Только для девчонок - Когда улыбаются звезды

      — Слониха, — бросил парень, глядя на свою грязную черную кроссовоку, где красовался ее пыльный след.
      — Я могу вытереть, — стараясь не глядеть в сердитое лицо, пробормотала Маша.
      — Ты серьезно?! — В его голосе слышалось столько неподдельного изумления, что она с интересом посмотрела на него.
      — Конечно, серьезно.
      Его светлые брови взлетели, а губы растянулись в улыбке.
      — Очень смешно, — фыркнул он и начал подниматься по лестнице.
      — Как хочешь, — пожала плечами Маша.
      Он обернулся.
      — Чокнутая!
      Маша моргнула. У нее возникло ощущение, что это уже она когда-то видела. Она сама не понимала себя, но внутри словно что-то перевернулось.
      По пути домой ее мысли не раз возвращались к грубияну на лестнице, но вспомнить, почему он или его слова о чем-то напомнили, она так и не смогла.
      Дома ее встретила мама, всплеснувшая руками, когда увидела ее джинсы.
      — Машуля, давай съездим в магазин, купим тебе новые джинсы! Посмотри только, как эти вытянулись на коленках!
      — Да нормально все, — отмахнулась Маша.
      — Ма-а, — вышла из кухни Саша с Маркусом на плече, — мне нужно купить новенькую кофточку, а то…
      — Саш, имей совесть, мы тебе только неделю назад купили кофту и свитер! У меня нет столько денег на все ваши прихоти! Маша, мой руки, я грею обед.
      — А что на обед? — недовольно спросила Саша.
      — Что дам, то и будешь есть, — отрезала мать.
      Саша хмыкнула, но спорить не стала, а когда мама скрылась в кухне, раздраженно кинула:
      — За что мне такая дура-сестра досталась!
      — Наверно, было за что, — стаскивая пуховик, отозвалась Маша.
      — Дура, — подытожил Маркус и нежно потерся клювом о щеку Саши.
      Саша вытаращила глаза и завопила:
      — Новое слово! Маркус сказал новое слово! — Она бросилась в кухню. — Ма-а, Маркус сказал новое слово! Ему нужно немедленно дать что-нибудь вкусненькое!
      Когда все уселись за стол, мама объявила:
      — Сегодня мы с папой едем в гости, вернемся поздно, не разгромите, пожалуйста, квартиру. — Мама с укором посмотрела на Сашу. — Сашуля, это к тебе относится.
      — Ой, очень мне надо громить квартиру. Мы с друзьями тихонько посидим.
      — И прошу, не приглашай больше того хулигана… как его зовут… того, что разбил чашку из моего любимого сервиза!
      — Ну, ма-а, как я могу Толстика не пригласить, он обидится!
      — Я тоже обижусь, есть твой Толстик еще что-нибудь разобьет!
      — Он не разобьет!
      — Смотри… — мама вздохнула. — А ты чем займешься, Маша?
      — Не знаю, чем-нибудь.
      — Спрячется с глаз долой, чтобы не позорить меня перед друзьями, — фыркнула Саша.
      — Александра, — строго посмотрела мама, — прекращай это, Маша никак не может тебя опозорить.
      — Ну уж конечно! Она только и делает…
      — Прекрати! — оборвала мама. — Могла бы познакомить Машку со своими друзьями, глядишь, веселее стало бы, а ты… тьфу, как ведешь себя!
      — С ней?! Веселей! Да, может, она сводит моих друзей на помойку к своим грязным животным! Этого ты хочешь?! Мои друзья блеванут, когда увидят ее!
      — Что-то они не блюют, когда видят тебя!
      — Не сравнивай!
      — Что значит «не сравнивай», — мать поднялась из-за стола, — вы как две капли воды похожи, тут и сравнивать не нужно!
      — Я не похожа на эту уродку! — взбесилась Саша.
      Маша отодвинула тарелку.
      — Я все, спасибо.
      — Подожди, еще макароны с котлетами! — Мама сняла крышку со сковородки на плите, откуда доносился аппетитный аромат.
      — Я уже сыта, — соврала Маша и быстро вышла из кухни, но успела услышать:
      — Опять довела ее! — грохнула крышкой от сковородки об стол мама. — Не можешь ты ее не цеплять! Что же тебе не живется спокойно?!
      — Да ты только ее и защищаешь вечно! — крикнула Саша.
      — Оставь сестру в покое!
      — Нужна она мне!
      Дальше слушать Маша не стала, за свою жизнь она столько слышала таких разговоров — не счесть. Раньше в слезах закрывалась в комнате, а теперь уже настолько привыкла, что даже от самых обидных слов сестры не расстраивалась. Пропускала мимо ушей, в мозгу точно особо чувствительный фильтр включался, который отсеивал гадости. В детстве она плакала от несправедливости, пыталась понять, почему сестра ее так сильно ненавидит, почему Сашеньку все любят и никто не видит, как часто она обманывает. Бабушкам-дедушкам, тетям-дядям, братьям-сестрам — всем нравилась Саша, а ее никто не замечал. Называли «второй девочкой», «сестренкой Саши», «близняшкой», и никто не мог понять, почему она такая нелюдимая. Сколько раз она слышала: «С Сашеньки будет толк, вторая со странностями, с ней намаетесь», «Сашка молодец, сестренке пример надо с нее брать», «Первая девчонка — что надо», «Саша нос любой утрет, а вторая девочка — мышка серенькая». Саша с рождения была во всем первая. Она первой родилась, первой заговорила, первой пошла, во всем рвалась вперед. Лишь в учебе Маше удалось отличиться, и то только потому, что сестре учиться было не интересно, слишком легко давались ей все предметы.
      Маша присела на кровать, где лежали ее рисунки животных. Саша рисовала куда лучше, даже конкурс в школе выиграла, но заниматься в художественной школе, куда ее потом приглашали, отказалась. Маша взялась писать рассказ, вышел глупый и наивный, а сестра за месяц написала детскую сказку, которую через полгода напечатали в одном толстом журнале. Больше Саша писать ничего не стала, а просто заявила всем: «Я и это могу». Она много чего могла, даже победить в районной олимпиаде по физике, не открывая по предмету за все годы учебника. Она говорила: «Я стану победительницей» — и становилась. Учителя частенько звонили домой, просили родителей уговорить одаренную дочку присмотреться к их предметам, но насильно навязать ей что-то было невозможно. Все ее достижения являлись очередным напоминанием, что она особенная. Для души у нее был Маркус, все остальное ее не интересовало, даже друзья меркли в сравнении с любовью к попугаю.
      В дверь послышался стук, Маша не успела даже ответить, как просунулась голова Саши.
      — Не выходи, ко мне сейчас придут!
      — А долго будут?
      — Долго!
      — Не беспокойся, я не выйду.
      Когда сестра захлопнула дверь, она выгребла из коробочки на столе деньги и пошла в прихожую.
      — Куда ты? — крикнула из кухни мама.
      — Пойду погуляю.
      — Снова в приют поедешь?!
      Маша кивнула.
      — Там котенок в третьем подъезде…
      — Солнце мое, но всех котят не спасти, как ты не понимаешь!
      — Всех — нет, но кого-то ведь можно. Он, бедняжка, мерзнет там, ему не прокормиться самому… нужно помочь.
      — Машуля, сложно тебе в жизни будет, ой как сложно, — мама поправила ей шарф и чмокнула в лоб. — Ну, иди… Деньги-то на проезд есть?
      — А я пешком.
      — Экономишь?! Что за котенок, большой уже?
      — Большеват, — пробормотала Маша.
      Мама тяжело вздохнула.
      — Снова за деньги пристраивать будешь!
      — Мама, но ведь приюты переполнены, бесплатно только маленьких берут.
      — Переполнены они, а как за деньги, так места появляются, знаю я, как они переполнены!
      — Я пойду.
      Мама махнула рукой.
      — Иди, только допоздна не задерживайся!
      Черныш ждал ее прихода с нетерпением и был разочарован, когда она не принесла ему ничего поесть. Уже не маленький котенок, но еще и не взрослый кот, он выглядел больным и несчастным. Она несколько дней капала ему в глаза капли, которые посоветовала продавщица в зоомагазине, чтобы не гноились, но малышу не помогло. Один глаз совсем закрылся. Маша взяла котенка на руки и прикрыла курткой.
      — Не бойся, сейчас пойдем в твое новое жилье. Там тебе будет хорошо.
      Котенок вовсе не боялся, он доверчиво прильнул к ней и уснул. Приют находился от дома в полчасе ходьбы, и когда Маша переступила порог уже знакомой приемной, она походила на снеговика. За окном небольшой комнатки, прикрытым старенькими занавесками, буйствовал снегопад.
      — Машенька, — подняла глаза от тетрадки Людмила Константиновна, — что-то случилось? Нашла семью для щенка, которого неделю назад принесла?
      — Нет, — Маша стянула рукавицы, расстегнула куртку и вынула спящего Черныша.
      — Миленькая, — застонала женщина, приглаживая седые волосы, выбившиеся из пучка, — я же тебе говорила, что мест нету.
      — А я заплачу, — воскликнула Маша, — у меня есть! — Она полезла в карман и вытащила двести рублей. — Людмила Константиновна, этому малышу очень плохо, он и умереть может, посмотрите только на него!
      — Машуля, я вижу… вижу, но взять не могу. Прости, детка, приходи недельки через две… не раньше.
      Обратно Маша шла совсем не так бодро, как в приют. Еще недавно ее окрыляла надежда пристроить это обделенное судьбой существо, а теперь она не знала, как вернуть несчастного котенка назад — в холод.
      Домой возвращаться не хотелось, она расчистила на скамейке в небольшом парке снег и присела. Черныш мирно спал в куртке, а ей хотелось забрать его домой — поссориться с обманщицей-сестрой, уговорить родителей, высказать, что думает об их безразличии к тем, кому в жизни не повезло, у кого нет дома…
      Она услышала скрип снега под чьими-то ногами, но подняла голову, лишь когда кто-то крикнул: «Привет!»
      В двух шагах от нее стоял тот самый мальчик, который как-то заносил сестре часы.
      — Вы ошиблись, — пробормотала она, — я не Саша.
      Парень улыбнулся.
      — А я знаю, догадался. — Он подошел, стряхнул перчаткой снег и, прежде чем присесть, спросил: — Можно?
      Она кивнула.
      — Чего сидишь тут одна?
      — Да так…
      — Не скучно?
      — Н-е-е-т, — неуверенно протянула она.
      — Холодно, почему домой не идешь?
      — Не хочется, — соврала Маша.
      Не могла же она сказать, что родная сестра ее ненавидит, и с ней случится настоящий припадок, если ее крутые друзья увидят уродину-оборванку сестру. Под курткой проснулся и зашевелился Черныш.
      — Ой, кто там у тебя?
      — Котенок.
      — Правда?! — изумился Миша. — Выгуливаешь, что ли?
      — Нет, — она невесело улыбнулась. — У него нет дома, я ходила в приют, думала, возьмут за деньги, а мест нет, отказали.
      — Понятно… А где ты взяла его?
      — В одном подъезде, там было еще два, но их давно забрали, а этот никому не понравился.
      — Покажи, а?
      Она расстегнула куртку, откуда высунулся любопытный носик.
      Миша наклонился, недолго рассматривал, потом негромко заметил:
      — А ничего, хорошенький.
      — Спасибо, — прошептала Маша, такая похвала была сродни комплименту для нее.
      Парень внимательно посмотрел на девочку, пожал плечами:
      — Не за что.
      Они посидели в молчании, и Миша неожиданно предложил:
      — Пойдем кофе попьем? Тут недалеко кафе.
      — Не могу.
      — Почему?
      — У меня только двести рублей, нужно купить Чернышу поесть, а там еще две собаки ждут… — Маша потупилась. — В кафе все очень дорого.
      Миша поднялся.
      — Пойдем, тут холодно, я куплю тебе.
      Она покачала головой.
      — Я не могу брать у тебя деньги.
      — А я и не предлагаю брать, просто куплю тебе чаю или кофе, и ты составишь мне компанию.
      — Это как-то неправильно.
      Он засмеялся.
      — Все так делают.
      — А я нет.
      Миша задумчиво посмотрел на шевеление у нее под курткой.
      — У меня никогда не было котенка.
      Она встрепенулась.
      — А ты хотел бы?
      — Не знаю, — он широко улыбнулся, — я понятия не имею, что нужно с ним делать.
      — Я могу тебе рассказать, — с надеждой вскочила Маша.
      Он кивнул на светящуюся за деревьями вывеску «Кафе».
      — Ну так пойдем, не на морозе же рассказывать!
      Она все еще колебалась, и он прибавил:
      — Негоже морозить моего котенка!
      Маша покорно пошла за ним, засыпая вопросами:
      — А родители не будут против? Они не выгонят котенка? Они вообще любят котов?
      Миша с улыбкой отвечал:
      — Нет, против они не будут и выгнать не выгонят. И знаешь, я даже не помню, любят ли они котов. Мои родители давно умерли, а бабушке коты наверняка нравятся, она вообще у меня любит животных.
      — Значит, ты живешь с бабушкой… — Маша грустно посмотрела на него. — Мне жаль, что я спросила про родителей.
      — А чего тут жалеть, — он поморщился, — я и не помню их почти.
      Они вошли в уютное кафе и устроились в мягких креслах за столиком в углу.
      К ним тут же подошла девушка с блокнотиком.
      — Что будете заказывать?
      Маша затрясла головой.
      — Я ничего не буду, ты только себе заказывай.
      — Горячий шоколад, пожалуйста… два, — заказал он, — и два эклера.
      — Я не буду, — прошептала она, когда девушка ушла.
      — Так чем котенка нужно кормить? — спросил Миша.
      Маша оживилась.
      — Все то, что сами едите, ему можно давать, а еще…
      Он слушал ее с еле заметной улыбкой, а она говорила и говорила как заведенная — рассказала все, что знала сама. Когда, с жуткой задержкой, им принесли шоколад с эклерами, Миша со смешком произнес:
      — Ты ходячая энциклопедия про кошек.
      — Я очень люблю животных.
      — У тебя, наверно, дома целый зоопарк, — он придвинул ей чашку с горячим шоколадом.
      — У меня нет животных, — призналась она, — только у Саши есть попугай.
      — А у тебя? — вскинул брови Миша, так и не донеся эклер до рта.
      — У меня нет, у Саши аллергия на кошек и собак.
      — Аллергия?! А на попугаев?
      — На попугаев нет.
      — Ерунда, если есть на кошек и собак, значит, и на попугаев тоже. Или она сдавала анализы и аллергия подтвердилась?
      — Нет, не сдавала, мама пыталась ее заставить, но она не захотела.
      — А ты не можешь ее уговорить?
      — Мы не очень-то дружим.
      — Близняшки не дружат, обалдеть! — Миша откусил эклер и от удовольствия прикрыл глаза. — Вкусно, попробуй!
      — Ты лучше сам ешь, — смущенно отвернулась Маша.
      — Ты мне такое одолжение сделала, что ж я тебя шоколадом с эклером угостить не могу?!
      — Да что я сделала, это тебе спасибо, я даже не знала, как нести этого малыша обратно, так обидно было, пообещала ему дом, а в приюте отказали.
      — Пей и ешь, мне уже не терпится забрать котенка домой, да и на работу еще нужно.
      — Работу? Ты работаешь? — Маша взяла теплую чашку и пригубила темную ароматную жидкость.
      — Да, бабушкиной пенсии мало на что хватает.
      Она смотрела в черные серьезные глаза и не могла оторваться.
      — Ты чего так смотришь, ведь многие школьники работают.
      — Подрабатывают, — тихонько поправила Маша. — У тебя постоянная работа?
      — Ага, после школы я работаю в одном офисе курьером, а вечером на стройке рабочим помогаю.
      — У тебя, наверно, и времени на учебу нет.
      — Мало, но стараюсь находить. Хочу закончить с золотой медалью, чтобы поступить в Петербургский университет на бесплатное.
      — Ты так хорошо учишься! — изумилась Маша, проникаясь все большим и большим уважением к сидящему напротив парню.
      — Нормально, учителя, конечно, помогают. А ты сама ведь не в нашей школе учишься, почему?
      — Я… у меня школа с углубленным английским и математикой.
      — А Саша почему…
      — Да просто она не хотела учиться со мной в одной школе.
      — Ясно. Очень похоже на нее.
      Маша усмехнулась и резко сменила тему:
      — А ты как Черныша назовешь?
      Парень допил шоколад.
      — А зачем его называть, если ты уже дала имя.
      — Может, тебе оно не нравится.
      — А что мне, лишь бы ему нравилось.
      Маша вздохнула.
      — А я думала, мальчишки не умеют быть добрыми… Оказывается, и такое бывает.
      Миша вытащил деньги и положил в черную папку, где лежал счет.
      — Я не добрый, просто ты… ты необыкновенная.
      — Я? Разве тебе не нужен котенок?! — испугалась она.
      — Нужен, — успокоил Миша, — очень нужен.
      Она наконец управилась с эклером. На улице уже стемнело, зажглись фонари. Миша вызвался ее проводить, но она потянула его в зоомагазин, где хотела купить шампунь от блох. Парень не позволил. Сам купил для котенка: шампуни, таблетки от глистов, витамины, лоток, съедобные игрушки, даже пакетик семян — обещал вырастить для кота целый подоконник сочной травы. Ей не верилось в такое чудо. Она так и ждала, что Миша вот-вот посмеется над ней и не возьмет котенка. Сердце билось как сумасшедшее всякий раз, как он поворачивал к ней голову.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.