– Но ведь это совсем иное. Он мне не муж.
      И все же Эмили считала необходимым рассказать о подозрениях насчет Ульфа – хотя и не верила, что Лахлан обратит на них внимание.
      Кэт едва заметно принюхалась.
      – Он пометил тебя своим запахом.
      – Я же мылась, – смущенно пробормотала Эмили.
      – О, запах оборотня не так-то легко отмыть! – возразила Кэт. – Вождь уже сделал тебя своей.
      – Нет, что ты… всего лишь прикасался… Мы даже не…
      Эмили не договорила. Кэт и так наверняка поняла, о чем речь.
      – И все же вы были очень близки.
      – Он захотел настоящей близости. Наверное, потому так и бесился в большом зале. Решил, что я заманила его в ловушку. Но я отказала – решительно отказала. Ведь он не хочет жениться на обычной женщине.
      – Он желает тебя, Эмили.
      – Вожделение… это совсем иное. – Глаза Эмили наполнились слезами, но она не позволила слабости и сдержалась.
      – Конечно. – Кэт со вздохом встала и принялась ходить по комнате. – Но сейчас не это главное. И Друстан, и Лахлан так сердиты на нас за обман, что совсем не могут рассуждать спокойно.
      – Что ж, значит, нам придется сделать это за них.
      – Это уж точно.
      – Лахлан сказал, что на теле убитого не осталось запаха дикого зверя. Возможно ли, чтобы животное напало, но не оставило после себя запаха?
      Кэт остановилась и задумалась.
      – Нет. Но в таком случае должен остаться запах человека или оборотня, а его тоже нет. Присутствует лишь запах Ульфа. – Именно он нашел мальчика и принес в замок. А других запахов не ощущается даже вокруг места трагедии.
      – Ты говорила, что брат умеет маскировать запах.
      – Это сделал не Талорк. Я уверена!
      – Я тоже. И все-таки он не единственный из оборотней, кто способен тщательно замести следы.
      – Конечно, не единственный. Маскировке учат, начиная с первого перевоплощения… хотя сама я толком так и не научилась. Но это не важно. Дело в том, что оборотни способны маскировать собственный запах, но не тот запах, который они оставляют на других.
      – Так как же тогда смогли убить мальчика?
      – Не прикасаясь… возможно, ножом, который заранее вычистили песком или грязью со дна озера.
      – Чтобы убрать запах с лезвия?
      – Да.
      – Но ведь это означает, что убийца вообще не должен был прикасаться к убитому… даже для того, чтобы опрокинуть его на землю.
      Кэт совсем расстроилась.
      – Да. Мальчик должен был знать того, кто на него напал. Кроме того, он ведь был криктом. Наверное, еще не обрел власть над перевоплощением, и все же убить его мог только другой оборотень или очень сильный и опытный человек.
      – Значит, это должен быть Балморал – кто-то из самых закаленных воинов. – Теперь уже Эмили всерьез подозревала Ульфа. – Но Лахлан не в состоянии обвинить в подобной жестокости кого-то из членов клана.
      – Согласна. Необходимо поговорить с Талорком. Он вполне мог что-нибудь видеть.
      – Но как? Нас ни за что не выпустят за крепостную стену. Лахлан и раньше сердился, что мы ходили на озеро без охраны. Сказал, что беспокоился, но думаю, просто не доверял, – с обидой в голосе возразила Эмили.
      Раскрывать подозрения было еще рано; сначала требовалось узнать, что скажет Талорк. Если она ошибается, то лучше, чтобы о подозрении никто не знал. Проблем со старшим братом вождя и без того вполне достаточно. Что же будет, если она вдруг предъявит Ульфу необоснованное обвинение в страшном преступлении?
      – Если Лахлан так опасался, то должен был предупредить часовых, чтобы те нас не выпускали.
      – Что же делать?
      Кэт не ответила. Молча ушла в спальню и вскоре вернулась с пледом Синклеров в руках.
      – Так ты все-таки решила переодеться? – озадаченно спросила Эмили.
      Конечно, раздражение подруги казалось вполне понятным, однако принимать близко к сердцу грубые слова мужа все-таки не стоило, тем более в такой ответственный и сложный момент.
      – Нет. Собираюсь с его помощью добиться свободы для нас обеих.
      С неженской силой Кэт принялась рвать плед на тонкие лоскуты.
      Закончив, связала полосы так, что получилась веревка длиной почти в сотню футов.
      Не дожидаясь просьбы, Эмили взялась за конец и расставила руки, чтобы подруга смогла ее смотать.
      – Зачем нам веревка?
      – На вершине этой башни есть комната. Ее можно использовать так же, как твою, – в качестве тюремной камеры. Но окно в ней достаточно большое: мы вполне сможем пролезть. И к тому же оно примыкает к внешней стене.
      – Зачем же его сделали?
      – Думаю, на случай осады замка, чтобы можно было доставлять пищу или вообще убежать. Добраться до этого окна можно только с осадной вышки, да и то очень высокой. Но между стеной и скалой так мало места, что ни одно приспособление с этой стороны не приблизится, да и лучники не смогут как следует прицелиться.
      – Понятно… Но если нам удастся убежать через это окно, то почему же не убегали пленные?
      – Из мужского пледа длинную веревку не сделаешь. Ну а женщины нечасто попадают в плен. Кроме того, комнату использовали по назначению лишь в том случае, если твоя оказывалась занятой. Но послушай, неужели так уж необходимо обсуждать все это прямо сейчас?
      – Извини. Иногда любопытство берет свое.
      Кэт улыбнулась:
      – Очень симпатичная черта характера.
      Эмили сморщилась:
      – Но не в данной ситуации. Я все поняла. Остается лишь надеяться, что часовые на стене нас не заметят.
      – Риск неизбежен. Но зато часовому на башне, чтобы увидеть нас, придется перегнуться и посмотреть вниз. Как бы там ни было, а другого способа выбраться за крепостную стену я просто не вижу.
      Эмили задумалась.
      – И я тоже. Но если комната расположена выше этой, то до земли очень далеко. Слишком опасно для женщины в твоем положении. Давай лучше я одна пойду на озеро и разыщу Талорка. Объясню ситуацию и спрошу, не видел ли он, что произошло.
      – Бессмысленно. Тебе ни за что не удастся разыскать брата. А я сделаю это без особого труда. Не бойся за меня, Эмили. Не забывай – я не простая женщина, так что не упаду. – Кэт закинула смотанную веревку на плечо. – Сделаю все возможное, чтобы ребенок не пострадал.
      Главное – не допустить войны между кланами. А для меня еще – спасти брата, не дать ему погибнуть по чужой вине.
      – Если среди Балморалов убийца, его необходимо как можно быстрее остановить.
      – Немедленно!
      Кэт приоткрыла дверь, высунула голову и настороженно прислушалась. Потом повернулась к подруге и знаком попросила идти первой. Эмили как можно тише начала взбираться по каменным ступеням. Через мгновение Кэт догнала ее, и вскоре подруги оказались на вершине башни.
      Они вошли в комнату и старательно закрыли за собой дверь. Здесь не было даже кровати. Единственной мебелью оказался стол, и Кэт тут же взобралась на него. Привязала самодельную веревку к торчащей из стены железной петле. Прочная и надежная, петля убедительно доказывала, что окно предназначалось именно для тех целей, о которых говорила всезнающая Кэт.
      Она быстро скинула одежду, связала ее поясом и выразительно взглянула на подругу, явно ожидая, что та сделает то же самое. Очевидно, в платье нельзя было не только плавать. Спуск по отвесной стене башни почему-то тоже требовал наготы. Впрочем, выяснять причину экстравагантных действий, а уж тем более спорить, не было времени.
      Неизвестно, когда Лахлан начнет разыскивать Талорка… если еще не отправился на поиски. Сколько они с Кэт разговаривали? Не так уж и долго. И все же…
      Не допуская сомнений, Эмили быстро скинула плед и рубашку. Кэт привязала оба узелка к свободному концу веревки и спустила их за окно. А потом исчезла и сама. Эмили тоже взобралась на стол, высунулась из окна и принялась с волнением следить за действиями отважной подруги.
      Нагота казалась сущим пустяком по сравнению с тем расстоянием, которое предстояло пролететь, если руки не выдержат и выпустят веревку. Но испугаться по-настоящему так и не удалось: Кэт уже стояла на земле. Настала очередь Эмили.
      Она вылезла на карниз, изо всех сил стараясь сосредоточиться на основной задаче и забыть о том, что земля совсем не близко. На всякий случай обмотала веревку вокруг ноги. Нехитрая уловка придала уверенности, хотя в случае опасности вряд ли принесла бы пользу. Кроме того, без пледа она весила меньше. Скорее всего Кэт учла и это обстоятельство.
      Узелки на веревке оказались естественными точками опоры. Эмили ухватилась за первый и начала спуск. Фокус прошел удачно, хотя занял гораздо больше времени, чем у Кэт. Дул холодный ветер, однако физическое усилие не позволило Эмили замерзнуть. Кэт заботливо размотала веревку на ноге подруге и помогла Эмили одеться. Сама она уже стояла в полной боевой готовности.
      Веревку пришлось оставить на стене. Вернуться по ней в замок, конечно, не представлялось возможным, но и спрятать было негде. Если нехитрое приспособление вдруг обнаружат Лахлан и Друстан, то наверняка вообразят худшее – решат, что предательницы хотели впустить в замок Талорка. Вряд ли кому-то придет в голову, что две женщины – одна на пятом месяце беременности, а вторая англичанка – смогли спуститься из окна.
      Тяжелые низкие облака грозили дождем. Подруги со всех ног бросились к озеру, выбирая самые укромные тропинки и стараясь держаться как можно дальше от домов. Наконец добрались до противоположного берега и замерли в густом кустарнике.
      И здесь произошло чудо. Внезапно из зарослей неслышно вышел огромный серый волк – тот самый, с которым уже разговаривала Кэт.
      Эмили застыла в ужасе. Кэт, однако, ничуть не испугалась.
      Волк посмотрел на Эмили, а потом вновь перевел взгляд на сестру. Та вздохнула и встала.
      – Боюсь, он хочет, чтобы мы отвернулись, – сказала Кэт. – Перевоплощение – слишком интимный процесс.
      Эмили послушно уставилась на воду.
      – Почему она с тобой? – строго спросил Синклер, и подруги, вздрогнув, обернулись.
      Талорк стоял перед ними совершенно нагим. Эмили стыдливо покраснела и потупилась, хотя ничего странного в этом явлении не было. Крикты относились к наготе совершенно спокойно, без английского трепета.
      – Эмили помогает предотвратить войну между моими кланами – прежним и новым, – довольно резко ответила Кэт.
      – Она же снюхалась с Балморалом.
      – Ничего подобного, – возразила Эмили. – Но сейчас это совсем не важно. Ваша сестра – Балморал, и ей война не нужна. А поскольку Кэт – моя близкая подруга, я тоже не хочу кровопролития.
      – Я никогда не женюсь на тебе.
      Эмили закатила глаза, а потом посмотрела прямо на Синклера.
      – Что ж, это не новость. То же самое вы говорили еще до того, как нас с Кэт похитили.
      Талорк пробормотал что-то невнятное, а потом все же согласился:
      – Ты права.
      – Необходимо срочно узнать, кто убил юного Балморала, мальчика-воина. Ты что-нибудь видел? – поспешила вмешаться Кэт.
      Талорк нахмурился:
      – Видел, хотя не смог помешать. Стоял слишком далеко. Правда, потом убийца подобрался ко мне.
      – Он подобрался к тебе? Но зачем? – воскликнула Кэт. Она казалась потрясенной не меньше Эмили.
      – Хочет, чтобы я убил вождя Балморалов… ему срочно необходима власть над кланом.
      Кэт вспыхнула:
      – Друстан никогда, никогда не пойдет на преступление!
      – Я и не говорил о твоем новом супруге.
      – Но кто же еще способен претендовать на роль вождя?
      – Ульф, – шепотом предположила Эмили. Кэт ошеломленно посмотрела на подругу, а Талорк коротко кивнул.
      – Мы, люди, не считаем себя настолько никчемными и бесполезными, как думают о нас крикты.
      Кэт обиделась:
      – Но я никогда не говорила ничего подобного.
      – Разумеется, не говорила. И все же не могла даже предположить, что человек способен стремиться к власти над кланом, в который входит волчья стая. А разве не стремление повелевать заставило Макалпина предать криктов? Разница лишь в том, что он завладел всей Шотландией.
      – А ты хорошо соображаешь… особенно для англичанки, – с удивлением заметил Талорк и повернулся к сестре: – Женщина права. Наша с тобой мачеха – еще один яркий пример. А ведь она даже не родилась в семье криктов.
      – Но ведь Друстан убил бы Ульфа! – горячо возразила Кэт.
      – Нет, не убил бы – потому что тот свалил бы вину за смерть Лахлана на твоего брата, – рассудительно возразила Эмили.
      Кэт побледнела и посмотрела на Талорка:
      – Патриотизм заставит его стать на сторону убийцы, а потом отомстить за смерть вождя – твоей смертью.
      – Ты права. А Ульф действительно самый настоящий убийца. Застал юношу врасплох – даже не оставил шанса сопротивляться и выжить. – Талорк говорил с откровенным презрением, не скрывая ненависти к подлости предателя. – Вероломный удар ножом пришелся прямо в сердце.
      – А все остальные раны нанесены уже потом? Чтобы создать видимость нападения зверя? И чтобы все сразу подумали на тебя?
      – Да. Но если твой новый господин способен поверить в грубый обман, то грош ему цена.
      – Ульф, наверное, считает младшего брата дураком, – заметила Эмили.
      – А почему ты пришел к такому мнению? – поинтересовалась Кэт.
      – Что мешает тебе поверить в мою виновность? – спросил Талорк вместо ответа.
      Кэт удивленно вскинула брови.
      – Но ведь ты мой брат. И не способен на убийство молодого, неопытного воина.
      – Если бы он застал меня врасплох, я мог бы напасть, защищаясь.
      – Застать тебя врасплох невозможно.
      – Что правда, то правда, – самодовольно согласился Талорк. – Но есть и еще одна причина, по которой ты не могла поверить, что убийца я или кто-нибудь из моих воинов. Может быть, ты не сразу ее осознала. Но, увидев тело, уже не могла сомневаться.
      – Так вы на острове не один? – удивленно спросила Эмили.
      Талорк лишь неопределенно пожал плечами. В этот момент в небе раздался устрашающий громовой раскат.
      – Да, я видела тело. – Казалось, Кэт только что поняла нечто очень важное. – Если бы убийство совершил оборотень в волчьем обличье, он непременно разорвал бы горло жертвы и оставил свой запах.
      – Именно так. Вопрос лишь в том, почему этого не понимает твой новый господин.
      – Думаю, я подозревал, что ты убил нашего воина и постарался представить преступление как дело рук человека, – раздался голос Лахлана. Балморал появился из зарослей собственной персоной. Встреча не сулила ничего хорошего.
      – Ты давно здесь? – спросила Эмили. Слышал ли вождь имя убийцы?
      Однако Лахлан пропустил вопрос мимо ушей. Все его внимание сосредоточилось на Талорке.
      – Разве мне удалось бы подойти так близко, чтобы ударить ножом? – спросил Талорк и, не дождавшись ответа, продолжал: – Твой воин никогда не подпустил бы меня вплотную. Конечно, нож можно метнуть. Но даже молодой оборотень непременно услышал бы свист лезвия и пригнулся. Потом можно было бы закричать, убежать… в любом случае мне не удалось бы подобраться настолько близко, чтобы убить и не оставить запаха. Нет, с ним расправились на моих глазах. Но видит Бог, помочь я не мог, потому что смотрел с противоположного берега озера.
      – И ты надеешься убедить меня в том, что бросился бы на помощь?
      – Мальчик был Балморалом, но в то же время и криктом. Да, если бы я смог, то непременно спас бы его. Ведь и ты рассуждаешь так же: иначе не похитил бы мою сестру, чтобы выдать ее замуж за брата Сусанны. Ты просто мог не раздумывая объявить нам войну.
      – Я всего лишь выбрал самый разумный способ мести.
      – И к тому же чрезвычайно действенный. Мне будет очень не хватать сестры и малыша.
      Кэт удивленно вздохнула:
      – Так что же, значит, ты не собираешься забирать ребенка?
      Талорк покачал головой.
      – Считаешь меня жестоким? Ты – моя сестра, и я не смогу доставить тебе боль. Пусть младенец родится и растет среди Балморалов. Здесь он сможет научиться всему, что положено знать и уметь настоящему крикту.
      – Обязательно научится, – заверила Кэт и с облегчением вздохнула.
      – Твой отец непременно объявил бы войну, – обратился Талорк к Лахлану.
      – Я не во всем похож на отца.
      – Как и я. Предательство вижу сразу. А потому ни за что не допустил бы смерти мальчика, будь это в моих силах.
      Лахлан промолчал.
      – Твой брат обещал вернуть Кэт или ребенка, когда тот родится, – по моему усмотрению. – Талорк тяжело вздохнул. – Такую цену он назначил за твое убийство. Сказал, что заманит тебя в ловушку. Если ты пришел один, то подлец выполнил обещание.
      Лахлан выглядел абсолютно спокойным, и все же Эмили чувствовала, как ему сейчас больно, как плохо. Она и сама не знала, откуда взялось ощущение, и все же воспринимала боль вождя как собственную. Ужасное, нестерпимое страдание!
      – Ульф действительно предложил, чтобы я пошел один, без охраны, и разыскал тебя. Поединок доказал бы мое право на власть в клане, – сказал Лахлан тусклым, бесцветным голосом. – Полагаю, с тобой надежные товарищи, и Ульф отлично знал об этом – хотя и уверял, что видел лишь одного волка… на дальнем берегу.
      – Должен ли я понять, что ты пренебрег советом старшего брата?
      – Что, если так?
      – А то, что в этом случае тебя наверняка защищает отряд опытных криктов. Это очень надежная оборона. Осторожность и предусмотрительность заслуживают некоторого уважения.
      – Так, может быть, стоит убить тебя и заслужить полное уважение?
      – Ну, раз уж на то пошло, я мог бы исполнить просьбу твоего брата и убить тебя.

Глава 20