Глава шестая

Прошло несколько дней.

Еще никогда Янг не жил в таком напряжении. С него требовали, как со взрослого, и он работал, как взрослый. И ни на кого не обижался, никому не жаловался. Энергии тратил много, и Радж удивлялся его аппетиту. По вечерам, хотя Радж и заставлял учить английский язык, порой не дослушав, что втолковывали ему, – засыпал. Однажды Радж спросил у него несколько новых слов – не знал.

– Ты мне не называл их! – возмущался Янг.

– Называл. Ты спал, а я все повторял и повторял их. Думал, сквозь сон запомнишь. Я читал – так изучают иностранные языки. Ложатся спать, а магнитофон с записью урока крутится, долбит по мозгам.

– Ерунда все это.

– Может, и ерунда, если у тебя никакого знака в голове не осталось, – согласился Радж.

Янг старался управляться со своими обязанностями, кроме участия в представлениях, как можно быстрей, чтобы еще и Раджу помочь приводить в порядок акваланги и костюмы. Каждое утро приносил в резиденцию Судира сухой и чистый гидрокостюм, заправленный как следует акваланг. И не понимал, почему Радж, видя все это, злится? Так же и при Гуго было. И Гуго приводил в порядок Судиров гидрокостюм, приносил проверенный и заправленный акваланг. Не так часто было? Так теперь же Судир каждый день подолгу, почти дотемна, дрессирует дельфинов, учит носить черпаки, зачерпывать ими песок. А это ведь так интересно!

Дважды Янг вместе с туристами плавал на «Нептуне», смотрел в прозрачное днище под воду, слушал рассказ Раджа на английском языке и радовался: все понимает! В голове складывались чудесные сказки про подводное царство и морского царя Нептуна, имя которого носит этот большой шлюп.

Несколько раз им удалось поплавать с масками и трубками вдвоем, бок о бок. И Радж время от времени вынимал изо рта загубник и объяснял то, что видели на дне. Снова забирал в рот загубник, и – оп-ля! – ныряли вместе, на миг показывая над водой, как утки, свои зады.

Абдулла за это время дважды видел программу представления. Его теперь трудно было узнать: и лицо покруглело (даже, казалось, рот уменьшился), и одежду новую ему донна Тереза справила. Часто торчал и на берегу, наблюдая, как плавают Янг и Радж. От зависти к братьям бранил и муштровал ни в чем не повинного Тото: «Навязался на мою голову!»

– Терпи, душа, в рай попадешь! – кричал ему Радж.

– Я и так в Рае! – отвечал Абдулла и сам уже кричал с берега: – Янг! Янг! И ты, Радж… Знаете, что сегодня было? Скандало грандиозо! Я обувь переставил под дверями! В отеле! Одни мужские туфли, наверное сорок седьмого размера, перенес через три номера и поставил под дверь синьоры Терезы… Ха-ха! Что там было-о-о! Жена из того номера прибегала к Терезе, в волосы вцепилась… Многие пары перессорились – страх и ужас! Собираются на развод подавать, разъезжаются в разные отели!

Янг и Радж чуть не утонули, смеясь. Повынимали изо рта трубки, вылезли на берег.

– А чтоб тебе… – в изнеможении упали на песок, стараясь отдышаться.

– А что? Я им, буржуям проклятым, еще и не такое подстроил бы! – хвалился Абдулла.

– Обалдуй ты, а не Абдулла! Ты хоть понимаешь, что натворил? – укорял Янг. – Черт не возьмет эти пары, помирятся. А вот чистильщика могут прогнать с работы. Хозяин отеля решит, что он виноват.

– Я этого не хотел… – притих Абдулла.

Однажды настал момент, когда сбылась мечта Янга.

– Ну, так и быть, – сказал Радж. – Теоретически ты подковался, акваланг знаешь. Так и быть – полезем под воду… Костюма, правда, на тебя не подберешь… Но не замерзнешь и голый: глубоко не полезем, долго плавать не будем. Гууд?

– Йес, сэр! Сэнкью вэри мач! – Янг заволновался, задышал чаще.

– Дыхание! Не забывай про дыхание! – защемил пальцами его нос Радж.

Брат помог ему надеть пояс с грузилом, надеть плечевые ремни, застегнуть поясной. Уже на самом берегу проверил, хорошо ли обул и закрепил ласты. Сам, как всегда, на голень пристегнул крис, взял в руку шток с острым наконечником.

Янг уже нагляделся под воду и через днище «Нептуна», и плавая с трубкой и маской. А все же когда оказался с аквалангом под водой, был потрясен до глубины души, его будто ударили в самое сердце… Если бы можно было говорить под водой, то не смог бы и слова вымолвить. Он онемел, как малый ребенок, которому хочется до всего дотронуться, а то и потянуть в рот. Сказка, чудесная сказка!.. Едва шевелил ногами, а руки держал перед собой, как лунатик.

Каждый листик, каждый стебелек сочились бесчисленными очередями воздушных пузырьков. Сверкающих, будто серебряных: па-па-па-па-па… Пузырьки ударяются о тело, о руки, слегка щекочут, ползут за спину и вверх, вверх, разбиваются о поверхность воды.

Вывел из оцепенения Радж, нажав на плечо: «Дальше, дальше».

Поплыли к каньону-бездне, он точно стрела вел к берегу, к причалу. На самое «острие» этой стрелы навалены бетонные кубы – глыбы, чтоб не так размывало берег.

Радж и Янг плыли возле самой бездны. Янгу казалось, что в этой бездне колышатся, снуют туда-сюда чудовища с огненными глазами и огромными ртами и эти чудовища способны проглотить не только людей, а даже и лодки. Видны были расплывчатые контуры бетонных глыб. Они обросли уже водорослями, губками, актиниями…

Вдруг Радж что-то увидел среди бетонных глыб, махнул Янгу рукой – опускаемся, и начал планировать туда. Янгу казалось, что он распознает там силуэт человеческого тела, головы не видно, опущена вниз, а туловище и ноги всплывают, шевелятся…

Опустились – и сомнений не осталось: человек, труп человека. Возле него кружат, как воронье, рыбы. Человек одет и обут, еще не старый. Кусок проволоки впился в шею, концы ее привязаны к монтажной петле куба. За эти железные арматурные петли когда-то кран поднимал кубы и сбрасывал в море. Янг боялся смотреть в лицо утопленника, боялся стронуться с места, а Радж сделал круг около трупа и показал рукой – наверх.

Когда всплыли, стали на ноги на мелком, Радж освободился от загубника и маски. Покачиваясь от ударов волны прибоя, сказал:

– Это Пуол… По всем приметам – Пуол… Лицо уже разъели крабы, но узнать можно. Надо заявить полиции… – А когда выбрались на берег, горько вздохнул и плюнул: – Допрыгался, землячок… Завели кривые дорожки!

Пока дозвонились из проходной в полицию (кабинет Крафта был закрыт), пока появились двое полицейских и медэксперт, прошел не один час.

А потом пришлось Раджу и одному полицейскому, который умел хорошо плавать, прикреплять акваланги и опускаться на дно, доставать Пуола. Другой полицейский и медэксперт оставались на берегу, пытались допросить Янга. Но что он мог рассказать? При осмотре трупа была обнаружена в левом боку рана – как раз напротив сердца. Медэксперт вынул из раны лезвие ножа, сантиметров двенадцать длиной. Есть такие ножи: нажмешь кнопку – стреляет лезвием, на расстоянии десяти метров может убить человека.

Радж стянул мокрое от пота кимоно и, переодеваясь, молча внимательно поглядывал на Амару: ну как – понравилось? Ждал восторга, одобрения, ждал слов: «Буду и я проситься к Ромешу…» Но Амара ничего не говорил, молча ходил из угла в угол темного, с одной подслеповатой лампочкой «предбанника», поджимал губы и думал. Радж встал с низенькой, во всю длину стены скамьи, начал складывать и запихивать кимоно в сумку. И немного сердился: для Амары же старался, упрашивал Ромеша пустить на занятия постороннего.

– Ну так что? – наконец не выдержал Радж, еще раз взглянув на Амару. – Учти, что Ромеш скоро будет набирать новую группу.

– И рад бы в рай, да грехи не пускают, – вздохнул Амара.

– Если ты про оплату, так не думай. Упросим, чтоб платить в рассрочку.

– Нет, Радж. Просто времени нет. У меня всего один выходной вечер в неделю – по понедельникам. А Ромеш проводит занятия два раза. Если б хоть не по вечерам надо было ходить, а в первой половине дня… Но из-за одного меня он не будет переносить занятия.

– Хо! Так он же как раз и будет набирать дневную группу.

– Ну так что из этого? Все равно мы не сможем быть вместе. Ты вечером, а я днем, да еще в разные дни.

Наконец вышли из сырого и душного подвала. Пять ступенек вверх, и они на улице. Радж первым выбрался наверх и, ожидая, то поглядывал вниз на Амару, то вверх на ящерку, которая оседлала оплетенную проволокой лампочку у входа и ловила мошек и мотыльков, летевших на свет. Ящерка чавкала громко, со всхлипами, видно, проголодалась за день.

– Ромеш говорит, что прогресс народа и вообще человечества зависит только от физического совершенства человека, – сказал Радж, будто пробный камень бросил. Как отреагирует Амара?

– Совершенство… Физическое… Что толку от него? – Амара плотно прикрыл дверь, выбрался наверх. – Если бы хоть учились борьбе по-настоящему, а то… ни разу никто не стукнул как следует.

– Ни как следует, ни даже слегка… За это штрафные очки насчитываются. Только имитация удара, только имитация! Удар сокрушительный, может, даже смертельный, но сумей остановить кулак, или ребро ладони, или ногу в сантиметре от противника, сумей успеть отбить контрудар и тут же снова свой удар. Для этого надо быть хорошо натренированным физически, владеть приемами в совершенстве, иметь точный расчет и острый взгляд… Это тебе кажется, что мы только размахиваем руками или ногами, принимаем стойки и позы. Сто потов выливается… Положи один на другой несколько кирпичей, а хороший каратист ударит ребром ладони, и все разлетятся. Такова сила удара. Может, ты читал, а может, нет… В Англии был случай… Муниципалитет хотел снести один старый кирпичный дом. Так поручил это каратистам. Те за два дня голыми руками и ногами размолотили его вдребезги.

– Не агитируй. Лучше я тебя поагитирую… Найт-клаб «Кракен» знаешь?

– Ну.

– Был хоть раз в нем?

– Не приходилось. На такой шик денежки нужны. Да и… не тянет меня в этот притон. Там одни богачи развратничают.

– Чудак… Чтобы попасть туда, не обязательно иметь толстый карман. К тому же… – Амара огляделся вокруг. Никто поблизости не шел, только впереди, где улица вливалась в ярко освещенную цветными огнями площадь с фонтаном, было многолюдно. – Да к тому же… Лучшего прикрытия, конспиративного места и не придумаешь. Ни один шпик не додумается заглянуть туда.

– Прикрытия – для чего?

– Потом узнаешь. Ты за меня просил у Ромеша, а я за тебя – там. Поручился я за тебя… В десять часов там занятия, еще успеем. Шире шаг!

– Не пойду, пока не скажешь, что там такое, – нарочно заупрямился Радж, хотя и был уже заинтригован. С удивлением приглядывался к Амаре. Думал, что хорошо знал его – друг все-таки. А оказывается – не очень. За прошедшее время Амара очень изменился. Строже стало лицо, исчезла юношеская припухлость губ, наивное выражение в глазах. К нему интересно было приглядываться: вот какой земляк у него есть.

– Ну хорошо, – сказал немного погодя Амара. – Вот пройдем площадь, чтоб народу не было… – А когда выбрались на улицу, что вела к «Кракену», сказал: – Это – революционный кружок. Называется «Молодая земля». Изучается в нем теория и практика революции, читаются лекции по современному марксизму-ленинизму.

– Так там одни коммунисты, агенты Москвы! – шепотом воскликнул Радж и тоже огляделся по сторонам.

– Не видел я там агентов Москвы. А коммунисты, наверное, есть. Но много там и не коммунистов, так сказать, широкий фронт… И запомни, товарищ анархист и стихийный бунтовщик, это тебе не кинжалом ударить в бок янки на Биргусе. Все в мире намного сложнее, нужна огромная подготовительная работа, самая строгая конспирация… Коммунистическая партия у нас на архипелаге запрещена, находится в подполье. Возможно, что по инициативе коммунистов этот кружок и организовался, но за это их надо не в штыки встречать, а сказать спасибо и в ножки поклониться. Мало стихийно, так сказать, просто ненавидеть эксплуататоров, продажных капиталистов. Надо еще знать пути и способы, как можно весь порядок изменить на лучший, чтобы сам народ управлял страной, чтобы все богатства страны всему народу принадлежали, а не кучке богатеев.

– Все. Сагитировал, веди… О таком кружке, такой организации я давно мечтал. А можно будет еще кое-кого привести? Там у Ромеша немало хороших ребят.

– Нет-нет, даже намека не делай. Присмотрись хорошенько, изучи, а потом будет видно. Если поинтересуется кто, почему зачастил в «Кракен», думаю, найдешь, что сказать.

– Найду, не беспокойся. Не подведу.

– Беспокоиться надо. Но если бы я тебя не знал, то ты от меня ни слова про «Кракен» не услышал бы. А я даже порекомендовал тебя!

– Спасибо… – обнял Радж за плечи Амару. – Раз на то пошло, то и я тебе одну тайну расскажу. И ты должен посоветовать, что делать, ты же человек умный.

И Радж рассказал, как Судир учит дельфинов управляться с черпаками, копать грунт, переносить его. Про Пита Уилсона, который зачастил в дельфинарий к Судиру. При упоминании имени Пита Амара оживился, хотел что-то сказать. Но на вопрос Раджа: «Ты что? Ты знаешь его?» – только сказал поспешно: «Ничего, ничего… Досказывай до конца, я – потом». Радж подробно пересказал подслушанный в душевой разговор Пита с Судиром.

– Вот и помоги разобраться, в чем тут дело. Где на Горном может быть место, куда хотят отвезти дельфинов? Это раз. Во-вторых, неужели правда, что научная экспедиция там фальшивая, а под ее маркой скрываются самые настоящие авантюристы? Третье: неужели и правда они что-то там нашли и хотят с помощью дельфинов добывать?

Они дошли уже до «Кракена». Все окна найт-клаба светились, переливалась на нем разноцветная реклама, бросала пестрые пятна на людей, спешивших в ночной клуб, на кусты и деревья. Лица Раджа и Амары то вспыхивали краснотой, то синели и зеленели под светом рекламы.

– Пройдемся еще разок вокруг «Кракена», успеем, – Амара взял Раджа под руку, как девушку. – Так вот, братец, знаю я твоего Пита. Мы с Янгом его видели… Тогда еще, когда мы на Горном искали свободные земли. В горах там есть озеро, в бывшем кратере вулкана… Так этот мистер Пит с напарником изрыли все ручьи и ручейки, что в озеро впадают. Все промывали породу, разглядывали осадок. Я хорошо слышал, мы тогда с Янгом в засаде сидели – про золото у них шла речь. Если бы я так знал английский язык, как ты, то, может, и больше бы чего понял. Если бы ничего не нашли, то так не крутились бы. Они с трубками и масками плавали в озере, брали из него пробы. А на берегу моря у них лагерь разбит и дощатый забор вокруг, плотный. Думаю, что это тот самый, который и Судировы агенты вынюхали – OSE. Я помню, были там такие буквы на вывеске. Они и море там пригородили к лагерю, буйки поставили за двести метров от берега – запрещенную зону создали. Думаю, что они и в море лазят по дну, копаются… И знаешь что? В озеро много ручьев и речек впадает, а из него – ни одной. А уровень воды не поднимается… Значит, есть сток в море, только подводный… Может, они хотят дельфинов в озере использовать? Но туда и порожняком трудно добраться, а не только с дельфинами.

– Озеро отпадает. Афалины – чисто морские животные, они не смогут жить в пресной воде. Я думаю, что их хотят все-таки в море использовать. Ты приглядывался, между буйками не натянута сеть?

– Кажется, нет. Разве только под водой.

– Чтоб удержать дельфинов, нужна крепкая сеть до самого дна и чтоб еще над поверхностью торчала. Они легко могут ее перескочить. Пит с Судиром толковали о полной темноте… В темноте дельфины будут работать. Значит, на большой глубине, вдоль берега. А сеть… сеть могут еще натянуть.

– Твоя правда, товарищ Синх.

– Эх, товарищ Бессмертный!.. Если бы заглянуть туда… Подкрасться под водой тайком и…

– Думаю, что если там пахнет золотом, то они и охрану организовали.

– Вдвоем?

– Это мы только на озере двоих видели. За забором в лагере еще одного, моториста. А там же и вагончик на колесах, и палатки. Сколько внутри их людей, никто не знает.

– Интересно, в курсе ли всех этих замыслов мистер Крафт? И не знаю, что мне делать: говорить ему про подслушанный разговор или нет… Судир с компанией могут такую свинью ему подложить.

– Ты совместно с ним владеешь акциями дельфинария?

– Смеешься?

– А вот Судир, по всему видать, не в таком настроении. Этот готов урвать где только можно. И не переживает за Крафта.

– Так что делать, спрашиваю?

– Подождем, посмотрим, что из этого получится.

– А про Пуола ты ничего не слышал? Убили его… Мы с Янгом нашли под водою. Проволокой привязан… Должно быть, с китайскою триадой снюхался. Не угодил чем-то, вот и убрали с дороги. Он ведь и за мною охотился, Пуол этот.

– Ну?