В то время Ирина мучилась от сильнейшего токсикоза, поэтому приняла благодарную гостью не слишком радушно.

Та долго её восхваляла, а потом вдруг выдала:

— Мой будущий муж — очень состоятельный человек. И он хочет сделать мне свадебный подарок. Я сейчас веду переговоры с владельцем той ювелирной мастерской, в которой мы с вами, Ирочка, встретились. Муж с удовольствием подарит мне её за любые деньги. А я пришла, чтобы пригласить вас к себе на работу. Пойдёте?

Ирина остолбенела. У неё и в мыслях не было начать работать, тем более в таком положении, когда женщины думают не о работе, а о декретном отпуске.

Александр внимательно слушал Надежду, и вдруг предложил жене попробовать.

Ирина отрицательно покачала головой:

— Но это получилось случайно, мне просто показалось, что жемчуг принесёт Надежде удачу и семейное счастье.

— Напрасно ты так, — возразил муж, — я заметил, что тебе нравится возиться с драгоценностями. Ты и себе придумала кольцо! Мне кажется, что у тебя всё получится. И, потом, ты будешь занята, и тебе некогда будет думать о … о том, что случилось!

Ирина пожала плечами и обещала Надежде дать ответ через неделю.

Всё это время муж уговаривал её попробовать, накупил ей кучу литературы о драгоценных камнях. Ирина сама не заметила, как втянулась в эту авантюру и приняла предложение Надежды.

Та только что не прыгала от восторга. Она тут же раструбила всему городу, что в её новой мастерской сидит «знаменитая пророчица», умеющая воссоздать образ человека через камень. Иру сочли чуть ли не ясновидящей,

и в мастерскую повалил народ. Ну, не толпами, конечно, ведь услуги её стоили недёшево. Надежда сама составляла прайс. Ире шёл определённый процент от заказа. Но и процент этот был высок. Причём, Ирина была уверена, что Надежда без слов повысит его, лишь только она на это намекнёт. Но Ира была к деньгам равнодушна, они с Александром не бедствовали, а потому эти деньги её вполне устраивали.

Надежда развила бурную деятельность, оборудовала для Ирины кабинет, и поставила компьютер.

Александр, посетив офис жены, расстроился при виде компьютера.

— Ты же не умеешь на нём работать, — довольно резко заявил он.

— Научусь, — ответила жена.

— И его излучение может плохо повлиять на ребёнка. Пожалуйста, прошу тебя, не включай компьютер, хотя бы пока беременна, — взмолился муж.

Ирина согласилась. Она вообще во всём соглашалась с мужем, даже если что-то ей было не по душе. Однажды Саша что-то ей сказал, а она отреагировала довольно бурно. Тогда муж огорчился и тихо произнёс, что раньше она никогда не позволяла себе подобных выходок. Ирине стало стыдно. После этого она стала стараться соответствовать себе прежней, чтобы как можно быстрее вернуться в привычное состояние и всё вспомнить. Вот и теперь она послушалась мужа, вручную вела бухгалтерию, и не прикасалась к компьютеру, хотя он манил её и неизменно приковывал взгляд. Надежда вошла в положение Ирины и согласилась, что до родов надо бы потерпеть, и обучиться навыкам работы на компьютере позже.

— Мы проведём Интернет, — ликовала женщина, после замужества полностью преобразившись. — Сделаем сайт, о нас все узнают! Вот помяни моё слово, к нам будут приезжать из самой Москвы!

Ирина сдержанно улыбалась и кивала, хотя ни на секунду не верила в подобную возможность. Ну кому они нужны в своей глухой провинции, тем более сытым и самодостаточным москвичам! Но Надежда была так уверена и поглощена своей новой идеей, что Ирине и в голову не пришло разубеждать её.

С тех пор каких только клиентов у неё не было! Но ещё никто не приходил к ней с жалобами или недовольством. От некоторых Ирина получала цветы или даже дорогие подарки, после того, как они проверяли действие её талисманов — украшений. Так что Ира и сама уверилась в том, что обладает каким — то странным даром, открывшемся в ней после того, как она потеряла память. Доктор сказал, что в каждом человеке скрыты дополнительные резервы, которые открываются очень редко, вследствие тяжёлой болезни либо клинической смерти либо сильного потрясения. Ирин случай подходил под этот список.

И всё-же она бы с лёгкостью избавилась от этого удивительного таланта, лишь бы память к ней вернулась. Так сказать, совершила бы обмен…

Она вздохнула, снова вспомнив о Верочке. Ей предстоял нелёгкий разговор, и довольно неприятный. Знать бы, как отреагирует клиентка на её заявление!

Или поговорить сначала с Надеждой? Ира отвергла это предложение, потому что была уверена, что хозяйка мастерской заставит её промолчать и сделать эскиз украшения со шпинелью. Она не понимает, что талисман с рубином и талисман со шпинелью — абсолютно разные вещи! Ира не видит Верочку в шпинели, она видит её только в рубине!

Ирине не хотелось практически в самом начале своей карьеры идти на обман. Она уже решила, что скажет клиентке правду, чего бы ей это не стоило.

— Я не пойму, — горячился Павел, — с чего это Жанне понадобилось заезжать на ту пустынную стройку? Что она там забыла? Если с кем-то встречалась, то почему же её нашли в машине? Значит, она не успела оттуда выйти? Или наоборот, встретилась с кем-то, села, чтобы ехать обратно, и взорвалась? Что случилось, почему взорвалась машина?

— Видите ли, — следователь мягко улыбнулась Павлику, показывая всем своим видом сочувствие и понимание. — Дело уже закрыто. Это несчастный случай, каждый день по Москве и области их происходят десятки!

— Именно таких? — удивился Павел. — С самовозгоранием?

— Нет, конечно. Разные случаи бывают…

— Машина была неисправна? — задал он очередной вопрос.

— Сейчас уже сложно сказать, прошло столько времени. Труп пролежал около четырёх месяцев в сожженной машине, так что…

— Так что неизвестно, случайность ли это или предумышленное убийство, — закончил вместо неё Павел.

Он вскочил со стула и бойко заходил по небольшому кабинету.

— Я понимаю ваше нежелание заново открывать дело, проводить экспертизу и наконец-то выяснить, что произошло на самом деле, — возбуждённо говорил он, — тем более, что дело очень быстро закрыли. И всё-же, каким образом могу я узнать, что случилось с моей невестой?

Следователь молчала. Что она могла ему сказать? Что у них очень мало людей, что на каждом следователе и опере висят столько нераскрытых убийств, откровенных, надо сказать, что дело его невесты закрыли как можно быстрее, ухватившись за версию о неисправной проводке в машине? Хотя на самом деле неизвестно, действительно ли она была неисправна?

Разве должна была следователь рассказывать, что по всем срокам им уже никогда не найти возможных очевидцев и свидетелей происшедшего, вследствие чего, опять же, вывод будет делаться на основании экспертизы самой машины, на которую надо потратить уйму времени и сил, а ведь есть и другие преступления, свежие, со свидетелями и даже потенциальными преступниками?

Ей хотелось сказать Павлу, чтобы он смирился со смертью любимой женщины, потому что, если даже её убили, найти преступников по истечении такого срока практически нереально. Но она не решилась это сделать.

Этот худой и высокий парень ходил по кабинету, взлохмачивая давно не стриженые волосы, и говорил длинно и пространно о том, что он не успокоится, пока не найдёт причину её смерти, будь то неисправности в машине либо убийство.

— Вы успокойтесь, — мягко посоветовала следователь Сапрыкина, — и не вздумайте сами затевать расследование.

— Если не я, то кто же? — презрительно взглянул Павел на неё.

Под этим взглядом она как-то съёжилась и стала разглядывать кучу бумаг на столе. Конечно, какое право она имеет говорить ему о том, чтобы он не совал свой нос, куда не надо, особенно если прекрасно знает, что дело Гусейновой Жанны будет пылиться в архиве?!

Когда Павел покинул её кабинет, следователь Сапрыкина задумчиво смотрела в окно, как он быстро пересекает двор и садится в красивую серебристую иномарку.

Она ещё не знала, что через несколько часов получит указание свыше вернуть дело Гусейновой и назначить экспертизу полусгоревшей машины.

Сын олигарха Резника добился — таки своего…

Анатолию Максимовичу было безумно жаль своего сына. Как могло так получиться, что Павел, блестящий молодой человек, получивший отменное образование, умудрился влюбиться в дочь азербайджанского авторитета, который из-за этой любви надумал лишить Павла жизни? И ладно, всё это в прошлом. Но как же так получилось, что та единственная, которая могла бы составить счастье единственного сына олигарха Резника, сгорела в машине при странных, невыясненных обстоятельствах?

Анатолию Максимовичу было не сложно сделать несколько звонков, в результате которых дело Жанны вернули на пересмотр. Это было самое большее, что он мог сделать для своего убитого горем сына.

Но сам Анатолий Максимович был, скорее всего, удовлетворён. Эта девчонка не давала ему покоя при жизни, хотя он её никогда не видел. Теперь она не даёт покоя его сыну даже после своей смерти, но, по крайней мере, она никогда больше не сможет причинить Павлу зла. Пусть и не по своей воле делала она это, и всё — же Резник сомневался, что Павел успокоился бы, пока не нашёл девчонку. Теперь она мертва, и есть шанс, что сын через какое — то время сможет забыть её, похоронить в своём сердце, и начать новую жизнь с Милой. Та не очень — то нравилась Резнику, но другого выбора не было. По крайней мере, Мила была знакома ему с детства, и являлась дочерью близкого друга Резника, Ковалёва Владимира Ильича. К тому же она помогла самому Резнику избавиться от отца Жанны, устроившего покушение на Павла. Словом, он чувствовал себя обязанным Миле, а это чувство не любил. Он хотел бы поскорее рассчитаться с ней, но что он мог ей предложить? Только руку и сердце своего сына, но это Павел должен был решить сам.

Анатолий Максимович вздохнул и подошёл к окну. После тех событий с исчезновением Жанны сын слёг от горя, а потом перестал быть похожим на самого себя. И надо же, он только недавно рассказал, что ослушался отца, и всё равно продолжал встречаться с девчонкой, чуть не погубившей его! Интересно было бы на неё взглянуть — неужели она настолько необычна, что вот так вот запросто свела с ума умного, рассудительного Павлика? Резники тогда думали, что Павел страдает из-за тех событий, что не может простить своей Жанне того, что она не сказала ему, чьей дочерью является на самом деле, и не предупредила об опасности, которая угрожала Павлу от её отца. А, оказывается, Жанна просто бросила Павла, оставила ему записку, и ушла. Резник не мог не признать, что поступила она довольно благородно: у этой пары не было будущего! Конечно, Анатолию Максимовичу было очень жаль этих молодых людей. Ведь, положа руку на сердце, они же не виноваты, что их свела жизнь, и они умудрились так сильно полюбить друг друга! Но после того, как молодые люди расстались, всё изменилось.

В доме, обычно таком радушном и гостеприимном, таком светлом и открытом, поселилась глухая тоска.

Обычно Резник торопился вернуться с работы домой, чтобы в который раз почувствовать ту славную, добрую, любящую атмосферу, которая царила в нём. Здесь каждый любил друг друга, уважал чужое мнение, и делился всеми переживаниями. Он был счастлив и постоянно благодарил судьбу за то, что она наделила его такой понимающей чуткой женой и умницей сыном, не избалованным эгоистом, а милым добрым мальчишкой.

Теперь же он пусть бессознательно, но старался задержаться на работе допоздна, хотя и раньше не баловал домашних ранними возвращениями.

Но тогда он был полностью загружен работой, а теперь, даже окончив текущие дела, Анатолий Максимович сидел у себя в кабинете, щёлкал выключателем настольной лампы, и думал, думал, думал…

Теперь же, после того, как труп Жанны нашли, он воспрянул духом, и надеялся, что Павел оставит в прошлом свою несчастную любовь. Но сын попросил отца использовать все связи, чтобы дать делу обратный ход. Он хотел выяснить, кто виновен в смерти любимой девушки, и Резник уважал его за это.

Хотя, видит бог, у него самого сейчас столько дел! На носу — выборы, и он переживает за своего ставленника, друга детства, Ковалёва Вовку, который, правда, уже лет двадцать как не Вовка, а Владимир Ильич.

Резник вложил огромные средства в его рекламную кампанию, собираясь продвинуть Ковалёва в Думу.

Тот был не против стать депутатом, чтобы в дальнейшем лоббировать интересы самого Резника. Правда, об этом пока рано говорить, потому что выборы — на носу, но толком неизвестно, станет ли Ковалёв депутатом или нет. Тем не менее, несмотря на множество других текущих неприятностей, владелец холдинга «Терра — нефть» должен был думать и об этом.

Он откинулся в кресле и закрыл глаза. И в первый раз за много лет понял, что устал, сильно и безнадёжно, без всякой возможности восстановиться. И дал себе обещание, что сразу же после выборов, которые должны пройти седьмого декабря, поедет на свою виллу в Греции или в Беверли — хиллз со всей семьёй и отдохнёт там как следует. Жена будет рада, она в последнее время частенько напоминает ему, что не мешало бы отдохнуть, тем более что у них все возможности для полноценного отдыха. И Павла они обязательно возьмут с собой. После того случая, когда сын едва не покончил с собой, у него совсем сдали нервы. Павел частенько плакал, не стесняясь никого, или задумчиво смотрел в одну точку. Родители уже очень давно не видели на его впалых щеках ямочек, рождённых улыбкой. А ведь улыбка раньше постоянно озаряла лицо Павлика!

И ещё сын пристрастился к алкоголю. Самое плохое, что он пил в одиночестве, совершенно не волнуясь о том, что скажут или что подумают родители и прислуга, выгребающая у него из комнаты бутылки из-под виски и коньяка. Резник подозревал, что Павел начал пить уже давно, просто раньше он скрывал это, прятал бутылки, постоянно жевал мятную жвачку. А теперь ему стало наплевать на то, что всему дому известно, что он — настоящий алкоголик.

Если бы Резник заглянул вперёд и увидел, что его ожидает масса неприятностей, вследствие которых он поедет отдыхать очень не скоро, то он бы расстроился. Глава крупной нефтяной компании не привык менять свои планы…

— Я что — то не поняла, — Верочка начала наливаться красным цветом, чуть ли не сливаясь со шпинелью, — вы это серьёзно? Или шуточки у вас такие?

— Ну какие тут могут быть шуточки? — устало проговорила Ирина.

Ей уже надоело общаться со сварливой клиенткой, которой она в очередной раз пыталась доказать, что рубин — вовсе не рубин.

— Знаете что, этот камень мне подарил мой парень. Он у меня, между прочим, не какой-нибудь торгаш, — гордо провозгласила Верочка, и нагло закурила. — Он не мог подарить мне подделку!

— Это не подделка, — вздохнула Ирина и открыла форточку.

Сразу же подул промозглый ноябрьский ветер, и она поёжилась. Ей была неприятна эта крикливая клиентка, неприятна сама эта история, но разве она виновата, что так получилось? Разве это она подменила камни?

Ирина тоскливо посмотрела в окно и впервые пожалела, что приняла предложение Надежды. И тут же ей стало совестно: мол, пока всё шло хорошо и гладко, она была довольна. А как только случилась мелкая неприятность, так сразу же — в кусты!

Единственное, о чём она жалела на самом деле, так это о том, что не предупредила хозяйку мастерской, не рассказала Надежде о том, что произошло. Пусть бы та сама разбиралась и объяснялась с Верочкой по этому поводу!

А девица ещё крепче закусила удила.

— Вот, значит, как вы работаете? — с издёвкой спросила она, закидывая ногу на ногу и нахально глядя на Иру. — Сначала завоёвываете расположение клиентов, а потом наглым образом грабите их? Я отказываюсь сотрудничать с вами! Верните мне мой камень, мой НАСТОЯЩИЙ камень, и я уйду. И даже, может быть, никому ничего не скажу.

— Вы можете говорить всё, что сочтёте нужным, и кому хотите, — не выдержала Ирина.

В последнее время её нервы что — то расшалились и позволяли себе брать верх над разумом. Впрочем, может быть, в этом были виноваты и гормональные изменения.

— Я не меняла камни, это — тот самый материал, который вы мне передали на хранение. И я не виновата, что ваш друг не смог отличить настоящий рубин от шпинели.

— Вы просто не понимаете, с кем связались, — скривила губы противная девчонка. —Вам придётся разбираться с ним! Жаль, что его сейчас нет в городе, иначе вы бы уже давно вернули то, что украли! Но подождите, он скоро вернётся, и тогда…

— А ну пошла вон, — теряя самоконтроль, заорала Ирина. — Пошла вон, дрянь! Ты меня пугать будешь? Убирайся немедленно!

Она вскочила с места, лицо покрылось красными некрасивыми пятнами, чёрные глазищи метали молнии, и Верочка, схватив меховую курточку, моментально скрылась за дверью.

Тут же на пороге вырос растерянный муж.

— Что случилось, дорогая?

Он встревожено подошёл к жене и заглянул ей в глаза.

— Не знаю, что на меня нашло, — пожаловалась Ира.

Теперь, когда её запал иссяк, она чувствовала себя опустошённой. Ей даже не верилось, что она способна на такое: накричать на клиентку, выгнать её из кабинета… Пусть та и не права, но обычно мягкая, терпеливая, нежная Ирина никогда не позволяла себе такого буйства. Муж утверждал, что и полюбил её за необыкновенное терпение, нежность и кротость.

Он бы сильно удивился, если бы супруга рассказала ему, что в последние месяцы она частенько испытывает неожиданные приступы ярости и даже агрессии, и готова обрушить их на голову любого, кто окажется рядом. Только ценой неимоверных усилий ей удаётся держать себя в узде, но она понимала, что рано или поздно должна была сорваться. И вот это произошло.

Она ещё не до конца успокоилась, но ей было безумно стыдно перед Александром. Он так тревожится за неё, он такой терпеливый, он не стал возражать, когда она отказала ему в интимной близости, и стал ждать, пока она первая сделает этот шаг. Он делает для неё всё, что она попросит, и даже больше. Он так трогательно ухаживает за ней, постоянно напоминает, чтобы она берегла себя и ребёнка, он так любит её!

Он часто рассказывал ей, какая она была до того, как потеряла память, и Ирина со всех сил старалась этому образу соответствовать. Ей не хотелось разочаровывать и обижать мужа, который столько делает для неё! И, тем не менее, она сорвалась сейчас, и, возможно, сорвётся ещё и ещё… Ну почему она не может стать такой, как прежде?

Ирина почувствовала себя отвратительной, гадкой, неблагодарной. Слёзы сами полились у неё из глаз, и она обняла мужа и зарыдала.

— Кто тебя так расстроил? — завопил Саша. — Эта выдра, которая только что выбежала отсюда? Это она? Я убью её!

Ирина высморкалась в его платок, и покачала головой.

— Я сама не знаю, что со мной творится, — пожаловалась она. — Мне иногда хочется что — нибудь разбить, покричать, даже ударить кого — нибудь…

Муж внимательно прислушивался к её словам.

— А что сейчас случилось?

Ирина рассказала ему историю с Верочкой и усмехнулась, когда вспомнила, как та гордилась своим любовником и пугала им Иру.

— Ничего не бойся, — прошептал Саша. — Я смогу тебя защитить, ты мне веришь?

— Верю, — улыбнулась Ира и спрятала лицо у него на груди. В тот момент она и в самом деле верила, что её деликатный муж сможет справиться с Вериным другом — бандитом.

В эту ночь Ирина сама пришла в спальню мужа, и впервые с того момента, как она потеряла память, они занялись любовью — аккуратно и бережно, чтобы не навредить малышу.

Анатолий Максимович Резник спать ложился очень поздно, но, если уж ложился, то не просыпался до самого утра. Во всяком случае, так было всегда. Но не случайно мудрый народ придумал поговорку о том, что всё когда — нибудь бывает в первый раз.

Вот и он отчего — то не мог долго уснуть, хотя лёг уже пару часов назад. Ворочался в кровати, стараясь не потревожить спящую жену, смотрел на окна, за которыми всё ещё было темно, чувствовал, что организму требуется отдых, но уснуть не мог. Помучавшись ещё с полчаса, Резник наконец поднялся, думая, что ему тоже придётся принимать снотворное. Любовь Андреевна уже много лет подряд пила на ночь снотворное, и отлично спала. До этого момента Резнику не требовался допинг, чтобы уснуть. Но теперь, видимо, всё изменилось. Бессонница застала и его.

Читать не хотелось, смотреть телевизор — тоже. Хотя спутниковое телевидение работает в любое время суток, и показывает порой неплохие передачи и фильмы, Анатолий Максимович от него уже отвык.

Он решил поработать в своём кабинете, предварительно выпив пару чашек кофе для бодрости.

Резник набросил стёганый халат, взял ключи от кабинета и спустился в столовую. Сварил кофе, сделал бутерброд и, удивляясь, что способен на ночную трапезу, поднялся с подносом к себе. Лифтом он не пользовался, чтобы не будить семейство. Конечно, кабинка поднимается почти бесшумно, и всё-же звук открывающихся дверей лифта, с тихим колокольчиком, может разбудить кого-нибудь из домочадцев.

Поднявшись в свой кабинет, он поставил поднос на стол, и включил настольную лампу. И сразу же насторожился: корпус лампы был тёплым, словно она была включена ещё совсем недавно. Но он вышел из кабинета часа четыре назад, если не больше. Почему же пластик нагрет?

Резник потрогал лампочку и задумался. Лампочка была почти горячей. Не было никаких сомнений: ею пользовались, она даже не успела остыть.

Но ведь кабинет у него обычно заперт, и ключи хранятся в спальне, в ящике стола. Конечно, при желании кто угодно может изъять их на время, а потом положить обратно. Но кто? А, главное, зачем?

Дом большой, и народу в нём тоже бывает достаточно: жена, сын, Мила, Настенька, племянница жены, ветеринар, горничная, кухарка, садовник, охрана, тренер, массажист, косметолог, парикмахер…

Всего около тридцати человек. Кому из них понадобилось проникать в кабинет? Конечно, у охраны и прислуги — свой дом на территории, но всё равно они совершенно спокойно могут войти в хозяйский дом!

Резник осмотрелся. А что тут брать — то, в кабинете? Бронзовый письменный прибор? Подарочный набор «Паркер», инкрустированный золотом и бриллиантами? Ноутбук последней модели?

Стоп — стоп — стоп. А с чего он взял, что побывавший в его кабинете человек хотел его ограбить? Вряд ли, ведь вроде бы ничего не сломано, не перевёрнуто, не украдено…

Что могло заинтересовать незваного гостя в кабинете? Только одно: информация, хранившаяся в ноутбуке.

Анатолий Максимович метнулся к компьютеру и включил его. Вошёл в системные файлы и легко определил дату последнего открытия компьютера. Так и есть! В ноутбук кто — то лазил, и не далее как десять минут назад! Что же он сделал? Слил информацию? Какую?

Резник похолодел. Уже довольно долго время его холдинг готовил документы для слияния двух корпораций: «Терра — нефть» и «Сикбур». Именно эта информация хранилась на жёстком диске его ноутбука. Вернее, там хранились гекабайты разной информации, но эта была самой важной. Неужели она кому — то понадобилась? И если да, то кому? Личному тренеру жены? Придурочному Джонни? Горничной Светочке? Кому?

Резник обхватил голову руками. Эта информация была очень важная и секретная. Несомненно, конкуренты подкупили какого — то близкого к нему человека, и воспользовались его помощью в достижении своих средств. Неизвестно, к кому теперь попадёт эта информация, но самое главное — неизвестно, кто это сделал. Значит, теперь в собственном доме, который раньше казался ему тихой пристанью и маяком, который не даёт ему затонуть в бушующих волнах бизнеса, завёлся предатель?

Значит, помимо неприятностей на работе, переросшей в партизанскую войны с азербайджанской группировкой, помимо домашних проблем, связанных с самочувствием Павла, теперь ещё придётся искать «крысу» в собственном доме?

Резник неосторожно вздрогнул, и разлил уже остывший кофе. Тёмная жидкость немедленно сползла с подноса на стол из орехового дерева, и медленно, чуть ли не зависая в воздухе, стала капать на пол: кап — кап — кап.

От этих монотонных звуков Анатолию Максимовичу хотелось закричать. Он чувствовал, что не сможет бороться с таким количеством навалившихся на него проблем. И помощи ему ждать неоткуда. Ранее сплочённая семья, прочно стоявшая на ногах и воистину представлявшая собой незыблемую опору, теперь рухнула, как карточный домик.

Резнику пришло в голову, что, может быть, их дом с самого начала был карточным, только он этого не видел и не понимал? Но он тут же возразил сам себе. Его семья всегда была для него самым важным. Важнее, чем работа. И никакая жилплощадь, ни которую они занимали ранее, ведь не всегда же Резники жили в этом доме — дворце, ни этот дом, никогда не были карточными. Наоборот, Резник как нельзя хорошо понимал выражение «мой дом — моя крепость», потому что свято верил в это. А он отнюдь не был дураком, принимающим желаемое за действительное!

И всё-же, кто был в кабинете? У кого есть доступ в их с женой спальню? Значит ли это, что ключ сначала взяли, а потом вернули обратно? Или взяли его раньше, и сделали дубликат? Много ли информации успели перекачать?

Вопросов было много, а ответов — ноль. Резнику предстояла огромная работа по выявлению в доме «засланного казачка». Им мог оказаться любой, кроме, пожалуй, жены и сына. Любовь Андреевна вообще вне подозрений, она приняла снотворное несколько часов назад и сразу же уснула. Разве что можно предположить, что она — лунатик! Либо что её загипнотизировали, и она, внешне выглядящая спящей, поднялась, взяла ключ, открыла кабинет и скачала нужную информацию на диск. Всё так же, с закрытыми глазами, вернулась в комнату, и спрятала диск под подушкой. Бред какой — то!

И Павлу сейчас ничего не надо, ведь его возлюбленная умерла. Он пытается найти причину смерти Жанны, и поглощён только этим. Ну ладно, минус два человека. Зато все остальные теоретически могли это сделать? Несомненно! Мила? Амбициозная, рвущаяся к славе, как её отец — к власти, она не отягощена моральными принципами. И вполне может укусить руку дающего. Джонни? Ветеринар совсем дурной, ничего не смыслит в бизнесе, и не тратит ни цента из денег, которые ему выплачивает Резник. Складывается такое впечатление, что деньги ему вовсе не нужны! На его счёте скопилась уже приличная сумма, но, кто знает, может быть, он просто скопидом, и талантливый актёр, и здорово прикидывается! Настя? Сомнительно, потому что эта упитанная созревшая девица интересуется только мужчинами, и, скорее всего, даже не умеет включать компьютер. Но её тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Словом, войти в кабинет и воспользоваться конфиденциальной информацией мог каждый. И что теперь делать? Как проверять?

Анатолий Максимович схватился было за телефон, чтобы вызвать охрану, спящую в соседнем домике на участке, но передумал. Это означало бы всех разбудить, поднять шумиху. Пусть люди спят, тем более что виновный — всего один, а пострадают из-за него все остальные. Впрочем, может быть, он не один!

У Резника голова шла кругом, и всё же он решил отложить разговор с охраной до утра. Пусть ребята сами придумают, как им изыскать возможность найти и наказать предателя. Это их обязанность, в конце концов! А пока что он заберёт компьютер с собой в спальню.

По дороге Анатолия Максимовича как обухом ударили. Он вспомнил все неприятности, случившиеся с ним за последнее время, и сопоставил их с только что сделанным открытием. Получалась невесёлая картинка: на протяжении чуть ли не полугода кто — то из домочадцев или прислуги усиленно ему пакостил. Срывались переговоры, сделки, пропал курьер из Элисты с важными документами, падали в цене акции «Терра — нефть», и до сих пор не произошло слияния, хотя новая корпорация с дурацким названием «ТерраСик» должна была начать своё существование ещё три месяца назад.

Неужели он прав? Неужели это всё результат его халатного отношения к информации, которую он, принципе, дома никогда особо не прятал, и безграничного доверия ко всем живущим и работающим в доме? Неужели это результат происков его конкурентов? Или тех же азербайджанцев, которые настолько обнаглели, что уже напрямую требуют у него скважину на Каспии? Как же он мог быть так слеп, что ничего не замечал довольно длительное время и списывал все неурядицы и неприятности на стечение обстоятельств?!

Анатолий Максимович отнёс ноутбук в спальню, прислушался к ровному дыханию жены, и снова спустился на кухню. Снова сварил себе кофе, и наконец — то выпил, горячий, с молоком, но без бутерброда.

Несмотря на своё довольно — таки плачевное положение, он вдруг почувствовал в себе охотничий инстинкт. Что — же, нельзя сказать, чтобы жизнь в этом доме была ровной и стабильной, особенно в последнее время, и всё — же засиделся он, совсем нюх потерял, как говорят дети.

Что — же, он обязательно вычислит предателя, с помощью своей службы безопасности или без неё! Резник прислушался к тишине, царящей в доме, и слегка улыбнулся. Жизнь снова кипела в нём, отогревала замороженные горем сына и собственными неприятностями вены, и заставляла его забыть обо всём, кроме этого инцидента.

Труп Верочки был обнаружен на городской свалке через день после её скандала с Ириной. Её убили точным ударом ножа прямо в сердце. Отчего — то крови почти не было, работал профессионал. По крайней мере, так было написано в местных газетах.

Ирина, намазывая на хлеб масло и варенье, с удовольствием поедала свой многослойный бутерброд, запивая чаем с лимоном, и дурашливо утверждала, что скоро растолстеет, как кубинские матроны.

— Я тебя буду и такой любить, — утверждал Александр.

Он не мог нарадоваться на жену, особенно после ночи любви, когда она впервые за столько месяцев допустила его к своему телу. И вот уже третий день он не мог насытиться ею. Впрочем, разве можно наверстать упущенное почти за полгода посредством всего двух ночей?

Тем не менее, Ирина тоже расцвела. Между ними словно исчез стеклянный барьер, не позволяющий заходить слишком далеко. Саша был рад, видя, как Ирина шутит и балуется, пачкая его губы вареньем. Он терпеть не мог сладкого, но покорно сносил её озорство, радуясь, что супруга словно ожила, очнулась от долгой спячки.

А потом она взяла газету, и он заметил, как белеют у неё губы, прямо на его глазах.

— Что такое? Что случилось? — встревожился он.