В книге «Эпоха Ельцина», вышедшей в 2001 году в издательстве «Вагриус», Сатаров и другие бывшие помощники Ельцина пишут об эпизоде с «коммунистическим заговором» довольно вяло, без особого обличительного нажима: коммунисты-де «подзадоривали друг друга рассказами о боевых дружинах, готовых в любой момент подняться по их команде», из регионов поступали сигналы от отставных военных о «попытках их вербовки»… Маловато для заговора.
      Реальную угрозу представляла, пожалуй, лишь развернутая противниками Ельцина пропагандистская кампания с утверждением, будто президентская команда непременно фальсифицирует выборы, и намерение коммунистов «вывести народ на улицы» в знак протеста против этой заранее предрекаемой ими фальсификации.
      Коммунисты идут в контратаку
      11 июня Зюганов сообщил на пресс-конференции, что думская фракция КПРФ «подала материалы в Генпрокуратуру» теперь уже не только в связи с утверждениями Сатарова о подготовке коммунистами боевых отрядов, но и в связи с публикацией в «Независимой газете». Как заявил «народно-патриотический» кандидат, власти «продолжают раскручивать напряженность» и «наводнять все фальшивками».
      Не ограничиваясь этим, коммунисты перешли в контрнаступление, предъявив президентской стороне примерно такое же обвинение, что и та предъявила им (видимо, на большее фантазии не хватило). В прессу была запущена информация, что активисты компартии будут «с пристальным вниманием» следить за поездкой Ельцина в Екатеринбург, намеченной на 14 июня. Что-то тут, дескать, нечисто. Если президент возьмет в Москве открепительный талон и останется голосовать на Урале, стало быть, дело ясное: сбежал из столицы, предвидя свой проигрыш и беспорядки, которые будут спровоцированы после этого на московских улицах его сторонниками. К тому же оппозиция, мол, располагает сведениями, что Служба безопасности президента готовит для Ельцина в Екатеринбурге секретный «объект № 1» – подземный бункер, в который намечалось эвакуировать правительство России в августе 1991 года, если бы гэкачепистам удалось одержать победу в Москве.
      В такой вот обстановке взаимных подозрений, угроз и обвинений, которыми осыпали друг друга команды двух главных соперников, страна подошла к первому туру выборов.
      V. Победа
      Первый тур выборов: не слишком надежное преимущество Ельцина
      Президент – впереди
      Как мы видели, по последнему перед выборами опросу ВЦИОМа, за Ельцина 16 июня собирались проголосовать 36 процентов опрошенных, за Зюганова – 24. Разрыв довольно внушительный. В самом ельцинском штабе в него не очень верили. По словам Георгия Сатарова, исходили из более скромного прогноза: действующий президент в первом туре получит 35 процентов, вождь коммунистов – 30.
      В действительности разница в голосах с самого начала наметилась еще меньшая. По данным Центризбиркома, на половину первого ночи 17 июня у Ельцина было 34,4, у Зюганова – 31,38 процента.
      Этот наметившийся с самого начала разрыв – примерно в три процента – сохранялся и в дальнейшем, то несколько сокращаясь, то вновь увеличиваясь. Три часа утра: Ельцин – 34,35, Зюганов – 31,97. Пять утра: Ельцин – 34,69, Зюганов – 31,92. Семь утра: Ельцин – 34,27, Зюганов – 32,45. Восемь утра: Ельцин – 34,3, Зюганов – 32,5. Десять утра: Ельцин – 35,02, Зюганов – 31,53. Двенадцать дня: Ельцин – 34,8, Зюганов – 32,31. Шесть вечера (представлены данные по 88 субъектам Федерации из 89): Ельцин – 34,82, Зюганов – 32,13.
      На 11 утра 18 июня разрыв между двумя главными конкурентами снова несколько увеличился: Ельцин – 35 процентов, Зюганов – 31,96.
      Вечером Центризбирком опубликовал предварительные результаты первого тура: Ельцин – 35,06 процента голосов, Зюганов – 31,96.
      Окончательные итоги были объявлены 20 июня. У Ельцина – 35,28 процента, у Зюганова – 32,03. В общем-то разница пустяковая. Почти полное равенство. Но все-таки… Ельцин впереди. Для его сторонников это важно.
      Три следующих места распределились так: Лебедь – 14,52 (довольно неожиданно для многих), Явлинский – 7,34, Жириновский – 5,7. Из прочих кандидатов – Святослав Федоров, Горбачев, Шаккум, Власов, Брынцалов – ни один не набрал более процента.
      Всего в выборах приняли участие 69,81 процента избирателей, внесенных в списки. Процент довольно высокий. Особенно это важно для сторонников действующего президента: считается, что именно высокая явка может обеспечить ему победу: такая явка достигается за счет молодежи, а она в основном за действующего президента.
      Были ли они честными?
      Были ли выборы честными? Это центральный вопрос. Сегодня, спустя годы, людям старательно вдалбливается, что итоги голосования были фальсифицированы в пользу Ельцина: дескать, при таком низком, почти нулевом, рейтинге, да к тому же будучи разбитым болезнью, он никак не мог победить. Те, кто это утверждает, надеются, что никто уже не помнит: низкий, околонулевой рейтинг у Ельцина был лишь в начале избирательной кампании, в дальнейшем он мало-помалу поднимался и уже к первому туру догнал и превзошел рейтинг Зюганова…
      Конечно, нарушения в первом туре были. Без них не обходятся ни одни выборы. Но были они с обеих сторон. Во всяком случае каждая из противоборствующих команд обвиняла в них другую.
      Уже днем 16 июня заместитель думской фракции проправительственного «Нашего дома – России» Владимир Рыжков заявил на брифинге: хотя в основном выборы идут нормально и говорить о массовых фальсификациях нет никаких оснований, тем не менее нарушений довольно много, причем по большей части – со стороны приверженцев КПРФ. Самые типичные: в день выборов ведется открытая агитация за Зюганова; многие избиркомы – об этом мы уже слышали – состоят в основном из коммунистов (по некоторым данным, они и их единомышленники контролируют 60 процентов избирательных участков), даже зюгановские избирательные штабы подчас располагаются в кабинетах членов избирательных комиссий; наблюдатели от КПРФ нередко заполняют бюллетени от имени тех, кто не пришел на выборы, в то время как наблюдатели от Бориса Ельцина на избирательные участки просто не допускаются; на некоторых участках обнаружены изготовленные на ксероксе и заверенные печатями и подписями членов избиркома бюллетени с проставленной галочкой «за Зюганова»…
      Со своей стороны, и коммунисты не скупились на обвинения. Один из лидеров КПРФ, председатель думского Комитета по безопасности Виктор Илюхин заявил в интервью «Эху Москвы»: дескать, из регионов поступают сведения о «попытках» фальсификации в пользу Ельцина; так, в Ростовской области на некоторых избирательных участках «пытались» бросать в урны целые пачки бюллетеней «за Ельцина», а бюллетени, поданные за других кандидатов, напротив, изымались.
      Впрочем, главное, о чем, по мнению Илюхина, надо говорить, – еще до голосования претенденты на президентский пост были поставлены в неравные условия: «60 процентов телевизионного времени, 60 процентов на радио были отданы в пользу Ельцина… Вся исполнительная вертикаль власти, по сути, была включена в избирательную кампанию. Многие штабы по переизбранию Ельцина возглавлялись главами администраций краев, областей, руководителями республик. На места спускались директивы и указания, как голосовать, как вести агитационную кампанию. Шло откровенное злоупотребление служебным положением в интересах именно Ельцина».
      И еще. Как сказал Илюхин, «надо ставить перед Центризбиркомом вопрос о сокращении числа голосов, поданных за Ельцина, так как в Вооруженные Силы РФ и МВД шли непрямые указания и распоряжения голосовать именно за Ельцина».
      В общем-то это было похоже на правду. Так называемым административным ресурсом ельцинская сторона пользовалась на полную катушку. Хотя в «красном поясе» то же самое делали и коммунисты (а «пояс» этот простирался ни много ни мало едва ли не на полстраны; забегая вперед, скажу, что Зюганов одержал победу в 42 регионах страны из 88 – Чечню в расчет брать не будем). Что касается армии, МВД, других силовых структур, им никаких особенных директив от Зюганова и не требовалось: коммунистических приверженцев в них всегда было предостаточно.
      Илюхину, на том же радио, ответил Константин Боровой. По его словам, «данные, которые начали поступать из регионов, где победу одержал Геннадий Зюганов (таковых, еще раз скажу, в конечном счете оказалось 42 из 88. – О.М.), позволяют предположить, что там имела место массовая фальсификация»: прямо перед выборами из избирательных комиссий были удалены многие люди с «нормальными» политическими взглядами или аполитичные, и во многие комиссии введены сторонники коммунистов; в результате эти комиссии «дают очень высокий процент голосов, поданный за Зюганова, – до 80 процентов»; такой аномально высокий процент явно свидетельствует о фальсификации.
      Любопытное свидетельство того, как в некоторых местах удавалась предотвращать фальсификацию, планируемую коммунистами, приводят бывшие помощники президента в книге «Эпоха Ельцина»:
      «Еще до первого тура группа аналитиков во главе с Л.Смирнягиным вычислила, в каких районах можно ожидать наибольшее число нарушений в пользу КПРФ. Оказалось, что это, в первую очередь, сельская местность так называемого «красного пояса». Чтобы не дать противнику воспользоваться привычными приемами «заполучения» там голосов, была задумана и реализована операция «Молодежный десант». В ночь перед первым туром из центра Москвы отправилась колонна автобусов со студентами московских вузов в качестве общественных наблюдателей… Маршруты молодежных бригад пролегали по глухим дорогам центральных областей, где в сельских участках привыкли набивать урны лишними бюллетенями, объяснять старушкам, где надо ставить галочки, и делать многое другое, что позволяло затем гордо отчитываться перед вышестоящей партийной организацией. Подобные колонны выезжали и из некоторых областных центров. Акция оказалась успешной, и во время второго тура ее размах был удвоен».
      Всего за время предвыборной кампании в Генпрокуратуру поступило свыше 130 сигналов о различных нарушениях (не все из них, конечно, подтвердились). Непосредственно 16 июня специально созданная Генпрокуратурой рабочая группа зафиксировала 20 нарушений. При этом, однако, прокурорские работники уверяли, что массовой фальсификации не было.
      Тем не менее по трем грубым нарушениям (одно в Ростовской области, два – в Москве) были заведены уголовные дела.
      Коммунисты оспорили в Верховном суде результаты первого тура выборов в Татарии. По их утверждению, в пяти районах Казани их наблюдатели обнаружили несоответствия в протоколах избиркомов, так что Ельцину будто бы приписали более 45 тысяч лишних голосов, а у Зюганова отняли более девяти тысяч (потери понесли также Лебедь, Явлинский, Жириновский). Представители КПРФ потребовали внести изменения в официальные результаты первого тура.
      Никаких последствий этот иск не имел. Впрочем, если бы даже суд удовлетворил его, это лишь в малой степени повлияло бы на общий исход голосования.
      Один из признаков того, что серьезных фальсификаций в первом туре не было, – обнаружившаяся после голосования достаточная точность предшествовавших ему прогнозов. Близкими к итоговым результатам первого тура оказались многие из них. Наиболее точным было признано предсказание Центра стратегического анализа и прогноза Дмитрия Ольшанского: он прогнозировал, что Ельцин получит 36 процентов голосов, Зюганов – 33. Напомню: в реальности у первого оказалось 35,28, у второго – 32,03. Как видим, по крайней мере, разница между голосами соперников угадана почти идеально – те самые три процента. Как в аптеке. Если результаты подтасовываются, такого не бывает.
      Наблюдатели одобряют
      Что касается многочисленных международных наблюдателей, они были единодушны: выборы прошли нормально, с соблюдением законов и демократических норм. Именно так, в частности, оценили их наблюдатели от Парламентской ассамблеи ОБСЕ, Европарламента и Совета Европы: по их словам, они не обнаружили «никаких серьезных нарушений и фальсификаций», а те, которые были отмечены, – малозначительны и не влияют на окончательные итоги голосования. Руководитель делегации наблюдателей от Европарламента Констанция Крель сказала, что накануне выборов ей и ее коллегам удалось встретиться и побеседовать «практически со всеми» кандидатами в президенты и при каждой встрече их «настойчиво убеждали об опасности фальсификации итогов голосования». Однако в действительности никаких признаков этого они не заметили. Констанция Крель считает прошедшие выборы «хорошо подготовленными, без манипуляций и фальсификаций». Такого же мнения глава делегации Парламентской ассамблеи ОБСЕ Андраш Баршонь: выборы «в целом были проведены справедливо и честно», «в полном соответствии с российской Конституцией и демократическими нормами». По словам Баршоня, наблюдатели ОБСЕ «не усмотрели каких-либо серьезных нарушений в ходе голосования». Американский сенатор Джон Маккейн, возглавлявший миссию наблюдателей от Международного республиканского института (американской частной некоммерческой организации), подтвердил, что выборы президента России проводились «в основном открыто и честно» и «не были омрачены какими-либо значительными отклонениями от установленных процедур». Большое впечатление на Маккейна произвели «высокий уровень вовлеченности граждан в процесс контроля за выборами» и «присутствие наблюдателей от различных политических партий».
      Пожалуй, самым категоричным было мнение, высказанное кем-то из иностранных наблюдателей на пресс-конференции в посольстве Израиля: «На состоявшихся выборах не было ни малейшей возможности совершить подтасовку итогов». И еще: «Уже то, как распределились голоса между кандидатами на пост президента, однозначно свидетельствует о честности и беспристрастности выборов в России».
      За последние полтора десятка лет на территории бывшего Советского Союза проходило множество выборов. И редко когда мнение международных наблюдателей об этих выборах было таким единодушно одобрительным. Мы ведь знаем: если что не так, эти наблюдатели не стесняются резать правду-матку в глаза. Что касается выборов российских, я такого единодушия, откровенно говоря, вообще не помню.
      Правда, от внимания наблюдателей не ускользнуло «несбалансированное освещение» в печати и на телевидении процесса подготовки к выборам, преимущественное внимание, которое СМИ уделяли президенту, но это был, пожалуй, единственный серьезный упрек.
      Ельцин недоволен
      Президентская команда, естественно, могла быть довольна итогами первого тура. Все понимали: при тех обстоятельствах, которые сложились к моменту выборов, на большее рассчитывать было трудно. Однако сам Ельцин демонстрировал недовольство. Он и раньше, к удивлению окружающих, невзирая на все рейтинги, безапелляционно утверждал, что выиграет выборы уже в первом туре, а теперь, соответственно, сокрушался – он, дескать, не удовлетворен его итогами: блиц-крига не получилось. Об этом он начал говорить уже утром 17-го на совещании с членами аналитической группы своего избирательного штаба. Тем, кто оценивал ситуацию более трезво, оставалось лишь пожимать плечами.
      В этот же день, не дожидаясь окончательных результатов голосования, президент выступил с телеобращением по итогам первого тура. Он призвал сторонников Лебедя, Явлинского и Святослава Федорова объединиться с его, Ельцина, избирателями. По словам президента, после первого тура «выбор предельно ясен»: «либо назад – к революциям и потрясениям, либо вперед – к стабильности и благополучию».
      В штабе Ельцина были уверены: при явке порядка 70 процентов у Зюганова во втором туре нет шансов на победу. И напротив, по расчетам Вячеслава Никонова, при явке ниже 60 процентов возникает вполне осязаемая вероятность победы коммунистов.
      Между тем, мы видели, как раз та самая достаточно высокая явка, почти такая – 69,81 процента – уже была достигнута в первом туре, но при этом победа Ельцина оказалась не так что бы уж слишком убедительной. Ко второму туру требовалось приготовить что-то еще, помимо семидесятипроцентной явки…
      Что касается коммунистов, их отношения к результатам первого тура, – они тоже, как и окружение Ельцина (исключая его самого), вроде бы были довольны, не особенно шумели по поводу «сфальсифицированных» выборов. Их протесты против «подтасовок» носили в основном ритуальный характер, обычный для поведения проигравшей стороны. Уже 17 июня в конце дня, выступая на пресс-конференции в московской мэрии, Зюганов «выразил удовлетворение» итогами выборов (в тот момент – предварительными, но в дальнейшем они мало изменились). В целом, сказал он, выборы прошли «нормально», хотя «есть некоторые факты, свидетельствующие о попытках фальсификации на некоторых избирательных участках». Народно-патриотический блок, по словам Зюганова, получил в первом туре «солидную» поддержку (словечко «солидный» – вообще одно из любимых зюгановских словечек; он и сам во всех своих действиях всегда старается выглядеть жутко солидным, в отличие от какого-нибудь суетливо-крикливого Анпилова). По оценке коммунистического лидера, «красный пояс» «расширился и укрепился», коммунисты имеют неплохие перспективы во втором туре, так что в ближайшие дни он, Зюганов, уже собирается обсудить с соратниками «персональный состав» будущего «правительства народного доверия». Оратор сообщил, что намерен также встретиться со всеми кандидатами в президенты, «набравшими более одного процента голосов избирателей».
      В специальном обращении – оно было распространено среди журналистов – Зюганов официально призвал Александра Лебедя и Святослава Федорова «объединить свои усилия с блоком народно-патриотических сил перед вторым туром президентских выборов». «Мы должны понять и простить друг друга, вступить в диалог», – говорилось в обращении.
      Понять и простить… Этакая трогательная христианская формула. При этом Явлинский и Жириновский, набравшие больше одного процента, почему-то остались за пределами зюгановского внимания. Зато этого внимания удостоился Святослав Федоров, не преодолевший, как известно, однопроцентного барьера.
      По-настоящему же Зюганова интересовал, конечно, лишь генерал Лебедь. Переметнись он к коммунистам, шансы их лидера на президентство сразу сделались бы более чем реальными. Так и представляешь генерала-десантника, которого в разные стороны, каждый к себе, тянут два главных претендента на президентский трон.
      …Перелом в настроении Зюганова и в его оценке первого тура произошел 20 июня – в связи с событиями, о которых речь впереди.
      Выборы в Чечне
      В Чечне 16 июня состоялись не только выборы президента, но и местного парламента. Впрочем, слово «состоялись» следует сопроводить большим жирным знаком вопроса.
      По официальным данным, представленным республиканской избирательной комиссией, в парламентских выборах приняло участие 58 процентов избирателей, в президентских – 60. Все вроде бы чинно и благородно. Однако российские и зарубежные журналисты, находившиеся 16 июня в Чечне (тогда еще туда журналистов пускали), дружно свидетельствовали: население фактически бойкотировало выборы. Об этом, в частности, рассказали корреспонденты «Московских новостей» и телепрограммы «Взгляд», посетившие Самашки, Серноводск, Чери-Юрт, Курчалой, Бачи-Юрт, Ачхой-Мартан, Новогрозненский…
      Это же подтвердило и руководство чеченской оппозиции. В заявлении, которое оно распространило 18 июня, говорилось, что «население полностью проигнорировало фарс с выборами 16 июня».
      Весьма резко отозвался о выборах Постоянный совет Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, заявив, что они не были «свободными и справедливыми» и «не соответствовали принципам ОБСЕ».
      В общем-то выборный спектакль, устроенный промосковским правительством Доку Завгаева, был вопиющим отступлением от линии мирных переговоров, которой, как мы знаем, в предвыборные недели вроде бы стал придерживаться Ельцин. На это в заявлении Постоянного совета ОБСЕ обращалось особое внимание: выборы «противоречат духу протокола по прекращению огня и урегулированию вооруженного конфликта на территории Чеченской Республики, подписанного 10 июня в Назрани (Ингушетия)» (переговоры в Назрани, как мы знаем, были продолжением московских переговоров между Ельциным и Яндарбиевым). Напоминалось, что, согласно упомянутому протоколу, стороны договорились «о необходимости провести местные выборы после вывода федеральных войск и демилитаризации Чеченской Республики»…
      В общем, всякого, кто пытался вникнуть в смысл происходящего, начинало одолевать сомнение: действительно ли Ельцин всерьез желает добиться мира в Чечне, не представляют ли собой все его разговоры о нем обычный предвыборный трюк?
      Коммунисты, назад!
      (Из написанного в те дни. 18 июня 1996 года)
      Собственно говоря, для чего нужны президентские выборы? Вроде бы ясно – чтобы оценить действующего главу государства и, если он не слишком хорош, заменить его другим.
      У нас, однако, не так. При общем правильном векторе движения страны Ельцин наделал такую кучу чудовищных ошибок, что необходимость его замены как будто должна была быть ясна каждому. А вот насчет целесообразности президентской рокировки – дело сложнее.
      Какие ошибки имеются в виду? Они известны. Прежде всего, конечно, позорная война в Чечне, апофеозом которой стал настоящий геноцид, развязанный российскими войсками против чеченцев. Причем, как ни дико звучит, он продолжался и в ходе «мирного урегулирования» по ельцинскому плану.
      Говорят, не все осуждают эту бойню. Так что продолжение ее вроде бы не очень вредит Ельцину в глазах избирателей. Между тем опрос ВЦИОМа, проведенный в середине марта, дал такие цифры: соотношение тех, кто стоит за немедленный вывод войск, и полагающих, что с этим можно не торопиться, – 51: 31. Стало быть, если бы выборы проводились именно в эту пору и если бы при голосовании учитывался только чеченский фактор – не видать бы Ельцину повторного президентства.
      Еще один провал – чуть ли не повсеместная задержка зарплаты. Недавно помощник президента Александр Лившиц с чувством глубокого облегчения сообщил, что бюджетные деньги на погашение этих долгов переведены во все российские регионы. Но, во-первых, как можно было допустить такой всесветный конфуз? Куда, спрашивается, смотрел президент в течение долгих месяцев, когда творилось это безобразие? Во-вторых, действительно ли все долги отданы? Известный экономист Андрей Илларионов считает, что на самом деле они не только не сократились, но даже возросли, и вообще трудно себе представить, что в ближайшее время эта проблема будет полностью решена. «Обещание президента было большой ошибкой, – полагает Илларионов. – Такое обещание нельзя было давать ни при каких условиях».
      Короче, одна ошибка наезжает на другую. Это характерно для Ельцина.
      Немало и других провалов. Их можно долго перечислять. Совершенно обнаглела преступность… Дело дошло до того, что киллеры спокойно стреляют по окнам председателя Центробанка, живущего в центре Москвы. В охраняемом доме. Что же тогда говорить о рядовых российских гражданах? Им-то с какой стороны ждать защиты? Столь же обнаглело чиновничество… Обнаглело, разбухло, погрязло в воровстве и взятках. Стало настоящим проклятием для простого человека. Образовался режущий глаза своим неумеренным богатством, купающийся в роскоши слой нуворишей, отвратительно контрастирующий с нищетой большинства россиян… Ведь не это же роскошество кучки обитателей бывшего Совка (многие их которых – тривиальные уголовники) было истинной первоначальной целью экономических реформ…
      Сколько бы, однако, мы ни перечисляли ошибки и просчеты Ельцина, ЭТО НЕ ДАЕТ НАМ ПРАВА ГОЛОСОВАТЬ ПРОТИВ НЕГО. Причина простая, известная: альтернативу ему составляют коммунисты, чей прорыв к власти будет означать для России, без всяких оговорок, национальную катастрофу.
      Короче говоря, несмотря на формально провозглашенные свободные выборы, НИКАКОГО ВЫБОРА У НАС НЕТ. И как всегда – по крайней мере, начиная с 1917 года, – виной тому наследники Маркса и Ленина. Если прежде они препятствовали свободному волеизъявлению людей, следуя своим природным диктаторским замашкам, то теперь такое препятствие представляет само наличие в избирательном бюллетене их кандидата – любимого вождя и уважаемого руководителя, уроженца деревни Мымрино Орловской губернии товарища Зюганова.
      Позвольте, мне возразят, но разве представленная избирателю теперь вот во втором туре комбинация «Ельцин – Зюганов» – это не доказательство, что свободные выборы все-таки имеют место? Нет, разумеется. Избиратель поставлен перед ВЫНУЖДЕННЫМ выбором между долгой болезнью, исход которой не ясен, и гарантированной немедленной кончиной. НЕЛЬЗЯ СЧИТАТЬ СВОБОДНЫМИ ВЫБОРЫ ПЕРЕД УГРОЗОЙ НЕИЗБЕЖНОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ТРАГЕДИИ.
      Да, но такова была, скажут, воля избирателей – чтобы на финише схлестнулись два упомянутых кандидата, две непримиримые силы. Насчет воли избирателей можно говорить очень долго. Ясно ведь, что страна поражена тяжелым недугом. Недуг этот социально-психиатрического свойства. Происхождение его скрывается в темных годах массового террора, осуществлявшегося теми же коммунистами, которые наладили в свое время ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ИСКУССТВЕННЫЙ ОТБОР, поставили на поток физическую выбраковку лучших представителей народа…
      «Ельцин – Зюганов» – это не альтернатива для нормальных выборов. Таковой можно было бы считать, допустим, пару Ельцин – Явлинский. Или Ельцин – Святослав Федоров. Или, наконец, Ельцин – Горбачев… Но таких пар не появилось. И не могло появиться.
      Коммунисты не только мешают россиянам сделать нормальный выбор – они не дают зарубежным политикам оказать в необходимых случаях давление на Ельцина. Недавно, например, стало известно, что американцы, оказывается, регулярно делают российской стороне представления по поводу ее неправомерных действий в Чечне. Однако делают их конфиденциально, втихомолку. Опять-таки – чтобы не навредить Ельцину в его противоборстве с красными. Ясно, что эффект от таких негласных представлений практически нулевой.
      Понятное дело: не давая нам возможности голосовать против Ельцина, не позволяя международному общественному мнению оказывать ему противодействие в его ошибочных и неправомерных решениях, коммунисты полностью разделяют с ним ответственность за все его просчеты и провалы.
      Известен стих Межирова, в свое время принесший ему славу: «И тогда еле слышно сказал комиссар: «Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!» Сегодня хочется крикнуть другое: «Коммунисты, назад!» Назад – не в смысле назад, в прошлое. Туда они и без моих призывов тянут что есть мочи. «Назад!» – в смысле «Ну-ка, осадите маленько!»
      Если бы Зюганов был умным и ответственным политиком, он без труда понял бы, что пришествие его к власти принесет России неисчислимые беды. Независимо от того, каковы его собственные субъективные мечты и желания. Та сила, которая его поднимает, толкает на президентский трон, – страшная, разрушительная сила. Она не оставит от России камня на камне. От России и от прилегающих стран. А может быть, и от отдаленных, учитывая, что у этой силы в руках окажется ядерное оружие.
      Не надо мне возражать, что, мол, коммунисты уже владели им в прошлые времена и ничего такого не случилось: то были коммунисты, ОБЛАДАВШИЕ ВЛАСТЬЮ, эти же – РВУЩИЕСЯ к ней, то есть заряженные несравненно большим потенциалом агрессии. Да к тому же это вообще не столько коммунисты, сколько люди несколько иной окраски. Егор Гайдар уже предупреждал нас: впервые ядерное оружие может оказаться в руках национал-социалистов (перед одной только мыслью об этом в конце Второй мировой войны, мы помним, трепетал весь мир).
      Зюганов мог бы понять, что, сделавшись президентом, он не справится ни с одной из проблем, которые стоят перед страной сегодня и тяжесть которых удесятерится в случае его, Зюганова, победы. Они просто погребут его под собой подобно снежной лавине.
      Он мог бы понять, наконец, что президентство не обещает ничего хорошего и ему лично. Достаточно вспомнить судьбу тех, кто стоял во главе октябрьского переворота 1917 года. Многие ли из них дожили до преклонных лет? Утверждение у власти нынешнего поколения большевиков, без сомнения, будет происходить примерно по той же схеме, что и в ленинско-сталинские времена: интриги, заговоры, тайные и открытые убийства соперников… Станет ли именно Зюганов новым Кобой или на эту роль логика подковерных драк вытолкнет кого-то другого, более хитрого и беспощадного? Да и в случае, если новым диктатором сделается все-таки сам бывший мымринский абориген, много ли ему от этого будет корысти, если взглянуть на дело в широком историческом плане? Кто сейчас Сталин в сознании миллионов нормальных людей?
      Прикидывая в уме все эти безрадостные для Зюганова перспективы, можно сделать однозначный вывод: наилучшим для него сейчас было бы ОТКАЗАТЬСЯ БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ В ПРЕЗИДЕНТЫ, снять свою кандидатуру. Это был бы поистине достойный, мужской поступок. Поступок, который поставил бы его в один ряд с лучшими людьми российской истории.
      Но, разумеется, этого не произойдет. На такие поступки способны только личности совершенно иного масштаба, нежели наш доктор марксистско-ленинских наук. Достаточно посмотреть, какое безмерное счастье разливается по его лоснящейся физиономии, когда восторженные массы приветствуют его где-нибудь на митинге или на торжественном заседании. Нет, можно точно сказать: не существует на свете таких мотивов, которые подвигли бы его добровольно отказаться от этих приветствий, аплодисментов и от, кажется, плывущей ему прямо в руки, уже такой близкой почти неограниченной власти.
      Да и не дадут ему стать вероотступником. В случае чего и шлепнуть могут. За этим у них дело не станет.
      Итак, альтернатива – Ельцин или Зюганов? Эта альтернатива, повторяю, не для свободных мирных выборов. Она – для жесткого бескомпромиссного противостояния в духе ельцинско-хасбулатовской схватки 1993 года. И тогда, и сейчас идет борьба не на жизнь, а на смерть. Тогда она имела форму противоборства законодательной и исполнительной власти, вылившегося в конце концов в уличные кровавые столкновения, сейчас – форму президентских выборов. Никто сегодня не даст гарантии, что финал этого раунда не станет таким же, как в памятном октябре два с половиной года назад.
      Вообще, что за мысль – наваливать такой тяжелый груз на процедуру голосования, решать с ее помощью, идти ли России вперед, в направлении рынка и демократии, или поворачивать оглобли назад, в светлое брежневско-черненковское прошлое?