотную, навис, опираясь рукой на стену. Какой же он огромный...
      - Светик, - голос звучал почти ласково. - Лучше скажи сама. Я все равно узнаю правду и тогда, поверь, будет много хуже.
      - Правду? А правда в том, что я люблю Эйфеля! - выпалила Света и сжалась, увидев, как исказилось его лицо. - Да, и твоя сказка про жениха-чеченца мне на фиг нужна не была! Я лучше бы выдержала допрос у Хирурга, чем поссорилась с Лешкой! Поэтому придумала свою. Причем еще более правдоподобную, - она говорила все тише, опуская голову, чтобы уйти от его взгляда.
      Он жестко ухватил ее длинными пальцами за подбородок, дернул вверх, заставив смотреть в глаза. Молчал долго, потом отпустил, процедив сквозь зубы:
      - Свободна.
      Света с чувством колоссального облегчения скатилась на один пролет, обернулась и ляпнула:
      - Чао, пупсик. Счастливо...
      Договорить не успела. Саша оказался рядом, прижал ее всем телом к стене, у самого лица блеснул нож. Света зажмурилась, едва не взвизгнула, но он зажал ей рот. Вот и конец котенку, мелькнула мысль. Как раз среда, день, в который он наметил убить ее. Хорошо, хоть не костер...
      - Не трясись, не убью. Шейку твою испорчу, шрамы на всю жизнь останутся, но жить будешь. И так, что за счастье сочтешь мое разрешение удавиться.
      Нож прижался к коже, резкая боль, теплый ручеек... Света инстинктивно дернулась, но он был начеку. Смотрел злобно, усмешка была жуткой, а в голосе... В голосе звучала боль.
      - Что ж ты, сука, делаешь? Крутишь хвостом направо и налево, прикидываешься такой скромной... Раньше сказать не могла? Я бы к тебе пальцем не прикоснулся. Светка, - он неожиданно прижался лбом к ее волосам, сгреб в охапку. - Скажи, что солгала. Скажи, что не было ничего. Или пусть было, но не с твоего согласия. Клянусь, все прощу, все забуду, никогда словом не попрекну. Моя это вина, Эйфель ведь силой тебя взял, не добром. Я помню, какой ты была, когда я приехал. Сказала бы тогда - он до рассвета не дожил бы. Ты не виновата. Если боялась, что я тебя упрекать буду, поэтому лгала - не надо. Моя вина, мне и отвечать за нее. Светка... - голос стал умоляющим. - Мне плевать, что там было на самом деле, поверю в то, что сама скажешь.
      Взял ее лицо в ладони, задев при этом порез. Прикосновение оказалось настолько болезненным, что по щекам заструились слезы. Сашка ничего не замечал. Возможно, истолковал плач по-своему. Его взгляд стал преданным, умоляющим; Света зажмурилась, лишь бы не видеть его. Действительно, как он однажды пошутил, у него глаза спаниеля. Смертельно больного спаниеля. Она понимала, что это притворство, но настолько естественной казалась мука в этих ореховых глазах, что она боялась сломаться.
      - Светка, дурочка, что ж ты делаешь? Зачем?! Светка, я ж люблю тебя. Перестань, я тебя очень прошу. Я отцу уже сказал, что привезу тебя сегодня. О твоей маме он сам позаботится. Правда, он уехал, но завтра утром вернется. Как раз успеет твою маму увезти до того момента, когда братва искать тебя ломанется. В мою квартиру при известной настойчивости еще можно залезть, но туда, куда мы поедем, проникнуть невозможно. Это настоящая крепость. Тебе там понравится. И в кои-то веки мы сможем спокойно провести вечер. Я специально подгадал под отъезд отца, чтобы на "Даче" мы оказались только вдвоем. И сегодня нам точно никто не помешает...
      "Увез на дачу и спалил живьем". Сухие теплые губы коснулись лица, Света судорожно дернулась, уходя от поцелуя. Ее тошнило от страха. И быстро заговорила, стремясь избежать притворной ласки:
      - Нет. Никуда я с тобой не поеду. И жить с тобой не буду. Ты мне не нравишься, совсем не нужен, видеть тебя не хочу. Замуж за тебя не пойду, римско-криминальной империей кого-нибудь другого соблазняй.
      Он опешил.
      - Свет, что ты несешь?
      - Что слышишь. Да, и неприятностей в клубе у меня нет никаких, меня там все обожают, особенно Гончар и Чума. Последний молится на меня и пылинки сдувает. Я в мире со всеми, никто меня не травит. Кстати, мне каждый вечер звонит одна подруга, ты ее не знаешь и ничего о ней не слышал. Ольга тоже не знает. Никто ее не видел, кроме меня, так что можешь не расспрашивать моих знакомых. Так вот, если хоть одну ночь я не появлюсь дома, она тут же отправит письмо твоему отцу. И в этом письме я подробно написала, как ты пытался подставить меня и за что ты мне мстишь. Твой любимый сценарий.
      - Светка, ты что, с ума сошла?! Я тебя подставил?! Какой сценарий?
      - Все. Слышать больше никаких оправданий не желаю. Я не верю ни одному твоему слову. Если я исчезну, отвечать тебе, и не перед ментами - от них ты откупишься. Эйфель тоже все знает. Только тронь меня - и ты не жилец. Одного хозяина Российской империи, имевшего эпитет Кровавый, расстреляли ты будешь вторым.
      Все. От нежного Сашки не осталось ничего. Теперь перед ней стоял Цезарь.
      - Значит, так? До угроз дошла? Все разнюхала, сделала выводы. Так вот, с этой римско-криминальной империей и со мной лично никакой Эйфель связываться не станет. У него денег на киллеров не хватит, моя голова слишком дорого стоит. Три дня назад я сделал тебе предложение.