Настроение у Николь было приподнятое, видимо, от приятного волнения перед встречей с Крисом. От предстоящего свидания она подсознательно ждала чего-то очень важного для себя, у нее даже пересохло во рту. Пришлось достать из холодильника охлажденную минеральную воду. Но, отпив несколько глотков, она покрылась испариной. Этого только не хватало! Пора взять себя в руки и успокоиться, приказала себе Николь. Нельзя, чтобы Крис застал ее в таком состоянии.

Время близилось к восьми, и она подошла к окну, чтобы увидеть, как подъедет машина Криса. Солнце уже скрывалось за соседними домами, и воздух стал прохладнее. Зато сильнее запахла магнолия рядом с домом, и ей хотелось бесконечно наслаждаться ее чарующим ароматом. Проходили минуты, а красная спортивная машина все не появлялась на их улице.

Николь вернулась к столу за стаканом с минеральной водой и только тут заметила, что мигает лампочка автоответчика. Второпях она даже не удосужилась взглянуть на своего телефонного секретаря раньше. Почему-то екнуло сердце. Взяв себя в руки, Николь включила запись.

– Прости, Ник, сегодняшний наш вечер отменяется. Позвоню, как только сумею. Пока.

Других записей не было. Николь продолжала стоять неподвижно, боясь шевельнуться, чтобы не расплескать боль и горечь, мгновенно наполнившие ее сердце. Борясь с приступом отчаяния, она пыталась рассуждать. Почему, Крис даже не удосужился объяснить причину, из-за которой отменяется их встреча. Наверное, ее волнение объяснялось тем, что подсознательно именно этого она и ждала? Угроза продажи фирмы миновала и теперь Крис в ней больше не нуждается. Он просто использовал ее! Его необычная сексуальная привлекательность пробила брешь в ее ледяном панцире. И какую! Рассказать о себе то, что не доверяла никому! Господи, какая же она дура! Растаяла, как последняя снежная баба по весне… А считала себя такой хладнокровной, такой умудренной жизненным опытом!

И так глупо влюбиться! Кинуться на шею мужчине, который и не скрывал от нее, что похоронил сердце вместе с женой. Винить его Николь не могла, это было бы несправедливо. В том, что произошло, виновата только она, только ее сердце и тело, иссыхавшие без любви. Рано или поздно такое все равно должно было с ней случиться.

– Неужели это ты, моя Ник? Надеюсь, у тебя ничего не случилось? – Радость в голосе отца сменилась тревогой.

– Нет-нет, – успокоила его Николь. – Просто решила тебе позвонить. Вчера Джонни сказал, что хотел бы поехать к тебе… Вот я и решила сначала поговорить с тобой. Я могла бы взять сейчас две недели отпуска и съездить с ним к вам в Италию. Ему было бы полезно познакомиться со страной своих предков, как ты думаешь? Мы бы и вас навестили, если ты не против…

– Что значит навестили?! Да мы с Сильвией будем счастливы, если вы поживете у нас. Если ты не сможешь задержаться подольше, то оставишь у нас Джонни на лето. Я сам покажу ему все достопримечательности. Двух недель нам с ним явно будет недостаточно. Обязательно навестим наш родовой замок. За последние годы мы потихонечку реставрировали его, и теперь он как новенький. Вот увидишь!

– А как отнесется… твоя жена к нашему появлению в доме?

– Да она мне все уши прожужжала, спрашивая то и дело, когда я вас наконец-то познакомлю!

Николь услышала, как кто-то очень быстро говорит по-итальянски рядом с ним.

– Это Сильвия? – спросила Николь.

– Да, говорит, что немедленно выезжаем в наш замок и готовим для вас комнаты. Когда ты думаешь прилететь? Мы вас обязательно встретим.

– Точно пока не знаю, но обязательно позвоню. Как твои дети, Луиджи и Анджелика?

– Луиджи в этом году успешно стажировался в парижской клинике. Говорят, у него золотые руки. Прочат ему место главного хирурга в миланской клинике. Анджелика окончила школу и собирается на курсы дизайнеров. У нее есть способности, но пока она увлекается только нарядами. Правда, она сама придумывает себе фасоны, но обходятся они мне недешево. – Джузеппе засмеялся.

Интересно, на кого больше похожи его дети? И как они отнесутся к ней с Джонни?

– Да, вот они рядом со мной и трещат наперебой.

До Николь снова донеслась итальянская речь, словно на том конце провода одновременно дискутировало несколько человек.

– Говорят, что им не терпится увидеть свою старшую сестричку и племянника.

От волнения Николь, казалось, больше не могла вымолвить ни слова.

– Передай им привет, папа! – произнеся впервые за двадцать лет это слово, Николь чуть не зарыдала. – До встречи, – выдавила она и повесила трубку.

Забравшись с ногами, как в крепость, в свое любимое кресло, она съежилась в комочек и заплакала, как когда-то в детстве. Тогда она скрывала свои слезы от матери, чтобы не огорчать ее. Николь, пожалуй, больше любила отца, но сердцем понимала, как тяжело было матери остаться без опоры в той нелегкой жизни, которую им приходилось вести в северном поселке, где все были на виду друг у друга.

Слезы лились сами собой, и Николь уже не знала, что именно она оплакивает? Свои, прожитые без отца, детство и юность? Или неудавшуюся личную жизнь? Или обретенного и быстро утерянного возлюбленного? Так или иначе, но они принесли ей душевное облегчение. Наверное, это растаяли последние льдинки в моем сердце, мелькнуло у нее в голове. А потом она заснула.

Всю следующую неделю Николь пришлось много работать, чтобы к приезду Форбса подготовить не только новый договор для фирмы “Авангард”, но и довести до совершенства формулировки своих мыслей о переориентации деятельности компании. Помимо этого приходилось заниматься текущими делами. Иногда ее мучили сомнения, даст ли Форбс ей отпуск.

Охваченная нетерпением поскорее увидеть отца и его семью, она готова была пойти на конфронтацию с боссом, даже согласиться на увольнение, лишь бы улететь летом в Италию. Она уже представляла себе, как обрадуется Джонни, когда узнает, что скоро увидит деда, как одобрительно будут кивать Кэти и Ричард, обрадовавшись ее решению. Скорей бы наступила пятница, думала Николь, отгоняя от себя мысли о Крисе, который не подавал никаких вестей.

Соблазн позвонить ему самой, Николь задавила в самом зародыше. Правда, иногда ей очень хотелось снова увидеть Джуди. Оказывается, девочка, с которой она провела всего один день, заняла прочное место в ее сердце. Как она там с чужим человеком? Хорошо ли обращается с ней “прелестная” воспитательница? Пришлось прогонять и эти мысли. Какое ей дело до его дочери? Личная жизнь Криса Леонетти отныне ее больше не касается, – дала себе такую установку Николь.

Незаметно изменилось ее отношение к окружающим. Безмятежность Дениз, ее счастливый отсутствующий вид больше не вызывали у нее раздражения. В отсутствие Форбса они даже сдружились. Почувствовав перемены в настроении начальницы, девушка и работать вроде стала лучше, даже рискнула обратиться к ней за советом, какое свадебное платье лучше купить и где провести медовый месяц.

Дениз стала проявлять заботу о Николь. Благодаря ей, она даже выбралась в кафе во время перерыва на ланч. Сотрудники компании, обедавшие в том же кафе, обратили внимание, что помощница босса и ее секретарь болтают за столом как две подружки. Дениз не удержалась и сообщила мисс Нолт о сплетнях, которые некоторые сотрудницы распускают о ней, о ее романе с Форбсом, о том, что тот все же помирился с женой и порвал с ней романтические отношения. Сама она клялась и божилась, что никогда не верила и не верит этим слухам.

Николь вся эта суета вокруг ее личности стала настолько безразлична, что она лишь посмеялась над рассказом своей секретарши. Тем самым она обезоружила самых злостных сплетников, и перешептывания за ее спиной постепенно сошли на нет. Зато сильно возрос ее авторитет у мужской половины сотрудников. Ее профессиональные навыки, умение выслушать оппонента и соглашаться, если доводы казались ей разумными, вызывали к ней уважение.

Пережив в понедельник острый душевный кризис, Николь обретала все большую уверенность на работе. И была почти готова радоваться тому, что ее отношения с Крисом не получили дальнейшего развития. Лучше вовсе не иметь друзей, чем окружать себя мнимыми, вспоминала она слова самого Криса. Тяжелее приходилось по ночам. Даже во сне он не оставлял ее в покое, смущая ласками ее душу и терзая тело. Мучительнее всего было проснуться после такого сна и бродить по квартире, не находя себе места. Николь тосковала по Крису, но упорно относила это за счет исключительно физиологической потребности. Пожалуй, единственное, чего она не могла ему простить, это то, что ему удалось разбудить в ней дремавшую многие годы женщину.

В четверг вечером, Николь, как обычно, уселась в любимое кресло с ужином на подносе и включила телевизор. Постепенно ее мысли снова вернулись к загадочному исчезновению Криса. Почему он так странно повел себя с нею? По сложившемуся у нее представлению об этом человеке, такое поведение не характерно для него. Но пусть это будет на его совести. Она сумеет справиться и с этой потерей. Что их, собственно, связывает? Несколько дней знакомства и одна ночь близости. При воспоминании о той ночи тело Николь тяжелело, наливаясь желанием. Но, если бы он не исчез, она бы вряд ли позвонила отцу. И кто знает, решилась ли бы на такой шаг, как поездка с сыном в Италию. Зато теперь у Джонни будет дедушка и еще куча родственников, пусть дальних и пока незнакомых.

Николь выключила телевизор, отнесла грязную посуду на кухню в посудомоечную машину и решила лечь спать. В пятницу она планировала пораньше прийти на работу, чтобы успеть все переделать и уже не задерживаться, а прямо оттуда ехать на электричке в Энсино.

Она была в ванной комнате, когда услышала, как в гостиной надрывается телефон. Нахмурившись, Николь секунду колебалась, стоит ли подходить, поэтому движения ее были неторопливыми. Выйдя из-под душа, она закуталась в купальный халат и босиком прошла в гостиную. Телефон все не умолкал, и Николь взяла трубку.

Каково же было ее изумление, когда она услышала почти забытый голос Клинта Мораниса, который без всяких предисловий стал у нее выяснять, правда ли, что ее отношения с Форбсом прекратились? Николь усмехнулась. Каким далеким показался ей полузабытый эпизод из ее жизни, когда она, как ей показалось, обрела друга в лице младшего Мораниса.

– Форбс пошутил с тобой, Клинт. Поступок с его стороны не из лучших. Хуже другое, что ты, кого я считала своим другом, поверил, будто я способна на роман с женатым мужчиной.

Случись его звонок до встречи с Крисом Леонетти, возможно, Николь по-другому отнеслась бы к той готовности, с которой Моранис поверил ее словам и стал извиняться перед ней.

– Думаю, это уже не имеет никакого значения, – ответила Николь.

– Может, мы завтра поужинаем вместе? – порывисто предложил Клинт.

– Извини, но, увы, завтра я уезжаю к своей тетушке загород на выходные. – Мисс Нолт вдруг захотелось сказать ему правду. – Видишь ли, меня ждет сын, который проводит у нее летние каникулы.

– У тебя есть сын? – В голосе Клинта слышалась растерянность. Он явно не знал, как реагировать на это.

– Да, ему скоро исполнится десять лет, и его день рождения мы планируем отметить в гостях у моего отца, который живет в Италии. – Сказав все это, Николь испытала чувство освобождения и едва ли не злорадного торжества.

– Николь, за несколько минут телефонного разговора я узнал о тебе гораздо больше, чем за месяцы нашего знакомства. Послушай, я ничего не имею против того, что у тебя, оказывается, есть сын и…

В этот момент послышался сигнал домофона, и Николь воспользовалась этим, чтобы уйти от дальнейшего разговора с Клинтом, который начинал ее тяготить.

– Извини, я не могу больше с тобой говорить, ко мне кто-то пришел.

– Так поздно? – удивился Клинт, но больше ничего не успел сказать, потому что Николь повесила трубку.

Действительно, поздний визит, согласилась с ним Николь, мельком взглянув на часы, которые показывали начало одиннадцатого. Кто бы это мог быть? Включив переговорное устройство, она спросила:

– Кто там?

– Крис.

Одного звука его голоса оказалось достаточно, чтобы сердце Николь на секунду замерло, а противоречивые чувства смешались в один ураганный вихрь.

– Что тебя привело в столь поздний час? – спросила она, борясь с охватившей ее слабостью. Меньше всего ей хотелось сейчас выяснять отношения еще и с Крисом.

– Надо срочно поговорить.

– Отложим разговор на завтра. – Николь лукавила, опасаясь, что самообладание ей может изменить. А завтра она была намерена любыми способами избежать с ним встречи и уехать в Энсино. Чем позже состоится между ними этот неприятный разговор, тем лучше для нее.

– Открой, – сказал Крис тоном усталого начальника.

– Потеря фирмы тебе уже не грозит, так зачем я нужна еще?

– Не откроешь, перебужу всех соседей, – пригрозил он насмешливо.

Николь нарочито тяжело вздохнула в переговорное устройство, давая понять, что уступает неохотно. Конечно, она была не совсем искренна. Обида на Криса была куда меньше вспыхнувшей в ней радости, что сейчас вновь увидит его. И неважно, что ей предстоит услышать, ведь она загодя уже смирилась с разлукой.

Заранее открыв дверь в свою квартиру, она ушла в гостиную и забралась в кресло, где чувствовала себя в большей безопасности. Дверь захлопнулась, и в комнату стремительно вошел Крис Леонетти.

Господи, что с ним приключилось, подумала Николь, разглядывая Криса. Лицо бледное, черты заострились, словно после тяжелой болезни. За прошедшие несколько дней он преобразился до неузнаваемости. Отыскав ее взглядом, Крис решительно направился к ней.

– Не подходи! – почти испуганно вырвалось у Николь. – Если хочешь, садись на диван и говори. Зачем ты пришел?

– Мне нужно было увидеть тебя. Мы не виделись целых четыре дня. – Голос Криса звучал глухо, как будто ему не хватало сил. – Понимаю, ты сердишься на меня… – Леонетти продолжал Стоять и рассеянно оглядываться, как человек, попавший из темноты на свет.

– Какой мне смысл сердиться на тебя? – поторопилась возразить Николь. – Я отлично все понимаю. Тебе надо было спасать свою фирму, и ты устроил мне ловушку, пользуясь своей сексуальной неотразимостью. Теперь тебе больше ничего не грозит, так в чем дело? – Она старалась говорить холодным безразличным тоном, и все-таки в ее тоне прорывалась горечь обиды.

– Я уже сказал, мне необходимо было тебя увидеть. – Крис устало опустился на диван.

– Не ты ли сам отменил нашу встречу в понедельник и даже не счел нужным потом перезвонить. Хотя бы для приличия, – сухо заметила Николь.

– Я не мог.

Она недоверчиво смотрела на него. Крис уткнулся лицом в ладони и потер глаза.

– В понедельник у матери повторился тяжелый сердечный приступ, она кричала от боли. Врачи констатировали обширный инфаркт. Три ночи я не отходил от нее, мучаясь чувством вины. Если б раньше мог понять, что ей, бедной, уже не по силам заботиться о моей дочери, этой катастрофы могло бы не произойти. Сегодня утром врачи сказали, что ее жизнь вне опасности, и я помчался к дочери, в Калабасос. Извини, что так поздно заявился к тебе, сама знаешь, как трудно уехать от Джуди. Пришлось дожидаться, пока она крепко заснет. Да, сегодня я успел взять в дом экономку, которая будет вести хозяйство.

Николь смущенно смотрела в покрасневшие от бессонницы глаза Криса.

– Извини, я ведь не знала, что и думать о твоем внезапном исчезновении. – Чувство сострадания захлестывало ее. – Ты наверняка голоден, я сейчас приготовлю тебе поесть, – спохватилась она и, вскочив на ноги, устремилась в кухню.

Проходя мимо Криса, Николь вынуждена была остановиться, потому что он поймал ее руку и прижался к ней колючей щекой. Даже побриться не успел, сочувственно подумала она и, дотянувшись до его густых волос, стала перебирать волнистые темные пряди.

– Прими душ, пока я готовлю, и побрейся. Крис поцеловал ее ладонь и нехотя выпустил руку. Николь едва оторвалась от него и ушла в кухню.

Когда в ванной комнате приглушенно зашумела вода, в ее душе воцарился невероятный покой. Напрасно все эти дни она пыталась обмануть себя. Крис вошел в ее душу глубоко и надолго. Будущее больше не пугало ее. Как бы ни сложились их отношения, этого чувства у нее не отнимет никто и никогда.

Все утро на работе Николь рассеянно улыбалась всем подряд, вызывая ответную улыбку у одних, недоумевающие взгляды у других. Всем своим существом она еще пребывала под очарованием прошедшей ночи.

После ужина Крис был сразу отправлен в постель и заснул, едва коснулся головой подушки. А Николь получила возможность, не стесняясь, смотреть на его обнаженное тело, прикасаться к его плечам, груди, к плоскому животу. Ей все нравилось в нем, и завитки темных волос, и смуглота его кожи. Поза бегущего оленя, в которой он спал, приводила ее в восхищение. Не удержавшись, она провела ладонью по совершенной в эстетическом плане линии бедра, переходящей в мускулистую ногу. Крис, не просыпаясь, заключил ее в свои объятья, и она покорно легла рядом, чувствуя на щеке его легкое дыхание.

Среди ночи он разбудил ее поцелуями и ласками, и они любили друг друга нежно и неторопливо. Прежде, чем снова заснуть, Крис шепнул ей на ухо:

– Выходи за меня, Ники.

Николь замерла, не зная, что ответить, а он уже крепко спал, судя по его ровному дыханию. Взволнованная, она выскользнула из постели и подошла к окну. Ущербная луна клонилась к горизонту, предвещая исход ночи, но мириады звезд еще подмигивали ей с высоты небес, словно хотели сказать: “О чем ты задумалась? Разве не сама Судьба свела вас вместе?”.

Утром они договорились, что в Энсино поедут вместе.

– Съезжу за Джуди, и мы приедем за тобой на работу.

Впервые за четыре года Николь уходила из офиса раньше всех, да еще в сопровождении красивого мужчины. Мало кто из сотрудников компании знал Криса Леонетти в лицо, но вид у тех и у других был откровенно изумленный.

Николь попрощалась со всеми, кто встретился им в коридорах, желая хорошо отдохнуть за выходные, и, внутренне торжествуя, направилась со своим возлюбленным, который нес ее дорожную сумку, к выходу.

В припаркованной на служебной стоянке знакомой машине она с радостью увидела очаровательное личико Джуди, которая нетерпеливо высматривала их и подпрыгивала на сиденье. Крис отпер заднюю дверцу, и Николь скользнула внутрь. Джуди бросилась к ней на шею, обвив своими ручками, расцеловала в обе щеки, после чего серьезно заявила:

– От тебя вкусно пахнет, а вот наша экономка… – девочка бросила недовольный взгляд на отца, – …пахнет луком!

Николь подумала, что Джуди нарочно не правильно произнесла слово “экономка”, потому что та ей не понравилась. Последовавший за этим вопрос малышки, привел ее в замешательство:

– Ты согласна стать моей новой мамой? – требовательно спросила маленькая пересмешница, все еще продолжая обнимать ее.

Николь беспомощно посмотрела на Криса, который наблюдал за ними, сидя за рулем, а тут отвернулся, чтобы скрыть довольную улыбку. Не получив от него никакой поддержки, Николь тихо шепнула Джуди на ухо:

– Согласна!