Самолеты были следующих типов: бомбардировщик "Донрю" ("Дракон"), тяжелый бомбардировщик 97, тяжелый бомбардировщик 97 модель 2, легкий двухмоторный бомбардировщик 99, легкий одномоторный бомбардировщик 99, учебный бомбардировщик, учебный транспортный самолет, истребитель, санитарный самолет, пассажирский самолет AT и неисправный самолет "Айкоку" ("Патриот"). В авиагруппе было около шестидесяти человек, включая сотрудников метеослужбы, связистов и авиатехников. Читатель, вероятно, обратил внимание, что среди самолетов преобладали бомбардировщики. Они предназначались для проведения экспериментов и практического применения бактериологического оружия.
В "отряде 731" имелась керамическая бомба "системы Удзи", созданная начальником отряда генерал-лейтенантом Сиро Исии.
Бактериологическую войну можно вести в основном тремя способами. Первый из них - диверсии. "Отряды смертников" проникают в глубь территории противника и заражают бактериями реки и другие водоемы. Второй способ применение артиллерийских снарядов. В снаряды помещают зараженные предметы и обстреливают территорию противника. Третий способ связан с использованием авиации.
Генерал Исии стремился отказаться от традиционного малоэффективного способа ведения бактериологической войны, заключавшегося в засылке небольших диверсионных групп. Он считал, что бактериологическое оружие должно играть важную роль в современных боевых операциях, и с этой целью разрабатывал методы применения бактериологических авиабомб.
"Однако здесь имелся ряд нерешенных вопросов,- рассказывает бывший служащий отряда.- Идея сбрасывания бомб, плотно начиненных чумными блохами, сама по себе была хороша. Но самолет с бомбами мог, например, оказаться сбитым зенитной артиллерией и упасть на свою территорию или взорваться над ней... Если во избежание этого поднимали потолок действия бомбардировщиков, то блохи в разреженной атмосфере погибали. Погибали они также и от высокой температуры, развивающейся при взрыве бомбы. Как взорвать бомбу, чтобы блохи остались целы и рассеялись на ограниченной территории? Для решения этой проблемы проводились многочисленные эксперименты с использованием "бревен", в результате чего и родился новый тип бомбы - керамическая бомба... Мысль о ней пришла Папаше Исии в голову поздней ночью. Он был настолько возбужден, что немедленно, не дожидаясь утра, приказал собрать руководство отряда".
Керамическая бомба с малым количеством взрывчатки, заложенной в канавки с наружной стороны корпуса бомбы, могла взрываться на небольшой высоте над землей. Если ее начинить чумными блохами, то они, рассеявшись по земле, сразу же начнут "действовать" в поисках человеческой крови. В этом и состояла особенность керамической бомбы "системы Удзи".
С 1939 и до лета 1945 года, то есть почти до самого окончания войны, на полигоне близ станции Аньда проводились многочисленные эксперименты по применению керамических бомб, начиненных чумными блохами. По этому поводу имеются показания уже упоминавшегося ранее бывшего генерал-майора медицинской службы Кавасимы: "Подопытные люди, использовавшиеся для этих экспериментов, в количестве 15 человек были доставлены из внутренней тюрьмы отряда и привязаны на территории, где производился опыт, к специально врытым в землю столбам. Для того чтобы самолеты могли легче ориентироваться, легче заметить полигон, на полигоне были вывешены флажки и пущен дым. Со ст. Пинфань прилетел специальный самолет. Он пролетел над расположением полигона и, когда находился над полигоном, сбросил около двух десятков бомб, которые, не долетев до земли от 100 до 200 метров, разорвались, и из них выпали чумные блохи, которыми были начинены бомбы. Эти чумные блохи распространились по всей территории.
После того как бомбометание было произведено, выждали значительный промежуток времени для того, чтобы блохи могли распространиться и заразить подопытных людей. Потом этих людей дезинфицировали и на самолете привезли на ст. Пинфань во внутреннюю тюрьму, где над ними было установлено наблюдение, чтобы выяснить, заражены ли эти люди чумой" (Материалы судебного процесса..., с. 255-256).
В показаниях Кавасимы упоминается "ст. Пинфань", но здесь, несомненно, имеется в виду "отряд 731". Кавасима в своих показаниях намеренно скрыл факт существования в отряде авиагруппы и пытался создать впечатление, что речь идет об авиачасти 8372.
О многочисленных экспериментах с керамическими бомбами, начиненными блохами, вспоминает один из бывших служащих отряда: "Не всегда рассеивали зараженных блох. Это было опасно для находившихся на станции Аньда служащих отряда. Поэтому некоторые опыты проводились с условно зараженными блохами... Для того чтобы насекомые добрались до "бревен" и начали сосать их кровь, требовалось четыре-пять часов. "Бревна", видя, как несметное количество блох сначала впивается им в ноги, а затем распространяется по всему телу, и думая, что блохи заражены чумой, отчаянно бились и кричали, но, поскольку их руки и ноги были привязаны к столбам, они ничего сделать не могли. В каждой бомбе находилось около 30 тысяч блох".
Все эти эксперименты фиксировались на кинопленку.
Убивай безжалостно, но тихо
В отделе материального снабжения "отряда 731" было запасено большое количество ватных и шерстяных одеял и железных щитов. Все это предназначалось для экспериментов с использованием заключенных.
Во время войны гражданское население Японии обязано было носить противовоздушные капюшоны. Эти головные уборы из плотной материи на ватной подкладке предназначались, особенно в период участившихся американских бомбардировок Японии, для защиты головы от мелких осколков бомб и небольших обломков. Гражданское население всегда имело при себе эти головные уборы. Однако, когда американская авиация стала применять зажигательные бомбы, это средство оказалось совершенно бесполезным: оно защищало от осколков, но не могло защитить от огня.
Из имеющихся в отряде одеял и щитов делали подобные "капюшоны", только закрывали они все тело. Людей раздевали догола, укутывали в толстые ватные одеяла, туго перевязывали веревками, сверху надевали железные каски, а спереди и сзади плотно привязывали железные щиты. Все это предназначалось для защиты подопытных во время экспериментов от осколков бактериологических бомб и снарядов. В отряде постоянно имелось от 500 до 600 комплектов одеял и щитов.
На полигоне близ станции Аньда проводились многочисленные эксперименты как с целью усовершенствовать керамические бомбы, так и с целью найти способы повышения "активности" чумных блох. Подопытных, переодетых в одежду вольнонаемных, чтобы не вызвать подозрений, в случае если их увидит кто-то посторонний, но в наручниках, кандалах и с завязанными глазами на пассажирском самолете AT, принадлежавшем авиагруппе отряда, доставляли на аэродром близ станции Аньда. Здесь заключенных ожидал грузовик, на котором их, предварительно освободив только от кандалов, доставляли на специальный полигон.
От места расположения "отряда 731" до станции Аньда было около 120 километров. При перевозке заключенных воздушным путем, в отличие от наземного, охрана была минимальной, и, если бы они взбунтовались, самолет мог разбиться вместе с пилотом. Учитывая это, их одевали в одежду вольнонаемных, чтобы в случае надобности иметь возможность сказать, что катастрофа произошла во время транспортировки воинского подразделения. Каждая такая перевозка стоила пилоту большого нервного напряжения. (О наземной транспортировке будет рассказано во второй части книги).
На полигоне были врыты в землю столбы на расстоянии 5-10 метров один от другого. К ним привязывали людей, тела которых полностью защищались одеялами и щитами.
Для совершенствования бактериологического оружия и определения его эффективности необходимо было взрывать бомбы под разными углами к земле и на разной высоте. Это давало возможность получить точные данные о зависимости между точкой взрыва бомбы и районом бактериального заражения.
Если бы подопытные оказались раненными осколками бомб или артиллерийских снарядов и это явилось бы причиной их смерти, весь смысл эксперимента свелся бы к нулю. Необходимо было установить точный коэффициент смертности именно от бактериального заражения. С этой целью и применялись одеяла и щиты.
Привязанных к столбам людей подвергали самым разнообразным экспериментам. Иногда у десятка-другого оставляли обнаженными только ягодицы и проводили опыт по заражению возбудителями газовой гангрены. Газовая гангрена - страшное заболевание, которое встречается у военнослужащих, получивших осколочное или какое-либо другое ранение. В небольшие ранки на руках или ногах проникают находящиеся в земле бактерии, и через шесть-семь часов начинается заболевание. Одновременно с высокой температурой под влиянием токсичности бактерий происходит гангренозное разложение ткани. Разлагающаяся ткань изменяется в цвете, в ней идет процесс образования газа. Больной мучается от невыносимой боли и в конце концов умирает. В то время считалось, что иного средства борьбы с этим заболеванием, как ампутация конечностей, нет.
На предельно близком расстоянии от подопытных взрывали бомбы со шрапнелью, зараженной возбудителями газовой гангрены. Бесчисленные осколки впивались людям в обнаженные ягодицы. Подопытные кричали от нестерпимой боли, в то время как сотрудники отряда хладнокровно обследовали их, пытаясь выяснить, попали бактерии газовой гангрены в цель или нет.
После этого людей возвращали в специальную тюрьму отряда и там тщательно наблюдали за развитием болезни вплоть до наступления смерти. Помощи им не оказывали никакой. Да о помощи не могло быть и речи, ведь экспериментаторов интересовал именно процесс непрерывного размножения бактерий и разрушения ими человеческого организма. По прошествии недели подопытные, от которых исходило ужасающее зловоние, умирали.
Бывший служащий отряда рассказывает: "Эксперименты по заражению газовой гангреной проводились многократно. И не только эти... Проводились также эксперименты с применением бактериологического пистолета в форме авторучки, ставились и более простые опыты. Например, людям обнажали бедра, вблизи взрывали ручные гранаты и потом изучали, каким образом осколки входят в тело; стреляли в голову под разными углами из винтовки, после чего вынимали и препарировали мозг; иногда людей просто убивали ударом дубины, а затем исследовали поврежденную ткань..."
Мне говорили еще, что в "отряде 731" в сараях, крытых циновками из стеблей гаоляна, были свалены в кучу десятки комплектов ватных одеял, пропитанных черной запекшейся кровью. Эти одеяла уже считались отбросами.
Люди, превращенные в жареное мясо
На полигоне близ станции Аньда велись испытания не только бактериологического, но и обычного оружия, в частности испытания его убойной силы. В таких экспериментах тоже использовались "бревна".
Это произошло летним днем 1943 года. На просторный полигон свезли более десятка отслуживших свой срок и предназначенных в металлолом танков и бронемашин. Спустя некоторое время с аэродрома прибыли автомашины, закамуфлированные пятнами белого цвета и цвета хаки. Из них высадили одного за другим более десятка заключенных в наручниках и кандалах.
Сотрудники съемочной группы "отряда 731" навели свои камеры, защелкали затворы.
День был жаркий.
Людей, одетых в мундиры вольнонаемных цвета хаки, брали по одному из группы и заставляли сесть в стоявшие перед ними танки и бронемашины. Полигон был оцеплен охранниками из спецгруппы, вооруженными винтовками и ручными пулеметами. Сопротивление и бегство были невозможны.
Скованные по рукам и ногам заключенные через узкие люки втискивались по одному в бронемашины и по двое в танки. С глухим стуком захлопывались крышки люков. Люди обливались потом. Убедившись, что все надежно заперты, подали команду, и с другого края полигона показалась группа солдат, командированных штабом Квантунской армии. За спиной у них находились баллоны, наполненные жидким горючим (зажигательной смесью), состоящим из бензина, тяжелых масел и сжатого воздуха. На правом плече у солдат висел шланг с металлическим наконечником. Это был огнемет.
Солдаты с огнеметами стали в 10, 20 и 30 метрах от танков. Съемочная группа приготовилась снимать.
Над полигоном прозвучала команда, солдаты, опустившись на колено, направили сопла огнеметов на танки и бронемашины. Теперь становилось ясно, что они должны были сделать,- испытать зажигательную смесь и огнеметы.
Прогремела новая команда - и глазам предстало страшное зрелище. Из огнеметов вырвалось белое пламя и окутало танки и бронемашины с находившимися внутри них людьми. Адское пламя температурой более тысячи градусов с ревом охватило машины. Раздались взрывы.
Так продолжалось примерно 10 секунд. Новая команда - и огонь прекратился.
Сквозь багрово-черный дым стали проступать очертания обгоревших машин. Из стволов танковых орудий кое-где еще вырывалось пламя. Гусеницы и листы брони от жара оплавились. Отдельные машины покосились.
Через некоторое время открыли люки. В машинах находились обгоревшие и почерневшие тела. Съемочная группа фиксировала каждую машину на кинопленку.
Бывший служащий отряда свидетельствует: "Когда "бревен" выводили из тюрьмы, они чувствовали, что их вели на смерть, и не хотели идти... А переводчики отряда на русском и китайском языках успокаивали их: "С вами ничего не будет, нужно только, чтобы вы сели в машины. Вот и все. После этого вас освободят". Обманув "бревен" таким образом, их посадили в самолет и доставили на полигон Аньда".
На этом полигоне проводились и другие "эксперименты".
Людей делили на несколько групп по десять человек в каждой и, завязав им глаза, выстраивали в колонны по одному. Пленных из одной колонны одевали в зимнюю одежду, из другой - в обычные военные мундиры, пленных из третьей колонны оставляли голыми до пояса. Людей заставляли стоять плотно прижавшись друг к другу. В отряде этот эксперимент назывался "нанизывание шашлыка". Перед каждой колонной становился сотрудник отряда с пехотной винтовкой образца "38", заряженной боевыми патронами, и с максимально близкого расстояния целился в первого подопытного.
"Огонь!" От одного выстрела люди валились один за другим, как оловянные солдатики.
"Здесь навылет пять... здесь навылет четыре, здесь навылет три".Служащие отряда записывали в бланках протоколов "степень проникновения пули при стрельбе из пехотной винтовки образца "38" с максимально близкого расстояния в ... метров в тела подопытных, одетых в зимнее обмундирование, обычный военный мундир или обнаженных. Этот "эксперимент" повторялся несколько раз.
Фильм о бактериологической войне
Известно, что одновременно с проведением бесчеловечных экспериментов над "бревнами" "отряд 731" осуществлял практическое применение бактериологического оружия. Это подтверждают показания подполковника медицинской службы Ниси на Хабаровском судебном процессе по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. Подсудимый Ниси занимал пост начальника учебного отдела "отряда 731", а затем незадолго до окончания войны, с июля по август 1945 года, был начальником филиала отряда в Суньу ("отряда 673"). Несмотря на значительный объем цитаты, приведем показания Ниси. "Вопрос: Расскажите, что вам известно о практическом применении отрядом No 731 средств бактериологической войны?
Ответ: Я слышал о применении бактериологического оружия против Китая в 1940 году. В августе или в сентябре 1940 года я был в Пекине, в штабе Управления водоснабжения и профилактики и слышал там об использовании бактерий в Центральном Китае в районе города Нимбо.
Вопрос: От кого вы это слышали и при каких обстоятельствах?
Ответ: Когда я находился в штабе Управления водоснабжения и профилактики в Пекине, туда поступил документ из штаба нанкинского Управления водоснабжения и профилактики. Из этого документа мне стало известно о применении бактерий в районе гор. Нимбо. Затем подполковник Иосимура - начальник Управления водоснабжения и профилактики в городе Пекине - сообщил мне, что чумные бациллы для Китая были доставлены из отряда Исии. (Часть ответа опускается.)
Вопрос: Расскажите, что вы сами видели в отряде 731, относившееся к экспедиции в Китае.
Ответ: Я видел документальный фильм о действиях экспедиции 731-го отряда в Центральном Китае в 1940 году. Вначале на экране было показано, как аппарат, содержащий блох, зараженных чумой, прикрепляется к фюзеляжу самолета. Дальше показывается, как к крыльям самолета прикрепляется аппарат для распыления. Затем следует пояснение, что в аппарат вложены чумные блохи. После этого 4 или 5 человек садятся в самолет, но кто это садится, я не знаю. Затем самолет поднимается в воздух, и следует объяснение, что самолет летит в сторону противника. Затем самолет показывается над противником. Затем показываются кадры, изображающие самолет, передвижение китайских воинских частей и китайские деревушки. Затем виден дым, отделяющийся от крыльев самолета. Затем из последующего объяснения становится понятным, что этот дым - чумные блохи, рассеиваемые на противника. Самолет возвращается на аэродром. На экране появляется надпись: "Операция окончена". Затем самолет приземляется, подъезжают люди дезинфекторы, и показана дезинфекция самолета. Затем показываются люди: первым из самолета показывается генерал-лейтенант Исии, за ним майор Икари, остальные лица мне не знакомы. После этого появляется надпись "результаты", и показывается китайская газета и перевод на японский язык. В объяснении говорится, что в районе Нимбо внезапно появилась сильная вспышка чумы. Наконец, последний кадр. Китайцы-санитары в белых халатах работают над дезинфекцией в чумном районе. Я со всей отчетливостью узнал о применении бактериологического оружия в районе Нимбо именно из этой картины.
Вопрос: Что еще вам известно о применении бактериологического оружия?
Ответ: Мне известно о применении отрядом Исии бактериологического оружия во время инцидента у Халхин-Гола.
В июле 1944 года я из филиала Суньу был переведен на должность начальника учебного отдела 731-го отряда на ст. Пинфань. Работу я принимал от своего предшественника подполковника Санода. (В тексте ошибочно дано "подполковник Санода" вместо "подполковник Сонода". Не ясно, ошибка ли это в записи или же имя передано так, как оно звучит в русском произношении.С. М.) В тот же день подполковник Санода выехал в Японию. Я вскрыл его сейф и нашел документы, говорившие о применении бактериологического оружия во время Номанганского инцидента, т. е. инцидента у реки Халхин-Гол.
Тут имелись негативы фотографий того времени, список смертников, принимавших участие в этой операции, и приказ майора Икари. Я помню сейчас, что в отряд смертников входили два офицера, около 20 унтер-офицеров и рядовых. Под этим списком шли подписи, сделанные кровью" (Материалы судебного процесса..,, с. 284-286. Название города Нинбо дано здесь в японской транскрипции).
В приведенном отрывке из показаний Ниси привлекает внимание то место, где говорится, что Ниси видел документальный фильм о бактериологической войне, которая велась в 1940 году "в Центральном Китае в районе города Нимбо".
Дело в том, что документальный фильм о ведении "отрядом 731" бактериологической войны в этом районе видели не только подполковник медицинской службы Ниси, служащие "отряда 731" и другие военнослужащие Квантунской армии. Видел этот фильм и журналист М., командированный тогда в составе группы корреспондентов Ставки в штаб Квантунской армии и пытавшийся собрать материал об "отряде 731".
Послушаем теперь рассказ журналиста М., который представляет собой как бы взгляд со стороны на деятельность "отряда 731".
Маньчжоу-Го - земля зла и несправедливости
Запрос о командировании в Маньчжоу-Го группы корреспондентов был послан правительством Маньчжоу-го (в настоящее время северо-восточный район Китая) и командующим Квантунской армией генерал-полковником Иосидзиро Умэдзу в информотдел Ставки японской армии 25 июля 1942 года. В это время в Синьцзине (Чанчуне) царило праздничное оживление в связи с торжествами по случаю 10-летия образования Маньчжоу-Го. Генерал-полковник Умэдзу, будучи командующим Квантунской армией, одновременно являлся чрезвычайным и полномочным послом Японии в Маньчжоу-Го.
Группе корреспондентов Ставки надлежало подробно ознакомиться с достижениями империи Маньчжоу-Го за десять лет ее существования и рассказать о них в Японии - таков был официальный предлог для приглашения журналистов. Эту идею предложил майор Уйти Хасэгава, бывший тогда начальником информгруппы Квантунской армии. Замысел сочли удачным, а осуществление его поручили заместителю начальника штаба Квантунской армии генерал-майору Хате.
Откликнувшись на запрос Квантунской армии, информотдел Ставки наметил для командировки корреспондентов девяти газет - "Асахи", "Токио нитинити" (в настоящее время "Майнити"), "Иомиури", "Мияко" (в настоящее время "Токио симбун"), "фукуока нитинити", "Тайрику симпо" (Сеул), "Манею нитинити", "Манею симбун", "Котоку симбун" и телеграфного агентства Домэй Цусин.
В редакции одной из газет перед отъездом журналистов велись такие разговоры:
- Смотрите, не рассердите Квантунскую армию.
- Сейчас все внимание Ставки и генерального штаба обращено на Южный фронт. С Квантунской армией хоть и считаются, но Маньчжурию важным военно-стратегическим районом не признают.
- Это не по душе руководству Квантунской армии. Поэтому их тайное намерение состоит в том, чтобы, воспользовавшись торжествами по случаю 10-летия образования Маньчжоу-го, пригласить корреспондентов и рассказать побольше японскому народу о Маньчжурии, которая является важнейшим опорным районом для ведения боевых действий на севере, а заодно и о господствующей в Маньчжурии Квантунской армии.
- Да нет, рассказать японскому народу - это тоже только предлог. А в действительности это проявление недовольства всего генералитета Квантунской армии, начиная с Умэдзу, и желание заявить Ставке о необходимости проявлять к этой армии больше внимания. Отсюда идея пригласить корреспондентов и заставить их подробно обо всем написать.
- Однако Квантунская армия старается изо всех сил: прием корреспондентам готовится чуть ли не как лицам, едущим с государственным визитом... Вы слышали? Говорят, что каждому корреспонденту будет выдано по полторы тысячи иен на путевые расходы.
Появившийся теперь на страницах нашего повествования журналист М. в то время работал в токийском отделении своей газеты. Это был высокий, худой молодой человек двадцати девяти лет, хорошо знавший русский язык. Тогда он оказался включенным в состав группы корреспондентов Ставки, направляемой в Маньчжурию.
Пребывание корреспондентов в Маньчжурии было рассчитано на три недели. За это время они должны были ознакомиться с экономикой, культурой и военным потенциалом городов Мукден (Шэньян), Синьцзин (Чанчунь), Фушунь, Аньшань, Гирин, Харбин, Хэйхэ, Дайрен (Дальний) и Люйшунь (Порт-Артур). Квантунская армия очень щедро оплатила расходы на поездку: каждому журналисту было выдано полторы тысячи иен. Этой суммы в то время хватило бы на покупку земли в сельской местности и постройку на ней дома. "Меня тоже, хотя я не был военным корреспондентом, направили как представителя своей газеты в эту командировку,- вспоминает М.- В ту пору я изучал военные проблемы, экономику и культуру СССР, и на меня обратили внимание в генеральном штабе. Поскольку тогда я как раз занимался вопросами строительства второй сибирской железной дороги (Байкало-Амурской магистрали), которая прокладывалась с целью освоения лесных богатств и природных ресурсов в глубинных районах Сибири, меня назначили внештатным лектором "Общества изучения государственной политики", являвшегося консультативным органом кабинета Тодзио... Видимо, по той же причине меня послали и в Маньчжурию в составе группы корреспондентов".
Группа выехала из Токио вечером 29 июля 1942 года. Незадолго до отъезда начальник информотдела японской армии полковник Накао Яхаги, обращаясь к М., со смехом сказал: "Принимать корреспондентов как государственных гостей - такое возможно только в Маньчжоу-Го. Это впервые со времен сотворения мира. Так что тебе надо попытаться расправить там крылышки. Но смотри, будь осторожен: в Маньчжурии, если выпьешь сырой воды, обязательно заболеешь дизентерией... Правда, там есть особый отряд, который называется Управлением по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии, и если пропустить воду через фильтровальный аппарат, изобретенный в этом отряде, то, говорят, ее можно спокойно пить".
Тогда-то корреспондент М. впервые и услышал эти названия: "Управление по водоснабжению, и профилактике частей Квантунской армии", "особый отряд". "Это, пожалуй, было все, что знали тогда в генеральном штабе об "отряде 731",- говорит журналист М.- Война на Тихом океане только началась, и японская армия была опьянена своими успехами на Южном фронте. В генеральном штабе тоже ликовали... Относительно советско-маньчжурской границы в головах руководства армией прочно засела мысль, что, пока Советская Россия ведет смертельную схватку с нацистской Германией на европейском фронте, здесь особого напряжения создаться не может. Поэтому-то об Управлении по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии мне было сказано в таком шутливом тоне... Но разумеется, мне и в голову тогда не пришло, что это и есть отряд бактериологической войны - "Маньчжурский отряд 731", снискавший себе такую печальную известность в послевоенные годы".
Группа корреспондентов, в которую входил М., на судне, курсировавшем между Симоносэки и Пусаном, прибыла в Пусан, на следующий день они были в Сеуле, где нанесли официальный визит командующему Корейской армией Итагаки, а затем направились в Мукден (Шэньян).
Заместитель начальника разведки откровенничает
В Харбин группа прибыла 11 августа, побывав до этого в Мукдене (Шэньяне), Фушуне, Аньшане, Гирине, Синьцзине (Чанчуне).
В этот день в вечернем выпуске газеты "Харупин нитинити" (ежедневная харбинская газета, выходившая на японском языке) сообщалось: "Группа корреспондентов Ставки прибыла сегодня в Харбин с официальным визитом".
В день приезда после полудня корреспонденты побывали в харбинском отделении спецслужбы Квантунской армии, взявшем на себя все заботы, связанные с пребыванием корреспондентов в Харбине: знакомство с городом, размещение, питание и т.д. Всех корреспондентов очень интересовал истинный характер деятельности спецслужбы, которая в основном сосредоточивалась в Харбине.
Начальник харбинского отделения спецслужбы генерал-лейтенант Янагида был в отъезде, и вместо него группу принял его заместитель, полковник Асаока.
- Я рад приветствовать вас, корреспондентов, командированных Ставкой...- энергично начал свое приветствие высокий смуглый полковник, как только все расселись по местам.- К сожалению, наш начальник в отъезде, но он должен вернуться к вечеру, чтобы присутствовать на банкете, который мы устраиваем в вашу честь в отеле "Ямато" (один из отелей в Харбине, находившийся в здании бывшего правления КВЖД и предназначенный только для японцев). Итак, пожалуйста, спрашивайте все, что вас интересует, мы ничего от вас не скроем, расскажем все откровенно, и хорошо будет, если по возвращении на родину вы сообщите все как есть в Ставку и генеральный штаб.
Подталкиваемый корреспондентами местных газет, выходивших на японском языке, которым неловко было задавать вопросы первыми, журналист М. спросил:
- Прежде всего хотелось бы знать, действительно ли Маньчжурия является раем, построенным на принципах "вандао", как об этом постоянно заявляет правительство?
Корреспонденты оживленно переглянулись между собой при такой откровенной постановке вопроса. На лице полковника Асаоки мелькнула ироническая улыбка.
- Не забывайте, что этот рай "вандао"... находится в Маньчжурии, где стоит 700 тысяч отборных войск Квантунской армии.- В голосе полковника появились металлические нотки.- В целом японцы, живущие в Маньчжурии, находятся в великолепных условиях. Они, возможно, и считают это раем "вандао"... А в действительности Маньчжурия является прифронтовой полосой, и отсюда вытекает множество проблем. Однако большинство живущих здесь японцев не задумываются, да пожалуй, и не знают о них. Вот ведь какое дело...
Тогда М. спросил, в чем состоит это "множество проблем".
- Вот ты,- продолжал полковник Асаока, глядя на М.,- спросил сейчас о положении в Маньчжурии, а эта самая Маньчжурия, которая должна быть раем "вандао", кишит шпионами гоминьдановской армии, коммунистической 8-й армии Китая и русскими. Взять хотя бы Харбин - это же гнездо шпионажа, опорный пункт диверсионной деятельности в Маньчжурии. Там разрушают железнодорожные пути, устраивают поджоги. Да вот дней двадцать тому назад произошел взрыв на харбинской электростанции, который причинил огромный ущерб.
Разговор приобрел остроту, и перья корреспондентов быстрее забегали по листкам блокнотов.
М. продолжал задавать вопросы:
- Тогда, по-видимому, у спецслужбы и жандармерии много работы по выявлению этих шпионов? Полковник Асаока кивнул:
- Разумеется! Харбин - город многонациональный, в нем живет несколько десятков тысяч русских белоэмигрантов, они укрывают советских шпионов, и выявить их не так-то просто. Поэтому жандармерия учредила особый орган Бюро по делам русских эмигрантов,- чтобы зарегистрировать всех до одного русских, живущих в Маньчжурии, и строго следить за ними... Но их так много, что просто мученье...
- Куда же внедряются шпионы?- продолжал спрашивать М.
- В Харбине есть район, который называется Фудзядян. Это огромный район трущоб, занимающий около четверти всей площади города. В этом вертепе смешались многие расы, там обитают беглые, бродяги, преступники... Там же скрываются и шпионы. Стоит только попасть в этот Фудзядян - там такой лабиринт улочек, просто муравейник. Тому, кто оказывается в этом районе впервые, выбраться нелегко... Человека там могут раздеть догола, убить и бросить где-нибудь.- Глаза полковника Асаоки засверкали.- Так пропал один следователь-японец, который отправился туда разыскивать преступника. Труп его потом нашли в реке Сунгари. Вы в эти трущобы не заходите. Там мы не можем гарантировать вам безопасность.
