Глава 9

В неподвижном вечернем воздухе разносились взрывы смеха, перебор струн арф и завывание волынок.

— Поди ж ты, веселятся! — проговорил Тейвис, почесывая в завшивленной голове. — Значит, с них все как с гуся вода.

Грегор потянул ноздрями воздух.

— Чую запах жареного мяса! — Он злобно сплюнул. — Надо бы напасть прямо сейчас, пока у них столько жратвы.

— Верно, — согласился Мердок. — Зачем ждать, пока они все сожрут?

— Терпение!

Главарь стоял, широко расставив ноги, заложив руки за спину и устремив спокойный взгляд на замок Маккендриков.

— Когда нападающие проявляют излишнее рвение, желая поскорее утолить голод, они терпят поражение. Надо дождаться удобного момента.

— Чего там дожидаться? Это же всего-навсего Маккендрики! — фыркнул Грегор. — Нагрянем и унесем все, что удастся, как в прошлый раз.

— Оборона у них никудышная, драться они не умеют, — подхватил Мердок. — Чего проще: набить брюхо и найти девчонку, чтобы согрела холодной ночью. — Он сделал шаг к лошади.

— Погоди!

Приказ прозвучал негромко, но Мердок повиновался.

— Согласен, их нетрудно одолеть, — сказал Родерик, отворачиваясь от замка. — Но ведь они тренировались и усиливали оборону! Вдруг задача окажется сложнее, чем кажется?

— Ты же сам говорил, что ими руководил пьяный калека, — напомнил Тейвис. — Чему он мог обучить кучку акробатов и рифмоплетов?

— Скорее всего ничему, — согласился Родерик. — Ну а как вам их новые ворота и частокол на стене?

— Он еще не достроен, — махнул рукой Мердок. — Мы запросто одолеем стену.

— А когда ворвемся в замок, они испугаются и не окажут сопротивления, — добавил Грегор. — Схватим дочку Маккендрика, заставим ее отдать нам меч — и дело с концом.

— Нет, это будет только начало, — пробормотал Родерик, снова устремляя взгляд на ярко освещенный замок.

Вид недостроенной башни заставил его поморщиться от злобы. Лживая мерзавка, кажется, вообразила, что обвела его вокруг пальца! Сначала она распорола ему кинжалом щеку, навсегда оставив печать уродства на некогда безупречном лице. Потом, когда он уже придумал, как принудить ее вручить ему меч, взяла над ним верх, подпалив башню. Родерик помнил, как был потрясен, взирая на языки пламени, которые вырывались из окон башни и лизали сухие доски ее тюрьмы. В тот момент он почти поверил, что уже никогда не завладеет могучим мечом Маккендриков.

Однако она избежала смерти. Мало того, теперь в ее замке находился Малькольм. Родерик терялся в догадках, с какой стати его бывший командир и лэрд оказывает услуги этому никчемному клану. Великий Черный Волк превратился в жалкую крысу и спасается от своей убогой жизни беспробудным пьянством. Маккендрики жестоко заблуждаются, если полагают, что Малькольм способен чем-то помочь им. Ариэлла ни за что не вручит ему меч. Шпион сообщил Родерику, что она не видит в Малькольме будущего лэрда. Ничего удивительного: девчонка, всегда стремившаяся к совершенству во всем, не польстится на эту развалину! Одно Родерик твердо усвоил, пока она выхаживала его: Ариэлла уверена, что следующий лэрд клана будет верхом совершенства. Хромой пьяница Черный Волк, покрытый шрамами, весьма далек от совершенства.

Поднеся руку к щеке, Родерик машинально провел пальцем по уродливой отметине, оставленной Ариэллой. Однажды Родерик почти убедил ее, что он тот самый человек, которого она ищет. Но тут вмешался дряхлый безумец, якобы ясновидящий, и велел девчонке отвергнуть его. Ариэлла преодолела разочарование и смирилась с приговором Элпина. Как видно, ответственность перед кланом возобладала над чувствами. И тогда Родерик понял, что больше мешкать нельзя.

— В этот раз мы одолеем Маккендриков так же легко, как тогда, — заверил он своих сообщников. — Главное — захватить девчонку. Уж я растолкую ей, что ждет ее клан, если я не получу меча! Давайте дождемся, пока они наедятся и напьются до отвала. Мы нанесем удар тогда, когда их мозги будут затуманены, а ноги утратят прыть.

— А как же жратва? — взвился Грегор.

— Замок будет в наших руках, — напомнил Родерик. — Вы успеете нажраться.

Успокоившись, приближенные разбрелись, чтобы передать приказ главаря своим подчиненным. Родерик снова обратил взор к сияющим окнам замка. Еще немного — и меч будет принадлежать ему. Это волшебное оружие дарует ему власть, и он принудит свою молодую жену к покорности в постели.

И вот тогда он располосует ей личико. Пусть впредь знает, каково прогневить нового лэрда.

Веселье было в самом разгаре. Маккендрики затеяли в большом зале танцы и, взявшись за руки, образовали широкий круг. Мужчины нарядились в выходные рубахи и юбки, женщины вытащили из сундуков лучшие платья, лежавшие там со дня прибытия Макфейна. Столы были уставлены блюдами с жареным мясом, рыбой, огромными караваями хлеба, сыром, сладкими пирогами. Эль и вино лились рекой, так что у танцоров горели щеки и сверкали глаза. Грэм и Рамси, устроившись на деревянном балкончике, дули в волынки с небывалым задором. Брайс и Хью, подкрепив силы доброй порцией эля, решили потешить соплеменников новым фокусом.

— Что за олух этот Гэвин! — Элизабет уже в который раз оправила вырез на груди. — Уселся с Энгусом, Дугалдом и моим отцом и знай себе молотит языком, вместо того чтобы танцевать!

— Почему бы тебе самой не пригласить его на танец? — спросила Ариэлла.

Элизабет просияла:

— Думаешь, такое возможно?

— Неужели у тебя хватит смелости? — ахнула Агнес, придя в крайнее замешательство.

— Гэвин — наш гость, — напомнила Ариэлла. — Возможно, он стесняется пригласить женщину танцевать, боясь, как бы она не приняла это за ухаживание. Если ты пригласишь его сама, никто не задумается о его намерениях. Гэвин будет с тобой отменно любезен, особенно если ты подойдешь к нему, пока он сидит в обществе твоего отца.

— А ведь верно! — Элизабет и в голову не пришло, что Гэвин может счесть ее неподходящей партнершей. Снова поправив вырез, она покинула подруг и пересекла зал.

Гэвин поднял глаза и поставил кубок, поняв, что Элизабет направляется к нему.

— Гэвин Макфейн, ты решил просидеть сиднем весь вечер? Может, встанешь и потанцуешь со мной?

Отец Элизабет был ошеломлен:

— Ты ополоумела, дочка? Разве так ведут себя с мужчинами?

— Гэвин стесняется пригласить меня сам, отец, вот я и взяла это на себя.

— Теперешние девочки так смелы! — Энгус покачал головой.

Гордон уставился на Гэвина:

— Это правда?

— Ты о чем?

— О том, что ты, храбрый воин, стесняешься пригласить мою дочь танцевать?

— Нет, конечно.

— Поняла? — обратился Гордон к дочери. — Вовсе он не застенчивый.

— Так чего же он медлит? — Элизабет кокетливо поглядывала на Гэвина.

Гордон нахмурился:

— Ты находишь мою дочь недостаточно привлекательной?

— Что ты! — воскликнул Гэвин. — Она у тебя Красавица!

Элизабет расплылась в улыбке:

— Ты серьезно?

— Да. Но дело не в этом, — твердо сказал рыцарь.

— Понял! Ты женат, — предположил Дугалд.

— Нет.

— Помолвлен?

— Тоже нет.

— Никудышный танцор? — удивился Гордон.

— Не сказал бы.

— Тогда в чем дело? — взвился Дугалд. Все смотрели на Гэвина, ожидая объяснений.

— Я для нее слишком стар, — пробормотал он. Энгус непонимающе заморгал.

— Повтори!

— Я уже немолод. — Гэвин почувствовал себя глупо.

— Мне послышалось, будто этот юноша утверждает, что уже немолод… — растерянно пролепетал Дугалд.

— Ничего подобного! — отмахнулся Энгус. — Он толкует про голод. Ешь, сынок, вон какое изобилие!

— Не стесняйся, Гэвин! — Гордон шлепнул его по спине. — Мы, Маккендрики, не требуем, чтобы мужчина, один раз потанцевав с девушкой, обязательно женился на ней. Уж я-то знаю свою Элизабет: она от тебя все равно не отстанет, пока ты не согласишься.

Гэвин взглянул на Элизабет. Та уже предвкушала победу.

— Ладно. — Он поднялся из-за стола. — Сделай мне честь, Элизабет, потанцуй со мной.

— С удовольствием, Гэвин, — кокетливо ответила она. — Вот только поспеешь ли ты за мной в столь преклонном возрасте?

Ариэлла наблюдала за ними. Гэвин вывел Элизабет на середину зала и, низко поклонившись партнерше, закружил ее в быстром танце. Девушке оказалось нелегко с ним тягаться. Впрочем, ей очень хотелось перенять его мастерство, и скоро оба уже тяжело дышали и звонко смеялись.

Ариэлла тоже улыбалась. Минуло всего несколько месяцев с тех пор, как она танцевала в этом зале с отцом. Лэрд Маккендрик был красив и умен. Он умел сочинять стихи, охотиться, играть на волынке. Мудрость и милосердие стяжали ему славу и уважение. Этот вождь пользовался любовью всего племени. Его смерть потрясла клан. В один день с ним пало немало Маккендриков, и все же нынче в зале царило веселье, а не печаль.

Одна лишь Ариэлла улыбалась через силу. Как ей недоставало отца, его ободряющих слов, ощущения спокойной уверенности, которым она наслаждалась всякий раз, когда он обнимал ее своей сильной рукой и щекотал седеющей бородой, целуя на сон грядущий! Теперь Ариэлла не только горевала по отцу, но и несла на себе непосильный груз ответственности за благоденствие клана. Как ни впечатляли последние достижения соплеменников, девушка знала, что этим людям не выдержать настоящий штурм. Макфейн, их учитель, тоже не обольщался на сей счет.

— Почему с нами нет Макфейна? — спросил Дункан, приблизившись к Ариэлле вместе с Эндрю и Ниэллом. — Он спустится сюда?

— Не знаю, — ответила Ариэлла. — Ему гораздо лучше, чем три дня назад, но едва ли он к нам присоединится. Лечение тоже утомляет.

— Смотри, как бы он не пристрастился к твоим снадобьям, — бросил Ниэлл. — Вдруг обнаружит, что твои травы действуют на него сильнее вина?

Ариэлла вспыхнула:

— Ты его не выносишь! Почему? Ниэлл бросил на нее суровый взгляд:

— Ты отлично знаешь причину. Разве он нас не предал? Твой отец и много других Маккендриков полегли только из-за того, что он не пришел на наш зов! Господи, да ведь и сама ты была на волосок от смерти! И вот он наконец появляется — но где же его войско? Новым лэрдом Макфейну не бывать, но ты все-таки позволила ему остаться, поселила в отцовской спальне, предоставила право помыкать нами, словно он и есть наш новый предводитель! — Ниэлл ожесточенно тряхнул головой. — Одно его присутствие здесь оскверняет память твоего отца!

Ариэлла, внимательно наблюдая за Ниэллом, видела, что он презирает Макфейна. Но так ли он ненавидит его, чтобы выживать из клана?

— Мне больно слышать от тебя подобные речи, — тихо ответила она. — Тебе ли не знать, что я никогда не совершу поступка, бросающего тень на честь отца?

— Вот и Макфейн! — шепотом предупредил Эндрю, прерывая их спор.

Ариэлла подняла глаза и увидела на верхней ступеньке лестницы Макфейна. Он даже издали казался гигантом. Его спокойный взгляд и величественная поза не позволяли даже заподозрить, что три дня назад он получил тяжелую травму. На нем были новая накидка, стянутая на шее и на запястьях золотыми шнурками, клетчатая юбка, перехваченная на поясе кушаком. Широко расставив длинные ноги, он невозмутимо взирал сверху на веселящихся Маккендриков. Настоящий могучий Черный Волк, гордый своей силой и богатырским духом.

Но едва он начал спускаться, чары рассеялись. Каждое движение стоило ему огромных усилий.

— Ему здорово полегчало! — удивилась Агнес.

— Да, — прошептала Ариэлла, помня, что три дня назад он не мог распрямить спину. — Еще как!

Пересекая зал, Малькольм внимательно следил за своей походкой, зная, что привлекает к себе всеобщее внимание. Он впервые предстал перед кланом после того, как упал с коня, и хотел выглядеть сильным и подтянутым. Ему и впрямь стало несравненно лучше. Настойчивость Ариэллы, которая упорно растирала его, лечила теплом и делала что-то не очень понятное с его спиной — он слышал хруст, но боли не испытывал, — принесла плоды: он возродился к жизни. Девушка терпеливо наставляла его, как упражнять спину, больную руку и ногу, но Малькольм лишь сегодня впервые попытался последовать ее советам. Сначала он не желал присоединяться к пирующим, но смех и музыка, доносившиеся даже сквозь толстые каменные стены, побудили его подняться. Нарядно одевшись, Малькольм почувствовал себя бодрым и почти здоровым.

Приближаясь к Ариэлле, он испытал восторг. Ее стройную фигуру плотно облегало зеленое платье с длинными рукавами. Поверх него была надета накидка в алую и синюю клетку, застегнутая на плече драгоценной булавкой и собранная на талии тонкой серебряной цепью. Волосы ниспадали на плечи девушки медными волнами. В отблесках факелов она казалась ему волшебным видением. Малькольм не верил своим глазам. Как ей удавалось так долго скрывать от него свою красоту? Поведай он об этом тому, кто хоть мельком видел Ариэллу, его сочли бы за слепца или беспробудного пьяницу, ни на мгновение не приходящего в чувство.

— Добрый вечер, миледи. — Он слегка поклонился. — Агнес. — Подруга Ариэллы тоже удостоилась поклона.

Ариэлла приветливо кивнула, удивленная его галантностью. Никогда еще на ее памяти Макфейн не двигался так легко; ясный взгляд его синих глаз убеждал в том, что он ожил, не прибегая к возлияниям.

— Рад видеть, что тебе полегчало, Макфейн, — сказал Дункан.

— Благодарю.

— Трудно поверить, что несколько дней назад ты и стоять не мог! — ввернул Ниэлл. — Ты полагаешь, что окончательно выздоровел, или это лишь временное облегчение?

— Тронут твоей заботой, Ниэлл, — спокойно ответил Малькольм. — На мое счастье, умелая забота сделала свое дело. Уверен: если мне опять станут досаждать боли в спине, Ариэлла поможет своими горячими маслами и целебными прикосновениями.

Так как Ниэлл при этом потемнел от злости, Малькольм понял, что тот влюблен в Ариэллу, и украдкой посмотрел на девушку: может, и она питает к молодому человеку нежные чувства… Впрочем, сейчас в этом было нелегко разобраться.

— Прошу меня извинить, миледи. — Ему не хотелось сердить ее в такой вечер. Малькольм не знал, случайность ли это или результат хорошего самочувствия, но его охватило непривычное желание блеснуть хорошими манерами. Увы, он почти забыл, как это делается.

— Мне следовало бы пригласить вас на танец, — молвил Малькольм, — но, боюсь, мое состояние лишает меня этого удовольствия. Окажите мне честь и позвольте проводить вас к столу. — Он протянул ей руку. Ариэлла не скрыла удивления. Она и не подозревала, что Макфейн способен на такую учтивость, ибо тот проявлял ее впервые. Вообще-то следовало бы удивляться его прежней неотесанности: не всю же жизнь он провел в грязной берлоге, из которой она его извлекла! Макфейн вырос в замке, получил хорошее воспитание. Его, единственного сына лэрда, с раннего детства прочили в вожди клана — многочисленного, сильного, богатого, имеющего большое войско. В былые времена Макфейн наверняка пировал с соплеменниками и, конечно, танцевал… Тронутая, она взяла его за руку:

— Благодарю вас, милорд. Я с удовольствием пойду с вами.

Они медленно пересекли зал, и Ариэлла заметила, что он почти не припадает на больную ногу. Макфейн подвел девушку к столу лэрда, где уже восседал совет клана, выдвинул для нее кресло и, когда она села, занял соседнее место. Они впервые сидели рядом, и Ариэлла чувствовала себя былинкой в сравнении с этим гигантом.

— Сегодня ты выглядишь молодцом, Макфейн, — заметил Гордон. — Тебе очень к лицу рубаха, сшитая женой Ивена.

— Благодарю.

Ариэлла тоже обратила внимание на его рубаху с золотым шитьем. В ней богатырская грудь Макфейна казалась еще шире.

— Это изделие Энни?

— Она подарила мне ее, благодарная за то, что я рассудил спор между Ивеном и соседом.

— История с собакой?

— Откуда ты знаешь? — удивился он.

— Наш клан невелик. Тут слухи разносятся быстро.

— Постараюсь помнить об этом. — Малькольм потянулся за кувшином. — Вина?

Она кивнула. Воин наполнил ее кубок и, поразмыслив, поставил кувшин на место.

— А себе? — спросила Ариэлла.

— Странно, но мне не хочется! — Сняв с пояса кинжал, Малькольм нарезал мясо.

— Значит, ты действительно хорошо себя чувствуешь?

— Да. — Он выразительно посмотрел на нее. — И это твоя заслуга!

Его глаза, хоть и не затуманенные хмелем и болью, были непроницаемы, как глубины горного озера. Взгляд Малькольма поверг девушку в трепет. Казалось, она увидела в нем то, о чем он сам давно позабыл. Черный Волк оживал у нее на глазах. Он держался не только как могучий воин, но и вельможа, привыкший к хорошему обществу. Прежде ему явно удавалось обуздывать свои дурные привычки. Боже, как же низко пал Макфейн!

— Мы соскучились по занятиям с тобой и надеемся, что завтра они возобновятся, — сказал Энгус.

— В твое отсутствие мы с Энгусом выбивались из сил, помогая Гэвину, но наши голоса не долетали до его ушей. Боюсь, этот молодой человек глуховат, — изрек Дугалд.

— Неужели? — Малькольм улыбнулся. — Странно, как я раньше этого не замечал.

Внезапно сквозь музыку и смех прорвался истошный крик. Весь клан замер в немом ужасе.

— Неприятель! На нас напали!

— Родерик! — крикнул, задыхаясь, Колин. — Он и его люди штурмуют стены.

Маккендрики застыли в растерянности. Но уже в следующую секунду все пришло в движение: опрокинув столы и стулья, мужчины побежали в разные стороны. Женщины бросились к детям. Наталкиваясь друг на друга, люди отдавали беспорядочные приказы. Однако кое-кто по-прежнему сидел, прикованный к месту страхом.

Большего смятения и паники Малькольм в жизни не видывал.

— Тихо! — взревел он, обрушив на стол свой мощный кулак. — Всем встать!

Маккендрики мгновенно повиновались.

— Чтобы отразить нападение, прежде всего сохраняйте спокойствие, — продолжал он, поднимаясь. — Колин! Сколько людей он ведет на штурм?

— Точно не знаю, — растерянно проговорил юноша. — Человек сорок, наверное.

— А сколько мужчин и женщин в этом зале?

— Около двухсот пятидесяти. Но…

— Значит, у нас огромное преимущество перед бандой грабителей! — Малькольм спокойно оглядел ошеломленных Маккендриков. — Вам предоставляется прекрасная возможность проверить приобретенные навыки на настоящем противнике. На сей раз не бойтесь причинить ему вред. Ясно?

Бледные Маккендрики закивали головами.

— Гэвин и Дункан! Ведите своих людей на стены и сбросьте неприятеля вниз. Эндрю, поставь людей над воротами на случай, если враг вздумает их таранить. Элизабет и Агнес, отправляйтесь с женщинами в башни и стреляйте во все, что движется. Хелен, спрячь детей и стариков в вырытом нами потайном ходе. Захвати c собой лук и стреляй в любого, кто устремится туда за вами. Все прочие должны принести оружие и щиты, занять свои позиции во дворе, а также в коридорах на случай прорыва. За дело!

Простые и быстрые команды привели Маккендриков в чувство, и они бросились выполнять их.

Ариэлла собиралась присоединиться к соплеменникам.

— Ты куда!? — спросил Малькольм.

— Сначала я спрячу Кэтрин, потом переоденусь в Роба и поднимусь на стену.

— Он уже знает, что ты жива, потому и вернулся.

— С чего ты взял?

— Даже если это еще не так, в клане есть предатель, который поспешит поставить его в известность. Сбегай за Кэтрин и бегите вместе с ней и Хелен в потайной ход. Оставайтесь там, пока я за вами не приду.

— Не могу! Я должна сражаться вместе с кланом.

— Слушай меня внимательно! — Малькольм шагнул к ней. — Не знаю уж зачем, но Родерику нужна именно ты. Ты — самое слабое наше звено. Как только тебя поймает и начнут угрожать смертью, клан сложит оружие. Поэтому береги себя, Ариэлла.

Макфейн требовал невозможного! Как остаться в стороне, когда над кланом нависла опасность?

— Не могу!

— Тебе придется подчиниться мне! Иначе я сам стащу тебя вниз и запру! — разъярился он.

— Ты не понимаешь, Макфейн. — Девушка снова обхватила себя руками. — Он будет убивать одного за другим, пока я не выйду.

Ее голос дрожал от ужаса. Малькольм, поняв ее чувства, утратил прежнюю решимость. Эта девушка любила свой народ так, что была готова умереть за него. Она не желала отсиживаться в темном углу, пока люди будут сражаться за нее. Но Малькольм счел необходимым настоять на своем. Если Родерик найдет Ариэллу, трагедию не предотвратить. Да и сам Малькольм не сможет биться с врагом, зная, что ее жизнь под угрозой.

— Я не позволю Родерику убивать Маккендриков, — поклялся он. — Слышишь меня? Никто в этот раз не падет, как баран на заклании, а если уж и умрет, то в бою. Но, возглавляя оборону, я должен быть уверен, что ты в безопасности. Рисковать тобою нельзя. — Он приподнял ей подбородок, заставив посмотреть на него. — Понимаешь?

— Да, — неохотно согласилась она, — понимаю.

Ее прекрасное бледное лицо выражало спокойствие, но в огромных серых глазах застыл страх. Малькольма охватило неодолимое желание заключить ее в объятия, прижать к себе, успокоить, прошептать ласковые слова.

— Все будет хорошо, Ариэлла, — только и сказал он, понимая, как глупо давать несбыточные обещания.