- Нехорошо. Очень нехорошо.
      - Гад, визитку своего посредника оставил. На тот случай, если ты надумаешь неустойку заплатить. Без нее никаких просьб о помощи слушать не станет.
      - Пошел он... Сколько хочет, не сказал?
      - Не-а. Говорит, что не вымогатель, сам сообразишь, сколько надо, чтоб тебя Ученый простил.
      - Не вымогатель, - Гончар фыркнул. - Помет бешеной крысы. Ублюдок паскудный. Хрен он получит, а не бабки. Процесс они просрали? До свиданья. Где это видано, чтобы контрибуцию возвращали? Обойдется. Мы сами справимся.
      - Вот и я так сказал.
      - Он, кстати, не себя под серьезной братвой подразумевает?
      - Исключено. Он не все знает. В частности, что тут еще Эйфель замешан. Про него вообще - ни сном, ни духом. Если б его люди, знали бы, чью тачку берут. Не, не он. Интуиция говорит, что не он.
      Гончар аккуратно сложил пустые тарелки на поднос, вытер салфеткой губы. Итак, худшие подозрения оправдываются. Мало того, что на серьезный разбор нарвались, так еще и Цезарь подсуетиться решил. Интересно все же, кому Гончар дорогу перешел? Если в одиночку не справится... Или черные, или "урановая" мафия. А может, и спецслужбы. Хрен их разберет, у них последнее время методы ничем от бандитских не отличаются. Ладно, будем посмотреть.
      Чтобы предсказать неприятности в результате покушения на Маленкова, Цезарю вовсе не требовалось быть ясновидцем. Достаточно самых поверхностных психологических портретов главных действующих лиц и общей картины жизнедеятельности измайловского союза, чтобы прогнозировать будущее. Гончар и сам понимал, что ситуация существенно усложняется независимо от того, кто именно был автором покушения на Маленкова.
      Валька, мерзавец, мразь вонючая, очухавшись после ранения, принялся весьма активно чесать языком. Такое ощущение, что киллер накатил ему по голове, а не прострелил грудную клетку. Для начала он доверительно сообщил следователю о своей ссоре с Эйфелем, случившейся накануне покушения. И об угрозах в свой адрес. Алекс съездил в больницу, посоветовал Маленкову придержать свое помело, но уговоры эффекта не возымели. И убрать мерзавца нельзя, по крайней мере сейчас - тогда Эйфель до смерти не отмоется.
      А Эйфель, между прочим, играл весьма важную роль в организации регулярных поставок наркотиков. Фактически, он обеспечивал транспорт в России. Брал партию на границе, довозил до Москвы, где передавал Алексу либо Чуме. Из-за следствия Эйфель не мог появиться в Москве, но это еще не самое плохое. Поскольку придурок Маленков намекнул, что Эйфель орудовал не сам, над загорской группировкой нависла вполне реальная угроза разгрома. Многие операции пришлось сворачивать, и прежде всего те, которые проводились в паре с измайловской командой, чтобы не возбуждать излишний интерес ментов еще и к ней. То есть, отработанную технологию провоза наркотиков пришлось прямо на ходу менять. Что, естественно, на ритме жизни не могло сказаться положительно.
      Гончар оказался в затруднительном положении. С одной стороны, Эйфель временно выбыл из игры, из клуба не уходили менты - они почему-то были уверены, что именно в "Розитте" сумеют найти доказательства того, что Маленкова пытался убить союзник Гончара. Интуиция вела их верным путем - в клубе действительно можно было при известной настойчивости отыскать все, что угодно. Ставка блока, как-никак. С другой - за неделю до этой гнусной склоки он договорился о поставке крупной, на триста тысяч баксов, партии героина. Поначалу планировал выкупить ее на границе, доставить в Москву и поместить в тайник в "Розитте" - поскольку партия большая, рискованно оставлять ее на складе в другой фирме. А здесь можно разделить на части и распределить между распространителями.
      И вышло так, что все этапы плана оказались практически неосуществимы. Вопрос с доставкой партии в Москву оставался открытым, о хранении наркотиков в клубе нечего было и думать. С первым Гончар худо-бедно справился, предложив продавцу самому позаботиться о доставке. Между прочим, даже в деньгах выгадал - Эйфелю за провоз приходилось платить больше. А с хранением пришлось рискнуть. Впрочем, если уж на то пошло, склад в "Элегии" охранялся ничуть не хуже клуба, а на время раздела партии можно поставить дополнительный караул.
      ...Алекс со своими людьми прибыл на вокзал за четыре часа до назначенного срока. Группа сопровождения - десять человек на трех машинах ожидала на стоянке. Сам вместе с помощником и охраной прошел по зданию, осмотрелся. Вроде ментов как обычно, задержания с поличным можно не опасаться.
      Без четверти час прибыл поезд. Старший группы от поставщика подошел к Алексу, одними глазами показал: "Порядок". Алекс отзвонился Гончару, чтобы тот выслал человека с деньгами. В ожидании курьера отправился наблюдать за разгрузкой. Везли партию под видом консервированных фруктов в жестяных банках.
      В половине второго произошел расчет. Группа охраны груза разделилась большая часть тут же расселась в две машины-такси, направляясь в гостиницу либо на чью-то квартиру, увозя с собой деньги. Старший группы со своим телохранителем должны были ехать на фирму вместе с грузом и оставаться в роли заложников, пока проверка качества партии не даст положительных результатов. Ящики с "консервами" погрузили в микроавтобус, охрана разместилась по двум легковым машинам. Алекс лично проследил, чтобы курьеры поставщика не оказались в опасной близости от наркотиков - черт его знает, чего от них можно ждать. Убедившись в том, что машины в установленном порядке выехали со стоянки, опять набрал номер мобильного телефона Гончара - сообщить, что груз через полчаса прибудет на склад. И вернулся в клуб.
      По идее, причин для волнения не было. Маршрут движения просчитан, все гаишники на пути из его рук едят, тормозить не станут. Но даже если и случится непредвиденное, досмотр исключен. Сопровождение достаточно многочисленное, подготовленное ко всякого рода экстремальным ситуациям и хорошо вооруженное. И когда ровно через полчаса звонок о прибытии не поступил, Алекс не обеспокоился. Мало ли, хоть маршрут и проложен по наименее загруженным улицам, случайную пробку предугадать сложно. Хотя, конечно, бригадир должен был сообщить о задержке.
      Три часа дня. Ни слуху, ни духу. Алекс не выдержал, позвонил знакомому, выяснил, что в промежутке между половиной второго и тремя часами дня никаких пробок и заторов на указанном маршруте не возникало. Аварий также не зафиксировано.
      Четыре часа. Готовый ко всему, в том числе и к смерти - под горячую руку Гончар и убить мог без задержки - Алекс доложил об исчезновении груза вместе с группой сопровождения и двумя курьерами поставщика. Чума подхватился, разослал людей на поиски и отбыл сам.
      В половине двенадцатого ночи Чума обнаружил три машины, загнанные вглубь массива Измайловского парка. Точнее, то, что от них осталось. И от транспортных средств, и от людей.
      С машин налетчики сняли номера, порезали покрышки, разбили стекла, окатили какой-то грязью, а затем - чем-то вроде концентрированной кислоты. Дрянь, которая разъела краску и металл, за несколько часов новехонькие тачки превратив в рухлядь. И вид у них был такой, будто они стояли так несколько лет, предоставленные всем природным стихиям - грязные, ржавые, облезлые. Даже подростки пройдут мимо, решив, что все интересное с этих машин давно снято, и не посчитают нужным заглянуть в выбитые проемы окон.
      А там на полу аккуратно уложены двенадцать обезображенных трупов. Кисти рук и лица сожжены все той же кислотой, и опознать их теперь даже ментам трудновато - отпечатки пальцев снять невозможно. Одежда, личные документы, оружие, техпаспорта - не осталось ни единой детали, которая недвусмысленно указывала бы на имя владельца. Только тела внутри остовов машин. Груза, само собой разумеется, след простыл.
      Чума видывал многое. Однако от этой картины ему стало сильно не по себе. Хотя бы потому, что он не мог себе представить - каким же образом налетчики провели перехват? Ведь для этого надо задержать машины, которым без крайней нужды даже останавливаться запрещено. Аварий, по данным Алекса, не было, а как еще можно тормознуть три машины, избежав при этом лобового столкновения, Чума не понимал. Кроме того, в аварии остановится одна машина, а две другие продолжат путь. Между тем, на бамперах были царапины, но ни единой вмятины. Выходит, по тормозам дали сами и все одновременно. А дальше? Некто либо угробил двенадцать прекрасно обученных бойцов прямо посреди улицы в два часа дня, либо уговорил их прогуляться в парк. Всем вместе, прихватив с собой груз. На трупах, что интересно, Чума обнаружил только следы удавки. Видимо, сначала глушили ударом по голове, чтобы жертвы не орали и не сопротивлялись, затем бесшумно убивали.
      А глубокой ночью стало известно о еще одном ударе. Заключительном, так сказать. Гончару позвонил разъяренный поставщик и потребовал объяснить, что произошло с его людьми. И с деньгами за партию товара. Поскольку Гончар даже не знал, где остановились курьеры, ничего конкретного сообщить не смог. Разбудил Чуму и приказал без промедления прояснить ситуацию.
      Лучше бы он этого не делал. Курьеры поджидали своих товарищей, уехавших на "дегустацию" товара, в квартире, использовавшейся как перевалочная база. То ли родственница кого-то из них там проживала, то ли знакомая. На время пребывания гостей хозяйка перемещалась к сожителю, чтобы в случае осложнений с чистым сердцем сказать: "Я не при делах, господа". Она-то и подняла тревогу.
      По договоренности, она отбыла рано утром того дня, когда прибыл груз, и должна была вернуться ровно через сутки. Ключ гости с собой не возили, бросали в почтовый ящик. Заявившись домой, хозяйка не смогла попасть в квартиру. Зато на лестничной клетке обнаружила кровавые следы. Заметалась в ужасе, не зная, что предпринять. Тут, как на грех, одновременно явились Чума и менты - одного послал Гончар, других вызвала соседка, которой тоже не понравилась кровь на полу. Чума быстренько удалился и наблюдал за развитием событий с самого большого расстояния, которое только позволяло рассмотреть детали.
      Менты взломали дверь, вошли внутрь... Суета поднялась страшная. Восемь трупов - и, как заметил Чума, все с такими же признаками, что и группа сопровождения. Этих, правда, резали, а не душили. Но руки и лица точно так же облили кислотой. Документы, ценности, а самое главное, деньги за товар все исчезло.
      На следующее утро менты обнаружили трупы в Измайловском парке. И без колебаний приписали их неизвестным преступникам, вырезавшим гостей столицы в квартире. Для Гончара связь между этими убийствами тоже была яснее белого дня. Но, в отличие от ментов, он знал, что их связывает - кто-то узнал о предстоящем прибытии партии, а затем завладел и товаром, и деньгами.
      Гончар жалел, что успел сказать поставщику о состоявшейся встрече надо было сделать вид, что курьеры исчезли до передачи товара. До разборки не дошло, но о дальнейшем сотрудничестве и речи быть не могло. Хуже всего то, что одним махом Гончар потерял и людей, и деньги, и доступ к дешевому порошку - у остальных поставщиков цены оказались не в пример выше.
      Вот тут он и вспомнил о "серьезной братве", вскользь упомянутой Цезарем в разговоре с Чумой. Выругался, разумеется - как только в Москве появляется Цезарь, сразу у всех начинаются неприятности. Вроде бы он и не замешан прямо, но бесит сам факт, что он осведомлен о подоплеке событий куда лучше участников. Поколебавшись, Гончар решил поговорить с ним сам.
      ...Прямых телефонов кого-либо из Организации Гончар не знал. Вероятно, поставь он такую цель, разведка добыла бы ему список дня через два или три - лидеры конкурирующей структуры не особенно скрывались. Но до сих пор в домашних адресах авторитетов Организации нужды не было.
      Посредник поднял трубку после второго гудка. Судя по голосу, это все тот же человек, что и пять лет назад.
      - Добрый день. Гончар вас беспокоит.
      - Здравствуйте, Михаил Алексеевич, - вежливо откликнулся посредник.
      - Мне бы с Цезарем поговорить.
      Секундная заминка.
      - Михаил Алексеевич, он выбыл из игры.
      Неужели Господь услышал слезные мольбы и чудо свершилось? Вообще-то, если посредник предупреждает, Цезарь и в самом деле "завязал".
      - Я слышал. У меня вопрос, скажем так, иного характера.
      - Позвоните ему на работу, - посоветовал тот. - Он сейчас должен быть в офисе. Вам продиктовать номер?
      - Да, пожалуйста.
      Посредник назвал семь цифр. Подумав, дал еще один номер - мобильного телефона. На тот случай, если абонента не окажется на месте.
      - Вы разглашаете номера только потому, что Цезарь "завязал"?
      Посредник засмеялся.
      - Михаил Алексеевич, рабочие и мобильные телефоны не засекречены. Кстати, от прослушивания они тоже практически не защищены, так что имейте в виду.
      - А если бы мне потребовалось связаться с Ученым?
      - Нет, его телефон я сообщать не стал бы. Не из-за секретности. Поймите правильно, он слишком занятой человек. Неизвестно, кто может оказаться рядом с ним в момент вашего звонка. Он предпочитает звонить сам, в удобный для него момент.
      - Спасибо.
      Гончар положил трубку, покачал головой. Организация обнаглела. Хотя, с другой стороны, какой смысл утаивать такую информацию? Офисные телефоны легко разыскать, а мобильные, во-первых, не привязаны к конкретному адресу, а во-вторых, легко меняются. Ну ладно, побеспокоим Цезаря на работе. Поколебавшись, набрал сначала номер мобильного.
      - Да? - послышалось в трубке.
      - Здорово живешь, Цезарь. Это Гончар.
      - Перезвони мне по обычному телефону, в сотовом батарейки сели, сейчас отключится.
      - Не хотелось бы говорить с твоей секретаршей.
      - Она не поднимает трубку, когда я на месте.
      Пожалуйста. Гончар перезвонил. Слышимость сразу улучшилась.
      - Как поживаешь? - начал он издалека.
      - Твоими молитвами, - отозвался Цезарь.
      - Я молился вовсе не о твоем благоденствии.
      - Не хами. О том, чтобы я удалился с игрового поля, ты и мечтал. Могу тебя огорчить - от этого я вовсе не стал жить хуже. Даже наоборот. Спокойно так, без лишней головной боли.
      - Завидую, - искренне признался Гончар. - Слух прошел, ты киностудию покупаешь?
      - Уже купил. Здесь, в Москве. Как раз вчера сделку оформил. А попозже кинокомпанию в Штатах приобрету. Нравится мне кинобизнес.
      - Ну да. Чума рассказывал. Говорят, про мафию фильмы делать собираешься?
      - Только один. Но хороший. Дальше в плане четыре комедии и две интерпретации русских сказок. Все для взрослых, но достаточно интересно. Ты, никак, в долю войти хочешь?
      - А что? - Гончар несколько растерялся. - Хочешь сказать, возьмешь?
      - Нет. Я даже из Организации не всех взял. Не хочется делить прибыль с оружием в руках. Так что если тебя интересовало именно это...
      - Не только. Я, собственно говоря, хотел бы поговорить не по телефону.
      - А что я с этого буду иметь?
      Н-да. Вопрос, конечно, интересный.
      - Договоримся.
      - Понятно. Значит, ничего. Раз ничего, то я встречусь с тобой, но в свободное время. А оно у меня появится... - в трубке послышался шелест бумаги: Цезарь листал свой календарь. - Эту неделю я занят, на киностудии разобраться надо, она запущена... Оборудование купить и установить - сам понимаешь, мы не в Америке, здесь самому следить надо, как бы чего не уперли. Следующая неделя тоже забита под завязку. А вот через неделю...
      - Я не могу ждать две недели.
      - Тогда говори по телефону. Потому что в число друзей, ради которых я брошу все и поеду, ты не входишь. Выгоды в разговорах с тобой я тоже не вижу.
      Чертов Цезарь. Все бы ему на деньги мерить.
      - Хрен с тобой. Ты перед Чумой, насколько мне помнится, не только о своих планах распространялся. Обмолвился и кое о чем, касающемся меня.
      - Не помню, - искренне удивился Цезарь. - В твои дела я не лезу.
      Гончар тяжело вздохнул.
      - Ты намекнул, будто знаешь, кто пытался убить Маленкова. А также об ожидающих меня неприятностях.
      - А-а, ты об этом... - разочарованно протянул Цезарь. - Я-то думал... Не, ради этого даже в свободное время встречаться не стал бы. Мне это почти не интересно. Так, для общего развития, для расширения кругозора... Ни концерна, ни Организации это напрямую не касается, поэтому...
      - Я у тебя не спрашиваю, какое отношение к этому имеете вы. Ты заявил, что знаешь, кто таким вот образом предъявляет претензии ко мне.
      - Во-первых, я не говорил, что знаю. Это твой Чума отсебятину порет. У меня есть подозрение, переходящее в уверенность. Во-вторых, обосновать свои слова не могу никак. Возможно, если бы я этим занялся, накопал бы что-нибудь, но мне это не надо, поэтому наш разговор с Чумой можно запросто отнести к обмену сплетнями.
      - Хорошо. Пусть будет слух. Сам обосную. Кто?
      - Тебе папа в детстве не говорил, что информация денег стоит? Зря. Слухи уловила наша служба безопасности, которой плачу я. И не вижу причины, которая позволила бы тебе бесплатно воспользоваться результатами ее деятельности.
      - Сколько?
      - Полтора миллиона баксов.
      - Ты что, сдурел?!...
      - Отнюдь. Во-первых, за тобой должок. Пока он не погашен, ни фига ты от нас не получишь. Во-вторых, за эти деньги ты получишь полную информацию о противнике. Не слухи и сплетни, а конкретные данные. Высшей степени надежности, прекрасно обоснованные, проанализированные и с рекомендациями по использованию. То, что называется конечным продуктом. Сразу могу предупредить: сам ты никаких данных не добудешь. Даже близко подойти не сможешь.
      - А тебя там как родного принимают, что ли?
      Цезарь помолчал.
      - Я еще не спятил до такой степени, чтобы водить с ними дружбу. Просто моя служба безопасности отличается более высоким уровнем подготовки, чем твоя разведка.
      - Ты службой безопасности не свою бывшую бригаду обозвал?
      - Представь себе, нет. У меня лицензированные специалисты, прошедшие обучение в соответствующих учебных заведениях. В основном, бывшие военные. Что еще тебя интересует? - едко осведомился Цезарь.
      - Многое, но не сейчас, - в тон ему отозвался Гончар. - Цезарь, давай договоримся. Твоя цена несусветная. За эти деньги президента грохнуть можно. С долгом разберемся, мне тоже в этой истории не все понятно. Я в свое время проглядел, что Топор и Маленков самодеятельностью занялись...
      - Теперь мне не только неинтересно, но и скучно, - равнодушно сообщил Цезарь. - Мое время стоит дорого, и я не намерен тратить его на пустой треп.
      - Погоди. Семьсот пятьдесят тысяч.
      - Гончар, тебе грозит самое натуральное вытеснение. Выстоять ты не сможешь. В лучшем случае выплатишь в десять раз больше названной мной цены.
      - Миллион.
      - Надоел ты мне, - нагло заявил Цезарь. - Кстати, у меня посетитель ждет, пока я освобожусь. И есть у меня такое подозрение, что человек намерен предложить мне выгодную сделку. Так что вынужден распрощаться с тобой.
      - Не спеши. Я тоже могу предложить кое-что крайне интересное.
      - Мои услуги стоят столько, сколько я сказал. Ни копейкой меньше, жестко произнес Цезарь и раздельно добавил: - Я не желаю ни торговаться с тобой, ни даже просто разговаривать до того момента, пока не погашен долг. Адью.
      И положил трубку, мерзавец. Гончар недовольно скривился. Подозрения Цезаря всегда основаны на реальной информации, это он прибедняется, что обосновать их не может. Итак, это война. И война, выиграть которую измайловская группировка вкупе со всеми своими союзниками не сможет. Если уж Цезарь не рискует связываться с таким противником, то это действительно крайне серьезная братва. К тому же настроенная весьма решительно. Выход один: платить. Но не Цезарю, обойдется. Ученому. Вот на ближайшем сборе, ориентировочно назначенном на первые дни сентября, и надо будет поставить этот вопрос. А до тех пор бороться своими силами.
      Логинов.
      Кириллу Логинову, президенту 3-го Московского банка, Саша отводил в своих планах одно из самых видных мест. Человек, через которого он собирался вести все финансовые операции. Тот, кому Саша во многом будет вынужден довериться. И по этой самой причине должен показать, кто командует парадом.
      Обрабатывать начал издалека. Сначала расписал в красках кавалера младшей, и, как выяснилось, любимой дочери Логинова. Затем предоставил досье - чтобы обвинения голословными не казались. И вообще рассыпался в любезностях. В это же время Валерка старательно готовил инсценировку "головных болей" банкиру.
      Равноправное сотрудничество Саша не признавал, поскольку не верил в честность партнеров. Поэтому создал проблемы, чтобы была возможность предложить услуги некой сильной команды. Разумеется, сообщать, что он и есть ее лидер, Саша не собирался. Но пока что банкир не знал, что у него намечаются серьезные неприятности.
      Сашу он пригласил по другой причине. Хотелось, видимо, глянуть на человека, так ревностно пекущегося о благе Лилечки. Кроме того, Саша все-таки сын Маронко, а с такими людьми надо дружить - а вдруг представится возможность вместе деньги сделать? Поэтому Логинов пригласил молодого человека на званый ужин, где ожидалось множество гостей этого же круга. Предупредил, что все придут с семьями, поэтому, если Саша не против, лучше приехать загодя, чтобы познакомиться с хозяевами.
      Едва услышав, что ужин не слишком деловой, Саша решил, что возьмет с собой Светку. Ужасно хотелось вывести ее в свет. Как-то он видел ее в "парадной форме" - и обомлел, настолько она оказалась хороша. Пожалуй, если появиться с ней в местах тусовок крутых личностей, не только у женщин потекут слюни. Мужики точно пах пиджаками прикрывать начнут, едва глянут на Светку. Да и, если честно, последнее время он часто ловил себя на том, что скучает без нее. Мистика мистикой, а с ней оказалось очень интересно. Действительно, как создана для него. А что до мрачного пророчества придумает что-нибудь... Главное, что никакие черти с рогами уже не могли заставить его отказаться от Светки только потому, что их отношения могут плохо кончиться. Могут. А могут и к обоюдному удовольствию, и не кончиться, а плавно развиваться согласно всем социальным законам.
      Да, к банкиру взять ее хотелось. Тем более, что на неделе ей досталось по полной программе - из-за покушения на придурка Маленкова Светку трижды вызывали в прокуратуру. А как же, главная подстрекательница. Правда, насколько стало известно Саше, Гончар сначала сгоряча подставил ее, а потом сам же отмазал, сообразив, во что это выливается. Если она спровоцировала преступление, то исполнителем оказался Эйфель. Подводить его под монастырь Гончару было не с руки.
      Светка держалась мужественно, но Саша понимал, что она устала. Хотелось немного порадовать девочку. В конце концов, что она ежедневно видит вокруг себя? Тупые морды "быков" Гончара. А тут - вполне приличные люди, предприниматели, банкиры, политики. Правда, когда напиваются, от быдла их не отличишь, но Саша надеялся, что до этого момента успеет увезти ее.
      И от этой радужной мечты пришлось отказаться. Вспомнил, о чем намерен вести беседу с Логиновым. Что, прямо при ней "крышу" банкиру навязывать? Еще не хватало, чтобы она заподозрила, чем он занимается. Бандитов Светка сторонилась, это Саша узнал первым делом. Поэтому всячески скрывал свое непосредственное отношение к такого рода структурам. Поехал без нее.
      Дача Логинова, где планировалось провести званый ужин, выглядела намного скромнее имения Маронко. Саша подозревал, что и внутреннее убранство уступает обстановке отцовского дома. Заборчик, хоть и бетонный, все же не трехметровый, и будки охранника нет, хотя ворота достаточно массивные. Сад, конечно, красивый, но куда ему до настоящего леса! Дом тоже трехэтажный, но его особняком не назовешь - вилла, дача богатого человека, не более.
      Когда Дмитрий, Сашин личный водитель и телохранитель, остановил "вольво" перед воротами, из динамиков послышался голос охранника. Саша углядел телекамеры по обе стороны дороги и решил, что система не слишком надежна. Осаду здесь не выдержишь. Дмитрий вышел, сообщил в микрофон, кого привез, охранник сверился со списком приглашенных и открыл ворота.
      У крыльца его встретил лакей. Почтительно поздоровался, пригласил пройти в дом и сообщил, что хозяин на задней веранде. Саша не спеша топал по коридору, оглядываясь по сторонам. Внутри на "Даче", конечно, было комфортнее, но он ожидал худшего. Пожалуй, Логинов тоже понимает толк в обстановке.
      На веранде стоял изящный резной столик, рядом - два плетеных креслица. С одного при появлении гостя поднялся Логинов, протянул руку.
      - Добрый день.
      Саша никогда до этого не встречался с ним лицом к лицу. И на первый взгляд хозяин дачи понравился ему. Лет сорок пять, среднего роста, подтянутый, никаких следов брюха - явно занимался спортом, блюдя свою форму. На висках залысины, но волосы едва тронуты сединой. Глаза серые, холодные, на столе поверх стопки газет лежат очки в тонкой золотой оправе либо близорук, либо дальнозорок. Причем Саше показалось, что второе вернее.
      - Располагайтесь, - он показал на второе кресло.
      Кивнул лакею, тот бесшумно испарился и тут же вновь возник за их спинами. В руках у него был поднос с вином и фруктами.
      - Что предпочитаете?
      - Что-нибудь полегче, - сказал Саша. - Я непьющий, хотя букет хорошего вина по достоинству оценить могу.
      Они немного пообсуждали достоинства вин разных стран и производителей. Логинов, чувствуется, любил вина и разбирался в них, возможно, даже коллекционировал.
      Сначала Саша думал, что Логинов назначил ему встречу пораньше, чтобы познакомиться со спасителем дочери. Но увидев его цепкие глаза, понял: этот человек не станет тратить драгоценное время на пустячное знакомство. Относительно Саши он тоже вынашивал какие-то планы. Но к делу переходить пока не спешил, приглядываясь к гостю и подбирая верную тактику. Саша не торопил и не подгонял события, но по другой причине: в отличие от банкира был уверен, что никуда тот не денется. Слишком сильные аргументы намеревался предъявить Саша.
      Разговор вертелся вокруг ерунды. Вина, виноградники, традиции... Незаметно соскользнули на дни сегодняшние. Логинов уже знал, что его гость не так давно вернулся из Америки, поинтересовался, какой он нашел Россию. Не собирается ли перебираться за границу на постоянное жительство и так далее.
      - Знаете, Александр, с вами приятно общаться, - сделал он своеобразный вывод. - Честно говоря, я человек старой закалки, и меня коробит от нуворишей. Люди, которые вчера были грузчиками, мелкими дворовыми хулиганами, которые торговали пивом из-под полы и, в лучшем случае, возили тряпье из Польши, - сегодня называют себя бизнесменами. У них ничего нет, кроме легких денег. Да и, между нами говоря, денег весьма небольших. С ними не о чем разговаривать, у них на уме только "бизнес" да "телки". Хотя толком не понимают ни в одном, ни в другом. "Бизнес" для них заключается в нескольких словах: там купить подешевле, здесь продать подороже. А в женщинах ценят лишь юный возраст да яркую внешность. И доступность, конечно. Даже удивительно, что вы, близкий по возрасту к категории новых русских, сильно от них отличаетесь.
      - Ничего удивительного. Как и вы, я человек старой закалки. Президент UMF - мой отец, и требования, которые он предъявлял к воспитанию, сильно отличались от претензий родителей новых русских.
      Логинов покачал головой.
      - Да, Маронко не потерпел бы рядом с собой ублюдков. Я встречался с ним в прошлом году. Железный человек. И, безусловно, настоящий бизнесмен. Кстати, Александр, не сочтите чрезмерным мое любопытство, но я слышал, что его репутация вовсе не безупречна.
      - Смотря, в каком отношении. У него трудная биография.
      - Я слышал, он сидел в молодости.
      - Да. Это не секрет. У него достаточно горячий характер и гордость настоящего дворянина - он происходит из семьи Лопухиных. Его первую жену убили, он отомстил - за что и был осужден. Что касается его репутации как бизнесмена, то она куда чище, чем у многих из нас. Он же начал очень рано, еще до того, как кооперация в Союзе стала узаконенной. Потом основал концерн. Конечно, без кое-каких махинаций не обошлось - но я не знаю никого, кто отказался бы от возможности взять плохо лежащие деньги. Иное дело, что операции его отличались редким изяществом.
      - Ну и, разумеется, без прочного "контракта" с черными бизнесменами он тоже не обходится.
      - А вы? - в лоб спросил Саша. - Кирилл, мы с вами живем не первый день в России. Вы прекрасно знаете, какие условия нужны для процветания здесь. Безусловно, у нас существует нечто вроде договора об отмывании денег с такого рода структурами. Как и у вас. Без этого вы давно разорились бы. В этом отношении мы ничем не отличаемся от вас, может быть, только организованы получше - извините, это правда. У нас больше опыта.
      Логинов опустил глаза - Саша достаточно твердо оборвал его попытки узнать о тайных сторонах деятельности концерна.
      - Кстати, должен поблагодарить вас за услугу, - он перевел разговор на другую тему. - Моя собственная служба безопасности не смогла раздобыть настолько подробные сведения о Максиме Жилинове. Отваживая его от дочери, я пользовался вашими документами. И вы оказались правы: он действительно начал просить кредит для очередной постановки. Явился в сопровождении каких-то меценатов, явно новых русских, - Логинов усмехнулся. - В их присутствии я и зачитал выдержки из вашего досье. В том числе и мнения критиков о способностях Жилинова. Уже по одной его реакции я понял, что в дальнейшей проверке резона нет - он показал себя во всей красе. Забавная была сцена. Хорошо, что я узнал об этом раньше, чем вложил в него деньги, хотя Лилия просила помочь ему.
      - Надеюсь, она не слишком расстроена?
      - Нет, что вы. Я объяснил ей, чего она избежала.