Маленькая седоволосая женщина с приятными чертами лица приветливо улыбнулась и протянула мне руку.
      - Очень приятно. Как поживает ваш папа?
      Я открыл было рот, желая сказать, что старый дуралей ошибся, но она быстро продолжила:
      - Мы уже семь или восемь лет не встречались с вашим замечательным папочкой. Я была страшно огорчена, когда мы узнали про этот несчастный случай. Надеюсь, он уже поправился?
      - Да, у него все в порядке, - услышал я со стороны собственный голос.
      - Вы ещё не знакомы с нашей младшей дочерью. Клариса, это сын лорда Уезерби. Его зовут... э-ээ...
      - Рассел, - подсказал я.
      - Ах, да, - немного неуверенно произнесла она. - Странно. Почему-то у меня в голове засело имя Джереми. Может, так зовут вашего брата...
      Я кинул взгляд на Кларису, и остолбенел. Вот это бомба! Ракета! Секс из неё так и сочился. Высокая, крепкая, длинноногая и цветущая. Настоящая валькирия.
      - Я очень рада, - пропела она, вцепившись в мой локоть железными пальцами - с такой хваткой ей ничего не стоило удержать на скаку необузданного жеребца.
      Потрясающая деваха - вьющиеся каштановые волосы до плеч, точеные ножки. Белое хлопчатобумажное мини-платье безуспешно пыталось удержать в себе роскошную пару грудей, но силы были явно неравны. Эх, только бы она не раскрывала рта.
      - Папулькин! - позвала Клариса.
      Старикан беспробудно спал, привалившись к стойке.
      - Папулькин, я же тебя зову!
      - А? Что? - ошалело встрепенулся полковник. - Как, вы ещё здесь, молодежь? А почему бы вам не повеселиться где-нибудь?
      Дай я тебя расцелую, золотой ты мой!
      - Прогуляйтесь на бабри... брабе... Словом, сходите туда, где чего-то жарят, и...
      Он уже снова спал.
      Клариса хищно посмотрела на меня сияющими синими глазами.
      - А что? Давай? Я обожаю жареных поросят. Мамулькин, ты не возражаешь, если мы с Расселом тебя ненадолго покинем?
      "Мамулькин" наградила меня чисто мамулькиной улыбкой, мысленно погладив по голове.
      - Нет, дети мои, идите погуляйте.
      И мы ушли. Я шарил глазами вокруг в поисках Патрика, но он как сквозь землю провалился.
      - Как хорошо, что мы наконец встретились, - трещала Клариса. - Я столько о тебе слышала. Какой ты молодец, что заработал столько денег. Ты просто гений. Хотя, честно говоря, я представляла тебя иначе.
      - О, прошу прощения.
      - Ну что ты! - расхохоталась Клариса. - Ты в сто раз лучше, чем я думала. Мне говорили, что ты... строгий и неприступный зануда. А ты такой милый...
      Я заставил себя рассмеяться вместе с ней. Девушка и впрямь была славная.
      - Послушай, Клариса, а ты и в самом деле любишь жареных поросят?
      Синие глаза озорно блеснули.
      - Если честно - нет. Я бы куда охотнее потанцевала.
      - Что ж, пошли потанцуем.
      - Ты не шутишь?
      - Нисколько. Здесь на какой-то поляне есть дискотека...
      - Я знаю, где это. Пошли...
      Она схватила меня за руку и поволокла к соснам. Всю дорогу трещала, как сорока. Я оглядывался по сторонам в поисках Патрика, но его и след простыл.
      Залитый лунным светом павильон являл собой дивную картину. Он был отстроен в виде античного греческого храма с колоннадой и всем прочим. Не знаю, с какой целью его возводили первоначально - возможно, хотели разместить в нем мавзолей, - но теперь это было что-то потрясающее, скажу я вам. Более разнузданной, разудалой и разухабистой дискотеки нельзя было и представить.
      Мы лихо вбежали по ступенькам храма и ворвались внутрь. Темно было, хоть глаз выколи, но музыка, гремевшая со всех сторон благодаря удивительной акустике, просто ошеломляла.
      - Какой кайф! - вскричала Клариса.
      И мы пустились вскачь.
      - Ты потрясающе танцуешь! - прокричала Клариса. - Как будто только этим в жизни и занимаешься.
      Это меня удивило - что она могла разглядеть в кромешной тьме?
      - С другой стороны, - рассмеялась она, - я убеждена, что у тебя все здорово получается.
      - Я стараюсь.
      - Это ведь ваш фамильный девиз, да?
      - Э-ээ, в некотором роде.
      - Мой дядя, лорд Бэнстед всегда говорил, что Уезерби - единственная семья, которая неукоснительно следует фамильным традициям.
      - Очень мило с его стороны.
      Лорд Бэнстед - её дядя! Значит, папулькин - полковник - вовсе не полковник. Тоже какой-нибудь лорд! А Клариса... Точно я не знал, но какой-то титул она наверняка носила. Что ж, Расселл, ты и не мечтал затесаться в круги родовой аристократии.
      После пары быстрых танцев заиграла медленная музыка. Начинались обжималки. Не зная, как танцует аристократия, я занял выжидательную позицию, положившись на Кларису. Я уже заранее ожидал, что она притянет меня к себе, стиснув медвежьей хваткой, и, как выяснилось, не ошибся. Обхватив меня за шею двойным нельсоном, Клариса приникла ко мне могучим бюстом, вдавив упругие полушария мне в ребра.
      - Ой, как приятно, - заквохтала она, прижимаясь ещё теснее. Я поспешил согласиться.
      Минуту спустя Клариса затеяла рискованную игру. Вращая в такт музыке бедрами и тазом, она то прижималась к моему лону, то на мгновение отдалялась, чтобы в следующий миг снова игриво потереться о самую сокровенную часть моего естества. Ее щека прижалась к моей щеке, а дыхание с каждой секундой становилось все более и более прерывистым - и возбужденным!
      - О-ооо... как мне хорошо, - стонала она, извиваясь. - Я просто плыву.
      Сколько, по-вашему, способен выдержать такую пытку молодой и полный сил парень? Я не выдержал. Когда неизбежное свершилось, Клариса просто рассыпалась на куски, растаяла, как желе на солнце.
      - О-оо! - стонала она, прижимаясь ко мне так, словно пыталась протиснуться мне за спину - только не вокруг, а сквозь меня. - О-оо!
      Ее бедра переплелись с моими, а рыскавшие по моему лону пальцы ласкали, гладили, искали, щекотали или тискали все, что попадалось по пути.
      - Я хочу тебя, - вдруг прошептала она. - Боже, как я тебя хочу! Просто сгораю...
      - Как... здесь?
      - Нет, нет - в доме. Наверху. Я хочу, чтобы все было, как надо.
      - А как же мамуль... мама и папа? Они нас увидят.
      - Нет. Я знаю, как пройти через черный ход. Мы часто гостили тут у графа.
      - Что ж... Тогда пойдем?
      - О-оо! - взвыла она, ещё раз пощупав меня напоследок.
      Мы, крадучись, как злоумышленники, выскользнули из храма, стараясь держаться за кустами, подобрались к дворцу и, обогнув его, приблизились с обратной стороны. Некоторые балконные двери, выходящие на широкую террасу, были распахнуты настежь.
      - Сюда! - прошептала Клариса.
      Она увлекла меня за руку (мне уже начинало казаться, что Клариса никогда её не выпустит) в темную пустую кухню с выложенным плиткой полом. Она так уверенно обогнула стоявший посередине стол, который я бы даже не заметил, что я сразу догадался: Кларисса не впервые проделывала этот номер.
      Узкий темный коридор, поворот налево... потом направо... на цыпочках к деревянной лестнице.
      - Тише! - шикнула она, когда я споткнулся о первую же ступеньку.
      Тихонько поднявшись, мы очутились в длинном, застланном ковром коридоре. Осторожно огляделись. Никого. Миновали с дюжину дверей, когда Клариса вдруг решительно распахнула ближайшую дверь справа и толкнула меня внутрь.
      - Заходи... быстро!
      Прикрыв за мной дверь, она включила свет. Спаленка оказалась довольно небольшая и на удивление скромно обставленная: двуспальная кровать, комод, небольшой гардероб и умывальник. И все.
      - Это комната одной из горничных, - запыхавшись, пояснила Клариса. Она уехала вместе с графом.
      - Здорово ты придумала, - восхитился я. - И так все организовано.
      Она накинулась на меня, как изголодавшийся лев на добычу. Ее руки были сразу повсюду, словно щупальца осьминога. Губы впились в меня с жадностью вампира.
      - Давай же... раздевайся скорее, - прерывисто пробормотала она.
      Не переставая целовать меня, она нетерпеливо срывала с меня пиджак, теребила пуговицы, дергала за брюки...
      - Раздевайся сама! - быстро проговорил я, на мгновение высвободив губы. - Я сам их сниму.
      Не успел я стащить первую брючину, как Клариса уже стояла передо мной в чем мать родила. Никакая профессиональная стриптизерша не разделась бы быстрее. Взззз! - жикнула "молния", пшшш! - соскочило платье, пссс! трусики и лифчик полетели на пол, и вот она уже стоит передо мной абсолютно голая - стройная, загорелая, с пышными бедрами и круглыми упругими грудями, манящая и возбуждающая...
      - Скорей же, чего ты копаешься! - набросилась на меня Клариса, хватая меня за руку и увлекая к постели.
      - Погоди, у меня нога запуталась.
      Плюх! - мы шлепнулись на кровать; брюки с трусами каким-то непостижимым образом соскочили с меня уже в воздухе.
      - Я хочу тебя! - взвыла Клариса, ложась на спину и прижимая меня к своей мягкой груди. - Возьми меня, Рассел... Изнасилуй, если хочешь!
      Что? О-оо!
      Клариса схватила меня за волосы и, широко раздвинув бедра, прижала меня к себе, сдавив ногами с такой силой, что, окажись на моем месте рыцарь в доспехах, от него осталась бы только кучка покореженной жести.
      - Ааооууыыии! - взвыл я.
      Ее рука нырнула вниз и схватила моего наездника, чтобы направить его в цель. В следующий миг глаза Кларисы ошалело расширились.
      - Рассел!
      - Ну что теперь?
      - Покажи мне его! Я должна на него посмотреть!
      Она отшвырнула меня в сторону, рывком встала на колени, потупила взор и восторженно завопила:
      - Ой, как красавчик!
      И, блаженно сопя, опустилась, лаская моего дружка язычком и покрывая поцелуями. Ее ротик пылал, как жаровня для барбекю.
      Вдруг Клариса отстранилась и посмотрела на меня испуганно расширенными глазами.
      - Ой, Расселл... он стал ещё больше!
      - А ты чего ожидала? - только и промямлил я.
      - Скорее! Сейчас! Я хочу его прямо сейча-а-аааас! А-ааа! О-ооооо! О Боже, Рассел, я чувствую его где-то в груди... в горле! О-ооо, это просто фантастика! Невероятно! Не-ве-ро-ят-но!
      Она извивалась, барахталась и брыкалась, словно впервые жеребящаяся кобыла. С её губ слетали жуткие стоны, бессвязные междометия и похабные возгласы, мощные когти немилосердно терзали мою плоть, раздирая спину. Внезапно она завопила, испугав меня:
      - Расселл! Теперь - на спину!
      Мы поменялись местами.
      - О-оооо! О Боже, ты протыкаешь меня насквозь! Меня посадили на кол! Ха-ха! О-хо-хо! - Она вдруг демонически захохотала. - Клянусь всеми Богами, ты просто супержеребец, Расс! Ай да Уезерби! Погоди только, пока я расскажу про тебя Андреа Уорстхорн! Моей подружке. Она не поверит! Ха-ха! О-оо! О Боже, Расс, я умираю... Я кончаю! Я конча-аа-аа-ю! О-оооооооо-оооооооо!
      - Йе-ху! - проорал я.
      На какое-то страшное мгновение мне показалось, что Клариса умрет, не выдержав всесокрушающего оргазма. Вцепившись в подушку, она так рванула её, что пух разлетелся по всей спаленке. Ее голова заходила вверх-вниз, как у разгоряченного коня, бьющего копытом землю. Она кричала, смеялась, плакала, хихикала, вздыхала, охала и ахала. И все одновременно.
      - Ффууу, - выдохнула Клариса, падая лицом навзничь на остатки подушки и увлекая меня за собой. - В жизни со мной ещё такого не случалось. Боже, как мне не терпится рассказать все Андреа. У нас с ней договор - всегда делиться самыми классными трахарями. Она тебе понравится - она обожает это дело... Ой, мне пора бежать! Папулькин вечно засыпает на вечеринках. Мамулькин требует, чтобы к двум часам мы всегда были дома. Слушай, носовой платок есть?
      Мы быстро оделись, осторожно выбрались тем же путем, что пришли, и, уже не таясь, как ни в чем не бывало прошагали к парадному входу.
      Папулькин по-прежнему дрых без задних ног, а мамулькин, улыбнувшись, сказала:
      - Клариса, детка, что-то ты такая растрепанная и раскрасневшаяся. Надеюсь, ты не слишком перетанцевала?
      - Нет, что ты, мамочка. Мы с Расселом держались очень степенно. Правда, Рассел?
      - Да, очень, - лицемерно кивнул я.
      - Нам пора отвезти папу домой, Клариса. Он очень устал.
      Повернувшись к почтенному седовласому джентльмену, с которым беседовала до нашего прихода, она протянула ему руку. - Была рада вас видеть, сеньор Сервера. К сожалению, нам пора ехать.
      Испанец склонился над её сухонькой ручкой и почтительно поцеловал её.
      - Вы доставили мне несказанное счастье, леди Уоринг. - Он повернулся к храпящему папулькину. - Спокойной ночи, лорд Уоринг. Э-ээ... Лорд Уоринг, спокойной ночи!
      - А? Что? А, вы уезжаете, Сервера?
      - Нет, сэр, насколько я понимаю - уезжаете вы.
      - Да? Почему?
      - Пойдем, Генри, - сказала мамулькин, беря его под руку. - Спокойной ночи, Рассел, рада была вас повидать. Кланяйтесь вашему отцу.
      - Спасибо, непременно.
      Клариса протянула мне руку.
      - До свидания, Рассел. Я получила огромное удовольствие.
      - Я тоже, Клариса.
      Чуть поотстав от родителей, она прошептала:
      - Как мне с тобой связаться? Позвонить в замок? В нем есть телефон? Ты остаешься здесь на ночь?
      - Да. А телефон есть в книге.
      - Прекрасно. Андреа просто обалдеет! - Вздохнув, она добавила: - О, Расс, я уже снова хочу!
      - В любое время, Клариса.
      - Я скоро позвоню.
      - Я буду ждать.
      - Я верну тебе твой платок. В следующий раз непременно прихвачу свой.
      - Хорошо.
      - Пока.
      - До встречи, Клариса.
      Я проводил её взглядом. Походка девушки показалась мне несколько странной - как будто Клариса только что соскочила с лошади.
      * * *
      Что ж, час ночи, а я был ещё полон сил и энергии. Интересно, куда запропастились Патрик и Тони? Если о судьбе Тони я ещё мог строить какие-то предположения, то участь Патрика представлялась крайне неопределенной. Я решил, что пора отправляться на поиски друга.
      Прошагав вдоль сосновой рощи, я заглянул в Диско-Парфенон - вдруг Патрик забрел туда потанцевать. Стоя в полумраке, я следил за мелькающими пятнами незнакомых лиц, пока одно из них не подплыло ко мне.
      - План?
      Я недоуменно воззрился на него.
      - Ну - марька? Травка.
      - Нет.
      - Герик?
      - Нет.
      - Кокаинчик?
      - Опять мимо.
      - Жопа!
      Физиономия растворилось в темноте. Я толкался между танцующими парочками, случайно ловя обрывки фраз.
      - ... такая огромная и розовая, как зияющий разрез при операции на сердце. У меня тут же упал и больше не вставал. Нет, что ни говори, нельзя снимать влагалище крупным планом...
      - ... мужчины-испанцы делятся на два типа - быстрые и сверхбыстрые! Ха-ха!...
      - ... уж я то знаю, как Стелла пробилась в кино, поверь мне. Таланта у неё кот наплакал, зато их продюсер, Мак-Дональд, переимел её во всех позах...
      Патрика я нигде не обнаружил.
      Выходя, я наткнулся на длинную и тощую девицу с волосами до колен. Руки и ноги, как спички. Твигги рядом с ней показалась бы раскормленной на убой.
      - Извини, - брякнул я.
      - Поплаваем?
      - Что?
      Вместо ответа она стала молча извиваться передо мной, как былинка на ветру. Вид у девчонки был такой отрешенный, словно меня и не существовало.
      - Прекрасный вечер, - выдавил я.
      - Как думаешь - может дождь погубить мои часики?
      - Что?
      - Понимаешь, я купила вчера часы, но не хочу, чтобы они испортились из-за дождя...
      - Ты считаешь, что пойдет дождь?
      - Я боюсь, что капля просочится внутрь, и они заржавеют. Поэтому я их и не ношу. Они лежат в сумочке. Всякий раз, как идет дождь, я хватаюсь за запястье, и закрываю их... Мне это надоело, вот я теперь и решила носить их в сумочке. Как думаешь, я права?
      Дождей на Мальорке не было уже больше месяца.
      - Я... э-ээ... - запнулся я.
      - А этого китайца я встретила возле своего отеля в Пальме.
      - Вот как?
      - Представляешь, он оставил меня на тротуаре! Отвез в Кала-Майор и высадил прямо на тротуаре. Терпеть не могу таких мужиков... никакого уважения...
      - Ты должна вести себя поосторожнее, детка. Ты ведь издалека, верно?
      - Да, из Канады.
      - Ты знакома с Гарри Оньоном?
      - С кем?
      Она не знала никакого Гарри Оньона.
      - А кто тебя сюда привез?
      - Вот в том-то и дело... никакого уважения... Я просто горю...
      - Слушай, ты извини, но я должен отыскать приятеля...
      Она даже не заметила, что я слинял. Я уже достиг двери, а она все продолжала танцевать и бубнить себе под нос.
      Я вернулся на дворцовую площадь и хорошенько огляделся по сторонам. На площадках для барбекю по-прежнему суетились повара. Вокруг толпился народ. Я обошел все жаровни, прислушиваясь к голосам, и уже собрался было отправиться на разведку во дворец, когда зычный голос окликнул меня:
      - Эй, Расс!
      Я обернулся и увидел самого Гарри, который, стоя с кучей приятелей возле вертела с молочными поросятами, уписывал что-то с тарелки. Он жизнерадостно махнул мне вилкой и пригласил подойти.
      - Привет, Гарри.
      - Слушай, тебя тут твой дружок разыскивал, примерно с четверть часа назад. Он страшно огорчился, не найдя тебя - говорит, что на сей раз подобрал нечто, ну совершенно необыкновенное.
      - Я его тоже повсюду разыскиваю.
      - Попробуй хоть свеженького мясца, пока ты здесь. Может, он ещё вернется. Иначе будете искать друг друга до утра. Хосе! Тарелку мяса для этого джентльмена!
      Проглотив очередной кусок, Гарри ткнул вилкой в сторону мужчины, стоявшего рядом. Я уже обратил на него внимание - он относился к числу тех людей, на ком взгляд всегда задерживается. Средних лет, спокойный и уверенный, с довольно длинными седеющими волосами и маленькой аккуратной бородкой клинышком. Несмотря на неформальный костюм - незнакомец был облачен в джинсы и светлую рубашку, - от него исходила сила и властная уверенность.
      - Расс, - сказал Гарри. - Познакомься с мим дружбаном, Фрэнком Чаппелом. Фрэнк, это Расс Тобин - он служит курьером у Ардмонта.
      Фрэнк Чаппел коротко, но по-дружески сдавил мне руку.
      - Очень приятно.
      - Мне тоже, - улыбнулся я. Фрэнк понравился мне с первого взгляда.
      - Давно вы работаете у Ардмонта, мистер Тобин?
      - Нет, только с марта.
      - Это ваш первый сезон здесь?
      - Да.
      - И как - нравится?
      Минут пять мы говорили о моей работе - её прелестях, сложностях и недостатках. Фрэнка, похоже, интересовало все - крайне необычно для такой вечеринки и столь позднего времени. Он серьезно смотрел мне прямо в глаза, время от времени улыбаясь, в то время как я вываливал на него все свои накопившиеся чувства. Наконец, он произнес:
      - Что ж, несмотря на все трудности, я вижу, что работа вам нравится.
      - Да, очень. Приятно сознавать, что помогаешь людям как следует отдохнуть.
      - Вы вернетесь сюда на будущий год?
      Я улыбнулся.
      - Точно ещё не знаю, но скорее всего - нет.
      И я рассказал ему про "Уайт-Марвел", про свою карьеру звезды телерекламы и про грандиозные планы на будущее.
      Услышав, что я собираюсь путешествовать, Фрэнк изогнул брови.
      - Путешествовать? Вы имеете в виду что-то конкретное или ещё не решили?
      - Нет, но я хотел бы побывать на Карибском море, в Соединенных Штатах, в Африке, да и кое-где в Европе... - Я рассмеялся. - Если не считать Россию и Китай, остается уже не так много.
      Фрэнк кивнул и многозначительно посмотрел на Гарри. Тот понимающе кивнул и сказал:
      - Ты имеешь в виду... А что - почему бы и нет?
      Чаппел посмотрел на меня и произнес:
      - Мы с Гарри провернули одно совместное дело. Мы организовали туры в Центральную Африку - я имею в виду сафари, - и нам необходимы надежные гиды.
      - Вот как?
      - Из того, что вы рассказали, я понял, что вы можете и сами посмотреть Африку, не устраиваясь на работу, но с другой стороны - чем плохо посмотреть её даром, ничего не платя? К тому же, по окончании сезона, вы можете там задержаться и...
      Я уже вовсю кивал.
      - А в чем состоит работа гида?
      - Она очень похожа на то, чем вы здесь занимаетесь. Разве что на воздухе вам придется бывать почаще - в саванне, например. Сафари у нас не с ружьями, а с фотоаппаратами. Там, конечно, порой жарковато, но зато всегда интересно. Кстати говоря, ваши клиенты там - люди побогаче, чем здесь, - а это, согласитесь, открывает дополнительные возможности. С ответом можете не спешить - все равно вы здесь пробудете до ноября. Вот... - он порылся в заднем кармане джинсов, вынул бумажник и вручил мне визитную карточку. Я прочитал: "Цент-Афр Тур" и ниже - лондонский адрес.
      - Позвоните, если мое предложение заинтересует вас, - сказал Чаппел.
      - Спасибо, я вам очень признателен.
      - Вам не приходилось прежде бывать в Африке?
      - Нет.
      Он улыбнулся - с нежностью, как мне показалось.
      - Африка вам понравится, я уверен.
      - Послушай, Фрэнк, - перебил Гарри. - Не садись на своего конька, а то бедному парню придется провести тут целую неделю.
      - Он прав, - расхохотался Чаппел. - Про Африку я могу рассказывать часами. Это моя любовь, Надеюсь, что вам посчастливится там побывать.
      - Еще раз - спасибо.
      Я упрятал визитку в карман и откланялся.
      * * *
      Я как раз приканчивал свою порцию жареного поросенка, к которой так и не прикасался за время беседы с Чаппелом, когда откуда-то припрыгал Патрик. Увидев меня, он расцвел, как будто избавился от непосильной ноши. Поприветствовав знакомых, он быстро отвел меня в сторону и зашептал:
      - Где тебя черти носили? Я тебя просто обыскался.
      - Ха! Это он меня обыскался! Когда я вышел из сортира, тебя и след простыл...
      - Да, я отлучался на пару секунд, признаю.
      - Волочился, небось, за какой-нибудь кралей?
      Патрик потрясенно посмотрел на меня.
      - Как ты догадался? Тебе кто-нибудь сказал?
      Я презрительно махнул рукой.
      - Слушай, а куда ты меня тащишь?
      - Нужно поспешить, чтобы наших малышек... Нет, лучше помолчу - пусть это будет сюрприз.
      Я застонал.
      - О, нет, только не твои сюрпризы.
      - Не волнуйся, Расс. И поверь - ты ещё меня на руках будешь носить за это.
      Мы прошли в парадный вход, пересекли вестибюль и поднялись по мраморной лестнице; Патрик подгонял и понукал меня всю дорогу. Когда мы сломя голову неслись по коридору, мой друг вдруг возбужденно заговорил:
      - Заходи первый, а потом, когда будете готовы, постучи в соседнюю дверь, и мы тут же к вам присоединимся.
      - Патрик, что ты несешь, черт побери?
      - Тсс, мы уже пришли.
      Перед очередной дверью он вдруг замер, как вкопанный, оглянулся по сторонам и, убедившись, что горизонт чист, трижды постучал в дверь - два коротких, один длинный.
      - Патрик...
      - Тсс! Потом поблагодаришь меня.
      Дверь внезапно приоткрылась дюйма на три, и показавшееся в проеме миловидное японское личико жизнерадостно улыбнулось Патрику.
      - Привет, - сказала хорошенькая японка. А может - китаянка.
      - Наконец-то! Я нашел его!
      Девушка переместила овальные нефритовые глаза на меня, улыбнулась и кивнула Патрику.
      - О'кей, он и вправду очень мил.
      - Отлично. Давай, заскакивай, Расс, - шепнул Патрик, подталкивая меня в спину. - Желаю удачи! Я буду в соседней комнате. Не дрейфь, приятель!
      - Патрик...
      - Давай же, пошевеливайся!
      Вообразите себе мое изумление, когда я обнаружил, что оказался в той самой волшебной бирюзово-золотой ванной, которой мы с друзьями любовались ещё несколько часов назад. За моей спиной щелкнул замок и я обернулся. Девушка смотрела на меня и улыбалась.
      Она показалась мне настоящей живой куколкой. Ростом мне до подбородка, с крохотными ножками и черными, как смоль волосами, обрамлявшими прекрасное личико. Видя мое смущение, она развеселилась ещё больше. А кто бы на моем месте не смутился, если учесть, что из всей одежды на ней были лишь крохотный лифчик и абсолютно прозрачные белые трусики.
      - Меня зовут Пах Вен, - представилась она, давясь от смеха.
      - Пах? - тупо переспросил я, думая, что ослышался.
      - Да, это мое настоящее имя.
      - А я - Расс Тобин.
      - Я знаю.
      - Да?
      - Патрик мне все про тебя рассказал.
      - Как... когда вы с ним познакомились?
      - В прошлом году. Мы работаем стюардессами в авикомпании "Трансуорлд". Я очень обрадовалась, увидев его здесь.
      - Кто это "мы"?
      - Моя подруга Сэлли и я. Она сейчас с Патриком, в соседней комнате. Они ждут нашего сигнала, чтобы войти...
      Я проследил за её взглядом и посмотрел на ванну... извиняюсь - на бассейн. Он был наполовину заполнен голубой водой, от которой валил пар. На краю бассейна, на серебряных подносах разместилось множество экзотического вида бутылочек и пузырьков с лосьонами, кремами, солями и Бог знает чем еще. Рядом горделиво красовалась бутылка виски, окруженная четырьмя хрустальными стаканчиками.
      Я повернулся к Пах. Она смотрела на меня и покатывалась со смеху.
      - Ты имеешь в виду, что мы с тобой...
      Она медленно кивнула, все ещё глядя на меня с некоторым изумлением, смешанным с некоторой серьезностью.
      - Тебя никогда не купала японка? И не делала тебе массаж?
      - Нет, - судорожно сглотнул я.
      Она приблизилась ко мне вплотную и взялась за лацканы моего пиджака.
      - Обещаю тебе, что ты получишь огромное удовольствие.
      Стянув с меня пиджак, она принялась за рубашку.
      - Хорошо, - проквакал я.
      - Искупав тебя в горячей ванне, - а сначала я тебя тщательно вымою, я вытру тебя насухо, уложу на подушки и начну массировать... Сзади и спереди, сверху и снизу - и не только руками, но и ногами... - Говоря, она стащила с меня брюки... и трусы! - А к тому времени, как я закончу, - она сбросила лифчик, - ты станешь легче воздуха и крепче быка... - О, боже, она избавилась от трусиков! До чего она великолепна! - ... и твоя сила для любви с женщиной удесятерится. Пойдем... в бассейн!
      Я погрузился в горячую воду и сел; вода доставала мне до шеи. Пах взяла с подноса несколько пузырьков и вылила в воду какие-то удивительно благоухающие жидкости.
      - Виски? - спросила она.
      - Да... пожалуйста.
      Она наполнила стаканы, добавила чуть-чуть содовой и присоединилась ко мне.
      - Твое здоровье, - провозгласил я.
      Пригубив свой стаканчик, Пах поставила его на край бассейна, взяла огромную пышную губку, пропитала её необыкновенно душистым мылом и, взбив целый холм ароматной пены, подступила ко мне.
      - Встань, пожалуйста, - тихо попросила она. - Мы начинаем.
      * * *
      Домой я приполз в понедельник утром, в десять минут восьмого. Я почти уверен, что я - самый чистый парень в мире. И уж наверняка - самый усталый. Уф, ну и дела.
      Зато, как сказал Патрик, когда наконец снова обрел дар речи:
      - Поделом тебе, старый развратник. Будешь знать, как лазить в чужой Пах.
      Глава десятая
      Что ж, описанные события случились примерно неделю назад. Сегодня суббота - эта суббота, - а памятная вечеринка у Оньона, начавшись в прошлую субботу, завершилась для меня утром в понедельник. А вот за всю прошедшую неделю не случилось ровным счетом ничего.
      Или почти ничего.
      Я получил письмо от Донны - помните мою шведскую пташку? Судя по тону письма, настроение у неё стало чуть лучше, чем в день отъезда. Ученик из её шведа-любовника получился неважный; во всяком случае, любовную технику Рассела Тобина он осваивал крайне медленно. Но личный рекорд у него уже вырос и составил целых пятнадцать минут. Донна спросила, может ли она заехать ко мне на недельку в конце сезона, чтобы пройти повторный курс обучения, или я буду слишком занят. Я написал в ответ, что в Пальма-Нове ей всегда рады, а в случае её приезда я брошу все - почти все, - чтобы освежить и закрепить пройденное. Вот так-то!
      Что еще? Да, Элла и Дорис прислали мне очень милые открытки. По словам Эллы, она пыталась убедить владельца местной рыбной лавки готовить по субботам паэлью, но тот пока не поддавался на уговоры.
      Дорис - лапочка - поведала, что стала брать уроки фламенко, надеясь, что зажигательный испанский танец поможет ей сбросить пару сотен фунтов.
      А вот Вилли Рэндалл как в воду канул. Должно быть, ещё не осознал, бедолага, что вернулся домой.
      Я пока ещё не решил, чем займусь в ноябре, по окончании сезона. Мне до сих пор трудно осознать, что я могу запросто купить билеты в Гонконг, Париж, Москву или Рим, а, прилетев туда, ещё сорить деньгами направо и налево. Как бы то ни было, я твердо решил, что торопиться не стану.
      Ой, извините, кто-то звонит в дверь. Уже семь вечера - значит, это Патрик. Вы только не подумайте чего лишнего, хотя я вас отлично понимаю. Да, как-никак, сегодня субботний вечер и все такое. Нет, сегодня мы с Тони и Патриком решили потрудиться на благо общества.
      Дело в том, что этим утром в Пальме открылся международный конгресс фармакологов и косметологов, которые собрались обсудить проблему влияния загара на человеческую кожу. Поскольку львиная доля съехавшихся ученых женщины и довольно молодые, - Патрик, проявив чисто ирландское благородство, согласился пожертвовать своим и нашими с Тони туловищами ради науки. Словом, мы уговорились предоставить свои тела на всю неделю в полное распоряжение троим самым хорошеньким и молоденьким ученым дамам.
      Работа нам предстоит довольно тяжелая и утомительная - целую неделю мы должны плавать на яхте, купаться и загорать в компании жриц науки. Кстати говоря, все они француженки, с измерениями примерно: 86-61-86.
      Опять этот треклятый звонок. Придется, пожалуй, отсоединить его, пока я не начал заикаться. Ладно, я побежал. Мы с вами ещё встретимся.
      - Слышу, Патрик! Бегу, не трезвонь больше.
      Стоит появиться приличной бабенке, и этот парень словно дуреет. Как будто три месяца не видел женщину.
      Я открываю дверь. Ну, ясное дело - Патрик.
      - Мы опаздываем! - кричу я. - А ещё за Тони заходить.
      И мчусь вниз, сломя голову. Он орет мне вслед:
      - Куда ты несешься, как наскипидаренный козел? Времени ещё полно. Можно подумать, что ты три месяца не видел женщину!
      Терпеть не могу ирландцев - вечно все переворачивают.
      - Патрик?
      - Что, старина?
      - Как сказать по-французски: "если ты снова прикоснешься ко мне своим микроскопчиком, я закричу"?
      Оле!