И говорили, что Моляков теперь занимается самиздатом. Это первое. А второе, более содержательное, вторая причина была содержательная — ну, я знаю, спросила судья уважаемая, знаю ли я гражданина, который находится слева от меня, нет ли у меня неприязненных отношений с ним. Нет, никаких неприязненных отношений, и это, наверное, философски — я достаточно философски отношусь и к жизни, и к людям, и к поступкам их. Это, наверное, уникально, что я говорю так. Просто прошу извинить меня гражданина Молякова. Мне просто кажется, что это несчастный человек, и этого несчастного человека я знаю по духу, чувствую… это не то, но очень знаю хорошо. Т. е. все, что звучало, все, что писал много раз в разные годы. И когда он писал на эти темы, т. е. моих покойных родителей, то, конечно, это его перо. Поэтому, когда читаешь, в силу формальных причин, которые существенны вообще и по философии и для юристов, как мы знаем, форма существенна. Здесь было понятно, что это его стиль, его дух, его эмоции, его, как бы я сказал, неприязнь. Мне так кажется, может, я заблуждаюсь, неприязнь какая-то генетическая или еще какая просто ко мне. Я очень сожалею, что я не смог как гражданин, как президент республики помочь ему преодолеть вот эту неприязнь, которая доходит у него, как мне кажется, до какого-то, на мой взгляд, ненормального состояния генетической ненависти. Не только ко мне, еще и к моим родителям. Поэтому я и говорю, что это несчастье вообще.
      Гособвинитель Юркин: Николай Васильевич! Как вам кажется, должен ли нести ответственность кандидат вот за те материалы, которые размещены в его агитационном листке?
      Федоров: Вообще, в рамках общечеловеческой морали, если человек что-то говорит о другом человеке, в рамках общечеловеческой морали это тоже в какой-то степени значимо даже для суда. Я думаю, что все мы воспитаны, знаем, что человек должен нести ответственность за свои слова вообще.
      Моляков: Очень хорошо! Итак, Николай Васильевич, лично вы видели, как в ваш открытый демократично почтовый ящик лично я вкладывал данный листок?
      Федоров: Я отвечал на этот вопрос.
      Моляков: Т. е. видели или нет? Я прошу еще раз уточнить.
      Судья: Вопрос задавался. Отводится.
      Моляков: Хорошо! Лично вы видели, чтобы я в каком-то там месте писал именно эту статью? Лично вы?
      Федоров: Я не видел вас за столом пишущим ни данную статью и не видел ни разу вас, чтобы вы сидели за столом. Я лично вас не видел. И писали статьи.
      Моляков: То есть. И эту статью вы тоже не видели, что я писал. Да?
      Федоров: Нет, с этим…
      Моляков: Хорошо! Вы когда-нибудь слышали о том, что я намереваюсь написать данную статью? Ну, от кого-либо, или лично сами, вы слышали когда-либо?
      Федоров: Ну, если вы очень хотите получить ответ, который я могу дать на такой вопрос… Мне говорят всегда в рамках выполнения своих служебных обязанностей органы разные о том, какие гадости можно ожидать в отношении каких персон политических в ходе предвыборных кампаний. Вот такие доклады мне бывают, в рамках выполнения моих служебных обязанностей. И, конечно, о том, что Моляков… Вы спросили вообще о ваших намерениях: догадывался ли я, знаю ли я… Когда мне сообщили, даже принесли первые экземпляры вот этих листовок, сказали, что здесь будет много гадостей от Молякова. Это были официальные доклады соответствующих служб.
      Моляков: То есть я уточняю вопрос: лично вы от меня слышали эти гадости, о которых вы упоминаете? Лично от меня?
      Федоров: От вас я много чего слышал, очень много чего слышал…
      Моляков: Но вот именно по поводу…
      Федоров: И по радио, и по телевидению…
      Моляков: По поводу материалов, которые изложены в статье?
      Федоров: Ну да, поскольку вы уже были участником…
      Моляков: Когда это было?
      Федоров: Участником публикаций. И я с вами встречался в суде по делу о клевете в адрес моих покойных родителей, и поэтому я слышал, что вы по-своему убеждены и считаете, что делаете правильное дело, разоблачая моих усопших родителей в совершении того, чего они не совершали. То есть мне знакомо по вашему поведению, по результатам встреч с вами, я уж не говорю где-то вообще звучат ваши слова, а в ходе судебного заседания…
      Моляков: То есть в ходе первого судебного заседания я именно про эту статью лично вам или вот лично вы слышали, чтобы я в вашем присутствии говорил, что я напишу?
      Федоров: От вас лично я не слышал, но…
      Моляков: Спасибо, спасибо. Вот мне этот ответ был нужен. Следующий вопрос, Николай Васильевич! Вот у нас здесь есть протокол допроса потерпевшего. От 1 декабря 2003 года. Составленный следователем Толстовым.
      Судья: А что там протокол?
      Моляков: Нет, у меня есть вопрос, потому что в протоколе есть развернутое изложение тех идей, которые президент изложил в заявлении.
      Здесь идет прямое утверждение, что я — автор этой статьи, я писал… Но у меня вот какой вопрос. Николай Васильевич! Вы, давая показания под протокол, вы как юрист прекрасно знаете, что все сведения, которые вы подписываете в протоколе, они должны полностью соответствовать действительности. И вы несете ответственность за то, что в том случае, если там будет несоответствие… Вы пишете, что ваше место жительства и регистрации — город Чебоксары, улица Сверчкова, дом 15а, кв. 3. Вы подтверждаете, что это действительно так?
      Федоров: Да, да, на тот момент ул. Сверчкова — место регистрации. Да, а сейчас я живу по адресу… Да, это, наверное, необязательно, по другому, в другой служебной квартире живу, в Чебоксарах же.
      Моляков: Спасибо. У меня больше нет вопросов.
      Адвокат Ильин: А где вы познакомились с Моляковым?
      Федоров: Да, наверное, во время работы в университете. Только я не помню, чтобы мы лично общались, но я помню, что это известная фамилия известных родителей в университете. Моляковы, я помню, что отец такой достойный, известный человек. Он, по-моему, тоже, ну, в общем неважно.
      Адвокат Ильин: А родителей не знали?
      Федоров: Нет, не помню. Я, честно говоря, плохо помню, помню только родителей. Не потому что Игоря Молякова помню, а помню только фамилию отца, поскольку отец — известный человек, постольку обращаешь внимание на фамилию.
      Адвокат Ильин: Вот вы сказали о генетической ненависти, которую Моляков испытывает к вам…
      Федоров: Нет, я не утверждал, что генетическая ненависть, я допустил. В науке — да, в науке — есть. Наука такая, ну, это может быть так. Ну, это, может быть, больше фигурально. Ну, я ощущаю эту ненависть! Я, кстати, правда, отношусь к этому, стараюсь, правда, относиться спокойно. Я не понимаю, зачем это нужно, ну, если совсем просто сказать, так полоскать, без… ну, с такой ненавистью затрагивать родителей усопших. Кстати, я еще раз скажу, мне понятно, я человек достаточно боевой, я спортсмен, и мне в политике надо быть всегда в форме. Я готов принять любой вызов, если мне бросят, но очень тяжело, когда трогают близких тебе людей, которые не могут себя защитить, моих усопших родителей. Я их очень сильно уважаю, так же, как и, наверное, гражданин Моляков. Он гордится своими родителями.
      И я горжусь своими родителями. Отцом, который смертельно был ранен под Кенигсбергом. Вот так по документам я установил в архивах Министерства обороны. Есть такой оригинальный документ. И мать, вот трудяга, пятерых детей родила, вырастила. Вот их жалко. И беззащитность моя, их сына, сильного, считаю, достойного, я знаю себе цену! Но их-то зачем трогать? Меня бейте! Бейте меня! Я как политик готов принять любые удары! Я не имею права жаловаться за то, что меня критикуют, но не надо трогать тех, кто не может себя защитить!
      Судья: Есть еще вопросы?
      Моляков: Нет больше вопросов.
      Федоров: Спасибо, до свидания.
      Судья: Есть еще свидетели?
      Допрос свидетеля Федорова П. Г., начальника отдела организации дознания МВД полковника милиции.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, с какого года вы работаете в органах внутренних дел?
      Федоров П. Г.: С 1982 года.
      Адвокат Глухов: А начальником отдела?
      Федоров П. Г.: С 1983 года в этой должности.
      Адвокат Глухов: Месяц не укажете?
      Федоров П. Г.: С февраля.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста! Значит, вы помните, как проходила предвыборная борьба в ноябре-декабре 2003 года?
      Федоров П. Г.: Я это кампанию плохо помню. Я помню февраль месяц, потому что мы приглашали Молякова. А так я эту кампанию не помню. Такое, чтобы мне в кампании запомнилось что-то важное.
      Адвокат Глухов: Вы предварительные проверки, связанные с предвыборными материалами Молякова, проводили?
      Федоров П. Г.: Лично я предварительными проверками не занимался.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, кто занимался этими проверками?
      Федоров П. Г.: Вот сейчас из-за того, что столько времени прошло, если какие-то материалы будут показаны, я, может, что-то вспомню. Я помню, что мы приглашали, лично Игоря Юрьевича приглашали, он не явился. Помню, Егоров…
      Адвокат Глухов: В какой период?
      Федоров П. Г.: Это был февраль-март 2004 года.
      Адвокат Глухов: А до этого?
      Федоров П. Г.: А вот этого я сейчас не помню.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, за вашей подписью уходили какие-либо документы, материалы проверок прокурору республики Зайцеву Сергею Петровичу?
      Федоров П. Г.: Чтобы какой-то материал уходил от меня прокурору республики, это я не могу припомнить. Это вот если вы мне предъявите, я посмотрю, может, что-то вспомню. А так я не помню. Никак это не отпечаталось в связи с ним.
      Адвокат Глухов: Лист дела № 27, письмо начальника отдела организации дознания МВД полковника милиции Федорова за 7/234 прокурору республики Зайцеву.
      Федоров П. Г.: Ну, тогда для изучения материал направлялся.
      Адвокат Глухов: Это вы направляли?
      Федоров П. Г.: Если моя подпись, значит, направили.
      Адвокат Глухов: А?
      Федоров П. Г.: Если моя подпись, значит, направили.
      Адвокат Глухов: Вспомнили? Скажите, пожалуйста, поясните, какой смысл вы вкладывали в это письмо, с какой целью вы этот материал направляли в прокуратуру?
      Федоров П. Г.: Раз проверкой занималось мое подразделение, то правильность принимаемых решений, изучение материала — это, как обычно, за нами, выяснить моменты, как это происходит, тут, наверное, с таким моментом связано, что мы отправили туда, чтобы проверили правильность.
      Адвокат Глухов: Вы, наверное, отсылали проверить на правильность избирательного законодательства?
      Федоров П. Г.: Ну, здесь вы, наверное, ошибаетесь немножечко. За подразделением, которое подчиняется МВД республики, в составе МВД республики, надзор осуществляет прокуратура республики, Василий Петрович!
      Адвокат Глухов: В связи с чем вы обратились к прокурору с таким письмом?
      Федоров П. Г.: Там связано с законом. Какой-то там 145-й. Ну, наверное, в связи с тем, насколько правильно мы все это собрали и дать квалификацию, наверное, в связи с этим. Сейчас сказать, с какой целью. Сейчас мы таких бумаг в течение дня не один материал направляем. Для меня материал в отношении Молякова, в отношении Петрова — разницы не имеет. Я собрал — направил.
      Адвокат Глухов: Вы сейчас прочли письмо это?
      Федоров П. Г.: Я вам ответил. Я собрал — направил. Как десятки других материалов.
      Адвокат Глухов: Тогда можно вам еще раз напомнить!
      Федоров П. Г.: Я вам говорил уже, что…
      Адвокат Глухов: Содержание письма. В соответствии со ст. 141 УПК РФ направляю материалы проверки, книга учета сообщений 69/78 от 26 ноября 2003 года, по заявлению президента Чувашской Республики Николая Васильевича Федорова для решения вопроса в соответствии со ст. 50-й Федерального закона от 20 сентября 2002 года, № 175 ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ» в отношении кандидатов в депутаты Госдумы Федерального Собрания Российской Федерации Молякова Игоря Юрьевича. Приложение: материалы проверки на 120 листах.
      Федоров П. Г.: Ну, в содержании же все написано!
      Адвокат Глухов: Я понимаю, но в связи с чем это написано? Вот вы можете прокомментировать то, что сочиняли или кто вам сочинял?
      Федоров П. Г.: Там же все написано, Василий Петрович! Я все ответил, больше мне ответить нечего.
      Адвокат Глухов: Хорошо! Тогда прямой вопрос. Почему вы упомянули статью кодекса и статью 50-ю закона о выборах?
      Федоров П. Г.: Ну, потому что в то время, значит, Моляков был, как он в кандидатах в депутаты был, поэтому.
      Адвокат Глухов: Вы извините, вопрос-то в конце!
      Федоров П. Г.: Василий Петрович, я ответил на вопрос…
      Адвокат Глухов: Т. е. вы направили запрос в прокуратуру республики в связи с тем, что Моляков был кандидатом?
      Федоров П. Г.: Да, видимо, так!
      Адвокат Глухов: Что значит «видимо» — оговорка? Вы же процессуальное решение должны были принять.
      Федоров П. Г.: Я принял решение, которое должен был принять, Василий Петрович. Больше я на этот вопрос отвечать не буду. Я ответил.
      Адвокат Глухов: Можно ли понимать протокол так, что вы направили в прокуратуру республики материалы проверки на 120 листах, в связи с тем, что вы были не уполномочены принимать решение процессуально по данному делу? Так или нет?
      Федоров П. Г.: В содержании же написано все. Я же ответил. Дальше, что я буду отвечать.
      Адвокат Глухов: Но у вас-то полномочий не хватало?
      Федоров П. Г.: Ну, может быть, я не считаю, что не хватало. Я думаю…
      Адвокат Глухов: Нет, тут четко: или — или. Говорите: да или нет? Получается, что не хватало?
      Федоров П. Г.: Да, согласен с вами.
      Адвокат Глухов: Полномочий не хватало!
      Судья: Он же ответил.
      Федоров П. Г.: Материал был направлен для изучения.
      Адвокат Глухов: Тут написано: для решения вопроса.
      Федоров П. Г.: Для решения и, в последующем согласовав свои действия с ним, принять решение.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, вы помните содержание статьи 50-й закона?
      Федоров П. Г.: Вот сейчас я не помню.
      Адвокат Глухов: Тогда помнили?
      Федоров П. Г.: Ну, когда я подписывал, смотрел, читал статью, конечно, Василий Петрович, понятное дело.
      Адвокат Глухов: Разрешите, я зачитаю статью 50-ю.
      Федоров П. Г.: Не нужно!
      Адвокат Глухов: Не нужно? Ну, там в общем говорится, что вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении кандидата в депутаты принимается с разрешения Генерального прокурора. Не так?
      Федоров П. Г.: Да, да. Там сами такие моменты привлечения кандидата в депутаты есть. И поэтому письмо так составлено. Но в данный момент направление материалов на Молякова со всеми другими обстоятельствами кроме того получить, ну, разрешение или как возникших вопросов согласовать свои действия, других целей не преследует. Я направил в обычном порядке.
      Адвокат Глухов: Прокурору республики, в обычном порядке, просто так такие письма не направляют.
      Судья: Ну, он же ответил.
      Федоров П. Г.: Ну, я же ответил.
      Адвокат Глухов: Прямо каждый раз прокурору республики?
      Федоров П. Г.: Направляем, почему не направляем…
      Адвокат Глухов: Прокурору республики!
      Федоров П. Г.: Почему не прокурору республики. Я же говорю, как только материалы накапливаются, мы все их направляем в прокуратуру. Материалы, которые накапливаются в составе аппарата МВД, они все, надзор осуществляется в прокуратуре республики. И все возникающие вопросы вот в ходе рассмотрения заявлений, материалов и жалоб мы все согласуем с представителями прокуратуры республики. Это с этим связано.
      Адвокат Глухов: А в этом случае зачем направляли? Скажите, пожалуйста, а кто из прокуроров занимался проверкой?
      Федоров П. Г.: Я сейчас вот не смогу.
      Допрос свидетеля Фадеева А. Г., старшего дознавателя отдела организации дознания МВД ЧР майора милиции.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста! Какую работу по проверке заявления Федорова Николая Васильевича вы проводили осенью 2003 года?
      Фадеев: Данная проверка, значит, была проведена по материалам, по публикациям в средствах массовой информации. Сейчас конкретно, точно информацию, значит, я дать не могу. Так как прошло много времени, и я по этому делу, по материалам проверки конкретно опросил только вот несколько человек.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста! Вы какие-либо процессуальные решения по материалам проверки принимали?
      Фадеев: Никаких процессуальных решений я не принимал.
      Адвокат Глухов: Что было сделано вами в ходе проверки?
      Фадеев: Я уже говорил, что мною были опрошены два человека. Собраны и изучены материалы. Был вызван, был приглашен для дачи показаний гр-н Моляков, но он отказался явиться. Об этом была составлена справка, которая была приобщена к материалам проверки.
      Адвокат Глухов: Вы вызывали в связи с чем гражданина Молякова? Для дачи объяснений по данному материалу? И у вас были основания для вызова его по повестке?
      Фадеев: По данному материалу необходимо было уточнить сведения, собрать и изучить данные.
      Адвокат Глухов: А для какой цели хотели изучить данные?
      Фадеев: Для приобщения к материалам проверки.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, а куда эти материалы проверки непосредственно были направлены?
      Судья: По чьему решению были направлены материалы?
      Фадеев: По моему решению личному материалы никуда, конечно, направлены не были.
      Адвокат Глухов: А кто принял решение о дальнейшем направлении материалов этих?
      Фадеев: Ну, принимает решение, в системе милиции, принимает руководство.
      Адвокат Глухов: Кто непосредственно начальник ваш?
      Фадеев: Начальником отдела организации дознания МВД является Федоров, полковник милиции.
      Адвокат Глухов: Который только что был допрошен здесь, да?
      Фадеев: Да. Так точно.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, вы обращались непосредственно к своему начальнику Федорову с постановлением о возбуждении ходатайства перед начальником отдела дознания о продлении сроков проверки заявления?
      Фадеев: Да, мною было вынесено…
      Адвокат Глухов: Можете подробнее пояснить?
      Судья: Я делаю замечание, поскольку это не относится к предъявленному обвинению, к сути предъявленного обвинения.
      Адвокат Глухов: Ваша честь!
      Судья: Вы задаете вопросы процессуальные, не имеющие отношения к делу!
      Адвокат Глухов: Прошу извинить меня. Можете вопрос записать: «Обращались ли вы к своему непосредственному начальнику отдела организации дознания Федорову с ходатайством о продлении сроков проверки заявления о преступлении от 27 ноября 2003 года и, если обращались, то к кому?»
      Судья: Непонятен вопрос.
      Адвокат Глухов: Я сейчас поясню, Ваша честь. Вопрос касается самого процесса в рамках данного уголовного дела.
      Судья: Это вопрос возбуждения. Мы здесь не выясняем.
      Адвокат Глухов: Защита имеет право выяснять обстоятельства возбуждения уголовного дела. Как проверки, так и возбуждения. Мы все вопросы можем выяснять.
      Моляков: Свидетели, которые стояли у истоков этого дела, сегодня в суде, и мы не имеем права задать вопрос, как оно велось?
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, вот вы обратились с просьбой. Вы сможете ответить, с какой формулировкой была эта просьба?
      Фадеев: Нет, я не смогу ответить, потому что прошло длительное время. Я не помню все материалы, которые проходят через меня.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, а в материалах проверки были какие-либо средства массовой информации, листки, газеты?
      Фадеев: Да, были, конечно, в материалах проверки.
      Адвокат Глухов: Сможете вспомнить?
      Фадеев: Сейчас я говорю, конкретно вспомнить не смогу. Могу только сказать, что мной были опрошены два лица…
      Адвокат Глухов: Ну, не в связи с этими вот листами информационными вы вызывали повесткой Молякова?
      Фадеев: В связи с этими листами.
      Адвокат Глухов: Это которые вы, значит, видели? В связи с чем проводилась проверка?
      Фадеев: В связи со средствами массовой информации.
      Адвокат Глухов: Ну, понятно. Но почему вы персонально его вызывали? Это было связано с листками или нет?
      Фадеев: Ну, мы должны были собрать полностью все материалы проверки, проверочный материал в полном объеме.
      Адвокат Глухов: Ну, с таким же успехом вы могли бы вызвать меня, Виктора Алексеевича, другого человека могли вызвать?
      Моляков: Именно меня почему вы вызывали?
      Судья: К уголовному делу это отношения не имеет.
      Адвокат Глухов: Ваша честь! В материалах дела 120 листов, их из материалов дела не убрать.
      Фадеев: Уголовное дело… Опять же, я повторюсь, по уголовному делу никаких процессуальных действий я не производил.
      Адвокат Глухов: Ну, понятно. Но в связи с чем вы выходили с просьбой на начальника отдела организации дознания? Что вас подвигло, какая причина? Разве я неясно ставлю вопрос?
      Судья: Он уже отвечал на этот вопрос.
      Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, вы помните или не помните эти листки? Содержание?
      Фадеев: Конечно, нет! Я сейчас не могу вспомнить эти листки, потому что я сам далек от политики.
      Адвокат Глухов: Да при чем здесь политика? Вот вы вызывали повесткой Молякова. Сказали, что он не явился. Вот в связи с чем вы вызывали-то его?
      Моляков: Уважаемый свидетель. Вот вы сейчас сказали, что далеки от политики. Почему вы упомянули вот эту фразу: «Далек от политики»? и почему вы все-таки вызывали меня в связи с теми листовками и материалами, о которых вы говорили и проверку которых вы проводили? Политика и Моляков связаны были в вашем сознании. Или нет?
      Фадеев: Нет, не были связаны в сознании абсолютно.
      Судья: Если вопросов больше нет, то есть предложение перейти к прениям.
      Судья: Есть мнение закончить судебное следствие и перейти к прениям, как считает прокурор?
      Гособвинитель Юркин: Я не против.
      Адвокат Ильин: (задает вопрос Молякову) Что вы можете объяснить по существу предъявленных вам обвинений?
      Моляков: Уважаемый суд! Я с удивлением ознакомился с обвинительным заключением. С ним ознакомился довольно поздно, поскольку ввиду грубых процессуальных нарушений обвинительное заключение мне так и не вручили. Основная масса текста обвинительного заключения содержит доказательство или объяснение того, что я являюсь автором статьи «Сладкая сказка о Федоровых», которая появилась в ходе избирательной компании по выборам депутатов Государственной Думы Российской Федерации осенью 2003 года.
      Долго говорить мне здесь нечего, потому что, как только возник этот вопрос, сразу же у следователя Толстова на первом допросе я заявил о том, что эту статью я не писал, никогда не имел никаких намерений или же умысла создавать что-либо подобное, поскольку, во-первых, находился в периоде испытательного срока. Вы знаете о том, что было сфабриковано первое дело, о том, что я обвинен по 129 статье, и прекрасно знал, что любой мой шаг отслеживается (а мы убедились сегодня в этом). Николай Васильевич Федоров прямо сказал, что он очень внимательно знакомится с информациями спецслужб, которые сообщают ему, что я собираюсь делать, в каком я состоянии, что я собираюсь писать, чего я не собираюсь делать.
      Я прекрасно знаю, что за мной ведется слежка, я подчеркиваю, уважаемый суд, что мы живем в республике, где за отдельными людьми такая слежка действительно ведется, поэтому я вел себя исключительно аккуратно и осторожно.
      И вот я хочу подчеркнуть, уважаемый суд, что сразу же следователю Толстову я и сказал, что если у меня есть хоть какая-то крупица разума, писать о том, что там у отца, у Федорова, были неприятности, во всем этом были замешаны члены семьи, я просто-напросто не мог, потому что знал, что любой такой мой поступок или любая такая моя публикация или любое мое такое выступление моментально будет отслежено, моментально последует реакция, и, будучи знакомым с уголовным законодательством, я понимал, что условное наказание мне тут же превратят в наказание реальное.
      Вот единственный, реальный мотив, который я имел в этом деле. После первого дела была предпринята попытка через средства массовой информации, подконтрольные нынешней власти, доказать, что вообще никакого уголовного дела не было. И поэтому в газете «Чебоксарская правда» на двух разворотах было полностью опубликовано все надзорное производство, где четко были расписаны и роль отца, и приговор, и какое участие в деле принимала мать, и при чем здесь был Николай Васильевич Федоров. Все это было расписано. Это второй момент, уважаемый суд, второй момент, который мне, как нормальному человеку (я об этом Толстову и сказал) подсказывает, что по второму, по третьему или по четвертому разу поднимать эту тему не было уже никакого смысла.
      Я прямо заявил Толстову уже на первой встрече: «Вы мне расскажите, уголовное дело когда было заведено?» Он мне даже не сказал, когда уголовное дело было заведено. Я с ним в феврале 2004 года встретился в первый раз. Был удивлен и спросил: «А почему, собственно, вы решили, что именно я писал все это, откуда взяли это?» Прямо сказал ему: «Вы мне покажите рукопись, допустим, или дискету, на которой был бы набран этот мой текст». Он говорит: «Нет, это мы потом, в ходе следствия все обнаружим, все это есть». Оказалось, всего этого нет.
      Я говорю: «Ну, давайте мы тогда пригласим людей, которые ясно и четко обрисуют ситуацию, т. е. все, как это было». Он пытался оставить меня без адвоката. Когда я первый раз к нему пришел, он мне сказал: «Все! Адвокат Ильин от тебя отказался. Он тебя защищать не будет». Я ответил: «Ну, давай позвоним Ильину». Мы позвонили, Виктор Алексеевич тут же приехал. Уже вместе с Ильиным мы неоднократно ходатайствовали перед Толстовым: «Давайте вызовем Мешалкина, давайте вызовем его дочь, давайте вызовем Имендаева, давайте вызовем людей, которые, в общем-то, разъяснят всю ситуацию, потому что меня во время избирательной кампании в городе не было. Вся основная тяжесть работы, а это по 6–7 встреч с населением в различных районах республики — это была моя часть работы. Ермолаевская часть работы, руководителя штаба: он курировал денежные вопросы, находил транспорт, находил бензин, чтобы мне можно было ездить из одного района в другой. Я в Чебоксарах редко бывал».
      И была третья часть работы. Была издательская группа, в дела которой я не вмешивался. И так действовали все команды. Была в 2001 году ситуация, был у нас кандидатом был Воронов. Вот он издавал газету «Ваша Чувашия» или «Наша Чувашия», как-то она так называлась, я уже не помню.
      Адвокат Ильин: «Выбор Чувашии».
      Моляков: Да, это «Выбор Чувашии». Сам ничего он туда не писал, потому что день и ночь был в поездках, он был на встречах. Но была команда, она писала, она работала. Здесь абсолютно тот же самый вариант.
      К вашему вопросу, Виктор Алексеевич. Я увидел, что обвинительное заключение прокурором составлено в том плане, что автором данного текста являюсь я, хотя ни в ходе следствия, ни в материалах дела, ни по нашей просьбе неоднократной следователь Толстов так и не выявил ни рукописи, ни дискеты, ни какого-либо реального материального носителя.
      Сегодня мы «уперлись» только в одно. В то, что гражданин Федоров сказал: «Я внутренне почувствовал, что это Моляков». Он на генетическом уровне почувствовал, что это статья Молякова, поэтому об этом и написал в заявлении на имя прокурора.
      Но выясняется, что дело было несколько иначе. Я и задавал гражданину Федорову вопрос об избирательной кампании, потому что прекрасно понимаю, избиратель может первый раз среагировать: «Ага, вот он написал более или менее интересную информацию».
      Когда ты во второй раз с тем же «лезешь», он скажет: «Зачем он с этим вновь лезет?» И исходя хотя бы из этой логики, все эти вещи я сочинять не собирался. Это была, может быть, ошибка издательской группы, которая этим занималась.
      Я не могу судить, повлияло это хорошо или плохо на избирательную кампанию, здесь не мне судить об этом…
      Адвокат Ильин: А вот сразу … К опубликованию этой статьи вы имеете какое-либо отношение? Имеете ли вы отношение к опубликованию статьи «Сладкая сказка о Федоровых»?
      Моляков: Я никакого отношения ни к сочинению, ни к опубликованию данной статьи не имею. В тот период, как я сейчас пояснил, когда она создавалась, я вообще в городе отсутствовал.
      Адвокат Ильин: Теперь. Имеете ли вы какое-либо отношение к распространению указанной статьи в информационном листе?
      Моляков: Распространением я не занимался. Не существует никаких моих устных приказов или распоряжений, в штабе там или моим доверенным лицам о том, что возьмите такое-то количество, допустим, информационного листка «Взгляд в упор» и распространите его в таком-то и таком-то месте. Никаких устных или письменных распоряжений не было. Нет их и в материалах дела.
      Адвокат Ильин: А когда вы узнали о возбуждении в отношении вас уголовного дела?
      Моляков: А это манера у них такая. Они ведь дело возбудят, потом тихо этим делом занимаются. А потом, чтобы «оглушить» человека, чтобы «сломать» человека, они начинают повестками вызывать. Приходишь по повестке, а тебе говорят: «Смотри-ка, на тебя здесь уже огромная куча материалов заведена».
      Хотя, насколько мне известно, по нормам Уголовно-процессуального кодекса, возбудили уголовное дело — тут же, немедленно сообщите об этом человеку.
      Но мне никто ничего об этом не сказал. В этом я вижу грубейшее нарушение и конституционных норм, и норм уголовно-процессуального законодательства. Просто хотели поступить так же, как в первый раз. Решили пойти с теми же людьми, тем же путем, и по второму разу. И думали, что вот таким же путем, по второму разу так же все и получится.
      Но только разница-то в том, что если в первый раз я пришел и сказал: «Да, «Тело на обочине» — это статья, которую я писал». А в этот раз пришел и Толстову сразу сказал: «Ты даже не копайся и не зарабатывай себе лишние звездочки на этом деле. Вот тебе люди, вот они писали, вот они это все делали, вызови, допроси». — «Нет, не буду этого делать!» — позиция Толстова.