Глава XV

Первые крупные звёзды появляются на восточной потемневшей части неба

И я видел над собою[105] как бы стеклянное море, смешанное с огнём зари, а те, кто остался победителем зверя-империии его изображения в туче, и его пометки (креста), и числа имени его, стояли на этом стеклянном море в виде звёзд с цитрою бога[106](созвездием Лиры, рис. 48, находившимся в зените?).

Они пели гимн божьего служителя Моисея. («Внимай, небо: я буду говорить. Слушай, Земля, слова уст моих. Польётся, как дождь, ученье моё, как роса, будет речь моя, как мелкий дождь на зелень, как ливень на траву. Имя властелина прославляю, воздайте хвалу богу нашему. Он твердыня, и совершенны все дела его… бог верен и нет неправды в нём»)[107].

И они пели гимн Овна:

И вот раскрылась в небе внутренняя часть голубого шатра свидетельства (мелькнули первые крупные звёзды), и появились на западе семь новых облачных посланников с семью последними наказаньями – ливнями дождя.

Они были одеты в светлые и чистые льняные одежды и опоясаны по грудям (от отблеска вечерней зари) золотыми поясами. И одно из четырёх животных (созвездие Стрельца)[108] дало им семь золотых облачных чаш, полных возмущением вечного бога. И наполнилась обитаемая звёздами часть жилища бога дымкой, затуманилась от славы божьей и силы его, и никто не мог проникнуть вовнутрь неба, пока не окончатся семь наказаний этих посланников.

Рис. 48. Созвездия Лебедя и Лиры (по манускр. Grienberger'a, 1612 г.)

Глава XVI

Семь коротких дождевых ливней из тучек, спутниц грозы, пролетевших во время вечерней зари

И увидел я в небе новое знаменье, великое и чудное: семь посланников с семью последними наказаньями, чтоб утолился ими гнев божий[109]. И услышал я громкий голос из обитаемой звёздами верхней части жилища бога, говорящий:

– Идите и вылейте на Землю семь чаш божьего негодованья!

И вышел первый посланник и вылил свою чашу на почву прибрежья, и появилась скверная и злокачественная сыпь (брызги грязи?) на людях (вероятно, сбежавшихся сюда от страха перед землетрясением), имеющих знак зверя (крест) и преклоняющихся перед его изображением.

Второй посланник вылил свою чашу на море, и оно стало (от кровавого отблеска вечерней зари) как бы кровью убитого, и всякая живая душа почила в море (заснула до утра).

Третий посланник вылил свою чашу на реки и источники вод острова, и они тоже стали кровавыми. И услышал я голос вестника вод – журчащего ручейка, – говорившего:

– Ты прав, наш повелитель, который был, есть и будешь непорочен, в том, что постановил такой приговор. Эти люди пролили кровь ищущих правды и провозвестников твоих, и ты назначил им пить кровь. Они достойны этого!

И услышал я (во всплесках почти успокоившегося моря?) другой голос от созвездия Жертвенника:

– Да, властелин наш, бог всемогущий, истинны и справедливы твои приговоры.

И вылил четвёртый посланник свою чашу над зашедшим солнцем, и дал ему власть жечь людей в огне вечерней зари. И жёг их сильный жар, и они хулили имя бога, владеющего такими язвами, и не догадались прославить его.

И вылил пятый посланник свою чашу над троном зверя-императора[110], и стало мрачно его царство (в сгустившихся сумерках), и кусали его подданные свои языки от отчаянья. И проклинали бога небес и за свои бедствия и несчастья, но не раскаялись в делах своих.

Шестой посланник вылил свою чашу над великой рекой Евфратом, и высохла в ней вода, чтобы открыть путь восточным царям (символизируемыми восходившим из-за Евфрата созвездием Персея, с его приподнятыми мечом),

И увидел я, как выходили из уст созвездия Дракона на вершине неба и из пасти зверя (со стороны Испаши, рис. 41) и из уст лжепророка (со стороны Иерусалима?) три нечистых выдыханья (тёмные уродливые облака), принявшие форму жаб (рис. 49). Это духи языческих богов, творящие чудеса. Они нисходят на земных царей во всей вселенной для того, чтобы вести их на войну против Овна в тот великий день всемогущего бога.

И собрались они на месте, называемом по-еврейски Сторож благовествования (созвездие Стрельца, астрологический дом Вероисповедания).

[Вот иду, как вор! Счастлив, кто не спит и бережёт свою одежду, чтобы не ходить ему потом голым и не видели его неприличия!]

Седьмой посланник вылил свою чашу на воздух (туча пронеслась без дождя), и из обитаемой звёздами внутренности небесного шатра раздался от Трона громкий голос:

– Свершилось!

И тут произошли грохот и звуки, и громовые стрелы[111], и большой четвёртый удар землетрясения, какого ещё не было с тех пор, как появились люди на этой Земле. Такой удар! Такой большой! И Великая Твердыня (прибрежный утёс) расселась на три части, и свалились поселения народов. И были этим вспомянуты перед богом великие «Врата господни»[112](господствующая церковь), чтобы дал он им пить чашу возмущения и гнева своего.

И весь остров[113], казалось, бросился бежать (обычная иллюзия от отхлынувшей от берега воды по причине колебания дна) и прибрежных высот не стало более. И град камней до полутора пудов весом[114] посыпался с поднебесной высоты на людей (собравшихся у прибрежья?) И ругали люди бога за пораненья от этого града, потому что боль от них очень тяжкая.

Рис. 49. Облачные жабы.

Глава XVII

Облачный силуэт женщины с чашей на багряном фоне догорающей вечерней зари

И снова выступил на небе один из семи облачных вестников, имевших ранее семь чаш. И стал внушать[115] мне:

– Пойдём, я покажу тебе приговор над великой самопродажницей (государственной церковью)[116], сидящей на множестве волн-народов. Её покупали цари земные, и напоены обитатели Земли вином её безнравственности.

И увёл он меня в восторженном состоянии в пустынное место. И увидел я оттуда (в силуэтах облаков на огненном фоне вечерней зари) женщину, сидящую на багряном семиголовом звере с десятью рогами, наполненном символами богохульства (созвездием Самка Гидры). И была женщина одета в порфиру и багряницу вечерней зари и украшена золотом и жемчугом и драгоценными камнями. В руке её была Золотая Чаша (из облаков или на Самке Гидры, рис. 51), наполненная мерзостями и нечистотами её безнравственности. А на лбу её надпись:

Великая Твердыня «Врата господни», мать блудников и мерзостей земли!

И я видел, что женщина эта была обагрена (на в алом фоне зари) кровью ищущих правды и провозвестников Иисуса, и, рассматривая её, я дивился великим удивлением. Но вестник сказал мне:

– Чему ты удивляешься? Я объясню тебе таинство этой женщины и носящего её семиголового зверя с десятью рогами. Зверь, которого ты видел, был и нет его теперь (империя уже разделилась между Аркадием и Гонорием)[118], и должен будет снова выйти из бездны, чтобы пойти на свою погибель. И будут удивляться живущие на Земле, имена которых не записаны в предвечном[119] свитке жизни, глядя на зверя, который был ранее и не существует теперь, но явится.

Здесь мудрый смысл: семь голов – это семь холмов, на которых сидит женщина (государственная церковь), и в то же время это семь царей[120]. Пять из них уже царствовали (Константин, Констанций, Юлиан, Валент и Феодосий), шестой (Аркадий) есть теперь, а седьмой (Иовиан, провозглашённый в 363 г. во время похода, но умерший, не дойдя до Византии) ещё не пришёл, а когда придёт, то недолго ему быть (только до 13 марта 399 года).

Зверь же, который был ранее (в туче) и не существует теперь, есть восьмой властелин (сама Империя), и состоит из этих семи и пойдёт в погибель.

А десять рогов, что ты видел, это десять царей, которые ещё не получили царств, но получать с помощью зверя империи на один час. Все они будут иметь тот же самый образ мыслей и отдадут силу и власть свою в распоряжение зверя. Они будут воевать с Овном, но Овен победит их, потому что он властелин властелинов и царь царей, и с ним будут все желанные, и избранные, и верные.

И сказал он мне ещё:

– Волны Средиземного моря, которые ты видишь там, где сидит продажная женщина, представляют собою народные скопища и толпы, племена и наречия. А сама женщина изображаете собою Великую Твердыню государственную церковь, царствующую над земными царями[121].

Десять же рогов, которые ты видел в тучах на звере, возненавидят её и разорят, и отнимут её одежды, и пожрут, и сожгут её в огне. Потому что бог вложил в их сердца исполнить его волю, только одну эту волю, и затем отдать их царства зверю, пока не исполнятся слова бога.

Рис. 50. Облачный силуэт на созвездиях Самки Гидры и Чаши.

Рис. 51. Созвездие Самка Гидры и Чаша, по манускрипту Grienberger'а, 1612 г.

Глава XVIII

Ночной метеор и плач всех царей и торговцев земных о гибели великой твердыни «Врата господни»

И увидел я после этого в наступившей ночной темноте нового вестника (яркий ночной метеор). Он сходил с неба с великим блеском. Земля осветилась от его славы. И воскликнул он, в своём могуществе, громким голосом:

– Пала, пала великая твердыня «Врата господни»! Сделалась жилищем языческих богов[122], пристанищем всякой нечистой души, всякой грязной и отвратительной птицы! Все народы отведали возмутительного вина её безнравственности. С ней развратничали цари земные, и торговцы земли обогатились от её необыкновенной роскоши!

И услышал я другой голос с неба, говорящий:

– Выйди из неё, мой народ, чтоб не участвовать тебе в её преступлениях и не принять её наказания, потому что дошли до неба её преступления, и вспомнил бог её обиды. Поступите с ней так, как она поступала с вами! Отплатите ей вдвое за её выдумку[123]: в чаше, в которой она разбавляла[124] вам вино, разбавьте ей самой вдвое той же самой мерзостью и нечистотой! Сколько она гордилась и роскошествовала, столько же воздайте ей унижений и обид, потому что она говорит в своём сердце: нахожусь в союзе с царями. Я не вдова и не увижу печали!

Зато в один и тот же день придут на неё и напасти, и гибель, и унижение, и бедность, и будет сожжена огнём, потому что силён бог, её судья! И заплачут, и зарыдают о ней все цари земные, покупавшие её и роскошествовавшие с нею, видя дым от её пожара. Стоя вдали, от страха подвергнуться её мучениям, они будут восклицать:

– Горе, горе тебе, великая твердыня «Врата господни», сильная крепость! В один час решилась твоя судьба!

И купцы земные заплачут и зарыдают о ней, потому что корабельные грузы их, пришедшие для неё, останутся непроданными: грузы золота, и серебра, и драгоценных камней, и бисера, и тонких полотен, и шелка, и багряницы, и кипарисового дерева[125], и изделий из слоновой кости, и всяких произведений из дорогого дерева, железа, меди и мрамора. И не купит у них никто корицы и каждений[126], и мира, и ладана, и вина, и елея, и пшеницы, и жита, и крупного скота, и овец, и лошадей, и экипажей, и человеческих тел и душ.

И плодов земных, приятных для души твоей, не и стало у тебя, и всё пышное и блестящее ушло от тебя, и ты уже не найдёшь его более!

И станут в отдалении все, продававшие эти товары и обогатившиеся от тебя, из страха подвергнуться твоим бедствиям, плача и рыдая, и говоря:

– Горе, горе тебе, великая твердыня, одетая в тонкое полотно, порфиру и багряницу и украшенная золотом, жемчугом и драгоценными камнями. В один час пропало такое богатство!

И все кормчие, и корабельщики, и мореходы, и всё множество плывущих к ней встали вдали от неё и зарыдали, видя дым от её пожара и говоря:

– Было ли что-нибудь подобное этой великой твердыне?

И посыпали они золой свои головы и восклицали, плача и рыдая:

– Горе, горе тебе, великая твердыня, от роскоши которой обогатились все, владеющие судами на море! Опустела в один час!

[Радуйся об этом небо и все непорочные посланники и провозвестники: совершил бог свой суд над нею!]

И один из сильных (невидимых во мраке ночи) вестников взял на берегу большой, как жёрнов, камень и бросил его в море (послышался во тьме всплеск от его падения) и сказал этим:

– С такой же стремительностью будет низвержена великая твердыня «Врата господни» и более не будет её!

И не будет в тебе слышно ни звуков играющих арфистов, ни голоса поющих, ни трубных звуков, ни музыки играющих на свирелях и других инструментах! И не будет в тебе более никакого художника и художества, и шума жерновов уже не будет более слышно в тебе! Свет светильника не заблестит в тебе, и голос жениха и невесты не раздастся в тебе, потому что земные вельможи входили с тобою в сделки и смесью твоею (в золотой чаше) введены в заблуждение все народы. И найдена в тебе кровь всех провозвестников истины и непорочных и всех замученных за правду на Земле.

Глава XIX

Ночные грёзы Иоанна

И мне слышался в мерцании звёзд на небе как бы гимн многочисленного народа, говорящего:

– Хвала создавшему мир! Счастливое возвращение! Слава, почёт и могущество властелину нашему богу! Истинны и справедливы его приговоры! Осудил он великую самопродажницу, опозорившую Землю, и взыскал с неё за кровь своих верных, обагрившую её руки! И вторично все воскликнули: хвала создавшему мир!

И дым от её мучений восходил (в виде морского тумана) в вечность. А четыре животных времён года и двадцать четыре старца-часа преклонялись перед Троном на небе, говоря этим:

– Да будет так! Хвала создавшему мир!

И раздался голос от созвездия Трона:

– Хвалите бога, все его слуги и все почитающие его, малые и великие!

И мне слышался в звуках морского прибоя как бы гимн многочисленного народа, звучавший как шум множества волн, как голос могучих громов:

– Хвала создавшему мир! Стал царём над нами сам бог всемогущий! Будем же радоваться и веселиться и прославлять его! Вот наступила полночь брачный час Овна (время его сентябрьских прохождений через меридиан)[127], и жена его – Земля – уже приготовила себя, и окутывается она в чистый и тонкий покров ночного тумана. Этот покров есть символ непорочности чистых душою.

И сказал мне вестник-небо:

– Напиши: счастливы те, кто будет позван на полуденный[128] брачный пир Овна. Это истинные слова божества небес.

Я упал к его ногам, чтоб поклониться ему, но он сказал мне:

– Не нужно! Я товарищ тебе и твоим братьям, свидетельствующим об Иисусе. Богу поклонись, так как свидетельство об Иисусе есть дух пророчества.

И (перенесшись воображением через три с половиною года)[129] увидел я раскрывшееся небо, и вот там белый конь (Юпитер), а сидящий на нём (Овен) называется истинный и верный, справедливый на суде и в бою. Его глаза (звёзды) как огненное пламя. На голове его много диадем (из одевающих его солнечных лучей), и начертанного на нём имени не знает никто, кроме его самого. На нём одежда, обагрённая кровью, а имя его – слово бога. Все небесные воинства созвездия следовали за ним на своих светлых конях, облечённые в белые и чистые покровы. Острый меч (всемогущего слова?) исходил из его уст, чтобы им поразить образопоклонников (господствующей церкви)[130]. Он пасёт их железным посохом и давит в корыте вино гнева и возмущения бога на великую самопродажницу[131]. На бедре его одежды написано его имя: царь царей и властелин властелинов.

И увидел я мысленно одного небесного вестника (созвездие Персея)[132], стоящего над Солнцем. И воскликнул он громким голосом ко всем птицам, летающим посреди небес (в созвездиях Орла и Ворона, рис. 53 и 54):

– Летите и собирайтесь на великий божий пир! Пожрите трупы царей, трупы полководцев, трупы сановников, трупы коней и всадников, и трупы всех их вольных и рабов, и больших, и малых!

И видел я зверя-империю, и царей земных, и их войска, собранные, чтобы вести войну с сидящим на коне и его воинствами. Но был побеждён зверь, а с ним и лжепророк (союзная ему церковь), устраивавший чудеса перед его лицом и завлекавший ими в свои сети всех, принявших знак зверя (крест) и преклонявшихся перед его изображением. И оба были живыми выброшены в лагуну (вечерней зари), пылающую огнём и серой. Остальные же были поражены насмерть мечом, выходящим из уст сидящего на коне, и все птицы напитались их трупами.

Рис. 52. Прохождение Овна через меридиан, по Grienberger'y, 1612 г.

Рис. 53. Созвездие Орла, Дельфина и Антиноя (по Grienberger'y, 1612 г.)

Рис. 54. Созвездие Самка Гидры, Ворон и Чаша.

Глава XX

Предутренние мечты Иоанна

И я видел в эту ночь нового вестника (созвездие Змееносца), спускающегося на запад с высоты небесного свода с большой цепью (небесным экватором, рис. 55) на руке его и владеющего ключом от бездны Средиземного моря (в глубину которого он заходил)[133]. Он удерживал драконовидное чудовище[134] древнего Змея, клеветника и преградителя, и связал его (небесным экватором?) на тысячу лет (на всю эту ночь до утра). И погрузил его в бездну моря (куда закатился Змей), и замкнул в ней, и наложил над ним печать морского тумана, чтобы не соблазнял более народы, пока не окончится назначенный ему срок[135].

А после этого он должен быть снова выпущен на малое время (должен взойти на рассвете наступающего дня для того, чтоб тотчас опять потонуть в огненном сиянии утренней зари, рис. 56).

И увидел я на снова прояснившемся небе седалища и сидящих на них (24 звёздные часа суток), и дана им власть судить людей. И души убитых за провозвестничество Иисуса и за божью науку, и души тех, которые не преклонялись перед зверем-империей и его изображением и не приняли его знака (креста) для ношения на своём лбу или правой руке, – все ожили снова (в виде звёзд, снова выступивших из ночного тумана) и воцарились вместе с Посвящённым (Овном, не заходившим всю эту ночь до восхода солнца) на тысячу лет (до конца ночи).

Остальные же из умерших (уже зашедших звёзд) не ожили (не взошли снова), пока не окончится этот срок. Это первое пробуждение![136] Счастливы и непорочны участвующее в первом возрождении![137] Они не умрут вторично (не зайдут уже более до самого восхода солнца), но будут служителями бога и Посвящённого на тысячу лет.

Когда же окончится тысяча лет (пройдёт вся эта ночь), тогда освобождён будет клеветник из своей темницы (голова Змея снова покажется из-под Земли на северо-востоке, где жили в это время гунны и монголы) и выйдет обольщать народы, находящиеся на четвёртом углу земли, Гога и Магога[138], чтобы вести их на войну. Число же их как песок морской.

И вышли они на равнину Земли (на Заднепровские степи?) и окружили лагерь непорочных и возлюбленный город, но вот упал огонь с неба от бога (в виде огненной полосы утренней зари, занявшейся на северо-востоке) и поглотил их. А клеветник и соблазнитель (созвездие Змея) попал в лиман, пылаюший огнём и серой (исчез в этой полосе зари), где были уже вчера вечером и зверь, и лжепророк. И будут они мучаться и день, и ночь, в веках веков.

И представился мне большой светлый престол и сидящий на нём, от лица которого, казалось, бежали небо и земля, и не нашлось им места. И представились мне в померкших звёздах умершие, и малые, и большие, стоящие перед богом, и развёрнутые свитки папируса и ещё один свиток – папирус жизни – зодиакальная полоса.

И были судимы умершие по написанному в этих свитках, по своим делам. И отдало море умерших в нём, а смерть и бог подземного царства[139] отдали своих умерших, и каждый был судим по его делам.

А сами смерть и бог подземного царства, и все, кто не был вписан в папирус жизни, были брошены в огненный лиман утренней зари. Вот она, вторая смерть!

Рис. 55. Созвездие Змееносца, с небесным экватором, опоясывающим видимый свод (по манускрипту Grienberger'a).

Рис. 56. Восхождение Змея утром 1 октября 399 г. на Патмосе.

Глава XXI

Утро нового дня. Иоанн измеряет тростью, выброшенной ему морем, величину вселенной

И увидел я в мерцании рассвета новое небо и новую Землю, потому что прежнее вчерашнее небо и прежняя вчерашняя Земля уже ушли в прошлое, и моря передо мной (удалившимся в глубину острова) уже более нет. И увидел я, Иоанн, святую твердыню – новое Царство мира[140](новую голубую завесу неба), спускающуюся с высоты от бога, как невеста, украшенная для своего жениха.

И мне слышался могучий голос с неба, говорящий:

– Вот шатёр бога и людей. В нём он поселится с ними, они будут его народом, и сам живущий с ними бог будет их божеством. И отрёт он всякую слезу с их глаз, и смерти уже не будет. И не будет более ни горя, ни рыдания, ни болезней, потому что прежнее миновало.

И сказал мне сидящий на Троне:

– Вот видишь, обновляю всё… Запиши эти слова: они истинны и верны. Всё проходит! Я первая и последняя буква алфавита, начало и конец. Я напою жаждущего из источника живой воды[141]. Победитель получит всё в наследство. Я буду ему богом, а он мне – сыном. Участь же трусливых и изменников, опустившихся нравственно и убивающих ближнего, шарлатанов и составителей смеси в золотой чаше, поклонников изображений и всех обманщиков – лагуна, пылающая огнём и серой. Это их вторая смерть!

И появился передо мною в первом розовом облачке утра один из семи посланников, выходивших вчера с семью последними чашами воздаяний, и начал мне нашёптывать:

– Пойдём, я покажу тебе невесту – жену Овна.

И он привёл меня, в порыве вдохновения, на большой и высокий холм и показал мне оттуда в полумгле рассвета всю святую твердыню – новое царство мира – новую небесную лазурь, спускающуюся с неба от бога. На ней лежала слава божья, а светило её восходящее солнце было подобно драгоценному камню, как бы красно-жёлтой кристаллической яшме.

Её окружает за горизонтом (рис. 58) большая и высокая стена с двенадцатью воротами, на которых находятся двенадцать вестников (знаков Зодиака, рис. 59) и написаны имена двенадцати племён народа-богоборца[142]. С каждой из четырёх стран света – востока, севера, юга и запада – по трое ворот. А под двенадцатью частями стены между воротами (у земного горизонта) заложены фундаменты и на них имена двенадцати посланников Овна (знаков зодиака).

В распоряжении нашёптывавшего мне это имелась в моих руках[143] мера из золотистого тростника (выброшенная морем во время вчерашней грозы)[144] для измерения святой твердыни с её оградой и воротами (символическим образом, вероятно, на размерах хлебного поля по известной притче о пшенице и плевелах).

Твердыня расположена четырёхугольником, длина её такая же, как и ширина (рис. 56). И измерил её тростниковый стебель на двенадцать тысяч стадий (считая, вероятно, длину тростника за символ стадии)[145]. Высота твердыни (расстояние до вершины небесного свода) такая же, как и длина и ширина.

И измерил он высоту стены (поддерживающей небесный свод) в сто сорок четыре локтя (вероятно, по высоте ограды того же поля, считая толщину стебля за символ одного локтя).

Мера же находилась теперь в распоряжении человека, и была та самая, которая была у вестника (выбросившего этот тростник во время вчерашней грозы).

А стена была построена из яшмы – кремнёвых камней, и окружённое ею место – небесный свод было золотистое и чистое, как прозрачное стекло. Его основания (в сиянии утренней зари) отливали поочерёдно оттенками всевозможных драгоценных камней: оранжевой яшмой, синим сапфиром, молочно-белым халцедоном, зелёным изумрудом, белым сардониксом с его алыми полосами (утренней зари), красным сердоликом, желтовато-зелёным хризолитом, синим аквамарином, прозрачным топазом, зеленоватым хризопразом, красноватым гиацинтом и фиолетовым аметистом[146].

А двенадцать ворот (с земли на небо) – двенадцать жемчужин. Каждые ворота из одной жемчужины. Площади твердыни (поверхность утреннего неба) были чистое золото, как прозрачное стекло. Храма же я не видел на ней, потому что храм её сам бог всемогущий и Овен.

И не имеет она нужды ни в Солнце, ни в Луне, так как слава бога освещает её, и светильник её сам Овен. Толпы спасённых будут ходить в его свете[147]. Её ворота не будут запираться днём, а ночи там не будет. И принесут в неё славу и честь народов. И не взойдёт в неё ничто нечистое, ничто преданное мерзости и обману, а только те, чьи имена начертаны в книге жизни у Овна.

Рис. 57. Созвездия Жертвенник, Скорпион, Змееносец, Геркулес и Дракон в их последовательности на небе.

Рис. 58. Вселенная древних христиан из Cosmas Indicopleustes, 535 г.

Рис. 59. Астрологический гороскоп древних греков

Глава XXII

Заключение

Вестник, нашёптывавший мне всё это, указал мне на небе светлую реку живой воды (Млечный Путь), прозрачную, как кристалл, и вытекающую из Трона бога и Овна. Там посреди гладкой поверхности небесного свода, простираясь с одной стороны реки на другую (с северного полушария на южное), находится ось жизни (ось вращения небесного свода), двенадцать раз в год приносящая дары, на каждый месяц свой особый дар, и ветвями своими (звёздными часами) охраняющая народы.