Этот последний пункт по своей стилистике явно выпадает из остального, «миролюбивого», текста. Кто знает, может быть, именно эта угроза, попытки реализовать ее, причем не только в отношении «идеологических реваншистов», стали причиной главных неприятностей, которые обрушились в последующие годы на голову многих олигархов (именование, прилепившееся вскорости к крупным предпринимателям): то, что они в самом деле обладают «необходимыми ресурсами и волей» для вмешательства в политику, сделалось очевидным. Так или иначе, к моменту, когда пишутся эти строки, на плаву остались лишь немногие из подписавших обращение тринадцати. Последним из тех, кто на плаву не удержался, стал Михаил Ходорковский, подвергнутый разнузданной псевдосудебной расправе и отосланный в зону в край урановых рудников.
      Что означает слово «компромисс»
      Обращение тринадцати комментировалось весьма оживленно – политиками, прессой. Однако наибольший интерес, естественно, представляла реакция двух людей – Ельцина и Зюганова.
      Лидер КПРФ сразу же решил повторить спектакль в духе Давоса. Уже на следующий день, 28-го, в Сосновом Бору под Петербургом он сообщил журналистам, что готов к диалогу с представителями деловых кругов, а в случае победы на выборах собирается «поддерживать всех, кто умеет трудиться, независимо от форм собственности» (этой туманной формулой, как мы знаем, коммунисты, словно фиговым листком, прикрывали свое традиционное негативное отношение к частным собственникам, особенно крупным, которые, по их мнению, «трудиться» не умеют).
      Двумя днями позже Зюганов опубликовал открытое письмо, адресованное тринадцати предпринимателям. Он вновь приветствовал их инициативу и в качестве шага, направленного на поиск компромисса со своим главным противником, предложил провести с ним диалог в прямом эфире: дескать, «состязательное обнародование взглядов и программных позиций претендентов на высший государственный пост» – одно из главных условий «демократичности избирательного процесса». Как уже говорилось, это был беспроигрышный ход, который Зюганов в ту пору повторял не раз, – послать Ельцину приглашение на теледебаты, заранее зная, что тот его не примет (явно пребывает не в форме, да и вообще не любитель таких шоу). Не то чтобы сам Зюганов был блестящим полемистом – как мы знаем, некоторое время назад он опасливо уклонился от теледиалога с Чубайсом, справедливо полагая, что не сможет составить ему конкуренцию в прямом публичном споре, – но тут, с Ельциным, выдалась такая великолепная возможность показать, что сам-то он, коммунистический вожак, всегда готов к бою, да вот его противники слабоваты в коленках…
      Зюганов сообщил также, что намерен встретиться с «широкой аудиторией предпринимателей», включая авторов обращения тринадцати, «для открытого, прямого и честного обсуждения экономических, социальных, политических и моральных проблем» (очень любил коммунистический вождь нагромождение «красивых» эпитетов).
      Такая встреча состоялась 30 апреля. В ней участвовали «некоторые» из предпринимателей, подписавших обращение. Разговор продолжался около двух часов, прошел, как сообщалось, «в достаточно конструктивном русле» и выявил «сходство» в оценке многих событий в России.
      Помимо этих общих обтекаемых слов, в прессе появилось и кое-что более конкретное об этой в общем-то конфиденциальной встрече. В частности, Борис Березовский сообщил будто бы, что предприниматели предложили Зюганову три варианта компромисса между ним и Ельциным. Один из вариантов – «легитимный» перенос президентских выборов. Реакция Зюганова на это предложение осталась неизвестной. Как, впрочем, не вполне ясным осталось и то, действительно ли предприниматели выступали с таким предложением (свою позицию по поводу переноса выборов они прояснили некоторое время спустя).
      Что касается собственных представлений коммунистов о том, каким может быть компромисс… Уже непосредственно в момент публикации обращения тринадцати – а некоторые коммунистические газеты также опубликовали его – «Советская Россия» (обращение было напечатано и здесь) написала в своем комментарии, что Ельцину и Зюганову в первую очередь следует обсудить поправки к Конституции, которые поставили бы исполнительную власть под более твердый контроль власти законодательной. Другими словами, желанный компромисс виделся этому изданию в возврате к ситуации, предшествовавшей октябрьскому мятежу 1993 года. Сам Зюганов в ответ на обращение предпринимателей заявил примерно то же самое, – что в качестве компромисса его устроит «ограничение полномочий президента и наделение Госдумы правом формировать правительство», то есть опять-таки выход за пределы действующей Конституции и дрейф в сторону того, что было три года назад.
      29 апреля обозначилась и реакция ельцинского окружения на обращение предпринимателей. Ее «озвучил» помощник президента Георгий Сатаров. Он назвал это обращение «ответственным гражданским поступком». Признав, что «предстоящие выборы усиливают существующую в обществе поляризацию», Сатаров сообщил, что Совет избирательной кампании Бориса Ельцина «прорабатывает механизмы ее снижения», к чему, собственно, и призывают бизнесмены. В частности, по словам ельцинского помощника, в ближайшее время президент планирует провести серию политических консультаций, в том числе с представителями КПРФ.
      На следующий день, чтобы не было уже никаких сомнений, и пресс-секретарь Ельцина Сергей Медведев подтвердил: президент «очень хорошо осведомлен» об идее, заключенной в недавнем обращении группы банкиров и предпринимателей, он встречался с представителями этой группы и сейчас «ждет, как будет развиваться эта инициатива дальше».
      Что, собственно говоря, понималось под таким «развитием»? По логике вещей, «развить инициативу» в состоянии были прежде всего те, к кому оно и было обращено.
      Компромисс компромиссу рознь
      Резко против обращения тринадцати, хотя и с некоторым запозданием, выступил академик Александр Николаевич Яковлев, опубликовавший в «Известиях» обширную статью «Банкиры и большевики». По убеждению автора, надежда достичь компромисса с руководством КПРФ – это что-то такое «из сказочного замка призраков».
      «Я тоже за компромиссы, – писал Яковлев. – Без них нет нормальной жизни. Но компромисс компромиссу – рознь. Благородный Георгий Плеханов долго искал компромисса с Ульяновым-Лениным, но так и умер оплеванным. Александр Керенский пошел на компромисс с ним же против генерала Лавра Корнилова. И что стало с Керенским? Что стало с Корниловым? Труп героя германской войны, в которой Ленин требовал поражения российского Отечества, а также превращения этой войны в войну гражданскую, что и было сделано, – труп этого героя большевики в течение многих дней возили по кубанским станицам, надо полагать, демонстрируя компромисс. Николай Бухарин тоже пытался найти компромисс с Иосифом Джугашвили и нашел его в застенках НКВД. Михаил Горбачев искал компромисс с Крючковым – одним из организаторов венгерской бойни, паханом путча августа 91-го года, мелким лгунишкой по натуре. Чем кончился этот компромисс? Устранением Горбачева от власти…
      В общем-то, большевики имеют богатую историю «компромиссов». И с патриархом Тихоном, и с национальными гениями Есениным, Булгаковым, Солженицыным, Сахаровым.
      Уместно напомнить и «компромиссы» большевиков с социалистами. Последние взяли на себя тяжкий грех, пойдя на союз с большевиками, – они вместе пошли на переворот 1917 года, но очень скоро поплатились за легкомыслие, если не хуже. Сразу же после переворота начались безжалостные гонения на все социалистические партии. Уже в январе – феврале 1918 года в Петрограде и Москве было закрыто около 70 оппозиционных газет, включая социалистические. ВЧК – ГПУ взяло на учет всех членов соцпартий, даже тех, кто уже заявил о выходе из них, и установило за ними самое тщательное наблюдение. На места пошла инструкция: «Надо создать особо гибкий и прочный информационный аппарат, добиваясь того, чтобы каждый коммунист был вашим осведомителем». После кронштадтских событий началась массовая ликвидация организаций социалистов по всей стране. К 1941 году в тюрьмах и лагерях было уничтожено до 98 процентов социалистов.
      Полагаю излишним морализировать по этому поводу. Авторы письма – достаточно грамотные люди и, надо думать, знают обо всем этом. Но если так, то как понять призыв к «стратегическому компромиссу» – тем более, что КПРФ объявила себя правопреемницей КПСС?..»
      Александр Николаевич напоминает о тех самых «выдающихся заслугах» коммунистов перед Россией, о которых деликатно умалчивают авторы обращения тринадцати, попрекающие их лишь застоем и двумя «технологическими революциями», которые они проспали:
      «Три революции, Первая мировая, Гражданская, Вторая мировая войны, индустриализация и коллективизация, массовый террор. НАСИЛЬСТВЕННО УНИЧТОЖЕНО БОЛЕЕ ШЕСТИДЕСЯТИ МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК, В ОСНОВНОМ МОЛОДЫХ И ЗДОРОВЫХ. ИХ НЕТ. ПОДОРВАНА САМА КОРНЕВАЯ СИСТЕМА НАРОДА (выделено мной. – О.М.)».
      Любимый контраргумент Зюганова и Ко, к которому они прибегают всякий раз, когда слышат напоминания о фантастических преступлениях своих предшественников и духовных наставников, – они, дескать, нынешние, совсем-совсем другие, не те, что прежние, они ужас какие хорошие.
      «Говорят, что нынешние большевики «не те», – пишет академик Яковлев. – Вот те раз! Это ведь они говорят, что «не те». До переворота в 1917 году они тоже говорили о свободе, демократии, справедливости и прочем. А что получилось? Сегодня мы видим поразительную по цинизму картину многоликости большевизма. Обновлены ортодоксы, аграрники, национал-социалисты и шовинисты. Все они клянутся в верности демократии, паразитируют на ее процедурах, одновременно обещая уничтожить ее незамедлительно, начиная с Конституции, как только придут к власти. Уже денонсированы Беловежские соглашения. Они и дальше будут действовать по принципу – чем хуже для страны, тем лучше для них. Для Анпиловых, Крючковых, Илюхиных, Ивановых, Макашовых, Варенниковых и прочих Сталин был недостаточно крут…
      Лично я уверен, что Россия погибнет, если к власти снова придут борцы «за свободу на кладбище». Обидно, что Россию, как кролика, постоянно тянет в пасть удава».
      Яковлев обращает внимание на то самое требование «тринадцати», о котором уже упоминалось, – насчет «оплевывания исторического пути России и ее святынь»: это оплевывание «должно быть отвергнуто и прекращено»:
      «Ошеломляющее заявление! Господа банкиры, позвольте спросить вас: а кто физически истребил носителей и хранителей России – дворянство, купечество, духовенство, офицерство? Кто уничтожил крестьянство России и тем самым уничтожил Россию? Кто взрывал храмы? Кто денно и нощно восхвалял сам себя и лгал о всемирно исторических успехах?..»
      Автор напоминает предпринимателям о печальной судьбе их дооктябрьских предшественников, которые так же благодушно, как они, нынешние, смотрели на большевиков, финансировали их разрушительную деятельность:
      «Весьма загадочно заявление «тринадцати» и о том, что они «понимают коммунистов» и «признают их политическую роль». То же самое, если вспомнить историю, говорили и Савва Морозов, и Павел Рябушинский, помогавшие большевистской партии прийти к власти, помогавшие, естественно, деньгами. Где оказались тогдашние промышленники и банкиры России?»
      Совершенно недопустимо, пишет академик Яковлев, ставить на одну доску реформаторов и оголтелых противников реформ:
      «Уже в первом пункте «Обращения тринадцати» содержатся запутанные утверждения, например, о трещине, разделяющей нас на красных и белых, своих и чужих, которая проходит через сердце России. Конечно, проходит, а как же иначе? Ибо речь идет о судьбе страны, о том, по какому пути идти дальше. То ли вперед, по пути реформ, то ли назад, к окончательной гибели. Далее утверждается, что в случае победы любой из сторон – подчеркиваю, любой, – произойдут всякие страшные вещи, а в итоге победит не чья-то правда, а дух насилия и смуты, а это может привести к гражданской войне и распаду России. К таким рассуждениям и приклеивается призыв объединить усилия в поиске политического компромисса, способного предотвратить острые конфликты, угрожающие российской государственности. Полный бред. Во-первых, ставятся на одну доску силы реформ, во главе которых стоит президент Ельцин, и силы, которые пишут на своих знаменах идеи о возвращении к социализму, запамятовав, что именно они привели страну к разрушению. Реформаторы повернули страну к свободе и демократии. Работает свобода слова, митингов и собраний. Действует демократическая Конституция, в которой закреплены права человека, провозглашаются институт частной собственности и другие весьма позитивные демократические процедуры. Но реформаторство, судя по «Обращению», оказывается столь же опасным, что и «кладбищенские крестосеятели», которые 75 лет всячески душили свободу, объявляя ее то буржуазной, то контрреволюционной, то антисоветской идеологией. Так о каком же компромиссе идет речь?..»
      «Нельзя строить политику на компромиссе живого с трупом! – пишет в заключение академик Яковлев. – Нельзя протаптывать дорожку к капитуляции. Любой реванш еще злее того, что он хочет восстановить. Ибо любой реванш возбуждает самые низменные чувства мести, кровавых расправ, всего того, что уже привело к трагедии России».
      Ударившиеся в панику
      Чем все-таки объяснить появление этого обращения? Казалось бы, еще совсем недавно эти люди были настроены на решительное противостояние с коммунистами, на сопротивление попыткам коммунистического реванша. Именно они – точнее говоря, ядро этой группы – обратились к Чубайсу с предложением возглавить эту борьбу, и вот – столь резкий поворот. Ничем другим это не объяснишь, как только возникшей в их рядах паникой. Хотя рейтинг Ельцина и поднялся, предприниматели, по-видимому, пришли к заключению, что его победа на выборах маловероятна (напомню: то был конец апреля). Отсюда этот призыв к компромиссу, расшаркивание перед коммуно-патриотами, критические стрелы в адрес демократов.
      И снова – что же они подразумевали под словом «компромисс»? Трудно себе представить, чтобы это была некая отвлеченная метафора в духе известного пожелания: «Ребята, давайте жить дружно!» Бизнесмены – люди конкретные. Вряд ли под компромиссом они имели в виду что-то другое, кроме переноса выборов. Переноса на основе обоюдного согласия двух главных соперников. Хотя вслух об этом и не говорилось…
      Впрочем, была, по-видимому, и еще кое-какая конкретика. Годы спустя, сидя в «Матросской тишине», Михаил Ходорковский в написанной там известной статье «Левый поворот» среди прочего честно и откровенно признался:
      «Идея письма была очень проста, и, самое главное, мы в нее верили. Президентом России должен оставаться Борис Ельцин – как гарант гражданских свобод и человеческих прав. Но премьер-министром, причем, несомненно, с расширенными полномочиями, должен стать глава КПРФ. Потому что экономическая и социальная политика не могут не «покраснеть» – иначе «послевыборная война», как говорилось в тексте обращения, неизбежна. Нужен левый поворот, чтобы примирить свободу и справедливость, немногих выигравших и многих, ощущающих себя проигравшими от всеобщей либерализации».
      Что выходит из попыток примирения идеи свободы с коммунистическим пониманием «справедливости», хорошо известно на опыте российской – и не только российской – истории.
      «Это был один из пунктов, где наши пути разошлись»
      Спрашиваю Чубайса, как он отнесся к обращению тринадцати. Ведь его подписало большинство тех предпринимателей, с которыми он работал по продвижению Ельцина. Между тем в обращении, как мы видели, упор делался на некий – правда, не очень понятный, – компромисс между Ельциным и Зюгановым… Причем Зюганова авторы собирались сделать премьер-министром «с расширенными полномочиями».
      – Отрицательно отнесся, – отвечает Анатолий Борисович. – Выступить с таким обращением – это, по-моему, была идея Березовского. А может быть, и Ходорковского. Он ведь, как известно, тогда был близок с коммунистами. Но я точно не помню, боюсь соврать. Нет, кажется, вспомнил – это придумал Кургинян (политолог коммуно-патриотической ориентации. – О.М.). Идея такого обращения с самого начала казалась мне дикой и неправильной. Тем не менее публикацию этого письма я остановить не мог. Постарался лишь как-то минимизировать масштаб ущерба. По-моему, какие-то поправки внес в текст, самые дикие вещи оттуда убрал.
      – Вы уговаривали ваших коллег не выступать с этим обращением?
      – Да, именно так.
      – А в ответ что слышали?
      – Уже не помню точно, какие-то сложные, витиеватые аргументы, смысл которых сводился к тому, что это нужно для победы Ельцина. Это был один из немногих пунктов в стратегии избирательной кампании, где наши позиции разошлись.
 

***

 
      И все же в целом, я думаю, обращение тринадцати, хотя оно и было навеяно не столько рациональным, сколько паническим восприятием обстановки, сыграло свою роль в правильном ориентировании избирателей. Не прямым, но косвенным образом. Как раз благодаря своим паническим интонациям. Думалось: уж если такие хладнокровные, уверенные в себе люди оказываются в смятении, – значит, вероятность катастрофы действительно велика.
      Демарш Коржакова
      Президентский охранник выходит из тени
      В начале мая весьма неожиданный и весьма решительный ПУБЛИЧНЫЙ шаг предпринял Александр Коржаков. В интервью лондонской газете «Обсервер», которое он дал сразу же после первомайского митинга коммунистов, он открыто заявил о том, о чем, как мы знаем, до той поры распространялся кулуарно, – что президентские выборы в России следует отложить, чтобы избежать беспорядков, которые неминуемо последуют при любом их исходе. По словам Коржакова, в случае победы Бориса Ельцина радикальная оппозиция не признает результаты выборов, заявит, что они фальсифицированы, и выйдет на улицу; если же победит Зюганов, те же самые люди не позволят ему проводить умеренную политику, а это будет опять-таки чревато драматическими конфликтами.
      Интервью было опубликовано в воскресенье 5 мая и вызвало почти такую же шумиху в прессе, как и обращение тринадцати, тем паче что многие усмотрели прямую связь между тем и другим: в своем интервью Коржаков утверждал, что его точку зрения разделяют «многие влиятельные люди».
      Несколько позже Коржаков разъяснил свою позицию в интервью «Интерфаксу». «Сегодня, – сказал он, – нельзя всерьез надеяться на то, что везде в России выборы президента пройдут на цивилизованном уровне» – есть «целые регионы, где цивилизованное волеизъявление людей пока невозможно».
      Странное дело, это вроде бы уже были не первые выборы в постсоветской России, и до сих пор никаких разговоров о «нецивилизованных» регионах как-то не возникало. По утверждению генерала, «информация о безусловном принятии всеми идеи выборов не соответствует действительности». По мнению Коржакова, этот вопрос можно было бы обсудить «и прийти к единому мнению, потому что все разумные люди не хотят для России новой крови». «Общество раскалывается, раскалываются даже семьи: одни – за Ельцина, другие – за Зюганова… такое расслоение душ опасно», – заявил начальник Службы безопасности президента.
      «Я сказал ему, чтобы он в политику не лез»
      Что означал этот коржаковский демарш? Был ли он пробным шаром, согласованным с самим Ельциным? Многие так и истолковали эти интервью «Обсерверу» и «Интерфаксу»: трудно было представить, чтобы главный президентский охранник осмелился бы на подобное вольнодумство, не получив благословения самого президента.
      Однако Ельцин немедленно открестился от требований своего телохранителя, касающихся переноса выборов. Впрочем, кое в чем с ним согласившись. 6 мая в интервью тому же «Интерфаксу» Ельцин заявил: не один, мол, Коржаков считает, что победа Зюганова «стала бы началом гражданской войны». «И все же я верю, – сказал президент, – в мудрость российских избирателей, поэтому выборы состоятся в конституционные сроки». При этом добавил небрежно: он, дескать, уже «сказал Коржакову, чтобы он в политику не лез и таких заявлений больше не делал».
      Вот так, вот и весь разговор.
      Через полтора месяца, перед вторым туром выборов, когда Коржаков, не вняв этому начальственному увещеванию, пойдет ва-банк, Ельцин просто отстранит его от должности, а затем и вовсе уволит из армии.
      Зюганов, как и Ельцин, осудил идею переноса выборов, назвав ее «опасной». Отрицательно отнеслось к ней большинство других политиков. Согласно данным социологов, категорически против их переноса высказались 58 процентов опрошенных.
      Председатель Центризбиркома Николай Рябов заверил: подготовка к выборам идет своим чередом. В довершение всего в Конституционном Суде «Интерфаксу» заявили, что никаких возможностей для их переноса ни Конституция России, ни вообще российское законодательство не предусматривают…
      Второе письмо тринадцати
      7 мая те же тринадцать предпринимателей опубликовали еще одно заявление, где разъяснили свою позицию, в частности касающуюся переноса выборов. По словам авторов, события последних дней (прежде всего тут, по-видимому, имелось в виду интервью Коржакова газете «Обсервер» и реакция на него различных политиков) усилили их озабоченность ближайшим будущим страны: радикальные силы, стоящие за основными участниками политического процесса, вновь отчетливо обозначили себя – это проявилось как в призывах бороться до последней капли крови, так и в требованиях неконституционного переноса выборов.
      Итак, предприниматели – по крайней мере, официально, – против переноса выборов. Смысл слова «компромисс», к которому они призвали Ельцина и Зюганова, снова подернулся загадочной пеленой.
      За генералом Коржаковым – генерал Кузнецов
      Казалось бы, с переносом выборов все ясно: переноса не будет. Однако 7 мая объявился еще один генерал с той же самой идеей – отложить голосование. С соответствующим заявлением выступил человек, которому по его статусу вроде бы менее всего пристало участвовать в публичных обсуждениях подобных вопросов – командующий Московским военным округом генерал-полковник Леонтий Кузнецов. В интервью все тому же «Интерфаксу», которое он дал накануне парада войск Московского гарнизона в честь Дня Победы – ему предстояло этим парадом командовать, – он высказал мнение, что «сейчас не время заниматься выборами»: как полагал Кузнецов, предстоящее голосование может превратиться «в политическую возню», которая «взбудоражит всю Россию», в том числе и военных. При этом генерал оговорился, что это не только его мнение – точно так же думают «многие командиры в Московском округе». Довольно резко командующий МВО отозвался о «кандидатах в президенты от оппозиции»: дескать, если они придут к власти, то займутся не столько сменой политического курса, сколько «самыми настоящими разборками».
      Нетрудно заметить, что все это в общем-то было почти дословным повторением ранее сказанного Коржаковым. Самое странное заключалось в том, что со своим заявлением генерал Кузнецов выступил уже после того, как свое слово сказал верховный главнокомандующий, сделавший нагоняй своему телохранителю.
      По этому поводу в голову приходили разные мысли. Достаточно тревожные…
      Комментируя в те дни эти назойливо повторяемые требования о переносе выборов, телеведущий Николай Сванидзе в своей программе «Зеркало» поведал миллионам телезрителей о расколе в ближнем круге ельцинских сотрудников и о связи, которая имеется-таки между обращением тринадцати и демаршем Коржакова:
      – В окружении президента уже давно существуют две партии. Одна из них не верит рейтинговым опросам, считая, что все они от лукавого, и полагает, что наилучший вариант – отмена выборов через так называемый компромисс с Зюгановым, который, будучи человеком осторожным, тоже, возможно, предпочел бы не рисковать. К лидерам этой партии можно отнести Александра Коржакова и близкого ему лично первого вице-премьера Олега Сосковца. Сюда же, по настойчивой информации, примыкает и крупный предприниматель, фактический руководитель телеканала ОРТ и один из наиболее энергичных авторов «письма тринадцати» Борис Березовский. Таким образом, связь между позицией Александра Коржакова и походом авторов «обращения тринадцати» на переговоры к Геннадию Зюганову прямая. Однако непосредственное руководство президентской (избирательной) кампанией с некоторых пор осуществляет другая партия… которая считает выборы не только необходимыми по закону, но единственно целесообразными по политической ситуации. Президент не договаривался с Коржаковым, а, напротив, был раздосадован его самодеятельностью, пусть и продиктованной искренними побуждениями… Тринадцать предпринимателей после первой же реакции Ельцина сочли необходимым уточнить свою позицию. Они подчеркнули необходимость выборов и встретились с еще одним кандидатом в президенты, Александром Лебедем. В результате впечатление, что деловые люди готовы разговаривать исключительно с лидером коммунистов, было снято. Предприниматели как бы молча признались в том, что несколько погорячились на предыдущем этапе, проявив излишнюю политическую активность. И теперь готовы к конструктивной и обдуманной работе…
      На чьей стороне армия?
      Все-таки это неожиданное политическое заявление высокопоставленного военного – генерала Кузнецова, – сделанное как бы «поперек» заявлениям президента, оставило странное впечатление. Как всегда в таких случаях, у многих в голове зашевелился вопрос: а собственно говоря, на чьей стороне в этот грозный час армия, в какой степени она контролируется верховным главнокомандующим – президентом?
      Как бы отвечая на этот вопрос, «Независимая газета» опубликовала 17 мая статью под красноречивым заголовком «Приказ будет выполнен (Коллегия Министерства обороны РФ готова поддержать любые шаги Бориса Ельцина)». Какие же шаги ожидались от президента и какие его приказы военные готовы были выполнить? В статье говорилось, что летом, после выборов может возникнуть ситуация двоевластия, когда победившего на них Геннадия Зюганова «не пустят в Кремль под предлогом «борьбы с коммунистической реставрацией, новым ГУЛАГом и грядущими репрессиями». Вот тогда-то Ельцину и понадобится «мощная поддержка армии в лице ее высшего руководства». Корреспонденту газеты, как он пишет, удалось «довольно откровенно» побеседовать «с одним из высокопоставленных генералов, входящим в так называемую группу Грачева». По мнению этого генерала, заявление командующего МВО – не случайный поступок, а акция, «увязанная с мнением Коржакова» (думаю, в этом мало кто сомневался). Собеседник заверил автора статьи, что «любой письменный приказ Бориса Ельцина в качестве верховного главнокомандующего Вооруженными Силами РФ будет выполнен беспрекословно, возможные шаги президента по недопущению в Кремль Геннадия Зюганова получат одобрение большинства членов коллегии Минобороны. «Может быть, один-два человека и подадут в отставку, но приказы Бориса Ельцина как верховного главнокомандующего мы будем выполнять», – заявил генерал.
      Не знаю, насколько серьезны были подобные заверения (генерал просил не называть его фамилию в газете) и чего больше – пользы или вреда – они могли принести Ельцину. Думаю, в случае проигрыша на выборах он действительно мог прибегнуть к силовым мерам, следуя тому самому завету Коржакова: «Смотрите, ребята, не шутите, мы власть не отдадим».
      Впрочем, на поддержку армии стремился опереться и Зюганов, хотя у того, разумеется, возможностей было меньше. При каждом удобном случае он пытался прозондировать позицию военных, привлечь их на свою сторону. Так, во время одной из «консультаций» с «некоторыми военачальниками» лидер КПРФ сообщил им, что после своей победы готов провести в Министерстве обороны ряд кадровых перестановок – выдвинуть на руководящие посты преданных ему генералов с последующим присвоением воинских званий «генерал армии»…
      Данные социологов
      (12 мая 1996 года)
      Главный результат опроса, проведенного ВЦИОМом по заказу «Итогов» с 26 апреля по 5 мая: впервые на первое место вышел Ельцин – «сегодня» за него проголосовали бы 28 процентов тех, кто собирается пойти на выборы. За Зюганова – 27 процентов, за Явлинского – 9, за Жириновского и Святослава Федорова – 7, за Лебедя – 6, за Тулеева – 2, за Горбачева – 1.
      11 процентов пока не решили, за кого будут голосовать.
      В выборах намерены принять участие 73 процента опрошенных.
      Схожие результаты получил РОМИР (опрос был проведен 4 – 5 мая, также по заказу «Итогов»): Ельцин – 29 процентов, Зюганов – 25, Явлинский – 8, Жириновский и Лебедь – по 6, Святослав Федоров – 4, Горбачев и Тулеев – по одному.
      18 процентов собирающихся участвовать в выборах пока не решили, за кого будут голосовать. Вот за эти-то 11 – 18 процентов (по данным ВЦИОМа – 11) и предстоит бороться кандидатам.
      По опросам, Ельцин выходит вперед и во втором туре. Согласно РОМИРу, он побеждает Зюганова с соотношением голосов 41: 33. По данным ВЦИОМа, это соотношение – 37: 31 в пользу Ельцина.
      Трудный выбор "Демвыбора"
      Гайдар призывает голосовать за Ельцина
      Как мы видели, первые три месяца 1996 года «Демвыбор России» – одна из тогдашних ведущих наших демократических сил – провел в тщетных поисках приемлемого кандидата в президенты. Мало-помалу, однако, большинство в этой партии склонялось к выводу, что при выборе кандидата придется остановиться на Ельцине.
      На Гайдара, по-видимому, среди прочего повлияла его личная встреча с президентом, состоявшаяся 29 февраля. Перед взором руководителя «Демвыбора» вдруг предстала некая метаморфоза, случившаяся с его собеседником.
      «В ходе разговора, – вспоминает Егор Тимурович, – неожиданно поймал себя на мысли, что вижу перед собой отнюдь не того Ельцина, который буквально месяц тому назад говорил с телеэкрана что-то невнятное о тридцати восьми снайперах и укрепрайоне в Первомайском. Он четок, собран, энергичен, на лету ловит мысль собеседника. Такое ощущение, что не было этих пяти лет, как будто мы снова в октябре 1991 года, на нашей первой встрече, открывшей правительству реформ возможность действовать. После разговора, впервые за последние месяцы, зарождается надежда, что, может быть, сейчас, в ключевой для России момент, Ельцин сумеет резко измениться, набрать былую энергию и восстановить контакт с избирателями».