– О, я так не думаю.

Кори заметила, как он едва заметно вздрогнул при звуке ее голоса.

– Что вы думаете? Пожалуйста, снимите с меня эти штуки.

Кори продолжала пристально смотреть на него. Она сделала несколько шагов вправо, затем влево. Хвосты плетки поглаживали ее затянутое в кожу бедро.

– Значит, говоришь, это ошибка? Я вот что тебе скажу. Ты говоришь мне: «Клянусь, я не хочу быть в цепях», – и я тут же отпускаю тебя.

Она подождала.

Он опустил глаза. Через мгновение он весь залился краской, его щеки запылали.

– Нет! – запротестовал он наконец. – Я не хочу оставаться здесь! Такие вещи не для меня!

– И ты позвонил просто так, из любопытства. Просто чтобы посмотреть, на что это похоже. И сейчас, когда ты здесь, – промурлыкала Кори, – тебе это не нравится. Маленький мальчик хочет пойти домой.

«У него очень прозрачные голубые глаза», – заметила она, когда он поднял голову. Теперь они блеснули.

– Отпустите меня!

– А не кажется тебе, что сейчас уже… немного поздновато… для этого?

Он медленно попятился назад, глядя на нее как загипнотизированный, пока не натолкнулся лопатками на голые кирпичи стены. Она заметила, что он даже не пытается дернуться к двери. «Пароль, – напомнила она себе. – Голубой. Э, милый, ты действительно завязан на этом. С тобой будет легко. Мы еще повеселимся!»

Она ударила себя плеткой по бедру. Дюжина кожаных хвостов стегнула кожу. Он испуганно вздрогнул. Она почувствовала, как тепло разливается у нее между ног. Ее глаза заблестели.

Он повысил голос:

– Вы не можете удерживать меня здесь против моей воли!

Кори сделала несколько шагов по голым доскам, подошла и внезапно сильно дернула на себя цепь с наручниками. Ей не следовало дергать так сильно. Мужчина подался вперед, споткнулся и упал прямо к ее ногам. Кори выпустила цепь из рук.

– Не надо… – Он перевернулся на спину, а руки в наручниках оказались на голове.

Пинком ноги она отбросила его руки в сторону.

– Я не давала тебе разрешения говорить. Я не разрешала тебе двигаться. И уж точно я не разрешала тебе приходить сюда под смехотворным предлогом и надеяться, что я тебе поверю. Встать!

Он с трудом встал на ноги. Галстук съехал, верхняя пуговица на рубашке расстегнулась, на коленях его широких серых брюк остались следы пыли. Кори подняла руку. Он испуганно вздрогнул.

Укрытая за зеркальными очками, Кори хищно ухмыльнулась. Она завершила движение, резко потянув за галстук и вздернув вверх плечи его клетчатого пиджака. А затем довольно больно ударила его по щеке.

– Чего ты боишься, малыш? Я ведь тебе ничего не сделала – пока что.

– Мне надо вернуться на работу.

– А я так не думаю.

– Вы не можете оставить меня здесь!

– Могу, да еще как. Навсегда, если захочу. Ты ведь даже не знаешь, где находишься.

Кори подошла поближе. От духоты в закрытой мансарде на ее коже выступил пот. Она стояла совсем близко, едва не касаясь его грудью. Он кинул взгляд вниз, затем закрыл глаза и отвернулся, залившись краской. Что-то уперлось в затянутый кожей живот Кори.

Она опустила глаза и стала внимательно рассматривать твердую выпуклость на его брюках. Когда она подняла взгляд, его щеки пылали. Он зажмурился.

– Ты мне все врал… – произнесла она почти ласково. И тут же резко бросила ему: – На колени!

– Что? – Его глаза широко раскрылись. – Я не понимаю, что вы хотите сказать.

– Ты все отлично понимаешь. И ты будешь наказан за то, что пришел сюда. А еще больше будешь наказан за то, что пришел сюда без разрешения. Здесь все учитывается, малыш. – Последнее слово прозвучало как удар хлыста. – Так что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Я так думаю, что ничего. – Он обиженно отвернулся.

– Похоже, ты не осознаешь, где ты находишься, – сказала Кори. Повисло напряженное молчание. И затем она тихо произнесла: – Теперь ты мой.

Он поднял голову. Их взгляды встретились. Он поднял было руку, но цепь на наручниках натянулась, мешая движению. Он открыл рот, собираясь что-то сказать. Кори смотрела ему прямо в глаза, зная, что он видит только безликие очки. Он побледнел.

– Пожалуйста…

Медленно, с опаской он опустился на колени на голые доски прямо перед ней и склонил голову. Он раздвинул колени, и между ними повисли его скованные наручниками кисти рук. Ей пришлось напрячься, чтобы разобрать, что он сказал. Это был почти шепот:

– Пожалуйста. – Он воздел к небу скованные руки: – Пожалуйста! Отпустите меня.

Она не вымолвила ни слова. Она просто ждала. Наконец он заставил себя посмотреть на нее. Он весь покрылся потом, его глаза блуждали. Бугор на его брюках заметно увеличился.

Он хрипло произнес:

– Что вы собираетесь сделать со мной?

– Я преподам тебе урок. Я научу тебя говорить правду. – Кори наклонилась и ухватила его цепь. Грудью, выпирающей из кожаного бюстгальтера, она мазнула его по лицу. У него перехватило дыхание. Она намотала на руку цепь и потянула вверх. Он медленно встал на ноги.

Кори подтолкнула его в спину. Пошатываясь, он двинулся к центру комнаты, она последовала за ним. Поперечная балка остановила их продвижение.

– А теперь снимай брюки! – приказала Кори.

– Что?

– Ты меня слышал.

Он выпрямился. И теперь, когда она стояла рядом, было видно, что он был намного выше и массивнее ее. Она улыбнулась.

– Ты знаешь, как меня называть, – сказала она мягко. – Ну, как?

Адриан уставился на нее. Странное дело, еще недавно он был ей совершенно чужим, но за эти несколько минут она стала видеть его насквозь: спутанные, слипшиеся от пота волосы падали ему на глаза, безвольный рот, едва заметно дрожащее тело. Минуту спустя его плечи поникли.

– Госпожа, – сказал он.

Она ощутила странную дрожь между ног. «Я все же научилась, – подумала она про себя. – И одно я усвоила как следует: во время игры хорошо резко сменить направление на сто восемьдесят градусов».

– Пожалуй, я накажу тебя за то, что ты не называл меня, как следует, до сих пор. И за то, что ты не сразу же исполняешь мои команды. Ты будешь меня слушаться. Ты действительно хочешь узнать, что я с тобой сделаю, если ты меня опять ослушаешься?

В этот раз голос был если не громче, то яснее:

– Нет, госпожа.

– Тогда снимай брюки, раз я тебе приказываю! – Она засмеялась. – Я не буду это делать за тебя. Ты все должен сделать сам.

Она слегка пощекотала хвостиками плетки у него между ног. Его лицо побледнело, дыхание перехватило. В полнейшей растерянности он произнес:

– Но вы же видите, госпожа, в каком я состоянии!

– Я не разрешала тебе говорить! – Она взмахнула рукой, и дюжина хвостов кожаной плетки прошлась по его бедрам. Его член заметно дернулся.

– Простите! – с трудом выдавил он, поднимая скованные руки к поясу. – Но, может, вы, госпожа, хотя бы отвернетесь?

– Снимай!

Он расстегнул ремень на брюках. Неохотно спустил на них молнию, бросая на нее умоляющие взгляды. Кори оставалась бесстрастной. Медленно он начал спускать брюки с талии. Они упали на его щиколотки. У него оказалось белое тело, длинные волосатые ноги. Белые боксерские шорты натягивал изнутри восставший член.

– Я тебе разрешила вести себя таким образом? – Она указала пальцем на его член.

– Нет, госпожа. Тут я ничего не могу поделать!

– Почему ничего? – Она усмехнулась. – Я знаю почему. И я знаю, что я с тобой сделаю. И ты сам хочешь, чтобы я это сделала. Твой член встал, потому что ты хочешь этого. Разве это не так?

– Нет! – яростно запротестовал он, зардевшись. Так он и стоял – с брюками, спущенными ниже колен, и скованными руками. – Я не хочу, чтобы со мной что-либо делали!

Кори перевернула плетку и провела деревянной ручкой вверх по волосатой ляжке. Она просунула ее между ног и отодвинула в сторону мошонку, нащупывая его анус.

– Нет! – Он стоял на цыпочках, упираясь спиной в деревянную балку.

Она дразнила сжавшееся отверстие деревянной ручкой плетки. Он сжал ноги и зажмурился. Полузадушенным голосом он бормотал:

– Нет, госпожа, нет!

– Да! – Она выдернула ручку плетки. И слегка, почти ласково, хлестнула его по шортам и выпирающему бугру. Он задохнулся и прикусил губу.

Она зацепила рукояткой плети резинку шортов и потянула вниз. Шорты повисли на его восставшем члене. Она освободила его. Торчащий член был невелик, не больше пяти дюймов в длину, но зато ярко-алого цвета и толст в обхвате. Из головки сочилась капелька жидкости.

– Повернись, – мягко скомандовала она.

Он повернулся, путаясь ногами в одежде, но в конце концов встал к ней спиной, ставшей ярко-красной до самого затылка. Так он и стоял – в рубашке с галстуком и в пиджаке, с закованными руками и абсолютно голый ниже пояса.

Кори грубо толкнула его вперед на горизонтальную балку, которая как раз доходила ему до пояса. Он нагнулся вперед, его ягодицы напряглись. Кори тут же присела перед балкой, быстро расстегнула один наручник, резко дернув за руку, просунула цепь под нижнюю балку и снова защелкнула наручник. В результате он оказался гораздо ближе прикован к верхней балке и недовольно заворчал, попытавшись подняться на цыпочки.

Тем временем она быстренько приковала его лодыжки также к нижней балке, пропустив цепь через металлическое кольцо. Теперь он мог раздвинуть ноги не больше чем на восемь дюймов.

Адриан подергал руками. Цепь натянулась. Поскольку теперь он был прикован к нижней балке, он не мог полностью распрямиться. И она увидела, что он начал осознавать это. Балка, к которой она его приковала в согнутом положении, была не слишком удобной.

– Послушайте… – Он повернул голову, увидел выражение ее лица и добавил: – Э… госпожа… Я уже был наказан. И вы не должны меня больше наказывать. Мало того, я был унижен. Так что теперь вы можете меня отпустить, верно? – В его голосе появились чуть агрессивные нотки.

Кори улыбнулась:

– А ты не слишком-то сообразителен, верно?

Она подошла к нему сзади, откуда ему трудно было видеть ее лицо, и принялась рассматривать приподнятый зад. Его торчащий член был зажат между животом и широким деревянным брусом. Мускулы ног напряглись, ибо он вынужден был стоять на цыпочках, чтобы удержать оттопыренным зад и не слишком прижимать член.

– Ты все еще лжешь твоей госпоже, – сказала она.

– Я не лгу!

Она улеглась на голом каркасе дивана так, что ей было видно перевернутое, налившееся кровью лицо. Она неторопливо расстегнула пряжку пояса.

– Я ничего не буду делать с тобой сейчас, пока ты сам не попросишь.

Его разгоряченная, взбудораженная физиономия отнюдь не выигрывала от того, что на нее приходилось смотреть снизу. Одна нога соскользнула вбок, он застонал и попытался перенести вес тела на другую ногу, чтобы не давить на член и мошонку.

Кори сунула руку себе в джинсы.

– Ничего, – сказала она, – пока ты сам об этом не попросишь. И тебе придется произнести каждое слово.

– Отпустите меня!

– Нет, я так не думаю. – Ее пальцы скользнули вниз под туго натянутую кожу. Кончиком среднего пальца она нащупала клитор и принялась ласкать его вращательными движениями. Она не могла удержать неподвижными свои бедра, да и не пыталась это сделать.

– Перестаньте! – взмолился он. – О Господи, да перестаньте же, вы делаете мне больно!

Спина Кори выгнулась дугой. По всему телу пробежала судорога наслаждения. Она вынула руку из джинсов.

– Я не слышу твоей просьбы, – бросила она, застегнула джинсы и принялась поглаживать себя между ног кончиками хвостов плетки. Затем вдруг перевернулась и встала. – Ну ладно, хватит. – Она звякнула ключами. – Значит, ты уверен, что тебе нечего сказать? О'кей. Тогда я открываю наручники.

– Что? Нет! То есть… я хочу сказать… О черт! Он весь обмяк и рухнул на брус.

– Да? – спросила она.

Он еле слышно произнес что-то неразборчивое. Кори присела на корточки рядом с ним.

– Не думаю, что я правильно расслышала.

– Я сказал, что я хочу, чтобы вы сделали это! – Его лицо залилось краской, на лбу выступил пот. – Пожалуйста, госпожа, не заставляйте меня просить об этом, не унижайте меня больше!

– Скажи мне, что ты хочешь этого! Его голос перешел в громкий шепот:

– Я… Да. Хорошо, будьте прокляты! Я хочу этого!

– А теперь скажи, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделала. Подробно. И громко. В противном случае – ничего.

Он повис на деревянном брусе, касаясь скованными руками пола. Две пуговицы от рубашки были оторваны, и вся его одежда, включая пиджак, пропиталась потом. Галстук развязался. Его обнаженный белый зад возвышался над балкой, а брюки и трусы бесформенным комком висели на лодыжках. Его ноги все еще дрожали от напряжения, чтобы удержаться на цыпочках. Голова безвольно опустилась.

Он собрался с духом и с трудом выговорил:

– Я хочу, чтобы вы отхлестали меня.

– Как?

– Очень сильно, – пролепетал он.

– И где же?

– Повсюду – по заду, по яйцам, по члену.

– Тогда скажи – почему? Он зажмурился.

– Потому что мой член встает, когда вы унижаете меня, госпожа. Будьте вы прокляты, но сделайте же что-нибудь, потому что мне это нравится!

– Шесть штук в лучшем виде! – Кори стегнула его плетью, всеми ее хвостами, по тугим трепещущим ягодицам.

Широкая розовая полоса загорелась на его белой коже. Она вновь подняла руку. Второй удар пришелся по другой ягодице. Его тело вздрогнуло, оторвавшись от бруса.

– Подонок! – вопила она. – Скотина! Грязный развратник!

– О да! Я таков! Но хватит уже, не надо больше!

– Ну уж нет, слишком поздно. – Она снова вскинула руку с плетью и резко опустила ее.

Обе ягодицы вспыхнули ярким розовым цветом. Его член напрягся и уперся в деревянный брус, заставив его подняться на носках его коричневых туфель. Кори чуть-чуть полоснула его плеткой по яйцам.

– Я же сказала тебе, что ты мой. Я сделаю с тобой все, что мне вздумается. А ты потом поцелуешь плеть и скажешь мне спасибо, не так ли?

– О да! – Он прогибался всем телом под ее ударами, извивался, пытаясь уклониться от них. Его ягодицы и бедра ярко горели.

И когда наконец Кори в последний раз опустила свою плеть на ягодицы, его ноги напряглись, цепи туго натянулись, тело на мгновение оторвалось от деревянного бруса, и струя спермы брызнула дугой из натянутого струной члена. Уперевшись в балку, он забился всем телом в судорогах.

– О Господи… – Он рухнул вниз, и только цепи и деревянный брус не дали ему упасть на пол. Белая сперма забрызгала его рубашку и пиджак, каплями стекая с его лица.

Кори сунула плетку, зажатую в кулаке, ему под нос. Едва отдышавшись, он с трудом пробормотал:

– Спасибо, госпожа. – Его губы коснулись ручки плетки.

Кори опустилась на колени и сняла с него наручники. Он свалился на пол. Пока он так лежал на спине, с бурно вздымающейся и опускающейся грудью, она наклонилась и вытащила белую карточку из внутреннего кармана пиджака.

– В чем дело? – поднял он голову.

Кори разорвала карточку на мелкие кусочки и швырнула их в дальний угол мансарды. Она улыбнулась. Он ведь до сих пор не видел ни ее глаз, ни лица. Все, что он мог увидеть, это отражение его собственной физиономии в зеркальных очках.

– Госпожа захочет снова увидеть меня? – Он с трудом встал на колени. Она поняла, что он вряд ли сразу сможет подняться. Кто голос изменился. – Вы…

Послушайте, можно я еще раз приду к вам? Я отдам вам все, что вы пожелаете. Только… позвольте мне вернуться.

Она глянула в его светло-голубые молящие глаза и с улыбкой бросила ему джутовый мешок:

– Надень-ка его на голову, малыш. – Она взяла мобильный телефон и отключила его, а затем произнесла: – Ты можешь вернуться. Ты всегда сможешь мечтать об этом.