Официанты поспешили выполнить заказ и быстрехонько смотались.
      - Эй, вы! - проорал О'Хи, поднимая бокал. - С Новым срак... С Новым годом всех!
      Он пьяно покачнулся и уронил бокал в тарелку Ральфа Орда.
      - О, черт, - выругался он и вдруг заметил, что креветки в тарелке Орда залиты вином. - Ха, эти суки плавают! - радостно завопил он и, приподняв бутылку, вылил все её содержимое в тарелку своего друга. - Смотри, Ральф, эти б...ди плавают!
      Он добился своего. Ральф очнулся, выудил из тарелки здоровенную креветку и запустил прямо в раскрасневшуюся физиономию О'Хи.
      - Поплавайте вместе!
      О'Хи смахнул остатки креветки, сграбастал со своей тарелки пригоршню риса и, в свою очередь, запустил его в Орда. В ответ ему в лицо полетела тарелка с лапшей. Испустив боевой клич, О'Хи вскочил и опрокинул стол, но не успел развить свой успех: три китайца, выскочившие откуда-то, как чертики из коробки, скрутили обоих дебоширов и быстро вывели из зала.
      Обескураженные девицы последовали за ними.
      Соседний стол напоминал поле битвы. Креветки, куриные ножки, бараньи ребрышки были густо перемешаны с лапшой и молодым бамбуком и обильно политы "Ночами Св.Георга" урожая 1954 года. На настенном бра красовалась тефтелька под соусом.
      - Мне что-то не хочется есть, - сказала Клэр.
      - Мне тоже, - поддакнула Джози. - Пожалуй, нам пора домой.
      Мы усадили их в такси (подружки не захотели ехать в машине Тони) и распрощались. На обратном пути мы с Тони хохотали, как безумные.
      - Никогда не забуду этот вечер, - сказал я, когда Тони высадил меня у моего дома. - Спасибо.
      - До скорого, приятель, - распрощался со мной Тони. - Не забудь черкануть записочку через неделю. В июне увидимся.
      - Непременно. Поддерживай форму.
      Я захлопнул дверцу машины и зашагал к подъезду.
      - Стой, чуть не забыл! - выкрикнул мне вдогонку Тони.
      Я обернулся.
      - Чего еще?
      - С хуи-фунь-факом, сынок! - прыснул Тони, нажал на акселератор и был таков.
      Глава девятая
      В самолете, державшем курс на Пальму, я сидел между чокнутым миллионером по имени Гарри Оньонс и его прехорошенькой подружкой Памелой.
      Гарри, пятидесятилетний кокни, сколотил свой миллион на металлоломе, но деньги, судя по всему, жгли Гарри руки - во всяком случае, шампанское на самолете он закупал в таких неимоверных количествах, будто стремился избавиться от них как можно скорее.
      За все время двухчасового перелета он не умолкал ни на минуту, а в те редкие мгновения, когда он останавливался, чтобы перевести дух, эстафету принимала его наложница, которая тыкала меня в ребра, чтобы я посмотрел "вон на это облачко", или "вон на эти крохотные домики"; едва я наклонялся к иллюминатору, как Гарри тянул меня в свою сторону, чтобы рассказать очередной анекдот.
      Представился он мне в считанные секунды, когда мы ещё только рассаживались, а пару минут спустя уже рассказал первый анекдот. "Слышали про парня, который хотел во что бы то ни стало жениться на девственнице? Ну, прямо зациклился на этом. Вот, значит, идет он к врачу и спрашивает, как ему точно убедиться, что его девушка - девственница...
      Локоть Памелы вонзается мне в ребра.
      - Эй, Расс, посмотрите на этот самолетик. Прелесть, правда?
      Накачанная металлоломом рука Гарри возвращает меня на место.
      - Не перебивай, бэби, будь паинькой. Вот, значит, доктор ему и говорит: "Идите в аптеку и купите специальный набор "Девственница"." Слышали его, нет?
      - Нет, не слышал.
      - Очень смешно. Вот, слушайте дальше.
      Наш "Би-Эй-Си-111" промчал по взлетной полосе и взмыл в воздух. Памела прижалась носом к стеклу иллюминатора; Гарри зажал уши руками.
      - Вечно уши закладывает, - пожаловался он.
      Рядом с нами остановилась стюардесса.
      - Привет, Рита, - поздоровался с ней Гарри.
      Рита так и расплылась в улыбке.
      - Здравствуйте, мистер Оньонс! Как я рада, что вы снова с нами летите.
      - Приволоки нам шампика, зайка, как только сможешь.
      - Непременно, мистер Оньонс. Желаете ещё что-нибудь?
      - Пока нет, спасибо. Кто за штурвалом - Билл?
      - Нет, сэр. Сегодня с нами капитан Андерсон.
      - А, Фрэнк. Привет ему.
      - Спасибо, сэр.
      Она ушла, а Гарри снова накинулся на меня.
      - Так вот, значит, идет этот парень в аптеку, покупает набор "Девственница" и несет домой. Дома разворачивает и - что он там видит: тюбик голубой краски, тюбик красной краски...
      - И клюшку для крикета, - перебила Памела. - Посмотрите на эти облака, Расс. Блеск, да?
      - И клюшку для крикета, - недовольно сказал Гарри, дернув меня за рукав. - Пам, помолчи, пожалуйста, и дай мне дорассказать. Ну вот, это парень растерялся, снова потопал к врачу и сказал, что купил, мол, "Девственницу", но не знает, как ей пользоваться. Зачем нужны эти тюбики с краской, да ещё клюшка... О, вот и она!
      Стюардесса уже принесла шампанское. Гарри вручил нам с Памелой по бокалу, отпил из своего и продолжил:
      - А врач ему и говорит: "Выкрасите одно свое яичко в красный цвет, а второе - в синий. Потом, когда вы в первую брачную ночь откинете одеяло, ваша жена должна их увидеть... Если она вскричит: "Ух ты, никогда ещё не видела разноцветных яиц..."
      - Врежьте ей по башке этой клюшкой, - закончила за него Памела. Расс, посмотрите вниз - под нами море.
      - Врежьте ей по башке этой клюшкой, - со вздохом закончил Гарри. Пам, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты меня не перебивала? - Он сокрушенно покачал головой. - Совершенно безнадежно. Кстати, слышали про трех бродяг? Это очень смешно. Сидят у дороги трое бродяг, что-то поджаривают на костерке и болтают. Один говорит: "Слушай, Джордж, если бы ты вдруг получил десять тысяч фунтов, куда бы ты их дел?". Джордж с минуту подумал, а потом отвечает: "Будь у меня десять тысяч фунтов, я бы построил себе огромный беломраморный дворец, с огромной беломраморной спальней. А посредине своей огромной беломраморной спальни я бы установил огромную беломраморную платформу, на которой стояла бы моя огромная белая двухспальная кровать под огромным белым балдахином. А посреди моей огромной белой кровати лежала бы самая потрясающая, самая лакомая блондинка, которую ты когда-либо видел - в чем мать родила...
      - Не забудь про слона, Гарри, - вмешалась Памела. - Он вечно забывает про слона и портит весь анекдот.
      - Слушай, зайка, я как раз собирался рассказать ему про слона. А теперь, заткнись, пожалуйста, и не мешай. Я вовсе не всегда забываю про слона. Ты мне всякий раз напоминаешь про него именно в ту минуту, когда я уже и сам готов рассказать.
      - А однажды ты про него забыл, Гарри, и все испортил.
      - Но ведь только однажды, черт побери! Один раз за всю жизнь! А ты вмешиваешься всякий раз!
      Памела ткнула меня локтем.
      - Представляете, Расс, он забыл про слона, когда рассказывал этот анекдот президенту Торговой палаты.
      - Министру иностранных дел, - ворчливо поправил Гарри. - Ладно, пес с ним. Словом, Джордж говорит: "А возле моей огромной белой кровати стоял бы огромный белый слон..."
      - Не "белый", Гарри. Все остальное было белое, а слон - нет.
      - Да, обычный слон, не белый - просто огромный обычный слон, который стоял бы возле моей огромной белой кровати. В одном углу спальни расположился бы Ливерпульский симфонический оркестр - все музыканты в белом. Во втором углу стоял бы грандиозный церковный орган - белый, разумеется. В третьем углу - совершенно офигительный джаз-оркестр, само собой - в белом. Наконец, в четвертом - Лутонский хор девочек, в белоснежных платьицах. И вот я вхожу в спальню... шагаю по беломраморному полу... поднимаюсь на беломраморную платформу... ложусь на белоснежную постель и возлегаю на обнаженную блондинку. А потом ору что есть мочи: "Ливерпульский симфонический оркестр! Музыку!... Грандиозный церковный орган! Музыку!... Офигительный джаз-оркестр! Музыку! Лутонский хор девочек! Пойте во весь голос!" А потом поворачиваюсь к слону и говорю: "А ты, зверюга, поставь ножищу мне на спину и шлепай по ней, в такт всем этим мудакам!"
      Он поперхнулся от смеха. Памела дернула меня за рукав.
      - Ой, это точно море. Ну, посмотрите же!
      Гарри так закашлялся, что я даже испугался - не задохнется ли он.
      - Ох, - постанывал он, утирая слезы. - В жизни ничего смешнее не слышал. Всякий раз просто умираю от смеха.
      - Хватит тебе его уже рассказывать, - назидательно сказала Памела. Не то в один прекрасный день заполучишь инфаркт. Расс, полюбуйтесь на этот кораблик...
      Гарри вцепился мне в руку.
      - Вспомнил! Знаете про кролика, ящерицу и черепаху...
      И так продолжалось до самой Пальмы. К четырем часам, когда мы приземлились, моя голова грозила оторваться - точь-в-точь, как после Уимблдонского теннисного турнира, когда накрутишься шеей до одури. Но все же время пролетело незаметно.
      - Приезжайте к нам в гости, - настойчиво повторял Гарри, когда мы прощались. - В этот раз мы остановились в "Белла-Висте". Мы хотим все перепробовать. Если понравится, может куплю весь отель...
      И они исчезли за стойками таможенного контроля.
      Я полной грудью вдохнул теплый мальоркский воздух и огляделся по сторонам. Сделано, черт возьми! Я - на Мальорке! В состоянии приятного возбуждения я двинулся к выходу, высматривая Патрика Холмса.
      Он заметил меня первым - точнее, не меня, а фирменные наклейки "Ардмонт Холидейз" на моих чемоданах.
      - Рассел Тобин?
      Приятный ирландский акцент, вполне подходящий к внешности Патрика. Ростом на пару дюймов меньше меня - примерно пять футов десять дюймов, стройный, жилистый. Смуглое красивое лицо, длинные вьющиеся волосы. Глаза какого-то необычного зеленовато-оливкового оттенка, притягательные даже для мужчин. Для женщин же - вообще смерть, подумал я.
      Выглядел Патрик постарше, чем я - я бы ему дал лет двадцать семь-двадцать девять.
      - Патрик Холмс, - представился он, протягивая руку. - Добро пожаловать. Машина ждет снаружи.
      Он быстро заговорил с носильщиком по-испански, давая указания, куда нести мои чемоданы.
      - Долетели нормально? - вежливо поинтересовался Патрик, пропуская меня вперед, за носильщиком.
      - Замечательно. Шею, правда, ломит из-за постоянного общения то с соседом - миллионером-металлоломщиком, то с его неугомонной подружкой, а так...
      - Ха, держу пари, что это ни кто иной, как Гарри Оньонс.
      - Вы его знаете?
      - Еще бы! Вся Мальорка знает Гарри Оньонса. Он прилетает сюда пять-шесть раз в год, и всегда живет, как король.
      - Тогда понятно, почему вокруг него все ходили на задних лапках. Одна из стюардесс, по-моему, обслуживала его персонально. Шампанское лилось рекой...
      - Точно - Гарри. Он ничего другого не пьет.
      - Он пригласил меня в "Белла-Висту"...
      Патрик расхохотался.
      - Непременно навестите его... Я поеду с вами. Мы с ним приятели. Уверяю вас, что вы проведете незабываемый вечер. Девушек слетится больше, чем мух на кусок вчерашней конины...
      Мы закрепили чемоданы на багажнике его маленького "сита" и покатили по направлению к Пальме.
      - Здесь, наверное, такого добра предостаточно? - поинтересовался я.
      - Какого? А, девушек. - Патрик хохотнул. - А вы никогда прежде не были на Мальорке? Что ж, Рассел, тогда вас ждет приятный сюрприз. То, чего вы насмотритесь за летний сезон, будет преследовать вас в форме сладострастных видений всю оставшуюся жизнь. Пышногрудые немки со стальными бедрами, способными раздавить мужчину в прощальном экстазе... А шведки? Шведки это поэма! Загорелые белокурые ангелочки с длинными волосами и пьянящими губами... - Голос Патрика понизился до хриплого шепота. - А дразнящие английские розанчики... ирландки, шотландки и валлийки. Мечта! Они слетаются сюда тысячами...
      Я тяжело вздохнул.
      - Ох, и угораздило меня.
      Патрик метнул на меня озадаченный взгляд.
      - В каком смысле?
      - В первый же день повстречаться со столь тонким ценителем прекрасного. Я-то надеялся, что вы окажетесь убеленным сединами евнухом, который будет сиюминутно напоминать мне о священном долге курьера, следить за моим целомудрием и денно и нощно печься о том, чтобы я, не дай Бог, не сбился с пути истинного.
      - Понимаю, - кивнул Патрик с напускной серьезностью. - Не ожидал, что вы окажетесь настолько легкомысленны, что примете мою шутку за чистую монету. Н-да, распущенная пошла молодежь.
      Он огорченно поцокал языком и сокрушенно покачал головой. Я улыбнулся.
      - Самое страшное, что на весь июнь ко мне прилетит приятель, который поклялся, что не остановится, пока не перезнакомится со всеми хорошенькими девушками на свете.
      Патрик ужаснулся.
      - Боже, какой стыд. Не подпускайте его ко мне. Я не хочу даже купаться в одном море с таким развратником... Ух ты, смотри, какие цыпочки!
      По тротуару шли две прелестные девчушки в летних платьицах. Заметив притормозившую машину и наши разинутые пасти, они расхохотались. Патрик тоже засмеялся и помахал им. Девушки радостно замахали нам в ответ.
      - Вот видишь, - вздохнул Патрик. - Соблазны подстерегают нашего брата на каждом шагу. А ведь сезон ещё не начался. Напомни, Расс, чтобы я купил машину побольше - этот драндулет ни на что не годен.
      - Ты знаком с этой парочкой?
      - Кажется, нет, но поручиться не могу. В нашем деле, правда, следует всегда быть готовым к любым неожиданностям. Мало ли, вдруг окажется, что эти девушки когда-то были твоими клиентками...
      - Нужно завести картотеку.
      - Есть у меня картотека. Сейчас-то ещё ничего, а во время самых массовых заездов в эти карточки и заглянуть-то некогда.
      Мы уже въезжали в Пальму, следуя по приморскому шоссе, которое было проложено вдоль гавани, минуя городской центр. При виде бесчисленных пароходов, парусников и яхт, снующих в гавани, обсаженной высоченными пальмами, мое сердце так и подпрыгнуло. Господи, насколько этот рай отличается от нашего промозглого Лондона! Чистый, душистый воздух, пахнувший морем, блики солнца в бирюзовой воде... Я вдохнул поглубже.
      - Красота-то какая!
      Патрик улыбнулся.
      - Да, прелестный остров. В самой Пальме тоже очень красиво. Рассказать тебе про Мальорку, пока мы едем?
      - Да, если можно.
      - Ну что ж, слушай говорящий путеводитель. - Патрик многозначительно прокашлялся. - Мальорка, самый крупный из Балеарских островов, площадью в тысячу четыреста пять квадратных миль, расположена в ста милях от восточного побережья Испании. Население составляет около трехсот шестидесяти пяти тысяч...
      - Неужели так много?
      - Да. Из них сто шестьдесят тысяч проживают здесь, в Пальме, главном городе Мальорки. Это не какой-нибудь занюханный городишко, а настоящая столица. Мальорка славится изумительным климатом и живописными видами. Знавала она иберов и карфагенян, римлян и вандалов, мавров...
      - И ирландцев, - подсказал я.
      - Ты прав, бегорра. Едва не забыл о самом главном. В 1276 году Мальорка сделалась полноправным королевством, а в 1343 Педрон IV, знаменитый властитель Арагона, завоевал Мальорку, которая стала с тех пор принадлежать испанской короне.
      - Занятно.
      - Теперь о Пальме, веселом, пышущем здоровьем городе с тридцатью ночными клубами. Здесь тысячи великолепных магазинчиков и лавок, покупать в которых лучше всего - скажи это своим клиентам - кожаные изделия, замшу, стекло и искусственный жемчуг.
      - А бои быков здесь проводят?
      Патрик скорчил гримасу.
      - К сожалению, да. Причем у местных тореро куда больше задора, чем умения. Настоящие мастера нечасто наведываются сюда. Но разочек тебе сходить на корриду надо - клиенты непременно спросят про это зрелище. Впрочем, если ты такой же цивилизованный человек, как и я, то при виде несчастного умирающего быка тебя выворотит наизнанку. Лично я предпочитаю провести воскресный вечер, сидя с девчонкой в кафе на Плаза Гомила Террано, чем смотреть за агонией истекающего кровью рогача. С другой стороны, о вкусах не спорят.
      - Меня тоже несравненно больше привлекает эта Плаза Как-бишь-ее.
      - Гомила Террано. Да, там замечательно... Сидишь, бывало, в тенечке жарким днем, гладишь свою птичку по руке, попиваешь холодное пивко и любуешься окружающим миром. Бесподобное ощущение.
      - Да, Патрик, мне уже не терпится испытать его. Обожаю такой отдых.
      - Скоро испытаешь, мой мальчик.
      - Значит, тебе здесь нравится?
      - Не то слово - я просто влюблен в Мальорку! Можешь себе представить, что раньше я служил продавцом в мужском универмаге, в Дублине? Торговал носками и галстуками. Каких-то три года назад. Сейчас мне двадцать семь, а работал я в этом чертовом универмаге - он принадлежит моему дяде - с семнадцати лет. Предполагалось, что со временем магазин перейдет ко мне, и дядя хотел, чтобы я прошел весь путь с самого начала. Признаюсь тебе, Рассел, я умирал тысячью медленных смертей. Каждая минута там была для меня адской пыткой. Когда я объявил об уходе, рассорились мы по страшному, но я ни о чем не жалею. Я больше не мог выносить этой пытки. Наоборот, буквально с той самой минуты, как поступил на службу к Ардмонту, я стал счастливым человеком. Работа наша, правда, не самая простая - порой попадаются довольно трудные клиенты, - но, попривыкнув, ты тоже быстро научишься получать удовольствие. Да и развлечений здесь предостаточно. Я много купаюсь, катаюсь на водных лыжах, ныряю с аквалангом, а также плаваю на моторном катере, который купил себе пару лет назад. Потом, разумеется, девушки... Даже не представляешь, Расс, сколько здесь страждущих девчонок, которые не знают, куда себя деть, и мечтают о приключениях. Фантастика. Что ещё нужно нормальному мужчине? Как только я вспоминаю о тех бедолагах, которые в восемь утра тащатся на работу, а в шесть плетутся назад... Бр-рр!
      - Это точно. Я тебя прекрасно понимаю.
      - Кстати, почему это я все время говорю? Может, теперь сам расскажешь о себе?
      - Это мы ещё успеем, Патрик. Говори пока сам. Мне бы хотелось узнать как можно больше обо всем - об острове, работе, девочках...
      Патрик расхохотался.
      - Да, похоже мы с тобой поладим. Во всяком случае, смотрим мы на мир одинаково. Ладно, говорить буду я, а ты меня остановишь, когда надоест слушать. Что тебе рассказать для начала?
      - Что это за место?
      Мы оставили позади Пальму и сейчас проезжали по живописному чистенькому городку с многочисленными ресторанчиками, барами, магазинчиками и сувенирными лавками. В многих витринах красовались живые цветы.
      - Это Кала-Майор, - ответил Патрик. - Очень красивое местечко. А магазины здесь не хуже, чем в Пальме.
      Дорога, по которой мы ехали, начала петлять, то приближаясь чуть ли не вплотную к морю, то удаляясь вглубь острова.
      - Ильетас, - кивнул Патрик в направлении живописной сосновой рощи. Отсюда его не видно из-за деревьев. Впрочем, особых развлечений там нет, разве что можно потанцевать в отеле, да попить пивка в баре с роскошным садом.
      - Ты уже весь остров так знаешь? - спросил я.
      Патрик скромно пожал плечами.
      - Гарантирую, что через месяц ты сам будешь его знать, как свои пять пальцев.
      Мы свернули с шоссе вправо на проселочную дорогу, по обеим сторонам которой тянулись бесконечные ряды магазинов и вилл.
      - Въезжаем в Пальма-Нову, - пояснил Патрик. - Это моя вотчина. Здесь расположены оба моих отеля - "Марбелья" и "Дон Пепе".
      - Ты живешь в одном из них?
      Патрик ухмыльнулся.
      - Нет, я снимаю тихую квартирку почти на самом побережье. Мы сейчас как раз проедем мимо.
      - Я тоже подумываю о том, чтобы снять жилье.
      - Правильно. В отеле ты всегда будешь на виду, и любой клиент может в любое время суток вломиться к тебе. Да и... - Он лукаво усмехнулся. - В самый неподходящий момент в замке может заскрипеть ключ, и в комнату войдет какая-нибудь горничная. Конечно, взгляды здесь далеко не пуританские, но все же...
      - В какую сумму тебе обходится квартира?
      - Со всей обстановкой - двадцать пять фунтов в месяц. Причем пятнадцать из них платит Ардмонт. У меня довольно просторная спальня, гостиная с балконом, выходящим на море, хорошо обставленная кухня и туалетная комната с ванной и душем. За горячую воду я плачу отдельно. Три раза в неделю ко мне приходит местная девушка, которая убирает всю квартиру.
      - Да, звучит заманчиво.
      - Это просто замечательно, поверь моему опыту. Если решишься - дай мне знать, и я переговорю со знакомым агентом по недвижимости.
      - Прекрасно.
      Дорога снова пошла вдоль моря, от которого нас отделяли вереницы новых многоярусных отелей с бесчисленными лавчонками. Повсюду кипело строительство. В обе стороны сновали тяжелые грузовики, перевозившие здоровенные панели, кирпич и щебенку или вывозившие строительный мусор. Высоченные краны вздымали в воздух огромные бетонные плиты или готовые блоки.
      - Остров застраивается прямо на глазах, - сказал Патрик. - Еще каких-нибудь пять лет назад на этом месте не было ни одной гостиницы. А там - посмотри только! За последние три года здесь возвели около полусотни отелей и невесть сколько отдельных вилл. Растут, как грибы после дождя.
      - А строят довольно красиво, - заметил я.
      - Да, слава богу, они привлекли классных архитекторов, а камня здесь хватает.
      Дорога нырнула влево, затем снова вернулась к морю и впереди замаячила новая анфилада отелей и магазинов.
      - А это уже твоя территория - Магалуф, - кивком указал Патрик. - Здесь прекрасные песчаные пляжи. А вон твои отели - "Сан-Винсент", "Пальма" и "Польенса". У тебя, кажется, номер в "Пальме". Затащим вещи, а потом я отведу тебя в остальные гостиницы и познакомлю с управляющими. Потом, если будет желание, заскочим ко мне и тяпнем по рюмашке. Питаюсь я обычно в "Марбелье", но что-нибудь съестное держу и дома, на всякий случай. Насчет ужина решим попозже, в зависимости от настроения.
      - Чем развлекается местная публика?
      - Потехи хватает. В барах танцуют фламенко, а также неплохо поют если это тебе интересно. Лично я предпочитаю иные развлечения. Есть пара приличных клубов, а также ночная дискотека - "Виски Фру-Фру". Самое лучше пиво тебе подадут в баре "Табу", что в Пальма-Нове...
      - Что ж, более чем достаточно.
      - Ну и, разумеется, к твоим услугам всегда и Пальма, до которой езды всего двадцать минут. Кстати, что ты решил насчет машины?
      - Возьму напрокат.
      - Хорошо, предоставь это мне. Я отвезу тебя в гараж Розелло, связанный по контракту с Ардмонтом. Там тебе дадут специальную скидку.
      Мы свернули к отелю "Пальма", со всех сторон окруженному цветочными клумбами и развесистыми пальмами. Не успел автомобиль притормозить перед входом, как откуда ни возьмись вынырнул юнец в коричневой ливрее с яркими галунами и стянул с багажника мои чемоданы.
      Пройдя следом за ним сквозь двойные застекленные двери, мы очутились в просторном, разукрашенном мрамором вестибюле. Прямо передо мной высилась стойка бара, позади которого я увидел полоску пляжа и лазурное море.
      За столом администратора сидел молодой смуглый парень примерно моего возраста, в строгом черном костюме с галстуком. Оторвавшись от кипы карточек, он посмотрел на нас и, узнав Патрика, приветливо кивнул.
      - Рад тебя видеть, Тони, - улыбнулся Патрик. - Познакомься с Расселом Тобином, нашим новым курьером, который согласился до самого октября заполнять этот замечательный отель своей кипучей энергией.
      Тони, определенно привыкший к его манере изъясняться, пожал мне руку и произнес с резким испанским акцентом:
      - Сто тысяч "здравствуй", как говорим мы, Пэдди*(*Шутливое прозвище ирландца).
      Патрик расхохотался.
      - Недурно, недурно. Погоди, мы ещё сделаем из тебя ирландца. Управляющий здесь?
      - Да, он у себя.
      Тони обогнул его стол, просунул голову в дверь, что-то сказал, потом подозвал меня:
      - Заходи.
      Сеньор Алмерия, смуглолицый мрачный испанец с блестящей, словно смазанной гуталином прической, посмотрел на нас и торжественно отложил в сторону дорогую ручку с золотым пером.
      - Добрый день, сеньор Алмерия, - поздоровался Патрик. Позвольте представить вам Рассела Тобина, представителя "Ардмонта" в Магалуфе.
      Алмерия встал и с легким поклоном пожал мне руку.
      - Рад познакомиться, мистер Тобин.
      Мы поговорили минут пять, вполне дружелюбно, хотя и довольно формально. Я заверил управляющего, что готов в доску расшибиться ради своих клиентов, что его вполне устроило. Во всяком случае, он пообещал помощь и содействие во всех вопросах.
      Мы распрощались, Тони вручил мне ключ от моего номера, а лифт вознес нас на десятый этаж. Пока мы брели по коридору по пятам за носильщиком, Патрик сказал:
      - Не обращай внимания на сухость Алмерии - он вполне приличный малый. Он только держится на расстоянии. Все управляющие здесь такие. Не слишком общительные, но вполне приветливые. Почему-то они воспринимают жизнь слишком серьезно.
      Мы вошли следом за носильщиком в комнату под номером 1023. Я осмотрелся - вполне светло и просторно, отдельные ванная и туалет, небольшой балкончик. Я открыл застекленную дверь и вышел наружу. Балкон выходил во двор.
      - Жаль, - вздохнул я. - С другой стороны вид, должно быть, поживописнее.
      - Это верно, - посочувствовал Патрик. - Увы, нашего брата курьера селят только так. Ни одному из нас не дают номера с видом на море. Такие номера для них слишком ценные. Это одна из причин, по которой я решил снять квартиру. Нельзя же допустить, чтобы такое море пропадало зря.
      Я кивнул, мгновенно приняв решение, что последую его примеру.
      - Патрик, помоги мне найти квартиру, будь другом. Раз уж мне суждено провести здесь восемь месяцев, лучше пожить по-человечески.
      - Хорошо, малыш, считай, что ты уже переехал.
      Я распаковал вещи, и мы спустились. Садясь в машину, Патрик сказал:
      - Слушай, Расс, я хочу пить, как два верблюда сразу. Что если нам отложить посещение остальных управляющих до завтра, а сейчас прошвырнемся ко мне и попьем пивка. Что ты на это скажешь?
      - С радостью.
      - Умница. Я знал, что ты не откажешь.
      Мы поехали по уже знакомой дороге в сторону Пальма-Новы. Было уже шесть вечера, и день быстро клонился к закату. Лучи заходящего солнца окрасили в малиновый цвет высившиеся по бокам дороги отели, а воздух был пропитан каким-то внеземным спокойствием.
      Мы выехали к новому жилому кварталу, раскинувшемуся вдоль побережья.
      Квартира Патрика помещалась на первом этаже. Вдоль всей квартиры протянулся длинный коридор, выложенный бледно-зеленым тераццо. Все комнаты - спальня, ванная и гостиная - располагались слева от коридора. Кроме кухни, в которую коридор упирался.
      Мы прошли в просторную, современно обставленную гостиную, посередине которой высился стол, окруженный четырьмя стульями. Справа у стены стоял мягкий диван, на стенах красовались эстампы с морскими видами. Каменный пол укрывал палевый холщевый коврик, придававший комнате веселый вид. Противоположная от нас стена была полностью застеклена. Патрик раздвинул стеклянные двери и вывел меня на балкон - террасу, где стояли металлический стол и два раздвижных стула.
      Вид был потрясающий - насколько хватало глаз, простиралось море. Лишь влево уходила полоска побережья, окаймлявшего залив Пальма-Нову.
      - Фан-тас-тика, - с расстановкой произнес я.
      - Да, вечерком здесь сидеть - одно удовольствие. Посмотри туда... Патрик указал на скопление ярких огоньков, протянувшихся вдоль залива. Это Пальма, до которой отсюда восемь миль. Сиди и наслаждайся, а я принесу пива.
      Я уселся на стул лицом к заливу и с наслаждением принюхался к свежему аромату вечернего бриза. Солнце уже почти зашло, а в темно-бирюзовом небе забрезжили золотистые искорки. Мои уши убаюкивал шепот маленьких волн, лениво накатывавшихся на остывший песок. Мне казалось, что я нежусь в невесомости, а все проблемы вдруг разом схлынули, уступив место удивительному чувству блаженного покоя.
      Патрик поставил на стол два высоких стакана и несколько запотевших бутылочек пива. Увидев мое состояние, он довольно улыбнулся.
      - Приятно видеть картину столь полного расслабления. Чего ты улыбаешься?
      - Патрик, помнишь, что происходит, когда девушка целует твои уши, щекочет волосами шею...
      - Лично я от этого балдею.
      - Именно так можно охарактеризовать мое состояние.
      Он откупорил бутылочку пива и придвинул её ко мне.
      - Я отлично тебя понимаю. Порой я сижу здесь вечером и сам себе завидую. Даже не верится, что жизнь может быть настолько прекрасна. Какое счастье, что Лондон и Дублин так далеко отсюда. - Он воздел руку со стаканом. - Выпьем за замечательное лето, которое нам предстоит. Я уверен, что оно станет для нас обоих незабываемым. - Мы выпили пива и закурили. Признаться, меня здорово заботило - кого они пришлют в Магалуф. Последние пару лет здесь торчала довольно мрачная личность про имени Уолтер Пейн. Мистер-Ходячая добродетель. Один из тех парней, которые сморкаются только в специально отведенных для этого местах. Пейн по фамилии и по сущности* - не пьет, курит трубку и свято убежден, что женщина это часть мужского багажа, для удобства помеченная этим словом в туристических анкетах. В понедельник тебе выпадет счастье познакомиться с ним. Он - наш региональный менеджер в Пальме.
      - Вот как?
      - Не волнуйся, особо докучать он тебе не будет. Если же будешь вовремя отсылать ему все отчеты, то и вообще оставит тебя в покое. Господи, какая радость, что я наконец заполучил единомышленника! Теперь я помолчу, а ты расскажи мне о себе...
      Мы болтали часа три подряд.
      Я рассказал ему про свою жизнь в Ливерпуле, про Тернеров и контору Уэйнрайта, про швейные машинки и "Кеафри Кредит", а также про переезд в Лондон и съемки в телерекламах.
      В свою очередь Патрик поведал мне о своих мыканьях в Дублине и о трех годах работы у Ардмонта. Никогда не ожидал,
      что смогу встретить человека, настолько близкого мне по духу и столь полно разделяющего все мои увлечения. Немудрено, что мы с первого взгляда прониклись друг к другу симпатией.