Рэй МОРГАН
      Извините, невеста сбежала
      Анонс
      Убегая от жениха перед самым венчанием, Эшли Кэррингтон понимала, что делает непростительную ошибку. Ведь когда тебе тридцать, пора подыскивать тихую пристань.
      Но она не смогла поклясться в любви и верности человеку, в котором разочаровалась еще до свадьбы. Она спряталась от родителей, от друзей и от жениха в пустующем летнем домике, решив переждать, пока уляжется скандал.
      И судьба вознаградила ее за смелость, подарив ей такое счастье, о каком она уже и не мечтала.
      Глава первая
      Кража со взломом. Еще один талант вдобавок ко всем остальным.
      Эшли рассмеялась, но тут же, спохватившись, зажала рот ладонью и испуганно огляделась. Звук собственного голоса показался ей жутковатым в незнакомой темной комнате.
      Хотя вряд ли кто-нибудь мог услышать ее. Ближайшие соседи жили за густой банановой рощей, а дом, насколько она поняла, целую неделю наблюдая за ним, необитаем. Очень удачно, поскольку альтернативой была лишь какая-нибудь пещера.
      - Только, боюсь, здесь холодно и сыро, - пробормотала она, пробираясь в глубь дома.
      Но если уж говорить о холоде и сырости, то виновато в них лишь свадебное платье. Ей пришлось бежать по мокрой траве и по берегу залива, потом она порвала подол, влезая в окно своего маленького убежища. Так что пора было переодеться.
      Она вернулась в спальню, через которую забралась в дом.
      - Я только одолжу что-нибудь, - извинилась она перед отсутствующим хозяином, перебирая вещи в ящиках комода. - И скоро все верну выстиранным и выглаженным. Обещаю.
      К несчастью, милый джентльмен оказался неженатым. Все, что она нашла: футболки, тенниски, шорты, джинсы, - принадлежало молодому состоятельному мужчине, ведущему светский образ жизни.
      Наконец Эшли остановилась на нарядной рубашке к вечернему костюму. Она расстегнула "молнию" на свадебном платье, и оно с глухим стуком упало на пол. Надев белую рубашку, которая оказалась ей до колен, и закатав рукава, Эшли решила, что пора осмотреть дом. Яркая вспышка света и неожиданный грохот остановили ее. Гроза, собиравшаяся весь день, наконец разразилась. Она задрожала и крепко обхватила себя руками.
      - Как хорошо, что я не суеверна, - нерешительно напомнила она себе. Иначе я бы сочла это плохим знаком.
      Господи, плохой знак! Как будто их сегодня было мало. Пора уже не обращать внимания на неудачи, она получила достаточно прививок. Ей удалось подавить вспышку истеричного смеха, и она продолжила экскурсию по своему убежищу. Но даже в наступившем мраке осмотр занял всего несколько минут. Типовой курортный домик: две крохотные спальни, кухня и гостиная с верандой, выходящей на залив. Хотя церковь, где все еще, вероятно, толпились гости, ожидая ее возвращения, находилась всего в полумиле отсюда, Эшли была уверена, что здесь ее никто не найдет. Никому даже в голову не придет смотреть в эту сторону побережья.
      Стоит ли рисковать и включать свет? Наступившая темнота стала действовать ей на нервы. Конечно, не хочется, чтобы соседи заметили, но не может же она сидеть посреди комнаты и ждать утра. Она осторожно включила свет в коридоре и тут же почувствовала себя лучше.
      Правда, облегчение длилось всего несколько секунд. Еще одна вспышка молнии с раскатом грома - и свет выключился, явно из-за аварии на линии.
      Эшли разочарованно застонала, но тут же умолкла: снаружи снова вспыхнули огни, на этот раз не природного происхождения. На подъездной дорожке появилась машина.
      - Нет! - воскликнула она, едва веря своим глазам. - Так не бывает!
      Больше недели она присматривалась к этому домику во время долгих прогулок вдоль побережья. Она была уверена, что здесь никто не живет. Неужели владелец приехал именно в ту ночь, когда ей так необходимо убежище?
      Мимо окна промелькнула тень, и в двери загремел ключ. Времени спорить с судьбой не оставалось - кто-то явно решил составить ей компанию.
      Эшли бросилась вон из гостиной, проскользнула в одну из спален и забралась в стенной шкаф, полный одежды. Задвинув за собой скользящую дверь, она приникла глазами к щели. Сердце бешено колотилось.
      Она услышала тяжелые шаги и приглушенное проклятье - это хозяин безуспешно пытался включить свет. Затем послышался стук чемодана об пол.
      Бежать? Она медлила в нерешительности, хотя здесь оставаться было нельзя: ей совсем не хотелось оказаться в местной тюрьме.
      Надо было придумать план получше. Но в этом вся трагедия ее жизни: никакой системы. Иногда она боялась, что действительно так безответственна, как все считают. Почему ей постоянно не везет?
      Ну да ладно. Главное - что делать сейчас? Она потихоньку стала приоткрывать дверь шкафа, но свет, мерцающий в коридоре, остановил ее. Он нашел свечу и идет сюда!
      Может, если затаить дыхание... если не шевелиться... Но тут ее взгляд упал на свадебное платье, кучей лежащее посреди комнаты, и она замерла. Не обратить на него внимание было невозможно. - Какого черта!..
      Увидел. Эшли отпрянула и закусила губу, пытаясь не только не дышать, но и не думать. Человек долго разглядывал платье, затем поднял глаза и увидел открытое окно. Окно, через которое она влезла. Ругаясь вполголоса, он поднял свечу и стал закрывать рамы.
      Эшли воспользовалась предоставленной возможностью, осторожно отодвинула дверцу шкафа и выскользнула. Надо исчезнуть как можно быстрее! Конечно, она крадет его рубашку, но другого выхода нет. Он получит взамен ее свадебное платье.
      В рекордное время она добежала до парадной двери, как будто свора церберов гналась за ней и хватала за пятки. Ручка двери свободно повернулась, но дверь не поддалась.
      Эшли вжалась в дверь и, тяжело дыша, вгляделась в темноту. Единственной надеждой оставался черный ход. Она бросилась мимо спальни к кухне, молясь, чтобы он не вышел в коридор.
      У Кэма Кейна был сегодня очень неудачный день. Черт возьми, целый месяц был неудачный! Да и год - тоже. А если честно, то и вся жизнь. Он был выжат как лимон и решил уехать из Гонолулу в четверг вечером, чтобы отдохнуть и расслабиться, вернуть душевное равновесие, а может, даже и улыбку.
      Ему просто необходимо отоспаться, позагорать и поплавать.
      Войдя в спальню, он увидел распахнутое окно и кучу лохмотьев на полу. В его доме воры!
      Нахмурившись, Кэм отвернулся от окна. Ему показалось, что он услышал какие-то шорохи, хотя грохот дождя по крыше заглушал их. Все же у него было чувство...
      Кэм подошел к куче на полу, опустил свечу. Белый материал, бисер и кружева - похоже на свадебное платье. Интересно, кто бы это мог быть?
      Стоп. Дверца стенного шкафа была закрыта, когда он вошел. Или не была? Явно в доме кто-то есть, и этот кто-то явился сюда в свадебном платье, а может, только собирался надеть его...
      Неожиданно он все понял.
      - Черт тебя побери, Митчелл! - простонал Кэм, тряся головой. - Это совсем не смешно.
      Без сомнения, это подстроил его брат.
      Митч любит розыгрыши и всегда натравливает на него женщин. Не надо было говорить этому сопляку, что он собирается на Биг-Айленд восстановить силы после особенно трудного судебного дела. Стоило сказать, что он мечтает о тишине и покое, как назойливый младший братишка решил обеспечить его компанией.
      Проклятье! Теперь придется тратить время и силы на то, чтобы избавиться от женщины. Но где она прячется? У него совершенно нет настроения играть в кошки-мышки.
      Заглядывая во все углы, он обошел холл, затем гостиную. В колеблющемся свете свечи любую тень можно было принять за человека. Он остановился и прислушался, но капли все еще барабанили по крыше, и он не смог бы услышать целое стадо невест.
      - Или, может быть, "стаю"? - пробормотал он, заглядывая за высокое кресло, а потом за диван. Стая невест ищет насест... Он решил оставить насмешки на потом, когда будет бездельничать, лежа на солнышке, и думать о пустяках. А пока надо восстановить неприкосновенность своего жилища.
      Он вернулся в гостиную, потом бегло осмотрел кухню, и вдруг инстинкт повел его назад, в спальню, где лежало платье. Окно все еще было открыто.
      Какая-то тень скользнула в стенной шкаф, когда он входил, и Кэм поднял свечу повыше.
      - Не шевелитесь! Я вас вижу.
      Тень и не шевелилась. Все это начинало действовать ему на нервы. Он подошел к шкафу, протянул руку, крепко ухватил женщину за одежду и вытащил на свет.
      Она была похожа на беспризорника: вьющиеся белокурые волосы растрепались, в синих глазах сверкал вызов. Именно так выглядел бы уличный мальчишка викторианской эпохи: он вопит и лягается, а джентльмен из высшего общества держит его за шиворот.
      - Только дотроньтесь до меня! - прорычала она, вырываясь. - Я вызову полицию.
      Кэм оторопел от ее наглости.
      - Это вы вызовете полицию? А чей это дом? Как вы думаете?
      - Вот вы и скажите, - нагло ответила она, как будто сама была пострадавшей стороной. - Вы явились без приглашения. Может, у вас столько же прав находиться здесь, сколько у меня!
      Кэм нахмурился. А она с характером... Тем хуже для нее. Он презирает сильных женщин. И все же ему понравилось, как она заставила его оправдываться.
      - Хорошо хоть вы признаете, что это не ваш дом.
      - Я ничего не признаю.
      - Конечно, нет. Воришки редко сознаются.
      Эшли вздрогнула. Она проникла в дом совершенно незаконно, и он вправе вызвать полицию.
      - Я не воришка, - возразила она.
      - Нет? - Он усмехнулся. - Тогда как бы вы себя назвали?
      - Ну... гостья. - Это звучало лучше. Не будет же он вызывать полицию из-за гостьи?!
      - Ладно, согласен. Если только вы добавите слово "незваная".
      Теперь, когда стало ясно, что хозяин не причинит ей вреда, ее дерзость потихоньку улетучивалась.
      - Я не собираюсь спорить из-за тонкостей, - сказала она уже мягче. Это ваш дом или нет?
      -Мой.
      Эшли задумалась. Значит, вероятность вызова полиции еще остается.
      - Симпатичный домик...
      Что-то в ее тоне заставило его удивленно поднять брови.
      - Мне нравится, - язвительно улыбнулся он. - Но, как я понимаю, вы привыкли к большей роскоши?
      Эшли быстро взглянула в его темные глаза, удивляясь, как он догадался, и кивнула.
      - Вообще-то да. Но здесь довольно уютно.
      Ему захотелось рассмеяться, но он сдержался. Ничего себе! Взломщица с претензиями. Однако она не взломщица, это понятно. Ее послали, чтобы развлекать его, но он немедленно вернет навязанный ему сувенир.
      - Послушайте, - резко сказал Кэм. - Сколько он вам заплатил?
      Девушка удивленно взглянула на него. -Что?
      - Сколько бы он ни заплатил, я дам вдвое больше за то, чтобы вы убрались отсюда.
      Она изумленно смотрела на него. Означает ли это, что не будет ни полиции, ни наручников?
      - Поверьте, вам не придется платить, чтобы избавиться от меня. Я с удовольствием уйду сама.
      Кэм пожал плечами и сложил руки на груди.
      - Хорошо. Тогда уходите.
      - Да, да. Я ухожу.
      Но, повернувшись к двери, она поняла, что это значит, и скорчила гримасу. Дождь льет как из ведра. Она промокнет до нитки. И куда ей идти? Ее шаги замедлились.
      - Эй, подождите!
      Она остановилась и вопросительно посмотрела на него.
      - Это случайно не моя рубашка? - прищурившись, спросил Кэм Эшли оглядела себя.
      - Ну да. - Она откинула волосы и искоса взглянула на него. - Не возражаете, если я... ну вроде как одолжу ее ненадолго?
      Он смотрел на нее, точно недовольный дядюшка.
      - Бы многое считаете само собой разумеющимся, не так ли? Вам что, нечего больше надеть?
      Она пожала плечами, и ее улыбка выгляну- ia, как солнечный луч из-за облака.
      - Только поношенное свадебное платье.
      - Поношенное? - Кэм заметил улыбку, но он привык не поддаваться на подобные уловки. Вернувшись к куче белой ткани, он ткнул ее ногой. - Вы приехали в этом из аэропорта?
      Эшли склонила голову набок, разглядывая его. Казалось, он уверен в том, что знает, кто она и чем здесь занимается. Вот только кем он ее считает?
      - Не совсем, - осторожно ответила она. Он вздохнул и недоуменно посмотрел на нее.
      - Девушка в свадебном платье... У Митча очень странные представления о том, что может привлечь меня.
      Митч... Кто такой Митч? Этот мрачный человек действительно считает, что разоблачил ее. Единственная проблема в том, что он все понял неправильно. Эшли нахмурилась.
      - Послушайте, я не знаю, что вы обо мне думаете...
      - Не волнуйтесь, - поспешно сказал Кэм, заранее оправдывая ее. - Я думаю, что вы безработная актриса, которая согласилась на это маленькое поручение.
      Эшли стало смешно, и она попробовала остановить его:
      - Я не актриса. Он усмехнулся.
      - Ну, я вообще-то не собирался говорить, но ваша игра и впрямь не произвела на меня особого впечатления.
      - Шутите! - едко заметила она. - Меня называли иногда комедианткой, но никто еще не принимал за актрису.
      - Комедиантка, вы говорите? - повторил он, поняв ее буквально. - Но ведь это то же самое.
      - Едва ли. - Она ошеломленно смотрела на него. Неужели этот человек не понимает юмора?
      - Митч всегда говорил, что у меня нет чувства юмора, и, возможно, он прав.
      Эшли моргала, удивляясь, не послышалось ли ей. Он все принимает так чертовски серьезно. Но главное в том, что он не собирается вызывать полицию. Хотя бы за это она должна быть благодарна. Но ох как трудно испытывать благодарность, если предстоит дождливая ночь без крыши над головой.
      Может, вернуться? Что они скажут? Что скажет Уэсли? Она представила его торжествующий взгляд.
      "Ха, - скажет он с презрительной усмешкой. - Ты думала, что сможешь обойтись без меня? Только посмотри, что ты натворила. Лучше выходи за меня. По крайней мере о тебе будет кому заботиться. Я приставлю к тебе бонну и телохранителя. Ведь для тебя даже дождь становится трагедией".
      Возможно, он прав. Она задрожала и посмотрела на высокого мужчину со свечой.
      - Мне, наверное, лучше уйти, - сказала она несчастным голосом и глубоко вздохнула. - Не волнуйтесь. Я обещаю вернуть вашу рубашку.
      Она уходит. Слава Богу. Через минуту он обретет долгожданную тишину и покой. Кэм снова посмотрел на ее босые ноги и эту смешную рубашку и понял, что не может ее так отпустить.
      - Постойте! - Он нагнал ее в холле. - У вас нет плаща или еще чего-нибудь такого?
      Она помотала головой. Кэм скорчил гримасу. Невероятно, и они оба это понимали: он тянул время.
      - Куда вы пойдете?
      Она с любопытством посмотрела на него.
      - Разве вам это интересно? Он колебался.
      - Могу одолжить плащ. И подвезти до аэропорта, если хотите.
      - Я не собираюсь в аэропорт.
      Вспышка молнии на мгновение осветила холл. Она стояла перед ним в одной рубашке, точно привидение. Или бездомный ребенок, которого в грозу выгоняют из единственного пристанища.
      Кэма считали суровым. Бессердечным. Но надо быть настоящим чудовищем, чтобы выгнать даже собаку в такую ночь. А он не был чудовищем. Пока.
      Тихо ругаясь, он шагнул к двери и загородил ее.
      - Похоже, гроза не собирается утихать. - Он поддался своим лучшим инстинктам. А что еще оставалось? - Черт с вами, оставайтесь на ночь. Уедете утром. Тогда сможете рассказать Митчу все, что он хочет услышать. Скажите ему, что у нас была оргия. Он будет счастлив.
      Эшли замерла. Ее пальцы сжали ворот рубашки. Может, все-таки предпочесть грозу? -Что?
      - Конечно. - Кэм усмехнулся, ситуация начинала забавлять его. Он поднял свечу повыше и повел девушку в кухню. - Скажите ему, что, как только я вас увидел, меня охватило желание. Скажите, что я бросил вас на кухонный стол... - Он размашисто указал на упомянутый объект, и Эшли чуть не подпрыгнула. - Что я разобрался с вами, прежде чем мы успели как следует познакомиться. И это так разожгло нас обоих, что мы не унимались всю ночь и вам пришлось уехать рано утром, потому как вы больше не могли выдержать.
      Расскажите ему все это. Пусть получит. Он это заслужил.
      Эшли прижалась к плите, широко раскрыв глаза и оценивая расстояние до двери черного хода. Ей совсем не понравился новый поворот в их разговоре.
      - Извините, - осторожно сказала она. - Я думаю, мне лучше уйти сейчас.
      - А? - Кэм нахмурился. Что это с ней? Из-за чего так встревожилась? Неужели из-за его шутки насчет кухонного стола? Не может быть. В конце концов, она явилась сюда, чтобы скрасить его одиночество самым недвусмысленным образом. И нечего разыгрывать из себя невинность. Он отвернулся, раздраженный и смущенный, хотя ни за что на свете не признался бы в этом. - Не делайте из себя посмешище, - грубо сказал он. - Конечно, вы останетесь. Вы ведь с самого начала знали, что я разрешу вам остаться, не правда ли?
      Она не находила что сказать, но он и не ждал ответа. Он сурово смотрел на нее и обвиняюще указывал на нее пальцем.
      - Но давайте сразу объяснимся: в нашей семье один плейбой - это Митчелл. Связи на одну ночь не в моем стиле.
      Слава Богу. Эшли выпрямилась, просияла.
      - И не в моем, - быстро заявила она. Он насмешливо посмотрел на нее: так что же тогда она здесь делает?
      - Ладно. Можете остаться, но только на одну ночь.
      Она чихнула.
      - И не могу же я отпустить вас в одной сорочке. Садитесь. Я приготовлю чай.
      Эшли устало опустилась на стул. Если человек угощает ее чаем, значит, он не такой уж плохой. Если бы у него были дурные намерения, он, скорее всего, предложил бы ей бренди. Положив на стол сцепленные руки, она следила, как он зажигает огонь и достает пакетики с чаем, затем наливает в чашки кипяток.
      - Спасибо, - сказала она, когда он передал ей чашку и сел напротив. Она осторожно отхлебнула и почувствовала, как горячий напиток согревает ее и магически успокаивает нервы. - Как вы думаете, когда дадут свет?
      - Невозможно предсказать. В этой части острова удобств не много. Муниципальные власти не обращают на нас особого внимания. Но именно это мне и нравится.
      Ей тоже это нравилось, пока она не оказалась запертой в темном доме с незнакомым мужчиной.
      - Как вас зовут? - спросил он.
      Эшли колебалась. О ней могут сообщить в "Новостях". Но какая разница? Без электричества он все равно не узнает.
      - Эшли Кэррингтон. А вас?
      - Кэм Кейн. Но ведь вы должны знать...
      Должна? Он уверен, что должна. Вместо ответа Эшли обвела взглядом кухню.
      - Это ваш загородный дом? - спросила она.
      Он утвердительно кивнул.
      - Я юрист. Работаю в Гонолулу. В последние несколько месяцев у меня было одно сложное дело за другим. Так что я приехал сюда отдохнуть и расслабиться. К сожалению, я рассказал Митчеллу, куда еду.
      - О... - начала было она.
      - Я не хочу быть грубым, - перебил Кэм. - Не примите это как личное оскорбление. Но я в состоянии сам выбирать себе компанию. И мне не нужен для этого Митчелл. - Усмехаясь, он оглядел ее. - У нас с ним абсолютно разные вкусы.
      Эшли ошеломленно смотрела на него. Он родился таким обаятельным или долго трудился над собой?
      - Так, значит, я вас не привлекаю? - Она громко рассмеялась. Как будто ее это трогало!
      Кэм пожал плечами.
      - Не в обиду будь сказано, но вы маловаты, на мой вкус. Мне нравятся высокие элегантные женщины, образованные, изысканные...
      Эшли задохнулась.
      - Понимаю. А я, значит, простушка.
      - Я этого не говорил.
      Она шутливо нахмурилась.
      - Но вы признаете, что так подумали?
      В одну секунду лицо его посуровело, а блестящие зеленые глаза стали холодными.
      - Я ничего не должен признавать. Эшли ухмыльнулась.
      - Говорите как настоящий юрист-кровопийца.
      Выражение его лица не изменилось, а в глазах появился гнев.
      - Эй, кто переходит на личности?
      Эшли вздохнула. Он просто несносен, и не стоит беспокоиться и объяснять ему очевидное. Тем более что он ничего не хочет понимать.
      - Послушайте, как, по-вашему, я должна себя чувствовать? Вы в глаза говорите мне, что я не завожу вас. Похоже, вы считаете меня шлюхой. Я совершенно подавлена, - закончила она с сарказмом.
      Кэм смотрел на нее, как будто она говорила на иностранном языке. Проститутки так себя не ведут.
      -- Извините, если это не так, - он коротко рассмеялся. - Но и я, похоже, не произвел на вас впечатления? Мы просто не пара. И хватит об этом.
      Эшли раздумывала, стоит ли сказать ему правду. Этот маскарад зашел слишком далеко. Но ей вдруг так захотелось спать, и она так устала от этой перепалки... После длинного тяжелого дня предсвадебной суматохи, сомнений, побега из церкви, после незаконного проникновения в чужой дом и смертельного страха перед его владельцем ей был необходим сон, и как можно скорее.
      - Извините, что я причинила вам беспокойство, мистер Кейн, - устало сказала она. - Если бы вы показали мне, где можно прилечь, я бы отдохнула немного и утром исчезла бы.
      Ей показалось или он действительно хотел еще поболтать?
      - Конечно. Но во второй спальне нет кровати. Идемте в гостиную. Я принесу плед и подушку и устрою вас на диване.
      Эшли последовала за прыгающим кругом света и скоро оказалась на уютном диване.
      - Спокойной ночи, - прошептала она, закрывая глаза.
      - Спокойной ночи, - пробормотал он, хмуро глядя на нее. Странная девчонка! Утром он избавится от нее. И никаких проблем.
      Глава вторая
      Должно быть, ее разбудила вспышка молнии. Эшли тряслась от страха, все тени в комнате казались угрожающими.
      Она пыталась убедить себя, что это глупо, что в комнате никого нет. Но тут молния вспыхнула снова, и она увидела за окном мужское лицо.
      Уэсли! Он нашел ее! У Эшли остановилось дыхание.
      Нет, это не Уэсли. Она снова ведет себя как круглая дура. Это просто пальма. Теперь она отчетливо ее видела. И никакого Уэсли. Можно успокоиться.
      Однако это было выше ее сил. Ветер, дождь, колеблющийся свет, пугающие тени и звуки. Она ненавидела себя за идиотский страх, но ей было по-настоящему жутко.
      Встав с дивана, она завернулась в плед и на цыпочках отправилась в спальню. Сердце у нее колотилось, и она была уверена, что в любой момент какая-нибудь тень превратится в исчадие ада. Однако ей удалось взять себя в руки и бесшумно войти в спальню Кэма. Она тихонько свернулась клубочком в кресле рядом с кроватью и закуталась в плед. И наконец взглянула на него.
      Он неподвижно лежал под одеялом, обхватив одной рукой подушку, и казался очень большим. Ей стало спокойнее. Все будет хорошо, здесь с ней ничего не случится. Она поплотнее закуталась в плед и вздохнула. Только бы удалось заснуть!
      Эшли чувствовала, что это будет не так-то скоро. Она все еще дрожала. И голова разрывалась от перенапряжения. Ей надо было подумать. Подумать обо всем, что она не должна была делать, обо всем, что должна была сделать, но не сделала, и о том, что может случиться, если она не будет осторожна.
      Не каждый день убегаешь с собственной свадьбы. Теперь ей и самой это казалось невероятной глупостью. Как она сможет загладить свою вину?
      - Что случилось? - Кэм проснулся и поднял голову с подушки. - Что вы здесь делаете?
      Эшли поежилась.
      - Извините. Я не хотела вас будить.
      Он хмурился в темноте, пытаясь различить черты ее лица в колеблющемся серебряном свете.
      - Что-то случилось? - спросил он.
      - Нет. Не беспокойтесь. Спите. Он приподнялся на локте.
      - И вы думаете, что я могу спать, когда вы таращитесь на меня?
      - Я не буду таращиться. Обещаю. Просто... - Ну как она могла объяснить ему, если самой себе не могла объяснить! - Просто мне надо, чтобы хоть кто-нибудь был рядом. Я ничего не могу с собой поделать.
      Кэм пристально смотрел на нее, размышляя, действительно ли она такая помешанная, как кажется, или притворяется. Потом заметил, что она дрожит. Он сел, свесил ноги на пол, прикрывая бедра простыней.
      - Вы замерзли? - недоверчиво спросил он. Несмотря на грозу, ночь была довольно теплой.
      - Нет! - пылко ответила она. - Все будет хорошо, если только вы позволите мне остаться здесь. Я не пикну, обещаю. Спите.
      На ее лице были слезы. Он видел их блеск в лунном свете. Что это значит? Он ее обидел? Он всегда действовал на женщин так, как не хотел и не ожидал. Он их не понимал. Кэм почувствовал беспомощность и раздражение, как будто его разбудил щенок и теперь требовал внимания. А ему хотелось одного: заснуть. Но у этого проклятого щенка была такая трогательная мордашка.
      - Почему вы плачете? - резко спросил он. Она вздрогнула.
      - Я не плачу.
      - Тогда что это за жидкость на вашем лице?
      Она быстро вытерла щеки и засопела.
      - Ничего. Не обращайте на меня внимания.
      Легче сказать, чем сделать.
      - Закройте глаза, - сурово приказал он. Она раскрыла глаза еще шире.
      - Зачем?
      - Я хочу встать, а на мне ничего нет.
      - Но я все равно ничего не вижу в темноте, - возразила Эшли, подавляя в себе желание захихикать.
      - Закройте глаза!
      Она подчинилась, закрыв лицо руками и крепко сжав веки, но удивляясь и радуясь его скромности.
      Встав с кровати, он подошел к комоду, нашел пижамные брюки и поспешно натянул их.
      - Ждите здесь, - резко сказал он. - Я принесу вам стакан молока. Успел купить по дороге из аэропорта. Это поможет вам уснуть.
      - Мне ничего не нужно, - слабо возразила Эшли. Она терпеть не могла молоко, но его забота показалась приятной.
      Он быстро вернулся с двумя стаканами и один протянул ей.
      - Вот, выпейте. Не волнуйтесь, оно не теплое, холодильник уже работает - дали электричество.
      Эшли улыбнулась в темноте.
      - Вы не хотите включить свет?
      - Нет, - ответил он, садясь на край кровати. - Если я включу свет, значит, со сном будет покончено. А я пока не могу сказать, что выспался.
      - Извините. - Эшли виновато потупилась. - Я знаю, что действую вам на нервы, но я так испугалась, что просто должна была прийти сюда.
      Она снова дрожала. Он хмурился, пытаясь понять, что с ней происходит.
      - Дать вам еще одеяло? Эшли помотала головой.
      - Нет, спасибо. Все в порядке, правда. - Она поставила нетронутый стакан молока на тумбочку. - Просто у меня был очень напряженный день.
      - А, вот в чем дело... - Он немного оттаял. По крайней мере это означало, что он не виноват. - У меня тоже был жуткий день.
      Кэм вспомнил побагровевшее лицо Джерри в суде, как тот вопил, брызгая слюной: "Что ты делаешь с моим клиентом? Есть у тебя хоть капля сострадания? Есть у тебя сердце? В твоих жилах течет кровь или ты робот? Ты убиваешь меня! Ты убиваешь меня, и тебе абсолютно наплевать, так ведь?"
      Его слова до сих пор звенели в ушах Кэма. И самое забавное, что ему действительно было наплевать. У него больше нет сердца. С тех пор как он понял, что с сердцем слишком много хлопот.
      Однако тирада Джерри встревожила его. Он давно не брал отпуск и решил, что пора отдохнуть, уединиться в своем домике на побережье.
      - Одно меня удивляет, - сказал Кэм, отхлебывая молоко. - Почему вы с Митчеллом решили, что свадебное платье меня вдохновит? Эшли повернулась к нему. Пора было поставить все на свои места.
      - Я не знаю никакого Митчелла.
      До него не сразу дошел смысл ее признания.
      - Что?..
      - Я должна была сказать сразу, но вам так нравилась ваша собственная версия. Меня никто сюда не присылал. - Как приятно было говорить правду! - Я влезла в окно, потому что мне надо было где-то переночевать.
      Он пристально смотрел на нее в темноте. Кое-что начинало проясняться. Его брат не нанимал ее, чтобы отравить ему жизнь. Она делала это бесплатно.
      - Тогда вы просто... обыкновенная преступница, и у меня нет перед вами никаких обязательств.
      - Правильно.
      Он ругнулся про себя. Не очень приятно чувствовать себя одураченным. Его первый порыв был верным: надо было сразу выбросить ее из дома. Но, может, еще не слишком поздно?
      - Пожалуй, я вызову полицию, - холодно сказал он. - Они обеспечат вам теплый сухой ночлег.
      Эшли задрожала.
      - Если вы хотите вызвать полицию, пожалуйста, вызывайте. Но...
      - Что "но"? - прорычал он.
      - Мне бы этого не хотелось. - Ее голос звучал кротко и печально.
      Он и не собирался никого вызывать, во всяком случае, до утра, но припугнуть ее не мешало.
      - Хорошо, тогда объясните, какого черта вы влезли в мой дом? Что вы здесь делали? - грубо спросил он.
      Она задумалась, уставившись в пространство.
      - Сегодня я должна была выйти замуж. Вот откуда свадебное платье.
      - И что случилось?
      - Я сбежала перед самым венчанием.
      Она точно сумасшедшая. Ни один нормальный человек не может сделать ничего подобного.
      - Нет, вы меня обманываете. Так не поступают.
      Она тихо рассмеялась.
      - Я это сделала.
      - Почему?! - рассердился он.
      Почему? Интересный вопрос. Спрашивала ли она себя об этом? Нашла ли разумный ответ? Она не была уверена.
      - Я вдруг осознала, что это большая ошибка.
      Кэм отвернулся, и злая гримаса скривила его рот. Она точно психопатка, а он ненавидит таких женщин. В их поведении нет никакой логики, они подчиняются лишь своим капризам. Он же любит порядок, мотивацию. Во всяком случае, он легко понимает поступки тех, с кем сталкивается в суде. Мотивы же, управляющие поведением женщин, всегда оставались для него загадкой.
      - Значит, вы просто выставили своего жениха на посмешище? - осуждающе сказал он.
      Она кивнула, понимая, как трудно будет объяснить ему, что случилось.
      - Я пыталась поговорить с ним. Я пыталась всю неделю, но он не хотел слушать.
      Кэм недоверчиво заворчал:
      - Надо было сказать прямо. Может, если бы вам хватило мужества, если бы вы вернули ему кольцо и сказали...
      Эшли повернулась к Кэму, пытаясь увидеть его глаза, но различила лишь силуэт на краю кровати.
      - Я так и сделала! Я именно так и сделала. Но все рассмеялись и решили, что я шучу.
      Значит, он прав - психопатка. И ее близкие это знают.
      - Держу пари, вы славитесь своим чувством юмора. - Он и не старался, чтобы его слова прозвучали комплиментом. - Маленькая шутница, не так ли?
      - Что-то вроде этого. - Эшли скорчила гримасу, не желая уточнять. Было время, когда ее считали душой любой компании. Но эти дни давно прошли.
      Он со стуком поставил свой пустой стакан. Значит, она бросила жениха у алтаря, потому что передумала. Женщины... До чего неприятные создания! Главное для них - получить власть над мужчиной. Но ни одна женщина больше никогда не получит власти над ним! Он дорого заплатил, чтобы узнать, как это больно.
      - Итак, кто же этот счастливчик, за которого вы собирались замуж? ироническим тоном спросил Кэм. Он вырос на этом острове и знал тут многих, но не ожидал, что имя, которое она назовет, ему знакомо.
      - Его зовут Уэсли, - начала она. - Я...
      - Уэсли Батлер? - Он вскинул голову. - Шутите.
      Она была так же удивлена, как и он.
      - Вы его знаете?
      - Да, знаю.
      Кэм включил свет, чтобы получше рассмотреть ее. Она замигала, и он нахмурился. Она выглядела такой простодушной - огромные синие глаза и белокурые волосы, разметавшиеся вокруг лица. Ему казалось, что девушка подобного типа не может понравиться Уэсли.
      - Что это вам пришло в голову выходить замуж за такое ничтожество?
      Она вздрогнула, затем рассмеялась.
      - Вот именно! - заметила она с восторгом. - Как только я приехала сюда и мы стали общаться каждый день с утра до ночи, я поняла, что совсем не хочу выходить за него замуж.
      Если бы он не проявил осторожность, то не устоял бы и улыбнулся, а он хотел сохранить дистанцию. Внутренний голос говорил ему, что это необходимо.
      - А откуда вы знаете Уэсли? - спросила она, довольная, что видит теперь его глаза. - Вы ходили вместе в школу?
      - В школу... - Кэм скривился. - Не совсем так. Уэсли учился в лучших заведениях, а я посещал бесплатную государственную школу вместе с бедняками.
      Эшли закусила губу. Она сама ходила только в "лучшие заведения", но, наверное, об этом стоит промолчать. Он явно не испытывает особой любви к людям с деньгами. Она уже это заметила.
      - Я знал Уэсли, когда нам было лет по тринадцать-четырнадцать, продолжал он. - Мы были в команде пловцов в Христианской Ассоциации молодежи и всегда соперничали за место в смешанной эстафете, плавание на спине.
      - И кто обычно побеждал?
      - Чаще всего я. В тот момент, когда все усилие вкладывается в гребок, мне нет равных, - размышлял он, как будто про себя. Его взгляд, направленный в прошлое, ожесточился.
      Эшли следила за ним, подавляя дрожь. В нем есть что-то необычное внутренний стальной стержень. Его вряд ли можно согнуть. Это надо учесть.
      Он вернулся в настоящее.
      - А как вы познакомились с Уэсли?
      - Наши семьи дружили целую вечность. Он иногда проводил каникулы у нас в Ла-Джолле. - Она выдала свое происхождение, не так ли? Взглянув на Кэма, она старалась увидеть, догадался ли он, но его лицо оставалось бесстрастным, взгляд - непроницаемым. - Потом мы учились в одном и том же университете. Он заканчивал, когда я поступила на первый курс. И он взял надо мной шефство.
      - Вы учились в университете?
      Он был так искренне удивлен, что она не оскорбилась, а развеселилась.
      - Да, и не в одном.
      - Не могли ни на чем остановиться?
      - Не совсем так. Из первого меня вышибли.
      - Провели приятеля в спальню? Эшли рассмеялась.
      - За это теперь не наказывают. Разве вы не слышали? Просто на первом курсе я вступила в общество охраны животных. Я действительно люблю животных и не хочу, чтобы их обижали.
      Он застонал.
      - Ну так вот. Как-то ночью мы прокрались в лабораторию и выпустили всех крыс и кроликов. Но получилась глупость: кролики так растерялись от свободы, что почти все попали под машины, а крысы в конце концов погибли в мышеловках. Я думаю, их крысиное счастье в окрестных кладовках длилось недолго.
      - Вас поймали?
      - Да. И исключили. Теперь я с этим вполне согласна. Только поработав в детской больнице, я научилась ценить экспериментальную медицину. Когда надо выбирать между детьми и крысами, я за тех, кто хочет спасти детей.
      До него только теперь стало доходить, какое странное создание попало в его дом. Из ее слов следовало, что она из семьи такой же богатой, как Уэсли. И все-таки она влезла в его невзрачный домик. Посещение трущоб с благотворительной целью - кажется, так это называется?
      Она и Уэсли выросли вместе, посещали один и тот же университет. Кэм давно не видел Уэсли, но слышал, что он все такой же ублюдок, как и раньше.
      - Итак, вы вместе учились. Это было довольно давно.
      Эшли откинула голову и рассмеялась. Он не стесняется. Интересно, долго ли это будет ее забавлять? Хотя какого черта? У них осталось совсем немного времени. А пока действительно смешно.
      - Ну вот! А я-то надеялась остаться в ваших глазах романтичной и наивной двадцатилетней девочкой.
      Он фыркнул, не собираясь заглаживать неловкость.
      - Романтичной - может быть, а наивной - я бы не сказал.
      - Вы не любите беззаботных и смешливых женщин.
      - Можно и так сказать.
      - Я бы сделала еще один шаг и сказала, что вы ненавидите всю женскую часть человечества.
      - Ну, я бы не заходил так далеко. И все же должен признать: я не люблю игры, в которые играют женщины.
      - Игры?! - Как бы ей хотелось, чтобы все это была только игра. Но когда разбивается твоя жизнь, все представления о себе, это уже не игра. И как бы ни оценивать случившееся, Эшли понимала, что потерпела поражение.
      - Я могу догадаться, сколько вам лет, потому что знаю возраст Уэсли. Не обижайтесь.
      Какой он сдержанный и как сохраняет дистанцию! Такой не разозлится, не выйдет из себя, но обязательно сведет счеты.
      - Так что же все-таки случилось? - подсказал он. - Как вы поняли, что Уэсли не годится вам в мужья?
      Эшли натянула плед до подбородка. Ей не хотелось говорить об этом, не хотелось, чтобы он почувствовал ее отчаяние, но, очевидно, она в долгу перед ним.
      - Сначала все было достаточно мило. У семьи Уэсли такой прекрасный дом. Такой вид на океан...
      Кэм проворчал:
      - Впечатляет, если вы любите, когда богатство выставляют напоказ.
      Эшли взглянула на него. Опять. Негодование, обида. Интересно, где он это подцепил?
      - Да, на меня эта красота произвела впечатление. И все было нормально, пока не приехала моя семья.
      - Они приехали на свадьбу?
      - Да. Видите ли, моя мать явилась со своим новым приятелем, а мой отец - со своей новой подружкой, и они не обращали никакого внимания...
      Картина стала проясняться. Она ожидала, что будет примадонной, а когда не получилось, топнула ногой и сбежала.
      - Вы избалованная богачка, не так ли?
      презрительно усмехнулся он. - Никто не ублажал вас, и поэтому вы нашли способ обратить на себя внимание. Как маленькая девочка, которая задерживает дыхание и синеет. Как маленький мальчик, который угрожает наесться червей.
      - Я не избалованная, - сказала она с искренним возмущением. Как она может быть избалованной, когда никто никогда не считался с ней? - И я совершенно не думала о внимании.
      - Значит, вы раскапризничались, сбежали и приземлились здесь. Что дальше?.
      - Я н-не знаю.
      Она не знает. Великолепно! Девица без руля и без ветрил. Ему казалось, что самое лучшее для нее - отправиться домой и держать ответ за свой поступок. И не надо прятаться, чтобы отказаться выходить замуж за Уэсли. Конечно, не надо. Она просто должна набраться смелости и сказать правду.
      - Ваша семья, наверное, с ума сходит, - напомнил он ей. - Они, возможно, уже прочесывают побережье.
      - Сомневаюсь. Я позвонила и просила передать, что со мной все в порядке. И они, наверное, еще на банкете.
      - Банкет? Какой может быть банкет, если не было свадьбы?
      Эшли расхохоталась:
      - Шутите? Все было оплачено заранее. Моя мать никогда не позволит пропасть хорошей вечеринке.
      Несмотря на смех, Кэм услышал в ее голосе искреннюю боль и впервые подумал, что все сложнее, чем ему показалось вначале. Но это не имеет никакого значения. Он не хочет ничего об этом знать. И так уже много времени потрачено на болтовню. Она успокоилась и теперь, может быть, даст ему поспать. Утром все будет выглядеть гораздо лучше. Может быть, во всем этом появится даже какой-то смысл.
      Он выключил свет.
      - Спокойной ночи, - сказала Эшли.
      Он посмотрел на маячившую в темноте фигурку.
      - Что вы собираетесь делать утром? Долгая пауза.
      - Не знаю.
      - Здесь вы не можете оставаться, - сурово предупредил он. Пусть знает, что ей не на что рассчитывать. - Вам придется найти другое убежище.
      - Я все понимаю, - вздохнула она, сворачиваясь в кресле. - Не волнуйтесь. Я очень скоро слезу с вашей шеи.
      Конечно, слезет. Уж он проследит за этим. Довольный, что все уладил, Кэм закрыл глаза и быстро заснул.
      Эшли сидела очень тихо и следила за ним.
      Она не могла спать, не могла успокоиться. Но то, как легко заснул Кэм, полная расслабленность его тела успокаивали ее. Ей захотелось до него дотронуться. Может, хоть частица его уверенности и покоя передастся ей.
      Облака рассеялись, и светила полная луна. Ветер раскачивал деревья за окнами, и дикие тени метались по стенам. Снаружи царил ад кромешный. Почти как в ее душе.
      Сколько можно терпеть эту душевную боль? Она все погубила: свои надежды и мечты, планы матери, расчеты отца. Пути назад нет. Да и Уэсли она не нужна, после того как унизила его перед друзьями и семьей.
      Но ей и не хотелось возвращаться. Было только жаль, что обидела Уэсли, что вызвала такой громкий скандал и что ее безумный поступок разбил все надежды на безоблачное будущее.
      Эшли снова задрожала. Она знала, что не из-за холода, это просто нервы. Но безысходное отчаяние, охватившее ее, было таким жестоким! Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Она с тоской посмотрела на спящего Кэма и вдруг поняла, чего ей хочется.
      Он наверняка рассердится. Но она постарается быть очень, очень аккуратной и не разбудит его. Медленно, бесшумно она выскользнула из кресла и забралась в его постель. Он пошевелился, и она затаила дыхание, сжалась в комочек, как будто готовясь к удару. Но он не проснулся, и она с облегчением выдохнула.
      Потом осторожно вытянулась рядом с ним. Она слышала его дыхание, чувствовала его тепло, но не осмеливалась дотронуться до него. Однако напряжение потихоньку начало таять. Он был большой и сильный и очень уютный. В первый раз с тех пор, как выбежала из церкви, Эшли почувствовала себя в безопасности. Она облегченно вздохнула и потянулась.
      Вдруг он перевернулся на другой бок. Она хотела отпрянуть, но не успела: его рука шлепнулась на ее плечо и осталась там, пальцы замерли на ключице.
      Испуг прошел, когда она поняла, что Кэм спит. Его прикосновение было очень приятным. Она знала, что так и будет.
      Что же в нем так успокаивает ее? Эшли не знала. Возможно, то, что он тверд как скала. Он не из тех, кто поддается капризам, это точно. А сейчас ей нужен именно такой человек. В ее жизни в последнее время было слишком много волнений.
      Эшли улыбнулась, веки ее опустились. Не прошло и минуты, как она заснула.
      Глава третья
      Кэму снился сон. Конечно, сон. Ему снились мягкость и аромат, которые не хотелось упускать. И вдруг он проснулся и начал осматриваться вокруг.
      Первое, что он с ужасом увидел, - это собственная его рука на плече Эшли. Эшли, лежащей в его постели! Когда он засыпал, ее тут не было. Что происходит, черт побери?
      Солнечный свет заливал комнату. А он обычно просыпается на рассвете. Неужели он так крепко спал, что не почувствовал, как она залезла к нему в постель?
      В утреннем свете Эшли казалась еще меньше. Волосы рассыпались по его подушке, длинные темные ресницы лежали на щеках. Она была беззащитна, как ребенок. Но его это не касается.
      Кэм осторожно поднял руку и вздохнул с облегчением, когда она не проснулась. Затем начал потихоньку выбираться из постели и вдруг испуганно замер. Из гостиной кто-то позвал его.
      - Кэм! Только не уверяй меня, что ты еще спишь.
      Он застонал. Неужели эта полоса невезения никогда не кончится?
      Эшли тоже услышала. Она проснулась и испуганно смотрела на него.
      - Кто это?
      Он покачал головой, приложив палец к губам.
      - Моя сестра Шауни. К сожалению, у нее есть ключ. Оставайтесь здесь. Я узнаю, что ей нужно.
      У него не было времени, чтобы надеть джинсы. Чем дольше он здесь задержится, тем больше вероятность того, что Шауни ворвется в спальню и увидит Эшли. А этого он не может допустить. Ни в коем случае. Чувствуя себя круглым идиотом, он бросился вон из спальни в одних пижамных брюках и в спешке ударился большим пальцем ноги о дверной косяк. Он припрыгал в гостиную на одной ноге, изрыгая проклятия.
      - Следи за своими выражениями, - чопорно упрекнула сестра. - Мы не одни.
      И правда! Кэм с тревогой уставился на хорошенькую девицу за спиной Шауни. Она была смущена и даже слегка ошеломлена знакомством с полуголым мужчиной.
      Но Шауни, казалось, ничего не замечала. Обняв брата, она звонко его поцеловала и отступила, любовно оглядывая его.
      - Вид у тебя ужасный, - объявила она с явным удовлетворением, - хорошо, что ты вернулся домой. Мы быстренько приведем тебя в порядок.
      Обернувшись, она подтащила поближе свою приятельницу и многозначительно посмотрела на брата.
      - Это Мелисса, моя новая помощница. Мы случайно проезжали мимо, и я сказала, что она непременно должна познакомиться с моим младшим братиком.
      Кэм заглянул в зеленые смеющиеся глаза старшей сестры, и ярость его утихла. С тех пор как ему стукнуло тридцать, она регулярно привозила к нему разных девушек. Шауни говорила всем, что не успокоится, пока не увидит его женатым. Ему же это до смерти надоело.
      - Приятно познакомиться, Мелисса, - - пробормотал он с самой холодной из своих улыбок. - Послушай, Шауни, я очень рад тебя видеть, но...
      Шауни не слушала, оглядывая комнату. Длинная коса хлопала ее по спине в такт энергичным движениям головы, и по всему было ясно, что она не уйдет, пока не закончит свою важную миссию.
      - Как приятно, что ты вернулся на Биг-Айленд, - весело сказала она. Митчелл предупредил меня о твоем приезде, и я сразу начала строить планы. Первый пункт - заглянуть к тебе и поздороваться.
      - Здравствуй, - покорно отозвался Кэм. - И спасибо, что заглянула.
      Ему не хотелось знакомиться с Мелиссой, не хотелось огорчать сестру, но больше всего не хотелось, чтобы они увидели женщину в его постели.
      Пробежав рукой по взлохмаченным волосам, он выдавил робкую улыбку, надеясь, что она получится убедительной.
      - Видите ли, я очень поздно вчера приехал, и была такая гроза, и отключилось электричество, и... по правде говоря, я еще не проснулся как следует, так что...
      Шауни вызывающе вскинула голову.
      - О, Кэм, не волнуйся ни о чем. Мы все привезли с собой. - Она показала ему два белых пакета. - Кофе и пончики, такие, какие ты любишь, милый. Пошли в кухню. Мы можем поболтать за завтраком.
      Она направилась в кухню, но он схватил ее за руку и оттащил, тихо прошептав на ухо:
      - Шауни, подожди. Я не одет.
      - Сейчас утро, дорогой, никто и не ожидал, что ты будешь в смокинге. Пошли.
      Очаровательно улыбаясь, она потащила его в кухню.
      - Ты просто посиди. Мы накормим тебя, а потом заберем с собой. Мы хотели пройтись по магазинам.
      - Шауни...
      Как он ни протестовал, его привели в кухню и усадили за стол.
      - Не стесняйся Меллисы, - уверенно сказала Шауни, оглядывая его мускулистую грудь. - Она не возражает, что на тебе нет рубашки, правда, Мелисса?
      Может, Мелисса и не возражала, но почему-то покраснела как свекла, садясь рядом с Кэмом. Он недовольно смотрел на сестру, но та делала вид, что ничего не замечает.
      Глядя, как Шауни ставит на стол чашки с кофе, Кэм размышлял, почему до сих пор подчиняется сестре. Он взрослый самостоятельный мужчина, сделал хорошую карьеру, а когда появляется Шауни, ведет себя как мальчишка. Конечно, она вырастила его, она была ему вместо матери. Но все равно это смешно.
      И хотя от старых привычек тяжело избавляться, возможно, пришло время для мятежа. Хорошая мысль. Стоит попробовать. Прищурившись, он ждал, пока Шауни замолкнет, чтобы перевести дух.
      -- ...и тебе необходимо увидеть новый кинотеатр в "Шангри-отеле". У них сейчас ретроспектива фильмов ужасов. Знаешь что? Мелисса мне только что говорила, что не видела ни одного фильма ужасов. Вы могли бы сходить вместе.
      Кэм поставил чашку и свирепо посмотрел на сестру.
      - Нет, - сказал он громко и отчетливо.
      Шауни удивленно уставилась на него.
      -Нет?
      - Нет, - повторил он еще увереннее. - Меня тошнит от подобных фильмов.
      Он вежливо улыбался, но в его глазах появился опасный блеск.
      - Я теперь увлекаюсь боевиками, Шауни. И чем кровавее, тем лучше.
      Она секунду удивленно молчала, затем с облегчением рассмеялась.
      - Ты шутишь. Я тебя слишком хорошо знаю. - Она взглянула на Мелиссу, не совсем понимавшую, что здесь происходит. - Неважно, если ты не хочешь в кино, сегодня мы устраиваем семейный пикник. Ты поедешь?
      Еще один повод пригласить бедную Мелиссу.
      - Не могу, - коротко заявил Кэм. Шауни не сдавалась.
      - Мак и Тейлор приглашают на обед в воскресенье...
      На этот раз он даже не дал ей закончить предложение:
      - Буду занят.
      -- И чем же ты будешь занят?! - наконец рассердилась Шауни.
      - Отдыхом, - с вызовом ответил он.
      Они долго смотрели друг другу в глаза. Затем Шауни временно отступила на заранее подготовленные позиции.
      - О, я вижу, ты сегодня не в настроении. Поговорим об этом позже.
      Кэм пожал плечами, расслабляясь и наслаждаясь первой победой.
      - Согласен.
      Глаза Шауни сверкнули. Она не привыкла к нарушению субординации со стороны младшего брата.
      - Он только что проснулся, - успокоила она Мелиссу. - Поверь мне, к обеду он будет паинькой.
      - О, я думаю, Кэм и сейчас такой необыкновенный!.. - пылко ответила девушка.
      Две пары зеленых глаз встретились, и брат с сестрой с трудом подавили смех.
      - Ладно, - сдалась Шауни. Но, взглянув на Мелиссу, решилась на последнее отчаянное усилие. - Вы тут поболтайте, получше познакомьтесь друг с другом, - приказала она и встала. - А мне надо попудрить нос.
      Смысл ее намерений не сразу дошел до Кэма. Она собирается в другую часть дома, а там Эшли!
      - Нет! - Он приподнялся и хотел было удержать сестру. - Шауни, нет!
      - Что случилось, Кэм? Боишься, что меня испугает беспорядок в твоей ванной? Я воспитала трех братьев и сына. Я знаю, чего можно ожидать от мужчин. Не волнуйся, переживу.
      Кэм медленно опустился на стул. Оставалось только надеяться, что у Эшли хватит ума не выходить из спальни. Если Шауни увидит ее... Он приготовился услышать крик. Рядом с ним зашевелилась Мелисса.
      - Значит, вы не любите фильмы ужасов, а что же вы любите? - спросила она. - Лично я люблю фильмы о любви.
      Кэм повернулся к ней со страдальческой улыбкой. Я убью Шауни, подумал он, и никто не осудит меня, когда я все объясню...
      Шауни пошла по коридору к ванной. Знакомить упрямого братца с девушками становится все труднее. Насколько проще было управляться с ним в детстве! Из трех братьев именно с ним она всегда могла поговорить, именно он всегда был самым разумным и послушным. Он не был всезнайкой, как Мак, или озорником, как Митчелл. Он был спокойным и рассудительным и всегда знал, чего хочет.
      - Только сейчас он ошибается, - пробормотала она. - Он думает, что хочет, чтобы его оставили в покое. А это совершенно не так.
      Шауни уже собиралась войти в ванную, когда ее внимание привлек какой-то шорох. Она остановилась. В комнате Кэма кто-то есть. Странно. Повернувшись, она двинулась к спальне.
      На постели, вытянув стройные загорелые ноги с удивительно крохотными ступнями, сидела миниатюрная женщина. Ее белокурые волосы золотистым ореолом окружали нежное лицо. Вздрогнув, женщина подняла глаза, и в этот момент Шауни заметила, что на незнакомке нет ничего, кроме нарядной мужской рубашки.
      - Привет, - сказала Шауни, изумленно оглядывая Эшли.
      - Привет, - отозвалась Эшли. Она прокашлялась и бодро улыбнулась гостье. - Должно быть, вы сестра Кэма.
      Шауни утвердительно кивнула, все еще не придя в себя от удивления. Женщина в постели Кэма? Неисповедимы пути Господни.
      Эшли прочитала ее мысли и смутилась.
      - Это... это не то, что вы думаете.
      - Неужели? - По хорошенькому лицу Шауни медленно расплылась улыбка. Жаль.
      - Нет, действительно, - серьезно сказала Эшли. - Мы едва знакомы. Мы не... я хочу сказать, мы не... - Она беспомощно показала на кровать.
      - Хорошо, - сказала Шауни, все еще улыбаясь. - Если вы настаиваете.
      Эшли попыталась разъяснить ситуацию:
      - Видите ли, было поздно, гроза и все такое. Я как раз проходила мимо.
      Шауни понимающе кивнула:
      - И вы решили переждать дождь.
      - Вроде того. Кэм пригласил меня, а мне негде было ночевать, так что я... вроде как... осталась на ночь.
      - Угу. И вы, кажется, забыли дома ночную сорочку.
      Эшли только сейчас вспомнила, что на ней рубашка Кэма.
      - Ах, это! Я не нашла здесь ничего другого. У меня вообще нет никакой одежды.
      - Никакой одежды? - С каждой секундой улыбка Шауни становилась все шире. - Это интересно.
      Эшли вздохнула. Не очень. Скорее, неприятно. Но она не может вдаваться в подробности о свадебном платье, женихе и всем остальном, если не хочет рекламировать свое местонахождение. Так что Шауни придется разбираться в ситуации без некоторых фактов.
      - Для меня это проблема, - признала Эшли, имея в виду отсутствие одежды. - Надо же что-то надеть, а вещи Кэма мне совсем не подходят. Вы не знаете, где я могу купить что-нибудь? Здесь нет поблизости магазина женской одежды?
      Шауни сложила руки на груди и наклонила голову, рассматривая девушку, проведшую ночь с ее братом. Она была очень хорошенькая, но совсем не такая, какие ему нравятся. Когда несколько раз на ее памяти он интересовался женщинами, они были неизменно высокими, элегантными, очень сдержанными, очень шикарными. Конечно, он мало бывает на Биг-Айленде, и она понятия не имеет, с кем он встречается в Гонолулу.
      Но концы с концами все равно не сходились. Что-то беспокоило Шауни. Может быть, глаза этой девушки. Кристально чистые и очень умные. Она не была похожа на мотылька, бездумно порхающего по мужским постелям.
      - Я не совсем понимаю, - медленно сказала Шауни. - Вы хотите сказать, что просто шли мимо и мой брат пригласил вас провести с ним ночь? Вы старые друзья или что-то в этом роде?
      Эшли отрицательно покачала головой:
      - Я не совсем так сказала. - Но не стала уточнять.
      Шауни ждала пояснений.
      - Мы вообще-то- не друзья...
      Шауни закивала, побуждая Эшли продолжать.
      - Не любовники. Не друзья, - перечислила она.
      - Да. Мы только что познакомились. - Эшли развела руками, ее глаза сияли невинной искренностью. - Никаких отношений. Честно.
      - Угу. - Шауни снова взглянула на смятую постель, потом заметила плед на кресле. - И сколько вы собираетесь гостить?
      - О, я скоро уйду.
      - Как только найдете какую-нибудь одежду, верно я вас поняла?
      - Верно! - Эшли пылко закивала головой, и ее волосы засверкали. Совершенно верно.
      - Куда вы собираетесь?
      Эшли неуверенно пожала плечами и уклончиво ответила:
      - Я еще не решила.
      - Вам нужна работа? У меня есть вакансия утренней официантки. Знаете кафе "Пуако"? Заходите, если решите, что вам нужна работа.
      Эшли с интересом посмотрела на нее. Работать официанткой? Это забавно. И уж точно необычно.
      - Может быть, зайду.
      - Когда найдете одежду?
      - Вот именно. Шауни улыбнулась:
      - Ну, надеюсь, увидимся.
      - Вполне возможно, - ответила с улыбкой Эшли.
      Шауни удалилась, задумчиво покусывая губу. Когда она вернулась в кухню, глаза ее блестели.
      - Планы изменились, Мелисса, - сказала она. - Мы уходим немедленно.
      - Немедленно? - Мелисса посмотрела на Кэма, потом на Шауни. Ее затащили сюда силой, но теперь, когда она познакомилась с Кэмом, ей совершенно не хотелось уходить.
      - Что происходит? - подозрительно спросил Кэм. Он хорошо знал свою сестру и сразу заметил этот блеск в ее глазах. Она явно что-то задумала.
      - Мы с Мелиссой уезжаем, - отозвалась Шауни уже от входной двери. - У нас много дел.
      Кэм шел за ней в холл, размышляя, что заставило ее изменить свои планы, и угадывая причину.
      Шауни звонко чмокнула его в щеку.
      .- Братик мой дорогой! Рада, что ты вернулся. Пока.
      - До свидания, - с сожалением сказала Мелисса. - Надеюсь, мы еще увидимся.
      - Приятно было познакомиться, - официальным тоном ответил Кэм, не уступая ни на йоту.
      . Мелисса печально улыбнулась и исчезла за дверью. Но не успел Кэм отвернуться, как появилась Шауни с охапкой одежды.
      - Для твоей подружки, - ухмыльнулась она, - то есть знакомой. Я собиралась отвезти это в магазин поношенной одежды, но думаю, она сможет себе что-нибудь подобрать. До свидания.
      - Постой. Какой подружки?
      - Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Девушку в твоей постели, мошенник.
      - Девушку в моей... - Кэм побелел. Возразить было нечего. Значит, Эшли была еще в постели, когда Шауни увидела ее? Оставалось только нагло все отрицать. - В моей постели нет никакой девушки.
      - Ха! Не пытайся лгать, Кэмми. Прибереги это для своих приятелей в суде. Я вижу тебя насквозь. Всегда видела.
      Сестра пылко обняла его и захлопнула за собой дверь.
      Кэм задумался. Шауни оставила его в покое, но это была лишь самая простая из его проблем. Теперь предстояло разобраться с Эшли.
      Когда Шауни ушла, Эшли попыталась собраться с мыслями. Пора было придумать хоть какой-то план, не слишком далекий от реальности. Но чем больше она задумывалась над своим положением, тем больше понимала, что натворила массу глупостей.
      Почему она не могла вести себя как все нормальные люди? Почему она просто не вернула Уэсли его кольцо? Тогда бы сейчас она уже летела в самолете на материк. Она была бы свободна. Все бы было позади.
      Не надо обманывать себя. Она задрожала, представив, что было бы на самом деле: Уэсли бы раскричался, мать расплакалась, а отец разразился гневной душеспасительной речью, и она бы осталась и вышла замуж. Да, так и было бы. И именно поэтому побег оказался единственным выходом.
      Однако ее положение не из самых приятных. Одна-одинешенька, даже без одежды. Она беспечно болтала с Шауни о покупках, но только теперь вспомнила, что у нее нет денег.
      Как непривычно думать о деньгах! Она никогда о них не думала, потому что они всегда были. И деньги, и кредитные карточки. Но, сломя голову бросившись навстречу свободе, она не захватила сумочку. Сумочки не подходят к свадебным платьям. Считается, что о невестах всегда заботятся.
      Так что же делать? Может, действительно поработать официанткой?
      В дверях появился Кэм.
      - Они уехали. Теперь можете выходить.
      Она впервые как следует разглядела его, и то, что она увидела, ее удивило. Она понимала, что он красив, но утреннее солнце показало гораздо больше, чем просто красивую внешность. Выражение резко очерченного лица казалось почти ожесточенным, но в глазах пряталась какая-то тайна, а рот был мягким и чувственным. Загорелые широкие плечи были такими сильными, что это даже немного пугало. Эшли взглянула на его обнаженную грудь, на пижамные брюки, низко спустившиеся на бедра, и быстро отвернулась, почувствовав, что краснеет, и проклиная свою предательски белую кожу.
      - Шауни оставила вам вот это. - Он бросил на кровать кучу одежды.
      Довольная, что есть на чем сосредоточить внимание, Эшли выбрала яркий сарафан. Не совсем ее стиль и размер, но наверняка лучше, чем его рубашка.
      - Прекрасно, теперь я могу одеться.
      - Подождите минутку.
      Кэм сел на кровать, стараясь держаться подальше от нее. Он заметил, как она отреагировала на его наготу, но не собирался поддаваться.
      Хотя, конечно, это было бы естественно. Физическое влечение бывает и между людьми, ненавидящими друг друга. Ничего особенного. Он сделает вид, что не обратил внимания.
      Эшли сидела на краешке кровати, и ему видны были гладкие загорелые ноги. Она казалась юной и беззащитной, пока он не заглянул в ее глаза. В них было что-то древнее, как море. Интересно, мудрость это или игра света? Скорее, последнее. Все гораздо проще, чем кажется.
      - Вы познакомились с моей сестрой? Эшли утвердительно кивнула.
      - Что она сказала?
      - Не очень много. Она в основном слушала, пока я пыталась объяснить, какого черта здесь делаю. - Эшли подняла на него глаза и усмехнулась. Она успокоилась и почувствовала себя увереннее. - А потом предложила мне работу в своем кафе.
      - Что? - Кэм в ужасе уставился на нее. - Вы, надеюсь, не поймали ее на слове?
      Эшли помедлила, прежде чем ответить. Он явно не желал, чтобы у них было что-то общее.
      - Я обещала подумать. - Как она и ожидала, в его глазах мелькнуло раздражение.
      Он хотел что-то сказать, но передумал. Поднялся, вытащил из комода рубашку и джинсы, сунул их под мышку.
      - Одевайтесь и приходите в кухню. Там есть пончики.
      Когда он отвернулся, она показала язык его исчезающей спине.
      - Там есть пончики, - передразнила она, когда дверь закрылась. - Если будете хорошо себя вести, я, так и быть, позволю вам посмотреть, как я буду есть их.
      Несноснейший человек! Даже не пытается скрыть, насколько она его раздражает. Она и не собирается обременять его своим присутствием и уйдет, как только придумает куда.
      Но в этом-то все и дело. Куда ей деваться, черт побери?
      Когда она накануне сбежала из церкви, то смутно представляла, что через пару дней появится на пороге маминого гостиничного номера. Потом заберет свои вещи и вернется на материк. Конечно, пришлось бы встретиться с Уэсли, как бы ей ни хотелось избежать этого. Но весь план был построен на том, что она поживет здесь, в пустом доме. Теперь этот дом явно перенаселен. Еще одно доказательство ее невезучести.
      Что же дальше?
      Глава четвертая
      Синий сарафан оказался ей коротковат и широковат, но это не имело особого значения. Главное - он прикрывал все, что должно быть прикрыто. Эшли умылась, пробежала рукой по кудрявым волосам и отправилась в кухню.
      Кэм сидел за столом, мрачный и задумчивый. На нем были дорогие джинсы и белая тенниска, подчеркивавшая загар. И Эшли снова отметила про себя, как он красив.
      Но ее это не касается. Ей нужен не мужчина, а тихая гавань в шторм. Не стоит забывать об этом. Эшли села за стол напротив него и одарила его самой веселой своей улыбкой.
      - А где пончики, которые вы рекламировали? - спросила она, оглядывая крошки на пустом столе.
      Он виновато ответил:
      - Ой, извините, я съел их.
      - Так быстро?
      - Вообще-то Шауни - моя сестра - принесла не так много. Я задумался и не заметил, как проглотил их.
      - Понимаю, - Эшли снова улыбнулась.
      На нервной почве.
      - Нет. Я никогда не нервничаю.
      - Разумеется!
      Глаза Эшли драматически расширились, в тоне сквозил сарказм. Кэм все еще настороженно хмурился. Интересно, о чем он думает? У нее было такое чувство, что она знает.
      Он все еще смущен тем, что нашел ее в своей кровати. Он думает, что она охотится за ним, и боится, что в любой момент она на него набросится.
      Ну, это уж слишком! Конечно, у такого красивого и добившегося успеха мужчины должно быть соответствующее самомнение, но при чем тут она?
      - Послушайте, давайте поговорим откровенно, - сказала Эшли, нетерпеливо откидывая волосы. - Когда я забралась в вашу noi стель, я не рассчитывала на ваше тело.
      Он вздрогнул, явно не ожидая такой откро!
      венности, - как все юристы, он наверняка привык ходить вокруг да около.
      - Я этого не говорил.
      - Но вы так думали.
      - Вы что, читаете мои мысли?
      Ему это явно не понравилось. Она же улыбнулась еще шире.
      - Держу пари, что могу. И поэтому вижу, что вы до сих пор мне не верите. Вы не можете понять, что женщине иногда нужен от мужчины не только секс.
      Его лицо потемнело от гнева, как будто неожиданно налетела буря, и суровые зеленые глаза пригвоздили ее к стулу.
      - Послушайте, Эшли. Я ни в чем вас не обвинял и от вас хотел бы того же.
      - Вы правы. Конечно, вы правы. Извините. Но я все-таки постараюсь объяснить.
      - Вы ничего не должны объяснять.
      - Нет, должна. Я должна объяснить, почему оказалась здесь и почему вы нашли меня утром в своей постели.
      - Хорошо. Объясните, и покончим с этим. Почему вы залезли в мою постель? - Несмотря на явное раздражение, он говорил ровным голосом.
      Эшли облизала губы и постаралась подобрать нужные слова, чтобы он понял ее интуицией, а не разумом.
      - Мне очень хотелось, чтобы кто-то был рядом. Разве вы никогда не чувствовали ничего подобного? Была такая страшная гроза. В темноте, после всего, что вчера произошло со мной, мне казалось, будто все рушится вокруг. Мне просто необходимо было почувствовать тепло живого существа, слышать его дыхание. Но в свете утреннего солнца ее слова звучали так сухо, так шаблонно... Нет, она не смогла ничего объяснить.
      - Теперь вы понимаете? - с надеждой спросила она.
      Он колебался. Видно было, она очень хочет, чтобы он понял, но он не мог солгать.
      - Не уверен, - медленно сказал Кэм. -- Я все еще не знаю, чего именно вы хотели.
      - Чего я хотела9 - Эшли вытаращила на него глаза. По крайней мере он не притворяется и ответил честно. Значит, надо объяснить еще раз.
      Эшли закрыла глаза и подумала еще немного.
      - Помните мюзикл "Моя прекрасная леди"? Арию Элизы Дулитл, где она мечтает о собственной комнате?
      Он помнил. Он как раз очень любил мюзиклы прошлых лет. Но при чем тут мечты Элизы?
      - Да ладно вам! - Кэм решил, что пора сменить тему. Он был готов двигаться дальше. Разговор становился слишком личным. Зачем она говорит ему все это? Он не желает больше ничего слышать. Он не собирается помогать ей решать ее проблемы. - Бедная маленькая богачка! У вас наверняка всегда была теплая комната и любое количество удобных кресел.
      - Но ведь дело не в этом. Элиза поет не о материальных удобствах. Она хочет иметь что-то свое. Быть частью чего-то. Например, семьи...
      - Семьи?
      Эшли увидела отвращение на его лице, и это ей многое объяснило. Теперь он испугался, что она пытается накинуть лассо и затянуть петлю на его шее, то бишь надеть на палец обручальное кольцо. У него точно навязчивые идеи. Ей захотелось рассмеяться.
      Он вдруг отвел глаза.
      - Я никогда не понимал эту песню подобным образом.
      - Конечно, нет. Потому что вы мужчина и бесчувственный человек и вам не нужна семья.
      - Бесчувственный?
      Их взгляды скрестились, и вдруг они чуть не рассмеялись вместе над нелепостью ситуации, но Кэм отвернулся, прежде чем это случилось.
      - Вы, кажется, считаете, что много обо мне знаете, - сухо сказал он. Интересно, почему.
      - Женская интуиция. Не обращайте внимания. - Эшли тоже была готова поставить точку. Она объяснила, как смогла. Если он до сих пор не понял, это его проблема.
      Выскользнув из-за стола, она подошла к холодильнику.
      - Поскольку вы съели все пончики, я пороюсь тут, может, найду что-нибудь съедобное.
      - Там есть манго.
      - Правда? А они действительно вкусные? Как вы их едите?
      - Возьмите нож в ящике, -- посоветовал он. - Срежьте шкурку и отрезайте ломтики или просто кусайте. Но ешьте над раковиной - манго очень сочные.
      Действительно, вскоре сок потек по ее подбородку и рукам. Кэм вскочил, подал ей кухонное полотенце, и они вместе смеялись, пока он помогал ей вытираться.
      Но это длилось лишь несколько мгновений. Казалось, он не желал, чтобы им было хорошо вместе. Пока она мыла раковину, он снова уселся за стол, как будто хотел быть подальше от нее. Но она не обращала на него внимания, думая о своем.
      А он тем временем наблюдал за ней и впервые по-настоящему увидел ее. Она была красива какой-то озорной, веселой красотой - взрослая версия маленькой девочки с искрами в глазах, веснушками на носу и непослушными кудрями. Но он не мог не заметить аристократическую осанку, гордый взгляд и благородные манеры. Он должен был заметить все это, едва она упомянула Уэсли. Она была из тех же слоев общества, что и Батлер. Конечно. Неужели старина Уэсли женился бы на ком-то другом?
      Несомненно, это просто избалованная богачка, решившая наказать своего жениха. Она вспылила и наделала глупостей. Это просто игра в прятки, и она ждет, чтобы Уэсли нашел ее. Кэм готов был держать пари, что большую часть жизни она протанцевала на острие таких мелодраматичных ситуаций. Надо избавиться от нее как можно скорее. Мелодрама ему претит.
      - Итак... каковы ваши планы? - спросил он.
      - Планы? - Она повернулась и озадаченно посмотрела на него.
      - Да, это то, что помогает нам управлять своей жизнью. План. Понимаете? Я говорю себе: сначала надо сделать это, а потом то. Вот что такое план.
      Эшли села за стол напротив него. Теперь и он стал язвить. Но почему бы и нет? Она допускала, что перемена ролей в данном случае справедлива.
      - Я знаю, что означает слово "план".
      - Неужели? А я уже начал сомневаться.
      Эшли пожала плечами.
      - Просто у меня нет никаких планов, вот и все.
      - Но что-то должно было быть в вашей голове, когда вы выскочили из церкви и помчались к моему дому!
      Судя по его тону, он считает ее безмозглой пустышкой. Однако Эшли не могла понять почему. Неужели, это помогает ему держать оборону? Подумав как следует, она поняла, что он все время делает именно это - защищается от нее.
      - Да, - сказала она медленно, глядя ему в глаза. - Я хотела пожить в вашем доме, пока все не уляжется.
      - Но почему именно в моем?
      - Я всю неделю гуляла вдоль пляжей и заметила, что здесь никто не живет. А этот домик выглядит так чудесно с берега. Герани и мох под деревьями. И окно казалось плохо закрытым. Я подумала, что смогу открыть его и залезть внутрь. Что я, в общем-то, и сделала.
      - Значит, вы хладнокровно выбрали этот дом...
      Она усмехнулась.
      - Я мудро выбрала. Просто мне не повезло, что владелец решил вернуться в тот же самый день. Этого я не могла предвидеть.
      - Если бы я не вернулся, вы сейчас счастливо жили бы в моем доме.
      - Конечно. - Она окинула взглядом маленькую аккуратную кухню. - Но я бы ничего не испортила.
      - Этого мы теперь никогда не узнаем, - тихо сказал он.
      Эшли быстро взглянула на него, удивленная словами и тоном, но он уже вставал, и она не успела разглядеть выражение его глаз.
      - Что ж, поскольку вы уже здесь, - пробормотал он, стоя к ней спиной, оставайтесь, пока не будете готовы вернуться.
      Он вышел из кухни, и она пристально посмотрела ему вслед. Именно этого она хотела: безопасную гавань, чтобы прийти в себя, прежде чем вернется домой. Почему же тогда она не чувствует благодарности?
      Что-то в его тоне, в его фразе "готовы вернуться" встревожило ее. Куда, он считает, она собирается возвращаться? И что он думает о ее пребывании здесь? Медленно поднявшись, она пошла за ним.
      Кэм заканчивал стелить постель, и было слишком поздно помогать ему, но она подошла к креслу и стала складывать простыню и плед.
      - Постараюсь не попадаться вам на глаза, - сказала она оживленно. - Я знаю, что вы приехали сюда отдохнуть, и не стану мешать вам. Вы только дайте мне знать, что собираетесь делать, и я буду избегать вас.
      - Об этом не тревожьтесь. Я сам помчусь в другую сторону, как только увижу, что вы приближаетесь.
      Резкость тона обидела ее. В конце концов, она не сказала ничего плохого. Не было необходимости оскорблять ее. Она стремительно развернулась к нему, в этот момент и он выпрямился, и они столкнулись. Кэм чуть не сшиб ее с ног, и Эшли обеими руками вцепилась в его рубашку. Он хотел поддержать ее, и рука коснулась ее груди.
      - Ой! - Она отпрянула, но не отступила. Его прикосновение вызвало в ней такие неожиданные ощущения, что она изумленно уставилась на него своими синими глазами.
      Кэм пришел в бешенство.
      - Прекратите! - прорычал он, проклиная себя за то, что не уберегся. Он схватил ее не нарочно, и она явно переигрывает, изображая изумление.
      - Прекратить что? - спросила Эшли, слегка оглушенная. Грудь покалывало, и хотелось приложить к ней руку. - Это вы схватили меня.
      Ну и что? Зачем устраивать из этого невероятное событие? Он хотел уйти, но продолжал стоять слишком близко к ней. И почему- то не мог сдвинуться с места, словно она держала его в магнитном поле.
      - Я не хотел, - четко сказал он, пристально глядя на нее сверху вниз.
      - Неужели? - Эшли вызывающе вздернула подбородок. Она прекрасно знала, что это произошло нечаянно, но уже была не в силах остановиться.
      - Когда я хочу обнять женщину, я так и делаю, а не играю в эти игры. Его зеленые глаза сверкали, а руки сжимались в кулаки.
      Эшли смотрела, как шевелятся его губы, и чувствовала глубокое волнение.
      - Вы так самоуверенны! - сказала она с вызовом.
      - И не скрываю этого, - тихо ответил Кэм, пряча от нее изумрудный блеск своих глаз.
      По спине у нее бегали мурашки, лицо горело. Она понимала, что должна остановиться. Но какой-то своенравный бесенок внутри нее не желал останавливаться, ведь напряжение между ними казалось таким изумительным.
      Она никогда раньше не испытывала столь сильных ощущений. Как будто шла по канату над пропастью и внизу не было сетки.
      - Я думаю, что это все маска, - сказала она, противопоставляя его надменности свое высокомерие.
      Казалось, он озадачен.
      - Что вы имеете в виду?
      Эшли знала, что должна отодвинуться, но вместо этого придвинулась еще ближе, бросая ему вызов. Теперь их разделяю всего несколько сантиметров.
      - Я думаю, что вы вообще не притрагиваетесь к женщинам, - насмешливо сказала Эшли. Она знала, что играет с огнем, но не могла остановиться. - Я думаю, что вы питаете отвращение к женщинам.
      Теперь в его глазах появился огонь. Он понимал, что она заводит его. Если он поддастся, то просто попадется на ее крючок. Он знал, что должен рассмеяться и отойти. Однако по какой-то причине, которую он будет выискивать до самого вечера, он этого не сделал.
      - Не беспокойтесь, я питаю отвращение не ко всем женщинам, - сказал он, скрежеща зубами. Крепко схватил ее за плечи, посмотрел в глаза и понял, что сейчас поцелует ее. - Я не выношу избалованных богачек, - настаивал он, стараясь убедить себя.
      - Почему? Не можете конкурировать? - Она слегка наклонилась вперед и подняла к нему лицо. - Или боитесь, что вы не в моем вкусе?
      Он притянул ее к себе. Его губы были твердые, жаркие и сердитые, и она открылась ему навстречу, как цветок в солнечный день. Его жар наполнил все укромные уголки ее души и тела, и она почувствовала, что тает под его поцелуем. Он целовал ее так, как никто, никогда не целовал ее раньше, разжигая кровь, вызывая трепет, какой испытываешь только на аттракционе "русские горки".
      Эшли привыкла к вежливым поцелуям, дозированной пылкости, более близкой к развлечению, чем к страсти.
      А этот поцелуй был совсем другим. В нем было что-то первобытное. Он оглушил ее, испугал, обжег уверенностью, что ей захочется большего, и очень скоро.
      И тут Кэм отпрянул, вытирая рот ладонью, пристально глядя на нее потемневшими глазами.
      - Не могу поверить, что попался, - пробормотал он.
      Эшли улыбнулась. Ее движения были замедленными, точно в чудесном сне.
      - Не могу поверить, что поймала вас, - прошептала она в ответ.
      Он хотел что-то сказать, но передумал. Именно этого он и боялся - что в доме появится женщина. Если она начнет соблазнять его, станет просто невыносимо. Он не хочет сближаться с женщиной. Больше не хочет. Он должен задушить это в зародыше.
      Эшли наблюдала за ним. Поцелуй встревожил его, и она не могла понять почему. Ей захотелось коснуться его руки, успокоить, сказать, что ничего не произошло, все в порядке, а поцелуй ничего не значит.
      Потому что он действительно ничего не значит. Им было приятно, вот и все... Но при воспоминании об этом поцелуе сердце ее заколотилось быстрее.
      - Вы слишком серьезно ко всему относитесь, - тихо сказала она. Забудьте о том, что было. Это пустяки.
      - Пустяки? - Его глаза снова сверкали, отвергая ее сочувствие. - Как и ваша свадьба? Сегодня вы идете к алтарю с одним мужчиной, завтра набрасываетесь на другого. Это, по-вашему, и означает не относиться к жизни слишком серьезно?
      Эшли вспыхнула и обиженно отпрянула от него.
      - Я не набрасывалась на вас. Это был просто поцелуй, мистер. И не делайте из него государственное преступление.
      - Больше так не делайте. Да как он смеет!
      - Я буду делать все, что захочу, и с кем захочу. И вас не спрошу! - Она прочла осуждение в его глазах и рассердилась еще сильнее. - Можете не волноваться о моем моральном облике. Я позабочусь о себе сама.
      Кэм пожал плечами, давая понять, что ее будущее его абсолютно не волнует, и сухо ответил:
      - Я в этом абсолютно уверен.
      Он отвернулся и чуть не упал, споткнувшись о ее свадебное платье. Наклонился и поднял его за кружевной рукав.
      - Повесьте его на плечики. Уверен, что оно вам еще понадобится.
      - Еще понадобится? - Она нахмурилась. - Сомневаюсь. Я поклялась больше не связываться с мужчинами. - Ее гнев остыл быстро, как и всегда. Она попыталась улыбнуться: - Как и вы - с женщинами. Может, дадите мне несколько уроков, как отвратить противоположный пол? Я бы с удовольствием ими воспользовалась.
      Взгляд Кэма остался суровым. Он бросил платье на спинку кресла и процедил сквозь зубы:
      - Это дело времени. Вы вернетесь.
      Эшли оцепенела. Неужели она правильно расслышала?
      - Я что? - переспросила она.
      - Да ладно вам, вы и сами знаете, что вернетесь, - презрительно усмехнулся он. - Уэс- ли просто создан для вас: богатый, красивый...
      - Высокомерный, властный и назойливый. Конечно, я обожаю противных мужчин.
      Кэм нахмурился.
      - Но разве вы не знали все это раньше? До того, как согласились выйти за него замуж?
      Эшли села на кровать, свесив ноги.
      - Нет, по правде говоря, не знала. Раньше он казался мне совершенным джентльменом.
      Когда он приезжал к нам в Ла-Джоллу, всегда было так весело! - Она улыбнулась, вспоминая. - Мы плавали, играли в бильярд и танцевали до зари. Он был совсем не тем человеком, каким я увидела его здесь, на Гавайях.
      Кэм прислонился к дверному косяку, сложив на груди руки.
      - То есть вы пытаетесь сказать мне, что не любите его.
      Он как будто нашел слабое место в ее объяснениях, но Эшли быстро отвергла его обвинение.
      - Я никогда не любила его, - сказала она громко и ясно.
      Теперь пришла его очередь удивленно уставиться на нее.
      - Тогда почему вы решили выйти за него замуж?
      О Господи! Неужели он вообще ничего не понимает?
      - Потому что мне тридцать и я не замужем.
      Его лицо прояснилось. Теперь ему показалось, что он понял.
      - Значит, вы просто расчетливая хищница. Нет, он никак не хочет понять. Эшли вздохнула.
      - Постарайтесь подумать о чувствах, а не о логике. Разве вы не видите? Я вовсе не хищница.
      - Не вижу. Вы охотились за его деньгами? Правильно?
      - Неправильно. - Эшли коротко рассмеялась: у нее достаточно своих денег. - Вы все еще не понимаете.
      Ладно, какая разница? Он верит в то, во что хочет верить. Однако ей показалось, что стоит сделать еще одну попытку.
      - Я просто почувствовала, что пора. Инстинкт вить гнездо. И все параметры мне подходили. Я хотела иметь семью и... - Она замолкла к беспомощно пожала плечами.
      Кэм недоверчиво смотрел на нее. Она так нелогично все объяснила. Если ее не привлекали деньги Уэсли, то чего же она искала в браке с нелюбимым человеком? Кэм всегда думал, что женщины романтичны, а она твердит об инстинкте вить гнездо и подходящих параметрах. Видно, он упустил какой-то ключ к разгадке.
      - Вы что, никогда не влюблялись? - спросил он наконец.
      Она молчала в нерешительности, удивленная его вопросом. Затем помотала головой.
      - Нет, - тихо сказала она. - Наверное, нет. А вы?
      Облако снова затуманило его взгляд.
      - Мы говорим не обо мне. Мы говорим о вас. - Кэм нахмурился, напряженно оглядывая ее. - Вы это серьезно? Вы никогда не влюблялись?
      Эшли никому еще не признавалась в этом. Она уже решила, что не способна любить. Ведь если бы это могло случиться, то уже случилось бы.
      Она любила людей, и у нее всегда было много друзей: и мужчин и женщин. Она наслаждалась общением, но никогда не испытывала того особого чувства, о котором написаны книги, сняты фильмы. Ее сердце никогда не билось сильнее из-за чувств, и как она ни прислушивалась, никогда не слышала звона колоколов.
      Она испытывала смутное чувство сожаления, но не слишком тосковала. В конце концов, как можно томиться по тому, чего не знаешь? И потом она почти убедила себя, что жизнь без любви гораздо спокойнее. Так было до того момента, как она сбежала с собственной свадьбы. Станет ли теперь ее жизнь опять спокойной?
      - Я никого не любила, - призналась Эшли с безжалостным смехом. - И потому решила, что могу положиться на совместимость характеров. Только я и здесь все испортила. Я действительно верила, что мы с Уэсли прекрасно подходим друг другу. Мы ходили в одни и те же школы, наши семьи были знакомы целую вечность. Я думала, что это идеальный брак.
      - Звучит разумно, - сказал Кэм, но она не могла прочитать выражение его глаз.
      - Да, но у меня были неверные исходные данные. Если бы я тогда знала то, что знаю сейчас!
      Он издал странный звук - нечто среднее между рычанием и хрюканьем - и оттолкнулся от косяка.
      - Прекратите этот театр, Эшли. Вы играете роль с того момента, как убежали из церкви. Я уверен, что вы устроили настоящее представление, расшевелили всех, включая и Уэсли. Вы не думаете, что пора вернуться и получить награду?
      О чем это он?
      - Награду? - тупо переспросила она.
      - Конечно. - Он презрительно улыбнулся. - Вы устроили такую суматоху. Теперь вы будете в центре внимания. Все наперебой, включая Уэсли, будут пытаться угодить вам, я гарантирую.
      Вот и все. Казалось невероятным, что кто- то, знакомый с ней больше двенадцати часов, мог думать о ней так гадко. Он был резок и недружелюбен с самого начала, и теперь приходится признать, что, несмотря на все ее доказательства, он хочет думать о ней только плохое.
      Ну что ж, она не собирается здесь оставаться. Правда, хотелось переждать денек-другой, но теперь это исключается. Чувство собственного достоинства требует, чтобы она удалилась отсюда немедленно.
      ? - Все, - сказала Эшли, вставая с кровати и откидывая непослушные волосы. - Я ухожу. - И направилась к парадной двери.
      - О, подождите! - Она видела по его глазам, что он не поверил. Он считал, что она все еще играет в свои игры.
      - Я ухожу, - подтвердила она. - Можете стереть со своего лица эту самодовольную ухмылку и похоронить ее во дворе. Она из другого века. Прощайте.
      Открыв дверь, Эшли стала спускаться по ступенькам. Он следовал за ней, все еще ухмыляясь и качая головой, как будто думал, что она вот-вот повернется и побежит назад.
      - Что вы собираетесь делать? У вас есть деньги?
      Она гордо вскинула голову и храбро солгала:
      - Мне не нужны деньги.
      - У вас нет денег, и вам некуда идти.
      Его иронический смех только подлил масла в огонь. Эшли никогда не была так рассержена. Ее глаза сверкали.
      - Не волнуйтесь обо мне, мистер. У меня есть средства.
      - Где? Какие средства? Эшли постучала себя по лбу:
      - Здесь.
      Он снова усмехнуЛся. Она понимала, что он считает ее чокнутой. Ну и пусть. Пусть думает, что хочет.
      - Я могу заработать на жизнь своим умом, - заявила она ему. - И вы мне совершенно не нужны. Вполне обойдусь без вас.
      Он тряс головой, стараясь больше не улыбаться, но ему это не удавалось.
      - Хватит, Эшли. Вам лучше остаться, пока вы не будете готовы вернуться. Такая женщина, как вы...
      - Какая такая женщина?
      Что бы он ни говорил, это только усугубляло ситуацию.
      - Что вы знаете обо мне? Вы делаете собственные предположения и развиваете их. Великий юрист!
      Кэм смотрел, как она идет по песчаному пляжу. Солнце запуталось в ее волосах. Казалось, она вся светится.
      Он хотел догнать ее, остановить, вернуть. Он знал, что у нее нет денег. Какого черта она собирается делать? Жить на пляже?
      Нет, конечно нет. У нее есть знакомые, которые помогут ей. Очень богатые люди. С ней все будет в порядке. И ему без нее будет лучше.
      - Слава Богу, - сказал он, так решительно, что почти убедил себя. Он свободен. Он может вернуться в дом и приготовить лимонад и пойти на пляж, поваляться на солнце. И расслабиться. За этим он приехал, и теперь никто ему не помешает.
      Насвистывая, он подошел к холодильнику, открыл дверцу. И только сейчас вспомнил, что не купил лимонов. Черт с ним, с лимонадом. Сойдет и пиво.
      Он потянулся за банкой пива, неудачно ухватился и уронил ее на тот самый палец, который ушиб утром. Дико ругаясь, он прыгал на одной ноге, пока боль не утихла. Теперь ему действительно необходимо было выпить.
      Кэм наклонился и поднял банку, дернул ключ. Холодная пена выстрелила ему в лицо, повисла на бровях, волосах.
      - Сегодня мне точно не везет, - пробормотал он, отряхиваясь. На самом деле ему не везло давно. Он не мог припомнить день, который бы ему понравился.
      Но теперь по крайней мере он остался один. Это главное, чего ему хотелось.
      Глава пятая
      Эшли шагала по грязной дороге, обзывая Кэма всеми известными ей ругательствами по алфавиту. Когда она преодолела букву "п", ей стало легче. Но она все еще сердилась на него. Ну и наглец! Какое высокомерие и неуважение!
      Всю жизнь Эшли обвиняли в легкомыслии, но никто не называл расчетливой хищницей. До сих пор.
      Однако, размышляя над всей этой историей, она поняла, что не должна так уж сильно удивляться. В конце концов, что он знает о ней? Она забралась в его дом, а ночью дрожала и плакала, а потом влезла к нему в постель без приглашения. И еще он знает, что она сбежала с собственной свадьбы, не сумев по- человечески выйти из сложной ситуации. На его взгляд, она действительно импульсивная идиотка. Почему он должен оказывать ей больше уважения, чем какой-нибудь уличной девке?
      - Потому что это я, черт побери, - пробормотала Эшли, и гнев закипел в ее жилах с новой силой. Он не имел права так разговаривать с ней, и более того, он не имел права так о ней думать.
      Но, черт побери, что делать дальше? Легко сказать, что она раздобудет средства к существованию в незнакомом месте, труднее это сделать. Она представления не имела, с чего начать.
      Однако выглядела великолепно, не правда ли? Она даже улыбнулась, вспомнив выражение его лица, когда он понял, что она действительно уходит. Этот взгляд стоил всего.
      Ну, почти всего. Оставалась огромная пустота в том месте, где должен быть план. Итак, что делать?
      Эшли свернула с пляжа и вскарабкалась на высокий берег. Эту часть побережья она знала лучше всего. Гребень холма привел ее к развилке дорог. Одна тропинка вела ко входу в "Королевский клуб" и отель, где остановились ее мать и отец. Порознь, естественно, и со своими новыми пассиями. Эшли ужинала там с ними и с Уэсли три дня назад. Все Батле- ры - члены этого клуба. Там она окажется на знакомой территории. Привратник разрешит ей позвонить по телефону, она сможет поговорить с мамой, или с папой, или с Уэсли и вернется в объятия привычной роскоши.
      Эшли пристально смотрела на прекрасно подстриженные газоны и аккуратно распланированные теннисные корты и боролась с искушением. Это было так легко. Один телефонный звоночек.
      Но тогда все ее приключение будет выглядеть детской проказой, как и решил Кэм. Она будет похожа на ребенка, сбежавшего из дому, только для того, чтобы вернуться вечером, когда в животе заурчит от голода. Она будет чувствовать себя идиоткой. Нет, она не вернется. Ни в коем случае.
      Эшли отвернулась и посмотрела на другую дорогу, ведшую в прибрежный городок с дешевыми магазинчиками, обшарпанным баром и яркими закусочными, где подают гамбургеры и сосиски. Уэсли и его семья не посещают эту территорию. Они делают покупки в глубине острова в огромном новом торговом центре с магазинами известных фирм. Прибрежный городишко - для скромных туристов. Что она там найдет?
      Скоро она это выяснит.
      Кэму не стало лучше. Пляж кишел шумными соседскими детьми, что делало отдых невозможным. Книга, которую он привез, оказалась политической полемикой, а в радиоприемнике сели батарейки. Не успел он прочистить сток в ванной, как засорился мусоросборник, который Эшли забила кожурой манго.
      Ему оставалось только удивляться, почему это называется отдыхом, если работы оказывается больше, чем в повседневной жизни. Пока он раздумывал над этой проблемой, открылась парадная дверь. Он обернулся, неизвестно почему ожидая увидеть Эшли, но увидел свою сестру Шауни, вплывающую в его дом с видом хозяйки.
      - Ты никогда не стучишь? - спросил он.
      - Я твоя старшая сестра, - удивленно парировала она. - Если хочешь, я буду кричать, когда вхожу.
      - Почему бы тебе не позвонить заранее и не предупредить о своем приходе? - проворчал Кэм, хотя на самом деле был рад ее видеть. В последние часы ему стало ужасно одиноко.
      - Где она? - спросила Шауни, оглядываясь, как будто Эшли пряталась от нее.
      - Кто? - нагло спросил Кэм, хотя прекрасно ее понял.
      Шауни сурово посмотрела на него.
      - Та юная леди, которую ты развлекал сегодня в своей постели.
      Кэм скорчил гримасу, отказываясь заглатывать наживку.
      - Она ушла, - мрачно ответил он и отвернулся.
      - Ушла?
      Он кивнул, устало садясь на диван. Шауни села в кресло напротив.
      - Почему ты отпустил ее?
      Ему не хотелось говорить на эту тему, и он искал хоть малейшую возможность перевести разговор.
      - Она мне совершенно ни к чему.
      - Да? - Взгляд Шауни был достаточно выразительным, но она воздержалась от комментариев. - И что же все это значило?
      Кэм откинулся на спинку кресла, не зная, с чего начать. Может, с начала? В конце концов, ее уже здесь нет. Правда теперь не повредит.
      - Прошлой ночью она влезла в мой дом через окно, - спокойно сказал он.
      - Что? Она пыталась ограбить тебя?
      - Нет, ей просто нужно было где-то переночевать. - Он взглянул на Шауни и отвернулся. Раз уж начал, придется договаривать. - Видишь ли, она сбежала со своей свадьбы.
      - О!.. - Шауни подумала немного, покусала губы. - До того, как сказала "да" или после?
      Кэм невольно улыбнулся:
      - До. Во всяком случае, так она говорит. Представляешь, она собиралась выйти замуж за Уэсли Батлера.
      Шауни шлепнула себя по лбу:
      - Ну, теперь я все понимаю! Я бы тоже сбежала.
      Они рассмеялись, вспоминая Уэсли, которого знали с детства. Потом Шауни оборвала смех и сурово взглянула на брата.
      - Итак... Куда она ушла?
      Он пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза. Больной вопрос. Он и сам хотел бы это знать. Просто чтобы не чувствовать угрызений совести, конечно.
      - Понятия не имею.
      Подобным ответом Шауни никогда нельзя было удовлетворить.
      - Но как ты думаешь? Какой у нее выбор? Кого она знает на острове? Она говорила мне, что у нее нет денег. Надеюсь, ты дал ей денег?
      Кэм сглотнул и уставился в окно.
      -Нет.
      Шауни в ужасе смотрела на него.
      - Ты не дал ей денег? Что же она будет делать в этом сумасшедшем туристском вавилоне?
      - Проснись, Шауни. Она вернулась к Уэсли. Она просто выжидала подходящий момент.
      Шауни сидела, изучающе глядя на брата и думая. Затем медленно покачала головой.
      - Нет, - решительно сказала она. - Девушка, которую я видела сегодня утром, не вернулась к Уэсли.
      Кэм удивленно посмотрел на сестру. Он знал Шауни всю свою жизнь. Она воспитала его и двух его братьев, и за все эти годы он научился верить ее интуиции. Обычно чутье ее не подводило. И все же ему казалось, что сейчас она делает слишком поспешные выводы.
      - Откуда ты знаешь? Шауни пожала плечами.
      - Знаю, и все. Она где-то бродит, пытается выкрутиться. Без денег, без знакомых...
      Шауни хмуро смотрела на брата. Иногда ее пугало, что он неспособен, на человеческие эмоции. Она, конечно, не хотела, чтобы он был чувствительным слюнтяем, но ему это и не грозило, однако ей всегда хотелось, чтобы он был немного отзывчивее. И умел думать о том, что чувствуют другие.
      - Как ты мог так ее отпустить?
      - Шауни, я ее не знаю. Она вломилась в мой дом. Сколько мы должны грабителям? Может быть, следовало одолжить ей мою машину?
      - Может быть, тупица. Посмотри на все это иначе: ты выбросил девушку на улицу без цента в кармане. Что ей остается, кроме как вернуться к Уэсли? Ты сам толкнул ее в эти скользкие лапы! - В глазах сестры светилась боль. - О, Кэм. Как ты мог? Она такая хорошая девушка. Надо было по-доброму к ней отнестись.
      Кэм хотел продолжать спор, но передумал. В конце концов, сколько можно спорить о том, чего они оба не знают?
      - Ее нет, и говорить не о чем. Хватит.
      - И тебе все равно?
      Он раздраженно вскинул руки.
      - Ну почему мне должно быть не все равно? Она ничего для меня не значит.
      - А я думала, что между вами кое-что было.
      Кэм начал нетерпеливо вышагивать взад- вперед по комнате.
      - Ты ошибаешься.
      Шауни вздохнула, качая головой:
      - Кэмми, Кэмми, я сдаюсь. Он поднял глаза к небу.
      - Слава Богу. Аллилуйя!
      - Сейчас ты доволен. Но берегись. Ты вполне можешь закончить, как кузен Реджи. Он часами сидит на утесе и смотрит в океан, ожидая, когда русалка выпрыгнет из прибоя и заключит его в свои объятия.
      - Неужели он все еще ждет? - озабоченно спросил Кэм.
      Шауни утвердительно кивнула.
      - Каждый день. Он совершенно свихнулся. Ни с кем не разговаривает, почти не ест. И все бормочет о своей потерянной любви. Никто не может прошибить эту стену. Он больше ни о чем не желает слышать. Мы не знаем, что с ним делать.
      - Оставьте его в покое, - тихо сказал Кэм, уставившись вдаль невидящим взглядом. - Просто оставьте его в покое.
      - Сначала кузен Реджи, - печально покачала головой Шауни, - теперь вот ты... Неужели в нашей семье действительно есть какое-то безумие?
      Кэм сказал "до свидания", но едва ли заметил, что сестра ушла. Его мысли были заняты другим.
      Визит Шауни еще больше ухудшил его настроение. День и так был неудачным, но теперь стал совсем невыносимым. Солнце было недостаточно жарким. Пиво недостаточно холодным. Океан недостаточно синим. Ему не нравилось все, на что падал его взгляд. Он пытался читать, но не мог сосредоточиться. Слоняясь по пустому дому, Кэм заметил свое отражение в зеркале и остановился.
      То, что он увидел, было ему незнакомо. Когда он потерял эту юношескую округлость лица? Его мысли вернулись на несколько лет назад, когда он стоял рядом с молодой женщиной и оба они смеялись, глядя в зеркало, почти такое же, как это. Только он тогда был гораздо моложе. И чувствовал себя гораздо моложе. Смерть Элин состарила его невероятно.
      Ты собираешься искать Эшли? - спросил он себя. И ответ был абсолютно ясен. Он не сможет успокоиться, пока не найдет ее. Если она вернулась к своей семье, тогда он умывает руки. А если где-то бродит, он даст ей денег, чтобы она продержалась пару дней. Потом он сможет расслабиться и обрести покой, за которым, собственно, сюда и приехал.
      Кэм направился прямо в "Королевский клуб", ни секунды не сомневаясь, что Эшли там, в привычной ей обстановке. Она там жила с родителями и наверняка найдет людей, которые помогут ей. Он купил гостевую карточку и вошел на территорию.
      Ее не было в баре. Не было и в ресторане. Ее не было на теннисных кортах, хотя там полно было молодых хорошеньких женщин в коротеньких белых юбочках, и он задержался посмотреть несколько сетов. Эшли не было нигде, и когда он спросил портье, не видел ли тот Эшли Кэррингтон, то получил отрицательный ответ.
      Но о чем он так волнуется? Она наверняка уже в объятиях Уэсли. Конечно. Она в особняке Уэсли. Это так же точно, как то, что солнце заходит каждый день. Он как дурак шатается по улицам, а она льет крокодиловы слезы на груди Уэсли и обещает больше никогда не причинять ему неприятностей.
      Эта картинка определила его дальнейшие действия. Он едет домой. Он забудет об Эшли и ее проблемах.
      Но когда он сел в машину, то вспомнил о прибрежном городке и решил, что короткая прогулка не повредит. Кэм проехал вдоль пляжей мимо гуляющих туристов. Затем поставил машину и прошелся вдоль магазинчиков. Каждая блондинка привлекала его взгляд, но ни одна из них не была Эшли.
      Кэм вернулся к своей машине. Навстречу ехал парнишка на велосипеде, и какой-то мужчина в мятом костюме крикнул:
      - Эй, Ленни! Иди сюда скорее. Это надо видеть. Тут такая малышка, блондиночка! А как в бильярд играет - всех разбила в пух и прах.
      Кэм замер. Когда Ленни бросился к дверям, у Кэма появились дурные предчувствия. Не может быть. Нет. Она блондинка, и маленькая, но она не станет общаться с подобной публикой. Этого не может быть. Или может?
      Эшли упоминала, что умеет играть в бильярд, но не станет же она играть на деньги в дешевом кабаке! Это просто невозможно. Пора ехать домой и наконец отдохнуть.
      Но когда он бросил последний взгляд на побережье, вечернее солнце ослепило его, и вдруг короткая дорога домой показалась слишком одинокой. Не хотелось возвращаться. Он оглядел маленький городок и решил зайти в бар. С тем же успехом, что и Ленни, он тоже может взглянуть на этот белокурый феномен.
      Он настороженно вошел и, прищурившись, вгляделся в дымный сумрак, разрываемый громкой рок-мелодией из музыкального автомата и резким смехом. Что-то явно подгорало в гриле. В помещении было слишком жарко, слишком шумно и слишком дымно, вдобавок воздух как будто вибрировал необычным напряжением.
      Несколько женщин тихонько сидели у стен. Основные клиенты - мужчины собрались в центре, и Кэм протолкался сквозь толпу, чтобы разглядеть объект внимания.
      Естественно, это была блондинка, играющая в бильярд. Она забивала шары с оживленной самоуверенностью, не обращая внимания на дерзкие шутки мужчин, целиком сосредоточившись на игре, и действительно делала это очень здорово.
      Кэм был в шоке. Именно этого он и боялся: Эшли держала кий и выкрикивала: "В боковую лузу", наклонялась и посылала шар точно к месту назначения.
      Странно, но сейчас она не была похожа на женщину, которую он нашел накануне в своем доме. Те же непокорные кудри, та же хрупкая фигурка и старый сарафан его сестры. Но в ней было что-то совсем новое, значительное и своеобразное.
      Эшли выпрямилась и улыбнулась зааплодировавшей толпе.
      - Игра, джентльмены, - сказала она, откидывая волосы победоносным жестом, в то время как ее соперник пятился, удивленно качая головой. Она потянулась, собрала кучу банкнот, лежавших на краю стола, и сунула их в карман сарафана. - Кто следующий? - весело спросила она, обводя глазами толпу.
      Ее щеки раскраснелись, глаза сверкали. Она выглядела победительницей, возбужденной, готовой к следующей битве. Несмотря на дурные предчувствия, Кэм улыбнулся: она была великолепна.
      Но улыбка его испарилась, когда он оглядел толпу. Большинство здесь были обычными зеваками, но он увидел и глаза, в которых светилось не только восхищение или веселье. Кэм остро почувствовал запах опасности.
      - Я следующий, - громко сказал он, поворачиваясь к Эшли.
      Увидев его, она задохнулась от изумления, глаза слегка расширились. Но она быстро овладела собой и вежливо улыбнулась:
      - Будьте моим гостем. Не хотите ли разбить?
      - Исключительно вашу голову, - прошептал он, проходя мимо нее к стойке с киями. - Какого черта вы здесь делаете?
      - Зарабатываю на пропитание, - тихо ответила она и громко сказала: - Во что будем играть? Выбирайте, мистер.
      - В русскую рулетку, - пробормотал Кэм, вставая у стола рядом с ней. Поймал ее взгляд и убедился, что она прочла в нем вызов. - Вам, должно быть, везет сегодня, - тихо сказал он, - но даже самое большое везение когда-нибудь кончается.
      - До девяти шаров? - предложила Эшли, игнорируя его замечание.
      Она спокойно смотрела на него, оценивая как противника, и впервые он почувствовал неловкость. Его план состоял в том, чтобы победить ее и вытащить отсюда. Ключ к успеху был в его победе.
      Кэм хорошо играл в бильярд. У него был естественный, плавный стиль, который он усовершенствовал за годы учебы в университете. Он обмелил свой кий, посмотрел на ровное зеленое поле, а затем на Эшли.
      Она стояла непринужденно, не обращая никакого внимания на свист и выкрики из публики, сосредоточившись на игре, и в этот момент он понял нечто очень важное: она может победить его.
      Играя, она распласталась над столом, выискивая лучший угол для удара, не замечая того, что короткий сарафан задрался, сильно обнажив ноги. Ее удары были уверенными и меткими, и всегда именно такими, какие она объявляла. Как у заводной игрушки. Как у хорошо налаженного робота.
      Но нет, она была прекрасна - сама поэзия движения! Она вела игру так, будто рождена для нее. У него не было ни шанса.
      - Дайте мне победить, - прошептал он, когда она приблизилась, выискивая положение для особо трудного удара.
      Ее глаза сверкнули, и она фыркнула:
      - И не мечтайте.
      Он схватил ее за руку, настойчиво глядя в огромные синие глаза.
      - Это заведение для мужчин, Эшли. Ее глаза сверкнули:
      - Я знаю. Они все у меня в кулаке.
      Она отошла, ударила по шару, и удар был особенно ловким и изящным.
      Он следовал за ней, пытаясь убедить ее, заставить понять.
      - Не все так просто, Эшли. Сейчас они за вас. Но они накинутся, как стая волков, если вы проявите слабость.
      Она рассмеялась, оттолкнула его, чтобы он не мешал ей сделать следующий удар.
      - О, бросьте, Кэм. Избавьте меня от мелодрамы.
      - Не мешай даме играть, парень! - завопил кто-то из толпы. И вдруг Кэм осознал, что накинутся они скорее на него, чем на нее.
      Он попытался сосредоточиться на игре и играл лучше, чем когда-либо, но она все время была на шаг впереди. И это давалось ей легко.
      - Вы никогда не делаете ошибок? - мрачно спросил он.
      - Никогда, - сказала она с веселой озорной улыбкой. - Почему бы вам просто не смириться перед неизбежным и не уступить место следующему?
      Тут же отозвались добровольцы, но Кэм замотал головой.
      - Нет, я еще не побежден! - прорычал он. - Отойдите.
      Он упрямо продолжал игру, одновременно обдумывая и отвергая один отчаянный план за другим. Как он сможет вытащить ее отсюда, если не победит? Пока она побеждает, толпа не отпустит ее, и у него не будет шанса заставить ее уйти. Так что же делать, черт побери?
      День выдался отвратительный, так что не стоило надеяться на удачу. И вдруг ему повезло. За стойкой бармен уронил целый поднос стаканов - как раз в тот момент, когда Эшли ударила по шару.
      Она не дрогнула, и шар покатился четко к месту назначения. Но толпа развернулась, как одно большое существо, все вытянули шеи - увидеть, что происходит, и в этот момент Кэм быстро прикрыл лузу рукой. Шар отскочил, ударившись о костяшки его пальцев.
      - Эй! - крикнула Эшли. - Не жульничайте!
      - Вы промахнулись, - возразил он с веселой улыбкой.
      Толпа повернулась к ним, и зрители загудели.
      - Видели? Она промахнулась, - мрачно сказал один татуированный здоровяк. На его лице было написано такое разочарование, как будто он только сейчас узнал, что Сайта-Клауса не существует. - О Господи, она промахнулась!
      - Но... но... - Эшли умоляюще посмотрела на своих болельщиков, затем повернулась и свирепо уставилась на Кэма. - Скажите им, Кэм! - приказала она. - Скажите им, почему я промахнулась.
      - Вы промахнулись из-за того, что разбились стаканы, - сказал он с подкупающей честностью. - А это значит, что я победил.
      Он аккуратно поставил на место свой кий и повернулся к ней. Синие глаза Эшли потемнели от ярости. Он усмехнулся, повернулся к толпе.
      - Я играл не на деньги.
      Эшли хмуро глядела на него, но оказалась не готова к его следующему поступку. Он подошел и подхватил ее на руки.
      - Эй! - крикнула она в бешенстве.
      - Не вырывайтесь, Эшли, - тихо предупредил он. - Я должен вытащить вас отсюда. Давайте попытаемся сделать это с достоинством.
      - Достоинство! - прошипела она сквозь зубы. - Для вас, может быть, и достоинство. А я чувствую себя мешком картошки.
      В толпе зашептались, раздалось несколько выкриков, но никто не пошевелился, когда Кэм двинулся к выходу. Настроение толпы было непредсказуемым. Кэму оставалось надеяться на лучшее. Если они не расступятся и не пропустят их, придется пробивать себе дорогу, а с Эшли на руках это будет нелегко.
      Кэм подошел к толпе вплотную.
      - Не пропустите ли меня? - спросил он дородного мужчину с волосами, завязанными конским хвостом. - Она тяжелее, чем кажется.
      После нескольких секунд колебания, когда их судьба висела на волоске, мужчина рассмеялся, и вдруг все задвигались, уступая им дорогу.
      - Эй, парень, принеси ее завтра, хорошо? - крикнул кто-то. - Я не успел показать ей свои удары.
      - Посмотрим, - отозвался Кэм в буре всеобщего веселья и вышел на улицу.
      Лишь на безопасном расстоянии от бара он поставил ее на землю и схватил за руку.
      - Пошли, надо убираться отсюда, пока они не передумали.
      Эшли выдернула руку, но довольно охотно пошла рядом с ним, впрочем, не забывая поворчать.
      - Не могу поверить, что они вот так отпустили меня с вами. Что я, ваш комод, что вы перетаскиваете меня с места на место?
      Его белозубая улыбка ярко мелькнула на фоне загорелого лица.
      - Я победил вас честно, - сказал он, прекрасно понимая, что дразнит ее.
      Эшли остановилась.
      - Нет! Вы сжульничали, - в ярости закричала она.
      Кэм снова схватил ее за руку и протащил последние несколько метров к машине.
      - И тем не менее, - упрямо сказал он, - я победил.
      Он открыл дверцу и усадил ее на пассажирское место, затем сел за руль и завел мотор.
      - Куда мы едем? - Эшли хмурилась, но он был уверен, что она скоро успокоится: она надулась скорее из принципа, чем от гнева.
      - Пока только на утес, где сможем поговорить, - успокоил он ее, выезжая со стоянки. - Потерпите. Мы будем там через минуту.
      Им открылся потрясающий вид. Океан расстилался до горизонта - синий, зеленый и серый, с белыми барашками на гребнях волн. Желтый песок пляжа, зеленый пояс джунглей ярко контрастировали друг с другом и с океаном.
      Слева виднелись аккуратно подстриженные газоны и корты "Королевского клуба". Справа раскинулся живописный городок, который они только что покинули. Кэм остановил машину у обочины и выключил двигатель.
      - Как вам удалось дожить до тридцати лет? - иронически вопросил он, однако должен был признать, что выглядит она прекрасно. Победа в бильярде над всеми этими мужчинами оживила ее: щеки разрумянились, в глазах сверкали искры. Однако хождение по краю пропасти не всегда заканчивается удачно. Неужели она этого не знает?
      - Что вы имеете в виду? - возмутилась Эшли. Она была очень горда собой и своим успехом. - Я оказалась на чужой территории и умудрилась найти способ обеспечить себя. Вы должны гордиться мной.
      Гордиться ею! Ему хотелось свернуть ей шею. Но, потихоньку успокаиваясь, он неохотно признал, что она действительно достойна восхищения. Он считал ее пустоголовой богачкой, а она нашла способ заработать денег, и сделала это превосходно. Она оказалась храброй и находчивой, в этом ей нельзя было отказать.
      Но его беспокоило полное отсутствие у нее чувства опасности. Неужели она не понимает, чем могла окончиться ее дерзкая выходка?
      - Вы что, не видели, как некоторые из мужчин смотрели на вас?
      Эшли замигала. И это все, что его волнует?
      - Взгляды не могли причинить мне вреда. Кэм нетерпеливо замотал головой.
      - Взгляды приводят к поступкам. Эшли пожала плечами.
      - Я им понравилась. Разве это так ужасно? А вы теперь стали и мужчин ненавидеть? Вы действительно считаете, что мужчины не могут себя контролировать, что это ненасытные животные, которые не могут пропустить ни одной женщины?
      Он застонал, откинувшись на спинку сиденья.
      - Я говорил вовсе не это.
      - Тогда что же вы говорили?
      - В любой толпе мужчин большинство составляют хорошие парни, но попадаются и типы, которые считают своим долгом показать, какие они крутые.
      Эшли поняла его, но не собиралась признаваться в этом.
      - Хорошего же вы мнения о людях!
      - Я думаю, что все люди в основе своей неплохие. Но чтобы они оставались такими, лучше их не провоцировать.
      - Ну и ну! Интересная философия.
      Он с трудом подавил желание встряхнуть ее как следует.
      - Единственное, о чем я вас прошу, подумайте дважды, прежде чем снова поставите себя в подобное положение. Договорились?
      Эшли помолчала, потом улыбнулась, и ему показалось, что неожиданно выглянуло солнце.
      - Есть, сэр! - она отсалютовала по-военному, приложив два пальца к виску.
      - Между прочим, где вы научились так играть?
      - Еще во время учебы, - вздохнула она. - Даже чемпионкой колледжа стала. Я часто практиковалась, скрываясь от преподавателя химии... Но это было до того, как я занялась искусством и нашла свое призвание.
      - А вы не так просты, как кажетесь, - тихо заметил он.
      Хорошо это или плохо? Эшли не поняла. Улыбка исчезла с ее лица, но тут же появилась снова:
      - А что теперь?
      Кэм не сразу понял ее. Она переключала скорости слишком быстро. Ее улыбка растревожила его, и ему было трудно обрести равновесие.
      - Не знаю, - сказал он наконец, отводя от нее взгляд. - Вы бы чего хотели?
      Она скорчила гримасу.
      - Многого. Забраться на Эверест. Открыть средство для похудения. Установить мир во всем мире. Может быть, купить новый "ягуар". А вы чего хотите?
      - Оберегать вас от беды, - пробормотал он.
      - Меня? - у нее хватило наглости изобразить удивление. - Я никогда не попадаю в беКэм испустил долгий вздох и закрыл глаза.
      - Может быть, события последних двадцати четырех часов каким-то образом ускользнули из вашей памяти. Или у вас каждый день такой?
      - Ну, теперь, когда вы напомнили... - Она толкнула его ногой. Действительно было жутковато. Но я крепкий орешек. Я справляюсь.
      Он открыл глаза и искоса посмотрел на нее.
      - Когда вы планируете вернуться?
      - Что? - Она замерла. - Вернуться куда? Он повернулся к ней лицом.
      - Вы сами знаете куда. Вы прекрасно знаете, что собираетесь...
      Она сделала жест, как будто хотела заткнуть уши руками, чтобы не слышать его слов.
      - Неужели вы до сих пор не поняли? Я никогда не вернусь к Уэсли.
      Он отвернулся к океану.
      - А ко мне? - спросил он так тихо, что она едва расслышала.
      - К вам? - Она недоверчиво уставилась на него.
      Кэм заерзал на сиденье.
      - Ну, я не имею в виду ничего особенного. Просто мне неловко, что я наговорил вам гадостей сегодня утром. Почему бы вам не вернуться? Вы можете остаться в моем доме, пока решите, что делать дальше.
      Эшли долго не отвечала, и ему наконец пришлось повернуться к ней лицом. Оказалось, она именно этого ждала. Она не улыбалась.
      - Зачем мне возвращаться? У меня теперь есть деньги. Я могу жить, где захочу.
      - Вы правы. - А что еще ему оставалось ответить?
      - Конечно, права, - отозвалась она. Надо было дать ему понять, что она свободный человек.
      Кэм пожал плечами.
      - Хорошо, идите. - Куда?
      -- Вот именно. Вы никого здесь не знаете, - он криво улыбнулся, - кроме меня. Она глубоко вздохнула и покачала головой.
      - Если я вернусь к вам, вы должны пообещать не обращаться со мной как с бездомной кошкой.
      - Бездомной кошкой? Когда это я так с вами обращался?
      - Сегодня утром. - Она смотрела ему прямо в глаза. - Не притворяйтесь, что забыли. Вы обращались со мной так, как будто я безмозглая и беспомощная и мне нужна гувернантка.
      - Извините. Это было несправедливо.
      - Да, несправедливо. Я доказала, что не пропаду без вас.
      - Доказали, - согласился он. - По крайней мере некоторое время. Я не знаю, что бы вы делали, если бы все те мужланы...
      - Снова "все те мужланы", - рассмеялась она. - Вы просто зациклились на них. - Ее улыбка стала озорной, как у маленького бесенка. - Послушайте, Кэм! Вы случайно не ревнуете?
      - Ревную? Из-за чего мне ревновать? Вы не моя девушка. Вы девушка Уэсли.
      Весь ее солнечный блеск пропал, и в синих глазах снова появилась ярость.
      - Оставьте в покое Уэсли! С этим покончено.
      Но он не мог позволить ей так просто отмахнуться от прошлого.
      - С этим не будет покончено, пока вы снова не увидитесь с ним. Вам надо объясниться с ним, и тогда, возможно, это действительно закончится.
      Его логика победила. Он абсолютно прав. Хорошо, что он напомнил ей. Рано или поздно все равно пришлось бы думать об этом.
      - Я не могу пока, - тихо сказала она, избегая его взгляда. - Я не готова. Мне нужно время.
      - Именно поэтому лучше будет, если вы вернетесь ко мне.
      Он взглянул на ее опущенную голову и с трудом подавил желание протянуть руку и приподнять ее подбородок. Его охватила паника. Он не может привезти ее в свой дом! Какого черта он это предложил? Он думал о ее безопасности, а сам влип. Она слишком привлекательна. Он прекрасно это понимает и все-таки уговаривает ее остаться с ним.
      Это было так на него не похоже, что он не мог понять, что с ним происходит.
      - Виновен, несмотря на то что невменяем, - пробормотал он себе под нос.
      - Что?
      - Ничего. - Он вцепился в рулевое колесо, чтобы не коснуться ее. - Ну и каков приговор? Вы едете со мной? Если нет, - добавил он поспешно, - я знаю один маленький дешевый мотель. Я мог бы вас туда отвезти, если хотите.
      Он ждал ее ответа с сильно бьющимся сердцем.
      Она медленно положила ладонь на его руку.
      - Спасибо, Кэм. Я бы хотела поехать с вами.
      Как будто что-то оборвалось в его груди. Он понял, что совершил большую ошибку: Эшли не просто погостит у него, Эшли изменит всю его жизнь.
      Глава шестая
      Вопрос о том, где будет спать Эшли, все время витал между ними.
      Эшли приняла ванну, затем вышла во двор и села рядом с Кэмом на скамью в беседке, увитой зеленью. Они молча слушали пение птиц и жужжание насекомых, вдыхали аромат цветов. Эшли почти совершенно успокоилась. Во двор забрела соседская черная кошка и направилась прямо к Кэму, прыгнула к нему на колени и довольно изогнулась, когда его большая рука стала ее гладить. Эшли следила, завороженная его нежностью, ласковостью его голоса. Обычно грубоватый и колючий, он теперь совершенно изменился.
      - Почему вы не любите женщин? - спросила Эшли с неожиданной храбростью. - Кто разбил ваше сердце?
      Он посмотрел на нее, как будто она говорила на давно забытом языке.
      - Кто сказал, что я не люблю женщин? Эшли закатила глаза.
      - Не надо слов. Это видно. Он снова стал гладить кошку.
      - Я ничего не имею против женщин, - резко ответил он. - Вы ошибаетесь, леди.
      - Значит, вы не хотите рассказать мне.
      - Рассказать вам что? - спросил он с притворным удивлением.
      - Кто разбил ваше сердце?
      Он уставился на нее блестевшими в сумерках глазами. Она испугалась, что снова рассердила его, но, когда она решила извиниться, он тихо сказал:
      - Ее звали Элин. И она не разбила мое сердце. Она умерла.
      - О! - Теперь Эшли действительно сожалела о своем вопросе. - Как ужасно.
      - Это было давно. - Кошка спрыгнула с его коленей, и он смотрел, как она медленно шествует через двор. - Вы кого любите: кошек или собак?
      - Что? - Эшли пришла в замешательство от неожиданной смены темы. Она думала об Элин и о том, что, очевидно, ее смерть превратила Кэма в отшельника. Безусловно, он прав, что отвлекает ее, она сует нос не в свои дела. Но ей так хочется знать! - Кошек, я думаю. У меня всегда была кошка, иногда две. А вы?
      - Ни собак, ни кошек, - спокойно сказал он. - Я не люблю брать на себя ответственность за чужую жизнь.
      Эшли расхохоталась, подтянула под себя ноги и устроилась поудобнее.
      - Какой окольный путь, вместо того чтобы просто сказать: я не люблю домашних животных. Вот что происходит с теми, кто учится на юриста. Вас заставляли практиковаться в таких речах?
      Легкая улыбка слегка смягчила его черты.
      - Нет. Я думаю, это происходит само собой.
      - Интересно, вы так же разговаривали, когда были ребенком? - И она передразнила его высокопарным тоном: - Миссис Джонс, во-первых, я с прискорбием должен сообщить вам, что ваша просьба о предоставлении моей домашней работы не может быть удовлетворена. Вышеупомянутый документ был уничтожен в результате чрезмерной страсти к жеванию моего четвероногого воспитанника. Кэм не смог сдержать улыбки.
      - Хотел бы я быть таким умным в детстве! Но большую часть своих юных дней я провел на пляже, загорая и занимаясь серфингом, или в кино, глядя на жизнь, гораздо более интересную, чем моя.
      Ага, подумала Эшли. Еще один ключ к его сдержанности и отчужденности.
      - Я сама была любительницей пляжей. Бывали дни, когда я забегала домой, только чтобы принять душ.
      - Но вы были богатой девочкой. Да и теперь вам не приходится зарабатывать себе на жизнь.
      - Откуда вы знаете? - Она возмущенно выпрямилась. - Я дипломированный художник и последние десять лет занимаюсь иллюстрациями к детским книжкам.
      Это его удивило.
      - Не ожидал!
      - Вы многого обо мне не знаете, мистер, - многозначительно сказала она. - Часто вещи кажутся не такими, каковы они на самом деле.
      - Совершенно верно. Придется мне быть осторожнее.
      Эшли усмехнулась.
      - Не забывайте об этом. А еще вам пора избавляться от мысли, что я когда-нибудь вернусь к Уэсли.
      Он поставил бокал на маленький столик и молча смотрел на него. В этом вопросе еще много неясного. Сначала он считал ее психопаткой, сбежавшей из-за каприза или чтобы привлечь к себе внимание. Теперь он так не думал. Она все время удивляла его. Чем лучше он узнавал ее, тем больше убеждался, что она гораздо глубже, чем казалась вначале. И если он доберется до сути, выяснит наконец, почему расстроилась ее свадьба, это поможет узнать, какая она на самом деле. Почему-то ему очень хотелось это узнать.
      - Что случилось? - спросил он наконец - Что восстановило вас против бедняги?
      Эшли откинулась на спинку скамьи и подняла глаза на звезды, появившиеся в ночном небе.
      - Я увидела, каков он в привычной обстановке, у себя дома. И он оказался совершенно другим человеком.
      - Вы хотите сказать, что в гостях он был очарователен?
      Эшли подумала немного.
      - Ну, не совсем так. Я знала, что он не совершенство. Но разве в жизни встречаются идеалы? У вас тоже есть недостатки.
      - Не отрицаю. Но все-таки вы хотели выйти за него замуж! Почему?
      Эшли хихикнула и повернулась к Кэму, чтобы увидеть выражение его лица.
      - Потому что он сделал мне предложение. Кэм недоверчиво поднял брови.
      - Вы хотите сказать, что до этого никто никогда не делал вам предложение?
      - Нет-нет, у меня были другие предложения. Но не в последнее время.
      Он удивленно посмотрел на нее. Иногда он абсолютно не понимал женщин.
      - И вы решили, что лучше ухватить Уэсли - вдруг другие кандидатуры не появятся. Да?
      Теперь ее улыбка стала вымученной. -Да.
      У него был такой вид, будто он проглотил что-то несъедобное.
      - И какой женой вы собирались стать?
      Эшли колебалась, не зная, стоит ли откровенничать с Кэмом. Она не привыкла раскрывать душу. Но что-то в этом молчаливом мрачном человеке внушало доверие. И кроме того, он был честен с ней. Он не подслащивал пилюли, чтобы не огорчать ее. Он называл вещи своими именами и в то же время не отнимал у нее права на собственное мнение, даже если оно и не нравилось ему.
      Эшли к этому не привыкла. Люди, окружавшие ее всю жизнь, предпочитали не говорить правду, если это было возможно, надеясь, что все как-нибудь само уладится. И обычно не прислушивались к мнению другой стороны. Кэм был не таким, и ей это нравилось. Она чувствовала, что он ценит ее как личность. И потому решила не уклоняться от прямого ответа:
      - Я уже говорила: он мне очень нравился. Я его знала всю свою жизнь, и мне казалось, что я вижу его насквозь. Так что я планировала стать очень хорошей женой.
      Эшли отвернулась и взглянула на море, на черные волны, посеребренные лунным светом.
      - Я не ожидала фейерверка, но думала, что наша совместная жизнь будет как у всех. Я бы занималась воспитанием детей, он бы играл в гольф... Иногда бы мы путешествовали. Гонконг, Лондон... - Она пылко повернулась к Кэму. Неужели вы не понимаете? Я хочу иметь семью. Когда женщине тридцать, она знает, что время не ждет. Все дело в том, что я никогда по-настоящему не влюблялась, хоть и честно старалась, целых пятнадцать лет. В общем, я решила успокоиться на том, что есть. Понимаете?
      Кэм не ответил. Уже давно стемнело, и она с трудом различала его лицо. Она коснулась его руки.
      - Понимаете? - повторила она. Ей было просто необходимо, чтобы он понял.
      - Тогда почему вы передумали? - спросил он. И она отпрянула.
      - Все началось прекрасно. Я прилетела около двух недель назад. И сразу же влюбилась в этот остров. Здесь такой нежный воздух, такие яркие краски. Все улыбаются. Сначала я была просто счастлива. Ходила как во сне.
      Он согласно кивнул, хотя она уже не могла этого видеть. Она так отличается от него! Там, где он предпочитает ровный путь, без зигзагов из стороны в сторону, она взлетает, как ракета, а потом падает и расшибается. В этом она похожа на Элин. Очень похожа. У него мурашки пробежали по коже, и он пожалел, что начал расспрашивать ее.
      - Но потом тот Уэсли, которого я знала, куда-то исчез Совершенно неожиданно я оказалась помолвлена с абсолютным ничтожеством. - Эшли сморщила нос, задумавшись. - Он расхаживал с важным видом и отдавал распоряжения с таким чванством, которого я никогда не замечала раньше.
      Кэм тихо рассмеялся:
      - Да, это Уэсли, которого мы знаем и любим.
      - Ну, я-то его не любила. А когда он начал так себя вести, он мне даже нравиться перестал. Как же я могла связать с ним всю жизнь, "пока смерть не разлучит нас"?
      Кэм внимательно вглядывался в нее, пытаясь различить то, что еще не скрыли сумерки. Конечно, можно было встать и включить свет, но это бы разрушило доверительное настроение, а ему хотелось, чтобы Эшли откровенно рассказала о своем отношении к Уэсли. Хотелось ее понять.
      - Но если все это стало вам ясно, почему вы дождались венчания, чтобы порвать с ним?
      - Я честно собиралась все выдержать. Как говорится, постелила постель так должна в ней спать. Но тут явилась моя семья.
      - Ваша семья?
      - Да. Моя мать со своим новым возлюбленным. Извините за выражение, но меня тошнит от этого. Хотя еще хуже, когда она заводит новых мужей.
      - И она часто это делает?
      - Сейчас ищет четвертого.
      Усмехнувшись, он покачал головой, чувствуя, что подобное поведение матери оскорбляет ее.
      - Действительно многовато, - сухо заключил он.
      - Как будто я этого не понимаю! А тут еще отец. Он появился со своей новой подружкой. Я не уверена, закончила ли она школу. Ей навряд ли больше двенадцати.
      - Эшли!.. - упрекнул он.
      - Я серьезно! - Она усмехнулась. - Ну ладно, прошу прощения. Я забыла, что вы все понимаете буквально. Кристине двадцать четыре года. Просто она ведет себя как двенадцатилетняя.
      - Значит, ваша семья не очень-то большая поддержка для вас?
      - Моя семья только действует мне на нервы. И, глядя на них, я поняла, насколько тщетны мои усилия что-нибудь сделать из своей жизни.
      - Как это?
      - Ну, посмотрите на них, моих дорогих родителей. Они никогда не могли выполнять свои обязательства больше шести месяцев. Они не представляют себе, как можно поддерживать серьезные отношения. И вот я, результат их первого неудачного брака. Почему я должна думать, что у меня получится лучше, чем у них?
      Он ждал, но она не продолжала.
      - Значит, из-за этого? - сказал он наконец. - Это убедило вас сдаться?
      Эшли вздохнула, не зная, стоит ли продолжать. Но, черт побери, она и так зашла слишком далеко.
      - В общем, декорации были расставлены. А когда я надела свадебное платье, ко мне в комнату вошел Уэсли. Это и стало последней каплей, переполнившей чашу.
      Кэм резко повернулся к ней:
      - Вы хотите сказать, что сбежали со свадьбы из-за того, что жених увидел вас перед церемонией? Это невероятно. Не может быть!
      - Я вовсе не это хочу сказать. Как вам такое пришло в голову? С чего бы я стала обращать внимание на предрассудки?
      - Тогда что же?
      - Ну, он... он поцеловал меня.
      - Неужели он не целовал вас раньше?
      - Да. Вроде того. Но на этот раз он попытался проявить страсть. Вы понимаете, что я имею в виду?
      Нет, она действительно неподражаема. Это становится забавно. Ему хотелось засмеяться или по меньшей мере улыбнуться.
      - Эшли, ведь он должен был стать вашим мужем. Я уверен, что он рассчитывал на большее, чем платонические отношения.
      - Естественно! - Она энергично закивала, и легкие кудри взвились вокруг ее лица. - И я думала, что готова к этому. Я хочу сказать, женщина может сжать зубы, зажмуриться и вынести все, если надо. Это давно известно.
      Кэм застонал, откинулся на спинку скамьи и рассмеялся.
      - Восхитительно старомодный взгляд на брак. Бедный Уэсли!
      - Я не планировала так вести себя. Просто это был запасной вариант, если все пойдет не так, как я надеялась.
      - Понимаю. Какая сила характера! Вы действительно были готовы на все, не так ли?
      Ее голос стал тихим и таинственным:
      - На все, кроме того, что случилось в действительности.
      Кэм улыбался в темноте. Ему так хотелось обнять ее... Он замер, с трудом возвращая мысли в нужное русло. Ничего подобного у них и быть не может.
      - Так что же случилось?
      Эшли нерешительно придвинулась к нему.
      - Вы помните, как поцеловали меня сегодня утром? - тихо спросила она.
      Помнил ли он? Он весь день не мог думать ни о чем другом.
      - Вы хотите сказать, как вы заставили меня поцеловать вас? - поддразнил он.
      Ее глаза расширились от гнева.
      - Вы считаете, что я в этом виновата?
      - А почему бы нет?
      - Но тогда вы виноваты так же, как и я! О Господи! Если ее не остановить, она всю ночь будет говорить об этом проклятом поцелуе!
      - Хорошо, - нетерпеливо согласился он. - Я принимаю на себя часть ответственности. Я поцеловал вас. Продолжайте.
      Это был самый трудный момент. Эшли сделала глубокий вдох и заставила себя продолжать.
      - Ну вот, когда вы поцеловали меня, я... я почувствовала что-то. - Она смущенно замолчала.
      - Эшли, вам тридцать лет. Неужели я должен объяснять вам природу физического влечения между мужчиной и женщиной?
      - Но все дело именно в этом. Когда Уэсли поцеловал меня... я стояла в свадебном платье, и он был такой красивый в смокинге и говорил что-то очень милое, а потом обнял меня и поцеловал... И я как будто воткнулась лицом в подушку. Ничего. Совсем ничего.
      - Вы же говорили, что были готовы к этому.
      - Я тоже так думала. Но когда я столкнулась с этим лицом к лицу, если можно так выразиться, я запаниковала. Я поняла, что не смогу быть его женой. И еще я решила, что со мной, наверное, что-то не так. Но когда вы поцеловали меня...
      - То... - подбодрил он.
      - Я думаю, вы должны поцеловать меня еще раз, - тихо сказала она.
      Он охотно готов был это сделать. Однако спросил:
      - Почему?
      - Просто чтобы я убедилась.
      Убедилась в чем? Возбуждает ли он ее? Кэм коротко рассмеялся. Он уже знал ответ.
      - Вы хотите, чтобы я дал вам возможность проверить вашу реакцию? - В его голосе послышалась насмешка.
      - Да, - нерешительно ответила она. - Если это значит то, что я думаю, значит...
      - Эшли!
      - Только разочек. - Она приложила палец к своим губам. - Прямо сюда. Чтобы я смогла убедиться.
      Она все еще не говорила, в чем именно хочет "убедиться", но Кэм был уверен, что знает. Смешно! Он должен встать и уйти и немедленно прекратить всю эту бессмыслицу. Но почему-то ноги не двигались, сердце забилось сильнее, и он понял, что поворачивается к ней.
      Губы Кэма осторожно коснулись ее губ, как будто он хотел только нежно и быстро приласкать ее. Но получилось совсем иначе. Как только он прикоснулся к ней, кровь бросилась ей в голову. Эшли почувствовала глубокое волнение и трепет и прижалась к нему.
      Он невольно ответил. Одной рукой взял ее подбородок, поднимая ее лицо, другой провел по волосам и привлек к себе.
      Это было восхитительное ощущение. Она как будто плыла во сне, летела. Она чувствовала себя так уютно в его руках, полностью доверяясь ему. Ее язык проник в теплую глубину его рта, и он откликнулся. Она никогда не подозревала, что такие ощущения будут вызывать в ней восторг.
      Движения Кэма были медленными, мучительно-медленными, и она прижималась к нему все теснее, желая от него все большего. Огонь охватывал ее, распространяясь по шее, груди. Еще одно мгновение... только одно мгновение.
      Он отпустил ее, пристально глядя ей в глаза. Она потянулась и коснулась ладонью его щеки.
      - Спасибо, - задыхаясь, сказала она.
      Он не спросил, почувствовала ли она что-нибудь. Не было надобности. С ее реакциями все в порядке. Она абсолютно нормальная. И никаких доказательств больше не требуется.
      - Нам лучше вернуться в дом и приготовить что-нибудь на ужин, грубовато сказал Кэм, отодвигаясь от нее как можно дальше, и чуть не свалился со скамейки. - Уже поздно.
      - Хорошо. - Она отчаянно старалась подавить счастливый смех, рвавшийся из ее горла. Он особенный. Знает он это или нет, но его поцелуи станут вехой в ее жизни. Она никогда раньше не испытывала таких желаний.
      У нее был свой опыт близких отношений. Небольшой, но кое-что. И ни разу эти отношения не были для нее чем-то особенным. Она не просто никогда не влюблялась, она не чувствовала страсти к своим партнерам. Они и были именно партнерами в предприятии, в котором она участвовала без особой радости. Она никогда раньше не чувствовала такой жажды наслаждения.
      Эшли улыбалась, глядя на него. Она была рада, что встретила Кэма, рада, что забралась в его дом. Должно быть, он волшебник.
      Они нарезали большую миску салата, но едва дотронулись до него. Кэм рассказывал ей об интересных делах из своей практики, она ему - о детских книжках, которые иллюстрировала, и оба старались не дотронуться друг до друга, даже случайно.
      И все это время она чувствовала на губах его поцелуй.
      Это ничего не значит, говорила она себе сурово, кроме того, что она, в конце концов, нормальная. Но глубоко в душе она знала, что это значит для нее гораздо больше.
      - Вы будете сегодня спать на кровати, - сказал Кэм, когда они закончили мыть посуду.
      - Нет. - Она решительно покачала головой. - Это ваша кровать. Мне было очень удобно на диване. Я прекрасно высплюсь там.
      - Если вам было так удобно, почему вы там не остались?
      - Вот оно что! Вы просто боитесь, что я снова явлюсь к вам сегодня ночью.
      Именно этого он и боялся, хотя ни за что не признался бы ей. Они минут двадцать спорили о том, кто где будет спать, и наконец устроились так же, как и прошлой ночью. Эш- ли уютно завернулась в плед. Сегодня она чувствовала себя гораздо увереннее. Она знала, что будет спать всю ночь. Чувствовала, что она теперь совсем не та женщина, которая дрожала и плакала прошлой ночью. Она стала сильнее. Ночных кошмаров больше не будет.
      На этот раз ее решимости хватило на четыре часа. Когда она проснулась, ночь была тихой, светила луна. Все вокруг отсвечивало перламутром. Эшли лежала, любуясь рисунком теней на стенах.
      Спать совершенно не хотелось. Тело было напряжено, мысли стремительно кружились. И где-то в глубине снова зарождалось то ужасное чувство: не страх и не уныние. Какая-то тревога мучила ее. Ей так необходима была поддержка, что она чувствовала почти физическую боль.
      - Я не пойду к нему. Не буду его больше беспокоить, - сказала она вслух, глядя в потолок. - Не пойду. Клянусь, не пойду!
      Боль разрасталась. Она вспоминала его поцелуй, вспоминала, как он гладил кошку, а его темные волосы падали на зеленые глаза, и изнывала от незнакомого страстного желания.
      Эшли крепко закрыла глаза, чтобы заснуть. Она считала овец. Она пыталась представить, как расслабляется ее тело, начиная от пальцев ног и дальше. Она слезла с дивана и прыгала, пока не стала задыхаться, потом опять закуталась в плед и уставилась в темноту.
      - Я не пойду! - вскрикнула она, но получился скорбный вопль, которому явно недоставало твердости. - Пожалуйста, Господи, удержи меня!
      Трогательно, но бесполезно. И она это знала. Но, может быть, Кэм не заметит? В конце концов, она проспала с ним всю прошлую ночь, а он даже не проснулся. Что, если она тихонечко проскользнет к нему, а на рассвете вернется на диван? Что, если луна сделана из сыра?
      Однако надо же хоть немного поспать, а попытка не пытка...
      Эшли тихонечко вышла в коридор. Дверь спальни была открыта. Она проскользнула как тень и вгляделась в темноту. Кэм крепко спал, лежа на боку, спиной к ней, и половина кровати была свободна.
      Как раз для нее! Все получится, если быть осторожной. Сдерживая дыхание, она скользнула под одеяло и затаилась. Если бы еще сердце не стучало так сильно!
      Кэм не проснулся, и мало-помалу ее сердце успокоилось. Она улыбнулась: все прошло хорошо.
      Эшли начала расслабляться, глаза у нее закрылись. Она вытянула ноги - и вдруг дернулась от страшной боли и схватилась за ногу. Только не сейчас! Она стала массировать мускулы, чтобы прекратить судорогу. Но боль не проходила, а, наоборот, становилась все сильнее. Ее душевные муки казались теперь ерундой по сравнению с этими мучениями.
      Но она не издала ни звука. Она каталась, извивалась на постели, стараясь, чтобы он ничего не заметил.
      И все-таки она его разбудила. Кэм повернулся, задел ее.
      И вскочил, уставился на нее, моргая в лунном свете.
      - Какого черта?
      - Свело! - воскликнула Эшли, показывая на свою ногу.
      Он сразу все понял, схватил ее ногу и стал растирать.
      - Расслабьтесь.
      - Расслабиться?! - Она застонала, извиваясь, точно в агонии. - Вы что, смеетесь?
      Кэм разминал мускулы сильными пальцами, и наконец страшная боль прошла.
      - Вам не хватает кальция, - поставил он диагноз. - Ешьте бананы.
      - Хорошо, - слабо отозвалась она. - Все, что прикажете, доктор.
      Эшли подтянула ногу и попробовала пошевелить ею.
      - Вроде бы все в порядке. - Только теперь она почувствовала результат интенсивного массажа. - Спасибо.
      - Пожалуйста. Теперь, полагаю, вы можете вернуться на диван?
      Эшли колебалась. В ее взгляде опять появилась мальчишеская дерзость.
      - А надо?
      Он не торопился с ответом. Он с удовольствием оставил бы ее в своей постели на ночь. Но это было все равно что играть с огнем, а он не хотел рисковать.
      - Вам лучше уйти.
      Ее улыбка была такой трогательной, и она не спешила уходить.
      - Я буду хорошо себя вести, обещаю! Потянувшись, он коснулся ее волос, погладил шелковистые кудри.
      - Зато я не могу гарантировать, что буду себя хорошо вести.
      Эшли не видела его глаз, различая лишь темные тени на суровом лице.
      - Мне не нужны никакие гарантии. Жизнь - азартная игра. - Она взяла его руку, переплела свои пальцы с его пальцами. - Позвольте мне остаться, Кэм. Я больше не могу спать одна.
      Кэм заколебался. Он, Железный Мужчина, скоро станет как воск! Что с ним происходит? Куда исчезла его сила воли? Он просто должен проявить твердость характера.
      - Эшли, я не могу дать вам то, что вы хотите. Я не умею утешать.
      - Мне не нужны утешения. Я просто должна быть рядом с кем-то. Честно, я не буду мешать вам.
      - Тогда оставайтесь на своей половине, - сказал он, ненавидя себя за слабость. Выдернул руку и отвернулся.
      - Спасибо. - Она счастливо вздохнула. - Я знаю, что засну здесь. Просто забудьте обо мне.
      Он фыркнул.
      - Постараюсь.
      - Правда! Я буду лежать тихо, как мышка. Меня же не надо укачивать. Просто я должна чувствовать, что вы рядом, вот и все.
      Кэм не ответил, а поскольку лежал к ней спиной, она не знала, слушает ли он.
      Но что бы она ни говорила, сама-то она знала, что хочет от него большего. Неужели он всегда так чурается женщин? Если да, то у него довольно скучная жизнь. Она вспомнила все, что он говорил ей, вспомнила имя женщины, которую он любил.
      - Вы никогда не утешали даже Элин? - Слова не успели сорваться с ее языка, как она уже пожалела о них.
      Эшли почувствовала, как он напрягся, но не проронил ни слова. Она покраснела от стыда, слезы стали жечь глаза. Какая же она дура!
      - Извините, - прошептала она, - я не должна была этого говорить.
      - Спите, - прошептал он.
      Но в голосе его не было гнева, и это ее ободрило. Она лежала очень тихо и наслаждалась его близостью. Время текло медленно, и наконец веки ее стали смыкаться.
      Она почти заснула и вдруг почувствовала, что он обернулся к ней, но тут же снова отвернулся. Ее глаза мгновенно раскрылись, и она посмотрела на него.
      - Вы не спите, - обвинила она.
      Кэм опять обернулся и уставился на нее в темноте.
      - Я прекрасно это знаю.
      - А почему? - спросила Эшли, приподнявшись на локте.
      - Меня, кажется, что-то беспокоит. -Что?
      - Вы.
      - Я? - Она захихикала. - Перестаньте. Вы просто напряжены, вот и все. Повернитесь, я сделаю вам массаж.
      Он открыл было рот, чтобы отказаться, но ее маленькие прохладные ручки легли уже ему на спину, и он вздохнул от удовольствия. У нее были приятные руки.
      Кэм закрыл глаза и позволил ей делать массаж. Эти крошечные ручки, казалось, разминали и настраивали все мускулы по отдельности. Он как будто стал невесомым.
      Почувствовав, что она устала, Кэм перекатился на другой бок, и его грудь оказалась там, где только что была спина.
      - Спасибо, - прошептал он, привлекая ее к себе, чтобы поцеловать.
      Эшли наклонилась и неожиданно оказалась на нем, прижалась к его телу. У него закружилась голова, он больше не способен был думать. Он обнял ее, руки скользнули под рубашку, лаская нежную кожу. Эшли изогнулась, и рубашка распахнулась. Он не колеблясь поднял голову и впился губами в обнажившуюся грудь. Она задрожала, а его тело затвердело, как будто расплавленная лава превратилась в камень.
      Эшли услышала собственный вздох, больше похожий на мурлыканье кошечки. Она обхватила его ногами и прижалась к нему с одним желанием: вобрать его в себя, почувствовать волшебные ощущения, которые он вызывал в ней.
      Но он вдруг вырвался и вскочил с кровати. Она озадаченно смогрела, как он уходит.
      - Что случилось? - все еще одурманенная, спросила она, мучительно ожидая его возвращения. - Куда ты уходишь?
      Он оглянулся, тряся головой. Неужели это он только что вел себя как дикарь? Он готов был взять все, что она предлагала ему. Так нельзя. Он должен быть осторожнее.
      - Пойду приму холодный душ, - ответил он. - Если бы я мог достать лед, то и от него бы не отказался.
      Холодная вода не только остудила его страсть, но и помогла привести в порядок мысли.
      Элин... Прошло уже почти пять лет со дня ее смерти. Пять очень коротких лет, полных напряженной работы: множество дел, судебных заседаний, каждый день в сильнейшем напряжении. Порою он говорил себе, что так нельзя, но все равно брал самые сложные дела, отказывался от легкой дороги.
      - Не работайте по пятницам, - убеждата его секретарша. - Или только первую половину дня. Займитесь гольфом. Такой жизнью вы убиваете себя.
      Но он всегда полностью погружался в то, что его интересовало. Он просто не мог иначе, он был так устроен. Последние годы он был одержим своим делом.
      Он любил юриспруденцию. Ему не всегда нравилось, как трактуют тот или иной закон или как его порой искажают беспринципные адвокаты, но он любил теорию - философию, лежащую в основе закона. Сам Закон совершенен: холодный, ясный, не подвластный чувствам, логичный, если только люди не извращают его.
      Элин была полной противоположностью: неистовой, беспечной, беспорядочной. Что его привлекало в ней? Он не знал. Говорят, что противоположности сходятся, но он не верил в это, пока не встретил Элин.
      В тот день, когда она погибла, у них была самая серьезная ссора. Они собирались покататься на парусной лодке, но ему позвонили и сказали, что возникло осложнение в деле, которое он ведет. Он, конечно же, решил ехать на работу, а Элин взбесилась, наговорила уйму гадостей и вышла в море одна. Она не вернулась. Она не простила его. И он никогда теперь не сможет простить себя.
      После этого он поклялся себе, что такое никогда не повторится. Раз он не может отвечать за последствия, он не имеет права принимать на себя ответственность за других. Если люди теряют разум и подвергают себя риску
      пусть. Но он не хочет иметь к этому никакого отношения.
      И вот теперь Эшли. Он не искал ее. Она просто свалилась ему на голову. Пришла и не желает уходить. Или, может, он не хочет, чтобы она ушла?
      Что же ему делать? Его тянет к ней. Мучительно тянет. Но если они сблизятся, она станет ему необходима. А он не уверен, что выдержит это. Может ли он рисковать?
      Кэм выключил воду, растерся и надел пижамные брюки.
      Когда он вошел в спальню, Эшли еще была в его постели. Она раскинулась поперек кровати и крепко спала, обнимая матрас, как будто еще чувствовала его присутствие.
      Кэм смотрел на нее несколько минут. Она была такая маленькая, такая уязвимая и в то же время готовая завоевать мир. Зачем скрывать - он к ней далеко не равнодушен.
      Он отвернулся и отправился в гостиную. Пора немного поспать и самому.
      Глава седьмая
      Утро стало любимым временем для Эшли. Здесь, на Гавайях, воздух был тих и ароматен, наполнен птичьим пением, в нем дрожало какое-то ожидание, словно должно было случиться что-то очень, очень хорошее.
      Проснувшись, она раскинула руки и встретила пустоту. Поняв, что лежит одна в постели Кэма, она тихо рассмеялась.
      - Цыпленок, - прошептала она. - Значит, ты испугался?
      Она думала о том, что случилось ночью, и о том, что не случилось. Кэм странный мужчина, но она научилась уважать его. Он ей нравится. Нравится гораздо больше всех, кого она знала раньше.
      Будь осторожна, предупредил ее внутренний голос. Уэсли тебе тоже нравился, не правда Правда. Но Уэсли никогда не нравился ей так, как Кэм. И она не испытывала такого трепета, когда видела Уэсли или прикасалась к нему.
      К счастью, ей не надо размышлять о том, следует ли выходить замуж за Кэма, потому что навряд ли возникнет такая проблема. Она снова тихонько рассмеялась. Нет, Кэм не из тех, кто женится, и не надо ломать над этим голову. Какое облегчение!
      Выскользнув Из постели, она покопалась в ящике, куда сложила одежду, доставшуюся ей от Шауни, и нашла купальник-бикини. Она скинула рубашку и надела купальник, затем довольно потянулась и вышла в гостиную.
      Кэм крепко спал на диване. Наклонившись, она поцеловала его незащищенный рот.
      - Доброе утро, лентяй, - прошептала она, посмеиваясь. И, не дождавшись ответа, выбежала на пляж к сверкающей воде.
      Эшли поплыла, наслаждаясь прохладной водой лагуны. На полпути к рифу она перевернулась и раскинулась на спине, глядя в ярко-синее небо. Потом легла лицом вниз, глядя на мелькание крошечных бирюзовых и желтых рыбок. Они напомнили ей старую песню о золотых рыбках, которые скользили, смеясь, сквозь пальцы счастливо улыбающейся женщины. И Эшли тоже улыбалась, оттого что она здесь, что она часть всего этого.
      Но потом она вспомнила, почему здесь оказалась, и ее улыбка исчезла. Где бы она была сейчас, если бы вышла замуж за Уэсли? Они планировали поехать на две недели в Бора-Бора. Она осталась бы наедине с человеком, к которому испытывала отвращение. Она была бы сейчас несчастна и отчаянно пыталась найти выход, каждый раз натыкаясь на каменную стену. Ведь, когда даешь клятву перед Богом, в ней нет оговорок.
      Эшли закрыла глаза и прочитала маленькую благодарственную молитву за то, что воспользовалась шансом и сбежала. Но еще столько предстоит уладить! Она должна встретиться с семьей. Она должна извиниться перед Уэсли...
      Но пока она просто рада, что сделала то, что сделала.
      Хотя Кэм прав: пора составить какой-то план. Что делать дальше? Потихоньку ускользнуть в аэропорт и вернуться домой?
      Она махнула рукой, с удовольствием чувствуя, как вода скользит по телу, и поняла, что не хочет возвращаться домой - к жизни, от которой пыталась сбежать, выходя замуж за Уэсли. Не то чтобы это была плохая жизнь. Но она не давала ей полного удовлетворения. Ее карьера иллюстратора идет успешно, но она может заниматься своим делом где угодно. Для этого не обязательно жить в Сан-Диего... Эшли поняла, что хочет остаться здесь. Вздохнув, она повернулась и поплыла к берегу. В животе заурчало. Давно пора завтракать.
      Она была всего в сотне метров от берега, когда увидела знакомый силуэт, и мурашки побежали по телу.
      - Эрик! - выдохнула она. - О нет!
      У нее был выбор: или плыть к рифу и, может быть, ободраться об острые кораллы, или выбраться на пляж и помчаться к дому, надеясь, что любовник матери не узнает ее издали. Она даже помедлила, всерьез думая о рифе. Но здравый смысл победил - она выбралась на берег и изо всех сил побежала к доМУКэм проснулся, когда Эшли поцеловала его, но еще долго лежал, ощущая прохладное прикосновение ее губ. Он должен избавиться от нее. Ничего хорошего из этого не выйдет. Он уже только и думает что о ее запахе, ее прелестном теле, звуках ее веселого голоса. Если она останется... Мужчина не может долго сопротивляться в такой ситуации.
      Зазвонил телефон. Пронзительный, настойчивый звук, напоминавший о его деловой жизни в Гонолулу. Кэм не шевельнулся. Пусть звонит. Автоответчик все запишет.
      - Кэм, ты слышишь? - раздался голос его партнера. - Перезвони немедленно. Мне необходима помощь в деле Дункана.
      Кэм нажал на кнопку отбоя с такой силой, что вывел автомат из строя.
      - К черту Дункана! - громко сказал он. - К черту ваш суд! , Он любит свою работу. Но в данную минуту не хочет о ней думать. Он хочет думать только об Эшли.
      Именно поэтому он должен уехать. Он больше не может здесь оставаться. Еще один день, еще несколько часов - и его затянет настолько, что он никогда не сможет освободиться. Он должен уехать немедленно, пока еще есть шанс сохранить спокойствие.
      Он медленно оделся, выбрав слаксы цвета хаки и темную тенниску. Он воспринимал наступивший день как время расплаты. Вчера были забава и порывы. Сегодня он должен определиться.
      Кэм услышал, что Эшли возвращается. Она влетела в дом, как маленький ураган, чуть не сбив его с ног. Он смотрел на нее, зная, что услышит новости, которые не хочет слышать.
      - Здесь Эрик! - крикнула она. - Я должна спрятаться. Не говорите ему, что я у вас. Скажите, что я сбежала через заднюю дверь. Скажите, что я ваша сестра, что у него галлюцинации. Только не говорите про меня!
      Она пролетела через комнату и исчезла в глубине дома.
      Кэм вздохнул, радуясь тому, что хоть успел одеться.
      - Эрик, - повторил он. - Черт побери, кто такой этот Эрик?
      Кэм не спеша вышел из дома и увидел, что к нему бежит высокий и стройный молодой человек, белокурый, как викинг. Похоже, что большую часть своего времени он проводит перед зеркалами.
      - Эй! - крикнул парень, переводя дух. - Вы не видели девушку в бикини? Она только что здесь пробежала.
      Кэм посмотрел направо, посмотрел налево, затем покачал головой.
      - Какую девушку? - спросил он, как будто не понимая, о ком идет речь.
      - Маленькая хорошенькая блондинка с длинными волосами, - ответил Эрик, останавливаясь перед Кэмом и с интересом его разглядывая. - В синем купальнике.
      - Такую трудно не заметить, - сухо ответил Кэм.
      - О, несомненно. - Парень приложил руку к сердцу. Он все еще тяжело дышал. - Не возражаете, если я посижу у вас на крыльце, отдышусь немного? Я, как увидел Эшли, сразу побежал. Черт побери эту девчонку! Ее просто невозможно найти.
      Он опустился на ступеньки, затем протянул Кэму руку.
      - Эрик Кэмден. Остановился в "Королевском клубе".
      Кэм с серьезным видом пожал протянутую руку.
      - Кэм Кейн. - Он опустился рядом с юношей и спросил с любопытством: Как вы узнали ее с такого расстояния?
      Эрик пожал плечами.
      - Я бы ее отовсюду узнал. Мы ищем ее уже два дня. Вы не поверите: она должна была выйти замуж, но сбежала.
      - Сбежала?
      - Да. Бедный жених! Никогда не видел его в такой ярости. Правда, она говорила мне по секрету, что не хочет выходить за него. А я возьми и ляпни: раз не хочешь, так не выходи.
      И пообещал поговорить с Джеральдиной, ее матерью, чтобы все уладить. Но она сбежала, а теперь мы нигде не можем ее найти. Вы точно не видели ее?
      - Я понаблюдаю, - ответил Кэм, размышляя, когда же парень сообразит, что ни на один вопрос не получил прямого ответа.
      Но Эрику, видно, было о чем подумать, кроме этого.
      - У вас не найдется сигареты? Я бы с удовольствием закурил. - В бледно-голубых глазах Эрика не светилось особого ума.
      - Извините. Не курю. Мне кажется, что сигареты и спорт не очень-то совместимы.
      - О, я вообще-то и сам не курю. Почти не затягиваюсь. Но я бы не отказался сейчас от сигареты, просто чтобы успокоиться. Я серьезно отношусь к спорту. Господи, если я пропущу хоть день, мне кажется, что я начинаю раздуваться. Вот почему я все время занимаюсь на тренажерах. Никогда не пробовали сами?
      Кэм почувствовал, что надвигается длинная дискуссия о дельтовидных и прочих мышцах, и решил сделать все возможное, чтобы избежать ее. Вместо ответа он вернул разговор к Эшли.
      - Итак... какова ваша роль во всем этом деле? Хотите занять место жениха? Вы сами добиваетесь этой девушки, что сбежала со свадьбы?
      - Кого? Эшли? - Парень рассмеялся. - Совсем нет. Она великолепная малышка, но немного чокнутая. Вы понимаете, что я хочу сказать? И кроме того, я ухаживаю за ее матерью.
      Кэм потерял дар речи, и Эрик усмехнулся, явно испытывая чувство гордости оттого, что ошеломил его.
      - Видите ли, многие молодые парни сейчас ухаживают за женщинами постарше. А почему бы и нет? - Его лицо выражало само простодушие. - Они все обо всем знают, они везде бывали, у них полно денег, и они их не жалеют. Я хочу сказать, что если бы работал в магазине, как мой брат, то никогда бы не смог себе позволить приехать на Гавайи и остановиться в таком месте, как "Королевский клуб". А Джеральдина сама обо всем заботится.
      - Интересно, - прошептал Кэм. Он почти не чувствовал отвращения, одно изумление. Может быть, потому, что Эрик был так искренен и бесхитростен. Он не мог не нравиться.
      - Я так на все это смотрю, - продолжал Эрик. - Когда вы встречаетесь с женщиной, вам что-то в ней нравится. Смех, или голос, или как она танцует, или как целуется. Может, ее ум, а может, тело. Всегда найдется что-нибудь. Так почему же нельзя любить ее из-за денег? Это всего лишь еще один пункт в списке достоинств.
      - Я полагаю, что это составная часть целого, - уклончиво сказал Кэм.
      - Не поймите меня превратно, - предупредил Эрик. - Джеральдина особенная. Она мне очень нравится. Возможно, мы даже поженимся.
      Кэм поперхнулся и так закашлялся, что Эрику пришлось постучать его по спине.
      - Ну, думаю, мне пора идти, - сказал Эрик, как только Кэм перестал кашлять. - Послушайте, если вы увидите Эшли, позвоните мне в отель. Я был бы очень вам благодарен. Скажите ей, что нам нужно поговорить. Идет?
      Поднявшись, он прищурился и многозначительно оглядел дом Кэма. Затем улыбнулся и побежал в сторону "Королевского клуба".
      Кэм следил за ним, качая головой. Вполне возможно, этот молодой человек не так глуп, как притворяется. Кэм медленно вошел в дом.
      - Эрик ушел, - сообщил он Эшли, войдя в спальню. Она свернулась калачиком на кровати, прижавшись к изголовью.
      - Не могу поверить, что он нашел меня, - скорбно сказала она, глядя на Кэма огромными печальными глазами.
      Кэм пристально смотрел на нее. А чего она ожидала? Неужели она думала, что ей позволят исчезнуть и оставят ее в покое после всего, что она натворила? А может, он сам этого ожидал?
      - Почему бы и нет? - наконец спросил он. - Вы говорите, что бегали сюда каждое утро. Почему другие не могут воспользоваться этой дорожкой?
      Эшли отмахнулась от его логики. Сейчас у нее не было никакого желания мыслить логически, она хотела только сочувствия и утешения.
      - Думаете, он вернется? - спросила она, поднимая на него нетерпеливый взгляд.
      Юридической натуре Кэма больше близки были факты и мотивы, чем жалость и ободрение.
      - Думаю, да. Он знает, что вы здесь. Эшли так и подпрыгнула.
      -Что?
      Кэм не стал увиливать.
      - Он сразу догадался, что вы здесь. Эшли в отчаянии сцепила руки.
      - Он так сказал?
      - Нет, я это сам понял. Она закрыла лицо руками.
      - О нет! Я не выдержу, если он вернется.
      - Он вернется и приведет вашу мать. Еще один вопль - и период ее скорби закончился.
      - Ладно, - объявила она, вскакивая.
      Пора мне убираться отсюда. Я могу взять синий сарафан? Шауни не будет возражать? Где мои туфли? Вам теперь не придется одалживать мне деньги, потому что я вчера много выиграла.
      Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
      - Нет, на этот раз вы не сбежите. Вы останетесь и встретитесь с ними.
      Ее глаза расширились.
      - Я не могу. О Кэм, вы не знаете, каково мне! Вы не знаете, они засосут меня обратно. Я не могу остаться здесь.
      - Можете. Я буду с вами. Они не заставят 'вас. Вам тридцать лет. Вы можете делать все, что хотите.
      Но она трясла головой, едва ли слыша его слова.
      - Вы не знаете, что значит находиться среди них. Я сразу превращаюсь в маленькую девочку, часть семьи, и не могу вырваться от них. Кэм, не заставляйте меня делать это! Я еще не так сильна.
      Он не хотел заставлять ее. Он все понимал. Устоит она перед ними или нет, он ее все равно потеряет. Что бы они сейчас ни делали, окружающий мир ворвался и готов поглотить их.
      На мгновение он представил, что они сбегут вместе. Они могут улететь на материк, найти квартиру в Сан-Франциско. Или уплыть в Австралию. А то и просто уехать в Гонолулу.
      Но эта фантазия растаяла, как сигаретный дым. Это невозможно. Его ждет работа, а ей предстоит научиться справляться со своими страхами. К тому же они никто друг другу. И теперь уже, вероятно, никем и останутся. Это к лучшему. Или нет?
      Глядя в кристальные глубины ее глаз, он ни в чем уже не был уверен. Он мог утонуть в них. Один шаг, одно движение - и все изменится. На него нахлынула дикая волна искушения, и он заколебался. Ему так сильно хотелось поцеловать ее, что внутри все горело.
      Он скоро потеряет ее. Это совершенно очевидно. Вчера утром он был бы рад этому. Но не сейчас. И укреплять связь между ними - значит порождать новую боль. Он должен устоять. Кэм отошел от нее и отвернулся.
      - Пойду поищу что-нибудь на завтрак, - сказал он хрипло. Переоденьтесь и приходите в кухню.
      Эшли промолчала. Стоя в центре спальни, она смотрела, как он уходит, и что-то ломалось внутри нее, разбивалось, и гасло пламя, пожиравшее ее изнутри.
      Она лучше его понимала, что, как только вернется Эрик с ее матерью, этот мирок, в котором она укрылась, будет уничтожен. Ей придется вернуться к жизни, из которой она убежала. Вряд ли ей удастся остаться здесь.
      Если только... если только...
      Мысль о том, что она теряет его, была слишком мучительной. Она никогда раньше не встречала такого, как он, и была абсолютно уверена, что вряд ли еще встретит. Как она могла даже думать о том, чтобы сдаться без боя? Впервые в жизни ей нужен мужчина, этот мужчина. Неужели она не попытается завоевать его?
      Она медленно подошла к кухне и остановилась в дверях.
      Кэм отвернулся от раковины и взглянул на нее. И как только увидел ее глаза, то понял, что она задумала.
      - Эшли, - тихо сказал он, качая головой. - Не надо. Не делай этого.
      Но у него не было сил даже пошевелиться. Он мог бы развернуться и выйти через дверь черного хода, прочь от нее. .
      Откинув голову, прикрыв глаза, он смотрел, как она приближается.
      - Эшли, - прошептал он, и все его сомнения отразились на лице, в звуке голоса.
      Но она уже стояла перед ним, протянула руку и положила ему на грудь. Она больше не спрашивала. Она просто дала ему понять, что собирается делать. Ее глаза стали темными, взгляд - отрешенным, как будто какое-то другое существо возобладало в ней.
      - Эшли! - повторил он.
      Но она почувствовала, как он дрожит, и улыбнулась.
      - Скажи, что ты меня не хочешь, - прошептала она. - Скажи, что ты меня не хочешь, и я уйду и оставлю тебя в покое.
      Он не мог сказать этого, у него не хватило бы сил. Природа брала свое он должен был закончить то, что начала она. И как только он сдался, страсть его вспыхнула, точно лопнула пружина, сжавшаяся в ту ночь, когда она появилась в его жизни.
      Он не хотел спешить, он хотел ласкать ее, хотел, чтобы все было романтично. Но он сдерживался слишком долго и теперь не мог контролировать себя. Если он не получит ее сейчас, здесь, немедленно, он расколется, провалится в пропасть, в ад!
      Он впился в ее губы, как будто боролся за них, хотя она сама предлагала себя. Он впитывал ее тепло, загораясь и разжигая ее своим прикосновением. Она обхватила его лицо ладонями, и у него не осталось никаких сомнений, что она принадлежит ему. Во всяком случае, сейчас.
      Его дыхание участилось, он сорвал лифчик ее купальника и обхватил еще влажную грудь. Она изогнулась, чтобы почувствовать его горячие губы на своей прохладной коже. Он ласкал ее губами, языком, и она стонала, впиваясь пальцами в его плечи, притягивая его все ближе, прижимая к себе все крепче. Его руки скользнули вниз и сорвали трусики купальника.
      - Где? - хрипло спросил он. Нетерпение уничтожило последние остатки его самообладания.
      - Здесь, - ответила она, пятясь к кухонному столу. Не было времени идти куда-то еще. Их желание было слишком властным, слишком первобытным. Все, что они желали, все, что они чувствовали, все, что им было необходимо, - это слиться в единое целое.
      Она никогда раньше не знала мужчины, который так сильно, так страстно желал бы ее. И возбуждал в ней ответную страсть. Она должна была сделать это. Он нужен ей как воздух, даже еще больше. Она должна получить его или умереть.
      - Сейчас! - потребовала она, притягивая его к себе. - О, быстрее, Кэм. Пожалуйста!
      Она откинулась на стол, и он овладел ею с болезненным стоном, эхом отозвавшимся от стен. У нее не было времени анализировать происходящее. Ее душа и тело были полны властным желанием. Она вскрикнула, ее пальцы впились в его спину, ноги сомкнулись вокруг него. Она изогнулась, и он обхватил ее бедра, прижимая ее к себе, как будто боялся, что она ускользнет.
      Она не могла дышать. Она не хотела дышать. Ей нужен был только Кэм, снова и снова. И он вел ее за собой к вершинам экстаза, которого она никогда не испытывала прежде. Что-то взорвалось, и крошечные искры фейерверка рассыпались вокруг нее. Она задрожала, и он удержал ее, словно защищая от бури.
      А когда наконец они успокоились, крепко обнимая друг друга, их тела уже не хотели расставаться.
      Однако стол не самое удобное место. Кэм отпрянул, поднимая ее.
      - Надо было в спальне, - сказала она. - Всего десяток шагов. Мы забыли?
      Кэм улыбнулся и подхватил ее на руки.
      - Ты права. Кухня - только для стряпни. Нам надо запомнить это раз и навсегда.
      - А спальня - для любви, - прошептала она, когда он положил ее на кровать и склонился над ней.
      Глядя на ее кремовую кожу и стройное тело, он испытал новый прилив желания - так быстро, как с ним никогда не случалось раньше.
      - Еще? - спросила она, потянувшись к нему.
      - Еще, - прошептал он, пряча лицо в ее густых волосах. Он ласкал ее лицо, грудь, живот, потом его рука скользнула ниже. Губы ее дрогнули, она вздохнула. Кэм понимал, что теперь не надо спешить. Он хотел ласкать ее долго и нежно. И все же через секунду тела их сплелись, и она снова испытала наслаждение и радость.
      Понемногу они успокоились. Эшли закрыла глаза, удивляясь, почему до сих пор не знала этой замечательной тайны. Любовь доставляет такое наслаждение!
      Только Кэму удалось наши ключ к этой дверце. Она взглянула на него, и ее ошеломила собственная нежность, покой, восторг. Неужели она действительно влюбилась?
      Во всяком случае, похоже на любовь. И ей это нравится. Очень нравится.
      - Хоть бы они никогда не приходили! - прошептала она, лежа в его объятиях. - Пусть налетит ураган, их ударит молния и они потеряют память и забудут обо мне.
      Она приподнялась на локте, глядя на его красивое лицо, загорелую кожу, зеленые глаза, роскошные темные ресницы.
      - Тогда бы ты разрешил мне остаться здесь? Если бы они забыли обо мне? Я бы плавала каждый день в заливе и рисовала в беседке во дворе. - Она улыбнулась. - А ты бы улетал в Гонолулу по понедельникам и возвращался на выходные, и мы бы целые дни проводили в постели. Как в раю. Пока ты не устанешь от меня, конечно.
      Он снова притянул ее к себе.
      - Кто сказал, что я могу устать от тебя? - внезапно севшим голосом спросил он. - Что-то подсказывает мне, что ты не можешь наскучить. Как бы ни старалась.
      Она счастливо вздохнула. Такой и должна быть жизнь. У всех должен быть такой мужчина. Жаль, если только брак может дать уверенность, что он не бросит ее. Жаль, что она не способна на прочные отношения...
      Но как же так: всего два дня назад она должна была выйти замуж за одного, а теперь занимается любовью с другим. Неужели она такая пустышка?
      Правда оказалась болезненной, и Эшли вынуждена была оправдываться перед самой собой: то, что произошло у нее с Кэмом, может случиться раз в жизни, и она права, что поймала свое счастье, не дала ему пролететь мимо. Это не очень хорошо ее характеризует, но она ведь живой человек!
      Глава восьмая
      Они приняли душ, оделись и сели в кухне ждать гостей. Оба молчали, полные дурных предчувствий. Эрик и Джеральдина обязательно скоро появятся. И что тогда?
      Хлопнула парадная дверь, но это оказалась Шауни. Она снова пришла, на сей раз с ланчем.
      - Из китайского ресторанчика, - объявила она, ставя пакет на стол. Она с улыбкой посмотрела на Эшли, затем подмигнула брату.
      - Вы всегда приносите ему еду? - со смехом спросила Эшли.
      - Всегда, - ответила Шауни. - Так я могу быть уверена, что он мне обрадуется. Вырабатываю условный рефлекс, как у собаки Павлова.
      - Да, - сухо сказал Кэм. - Когда люди слышат, что приближается Шауни, у них начинает выделяться слюна.
      - Кэм! - воскликнула Эшли.
      - Не обращайте внимания, - успокоила ее Шауни. - Я привыкла к его насмешкам. А еще я купила вам одежду. Мои обноски вам не очень подходят.
      - О, спасибо. Но как вы узнали, что я еще здесь?
      - Слухами земля полнится. - Шауни усмехнулась. - Я уже от пятерых слышала историю о том, как вы разгромили всех в бильярд, а потом появился Кэм и унес вас. Вы оба - главная тема разговоров в городе.
      - Особенно если учесть, что центр сплетен - твой ресторан, - заметил Кэм. - А когда выдается день без слухов, Шауни запускает их сама.
      - Не верьте ему, - спокойно возразила Шауни. - Любишь же ты шутить, братишка! Давайте завтракать.
      - Вы ешьте, - сказал Кэм. - А я пойду прогуляюсь по пляжу.
      Они следили, как он удаляется, затем Шауни вопросительно посмотрела на Эшли.
      - Мы немного нервничаем, - объяснила та. - Ждем мою семью. Они попытаются заставить меня вернуться.
      - А! - отмахнулась Шауни, не совсем понимая, что это значит, и больше увлеченная своими мыслями. - Итак, несмотря на все ваши заверения, вы пара.
      Эшли скромно улыбнулась, ковыряя палочками китайскую закуску.
      - Можно и так сказать. Шауни пришла в восторг.
      - И скажу! Я скажу это всем вокруг: деревьям, птицам, цветам! - Она крепко обняла Эшли. - Спасибо, милая красавица, спасибо за то, что пришли мне на помощь. Я думала, что уже никогда не найду женщину для своего невозможного братца.
      - О, мы не собираемся жениться или что-то в этом роде, - быстро вставила Эшли. Лучше объяснить сразу, чтобы не разочаровывать Шауни потом. После всего, что у нее случилось с Уэсли, она должна быть особенно осторожной.
      - Нет-нет. Конечно, нет! - Шауни помотала головой. - Я и не думала ни о чем подобном.
      - Хорошо. Потому что мы оба не из тех, кто связывает себя браком.
      - Действительно... - Шауни задумчиво посмотрела на Эшли. - Хотите, расскажу, каким он был ребенком? - наконец спросила она. - Или о его первом дне в школе? У меня есть с собой его фотографии.
      Палочки выпали из руки Эшли.
      - Где? Он был, наверное, ужасно симпатичный! А у вас есть его фотографии в пеленках?
      Шауни скорчила гримасу и полезла в свою огромную сумку за фотоальбомом.
      - У меня здесь все, что вам нужно. Не спешите.
      Они долго рассматривали и обсуждали детские фотографии Кэма. И когда закрыли последнюю страницу, Эшли казалось, что она знает Кэма всю жизнь.
      - Он был таким серьезным ребенком, - заметила она, вздыхая.
      - И вырос серьезным мужчиной, - подхватила Шауни. - Но таким нелюдимым он стал из-за Элин. Он вам рассказывал о ней?
      Эшли утвердительно кивнула.
      - Немного. Я знаю, что она умерла.
      Шауни поколебалась, но все-таки решила рассказать.
      - Она утонула, когда каталась на парусной лодке. А Кэм думает, что это его вина. С тех пор у него не было серьезных отношений ни с одной женщиной. - Она помолчала секунду, и улыбка вернулась на ее лицо. - До сегодняшнего дня. - Шауни вскочила, схватив альбом. - Мне пора. Надо отнести еду кузену Реджи. А то он сидит голодный на утесе и ждет свою русалку.
      Эшли наморщила лоб. -Что?
      - Не важно. Потом объясню. Просто знайте, Эшли: мое предложение о работе остается в силе. В любое время, если вам что-то понадобится, позвоните. Договорились?
      Эшли пошла провожать ее к дверям.
      - Я запомню, Шауни! - Она обняла ее за плечи. - Спасибо вам за все. Особенно за то, что вы так по-дружески отнеслись ко мне.
      Шауни в ответ тоже обняла ее.
      - Всегда буду вам рада, Эшли. - И она исчезла, насвистывая веселую мелодию.
      Вскоре вернулся Кэм, но он не свистел и казался расстроенным. Эшли мыла посуду, он подошел и облокотился о стол рядом с ней. Его явно что-то беспокоило.
      - Нам надо серьезно поговорить, - торжественно объявил он.
      Эшли взглянула на него.
      - О чем?
      - О том, что мы не предохранялись. Эшли попыталась улыбнуться.
      - Но я чувствовала себя в полной безопасности.
      - Неужели ты не понимаешь, о чем я говорю? Мы занимались любовью, не предохраняясь.
      Эшли не очень нравился этот разговор. Они пережили безумные, чудесные мгновения. Она, конечно, понимала, что благоразумнее использовать противозачаточные средства, но сейчас ей не хотелось об этом думать. Она хотела навсегда сохранить в своей душе тепло этого прекрасного утра.
      - Я думала, что молодые холостяки вроде тебя всегда держат такие вещи про запас, - беспечным тоном сказала она.
      - У меня этот период давным-давно закончился, - мрачно сказал он.
      Эшли заглянула в его глаза.
      - До Элин?
      На этот раз он не вздрогнул, не отшатнулся.
      -Да.
      Эшли взяла его руки в свои.
      - Кэм, ты очень любил ее? - спросила она, боясь ответа, но страстно желая его знать.
      Кэм смотрел ей в глаза и сам искал ответа на этот вопрос. Любил ли он Элин? Тогда он думал, что любит. Но сейчас, с Эшли, он попал в совершенно другой мщ чувств. Тогда он не знал, что встретит ее.
      - Мы думали, что влюблены друг в друга.
      - Шауни говорит, что тн винил во всем себя.
      Он согласно кивнул, хотя ему явно не понравилось, что сестра обсуждет его жизнь.
      - Я и вправду был виновг.
      Эшли безуспешно пыталаь отыскать в его лице доказательство хоть маейшего снисхождения к себе.
      - Но ведь это был несчасный случай! При чем здесь ты?
      В его глазах появилась мнительная боль.
      - Я должен был пойти с гей. - Но...
      - Я разозлился на нее. Она - на меня. Мы собирались покататься на яхте, а когда пришло время, мне понадо!илось закончить дела. Она была очень вспылнивой и сразу завелась. Мы наорали друг нафуга, и она вышла в море одна. Я знал, чо это опасно. Я должен был остановить ее.
      Эшли держала его за рул, не зная, что сказать.
      - Вы бы поженились, ети бы этого не случилось? - спросила она жонец.
      - Не знаю. Сомневаюсь. - Он покачал головой. - Ты точно любопытный ребенок. Зачем тебе знать все это? Она пожала плечами.
      - Я хочу знать о тебе все: от детских фотографий до того, что ты любишь на обед.
      Он смягчился, нежно поцеловал ее в губы.
      - Ты отвлекла меня от темы, - пожаловался он.
      - Какой темы?
      - Мы рисковали сегодня. Я должен напомнить тебе, что мы не предохранялись.
      - Да ладно, не волнуйся из-за этого.
      - Если что-то случится, сразу же позвони мне. Я помогу. Это моя обязанность.
      - О!.. - Эшли глянула на него и отвернулась. "Обязанность". "Ответственность". Только об этом он и говорит! Но он ничего ей не должен. Она не хочет быть ему обузой, она хочет быть его забавой: прогулкой в парке, красным шариком, леденцом на палочке. А он во всем видит только цену входного билета или объявление, что парковка запрещена.
      Но что-то еще в его словах встревожило ее. Она нахмурилась, вспоминая.
      - Ты просил тебе позвонить. Куда ты собираешься?
      Он удивился, что она не понимает очевидного.
      - В Гонолулу. Я живу и работаю там. Ты же знаешь.
      - Да, знаю, - подтвердила она, хотя предпочла бы об этом забыть. Когда ты возвращаешься?
      Он крепче сжал ее руку.
      - Завтра.
      Ее как будто ножом по сердцу полоснули. Но она выжила. Храбро улыбнувшись, она спросила:
      -- А куда ехать мне?
      Вообще-то она спрашивала себя, но он ответил:
      - Хочешь - оставайся здесь.
      Она огляделась по сторонам, как будто никогда и не думала об этом.
      - Здесь?
      - Ты можешь жить в этом доме столько, сколько захочешь. Я нанял женщину, которая прибирает и оставляет продукты в холодильнике. А садовник ухаживает за участком.
      Это было очень похоже на ее мечты, только главным было присутствие здесь Кэма каждые выходные. Но ей показалось, что в его сценарии этого нет. Остаться здесь?
      - Не знаю, - медленно сказала она. - Наверно, надо придумать что-нибудь другое.
      И вообще, какой смысл строить планы? Скорее всего, завтра она уже будет с родителями. Никуда не денешься.
      Он прочитал ее мысли.
      - Ты не вернешься к ним, Эшли. Ты не уступишь им.
      - Легче сказать, чем сделать, мистер. Но поживем - увидим.
      Долго ждать не пришлось. Через несколько минут они услышали голоса. Сердце Эшли заколотилось так сильно, что она начала задыхаться. Бросившись к окну, она увидела их. Эрик шел впереди. Следом семенила ее мать. И, как обычно, Эшли почувствовала смесь любви и отвращения.
      Ей захотелось убежать от них, убежать далеко-далеко и никогда больше их не видеть. Но Кэм сказал, что она должна встретить их с достоинством, и она понимала, что он прав. И потому она взяла себя в руки и вышла на веранду.
      - Привет, - бодро сказала она.
      - Слава Богу, Эшли! - воскликнул Эрик. - Я был уверен, что ты здесь. Объясни своей матери, почему ты сбежала. Она сводит меня с ума обвинениями. Она думает, что это моя вина. Скажи ей, что я не помогал тебе. Разве я тебе помогал? Нет! Но скажи ей об этом сама.
      Эшли посмотрела на семенящую мать.
      Ничего не изменилось. Иногда она чувствовала себя нашалившим ребенком, иногда - нетерпеливой родительницей. Но всегда, в любых обстоятельствах, она любила свою мать. От этого никуда не денешься.
      - Мама! Эрик не имеет к этому никакого отношения! - крикнула она.
      Джеральдина остановилась и вытерла пот со лба. Кэм с любопытством разглядывал ее. Она прекрасно сохранилась. Красивая, холеная, прекрасно одетая и усыпанная драгоценностями женщина. Если Эшли пошла в мать, то она еще долго будет молодой и красивой.
      - Я никак не могу с этим смириться, - заявила Джеральдина, глядя на дочь сквозь темные очки. - Просто не могу поверить, что ты так поступила с собственной матерью.
      - Я ничего плохого тебе не сделала. - Эшли подавила охватившую ее панику. Она всегда испытывала это чувство, когда боялась разочаровать родителей. - Я подвела Уэсли, и мне очень жаль, но, если бы свадьба была сегодня, я поступила бы точно так же.
      Джеральдина подняла глаза к небу.
      - Это было просто ужасно, Эшли! - продолжала она, как будто не слышала объяснений. - Как ты могла так поступить? Мне это совершенно непонятно.
      Эшли захотелось зажать уши, свернуться в клубок и исчезнуть. Ей было больно и обидно. Упреки матери возвращали ее в детство, а ей не хотелось переживать его заново. Эшли повернулась к Кэму за поддержкой. Он выступил вперед и взял ее за локоть.
      - Миссис Кэррингтон, меня зовут Кэм Кейн, и это мой дом, - спокойно сказал он. - Не хотите ли зайти? Сядем, поговорим...
      Джеральдина уставилась на него.
      - Действительно, почему бы и нет? - согласилась она, пытаясь понять, кто он такой и какое отношение имеет к случившемуся.
      Они вошли в гостиную и сели. Джеральдина и Эрик на диван, Эшли и Кэм в кресла напротив, и Джеральдина продолжила, как будто их не прерывали:
      - Это было так ужасно, Эшли! Я просто не знаю, что сказать Джин Батлер. Мы всегда так дружили. Но когда твоя дочь так внезапно бросает сына твоей подруги, вся дружба может разрушиться. Я просто не могу смотреть ей в глаза! Вчера она устроила в мою честь такой чудесный ланч. Она представила меня всем своим местным друзьям, они тоже были шокированы. Никто, конечно, не посмел спросить, почему моя дочь устроила такое, но все об этом думали. Они просто сидели и таращились на меня.
      Эшли нервно улыбнулась, заправила волосы за уши.
      - Почему вы не отменили ланч?
      - Отменить ланч? - озадаченно переспросила Джеральдина. - Но он был назначен несколько недель назад. Приглашения были разосланы. Как мы могли отменить его?
      Эшли посмотрела на Кэма. "Видишь, я тебе говорила!" - прочитал он в ее взгляде.
      - Мама, когда происходит стихийное бедствие или побег невесты со свадьбы, можно отменять приглашения даже в последнюю минуту.
      Для Джеральдины это было равнозначно богохульству.
      - Я никогда не слышала ни о чем подобном. Мы не могли отменить ланч. И, между прочим, он прошел прекрасно, если не вспоминать о том, как они пялились на меня.
      Эшли с трудом подавила истерический смешок. У Эрика начался приступ кашля, и Кэму пришлось проводить его на кухню, чтобы привести в чувство. Тем временем Джеральдина доверительно наклонилась к Эшли.
      - Эта затея с Эриком не удалась, - громко прошептала она. - Совсем не удалась.
      - Неужели? - Эшли была рада, что Кэм вышел из комнаты. Если бы он остался и она встретила его взгляд, ей бы не удалось подавить все более настойчивое желание рассмеяться. - Удивительно!
      - А я-то думала, что он подходит мне. Наверное, я хотела слишком многого. - Джеральдина выпрямилась и стала обмахиваться журналом. Ей все еще было жарко после попытки угнаться за Эриком. - Мне очень жаль. Он казался таким внимательным вначале.
      Эшли вздохнула и сочувственно посмотрела на мать.
      - Может, тебе нужен мужчина постарше?.. - начала она.
      - Эшли, дорогая! - изумилась Джеральди- на. - Неужели ты не понимаешь? Мужчинам постарше нужны молодые женщины. Неужели ты думаешь, что, если бы я могла найти пожилого мужчину, воспитанного, достойного, такого, с кем мне было бы хорошо, кто бы действительно понимал меня, я бы тут же не вцепилась в него? - Она щелкнула пальцами, как бы подчеркивая сказанное. - Конечно, вцепилась бы! Но нет, им всем нужны молоденькие куклы. Посмотри хотя бы на своего отца. - Ее синие глаза вспыхнули. - Ну какого черта! Пожилые мужчины привлекают девчонок деньгами. И у меня есть деньги. Почему я не могу вести себя точно так же?
      Эшли взяла руку матери в свои.
      - Потому что тебе это совсем не нравится, - нежно сказала она.
      Джеральдина откинула голову.
      - О, я бы так не сказала. В этом есть свои маленькие прелести. Особенно когда люди оборачиваются. Это так забавно. - Она сжала руку Эшли, как будто принимая сочувствие и благодаря за него. - К тому же на официальные приемы нужна пара. Эрик очень кстати в таких случаях.
      Внезапно маска превосходства упала с ее лица и в глазах появилось такое смятение!
      - Вот почему я хочу видеть тебя счастливой и замужней, дорогая. Чтобы тебе не приходилось испытывать всего этого.
      Эшли подавила подступивший к горлу комок и с любовью посмотрела на мать.
      - Мама, ты красавица. И более того, ты умная, интеллигентная, в тебе не умерла любовь и любопытство к жизни. Ты просто должна больше ценить себя. Эшли собралась с духом и сказала главное: - Тебе не нужны такие, как Эрик.
      К ее удивлению, мать не рассердилась. Она вздохнула и согласно кивнула.
      - Ты права. Права. Я должна взять себя в руки и изменить свою жизнь. Робко улыбаясь, она обняла дочку. - О, Эшли, Эшли, я всегда чувствую себя гораздо уверенней, когда поговорю с тобой.
      Стоя в дверях, Кэм наблюдал за этой сценой. Он успел услышать достаточно, и услышанное удивило его. Он ожидал, что Эшли превратится в маленькую девочку, запуганную матерью, не способную вести себя по-взрослому. Однако он стал свидетелем обратного.
      Очевидно, отношения в семье гораздо сложнее, чем он предполагал.
      Эрик протолкался мимо него в комнату.
      - Ну, все устроилось? - обратился он к обнимающимся женщинам. - Хорошо. Очень хорошо. Ты идешь с нами, Эшли? Где твои вещи?
      - Помолчи, Эрик, - отозвалась Джераль- дина. - Мы еще ничего не обсудили.
      - Но у нас теннис в два часа, - заныл Эрик, точно маленький мальчик. Я не хочу опаздывать. Неужели нельзя закончить побыстрее?
      Джеральдина по-матерински взяла его за руку.
      - Мы все будем делать по порядку и не спеша. Потерпи.
      Снаружи донеслись новые звуки, и через несколько секунд в дом ворвался пожилой мужчина в сопровождении соблазнительного вида девицы в довольно откровенном пляжном костюме. Ее надутые губки красноречиво сообщали всему миру о том, как она относится к данному визиту. Мужчина в белых шортах и тенниске, несмотря на редеющие волосы, был очень красив и уверен в себе.
      - Ага! - воскликнул он, увидев Джераль- дину и Эрика. - Вот вы где!
      - Не шуми, Генри, - возмутилась Джеральдина. - Ты ведешь себя как персонаж из мелодрамы прошлого века.
      - Ну а ты вообще принадлежишь к прошлому веку. Бедная жалостливая матушка. Как всегда, трагическое прошлое и безрассудные планы на будущее! Он с отвращением посмотрел на Эрика. - Что дальше, Джеральдина? Ты собираешься жить в шалаше и, сидя на коралловом рифе, ловить рыбу себе на обед?
      Глаза Джеральдины метали искры.
      - Если мы с Эриком решим поселиться в шалаше, то так и сделаем. А тебя это совершенно не касается.
      Вдруг Генри увидел Эшли и бросился к ней, заключил в объятия.
      - Моя доченька, мое солнышко, мой ангелочек! - Он откинул голову и печально посмотрел на Эшли. - О, деточка, что же ты натворила?
      - Папочка... - Эшли попыталась высвободиться.
      - Как ты могла такое сделать? - продолжал отец, будто начиная читать лекцию. - Бедняга Уэсли. Он сломлен, Эш, он конченый человек. Потерянная душа. Он слоняется по дому, как будто дни его сочтены.
      - Неужели? - недоверчиво спросила Эшли. Это не отвечало ее представлениям об Уэсли.
      - Твой отец не совсем точен, - как обычно, позволила себе не согласиться Кристина, подружка ее отца. - Уэсли действительно ведет себя странно, однако я бы не сказала, что он в трауре. - Кристина, очевидно, не могла представить себе мужчину, скорбящего не по ней. - Когда он понял, что ты действительно сбежала, он стал носиться по дому и рвать твои фотографии. Затем выбросил на лужайку всю твою одежду. Это было очень забавно. Потом уволил привратника за то, что тот не остановил тебя. Он хотел уволить и горничную, но оказалось, что она служит в семье двадцать лет, и мать ему не позволила. - Кристина так смачно хихикала, что даже стала икать. - Это было здорово. Очень здорово. Эшли нахмурилась.
      - По твоему описанию похоже, что он в бешенстве, а не в печали.
      - Да уж, - вмешался в разговор Эрик, смеясь вместе с Кристиной. - Он больше похож на ограбленного, чем на несчастного влюбленного.
      - Эрик, - упрекнула Джеральдина. - Это не совсем точно.
      - Пусть говорит, - слабо улыбнулась Эшли. - Зато честно. Нашей семье не хватает честности. - Она оглядела всех по очереди. - Разве я не права?
      О молчании, с каким был встречен ее вопрос, можно было бы рассказать отдельную историю. Джеральдина снова взяла руку дочери и ободряюще улыбнулась.
      - Ну, все уже позади. У тебя было время подумать. Я уверена, ты приняла правильное решение и готова вернуться и сделать все, что нужно. Так, дорогая?
      Эшли вытащила руку и с отчаянием посмотрела на Кэма.
      - Я тебе об этом не говорила, - тихо ответила она.
      - У нас будет достаточно времени на разговоры, когда мы вернемся в отель. Посидим у бассейна, выпьем чаю. А потом позвоним Бат- лерам и поговорим с ними.
      Эшли молча смотрела на свои руки. Ее лицо раскраснелось, но Джеральдина, не замечая ничего, продолжала:
      - Но сначала заберем тебя в отель. Тебе нужно привести себя в порядок и надеть что-нибудь поприличнее. - Она с притворным ужасом посмотрела на синий сарафан. - Потом позвоним Батлерам...
      - Нет, - сказала Эшли очень тихо. Все уставились на нее, но никто не был уверен, правильно ли ее понял.
      - ...и мы скажем им, что ты хочешь извиниться, - продолжала Джеральдина.
      - Нет, - сказала Эшли громче, и теперь услышали все.
      Наступила тишина. Джеральдина первой пришла в себя и погрозила дочери пальчиком.
      - Конечно, ты вернешься. Разве может быть иначе? С Уэсли ты устроена на всю жизнь. Тебе не о чем будет беспокоиться. И мы всегда будем знать, что у тебя все в порядке.
      Эшли сидела, не отрывая глаз от своих рук и мотая головой.
      Все переглянулись. Генри шагнул вперед.
      - Вы идите погуляйте, полюбуйтесь океаном, - решительно сказал он. Теперь я займусь этим делом.
      Джеральдина встала.
      - Оригинально! - презрительно фыркнула она. - Неужели ты действительно собираешься взять на себя отцовские обязанности? Не поздновато ли?
      Однако взяла Эрика за руку и вывела из дома.
      - Ну, я-то не уйду, - объявила Кристина. - Правда, мне надо выпить воды. Не говорите ни о чем важном до моего возвращения, ладно?
      Икая, она бросилась вон из комнаты. Генри сел рядом с дочерью и обнял ее за плечи.
      - Я хочу поговорить с тобой об Уэсли, но сначала надо избавиться хоть на несколько минут от Кристины.
      Кэм понял и отправился в кухню, чтобы отвлечь назойливую девицу.
      - Папочка, извини меня, - сказала Эшли. - Тебе не кажется, что эта уж слишком молода?
      Генри хотел упрекнуть ее в том, что она избегает разговора об Уэсли, но, заглянув в ясные синие глаза дочери, попался.
      - Ты права, - печально признал он. - Так странно... Она все время говорит о том, что хочет быть манекенщицей, или о чем-то подобном, и мне до смерти неинтересно. А иные слова, которые она употребляет, - клянусь, это просто иностранный язык.
      Эшли улыбнулась и погладила его по руке.
      - Всегда можно найти выход, - тихо заметила она.
      Но отец, казалось, не слышал. Его мысли уже были заняты собственными проблемами.
      - Ты знаешь, на днях я сказал ей, что, когда я был маленьким, у нас не было телевизора. И она с очень умным видом заявила: это, наверное, потому, что в доме не было проведено электричество. Именно так и сказала! - Генри откинулся на спинку дивана, измученный усилиями понять, как работает юный мозг Кристины. - Неужели она думает, что телевизоры просто пылились на полках и никто не знал, что с ними делать, пока не явился мастер и не поставил электрические розетки? Черт побери! Эшли рассмеялась.
      - Знаю, знаю. Она прелестна, но я должен как-то избавиться от нее.
      - Неужели это так трудно?
      - Она прилипла ко мне намертво!
      - А ты устрой ее манекенщицей в Лос-Анджелесе. Она будет в восторге. Ведь ты можешь это сделать, у тебя много связей. Как только она войдет в этот мир, она оставит тебя в покое.
      - Ты думаешь, получится?
      Эшли вздохнула. Если бы все удары судьбы и остающиеся от них шишки можно было сгладить так же легко!
      - Гарантирую.
      Генри притянул дочку к себе и облегченно рассмеялся:
      - Ты - гений. Конечно! Именно так я и поступлю.
      Кэм снова стоял в дверях, и эта сцена подтвердила его наблюдения. Эшли не кукла, пляшущая под семейную дудку. Все, что она делает для них, она делает добровольно. И если они имеют над ней эмоциональную власть, то только потому, что она им это позволяет.
      В дверях показалась Кристина.
      - Эй, вы обещали показать, как есть семена папайи. - Она стерла прилипшие к подбородку черные крошки. - Не понимаю! Они такие противные.
      - О, извините, - улыбнулся Кэм. - Наверное, это был мужской плод. Я не посмотрел.
      Кристина подозрительно покосилась на него, но не успела привлечь к ответу - появились Эрик и Джеральдина.
      - Как успехи? - спросила Джеральдина.
      - Что? - Генри виновато поднял глаза, осознав, что ни слова еще не сказал дочери об Уэсли, и пожаловался: - Вы не дали нам времени.
      Джеральдина отмахнулась от его протестов.
      - Ты, как всегда, отклонился от темы, не так ли? Ладно. Нам некогда.
      Она села рядом с Эшли и взяла ее за руку, требуя внимания.
      - Послушай, дорогая. Ты должна вернуться к Уэсли, вот и весь разговор. Ты знаешь, что у твоего отца деловые связи с Батлерами. Как ты думаешь, что теперь будет с его компанией? Он не молодеет, он не может начать все заново. Это его жизнь. Ты не должна отнимать у него это. В конце концов, он твой единственный отец.
      Эшли, удивленная такой заботой матери о бывшем муже, уставилась на нее. Генри тоже вылупил глаза.
      - Ну, Джеральдина, - растроганно сказал он. - Я и не знал, что ты об этом беспокоишься.
      - Конечно, беспокоюсь, - резко ответила та. - Меня очень волнует, что станется с тобой, дурачок. Ведь когда-то я была влюблена в тебя. Мы вместе сотворили эту прекрасную дочку. Разве можно все забыть из-за какой-то глупой размолвки?
      - Двадцать лет в разводе - несколько больше, чем глупая размолвка, возразил Генри, и в его глазах загорелись веселые огоньки. - Но продолжай, дорогая.
      Джеральдина продолжала давить с привычной легкостью:
      - Твой отец всегда помогал тебе, а теперь он нуждается в твоей поддержке. Ты не должна подводить его.
      Все пристально смотрели на Эшли, ожидая ее капитуляции.
      - Нет, - прошептала она снова. Все изумленно раскрыли рты.
      - Что? - спросила мать.
      Эшли подняла голову и прямо посмотрела на нее.
      - Нет, - сказала она громче. - Нет, нет, нет. Я не могу. Не могу.
      - Ты не можешь что?
      - Вернуться к Уэсли. Я не люблю его. Он мне даже не нравится. Я не могу выйти за него замуж.
      - Это бред.
      - Я не могу. Мне очень жаль.
      Их коллективная ярость могла бы поджечь дом. Кэм почувствовал, что наступил его черед, и вмешался.
      - Вы ее слышали, - сказал он, сложив руки на груди. - Она остается здесь.
      Джеральдина оглядела его с головы до ног, признавая наконец его присутствие, и надменно спросила:
      - А какое вы имеете отношение ко всему этому?
      - Могу объяснить. Видите ли, у вас у всех в этом деле свой эгоистический интерес. А я сторонний наблюдатель, и я не заметил, чтобы хоть один из вас думал об Эшли. О том, что нужно ей и что необходимо для ее жизни. Вас волнуют только ваши собственные дела. - Он обвел комнату внимательным взглядом, замечая, кто выглядит виноватым, а кто ищет себе оправдания. - И я здесь для того, чтобы защитить Эшли.
      - А вы бы отпустили ее, если бы она решила уйти? - спросил Генри.
      - Конечно. Она вольна делать все, что захочет. Она сама должна решить.
      Все заворчали, зашумели, но вскоре ушли, и наконец Эшли и Кэм остались одни.
      - Что теперь? - тихо спросил Кэм.
      Она взглянула на него блестящими глазами.
      - Что теперь? - эхом отозвалась она. - Я не знаю. Действительно не знаю.
      Она подошла к нему, чувствуя себя маленькой и беззащитной.
      - Обними меня, Кэм. Пожалуйста, обними меня.
      К вечеру Эшли и Кэм отправились в город, в маленький итальянский ресторанчик, где Кэма знали с детства. Хозяин играл на аккордеоне, официанты пели итальянские песни и арии из знаменитых опер. Эшли и Кэм сидели за столиком, покрытым скатертью в красную и белую клетку, и пили кьянти из бутылок толстого зеленого стекла. Они смотрели друг на друга, и Эшли была уверена, что у нее никогда в жизни не было такого изумительного вечера. Кэм смеялся больше, чем за все три дня, что она его знала. Он шутил и слушал ее невероятные истории. Они держались за руки.
      - Ты знаешь, что я чувствую? - спросила она, когда они шли домой в свете тропической луны. - Я чувствую себя так, будто мы живем в кинофильме о второй мировой войне и вот- вот должен вторгнуться враг или герой должен отправиться на опасное задание, и осталась одна, последняя ночь. Ночь, которая им запомнится на всю жизнь.
      Он притянул ее к себе и заглянул в глаза.
      - Я никогда не встречал такой, как ты, Эшли, - искренне сказал он. - Ты мне очень дорога.
      - Я чувствую то же самое, Кэм, - прошептала она и прижалась губами к его рту, доказывая, что она чувствует. Его похвала была всем, что ей необходимо для счастья. Любовь ли это? Она еще не знала.
      На Эшли было длинное белое платье с открытыми плечами, которое купила ей Шауни. Романтичная Шауни. Как Эшли полюбила ее! Когда она прошлась в этом платье перед Кэмом первый раз, его глаза засияли и он не удержался и поцеловал ее.
      По дороге домой Кэм заглянул в аптеку.
      - Все должно быть надежно, - заявил он. - Теперь можно смело заниматься любовью.
      И они занимались. Снова и снова. Всю ночь, пока небо не окрасилось первым светом зари. И только тогда они заснули. В конце концов, это была их последняя ночь вместе.
      Глава девятая
      - Я должна увидеться с Уэсли. Они сидели за обеденным столом в кухне. Кэм посмотрел на нее, но ничего не сказал. Эшли робко улыбнулась. - Ты ведь понимаешь, что я должна поговорить с ним.
      Кэм кивнул. Он так ничего и не сказал, но был рад, что она сама решила это сделать. Чем лучше он узнавал ее, тем больше понимал, что его первые впечатления оказались ложными. Она не была ни глупой, ни капризной, ни инфантильной.
      - Я пойду с тобой, постою возле дома. Просто на всякий случай.
      - Спасибо, - прошептала она со слезами на глазах и взяла его руку. - Я так рада, что забралась именно в твой дом.
      - Я тоже.
      Путь вверх по склону к особняку Батлеров оказался самым трудным в жизни Эшли. Но она вошла в дом с гордо поднятой головой, остановилась поздороваться со старшими Батлерами, затем прошла в кабинет, где ее ждал Уэсли.
      Он сидел за письменным столом и враждебно смотрел на нее своими белесыми глазами. Она остановилась перед ним.
      - Уэсли, - смело сказала она. - Я пришла извиниться.
      Он посмотрел ей прямо в глаза. В них не было никакого выражения.
      - Извинения не совсем соответствуют ситуации, не так ли? - тихо спросил он.
      - Нет, конечно, нет. Я поступила с тобой ужасно. Я буду сожалеть об этом всю жизнь. Я не знаю, как загладить свою вину.
      - Выходи за меня замуж, - холодно ответил он.
      Она удивилась, не совсем понимая, правильно ли расслышала.
      - Уэсли, это по-прежнему невозможно. Я не могу выйти за тебя замуж.
      Он наклонился, положил на стол сцепленные руки.
      - Видишь ли, именно это меня и беспокоит. Почему ты не выносишь даже мысли о том, чтобы выйти за меня замуж?
      Эшли облизала сухие губы.
      - Это не совсем так.
      - Тогда в чем дело? Ты хоть представляешь, что сделала со мной? Я не могу спать. Я часами сижу и пытаюсь понять. Почему? Почему? Что во мне такого омерзительного?
      - О, Уэсли! - Она бессильно опустилась на стул. Она испытывала такое сильное чувство вины, что оно душило ее. - Я не знаю, что сказать...
      - Да, конечно. Что уж тут говорить. - Он прищурился. - В конце концов, не скажу, чтобы я хотел этого брака больше, чем ты. Но я же не сбежал в последнюю минуту, оставив тебя у алтаря среди шепчущихся гостей.
      Эшли нахмурилась. -Что?
      - Да ладно тебе, Эшли. Мы давно знаем друг друга. Мои родители втянули меня в эту помолвку, как и твои - тебя. Мы никогда не любили друг друга, и оба это знаем.
      Эшли с трудом проглотила ком в горле, и вдруг ей захотелось рассмеяться. Господи, ну и наивная же она дурочка! Ей никогда даже в голову не приходило, что Уэсли ее не любит. Как же ее так одурачили?
      - Мы оба знали, что это деловое соглашение. Я был готов выполнять свои обязательства, а ты... ты струсила и сбежала. И все разрушила.
      -Все?
      - Деловые связи между компаниями наших отцов. Разве они тебе не говорили?
      Эшли отрицательно покачала головой. Она потеряла дар речи.
      - Ну, они должны были тебе сказать. Может, тогда бы ты нашла какой-нибудь другой способ освободиться от меня.
      - О да, - выдохнула она, пылко кивая. - Конечно.
      Уэсли глядел на нее так, будто она являла собой очень жалкое зрелище.
      - Я знаю, ты думала, что я ужасно вел себя последние две недели, сказал он, немного смягчаясь. - Но я сам не испытывал радости от предстоящего брака. Просто чувствовал, что поздно отступать. Но у тебя явно были другие планы.
      - Никаких планов, - она затрясла головой, все еще оглушенная. - Я поняла, что из этого не выйдет ничего хорошего.
      Уэсли молча смотрел на нее, потом вздохнул.
      - Ну, возможно, все к лучшему. У твоего отца неважно идут дела в последнее время. Он слишком много тратит на юных девиц. Тебе бы следовало положить этому конец.
      Эшли согласно кивнула.
      - Да, конечно. - И сама удивилась своему хриплому голосу.
      - А насчет Кэма Кейна...
      Эшли вскинула голову, глаза ее расширились.
      - О да, я знаю о новом мужчине в твоей жизни. Ты связалась с моим старым соперником. Не могу отрицать, что это добавляет соли в мою рану. Но передай ему, что он вшивый пловец и я могу победить его во всем. Кроме, может быть, того, чтобы сделать тебя счастливой. - Он пожал плечами. - Иди, Эшли. Возвращайся к своему новому дружку. Желаю счастья.
      Эшли встала, едва сдерживая слезы облегчения.
      - А ты что будешь делать?
      - Я возглавлю наше отделение в Далласе. Я просто должен куда-нибудь уехать.
      Она кивнула, протянула ему руку.
      - Желаю удачи.
      Он взял ее руку.
      - И тебе тоже. - Он вдруг тепло и широко улыбнулся. - Спасибо за то, что у тебя хватило духу сделать это. Представляешь, если бы ты не сбежала, мы сейчас были бы женаты. Господи! Чуть не попались!
      - Действительно, верится с трудом, - согласился Кэм, когда Эшли рассказала ему о разговоре с Уэсли. - Наверное, мы все взрослеем рано или поздно.
      - Я и не рассчитывала на это. - Она следила, как он поворачивает руль, подъезжая к дому. - А теперь какие у тебя планы до отъезда?
      - Я буду занят сегодня. - Он выключил двигатель и посмотрел на нее.
      - О... - Она не смогла скрыть своего разочарования. - Ну...
      Кэм привлек ее к себе.
      - Я буду занят тобой, Эшли. - Он звучно поцеловал ее и улыбнулся. - Чем бы ты хотела заняться?
      Купание. Это первое. Они плавали в лагуне, как пара дельфинов, ныряя, плескаясь и смеясь. Затем вместе приняли душ, намыливая друг друга. И это, конечно, повлекло за собой кое-что другое.
      Еда. Они пообедали в крошечном кафе на утесе над морем. Кэм кормил ее виноградом, а Эшли спела ему французскую песенку, очень его развеселившую.
      Визиты. Они заглянули в ресторан к Шауни, и Кэм попросил сестру одолжить Эшли старый "фольксваген" ее сына Джимми.
      - Но я не знаю еще, что буду делать, - запротестовала Эшли.
      - По крайней мере у тебя будет собственный транспорт, пока ты что-нибудь придумаешь.
      Сон. Это была самая лучшая часть дня. Они долго лежали, обнимаясь и нашептывая друг другу свои секреты.
      - Завтра в это время тебя здесь не будет, - под конец печально сказала Эшли, лежа на его груди.
      Он не сразу ответил.
      - Мне надо работать. А ты останешься здесь?
      - Наверное, - тихо ответила она. - Если ты не возражаешь. - И улыбнулась, играя его волосами. - Наверное, поработаю у Шауни. Во всяком случае, пока не получу новый договор в издательстве.
      - Хорошо. - Он приподнялся и поцеловал ее в щеку. - Шауни позаботится о тебе.
      Она не поняла, почему его это так радует. И тогда он ясно дал понять, что не собирается навещать ее в ближайшем будущем. Он ведет сложный процесс, и довольно долго у него не будет выходных.
      Эшли не хотела задавать никаких вопросов. Она знала, что он любит свободу и не хочет связывать себя обещаниями. Ну, и она тоже. А может, нет? Ее собственные желания и потребности очень сильно изменились в последнее время.
      - Я рад, что ты поговорила с Уэсли сегодня, - сказал он, когда они суетились на кухне, готовя на ужин креветки и салат. - Теперь ты можешь забыть обо всей этой истории.
      - Легко говорить. Это просто подтверждает роковое наследство моей семьи. Ни один из нас не способен на длительные отношения. Что ты подумал, когда увидел мою мать с ее юным дружком и отца - с его девицей?
      - Я подумал, что они чокнутые, - признался он. - И знаешь что? Я думаю, что твои родители любят друг друга. Они просто еще не нашли в себе сил признать это.
      - Нет, они просто от рождения не способны на родственные узы и передали этот порок мне.
      Кэм повернулся к ней и взял ее лицо в ладони.
      - Я не верю этому, Эшли, - торжественно заявил он. - После того, что я увидел вчера.
      Она заморгала, глядя в эти глаза, понимая, что, скорее всего, это и есть любовь.
      - И что же ты увидел такого, чего не замечаю я?
      - Я увидел тебя в истинном свете, а не так, как ты думаешь о себе. Когда я познакомился с тобой, я думал, что ты избалованная богачка, следующая каждому своему капризу, легкомысленная и привыкшая получать все от родителей.
      - Иногда были такие случаи, - признала она. - Ты недалек от истины.
      - Но я увидел совсем другое. Я увидел, что ты всегда рядом, когда нужна им. Ты всегда помогаешь им. Разве не так?
      Эшли подумала немного.
      - Ну, вроде того.
      -- И всегда так было. Вот почему ты не могла влюбиться. Не потому, что не способна. Просто у тебя и так уже было много обязательств.
      - Да, я понимаю. С тех пор как я встретилась с тобой, я все время жду появления гномиков.
      - Эшли... - он поцеловал ее в губы. - Я не шучу. Ты - цемент, который скрепляет твою семью. Но ты не должна это делать. Они могут обойтись без тебя, если только попытаются. А тебе надо завести свою собственную семью. Ты не повторишь их ошибок. У тебя прекрасно получится.
      Подумать о своей семье? Она бы подумала, и с удовольствием, если бы только он включил в этот сценарий себя. Но она знала, что он даже не думает об этом. И ей стало больно.
      - Я подумаю, - беспечно сказала она, скрывая тяжесть на сердце. И они продолжили готовить ужин.
      А потом Кэм стал собираться.
      Хорошее настроение развеялось. Помогая ему укладывать вещи в чемодан, она не могла выдавить ни одной шутки.
      - Осталось всего сорок пять минут до отлета. Тебе пора ехать.
      - Да, наверное.
      Он поцеловал ее на прощанье, и она отвернулась, чтобы скрыть слезы. Она слушала, как машина отъезжает от дома, сворачивает на улицу. Потом пошла в ванную умыться и уставилась в зеркало на свое отражение.
      Все кончено. Эта короткая идиллия, лучший период в ее жизни, закончилась. Что дальше?
      Парадная дверь открылась. У нее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она бросилась в гостиную и встретила там Кэма. Они сжали друг друга в объятиях.
      - Я могу полететь утренним рейсом, - сказал он. задыхаясь.
      Ей не нужно было никаких объяснений. Он поймал губами ее рот, и она задрожала от предвкушения, а руки скользнули под его рубашку.
      Платье упало на пол как будто само собой. Его большие руки ласкали ее кожу, скользя по каждому изгибу, находя все укромные уголки, все секреты.
      Но у нее больше не было от него секретов. Ее тело принадлежало ему. Он единственный сумел овладеть им. Он единственный открыл все тайны. Он необходим ей.
      Его желание, его страсть пробуждали в ней ответную дрожь. Диван ждал. Они упали на него, их тела переплелись.
      Ей необходима была его сила, его власть над ней. Ей казалось, что с ним она утрачивает грубую телесную оболочку и становится духом, ветром, стихией, настроенной на одну с ним волну.
      И он чувствовал себя победителем, триумфатором. Он чувствовал свою силу и ее слабость и знал, что так н должно быть.
      - Ух ты, - прошептала она, когда все кончилось и он гладил ее лицо. Где мы? Долетели до Канзаса?
      Он улыбнулся и поцеловал ее в губы.
      - Мы поклялись делать это только в спальне, - напомнила она.
      - Мы ошибались, - просто ответил он. - Мы можем делать это где угодно.
      Эшли рассмеялась. Он прав. Если бы только он добавил "когда угодно"! Потому что, как ни счастлива она была от его возвращения, она понимала, что это временно. В следующий раз он действительно уйдет. И оставит ее позади.
      Глава десятая
      Это просто смешно: всего неделю назад она его не знала. А теперь ей кажется, что она не может без него жить. Трогательно. Активисткам из движения за освобождение женщин лучше об этом не говорить. Иначе они подвесят ее на бельевой веревке.
      Очевидно, она стала слишком зависимой. Надо быть увереннее в себе, научиться управлять своими чувствами. В конце концов, если она считала себя фригидной, надо было давно приучить себя к мысли, что остаток жизни она проведет в одиночестве.
      Но она больше не хочет одиночества, она хочет Кэма! Она дошла до того, что не хочет жить, если в ее жизни не будет его. Она готова на все, даже ходить босиком по горячим углям, лишь бы он был с нею.
      "Нет жизни с ними, нет жизни без них".
      Теперь она поняла, что последняя часть этого утверждения вернее первой. Может, стоит попытаться? Почему-то ей казалось, что жизнь с Кэмом у нее получится. Она бы даже могла выйти за него замуж.
      Дни текли достаточно приятно, несмотря на ее одиночество. У нее быстро установились хорошие отношения с Шауни. Они симпатизировали друг другу с самого начала. Эшли даже после окончания своей смены оставалась в ресторане, помогая Шауни.
      В последующие недели она познакомилась практически со всеми членами клана Кейнов. Шауни была у них вроде главы. Все рано или поздно появлялись в ее ресторане Сначала Эшли познакомилась с мужем Шауни - Кеном. Он был юристом, как и Кэм, но отказался от практики в большом городе и открыл небольшую контору на курортном побережье.
      - Я никогда не разбогатею, - объяснил он, - но и не умру от инфаркта в сорок пять лет.
      Брат Кэма, Мак, и его жена Тейлор заходили в ресторан пообедать раз в неделю. Мак своей сдержанностью очень напоминал Кэма. Они с Тейлор очень любили друг друга, и их нежные взгляды заставляли Эшли с болью вспоминать Кэма. Она скучала по нему. Господи, как же ей его не хватало!
      Познакомилась она и с самым младшим братом, Митчеллом, и он оказался совершенно другим - озорным шутником, заставлявшим ее все время смеяться. Его жена Бритт, милая и спокойная, была его полной противоположностью. Они усыновили двух неугомонных близнецов, которым было чуть больше года. Однажды, когда семья Митчелла уехала после особенно шумного дня, Эшли и Шауни уселись в комнате отдыха с кофе и свежими ватрушками, чтобы хоть немного прийти в себя.
      - Как она управляется с ними? - воскликнула Шауни. - Она всегда такая безмятежная.
      - Близнецы действительно не дают ни секунды покоя, - согласилась Эшли.
      Но она думала о своем. Дети. Какие странные создания! Как можно узнать о беременности? Она раньше никогда не была беременной. Однако понимала, что с ней происходит что-то необычное, и в последнее время ей казалось...
      Нет, не может быть.
      Проходили дни, недели. Кэм не звонил. То есть он раз или два звонил Шауни, и казалосьэ основной его целью было узнать, как поживает Эшли, но с ней он не поговорил ни разу, Шауни старалась выяснить, почему он так жестоко ведет себя, но он все время уклонялся от ответа.
      - Он боится тебя, - предположила Шауни, когда Эшли как-то сама задала ей этот вопрос. - Больше мне ничего в голову не приходит.
      Эшли рассмеялась. Это показалось ей нелепым.
      - Почему он должен меня бояться? Шауни задумалась.
      - Ты знаешь, я годами вынашивала один проект: пыталась женить Кэма. Временами это было у меня главной целью в жизни.
      - Женить его? - Эшли внимательно разглядывала свои ногти. - А что, если он вообще не хочет жениться?
      - Ха! Именно в этом все дело. Он не хочет жениться. - Шауни поджала губы. - Много лет назад, когда я сама была не замужем, я не очень настаивала. Но теперь я точно знаю: человек не должен жить один. И я не успокоюсь, пока Кэм не женится.
      Эшли не очень понравилась ее решимость - не хотелось становиться частью одного из проектов Шауни. Она должна как-то показать Кэму, что ее он бояться не должен, она не собирается заманивать его в ловушку. Если он не хочет таких постоянных отношений, как брак, она бы смирилась с этим. Но ей было больно и обидно, что он может обходиться и без нее. Если бы он только позвонил, если бы объяснил!
      Эшли ничего не предпринимала и ждала. Что-то должно произойти. А пока она будет ждать.
      На следующий день, когда они подводили баланс, Шауни вернулась к этой теме.
      - Помнишь, я тебе говорила вчера, что годами пыталась найти хорошую девушку для Кэма. Но теперь я сдалась.
      - Потеряла надежду? - сухо спросила Эш- ли.
      - Нет, - Шауни бросила на нее беглый взгляд. - Я думаю, что он наконец сам нашел себе то, что надо.
      - Да? - Эшли старательно избегала ее взгляда, считая долларовые бумажки. - Кого?
      - Тебя.
      - Меня? - Она иронически рассмеялась и покачала головой. - Я так не думаю.
      - Почему?
      Эшли вздохнула, откладывая стопку банкнот.
      - Я не умею поддерживать отношения, выполнять обязательства. Это дурная черта моей семьи. Все, что я пыталась сделать по этой части, проваливалось. Длительные отношения просто не моя стихия.
      Чтобы оправдать невнимание Кэма, она цеплялась за свои старые представления, в которые сама уже не верила. Она прекрасно помнила о том, что сказал ей Кэм: она совершенно не обязательно должна быть такой, как ее родители. И ей начинало казаться, что он прав. Беда только в том, что она бы хотела проверить эту теорию с Кэмом, но Кэм недосягаем. Так что придется придерживаться старой теории и не внушать никому пустых надежд.
      - Не смеши, - - сказала Шауни. - Тебе не удаются плохие отношения, а в хороших ты была бы великолепна. Вот подожди только, сама увидишь.
      У Шауни было гораздо больше оптимизма, чем у Эшли. Эшли согласна была ждать. Казалось, что это стало ее главным занятием. Днем, когда она работала, было легче. Но вечерами, поскольку не было никаких новых предложений от издателя, она в основном размышляла, что делать дальше, чем занимается Кэм в Гонолулу и почему не звонит. У нее никогда раньше не было столько времени на размышления. Но почему-то ей не удавалось надолго сосредоточиться на одном и том же. Мысли все время где-то витали. И почему-то по утрам очень хотелось есть.
      - Мне нужно в банк. Ты бы не могла отнести обед кузену Реджи? спросила Шауни, запихивая деньги в зеленый мешочек.
      Эшли много слышала о Реджи и его одинокой вахте у моря, но еще не встречалась с самым эксцентричным членом семейства.
      - Никаких проблем. Я загляну к нему по дороге домой, если ты объяснишь, как его найти.
      -- Он живет в маленькой хижине на утесах у залива... Как бездомный, пожаловалась Шауни, - Люди думают, что мы не заботимся о нем. У него прекрасная квартира в городе, а он сидит там и ждет свою русалку.
      - Как вообще ему пришла в голову мысль об этой русалке9
      Шауни вздохнула.
      - Это началось давно, когда он снимал документальный фильм о русалках.
      Эшли была поражена.
      - О, как интересно! Он что, нашел настоящих русалок?
      - Да нет, конечно.
      - Тогда почему...
      Шауни воздела руки к небу.
      - Не спрашивай. Это слишком трудно объяснить.
      - Шауни, - осторожно сказала Эшли, - а вы не думали обратиться за помощью к психиатрам?
      - Да я не одного врача водила туда поговорить с ним. И все как один уверяли, что он так же здоров, как я. Ты можешь в это поверить? Я тебе скажу, что я думаю: им самим лечиться надо.
      Эшли немного нервничала, но Реджи оказался высоким и красивым, с седыми висками и выглядел очень ухоженным, несмотря на спартанский образ жизни.
      Он пригласил ее в маленькую хижину.
      Эшли нерешительно вошла, но там было чисто, а стены покрыты изображениями русалок, нарисованными углем.
      - Как мило, - заметила она, переходя от одного рисунка к другому. - Кто это нарисовал?
      Рисунки были простоваты, но что-то в них привлекало. Они напоминали ей стиль ранних американских примитивистов.
      - Мне очень нравится, - искренне сказала Эшли, узнав, что рисовал сам Реджи. - А вы не хотите заняться иллюстрацией книг? У вас очень оригинальный стиль.
      - Я рисую только русалок, - спокойно сообщил он. - Только русалок.
      - О!.. - Эшли не нашла других слов Вдруг он резко поднялся.
      - Я должен возвращаться к работе.
      - Какой работе?
      - Наблюдать за горизонтом, - сказал он, показывая ей бинокль, как будто это она была чокнутой. - А вы что подумали?
      - Наверное, у нас что-то неладно с наследственностью, - проворчала Шауни на следующее утро, когда Эшли рассказала ей о своем визите. - Ты представить не можешь, как ужасно, когда люди спрашивают: "Что случилось с Реджи? Он был таким славным парнем".
      -- Ничего страшного, - вмешался в разговор сын Шауни - Джимми, заглянувший в кафе. - Я работал с ним над тем фильмом, он тогда не был таким.
      Шауни горестно покачала головой.
      - Не волнуйся, - усмехнулся Джимми. - Реджи всегда приходит в себя. Все будет нормально и на этот раз.
      - Не знаю, - печально сказала Шауни. Но она быстро забыла о своей меланхолии, когда они с Джимми начали обсуждать его предстоящее путешествие на Восток.
      - Он возьмет академический отпуск на год, - объяснила она Эшли. - Ему надо прийти в себя после разрыва с его девушкой. Нужна смена обстановки. Половину он платит сам, я одалживаю ему остальное, а отец делает ему подарок, чтобы он не нуждался в деньгах. Он проедет всю Японию, затем Юго-Восточную Азию и какое-то время поживет в Австралии. Это будет прекрасный опыт для него.
      Однако когда она прощалась с Джимми, то едва сдерживала слезы. Эшли понимала, как тяжело будет Шауни без сына целый год. Очень грустно расставаться с любимыми. Она сама только недавно поняла это - уже прошел месяц, как Кэм уехал в Гонолулу.
      - Почему он не возвращается? - не выдержала Эшли, подойдя к Шауни, махавшей сыну из окна. - Уже целый месяц! Почему он не приезжает на уикенд?
      - Он никогда так часто не приезжает, - сказала Шауни, избегая смотреть ей в глаза.
      - Почему он ни разу не приехал повидать меня? - тихо спросила Эшли, уставясь на зеленые джунгли за дорогой.
      - Не знаю, - нахмурилась Шауни. - Возможно, пора что-то предпринять.
      Шауни позвонила Кэму на следующий же вечер.
      - Почему ты все еще в Гонолулу? - спросила она, едва он поднял трубку.
      - Ты забыла? У меня здесь работа.
      - Неужели тебе безразлична Эшли? После долгого молчания он наконец признался:
      - Конечно, Эшли мне не безразлична. Однако она вполне сама может о себе позаботиться, не так ли?
      - Возможно.
      - Что ты хочешь сказать? Что случилось?
      - Ничего. Просто она скучает по тебе. Кэм вздохнул.
      - Шауни, не вмешивайся. Хорошо?
      - Ты не хочешь снова влюбляться. Так?
      - Это не твое дело.
      Шауни схватила телефонную трубку, как дубину.
      - Ты хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что ты просто прячешься в аккуратном мире закона, где все логично и не надо иметь дела с чувствами.
      Снова наступило молчание, а когда он заговорил, его голос был очень раздраженным.
      - Я вернусь, когда смогу. А сейчас иди спать и расстанься со своими иллюзиями, что ты можешь управлять жизнью других.
      Однако Кэм долго не мог забыть слов Шауни. Конечно, ему не безразлична Эшли. Очень небезразлична. Настолько небезразлична, что он не смеет вернуться и увидеть ее. Он надеялся, что его чувство ослабнет, пропадет. Но пока на это не было даже намека.
      Она жила в его мыслях день и ночь. Он скучал по ней так сильно, что порой даже не мог спать. Разве можно так скучать по человеку, которого почти не знаешь? О чем он тосковал? О реальности или мечте?
      Он старался убедить себя, что сам себе все это внушил, но тщетно: он скучал по женщине из плоти и крови, которую держал в своих объятиях, так скучал, что испытывал физическую боль.
      Сначала он думал, что она похожа на Элин, но чем лучше он узнавал Эшли, тем больше понимал, что это совсем не так. Элин была взбалмошной и упрямой. Она любила опасность и риск.
      Эшли другая. Она иногда бывает порывистой и беспечной, и это может привести ее к рискованным ситуациям. Но риск не становится целью ее жизни, как для Элин.
      И он понял, что Эшли вполне может обходиться без телохранителей, она сама позаботится о себе. Ему не надо тревожиться, что, не успеет он отвернуться, она совершит какую- нибудь глупость, как Элин.
      Так почему же он не позволяет себе любить ее? Что с ним происходит? Он не знал. Он просто знал, что напуган до смерти.
      - Еще несколько дней, - уговаривал он себя. - Мне просто необходимо время. Тогда я буду знать наверняка.
      Родители Эшли заглянули к ней перед отлетом на магерик. К ее изумлению, прибыли они вместе, и никаких признаков Эрика или Кристины заметно не было. Родители сообщили, что снова решили пожениться, и эта новая ситуация озадачила Эшли и привела ее даже в ярость.
      - Ну разве это не чудесно? -- ворковала мать, показывая ей новое бриллиантовое кольцо.
      Эшли упрямо сложила руки на груди и твердо заявила'
      - Нет, я не позволю.
      Они в изумлении вытаращили на нее глаза.
      - Но... н-но... - Это все, что смог выдавить из себя отец.
      - Эшли, дорогая, ты же всегда этого хотела, - недоумевала мать.
      Эшли мотала головой и упрямо повторяла.
      - Нет, нет и нет.
      - Но, Эшли, - взмолился отец. - Мы любим друг друга. Почему ты не даешь нам свое благословение?
      Эшли немного смягчилась.
      - Вот что мы сделаем. Я даю вам шесть месяцев. Это мое условие. Вы оба прожили всю жизнь, совершая опрометчивые поступки и не думая, как это отражается на других. Я хочу, чтобы вы в первый раз что-то спланировали. Постарайтесь продержаться шесть месяцев. И если через полгода вы все еще будете вместе, я устрою вам самую шикарную свадьбу в этой части света.
      Они реагировали, как наказанные дети: сначала оправдывались, потом канючили, но в конце концов согласились с ее условием.
      - Шесть месяцев, - напомнила мать, когда они выходили из домика. - Мы вернемся и проведем медовый месяц на Гавайях.
      Эшли осталась при своих сомнениях. Шесть месяцев - очень долгий срок для них. Она, конечно, надеялась, но слишком много разочарований в жизни принесла ей эта парочка, чтобы серьезно на что-то рассчитывать.
      - Я не такая, - напомнила она себе, сидя под пальмой и меланхолически глядя на океан. А потом осторожно положила руки на живот.
      - Сенсация сезона, - объявила Шауни на следующее утро. - Реджи поймал свою русалку.
      -- О чем ты говоришь?
      - Я говорю о русалках. Я говорю о мечтах, которые становятся явью.
      - Хорошо, начни с начала. Что, собственно, произошло?
      Шауни сделала глубокий вдох и оперлась о стойку бара. Быстро оглядев зал и убедившись, что никто не слышит, она начала:
      - Реджи выловил ее в море. Он на седьмом небе от счастья. Сегодня он вышел на рассвете и заметил что-то странное возле скал. Он сразу понял, что это она. Говорит, что почувствовал. - Шауни лукаво усмехнулась. - И я ему верю.
      Эшли нахмурилась, все еше в недоумении.
      - Но что же это было?
      - Женщина. Она загорала в лодке, заснула и не заметила, что ее относит к скалам. Лодка перевернулась, и женщина пробыла в воде остаток дня и всю ночь.
      - Значит, это не настоящая русалка? - разочарованно протянула Эшли.
      Шауни коротко рассмеялась.
      - Надеюсь, ты не будешь обсуждать это с Реджи. Главное в том, что, если бы он не увидел ее и не вытащил из воды, она бы утонула.
      Эшли прищурилась.
      - Она обязана ему жизнью. Как чудесно!
      - Единственное, чего никто не понял, - Шауни наклонилась к ней поближе и произнесла заговорщическим тоном: - ...он ждал ее несколько месяцев, и она появилась. Откуда он знал?
      Эшли уставилась на нее.
      - Он не мог знать. Это просто совпадение.
      - Может, да, а может, нет... Главное, что он дождался.
      Они помолчали.
      - Он думает, что любит ее? - спросила Эшли.
      - Конечно. И она, скажу тебе по секрету, готова ответить взаимностью.
      - Ну, это понятно. Она чуть не утонула, а он спас ее. Она благодарна ему.
      - Да нет, он считает, что их связывает большее: что-то сверхъестественное. Как будто они были знакомы в другой жизни.
      - Это сумасшествие, - тихо сказала Эшли.
      - Угу, - согласилась Шауни. - Реджи всегда был немного чокнутый. Но ею русачке это нравится.
      Они еще поговорили о причудах судьбы, а затем разошлись по своим делам.
      Но Эшли запомнила урок: Реджи ждал и в конце концов дождался. Всегда ли терпение вознаграждается? Или ему просто повезло?
      Трудно сказать. Эшли продолжала ждать, но ей уже стало казаться, что ждет она напрасно.
      Она ждала, ждала и ждала. Кэм так ни разу и не появился. Он, правда, часто обещал приехать, но всегда что-то ему мешало. В выходные перед днем Всех Святых у него было важное дело в суде, и он остался работать. В следующие выходные его клиент пытался совершить самоубийство, и он остался подбодрить его. На третью неделю он простудился и остался в постели.
      - Отговорки, отговорки, отговорки, и они становятся все неубедительнее, - кипела Эшли. - Он не приезжает, потому что не хочет меня видеть.
      - Нет, этого не может быть.
      - Может. Поверь мне.
      - Он всегда о тебе спрашивает. Он так беспокоится, чтобы ты не натворила чего-нибудь.
      Эшли кивнула.
      - Это из-за трагедии с Элин, -- тихо сказала она.
      - Да, возможно. Но я хочу сказать, что ему не все равно.
      - Если бы ему было не все равно, он был бы здесь. И возразить тут нечего.
      Шауни вздохнула, понимая, что Эшли права.
      - Так что же нам делать? - наконец спросила она.
      - Я уже готова сдаться, - сказала Эшли, чувствуя себя заброшенной и одинокой. - Я не могу заставить его приехать. Я думаю, мне пора вернуться домой, в Сан-Диего.
      Шауни возражала, но довольно неубедительно. Если Кэм такой идиот, что она может сделать?
      На следующий день после этого разговора в кафе позвонил Кэм. У него снова была отговорка: его квартиру залило и он должен остаться и проследить за уборкой.
      Эшли вдруг затошнило. Он никогда не приедет. Это ясно. Она больше никогда его не увидит. Эта мысль показалась невыносимой.
      Вдруг ее осенило. Она лукаво посмотрела на Шауни.
      - Скажи ему, что я собираюсь полетать на дельтаплане.
      Шауни закрыла рукой микрофон и переспросила:
      - Что? Ты не сделаешь этого.
      - Конечно, нет, - безмятежно ответила Эшли. - Ты только скажи ему. Она вытянула ноги и прищурилась. - Скажи ему, что завтра я буду прыгать с дельтапланом с самого высокого утеса над морем.
      Шауни нахмурилась, но сказала то, что просила Эшли. Внезапно разговор прервался, и она задумчиво положила трубку.
      - Что он сказал? - спросила Эшли.
      - Ничего. - Шауни с любопытством посмотрела на Эшли. - Выругался и дал отбой.
      Великолепно! Или он рассердился и умывает руки, или уже звонит в аэропорт и заказывает билет на следующий же рейс. Очень скоро она это узнает. Осталось подождать. Опять ждать...
      Кэм мчался в аэропорт. Он должен был немедленно увидеть Эшли, хотя эта перспектива пугата его до смерти.
      Дельтаплан! Он ей не позволит. Она что, спятила?
      Сев в самолет, он стал вспоминать все известные ему поступки Эшли: побег со свадьбы, вызов, брошенный всему городу в бильярдной, поединок с родителями, объяснение с бывшим женихом... К тому же она сумела заставить его самого пересмотреть свое отношение к жизни.
      Да, такая вполне может полететь на дельтаплане.
      - Через мой труп, - пробормотал он. Пассажир, сидевший рядом с ним, вздрогнул.
      Он вел себя как последний идиот. Почему он потратил столько времени, отказываясь верить, что Эшли ему необходима? Почему он морочил себе голову, что может жить один?
      И он понял, что прятался от правды все эти годы. Не смерть Элин лишила его желания связать жизнь с другой женщиной. А сами женщины. Шауни права: он прячется за своей работой, удобством и стройностью законов и не хочет связываться со сложной загадкой, которую представляют собой женщины.
      Он любит женщин. Но они непредсказуемы. Он не понимает, почему они ведут себя так или иначе, не понимает, как работает их мозг. Когда он общается с женщинами, ему кажется, что его затягивают зыбучие пески. Элин была идеальным доказательством его теории. Она была беспечна и неистова, всегда прыгала с утесов, ожидая, что он ее поймает. Один раз его не оказалось рядом, и она погибла. И тогда он решил, что больше не будет рисковать. Он хотел отвечать только за то, что может контролировать. То есть за себя. Годами он уклонялся от чего бы то ни было другого.
      Но с Эшли все иначе. Она так искренна с ним, так честна и в поступках и в мыслях. И все же он сбежал от нее...
      С этим покончено! Теперь он мчится к ней. Остается только надеяться, что не опоздает.
      Эшли собиралась лечь спать, когда он влетел в дом. Она вышла в гостиную и пристально, без улыбки посмотрела на него.
      - Привет, - сказал он, сунув руки в карманы. - Я вернулся.
      - Вижу.
      Выглядел он замечательно, но Эшли не могла себе позволить проявить свои истинные чувства. Она дерзко вздернула подбородок.
      - Значит, ты не хочешь, чтобы я летала на дельтаплане?
      - Не только не хочу, я запрещаю тебе.
      - Запрещаешь? - Она попробовала это слово на вкус. - Запрещаешь. Какое странное слово. И какое неуместное в данном случае.
      Он подошел к ней.
      - Ты неожиданно стала феминисткой?
      - Нет. Но я самостоятельная личность и не позволю никому запрещать мне что-либо.
      - Но я все-таки запрещаю, - повторил он, не сдаваясь. - И я заявляю право на подобные действия.
      Он схватил ее. Именно схватил. И обнял. Поцеловал. Сначала грубо, потом его губы стали ласковыми.
      Эшли старшгась вырваться. В конце концов, он столько времени игнорировал ее. Как он смеет являться после такого долгого отсутствия и ждать, что она упадет к его ногам?
      - Отпусти меня, - настаивала она, отталкивая его.
      Кэм ослабил объятия лишь настолько, чтобы дать возможность дышать.
      - Никогда больше не отпущу тебя. - Его глаза горели, тело напряглось.
      - Что? - прошептала она, не уверенная, что правильно расслышала. Она перестала бороться и заглянула в его глаза. - Что ты сказал?
      Он коснулся ее щеки.
      - Я люблю тебя, Эшли, - сказал он и широко раскрыл глаза от изумления. Он никогда раньше не произносил этих слов, никогда не представлял себе, что когда-нибудь даже подумает о них, и теперь был в таком же шоке, как и она.
      Эшли рассмеялась, рассмеялась от его реакции на собственные слова. Рассмеялась потому, что была счастлива, потому, что не знала, реальность это или чудесный сон.
      Должна ли она сказать ему, что тоже любит его? А почему нет? В конце концов, если это сон, то какое значение имеют слова?
      - И я люблю тебя, Кэм, - сказала она громко и ясно. - Я люблю тебя с самого начала. - Она положила руки ему на грудь и почувствовала, как сильно бьется его сердце. Значит, не сон. У нее как будто выросли крылья. - И я так зла на тебя, - добавила она, - за то, что мы потеряли столько времени!
      Они рассмеялись вместе, и он изумленно посмотрел на нее. Она принадлежит ему. Забавно, но теперь он понял: единственное, чего он боится, - это потерять ее.
      Они занимались любовью в гостиной, медленно, сладко, точно купались в теплых облаках, а под конец взлетели к луне. Когда Эшли вернулась на землю, то очень удивилась, увидев, что все вокруг них осталось как было и не взорвалось.
      - Ты самый замечательный любовник на свете, - счастливая, прошептала она.
      - Верно, ведь ты это говоришь на основании своего огромного опыта, пошутил он, кусая ее за мочку уха.
      Она хмыкнула.
      - Мне не нужен опыт, чтобы знать это, любимый. Только то, что я чувствую, когда ты касаешься меня.
      Он колебался. Нужно было перепрыгнуть еще одну пропасть. Зная, как она относится к обязательствам, он не был уверен, правильно ли она воспримет его слова.
      - Эшли, - серьезно сказал он, приподнимаясь, чтобы видеть ее глаза. - Я знаю, что ты и слышать не желаешь о браке.
      Она медленно кивнула, с удивлением глядя на него.
      - Если тебе нужно время, мы можем подождать, - сказал он. - Но я хочу, чтобы ты начала привыкать к мысли о его неизбежности.
      Она заморгала.
      - Неизбежности чего?
      - Того, что мы поженимся, - выпалил он.
      - Что? - Теперь она приподнялась и уставилась на него. - Ты действительно хочешь этого? Не может быть!
      Он притянул ее к себе.
      - Я знаю, что тебе будет трудно. Но я хочу, чтобы мы были связаны официально. Ты можешь это понять? Я хочу законной основы. И кроме того, когда у нас будут дети...
      - Дети! Ты даже хочешь детей?! - Она не верила своим ушам.
      -- Очень хочу. Но если ты возражаешь...
      - Возражаю? - Эшли упала на диван, хохоча, почти в истерике. Возражаю?! Кэм, ты сумасшедший. Я уже беременна.
      - Господи! - Он уставился на ее живот и нежно, благоговейно коснулся его. - О Господи!
      Она улыбалась, глядя на него со слезами на глазах.
      - ? Я думала, ты расстроишься, - застенчиво прошептала она.
      - Расстроюсь? - - Он обнял ее и прижал к себе. - Эшли, я люблю тебя. И на этот раз его слова прозвучали естественно.
      - Я тоже тебя люблю, - пробормотала она, всхлипывая. - Я даже не могу сказать, как сильно я тебя люблю.
      Он улыбался, вдыхая аромат ее волос. Он чувствовал новую цель в жизни и, зная себя, понимал, что у него появилась новая навязчивая идея. Он теперь будет одержим одной мыслью - сделать ее счастливой. Так и должно быть. О таком исходе он мог только мечтать. Она оказалась второй его половинкой. И он никогда больше не будет чувствовать одиночества, потому что всегда, где бы она ни находилась, она будет в его сердце.