Девушка в желтых резиновых сапогах на небольшом каблучке медленно шла по зеркальным лужам и пела:
      – Трам-пам-пааам, трам-пам-пааааам... – Она опиралась на прозрачный зонт-трость и в такт пению покачивала рыжими распущенными волосами. В лужах синело небо, косяками летели птицы, а красно-желтые кленовые листья порхали на ветру, словно поздние бабочки.
      Обладательнице желтых резиновых сапог очень нравились эти бабочки. Она останавливалась всякий раз, когда какой-нибудь лист падал в воду, и любовалась, как величественно он погружается на дно лужи.
      Кленовая аллея в конце сентября, тихая и безлюдная, напоминала кладбище.
      Осень в эту пору словно уставала от ожидания, когда же Лето наконец добровольно освободит для нее трон, и захватывала власть силой. Она не хотела больше ждать ни дня, ни часа, решительно врывалась с порывом Северного ветра и самостоятельно себя короновала. А после с энтузиазмом принималась разукрашивать свои владения золотыми красками – каждую травинку, каждый листочек. Ничто не могло укрыться от всевидящего ока своенравной владычицы.
      Длинная аллея с могучими кленами особенно нравилась Осени. Тут она жила, тут рисовала самые изысканные багряно-желтые узоры, именно тут прогуливалась со своим возлюбленным – Северным ветром, который неустанно шептал ей о любви и срывал для нее красивейшие листья с деревьев.
      Девушка в очередной раз остановилась посреди прозрачной лужи, чтобы проводить желтый лист в последний путь – на дно, к его родным и близким, таким же листьям, – но ее отвлекло приглушенное шлепанье чьих-то ног.
      Она подняла взгляд: навстречу с одного сухого островка на другой прыгал юноша. Его ярко-рыжую шевелюру можно было увидеть, наверное, из космоса, не то что с каких-то четырех метров.
      «Снова он», – с раздражением подумала девушка, резко срываясь с места и, для пущего удобства, отталкиваясь зонтом-тростью.
      Парень тоже ее заметил, немного приостановился, но, кажется, лишь затем, чтобы перевести дух и с новыми силами устремиться вперед.
      – Ну уж нет, не выйдет, рыжий обормот... ничего у тебя не выйдет, – приговаривала хозяйка желтых резиновых сапог, ускоряя шаг, – сегодня я буду первой!
      И юноша тоже заспешил, она видела – шпарил в кроссовках прямо по лужам, чтобы не тратить время на обход. Если бы достоинство чуть-чуть помолчало, а еще лучше – просто заткнулось, она без стыда бросилась бы бежать. До любимой скамейки – к несчастью, единственной во всей аллее – оставалось не больше десяти шагов. Сегодня девушка была настроена серьезно и уступать скамейку рыжему проходимцу, как случилось на пошлой неделе, не собиралась.
      «Размечтался! – сердилась она. – На этот раз я буду первой! Первой! Первой!»
      Первым не оказался никто – они с размаху уселись на разные концы старенькой, жалобно скрипнувшей скамейки и уставились друг на друга, как злейшие враги.
      – Я буду читать! – заявил зеленоглазый парень, вынимая из внутреннего кармана джинсовки какую-то малюсенькую книжицу.
      «Как будто мне это интересно», – мысленно фыркнула девушка и демонстративно достала из кармана мп3-плеер.
      Рыжий открыл книгу, вынул очки, с видом умника нацепил их на нос и углубился в чтение.
      «Назло делает! – гневно думала хозяйка желтых сапог, даже не вслушиваясь, о чем там ей поют в наушниках. – Как будто больше скамеек в городе нет!»
      Этого наглого мальчишку она впервые увидела в начале сентября тут, на скамейке, выкрашенной недавно за деньги государства оранжевой краской. Пришлось пройти мимо и сделать вид, будто не очень-то ей и хотелось сидеть. Но на следующий день все повторилось. Рыжий парень снова устроился на скамейке – ее любимой скамейке! – и чувствовал себя просто замечательно. Тогда она стала выходить из дома раньше. Дождь ли, ветер, светит ли солнце – скамейка принадлежала ей одной! Парень шел мимо до конца аллеи, потом обратно, и уходил ни с чем. Но счастье длилось недолго, рыжий быстро смекнул, что она не случайно его опережает, и стал появляться в аллее еще раньше. Если ему удавалось прийти первым, хозяйка желтых резиновых сапог могла лишь тихо негодовать. А иногда – как сегодня, они неслись навстречу друг другу, и скамейку занимал тот, кто оказывался проворнее. Обычно проворнее и быстрее оказывалась не она.
      Девушка тайком взглянула на погруженного в чтение соседа.
      «Ну, ничего, я тебя выкурю отсюда», – решила она и нарочно громко сказала:
      – А я буду петь!
      Юноша покосился на нее.
      – Пой.
      Она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, и милостиво прибавила:
      – Ты не обращай внимания.
      – Угу, – отозвался он.
      Что бы спеть такого? Какую-нибудь дурацкую песню! Тогда этот рыжий сразу же уберется! Она долго искала в плей-листе подходящую композицию и в конце концов нашла. Сама даже удивилась, как та затесалась в ее любимые песни.
      – Чего не поешь? – неожиданно спросил парень, по-прежнему глядя в книжку.
      – Сейчас-сейчас, – успокоила она.
      Девушка закинула ногу на ногу, прокашлялась, врубила музыку и нарочно гнусавым голосом затянула:
      – Я не буду всю ноооочь тосковать у а-акнаааа, я давно не ба-аююююсь оставаться а-аднааа, по крупице лю-юбооовь собирать не хо-очууу, за тобою ва-аслеееед больше не-е-е пааааааалечууууууу... – Там, где не успевала пропеть, девушка пропускала и подхватывала уже в другом месте: – Яяя не вернуууусь в руууукииии тва-аииии, не-е-е а-атзавууусь как не за-авииии, тыыыы улетиииишь, яяяя не даждуууусь... – Она быстро вошла во вкус и с каждым словом пела все громче и гнусавее, но парень почему-то не спешил вскакивать с места и уносить ноги.
      «Может, недостаточно плохо пою?» – подумалось ей, а сосед неожиданно перестал читать и внимательно посмотрел на нее.
      Воодушевленная успехом, девушка заорала во все горло:
      – Прадалжа-ай без ме-еняяяя свой извилисты-ый пууууть, мне тебяяяя не па-аняяяять, я хачуууу а-атдохнууууть, адиночеством веееек, искупая ви-инуууу, ты быть мо-ожет па-аймеееешь, только яяя не вернуууусь в ру-укииии тва-аиии... – Она заметила, что парень пытается что-то сказать, и умолкла.
      – Как тебя зовут, певица? – спросил рыжий.
      Девушка задумалась.
      – Ну-у... предположим, меня зовут Оля.
      Парень усмехнулся.
      – О’кей. А меня, предположим... – Он прищурился и медленно произнес: – Меня, предположим, Денис.
      – И что?
      – Ничего, мне просто показалось, ты должна кое-что знать, Оля...
      – Что же?
      Он снова открыл книгу.
      – У тебя абсолютно нет слуха. И голоса тоже.
      Оля недоверчиво повернулась к наглецу. Не такой реакции она ждала, план по выкуриванию с треском провалился, а теперь, ко всему прочему, стало стыдно.
      Денис сочувственно покосился на нее.
      – Не переживай, не всем дано хорошо петь.
      – Да отлично я пою! – не выдержала девушка.
      Рыжий нахал наигранно громко вздохнул:
      – Понима-аю... Ты, Оля, главное, не бросай это занятие, когда-нибудь обязательно научишься!
      Ей хотелось кричать от злости, но она сдержалась и лишь обронила:
      – Непременно.
      Денис лучезарно улыбнулся.
      – Вот и хорошо! Ты пой дальше, мне вовсе не мешает.
      Она отодвинула рукав ярко-желтого плаща, посмотрела на часы и неспешно поднялась.
      – Еще спеть не могу, извини, дела.
      – Как жаль, – сделал он огорченное лицо. – Ну, может, как-нибудь в следующий раз...
      Оля бросила на него разъяренный взгляд и предупредила:
      – Очень даже может быть!
      Девушка не видела, какими насмешливыми стали зеленые глаза юноши, но и он не мог видеть, как уже через миг ее хмурое лицо неожиданно просветлело, а на губах появилась хищная улыбка.

      Раздался звонок, уроки в 11-м «Б» на сегодня закончились. Три ученицы позже остальных вышли из кабинета алгебры и остановились у окна. К одной из них сразу же подошел высокий черноволосый парень с тоненькой косичкой, напоминающей крысиный хвостик, и бесцеремонно обнял.
      – Лера, детка, заходи вечерком, займемся... алгеброй. – Парень потянулся губами к ее щеке, но девушка его оттолкнула.
      – Займись, Федосьев... алгеброй... с учительницей по алгебре.
      Парень опешил.
      – А чё так строго? Я разве что-то сделал?
      Лера посмотрела на притихших подружек, закатила глаза и пренебрежительно бросила:
      – Спроси лучше, чего ты не сделал!
      – А что я такого...
      Она не дала ему договорить и жестом, которым отмахиваются от мух, указала на стайку одноклассниц:
      – Гуляй, мальчик, тебе не к нам!
      – А чё? Нормально, ваще, хоть объяснила бы...
      Лера кивнула подружкам:
      – За мной, дамы!
      Дамы без лишних разговоров послушно последовали за ней. Парень какое-то время плелся рядом, то требовал, то выпрашивал объяснения, но, так и ничего не добившись, вскоре отстал.
      Девушки вышли из школы.
      Лера приблизилась к толпе пятиклассников, выхватила у мальчишки изо рта сигарету и отвесила курильщику подзатыльник. Тот задрал голову и сквозь лохматые светлые волосы агрессивно посмотрел на нее.
      – Ну-у, Лерка, отдай! – заныл сводный брат, стараясь изловчиться и вытащить у нее сигарету.
      Девушка ухватила братца за волосы на затылке и шепнула:
      – Быстренько метнулся в ларек мне за пепси!
      – Ну, Ле-е-ера... – попытался возражать Антон, оглядываясь на своих хихикающих одноклассников.
      – Тоша, какое из моих слов ты не понял? Быстро – это значит нужно перебирать ножками вдвое быстрее, чем обычно. – Она сунула в кармашек курточки мальчика деньги и подтолкнула в сторону круглосуточного ларька, который был прямо через дорогу. – Мне пепси и дирол, на сдачу купи себе, что захочешь. – Лера обернулась к подружкам: – Девочки, будете что-нибудь?
      Те неопределенно пожали плечами.
      – Света? – обратилась она к длинноволосой блондинке в черной короткой юбке и зеленом полосатом свитерке.
      – Может, чипсов? – переминаясь с ноги на ногу, нерешительно спросила подружка.
      Лера окинула быстрым взглядом ее стройную фигурку и сморщила носик.
      – Не стоит. Тоша, пепси и дирол. Я жду. Одна нога там, другая тут.
      Мальчик обиженно засопел, но ослушаться не посмел и в компании трех одноклассников пошел в сторону ларька.
      Девушка проводила сводного брата задумчивым взглядом и пробормотала:
      – Отец его на тарзанке у нас во дворе повесит, если узнает, что паршивец курит.
      Света изумленно захлопала коровьими глазами:
      – А я думала, твой отчим душка!
      – Света, душка он для меня, а сына воспитывает ремнем.
      – Ой, мамочки! – воскликнула молчавшая до сих пор жгучая брюнетка Марина и указала на двух девочек, которые только что вышли из школы. – Как вам наши новенькие? Зина вроде еще ничего, а вторая... рыжая...
      – Рыжая – это Оля, – подсказала Света и прикрыла ладошкой пухлые губки, чтобы скрыть смешок.
      – Девочки, – строго одернула подруг Лера, глядя вслед новым одноклассницам, – не будем смеяться над юродивыми!
      Подружки захихикали, а она с видом добропорядочной настоятельницы монастыря погрозила им пальцем.
      – Видели, как эта ры-ы-ыжая коза... – протянула Света и резко осеклась. Затем взволнованно прошептала: – Не в обиду тебе, Лерочка, сказано, ты-то у нас красавица! Так ведь, Марин?
      – Еще бы! – подтвердила подруга.
      Света с облегчением вздохнула и тут же озабоченно свела брови к переносице.
      – Видели, как рыжая сегодня пялилась на нашего Леху? – спросила она, выглядывая в группе парней возле школы того самого Леху. – Втюрилась, небось!
      – Хватит об этих простушках, – закатила глаза Лера.
      Марина одернула коротенький темно-синий плащик и тряхнула хвостиком.
      – Не такая уж она простушка, как нам кажется.
      Примчался Антон, протянул сестре пепси и жвачку, взволнованно уточнил:
      – Лер, все? Я пойду, да?
      – Иди и не попадайся мне на глаза, пока не бросишь курить.
      – Да я в шутку, просто так, – попятился сводный брат, пряча что-то за пазухой.
      – Что там у тебя? – Лера поймала его за воротник и попыталась открыть «молнию» на кутке. Но мальчик вырвался, вскрикнув:
      – Отстань!
      – Антон, – сердито проговорила сестра и вынула из рюкзачка раскладной сотовый, – напомни-ка мне номер телефона твоего отца...
      Мальчик с тихим рычанием распахнул куртку и достал банку пива.
      – Я больше не буду, честное слово! Не звони папе!
      – То-то же, – удовлетворенно кивнула Лера и метко швырнула пиво в урну.
      Одноклассники братца разочарованно проследили за полетом банки и разошлись.
      – Подвезешь? – заискивающе посмотрел на Леру брат.
      – Пешком пойдешь, испорченный мальчишка!
      Девушка жестом позвала подруг и подошла к оранжевой «Ауди ТТ». Машинка приветливо пикнула и замигала фарами.
      – Как игрушечная! – восхищенно простонала Света, в умилении складывая руки замочком.
      Марина уселась на переднее сиденье, пристегнулась, а когда Лера устроилась за рулем, сказала:
      – Как только ты не боишься разъезжать без прав! Мне каждый раз кажется, что нас вот-вот остановят.
      – А что, лучше пешком? – возмутилась с заднего сиденья Света.
      – Спокойно, – Лера вырулила со стоянки и выехала на дорогу, – не нужно трусить, девочки, у меня есть кое-что, перед чем не устоит ни один мент!
      – Что-о-о? – в один голос спросили подруги.
      Девушка посмотрела в зеркало заднего вида и рассмеялась.
      – Очаровательная улыбка, что же еще!
      Света с Мариной озабоченно переглянулись.
      Лера вздохнула.
      – Где ваше чувство юмора? Если серьезно, то я имела в виду деньги. Да и мой папик Леонидыч не даст меня в обиду, а то не стал бы дарить тачку.
      – Ой, смотрите, Филипп, – дернулась Света. – Глядите, точно он!
      Лера резко тормознула возле тротуара и опустила стекло.
      Светловолосый юноша в черной рубашке приветственно махнул рукой, но не сделал ни шагу от мощного добермана в железном строгаче.
      – Блин, какой же он красавчик... – прошептала Марина, инстинктивно поправляя выбившиеся из хвостика черные прядки.
      Лера поставила «Ауди» на ручной тормоз и вышла из машины.
      С этим красавчиком ее познакомили на прошлой неделе в ночном клубе, и с того дня запах его сладкого одеколона преследовал ее всюду, куда бы она ни шла.
      Молодой человек крепче взял собаку за ошейник и, глядя куда-то в сторону, сказал:
      – Вероника, кажется?
      Девушка приветливо улыбнулась:
      – С утра была Лерой, но в целом, не принципиально.
      Филипп наконец скользнул по ней взглядом карих глаз и негромко произнес:
      – Я помню тебя, Лера. Мы танцевали.
      – Разве? – шутливо удивилась она.
      Он засмеялся.
      – А ты, значит, мстительная.
      – Вовсе нет, я...
      Из магазинчика вышла длинноногая девица с пакетом и недовольно посмотрела на них.
      – Фил, ты идешь? – Незнакомка похлопала ладонью по бедру и позвала: – И ты, Рекси, ко мне, мальчик!
      Доберман навострил уши и громко гавкнул.
      Филипп быстро взглянул на собаку, затем на девушку с пакетом, но, прежде чем повиноваться, словно ненароком наклонился к Лере и шепнул:
      – В ее объятиях я думал о тебе!
      Парочка отошла шагов на пятнадцать, но Лера не спешила возвращаться в машину. И не зря – Филипп обернулся. Тогда она прикоснулась к губам подушечками пальцев и послала ему воздушный поцелуй. Парень сделал движение рукой, точно поймал его, оттопырил ворот, «бросил» ее поцелуй под рубашку и весело подмигнул.

      Желтые резиновые сапоги с чавканьем опускались в лужу и поднимались, облепленные потемневшими кленовыми листьями. Черная грязь стекала с подошв в прозрачную воду, стирая отражение с зеркальной поверхности.
      Оля остановилась в середине лужи, подождала, пока вода вновь станет спокойной, полюбовалась багряной листвой, синим небом с рваными клоками облаков и собой – такой яркой в желтом наряде, что настоящего солнца было не нужно. Да его и не наблюдалось. С утра пытался моросить дождь, а во второй половине дня облака, разбросанные, точно надерганная из рулона вата, вдруг сорвались со своих мест и поплыли. Так стремительно, будто вспомнили о каких-то важных делах где-то там, на краю города.
      Девушке нравилось смотреть на мир в отражении луж. Нравилось подолгу стоять по щиколотку в воде, провожать облака, покачиваться на носках в такт шелесту ветра в кронах деревьев, наблюдать, как тонут в воде листья... а еще нравилось ни о чем не думать. Иногда ей казалось, что аллея со старыми кленами единственное место на земле, где совсем ничего не хочется: ни думать, ни мечтать, ни говорить – ни-че-го.
      Подул ветер, лужа, как шелковая ткань, собралось складками, и лишь тогда Оля медленно двинулась дальше. Ее ждало кое-что интересное, и пропустить это она бы ни за что не согласилась.
      Рыжего девушка приметила сразу, он шел бодрой походкой и смотрел себе под ноги. «Как раз вовремя», – ехидно подумала Оля и чуть-чуть замедлила шаг.
      Денис тоже ее заметил и, как обычно, заспешил к скамейке, даже не пытаясь для приличия скрыть свои намерения. Он был одет в белые джинсы и серый свитер с высоким горлом, и ей на миг стало жутковато при виде его светлых штанов.
      Оля пошла немного быстрее, но рыжий ее, конечно же, опередил. Он с видом победителя плюхнулся на скамейку и даже посидел этак с полминуты, пока она не поравнялась с ним. А потом улыбка схлынула с его лица, яркие зеленые глаза расширились, и парень вскочил, как ошпаренный.
      – Ой, какой ужас! – воскликнула Оля, театрально прижимая ладони к щекам.
      Денис посмотрел на темно-оранжевые полосы краски на штанах и холодно уставился на нее:
      – Твоих рук дело?
      Девушка непонимающе посмотрела на свои руки, потом на него, приняла самый задумчивый вид и как бы невзначай заметила:
      – А полоски-то на рельсы похожи, не находишь?
      Если Денис что-то и находил, то ей об этом не сказал. Он неожиданно стал... раздеваться. Оля наблюдала, как парень стягивает через голову свитер, и терялась в догадках. На всякий случай девушка немного отступила, а рыжий завязал рукава свитера на поясе и снисходительно посмотрел на нее:
      – Певицы из тебя не вышло, так решила сделать карьеру маляра? Тоже вариант.
      Парень удивительно быстро справился с изумлением и теперь выглядел абсолютно спокойным. Злым, но спокойным. Кидаться на нее с кулаками из-за испорченных джинсов он явно не собирался.
      Оля оперлась на зонтик, откинула волосы за спину и по очереди похлопала одним сапожком о другой, чтобы с них отвалилась грязь.
      Денис засунул руки поглубже в карманы и поежился. Тонкая голубая футболка в сеточку вряд ли могла спасти его от холодного ветра, но одеваться парень не спешил.
      Молчание затягивалось, а ветер все налетал и налетал, как будто хотел прогнать незваных гостей из аллеи.
      Стоять друг против друга, словно в ожидании команды: «Бокс!», ей быстро надоело, поэтому Оля обошла парня и царственно уселась на скамейку с другой стороны. Она догадывалась, что ее действия могут вывести рыжего из себя, но не представляла – насколько. Лицо его покраснело, глаза с хищным прищуром уставились на свежевыкрашенную часть скамейки, а потом взгляд медленно переместился на девушку.
      «Что сейчас будет...» – запоздало сообразила она, и когда рыжий сделал решительный шаг вперед, предупредила:
      – Я буду кричать!
      Он замер, сложил руки на груди и едко бросил:
      – Ну, слава тебе, Боже, что не петь!
      – Вот видишь, хотя бы в чем-то тебе сегодня повезло, – сладко произнесла Оля.
      Денис демонстративно зевнул.
      – Зря ты все это затеяла.
      – Я тебя не совсем понимаю. – Она вынула из кармана яблоко, протерла его рукавом кофты и с наслаждением впилась зубами в зеленый бок, брызнув соком в разные стороны.
      – Не по зубам ты себе орешек выбрала!
      Девушка невинно захлопала глазами.
      – Орешек? Вообще-то это яблоко. – Она приподняла фрукт повыше и, как дурачку, разъяснила: – Зелененькое, сорт называется «Семеренко».
      Денис фыркнул.
      – Ты прекрасно поняла, о чем я, девочка Оля.
      Она подняла глаза к небу, показывая, что собеседник ее уже достал.
      – Для орешков у меня есть щелкунчик, уж не обессудь.
      – Вижу, ты острячка.
      Оля смерила его презрительным взглядом.
      – А может, наденешь очки и посмотришь снова? Боюсь, со зрением у тебя не очень-то...
      Неожиданно парень вполне искренне улыбнулся.
      – Увидимся еще, Оля, теперь уж точно. – Он повернулся, чтобы уйти, но напоследок посоветовал: – Прикупи себе иконку, что ли.
      Она с любопытством взглянула на него, и только хотела спросить, зачем ей икона, как парень сам охотно объяснил:
      – Помолишься. За себя и за щелкунчика своего.
      – Ах, вот что... – Она беспечно отмахнулась. – Тогда ты купи себе церковь. А лучше сразу место на кладбище.
      Денис кивнул.
      – Обязательно. Для тебя!
      Он ушел, а девушка откинулась на спинку скамейки и умиротворенно прикрыла глаза. Как бы там ни было, рыжего она выгнала, скамейка находилась в полном ее распоряжении, и ветер, разносивший вокруг свежий аромат яблока, теперь шелестел в старых кленах только для нее.
      Облака все так же куда-то неслись по своим неведомым делам, тихо кружились листья, и, казалось, ничегошеньки вокруг не изменилось. Но девушка почему-то чувствовала себя странно.
      «Да что ж такое?» – удивилась про себя Оля, резко выпрямилась и огляделась по сторонам. В аллее она была одна, даже собачники со своими четвероногими питомцами не прогуливались.
      Девушка посидела еще немного. Пыталась слушать музыку, пыталась отдыхать как обычно – не получалось. Голова была необычно тяжелой, а мысли, всегда такие медлительные, неслись со скоростью облаков. Она думала – думала о наглом рыжем мальчишке.
      – Да кто он такой! – ожесточенно воскликнула Оля. – Кто такой, чтоб вторгаться в мои мысли? Угрожает еще... Подумать только! Это моя аллея! Только моя!
      В детстве ее приводил сюда отец. Зимой, весной, летом. И осенью, в листопад. Она пряталась за деревьями, а папа искал, она бегала в дождь по лужам, а он улыбался и нес над ней старенький клетчатый зонтик. Они собирали листья, плели из них венки, а еще грызли большие зеленые яблоки и все мечтали вырастить возле скамейки яблоню.
      Не вырастили. Мечта осталось мечтой. Оля вздохнула. Многое изменилось – она сама, жизнь и окружающие люди, только кленовая аллея словно застыла во времени.

      Подружка визжала над ухом, а он только смеялся и прибавлял газу. Мотоцикл ревел, из-под колес летел песок, прохожие кидались врассыпную. Желтая «Хонда» пронеслась по футбольному полю и свернула во дворы.
      – Хватит! Хватит, Артур! – закричала девушка, когда мотоцикл въехал в стаю голубей.
      Птицы взмыли в небо, а юношу и худенькую черноволосую девушку окутало облако черных, синих и белых перьев.
      Артур обернулся к притихшей подружке и весело спросил:
      – Довольна?
      Девчонка соскочила с мотоцикла, гневно уставилась на Артура и со всего размаху ударила его по плечу, воскликнув:
      – Псих! Ты просто ненормальный!
      – Сама ведь просила с ветерком.
      – Да ну тебя! – сердито бросила девушка и, круто развернувшись, пошла прочь.
      – Трусиха! – крикнул ей вслед Артур. – С тебя причитается!
      Она не обернулась. Тогда парень вынул из кармана петарду, щелкнул зажигалкой, и уже через мгновение возле правой ноги его подружки раздался взрыв. Девчонка подскочила, ярко-зеленая сумочка упала на асфальт, а сама она медленно повернулась. Из аккуратно подведенных глаз хлынули слезы.
      Артур смотрел на нее и улыбался.
      – Ленка, не хнычь, – наконец сказал он, – а то становишься похожей на Жозеппо – сизый нос.
      – Ненавижу тебя! – растирая по лицу слезы, прошептала Лена. Она неуклюже наклонилась за сумочкой и неровной походкой заспешила в сторону пятиэтажного дома.
      Артур завел мотоцикл, резко сорвался с места, а когда проезжал мимо подружки, крикнул:
      – Не звони мне больше, плакса!
      По району он катался недолго – начал моросить дождь. Парень подъехал к шестнадцатиэтажному дому и принялся сигналить. Вскоре на первом этаже распахнулось окно, и показалась светлая девчачья головка.
      – Привет! – радостно воскликнула девочка.
      – Братан дома? – не здороваясь, спросил Артур.
      – Катя, иди отсюда, – послышался голос друга, а вскоре в окне появился и он сам.
      С Глебом Артур дружил, сколько себя помнил – чуть ли не с яслей. С ним он разорил первое в своей жизни гнездо, с ним едва не довел до инфаркта воспитательницу в детском саду, с ним колотил в младших классах девчонок, с ним достал всех учителей в школе, с ним гонял на мотоцикле ночами, с ним же клеил девушек, с ним прогуливал уроки и дрался по подворотням, с ним резался в компьютерные игры и ходил на хоккей.
      Друг выглядел заспанным – его светлые, как у сестры, волосы торчали во все стороны, черная майка была надета задом наперед, а рот кривился в зевке.
      – Дрых, что ли? – удивился Артур.
      – Да не, бокс смотрел.
      – Спал он, спал! – донесся из комнаты голосок Кати. – Артур, заходи к нам, а? Я чай поставлю, – умоляюще попросила девочка.
      – На фиг нам твой чай! – рыкнул Глеб. – Брысь отсюда!
      – А может, Артур хочет, – возразила Катя.
      – Артур не хочет, – иронично посмотрел на нее брат и со смешком прибавил: – Иди, поиграй в куклы.
      – Я уже не играю в куклы, ты ведь знаешь! – обиженно сказала она.
      – Играешь-играешь! – Глеб поморщился и снова высунулся в окно. – Арт, подожди, я ща спущусь.
      Друг ушел собираться, а Катя уселась на подоконник.
      – Артур, хочешь жвачку? – спросила она.
      – Не-а.
      – А конфету? Шоколадную!
      – Не-а.
      – А почему?
      Артур со скукой уставился на одиннадцатилетнюю девочку и подумал: «А она ничего, фигура уже есть», но сказал совсем другое:
      – У меня есть жвачка, могу сам тебя угостить. А от шоколада зубы желтеют, ты разве не знала?
      Дождь закапал сильнее, парень вытащил из-под куртки капюшон от толстовки и прикрыл им голову.
      – Дать тебе зонт? – оживилась Катя.
      – Не-а, нормально.
      – А может, все-таки зайдешь? Дождик ведь, промокнешь!
      Дверь подъезда открылась. Через пару минут внутри взревел мотор, и под оглушительный грохот из дверного проема выехал Глеб на черном спортивном мотоцикле.
      Артур мельком взглянул на сестру друга в окошке и, кивнув ей на прощание, завел свою «Хонду».
      Зажглись фонари, из-за мороси дорогу было плохо видно, но друзья все равно выехали из города и помчались по мокрому шоссе. Глеб врубил музыку, прибавил скорость и крикнул:
      – Кто последний, тот целует на следующей неделе физичку в губы!
      – Да пошел ты! – отозвался Артур, но газу прибавил. И пусть физичка была самой красивой учительницей в школе, поцеловать которую хотелось каждому второму старшекласснику, – проигрывать он ненавидел.
      Глеб тоже ненавидел проигрывать, поэтому несся по раздолбанной дороге, не щадя мотоцикл.
      Артуру не хватило какой-то доли секунды, чтобы первому затормозить у клуба, где уже толпилась молодежь и стояли машины, мотоциклы и скутера.
      Друг победил и смотрел теперь с явным самодовольством.
      – Арт, руку даю на отсечение, я тебе завидую! – сквозь приступы смеха сказал Глеб.
      Тот задумчиво улыбнулся:
      – Без проблем, я сделаю это.
      К ним подошли четыре девушки. Блондинка в черном блестящем платье присела к Артуру на мотоцикл.
      – Ну что, мальчики, – проворковала она, – как обычно, скидываемся?
      Глеб полез в карман, вытащил сотню и протянул девушке.
      – Мне как всегда.
      – А тебе? – обратилась блондинка к Артуру.
      – Я пас.
      – Что так? – в один голос воскликнули девушки.
      Блондинка обняла Артура за шею.
      – Правильным мальчиком решил сделаться?
      Он скинул с себя ее руку.
      – Не дождешься! Просто батя мой на выходные приезжает, и, если он учует, что я не был хорошим сынком, тачки мне еще лет десять не видать.
      – А-а-а... – протянула блондинка. Потом подошла к подружкам, о чем-то с ними пошепталась и кокетливо сказала: – Идем, Глеб. И ты, хороший сынок, тоже пошли. Хоть посмотришь, как мы отрываемся!
      Девушки степенно направились к дверям клуба, а Глеб подождал, пока они отойдут подальше, и полюбопытствовал:
      – Это ты за шестую «беху» так страдаешь?
      – Типа того.
      Друг с уважением покачал головой.
      – Да-а, за «беху» и я бы пострадал... Только мой батя сказал либо «Опель», либо вообще ничего.
      – Голяк! – фыркнул Артур.
      Глеб вздохнул.
      – Точно... Ну а чё Ленка твоя? Видел ее сегодня?
      – Ага, видел... – Артур усмехнулся. – Я ее немножко на петарде подорвал.
      – Да ладно! Серьезно?
      – Угу. Плакса, блин... заколебала уже! Короче, хватит про нее, пошли к девкам.
      – Слышали бы они, как ты о них говоришь...
      – Да пусть слышат, мне по барабану. Уверен, сами знают, кто они такие.
      Друг слез с мотоцикла.
      – Тебя послушать, так нормальных девчонок вообще не существует!
      Артур поморщился:
      – Если увижу, покажу.
      – Уж покажи. Интересно даже посмотреть!
      – Да вон, смотри, – Артур указал на двух девушек, которые скромно топтались поодаль. – С виду нормальные.
      – Ты чё! Это какие-то забитые овечки. Деревянные! Из них слова не вытянешь.
      – А это уж как тянуть, – тихо рассмеялся Артур.
      – Ну-ну, иди, тяни. С такими репками даже дедка, бабка, внучка и Жучка будут бессильны. А я лучше с нормальными замучэ...
      – Вот я и говорю: пошли к девкам. С ними все легко и просто, сами на шею вешаются. А с тихонями и скромницами общаться опасно.
      Глеб удивленно приподнял брови.