О молчании, с каким был встречен ее вопрос, можно было бы рассказать отдельную историю. Джеральдина снова взяла руку дочери и ободряюще улыбнулась.
      - Ну, все уже позади. У тебя было время подумать. Я уверена, ты приняла правильное решение и готова вернуться и сделать все, что нужно. Так, дорогая?
      Эшли вытащила руку и с отчаянием посмотрела на Кэма.
      - Я тебе об этом не говорила, - тихо ответила она.
      - У нас будет достаточно времени на разговоры, когда мы вернемся в отель. Посидим у бассейна, выпьем чаю. А потом позвоним Бат- лерам и поговорим с ними.
      Эшли молча смотрела на свои руки. Ее лицо раскраснелось, но Джеральдина, не замечая ничего, продолжала:
      - Но сначала заберем тебя в отель. Тебе нужно привести себя в порядок и надеть что-нибудь поприличнее. - Она с притворным ужасом посмотрела на синий сарафан. - Потом позвоним Батлерам...
      - Нет, - сказала Эшли очень тихо. Все уставились на нее, но никто не был уверен, правильно ли ее понял.
      - ...и мы скажем им, что ты хочешь извиниться, - продолжала Джеральдина.
      - Нет, - сказала Эшли громче, и теперь услышали все.
      Наступила тишина. Джеральдина первой пришла в себя и погрозила дочери пальчиком.
      - Конечно, ты вернешься. Разве может быть иначе? С Уэсли ты устроена на всю жизнь. Тебе не о чем будет беспокоиться. И мы всегда будем знать, что у тебя все в порядке.
      Эшли сидела, не отрывая глаз от своих рук и мотая головой.
      Все переглянулись. Генри шагнул вперед.
      - Вы идите погуляйте, полюбуйтесь океаном, - решительно сказал он. Теперь я займусь этим делом.
      Джеральдина встала.
      - Оригинально! - презрительно фыркнула она. - Неужели ты действительно собираешься взять на себя отцовские обязанности? Не поздновато ли?
      Однако взяла Эрика за руку и вывела из дома.
      - Ну, я-то не уйду, - объявила Кристина. - Правда, мне надо выпить воды. Не говорите ни о чем важном до моего возвращения, ладно?
      Икая, она бросилась вон из комнаты. Генри сел рядом с дочерью и обнял ее за плечи.
      - Я хочу поговорить с тобой об Уэсли, но сначала надо избавиться хоть на несколько минут от Кристины.
      Кэм понял и отправился в кухню, чтобы отвлечь назойливую девицу.
      - Папочка, извини меня, - сказала Эшли. - Тебе не кажется, что эта уж слишком молода?
      Генри хотел упрекнуть ее в том, что она избегает разговора об Уэсли, но, заглянув в ясные синие глаза дочери, попался.
      - Ты права, - печально признал он. - Так странно... Она все время говорит о том, что хочет быть манекенщицей, или о чем-то подобном, и мне до смерти неинтересно. А иные слова, которые она употребляет, - клянусь, это просто иностранный язык.
      Эшли улыбнулась и погладила его по руке.
      - Всегда можно найти выход, - тихо заметила она.
      Но отец, казалось, не слышал. Его мысли уже были заняты собственными проблемами.
      - Ты знаешь, на днях я сказал ей, что, когда я был маленьким, у нас не было телевизора. И она с очень умным видом заявила: это, наверное, потому, что в доме не было проведено электричество. Именно так и сказала! - Генри откинулся на спинку дивана, измученный усилиями понять, как работает юный мозг Кристины. - Неужели она думает, что телевизоры просто пылились на полках и никто не знал, что с ними делать, пока не явился мастер и не поставил электрические розетки? Черт побери! Эшли рассмеялась.
      - Знаю, знаю. Она прелестна, но я должен как-то избавиться от нее.
      - Неужели это так трудно?
      - Она прилипла ко мне намертво!
      - А ты устрой ее манекенщицей в Лос-Анджелесе. Она будет в восторге. Ведь ты можешь это сделать, у тебя много связей. Как только она войдет в этот мир, она оставит тебя в покое.
      - Ты думаешь, получится?
      Эшли вздохнула. Если бы все удары судьбы и остающиеся от них шишки можно было сгладить так же легко!
      - Гарантирую.
      Генри притянул дочку к себе и облегченно рассмеялся:
      - Ты - гений. Конечно! Именно так я и поступлю.
      Кэм снова стоял в дверях, и эта сцена подтвердила его наблюдения. Эшли не кукла, пляшущая под семейную дудку. Все, что она делает для них, она делает добровольно. И если они имеют над ней эмоциональную власть, то только потому, что она им это позволяет.
      В дверях показалась Кристина.
      - Эй, вы обещали показать, как есть семена папайи. - Она стерла прилипшие к подбородку черные крошки. - Не понимаю! Они такие противные.
      - О, извините, - улыбнулся Кэм. - Наверное, это был мужской плод. Я не посмотрел.
      Кристина подозрительно покосилась на него, но не успела привлечь к ответу - появились Эрик и Джеральдина.
      - Как успехи? - спросила Джеральдина.
      - Что? - Генри виновато поднял глаза, осознав, что ни слова еще не сказал дочери об Уэсли, и пожаловался: - Вы не дали нам времени.
      Джеральдина отмахнулась от его протестов.
      - Ты, как всегда, отклонился от темы, не так ли? Ладно. Нам некогда.
      Она села рядом с Эшли и взяла ее за руку, требуя внимания.
      - Послушай, дорогая. Ты должна вернуться к Уэсли, вот и весь разговор. Ты знаешь, что у твоего отца деловые связи с Батлерами. Как ты думаешь, что теперь будет с его компанией? Он не молодеет, он не может начать все заново. Это его жизнь. Ты не должна отнимать у него это. В конце концов, он твой единственный отец.
      Эшли, удивленная такой заботой матери о бывшем муже, уставилась на нее. Генри тоже вылупил глаза.
      - Ну, Джеральдина, - растроганно сказал он. - Я и не знал, что ты об этом беспокоишься.
      - Конечно, беспокоюсь, - резко ответила та. - Меня очень волнует, что станется с тобой, дурачок. Ведь когда-то я была влюблена в тебя. Мы вместе сотворили эту прекрасную дочку. Разве можно все забыть из-за какой-то глупой размолвки?
      - Двадцать лет в разводе - несколько больше, чем глупая размолвка, возразил Генри, и в его глазах загорелись веселые огоньки. - Но продолжай, дорогая.
      Джеральдина продолжала давить с привычной легкостью:
      - Твой отец всегда помогал тебе, а теперь он нуждается в твоей поддержке. Ты не должна подводить его.
      Все пристально смотрели на Эшли, ожидая ее капитуляции.
      - Нет, - прошептала она снова. Все изумленно раскрыли рты.
      - Что? - спросила мать.
      Эшли подняла голову и прямо посмотрела на нее.
      - Нет, - сказала она громче. - Нет, нет, нет. Я не могу. Не могу.
      - Ты не можешь что?
      - Вернуться к Уэсли. Я не люблю его. Он мне даже не нравится. Я не могу выйти за него замуж.
      - Это бред.
      - Я не могу. Мне очень жаль.
      Их коллективная ярость могла бы поджечь дом. Кэм почувствовал, что наступил его черед, и вмешался.
      - Вы ее слышали, - сказал он, сложив руки на груди. - Она остается здесь.
      Джеральдина оглядела его с головы до ног, признавая наконец его присутствие, и надменно спросила:
      - А какое вы имеете отношение ко всему этому?
      - Могу объяснить. Видите ли, у вас у всех в этом деле свой эгоистический интерес. А я сторонний наблюдатель, и я не заметил, чтобы хоть один из вас думал об Эшли. О том, что нужно ей и что необходимо для ее жизни. Вас волнуют только ваши собственные дела. - Он обвел комнату внимательным взглядом, замечая, кто выглядит виноватым, а кто ищет себе оправдания. - И я здесь для того, чтобы защитить Эшли.
      - А вы бы отпустили ее, если бы она решила уйти? - спросил Генри.
      - Конечно. Она вольна делать все, что захочет. Она сама должна решить.
      Все заворчали, зашумели, но вскоре ушли, и наконец Эшли и Кэм остались одни.
      - Что теперь? - тихо спросил Кэм.
      Она взглянула на него блестящими глазами.
      - Что теперь? - эхом отозвалась она. - Я не знаю. Действительно не знаю.
      Она подошла к нему, чувствуя себя маленькой и беззащитной.
      - Обними меня, Кэм. Пожалуйста, обними меня.
      К вечеру Эшли и Кэм отправились в город, в маленький итальянский ресторанчик, где Кэма знали с детства. Хозяин играл на аккордеоне, официанты пели итальянские песни и арии из знаменитых опер. Эшли и Кэм сидели за столиком, покрытым скатертью в красную и белую клетку, и пили кьянти из бутылок толстого зеленого стекла. Они смотрели друг на друга, и Эшли была уверена, что у нее никогда в жизни не было такого изумительного вечера. Кэм смеялся больше, чем за все три дня, что она его знала. Он шутил и слушал ее невероятные истории. Они держались за руки.
      - Ты знаешь, что я чувствую? - спросила она, когда они шли домой в свете тропической луны. - Я чувствую себя так, будто мы живем в кинофильме о второй мировой войне и вот- вот должен вторгнуться враг или герой должен отправиться на опасное задание, и осталась одна, последняя ночь. Ночь, которая им запомнится на всю жизнь.
      Он притянул ее к себе и заглянул в глаза.
      - Я никогда не встречал такой, как ты, Эшли, - искренне сказал он. - Ты мне очень дорога.
      - Я чувствую то же самое, Кэм, - прошептала она и прижалась губами к его рту, доказывая, что она чувствует. Его похвала была всем, что ей необходимо для счастья. Любовь ли это? Она еще не знала.
      На Эшли было длинное белое платье с открытыми плечами, которое купила ей Шауни. Романтичная Шауни. Как Эшли полюбила ее! Когда она прошлась в этом платье перед Кэмом первый раз, его глаза засияли и он не удержался и поцеловал ее.
      По дороге домой Кэм заглянул в аптеку.
      - Все должно быть надежно, - заявил он. - Теперь можно смело заниматься любовью.
      И они занимались. Снова и снова. Всю ночь, пока небо не окрасилось первым светом зари. И только тогда они заснули. В конце концов, это была их последняя ночь вместе.
      Глава девятая
      - Я должна увидеться с Уэсли. Они сидели за обеденным столом в кухне. Кэм посмотрел на нее, но ничего не сказал. Эшли робко улыбнулась. - Ты ведь понимаешь, что я должна поговорить с ним.
      Кэм кивнул. Он так ничего и не сказал, но был рад, что она сама решила это сделать. Чем лучше он узнавал ее, тем больше понимал, что его первые впечатления оказались ложными. Она не была ни глупой, ни капризной, ни инфантильной.
      - Я пойду с тобой, постою возле дома. Просто на всякий случай.
      - Спасибо, - прошептала она со слезами на глазах и взяла его руку. - Я так рада, что забралась именно в твой дом.
      - Я тоже.
      Путь вверх по склону к особняку Батлеров оказался самым трудным в жизни Эшли. Но она вошла в дом с гордо поднятой головой, остановилась поздороваться со старшими Батлерами, затем прошла в кабинет, где ее ждал Уэсли.
      Он сидел за письменным столом и враждебно смотрел на нее своими белесыми глазами. Она остановилась перед ним.
      - Уэсли, - смело сказала она. - Я пришла извиниться.
      Он посмотрел ей прямо в глаза. В них не было никакого выражения.
      - Извинения не совсем соответствуют ситуации, не так ли? - тихо спросил он.
      - Нет, конечно, нет. Я поступила с тобой ужасно. Я буду сожалеть об этом всю жизнь. Я не знаю, как загладить свою вину.
      - Выходи за меня замуж, - холодно ответил он.
      Она удивилась, не совсем понимая, правильно ли расслышала.
      - Уэсли, это по-прежнему невозможно. Я не могу выйти за тебя замуж.
      Он наклонился, положил на стол сцепленные руки.
      - Видишь ли, именно это меня и беспокоит. Почему ты не выносишь даже мысли о том, чтобы выйти за меня замуж?
      Эшли облизала сухие губы.
      - Это не совсем так.
      - Тогда в чем дело? Ты хоть представляешь, что сделала со мной? Я не могу спать. Я часами сижу и пытаюсь понять. Почему? Почему? Что во мне такого омерзительного?
      - О, Уэсли! - Она бессильно опустилась на стул. Она испытывала такое сильное чувство вины, что оно душило ее. - Я не знаю, что сказать...
      - Да, конечно. Что уж тут говорить. - Он прищурился. - В конце концов, не скажу, чтобы я хотел этого брака больше, чем ты. Но я же не сбежал в последнюю минуту, оставив тебя у алтаря среди шепчущихся гостей.
      Эшли нахмурилась. -Что?
      - Да ладно тебе, Эшли. Мы давно знаем друг друга. Мои родители втянули меня в эту помолвку, как и твои - тебя. Мы никогда не любили друг друга, и оба это знаем.
      Эшли с трудом проглотила ком в горле, и вдруг ей захотелось рассмеяться. Господи, ну и наивная же она дурочка! Ей никогда даже в голову не приходило, что Уэсли ее не любит. Как же ее так одурачили?
      - Мы оба знали, что это деловое соглашение. Я был готов выполнять свои обязательства, а ты... ты струсила и сбежала. И все разрушила.
      -Все?
      - Деловые связи между компаниями наших отцов. Разве они тебе не говорили?
      Эшли отрицательно покачала головой. Она потеряла дар речи.
      - Ну, они должны были тебе сказать. Может, тогда бы ты нашла какой-нибудь другой способ освободиться от меня.
      - О да, - выдохнула она, пылко кивая. - Конечно.
      Уэсли глядел на нее так, будто она являла собой очень жалкое зрелище.
      - Я знаю, ты думала, что я ужасно вел себя последние две недели, сказал он, немного смягчаясь. - Но я сам не испытывал радости от предстоящего брака. Просто чувствовал, что поздно отступать. Но у тебя явно были другие планы.
      - Никаких планов, - она затрясла головой, все еще оглушенная. - Я поняла, что из этого не выйдет ничего хорошего.
      Уэсли молча смотрел на нее, потом вздохнул.
      - Ну, возможно, все к лучшему. У твоего отца неважно идут дела в последнее время. Он слишком много тратит на юных девиц. Тебе бы следовало положить этому конец.
      Эшли согласно кивнула.
      - Да, конечно. - И сама удивилась своему хриплому голосу.
      - А насчет Кэма Кейна...
      Эшли вскинула голову, глаза ее расширились.
      - О да, я знаю о новом мужчине в твоей жизни. Ты связалась с моим старым соперником. Не могу отрицать, что это добавляет соли в мою рану. Но передай ему, что он вшивый пловец и я могу победить его во всем. Кроме, может быть, того, чтобы сделать тебя счастливой. - Он пожал плечами. - Иди, Эшли. Возвращайся к своему новому дружку. Желаю счастья.
      Эшли встала, едва сдерживая слезы облегчения.
      - А ты что будешь делать?
      - Я возглавлю наше отделение в Далласе. Я просто должен куда-нибудь уехать.
      Она кивнула, протянула ему руку.
      - Желаю удачи.
      Он взял ее руку.
      - И тебе тоже. - Он вдруг тепло и широко улыбнулся. - Спасибо за то, что у тебя хватило духу сделать это. Представляешь, если бы ты не сбежала, мы сейчас были бы женаты. Господи! Чуть не попались!
      - Действительно, верится с трудом, - согласился Кэм, когда Эшли рассказала ему о разговоре с Уэсли. - Наверное, мы все взрослеем рано или поздно.
      - Я и не рассчитывала на это. - Она следила, как он поворачивает руль, подъезжая к дому. - А теперь какие у тебя планы до отъезда?
      - Я буду занят сегодня. - Он выключил двигатель и посмотрел на нее.
      - О... - Она не смогла скрыть своего разочарования. - Ну...
      Кэм привлек ее к себе.
      - Я буду занят тобой, Эшли. - Он звучно поцеловал ее и улыбнулся. - Чем бы ты хотела заняться?
      Купание. Это первое. Они плавали в лагуне, как пара дельфинов, ныряя, плескаясь и смеясь. Затем вместе приняли душ, намыливая друг друга. И это, конечно, повлекло за собой кое-что другое.
      Еда. Они пообедали в крошечном кафе на утесе над морем. Кэм кормил ее виноградом, а Эшли спела ему французскую песенку, очень его развеселившую.
      Визиты. Они заглянули в ресторан к Шауни, и Кэм попросил сестру одолжить Эшли старый "фольксваген" ее сына Джимми.
      - Но я не знаю еще, что буду делать, - запротестовала Эшли.
      - По крайней мере у тебя будет собственный транспорт, пока ты что-нибудь придумаешь.
      Сон. Это была самая лучшая часть дня. Они долго лежали, обнимаясь и нашептывая друг другу свои секреты.
      - Завтра в это время тебя здесь не будет, - под конец печально сказала Эшли, лежа на его груди.
      Он не сразу ответил.
      - Мне надо работать. А ты останешься здесь?
      - Наверное, - тихо ответила она. - Если ты не возражаешь. - И улыбнулась, играя его волосами. - Наверное, поработаю у Шауни. Во всяком случае, пока не получу новый договор в издательстве.
      - Хорошо. - Он приподнялся и поцеловал ее в щеку. - Шауни позаботится о тебе.
      Она не поняла, почему его это так радует. И тогда он ясно дал понять, что не собирается навещать ее в ближайшем будущем. Он ведет сложный процесс, и довольно долго у него не будет выходных.
      Эшли не хотела задавать никаких вопросов. Она знала, что он любит свободу и не хочет связывать себя обещаниями. Ну, и она тоже. А может, нет? Ее собственные желания и потребности очень сильно изменились в последнее время.
      - Я рад, что ты поговорила с Уэсли сегодня, - сказал он, когда они суетились на кухне, готовя на ужин креветки и салат. - Теперь ты можешь забыть обо всей этой истории.
      - Легко говорить. Это просто подтверждает роковое наследство моей семьи. Ни один из нас не способен на длительные отношения. Что ты подумал, когда увидел мою мать с ее юным дружком и отца - с его девицей?
      - Я подумал, что они чокнутые, - признался он. - И знаешь что? Я думаю, что твои родители любят друг друга. Они просто еще не нашли в себе сил признать это.
      - Нет, они просто от рождения не способны на родственные узы и передали этот порок мне.
      Кэм повернулся к ней и взял ее лицо в ладони.
      - Я не верю этому, Эшли, - торжественно заявил он. - После того, что я увидел вчера.
      Она заморгала, глядя в эти глаза, понимая, что, скорее всего, это и есть любовь.
      - И что же ты увидел такого, чего не замечаю я?
      - Я увидел тебя в истинном свете, а не так, как ты думаешь о себе. Когда я познакомился с тобой, я думал, что ты избалованная богачка, следующая каждому своему капризу, легкомысленная и привыкшая получать все от родителей.
      - Иногда были такие случаи, - признала она. - Ты недалек от истины.
      - Но я увидел совсем другое. Я увидел, что ты всегда рядом, когда нужна им. Ты всегда помогаешь им. Разве не так?
      Эшли подумала немного.
      - Ну, вроде того.
      -- И всегда так было. Вот почему ты не могла влюбиться. Не потому, что не способна. Просто у тебя и так уже было много обязательств.
      - Да, я понимаю. С тех пор как я встретилась с тобой, я все время жду появления гномиков.
      - Эшли... - он поцеловал ее в губы. - Я не шучу. Ты - цемент, который скрепляет твою семью. Но ты не должна это делать. Они могут обойтись без тебя, если только попытаются. А тебе надо завести свою собственную семью. Ты не повторишь их ошибок. У тебя прекрасно получится.
      Подумать о своей семье? Она бы подумала, и с удовольствием, если бы только он включил в этот сценарий себя. Но она знала, что он даже не думает об этом. И ей стало больно.
      - Я подумаю, - беспечно сказала она, скрывая тяжесть на сердце. И они продолжили готовить ужин.
      А потом Кэм стал собираться.
      Хорошее настроение развеялось. Помогая ему укладывать вещи в чемодан, она не могла выдавить ни одной шутки.
      - Осталось всего сорок пять минут до отлета. Тебе пора ехать.
      - Да, наверное.
      Он поцеловал ее на прощанье, и она отвернулась, чтобы скрыть слезы. Она слушала, как машина отъезжает от дома, сворачивает на улицу. Потом пошла в ванную умыться и уставилась в зеркало на свое отражение.
      Все кончено. Эта короткая идиллия, лучший период в ее жизни, закончилась. Что дальше?
      Парадная дверь открылась. У нее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она бросилась в гостиную и встретила там Кэма. Они сжали друг друга в объятиях.
      - Я могу полететь утренним рейсом, - сказал он. задыхаясь.
      Ей не нужно было никаких объяснений. Он поймал губами ее рот, и она задрожала от предвкушения, а руки скользнули под его рубашку.
      Платье упало на пол как будто само собой. Его большие руки ласкали ее кожу, скользя по каждому изгибу, находя все укромные уголки, все секреты.
      Но у нее больше не было от него секретов. Ее тело принадлежало ему. Он единственный сумел овладеть им. Он единственный открыл все тайны. Он необходим ей.
      Его желание, его страсть пробуждали в ней ответную дрожь. Диван ждал. Они упали на него, их тела переплелись.
      Ей необходима была его сила, его власть над ней. Ей казалось, что с ним она утрачивает грубую телесную оболочку и становится духом, ветром, стихией, настроенной на одну с ним волну.
      И он чувствовал себя победителем, триумфатором. Он чувствовал свою силу и ее слабость и знал, что так н должно быть.
      - Ух ты, - прошептала она, когда все кончилось и он гладил ее лицо. Где мы? Долетели до Канзаса?
      Он улыбнулся и поцеловал ее в губы.
      - Мы поклялись делать это только в спальне, - напомнила она.
      - Мы ошибались, - просто ответил он. - Мы можем делать это где угодно.
      Эшли рассмеялась. Он прав. Если бы только он добавил "когда угодно"! Потому что, как ни счастлива она была от его возвращения, она понимала, что это временно. В следующий раз он действительно уйдет. И оставит ее позади.
      Глава десятая
      Это просто смешно: всего неделю назад она его не знала. А теперь ей кажется, что она не может без него жить. Трогательно. Активисткам из движения за освобождение женщин лучше об этом не говорить. Иначе они подвесят ее на бельевой веревке.
      Очевидно, она стала слишком зависимой. Надо быть увереннее в себе, научиться управлять своими чувствами. В конце концов, если она считала себя фригидной, надо было давно приучить себя к мысли, что остаток жизни она проведет в одиночестве.
      Но она больше не хочет одиночества, она хочет Кэма! Она дошла до того, что не хочет жить, если в ее жизни не будет его. Она готова на все, даже ходить босиком по горячим углям, лишь бы он был с нею.
      "Нет жизни с ними, нет жизни без них".
      Теперь она поняла, что последняя часть этого утверждения вернее первой. Может, стоит попытаться? Почему-то ей казалось, что жизнь с Кэмом у нее получится. Она бы даже могла выйти за него замуж.
      Дни текли достаточно приятно, несмотря на ее одиночество. У нее быстро установились хорошие отношения с Шауни. Они симпатизировали друг другу с самого начала. Эшли даже после окончания своей смены оставалась в ресторане, помогая Шауни.
      В последующие недели она познакомилась практически со всеми членами клана Кейнов. Шауни была у них вроде главы. Все рано или поздно появлялись в ее ресторане Сначала Эшли познакомилась с мужем Шауни - Кеном. Он был юристом, как и Кэм, но отказался от практики в большом городе и открыл небольшую контору на курортном побережье.
      - Я никогда не разбогатею, - объяснил он, - но и не умру от инфаркта в сорок пять лет.
      Брат Кэма, Мак, и его жена Тейлор заходили в ресторан пообедать раз в неделю. Мак своей сдержанностью очень напоминал Кэма. Они с Тейлор очень любили друг друга, и их нежные взгляды заставляли Эшли с болью вспоминать Кэма. Она скучала по нему. Господи, как же ей его не хватало!
      Познакомилась она и с самым младшим братом, Митчеллом, и он оказался совершенно другим - озорным шутником, заставлявшим ее все время смеяться. Его жена Бритт, милая и спокойная, была его полной противоположностью. Они усыновили двух неугомонных близнецов, которым было чуть больше года. Однажды, когда семья Митчелла уехала после особенно шумного дня, Эшли и Шауни уселись в комнате отдыха с кофе и свежими ватрушками, чтобы хоть немного прийти в себя.
      - Как она управляется с ними? - воскликнула Шауни. - Она всегда такая безмятежная.
      - Близнецы действительно не дают ни секунды покоя, - согласилась Эшли.
      Но она думала о своем. Дети. Какие странные создания! Как можно узнать о беременности? Она раньше никогда не была беременной. Однако понимала, что с ней происходит что-то необычное, и в последнее время ей казалось...
      Нет, не может быть.
      Проходили дни, недели. Кэм не звонил. То есть он раз или два звонил Шауни, и казалосьэ основной его целью было узнать, как поживает Эшли, но с ней он не поговорил ни разу, Шауни старалась выяснить, почему он так жестоко ведет себя, но он все время уклонялся от ответа.
      - Он боится тебя, - предположила Шауни, когда Эшли как-то сама задала ей этот вопрос. - Больше мне ничего в голову не приходит.
      Эшли рассмеялась. Это показалось ей нелепым.
      - Почему он должен меня бояться? Шауни задумалась.
      - Ты знаешь, я годами вынашивала один проект: пыталась женить Кэма. Временами это было у меня главной целью в жизни.
      - Женить его? - Эшли внимательно разглядывала свои ногти. - А что, если он вообще не хочет жениться?
      - Ха! Именно в этом все дело. Он не хочет жениться. - Шауни поджала губы. - Много лет назад, когда я сама была не замужем, я не очень настаивала. Но теперь я точно знаю: человек не должен жить один. И я не успокоюсь, пока Кэм не женится.
      Эшли не очень понравилась ее решимость - не хотелось становиться частью одного из проектов Шауни. Она должна как-то показать Кэму, что ее он бояться не должен, она не собирается заманивать его в ловушку. Если он не хочет таких постоянных отношений, как брак, она бы смирилась с этим. Но ей было больно и обидно, что он может обходиться и без нее. Если бы он только позвонил, если бы объяснил!
      Эшли ничего не предпринимала и ждала. Что-то должно произойти. А пока она будет ждать.
      На следующий день, когда они подводили баланс, Шауни вернулась к этой теме.
      - Помнишь, я тебе говорила вчера, что годами пыталась найти хорошую девушку для Кэма. Но теперь я сдалась.
      - Потеряла надежду? - сухо спросила Эш- ли.
      - Нет, - Шауни бросила на нее беглый взгляд. - Я думаю, что он наконец сам нашел себе то, что надо.
      - Да? - Эшли старательно избегала ее взгляда, считая долларовые бумажки. - Кого?
      - Тебя.
      - Меня? - Она иронически рассмеялась и покачала головой. - Я так не думаю.
      - Почему?
      Эшли вздохнула, откладывая стопку банкнот.
      - Я не умею поддерживать отношения, выполнять обязательства. Это дурная черта моей семьи. Все, что я пыталась сделать по этой части, проваливалось. Длительные отношения просто не моя стихия.
      Чтобы оправдать невнимание Кэма, она цеплялась за свои старые представления, в которые сама уже не верила. Она прекрасно помнила о том, что сказал ей Кэм: она совершенно не обязательно должна быть такой, как ее родители. И ей начинало казаться, что он прав. Беда только в том, что она бы хотела проверить эту теорию с Кэмом, но Кэм недосягаем. Так что придется придерживаться старой теории и не внушать никому пустых надежд.
      - Не смеши, - - сказала Шауни. - Тебе не удаются плохие отношения, а в хороших ты была бы великолепна. Вот подожди только, сама увидишь.
      У Шауни было гораздо больше оптимизма, чем у Эшли. Эшли согласна была ждать. Казалось, что это стало ее главным занятием. Днем, когда она работала, было легче. Но вечерами, поскольку не было никаких новых предложений от издателя, она в основном размышляла, что делать дальше, чем занимается Кэм в Гонолулу и почему не звонит. У нее никогда раньше не было столько времени на размышления. Но почему-то ей не удавалось надолго сосредоточиться на одном и том же. Мысли все время где-то витали. И почему-то по утрам очень хотелось есть.
      - Мне нужно в банк. Ты бы не могла отнести обед кузену Реджи? спросила Шауни, запихивая деньги в зеленый мешочек.
      Эшли много слышала о Реджи и его одинокой вахте у моря, но еще не встречалась с самым эксцентричным членом семейства.
      - Никаких проблем. Я загляну к нему по дороге домой, если ты объяснишь, как его найти.
      -- Он живет в маленькой хижине на утесах у залива... Как бездомный, пожаловалась Шауни, - Люди думают, что мы не заботимся о нем. У него прекрасная квартира в городе, а он сидит там и ждет свою русалку.
      - Как вообще ему пришла в голову мысль об этой русалке9
      Шауни вздохнула.
      - Это началось давно, когда он снимал документальный фильм о русалках.
      Эшли была поражена.
      - О, как интересно! Он что, нашел настоящих русалок?
      - Да нет, конечно.
      - Тогда почему...
      Шауни воздела руки к небу.
      - Не спрашивай. Это слишком трудно объяснить.
      - Шауни, - осторожно сказала Эшли, - а вы не думали обратиться за помощью к психиатрам?
      - Да я не одного врача водила туда поговорить с ним. И все как один уверяли, что он так же здоров, как я. Ты можешь в это поверить? Я тебе скажу, что я думаю: им самим лечиться надо.
      Эшли немного нервничала, но Реджи оказался высоким и красивым, с седыми висками и выглядел очень ухоженным, несмотря на спартанский образ жизни.
      Он пригласил ее в маленькую хижину.
      Эшли нерешительно вошла, но там было чисто, а стены покрыты изображениями русалок, нарисованными углем.
      - Как мило, - заметила она, переходя от одного рисунка к другому. - Кто это нарисовал?
      Рисунки были простоваты, но что-то в них привлекало. Они напоминали ей стиль ранних американских примитивистов.
      - Мне очень нравится, - искренне сказала Эшли, узнав, что рисовал сам Реджи. - А вы не хотите заняться иллюстрацией книг? У вас очень оригинальный стиль.
      - Я рисую только русалок, - спокойно сообщил он. - Только русалок.
      - О!.. - Эшли не нашла других слов Вдруг он резко поднялся.
      - Я должен возвращаться к работе.
      - Какой работе?
      - Наблюдать за горизонтом, - сказал он, показывая ей бинокль, как будто это она была чокнутой. - А вы что подумали?
      - Наверное, у нас что-то неладно с наследственностью, - проворчала Шауни на следующее утро, когда Эшли рассказала ей о своем визите. - Ты представить не можешь, как ужасно, когда люди спрашивают: "Что случилось с Реджи? Он был таким славным парнем".
      -- Ничего страшного, - вмешался в разговор сын Шауни - Джимми, заглянувший в кафе. - Я работал с ним над тем фильмом, он тогда не был таким.
      Шауни горестно покачала головой.
      - Не волнуйся, - усмехнулся Джимми. - Реджи всегда приходит в себя. Все будет нормально и на этот раз.
      - Не знаю, - печально сказала Шауни. Но она быстро забыла о своей меланхолии, когда они с Джимми начали обсуждать его предстоящее путешествие на Восток.