После такого экскурса, который, наверное, следовало бы сделать еще "отцу кибернетики" Н. Винеру, когда он впервые прибегнул к термину "кибернетика", посмотрим, что пишет польский профессор, ученик и последователь Гегеля, в своем сочинении, написанном на польском языке. (Я слышал, будто существует немецкий перевод книги Б. Трентовского. Но обнаружить его мне не удалось. Вероятнее всего, такого перевода просто не было.)
      Он подробно говорит, как трудно управлять человеческими группами, как надо для этого знать все их особенности, стремление людей и игру страстей. Ведь у каждого из них свои цели, свои желания. Не существует человеческих коллективов, которым чужды были бы те или иные противоречия. Но эти противоречия находятся в неразрывном единстве, ибо люди нужны друг другу: каждый вроде и сам по себе, но в то же время он ничто вне организации.
      Б. Трентовский прекрасно владеет языком диалектики и методом анализа (вспомним - он ученик и последователь Гегеля). Общество и любая его часть (любой коллектив и любой индивид) - это всегда противоречивое единство, и в разрешении противоречий заложено его развитие. И с этих позиций он изучает задачи управления и управляющего.
      Руководитель - кибернет, по терминологии Б. Трентовского, - должен уметь примирять различные взгляды и стремления, использовать их на общее благо, создавать и направлять деятельность различных институтов так, чтобы из противоречивых стремлений рождалось бы единое поступательное движение.
      Замечательные мысли! Они будут и нашим лейтмотивом, и мы будем говорить о создании механизмов управления людьми, использующих их естественные стремления и склонности. Но у нас будет иная философская позиция. Позиция диалектического материализма.
      Б. Трентовский, рассуждая о науке управления, отдает должное роли таланта управляющего и термину "искусство управления", которым он широко пользуется.
      И в то же время он понимает, что одного искусства мало. Выработка сколь-нибудь сложного решения, говорит он, требует всегда определенного научного анализа.
      В этом, вероятно, его основное отличие от греков, и в этом видел он свою задачу в создании научного фундамента этой дисциплины.
      Отметим это обстоятельство специально.
      Уже в начале XIX века в книгах по кибернетике утверждалось, что управленческий процесс - это не только совокупность административных акций. Чем дальше развивается общество, тем большую роль в управлении начинает играть научный анализ, а кибернет приобретает черты ученого. Теперь уже не протокол, регламентирующий жизнь и деятельность администратора, а потребность ученого становится постепенно его вторым "я". Б. Трентовский прекрасно понимал, что по мере продвижения человеческого общества по пути прогресса процесс управления все в большей и большей степени должен приобретать черты научного исследования, а лицо, получившее право управления, должно постепенно становиться все более похожим на ученого и прежде, чем принять то или иное решение, должно внимательно проанализировать обстановку и оценить возможные исходы своих решений. При этом оно должно полагаться не только на свой опыт и свою интуицию, но и на научную теорию. "Применение искусства управления без сколь-нибудь серьезного изучения соответствующей теории, - говорит он по этому поводу, - подобно врачеванию без сколь-нибудь глубокого понимания медицинской науки".
      Основной целью и объектом управления является, по мнению Б. Трентовского, человек во всей его сложности.
      "Люди не математические символы и не логические категории, и процесс управления - это не шахматная партия. Недостаточное знание целей и стремлений людей может опрокинуть любое логическое построение. Людьми очень трудно командовать и предписывать им наперед заданные действия. Приказ, если кибернет вынужден его отдавать, всегда должен очень четко формулироваться. Исполняющему всегда должен быть понятен смысл приказа, его цели, результат, который будет достигнут, и кара, которая может последовать за его невыполнением, - последнее обязательно".
      И еще один момент - приказы, уж если они отданы, должны выполняться неукоснительно. Процесс управления не может существовать без поощрений и наказаний.
      И исполняющий их должен знать! Знать заранее!
      Далее Б. Трентовский утверждает, что, с одной стороны, кибернег должен уметь наблюдать, анализировать, выжидать, лавировать, избегать прямого вмешательства - он должен уметь извлекать пользу из естественного хода вещей; с другой - он должен быть активен:
      любое его решение должно носить "волевой характер", оно должно неукоснительно выполняться. Кибернет должен быть уверен, что подчиненные ему гиберно выполнят его распоряжение.
      Во многом поведение людей предопределено предшествующим ходом событий, и повлиять на него мы можем далеко не всегда. Но учесть предшествующий ход событий обязаны. Послушаем, что говорит Б. Трентовский по этому поводу: "Короче говоря, кибернет не проектирует будущее, как старается сделать некий радикальный философ, - он позволяет будущему рождаться своим собственным независимым способом. Он оказывает будущему помощь как опытный и квалифицированный политический акушер".
      И далее из его слов становится ясным, что пружины развития общества объективны, они не зависят от воли управляющих. Как кормчий не может изменить характер морских течений и должен приспосабливать маневр своего корабля к их сложной и независимой от него структуре, так и лицо, поставленное во главе коллектива, должно умело учитывать этот объективный ход истории.
      А роль науки - помогать ему предвидеть возможные варианты развития событий. И это должна уметь делать кибернетика. Задача ее не просто формулировать общие соображения, а помогать исследователю или управляющему предвидеть будущее, предвидеть следствия своих решений.
      Б. Трентовский понимает важность философии в создании принципов управления. "Кибернет не так уж много может позаимствовать из общих философских политических теорий (принимая конкретные решения. - Н.М.). При одной и той же политической идеологии он должен управлять различно в Австрии, России или Пруссии. Точно так же и в одной и той же стране он должен управлять завтра иначе, чем сегодня".
      Без философии обойтись невозможно. Без общих принципов человек слеп, как без фонаря в темную беззвездную ночь. Но общие принципы лишь первый шаг, помогающий понять конкретность. И именно в них и в том, как научиться правильно понимать эту конкретность, состоит главная задача философии. А дальше задача кибернета - изучать реальные условия, оценивать их и на основе конкретных суждений о них принимать решения.
      Книгу Б. Трентовского пронизывают также идеи адаптации и необходимости учета сложной системы обратной связи (хотя подобные слова им и не произносятся - их еще просто не было тогда в употреблении).
      Все находится в движении, утверждает он, и решение, принятое сегодня в одних условиях, может оказаться совершенно негодным завтра, когда условия изменятся.
      Кибернет должен уметь соотносить свои действия с этими изменениями. Он эти изменения должен чувствовать, изучать, и его действия должны изменяться в зависимости от того, в каком состоянии находится объект управления - гиберно. А подобные утверждения есть не что иное, как признание существования обратной связи!
      Отмечая объективный характер социальных процессов, Б. Трентовский ни в какой мере не принижает роль личностей, этих отдельных элементов социальной системы (или объекта управления). Он считает объективно существующим и объективно необходимым множественность различных поведенческих механизмов, обеспечивающих адаптацию объекта управления гиберно. И, давая свободу конкретности, надо, считает он, направлять в единое русло активность этих механизмов.
      Насколько это глубже и мудрее всего того, что будут писать о кибернетике сто лет спустя Н. Винер и различные его последователи!
      В 40-х годах нашего века Н. Винер начинает публикацию работ, посвященных кибернетике как науке об управлении и связи в животном мире и машинах. Его единомышленники, главным образом на Западе, приняли на вооружение его язык и стали расширять сферу приложения кибернетики при исследовании явлений общественного характера. Эта попытка встретила резкую критику со стороны ученых различных направлений, и прежде всего со стороны философов-марксистов. Критика была вполне мотивирована, поскольку расширение области применения идей Н. Винера не учитывало объективных закономерностей общественного развития и носило механистический характер.
      Многие трудности методологического характера, которые в свое время задержали распространение кибернетических идей у нас, как раз и определялись неудачными попытками втиснуть проблемы общественного управления в рамки винеровской кибернетики. Любая попытка идти от машины к обществу, представить происходящее в обществе в терминах технической дисциплины всегда обречена на неудачу. У Б. Трентовского же привлекательным было именно то, что он шел от человека, от общества, от его объективных законов. Если продолжить его рассуждения, то мы увидим совершенно в ином свете многие современные проблемы кибернетики.
      Не все, далеко не все у Б. Трентовского можно принять без оговорок. Он прежде всего гегельянец со всеми достоинствами и недостатками этой философской школы. Он не признает, например, права субъекта проектировать и создавать новую социальную политическую систему. Весьма расплывчаты его представления о том, к чему надо стремиться, в чем цели общественного развития. Но стоит ли его упрекать в этом? Для нас важно то положительное, что было внесено Б. Трентовским в теорию управления общественными процессами на этом этапе развития кибернетики. Я думаю, что его книга одно из удачных изложений методологических принципов управления в домарксистский период. Это веха, показывающая становление кибернетики как общей науки об управлении, о каркасе, как говорил Б. Трентовский, через который отдельные науки могут соединиться и взаимодействовать для достижения общих целей.
      Последнее особенно важно, и Б. Трентовский это подчеркивает, говоря, ч го кибернет - прежде всего кормчий, который ведет свой гиберно к тем целям, которые ему предначертаны. Правда, он считает вслед за своим учителем, что эти цели идеальны, что они проявление "высшей мысли" или "высшего духа". Но они существуют объективно, и это очень важно, это был большой шаг вперед: ему уже чуждо представление о целях коллектива, целях общества, которое было широко распространено в XVIII и начале XIX века и шло еще от Людовика XV: "Государство - это я!" В то же время Б. Трентовский понимает, что нельзя игнорировать влияние субъективных факторов, то есть личных стремлений субъектов, на ход общественного развития. И одним из таких субъектов является прежде всего сам кибернет, то место, которое занимает управляющий в жизни общества. Но он отнюдь не отождествляет его цели с целями того коллектива, которым он должен управлять. Более того, он допускает, что кибернет может использовать руководимую им организацию в своих личных целях и во вред самой организации. Поняв, что взаимосвязь целей кибернета и его гиберно - это специальный и непростой вопрос, Б. Трентовский однозначно его не решает.
      КИБЕРНЕТИКА - НАУКА, КОТОРАЯ РОДИЛАСЬ СЛИШКОМ РАНО
      У читателя, который прочел предыдущий раздел, могут возникнуть многочисленные вопросы. Почему кибернетика, возникшая вместе с теорией ядерных реакторов, методами расчета космических трасс, появлением первых ЭВМ, считается новой наукой? Почему ее становление связывается с именем Н. Винера и почему считается, что именно он "открыл" кибернетику? А как же быть с кибернетикой Б. Трентовского? И нет ли здесь прямого плагиата?
      Проще всего ответить на последний вопрос. Во-первых, говорить о плагиате, по-видимому, нет никаких оснований, так как Н. Винер, несмотря на огромную саморекламу, на самом деле просто не знал, что он открывает Америку. Во-вторых, к середине XX века прекратилось классическое образование, был забыт греческий язык и исчезли сами классические гимназии и колледжи, где он изучался как обязательный предмет. Людей, которые понимали смысл слова "кибернетика", к этому времени уже почти не осталось. Наконец, в-третьих, кибернетика Н. Винера - это не совсем одно и то же, что кибернетика древних греков и их последователей А. Ампера, Б. Трентовского и других представителей классической науки XIX века. Н. Винер дал собственную трактовку предмета. Поэтому я бы вопрос поставил по-другому: почему произошло так, что имя польского фичософа, столь много сделавшего для создания основ кибернетики, оказалось преданным забвению?
      Попробуем в этом разобраться!
      Кибернетика как наука об управлении общественным развитием была в XIX веке прежде всего объектом философской мысли и мало интересовала практиков. Кибернетика жила еще категориями классической немецкой философии XVIII века, а на дворе уже была погода XIX века - эпоха становления капитализма, возникновения новых интересов и потребностей. Декларация неограниченной свободы частного предпринимательства и принцип lasser faier - то есть "не вмешивайтесь" (более точно: "предоставить события их естественному ходу"), провозглашенный капитализмом, вообще исключали необходимость для сильных мира сего обсуждение каких-либо общих объективных целей. Рыночная доктрина, всесилие конкуренции порождают представление, что все само собой образуется. Интерес к "идеальным" построениям постепенно исчезал в буржуазной среде.
      Идеология рынка, стихии, глубокая убежденность в их целесообразности захватили постепенно все немарксистские философские и политические школы. А парение кибернетики XIX века в чисто абстрактных сферах, в обсуждении философских доктрин, не связанных с экономикой и производством, тоже делало свое дело. И кибернетика Ампера и Трентовского воспринималась (здесь мы можем только гадать) не как самостоятельная наука, ориентированная на практику и помогающая управляющему высокого ранга находить помощь в трудных для себя ситуациях, а как некая глава уже увядающей и немодной философской системы Гегеля, кажущейся не очень нужной и к тому же, как и все сочинения гегелевской школы, очень трудно читаемой. Количество активных гегельянцев, да и просто людей, знающих гегелевскую философию, постепенно уменьшалось, а вместе с ними забывалась и кибернетика. Практическое же управление трактовало роль управляющего в капиталистическом обществе очень примитивно: он должен был прежде всего уметь управлять, то есть заставлять людей работать и обеспечивать эффективность предприятия.
      Становление капиталистического способа производства резко повысило интерес к тем вопросам управления, от которых зависела деятельность той или иной фирмы, предприятия, завода в условиях рынка. Управление сводилось прежде всего к созданию таких производственных структур, которые обеспечивали бы максимальную прибыль. В конце концов философия и социальное управление оказались не у дел. Идеям, подобным тем, которые провозглашались Н. Макиавелли и идеальной системой Гегеля, места уже не было. Зато родилась научная организация труда (НОТ).
      Но вот в 40-х годах XX века ситуация на Западе снова начинает меняться. Быстрое развитие техники и технологии резко усложнило управленческие процессы.
      Рост концентрации производства, его специализация и необходимость учета огромных потоков информации (прежде всего!) сразу обнаружили недостаточность прежних приемов управления, НОТ и других средств, традиционно применявшихся управляющими. Возникла необходимость научного подхода к делу управления. Вот почему второе рождение кибернетики и появление книги Н. Винера "Кибернетика и общество" независимо от претензий ее автора было воспринято на Западе как новое евангелие.
      Сочинение Н. Винера по кибернетике было нацелено на самые "больные" проблемы управления. В послевоенные годы разразился "кризис избытка информации".
      Общество было бы задушено информацией, если бы не была изобретена ЭВМ. Наверно, дальнейший технический прогресс если и не был бы прекращен, то безусловно не развивался бы современными темпами.
      И винеровская кибернетика оказалась ориентированной именно на проблемы информационные. Н. Винер посчитал, что теория информации является основой этой дисциплины. Более того, он говорил, что сема теория управления является лишь частью теории информации.
      В последующем мы еще обсудим этот тезис. Здесь же лишь заметим, что, имея одну и ту же цель - усовершенствование управления обществом, - Б. Трентовский и Н. Винер рассматривали эту цель в совершенно разных ракурсах. Н. Винер считал общество своеобразной технической или биологической системой, а Б. Трентовский подходил к нему как социолог и философ, рассматривая общество как противоречивое единство несовпадающих стремлений, противоборствующих интересов...
      Надо сказать, что в Советском Союзе появление кибернетики было встречено настороженно, а подчас и враждебно. Появление в печати таких характеристик, как "буржуазная лженаука", было, как мне кажется, вполне закономерным фактом, а не просто проявлением ограниченности. Ведь тогда речь шла не о кибернетике в ее изначальном понимании, не о глубоком обсуждении структуры общественного управления, его научных основ и конкретных методов, а о кибернетике Н. Винера, в которой идеи технических концепций управления, идеи техницизма предлагались в качестве основы для разработки принципов управления общественным развитием.
      Очень настораживали и претензии Н. Винера на всеобщий характер новой дисциплины и несостоятельность исходного философского фундамента.
      Я думаю, что если бы в конце 40-х годов мы имели бы возможность познакомиться с достижениями всей научной мысли об управлении, в частности, с идеями Б. Трентовского, то и история становления этой науки у нас была бы иной. Меня, честно говоря, больше удивлял не тот факт, что часть наших ученых на первых порах отвергла винеровскую кибернетику, а то, что ее потом приняли. Но здесь уже действовали другие, отнюдь не философского плана, мотивы. Возникла острая потребность нашего централизованного хозяйства в новых методах управления. Страна стояла накануне массового движения за внедрение ЭВМ в управление.
      И здесь нужна была наука. Хоть какая-нибудь! Даже винеровская!
      А между тем такая наука существовала независимо от Н. Винера. Только она была разорвана на отдельные части, ее философская основа и методы отыскания решений были между собой почти не связаны.
      НОВЫЕ ВРЕМЕНА И НОВЫЕ ЗАДАЧИ
      В марксистской теории вопросы общестсснного управления всегда занимали видное место как составная часть науки об общественном развитии. Философская основа теории управления уже была разработана на основе диалектики, но не гегелевской, как кибернетика Б. Трентовского, а марксистской.
      Эпоха марксизма внесла во все общественные науки материалистическое начало. Впервые диалектика развития оказалась согласованной с целями. Возник метод, позволяющий вести научный анализ тех вопросов общественного развития, которые до этого казались непостижимо сложными, где царствовала интуиция, или "божественное прозрение". У исследователя появилась путеводная нить Ариадны, позволяющая успешно проходить запутанные логические лабиринты и тупики.
      Если кибернетика XIX века рассматривала общество как противоречивое единство и лишь констатировала этот факт, считая необходимым изучать структуру противоречий для выбора правильных действий, то марксистская теория видит причины, рождающие эти противоречия, видит ту материальную основу, которая порождает противоречивость, и указывает пути воздействия на нее.
      Я упомянул некоторые факты становления кибернетики как дисциплины, связывающей в единое целое методологическую базу общественных наук и практику управления. Именно в таком виде ее можно принять как составную часть общей теории управления. И с этой точки зрения вклад Б. Трентовского трудно переоценить.
      Это вершина домарксистской кибернетики.
      Следующий шаг - замена гегелевской диалектики марксистской и исследование проблем управления в процессе развития производительных сил и производственных отношений. Он превращает кибернетику в один из основных разделов теории управления. Марксистская философия снимает ту неопределенность целей, которая свойственна кибернетике Б. Трентовского, идеальные цели гегелевской философии заменяются ясным пониманием целей общественного развития. Наука об управлении обретает ясный и твердый земной фундамент, позволяющий формулировать четкие практические рекомендации развития общества.
      Кибернетика кмеег много пересечений с такими дисциплинами, как теория систем и системный анализ.
      В последние два десятилетия эти дисциплины превратились в важнейшие направления научной мысли. В рамках системного анализа, который изучает общие свойства сложных систем, разработаны эффективные методы их исследования. Естественно, что кибернетика должна уметь ими пользоваться и ставить на службу повышения эффективности управления.
      Чтобы успешно разрабатывать рекомендации для управления сложными народнохозяйственными организмами, специалисты в области кибернетики должны изучать экономические законы, понимать их и правильно использовать. Необходимость эта привела к тому, что образовалась ветвь кибернетики экономическая кибернетика.
      Довольно тесные связи у кибернетики и с теми дисциплинами, которые занимаются проблемами использования ЭВМ. Сегодня трудно представить себе управление сложными объектами без применения ЭВМ. Значит, при разработке процедур управления, то есть при решении своей основной задачи, кибернетика должна четко знать возможности, которые предоставляет использование ЭВМ в управлении.
      Особое место занимают связи кибернетики с теорией информации. В самом деле, кибернетика, опираясь на общеметодологические и философские основы теории управления, должна снабдить управляющего конкретными рецептами, которые призваны помочь ему найти правильное решение в сложной ситуации. Общефилософские позиции помогают наметить правильно цели управления, определить перспективу развития, выработать стратегию. Но конкретные решения будут зависеть от многих обстоятельств, которые трудно учесть при стратегическом анализе. Среди этих обстоятельств особое место занимает та информация, которой располагает или будет располагать управляющий. Недостаток информации, то есть незнание обстановки, чреват катастрофическими последствиями. Но и ее избыток также может быть опасен. Информации должно быть ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы лицо, принимающее решение, могло представить ситуацию в целом. А для этого ее нало специальным образом подготовить.
      Итак, принятие решения и информация неотделимы.
      Информация нужна только для принятия решения, и только для этого! В то же время термин "решение" без понятия "цель" лишен всякого смысла, иоо качество решения может быть оценено только степенью достижения цели.
      Отсюда вытекает, что оцениваться информация может только тем, какого качества решение она может обеспечить. Вот мы и получаем единый узел: "цель - решение - информация". Изучение единства этих трех понятий, каждое из которых самостоятельного смысла не имеет, изучение их взаимосвязи и анализ этой связи в конкретных условиях - одна из важнейших задач кибернетики. Надо сказать, что подобная трактовка понятия информации и ее места в кибернетике не совпадает с той, которая содержится у Н. Винера. Он рассматривает информацию как самостоятельную категорию, подобно тому как это сделал С. Шеннон в своей "Теории информации". А С. Шеннона и его последователей интересовало не качество информации, а качество передачи информации, что совершенно другое дело!
      Таким образом, в классической "довинеровской" кибернетике в центре внимания оказываются действия (то есть решения), принимаемые кибернетом, а также и все те вопросы, которые ему для этого акта необходимы.
      При таком взгляде на всю проблему управления мы уже имеем ключ к описанию современных задач кибернетики.
      Прежде всего это исследование целей. Но не только целей, объективно присущих объекту управления - тому или иному социальному либо экономическому организму, - не только целей самого объекта, а и целей, стоящих перед частями, составляющими этот организм.
      А они могут находиться в противоречии с целями объекта. Кстати, эта противоречивость части и целого не только философская категория, но и объективная реальность, не учитывая которую управляющий не может принять правильного решения. Винеровская же кибернетика как раз эти моменты оставляла за кадром, уподобляя общество некой машине. Между тем есть принципиальная разница между тем, когда приказ отдается машине и когда он отдается человеку или коллективу. В первом случае мы твердо уверены в том, что приказ будет выполнен, если машина исправна. Во втором - мы можем лишь предполагать, что он выполнится. И задача кибернетического анализа должна состоять в том, чтобы знать, как обеспечить такие условия, при которых приказ будет исполнен. Вопрос этот всегда конкретен, и общих рекомендаций для его решения недостаточно.
      В предпоследней главе этой книги будут приведены примеры анализа конкретных ситуаций.
      Итак, цели объекта управления (гиберно) и его частей предъявляют требования к информации, или, как теперь принято говорить, к информационному обеспечению.
      Рядом с этой проблематикой, тесно связанной с проблемой целей, лежит проблема компромиссов. По существу, вся деятельность кибернета - это отыскание разумных соглашений. Сегодня разработано много рациональных приемов поиска компромиссов и коллективных решений. Среди них "принцип эффективного компромисса" Перето и "принцип устойчивости". Поясним их на примерах.
      Предположим, что управляющему (кибернету) надо распорядиться своими возможностями управления так, чтобы: а) доход хозяйственных организаций, входящих в его гиберно, был по возможности больше; б) импорт, необходимый для функционирования его организации, был бы меньше; в) чтобы новой рабочей силы надо было бы привлекать поменьше. Могут быть и другие требования. Управляющий выбрал некоторый способ распределения ресурсов (или других управляющих воздействий), и этот способ удовлетворил его. Затем оказалось, что по всем показателям распределение может быть улучшено - другими словами, есть другое решение, которое обеспечит и больший доход его предприятий, и меньший потребный импорт, и меньшее количество новой рабочей силы. Конечно, это второе возможное решение надо тоже исследовать и, может быть, предпочесть первому.
      Следовательно, рассматривать и сравнивать между собой имеет смысл только эффективные компромиссы, то есть такие выборы управляющих воздействий, которые нельзя одновременно улучшать по всем показателям. Этот принцип эффективности сразу отбрасывает многие неконкурентоспособные варианты и является выражением некоторого гораздо более общего принципа последовательного анализа множества вариантов, который иногда называется принципом Родена. Как гласит легенда, французскому скульптору Родену задали вопрос: каким образом он создает свои произведения?
      Роден ответил якобы так: "Я беру глыбу и просто отбиваю все лишнее". Нечто подобное протекает и в процессе управления: при принятии решения приходится не столько отыскивать сразу нужное (наилучшее, или оптимальное, как сейчас любят говорить) решение, сколько оценивать и отсекать заведомо ложные, неудачные и даже опасные.
      Столь же прост и другой принцип - "принцип устойчивости". Кибернету приходится не только примирять различные интересы и цели, но и договариваться об общих действиях: принимать коллективное решение.
      Предположим, что несколько партнеров должны договориться о выделении своих средств для выполнения какого-либо общего дела. Успешной договоренности каждому всегда мешает мысль, что кто-то из партнеров может оказаться в более выгодном положении за его счет! Очевидно, что шансы заключить союз резко повышаются, если договор составлен так, что любой партнер, отступив от его параграфов, теряет по сравнению с тем, что он имел бы, строго выполняя их. Договор в этом смысле должен быть выгоден всем. Это и есть "принцип устойчивости".
      Подобные "правила поведения кибернета" обладают одной важной особенностью - они могут быть формализованы, то есть в этих процедурах могут быть использованы математические методы, позволяющие давать решениям кибернета количественные характеристики. Эти методы должны быть включены в арсенал средств, которыми располагает управляющий и, следовательно, занимается кибернетика.
      Но надо заметить, что использование математики и формализованных схем только тогда оказывается по-настоящему эффективно, когда проведен глубокий, содержательный анализ. И кибернетика должна направлять социологический анализ противоречивых стремлений и компромиссов, должна быть связкой между общеметодологическими, философскими концепциями и содержанием конкретных наук, необходимых для эффективной управленческой деятельности.
      ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ И КИБЕРНЕТИКА
      Сегодня стало модным употреблять термин - искусственный интеллект. Под этим обычно понимают такую организацию использования современных возможностей вычислительной техники, которая позволяет проводить сложнейший логический анализ. Но для отыскания разумных управленческих решений чисто логических построений недостаточно. Человеческий мозг развивался, наверное, другим путем и, по-видимому, не на формально-логической основе.
      Наука, которая называется логикой - гордость человеческой мысли, часто бывает совершенно беспомощной там, где индивидуум, не обремененный никакими научными познаниями, находит правильные решения.
      Как ребенок в толпе одинаково одетых мужчин находит своего отца? Что такое интуиция, заставляющая военачальника угадывать замыслы врагов или руководителя находить выходы в "безвыходных ситуациях"? Все это пока скрыто от нас, и в термине искусственный "интеллект" последнее слово надо брать в кавычки. Человек, только человек способен назначать цели в сложных противоречивых ситуациях!
      Но это вовсе не означает, что "интеллект" искусственный всегда, во всех случаях хуже интеллекта естественного. В любой процедуре кибернета всегда есть элемент рутинный, требующий анализа логических цепочек. Вот тут-то и место системам, именуемым искусственным "интеллектом": быть хорошим слугой человека, освободить его от бремени рутинных расчетов, представлять информацию в таком виде, чтобы кибернет мог сразу охватить ситуацию в целом... Одним словом, задача этого интеллектуального слуги так подготовить информацию, чтобы она обеспечила эффективность той малопонятной машины, которую мы называем интеллектом кибернета.