Леонид Моргун
      САМЫЙ КРУПНЫЙ ЭКСПОНАТ
      В детстве по вечерам Дениска любил сидеть на коленях у деда и слушать его рассказы о Земле.
      Почему-то дед избегал рассказывать о своих приключениях в Космосе.
      Хотя порассказать он мог бы немало.
      В молодости он работал на исследовательских судах.
      Дениска знал назубок все книжки в пестрых обложках о походах деда на славном "Громоносце", и о его друге Кире Вейсхольте, и о другом его друге Аке Борзом.
      И о предательстве капитана Стормбрейнджера, и о посадке на Жадную планету, и о стычке со стимволами, и о приключениях в Иллюзиане, и о многом, многом другом.
      Однако стоило попросить дзда рассказать о своих путешествиях, как он немедленно хмурился, ворчал, замыкался в себе, да так. что потом из него весь вечер слова не вытянешь.
      Но старое, иссеченное шрамами и морщинами лицо его разглаживалось и словно озарялось каким-то внутренним светом, когда он начинал рассказывать о красавице-Земле, о прошлом ее и настоящем. О злобных королях и благородных рыцарях, о кровопролитных войнах, о приключениях трех мушкетеров и отважном Спартаке, о пирамидах и заколдованных замках, о многомиллионных городах и о джунглях, где водились змеи, крокодилы и обезьяны, о заснеженных вершинах гор, о тенистой прохладе лесов и о таинственном, грозном и ласковом Океане.
      Иногда Дениска спрашивал: - Деда, а какое оно, море? Это много-много соленой воды, да?
      И тогда дед рассказывал об огромных, величиной с добрую метеоракету, но добродушных китах, об их меньших братьях, коварных кашалотах, о Великом Кракене и о людях, которые на крохотных парусных суденышках покоряли моря, об их враге - Летучем Голландце, и об их друзьях-дельфинах.
      И долго потом после этих разговоров смотрел мальчик в иллюминатор, где в бездонной космической черноте повис крохотный Красный Карлик - их маленькое неласковое солнце, искал в телескоп далекую родину предков.
      Минуло время, и Дениска превратился в лихого штурмана Дена.
      Теперь уже он гонял корабли по всей Галактике, водил и грузовые "трампы", и пассажирские "кабы", и исследовательские "лэбы".
      Уходил за сотни светолет и возвращался домой после многомесячных странствий, осунувшийся и побледневший или загоревший под чужим солнцем. Порой по полгода валялся он по больницам после облучения, неделями в барокамерах привыкал к нормальному давлению и не расставался с гравикомпенсатором, отвыкая от перегрузок. А отдохнув с неделю дома, вновь забрасывал на плечо потрепанный ранец - и снова в рейс.
      Однажды по возвращении из полета не застал он дома никого.
      Умер дед, за ним схоронили мать, погибшую при аварии в порту.
      Вышла замуж и улетела куда-то за Сектор сестренка. Один остался штурман Ден. Не было у него ни семьи, ни жены, ни детей.
      Не успел он ими вовремя обзавестись. Как-то не до того было.
      А после этого рейса на него и подавно никто бы не позарился.
      Потому что после катастрофы в поясе Антропа собирали нашего Дена по кусочкам.
      Ему была назначена хорошая пенсия и все льготы, предусмотренные для ветеранов. В Управлении ему предложили хорошие и непыльные должности диспетчера, смотрителя станции, лоцмана. Но Ден отказался.
      Он устал от Космоса.
      Ему было тридцать пять лет, но все его называли Старым Деном.
      Oн и в самом деле был стар. Своими сединами и неуверенной космолетской походкой он походил на покойного деда, а опытом и рассудительностью превосходил многих старых шкиперов. Он замкнулся в себе, никого не принимал и ни к кому не ходил. Целыми днями лежал в своем доме и все думал, думал неизвестно о чем. И вот как-то раз, разложив по полочкам все свои мысли, он принял решение, собрался и отправился в Управление.
      Председатель принял его радушно. Они потолковали о том, о сем. А потом Ден с места и в карьер потребовал себе путевку на Землю. Председатель сразу сник. Он попытался было подсунуть штурману другие курорты, но Ден твердо стоял на своем. Тогда председатель -сознался, что с путевками дело обстоит туго и что очередь на них занимают уже на следующее столетие.
      Тогда Ден собрал свои пожитки и сел на астролайнер "Каллипсо", совершающий регулярные рейсы между Саннио и Старлайтом. В метрополии он явился в Центральный комитет союза космонавтов. Там ему повезло. Заместителем председателя оказался его однокашник Иври Смит. Спустя неделю Ден уже поднимался по трапу суперлайнера "Терра нова", и в кармане его куртки лежала путевка, курортная карта, талоны на питание и обратный билет на Саннио.
      Полет длился долгие две недели. Однако пассажирам не давали скучать. К их услугам были гимнастический зал с плавательным бассейном, кино - и роботеатры, бары, дансинги и аттракционы.
      Каждые два-три дня объявлялись какие-нибудь викторины, лотереи и столь же шумные празднества.
      Однако к концу первой недели Ден почувствовал, что сыт по горло всем этим карнавалом. Фальшью веяло от развеселых утренников и вечеринок. Ложной и показной казалась ему заботливость штата развлекателей.
      И с еще большей жадностью поглощал он книгофильмы о Земле.
      Сутками не выходя из видеотеки, он грезил, лежа под колпаком гипновизора, о пляжах Гавайев и рынках Сингапура, о небоскребах Нью-Йорка и необъятных просторах африканских саванн.
      По мере приближения туристического поезда к заветной цели он вместе со всеми выходил полюбоваться уникальными станциями-торами Урана, густонаселенными кольцами Сатурна, живописными венерианскими заводами и куполообразными крышами марсианских городов.
      Когда они остановились на ночлег в Астрограде, главном городе Луны, Ден уже не мог заснуть. Всю ночь глядел он на большой синезеленый шар, повисший над горизонтом. И глаза его наполнялись слезами, причин которых не знал никто, да и сам он в том числе. И губы его шептали что-то, одновременно походившее и на горькую исповедь, и на признание в любви...
      Утром его ждало первое разочарование. Всех отдыхающих собрали в большом зале, и чертовски хорошенькая стюардесса, нежно улыбаясь, объявила им, что правительство Солнечной системы, проявляя исключительную заботу о безопасности населения планеты и здоровье жителей иных миров, издало постановление, согласно которому жителям планеты Земля не рекомендовалось вступать в прямые контакты с инопланетянами во избежание заражения тех и других опасными болезнями, которые, возможно, бытовали как на Земле, так и в колониях. Множество бактерий, объясняла она, совершенно безвредных для землян, оказывались смертельно опасными для жителей стерильных космических поселений. И наоборот, какойнибудь безобидный венерианский грибок мог вызвать целую пандемию на Земле. Самая тщательная дезинфекция не могла дать стопроцентной гарантии безопасности, ибо многие микробы обладали способностью глубоко затаиться в организме и напасть исподтишка.
      Поэтому, со вздохом заключила девушка, туристы должны свыкнуться с мыслью, что знакомиться с Землей им придется, не выходя непосредственно на ее поверхность.
      - В изящных и уютных гравилетах вы сможете осмотреть каждый уголок нашей планеты, не подвергая ни малейшей опасности себя и своих близких! ослепительно улыбаясь, завершила стюардесса. В зале установилось неловкое, недовольное молчание, - А сопровождать нас будут такие же хорошенькие девушки, как вы? - пробасил кто-то с галерки.
      - А это уж сможете оценить сами! - лукаво улыбнулась стюардесса.
      В зале засмеялись. Напряжение сразу спало, и туристы, шутя и переговариваясь, оживленной стаей направились к выходу.
      В ракетах их отвозили на станцию "Страт", неподвижно подвешенную в стратосфере Земли. Там их рассаживали по элегантным сорокаместным гравилетам, которые плавно отрывались от пирсов станции и опускались в глубины земной атмосферы.
      Аэробус опустился на посадочное поле и пополз к грандиозному кубу из стекла и металла. Комплексная турбаза "Привет" возвышалась над лесом.
      После регистрации туристы в сопровождении служительниц разбрелись по номерам, а спустя два часа потянулись в столовую.
      Ден заказал ужин в номер. Он был зол на весь белый свет. И на землян в частности. Они казались ему спесивыми выскочками, самодовольно упивающимися собственной принадлежностью к колыбели человечества.
      - Ишь, чего выдумали! - хмуро ворчал он. - Болезней они испугались. Если бы все, как вы, всего боялись, шиша два бы вы Америку открывали, не говоря уже о Космосе.
      Но в глубине души он был согласен с такими строгостями, так как прекрасно помнил, что из-за одного небрежного матроса с "Галактиона" на Сваме заболело пятьсот человек. И его корабль почти полгода простоял в карантине, сорвав сроки поставки дорогого оборудования. И все-таки, чего бы он только не дал за то, чтобы только раз глотнуть земного воздуха!
      Ден попытался было открыть окно, но не смог.
      Стекло было крепко-накрепко вделано в раму, а рама в стену.
      Скрипнув зубами, Ден швырнул в окно тяжелой малахитовой плевательницей. Плевательница разбилась.
      Ден внимательно исследовал стекло. Кристаллических анализаторов у него не было, но и без того было ясно, что оно сделано из сверхпрочного клабестового кварцита, который не плавится даже в сопле фотонного двигателя.
      Он заказал себе гипнофияьм и погрузился в мир захватывающих приключений командора Вернона.
      Спустя два часа он заснул тяжелым сном и проснулся лишь на рассвете. Легкие пыльные солнечные лучики пробивались сквозь шторы. Ден откинул гардину и увидел огромное, алое, торжественно восходившее над миром солнце.
      В коридоре раздалось шлепанье чьих-то босых ног.
      Кто-то громко и нарочито томно звал Татьяну.
      "Та-ти-а-на... - подумал Ден. - Что-то очень древнее и оченьочень знакомое... Ужели милая Татьяна..." В душе что-то шевельнулось. Может быть, это было воспоминание о девочке с густыми рыжими волосами, сидевшей за соседней партой, а может быть, тоска по большой любви, о которой мечтал всю жизнь и которой так и не испытал... Кто знает?
      Город был огромен. Он был непомерно велик.
      Тысячи тысяч зданий взмывали ввысь, вознося сотни этажей к низкому, хмурому небу. На улицах суетились миллионы людей в разнообразных пестрых нарядах По автострадам двигался медлительный поток разноцветных автомобилей, с равномерностью часового механизма притормаживая у светофоров. В заливе сновали катера, тягачи и прогулочные суда.
      Гравилет остановился у лица огромной статуи, изображавшей женщину с факелом в руке.
      - Статуя Свободы, -- улыбаясь, проворковала стюардесса. - Она была установлена свыше тысячи пятисот лет тому назад в ознаменование независимости Америки и с тех пор стала символом североамериканского континента...
      Звали ее Элизабет. Она была очень красива. Как ни одна из виденных Деном ранее девушек. И в первые часы путешествия он нe..сводил с нее глаз. Она тоже время от времени останавливала на нем взгляд и как-то особенно сердечно улыбалась.
      Сидевшая впереди старушка с Беги подозвала к себе и стала выспрашивать что-то насчет валового дохода и экономического потенциала планеты Элизабет отвечала без запинки. Она стояла, нагнувшись, и Ден невольно залюбовался ее изящными точеными бедрами Вдруг он заметил грубый острый гвоздь, выглядывавший из подошвы ее туфельки.
      - Алло! - воскликнул он. - Разве вам не больно?
      - Что? - она быстро повернулась.
      - Давайте-ка я вам починю обувку Она с трудом поняла, что именно он хочет починить и вежливо, но решительно отказалась. И хоть отношение к нему вроде не изменилось, но с этой минуты Дeн почувствовал себя немного неуютнее. Потом он заметил, что так же ласково, как и ему, Элизабет улыбается немолодому агроному с Весты да и вообще каждому из сидящих в салоне. После этого Ден решительно углубился в созерцание прекрасных пейзажей расстилавшихся за окном.
      Время от времени в нем закипала злость на самого себя. Он не без основания подозревал, что девушка успела познакомиться с его курортной картой. "Калека! Урод! - ругал он себя - Пофлиртовать ему, видите ли, захотелось!. " И он твердо приказал себе раз и навсегда выкинуть из головы все мысли о женщинах вообще и об этой в частности. С этой минуты ему жилось намного легче.
      И он увидел пляжи Гавайев, где смуглокожие ребятишки весело плескались в волнах и поднимали фонтаны соленых брызг навстречу низко летящей машине, Тысячецветием реклам встречал их ночной Токио.
      Шустрыми светящимися гусеницами пробегали мимо вагоны монорельсов, и аэробусы мягко стартовали с крыш, унося в ярко освещенных чревах тысячи пассажиров.
      До боли в глазах он вглядывался в незыблемые громады пирамид, силясь постичь, что же могло заставить могучий и трудолюбивый, талантливый и смекалистый народ в течение тысячелетий создавать эти грандиозные гимны собственному рабству.
      Они пролетали над Африкой, и многочисленные стада антилоп пускались в паническое бегство прочь от серебристо-прозрачной туши гравилета. Стадо слонов приветствовало их, воздев хоботы... Что это?
      - Разрешите вам представить жирафу!
      Так это не просто книжная выдумка? Значит этот невообразимый, несуразный, удивительный зверь и в самом деле существует?
      И слезы радости и умиления наворачивались на глаза людей, вдоль и поперек облетевших свою Галактику, а порой забиравшихся и в соседние. И радостно вскрикивали они, тормоша и теребя соседей у окон и по-ребячьи что-то кричали и взвизгивали от изумления. Они, видевшие до того невероятные формы жизни, до того причудливую игру внеземной Природы, до того неестественные виды жизни и разума, что казалось уж ничем новым невозможно их удивить.
      Но еще более, чем чудеса флоры и фауны, поражали их чудеса таинственного микрокосма, что зовется Человек. Они видели тибетские монастыри и храмы Парфенона, пышное каменное кружево Версаля и неповторимые соборы Рима, Кельна, Кижей, парили над Эверестом.
      Спустя неделю, насыщенную впечатлениями, пассажиры заметно сдали. Все они вполне пресытились зрелищами, все изрядно устали, все стремились назад, в свои родные, разбросанные по всем уголкам Вселенной сталепластиковые, стеклобетонные, куполообразные и норовидные, тороидальные и пирамидоидные города и поселки.
      Все это было абсолютно бессмысленно. Солидные взрослые люди хорошо поработали с компьютером-информатором. Он может продемонстрировать любой фильм или книгу, картину и здание из своей богатейшей видеотеки, он с удовольствием поделится с вами любой информацией политического, культурного или экономического характера, продемонстрирует вам последние модели платьев и автомобилей, свежий боевик или рекламу, но наотрез откажется дать адрес или телефон какого-либо землянина. Обратиться в какое-либо правительственное учреждение также не удалось - эти номера предоставлялись только владельцам кода. Тогда Ден потребовал соединить его с бюро по трудоустройству. И неожиданно получил ответ: - Бюро по труду, Луна, Коперник, Владимир 8473301/9 - соединяю. На экране возникло немолодое уже, усталое мужское лицо.
      - Прошу прощения, - сказал Ден. - Нас неправильно соединили. Я просил земное бюро.
      - Нас правильно соединили, - ответил человек. - На ближайшие сорок миллионов километров это единственное бюро по трудоустройству, и я единственный инспектор этого бюро. Меня зовут Арвин Эйль, и я заранее должен предупредить, что у вас ничего не получится.
      - Что не получится? - растерянно спросил Ден.
      - С устройством на Земле.
      - А почему вы решили...
      Инспектор усмехнулся.
      - Вы думаете, вы один такой умный? Ежедневно десять миллионов курортников прилетают на Землю. И по меньшей мере треть из них после этого решают остаться на планете. Вы представляете себе, что произойдет, если население Земли будет увеличиваться такими темпами? Послушайтесь моего совета: летите домой и постарайтесь устрбиться там. На свете много неплохих мест.
      - Я знаю эти места, - согласился Ден. - Превосходные места. В одних местах люди едва ползают под тяжестью собственного веса, а в других мутируют под действием радиации и невесомости, в третьих - живут как кроты в своих герметичных норах, не ведая, что такое солнце и свежий воздух, Я родился и вырос в одном из этих мест и досыта нахлебался романтики суровых космических будней.
      - Где вы родились? - спросил его инспектор.
      - На Саннио. Это неподалеку от Капеллы.
      - Прописаны там же?
      - Да.
      - Образование?
      - Высшее.
      - Специальность?
      - Штурман космического корабля. Дальнорейсовик. Имею допуски к работе на маршрутах любого типа: пустотных, нулевых, внепространственных.
      - Женаты?
      - Холост.
      - Где работаете? Порт приписки?
      - Я на пенсии.
      - Болезнь?
      - Авария.
      - Все равно, - инспектор с сожалением покачал головой. - Вы не подходите нам по всем пунктам. Во-первых, для того чтобы получить работу на Земле, вы должны родиться на Земле или в пределах Солнечной Системы и иметь местную прописку. Или ваша жена должна быть уроженкой Земли и...
      - Но послушайте, - возмутился Ден, - каким образом я могу с земной девушкой, если смотреть на них разрешается лишь с двухсотметровой высоты?
      - Это ваше личное дело, -- отрезал инспектор, - мы же не можем решать за вас ваши матримониальные проблемы? Во-вторых, у вас высшее образование, высшее космическое, а на Земле люди этой профессии не требуются.
      - Я владею двадцатью специальностями...
      - Но у вас диплом...
      - Начхать мне на диплом. Я могу быть простым техником.
      - Закон един для всех, - инспектор развел руками, - вы обязаны работать по своей специальности.
      - Но я ненавижу свою специальность! - воскликнул Ден. - Поймите меня, ненавижу!
      - В таком случае приобретите другую - невозмутимо посоветовал Эйль.
      - И тогда...
      - И тогда вы сможете работать в любой иной области Вселенной, кроме Земли. В конце концов, на Земле очень трудно с квартирами. Планета перенаселена. И для того, чтобы получить квартиру, вам прежде всего требуется устроиться на работу...
      - А для того, чтобы устроиться на работу, - подхватил Ден, - требуется родиться на Земле.. Послушайте, а вам не кажется, что вы порете чушь?
      - Я в своих ответах руководствуюсь Бытовым Законодательством, оскорбился инспектор. - Да, Боже мой, вы не сможете устроиться на Земле уже хотя бы потому, что вы - калека. А на Земле прописывают только физически полноценных людей, совершенных духовно и телесно. Читайте вот, - он перелистал страницы замусоленного фолианта вот статья 335...
      - Мне жаль.. - произнес Ден - Я понимаю. - кивнул инспектор.
      - Мне жаль, что ты находишься так далеко от меня а то бы так искалечил тебя, что тебе не удалось бы устроиться даже на Луне! - закричал Ден, сжимая кулаки, и потянулся к выключателю.
      - Подождите! - воскликнул инспектор. - Я не хотел вас оскорбить. Но мне было необходимо, чтобы вы уяснили для себя полную невозможность устройства на Земле. Не сошелся же на ней свет клином на проклятой этой планете! Я могу предложить вам должность преподавателя космонавигации в Астарте Превосходные условия, квартира с окнами на Море Спокойствия, персональный луноход...
      Ден покачал головой.
      - Секундочку! - инспектор стал поспешно нажимать на клавиши электронной картотеки. - Вот "комендант академгородка на Марсе" разве плохо? Соглашайтесь- это и диплому вашему соответствует - "с правом преподавания" - Вы когда-нибудь видели рассвет? - спросил его Ден. Обычный земной рассвет Инспектор покачал головой: - Старина, вы мне искренне симпатичны, и поэтому я от всей души советую выбросьте все это из головы Представьте себе все происшедшее с вами, все увиденное за эти две недели как фильм как прекрасный сон, иллюзг.ю пусть память о нашей прародине сохранится в вас долгие, долгие годы Любите Землю! Несите ее в сердце своем! Привносите ее с собою на новые планеты в иные миры! Поведайте родным и близким своим о красотах ее и радостях но оставьте всякую мысль о том, чтобы жить на Земле, - закончил инспектор и отключился.
      Отправка была назначена на утро.
      Ден встал с рассветом, тщательно умылся и причесался, надел свой парадный костюм, в котором его зачисляли в 12-й космический флот, нацепил нашивки, надраил ордена, значки, кресты и звезды и отправился к администратору.
      Несмотря на раннее утро, администратор сидел за своим застекленным окошечком и о чем-то размышлял.
      Когда Ден подошел поближе, он встал и церемонно поклонился.
      - Чем могу служить?
      - Мне, знаете ли, не спится.... - пробормотал Ден, не зная, с чего начать разговор о главном.
      - Я могу предложить вам лекарство, - администратор достал из стола пачку таблеток. - Не откажитесь, попробуйте. Препарат абсолютно безвреден, уничтожает инфекции различных болезней и в то же время благоприятно воздействует на общие функции организма.
      - Спасибо, не надо, - ответил Ден. - Я просто хотел бы побеседовать с вами кое о чем.
      Администратор слегка дернул головой.
      - Я, конечно, всегда готов поговорить с вами на любую интересующую вас тему, но... Право же, соблаговолите принять этот препарат. Это будет куда разумнее.
      Ден почуьствовал себя ужасно неловко.
      - Я... поймите меня правильно, - сказал он, запинаясь, - я не себя больным... Просто... За все эти дни накопилось так много всяких впечатлений, что... - у него не нашлось нужного слова, и он развел руками, - одним словом, не до сна... Мне очень понравилось у вас, - закончил он.
      - Благодарю вас! - администратор поднялся и с достоинством склонил лысеющую голову. - Если желаете, то все ваши жалобы, предложения и пожелания вы можете записать в журнал для заметок, который находится у меня и выдается по первому требованию посетителя.
      - О, нет! У меня нет абсолютно никаких пожеланий, а тем более жалоб. Мне все здесь очень понравилось, - заявил Ден.
      - Коллектив комплексной турбазы "Привет" - гордо засиял администратор, - приложит все усилия к тому, чтобы все наши посетители остались довольны программой экскурсий и обслуживанием. Наша лучшая награда - благодарность от народа!
      - Даже улетать не хочется, - пустил пробный шар Ден, - В общем-то две недели для такой планеты - это чертовски мало. Хотелось бы осмотреть побольше.
      - Больше порядка - меньше жалоб, - моментально отреагировал администратор, - чтоб вам ничего отдыхать не мешало б!
      - Нет, нет, что вы, - Ден слегка растерялся, - никаких жалоб у меня нет и быть не может, напротив, я вам чрезвычайно благодарен...
      - Во имя гуманизма кто трудится ударно, тому всегда отчизна премногo благодарна! - гаркнул администратор. - Повысим уровень фондоотдачи! Крепить производительность труда!..
      Голова его вновь непроизвольно дернулась, и Ден насторожился.
      Немного помедлив, он сказал: - Мне бы очень хотелось задержаться на Земле. Я хотел бы познакомиться с ее чудесным народом.
      Лицо администратора излучало полнейшее благодушие и безмятежность.
      - Я крайне сожалею, - с огорчением сказал он, - но ничем не могу помочь вам, - Извините, а кто бы мог помочь мне?
      - Сожалею, но и на этот вопрос я не в силах дать вам ответа, - сказал администратор с видом безутешного горя.
      - Почему вы не в силах ответить мне? - тем же ровным и спокойным голосом продолжал спрашивать Ден, чувствуя, как в его груди закипает холодное бешенство.
      - Сожалею, но и на этот вопрос я не могу вам ответить.
      Любой другой на его месте давно бы уже отступился, но Ден был весьма упрям. Поэтому он оторвал одну из своих медалей и подбросил ее в воздух, крикнув: "Опасность номер один!" Взгляд администратора проводил серебристый кружочек вверх и опустился вниз, где Ден, подхватив его, запустил вращаться волчком на полированной стойке. Это была старая шутка в духе черного юмора астронавтов. Все андроиды четко реагировали на опасность, тем более объявленную человеческим индивидуумом. "Опасность номер один!" - это означало что человеку требуется срочная помощь.
      Независимо от того, была ли эта опасность действительной или мнимой, робот настораживался, в дело вступали кибернетические цепи, до той поры незадействованные, в частности визир-анализатор.
      В том-то и состояла шутка астронавтов, что при взгляде на вращающуюся монетку в фотоэлементы роботов попадали блики, которые влияли на импульсный резонатор, и красивая человекоподобная машина застывала в полной неподвижности, приводя в совершеннейшее отчаяние владельцев и владелиц кибернетических супругов, детей, друзей, слуг...
      И пока правая рука Дена производила завораживающие робота манипуляции, левая - резко ударила по кнопке экстренной блокировки, которая у всех серийных андроидов находилась в подвздошной впадине. Оставалось только найти шов и войти в прямой контакт с биоэлектронным мозгом, что Ден и сделал, произведя операцию, сходную с анатомической.
      - Вы произвели нападение на человекообразное существо, находящееся при исполнении своих служебных обязанностей, - заговорил администратор неожиданно писклявым голосом. - Указанное деяние влечет за собой уголовную ответственность по статье...
      - Назови свой номер, - негромко потребовал Ден.
      Андроид дернулся и замер. Вероятно сработала линия логической защиты: он должен был повиноваться владельцу номера-кода.
      - В противном случае я лишу тебя мозга, - с угрозой рявкнул Ден, полагая, что требования самосохранения возобладают. И оказался прав.
      - 16-Т49 "Н".
      - 16-149 "Н", мне необходимо наружу. Ты выведешь меня.
      - Невозможно, - ответил робот.
      - Я хочу поговорить с кем-нибудь из землян.
      - Невозможно.
      Ден вспомнил Элизабет и гвоздь, торчащий из ее туфельки.
      - Какой номер нашей стюардессы?
      - 17-382 "О".
      - Как мне устроиться на работу? Какие профессии требуются на Земле?
      Робот этого не знал. Лгать он не мог, и Ден нейтрализовав его, отправился на поиски выхода Однако первый этаж был наглухо изолирован от всего внешнего мира, а шлюзовая камера для приема транспорта была снабжена до того совершенными киберзапорами и средствами слежения, что Ден побоялся рисковать. Отчего-то у него из ума не выходил разговор, который состоялся вчерашним вечером.
      - Послушайте, вы.., человек из Саннио! Как вас? Денис Смирнофф. прекратите буйствовать!
      Ден поглядел на запястье. Из браслета индивидуальной связи на него глядело рассерженное лицо Арвина Эйля.
      - Вы совершенно напрасно ломаете наше оборудование! - с упреком сказал инспектор. - У вас все равно ничего не получится. Вам не удастся выйти наружу. У нас уже бывали подобные прецеденты - и все они кончались неудачно для дезертиров.
      - Я не дезертир. - негромко сказал Ден. - Я искатель. Я слишком долго искал свою мечту. И наконец-то нашел ее. Почему же вы не разрешаете мне прикоснуться к ней, потрогать, попробовать, ощутить ее? Разве я сделаю что-нибудь плохое? Ведь я не собираюсь ничего ломать, портить, я не думаю никого убивать... Мне хочется просто... сделать один глоток земного воздуха, прикоснуться руками к земле, породившей наш мир, изведать вкус настоящей морской воды, не той, которой наполняют бассейны в соляриях, а той, что плещется в океане. Разве в этом есть что-то постыдное? И не надо лгать, что я кого-то могу заразить. Вы ведь не поэтому так тщательно скрываетесь от нас?
      Инспектор хмурился.
      - Да, не поэтому, - неохотно согласился он. - Но все равно, ваши желания невыполнимы. Планета, на которой вы сейчас находитесь, - это планета-музей, планета-выставка. Она предназначена для осмотра, но не для какой-либо экономической или хозяйственной деятельности.
      - Чем же занимаются земляне?
      - Ничем. Свою роль прародины нашей цивилизации Земля уже исполнила. Оставьте же ее в покое... - Ден выключил браслет и двинулся дальше.
      Он вышел из лифта на девяносто восьмом этаже и поднялся еще на два этажа выше. Если робот-администратор не лгал, а лгать он не мог, то грузовые машины разгружались именно здесь.
      Ден прошел еще несколько сот метров по этажу, заглядывая в двери. Большинство помещений пустовало. В двух или трех сноровисто и размеренно работали кибернетические портные и прачки. Несколько помещений было заполнено приборами непонятного назначения.
      Наконец ему повезло. В одном из залов он обнаружил гравилет с раскрытой задней стенкой кузова.
      Два погрузчика вынимали из него контейнеры с продуктами и ставили их на ленту транспортера, которая уходила под пол. Дверь в кабину пилота была тщательно заварена. Оставался один путь.
      Ден выждал, пока последний контейнер не вылез из нутра гравилета и вскочил вовнутрь. Но и изнутри дверь рубки пилота была заперта. Меньше всего Дену улыбалось стать пленником на автоуправляемом гравилете. Он стал лихорадочно искать, чем бы взломать замок.
      В это время за его спиной раздался грохот. Это роботы стали грузить ржавые, источающие невыносимое зловоние баки.
      - Не хватало только захлебнуться в чужом дерьме... - пробормотал Ден и, отодрав свисающий с потолка поручень, с размаху ударил по дверной ручке. Ручка отвалилась. Несмотря на все его усилия, дверь не поддавалась.
      Баки грузились один за другим, с убийственной монотонностью они проталкивались в помещение, с каждой минутой оставляя все меньше и меньше свободного пространства. Теперь уже при всем своем желании Ден не смог бы выбраться из гравилета.
      В отчаянии он опустился на небольшую скамеечку в углу и вдруг его осенило. Все машины были типовые.
      И точно в таких же скамеечках находилось противопожарное оборудование пассажирских гравилетов. Он сорвал пломбу, откинул сиденье и среди складных ведер и огнетушителей обнаружил превосходный маленький ломик.
      Когда он взломал дверь, погрузка уже закончилась.
      Впереди загорелись три зеленых огня. Гравилет медленно двинулся вперед и, въехав в соседнее помещение, остановился.
      Застучали насосы, выкачивая воздух.
      - Чистоплюи! - разозлился Ден. - Даже для грузовиков шлюзы устроили!
      Из раскрытых дверей хлынули потоки солнечных лучей, и гравилет воспарил в небесную синеву. Тогда привычными движениями Ден перевел машину на ручное управление и повел ее по обычному экскурсионному маршруту, сообразуясь с прихваченной из номера картой.