В гостиницу я вернулся почти бегом. И первым делом, едва ли не с самого порога, заказал себе жратвы побольше. А спустя еще час я уже блаженно развалился на кровати, пребывая если не в нирване, то где-то возле оной. Ноги буквально гудели от перенапряжения. Почему-то неторопливая ходьба утомляет намного больше, чем точно такой же неторопливый бег. Интересно, чем это вызвано? Что-то раньше я даже не задавался таким вопросом. Так я провалялся до темноты, изредка погружаясь в полудрему, потом, вспомнив про утро, решил, что самое время забрать свои вещи. Оставив читающую эльфийку (что-то она там купила себе из книжек и вряд ли это был дамский роман), я направился по ранее указанному адресу, то бишь, в последнюю комнату по коридору.

Спустя два часа я буквально приполз обратно со своими вещами, которые неизвестно как донес. Зато я, по крайней мере, мог хотя бы ползать, а вот Эльза (так звали служанку) вряд ли бы могла похвастаться даже этим. Впрочем, ей было грех жаловаться, все-таки я человек цивилизованного мира, а не грубый и неотесанный мужик. Но она уже, видимо, настолько привыкла к этим мужикам, что даже в ступор впала, когда я не стал сразу на нее набрасываться и грубо… "любить".

Открывая дверь комнаты и делая шаг внутрь, я умудрился наступить на свисающий рукав своей рубахи, из-за чего с ужасающим грохотом расстелился на полу. Это спасло мне жизнь. Тренькнула тетива арбалета, и болт, который должен был прошить мне голову насквозь, пролетел выше оной и, вылетев из комнаты, через дверь, с глухим стуком воткнулся в стену. Я же, как дурак, лежал на полу и смотрел на темную фигуру, которая истерично перезаряжала арбалет. Опершись на руки, я приподнялся, а потом бесшумно, практически стелясь по полу, зашел (точнее будет сказать – заполз) за спину своего неудавшегося убийцы. Тот же, бросив арбалет, вытащил длинный кинжал и накинулся на груду белья, которую я уронил при падении, наивно предполагая, что я до сих пор лежу там. Пока он с чувством потрошил мое белье, я успел встать, отряхнуться и подойти к нему сзади. Эту-то картину и застала эльфийка, непонятно куда и зачем выходившая из комнаты. Замерев в дверном проеме, она стояла и разглядывала, как какой-то человек, весь дрожа и всхлипывая, что есть мочи втыкает кинжал в груду белья, а я же с самым заинтересованным видом смотрю на это дело. Для простого человека в комнате стояла непроглядная темнота, но для эльфийки и меня это была не проблема. После того, как я подкрался к убийце, первым делом настроил свое зрение "ночного видения". Так что сейчас мог наслаждаться всем происходящим. Тем более что с каждой минутой становилось все интереснее и интереснее.

Горе-убийца, наконец, сообразил, что перед ним только одежда и никого в ней нет. Когда до него это дошло, он панически зашарил руками по полу, наверно, в надежде наткнуться на тело – мое тело. Только все его труды не увенчались успехом, так как искомое «тело» стояло у него за спиной, сложив руки на груди. Ничего не найдя (еще бы он нашел!), незадачливый убийца плюхнулся на задницу и заревел навзрыд, буквально захлебываясь слезами. Я же от такого откровенно опешил. Посмотрев обалдевшими глазами на эльфийку, я увидел на ее лице точно такое же выражение, выражение полного офигения. Подойдя к рыдающему убийце… Блин, рыдающий убийца? Я даже не берусь описать свои чувства, которые появляются при этом сочетании слов. В общем, подойдя к этому типу, осторожно толкнул его ногой, тот зарыдал еще громче. М-дя… нужны радикальные меры. Хлоп! От такого подзатыльника скорее отправляются на тот свет, чем приходят в себя. Но ничего, этот, вроде, все же не отправился на аудиенцию к Дженусу. По крайней мере, реветь перестал, однако беспрестанно шмыгал носом. Пройдя по комнате с огоньком на кончике пальца, я зажег все присутствующие в помещении свечи и, повернувшись к пареньку, наконец, посмотрел на его лицо. После этого у меня появилась желание завыть: то-то он мне показался каким-то уж слишком маленьким. Нет, я все понимаю, но пятнадцатилетний убийца – это уж слишком. Причем, несостоявшийся по чистой случайности, так как если бы я не запнулся, то вряд ли бы даже понял, что меня убило. Ведь все мои шестые, седьмые и далее по списку чувства в тот момент бездействовали, возможность для убийства была идеальной.

Паренек, вроде бы, взял себя в руки. Еще раз шмыгнув, он вытер нос рукавом и посмотрел на меня пронзительно-голубыми глазами. Ну вот! А говорили, что у киллеров таких глаз не бывает. Хотя не спорю, святоше они подошли бы в самый раз… Выколоть, что ли, и продать? Впрочем, вряд ли будет спрос. Хм… и откуда у меня такие кровожадные мысли?

– Кто ж это нынче нанимает детей для убийства? – спросил я, наклонившись к этому субъекту. Тот в ответ опять заревел, но все же начал говорить, если это можно назвать речью:

– А (всхлип) меня никто (шмыг-шмыг) не нанимал (всхлип), меня заставили (два всхлипа и один протяжный шмыг). Они моего брата (минута рыдания) держат и не отпустят, пока я вас (всхлип), я вас (две минуты рыдания) не убью-у-у (протяжный не то вой, не то стон с последующей минутой плача взахлеб)…

– А кто брата держит? – осведомился я, когда он более-менее успокоился.

– Люди графа Лоренского, – ответил киллер уже без всхлипывания, шмыганья и рыдания.

– И чего это граф своих людей не послал? – Блин, ведь знал, что не надо было его бить, создал только себе лишние проблемы. – Или хотя бы нанял нормального убийцу, а то присылать такого, как ты, – это же чистое оскорбление! Хотя, не спорю, ты попал в удачный момент и, если бы я не споткнулся, валяться бы мне сейчас с пробитой башкой.

– Говорят, что у графа сейчас совсем нету денег, а гильдии убийц он и так задолжал, – еще раз всхлипнув ответил киллер-малолетка.

– Откуда ты это знаешь? – скептически поинтересовался я. – Или агентов местного СМИ не убивают за разбазаривание государственных тайн? – Видя, что он не понял, перефразировал: – Я говорю, какая безбашенная старушка тебе это наплела?

Тот задумался над фразой, даже почесал затылок, но потом, видимо, дошло, о чем спрашивают.

– Женщин слушать – себя не уважать, – обидчиво проговорил он. – Я подслушал у тех людей, которые держат моего брата.

– И где же они его держат? – спросил я, полностью игнорируя убийственный взгляд эльфийки, направленный на паренька. Вся жалость, которую она испытывала к этому человечку, мгновенно улетучилась после его выпада в отношении женщин.

– В доме.

– Каком?

– Большом.

– Где?

– В городе.

– Слушай, я тебе сейчас башку оторву, если ты нормально не объяснишь, где его держат!

В следующие пять минут я выслушивал целую кучу ненужных сведений. Правда, в этом ворохе пустой информации все же удалось выловить интересующие меня сведения. Его брата держат где-то в десяти минутах ходьбы от таверны, в доме местного ростовщика и охраняют его всего лишь пять человек.

– Хм… слушай, я еще кое-чего не понял. Если у графа нет денег нанять убийцу, то какого хрена он просто не приказал своим людям убить меня? Вместо этого находит двух малявок, одного берет в заложники, а другому дает арбалет в руки и кинжал в зубы, отдавая приказ убить меня или братику настанет кирдык. Не вижу логики. У подготовленных людей, тем более взрослых, раз в десять больше шансов убить меня, чем у одного подростка.

– А он им денег не заплатил, вот они и не захотели рисковать за просто так. Вместо этого схватили меня и брата.

– И что? Они вас просто на улице поймали? Первых встречных?

– Нет. – Вдобавок к слову он даже помотал головой. – После смерти родителей у нас с братом остался дом и немного земли, вот мы и должны уплатить графу за то, чтобы остаться там жить, а платить нам нечем. Вот его люди и решили, что сирот да еще должников все равно никто не хватится. Они пришли вчера под ночь и потребовали открыть именем графа. Нам ничего не оставалось, как подчиниться, а они без разговоров связали нас и притащили в город. Ну а потом уже объяснили, чего хотят и что будет в случае моего отказа.

– М-да… Ушастая, а он хоть правду говорил?

Та сначала убийственно глянула на паренька, а потом, уже посмотрев на меня, явно через силу выдавила:

– Да. Он не врет.

– Жаль, – прокомментировал я. – Лучше бы соврал, меньше было бы проблем. Сделал бы из него чучело, а на лбу написал "Рыдающий убийца". Впоследствии тем, кто спрашивал бы, почему именно «Рыдающий», я бы за деньги рассказывал сегодняшнюю историю. Правда, кое-что убрав и кое-чего добавив. Чучело наверняка пользовалось бы успехом, так что деньжат бы заработал прилично.

Паренек от описанного развития событий даже позеленел, зато в душе рыдал от счастья, что сказал только правду и ничего, кроме правды.

– Хотя чучело и сейчас еще можно сделать, – задумчиво проговорил я, глядя на испуганного паренька с видом коллекционера бабочек, который, поймав новую особь, теперь с интересом ее разглядывает, перед тем как проткнуть иголкой и засушить.

– Н-н-не н-н-на-адо-о… – жалобно заблеял киллер, отползая от меня подальше.

– Блин, что за народ? Шуток совсем не понимает. Давай вставай, "рыдающий убийца". Га-га! Я теперь тока так тебя и буду звать, тебе идет. – Пацан лишь хлопал глазами и не двигался с места. – Ну? Чего сидишь? Вставай, кому говорю?!

– Зачем?

– Затем. Во-первых, это наша комната, и она нам еще нужна, а во-вторых, пошли, прогуляемся до твоего братишки.

– Зачем? – опять спросил он, так и не двигаясь с места.

– Знаешь, любопытные люди долго не живут. Вставай и пошли, если, конечно, хочешь увидеть своего брата.

После этого он, наконец, зашевелился и поднялся. С собой я на всякий случай взял одну перевязь с метательными ножами (все уже принесли, даже раньше, чем мы успели вернуться в таверну), перекинув ее через левое плечо, прихватил кинжал и меч, которые тоже приобрел сегодня. Сказав эльфийке, чтобы спать не ложилась и на всякий случай держала ножи и фламберги поблизости, я кивнул пареньку, чтобы следовал за мной, после чего вышел из комнаты.

У выхода из гостиницы сидел какой-то мужик с мечом в руке, видимо, охранник, но, когда мы проходили мимо него, он ничего не сказал. Сразу по выходе за территорию таверны мы повернули, к моей вящей радости, налево (ну люблю я эту сторону!) и не спеша зашагали в нужном направлении. На улице в это время стояла просто непроглядная тьма. Еще когда я только попал в этот мир, для меня стало полной неожиданностью отсутствие луны. Почему-то я подсознательно думал, что, хоть и нахожусь в другом мире, но он выглядит точно так же, как наша Земля со своей спутницей. Однако это было совершенно не так. Даже карта звездного неба была полностью другой, так что, в случае чего, я бы даже при большом желании не смог ориентироваться по ней.

Шел я, на мой взгляд, медленно, но для паренька, практически ничего не видевшего, это было быстро. Он беспрестанно спотыкался, пару раз даже смачно растянулся во весь рост, но, к моему удивлению, молчал. Я бы на его месте уже давно упражнялся в красноречии. Видимо, он пытался понять, зачем я хочу ему помочь? Вот наивный! Если я сам не понимал зачем, то он уж и подавно не поймет. Жалко мне их стало, вот и помогаю. А может, надеюсь себя обезопасить? Подсылали-то его ко мне. Эх… если бы не паренек, сейчас бы так сладко спал. А теперь об этом даже нечего мечтать, адреналина в крови столько, что ее уже и кровью-то назвать нельзя. Одно дело знать, что тебя могут убить или ты точно должен умереть, и совершенно другое вот так: ты ничего даже не подозреваешь, а тебя уже записывают на прием к Всевышнему.

Пока дошли до нужного дома, нас три раза пытались ограбить. Если впервые два раза нападавших было всего по трое, то последний «грабеж» был произведен шайкой общим числом в восемь человек. От этих восьми я пополнил свой запас "грязных приемов" и узнал одну особенность местных уличных «крыс» – они видели в темноте. Причем видели превосходно, так как умудрялись заметить мой бросок ножом и даже пытались увернуться. Из них я никого не убил. Ножи кидал исключительно рукоятью вперед и точно в лоб, так что лишь оглушал, но не убивал. Когда я оттащил в переулок всех несостоявшихся грабителей (ночка сегодня какая-то сплошь несостоявшаяся – сначала сна, потом убийцы, а затем и гопников) и уложил в один рядок, оказалось, что мы уже пришли. Дом был всего в пятидесяти метрах дальше по улице.

Внимательно осмотрев его, я не нашел ничего необычного. Выход был только один, как и вход, заднего двора не было вовсе, так что сбежать, в случае чего, можно было только по крыше и через окна. В доме никто не спал. Каким-то десятым чувством я был в этом уверен, хоть в окнах не отражалось ни огонька. Может, это у меня чрезмерно разыгралось воображение, но казалось, что дом весь – в тревожном ожидании. Прикинув в уме нехитрый план предстоящей кампании, я вернулся к ожидающему меня пареньку:

– Что ты должен был делать по возращении сюда? Просто постучаться?

– Да. И еще они велели принести вашу голову, – тихо ответил паренек.

Я очень живо представил оную отделенную от тела, и это зрелище мне совершенно не понравилось. Но это к делу не относилось, и я спокойно сказал:

– Тогда иди, стучись и докладывай.

Парень двинулся к дому неуверенной походкой. Я шел следом, держа в правой руке меч, а в левой кинжал. Когда до дома осталось метров двадцать, неожиданно схватил паренька за плечо, затащил его под прикрытие другого дома, а сам начал развивать внезапно возникшую идею.

Не могли вояки поверить, что паренек сможет меня убить (они ведь не знали, в каком я буду состоянии на момент покушения), а раз не могли, то, значит, все это подстава. Стоит пареньку постучаться и войти, как его – а значит, и меня – утыкают стрелами и болтами, как подушечку для иголок. Они бы это сделали в любом случае, убил меня пацан или нет, просто так, на всякий случай. Все равно сирота, а такого никто не хватится. Может быть, его брата уже пустили в расход, как ненужный материал, и мы вообще зря лезем в этот дом? А может, у меня уже паранойя? Не-е… лучше перестраховаться, чем на том свете сидеть и сожалеть.

– Меняем план, – сказал я терпеливо ожидающему пареньку. – Ты сейчас стучишься в дверь, точнее, дубасишь что есть мочи, крича "Он гонится за мной", и отбегаешь подальше. Можешь даже упасть и сделать вид, что в тебя попали метательным ножом, поживописнее растелиться на дороге, на тот случай, если они видят в темноте и могут заметить тебя. Все понял?

– Понял, – хмуро ответил тот.

– Ну, тогда давай.

Он все выполнил просто превосходно. Сначала, ничего не видя перед собой, подбежал к двери и с разгону врезался в нее, замолотив по ней ногами и руками и во все горло вопя нужную фразу. Спустя еще несколько секунд перестал ломиться в дом и побежал по дороге, чтобы через десятка полтора шагов вскрикнуть и, живописно взмахнув руками, грохнуться на землю. Игра была просто блестящая, а за падение можно выразить отдельный респект (видимо, из-за того, что он действительно навернулся, а не притворялся).

Все это я видел в очень замедленном темпе, как бывает при рапидной съемке в кино, потому что как только парнишка двинулся к дому, я включил свою "внутреннюю скорость": мне нужно было также превосходно исполнить свою работу, а для этого у меня было в распоряжении всего несколько секунд, пока действия "рыдающего убийцы" оттягивали на себя внимание находящихся в доме.

Я с разбегу взбежал по стене к окну на втором этаже, уцепившись наверху за выступающий подоконник. Подтянувшись, забрался на него. Достав из-за пояса кинжал, я аккуратно разрезал тонкую «пленку» воздуха. Состоятельные люди могли себе позволить нанять мага воздуха, чтобы он заколдовал окно таким образом, чтобы воздух стал твердым на манер пленки, но существенно отличаясь от оной. Любой ураган не сможет проникнуть в дом через завесу, но для материальных предметов это слабая защита. К магической завесе полагается включатель магии, чтобы можно было изредка убирать завесу с окна; таких включателей хватает на десять обновлений завесы, а потом надо опять звать мага.

Как мой напарник упал «замертво» на дороге, я успел увидеть, уже забравшись в дом и оказавшись, судя по всему, в кабинете ростовщика. Обставлен он был со вкусом, ковер с густым ворсом (что было мне на руку) покрывал пол помещения полностью, сразу напротив окна располагался шкаф, заставленный фигурками разнообразных животных, видимо, хозяин их коллекционировал, а посредине комнаты стоял лакированный стол с гнутыми ножками, по обе стороны от него находились удобные кресла – для хозяина и клиента. Оставшиеся свободные стены были увешаны большими зеркалами – от пола до самого потолка. Сначала я чуть не вскрикнул, разглядев их. Мое зрение позволяло мне настолько хорошо видеть в темноте, что казалось – сейчас не ночь, а просто вечер. Но в зеркале отражалась только тьма, больше ничего, и это производило достаточно жуткое впечатление. Тем более что я не понял, почему так получается. Себя-то я должен был видеть! Возможно, виновато мое зрение. Оно работает по каким-то одному ему ведомым законам. Но об этом я подумал потом, а в тот момент меня больше волновало, как выглядит комната в натуре, – на тот случай, если придется здесь драться, прятаться или убегать. На ее обозрение мне хватило долей обычной секунды.

К счастью, дверь, которая вела на лестницу, не скрипела, иначе я мог преждевременно себя выдать. Я спустился на первый этаж, двигаясь совершенно бесшумно, буквально вжимаясь в стену и наступая на ступеньки, как можно ближе к месту их крепления. Из-за этой предосторожности ни одна из них не скрипнула. Спустившись, я заглянул в соседнюю комнату (это оказалась прихожая) и увидел просто восхитительную картину. Пять арбалетчиков стояли напротив входной двери с возведенными тетивами и наложенными болтами, еще по человеку с мечом расположились по обе стороны самой двери. Но и это было еще не все: на саму дверь на высоту человеческого роста был направлен ослепительно яркий пучок света. Он был такой мощности, какую дает «галогенка» нашего мира. Интересней всего было то, что с улицы этот свет совершенно не заметен, а испускала его небольшая коробочка на ладони еще одного отдельно стоящего человека. Так что, если бы я ворвался через дверь, я был бы сразу ослеплен и оказался не опаснее новорожденного котенка.

Все-таки я оказался прав насчет подставы, хотя, соображай мои мозги получше, понял бы это сразу. Теперь осталось только каким-то образом обезвредить всех этих людей с наименьшим шумом, а потом найти братишку "рыдающего убийцы".

– Луар! Посмотри-ка на улицу через «темноту», – шепотом обратился человек со световой коробочкой, как выяснилось, к одному самому крайнему арбалетчику.

Тот лишь кивнул и, опустив арбалет, направился почему-то в мою сторону. А-а, понятно: в прихожей не было окон, а в комнате, где находился я, их было целых два. Вот так бы всегда! Фортуна сегодня была ко мне благосклонна. Ну, почти благосклонна. Пока арбалетчик по имени Луар медленно-плавно двигался к «моей» комнате, на ходу доставая из кармана что-то, похожее на носовой платок (об этой принадлежности борьбы с насморком в этом мире не было известно), я успел переместиться в безопасное, с точки зрения обнаружения, место – за створку двери.

Войдя в комнату, Луар, к моему удивлению, прикрыл «платком» глаза. Это что же получается – «темнотой» называется какая-то тряпочка? И через нее можно видеть в настоящей тьме? Ни фига себе! Я как можно плотнее прижался к стене, но это вряд ли бы обезопасило меня от обнаружения, если бы арбалетчик предполагал присутствие здесь чужого. По моим предположениям, Луар должен был подойти к одному из окон, однако он стал подниматься по лестнице на второй этаж. И тут я вспомнил, что на первом этаже фасада окон не было – только входная дверь. То есть улицу можно было обозреть лишь из окон кабинета. Пришлось мне последовать за ним.

Вообще-то, при моей "внутренней скорости" разделаться с этой компанией с помощью метательных ножей не составило бы никакого труда, но я не хотел лишних жертв. Поэтому то, что арбалетчик направился наверх, было мне на руку. Я предположил, что, не дождавшись Луара (а я его, разумеется, вырублю), тот, с «фонариком», видимо, их командир, пошлет следующего, которого подкараулит та же судьба. А уж с остальными будет проще.

Так все и произошло. В качестве наблюдательного пункта Луар выбрал как раз кабинет хозяина, через который я попал в дом. Как только арбалетчик зашел туда, я сзади зажал его рот рукой и надавил на сонную артерию, усыпив его не меньше чем часа на два. Но для страховки еще связал его же собственным плащом, для удобства разрезав последний на несколько полос – для рук, ног и кляпа. Проделав эти нехитрые манипуляции, затолкал тело под стол, немного передвинув при этом кресло, чтобы, если кто поднимется в комнату, от входа не заметил лежащую под столом фигуру.

Затем я опять спустился на первый этаж. Вся компания, уже без Луара, продолжала стоять у двери в ожидании, когда я начну в нее ломиться. Прислонившись к стене, я, в свою очередь, стал ждать, когда кого-нибудь пошлют проверить, куда запропастился Луар. И уже через пару минут тот же «командир» шепотом выругался и сказал:

– Эй, Рош, сходи-ка за Луаром, где он там пропал?

– Наверно, что-то интересное увидел на улице, – также шепотом ответил один из арбалетчиков. – Может быть, этого Хиспа?

Ага, щазз! – подумал я.

– Нам тоже интересно! – со злостью прошептал «командир». – Давай двигай!

– У меня «темноты» нету…

– И так доползешь!

Я легкой бабочкой взлетел наверх, а Рош «пополз» буквально на ощупь, на лестнице споткнулся, клюнув носом в ступеньки; чертыхаясь вполголоса добрел до кабинета и попал прямо в мои "дружеские объятья". Связанный остатками плаща Луара, он составил компанию тихо сопящему приятелю. Его же плащ, по размеру вполне пригодный для меня, я накинул себе на плечи и надвинул на глаза капюшон. Этим маскарадом я мог выиграть несколько очень нужных мне секунд.

В третьей раз спустившись на первый этаж, я взял наизготовку кинжал (ненужный в данной ситуации меч оставил в кабинете) и как вихрь ворвался в прихожую. Моя "внутренняя скорость" и маскировка дали мне нужное время: за считаные секунды я вырубил «командира» и двоих арбалетчиков, третий в свете упавшего «фонарика» успел заметить меня и выстрелить. От одного арбалетного болта я смог увернуться – наверняка помогла сегодняшняя разминка. Уйдя от болта, я добрался и до третьего арбалетчика, приложив его рукоятью кинжала в висок. Те, что с мечами, кинулись на меня молча и почти бесшумно. Одного из них я уложил прямым ударом раскрытой ладонью в лоб, а второму сделал подсечку и, пока он по инерции летел дальше, долбанул рукоятью по затылку. Оба успешно ушли в отключку. Доспехов на них не было, так что падали они без особого шума, который мне был вовсе нежелателен: в доме могли оказаться и другие оружные люди. А будь на них хоть сколько-то железа, кроме мечей и арбалетов в руках и пары кинжалов за голенищами сапог, поднялся бы такой грохот, что даже из соседних домов прибежали бы посмотреть, что здесь происходит.

Всех связав, я сложил их штабельком в углу. Зачем – честно говоря, не знал и сам. Просто потакал своему пакостливому характеру. Представляю, что будет через пару часов, когда они очнутся. В полной темноте, связанные, с кляпами во рту и вообще хрен знает где! Зрелище, скорее всего, было бы незабываемое. Затем, соблюдая некоторые меры предосторожности, я отправился обследовать остальную часть дома. Первая же найденная дверь оказалась закрытой, но, предвидя такое развитие событий (парня же они должны были где-то держать), я обшарил всех связанных в поисках каких-либо ключей и таковые нашел. Осмотрев замок, я прикинул, какой ключ к нему должен подойти и, выбрав из связки один наиболее соответствующий, вставил в замочную скважину. После полуоборота ключом раздался громовой щелчок (это в моей голове отдалось громом – возможно, последствия использования "внутренней скорости"), и дверь поддалась. Едва я ее приоткрыл, как в нос ударил уже хорошо знакомый отвратительный запах – запах крови. Неохотно, но я все же открыл дверь полностью. На глаза тут же, как будто специально, попался сидящий труп. Мужчина, уже довольно в преклонном возрасте, сидел, откинувшись на спинку кресла, и смотрел широко открытыми глазами в потолок, а из его груди торчал кинжал, как раз оттуда, где располагалось сердце. Руки же мужчины покоились на рукоятке кинжалом, создавая полное правдоподобие самоубийства. Порыскав глазами по комнате, я даже наткнулся на бумажку, лежащую на столе, – предсмертную записку. Очевидно, помимо того, что должны убить меня, у бандитов было еще как минимум одно задание – отделаться от ростовщика. О причине убийства даже можно не думать, и так все ясно. Если у графа действительно нет денег, то он, скорее всего, занимал их у этого человека, а теперь просто избавился от своего кредитора.

Осматривать эту комнату мне совершенно не хотелось, так что я, просто прикрыв дверь, пошел дальше, собираясь найти вход в подвал. Искомая дверь отыскалась на небольшой кухне. Спустившись по узкой каменной лестнице, я сразу услышал странные скребущие звуки. На всякий случай поудобнее перехватил кинжал и крепко зажал ключи левой рукой, чтобы не звякнули в ненужный момент.

Подвал был больше похож на мини-тюрьму, только бывшую. От лестницы был всего один путь – прямо, по бокам же располагались двери, напоминающие двери камер. Только теперь камеры были переделаны под склады со всяким ненужным хозяину хламом, который по каким-то одному ему ведомым причинам он не захотел выбрасывать. Странный же звук, по всей видимости, доносился из самой последней камеры. Подойдя к ней, я увидел, что она закрыта не на замок, а подперта каким-то металлическим прутом. Уже вполне понимая, кто, скорее всего, находится за дверью, я все же тихонько убрал прут и, взяв кинжал наизготовку, потянул дверь на себя. От скрипа и скрежета, издаваемых старыми, ржавыми петлями, не то что мертвые могли проснуться, но и живые помереть. Так что, чем бы там ни занимался братец "рыдающего убийцы", он успел это прекратить. Хотя, судя по тому, как он жался в углу комнаты, отворачиваясь от меня и вообще старательно изображая из себя насмерть перепуганного малолетку, я сделал вывод, что он пытался перетереть обо что-то веревки, которыми были связаны его ноги и руки, и даже успел добиться успеха в их перетирании, и теперь всеми силами пытался скрыть это. Я бы сказал, слишком старательно пытался, чтобы можно было ничего не заподозрить. Когда же он буквально на секунду повернул ко мне свое лицо, пытаясь разглядеть меня, я с удивлением узнал "рыдающего убийцу", точнее, абсолютную его копию. Даже глаза были такими же пронзительно-голубыми, хотя утверждать наверняка не берусь. Тем зрением, которым я сейчас видел, цвета практически не различались, делая все предметы черными и белыми, но, думаю, глаза все же были голубыми. Лицо было таким же юным, как и у его брата, волосы точно так же кое-как подстрижены, хотя были намного грязнее и растрепаннее, да и сам паренек был куда массивнее своего брата.

– Шустрый парень, – озвучил я свои мысли, – уже успел поработать над веревочками. Повернись ко мне, я тебя освобожу.

– Брат сделал то, что вы ему приказали?! – воскликнул он, резко разворачиваясь ко мне. – Но я же видел этого человека!! Его и десяток бы не смог убить!!!

– Польщен! Нет, честное слово, польщен! Такая характеристика мне нравится, – довольно скалясь, произнес я, попутно освобождая парня от связывающих его веревок. – И ты не поверишь, он действительно чуть меня не прибил! Если бы не простая случайность, лежать бы моей голове в мешке твоего брата. Хотя, точнее будет сказать, плавать моей заспиртованной башке в какой-нибудь банке на полочке у графа.

– А-а…э-э…О-о-о-о! – единственное, что смог ответь тот на мою прочувственную речь.

– Я смотрю: охрененно красноречивый ты парень, – едко прокомментировал я это блеяние, рывком поставил его на ноги и, взяв за руку, потащил за собой.

– Так вы тот, кого должен был убить мой брат? – тихонечко произнес он, будто боясь, что я ему тут же голову оторву за это.

– Пол кило дедукции и пару грамм интуиции. Да ты полон сюрпризов.

– А вы меня убьете? – прошептал он.

– Конечно! А ты что, еще сомневался?! – злорадно начал я раскручивать вертушку страшилки. – Люблю, знаешь ли, ходить по ночам драться с ворами, вояками и мстить тем, кто перешел мне дорогу. Но самое любимое у меня занятие, это лазить по темным и пыльным подвалам в надежде найти какого-нибудь паренька, вроде тебя, чтобы его потом замучить до смерти. И уже нахожусь в предвкушении, что начну сию же секунду сдирать с тебя кожу живьем. Ты как считаешь? Начать или немного подождать?

– Лучше подождать, – твердо произнес он. Видно, столько сарказма и открытого злорадства было в моей речи, что даже этот малец понял, что ему нагло врут и ничего пока делать с ним не собираются.

– Тогда тебе надо заткнуться и не раздражать меня.

Выбравшись из подвала, я зашагал к входной двери, как на буксире волоча найденыша за собой. Из-за него сегодня ни хрена не поспал, поэтому с удовольствием пару раз приложил его о косяки, пока он не понял, как защититься, и не выставил перед собой другую руку. Когда мы вышли в прихожую, я выпустил руку парня и подошел к «галогенке», валявшейся на полу и продолжающей светить на дверь. Осторожно ее пощупав и убедившись, что она не горячая, а лишь чуть теплая, взял ее в руки. Внешне это была обыкновенная маленькая деревянная коробочка типа параллелепипеда с отверстием на меньшей, квадратной, грани, из которого бил настоящий прожекторный луч… Внимательно ее осмотрев, я заметил на одной из больших граней странную блестящую полоску, а, поднеся коробку к самым глазам, понял, что это место было просто отполировано, скорее всего, пальцем. Как человек прогрессивного мира, высоких технологий, прекрасно понимающий, что незнание зачастую опасно, я конечно же не стал бы ничего трогать. Но как бывший русский человек, изучивший даже компьютер методом тыка и мата, я не мог не провести безымянным пальцем по отполированной полоске, и тут же изо всех сил зажмурил глаза, настолько пронзительным стал свет.