– Столетия?

– Именно. Я закоснел в гармонии, и с тобой, дорогой старший братец, будет то же самое. Старость не коснется тебя очень долго.

– Ну и несносный же ты тип, Джастин, – буркнул Гуннар, закидывая котомку на спину.

– Нет, я просто Серый. Серый-пресерый.

– Мне вовсе не улыбается жить под чьим-то приглядом, хоть Серого, хоть кого еще.

– Никто и не собирается за тобой приглядывать. Я остаюсь в Кандаре.

– Ради своей друиды?

– И ради нее тоже... но прежде всего, для поддержания равновесия, – заявил Джастин.

«Дайала... неужто мне суждено вечно разрываться между тобой и попытками загладить последствия содеянного?»

– Но... почему?

– Давай скажем так – мне придется заняться устроением Кандара. Так же как тебе – устроением Отшельничьего.

– А что, друиды не могут этим заняться?

Джастин помолчал, направив свои чувства вослед черепахе, уже нырнувшей в воду и удалявшейся от берега, а потом обернулся к брату:

– Так ведь в определенном смысле я и есть друид. Ну ладно, тебя ждет корабль.

– А тебя?

– А меня – долгий путь. Очень долгий, но мне хватит времени, чтобы пройти его до конца.

Братья обнялись в последний раз. Потом один из них пошел на север, где его дожидался корабль с черным корпусом, а другой взобрался на горного пони и поехал на юг.