Среди ночи я проснулась – очень хотелось пить. Сушняк. Голова дребезжала как старый будильник. Дребезжать – дребезжала, но все-таки вспомнила, что на барной стойке внизу, стоял кувшин с водой. Я выползла из кровати, и тихонько охая, держась за стены, отправилась на первый этаж. За дверью Вэла мне почудились женские стоны и вскрики.
      " Перепил- птица певчая", – горестно констатировал мой больной мозг. Я добралась до вожделенного кувшина без приключений и жадно выдула кружку воды, и еще одну.
      Недолго думая, подхватила ополовиненный кувшин и глиняную кружку к себе наверх, справедливо полагая, что оно мне сейчас нужнее больше, чем всем постояльцам. Что за чертовщина!? Медленно взбираясь по крутым ступенькам, мне опять послышался женский голос, на сей раз хохотавший. В комнате, поставила кувшин и кружку на лесенке, ведущей в кровать, и решила подставить свою несчастную голову под рукомойник. Пожалуй, на сегодняшний день, эта идея была не из самых лучших.
      Из ванной комнаты было отчетливо слышно, что именно происходит в комнате Вэла, и, судя по звукам, все участвующие были очень довольны процессом. Я с разлета взмахнула на кровать и накрыла голову подушкой. Ха-Ха, не помогло, теперь как назло, единственное, что я могла слышать: ночные забавы в соседней комнате. В какой-то момент меня осенило, что я завидую, завидую черной завистью, и вспомнилось наше танго, лучше бы не вспоминалось… Думай об Олежке, приказала я себе, какое в конце концов, тебе дело, что происходит у соседей, и чем Он занимается. Я уже почти успокоила себя, как мои отменные слышащие способности незамедлили о себе напомнить. Дверь соседней комнаты отворилась, и, не на секунду не задумываясь, я вылетела в коридор и увидела девушку с испуганными глазами, простоволосую, в ночной рубашке. Она опять попыталась сделать книксен и поспешила вниз по лестнице.
      Я захлопнула свою дверь громче чем хотелось и заперла ее на щеколду. Не вовремя подвернувшуюся кружку разбила о стену, залезла под мягкое пуховое одеяло. В груди все клокотало и шипело. "Собака на сене", грустно подумала я. И дура набитая тоже. Накрывшись с головой одеялом, проклиная свое слабоумие, мое усталое тело потребовало отоспаться, и сон был намного скучнее, чем жизнь за последние два дня.
      Когда я проснулась в следующий раз, уже давно было утро. Все еще терзаясь от похмелья, своей дурости и гудящих ног, я вдоволь напилась оставшейся воды из кувшина, умудрилась расстянуться на полу из-за дурацких ступенек – так и надо мне дуре, потребовала ванну в самых гневных тонах, привела себя в приличный вид и спустилась к завтраку, или обеду, фиг его знает.
      В обеденной комнате было пустовато, но какой сюрприз: мои охранители были за столом, хорошо хоть не близко от окна. Жаль, солнцезащитных очков в это путешествие не захватила. Как бы они сейчас кстати пришлись! Хмм, машут руками, приглашая поесть. Ну не одной же страдать, пронеслась здравая или не очень, мысль. Я мрачно уселась за стол.
      – Что? Голова болит?, – заботливо поинтересовался Вэл.
      – Выпей вот, поможет, – передвинул мне свою кружку Камилл, – сейчас еще закажу.
      – Ничего у меня не болит, – буркнула я.
      – Да…
      – Я так думаю, что она просто в стуколку двери влетела, когда за водой прошлой ночью ходила, – озабоченно покосился Вэл.
      Камилл улыбнулся себе под нос. Вздохнул.
      – Я тебе не помощник.
      Для меня это прозвучало как стартовой пистолет.
      – А ты, видно, замечательно ночь провел?
      Вэл мечтательно улыбнулся.
      – Превосходно. А ты что ревнуешь?
      – Вот еще, с чего бы?
      – Сама же завела. Полонез был бы попроще.
      Я почувствовала, что начинаю краснеть от пяток и до ушей. Значит он еще и мысли мои читает, и то что в моем воспаленном воображении было тоже..
      – Ничего я не читал, у тебя и так все на лбу написано. Как сейчас.
      – Ну и чем вы занимались? – все-таки я мазохистка, наверное.
      Пауза.
      – Как чем? Искушал. С соглашения обеих сторон. Ты разве не слышала?
      – А я то думала, что ты мой бес-искуситель, – я не успела закрыть свой рот.
      Язык мой – враг мой, это точно.
      Вэл с нарочитой серьезностью посмотрел на меня, пробежался пальцами по своей гриве волос, и с легкой насмешкой в голосе, ответил.
      – Вообще, это в мои планы не входило. Но, если, ты настаиваешь…, – растягивая слова, произнес он.
      – Так. Хватит. Все замолчали, – помощь Камилла пришла как нельзя кстати, – мне, действительно, надоело вас слушать, и ни к чему хорошему эта словесная перепалка не приведет. Поэтому, пейте оба испону, да, вот эта жидкость в кружках, помогает не только от похмелья, но и от идиотских мыслей.
      На какое-то время над нашим столиком повисла тишина. Все сосредоточенно пили истому, гадость та еще, заедали ее яишницей с ярко зелеными желтками, или обозвать их зеленками?, с ветчиной и ломтем ржаного хлеба. Наше зыбкое перемирие нарушил гость, парнишка лет семнадцати со слегка знакомыми чертами лица.
      – Мне Игода сказал, что вы в "У Краю" остановились.Вы в Андервилль на менестрельский турнир идете. Но у вас менестреля нет. Я – Зитар. Я уже все мелодии знаю, которые вы наших вчера на танцах научили и слова к ним сочинил. Я – внук Сетара, того самого менестреля, который там пел, но пока он не умрет и мой папаша не умрет, ходить мне до седых волос в учениках. Возьмите меня с собой вашим менестрелем. Мы точно выиграем! И я тогда даже в Зале Старейшин смогу выступать, сам по себе, – тирада была признесена скороговоркой.
      – Нет.
      – Нет. Извини мальчик, мы будем присутствовать на турнире только в качестве зрителей.
      Честно не знаю, какие помыслы руководили мною в этот момент. Боюсь, что чисто принципиальные.
      – Зитар, а на каких инструментах ты играешь?
      – На виариле, Миледи.
      – А спеть ты нам можешь сейчас?
      – Конечно. Что бы вы хотели, Миледи?
      – Что-нибудь для души!
      Мальчик улыбнулся и снял ремень, который перепоясывал рубашку крест накрест. О знакомые гусли. Он присел на свободный стул и начал наигрывать мелодию из нашего вальса, и юный звонкий голос разрезал воздух в гостинице. Он пел о любви и страдании, неминуемой смерти и долгой памяти, жестокой жизни и вечном упокоении.
      И виарила пела, кричала, завораживала гитарой и скрипкой, флейтой и фортепьяно.
      Все больше и больше людей наполняло зал постоялого двора, кто-то уперся носом в стекло окна, а мальчишка все пел: с полузакрытыми глазами, перебирая пальцами по своему удивительному инструменту, не обращая внимания на толпу зрителей, возникшую ниоткуда.
      – Ты очень талантлив, парень. И я надеюсь, что ты когда-нибудь, скоро, покоришь Геодар. Но, к сожалению, мы не можем взять тебя с тобой. Удачи, – прочеканил Вэл.
      У парнишки поникли худенькие плечи и рыжие вихры, он начал сосредоточенно рассматривать пол. А где же Свобода Выбора? Ну, правда, мне дико не нравится, когда за меня пытаются что-то решить. Вот и сейчас…
      – Зитар, я позволю себе не согласиться с моими спутниками,- я повернулась к Камиллу и Вэлу с каменной физиономией, в надеждах, что мой тяжелый взгляд остановит их попытку со мной спорить. Это моя миссия или потому-что?
      – Я думаю, что ты будешь прекрасным менестрелем для нашего выступления.
      Лицо парнишки засветилось.
      – Вы не шутите?
      – Абсолютно нет. Мы согласились стать зрителями, поскольку наш менестрель отстал, – произглосила я, поддерживая легенду моих охранителей, – Но, мне кажется, что с тобой у нас есть отличный шанс.
      "И профессора этого увидеть будет, наверное, легче", появилась первая претендующая на здравую мысль сегодня.
      – А я и оруженосцем могу тоже. И за конями. И вообще, если что, – Мальчишка чуть ли не в ладони не хлопал – столько восторженной радости появилось на его конопатом лице.
      – Доставлено к Леди Аля!, громогласно обьявил мужчина. Мы обернулись. Хозяин постоялого двора помахал рукой по направлению к нашему столу. Посыльный, чье лицо закрывали поставленные друг на друга множество коробок и коробочек, как-то нашел нас.
      – Доставлено к Леди Аля! – повторил он, – Пожалуйте. Распишитесь.
      Коробки были поставлены около меня и тонкий лист пергамента уже лежал на столе.
      Я посмотрела на здешнее уведомление о доставке и икнула.
      – Вообще-то я ничего не заказывала от дома Афинорома.
      – Это подарок от мастера Афинорома, по вчерашней договоренности.
      Я подняла глаза полные мольбы на Вэла и Камилла.
      – Не помнишь? Риф Афинором и ты за несчастным кувшином вина обсуждали дизайны одежд для выступлений в Андервилле?- прояснил Камилл.
      Помотала головой.
      – И сколько я вам должна?
      – Ничего-с, Миледи. По вашей же договоренности с Мастером Афиноромом. Если кто-то спрашивает о ваших одеждах в Андервилле, вы отвечаете, что было сделано на заказ от уникального, никогда не повторяещегося, Мастера Рифа Афинорома в Эспетее.
      – Зитар, не мог бы ты отнести их в мою комнату?
      – Конечно, Миледи!
      – А потом мы пойдем выбирать нам коней.
      – Коней и у моего дяди можно! В Эспетее вы лучше не найдете. И о цене договоримся. Довольный мальчишка посчитал себя принятым на работу и потащил мои подарки наверх.
      – Ну и зачем он тебе? – Вэл недовольно покосился на меня.
      – Затем! – язвительно ответила я.
      – Вообще-то у нас есть определенная миссия, которую мы все-таки должны добросовестно попытаться выполнить. Мне не хочется портить тебе настроение, но я теряюсь в загадках, зачем нам нужна эта обуза. Если мы продолжим в этом духе, мы все провалим, – выдавил из себя Камилл.
      Я вздохнула.
      – Просто подумала, что так нам профессора легче найти будет. Вам не кажется, что в толпе мы будем искать его очень долго. А так можно будет надеяться, что услышав знакомую мелодию и увидев наши танцы, его любопытство сыграет с ним дурную шутку: и он сам захочет с нами познакомиться, а тут-то мы его голубчика под белые рученьки, – я сделала кроважадную физионимию. Наконец-то, мои ребята заулыбались.
      – Очень ничего идея.
      – А я думал ты просто нам назло решила мальчика с собой прихватить.
      Я пристально посмотрела на Вэла. Он усмехнулся.
      – Только с лошадями подумать надо.
      – А что думать-то. Деньги у нас есть. Думаю, со своего племянника он не будет слишком много сшибать. А пешком мне надоело.
      – Мы пешком и не собирались. Далеко. Но поскольку, ты изменила планы, придется изменять и транспортировку. Бери лошадей, двух. И, если мы выедем не позже чем через полтора часа, то успеем в Город к закату.
      – Если ты не хочешь опять в лесу ночевать, то нужно постараться уехать как можно раньше. Городкие ворота на ночь закрывают.
      – Да поняла я! Через сорок минут жду внизу!
      – Что ты собираешься сорок минут делать?, – с показным ужасом спросил Вэл.
      – Как что? Наряды мерить!- я приятно улыбнулась им, выскочила из-за стола и взбежала по ступенькам, стараясь не замечать буравящих мне спину взглядов.
      Зитар аккуратно сложил коробки около комнаты в коридоре, поэтому от двери мне пришлось тащить их самой. Я положила первую коробку на кровать и, затая дыхание, открыла ее. Длинное серебристое платье из очень тонкого материала, я с детским восторгом вытащила его, прижала к себе и закружилась по комнате. Не выдержала, побежала в ванную, скинула с себя джинсы и когда-то белую рубашку, и влезла в него. Ух ты, как вторая кожа! Молодец Риф Афинором! Хоть в упор не помню, когда я с ним вчера беседовала, но платье просто замечательное, глухое спереди, но с открытой спиной, расклешенное от бедра, с правильно расположенными разрезами.
      Я вылетела из ванной посмотреться на себя в большое зеркало и остановилась. У меня оказывается гости. Вэл и Камилл как ни в чем не бывало сидели на кровати.
      – Очень даже ничего. Скромненько но со вкусом.
      Я проигнорировалал Вэла и подошла к зеркалу. Кто-то присвистнул.
      – Аля, это платье тебе очень идет, – с оттенком непонятной гордости заметил Камилл.
      – Да уж! А может ей своей за…кхм…спиной совсем к зрителям не поворачиваться?
      А то мы на всех ухажеров бревен не напасемся.
      – Ой, как же это у меня из головы вылетело! Я открыла рот.
      – Подожди Аля. Сейчас мы торопимся. Но обещаю все объясним.
      – Давай показывай другое!
      Я улыбнулась и открыла вторую коробку. В ней было черное, с алыми вставками и широким поясом платье, с многочисленными воланами. Такое же легкое как и первое, я схватила его и побежала в ванную. Улыбнулась своему отражению, открыла дверь и картинно прислонилась к ней спиной. Гости были в шоке. Медленно прошла по комнате на цыпочках и покружилась перед ними.
      – Нравится?
      – Необыкновенно.
      – Я ждала продолжения. Ничего. В какой-то момент я поняла, что хватит дразнить и переоделась в джинсы и рубашку.
      – А остальное?
      Остальным оказалось еще пара сценических нарядов, костюм для верховой езды, пушинка ночной рубашки, море белья, которое я им отказалась демонстриривать ( правда сама потом подивилась как мастер смог все это исполнить, да по моим-то эскизам), перчатки, плащ, несколько пар туфель, сапоги, и еще куча всяких приятностей. Ко всему прочему прилагался мешок, чтобы всю эту нарядность в него запихать.
      Я оставила себе черный с белыми манишками и кружевным воротником костюм для верховой езды, тонкие перчатки и сапоги, и так по мелочам; остальное как могла аккуратно положила в мешок и добавила джинсы и рубашку. Вдоволь накрутившись перед зеркалом, я послала Зитара передать мою благодарность мастеру Рифу Афинорому и, договорившись встретиться у конюшен через двадцать минут, я вместе с Камиллом и Вэлом покинула постоялый двор.
      – Аль, бери только двух лошадей. Для себя и для мальчишки.
      – А вы? А мы своим ходом, не бойся, мы вас из виду не потеряем.
      – А почему на лошадях всем вместе нельзя, как нормальным людям?
      Пауза.
      – Аль, мы с Вэлом не нормальные люди…Лошадям не понравится, – Камилл уставился на меня.
      – Дошло! Подождите, а Охранители Зитара не будут против, что мы его с собой до Андервилля берем?
      – У Зитара нет Охранителей. Как впрочем и любого другого существа, кроме людей на Земле.
      – Почему? Он же человек!
      – Аля, охранители даются только людям на Земле. Там, где они, действительно, необходимы.
      – Дорогие мои, мы за лошадями идем или под воротами ночевать будем? Давай все вопросы на потом, а?- Вэл умоляюще взглянул на меня.
      Я пожала плечами и молча продолжила путь к конюшням. Охранители уныло плелись сзади, наверное чувствовали мое недовольствие. Добрели. Зитар со счастливой улыбкой помахал нам рукой, посмотрев на наши угрюмые лица, улыбка сползла с его лица.
      – Что-то не так, Миледи?
      После нашего первого разговора, парнишка понял, кто ему друг, а кто так, погулять вышел, и обращался ко мне, не пытаясь сблизиться с моей охраной.
      – Да нет, все нормально. Ты как в лошадях, разбираешься?
      – Конечно, прыснул парень. Я с ними всю жизнь.
      Я усмехнулась: А всю жизнь это сколько?
      – Сколько, сколько… ну восемьдесят один… Но я правда с ними каждый день!
      Вы в порядке, Миледи?
      Это, наверное, реакция на мои выпученные глаза.
      – В порядке. И перестань называть меня Миледи. Аля мне приятнее.
      – Хорошо, легко согласился мальчишка.