12

В последний миг отделения от крыши он чуточку не рассчитал и чиркнул правым каблуком по парапету. Этот досадный инцидент роковым образом изменил траекторию полета. Трент сделал сальто в воздухе и приземлился точно на обе ноги, но на правую при этом пришлась несколько большая нагрузка, чем он рассчитывал. Спружинив на полусогнутых, Трент повалился набок, перекатился по тротуару, снова вскочил на ноги... и болезненно вскрикнул, почувствовав пронзительную боль в правом колене. Усилием воли он заставил себя не обращать внимания на боль - теперь он снова ощущал себя в родном теле, снова стал его полноправным владельцем - и изо всех сил помчался по узкому проходу в сторону гаража, расположенного в полуквартале от его дома.

Трент до смерти боялся оглянуться, тем более посмотреть вверх. До него доносились странные булькающие звуки, непонятные щелчки, скрежет. Чем занимался двухсоткилограммовый элитник там, на крыше? Стрелял? Вряд ли. Скорее, ломился в проделанное Им же отверстие в люке. И топал при этом, как слон.

Беглец припустил еще быстрее - откуда только силы взялись! Мчался до тех пор, пока колено не подсказало: хватит, а то тресну. Он сразу сбавил ход и перешел на быстрый шаг, тем более что до ворот, ведущих в гараж, было уже рукой подать. Добравшись до гаража, он, не теряя ни секунды, пришлепнул ладонь к замковой панели. Замок сработал не сразу, словно пребывал совсем в другом временном измерении по отношению к тому, в каком сейчас находился Трент. Металлический щит неспешно начал сворачиваться к верхнему косяку, открывая проход. Трент обратил внимание, что и этот процесс кажется ему замедленным. Все вокруг происходило с какой-то чудовищной, непонятной задержкой. Выходит, он еще не вернулся в реальное время? Что ж, это ему на руку! Он на животе протиснулся в открывающуюся щель и помчался в ту часть гаража, где держал недавно купленную им по случаю машину, стараясь при этом поменьше опираться на правую ногу.

Никто не знал о покупке, кроме Джеймтона, который и посоветовал ему приобрести этот раритет. Сначала Трент относился к машине как к антикварной исторической ценности, но позже по достоинству оценил ее ходовые качества и, главное, наличие автономного рулевого управления. Правда, насладиться свободным вождением Тренту удалось только однажды, и очень недолго.

Ценность этого «чандлера металлсмита» третьей модели выпуска шестьдесят первого года заключалась в том, что когда-то за его рулем сидел сам Карл Кастанаверас. Руководитель общины телепатов приобрел его за несколько месяцев до своей гибели. После смерти хозяина на транспортное средство был наложен арест, затем его в счет возмещения ущерба, нанесенного общиной населению Нью-Йорка, реквизировали в пользу Объединенной Земли. Так, по крайней мере, было записано в судебном решении. Казалось, подобному мощному аэромобилю самое место в Департаменте общественных работ. Туда его и передали. Однако вскоре был принят закон, согласно которому одно только обладание не модернизированным образцом такого рода каралось тюремным заключением на срок от пяти до пятнадцати лет. К тому же это была самая скоростная модель, которая выпускалась еще до знаменитых кругосветных гонок в 2063 году, после которых, собственно, и появился вышеупомянутый закон. При этом «чандлер» был очень деликатен в управлении, и его никак нельзя было использовать в качестве грузового пикапа, поэтому его через некоторое время выставили в свободную продажу. Каким образом вышел на предыдущего владельца Джеймтон, последний не рассказывал, а Трент еще в детстве научился не задавать лишних вопросов.

Трент с разбега плюхнулся на сиденье водителя. К этому моменту дверь успела развернуться всего на четверть. Трент прикоснулся к панели зажигания и привел в действие турбодвигатели. Аэрокар всплыл над полом гаража на сорок сан­тиметров.

Гаражная дверь раскрылась еще на четверть.

Трент положил руки на баранку. Та была разблокирована. Хотя автопилот даже в шестьдесят первом году считался обязательной принадлежностью всякого транспортного средства, «Чандяер» вплоть до шестьдесят четвертого выпускал модели, в которых включение бортового компьютера не было автоматическим и производилось только по команде водителя.

Трент не собирался пользоваться автопилотом. Он сам отлично водил машину, поэтому без задержки ткнул пальцем в кнопку ручного управления. Закончив активизацию рабочих систем, он бросил взгляд сквозь поднимающуюся гаражную створку на до сих пор пустынный проулок. И даже успел задаться вопросом, почему это миротворцы так долго возятся? В следующее мгновение, словно коршун на добычу, сверху спикировал «аэросмит» МС. Спикировал и завис над бетонным тротуаром метрах в двадцати от входа в гараж. Крыша кабины «чандлера» мелко завибрировала - очевидно, Гарон пустил в дело ультразвуковой парализатор. Затем из полицейской машины высунулись два автоматчика, каждый со своей стороны, и открыли огонь. Пули из огнестрельного оружия никак не могли повредить бронированной машине Трента - это было равнозначно тому, что стрелять из дробовика в слона.

Трент не стал дожидаться дальнейшего развития событий и дал полный газ. Пулей вырвавшись из гаража, «чандлер» на высокой скорости врезался в кабину «аэросмита» и опрокинул его. Трент дал задний ход. Он еще успел заметить в салоне искаженное яростью лицо Гарона. Вторая патрульная машина с одним водителем вынырнула из-за угла и перегородила про­улок. Трент без колебаний перевел тягу на реактивные двигатели, на какую-то секунду завис над полицейской машиной и до конца отжал педаль газа. «Чандлер» взвился на дыбы, как норовистый жеребец, задрал нос и свечкой вонзился в хмурое, покрытое облаками небо.

Управлять вручную этим сделанным на заказ бронированным чудовищем оказалось сущим кошмаром. Большего ужаса Трент за всю жизнь не испытывал! Пока летел, пока приземлялся, проклял все на свете, и прежде всего Джеймтона. Букер с пеной у рта доказывал, что в том случае, когда необходима высокая скорость и отличная маневренность, лучшего транспортного средства не найти. А он, дурак, клюнул! Конечно, сыграли свою роль и личные причины - все-таки память об отце, - но об этом Трент благоразумно умалчивал. Хорошо еще, что он успел подключить Джонни Джонни к бортовому компьютеру.

Примерно на скорости в семьдесят километров в час «чандлер» плюхнулся на проезжую часть Райерсон-стрит. Спасибо, что носом в нужную сторону, на восток. Скоро должен появиться перекресток. Взмокший от напряжения Трент попытался сбросить газ, чтобы вовремя свернуть в нужную сторону. К его удивлению, мотор неожиданно взвыл. Аэрокар метнулся влево, при этом машина едва не завалилась, затем выскочила на встречную полосу, пересекла ее и врезалась передком в витрину какого-то магазина.

Неподалеку стояла патрульная машина МС. Миротворец, сидевший в ней, оглянулся, изумленно пялясь на сумасшедшего водителя. Трент, не обращая внимания на крики прохожих и вопли хозяина магазина, дал задний ход, выехал из витрины, затем двинулся вперед, проехал с десяток метров по движущемуся тротуару, отыскал свободное пространство и наконец выбрался на проезжую часть.

В старых сенсаблях, поставленных еще в ту далекую эпоху, когда гражданам разрешалось самим водить машины, непременно присутствовала такая волнующая сцена: главный герой или героиня, вцепившись в руль и вытаращив глаза, на скорости в двести, а то и двести пятьдесят километров в час гонят мобиль через заполненную толпой улицу. Впервые в жизни Трент, большой любитель подобных душераздирающих кадров, задался вопросом, как же это им удавалось?! Миротворец в патрульной машине, попытавшийся развернуться на сто восемьдесят градусов и пуститься в погоню, сразу столкнулся с машиной, проезжавшей по Райерсон-стрит в противоположную сторону. Между тем Трент успел добраться до Флашинг-авеню, здесь повернул направо и влился в общий транспортный поток. Теперь он двигался прямо на восток в направлении Уильямсберга. Скоро миновал и этот район и теперь вместе со всеми помчался в сторону Кента. При этом он старался добросовестно повторять все маневры, которые выполняли ведомые автопилотами соседние машины.

Голос Джонни Джонни раздался так неожиданно, что Трент аж вздрогнул, услышав его.

- Что случилось, босс?

На голографическом экране заднего обзора появились две патрульные машины МС. Они двигались к Кенту с северной стороны, паря метрах в пяти над дорожным покрытием.

- Плохи наши дела, Джонни. Хуже некуда!

Миротворцы явно искали его. Пока они еще не засекли «чандлер», но это был вопрос ближайших минут. У одного из «аэросмитов» красовалась на боку огромная вмятина.

Гарон!

Джонни Джонни не смог скрыть изумления:

- Не может быть!

- Так оно и есть, приятель? - уныло признался Трент. - Вляпались по самые что ни на есть...

Машины, находившиеся на службе в Корпусе миротворцев, по существу, являлись высокоинтеллектуальными, обладающими речевыми функциями роботами. Патрульные «аэросмиты» могли двигаться в автоматическом режиме, без вмешательства пассажиров объезжать заданные районы или доставлять их к месту назначения. Главным их назначением считались поиск и преследование. Уйти от полицейских «аэросмитов» в городской черте, даже имея преимущество в скорости, считалось практически невозможным.

Впереди в восьми кварталах возвышался недостроенный стратоскреб Хоффмана. «Вот еще интересная деталь, - отметил про себя Трент, - оказывается, бойцы элитных подразделений очень не любят высоту».

В следующее мгновение выдвигавшиеся с севера патрульные «аэросмиты» заметили беглеца. Трент наполовину сбросил тягу с турбин и нажал клавишу «воздух». Из корпуса «чандлера» выдвинулись короткие крылья, после чего беглец дал полный газ и взмыл в небо, держа курс на недостроенный стратоскреб.

Это был долгий, утомительный полет - восемь кварталов к северу и три километра вверх. «Аэросмиты» миротворцев бросились в погоню. За ведущей парой следовала целая эскадра малогабаритных и средних аэромобилей. Всего пятнадцать машин, битком набитых миротворцами. У Трента ни с того ни с сего вдруг заныли зубы. Сначала он решил, что слишком сильно сжал челюсти, потом дошло - Гарон включил зоник. Опасности пока не было, расстояние между ним и преследователями было слишком велико, чтобы причинить ему вред, однако отвлечь его, добавить помех уже было можно.

На мгновение он подумал о том, чтобы включить радио и прослушать радиопереговоры миротворцев, но потом отказался от этой идеи. Что он может услышать, кроме воплей: бери вправо, бери влево, лови, хватай?! Они знали, где он находится, ему тоже было известно, откуда ожидать нападения.

Со всех направлений!

Циклопические конструкции стратоскреба вырастали перед ним с жутковатой замедленностью, постепенно закрывая собой все больший участок обзора. Издалека видимая сеточка мелких квадратиков, которые он с таким упоением наносил на холст, теперь открылась в своей подлинной, ужасающе огромной величине. За окнами нижней части здания толпились люди. На этих этажах уже были оборудованы офисы, и здесь было полным-полно работников. Они с нескрываемым любопытством следили за погоней. Это был неслыханный по реальному драматизму спектакль. Трент усмехнулся: такое даже в голографическом фильме не увидишь!

На высоте около километра Трент вплотную приблизился к стратоскребу и держался в тридцати метрах от огромных облицовочных плит из псевдомрамора. К сожалению, укрыться внутри здания на этой высоте было невозможно: «чандлер» летел слишком низко, чтобы попытаться проникнуть внутрь. Следовало еще набрать высоту. Он повел машину в обход здания. Сделал два круга. До того места, где строители прекратили укладывать облицовочные плиты и где проглядывали внутренние конструкции, оставалось еще метров двести. Его внимание привлекли два «аэросмита» МС. Эти машины могли взлетать вертикально, поэтому преследователи уже успели оседлать высоту и оттуда начали поливать Трента ультразвуковыми волнами. Огонь из автоматов или лазерных карабинов больше не открывали - видимо, Гарон не врал, когда уверял, что он им нужен живым и невредимым. До намеченной границы оставалось сто пятьдесят метров... сто двадцать... восемьдесят метров. Внезапно на Трента напала неодолимая зевота. Со страшной силой потянуло хоть на минутку закрыть глаза и отдохнуть, а там будь что будет...

Облицовка закончилась.

Трент сделал петлю, положил «чандлер» на ребро и, сонно улыбаясь, на скорости в сто пятьдесят километров в час влетел во внутреннюю часть стратоскреба Хоффмана.

Чей-то голос навязчиво звал его, не давая полностью погрузиться в желанный сон.

Трент не мог припомнить случая, когда пробуждение причиняло ему такую невыносимую боль. Понятно: колено, оно пострадало при падении и нестерпимо ныло, но даже эта мучительная боль не шла ни в какое сравнение с теми страданиями, которые доставляла ему голова. Стоило открыть глаза, как сознание буквально взрывалось. Что-то подобное он испытывал лишь однажды, когда его, тринадцатилетнего, хором избивали Драконы Фринджа. Заставив себя успокоиться, он сделал несколько вдохов и выдохов по системе йоги, и боль частично отступила.

Теперь можно было оглядеться. Правый борт «чандлера» был смят, прозрачная крыша разлетелась вдребезги, сам аэрокар застрял между двух балок.

- ...босс? Черт тебя побери, босс?! Что случилось? Меня будто проткнули насквозь. Я ничего не понимаю, ничего не вижу. Объясни, босс, мне страшно...

Трент что-то нечленораздельно промычал, потом уже более отчетливо произнес:

- Да тише ты, и так голова разламывается.

Джонни Джонни тут же замолчал. Понятно, что удар вызвал что-то вроде взрывной волны в электромагнитном поле - причем в тот момент, когда портативный копроцессор, родной дом Джонни Джонни, был включен. Выходит, и ему досталось?!

Трент подался вперед. Только теперь до него дошло, откуда взялась боль - его грудная клетка оказалась зажата между рулем и спинкой водительского сиденья «чандлера». Он осторожно пошевелился и с восторгом обнаружил, что может двигаться. Он осторожно выбрался из зазора, в котором его заклинило. Судорожно вздохнул. Теперь дышалось совсем легко, и даже головная боль куда-то улетучилась.

Он осмотрелся.

Прямо под ним, до самой земли, простиралась пропасть в три километра глубиной. Выше, упираясь в небо, тянулось переплетение балок, ферм, плит. Здесь, на высоте, было ужасно холодно и непрерывно дул сильный ветер. Ниже, примерно на расстоянии в десять этажей, кончалась завершенная часть небоскреба. Его «чандлер» влетел внутрь конструкций метров на двадцать, где и застрял между двух распорок. Слава богу, что удалось избежать лобового удара.

В следующее мгновение новая волна головной боли обрушилась на Трента. Он обернулся и увидел «аэросмит» Гарона, паривший параллельно стене стратоскреба. Оттуда его поливали из ультразвукового парализатора. Пока хватает сил, надо срочно убираться отсюда. Он выбрался из разбитой машины. Головную боль можно было терпеть - видимо, переплетение балок и прочих строительных конструкций значительно ослабляло действие ультразвука. Открыв дверцу, Трент осторожно спустил ноги на широкую балку. Полы здесь еще не накладывали, а межэтажные перекрытия представляли собой своего рода паутину - если, конечно, огромные, метровой толщины фермы можно назвать паутиной, - переплетенных между собой конструкций. От ближайшей нормальной поверхности его отделяла пропасть в десять этажей. Трент некоторое время посидел, обхватив голову руками и лихорадочно прикидывая, как ему выбираться отсюда.

Только прыгать!

Прыгать так прыгать. Он повис на руках, затем расцепил пальцы и, пролетев несколько метров, приземлился на нижнюю балку.

Сознание на мгновение померкло от удара. Когда он при­шел в себя, зацепился взглядом за пластиковую узорчатую поверхность и проследил за узором, решимости хватило только на то, чтобы поднять голову и еще раз оглядеться.

Вдали, в центре, просматривалась какая-то пронизывающая здание шахта. Неужели лифт! Ну конечно! Иначе каким образом строители должны были добираться до крыши? Шахта располагалась метрах в тридцати от него.

Не обращая внимания на боль в колене, Трент пополз по направлению к шахте.

Сзади послышался какой-то странный скрежещущий звук, однако он даже не оглянулся. В переплетении конструкций теперь отчетливо просматривалось свободное пространство. Между тем балка, по которой он полз, вскоре уперлась в профилированный брус, ширина которого составляла не менее метра. Его поверхность была выложена ребристыми металлокерамическими плитками, по краям натянуты тросы, а над головой висели гирлянды незажженных фонарей. Это же дорожка для монтажников! Трент торопливо добрался до подмостков, встал, преодолевая невероятную боль в ноге, и вцепился в страховочный трос. Перевел дыхание и направился в сторону шахты. Ветер достигал силы урагана: ледяные, насквозь пронизывающие порывы лупили в спину и гнали его вперед.

В центре исполинского здания обрисовался черный квадратный провал, его сторона составляла около тридцати метров. Монтажная дорожка подвела Трента почти к самому краю провала. Отсюда можно было видеть лифтовую платформу, застрявшую девятью этажами ниже.

Что делать? Это, конечно, не три километра, но в его положении и три десятка метров выглядели непреодолимым пре­пятствием. Ни спрыгнуть, ни спуститься!

Он поднял голову. Сначала не поверил глазам, потом, съежившись от ужаса, едва удержался на ногах. На противоположной стороне шахты стоял Эмиль Гарон.

Гарон подмигнул Тренту, широко осклабившись при этом, что уж совсем никак не вязалось с общепринятым образом офицеров элитных подразделений МС. Даже в голосе сержанта прорезалось что-то человеческое:

- Знаешь, что я тебе скажу, малыш? Ты самый поразительный человек, которого я встречал за всю свою жизнь.

Трент охотно закивал, как китайский болванчик, выражая полное согласие со словами сержанта, сам же тем временем лихорадочно искал выход, незаметно стреляя глазами то налево, то направо. Пульт управления грузовым лифтом располагался на его стороне шахты, примерно в десятке метров по правую руку. Гарону, чтобы добраться до этого места, необходимо было обойти весь ствол. Трент стремительно метнулся к пульту и нажал клавишу с надписью «Верх».

Грузовая платформа медленно начала подниматься.

Трент вдруг застыл на месте, сообразив, что сделал ошибку. Когда платформа достигнет уровня, на котором находятся Трент и Гарон, элитник просто шагнет на платформу и доберется до него. С больной ногой от гвардейца не убежишь.

Недолго думая Трент ударил по клавише, на которой было обозначено «Стоп».

Гарон между тем с прежней странной усмешкой наблюдал за Трентом. Он таки не сдвинулся с места, видимо предпочитая в очередной раз вступить в переговоры:

- Ну и что дальше, Трент? Хочешь, чтобы мы оба сверзились с такой высоты? Ты не находишь, что продолжать бессмысленно? Не пора ли сдаться?

Трент вздохнул, лихорадочно соображая, каким образом здесь очутился Гарон? Вылез из патрульной машины? Но где же тогда его «аэросмит»?

Следующий вопрос, который возник в голове, заставил задуматься: неужели лифтовая платформа - это единственный путь, ведущий в нижнюю, достроенную часть небоскреба? Он еще раз, уже более пристально, оглядел конструкции. Совсем близко обнаружил вертикальную ферму, на металлопластиковой поверхности которой были видны выступы. Трент ощупал ближайший к нему гребень, нашел, что выступ, конечно, мелковат, но удержаться можно. Затем перекинул ногу через трос и, обернувшись к Гарону, задорно крикнул:

- Ага, сейчас, разбежался! Догоняй, лягушатник!..

После чего начал взбираться наверх.

Сержант даже с места не сдвинулся - стоял и смотрел, как Трент медленно поднимается все выше и выше. Элитник поднял руку, сжал ее в кулак. Через мгновение оттуда ударил тонкий красный лазерный лучик и уперся в металлопластик в каком-то сантиметре от руки Трента. Беглец тут же двинулся в обход фермы, пытаясь спрятаться за ней от лазерного обстрела. Теперь лазерные импульсы мелькали слева и справа от несущей конструкции, но причинить вреда Тренту они не могли.

Через несколько минут обстрел закончился. Трент не стал терять время на то, чтобы выглянуть из-за фермы и посмотреть, что на этот раз задумал киборг. Ему осталось преодолеть всего два метра. Один... второй! Наконец-то он снова выбрался на уровень, на котором покоился его врезавшийся в стратоскреб «чандлер». Позволил себе немного передохнуть, а через несколько секунд, глянув вниз, обнаружил, что Гарон пытается повторить его маневр, но с другой стороны лифтовой шахты. Однако габариты элитника были так велики, что он успел осилить едва ли четверть расстояния до следующего яруса. Двигался он с большой осторожностью, и Трент невольно еще раз вспомнил сказанные им слова насчет падения с высоты. Мысленно прокомментировал их следующим образом: «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет».

К западу Трент различил останки своего аэрокара. Рядом с ним, почти вплотную, торчал «аэросмит» МС. Вот он, голубчик! Действительно, чтобы не упустить Трента, Гарон вынужден был последовать за ним. Он, правда, имел время присмотреться, сбросить скорость, осторожно ввести машину в проем. Патрульная машина располагалась в пяти метрах от края здания. Под порывами ветра она чуть покачивалась. Тренту не давала покоя мысль, какого черта Гарон последовал за ним, подвергая себя такому риску? Куда он, Трент, мог скрыться из недостроенного стратоскреба? Технически его поимка в такой ситуации являлась лишь вопросом времени.

Быть может, он сумасшедший? Этот киборг-лягушатник вбил себе в голову, что должен непременно самолично арестовать грязного геника? Взять его, так сказать, собственными руками и тем самым доказать, что их порода лучше? Кому и что Гарон собирался доказывать, было все равно. Если, например, начальству, то, выходит, не он один в элитных частях лишился разума.

Трент не удержался, выглянул из-за балки. Так и есть, лезет! Уже половину расстояния одолел. Двухсоткилограммовое разумное существо, невзирая на смертельную опасность и приобретенный инстинкт, продолжало упорно карабкаться вверх.

Совсем свихнулся!

Трент точно знал, что конструкторы на «Ла Гранж-5» никогда не приветствовали подобного рода упорство, граничившее с упрямством. В детстве, когда его родители работали на МС, он часто слышал разговоры, что киборгам в соответствии с техническими характеристиками заложенных в них устройств заранее назначались пределы их применения. Они заучивали их назубок и старались ни при каких условиях не переступать грань математически выверенного риска. Даже самые простенькие из них как бы исподволь сознавали свою цену. Этот же являл собой что-то запредельное.

- Чертов фанатик! - сквозь зубы выругался Трент. Он двинулся в сторону полицейского «аэросмита», не выдержал и крикнул ветру:

- Я ненавижу фанатиков!

Беглец медленно продвигался к машине, сосредоточившись исключительно на перемещении, на фиксации рук и нот. По мере того как он, оседлав узкую балку, приближался к заветной цели, усиливалось желание оглянуться, посмотреть, чем занимается биомеханический ублюдок. Трент с трудом унял это желание. Не отвлекаясь на разбитый «чандлер», застрявший в соседней секции, миновал отцовскую машину. Единственный раз, для отдыха, он позволил себе взглянуть вперед, в небо. Там до сих пор кружило несколько десятков разнообразных летательных аппаратов. Все они были выкрашены в серебристо-черные цвета Корпуса миротворцев. Они без конца кружили вокруг стратоскреба, однако вплотную старались не приближаться.

В конце концов Трент выбрался на нужный уровень. Здесь не удержался - зуд стал нестерпим - и оглянулся. Нетерпение сыграло с элитником злую шутку. Он оседлал соседнюю ферму, тоже выводящую к оставленному «аэросмиту», но при этом Гарону необходимо было преодолеть перегородивший ему путь разбитый «чандлер».