- Леди и джентльмены... - начал я.
      - Спой нам, Расс!
      - Леди и...
      - Ладно, не ломайся! Расскажи анекдотик! - послышались выкрики.
      - ...добро пожаловать в...
      - Бодро катаясь галопом... - громко проорал Джордж Дарнли.
      - Не смей, Джордж, - взвилась его жена.
      - Мэри свалилась на...
      - Джордж!
      - ...землю, - невинным голосом закончил Джордж. - А ты что подумала, милая?
      - Леди и джентльмены, - снова начал я.
      - Молодец, Джордж! - раздался чей-то голос. - Еще знаешь такие?
      - Ага, - расхохотался Джордж. - Про китайца по фамилии Фуй...
      - Джордж! - завопила его праведная супруга.
      - Нет, ребята, пожалуй не стоит...
      - Леди и джентльмены, - в третий раз повторил я.
      - Джордж, это не про то, как он менялся фамилиями с Фером?
      - В самую точку, - обрадовался Джордж, отбиваясь от жены. - Только концовку вам придется домыслить самим, не то меня прикончат...
      - Леди и джентльмены...
      Безнадежно. Я собирался рассказать им про поджидавшие нас по дороге красоты, но им было явно не до созерцания природы.
      - Ну что, будем петь? - завопил я в микрофон.
      - Да-аа! - грянул хор. И тут же Дорис Черепахоу звонко затянула "Молодушку".
      Всю дорогу разбитная компания веселилась до упада.
      Уже приближаясь к ферме, мы миновали добрую дюжину автобусов, выстроившихся гуськом вдоль шоссе. Они уже изрыгнули своих пассажиров на ферме и теперь чинно дожидались окончания фиесты. За нами тянулся хвост ещё из полудюжины автобусов. А всего, по моим подсчетам, их ожидалось до полусотни.
      Для тех из вас, кто не имел счастья насладиться настоящей фиестой где-нибудь между Аликанте и Акапулько, позвольте вкратце обрисовать обстановку.
      Пару лет назад два англичанина приобрели за бесценок оливковую плантацию в десяти милях от Пальмы и не пожалели денег на то, чтобы превратить её в настоящую туристическую Мекку.
      Вот что они сделали, например, с фермой. Центральный двор, окруженный допотопными маслобойнями, превратили в гигантский банкетный зал. Под открытым небом разместились столы с выпивкой, а в бывших маслобойнях протянулись ряды длинных столов с резными скамьями, а все стены были увешаны всякой средневековой галиматьей - бронзовыми лампами и кубками, рыцарскими шлемами, мечами, щитами и копьями.
      Программа на вечер была намечена следующая: после "банкета" (меню состояло из холодной ветчины и копченых цыплят, печеной картошки, зеленого салата и такого количества дешевого сладкого шампанского, которое только можно проглотить за час) всем, кто ещё был способен идти, предлагалось проковылять на открытую танцевальную площадку и плясать до одури. Точнее до полуночи.
      Примерно на десять вечера намечалось сорокапятиминутное выступление скверного ансамбля фламенко, затянутого, на мой взгляд, минут на сорок. Впрочем, к тому времени клиентам полагалось так набраться, что они выдержали бы и не такое, лишь бы шампанское лилось рекой. А уж шампанское не иссякало, ведь после первой смены бутылок за спиртное приходилось уже доплачивать.
      Танцевали туристы под музыку, которую обеспечивал довольно недурной квартет молодых волосатиков-англичан, почему-то называвших себя "Всадниками". Их лиц я ещё до сих пор так и не видел. В качестве альтернативы предлагалась дискотека, размещавшаяся в одном из бывших амбаров, но, насколько я помню, туда никто никогда не забредал. Впрочем, если вы предпочитаете адской какофонии тихое и уединенное местечко, то этот амбар как раз для вас.
      Итак, автобус вкатил на ферму, и Антонио заглушил двигатель.
      - Вот мы и приехали! - жизнерадостно возвестил я. - Высаживайтесь - и задайте им перца! Во дворе вас ждет море бесплатной выпивки.
      В ответ, как и ожидалось, грянул дружный хор восторженных возгласов. Можно подумать, что мои любители бесплатной выпивки и впрямь что-то выигрывали - тогда как на самом деле за пару уплаченных ими фунтов можно было купить целый ящик предлагавшейся им дрянной шипучки да ещё принести устроителям празднества тридцать шиллингов чистой прибыли.
      Я спрыгнул первым и помог спуститься на землю женщинам и самым пожилым из моих клиентов. Дух фиесты уже захватил всех. Мои старички смеялись и веселились, как дети на пикнике.
      Глэдис с Эсмой выбрались самыми последними и, повиснув на мне с двух сторон, замкнули колонну туристов, которые, нетерпеливо поводя носами, устремились к накрытым во дворе столам. Длинные столы были уставлены нескончаемыми вереницами стаканов, доверху наполненных какой-то адской смесью, именовавшейся пуншем. Опаснейшая штука, скажу я вам. Вкус, как у фруктового сока, а вот крепость убийственная. По замыслу организаторов, тот, кто не свалится сразу, дальше уже особой разборчивостью отличаться не будет.
      Я вручил Глэдис и Эсме по стакану. Залпом осушив их, девушки провозгласили, что в жизни не пробовали такой вкуснятины.
      - Как мне здесь нравится! - воскликнула Глэдис, обводя глазами внутренний двор маслобойни и хозяйственные постройки. - Так романтично!
      Посреди двора трое испанцев в широкополых шляпах и костюмах средневековых трубадуров лупили по струнам гитар и истерически визжали про испанскую луну в испанском июне. Вокруг же, не обращая на них ни малейшего внимания, бесновались восемьдесят семь тысяч туристов, опорожняя один за другим стаканы с бесплатным пуншем и надеясь, что никто не заметит их стремления заполучить за внесенные деньги как можно больше - напомню, что именно этого и добивались коварные организаторы фиесты.
      В следующую минуту молодой англичанин, аляповато разодетый в пышное платье кабальеро, громко провозгласил:
      - Дамы и господа! Добро пожаловать на нашу замечательную фиесту! Прошу вас, проходите внутрь и рассаживайтесь! Начинается грандиозный банкет!
      Всякий раз, как я его слышал, меня разбирал смех. Уж больно старался человек.
      - Что случилось? - спросила Глэдис.
      - Так, просто настроение хорошее, - улыбнулся я. - Дух фиесты заразителен. Идемте, подберем вам места получше.
      Мы влились в толпу, которая втискивалась в одну из дверей. Внутри в два ряда выстроились банкетные столы, между которыми оставался узенький проход. В проходе бестолково суетились официанты и курьеры, пытавшиеся рассадить гостей поудобнее. Впрочем, это было явным преувеличением, потому что люди лепились друг к другу, как сельди в бочке.
      Я успел ухватить Глэдис за локоть, когда гигантская воронка людского водоворота уже начала втягивать её, и усадил её и Эсму на вполне пристойные места спиной к проходу.
      За нами проскочили Фред Стейли, миссис Фартинг, Джордж Дарнли с супругой, Альберт Фитч и Элла с Дорис - все оживленно гоготали и на ходу выделывали танцевальные па.
      Фред Стейли бесцеремонно шлепнулся на скамью рядом с Глэдис и пребольно вмазался коленом по ножке стола, прикрытой длинной скатертью. Да, сегодня был явно не его день.
      Много видавшие своды старой маслобойни огласил дикий вопль.
      - Ничего страшного, мистер Стейли, - посочувствовала Глэдис. - Давайте я разотру её.
      - Ой, ну и давка, - простонал Альберт Фитч.
      Я прекрасно понимал беднягу - плотно стиснутый между высоченным Фредом Стейли и могучей Эллой Харботл, он, казалось, вот-вот вообще исчезнет из вида.
      - Ничего, мистер Фитч, - утешил я. - Зато вы можете от души напиться шампанского. Вот эта бутылка, например, целиком для вас.
      Я протянул ему одну из тысячи пузатых бутылок, выстроившихся на столе, как солдаты игрушечной армии.
      - "Коза-Плонк" урожая 1972 года, - прочитал я. - Прелестная шипучка.
      Я откупорил ему бутылку, но вместо ожидаемого громкого хлопка послышалось только змеиное шипение. Альберт поморщился. Я наполнил ему бокал.
      - Вот попробуйте. Оно поднимет вам настроение.
      Фитч пригубил бокал и скорчил гримасу.
      - Как вы сказали - прелестная шипучка? По-моему, это скорее - позорная вонючка.
      - Уймись, Альберт, - накинулась на него Элла. - Чего ты ещё ожидал за свои два фунта - "Вдову Клико" что ли?
      В это мгновение нас буквально затопил поток вновь нахлынувших туристов, целая орда которых, нестройно горланя, ворвалась в битком набитый зал. Возглавлял варварское нашествие знакомый мне курьер "Мидас Турз" Кейт Бил, жилистый плюгавенький человечек с неожиданно могучим басом. Взгромоздясь на скамью, он зычно выкрикнул:
      - Объявляю всеобщую попойку! Набрасывайтесь на шампанское, друзья! Все задарма! Пейте, сколько влезет, потом ещё принесут. И учтите: если вы не прикончите все бутылки, что красуются на этом столе, то я проиграю пари фирме "Голд Хок Турз". Я поспорил с их курьером, что мои ребята перепьют его банду. Что скажете - обставим их?
      - Д-дааааа! - раздался выкрик восьмидесяти глоток.
      И началось такое, что всем чертям стало жарко. Со всех сторон неслось шипение и бульканье, слышались громкие тосты. Бил еле успевал оттаскивать опустевшие бутылки, заменяя их непочатыми.
      В довершение беды, в зал переместились трубадуры. "Гранаду" они играли и выли так громко, будто им платили за количество децибел. Чтобы сосед вас услышал, приходилось орать ему прямо в ухо. По воздуху летала еда. Горячие картофелины падали на пол, а ноги сновавших взад-вперед курьеров и официантов тут же превращали их в пюре.
      Кто-то из обслуги прохаживался вдоль рядов со здоровенной винной флягой, подстрекая подвыпивших гостей ловить ртом струю вина с довольно изрядной высоты. Как ни странно, на подначку клевали многие. Достаточно чуть-чуть завести группу - и даже самые благопристойные люди начинают вести себя, как отъявленные забулдыги с лужеными глотками.
      То тут, то там гости пили шампанское, постепенно поднимая руку выше и выше и пытаясь ловить губами тонкую струйку. Некоторые кашляли, другие обливались; вино ручейками текло по головам, попадало на лицо, проникало за шиворот...
      Я решил, что пора повидаться с Патриком, который сидел в соседнем зале.
      - Я ненадолго отлучусь, ребята, - проорал я, выбираясь из-за стола. Если что понадобится, кричите.
      Ха, в этом пандемониуме не услышали бы и иерихонскую трубу.
      Выходя из зала, я носом к носу столкнулся с Диком Перри, одним из удачливых владельцев фермы. Дик - низкорослый человечек средних лет, внешностью и повадками напоминающий страхового агента, каковым вполне вероятно и был до совершения выгодной сделки. Он был в рубашке с короткими рукавами и в галстуке. Что бы ни случилось, Дик неизменно бывает при галстуке.
      Узнав меня, он приветственно вскинул руку, пробормотал "Здорово, Расс" и обвел зал наметанным хозяйским взглядом.
      - Недурно, недурно, - пробубнил он, прекрасно зная, что без банки вазелина не смог бы втиснуть сюда даже кошку.
      - Маловато сегодня народу, Дик, - пожаловался я. - Тебе нужно щедрее тратиться на рекламу.
      Дик ухмыльнулся и подмигнул мне.
      Я выбрался на безлюдный двор. В свежем вечернем воздухе витали таинственные ароматы средневековой Испании. Чистое небо было усыпано яркими звездами. Прелестная ночь, подумал я. Ночь, предназначенная для любви. Какая жалость, что нужно делить её с полумиллионом любителей заложить за ворот. Вот бы рядом оказалась Донна... или Джин... или Руби...
      Я невольно улыбнулся, припоминая Руби - начинающую художницу из Лондона, прилетевшую сюда всего на одну неделю в самом начале мая. Боже, какое счастье, что всего на неделю. Месяц общения с Руби - и урну с моим прахом пришлось бы пересылать домой самолетом. В-ва!
      Впустив в легкие свежий воздух, я вошел в соседний зал и поморщился шум и гвалт здесь стояли ещё покруче.
      Патрика я заприметил в дальнем углу. Он стоял и откупоривал бутылки со всей скоростью, на которую был способен. Я подкатил к нему и гаркнул прямо в ухо:
      - Молился ли ты на ночь, Холмс? Готовься к смерти, предатель!
      Он подскочил, как ужаленный.
      - Расс, малыш, как я рад тебя видеть! Точнее - как ты мне безразличен! Хватай бутылку и помоги мне - мои бедняжки умирают от жажды.
      - Я тебе помогу, гад, - пообещал я. - Кирпичом по башке! На сей раз ты меня достал...
      - Что ты, Рассик, я же просто пошутил. Не принимай близко к сердцу...
      - Я не о том, - перебил я, извлекая пробку из бутылки, которую он мне ловко всучил. - Потом, после тебя мне ещё раз позвонили в дверь и я, будучи уверен, что это снова ты, окатил из сифона нашего викария.
      У Патрика даже челюсть отвисла.
      - Что ты с ним сделал!
      - Бедняга шлепнулся на задницу, мокрый с ног до головы. Хуже того - я ещё выскочил за дверь в чем мать родила...
      Перестав изумляться, Патрик сперва пришел в ужас, а потом, полностью осознав случившееся, разразился диким хохотом. Он вел себя совершенно непристойно, приседая, закатывая глаза и хлопая себя по ляжкам.
      - В жизни так не смеялся, - простонал наконец он, утирая слезы. Господи, и что ты натворил...
      - Я сам себя уволил, вот что.
      - Поделом тебе, не будешь якшаться с этими святошами. Окажись на его месте отец Кинкейд из моего прихода, он бы попросил тебя плеснуть в него стаканчиком виски впридачу к содовой.
      - Как бы то ни было, викарий отбыл в страшном гневе. Должно быть, прямиком отправился в Пальму, к Уолтеру Пейну. С минуты на минуту я жду его звонка с требованием выметаться отсюда.
      - Пейн улетел в Лондон на три дня. Я сегодня днем заезжал в контору. Может, тебе стоит сгонять к викарию и объяснить...
      - Непременно сгоняю.
      - И - не волнуйся. Никто тебя в разгар сезона не уволит. Тем более, что такие замечательные курьеры на дороге не валяются.
      - Не утешай меня...
      - Послушай, - он придвинулся ко мне вплотную. - У меня есть замечательные новости! Сегодня днем прилетели четыре самых потрясающих телки, которых ты когда-либо видел за всю свою праздную и никчемную жизнь. Грандиозные девки! Они сейчас в "Марбелье" - принимают душ и наводят марафет. Я договорился, что по окончании этой бодяги мы устроим у меня маленький междусобойчик. На тебя рассчитывать? Я пригласил ещё Кена Плейстоу и Дики Берджесса из Пальмы, чтобы нас было восемь. Девчонки пробудут здесь всего пару дней - они хотят объехать Мальорку, Менорку и Ивису, - и мы не должны ударить в грязь лицом.
      - Грандиозные, говоришь?
      - Рассел! - Патрик прикинулся обиженным. - Ты мне не веришь? Я хоть раз подводил тебя?
      - Прости, - покаянно произнес я, потрепав его по руке. - Ляпнул сгоряча. Жаль, что они так ненадолго - в воскресенье прилетает Тони Дейн.
      - Вот как? Что ж, погуляем на славу. Ничего, на его долю тоже хватит. Подберем ему подходящую кралю. - Патрик поставил на стол откупоренные бутылки и с ухмылкой повернулся ко мне. - Пожалуй, нам нужно будет до воскресенья отоспаться впрок.
      - С кем отоспаться?
      Он хохотнул и потянулся за очередной бутылкой.
      - Или ты забыл, что на тебя рассчитывает Эсма? - мстительно напомнил я.
      - Что ж, придется дать Эсме от ворот поворот, - вздохнул Патрик. - При всем к ней уважении. В конце концов, стоит ли портить аппетит, пожирая сардины, когда тебе уготовано целое блюдо черной икры? Эти четверо - лучшие во всей Европе! Гарантирую.
      - Да, звучит заманчиво. Ладно, мне пора возвращаться к моим пташкам. На фру-фру увидимся.
      - Только не подведи меня, - серьезно произнес Патрик. - Я уже нашептал про тебя совершенно сногсшибательной блондинке - она, пожалуй, лучшая из всей четверки, - и она уже слюнки пускает от нетерпения.
      - Патрик, - выдавил я, проглотив внезапно появившийся в горле комок. Порой выдаются редкие минутки, когда ты становишься похож на человека.
      - Вали отсюда, жалкий льстец. После фиесты - мчись ко мне.
      - Примчусь! - пообещал я.
      К своей пастве я возвращался в самом приподнятом настроении, жизнерадостно насвистывая себе под нос. Судя по всему, девчонки и впрямь были классные. Похоже, ночка обещала выдаться бурной и запоминающейся. Нужно только побыстрее распихать моих пьянчужек по постелям.
      Войдя в банкетный зал, я сразу увидел, что пир на моем столе идет горой. В потешных бумажных шляпах, мои клиенты перебрасывались озорными шутками и веселились, как дети. Перекрывая шум и гам, слышалось заливистое хихиканье Глэдис. Подойдя поближе, я разглядел, что хихикать её заставляют отнюдь не остроты Фреда Стейли, а его шаловливая ручонка, прокравшаяся под скатертью и щекочущая Глэдис за ногу.
      - Все хорошо? - спросил я.
      - Да-ааа! - грянул оглушительный рев.
      - Замечательно, Расс! - выкрикнула Элла. - Еда... ик! - офигительная!
      - Выпей шампучки, старина, - предложил Альберт Фитч, вставая, заметно покачиваясь и не замечая, что золотистая жидкость течет у него по пиджаку.
      - Нет, спасибо, мистер Фитч, - с улыбкой отказался я. - я выпил уже шесть стаканов.
      - А я - шестнадцать! - захохотал он. - После пятнадцатой даже стало нравиться.
      - Кому-нибудь что-нибудь нужно? - спросил я.
      - Пока нет, - отозвался Джордж Дарнли с дальнего конца стола, заговорщически подмигивая мне. - А вот когда вернусь в отель - тогда непременно!
      - Ха, вы только послушайте моего благоверного! - засмеялась его жена. - Слышали, что сказал мистер Раз-в-год? Шампанское ударило ему в голову.
      - Потерпи, старушка, - погрозил ей Дарнли. - Не зря эту шипучку прозвали Коза-Плонк - в неё добавляют истертый в порошок рог горного козла, который по мощи не уступает носорожьему!
      - Если твой горный козел тоже проявляет свою удаль раз в году, то мне понятно, откуда у него такие рога! - нашлась его бойкая на язык супруга.
      Джордж замолотил по столу ручищами и громко заржал.
      - А где миссис Поппет? - поинтересовался я.
      - А где она может быть? - презрительно фыркнула миссис Фартинг. - Она уже раз пять выходила. Я даже предложила ей прихватить тарелку с собой, чтобы не бегать взад-вперед.
      - Как вы себя чувствуете, мистер Рэндалл? - спросил я.
      Старый Вилли по самые уши увяз в аппетитной цыплячьей ножке.
      Дорис Черепахоу легонько саданула ему под ребра.
      - Чего? - встрепенулся он, похожий на вспугнутого хорька.
      - Расс спрашивает, как вы себя чувствуете! - прокричала она ему в ухо.
      - О, прекрасно, прекрасно, - расплылся Вилли.
      Мне показалось, что он самый счастливый человек в этом зале. Во всяком случае, единственный, кто не слышал адского шума.
      - А пудинг дадут? - спросил он, близоруко щурясь.
      - Сейчас принесут мороженое и яблочный пирог! - крикнул я.
      Он удовлетворенно кивнул и с удвоенной яростью вцепился в ногу.
      Кто-то потянул меня за рукав. Я обернулся и увидел Эсму.
      - Расс, вы видели Патрика?
      В моей голове тут же созрел план мести.
      - Да, но он по уши занят. Бедняга ждет не дождется окончания банкета, чтобы наконец потанцевать с вами. Вы уж не подведите его...
      Меня прервал дикий визг Глэдис.
      - О, Фред! - засмеялась она. - Как вам не стыдно!
      Внезапно она позеленела и рухнула ему на колени.
      Что ж, вот и первая жертва бурного празднества. Мне не привыкать к этому зрелищу. В среднем, за одну фиесту мы теряли четверых бойцов. Чаще почему-то - именно молоденьких девиц.
      - Пойдем со мной, милая, - приговаривал я, пытаясь приподнять её. Подышим свежим воздухом.
      Вокруг ахали и охали, предлагали помочь, но я, подхватив её за подмышки, уже волок безжизненное тело по проходу.
      Во дворе Глэдис открыла глаза и промямлила:
      - Ох, Расс, как мне плохо... Должно быть, что-то съела...
      - Да, Глэдис, - кивнул я. - Несвежую ветчину подсунули, сволочи!
      Я затащил её на открытую танцплощадку и усадил на скамью перед эстрадой.
      - Посиди здесь, малышка. Старайся дышать глубже.
      Она благодарно приникла белокурой головой к моему плечу и тут же засопела. Я закурил и погрузился в изучение ночного неба.
      Идиллия продлилась недолго. Я успел сделать лишь три затяжки, как хлопнула дверь и внутрь ввалилась четверка длинноволосых бродяг с гитарами. Остальное оборудование - около восьми тысяч тонн усилителей и микрофонов было уже на сцене. Затем быстро вбежал Дик Перри. Он всегда проверяет аппаратуру, прежде чем подать сигнал о начале всеобщего безумства. Осторожный малый. Тертый калач. Знает, что порой один сгоревший предохранитель способен превратить праздник в катастрофу.
      "Всадники" взгромоздились на эстраду, воткнули свои электрогитары в розетки и взяли несколько аккордов. Все было в порядке. Дик помчался за публикой.
      Пробегая мимо нас, он на секунду остановился.
      - Что-нибудь случилось?
      - Нет, Дик, - улыбнулся я. - Я вывел мисс Уэнтворт прогуляться. Ей кажется, что ветчина была несвежая.
      Он приподнял бровь, услышав сказку, которую ему рассказывали в тысячный раз, и поспешил дальше.
      В следующий миг широкие двустворчатые ворота распахнулись, и на открытую арену, сметая все на своем пути, хлынула примерно восемнадцатимиллионная орда подвыпивших, приплясывающих и нестройно распевающих гуннов; большинство из них были в бумажных шляпах и тащили пакетики с серпантином.
      Едва первая волна варваров накатила на танцплощадку, "Всадники" ударили по струнам и принялись наяривать адский коктейль, в котором с трудом угадывалось попурри из некогда модных рок'н'роллов. И две тысячи пар, не замечая столов, скамей и стульев, ринулись прямиком на площадку, топоча и подпрыгивая, как стадо обкурившихся травки носорогов.
      В воздухе замелькали серпантиновые змейки. Они цеплялись за ветви невысоких деревьев и свешивались с них, как разноцветные тарзаньи лианы. Серпантиновые ленты ненадолго обвивались вокруг танцующих, словно змеи вокруг сыновей Лаокоона, а потом сползали вниз и втаптывались в землю сотнями ошалевших каблуков.
      Невесть откуда выпорхнувшие официанты стайками сновали между столами, лихорадочно собирая заказы. Вот когда началась настоящая фиеста! Каждый старался перещеголять всех остальных.
      Вот, наконец, и мои клиенты. Во главе - неподражаемая Элла Харботл. Заприметив меня, она тут же отделилась от остальных и ринулась ко мне, рассекая танцующих, как ледокол в арктических морях.
      - Расс, ты обещал со мной потанцевать!
      Она выдернула меня на площадку, словно морковку из грядки, и принялась топать и дергаться, сотрясая землю. При каждом скачке её колоссальные груди содрогались и подпрыгивали, в такт музыке.
      - И-ии, как здорово! - взвизгнула она, пыхтя и отдуваясь. - Как я рада, что мы приехали сюда.
      - И я рад, что вам нравится, Элла.
      - Слушай, что это ты сейчас отколол?
      - Что? Ах, это... - Я и сам не знал, что именно танцую. По-моему, это было нечто среднее между растиранием спины банным полотенцем и потугами ковбоя, пытавшегося научиться ходить после десяти лет в седле. - Это называется фруг, Элла - нашелся я.
      - Не ври, - засмеялась она.
      Я огляделся по сторонам и почти сразу заприметил Глэдис. Она полулежала с закрытыми глазами на плече у здоровенного светловолосого и похожего на шведа парня, круглая физиономия которого выражала нескрываемое блаженство. Еще бы: одна его рука покоилась на левой груди Глэдис, а вторая скрылась где-то под юбчонкой.
      Мимо пронеслись на скорости сорок узлов Вилли Рэндалл и миссис Фартинг. Я невольно поежился, глядя, как они едва не раздавили парочку уединившихся в углу влюбленных, а потом лишь чудом не опрокинули одноногого старичка с протезом.
      А вот и Эсма! Какой-то долговязый оболтус придавил её к себе, громко чавкая жевательной резинкой и старательно ощупывая здоровенной лапищей хорошенькую попку девушки.
      Что ж, вроде все шло нормально. Я покосился на часы. Девять тридцать. Еще полчаса танцев, затем кабаре, потом ещё час танцев и - по домам. Я размечтался о блондинке, которую уготовил мне Патрик. Должно быть, она и впрямь стоящая, иначе прохвост не стал бы так суетиться. Эх...
      Все шло свои чередом вплоть до без четверти двенадцати, а потом... Впрочем, не буду забегать вперед.
      Без четверти двенадцать я сидел под раскидистым деревом и мирно покуривал. Программу я выполнил успешно, перетанцевал со всеми желающими, и теперь только дожидался полуночи, чтобы погрузить своих гуляк в автобус и двинуться в обратный путь. Внезапно со стороны эстрады послышался страшный треск, а аппаратура совершенно взбесилась. Снопы искр, молнии, вопли людей...
      Я отшвырнул окурок в сторону и ринулся к месту катастрофы. Не сумев пробиться сквозь толпу, я обогнул сцену сзади, миновал лабиринт колонок и проводов и... В трех футах передо мной лежал не кто иной, как Вилли Рэндалл, на котором верхом сидела миссис Фартинг. А на коленях у миссис Фартинг пристроился косматый гитарист; все трое были с ног до головы опутаны проводами.
      Один из "Всадников" держал в руках сломанную пополам электрогитару, пялясь на неё с открытым ртом, словно недоумевая, что на него свалилось.
      Вилли жалобно постанывал, а миссис Фартинг отчаянно барахталась, пытаясь натянуть юбку на длинные, почти до коленок, небесно-голубые трусы.
      - Мистер Рэндалл... Миссис Фартинг... - залопотал я. - Вы не пострадали?
      - Я сижу на микрофоне! - взвыл Вилли.
      - О, дьявольщина! - простонал ведущий гитарист.
      - Танцор чертов! - выругалась миссис Фартинг.
      - Что случилось? - спросил я.
      - Я сижу прямо на микрофоне, - пожаловался Рэндалл.
      - Это все он со своими дурацкими фортелями, - процедила миссис Фартинг. - Запутался в проводах и повалил меня.
      - Господи, вот срань-то, - стонал гитарист.
      К нам через толпу пробился Дик Перри. На лбу его выступили капельки пота.
      - Не беспокойтесь, дамы и господа! - громко говорил он. - Все в порядке. Это пустяки... Расступитесь, пожалуйста. Сейчас мы продолжим танцы. - Он помог гитаристу подняться. - Живей, Харольд, на сцену! Начинайте играть.
      - Чем? - взвыл Харольд, потрясая перед носом Дика обломками гитары с торчащими, как волосы Горгоны-Медузы струнами. - Вот этой сранью? Может, я лучше свистеть буду?
      - Замени ее! Возьми где-нибудь другую гитару. Живей! Пошевеливайся!
      Я помог миссис Фартинг встать. Она раздраженно поправила юбку и напустилась на бедного Вилли, который все ещё сидел на полу.
      - Все, Уильям Рэндалл! Больше я с вами не танцую!
      - Нога... Моя нога! - стонал Вилли.
      Я протянул руку, чтобы помочь ему подняться, но Рэндалл завопил, как резаный:
      - Ой, нога! Я сломал эту чертову ногу! Не трогайте меня, Бога ради!
      Проклятье, только этого мне недоставало! Что делать курьеру в такой ситуации? Как ни старался, я никак не мог припомнить, что советуют "Наставления" в подобных случаях.
      - Нужно найти врача, - сказал я Дику Перри.
      - Нельзя оставлять его здесь, - замахал руками Дик. - Его затопчут до смерти.
      - Только не трогайте меня! - заверещал Рэндалл. - У меня сломана нога!
      Миссис Рэндалл пробилась к мужу, причитая, ругаясь и квохча, как наседка.
      - Что ты теперь натворил, старый остолоп? Нечего было выпендриваться.
      - Я сломал ногу, - проскулил Вилли. - И я вовсе не выпендривался.
      - Я загорожу его стульями, - нашелся Дик. - Надеюсь, этого будет достаточно.
      Он кинулся отдавать распоряжения, а я отправился звонить знакомому врачу в Пальму. Да, похоже, мои планы безнадежно рассыпались в пух и прах. Вилли придется отвезти в пальмскую больницу. Потом, высадив клиентов в Магалуфе, я буду вынужден снова мчаться в Пальму, в больницу. В лучшем случае, загляну к Патрику завтра днем, на чай.
      Когда я вернулся на танцплощадку, Дик Перри, стоя на эстраде, рассыпал толпе привычные комплименты:
      - Еще раз спасибо всем за такой замечательный вечер. Надеюсь, вы хорошо отдохнули, а я, в свою очередь, хочу сказать, что обрел множество прекрасных друзей, и надеюсь увидеть вас снова на следующий год...
      Откуда ни возьмись, вынырнули и засуетились курьеры, загонявшие свои выводки по автобусам. Я поспешил в банкетный зал и, влетев в него, едва не упал, споткнувшись о ноги Фреда Стейли, который храпел на стуле, вытянув ноги перед собой.
      - Безнадега, - прокомментировал Альберт Фитч. Он сидел уронив голову на пустые бутылки, и ехидно щурился на меня. - Его и вдесятером не сдвинешь. Мы уж пытались его растолкать, но все без толку.
      Я толкнул Фреда в плечо.
      - Мистер Стейли! Мистер Стейли!
      Я толкнул его сильнее, но едва успел подхватить, когда Фред, покачнувшись, стал съезжать на пол.
      - Говорил я тебе, - покачал головой Фитч. - Придется подогнать автобус прямо сюда.
      - Последите за ним, - попросил я Фитча. - А я пока соберу остальных.
      - А чего за ним следить? Неужели ты думаешь, что он способен куда-нибудь удрать?
      Ох, дождешься ты у меня, Фитч, подумал я. В один прекрасный день я все-таки вколочу в тебя бейсбольной битой оливку. И - куда!
      Потом я обнаружил Дорис, Эллу, чету Дарнли, ещё одну супружескую пару по фамилии Декстер и миссис Фартинг. Они сидели за столом, настолько заставленном бутылками, стаканами и прочей всячиной, что, попытавшись втиснуть на него ещё хоть одну рюмку, вы бы неизбежно столкнули что-нибудь на пол. Кампания дружно распевала "Под развесистыми каштанами" и, похоже, совершенно не собиралась в обратный путь.
      Увидев меня, Элла радостно взвизгнула:
      - И-ии, привет, Рассик! Ты не видел, куда делась миссис Поппет? Она отошла минут пятнадцать назад, но так и не вернулась.
      - Может, её засосало в унитаз, - хмыкнул Джордж Дарнли. - Если поспешим, успеем поймать старушку, когда её смоет в море!
      - Джордж, не хами! - сверкнула глазами его жена.
      - Пора в автобус, друзья, - сказал я. - Элла, вы не заглянете по дороге в дамский туалет - вдруг она ещё там?
      - Если же её там не окажется, загляните в мужской, - посоветовал Джордж. - Элси обожает разнообразие.
      - Джордж, я тебя убью... - простонала миссис Дарнли.
      - Увидимся в автобусе, - бросил я и поспешил на поиски миссис Поппет.
      - Стойте, Расс! - выкрикнул вдогонку Джордж. - Я вспомнил анекдот, как такая пьяная старушенция, не найдя автобуса, заблудилась, и её обнаружили в коровьем загоне. Она лежала, держась за вымя и теребя сосок. Так вот, она потребовала, чтобы её оставили в покое. "Не трогайте меня! Когда мы ехали сюда, я сидела рядом с водителем, и на обратном пути тоже буду сидеть рядом с ним...". Ха-ха-ха!