Она терлась об меня, словно жернов об зерна, обдавая мое ухо жарким дыханием. Приоткрыв один глаз, я посмотрел, что делает Тони. В полумраке мне удалось разглядеть только его локоть, торчавший над столом. Да, похоже, эта парочка не теряла времени даром.
      - Я хочу тебя, - прошептала Джун. - Прямо сейчас. Немедленно.
      Схватив меня за руку, она увлекла меня в спальню. На столике у кровати горел ночник. Джун прикрыла дверь и набросилась на меня, как голодная пантера. Ее губы жадно впились в мои губы, а дразнящий язычок проник в мой рот. Впрочем, Джун это мигом наскучило и она, отступив на шаг, одним махом сорвала с себя свитер. Я ахнул от удовольствия. Она показалась мне даже красивее, чем в фильме. На меня смотрели уже настоящие груди - трехмерные, тугие, полные, ещё до сих пор слегка загорелые, с вишневыми набухшими сосками. Гоп... крохотная юбка полетела на пол вслед за свитером. Прозрачные белые трусики не скрывали ровным счетом ничего. Я скинул пиджак, сорвал с себя рубашку и поспешно избавился от всего остального. В следующий миг нагая Джун прильнула ко мне, прижавшись всем телом, впившись ищущим ртом, и мы повалились на кровать. Джун упала на меня и начала ерзать, устраиваясь поудобнее. В моем мозгу вдруг пронеслась мысль: а как там Тони? Мне даже показалось, что в соседней комнате хлопнула дверь.
      - Тебе понравился второй фильм? - дрожащим голосом прошептала Джун.
      - Очень
      - Ты возбудился?
      - Еще бы.
      - А как... Почему?
      - Что?
      - Ты представлял меня с Айлин на месте этих девиц?
      - Э-ээ... нет.
      - А что тогда? Ты хотел меня трахнуть, глядя, как копошатся эти парочки?
      - Нечто подобное приходило мне в голову, да.
      Во пристала, как будто опрос проводила. Мне вдруг подумалось, что нашу беседу записывали на пленку, чтобы прокрутить потом на каком-нибудь семинаре для студентов-социологов.
      - Расс, а не хотел бы ты, чтобы мы... вчетвером, как в фильме? - При этом Джун продолжала тереться об меня, как котенок. - Тебе этого хочется? Мы с Айлин не возражаем.
      Господи, только групповухи мне не хватало. Тони умрет от смеха. Хотя, если разобраться, мысль довольно пикантная. Во всем требуется опыт, припомнил я. Как я могу мнить себя все испытавшим и познавшим, ни разу не приняв участия в приличной оргии?
      Я принял решение.
      - Нет, - сказал я. - Я хочу только тебя. Никакая оргия не даст мне столько, сколько ты.
      Джун улыбнулась, как будто услышала комплимент. Затем в её глазах заплясали чертята.
      - Ну, что ж... ты сам этого просил.
      Начала она с моих стоп и в течение тридцати сказочно прекрасных и немыслимо мучительных минут медленно пробиралась к северу, пользуясь при этом всем арсеналом - пальцами, губами, языком, сосками - даже носом. Мой инструмент разбух и трепетал, как брандспойт. Внезапно Джун прошептала:
      - Расс...
      - М-мм?
      - Я хочу тебя. Давай! Любым способом!
      Она легла на спину, увлекая меня за собой. И только ойкнула при первом прикосновении. Затем охнула, когда я проник в нее. И закатила глаза, когда я вогнал в неё своего зверя, как гвоздь, по самую шляпку. Джун уставилась на меня невидящими глазами, ловя ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Волны экстаза швыряли её, как щепку. Зубы Джун были крепко стиснуты, а лицо исказилось гримасой сладостной агонии. Ногти вонзились мне в спину. Мускулистые ноги сжимали меня, как клещи... Все естество Джун рвалось наружу, словно пузырьки воздуха из закипающего масла. И вот, наконец:
      - А-ааа-аааааааааааааааааааааааа!
      Торжествующая страсть выплеснулась из вулканического жерла её истерзанной восхитительной пыткой плоти. Дикий крик, едва не разорвавший мне барабанные перепонки, сменился нескончаемым стоном. Затем, целую вечность спустя, все стихло. Я, наконец, разрешился от бремени столь затянувшегося месячного воздержания, а вот Джун, похоже, сразу увидела все звезды.
      Некоторое время мы просто ошеломленно лежали рядом, переводя дыхание и погрузившись в свои мысли. Джун казалась вконец разбитой и опустошенной. В охватившую нас тишину ворвались доносившиеся из-за стены громкий скрежет и скрип пружин, смешки и веселые возгласы. Мысленно представив себе, что там творится, я ухмыльнулся. Джун тоже захихикала. Как ни крути, а получилась почти та же оргия.
      - Жаль мне Айлин, - вздохнула Джун. - Ничего подобного она не испытает.
      Я чмокнул её в кончик носа.
      - Ты заблуждаешься. Тони уже большой мальчик. И достаточно опытный.
      - Мне это неинтересно. Ты был просто грандиозен.
      - Без такой партнерши у меня бы ничего не вышло.
      - Ты стоял, как гранитная скала... Как мраморный обелиск!
      - Это твоя заслуга.
      За стеной все стихло. Я мог только надеяться, что и второй парочке удалось получить такое же наслаждение, как и нам.
      - Мне кое-куда нужно, - заявила Джун.
      Выбравшись из постели, она накинула прозрачный халатик и исчезла за дверью. Я лежал в чужой спальне, прислушиваясь к доносившемуся из-за стены шепоту. Настроение было приподнятым. Давно я не испытывал подобного удовольствия. Я бросил взгляд на наручные часы. Почти два. Если мы с Тони рассчитывали успеть на свои утренние мероприятия, то времени оставалось уже - кот наплакал.
      Джун вернулась в спальню, сбросила халатик, залезла в постель и прикорнула рядом со мной. Я обнял её теплое податливое тело и прижал к себе. При одной мысли о том, что нужно уходить, мне становилось тошно. И как объяснить это Джун, чтобы она не подумала, что я спешу уйти, едва удовлетворив свою похоть? Я выждал несколько минут, а когда открыл рот, Джун тоже заговорила. Мы рассмеялись.
      - Ты первая, - сказал я.
      - Мне не совсем ловко... - начала она.
      - Ничего, не робей, - приободрил я.
      Джун тяжело вздохнула.
      - Понимаешь, Расс... у меня неприятности.
      Ого!
      - Какие ещё неприятности?
      - Денежные. Честно говоря, зарабатываем мы с гулькин нос. Да и агентство тянет с выплатой...
      - Понимаю. Мы с Тони тоже с этим сталкиваемся. Как я могу помочь?
      - Мне очень стыдно...
      - Ничего, ничего.
      - Мне нужно десять фунтов.
      - Только и всего?
      - Это плата за квартиру. В конце недели нужно расплатиться, а у нас нет ни гроша.
      - Я все понимаю. Хорошо, кисенок, я ссужу тебе десятку.
      - Правда?
      - Конечно.
      Джун стиснула меня в объятиях.
      - Не знаю, как тебя благодарить. Ты так меня выручишь. Я расплачусь при первой же возможности.
      - Разумеется. Все в порядке. Послушай, ты ничего не подумай, но у нас с Тони утром съемки...
      Джун чмокнула меня в щеку.
      - Я понимаю. Работа есть работа.
      - Нужно растолкать Тони.
      Я стукнул кулаком в стенку и позвал:
      - Эй, лежебока, уже два часа! Хватит целоваться. Одевайся!
      В ответ приглушенный голос Тони пробормотал что-то вроде "Иди в задницу!".
      Мы неспешно оделись, потом, уже у двери я обнял Джун и нежно поцеловал.
      - Я знаю, что благодарить за это не принято, но... спасибо.
      - Это тебе спасибо.
      Я извлек из кармана бумажник и вручил ей две пятерки.
      - Расс...
      - Ш-шш, ничего не говори. Я сам тысячу раз стрелял у друзей десятки.
      - Спасибо большое.
      Мы прошли в гостиную, а минуту спустя к нам присоединились Тони и Айлин.
      Тони подмигнул мне.
      - Ты выглядишь, как огородное пугало, - имел наглость заявить этот мерзавец.
      - А ты, как херувимчик, вкусивший амброзии. Представляю, как ты будешь сиять в восемь утра, облаченный в сорочку "Слимфит". Гримерам придется честно отработать свое жалованье.
      Тони порывисто притянул к себе Айлин и расцеловал её.
      - Пока, ангелочек. Веди себя прилично.
      Девушки помахали нам вслед и мы, рассевшись по машинам, лихо развернулись и покатили к Бейсуотер-роуд.
      Квартира Тони расположена в Стенхоуп-плейсе неподалеку от Марбл-Арч. Зная, что в холодильнике у Тони припасено пиво, я принял приглашение заскочить в его холостяцкую нору. Признаться, вымотался я до предела.
      Его уютная и хорошо обставленная квартирка с одной спальней и окнами на улицу находилась на втором этаже дома, выстроенного в псевдогеорговском стиле; целый квартал состоял из таких домов.
      Открыв дверь, Тони впустил меня в гостиную, а сам отправился на кухню за пивом. Я плюхнулся на мягкую тахту. Когда Тони вошел, неся в руках два запотевших стакана, наполненных золотистым "туборгом", на губах его играла довольная улыбка. Вручив мне стакан, он погрузился в кресло напротив меня, закурил сигарету, закинул ногу на ногу и расплылся до ушей.
      - Ну что?
      - Что "что"?
      Он рассмеялся.
      - Не прикидывайся. Она вопила, как недорезанная. Весь Лондон перебудила.
      - Я есть не знать, что ви иметь в виду. Твое здоровье!
      - И твое! - Тони с жадностью глотнул пива и утер губы. - Ничего ночка выдалась, да?
      - Фантастическая!
      Он задумчиво покачал головой.
      - Там, в "Кам-Каме", я сперва решил, что они не от мира сего. Кто бы мог подумать... Эти фильмы и все остальное... Потрясающие девки!
      - Сногсшибательные.
      - И как все ловко и гладко! Ни ломаний, ни кривляний вроде "Ой, что ты делаешь?" или "За кого ты меня принимаешь?". Просто и естественно, как...
      - Может, они профессионалки?
      Тони резко поднял голову.
      - Думаешь? Мне это, правда, тоже приходило в голову. Особенно после просмотра фильма об их отдыхе...
      - Замечательный фильм. А какая операторская работа!
      - Это точно. Нет, приятель, это не любительский фильм, готов дать голову на отсечение. - Тони потряс головой. - Странно, конечно... этот проектор, разбросанные рядом фильмы... - Он хлебнул ещё пива и ухмыльнулся. - Кроме того, Айлин предложила мне групповичок!
      - Джун - тоже!
      - Да ну?
      - Ей-богу. Сперва только спросила, как мне понравился фильм, и не хотел ли я трахнуть её, когда наблюдал за сношающимися парочками...
      - Айлин говорила мне то же самое. - Тони резко выпрямился. - А потом спросила, не хочу ли попробовать вчетвером, как в фильме.
      - А ты что ответил?
      - Я отказался, дубина. Я люблю наслаждаться в одиночку.
      - Вот и я так сказал Джун.
      Тони ухмыльнулся.
      - Похоже, это что-то означает. Либо мы их слишком поразили, либо показались чертовски нудными, или что-то в этом роде.
      - Как думаешь, кто они на самом деле? Или ты и вправду считаешь, что они манекенщицы?
      - А черт их знает. Впрочем, чем бы Айлин ни занималась, особого дохода это ей не приносит...
      Я прекрасно знал, что он имеет в виду. Я бы уже и сам сказал про Джун то же самое, если бы не опасался показаться полным идиотом. Я решил сперва выставить в смешном свете Тони.
      - Откуда ты знаешь? - с невинным видом осведомился я.
      - Она, э-ээ... Словом, она мне сама призналась. Сказала, что её сейчас тревожит финансовый вопрос. В конце недели нужно платить за квартиру, а денег ни гроша. Кое-что им должны выплатить, но, сам знаешь, как иногда тянут эти чертовы агентства. Я сказал, что нам это тоже знакомо... Чего ты ржешь?
      - Продолжай, - сказал я, утирая слезы.
      - Чего ты веселишься, Тобин?
      - На сколько она тебя растрясла?
      - С чего ты взял, что я ей дал денег?
      - Тони, на сколько она тебя нагрела?
      - Послушай, у девчонки неприятности...
      - Сколько ты ей дал, балбес?
      - Иди к дьяволу... Ну как можно отказать девчонке, которая жалуется на жизнь в тот самый миг, когда её рука покоится на твоей отвоевавшейся плоти?
      - Сколько она из тебя вытрясла, любовничек - десятку?
      - Не строй из себя умника. Да, если хочешь знать, десятку. Причем, в долг. Хотя нет - я не стану просить её вернуть эти деньги. - Тони вдруг встрепенулся. - Кстати, а откуда ты взял, что я ей дал десятку?
      Я покатился от смеха.
      - Я тоже одолжил своей десятку.
      У Тони отвалилась челюсть.
      - Та же история, что и у тебя, старик, слово в слово. Думаю, что автор сценария и оператор виденного нами фильма - одно и то же лицо. Нас слегка поимели, старичок. Маленький трах-трах обошелся нам в двадцать фунтов.
      - Плюс бутылка водки.
      - Да, я не забыл. Набрось ещё фунт.
      - Чтоб я сгорел!
      - Кстати, лично я считаю, что они честно отработали каждый пенс, улыбнулся я.
      - Пойми меня правильно, - замахал руками Тони. - Я знаю по меньшей мере полдюжины девиц, которые бы охотно трахнулись со мной задарма, но потом попросили одолжить несколько монет. Чего я не возьму в толк, так это на кой черт эти двое так рисковали. Ведь мы могли просто послать их на все четыре стороны и уйти.
      - Возможно, они хорошо разбираются в психологии, и решили, что мы истые джентльмены.
      - Не знаю, - Тони с сомнением замотал головой. - Мне кажется, тут что-то не так. Айлин, по-моему, и в самом деле понравилось... Нет, дело не в деньгах.
      - Джун тоже понравилось. Она просто обалдела от счастья.
      - Да, похоже, правду мы никогда не узнаем. Давай условимся: в "Веллингтоне" никому ни слова. В противном случае, мы станем посмешищем всего Сохо.
      - Договорились.
      Тони кинул взгляд на часы и застонал.
      - Господи, уже почти три. Спать осталось всего ничего.
      - Пошли на боковую, - зевая, кивнул я. - В десять я должен сказать парням из "Кроксли" о своем решении, а я до сих пор не знаю, каков будет мой ответ.
      - Как, ты ещё не решил?
      - Я должен сперва переговорить с Майком Спайерингом. Но я все же склоняюсь к тому, чтобы принять их предложение.
      - А что потом? Ты уже решил, что будешь делать дальше?
      - Нет еще. Надеюсь, все же, что три с половиной тысячи фунтов помогут мне скоротать это время.
      Тони задумчиво поджал губы.
      - Знаешь, что я бы сделал на твоем месте, старичок? Упрятал бы деньги в надежный банк, а сам махнул на год за границу.
      - А чего я там не видел?
      - Не знаю... Устроился бы где-нибудь на солнце. Строил бы лодки на Багамах, или ловил акул в Австралии. А год спустя вернулся бы, имея в кармане ещё тысчонки три. Подумай, дружище. Во всяком случае, тратить эти бабки здесь я бы точно не стал.
      Я задумался. В словах Тони был резон. Три тысячи фунтов - и впрямь неплохой трамплин. Имея такой загашник, можно сколотить приличный капитал.
      - Да, пожалуй, ты прав, - согласился я. - Но сейчас решать ничего не буду. Утро вечера мудренее. Спокойной ночи, Слимфит.
      - Знал бы ты, как называла меня Айлин, - мечтательно вздохнул Тони.
      - Значит, ты тоже не жалеешь о выброшенной десятке?
      - Нет, конечно, - ухмыльнулся мой друг.
      Глава вторая
      Пятница. Не прошло и семи часов, как мы расстались с Тони, а я уже оставил свой "лотус" в многоэтажном гараже на Поуленд-стрит и теперь брел по Сохо, зябко поеживаясь и волоча ноги, как сомнамбула, к конторе моего агента на Шафтсбери-авеню. Дело было не только в недостатке сна; адский коктейль из возмутительно раннего часа и зубодробительного ветра, пронизывающего насквозь все пять слоев моих одежек, превращали меня в зомби. Кошмарный день - то слякоть, то снег, а потом вдруг ни с того, ни с сего освежающий душ из градин размером с голубиное яйцо.
      Упрятав окоченевшие уши под воротник пальто, я медленно трусил по лужам, мечтая о лете. Чего бы я только ни отдал за глоток славного июльского зноя! Господи, и я как я ненавижу зиму с её извечной холодрыгой. Все внутри коченеет и отмирает. В такие дни я не знал, что лучше - отдать Богу душу или впасть в спячку и сосать лапу. Чем больше я размышлял о предложении Тони поработать где-нибудь на солнышке, тем более привлекательным оно мне представлялось. Что могло быть лучше... ласковое южное солнце, блаженное тепло... разгуливай себе в майке и шортах, а не в четырех тоннах кожи и шерсти.
      Дойдя до Бервик-стрит, я перешел на другую сторону улицы. На углу посиневший от холода косматый хиппи в драных джинсах наяривал на старенькой гитаре рождественский марш, одновременно гнусавя в такт на губной гармошке, словно это его согревало.
      В заношенной фетровой шляпе, трогательно лежавшей у ног хиппи, одиноко поблескивали два пенса. Ранние рождественские покупатели, похоже, не слишком спешили выстраиваться в очередь, чтобы озолотить незадачливого музыканта, почти превратившегося в сосульку. Мое сердце оттаяло к собрату по вымерзанию. Я швырнул в шляпу шестипенсовик, надеясь, что хиппи, если и не рухнет на колени, клянясь мне в вечной любви и преданности, то хотя бы на долю секунды перестанет дудеть и прохрипит слово благодарности, но бродяга даже ухом не повел. Он полностью погрузился во внутренний мир собственной какофонии, словно Леонард Бернстайн, дирижирующий оркестром при исполнении особо заковыристого фрагмента фортепьянного концерта Чайковского си бемоль минор, соч.23. И черт с тобой, решил я. На мгновение я даже подумал, не забрать ли назад свой теннер*(* шестипенсовая монета), но потом плюнул. Счастливого Рождества, оборванец! Надеюсь, моя щедрость пойдет тебе во благо.
      Вжав подбородок в воротник, я побрел дальше, поглядывая на крикливо разукрашенные к Рождеству витрины - парад дурного вкуса.
      Остановившись перед лавкой с вывеской "Сделай сам", я загляделся на электродрель, установленную на залитой светом, вращающейся подставке. Как раз такой дрелью я однажды пытался отдраить слой вековой ржавчины с водосточной трубы в одном из рекламных роликов. "ПОТРЯСАЮЩИЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОДАРОК!" провозглашала пурпурная шелковая лента, змеей обвившаяся вокруг дрели.
      Подобными же абсурдными и безапелляционными рекламными зазывалками была заполнена вся витрина.
      Я осуждающе покачал головой и побрел дальше под душераздирающий визг какофонического оркестра, изрыгавшийся из грошового магазинчика подержанных или уцененных пластинок на углу улицы. Внезапно мне стало не по себе - уж больно этот рекламный разгул уничтожал не только рождественское настроение, но и губил, как мне представлялось, саму идею Рождества. Бог свидетель - я не большой святоша, но от столь назойливой рекламы меня просто мутило. Мне вдруг захотелось послушать детский хор в приходской церкви, да и самому возвратиться в розовое детство и с раскрытым ртом слушать сказки про Деда Мороза. Черт бы побрал этих коммерсантов со своими рекламами!
      Ха! Вы только его послушайте, въедливо возразил внутренний голос. Сам только что продал три рекламных ролика за здоровые бабки, а тут на собратьев варежку разевает. Вали отсюда, щенок, и не мешай людям делать свое дело.
      Майк Спайеринг, мой агент, арендует под контору три крохотных комнатенки на пятом этаже здания на Шафтсбери-авеню. Лично я терпеть не могу ходить к Майку. Не потому, что не люблю его - напротив, Майк мне глубоко симпатичен, - но вот лифта в его чертовом доме нет. Войдя в вестибюль, я набрал в грудь побольше воздуха и начал карабкаться по нескончаемым ступенькам. Пару часов спустя, добравшись до пятого этажа, я осознал, каково было Хиллари, когда он преодолел последние футы Эвереста.
      - Заходи, Расс! - жизнерадостно окликнул Майк.
      Я ввалился в контору и плюхнулся в продавленное кресло напротив письменного стола Майка, пыхтя и отдуваясь, как простуженный носорог.
      - Как... вы догадались... что это я?
      - Я узнаю всех своих клиентов по топоту и одышке.
      - И как я... в сравнении с остальными?
      - Жуть! Ты должен срочно бросить курить.
      С этими словами он закурил и швырнул мне пачку сигарет. Я отказался.
      - Правильно, - одобрительно хмыкнул Майк. - Я вижу, ты уже взялся за ум.
      - Ерунда, - выдавил я. - Мне просто нужно пару минут отдышаться.
      - Ну что, - спросил Майк, - покумекал насчет "Уайт-Марвела"?
      Майку уже за пятьдесят, но он уже совершенно седой. Белый как лунь. Зато очень представительный - ухоженные вьющиеся волосы, серые глаза и серый же костюм с синим в белый горошек галстуком. Человек он добрый и уважаемый, совершенно не похожий на расчетливых и алчных агентов, которыми их обычно рисует воображение обывателя. Однако пальца в рот я бы ему не положил. Никто не может сравниться с Майком по части выторговывания наилучших условий по контракту, а ведь он никогда даже голоса не повышает.
      - Да, - сказал я. - Я хотел бы рискнуть.
      Майк с серьезным видом кивнул.
      - Понятно. А ты подумал, что можешь на целый год лишиться работы? Что ты на это скажешь?
      - Я готов пока заняться чем-нибудь другим. За границей, например, поработать... там, где потеплее.
      - А чем заниматься?
      - Понятия не имею. Мне это только вчера вечером пришло в голову. Точнее, не мне, а Тони Дейну. По его мнению, только круглый болван способен впустую просадить такие деньги и остаться на бобах. И он прав.
      Майк задумчиво кивнул.
      - Разумеется, он прав. Тебе, судя по всему, и впрямь выпадает редкостная возможность повидать мир, а год спустя, если все будет в порядке, вернуться к прежнему занятию. Если, конечно, желание ещё сохранится. Кстати говоря, это будет гораздо проще, чем начинать с нуля. Режиссеры, с которыми ты работал, и через год никуда не денутся. Прекрасно... Что ж, можешь порадовать ребят из "Кроксли" хорошими новостями. А я начну обговаривать условия твоего контракта.
      По лестнице я спустился, как на крыльях. Все! Путь к отступлению отрезан. Мосты сожжены. Две недели съемок в январе, а потом... Что? Три тысячи фунтов в банке и билет на все четыре стороны. Все это походило на сон или на сказку, но сколько раз я мечтал о том, чтобы очутиться в такой сказке! И вот теперь передо мной и впрямь замаячила реальность, в которую я не смел поверить. Глупо ухмыляясь, я остановился на ступеньке и пребольно ущипнул себя за левую руку. Нет, рука была на месте, а ущипленное место чертовски ныло. Значит, я и вправду шел в "Кроксли", чтобы поделиться с ними радостной вестью. Насвистывая "ча-ча-ча", я кубарем скатился со ступенек и выбрался в промозглую лондонскую сырость.
      Без пяти десять я, толкнув вращающуюся дверь из стекла и стали, вошел в жарко натопленный роскошный вестибюль "Кроксли".
      По-видимому, рекламные агентства соревнуются между собой за то, кто больше поразит клиента. Судите сами: выложенный зеленым мрамором пол, стены из белоснежного мрамора, десятки немыслимо прекрасных тропических растений во всевозможных кадках и декоративных ящичках, интимно надушенный воздух все это навевало мысли о незыблемости и достатке.
      Постарались ребята из "Кроксли" и в другом отношении: встречавшая посетителей девушка в безукоризненном сером костюме, казалось, сошла со страниц эротического журнала. Ошеломляюще пышногрудая натуральная блондинка, источающая томность и сладостную негу, нежно улыбнулась мне, обнажив изумительно ровные белые зубки. Я с превеликим трудом сдержал порыв перемахнуть через стол и заключить её в объятия.
      - Доброе утро. Я могу вам помогать?
      Да, рыбка моя! Только наклонись ко мне поближе...
      - Мистер Аллан Лэнг ждет меня.
      - А вас зовут?
      - Тобин. Расс Тобин.
      - Благодарна вас.
      Похоже, мое имя произвело на прелестницу благоприятное впечатление. Она улыбнулась, скрестила ноги, которые тут же переплелись, как влюбленные боа-констрикторы, потянулась к красному телефонному аппарату и принялась накручивать диск изящными длинными пальчиками.
      Ожидая ответа, блондинка снова улыбнулась.
      - Жуткостное утро, да?
      - Совершенно жуткостное.
      - Аллеу! Мейстер Россел Тербин к мейстеру Ларнгу. Да. Благодарна вас.
      Красотка положила троубку. Пардон, трубку.
      - Пжалста, садиться, мейстер Тербин, - проворковала она, обворожительно улыбаясь. - Секретерша мейстера Ларнга сейчас будет вниз.
      - Благодарна вас, - я улыбнулся в ответ. Затем уселся так, чтобы любоваться её ножками, и притворился, будто погрузился в изучение "Панча".
      К тому времени, как Сара, секретарша Аллана Лэнга (я её знал, поскольку уже встречался с Лэнгом) спустилась в вестибюль, блондинка успела дважды продемонстрировать мне цвет своих трусиков, хотя сама, по-видимому, считала, что поднимает с пола упавшую шариковую ручку. К сожалению, на ней были колготки, а это смазало удовольствие.
      Сара тоже была настоящая конфетка - пальчики оближешь. Жгучая брюнетка, ножки, грудки и задик - все на месте. Зеленая блузка и светло-серая мини-юбка едва скрывали её прелести. Да, умеют подбирать красоток в этих агентствах, ничего не скажешь. Никогда не пойду работать в подобное заведение, решил я. Кому охота всегда быть на взводе?
      - Доброе утро, - кокетливо поприветствовала меня Сара. - Ступайте за мной, мистер Тобин.
      Хоть на край света, цыпочка!
      Почти до самого лифта я неотрывно пялился на её хорошенький задик, а потом Сара неожиданно обернулась и застала меня врасплох.
      - Э-ээ... жуткая погода, - неуклюже проблеял я, пытаясь вытащить из глаза соринку.
      - Кошмарная. Извините, что побеспокоили вас.
      - Ничего, я только рад.
      В кабину втиснулось ещё с полсотни дюжих парней и мне пришлось против своей воли, разумеется, - прижаться к Саре. Пахло от неё просто божественно. Она улыбнулась, держась в полумиллиметре от моего лица, и, чтобы скрыть смущение, смахнула с груди несуществующую пылинку.
      На пятом этаже мы вышли и прошествовали по длинному коридору, занятому нескончаемыми рядами застекленных офисов. Не сочтите преувеличением, но, по меньшей мере, за каждой второй перегородкой сидело хотя бы одно сногсшибательное создание, без труда утершее бы нос нынешней Мисс Великобритании. Все, как на подбор, в мини-юбках, и тому подобное... Я позавидовал черной завистью тому счастливцу - вернее, гнусному негодяю, что нанимал их на работу.
      Сара провела меня в кабинет Аллана Лэнга. С Лэнгом я встречался уже не первый раз, и он производил на меня вполне приятное впечатление. Довольно симпатичный канадец среднего роста, среднего веса, средней степени облысения и среднего возраста. Он поднялся мне навстречу и обменялся со мной рукопожатием.
      - Рад вас видеть, Расс. Присаживайтесь, пожалуйста. Сара, подай мистеру Тобину огромную чашу дымящегося, ароматнейшего и свежепомолотого бразильского кофе.
      Сара, виляя бедрами, отчалила. Я с сожалением проводил её взглядом, усмехаясь шутке Аллана. Мы с ним прекрасно знали, что Сара отправилась к "титану", установленному в конце коридора, а, вернувшись, подаст мне крохотную пластмассовую чашечку с тепловатой бурой жидкостью, напоминающей по внешнему виду олифу, а по вкусу - кошачью мочу.
      Аллан протянул мне пачку французских сигарет, но я вежливо отказался аромат французского табака напоминает мне запах ослиного навоза. Я извлек из кармана собственные сигареты и закурил.
      - Мне позвонил ваш агент, - сказал Аллан Лэнг. - Я страшно рад, что вы согласились прорекламировать "Уайт-Марвел".
      - Мог ли я отказаться, когда мне предложили за это все богатства Форт-Нокса?* (*Хранилище золотого запаса США).
      - А что нам оставалось делать? Мы прекрасно знаем, что стиральные порошки гробят ваши карьеры. Но я и в самом деле счастлив, Расс, что вы согласились работать с нами. С "Кранчумом" вы произвели настоящий фурор. Если и с "Уайт-Марвелом" вам удастся совершить нечто пусть даже отдаленно похожее, то я скажу, что мы не выбросили деньги на ветер.
      - Я-то в любом случае так не считаю, - улыбнулся я. - Ведь я на целый год лишусь работы.
      Лэнг кивнул.
      - Да, именно это мы приняли во внимание, определяя размеры вашего гонорара. Чем, кстати, вы займетесь? Какие-нибудь планы уже есть?
      - Ничего определенного. Я склоняюсь к тому, чтобы поехать за границу, но твердо ещё не решил.
      - Как насчет Канады? У меня там много друзей.
      - А какой там климат? Мне бы хотелось погреться на солнышке.
      Лэнг улыбнулся.
      - Я из Виктории - иначе её называют Маленькой Англией. Увы, там такая же сырость, как и здесь.
      Я усиленно закивал.
      - Спасибо за заботу.
      Вернулась Сара, поставила перед нами по чашечке эрцаз-пойла и отбыла восвояси. Я попытался поднести к губам зыбкую посудинку, но только расплескал половину варева по подбородку.
      - Хотел бы я лично встретиться с маньяком, который изобрел эти штуковины, - сказал я, утираясь. - Я бы отпилил его яйца тупой и ржавой пилой, запихнул в одну из таких чашечек, залил кипятком и выплеснул ему на брюхо.
      - Пью за ваш тост, - ухмыльнулся Лэнг, вытирая кофе с колена.
      Мы перешли к делу и обсудили всякие тонкости, относящиеся к предстоящим съемкам.
      Решили так. Начиная со второй недели января, я с небольшой группкой операторов и помощников проведу серию уличных интервью с разными людьми, только что купившими "Уайт-Марвел" в одном из лондонских супермаркетов.
      В течение третьей недели мы будем снимать продолжения - уже дома у этих же людей, демонстрируя наглядные результаты "Уайт-Марвела" и опрашивая мужей, жен, бабушек, дедушек, детей и прочих домочадцев счастливых обладателей лучшего в мире моющего средства. Денег на всю затею выделяли без счета. Нам дозволялось снимать все, что душе угодно. Затем из Монблана отснятого материала предполагалось сделать дюжину замечательных роликов, которые будут крутиться по телевидению с марта по август.
      - Великолепно, - сказал я. - Но неужели раньше это никому не приходило в голову?
      - Приходило, конечно, - кивнул Лэнг, закуривая очередную тошнотворную сигарету. - Такой прием прекрасно срабатывает. Ничто так не убеждает женщин, как слова обычной домохозяйки. К актрисам все они питают недоверие. Каждая из них хочет слышать и видеть себе подобных. Трудность только в том, чтобы суметь раскрепостить их, вытащить из скорлупок. С вами они будут чувствовать себя непринужденно, Расс - мы видели это, просматривая ваши материалы с "Кранчумом". У вас красивое лицо, располагающий вид, деликатный подход...
      - Спасибо.
      - Я вовсе не шучу. Ваша сила также в сексуальной притягательности, которой вы совершенно не злоупотребляете. Вот почему нам не терпится уплатить вам шесть тысяч.
      - Я сделаю все, что в моих силах.
      - Разумеется. В этом тоже ваша сильная сторона.
      К машине я вернулся в самом приподнятом настроении. Будущее представлялось мне в радужных тонах. Приятная расслабуха до второй январской недели (на Рождественские каникулы рекламный бизнес отмирает), затем две недели напряженной, но вполне приятной работы, а потом...