119

– Этот одержимый гармонией инженер по-прежнему меня беспокоит, – промолвил Рилтар.

– «Одержимый гармонией»? Само это сочетание слов звучит более чем странно, – Кларис закашлялась, пригубила из кружки и поставила ее на керамическую подставку с изображением печати Отшельничьего. – Что ты имеешь в виду?

– Да уж, Рилтар! Будь добр, просвети нас, – поддержала ее Дженна, поглаживая пальцами черную глазурь своей кружки.

– Турмин объявил, будто этот инженер, Джастин, исполнен гармонии в большей степени, нежели кто-либо, кого ему случалось встречать. Возможно, даже в излишней степени. И он, насколько я понимаю, одержим идеей постройки сухопутного корабля, который будет передвигаться по дорогам так же, как наши суда по морям.

– Это может показаться не слишком практичным и реалистичным, но вряд ли свидетельствует о безумии, – Кларис поджала губы, помолчала и продолжила: – Доррина, с его идеями, тоже принимали за безумца, но не построй он в свое время «Черный Молот», мы бы здесь не сидели.

– Ты действительно считаешь, что намерение выпустить на наши дороги движущееся средоточие хаоса не является признаком безумия?

– По-моему, ничего подобного пока не случилось, верно?

– Но случится.

– Рилтар, – вкрадчиво, в тон шелестевшему за окном дождю, начала Дженна, – разве ты не замечаешь, что твои рассуждения не вполне последовательны? С одной стороны, ты призываешь нас не беспокоиться насчет Фэрхэвена на том основании, что Белые не представляют собой реальной угрозы, а с другой – переживаешь из-за инженера, исполненного исключительной гармонии, который уж всяко не опаснее Белых. Скажу откровенно, что число солдат, которых они успели перебросить через Закатные Отроги в Сарроннин до снегов, заботит меня куда больше, чем чьи-то там мечты о каком-то сухопутном корабле. Чуть ли не каждую восьмидневку мы получаем известия о захвате какого-нибудь городка или деревни – и это зимой, когда активные боевые действия не ведутся! Лед закрыл для Сутии морские торговые пути, а с суши страну окружают Белые. К оттепели в руках сутианцев останутся лишь Армат, Девалония да несколько прибрежных городов.

Дженна взглянула на свои коротко остриженные ногти и положила руки на стол.

– Большая часть населения Сутии, так же как и большая часть войск, сосредоточена как раз на побережье, и сейчас им ничто не угрожает, – рассудительно указал Рилтар.

– Совершенно справедливое замечание, – откликнулась Дженна. – Однако ты упустил из виду тот факт, что, овладев плацдармом на сутианской территории, Белые смогут выступить в поход, как только сойдут снега. А у сутианцев не останется ни территории, на которой они могли бы задержать противника, ни времени, чтобы получить хоть какую-то поддержку морем. Фэрхэвен нанесет удар прежде, чем растают льды и откроется навигация.

– Маги соперничают между собой, – заметил Рилтар с кривой усмешкой.

– Да, но пока не видно, чтобы их распри ослабляли Фэрхэвен. Победителем в схватке жаждущих власти чародеев всегда входит самый сильный и самый опасный. Еще до наступления лета с Сутией будет покончено.

– Возможно, дорогие коллеги, все обстоит именно так, – промолвил Рилтар, сложив пальцы домиком. – Но я обязан задать вам все тот же вопрос: а что, собственно говоря, можем сделать мы? Что? На данный момент у нас даже нет возможности направить в Сутию корабли.

Дженна и Кларис переглянулись.

120

Холодный дождь, то и дело перемежавшийся крупными хлопьями мокрого снега, намочил волосы Джастина. Раздробляя камень ударами горного молотка, инженер выискивал следы тяжелой и рассыпчатой желтоватой породы, которая, после воздействия гармонией, превращалась в ложный свинец. Джастин знал, что магов, подолгу работавших с этим материалом, настигала смерть, однако чувствовал – контроль над равновесием хаоса и гармонии в его теле позволит ему обеспечить защиту.

Даже порошкообразная руда излучала вспышки хаоса – невидимые, представавшие чувствам мага похожими на белые угольки, тогда как микроскопические прожилки ложного свинца удерживали этот хаос связанным. В каком-то смысле руда производила то же впечатление, что и Великий Лес Наклоса, только повторенный в миниатюре. При этом находить места залегания рассыпчатой руды во время дождя, даже смешанного со снегом, было почему-то легче. Возможно, потому, что падающая вода гасила более отдаленные импульсы хаоса.

Джастин снова поднял молоток, жалея о том, что не находится в Наклосе с Дайалой, пусть к этому приложатся водяные ящеры, лесные коты, Каменные Бугры и прочая прелесть. Интересно, что она сейчас делает? Погружена в работу, навещает родителей и друзей, беспокоится о нем?

Последняя мысль заставила Джастина покачать головой. Дайала не могла позволить себе предаваться тоске. Да и ему самому лучше взяться за дело поэнергичнее, чтобы поскорее разобраться с хаосом и вернуться в Наклос навсегда. Другой вопрос, что он там будет делать? Станет кузнецом?

Инженер пожал плечами, решив, что это далеко не худший исход, но тут же поежился – за шиворот ему затекла струйка холодной воды. В этот момент он был бы рад оказаться даже и не в Наклосе, а в Уондерноте, в жаркой матушкиной кузнице.

Спустя некоторое время Джастин уселся на камень, чтобы дать передохнуть ногам.

– Все просто... – пробормотал инженер себе под нос, прощупывая чувствами голые холмы и долины. – Мне просто нужно попытаться вызвать коллапс. Превысить критическую величину и вызвать коллапс. Вот и все.

Подняв молоток, он раздробил еще один камень, а потом поднял клапан мешка, сшитого из пропитанной водоотталкивающим составом кожи, и принялся ссыпать туда свою добычу.

121

Засветив обе лампы, Джастин высыпал руду в горн, а затем начал раздувать большие меха, настраивая чувства на гранулы, которым предстояло превратиться в ложный свинец. По мере нагревания порошка, который, как он надеялся, станет металлом, связанный гармонией хаос ощущался все более отчетливо.

Послышался стук.

Джастин покосился в сторону двери, но продолжил подкачивать меха.

Стук – на сей раз более настойчивый – повторился.

Вздохнув, инженер выгреб порошок из горна и отворил дверь.

На пороге стоял приземистый мужчина в черном.

– Мастер Турмин! Вот уж не чаял! Пожалуйста, заходи.

– Надеюсь, я не слишком поздно? – осведомился маг, войдя в кузницу.

– В каком смысле?

– Много ли ложного свинца ты уже успел получить?

– Откуда ты узнал? – воскликнул Джастин. – Я никому не говорил.

– У нас, магов, есть свои способы, – ответил пожилой чародей и, криво усмехнувшись, добавил: – Не обязательно магические. До меня дошли слухи, что ты без конца шныряешь по отвалам старых рудных копей. Ну а когда маг занимается такими делами... – Турмин пожал плечами.

– В отличие от тебя или Гуннара я вовсе не маг.

– Маг, только не такой, как мы. Потенциально ты гораздо сильнее любого из нас, а стало быть, и гораздо опаснее, – Турмин перевел взгляд на горн. – Нагреваешь, а потом сортируешь с помощью гармонии, так?

– Я надеялся, что это сработает.

– О, в том, что сработает, нет никаких сомнений! Это всегда срабатывает. Проблема лишь в том, что месяца через три, закончив обрабатывать третью или четвертую партию, маг умирает от изнурительной болезни. Правда, ты, учитывая столь высокую степень гармонизации, можешь протянуть вдвое дольше.

Джастин вздрогнул.

– Не дашь ли чего-нибудь попить? – попросил Турмин. – Я приехал верхом прямо из Альберты.

Молодой инженер кивнул:

– Конечно. Только мне нужно завалить горн. Если оставить все как есть, порошок, наверное, может кому-нибудь повредить.

– Не повредит, надо только не затягивать и избавиться от него уже завтра. Если ты не успел раскалить руду слишком сильно, можно просто высыпать ее в море.

Джастин забанковал горн, оставив порошок остывать на кирпичах, и задул лампу. Турмин проследовал за ним на пустую кухню.

– Пива или сок? – спросил Джастин.

– Сок. Я не настолько гармоничен, как ты. Кроме того, попросив попить, а не выпить, я именно это и имел в виду.

Джастин хлопнул себя по лбу.

– А как же твоя лошадь? Я совсем забыл...

– Твоя сестра оказала мне любезность и позаботилась о Вагере. Я сказал ей, что приехал к тебе как маг к магу, и она заверила меня, что напоит и накормит лошадь.

– Ох, Элизабет... – Джастин покачал головой и направился из кухни в гостиную, погруженную в полумрак. Светловолосая девушка тотчас испуганно отскочила от двери.

– Ладно, – со вздохом призналась она при виде брата, – застукал ты меня! Признаюсь, хотела подслушать. Но ты ведь расскажешь мне, что у вас за дела?

Джастин ухмыльнулся и кивнул:

– Что смогу.

– Обещаешь?

– Обещаю.

К тому времени, когда Джастин вернулся на кухню и извлек из охладителя кувшины, его сестра исчезла. Он поставил на стол два кувшина, добавил к ним две кружки и, наполнив одну из них зеленым соком, протянул пожилому магу.

Турмин опустошил кружку в два глотка.

Улыбнувшись, Джастин наполнил ее снова, налил себе темного пива, уселся на табурет и стал ждать, когда Турмин заговорит.

– Джастин, все, что я скажу, основывается не на личном опыте, а почерпнуто из книг, хранящихся в Храме, ибо никому из ныне живущих не дано повторить то, что делали и о чем писали Креслин и Доррин. Ты, наверное, слышал, что в последние годы жизни оба они постарались сохранить для потомства некоторые свои идеи и потому взялись за перо.

– Мне об этом рассказывали.

– Так вот, как только Гуннар рассказал мне о твоем трюке со взрывчатым порошком, я сразу же понял, каким будет дальнейший ход твоей мысли. Цели твои мне неизвестны, но догадавшись, какие средства могут быть избраны, я счел необходимым предупредить тебя об опасности. Ложный свинец известен уже больше двухсот лет, упоминания о нем встречаются в записках Доррина. Собрав вместе некое количество этого вещества, можно вызвать выброс чудовищного жара, почти чистого хаоса, но в малых количествах ложный свинец не менее гармоничен, нежели любой металл, хотя он и не встречается в природе в чистом виде.

Турмин пригубил еще соку. Джастин терпеливо ждал продолжения.

– Проблема, однако, состоит в том, что и в связанном состоянии он выделяет импульсы хаоса.

– Белые вспышки?

– Ты можешь их видеть?

Джастин кивнул.

– Ну что ж, стало быть, некоторое представление у тебя есть. Суть этого явления нам непонятна, однако установлено, что если поместить ложный свинец рядом с живым существом – скажем, поблизости от клетки с певчей птицей, – птица скоро зачахнет. То же самое происходило и с изучавшими это вещество магами, разница лишь в том, что они держались подольше пташек.

Турмин снова умолк. Некоторое время молчал и Джастин, но потом, не выдержав, спросил:

– И что?

– И все. Я рассказал все, что знал. Есть вопросы – задавай, а я попытаюсь ответить.

Джастин задумался, подыскивая верные слова.

– Мне не кажется, что ты предостерегаешь меня из особой любви ко мне, – сказал он наконец.

– Верно. Что бы ты ни задумал, результат, наверное, будет ужасным. А я не в восторге от тех, кто творит ужасные дела.

– Но почему, в таком случае, ты просто не предоставил меня моей судьбе? Пусть бы я погиб от воздействия ложного свинца.

– Не исключено, что погиб бы и Гуннар.

– Что еще?

– Ты встречался с ангелом?

Вопрос оказался столь неожиданным, что Джастин покачал головой и, перед тем как ответить, сделал глоток пива.

– Все называли ее ангелом, хотя я не уверен в том, что это следовало понимать буквально. Во всяком случае, она была друидой – и очень, очень древней.

– Ты тоже станешь таким, если преодолеешь свое безумие, – сказал Турмин, после чего встал, заново наполнил кружку и опять сел.

– Ты отвечаешь не совсем прямо, – заметил Джастин.

– Наверное, ты прав, – признал маг. Джастин вздохнул.

– Что ты собирался делать с ложным свинцом? – продолжал расспросы Турмин.

– Мне показалось, что можно найти способ соединить его с гармонией, дабы уничтожить хаос.

– Посредством еще большего хаоса? – сухо осведомился Турмин.

– Вполне возможно.

– И ты полагаешь, что это будет благом?

– Может быть, и нет. Но в отношении Фэрхэвена надо что-то предпринимать.

– Ах да... Белые Братья.

– Мы не обращали на них внимания, а они извратили гармонию, поставив ее на службу хаоса, и теперь собираются захватить весь Кандар.

– Весь Кандар?

– Ну... кроме Наклоса, – добавил Джастин.

– У меня есть предложение, юный Джастин, – проговорил Турмин. – Раз уж ты задумал уничтожить хаос с помощью гармонии, так используй именно ее, а не связанный ею хаос. Это гораздо безопаснее для всех нас, включая тебя.

– Но как?

– Хороший вопрос. Видел ты когда-нибудь, как луч света проходит сквозь ограненный кристалл?

– Получается радуга.

– А ведь это проявление гармонии, не так ли?

– Пожалуй, – откликнулся Джастин, заглядывая в почти пустую кружку.

– А случалось тебе видеть опыты с линзами?

– Было дело. Один из магистров показывал нам, как с помощью увеличительного стекла зажечь огонь.

– Как по-твоему, не следует ли из этого, что свет является носителем некой силы?

– Кажется, до меня доходит.

– Полагаю, что да, Джастин, – откликнулся Турмин с негромким смешком. – Надеюсь. Во всяком случае, ты теперь знаешь, что попытка использовать ложный свинец убьет тебя раньше, чем ты успеешь осуществить задуманное.

– И на сегодня это все, да?

– Для тебя – все, – ответил старый маг, вставая. – А меня еще ждет долгая дорога.

– Заночуй у нас, мы будем рады.

– Благодарю за любезность, но на утро у меня запланированы важные дела.

– Тебе придется провести в седле большую часть ночи...

– Порой это неизбежно. Быть магом означает брать на себя ответственность. Тебя это тоже коснется, если уже не коснулось.

Турмин наклонился, поднял кружку и допил оставшийся зеленый сок.

Позднее, когда удалявшийся стук копыт Турминовой кобылы перестал заглушать шепот ветра, Джастин снова повернул к кузнице, с твердым намерением поутру выбросить порошок в море, чтобы волны отнесли его как можно дальше.

И тогда ему надо будет заняться кристаллами. Кристаллами и светом.

122

– Что вы затеваете? – спросил Элдирен, переводя взгляд с Белтара на Джихана.

Силы Белых расположились на склоне холма над долиной, разделенной рекой Армой. Шлюзы на реке больше походили на крепости, с башнями по обе стороны, русло перекрывалось шипастыми цепями, а за рекой высились стены Армата.

При наличии пушек или достаточного количества осадных машин ни речные крепости, ни городские стены не могли бы считаться серьезным затруднением. Однако полностью возместить ущерб, причиненный проклятым черным инженером почти два года назад, за прошедшее время так и не удалось. В распоряжении Белых имелось не так уж много кузнецов, способных работать с железом.

– Окажем сутианцам услугу, – усмехнулся Белтар. – Я собираюсь очистить их грязную реку. И их грязную гавань.

Джихан посмотрел на Белтара и спросил:

– Это имеет отношение к реке и источникам хаоса?

Элдирен нахмурился.

– Что это за постройки там, внизу? – осведомился Белтар, указывая на четыре здания, стоявшие у подножия холма, возле дороги, выходившей к главному тракту на Армат.

– Гостиница и серные источники. Но ты же сам выгнал оттуда всех...

– Вот именно! – Белтар широко ухмыльнулся. Элдирен разинул рот в изумлении:

– Но ты ведь не...

– Испытай меня. Это гораздо дешевле, чем терять солдат.

Худощавый Белый маг снова бросил взгляд на реку Арма.

– Это потребует некоторых усилий, но я смогу продержать реку кипящей, может быть, даже в течение восьмидневки. Ну а уж если это не поможет... – Белтар пожал плечами.

– Похоже, ты вовсе не любишь использовать войска.

– Не люблю, но ведь приходится! По дороге сюда из Рильярта солдаты немало потрудились.

– Ну, то были лишь мелкие стычки.

– Если противник не способен ни на что, кроме мелких стычек, разве это моя вина? Мы провели наступление, они отступили и укрылись в городе. Мои солдаты вовсе не хотят класть головы при штурме. Может, ты сам рвешься на стены, Элдирен?

Маг покачал головой.

– А ты, Джихан?

– Конечно нет. Как и большая часть бойцов, особенно копейщиков.

Белтар закрыл глаза и сосредоточился. Вскоре земля задрожала, а из-под строений у подножия холма стали сочиться серные пары. Скоро вонь стала столь нестерпимой, что солдатам пришлось замотать лица мокрыми платками. Потом желтая вода выплеснулась из источников, и горячие ручьи устремились через пространство в сто локтей к реке Арма.

К тому времени когда Белтар открыл глаза и тяжело опустился на раскладной стул, над рекой вовсю стелился вонючий пар.

На противоположном берегу поднялся переполох. Жившие у реки люди выбегали из своих хижин и устремлялись вверх по склону, прочь от едкого тумана. Некоторые пытались угнать с собой овец, быков и прочую живность.

– Они это надолго запомнят, – пробормотал Джихан.

– Надеюсь, – буркнул Белтар, опять закрывая глаза. Земля содрогнулась еще раз, и к реке побежали новые желтые ручьи.

Элдирен, морщась от зловония, закашлялся и прикрыл рот ладонью.

– Сами-то мы не задохнемся?

Джихан повернул коня и направился назад, вверх по склону. Элдирен последовал его примеру. Спустя мгновение их нагнал Белтар.

– Помнится, кто-то утверждал, будто войны не выигрываются с помощью магии, – проворчал он с хмурой ухмылкой.

– Магия срабатывает, – рассеянно отозвался Джихан, – однако с каждым твоим успехом возрастает и вероятность того, что ты не переживешь неудачи.

– Так или иначе настоящей неудачи не переживет ни один Белый маг, – заметил Белтар.

Элдирен ехал позади. То и дело оглядываясь на устремлявшиеся к Армату клокочущие потоки, он старался заставить свой чувствительный желудок не реагировать за смрад зловонных испарений.

123

– Как он это воспринял? – спросил Гуннар.

– Главное, он избавился от порошка, – отозвался Турмин, озирая с террасы серебрящуюся гладь Восточного океана. – Ложный свинец – отвратительная штука! Отвратительная, отвратительная, отвратительная! – Маг содрогнулся.

– Но как тебе удалось его убедить? – осведомился Гуннар, поведя плечами, словно с намерением их размять. – Джастин не из тех, кто легко отступает от задуманного.

– Я предложил ему бороться с хаосом не с помощью того же хаоса, хотя бы и скованного гармонией, но средствами чистой гармонии. И подсказал способ – гармонизация света с помощью кристаллов.

– Свет как оружие против хаоса? Гармонизированный свет? Да, в теории это возможно, нечто подобное упоминалось и Доррином... но добиться нужного эффекта на практике пока никому не удавалось.

– Эту мелкую подробность я предпочел опустить.

– Ты поступил не совсем честно, – сказал Гуннар.

– Но то, что он замышлял, было куда хуже.

– Может быть... Однако вдруг ему удастся осуществить затею с кристаллами?

– Многие пытались добиться этого на протяжении двухсот лет. Ни у кого ничего не вышло.

– Среди этих «многих» не было Джастина.

– В любом случае от опытов со светом меньше вреда, чем от взрывчатых веществ из ложного свинца.

– Надеюсь, что так оно и есть. Очень надеюсь.

– Как и все мы, Гуннар. Поверь мне.

124

Бросив взгляд на безоблачное весеннее небо Джастин вытащил из сарая конструкцию, смонтированную на раме диковинного вида.

Установив раму на каменной плите мостовой и подсунув под нее лист простого железа, он расположил укрепленную на раме линзу так, чтобы пойманный ею солнечный луч сфокусировался точкой на железном квадрате. Железо легко поглотило свет, как поглотило бы всякий магический импульс.

Джастин выждал некоторое время, однако поглощенная энергия не произвела в структуре металла никаких изменений. Тогда он подставил под луч щепочку. Очень скоро она начала обугливаться, а потом воспламенилась. Наблюдая за этим, Джастин сосредоточивался не на дереве, а на потоке света, улавливая энергетические нити, проходящие сквозь линзу.

Может ли он направить туда больше света? Сделать нечто противоположное созданию светового щита – не отвести свет прочь, а, напротив, собрать его как можно больше и направить на определенный объект? Он осторожно коснулся чувствами светового потока – тончайшего, словно паутина, но прочного, как железо, – чтобы свить и направить в линзу более мощный луч.

Когда от напряжения на его лбу выступили бисеринки пота, инженер почувствовал, что железо нагревается, и приметил на листе слабое красноватое свечение.

При попытке расширить паутину, сплетенную силой его сознания, вокруг него пали тени, как будто небо закрыло невесть откуда взявшееся облако.

На поверхности железного листа загорелась, рассыпая искорки, яркая световая точка.

– Джастин! – крикнула Элизабет.

Он покачал головой. Тени исчезли. Взмокший от пота инженер снова стоял на свету.

Сестра сбежала по ступеням, сделала несколько шагов по дорожке и, становившись, пробормотала:

– Прости. Я все испортила, да?

– Ничего, – отозвался Джастин, потянувшись и сжав ее плечо. – Что-что, а повторить опыт я смогу. Главное теперь ясно – это срабатывает.

– Знаешь, Джастин, то, что ты делаешь, порождает очень странные ощущения, – поежившись промолвила Элизабет. – С крыльца я увидела тебя в тенях, хотя облаков не было и в помине. А потом металл загорелся. Он ведь горел, верно?

– Что-то вроде того.

Заслышав еще чьи-то шаги, Джастин взглянул через плечо сестры и увидел деловито шагавшую к ним по дорожке Кирлин.

– Небось, собрался ковать железо, не раскаляя его в горне? – осведомилась она.

– Нет, не совсем. Так, опыты ставлю.

– Опыты у тебя, сынок... – она покачала головой. – Я не волшебница, но даже я ощутила что-то необычное.

Джастин непроизвольно опустил глаза на лежавший под линзой железный лист. Точнее, на маленькое, в диаметр мизинца, отверстие.

– Аккуратненько, как пробойником, – заметила Кирлин, проследив за его взглядом. – Но ты ведь наверняка проделал это не с помощью обычного инструмента. Так?

– Так. Инструмент я использовал, но не совсем привычный – вот эту линзу. Дырка прожжена солнечным светом. По-моему, получилось неплохо. Во всяком случае, теперь ясно, что железо может гореть.

– Ты прожег железо лучами солнца?

– Ага. Но мне еще многое предстоит додумать и усовершенствовать.

– Сухопутные корабли, прожигающие железо линзы – что дальше? Тьма, я вовсе не уверена, что мне хочется это знать!

Лишь в последний момент Джастин приметил в ее взоре лукавую искорку и рассмеялся.

Кирлин с нарочито сокрушенным видом покачала головой и вернулась в кузницу.

125

Рослый рыжеволосый маг поднялся с натянутой улыбкой на губах. В руках он держал неплотно свернутый свиток.

– Дерба, что это у тебя? – спросил Ренвек, выйдя на площадку, располагавшуюся рядом с покоями Высшего Мага. Ренвек слегка сутулился.

– Свиток для Высшего, – с поклоном ответил Дерба. – От Мага-Командующего Белтара. Так он себя именует.

– Вот как, Маг-Командующий... – задумчиво произнес Ренвек. – Даже Зиркас не отличался такой самонадеянностью!

Дерба предпочел промолчать.