Задержания он не ожидают и потому никакого сопротивления оказать не успел. В его сумке нашли самодельный восемнадцатисантиметровый клинок с ограничителем, личные вещи убитых женщин. Однако потрошитель, по свидетельству сыщика МУРа Александра Мяндина, очень скоро оправился от шока и начал утверждать, что "нож видит впервые и его подкинули менты". Парень даже наспех выдумал историю: ходил по ночному городу в поисках "женщины, обидевшей когда-то его отца". Понятно, что такое алиби рассыпалось, как карточный домик.
      Позже он детально рассказал о каждом преступлении, показал дома, где совершил убийства, объяснил методику поиска жертвы. Около пунктов обмена валюты или в толпе у выхода станций метро потрошитель высматривал хорошо одетых женщин, крался за ними следом до тех пор, пока они не входили в лифт. Там убивать было удобнее.
      Почему все объекты были в шубах? На этот вопрос он дал убедительный ответ. Девятнадцатилетний убийца Александр Чайка считал, что одетая в мех женщина наверняка имеет при себе солидные деньги. Наивная, но вполне понятная философия. Для Чайки, приехавшего в столицу из нищей украинской глубинки, шубы были не нарядной и теплой одеждой, а символом достатка и сытости.
      Кстати, спасенную жертву последнего несостоявшегося преступления найти так и не удалось. Она зашла в подъезд и не подозревала, что была на волосок от гибели. И еще интересное дополнение. По утверждению Чайки, ему было знакомо чувство жалости. Он, якобы, трижды заходил в лифт с женщинами, но посмотрев им в глаза, менял решение - не убивал.
      На вид он самый обычный парень, физически крепкий - играл в футбол худощавый спокойный. По мнению начальника МУРа Виктора Голованова заурядная внешность маньяка делала его особенно опасным. Такому легче усыпить бдительность жертвы, а потом бесследно раствориться в многотысячной толпе столицы. Чайка на это и рассчитывал. И уже не остановился бы, почувствовав легкость шальной добычи и простоту, с которой ему удавалось исчезать с места резни. Вероятно, и этот фактор был учтен судом, приговорившим Чайку к расстрелу.
      Сколько бы еще душ загубил потрошитель? К счастью, московские сыщики нового "черного" рекорда не допустили. Наручники на запястьях защелкнулись через две недели после первой трагедии. Оперативники сделали почти невозможное - вычислили гастролера из города Сумы, не имевшего в Москве ни связей, ни знакомств, ночевавшего на вокзалах в сдаваемых приезжим спальных вагонах.
      Чайка поведал на следствии, что в столицу отправился на заработки. Уроженцу Омской области, ранее судимому за изнасилование несовершеннолетней, деньги понадобились для свадьбы. Он уже и зал в ресторане заказал, и приглашения друзьям разослал, оплатил в церкви обряд венчания. Чтобы все как у людей...
      Бракосочетание было назначено на 19 февраля. За три дня до "красного дня" его взяли в Москве с ножом, которым он нанес пятьдесят пять смертельных ударов.
      КАК ДИКАЯ СОБАКА
      Одиннадцатилетний Саша К. зашел в кабину лифта, чтобы подняться домой. Следом прошмыгнул незнакомый парень в темной куртке и шерстяной лыжной шапочке.
      - Какой этаж?
      - Мне пятый, - рассеянно ответил Саша, отступая вглубь кабины.
      Парень нажал на кнопку третьего этажа, но едва лифт двинулся вверх, ткнул клавишу "стоп" и повернулся к подростку. В следующее мгновение Саша почувствовал острую боль в груди... Теряя сознание, он ощущал все новые удары ножом, которые наносил парень.
      Тело истекающего кровью ребенка нашли сразу. Сосед по дому бросился к телефону и вызвал "скорую". Он же и рассказал приехавшим милиционерам, что когда дожидался лифта на первом этаже, двери раскрылись и из кабины выбежал незнакомый молодой человек в короткой спортивной куртке, а в кабине остался лежать скорчившийся от боли подросток со связанными руками.
      Погибший мальчик был добрым, симпатичным, коммуникабельным. В школе о нем говорили только хорошо. Кто же мог желать его смерти?
      Ответ на этот вопрос сыщики получили через два месяца, когда в той же части Москвы серьезное ножевое ранение получил другой мальчик - двенадцатилетний Дима М. Обстоятельства преступления схожи. Дима возвращался домой. Когда зашел в подъезд, на него набросился незнакомый парень, на бегу ударил ножом в грудь и тут же скрылся.
      Оперативники МУРа высказали предположение о появлении в городе очередного агрессивного психопата. Слишком необъяснимыми казались нападения. Преступник действовал явно не из корыстных побуждений - три и шесть тысяч, взятые у детей, никак нельзя расценивать как мотив. Неизвестный просто, без видимых оснований резал жертву и убегал. При этом совпадали возраст потерпевших и их психофизические данные. Оба были аккуратными, симпатичными, спортивного типа, словом, те, кого ставят в пример одноклассникам.
      Предварительные выводы оперативников получили основательное подтверждение еще через два месяца. Очередное нападение в лифте. Одиннадцатилетний школьник получил удар ножом в грудь.
      По инициативе сыщиков МУРа уголовные дела по фактам нанесения ножевых ранений были объединены и взяты на особый контроль. Оперативники занялись обычной для подобных ситуаций работой, малоинтересной, но очень необходимой: перебрали картотеку со сведениями о склонных к таким преступлениям людях, проверили всех, стоящих на учете в психдиспансерах, дали задание негласным сотрудникам. Сыщики из отделения Эдуарда Лоапатика, которые обобщали и анализировали всю поступающую информацию, обошли десятки школ, колледжей, профтехучилищ, учреждений и организаций, показывая созданный по описаниям потерпевших и свидетелей фоторобот подозреваемого.
      Информация о поисках, вероятно, дошла до самого садиста. Почувствовав опасность, он почти на полтора года прекратил свои деяния. Вычислить и задержать его в тот момент оперативникам не удалось, но напугав, они сохранили жизни и здоровье десяткам потенциальных жертв.
      Хищник вылез из подполья в мае 1995 года. То ли у него изменился характер, то ли подействовало долгое вынужденное "затворничество", но с начала лета беспричинные нападения на подростков фиксировались в милицейских сводках по два-три раза в месяц. А в сентябре психопат совершает второе убийство. В подъезде дома N 2 по Погонному проезду он наносит смертельное ножевое ранение четырнадцатилетнему школьнику.
      Через неделю, 18 сентября, как будто осмелев от безнаказанности, он трижды за день нападает на детей, режет их и отбирает ничтожные мальчишечьи сбережения - шесть и две тысячи. Похождения маньяка прекратились в тот же день. Когда, сжимая в кармане нож, он разгуливал в поисках очередной жертвы около станции метро "Красносельекая", его, по счастливой случайности, опознал последний из порезанных подростков.
      Родственники (мать и старший брат) везли раненого мальчика в ближайший травмпункт. Вдруг смотревший в окно ребенок вздрогнул и, указав на идущего по улице парня в вязаной шапочке и спортивной куртке, закричал на весь салон: "Это он, он ударил меня ножом!". Брат мальчика без раздумий бросился за опознанным преступником. Тот скрыться не успел. Тем временем мать раненого ребенка поймала такси. Маньяка доставили в ближайшее отделение милиции за счет потерпевших - с ветерком и комфортом...
      Приехали сыщики МУРа и взглянули на подозреваемого - фоторобот будто бы срисовывался с садиста. После объяснения причин задержания, он не смог скрыть растерянности и волнения - побледнел, лицо покрылось испариной, руки задрожали. Уже через час преступник, оказавшийся студентом второго курса престижного столичного технического института, начал давать первые показания.
      Зотов (подлинную фамилию до суда мы не называем), как он пояснил сыщикам, не имел никаких сексуальных намерений в отношении жертв. Чем же определялся выбор объекта? Если верить его показаниям, то нападения были спровоцированы чрезмерным комплексом неполноценности и извращенным желанием самоутвердиться, доказать самому себе "полноценность и мужественность".
      Восемнадцатилетний студент вовсе не был обделен судьбой, рос в нормальной, вполне состоятельной семье. Родители о нем заботились, одевали не хуже сверстников, помогли поступить в вуз. Не было в его жизни никаких трагедий, душевных или физических травм никто ему не наносил...
      Правда, сам он так не считает. По утверждению садиста, его природные данные - толстый, неуклюжий - оказались причиной постоянных насмешек и издевательств со стороны товарищей и даже малознакомых людей. С детства над ним подшучивали, дразнили "боровом" и "уродом". Это и сделало его закомплексованным, обиженным на весь свет, и в итоге - агрессивным. Не правда ли, убедительное объяснение двум убийствам и бесчисленным нападениям на ни в чем не повинных подростков?
      Особо стоит упомянуть чистосердечное признание этого озлобленного и мстительного зверька. Вот какими словами он передает собственные ощущения:
      "Во мне что-то "выключалось". Контроль что ли. Я шел за ним... Ну как дикая собака идет за куском мяса. Хотел только одного - отомстить этому подростку. На остальное не обращал внимания".
      Звериные повадки маньяка отметил Игорь Губанов, возглавляющий в МУРе самый тяжелый "убойный" отдел. Понравившегося ребенка садист преследовал, как хищник. Шел по следу, если нужно - забегал вперед, наклонялся, якобы завязывал шнурок на ботинке, а сам поворачивал голову и заглядывал в лицо будущей жертве, уже представляя растерянность и страх, которые через минуту появятся в глазах спокойного, ничего не подозревающего мальчика. Если ребенок имел спортивную фигуру, привлекательную внешность, был чисто и добротно одет, он сразу становился "интересен" садисту. Ради мгновений, когда благополучный мальчик будет корчиться у его ног, Зотов и шел на преступления.
      В умении выследить жертву он достиг прямо-таки удивительных успехов. И здесь снова напрашивается сравнение со зверем. Иногда он забегал в подъезд, опережая мальчика, бросался ему навстречу и с размаху вонзал нож. Как же Зотов узнавал нужный дом, почему безошибочно выбирал тот самый подъезд? Вот как он говорит о своих ощущениях:
      "Преследуя человека, через пятьдесять минут начинаешь его чувствовать. Стоит только присмотреться: каким образом он обходит препятствия, куда поворачивает голову, как двигается в толпе... И уже легче догадаться, куда он направиться в следующую минуту".
      Тринадцать нападений, два убийства... Но Игорь Губанов предполагает, что маньяк совершил гораздо больше преступлений. Просто не каждый раз потерпевшие обращались в милицию, да и в отделениях без особой охоты брались регистрировать заведено бесперспективные и труднораскрываемые дела. В этой истории много непонятного. Отрадно лишь то, что психопата остановили в начале пути. Легко вообразить, в какого матерого хищника мог бы со временем превратиться садист, лечащий свирепые комплексы кровью жертв.
      Криминалисты считают, что с годами Зотов мог бы стать новым Чикатило. Впрочем поставлена ли точка в его биографии? Этот вопрос остается открытым. Учитывая, что медики признали Зотова невменяемым, вполне возможен вариант его выхода на свободу после интенсивного лечения в закрытой спецбольнице. За примером далеко ходить не надо. Джумагалиев, зарезавший семерых женщин (и не только зарезавший, но и "вкусивший"), после лечения оказался на свободе, причем физически крепким и здравомыслящим человеком.
      А что Зотов? Молод, ни разу не судим, первые преступления совершил будучи несовершеннолетним... Как знать, не услышим ли мы через несколько лет о новых беспричинных убийствах и нападениях в подъездах?
      БЕРЕГИТЕСЬ: ЛИФТ!
      Самым опасным для себя местом жители столицы считают не ночные улицы и плохо освещенные дворы, не загаженные бомжами подземные переходы, и даже не темные глухие подворотни. Согласно опросам социологов, опубликованным "Вестникам Департамента по делам печати и информации правительства Москвы", больше всего москвичи страшатся входить в собственные подъезды.
      С осени 1995 года к "подъездобоязни" добавилась еще одна фобия, которая, в особенности, заметна у детей и женщин: сейчас редко кто из представительниц слабого пола или подростков отважится зайти в лифт с незнакомым мужчиной. Новому комплексу, теперь уже "лифтобоязни", москвичи обязаны двум сексуальным маньякам, каждый из которых совершил по несколько десятков грабежей и изнасилований школьниц и женщин. Причем все преступления имели схожую схему (сыщики по началу и предполагали, что действует один человек): вместе с идущими домой жильцами незнакомец заходил в подъезд, садился в лифт, останавливал кабину между этажами и под различными угрозами насиловал и обирал жертвы.
      Расследование этих беспрецедентных дел (раньше в городе никогда одновременно не орудовали такие дерзкие извращенцы) еще не завершено. Подлинных фамилий насильников не называем, обозначая их в соответствии с заведенными в МУРе оперативными разработками "Лифтер" и "Разбойник".
      Осень девяносто пятого сотрудники МУРа вспоминают до сих пор. Каждый день начинался с просмотра суточных сводок происшествий. И каждый день ситуация повторялась. Ежедневно фиксировались изнасилования в лифтах, нередко сразу по два-три случая. Особенно удручало, что жертвами становились девочки двенадцати-тринадцати лет. В каждом доме растут дети, ходят в школу, возвращаются домой, поднимаются в лифте. И сколько ни предупреждай, ни пугай - ребенок есть ребенок...
      Позднее стало ясно, почему преступления происходили с такой частотой. Лифтер, начавший серию еще в 1992 году после очередной отсидки за изнасилования, вошел во вкус именно осенью 95-го. К этому же периоду "раскрутился" и другой маньяк - Разбойник, который освободился летом, отбыв срок за ограбление в лифте.
      Они действовали одновременно. Более того, походили друг на друга внешне, использовали аналогичные виды угроз - демонстрировали нож или пневматический пистолет. Поразительно, но оба насильника даже знали друг о друге. И не только из газет, которые на все лады рассказывали о преступлениях, иронизируя по поводу бессилия милиции.
      После ареста Лифтер рассказал, что как-то раз, выбрав очередную жертву - светловолосую стройную школьницу в короткой юбочке - шел за ней по следу, предвкушая близкое удовольствие. И вдруг неожиданно Лифтер почувствовал, что не он один охотится за девочкой. У самого подъезда его внимание привлек парень, хищно наблюдавший за жертвой и готовящийся войти следом за ней в подъезд 16-ти этажного дома (по описаниям Лифтера неизвестный парень был опознан сыщиками как Разбойник - крупные черты лица, джинсы, кроссовки, куртка-ветровка). Маньяки встретились взглядами, поняли все без слов и... разошлись.
      Каково? Не напоминает ли этот эпизод охоты в каменных джунглях современного мегаполиса описания повадок обитателей африканской саванны или амазонской сельвы?
      Насильники часто нападали в одном и том же месте Москвы (на заметку сыщикам и для анализа криминалистам) - микрорайонах, прилегающих к станции метро "Бабушкинская". Не случайно, оперативники назвали территорию домов, стоящих по улицам Ленская, Чичерина, Сухонская и Чукотскому проезду, "московским Бермудским треугольником".
      Из показаний Лифтера:
      "В начале октября 1995 года я находился в районе метро "Бабушкинекая". Просто гулял, был трезв. На мне была черная кожаная куртка, серый свитер. Какого цвета брюки были - не помню. У меня сеть серые (три пары), синие, черные. В руках держал сумку-визитку черного цвета. Около 14-15 часов я заметил двух идущих по улице девочек пятнадцатисемнадцати лет.
      По-моему, на одной из них было зеленое пальто или куртка. Я прошел около двухсот метров, а потом вслед за ними вошел в подъезд. Дом какбудто бы бело-зеленый, выше десяти этажей. На месте смогу показать, визуально узнаю. Когда я зашел в лифт, то девочки уже там находились. Кто-то из них нажал кнопку нужного им этажа. Какого, сейчас не помню. Между вторым и четвертым этажом я остановил лифт, достал нож с зеленой ручкой и красным драконом и обнажил клинок. Показал пятна ржавчины на лезвии и сказал, что это кровь. Добавил, что я такой же маньяк, как Чикатило.
      Приказал им стоять тихо и снять с себя драгоценности. Та, что была пониже, отдала колечко и золотые сережки. Ее подружка сняла цепочку и браслет. Потом, угрожая словами, я потребовал, чтобы девушки раздели друг друга. Несколько помню, ударов никому не наносил. Девушки разделись до нижнего белья - лифчиков и трусиков. Я потребовал у маленькой, чтобы она взяла в рот мой половой член. После я заставил сделать то же самое другую девушку.
      К тому времени они обе полностью разделись. Затем я потребовал, чтобы маленькая повернулась ко мне спиной, и совершил с ней половой акт в задний проход. Потом я разрешил девушкам одеться и пригрозил, чтобы они не делали глупостей и ни о чем не рассказывали. Девушки остались в лифте, я вышел на первом или втором этаже, а кабину направил на самый верх".
      После обобщения материалов выяснилось, что примерно сорок процентов изнасилований не регистрировались. В отделениях милиции, не желая портить статистику тяжкими преступлениями против личности - изнасилованием несовершеннолетних - старались ограничиться возбуждением уголовного дела только по факту грабежа. Но даже подняв все "отказные материалы", истинные масштабы их преступных деяний установить трудно.
      Я присутствовал при выходах на места преступлений Лифтера в Зеленограде и Тушино, где он любил "просто гулять". Насильник охотно показывал дома (он, как и большинство подобных субъектов, обладает феноменальной зрительной памятью), рассказывал где, с кем и сколько раз, вспоминал одежду жертв, их внешность, мелкие подробности. Лишь изредка, вероятно, очень гордясь тем, что его персоне уделяется столько внимания - видеосъемка, микрофон, вежливые вопросы - Лифтер собирал толстые складки на лбу и задумчиво произносил: "Этот подъезд мне знаком. Он чем-то знаменит, да, но чем - не помню". Вот такая самооценка...
      Лифтер вел себя довольно спокойно. Временами явно любовался собой. В начале следствия он находился в привилегированных условиях следственного изолятора Петровки, 38 (отдельная камера, миролюбивый сосед) и обнаглел настолько, что, по словам оперативника Александра Матвеева, начал торговаться с сыщиками. Он, дескать, сдаст еще пару эпизодов, а взамен требует хорошие сигареты, газеты, чай... Лифтер капризничал, пока срок содержания в СИЗО на Петровке не истек и его не перевезли в "Матросскую тишину". Там о "подвигах" насильника были уже хорошо наслышаны. Обитатели карантинного блока встретили его отнюдь не хлебом и солью (таких, как Лифтер, "в камере всегда ждет страшное возмездие). И после переезда в "Матроску" насильник оказался в тюремной больнице. Говорят, на нем не было живого места. Откровенно говоря, никакого протеста такой самосуд не вызывает. За всех искалеченных физически, а главное, психически детей...
      Чего стоит, например, эпизод, когда он шагнул в лифт вслед за молодой матерью с ребенком и в привычной манере, под ножом, изнасиловал женщину на глазах у замершего в углу кабины от страха и ужаса малыша. Мать умоляла:
      - Подождите, пусть мальчик отвернется, зачем же вы...
      Куда там, он сделал свои дела, застегнул молнию на джинсах и сказал:
      - Смотри, никому ни слова. Иначе ребенку не жить.
      В другой раз Лифтер зашел в лифт с компанией школьников младших классов - трех девчушек и двоих мальчиков. Насильника хватило на троих. Но этого ему показалось мало. Угрожая ножом, он заставил одиннадцатилетних мальчишек последовать своему примеру... Напоследок ублюдок бросил через плечо одной из девчушек:
      - Ну, теперь будешь давать? Понравилось?
      Эти омерзительные детали привожу здесь не только для создания более полного портрета насильника, но и в надежде на их профилактическое значение. Казалось бы, пятеро подростков, из них два мальчика, смогут себя защитить. Не обольщайтесь и объясните это детям. Для Лифтера и ему подобных преград к осуществлению насилия не существует.
      Как-то раз он прихватил с собой фотоаппарат "Полароид". Просто так, для пробы. Но проба вышла удачная. Извращенец отщелкал целую кассету снимков в любимом "интерьере" - кабине грузового лифта 16-ти этажного дома. "Фотомоделями" служили две изнасилованные школьницы. Он заставил их позировать обнаженными, а затем приказал поочередно фотографировать себя вместе с жертвой. Снимки приобщены к делу как вещественное доказательство. В книгу, естественно, мы их включать не стали.
      Милиция сбилась с ног. У школ и детских учреждений постоянно дежурили оперативники в штатском. Описание насильника - облегающая вязаная шапочка, очки, крупные черты лица - знал каждый патрульный. Ежедневно Игорь Губанов, руководивший розыском, докладывал о ходе работы начальнику МУРа Василию Купцову, но преступления продолжались...
      После очередного изнасилования быстро ввели во всем округе оперативное мероприятие "Сирена": перекрыли перекрестки и улицы, весь личный состав милиции округа, включая работников паспортных столов, следователей, сотрудников вневедомственной охраны и автопатрулей, подняли по тревоге. Минут через сорок в МУР позвонили из отделения милиции: "Приезжайте, попался!".
      Сыщик Алексей Дроздов вспоминает:
      "Примчались в отделение. Там вся "клетка" рядом с дежуркой до отказа забита очкариками в лыжных шапочках. Каждый похож на фоторобот... После проверки отпустили задержанных с извинениями".
      Нельзя сказать, что он никогда не встречал сопротивления. На следственном эксперименте в Химках я слышал его рассказ:
      "Сел в лифт с девушкой. Внешность не помню. На ней были джинсы и легкая куртка. Когда кабина тронулась, я вытащил нож. Но девушка не испугалась, оттолкнула меня и случайно порезалась. Появилась кровь, я вышел из лифта и убежал".
      Ту девушку так и не нашли. Так же, как и другую, поднявшую крик и спугнувшую Лифтера. За ним погнались люди, бежали по лестницам, как в детективе. Но он все-таки скрылся, прорвавшись на улицу через черный ход.
      Насильнику достаточно было хотя бы чутьчуть не уложиться в отработанную им схему, как он начинал нервничать, менял планы и скрывался. А зачем рисковать, если в городе тысячи домов, и в каждом десятки лифтов? Сейчас не получилось - в следующий раз пройдет гладко. Расчет верный: школьники, деморализованные угрозами здоровенного детины, испуганные видом ножа или пистолета, активного сопротивления не оказывали и выполняли любые его требования.
      Власть над человеком, даже если это трясущийся от страха ребенок, опьянял как наркотик. Не случайно со временем он начал нападать сразу на двух, а то и на трех девочек. Позже и этого показалось мало. Лифтер заводит жертвы в квартиры и уже там насилует, не забывая при этом прихватить и вещички - видеомагнитофон, фотоаппарат, ювелирные украшения, деньги...
      Взяли его с поличным на Арбате сыщики Борис Трошин и Дмитрий Нумеров из специального отдела МУРа. Насильник пытался сбыть краденое. Часть вещей - плейер, фотоаппарат "Кодак", золотые сережки - проходили по списку, объявленного в розыск. Задержанного доставили в отделение милиции. Уже на первом допросе он признался заместителю начальника СОМа Марату Миннуллину: "Я тот, кого вы ищите". И рассказал о нескольких эпизодах изнасилований.
      Но по-настоящему Лифтер раскрылся на Петровке, куда его привезли на другой день. Нисколько не смущаясь и даже как будто гордясь собственными грязными преступлениями, он написал "чистуху", в которой только простой перечень изнасилований занимал несколько страниц убористого почерка.
      Маньяк оказался двадцатидевятилетним москвичом. Он имел среднее образование, был женат (!) и работал сторожем в детском саду, где трудилась его супруга. Выяснилось, что с 1980 года он состоял на учете в психоневрологическом диспансере и уже дважды привлекался к уголовной ответственности по "профильной" 117-й статье УК РСФСР (изнасилование).
      Причем первый раз определением народного суда Лифтер был направлен на принудительное лечение в знаменитые "Столбы", где находился на стройках народного хозяйства до сентября 1985 года. Вероятно, он бы окончательно "излечился", и общество получило бы назад полноценного гражданина, если бы не досадный эпизод, испортивший всю историю болезни. Находясь на излечении, Лифтер сорвался и изнасиловал больничную сестру...
      На этот раз диагноз "шизофрения и психопатия" был отменен, и Чеховский городской суд огласил приговор: восемь лет лагерей. Наказание Лифтер отбывал в мордовских спецучреждениях в поселке Леплей. Пришлось ему несладко. Как он рассказывал сыщикам, зеки уделяли ему "внимание" всем бараком. А в память о временах, проведенных в Потьме, оставили на его плече знак, свидетельствующий о "нетрадиционной сексуальной ориентации" татуировку в виде распустившейся розочки.
      Он даже бегал в оперчасть - предлагал стать "наседкой", лишь бы избежать ежевечерних упражнений в бараке. Не помогло... Этот абзац предлагаю перечитать и осмыслить всем насильникам. Вдруг поможет?
      В июне 1992 года он выходит на свободу. Уроки, полученные на зоне, были хорошо усвоены, и первое время насильник держится. Однако в октябре он вновь садится в лифт. Очередное изнасилование школьницы стало началом трехлетней серии.
      Интенсивность "пользования лифтом" была не высокой. Как уже упоминалось, во вкус он вошел к осени 1995 года. Причем пик криминальной активности Лифтера совпал с его неожиданным... семейным счастьем. Сам маньяк объясняет женитьбу желанием "стать таким как все".
      Во время экспертизы в центре Сербского он вдохновенно писал что-то вроде исповеди, назвав свой труд крайне претенциозно, со значением: "Смерть после смерти - потом будет поздно". Поток сознания, основательно сдобренный грамматическими ошибками, был рассчитан, как нетрудно догадаться, на соответствующую оценку специалистов-психиатров. В исповеди есть все, что могло бы свидетельствовать о душевном недуге испытуемого: элементы бреда, раздвоение личности, сверхценные идеи и откровенная похабщина. Но умудренные опытом медики подошли к анализу документа так же, как их коллеги в 1985 году, признавшие Лифтера после изнасилования сотрудницы психиатрической лечебницы вменяемым. Один из врачей так и сказал ему (без протокола, разумеется): "Совать нашел куда - значит, нормальный!".
      Тем не менее фрагменты исповеди представляют интерес. Вот, например, воспоминания Лифтера о том, как он познакомился с будущей женой:
      "Я обратился в бюро знакомств. За некоторую сумму там дают телефоны кандидаток, желающих выйти замуж. Между прочим, каждая вторая давшая объявление готова лечь в постель в первый же день. Конечно, я своего не упустил.
      В конце 1994 года я таким способом познакомился со своей будущей женой. Первая встреча была смешной. Договорились встретиться на станции метро возле портрета Ленина, выложенного мозаикой. Как называлась станция, убей меня, не вспомню. Такого раньше никогда не случалось - опоздал на первое свидание. Вбежал на станцию растрепанный и вместо того, чтобы искать ее, смотрел, где же портрет Ленина... Начали встречаться, гуляли в парках, на ВДНХ, ходили в театр".
      Не буду утомлять читателя трогательным описанием ухаживаний маньяка за своей любимой. Приведу лишь еще один фрагмент, позволяющий глубже ощутить всю "трепетность большого чувства":
      "Вообще-то здорово совершить изнасилование а то два или три за день, а потом вернуться домой и всю ночь заниматься сексом с женой. А когда она уснет еще и поонанировать разок-другой".
      Для супруги Лифтера его арест явился полной неожиданностью. Ни о чем она не догадывалась, а жизнью, и не только половой, была довольна - муж непьющий, ласковый, работящий (трудился на двух работах), своими руками восстановил старенькие "Жигули". Одним словом, не мужик, а чудо. Воспитательницу детского сада, засидевшуюся в девках, не слишком смущало несколько меланхоличное животноподобное бытие суженого.
      На досуге он любил сидеть перед телевизором (ждал сообщений о собственных похождениях?), охотно слушал тюремные и афганские песни. У него при этом даже слезы на глазах наворачивались... Афганом же Лифтер объяснял жене наличие на теле многочисленных наколок. Супруге и в голову не приходило истинное происхождение типично лагерной "живописи". Кстати, во время обыска на квартире женщина поинтересовалась у сыщиков процедурой развода с человеком, находящимся под следствием.
      ...Едва оперативники перевели дух, решив, что наконец-то с маньяками в Москве покончено, как случилось непредпредвиденное. Через несколько дней после задержания Лифтера в суточной сводке происшествий вновь стали появляться сообщения об изнасилованиях несовершеннолетних в лифтах.
      Потерпевшие шли на Петровку почти такими же толпами, как в прошлые годы трудящиеся двигались на первомайскую демонстрацию. И все в один голос опознавали Лифтера! Удивляло другое. Приметы нового преступника словно списывались с облика уже задержанного маньяка. Мало чем отличались и обстоятельства совершаемых преступлений: район преступлений, подъезд, лифт, угрозы ножом или пистолетом, изнасилование, грабеж.
      В МУРе завели новое контрольно-наблюдательное дело под названием "Разбойник". И оно постоянно пополнялось новыми эпизодами.
      О схожести двух маньяков можно судить по первому допросу Разбойника, задержанного много позже:
      "Примерно в три часа дня я приехал на станцию "Медведково". На рынке купил джинсовую куртку и кроссовки. У кавказцев приобрел "косяк", после чего дворами пошел к метро "Бабушкинская". Когда бродил, увидел три-четыре дома в виде башен. Недалеко от одного из них заметил двух девочек. Первая была пухленькая и выше ростом. Вторая ничего, она мне понравилась, сразу привлекла внимание. Подружки поговорили и расстались. Вторая завернула туда, где детский сад, и двинулась по тропинке. Я пошел за ней. Вместе вошли в подъезд. Она вызвала лифт, подошел грузовой. Когда стали подниматься, я нажал кнопку "стоп" и вытащил нож. Я заставил девочку раздеться, затем велел ей лечь на пол на одежду. После этого изнасиловал ее в естественной форме. Потом сказал: "Ты меня не видела, а я тебя не видел". Она обещала, что никому ничего не расскажет, так как, если узнают родители, то они ее убьют. Я вышел, а она оделась и поехала на свой этаж".
      Разбойника искала вся столичная милиция. А он, невзирая на усилия оперативников, систематически совершал изнасилования. В отличие от Лифтера, он предпочитал жертв-одиночек. И еще - не фотографировал изнасилованных на память. Но некоторые детали преступлений заставляли сыщиков предполагать, что имеют дело с более агрессивным и опасным извращенцем. Так например, Разбойник носил с собой эластичный бинт, которым он связывал руки девочек. Кто мог поручиться, что в следующий раз он не переступит черту, не пустит в ход нож, не задушит жертву...