О реакции Федорова известно — Краснов как был особо приближенным, так им и остался. Представление прокуратуры он проигнорировал. О федоровской реакции и о реакции бывшего главы Чебоксарского городского самоуправления Игумнова я вновь попытался выяснить в прокуратуре.
      20 января 1999 года заместитель прокурора Чувашской Республики старший советник юстиции Г. А. Михопаркин писал: «Ваше обращение о недостаточном применении мер прокурорского реагирования по фактам неправомерного получения жилья министром физкультуры и спорта ЧР Красновым В. М. и его сыном рассмотрено.
      Сообщаю, что прокуратурой республики 25.05.98 г и 26.05.98 г. по данному вопросу внесены представления на имя президента ЧР и главы администрации г. Чебоксары.
      В ходе проведенной проверки каких-либо граждан, желающих выступить истцом в суде, не выявлено.
      Согласно ст. 41 ГПК РСФСР, прокурор вправе обратиться в суд с иском только в защиту интересов других лиц. При этом прокурор истцом не является.
      В связи с тем, что администрация г. Чебоксары отказалась от поддержания иска, иск о признании ордеров на жилые помещения, выданных Краснову В. М. и его сыну недействительными и их выселении прокуратурой республики не может быть предъявлен, о чем сообщено Государственному Совету ЧР 10.06.1998 г.»
      Истцом мог выступить любой гражданин, находящийся во главе списка очередников либо в Ленинском, либо в Калининском районе. Ведь если Краснов с сыном получили от города квартиры, то вне очереди, и нарушены были права остальных граждан, нуждающихся в получении муниципальной квартиры или в улучшении жилищных условий.
      По странному стечению обстоятельств, никто из очередников иска в суд не подал, а Игумнов ничего делать не собирался. Пришлось 4 февраля 1999 года обратиться с открытым письмом к депутатам Чебоксарского городского собрания, призывать их разобраться, отчего городская власть грубо проигнорировала представление прокуратуры.
      13 мая 1999 года начальник отдела по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов прокуратуры Чувашской Республики Э. Н. Валеева вновь расписалась то ли в бессилии, то ли в нежелании прокуратуры ЧР доводить свои решения до конца. Ответ в общих чертах повторял михопаркинский: «На Ваше обращение о незаконном получении жилья министром физкультуры и спорта ЧР Красновым В. М. и его родственниками сообщаю следующее.
      Прокуратурой республики в июне 1998 года проводилась проверка правомерности предоставления жилья министру физкультуры и спорта ЧР Краснову В. М. и членам его семьи, в ходе которой выявлены нарушения действующего жилищного законодательства при предоставлении главами Ленинской районной администрации г Чебоксары в марте 1998 года квартиры № 165 в доме № 8 по ул. Сверчкова г. Чебоксары Краснову В. М. и Калининской районной администрации в сентябре 1996 г. его сыну Краснову М. В.
      По данным фактам нарушений жилищного законодательства внесены представления в адрес президента Чувашской Республики и главы администрации г. Чебоксары с требованиями о привлечении виновных должностных лиц к ответственности и решении вопроса о направлении исков в суд.
      Разъясняю, что исковые заявления о признании ордеров на незаконно полученные жилые помещения недействительными и выселении Краснова В. М. и Краснова М. В. прокуратурой республики не предъявлены ввиду того, что прокурор в соответствии с ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации (ст. 35), действующим гражданским процессуальным законодательством (ст. 41 ГПК РСФСР) вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав и охраняемых законом интересов других лиц и в гражданском процессе истцом не является.
      Полученные Красновым В. М. и Красновым М. В. жилые помещения находятся в собственности муниципального жилищного фонда. Ввиду этого прокуратурой республики было предложено администрации г. Чебоксары решить вопрос о поддержании исков о признании ордеров, выданных Красновым районными администрациями на право занятия вышеназванных жилых помещений, недействительными. Администрация города от обращения в суд с исковым заявлением отказалась.
      В силу п. 4 ст. 219 ГПК РСФСР отказ истца от иска является основанием для прекращения производства по делу.
      При таких обстоятельствах решение по указанному вопросу в судебном порядке прокуратурой республики инициировано быть не может».
      «Маленькие услуги», оказываемые главой самоуправления города Чебоксары федоровскому окружению, не уберегли его от «самоустранения» от должности. Анатолию Александровичу грех было не знать, что «языка поблажек и уступок» эта бригада не понимает. Хотя все досконально знал чебоксарский мэр. Ведь еще 9 апреля 1999 г. Прокурор г. Чебоксары старший советник юстиции Н. П. Молчанова писала ему: «Направляю обращение депутата Госсовета ЧР Молякова И. о нерассмотрении его письма от 04.02.99 г. в адрес 29-го заседания Чебоксарского городского Собрания депутатов для проверки доводов, принятия законных меры и дачи ответа».
      «Дачи ответа» я жду до сих пор. Может быть, «родная» красновская партия — «Единая Россия» — даст населению ответ, как ее местный «вождь» умудрился получить от города бесплатно пятикомнатную квартиру, не имея для этого законных оснований.
      Сергей Викторович Русаков «держал на контроле» еще одно, чрезвычайно неприятное для федоровского режима дело. И если бы его не перевели из республики на другую работу, то оно могло бы дойти до суда. Об этом деле я сообщил в ходе заседания тридцать шестой сессии Государственного Совета Чувашской Республики 27 ноября 1997 года.
      «Уважаемые депутаты! Дело, о котором я хотел бы вам сейчас сообщить, достаточно деликатное. И я бы хотел, чтобы вы поддержали меня с моим предложением…
      … 31 декабря 1996 года в город Чебоксары поступило два вагона с водкой из Дагестана. Эта водка была разгружена на складах управления военизированной пожарной охраны завода промышленных тракторов в количестве 5530 коробок, в каждой их которых было по 20 бутылок водки, а в 150 ящиках было по 25 бутылок водки. Естественно, что, когда было принято это огромное количество водки стоимостью до 2 миллиардов рублей, то были составлены документы, рапорты высшему руководству Министерства внутренних дел Чувашской Республики о том, что это за водка и каково ее качество.
      В то время руководителем Министерства внутренних дел был у нас Долгачев. Он создал комиссию и после повторного обращения, после повторного рапорта руководителей этих пожарных складов туда была направлена комиссия. Водка была признана непригодной для употребления, а склады были опечатаны.
      Однако впоследствии появилось другое решение. Оно исходило не от Долгачева. Был принят другой акт, где водка была признана годной к употреблении, не суррогатом, и за одну ночь вывезена.
      Я прошу Государственный Совет Чувашской Республики поддержать мое обращение. Учитывая огромный характер сделки и значимость фигурирующих в этой сделке сумм, направить запрос прокурору Чувашской Республики Русакову, а также министру внутренних дел Чувашской Республики Антонову с тем, чтобы выяснить, что это была за водка, на кого она была оформлена, кто дал указание о том, чтобы 14 января 1997 года склады были распечатаны и водка была вывезена. Вот суть моего заявления.
      Я еще раз хочу повторить: 5530 коробок, в каждой из которых было по 20 бутылок водки, а в 150 коробках — по 25 бутылок водки. Водка из Дагестана, привезенная 16 февраля 1996 года. Она, после того как был подан повторный рапорт, была вывезена с этих складов.
      14 января был подан повторный рапорт. 14 января, за одну ночь, эта водка была вывезена со складов и исчезла в неизвестном направлении. Возникает вопрос: если министр внутренних дел Долгачев опечатал склады, кто дал разрешение склады распечатать и на кого, в конце концов, была оформлена эта партия водки?
      Я прошу это заявление оформить запросом в прокуратуру Чувашской Республики министру внутренних дел Антонову В. В. …Разобраться с этой историей я считаю необходимым. Спасибо.
      Председательствующий: Предложения какие? Есть предложение такое. Стенограмму этого выступления направить от имени Государственного Совета прокурору республики и министру внутренних дел.
      Можно поставить на голосование? Прошу определиться. Кто за то, чтобы направить от имени Госсовета в прокуратуру и МВД Чувашской Республики? За — 35, единогласно».
      Когда разгорелась «водочная история», в МВД ЧР воцарилось двоевластие. Президент России Ельцин прислал в республику на согласование Федорову в качестве министра внутренних дел кандидатуру генерал-майора милиции Долгачева. Тот был не местный и никак не вписывался в планы Федорова установить в республике оптимальный для него и его бригады режим фактического единовластия.
      Президент Чувашии стал затягивать дело, кандидатуру Долгачева не согласовывал. Это разозлило Ельцина, и он назначил Долгачева своим указом. Но в противоположность Долгачеву Федоров уже своим указом назначил первым заместителем министра внутренних дел Чувашии своего преданнейшего друга, бывшего министром до Долгачева, В. В. Антонова.
      Хитрые милицейские чиновники гадали: «Чьи приказы выполнять в первую очередь?» Все это расшатывало местное МВД. Об этом я несколько раз говорил на сессиях Госсовета, заявлял, что лучше дать спокойно работать Долгачеву. Он хоть немного да независим от местных чиновников. Пример с опечатанными складами — тому подтверждение.
      В итоге Долгачева все-таки «вытеснили» из республики. Разбирательство по «водочному делу» зашло в тупик. Было только выяснено, что водка поступила в адрес какого-то местного ООО «Галактика», а единственным потерпевшим в деле об исчезнувшей водке оказался тот самый начальник складов, майор пожарной службы, который и рапортовал Долгачеву о «паленой» водке.
      Когда Федоров понял, что прокурор Чувашии не будет плясать под его дудку, в местных газетах развернулась травля Русакова. Особенно усердствовала придворная «Советская Чувашия» (то, что они, в редакции, упорно продолжают именовать «профедоровский листок» «Советской Чувашией», для меня глубоко оскорбительно, хотя и понятно: убери из названия «Советская» — растеряешь половину читателей, а их и так осталось немного).
      В конце концов Русаков вынужден был уйти, а в Госсовет Чувашии на утверждение (закон о том, что утверждать прокурора должен Госсовет, предложили и «пробили» опять-таки коммунисты) привезли некоего молодого человека по фамилии Зайцев. Сей претендент до Чувашии работал в Татарии заместителем тамошнего прокурора республики.
      Я, как депутат Госсовета, выступил резко против смены прокурора, просил депутатов оставить Русакова. Но к тому времени Русаков сам написал заявление. Ясно одно: ни Зайцев, ни приехавший вслед за ним Метелин уровня Русакова так и не достигли. Непонятно: они в Чувашию приехали закон защищать или получить генеральское звание и запись в трудовой книжке «Служил в глубинке»?
      Особенно изящно «служил» Сергей Зайцев. Об этих «изяществах» мы еще скажем чуть ниже. Его «изысканный» стиль во взаимоотношениях с местной камарильей был оценен по достоинству — ныне он прокурор Санкт-Петербурга. Бедный мой Ленинград, бедная моя родина!

* * *

      Приехал же представлять Зайцева в Госсовет Чувашии заместитель Скуратова Розанов. Говорил о нем очень лестные слова. Хвалил и Федорова. «Что за предрасположенность такая?» — думал я, слушая эти речи. Потом, прочитав книгу Скуратова и его характеристику Розанова, все понял.
      Скуратова решено было убрать. Михаил Ефимович Швыдкой, тогдашний директор ВГТРК, ночью показал по телевидению на всю страну пленку, на которой человек, «похожий на генерального прокурора России», развлекается с двумя проститутками.
      Впоследствии за эту мерзкую услугу ельцинская семья щедро «расплатилась» со Швыдким — он занял пост министра культуры России, получил возможность вести ряд телевизионных передач.
      Пленка попала в ФСБ. ФСБ и МВД подтвердили подлинность видеозаписи. С полным нарушением законодательства некто Росинский, заместитель прокурора Москвы, возбудил на данном основании уголовное дело против Скуратова. На основании этого уголовного дела у Совета Федерации стали требовать отставки Скуратова с должности. Совет Федерации «уперся», чем напугал и разгневал Ельцина. Впоследствии, уже при Путине, дабы полностью подчинить Совет Федерации, был изменен принцип его формирования. Отныне там заседали не выбранные населением регионов губернаторы и руководители законодательных собраний, а их «представители». В итоге 80 % членов Совета Федерации проживают в Москве, жителям регионов, которые они «представляют», вовсе не известны, а местами в Совете Федерации активно торгуют на рынке «изысканных» политических услуг.
      Действительно, какое отношение к Чувашии имеет В. Слуцкер, возглавляющий совет российских еврейских общин и общество по изучению каббалы? А Нарусова, вдова Собчака (знаменитая «дама в тюрбане»)? Что общего у нее с Республикой Тыва?
      Как уже упоминалось, генпрокурор России ушел с должности по собственному заявлению, объявив об этом на третьем заседании Совета Федерации, рассматривавшем его вопрос.
      На «деле Скуратова» стоит остановиться подробнее, так как оно полно раскрывает некоторые аспекты взаимоотношений Ельцина, Чубайса, Путина, Степашина, Березовского и того же Федорова. Это «дело» подскажет, у кого учился гр-н Федоров «работать» против своих политических оппонентов.
      В стремлении убрать генпрокурора Скуратова с поста Путин и Федоров были заодно. Иногда создается впечатление, что действовали они по совместному, четко согласованному плану. Выявившиеся в этом деле черты их характеров, схожесть приемов работы с неугодными, корыстная преданность «хозяину» требуют остановиться на описании этого мерзкого спектакля подробнее.
      Что касается самой видеозаписи, то после множества проведенных на нынешний день экспертных исследований ни одно из них не идентифицировало Скуратова на пленке.
      «Скуратовское дело» для путиных, степашиных, федоровых, швыдких было своеобразной проверкой на «вшивость», простите, на преданность отцу русского позора — Ельцину. Пройдя это гнусное испытание, они доказали, что достойны милостей и дальнейшего карьерного роста.
      Эта «преданность» была оценена Б. Березовским, открыто заявляющим, что «Путин — наш президент», это чисто его изобретение и именно он, оценив личные качества этого «собчаковца» в деле по Скуратову, пискнул отцу и покровителю: «Годен».
      Действовавший с Путиным, Чубайсом, Степашиным заодно президент Чувашии Федоров также прошел этим делом окончательную проверку (хотя чего проверять — в деле с Хонеккером он и так показал себя «во всей красе»), вошел в круг «своих» и теперь тринадцатый год находится в ельцинском резерве, развлекаясь в покорной Чувашии досужими рассуждениями. Ельцин же снисходит до того, чтобы изредка навещать своего верного человека. Они вместе плавают по Волге и мирно парятся после посещения музея космонавтики в с. Шоршелы.
      Правда, как мне кажется, скамейка запасных гр-на Федорова несколько утомила, хотелось бы «засучив рукава» поработать на благо не только Чувашии, но и России. Однако время еще есть. Еще порадует нас Николай Васильевич своими смелыми начинаниями. И не только в Москве. Может быть, в одной из европейских столиц.
      Игорь Губерман, автор коротких смешных четверостиший, несколько лет отсидел в лагере за уголовное преступление. Об этом времени он написал книгу «Прогулки вокруг барака». Размышляя о дикости, жестокости, тупости лагерных бригадиров, об их безнаказанности и удивительной способности выстраивать выгодные отношения с лагерным начальством, он задается вопросом: «И откуда только такие берутся? А самое главное, как умудряется лагерная охрана моментально вычислять подобных деятелей?»
      Обратившись к «делу Скуратова», получаешь ответ на этот вопрос. А чего их искать-то? Они сами друг друга мгновенно «вычисляют» (рыбак — рыбака), объединяются, подталкивают по мере складывающихся условий то одного, то другого наверх и как бы кристаллизуют свое порочное стремление к власти, к земным благам и удовольствиям, к безнаказанности вокруг одного «вожака», подпитывая его могущество. Неодолима сила серости и обобществленного в едином порыве эгоизма, замешанного на подавлении иных и их страхе.
      Затеяли провокацию Чубайс и Березовский. Скуратов пишет: «Идея возбудить уголовное дело принадлежала, повторяю, Чубайсу Чубайс вообще был одним из самых активных участников этой акции, как и Березовский (Ю. Скуратов. «Вариант дракона», с. 188).
      На подхвате у этих деятелей (потому-то при Путине Чубайс чувствует себя комфортно, а Березовского в Лондоне никто не тронет) оказался Путин. Поводом к возбуждению уголовного дела, как пишет Скуратов, послужили материалы проверки, проведенной ФСБ. Любая же проверка действий прокурора и следователя может проводиться только органами прокуратуры. При чем здесь ФСБ? И о какой объективности может идти речь, если руководитель ФСБ на всю страну завил, что предварительное исследование пленки показало, что она является подлинной. О чем говорил Путин? Ведь пленка, которую на РТР показал Швыдкой, на экспертизу была изъята следователями прокуратуры. Сама экспертиза проводится только на основании постановления следователя, и только после рассмотрения следователем результатов экспертизы можно делать выводы.
      Скуратов заявляет, что после этого выступления Путина стало ясно, какими будут выводы по пленке экспертных учреждений ФСБ и МВД. Он пишет: «Начали активно искать девочек — участниц видеосъемки, так называемых заявительниц, и оказывать на них давление. Первое их заявление было датировано 18 марта, последующие — 25-м, 26-м и 27-м числами. Выходит, с 18 марта Путин и Степашин совершенно незаконно проводили оперативно-розыскные действия, занимались доследственной проверкой… В то же время Путин встречался со мной, дружески пожимал руку и говорил, как он мне сочувствует. Интересно было бы узнать, что у него самого в этот момент происходило в душе.
      К моменту возбуждения уголовного дела Путин занимал два кресла — директора ФСБ и секретаря Совета безопасности РФ. И, как вычислили аналитики, на него была возложена вся ответственность за решение «проблемы Скуратова».
      Путин — выходец из Питера, оттуда был вынужден уехать в Москву, это произошло после провала Собчака на губернаторских выборах. В Москве он стал заместителем Бородина и уже из-под мохнатого крыла Пал Палыча пустился в высокий полет» (там же, с. 190).
      Просто так в советниках у Собчака не оказываются и под «мохнатое крыло» к Павлу Павловичу Бородину не попадают. Кто-то целенаправленно проталкивал «нужного человечка», готовил его под выполнение определенной задачи. Ситуация та же, что и с гр-ном Федоровым. Того тоже упорно проталкивали и опекали!
      Доверие Владимир Владимирович оправдал сполна. Попробовал бы он его не оправдать! 17 февраля 1999 года в 11 часов 38 минут на территории США в Интернет была вброшена информация о том, что в квартире, в которой был снят на видеокамеру «человек, похожий на генерального прокурора России», отметился в свое время и бывший директор ФСБ Путин.
      Скуратов приводит содержание этой информации в книге. «Не исключается, что компрометирующие Скуратова видеозаписи могут быть реализованы через СМИ. Кстати, гостем в квартире на Полянке был не только Скуратов. Как утверждают информированные источники, там отметился в свое время и нынешний директор ФСБ Путин». Информация эта по электронной почте передана была всем крупным российским газетам. Речь идет о квартире, которая была арендована хозяином «Уникомбанка» Егиазаряном А. Г.
      Комментируя данный факт, Скуратов пишет: «Путин, находясь в свое время во главе ФСБ, постарался особо — расформировал самые опасные для всякого суперкрупного ворюги управления — экономической контрразведки и контрразведывательного обеспечения стратегических объектов. Первое раскручивало все самые громкие экономические дела последних лет, второе не давало, чтобы предприятия, составляющие славу России, позволяющие ей защищаться, уходили за бесценок в руки иностранцев. Теперь этих управлений нет. Похоже, что шеф ФСБ — теперь уже бывший — выполнял чей-то заказ. Чей?
      А если бы он отказался выполнять, то нате вам — пленочка с компроматом. Тем более что подобная информация уже промелькнула на страницах СМИ, а с цифровой камерой можно снять любые сюжеты. То, что сейчас происходит, — покруче, чем самый крутой беспредел. Только чем все это закончится, вот вопрос» (там же, с. 181).
      Полагаю, что если бы Путин не уничтожил органы экономической контрразведки ФСБ, легче было бы отстоять за республикой одно из крупнейших химических предприятий в Европе — новочебоксарский химический комбинат. Сегодня же получается — целый химический город кормит известно кого, вот только неизвестно, почему федеральные власти все это безобразие видят и не пресекают. Даже Андрей Караулов не выдержал, перед президентскими выборами в Чувашии 2001 года поднял этот вопрос у себя в телепередаче, пригласив для беседы бывшего начальника УФСБ по ЧР генерала Воронова.
      А история с производственным объединением им. В. И. Чапаева? Какие усилия предпринимались для того, чтобы уникальный завод передать в частные руки! Не прекращаются «накаты» на руководство объединения «Элара» (приборный завод). У меня, например, много вопросов к руководителю этого предприятия Глебу Андреевичу Ильенко, но я убежден — лучше уж местный Ильенко, чем малопонятные московские персонажи матюшкины и шойноги. Если бы у нас был нормальный Государственный Совет, а не собрание готовых угождать любым прихотям исполнительной власти чиновников и лавочников, то вопрос по этим бесконечным «смотрящим» из Москвы был бы решен довольно быстро.
      Путин избавлялся от неудобных ему структур, выстраивая организацию «под себя». Тем же занимался и Федоров. Высшие чиновники (особенно в правоохранительных структурах) должны были быть исключительно преданными людьми. Так исчезли из республики прокурор Русаков, министр внутренних дел Долгачев, руководитель Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Чувашской Республике Садикова.

* * *

      О непосредственной причине конфликта Садиковой с Федоровым я писал выше. Но сам конфликт носил более глубокий характер и назревал давно. Давление на Дину Николаевну началось тогда, когда она стала активно проводить в жизнь программу приведения местного законодательства в соответствие с российским. В начале 2000-х годов я был депутатом Госсовета ЧР и свидетельствую: больше всех предложений депутатам о приведении местных законов в соответствие с федеральными поступало именно от Управления Минюста по ЧР. Это вызывало у местной исполнительной власти ярость, Садикову пытались сделать заложницей амбиций некоторых «известных юристов», желавших показать свой «норов» федеральным властям, но боявшихся это сделать лично. Пытались «подставлять» Садикову, но с ней этот номер не прошел. Вот ее и выжили. «Известные юристы» лично писали в Москву, в частности, в Министерство юстиции России, с просьбой «разобраться» с руководителем Управления Федеральной регистрационной службы по Чувашской Республике — главным государственным регистратором Чувашской Республики Д. Н. Садиковой. Кляузы отрабатывались по той же программе, что и в отношении прокурора Чувашии Русакова.
      И это невзирая на то, что до регистрационной службы Дина Николаевна возглавляла Управление Министерства юстиции по Чувашской Республике. В Управление она попала с должности министра юстиции Чувашской Республики. На эту должность она попала благодаря президенту Чувашии Федорову.
      В этой должности Дина Николаевна верно служила Николаю Васильевичу. Чего стоит только история «пятипроцентного налога с продаж», когда я и еще ряд депутатов Государственного Совета ЧР, в частности, Виталий Иванович Малинов, попытались оспорить законность его введения в судебном порядке.
      Дело дошло до Верховного суда Российской Федерации. Там, в Москве, Садикова столь яростно доказывала законность введения этого налога на товары, которые никак нельзя отнести к предметам роскоши, что цитировать ее высказывания не стоит. Из уважения к той принципиальной позиции, которую она заняла впоследствии по отношению к правовой ситуации, сложившейся в Чувашии при Федорове. В нашей республике много «вельможных дам», научившихся выгодно использовать собственную беспринципность себе во благо. За счет остальных!
      Может, в этой принципиальности и был момент ущемления личных амбиций, однако в Чувашии среди чиновников много безвозвратных калек, которым «ущемили» не только амбиции, но и вовсе ампутировали чувство собственного достоинства. А они, при полной кастрации нравственных органов, покорно «вылизывают сапоги» своих беспощадных коновалов!
      Обращению «юристов европейского уровня» в Москву предшествовала серьезная «артиллерийская подготовка». В местных газетах появились публикации о «жутких» злоупотреблениях Садиковой. Ее обвиняли в том, что она устроила мужа на работу нотариусом в Чебоксарском районе, в жилищных махинациях, а также в нецелевом расходовании бюджетных средств.
      «Свара» была выполнена в лучших традициях местной «коммунальной кухни». Апофеозом стала статья какого-то Ильи Сомова «Из жизни чувашских юристов», опубликованная в «Российской газете» 31 марта 2005 года.
      В основу статьи легло письмо депутата Государственной Думы Российской Федерации от Чувашии Павла Семенова в Генеральную прокуратуру России, где он выдвигает к Садиковой обозначенные выше претензии.
      В ответ на эту явную «заказуху» последовал отпор со стороны земляка думского депутата Семенова, чуваша, — он сам так представился, — Николая Седова. Ответ его был размещен в Интернете, указан электронный и домашний адрес в Москве.
      Седов писал: «Не думаю, что уважаемый депутат был не в курсе реальных дел в некоторых бюджетных отраслях республики. Например, в сфере строительства и Минсельхозпрода республики, в котором крутятся бюджетные и дотационные деньги. Недавно в одной из петрозаводских газет (в республике неправильно бы поняли люди, но похвалиться очень хотелось) было напечатано хвалебное интервью одного из владельцев многочисленных «рогов и копыт» Шумкова об освоении многомиллионных средств под чутким руководством республиканского и городского управления капитального строительства (Яковлев, Пикаев).
      А вот из материалов многочисленных уголовных дел в отношении республиканского и чебоксарского городского управлений капстроительства можно почерпнуть очень много интересных схем, которые могли бы «заткнуть за пояс» и самого Остапа Бендера.
      Если депутат описывает пару схем получения квартиры семьей Садиковых (а в упрёк — муж, оказывается, даже сумел устроиться на работу в безработной Чувашии), ему подсказывали страшную тайну, о которой он якобы не знает. В прошлом году сотни людей справили новоселье, купив в ГУКСе квартиры. Часть из них свои прежние квартиры сдали в счет зачета на баланс этой организации по государственным расценкам. Однако оказалось, что (по сведениям ИМНС, предприятие работает только с убытком и является финансово несостоятельным) данные квартиры в жилищные органы Чебоксар не поступили для предоставления нуждающимся. Можно только предполагать, куда около сотни квартир исчезли… Об этом мог бы рассказать обеспокоенный судьбами избирателей депутат. Реализация квартир по коммерческим ценам через подставные фирмочки, обеспечение нужных людей (включая федеральных арбитражных судей, один из которых — прямой родственник председателя Верховного суда), по мнению депутата, наверное, не входит в число претензий к Садиковой.
      Пустячок, но приятно — дополнительные доходы, если Яковлев В. А. из РУКСа, как и Пикаев В. П. с Исаевой Л. А. из ГУКСа проводят двойную оплату за один и тот же вид работы, позволяющую им на малазийских морях обучаться строительству — природно-погодные условия схожи. По сравнению с этими руководителями, имеющими по три-шесть квартир в самых престижных районах Чебоксар (сопоставимы и равнозначны даже московским ценам на жилье), объектом внимания депутата оказалась почему-то лишь Садикова, не угодившая главе республики.
      Город Чебоксары — большая деревня. Все друг про друга знают все, но депутат не разглядел, что имеют место в республике «проказы» упомянутых лиц… А ведь в юридических отделах этих ГУКСов работает исключительно… родственная поросль руководителей города Чебоксары.
      То же и по сельскому хозяйству: депутат никак не может не быть в курсе реального положения там. Все бюджетные дотации идут на развитие частной республиканской страховой компании, которая сама вносит страховые взносы за сельхозпредприятия, а потом все результаты деятельности присваивает себе под видом возмещения долговых обязательств.
      Ох, не зря депутат нападает лишь на те объекты, которые не способны причинить ему вреда, а под его отвлекающий шумок упомянутые должностные лица продолжают свою деятельность на благо далеко не чувашского народа. Возможно, наш уважаемый депутат никогда не сможет заметить схожесть монумента над Волгой с лицом матери президента республики Федорова, а уж миллионные проделки творцов в чиновничьих мундирах ему и подавно не под силу разглядеть.
      Если бы депутат Госдумы Семенов действительно горел желанием искоренить коррупцию, он обратил бы внимание на то, что не самая развитая в промышленном отношении республика, вместо мер по сокращению безработицы, под чутким руководством Н. В. Федорова по 10–20 чартерных автобусов ежедневно направляет в Москву на Черкизовский рынок.
      Такой развал в республике, когда чиновники озадачены лишь своими шкурными заботами, достигнут и «непосильным» трудом депутата Семенова совместно с его всесильным покровителем, занимающимся для реабилитации собственного бездействия ущемлением избранных для битья людей, независимых от главы республики. Сами собой возникают смутные догадки, какая нешуточная борьба под ковром — как сильно кто-то мечтает по-новой поруководить и быть назначенным.
      Если мои догадки верны, то это попытка поправить свой имидж борца с привилегиями и коррупцией через депутата, хотя есть более кардинальный способ: уволить особо зарвавшихся, если уголовные дела бесперспективны при «независимом» чувашском суде, возглавляемом опять же родственником руководителя ГУКСа Минстроя республики Чувашия. Все материалы перечисленным героям я мог бы представить.