IV

Западная Арастия, Хидлен (Кандар)

Человек в заляпанных кожаных доспехах, с висящим за спиной мечом длиной в полторы руки и свернутой веревкой в левой руке подъезжает к разбитому посреди лагеря белому, но заляпанному грязью шатру. Перед шатром реет красное знамя с изображением короны.

– Герлис! Герлис!

Белый маг встает из-за складного стола.

– Да, высокочтимый?

– О чем ты думаешь? – кричит рослый мужчина, врываясь в шатер.

Глина с его сапог пятнает ковер.

– Смотря что имеется в виду, – отзывается Герлис, недовольно поглядывая на грязные следы.

Берфир, не обращая внимания на жир от недоеденной баранины, швыряет свиток прямо на стоящее на столе блюдо.

– Вот что! Я тут из кожи вон лезу, пытаясь сколотить силы, достаточные, чтобы удержать Колариса от вторжения, а ты используешь ракеты против кифриенцев, грозя развязать новую войну, которая мне вовсе не нужна. Не говоря уж о том, что ракеты дорого стоят…

– Позволь тебе напомнить, отшельник обошелся тебе недорого.

– Раздобыть сведения – это еще полдела. Мне пришлось платить за работу кузнецам и химикам.

– Вот-вот. А эффект от ракет куда меньший, чем от пламени хаоса.

– Зато чтобы их использовать, не нужен маг. Зачем я вообще оставил тебя здесь? Разве не для того, чтобы ты удерживал этого нетерпеливого, сумасбродного Сеннона от опрометчивых поступков? Как раз затем, чтобы он не втравил меня в нечто подобное. Предполагалось, что ты будешь сдерживать Сеннона от попыток вторгнуться в Кифрос. Я думал, что все ракеты были отправлены на север – они нужны мне именно там. Армия этого ублюдка Колариса в любой момент может выступить к Хайдолару или Ренклаару. Он повысил налоги и собирает под свои знамена наемников.

– Ракет у тебя уже сейчас более чем достаточно. Трудности могут заключаться разве что в их транспортировке, – говорит Герлис, склоняя голову. Он гладко выбрит, а его аккуратно причесанные темные волосы образуют на лбу треугольник, по народным поверьям предвещающий раннее вдовство. – А войска Колариса стоят в окрестностях Фритауна, далеко от наших рубежей.

– Кончай морочить мне голову! Твоя задача заключалась в том, чтобы удерживать Сеннона, а не подстрекать его. А ракеты тебе следовало отправить в Хидлен.

Герцог выхватывает меч, и стальное острие замирает менее чем в спане от кадыка чародея.

– Если ты не намерен помогать мне, то какая от тебя польза?

– Но ты, твоя милость, предоставил мне свободу действий, – отвечает Герлис, с поклоном отступая назад. – Вот я и подумал, что некоторое количество ракет можно было бы оставить здесь. Но решение принял Сеннон, а я даже отослал половину оставленных им боеприпасов. Направляясь сюда, ты мог встретить по дороге обоз.

– Не пытайся перевести разговор на другую тему, – ворчит Берфир, однако вздыхает и опускает свой длинный меч.

– Сеннон находил мысль о нападении на кифриенцев весьма удачной. И был уверен, что действует в твоих интересах.

– А ты куда смотрел? Вижу, вам тут целитель нужен! – острие клинка снова поднимается, едва упираясь Герлису в подбородок. – Ты не хуже меня знаешь, что эти кифриенцы были всего-навсего разведчиками. Разведчиками, а не захватчиками, к тому же они находились по свою сторону границы. Самодержица вовсе не заинтересована в войне: до сих пор она не предпринимала даже попытки вернуть источники. Да что я разоряюсь: тебе все это известно точно так же, как и мне. Итак, отвечай, зачем ты натравил Сеннона на этот отряд?

– Дело обстояло не совсем так, милостивый господин. Сеннон счел, что эти бойцы представляют собой угрозу.

– Почему ты не остановил его?

– Разве может маг на поле боя отдавать приказы военачальнику? – резонно возражает Герлис. – Особенно если этот военачальник является старшим сыном…

– Болваны! – рычит Берфир. – Меня окружают одни болваны! Как я могу сохранить целостность Хидлена, имея дело с такими идиотами? Я вообще не добивался герцогской короны – обошелся бы и без нее, – но Стернуа был готов отдать Коларису поля в северной части долины Охайд, а чем это могло обернуться? Коларис стоял бы у нашего парадного входа. Но он и сейчас претендует на лучшие наши земли, и если я не стану сражаться, против меня поднимутся все фермеры страны. Поднимут крик, утверждая, что узурпатор из дома Яннотан предал их интересы. И в такой ситуации ты втравливаешь меня в драку, которой я не хочу и которая мне совершенно не нужна.

– Герцог Стерна, да благословят его ангелы, хотел только мира.

– Мира нельзя достичь, делая уступки, тем паче таким ублюдкам, как Коларис. И уж кто бы взывал к ангелам, но не ты.

Хрипло рассмеявшись, Берфир вкладывает меч в ножны.

– Возможно, появление нового врага может сыграть тебе на руку, – спокойно произносит белый маг.

– Только нового врага мне и не хватало. Сейчас, когда все вокруг за глаза называют меня узурпатором, а жрецы Храма, из-за того что я взял в советники белого мага, обвиняют меня в связях с демонами света. Мне с Фритауном не разобраться, а тут еще и Кифрос. Боевые действия могут начаться уже на следующей восьмидневке, а то и раньше. Что же теперь, драться на два фронта?

– Ну… – бормочет Герлис… – если самодержица нанесет удар, а ты его отобьешь, многие забудут о твоем происхождении. И даже простят защитнику страны те неизбежные потери, которые повлечет за собой борьба с Коларисом.

– Как же, станет она нападать…

– А вот по мнению Сеннона, нападение уже состоялось. Что случилось, того не изменишь, но никто не мешает тебе использовать случившееся в своих интересах. Причем с разными целями.

– Хм… – герцог скребет бороду. – Что ты имеешь в виду, мне понятно… кажется. Но что мне делать сейчас? Я не могу использовать случившееся как предлог для вторжения во владения самодержицы: Коларис всяко не преминет этим воспользоваться. Но если я и не нападу на нее, оставить здесь войска теперь все равно придется, что определенно подтолкнет Колариса к действиям. На следующей восьмидневке его следует ждать на Хайдоларской дороге. Демоны, ну почему я стольким обязан клану Сеннона?!

– Ну… Сеннон доказал свою ценность. Он и его войска заслужили право встретить врага первыми.

– Полагаю, речь идет о вражеском нападении. Но что, если самодержица ограничится посылкой тайных лазутчиков?

Опушенный полог белого шатра хлопает на ветру, заставив Берфира обернуться.

– Вероятно, она так и поступит. Но это не помешает Сеннону отважно сражаться за Хидлен. А после соответствующего взаимного кровопускания вы с самодержицей заключите устраивающий вас обоих договор, который ты сможешь объявить выдающимся достижением, приписав своей мудрости и своему героизму. Это принесет тебе популярность и даст свободу действий по отношению к настоящему противнику.

– Самодержица не пойдет на подписание договора, пока мы не вернем ей источники.

– Ну так и вернем.

– Что? – Берфир тянется к мечу, однако опускает руку. – Но тогда чего ради, во имя Света?..

– Ради проведения разведки. Установив, где находятся подземные источники, я смогу вызвать некоторое смещение почвы, так что они пробьются наружу по твою сторону границы. Но чтобы сделать это, мне необходимо было попасть сюда и пробыть здесь достаточно долго. К тому же, – Герлис понижает голос, – совсем неплохо, если мы предоставим Сеннону возможность стяжать великую славу. Стать героем, настоящим героем, сложившим голову, доблестно сражаясь за Хидлен. О чем ты со слезами на глазах поведаешь его отцу, заодно пожаловав младшему сыну какой-нибудь титул. После этого любой честолюбец вроде Сеннона дважды подумает, прежде чем…

– Этакому злодейству где-нибудь учат, или ты черпаешь его из подземных недр?

– Благодарю за комплимент, высокочтимый.

Снова покачав головой, Берфир выходит из шатра и вскакивает на поджидающего его огромного жеребца.

Ухмылка Герлиса обнажает крупные белые зубы и красноватые десны. Его горящий взгляд скользит по необычной формы подводам и знамени с золотым кинжалом, реющим над лагерем Сеннона. Знамени, которое скоро перейдет к его наследнику.

Потом взор мага падает на знамя герцога, и Герлис медленно кивает.

V

Заслышав топот копыт, я отложил долото и вышел во двор. С севера тянуло прохладой, но на чистом сине-зеленом небе не было ни облачка.

Открытый экипаж с подобранной в масть упряжкой остановился прямо напротив дверей. На козлах сидели возница и страж, вооруженный мечом и взведенным арбалетом. Оба одеты в серую кожу, только сапоги у возницы были бурые, а у стража – черные.

– Мастер Леррис? – спросила приехавшая в экипаже женщина, спрыгнув на утоптанную глину двора.

Ростом она едва достигала моего плеча, холодные серые глаза очень походили по цвету к волосам, а зеленая шелковая блуза, жилет и брюки из тонко выделанной серой кожи не скрывали стройной фигуры. Высокие серые сапоги составляли единое целое с костюмом. Ее окружали аура богатства и едва уловимый запах розовых духов.

– Он самый, – с поклоном ответил я. – Чем могу служить?

– Можешь пригласить меня в свою мастерскую.

– С огромным удовольствием.

– Судя по тому, что я слышала о твоей даме, от общения с другими женщинами ты можешь получить разве что визуальное удовольствие, – с непринужденным смехом промолвила она и вошла в мастерскую.

– Прекрасная модель, – заявила незнакомка, – указывая на стул из Хенсилова гарнитура. – Но насколько я понимаю, вещь еще не закончена.

– Да, отделка еще только предстоит.

Посетительница обозрела инструменты, скользнула взглядом по стоявшему в углу наполовину законченному письменному столу и деталям, над которыми я работал, после чего спросила:

– А можешь ты показать мне какое-нибудь готовое изделие?

– В доме есть инкрустированный стол.

– В таком случае пойдем и взглянем на этот шедевр.

Я повел ее в дом, чувствуя спиной взгляд стража с арбалетом. Не то чтобы он в меня целился, но держался настороже и в случае чего наверняка бы не промахнулся.

Конечно, в дом можно было пройти и прямо из мастерской, через кухню, но мне этого делать не захотелось. Пол в мастерской был усыпан опилками, и едва ли стоило тащить их в жилые помещения.

Увидев стол, она бросила на него взгляд – всего один долгий взгляд – и кивнула.

– Вещь хорошая, как мне и говорили. Почему она здесь?

– Заказчик свалился с дерева, не успев выкупить заказ. Сломал себе шею и умер. Ну а моя супруга настояла на том, чтобы я оставил стол у себя.

– Мудрая женщина. Ты всегда ее слушаешь?

– Стараюсь.

Незнакомка подняла взгляд и сказала:

– Я бы хотела заказать письменный стол.

Мне оставалось лишь развести руками.

– Какой именно? Какого стиля, с какими ножками, ящиками, тумбами? Если угодно, я могу показать рисунки и ты выберешь, что понравится.

– Спасибо, не надо. Я знаю, что мне нужно.

Я молча ждал продолжения.

– Нечто подобное твоему столу: благородная простота и ничего лишнего. Обводы почти прямые, безо всяких завитушек, но с инкрустированным бордюром по верху столешницы. Грани с фасками, по обе стороны тумбы с выдвижными ящиками, и в обоих верхних ящиках ложные спинки.

– Резьба, гравировка? Какие-нибудь специальные метки?

– А что ты можешь предложить?

– Могу вырезать или инкрустировать инициалы. Где-нибудь, где это не будет бросаться в глаза.

– Но зачем, спрашивается, утруждать себя помещением инициалов там, где их не сразу и увидишь? – спросила она с улыбкой, дававшей понять, что ответ ей известен.

– Чтобы, не поступившись хорошим вкусом, показать, что это штучное изделие.

Она снова кивнула.

– И сколько такое «штучное изделие» будет стоить? Есть ведь, наверное, примерные расценки на подобные вещи?

– В комплекте со столом можно сделать стул в том же стиле. Хочешь?

– Конечно.

– За все пятьдесят золотых. Сорок за стол и десять за стул.

– Какой залог?

– Никакого.

– Ты настолько богат, что можешь позволить себе не брать залога?

– Не в том дело, почтеннейшая, – отозвался я с очередным поклоном. – Приняв от тебя залог, я буду вынужден позволить тебе вмешиваться в работу, слушать по ходу дела твои подсказки и все такое. Ведь, заплатив деньги, ты тем самым станешь хозяйкой изделия, пусть и незаконченного. Мне же необходима полная свобода действия: вот закончу заказ, сделаю что смогу, тогда ты и решишь, нравится тебе вещь или нет. Не подойдет, так мы оба ничем друг другу не обязаны.

– Да ты идеалист, мастер Леррис. Это по молодости, – заявила она с добродушным смехом.

– Напротив, госпожа, я практик. Если изделие тебе не понравится, ты, с твоим-то богатством, всяко сумеешь востребовать назад свой залог. Ну а мне – скажу не хвастаясь – продать не выкупленный заказ будет не так уж трудно.

– Ты мне нравишься, мой мальчик. Только не называй меня больше госпожой, почтеннейшей и прочими титулами. Меня зовут Антона.

Она умолкла, не иначе как в ожидании эффекта, который должно было произвести ее имя.

– Прошу прощения, любезная Антона, но я в Кифриене не так давно и, к сожалению, до сих пор не имел удовольствия о тебе слышать.

– Ты его еще получишь рано или поздно. Могу посоветовать: не принимай на веру все, что услышишь. Из того, что обо мне толкуют, правда лишь половина, а какая именно половина – этого я тебе говорить не буду.

Она повернулась к двери, но задержалась и спросила:

– Сколько времени потребуется на выполнение моего заказа?

Я нахмурился.

– Обычно на такой заказ уходит месяца три. Точнее сказать, сама работа в мастерской занимает меньше времени, но чтобы стыки потом не разошлись, все детали необходимо перед соединением как следует просушить. Кроме того, у меня неожиданно возникли некоторые дела, которые потребуют временной отлучки, так что ждать придется несколько дольше. Если тебя это не устраивает…

– Подожду. Как ты сам говорил, я тебе пока ничего не платила, а стало быть, и потребовать с тебя ничего не могу.

Отступив на шаг, Антона снова присмотрелась к столу, уделяя особое внимание отделке.

– Превосходная зачистка.

Она умолкла, но спустя несколько мгновений спросила:

– Но ты не будешь возражать, если через несколько восьмидневок я зайду к тебе посмотреть, как идут дела?

– Никоим образом.

Я придержал дверь, подождал во дворе, пока она села в экипаж, и, вернувшись в мастерскую, на скорую руку, пока пожелания заказчицы были свежи в памяти, сделал предварительный набросок комплекта, прикидывая заодно и его возможную стоимость. Поначалу получалось, будто выручка едва ли оправдает стоимость материалов, но я уже успел усвоить, что любая работа с первого взгляда кажется труднее и дороже, чем оказывается в итоге. Однако денежная сторона дела являлась немаловажной: я изготовлял мебель отнюдь не только из любви к искусству. Работа приносила мне средства, необходимые для покупки не только материала, но и еды и фуража для Гэрлока, старой кобылы, а также лошадей личной охраны Кристал. Правда, часть расходов на стражу оплачивала сама Кристал. Она платила бы и больше, но я не решался ее об этом попросить.

Сделав черновой эскиз, я убрал рисунок и счет в тонкую, но постепенно толстеющую папку для заказов и вернулся к работе над стульями для Хенсила.

Три из них были в основном сделаны, но с пятью еще предстояло повозиться. Лишь закрепив спинки двух последних из них на месте с помощью временных зажимов, я смог вернуться к кропотливой работе по украшению изделий алмазными инициалами «X».

Дело, как водится, шло куда медленнее, чем мне того хотелось, и когда слабый звук заставил меня поднять голову, я корпел всего лишь над четвертым.

– Эй, ты меня искал? Что это тебе приспичило? – спросила появившаяся в дверном проеме Тамра. – Дело-то, небось, пустяковое, иначе бы ты меня дождался или нашел. Я отлучалась только на рынок.

– Почем мне знать, где тебя носит, – буркнул я, снимая зажимы и вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

То, что ей удалось незамеченной подойти ко мне чуть ли не вплотную, вызвало у меня некоторую досаду. Правда, больше я досадовал на то, что провозился со спинками стульев много дольше, чем намечал.

– Мог бы поискать с помощью твоего хваленого чувства гармонии.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил я, снимая и вешая на гвоздь кожаный передник, после чего тщательно протер зажимы. Оставшийся на них клей мог бы основательно подпортить следующую заготовку. Чистота и правильный уход за инструментами обеспечивают столяру половину успеха.

– Конечно, выпью.

Мы прошли мимо коновязи, где был привязан ее чалый, и вошли в дом. Она уселась за стол, а я тем временем достал кувшин с соком. Риссы дома не была, она взяла телегу и укатила в Кифриен, на рынок.

– Ты часом не знаешь, куда отправился Джастин? – спросил я, наполнив две кружки, поставив одну перед Тамрой и усевшись напротив нее.

– Нет. Меня уже Кристал спрашивала. Ты что, из-за этого меня разыскивал? – поинтересовалась Тамра, отбрасывая за спину кончик зеленого шарфа.

– Отчасти. Мне нужно узнать, куда он подевался и когда собирался вернуться.

Пожав плечами, Тамра осушила одним глотком чуть ли не половину своей кружки.

– С чего это он уехал, никому ничего не сказав? – спросил я, вставая и снова наполняя из кувшина Тамрину кружку. Кувшин на сей раз остался на столе: чтобы она могла добавить себе питья сама.

– Леррис, ты как был… тупицей, так и остался, – фыркнула Тамра.

В отличие от нее мне хватило ума не поддаться соблазнам белого мага, и после этого она еще называет меня тупицей.

– Так где он?

– Не сказал. По той простой причине, что он не только маг, но, между прочим, еще и мужчина. Уж тебе-то следовало бы это понимать, ты ведь только и думаешь, что о своей Кристал.

– Джастин? – мысль о возможной связи дядюшки Джастина с женщиной совершенно меня ошеломила. – Джастин?!

– Ты несносен. Ты хоть раз на него толком взглянул? Присмотрелся к нему по-настоящему, с помощью своего чувства гармонии?

– Нет. Ничего подобного мне как-то на ум не приходило.

– Потому что приходить некуда, – вздохнула Тамра. – И как только тебе удалось сладить с Антонином?

– Так ли, этак, а удалось. Между прочим, к счастью для тебя.

– Назовем это счастливой случайностью, – промолвила она с глубоким вздохом. – Так вот, случись тебе присмотреться к нему чувствами – если бы подобная мысль посетила твою пустую голову, – ты мог бы обнаружить некую гармоническую связь, которая производит впечатление неразрывной.

– Ты хочешь сказать, что между ним и кем-то еще существует некий магический контакт?

– Именно об этом я тебе и талдычу.

Я задумался.

– В таком случае подобная секретность и вправду не лишена смысла. У него есть враги…

– Само собой, не лишена, – фыркнула Тамра. – У тебя поесть ничего нет?

– В охладителе сыр остался.

– Сойдет, – заявила она и запустила руку в бачок, омывавшийся потоком холодной воды. Это устройство для охлаждения было разработано еще Доррином, однако в Кандаре о нем, похоже, не знали. Гинтсал, местный кузнец, изготовил его для меня на заказ, по моему описанию.

– У тебя только желтый?

– Белый закончился. Точнее, в погребе головка есть, но еще не разрезанная.

Впрочем, ворчание не помешало Тамре отрезать толстенный кусище желтого сыра и отломить к нему знатный ломоть хлеба. Я пригубил клюквицы.

– Ты есть будешь, Леррис? – спросила она, вернувшись за стол.

– Я съел кусочек сыра как раз перед твоим приходом.

– Это что, поздний завтрак?

– А… для ланча самое время.

– Ты когда встал?

– Рано. Когда Кристал нет дома, я всегда встаю спозаранку. Когда она приходит, все мои дела останавливаются.

– А что ты делаешь в ее отсутствие? – спросила Тамра, в очередной раз наполняя кружку.

– Работаю. У меня много работы.

– А по-моему, бездельничаешь.

– Да ты что? Вон сколько всего в мастерской.

– Это столярные поделки. А я имею в виду настоящее дело.

Я нахмурился.

– Ты стал медлительным и небрежным, – заявила Тамра, отбросив с лица рыжую прядь.

При этом она смотрела мне не в глаза, а куда-то в область груди.

– Это ты брось. Небрежным – нет, во всяком случае не небрежным.

Она ткнула меня в живот.

– Ладно, насчет небрежности не настаиваю. Но увальнем точно стал.

– Ты ищешь предлог для того, чтобы показать свое мастерство.

– Естественно, – с усмешкой отозвалась она. – Надо малость сбить с тебя спесь.

– Спесь? С меня?

– А то. Ты у нас кто, просто столяр, который является консортом столь важной персоны. Этакая скромность, которая будет почище всякой гордыни.

Я решил, что поупражняться мне и вправду будет не вредно. Тем паче, что для меня это тоже хороший предлог, позволяющий оторваться от опостылевших стульев.

– Так что бери свой старый посох, – заявила Тамра, допив сок и вытерев рот.

– У меня теперь новый. Старый сломан, ты что, не помнишь?

– Ничего не помню, благодарение Тьме. Бери какой есть. Меня прочили в наставницы бойцов.

– Тебе нравится получать колотушки?

– Уж не от тебя ли? Тебе стоило бы помнить, каково иметь со мной дело. Мы ведь с тобой мерились силами.

– Это было давно. И всего один раз.

На самом деле мне хватило и одного раза. В свое время, еще на Отшельничьем, Тамра так отдела меня во время учебного боя, что об этом просто не хотелось вспоминать. Правда, с тех пор я многому научился, но уверенности в своей способности одолеть ее в поединке у меня отнюдь не было.

Ополоснув кувшины и поставив их на полку, я вывел ее во двор. Дувший с запада легкий ветерок нес с собой прохладу – намек на холода, царившие в Закатных Отрогах – и слабый запах прелой листвы.

– Надеюсь, с этим посохом ты управляешься лучше, чем с прежним?

– Посмотрим.

Я дернулся, но предпочел остаться на месте, полагая, что в скорости мне с ней не тягаться. Ее посох угрожающе засвистел, но мне удалось отвести удар вправо. Однако во второй удар она вложила всю свою силу, так что хотя я и исхитрился его блокировать, пальцы мои онемели, и мне пришлось отступить и ослабить хватку. По правде сказать, я едва не выронил посох.

После секундной передышки удары посыпались градом. Спустя несколько мгновений пот уже заливал мой лоб, тогда как Тамра выглядела холодной, невозмутимой и неутомимой, подобно древней воительнице из Западного Оплота.

Я сделал ложный выпад и попытался пробить ее защиту нырком. Уловка удалась: прежде чем она отбила удар, я успел, хотя и не сильно, задеть ее бедро.

– Ого! Да ты молодчина! – бросила она и завертела посохом с такой скоростью, что я видел лишь сплошной вертящийся круг.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как положиться на свое чувство гармонии и предоставить телу возможность реагировать самостоятельно.

Теперь в сплошные круги превратились оба посоха. И я, и она наносили и пропускали удары: я доставал ее чаще, но ее тычки были чувствительнее. Она была свободна от сковывавших меня ограничений: это сослужило ей дурную службу при встрече с Антонином, но зато делало мою задачу более чем трудной.

– Ладно, ладно! – промолвил я наконец, запыхавшись и взмокнув от пота. – Ты небось каждый день тренируешься, а я от случая к случаю.

Тамра опустила посох. С начала поединка она разве что чуточку раскраснелась, да рыжие волосы немножечко растрепались.

– Ладно так ладно. Когда ты уезжаешь?

– Уезжаю?

– Да половина войска только и толкует о том, что ты куда-то собираешься. Феррел пропала, а Кристал вот-вот примет командование Наилучшими. А тут тебе, вдобавок, приспичило выспрашивать про Джастина. У меня, знаешь ли, – Тамра фыркнула, – в голове мозги. А не мякина, как у некоторых.

– Скоро, – только и оставалось ответить мне. – Но раз уж тебе все известно, может, присоветуешь мне что-нибудь толковое? Или поделишься сведениями?

– Да делиться-то мне особо нечем, – отозвалась Тамра, отбросив волосы со лба. – А присоветовать… Будь Джастин здесь, он непременно велел бы тебе заглянуть в твою книгу «Начала Гармонии». Почитай, вреда не будет. А то ведь вряд ли тебя будут вечно выручать слепая удача да твой посох, хотя им ты, спору нет, владеешь лучше, чем прежде.

– Спасибо, – с поклоном промолвил я и скривился, поскольку занывшие ребра напомнили мне, что на посох особо полагаться не стоит. – Ты тоже не стоишь на месте.

– Я тренируюсь с Наилучшими, а когда выходишь с посохом против мечей, требуется особая быстрота. Твоя Кристал прекрасная наставница. Небось и с тобой она занималась?

– Только самую малость.

– Оно и видно. Тебе следует упражняться почаще.

– Когда?

Тамра усмехнулась.

– Знаю я, как вы вдвоем проводите все свободное время.

– Чего-чего, а свободного времени у нас почти не бывает.

Усмешка Тамры сделалась такой ехидной, что мне захотелось огреть ее по макушке, однако вместо этого я пересек двор и поставил посох на стойку за дверью мастерской.

Когда довольная собой Тамра наконец уехала, я снова вернулся к стульям. После перерыва работа пошла бойчее, однако когда дело дошло до тонкой отделки, снова застопорилась. Что ни говори, а опытом дядюшки Сардита или Перлота я пока не обладал.

Через некоторое время перестук колес и цокот копыт возвестили о возвращении Риссы.

– На скольких сегодня готовить? – спросила она, заглянув внутрь.

– Думаю, на шестерых-семерых. Нас трое, да стражи… если будут.

– «Если будут»! Почему я никогда не знаю, сколько человек ждать к столу?

– Потому что я и сам никогда этого не знаю. Хотя дом, между прочим, мой. Хотя бы отчасти.

– Фантеса говорит, что ни за что не смогла бы вести хозяйство в таком доме. Виданное ли дело, не знать – трое сегодня усядутся за стол или человек пятнадцать? – промолвила Рисса подбоченившись. – С утра не знаешь, чего ждать вечером: наготовишь на троих, а на тебя свалится десять голодных ртов. Надо мной уже и на рынке смеются. Взять хоть Брини: увидит меня и ну кудахтать, как ее куры. Кстати, нам не мешало бы завести кур.

– Что тут скажешь, – отозвался я со вздохом, проигнорировав упоминание о курах. – Моя супруга слишком важная персона.

– Это не дом, а… – Она не договорила, но прежде чем исчезнуть на кухне, точнее, в своей маленькой каморке при кухне, махнула рукой и усмехнулась.

Я вернулся к стульям и уже не отрывался от дела до темноты.

Сразу после заката я взял огниво и вышел во двор. Три попытки убедили меня в том, что у большого фонаря напрочь отсутствует желание зажигаться. Я снял его и осмотрел фитиль. Оказалось, что он сух, в результате чего мне пришлось тащить фонарь под навес, где я хранил масло, а хранил я его в добрых пятидесяти локтях от мастерской. Мне вовсе не хотелось, чтобы из-за какой-то случайности вроде шальной молнии или высвободившегося хаоса дом и мастерская сгорели вместе с чуланом. Рисса по этому поводу ворчала, да и сам я, особенно в дождь или снег (правда, снег в Кифросе выпадал нечасто), отнюдь не радовался необходимости прогуляться за маслом или лаком. Утешало одно: случись мне жить в Спидларе или Слиго, я тоже хранил бы горючие вещества подальше от жилья, а климат в тех краях не в пример хуже здешнего.

Едва успев заправить и зажечь большой фонарь, я услышал (и ощутил) приближение всадников, поэтому когда показалась сопровождаемая Наилучшими Кристал, я уже поджидал их во дворе. Восседавшая на рослом вороном коне Кристал выглядела усталой, однако, завидев меня, улыбнулась. Я предложил ей руку, и она, вопреки обыкновению, воспользовалась моей помощью, чтобы слезть с лошади. Одно это говорило о том, насколько вымотала ее служба.

Я окинул взглядом воинов – никто из эскорта не был мне хорошо знаком – и снова обернулся к Кристал.

– Риссе было велено рассчитывать на семерых.

– Вот и хорошо. У нас у всех и крошки во рту не было.

– Это меня не удивляет, – промолвил я, пожимая ее руку, когда мы вели ее лошадь в стойло.

Остальные следовали за нами. Кристал позволила мне расседлать и почистить скакуна, тогда как сама убрала на место сбрую и засыпала корму в кормушку.

Когда мы направились к дому, уже пали сумерки и на вечернем небе проглянули первые звезды. Возле крыльца Кристал вручила мне тяжелый, позвякивающий кожаный кошель.