– Я...

– Ты что, собираешься гостье устроить допрос с пристрастием? По крайней мере прозвучало именно так. Я, конечно, понимаю, годы адвокатской практики и работы в суде не проходят бесследно, но все же постарайся вести себя цивилизованно. Разве ты не видишь, Клер вся зажалась от волнения? – спросила мать Бретта. Она сидела на низком диване, а Дерек и Кайл, подбежав к ней, взобрались на диван по обе стороны от нее.

Мать Бретта была так же элегантна и так же красива, как и его сестра, но глаза и волосы у нее были темными, и она была на добрых три дюйма ниже дочери. Хотя выглядела гораздо моложе, чем должна была выглядеть женщина, имевшая таких взрослых детей.

Она неодобрительно покачала головой, глядя на мужа.

– Иногда я думаю, где же ты прячешь то обаяние, которое тебе в свое время помогло убедить меня выйти за тебя замуж?

– Должно быть, там же, где Бретт прячет свое. Он не смог уговорить Клер выйти за него замуж и обратился к нам за помощью.

– Что? – Мать Бретта в недоумении смотрела на Клер.

– Я этого не говорил, – сказал Бретт.

– Ты сам мне сказал, что не убедил ее. Разве это не мольба о помощи? – Элеонора присела на другой диван, стоящий под углом к тому, на котором сидели ее мать и сыновья.

– Бретт просил вашей руки?

Клер только и могла, что кивнуть. Напоминая им всем, включая того самого человека, за которого она сейчас цеплялась, как за спасательный жилет, что сказать «нет» было бы просто некорректно.

– Ну что же, слава Богу, Бретт хоть что-то хорошее унаследовал от отца. Сообразительность, например. Увы, то остроумие, каким он блистал когда-то, годы работы в суде совсем свели на нет, – добавила женщина, бросив надменный взгляд на мужа.

Как ни удивительно, ее супруг вовсе не выглядел оскорбленным. Он усмехнулся и хлопнул сына по спине.

– Чудесные новости, сын. – Затем он обернулся к Клер: – Что ваши родители думают о Бретте?

– Ее родители умерли. Оба, – тихо констатировал Бретт.

– Простите. – Темные глаза матери Бретта были полны сочувствия. – Тогда мне не стоит обижаться на Бретта за то, что мы встречаемся с вами сегодня первый раз. Когда Бретт сказал мне, что вы общаетесь больше года, я естественно подумала, что он уже познакомился с вашей семьей, а вас от нас прячет. Я не могла понять почему, если только он не вбил себе в голову идиотскую мысль о том, что мы чересчур въедливые. Я знаю, что не должна из-за этого переживать, но я всего лишь человек, и я так долго ждала того момента, когда мой сын наконец остепенится.

– Мы всего лишь друзья, миссис Адамс. Правда.

– Были друзьями до недавних пор, – добавил Бретт. – Хотя, я думаю, что мы оба уже достаточно долго знали, что хотим большего.

– Пожалуйста, зовите меня Фелиция, а отца Бретта можно звать Лорен. К чему церемонии, мы уже почти семья.

– Пожалуйста, Бретт, я хочу сказать, не прикипайте сердцем к этой идее, я имею в виду наш брак с Бреттом, – торопливо пролепетала Клер.

– Почему? – напрямик спросила Элеонора.

Клер проглотила вязкую слюну. Она никак не могла подобрать нужные слова.

– Во-первых, происхождение, прошлый опыт...

– Не так много женщин имеют за плечами опыт военной службы, как, например, Джози. Вы же не хотите сказать, что он должен искать себе жену исключительно из числа женщин-военнослужащих.

Бретт обнял Клер крепче. Она чувствовала, как он напряжен. Он тоже чувствовал себя неуютно.

– Я не это имела в виду.

– Тогда что? – осторожно спросила Фелиция, словно прощупывая Клер своими темными глазами.

Клер обвела рукой окружавшее ее великолепие:

– Я это имею в виду. Ваш стиль жизни, то, как вы растили Бретта. Все это кажется мне сказкой. У него свой самолет, а я в настоящий момент не могу позволить себе даже подержанный автомобиль.

– Вы о деньгах? – спросил Лорен с озадаченным выражением лица.

– Нет. Да. Не совсем.

Отец Бретта засмеялся, и смех у него был сочный, густой.

– Вы выглядите такой же растерянной, как и мать Бретта, когда я за ней ухаживал. Сынок, это хороший знак.

– Надеюсь. – Бретт усадил Клер на диван, где уже сидела его сестра.

Отец Бретта взял Дерека на колени и пересел поближе к Фелиции.

– Мы не королевского рода, Клер. И не принадлежим к клану Кеннеди. – Он засмеялся собственной шутке. – Мои предки помогли основать этот город и построили этот дом для себя и своих потомков, но мы такие же, как ваши родители.

Клер покачала головой. Он даже не представлял себе, как ошибался, но она не собиралась раскрывать ему глаза.

Вместо этого она сказала то, что могла сказать со всей откровенностью:

– Я всегда считала себя покладистой и не склонной к насилию, но временами мне хочется сварить вашего сына в масле. Я действительно считаю, что вопрос, поженимся мы или нет, мы должны решить между собой.

К счастью, после этой ее фразы беседа потекла в другое русло, и Клер обнаружила, что ей на самом деле нравится эта семья.

Когда Фелиция объявила, что Клер нужно время, чтобы распаковать вещи и отдохнуть перед ужином, Элеонора предложила проводить ее в комнату. По определенной причине Бретт при этом занервничал.

Элеонора и Клер поднялись по широкой винтовой лестнице.

– Бретт сказал, что вы жили в одном доме с Джозеттой.

– Да.

– Значит, вы там познакомились?

– Да.

– Когда вы стали встречаться?

– М-м... – Их первым свиданием была вылазка на пляж. Если, конечно, это можно назвать свиданием.

Клер не была уверена в том, что произведет должное впечатление на сестру Бретта, если назовет точную дату. Элеонора может решить, что Бретт сошел с ума, предложив Клер выйти замуж на следующий день после первого свидания. Клер не была также вполне уверена в том, что не придерживается относительно Бретта того же мнения.

– Мы поняли, что нас тянет друг к другу, на свадьбе Джози и Нитро, – сказала Клер после лихорадочных раздумий.

– Свадьбы часто оказывают такое воздействие.

– Наверное.

– Так почему вы еще не сказали ему «да»?

Клер споткнулась на ступеньках и едва не потеряла равновесие.

– Я бы предпочла не говорить на эту тему.

– Ну что же, в этом смысле у вас с Бреттом много общего.

– Что именно?

– Ни вы, ни он не любите отвечать на вопросы, касающиеся ваших чувств. Мы до сих пор не добились от него ответа на вопрос, почему он предпочел пойти в солдаты, вместо того чтобы поступать в медицинский институт, как на то рассчитывали мама и папа.

Они полагали, что Бретту следует стать врачом? При всей их сообразительности, как они могли не видеть того, что карьера врача совершенно не его призвание?

– Для меня это очевидно.

Элеонора остановилась у закрытой двери и пристально посмотрела на Клер.

– В каком смысле?

– Он воин в душе. Достаточно провести с ним всего пару часов, чтобы это понять. – И Клер не могла представить, чтобы Бретт так сильно изменился с годами, чтобы эта воинственность не проявлялась в нем еще в детстве. Она легко могла представить Бретта мальчишкой, мечтавшим отдать жизнь служению родине. – Он даже змея запускает так, словно командует новобранцами.

– Вы запускали воздушных змеев? – изумленно спросила Элеонора.

– Да.

– Но Бретт никогда не занимался подобными вещами. Конечно, он играет с детьми, когда приезжает сюда, но пока они не появились, он вообще не играл. Люди ошибочно принимают все это наше семейное обаяние за безмятежное отношение к жизни, но мой брат никогда не был ни безмятежным, ни праздным. Он практически никогда не расслабляется. Даже когда был мальчишкой, он не признавал игры ради игры. Он практиковался в боевых искусствах, разных видах борьбы, ездил верхом, стрелял по тарелочкам, но все это с дальним прицелом стать лучшим. Ничто из перечисленного он не воспринимал как игру.

Клер подумала об их прогулке в парке, о том, как они проводили время на пляже, как им весело было в бассейне и потом в той горячей ванне позапрошлой ночью.

– Он расслабляется со мной.

– Вы, должно быть, совсем особенная женщина. Клер покачала головой:

– Нет, я совсем обычная. Я только пару дней назад получила степень магистра, и работаю я в интернате для пожилых людей сиделкой. Может, Бретт расслабляется и с другими своими друзьями, но только вы об этом не знаете.

– Вы для него больше, чем его друзья, раз он хочет на вас жениться.

Клер почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она понимала, на что намекает сестра Бретта.

– Да.

Элеонора мило улыбнулась и открыла дверь, что была слева от них.

– Вот, пожалуйста. Комната Бретта рядом с вашей, и ванная у вас общая. Дженни напротив, но насчет того, что она что-то услышит, не беспокойтесь. Дом старый, и стены в нем толстые.

– М-м...

– Бретт смотрит на вас, как голодный барс. Он бы все равно залез к вам через балкон или через ванную комнату с наступлением ночи. В противном случае я не могу считать себя знатоком психологии и меня напрасно выбрали судьей.

Клер покачала головой. Южане оказались куда более прямолинейными, чем ей это представлялось, и она сказала об этом Элеоноре.

– Только в семейном кругу, – со смехом уточнила Элеонора.

– Да, но я не...

– Скоро вы тоже станете частью нашей семьи. Может, Бретт еще не успел убедить вас в том, что на него можно положиться, но он это сделает. У Бретта крепкая хватка. Ему в жизни много приходилось бороться за то, чтобы утвердить себя в роли, отличной от той, что на него возлагали в семье. И это упрямство вошло в его плоть и кровь.

– Я и сама достаточно упряма.

– Я в этом не сомневаюсь. Бретт не был бы счастлив в браке с оранжерейным цветком, на который дунь – и он завянет.

– Я не думаю, что он будет счастлив и в браке со мной.

– Он придерживается иного мнения, и мне сдается, вы оба недооцениваете друг друга.

Клер покачала головой.

– Вы выносите поспешные суждения.

– Работа такая. Иногда я всех в семье довожу до ручки, но они со мной мирятся.

– Где ваш муж?

– По делам в Рели. Однако к завтрашнему празднику он должен прилететь.

– Я с нетерпением жду встречи с ним.

– Ему тоже не терпится вас увидеть. Он всегда говорил, что если Бретт надумает жениться, то выберет женщину из совсем другой семьи, не такой, как наша. И он был прав. Я должна вам сказать, что завтра тут будет не одна красотка ронять слезы в шампанское при виде вас с Бреттом.

–Я...

Элеонора замахала руками, не принимая возражений.

– Бретт не был бы счастлив, женившись на местной девушке. Он хотел увидеть мир, и он много путешествовал. Ему и в Монтане нравится жить, хотя я не понимаю, что хорошего он там нашел. Народу там почти нет и зимы холодные.

– Там красиво, и, я думаю, ему нравится уединение. Кроме того, он говорил, что обожает кататься на лыжах.

– Да, но несколько недель зимой на лыжном курорте нельзя сравнить с каждодневной ездой по сугробам.

– Едва ли он проводит дома столько времени, чтобы ему успел надоесть снег.

– Да, пожалуй. – Элеонора жестом указала на чемодан Клер, который уже принесли в комнату. – Что вы собираетесь надеть на завтрашнюю вечеринку?

– А какие требования к наряду? – Если женщины должны быть в вечерних платьях, она, пожалуй, наденет платье, в котором была на свадьбе Джози. Если требования менее жесткие, она наденет наряд, что купил ей Бретт.

– Мама любит, чтобы все было по высшему разряду. Клер подошла к чемодану и достала оттуда единственное вечернее платье:

– Это подойдет?

Элеонора кивнула с очевидным одобрением:

– Да, отличное платье. Пожалуйста, не подумайте, что я сую нос в чужие дела, но я знаю, как важны для нас, женщин, подобные мелочи.

Клер вздохнула с облегчением, но при этом она не могла не дивиться странностям южного этикета. Сестра Бретта не видела ничего зазорного в том, чтобы потребовать от Клер объяснений по поводу ее нежелания выходить замуж за Бретта, и при этом сочла нужным извиниться за то, что полюбопытствовала насчет платья. Удивительно и совсем непонятно.

– Я оставлю вас, чтобы вы могли отдохнуть перед ужином.

– Спасибо.

Клер как раз закончила развешивать одежду в шкафу, когда в комнату явился Бретт. Через балкон.

Он молча подошел к Клер и, заключив в объятия, наградил жарким поцелуем. Он мял ее губы с отчаянием, которого она не понимала, но с радостью сдалась под его напором.

Прошло немало времени, прежде чем Бретт прервал поцелуй.

– Господи, как мне этого не хватало.

– Соскучился по мне? – шутливым изумлением спросила Клер.

– Да, – сказал он с искренним чувством. Клер засмеялась.

– Да уж! Мы не виделись примерно три четверти часа.

– Это были самые долгие сорок пять минут моей жизни.

– Так я тебе и поверила! – В его жизни наверняка были ситуации, когда время тянулось нестерпимо медленно. С его-то военным опытом!

– Я серьезно. – Бретт не шутил. С таким лицом не шутят. – Я представлял себе, что тебе говорит моя сестра, и очень нервничал.

– Зря. – Клер закинула ему руки за шею и улыбнулась. – Она всего лишь спросила, почему я отказываюсь выходить за тебя замуж, проинформировала меня о том, что ты не сможешь удержаться от того, чтобы тайно не проникнуть ко мне в комнату с наступлением темноты, но успокоила меня, сказав, что Дженни, хотя и спит в комнате напротив, нас не услышит. И еще она захотела 5'знать, что я планирую надеть на завтрашний праздник в честь дня рождения твоей мамы.

Бретт застонал. Он выглядел всерьез расстроенным.

– Вот этого я и боялся. Но у всего есть и хорошая сторона. Элеонора и мама явно решили принять тебя в наш клан. Иначе сестра никогда бы так открыто с тобой не общалась.

– Скорее всего они понимают, что тебя не сломить никакими силами, и раз уж ты что-то надумал, то так тому и быть. А раз ты все равно уломаешь меня стать твоей женой, то лучше смириться с неизбежным.

– А ты готова смириться с неизбежным?

– А ты как думаешь?

– Что ты еще не сдалась. – Бретт вздохнул. – Но не надо обманываться насчет мамы и Элеоноры. Если бы ты им не понравилась, они бы не стали ни с чем мириться.

– Они общались со мной от силы часа два. Как они могли так быстро составить обо мне мнение?

– Иногда хватает и часа, чтобы понять, с кем имеешь дело. И хотя маме нравится делать вид, что я никогда о тебе не говорил, на самом деле я говорил. И еще я много им рассказал о тебе, когда позвонил предупредить, что приеду не один.

– Ты хочешь сказать, что говорил им обо мне раньше?

– Ты была мне другом, Клер. Да, я говорил о тебе.

– Не могу представить, о чем ты мог говорить.

– Что ты в компьютерах разбираешься не хуже меня. О чем еще?

– Ах это. – Почему-то Клер испытала разочарование. Он не говорил о ней как о женщине, но что он мог о ней рассказать? «Мама, у меня есть подружка с рыжими лохмами и абсолютно безвкусная в плане одежды, и ей нравится проводить свободное время, навещая стариков». Вряд ли бы он счел нужным рассказывать об этом.

– Я говорил, что ты чертовски сексуальна, и удивлялся, что ты ни с кем не встречаешься.

– Я была слишком занята.

– Тебе просто никто не нравился. Кроме меня, – ехидно заметил Бретт.

– Ну и что с того? Это не значит, что я не смогу прожить жизнь без тебя.

– Ты в этом так уверена?

Честный ответ привел бы к более глубоким выводам, и поэтому Клер упрямо поджала губы.

Бретта это нисколько не смутило. Он просто довольно усмехнулся. Клер стало не по себе.

– Именно так я и думал, – заключил Бретт.

– Не задирай нос. Ты еще не на коне. И твоих родных удар хватит, если они узнают, что ты собрался жениться на женщине, отец которой совершил самоубийство, чтобы уйти от проблем, а мать спилась примерно по той же причине.

– Они уже об этом знают, и ничего.